Глава 7

   — Блин! Блин! Блин!
   — Что случилось, Эндрю?
   Тиффани, насмерть перепуганная, вскочила со стула и кинулась ему на выручку.
   — В чем дело, дорогой? — щебетала она. — У тебя судорога, что ли? Может, «скорую» вызвать?
   — Ужалила какая-то сволочь, — морщась от боли, выдавил Эндрю. — Под столом. Оса, наверное.
   Все в ужасе заглянули под стол.
   Оса? В январе? Это остроумно. Давясь от смеха, я бросилась в ванную. Заперлась изнутри, прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Тиффани, похоже, билась в истерике.
   — Я не могу найти жало! — вопила она. — Должно быть, оно слишком глубоко. Эндрю нужно срочно в больницу доставить. Господи, кровищи-то сколько! Неужели это аллергия? Да вызовите же «скорую»! Быстрее, черт бы вас побрал!
   Бедняга Эндрю, подумала я, устраиваясь на сиденье унитаза и закуривая. Знай я, что это он, обошлась бы с ним не столь жестоко. Так, слегка кольнула бы, и все. Хотя мужики, которые так и норовят смутить девушку за столом, заслуживают того, чтобы их какой-нибудь залетный шершень цапнул.
 
   Я уже тушила окурок о мыльницу Марвина, когда в дверь ванной постучали.
   — Сейчас иду, — откликнулась я.
   — Эли, это я, Дэвид, — послышалось из-за двери. — Можно войти?
   Я отодвинула задвижку и чуть приоткрыла дверь.
   — Вообще-то, Дэвид, наша помолвка расторгнута, — напомнила я. — Теперь тебе уже неприлично писать в моем присутствии.
   — Я не собираюсь писать, — ответил он с усмешкой. — Я с тобой поговорить хочу.
   Меня поразило, что в квартире царила подозрительная тишина.
   — А чем все остальные занимаются? — осведомилась я.
   — Как чем? Они в больницу укатили.
   — Все? — изумилась я.
   — Ну да. Эндрю как «ужаленный», — сказал он не без ехидства. — Фред за рулем. Тиффани слишком расстроилась и не могла вести машину, но хотела во что бы то ни стало поддержать Эндрю морально. Пита никуда без Фреда шагу не делает, но и его от себя не отпускает. Что же касается Эммы с Марвином, то они просто не могли упустить случая поглазеть на молоденьких травматологов.
   — Неподражаемая парочка! — рассмеялась я.
   — Итак, мы остались одни, — заключил Дэвид. — Можешь даже выйти.
   — Не могу сказать, будто очень рада, что мы с тобой одни, — заявила я, покидая свое убежище. На всякий случай я снова закурила. Дэвид этого на дух не выносил, и я рассчитывала, что сигарета позволит мне держаться от него подальше.
   — Вижу, ты опять куришь, — с упреком заметил он.
   — Ты очень наблюдателен, — съязвила я. — А что, тебе не нравится?
   — Да, и ты это отлично знаешь. Терпеть не могу, когда при мне курят. Хотя, наверное, я больше не имею права запрещать тебе это. Да?
   — Разумеется, — с готовностью подтвердила я.
   Мы присели на верхнюю ступеньку лестницы. Подол моего микроплатьица задрался почти до пупка, как ни старалась я его одернуть.
   — В этом платье ты просто сногсшибательна, — произнес Дэвид, пожирая глазами мои оголившиеся бедра.
   — Неужели? — переспросила я, соблазнительно откидывая волосы за плечи.
   — Да. Красное тебе просто бешено идет. Не знаю, почему ты раньше так не одевалась. И к волосам твоим этот цвет подходит. — Тут он как бы невзначай зацепил прядь упомянутых волос и принялся поигрывать ими.
   Я отклонилась.
   — Не стоит ко мне подлизываться, Дэвид, — сказала я и напомнила: — Ты, кажется, хотел о чем-то со мной поговорить?
   — Да, Эли, у меня к тебе серьезный разговор, — подтвердил он. — Прежде всего я хотел бы извиниться за свой свинский поступок.
