Страница:
В ЗАЛИВЕ
Еще не рассвело. На берегу вокруг нагруженного вельбота в ожидании стоят человек десять. Забираюсь на свое место, и мотор тут же начинает работать. Поворачиваем на восток. В Уэлене зажигаются первые утренние огоньки. Вельбот похож на замызганную, залоснившуюся до блеска цыганскую кибитку - удобную, расхлябанную и крепкую. Вдоль борта висят зеленые эмалевые кружки, закоптелые чайники, мотки каната с маленькими якорьками, похожими на зубы хищного животного, между сиденьями в такт мотору дребезжат канистры с бензином и маслом, на носу громоздится куча туго надутых ярко-красных кислородных подушек, как в палате, где лежат тяжелобольные. В лодке тесно. Из-под брезентовых покрышек и грязных шуб торчат видавшие виды ружейные приклады, некоторые обмотаны изоляционной лентой или блестящей проволокой. Я сижу на краю кормы, упершись ногами в ящик с патронами, рядом со мной рулевой с презрительным выражением лица, до сих пор я его ни разу не встречал. Нос с мясистыми ноздрями и опущенные уголки рта делают его лицо угрюмым, но я уже знаю: на местном языке мимики это может означать нечто совсем другое. Перед нами трюм с откинутой крышкой, на дне его бурлит морская вода. В трюм вмонтирован мощный негромко работающий мотор: "Elektrolux. Made in Sveden". В уэленовской лавке, где, как во всех сельских магазинах, воздух настоян на дешевой карамели, керосине и дегте, выставлены на продажу два пыльных холодильника, а Борис утверждает, что в прошлом году в магазин поступила большая партия женских купальников. Как бы то ни было, но "Elektrolux" достался тому, кому он нужен. Мой сосед орудует пером руля. Время от времени лодка со стуком ударяется о плавающие бутылки из-под портвейна. С наступлением утра туман рассеивается. Редкая усталая волна, вялый отголосок позавчерашнего шторма, изредка плещет через борт, будя дремлющих охотников. Нас семь человек. Седьмому на дне бота не хватило места. Положив голову на согнутую в локте руку, он оперся на скамейку и заснул. Другая половина его тела спит отдельно, на парусине, прикрывающей длинностволые гарпуны, и я в который раз поражаюсь тому, что для местного населения неудобных поз не существует. Несколько лет назад я жил в тундре, у пастуха оленьего {319} стада, родом он был коряк. Все хозяйственные дела его жена справляла в чуме, у костра, прямо на земле, не сидя и не на корточках, а низко склонившись над огнем, почти переломившись в пояснице, наподобие карманного ножа, - в таком положении она могла оставаться часами.
Мы плывем вдоль скалистой стены, примерно в полукилометре от нее, это достаточно близко, чтобы ощутить дыхание давно минувшей драмы, когда Азия и Америка с грохотом распались на два материка. В неглубоких трещинах белеет прошлогодний снег, через несколько недель его закроет снег нынешнего года. На белесых от птичьего помета скалах вместе с солнцем просыпаются дремлющие краски Севера - зеленоватые, красно-бурые и черные плеши мха. Каменная стена врезается в небо, растительность тундры перетекает через вершину подобно мягкой подушке. Там, на каменистых осыпях, бродил я на прошлой неделе в поисках конца света. Местами из гладкой отвесной стены внезапно высовывается скалистый утес, изрезанный жестокими шрамами изломов. Пласты отложений, эти годичные кольца земного шара, здесь вылезают как-то боком, иногда даже встают дыбом, образуя фантастические скульптуры, особенно там, где воды размыли, а ветры выдули мягкие горные породы.
Итак, я сижу на корме, на левом борту. Этого вполне достаточно. Мой сосед заехал румпелем мне в ребро, но поднимаюсь я не поэтому. Тяжелый вельбот дугой заворачивает на юг. Три скалы-великана, три оторвавшихся от берега каменных Геракла, стоят по колено в воде, обкатанные ветрами и штормами двух океанов.
Азия поворачивает на юг.
Я стою.
А почему бы мне и не стоять?
Охотники дремлют.
Они вскочили бы мгновенно, если бы сегодня Чукотский Нос почему-либо не сделал здесь поворота. Для них он привычен. Но Дежнев должен был сам убедиться в этом, и Кук тоже стоял здесь, и Норденшельд...