   — Так, для начала неплохо, — подбодрила его я.
   — Я и в самом деле вел себя непростительно, — с покаянным видом продолжил Дэвид. — Только последний мерзавец мог так испортить тебе Рождество, не говоря уж о том, что ты была в больнице, операцию перенесла и все такое…
   Я кивнула. Но мне хотелось услышать нечто более значительное, в противном случае я собиралась спустить незадачливого ухажера с лестницы.
   — Нам всегда было хорошо вместе, — напомнил Дэвид, смиренно потупив взор. — Мы ведь были больше, чем просто любовники… Мы были настоящими друзьями, Эли. Уже потому хотя бы я не должен был так с тобой поступать. Но я сбежал как последний трус. Сам не знаю, что на меня нашло. Какое-то помрачение рассудка. Меня завертело в бешеном водовороте чувств…
   — Красочно изъясняешься, — не удержалась я.
   — Это чистая правда, — обиделся Дэвид. — Именно так все и было. Я совершенно не понимал, что со мной творится. Я был как парусник, лишившийся мачт после шторма. Меня безудержно влекло по течению. Наверное, я все же должен был потерпеть, пока ты поправишься. Я был обязан предвидеть все последствия. О тебе подумать. Увы, теперь мне нет прощения.
   Я потушила сигарету о ковер. Но в следующую секунду с ужасом сообразила, что нахожусь в гостях вовсе не у Дэвида, а у Марвина, и, стало быть, должна срочно замаскировать прожженную дырку.
   — Я давно собирался тебе позвонить, — добавил Дэвид.
   Я кивнула, всем своим видом демонстрируя полное безразличие. У нас, женщин, с веками выработалась безупречная схема поведения в подобных случаях.
   — Честно, — горячился Дэвид. — Чтоб мне с этого места не сойти! Только очень трудно решиться было. Я не знал, с чего начать. Ты даже не представляешь, как я страдал!
   Он это мне рассказывал!
   — Думаю, все-таки меньше, чем я, когда пошла в магазин, чтобы вернуть подвенечное платье, — ядовито сказала я. — И меньше, чем я, когда обзванивала полторы сотни человек, чтобы отменить приглашение на свадьбу. Не говоря уж о том, что я потеряла тысячу фунтов, которые внесла в качестве залога владельцу ресторана. Между прочим, за медовый месяц на Барбадосе тоже залог внесли.
   Дэвид понуро разглядывал свои туфли.
   — Я уже откладываю деньги, чтобы с тобой расплатиться, Эли, — пробубнил он. — Ей-богу.
   — Сейчас это не имеет большого значения, — со вздохом сказала я. — Не хотелось бы все сводить лишь к материальным потерям. Не в деньгах счастье, сам знаешь.
   Дэвид внезапно выпрямился и схватил мои руки.
   — Я знал, Эли, что ты воспримешь все именно так! — пылко произнес он. — У тебя завидное самообладание. Никакая другая женщина на твоем месте не выдержала бы подобного удара. Да еще с таким достоинством. Когда мы расстались с Лайзой, она вообще готова была руки на себя наложить.
   — Прошу тебя не произносить при мне ее имени, — потребовала я.
   — Да, извини, — поспешно согласился Дэвид. — Так вот, Эли, когда я увидел, с какой отвагой ты держишься, как великодушно ведешь себя по отношению ко мне, гаду ползучему, я понял, что был последним дураком, расставшись с тобой.
   Я стиснула его руки, но затем отпустила. Какие там, к дьяволу, отвага и достоинство? Я чувствовала, что таю с каждым мгновением.
   — Не говори так, — попросила я. — От этого мне только хуже становится.
   — Эли, — промолвил Дэвид, взяв меня за подбородок и повернув лицом к себе. — Ты ведь сама знаешь, как много для меня всегда значила. В глубине души я всегда только тебя любил. И всегда буду любить. Я и сейчас тебя люблю. Даже сейчас. Хотя злая судьба нас разлучила.
   — О Дэвид! — простонала я. — Не говори так! — Самообладание вмиг оставило меня. За ним последовали отвага, достоинство, выдержка и прочие качества, из которых складывается здравый смысл. — Почему ты меня бросил?
   Ответом был поцелуй. Пылкий и страстный. Поцелуй, в котором без остатка растворилась бравая, независимая и самодостаточная женщина, какой, как мне казалось, я стала в последнее время. В следующее мгновение, напрочь позабыв о том. что передо мной мужчина, которого еще полчаса назад я была готова изжарить без масла на медленном огне, я каталась в его объятиях по ковру. Руки Дэвида проникли под платьице, одолженное мне Эммой для совращения таинственного незнакомца, и я лишь тихонько поскуливала от удовольствия и счастья.
   Все же мы нашли в себе силы выскользнуть из квартиры, взять такси и назвать адрес Дэвида. Правда, пока мы барахтались на заднем сиденье, таксист, по-моему, обвез нас вокруг города раза четыре. Во всяком случае, лишнюю десятку с Дэвида содрал.
   — Может, не надо, Дэвид? — вяло спросила я, пока он вставлял ключ в замочную скважину.
   — Ну что ты, Эли! — возразил Дэвид, целуя меня. — Ведь это так естественно. Не следует противиться зову природы.
   Не следует так не следует, решила я. Тем более что зову этому за последние три года мы с Дэвидом следовали уже не одну сотню раз.
   И все же, заглянув в ванную, чтобы опорожнить мочевой пузырь, я не сумела воспротивиться другому зову, не менее властному и естественному. На полке с туалетными принадлежностями я не преминула заметить пару безвкусных золотых сережек. В последний раз, когда я чистила здесь зубы, никаких сережек над раковиной не было.
   «Дуреха, он ведь сейчас с Лайзой шуры-муры крутит! — завопил мне в ухо мистер Здравый Смысл. — Вот тебе и доказательство. Беги отсюда, пока не поздно! Сматывайся! Скорее!»
   Но тут в дверях появился Дэвид, облаченный в одни лишь часы. Обезоруживающе улыбнувшись, он спросил:
   — Ты что копаешься? Я замерз.
   Я быстро вынула из ушей собственные сережки с цирконием, а узурпаторские драгоценности швырнула в унитаз и спустила воду. «Поделом тебе, Лайза, — мстительно подумала я, следуя за голым Дэвидом в спальню. — Мне не впервой вырывать его из твоих когтей, и на сей раз, милочка, тебе не видать его как своих ушей. И как сережек», — сообразила я, разражаясь беспричинным (как показалось Дэвиду) смехом.
 
   Пробуждение на следующее утро было окрашено для меня в сюрреалистические тона. Поразительно, но все казалось совершенно привычным и нормальным. Так и должно было быть. Собственно говоря, так оно и было в последние годы. Каждое утро я просыпалась в объятиях Дэвида. Однако кое-что было все-таки совсем ненормально. Да, я лежала в постели Дэвида, но мы с ним уже не были помолвлены и ни о какой свадьбе речь не шла. Более того, насколько я знала, он сожительствовал с другой женщиной, а раз так, значит, сейчас изменял ей со мной.
   Дэвид еще не проснулся. Он сладко посапывал, лежа на спине и временами всхрапывая.
   Я осторожно опустила ногу на ковер. Когда мы с Дэвидом были обручены и я ночевала в его доме, под кроватью всегда были мои тапочки. Повинуясь годами выработанной привычке, я наклонилась и заглянула под кровать.
   Тапочек там не было. Как и следовало ожидать.
   К своему ужасу, обшарив всю ванную, я убедилась, что и зубная щетка моя бесследно исчезла. Фирменная, марки «Снупи». По мере того как я осматривалась, настроение мое стремительно ухудшалось. Не улучшили его принадлежащие Лайзе бритвенные лезвия для особо чувствительной кожи, а вконец угробила контрацептивная паста.
   «Но ведь, несмотря на это, он привел тебя сюда, — убеждал меня внутренний голос. — И никто не мешает тебе избавиться от всех следов ее присутствия».