Джемс Кук, 2 сентября 1778 года, пополудни:
"Я надеюсь снова посетить эти места и поэтому откладываю детальное обсуждение этого вопроса до того времени. А пока что заключаю, как до меня это сделал уже Беринг, что этот выступ - восточная оконечность Азии... Он обрывается в море крутой скалистой стеной, и {320} у оконечности мыса стоят несколько скал, похожих на церковные башни. Мыс лежит в широте 66°06? N и долготе 190° 22? O 1 и находится всего в тридцати морских милях от предгорья Принца Уэльского, то есть от западной оконечности лежащего напротив Американского побережья".
Адольф Эрик Норденшельд, 20 июля 1879 года:
"Да простится нам, что мы с гордостью смотрели, как взвивался сине-желтый флаг на корабельной мачте, в то время как приветственная пальба шведских пушек эхом раскатывалась по заливу, где Старый и Новый Свет стараются протянуть друг другу руки".
Сейчас взрывов нет и в помине. Тихо. Даже морские птахи, похожие на почтенных доцентов - седеющие головы на худых шеях, вокруг глаз темная оправа очков, - даже птахи и те дремлют на груди тяжело дышащего океана, который по воле людей называется уже не Ледовитым, а Тихим. Природе от этого ни холодно ни жарко. Где же граница между ними? В какое мгновение, в каком месте нос вельбота в одной, а корма в другой воде?
- Хо-хо-о, - тихо подает голос рулевой.
Дремавшие охотники не спеша выпрямляются, скидывают с себя брезентовые куртки, все это не размежая век и не поднимая глаз, как будто собираются лезть на полок хорошо натопленной бани. То, что я увидел дальше, было выполнением обязанностей, заранее точно распределенных, безмолвным и привычным, подобно тому, как руки и ноги выполняют свое дело, в то время как рулевому доверены глаза. Он окликнул их: "Хо-хо-о", - значит, на то у него была причина. Теперь каждое свободное место в вельботе забито ружьями, их здесь больше, чем людей. Один охотник открывает ящик с патронами, другой заталкивает их в коробку магазина, третий один за другим выкладывает гарпуны на борт, четвертый привязывает надувные подушки к ремням, а пятый копошится под брезентом, откуда наконец извлекает мощный бинокль. Но и теперь он еще пока никуда не спешит. Он прилаживает бинокль по глазам, уточняет диоптрии, которые конечно же должны были бы быть на нуле, и только тогда поворачивается к морю, к которому уже давно прикован мой взгляд.
На поверхности воды появились благодушные пожилые {321} господа с несколько растерянным выражением на лицах. Они лысы, у них коротко подстриженные усы, и мне они кажутся очень знакомыми. В таллинских кафе до обеда они хлещут сливки, а после обеда в жаркой бане хлещут самих себя, чтобы согнать жирок. Они носят темные костюмы, а в кармане жилетов у них часы, которые они иногда открывают, щелкая крышкой, и всегда у них в запасе еще немножко времени.
Рулевой поворачивает лодку в сторону этой вежливо бормочущей маленькой компании, одновременно снижая скорость, из пышного воротника его шубы вытягивается жилистая, бронзовая от загара шея, что придает ему вид хищника, выслеживающего добычу. Теперь у всех охотников в руках ружья, они держат их не сжимая, но твердо, словно всей ладонью радуясь их тяжести. Двое охотников устраиваются на корме. Над ними, на борту шириной примерно в руку, взгромоздились еще двое и, расставив ноги, совсем не драматично качаются вместе с волной, и все еще ни один из них не вымолвил ни слова, когда в полной тишине грянул первый выстрел и сразу за ним второй. Круглые макушки беззвучно исчезают, словно их слизнуло волной раньше, чем грохочущее эхо вернулось обратно от далеких береговых скал, в это мертвое мгновение умещается невероятно много. Море внезапно разверзается, и из его глубин с шумом взмывает вверх огромный зверь, черное страшилище, с которого потоками стекает вода, он дугой рассекает воздух, как во время замедленной съемки или в кошмарном сне. Но раньше, чем он плюхнулся обратно в бурлящую воду, раздаются выстрелы из ружей охотников, разместившихся на корме, над нашими головами прокатывается эхо; резким движением рулевой направляет вельбот к бьющемуся на синей поверхности моря животному, охотник с ружьем уступает свое место широколицему чукче, у чукчи в руках длинное