   Окрыленная этой мыслью, я почистила зубы щеткой Дэвида и побрызгала себе под мышками его дезодорантом. Это мне приходилось проделывать и прежде.
   Затем я прошлепала босиком в комнату и потрясла Дэвида за плечо.
   Проснувшись и увидев меня, он испуганно вздрогнул, чем изрядно меня разочаровал, но затем, когда испуг на его лице сменился блаженной улыбкой, я сменила гнев на милость — Дэвид был прощен.
   — Привет, — прогнусавил он, зевая.
   — Привет. Послушай, Дэвид, мне пора на службу. Мы сегодня увидимся?
   Вместо ответа Дэвид обхватил меня за талию и попытался повалить на кровать.
   — Отстань, — с шутливым гневом отбивалась я. — Успеем еще, вечером.
   — Вечером так вечером, — согласился он.
   — Во сколько? — поинтересовалась я. — Ты сегодня (сак работаешь?
   В страховой компании Дэвида служащие для удобства клиентов работали посменно.
   — Сегодня у меня вообще выходной, — ответил он. — После двух ночных смен.
   — Понятно, — сказала я, усаживаясь на стул и натягивая колготки. Потом подумала, что неплохо бы и мне взять отгул. Провела бы целый день с Дэвидом. Желательно в постели. Мы крепче спаяли бы наши отношения. А Джулии можно наврать, что у меня вырезанный аппендикс разболелся. И все-таки, поразмыслив, я решила, что делать этого не стоит. За время разлуки я твердо пообещала себе, что если мне суждено будет когда-либо вновь сойтись с Дэвидом, то он увидит меня слегка изменившейся. Более независимой. Не готовой по первому его зову бросить все и мчаться к нему сломя голову.
   Словно читая мои мысли, Дэвид спросил:
   — Может, тебе тоже отгул взять?
   То, что предложение это исходило от него, решило дело.
   — Нет, — ответила я твердо, но с признательностью. — У меня сегодня работы по горло. Приходится наверстывать упущенное.
   — Да, я понимаю, — вздохнул Дэвид, любовно поглаживая меня по пузику. — Не болит больше?
   — Нет, — ответила я, отпихивая его руку, пытавшуюся скользнуть ниже. — Веди себя прилично, и тогда мы вечером увидимся.
   — Приходи сразу после работы, — попросил он.
   — Посмотрим, — неопределенно (как мне казалось) бросила я.
   Хотя прекрасно знала, что приду. Примчусь!

Глава 8

   С головой поглощенная бурным романом с Дэвидом, я напрочь забыла про неразрешимую задачу, которую поставил предо мной выигрыш конкурса «Совершенной женщины» на звание самой романтической пары Великобритании. И вот в пять часов, когда я уже собралась уходить, предвкушая встречу с Дэвидом, телефон на моем столе зазвонил. Причем было в этом звонке что-то обвиняющее.
   Я сразу догадалась, что звонок городской. Таких звонков за все время службы мне было раз, два и обчелся. Как правило, звонил мне только босс, мистер Чайверс, который неизменно интересовался, почему после стольких лет практики и оплаченных компьютерных курсов я по-прежнему печатала с ошибками.
   — Стол Эли Харрис, — радостно отрапортовала я.
   — Это Эли? — прозвучал женский голос.
   — Да, — сказала я, недоумевая, почему представилась столом.
   — Привет, Эли! Это Аманда. Вы ведь обещали мне сегодня позвонить. Помните? Насчет фотосъемки. Для «Совершенной женщины».
   — Да, Аманда, конечно, — сказала я, усаживаясь, чтобы не утруждать свой мыслительный центр. — Обещала. Извините, почему-то из головы вылетело. Работой по самые уши завалили. Вы понимаете, как это бывает. — На деле же большую часть дня я провела в крохотной курилке с Ким, девушкой из канцелярии, без конца мусоля волнующие перипетии столь неожиданного воссоединения с Дэвидом. А вот Джулия, как ни удивительно, выслушивать подробности не пожелала. Лишь обронила, что, на ее взгляд, закончится эта история печально.
   — Ну так что, милочка? — спросила Аманда.
   — В каком смысле?
   — Решили вы наконец, когда мы вас снимать будем? — В голосе Аманды прозвучало нетерпение. — Я понимаю, что вам некогда, но, согласитесь, милочка, это не столь большая плата за две недели в таком раю, как «Санта-Бонита». Вы согласны? Между прочим, я сама там в прошлом году побывала. Божественное место! Все утопает в роскоши. Вы просто на седьмом небе окажетесь.
   В голове моей вихрем пронеслись видения: белоснежный песок, изумрудные пальмы, лазурное море… Но как, черт побери, мне все это увидеть, если я осталась без жениха?
   — Вы уже поговорили со своим милым о том, какое время его устраивает? — спросила Аманда.
   — Я… м-м-м… — Я замялась, не зная, что ответить. И вдруг меня осенило: я ведь снова обрела Дэвида! Более того, не пройдет и четверти часа, как мы с ним встретимся. А там еще немного терпения, и, глядишь, обручальное колечко с бриллиантом опять засверкает на моем пальце. Мне оставалось лишь пригласить Дэвида поехать со мной на Антигуа.
   — Аманда, — сказала я, радуясь как ребенок, — через пятнадцать минут я увижусь с Дэвидом. Мы обсудим с ним наши планы, а утром я вам перезвоню. Хорошо?
   — Вы обещаете. Эли? — серьезно спросила Аманда. — Не забудете? В котором часу вы позвоните?
   — Утром, как только приду на работу, — пообещала я.
   Положив трубку, я мысленно поздравила себя с успехом. На сердце сразу полегчало. Я встала из-за стола и уже готова была запереть кабинет, когда телефон зазвонил вновь. Причем опять звонили из города.
   Я прикусила губу. Как быть? Может, не снимать трубку? Небось какой-нибудь назойливый клиент трезвонит. А вдруг Дэвид? Беспокоится, почему я задерживаюсь. Или хочет за мной заехать. Я тут же растаяла и сняла трубку.
   — Ну и паразитка же ты! — проскрипела трубка.
   Я похолодела. Липкие пальцы страха сдавили мое горло. Кто это, Лайза Браун? Неужели она уже все знает?
   — Где ты шлялась ночью, потаскуха этакая?
   Я испустила вздох облегчения. Эмма!
   — Мы вернулись из больницы, а вас с Дэвидом и след простыл. Я не знала, что и подумать! Пока Марвин не поведал мне, что Дэвид оставил ему на кухонном столе записку… — Эмма многозначительно замолчала.
   — Какую записку? — осведомилась я.
   — В ней было всего одно слово, — сказала Эмма. — Хочешь знать какое?
   Я промолчала, предчувствуя недоброе.
   — «Трахнул!»
   — Трахнул? — переспросила я упавшим голосом. Вот подонок! И когда успел? Наверное, пока я одевалась.
   — Да, представь себе. Так я права, предположив, что его жертвой стала ты? Ладно, можешь не отвечать, Элисон Харрис… Но знай: я тебя презираю!
   — Почему?
   — Ты меня подвела.
   — Подвела? — эхом откликнулась я, не понимая, куда она клонит.
   — Обманула мои ожидания, — пояснила Эмма. — Сколько он тебя уговаривал, Эли? Минут десять? Пять? Две? Или ты валялась у него в ногах, пока мы суетились в больнице вокруг бедненького, пострадавшего Эндрю?
   — Ни у кого в ногах я не валялась! — запальчиво возразила я. — Даже у Дэвида.
   — Но ты хоть поняла, за чем он охотится? — осведомилась моя подруга.
   — Что значит — охотится? — недоуменно переспросила я. — Он сказал, что о многом передумал с тех пор, как мы с ним расстались. Осознал, как много я для него значила. Понял, сколько потерял. Очень хочет, чтобы мы снова были вместе.
   — Пф! — фыркнула Эмма. — Он просто мечтает на Антигуа за твой счет прошвырнуться!
   Это меня задело по-настоящему.
   — С какой стати? — вспылила я. — Он и не подозревает об этом. Кроме тебя, я ни с кем не делилась. Ни единой живой душе не говорила.
   — Ты не говорила, . — согласилась Эмма. — Но я разболтала Марвину. А Марвин раззвонил всем остальным, пока мы с тобой в сортире сидели. Разуй глаза, Эли! Дэвид решил, что если вы сейчас помиритесь, то ты захватишь его с собой. Бесплатно. Вот и вся недолга.
   — Ничего подобного, — возразила я, хотя на душе у меня скребли кошки. — Он и сегодня пригласил меня к себе сразу после работы. С какой стати ему так себя вести, если он не рассчитывает, что все у нас наладится? Ведь в любой миг может Лайза нагрянуть!
   Эмма захихикала. Вышло это у нее довольно гаденько, как мне показалось.
   — Это вряд ли, — многозначительно произнесла она. — Лайза Браун два дня назад укатила на три недели в Гастингс. Будет там проходить курс психологической реабилитации. Это мне Марвин сказал. Он знаком с ее сестрой.
   — Что ж, — холодно ответила я, — значит, в любой миг она уже не нагрянет. Я не такая дура, Эмма. Сама знаю, когда мужик со мной только переспать хочет. Дэвид не такой. Он действительно хочет, чтобы мы помирились. Я почувствовала это, как только он… поцеловал меня.
   — Не говори ерунду, — попыталась урезонить меня Эмма. — Дэвид дерьмо, и ты отлично знаешь.
   — Это мы еще посмотрим. Я его в лоб спрошу, чего он добивается. Расстанется ли он с Лайзой и чего ждет от меня. Идет? И я наперед знаю, что он мне ответит, Эмма. Потерпи немного. Увидишь, я тебя порадую.
   — Если будешь ночевать дома, — ответила моя подруга. — Послушай доброго совета, старушка. Не приглашай этого говнюка на Антигуа…

Глава 9

   — Дэвид, — с места в карьер заявила я, едва бывший жених открыл дверь, — хочешь поехать со мной на Антигуа?
   — Антигуа? — с недоумением переспросил он. — А где это? С чем его едят?
   — Это остров в Вест-Индии, дурень, — сказала я. — Мне удалось победить в конкурсе и получить потрясающий приз — двухнедельную путевку на двоих на Антигуа. По системе «все включено». Хочешь поехать?
   — Спрашиваешь! — Дэвид в восторге приподнял брови. — Это же мечта моей жизни! Когда летим?
   — Ориентировочно в следующий четверг. Но если хочешь, можем отложить на пару недель.
   Дэвид мысленно прикинул что-то и кивнул.
   — Нет, четверг меня вполне устраивает, — произнес он. — Какая же ты умница, Эли! Но скажи, как тебе удалось выиграть?
   — О, для этого мне пришлось всего-навсего ответить на пару вопросов и придумать рекламный слогам, — бойко соврала я, не желая пока раскрывать перед ним все карты. Еще чего доброго перепугается насмерть, узнав, что его собираются выставлять напоказ в качестве сильной половины самой счастливой пары в мире.
   — Вот уж не ожидал, что ты способна на такие подвиги, — восхищенно произнес Дэвид.
   — Мне просто некуда было девать время, пока дырка в животе заживала.
   — Но ты и в самом деле готова взять меня с собой? — неожиданно спросил он. — Несмотря на то что в последнее время я вел себя не самым идеальным образом? — Он погладил меня по груди, надеясь тем самым вымолить прощение. — Ты ведь могла бы и с Эммой поехать.
   — Конечно, — кивнула я. — Но я предпочитаю пригласить тебя. Что мне делать с Эммой на райском острове целых две недели? К тому же она храпит. Да и отношения у нас с ней сейчас не самые хорошие.
   — Райский остров! — мечтательно воскликнул Дэвид. — Это именно то, что нам с тобой нужно, Эли, чтобы восстановить отношения. До чего же здорово вырваться хоть на какое-то время из нашей обыденной и серой жизни!
   Мы разлеглись на софе и принялись мечтать вслух о том, как будем блаженно валяться на золотом песке, подставляя тела ласковому солнышку.
   — Говоришь, «все включено»? — уточнил Дэвид. — И выпивка тоже?
   — В брошюре, которую мне прислали, сказано, что платить не надо только за напитки местного производства. Но никто не помешает тебе при желании купить твое любимое пиво.
   — Это ничтожная цена за две недели в раю в обществе женщины моей мечты! — возликовал Дэвид, любовно целуя меня в лоб. — Какая же ты умница, Эли! А что за слоган ты придумала?
   — Точно не помню. Речь шла про какое-то средство для загара.
   — Быть не может, чтобы ты не помнила, — засомневался Дэвид. — Давай колись, Эли, ведь ты должна гордиться своей выдумкой. Если бы не твой слоган, не видать нам Антигуа как своих ушей. Ну скажи, будь человеком!
   — Нет, — запротестовала я. — Мне за него стыдно.
   — Эли, говори!
   Дэвид схватил меня за лодыжку, и я поняла: настроен он серьезно. Если я не придумаю лозунг, он защекочет меня до полусмерти.
   — Ну ладно, — сдалась я. И тут меня осенило: — «Позабыв меня забрать, и не думай загорать!» Нечто в этом роде, — торжествующе закончила я.
   Глаза Дэвида полезли на лоб. Но лодыжку мою он отпустил.
   — Только и всего? — недоверчиво спросил он.
   — Наверное, остальные еще хуже придумали, — смело предположила я.
   — Наверное, — с сомнением произнес мой бывший жених. — Ну и Бог с ними. Главное — мы победили!
   И он зычно затянул «Вива, Испания!».
   — Вообще-то мы на Карибские острова летим, — напомнила я. — А не в Испанию.
   — Про Карибы я песен не знаю, — сказал Дэвид, разводя руками. — Так ты уверена, что я тебе ничего не должен за эту поездку?
   — Не то чтобы совсем ничего, — промурлыкала я, обольстительно переворачиваясь на спину. — Кое-чем ты меня вознаградить можешь…
 
   Заснула я в ту ночь довольная, как хрюшка в навозной куче. Дэвид, свернувшись, лежал рядом, голова его покоилась на моем плече. Я залюбовалась его прекрасным, до боли родным профилем, и вдруг мне показалось, что в моей жизни вновь засияло солнце. Неужели весь этот рождественский кошмар мне только пригрезился? Я снова с Дэвидом. И связывающие нас узы стали, похоже, даже крепче, чем прежде.
   — Все, Дэвид Уитворт, — прошептала я, вдыхая аромат его волос. — Больше я тебя никогда не отпущу. Ты слишком много для меня значишь. Я люблю тебя так, как никого и никогда не любила.
   — И я люблю тебя, Лайза, — сонно пробормотал он.
   Лайза!
   Словно ледяной водой меня окатил. Я подскочила, намереваясь испепелить его взглядом, но Дэвид мирно спал. Лицо его было невинным, как у младенца. Я решила проявить снисходительность. Бедняга просто слишком много времени провел с Лайзой и, конечно же, успел к ней привыкнуть. Ничего, на Антигуа он навсегда забудет ее имя.
   В противном случае я удавлю его голыми руками!
 
   — Можно от тебя позвонить? — спросил Дэвид на следующее утро.
   По моему требованию мы ночевали в моей квартире. Я хотела во что бы то ни стало поутру продемонстрировать Дэвида Эмме. Чтобы ей нос утереть. Представьте себе мое разочарование, когда я поняла, что именно эту ночь нахалка выбрала для того, чтобы провести вне дома. Позже выяснилось, что она решила остаться у Марвина, чтобы я могла в одиночестве поразмышлять над своим поведением. В итоге вышло так, что лишь Пушистик стал свидетелем моего торжества. Не могу сказать, чтобы кот остался доволен нашим воссоединением. Со времени нашей размолвки с Дэвидом он спал на моей постели, и появление соседа его мало порадовало.
   — А кому ты собираешься звонить? — простодушно осведомилась я.