древко гарпуна, в расщепленный конец которого вставлен зазубренный наконечник, накрепко привязанный к ремню, ремень этот тянется вдоль древка, через каждые полметра слабо обкручиваясь вокруг него, и заканчивается большой связкой на дне лодки, мы прошли мимо тюленя на расстоянии десятка метров, охотник поднял гарпун над головой и легко послал его в спину зверя, присовокупив к силе своих мускулов направление и скорость лодки. Это не стиль олимпийского стадиона, а ловкий бросок из-под руки. Ремень на лету раскручи-{322}вается, лодка удаляется от опасно мечущегося зверя, красная подушка плавает на поверхности моря недалеко от него. Вот и все. Лодка удаляется и снова приближается, сужая круг, ударяется о что-то, трое охотников с ружьями и гарпунщик по-прежнему, как изваяния, стоят на своих местах, не сводя глаз с мечущегося зверя, мы продолжаем кружить вокруг него, и только теперь один из охотников, не поворачивая головы и не выпуская моржа из поля зрения, что-то говорит гарпунщику. Еще два выстрела в сторону появившейся над водой головы - мимо! Они стреляют более метко, чем Хемингуэй, и могут себе это позволить, патронов хватает, да и писатели здесь тоже бывают не каждый день. Сапоги стали промокать, отмечаю я про себя, следя за последними судорожными движениями зверя. Что значит промокать? - удивляюсь я. Вода? Вода!
- Вода!
Вода с шумом наполняет лодку.
Но и теперь на лице нашего рулевого не дрогнул ни один мускул, и меня охватывает неясное подозрение, что я попал в мрачную компанию фаталистов. Как известно, люди, населяющие берега Ледовитого океана, не умеют плавать, да и не могут уметь, а протянуть руку утопающему считается здесь дурным тоном. Но нет, они не фаталисты. Сначала они бережно укладывают ружья, чтобы они не намокли, и только потом гарпунщик хватает топор и двумя-тремя ударами разбивает доску так, что вода фонтаном взвивается вверх. Вода кипит и бурлит, как стальной родник. Пробоина большая, и человек падает всем телом на дно лодки, затыкая дыру локтем, в то-время как мы лихорадочно черпаем ведрами и чайниками воду. А между тем работа идет своим чередом, и рулевой ни на секунду не выпускает румпеля из рук. Пробоина в днище от удара клыком. Гарпунщику протягивают ком смятой кожи. Он засовывает его в дыру, как кажется, в последнюю минуту, и вода быстро спадает.
За это время большого красивого моржа успели связать и прикрепить к борту.
Что было бы, если бы дыра оказалась больше?
Рулевой протягивает мне пачку папирос, впервые за все время смотрит мне в глаза и негромко говорит:
- Тогда было бы больше воды.
Мы отошли от берега довольно далеко и плывем теперь обратно. Оконечность Азии, мыс Дежнева и скры-{323}вающийся за ним Уэлен похожи на уединенный скалистый остров, соединенный с материком низкой, почти незаметной тундрой. Кажется, будто великан прилег отдохнуть, положив руки под голову, каменная грудная клетка вздыбилась к небу, полусогнутые в коленях сильные ноги протянулись на запад. Наш земной шар приобрел здесь мягкие, округлые, как у человека, формы. Пышное облако медленно окутывает великана, как одеяло, на границе свинцово-черного неба и воды развеваются его волосы, и хотя через несколько дней из окна самолета я увижу затянутое дымкой побережье Аляски, на котором где-то постепенно разрушается одна из многочисленных охотничьих хижин, построенных Маазиком, а передвигаясь дальше на юг, я пройду по прибрежной гальке Лаврентия, где оскорбленный Сауэр соревновался в беге с чукчей, и одним солнечным утром окажусь на берегу прекрасного Анадырского залива, в водах которого отражаются современные дома, выстроенные по обеим сторонам первой на Севере мостовой, покрытой бетоном, чувствую, что мое путешествие кончается именно здесь, сейчас, когда дрожащими руками я зажигаю папиросу, ибо это место и время во всех отношениях достойны того, чтобы тут кончить путешествие - в половине шестого вечера по чукотскому и новозеландскому времени. Несколько раз я еще ступаю на землю Азии и тогда звоню знакомым, чтобы узнать, слышали ли они что-нибудь о Халдоре. Но никто ничего не слышал. И потом я ищу парикмахера. "Парикмахер" - указывает стрелка на Колыме. "Парикмахер" - утверждает вывеска на Тикси. "Парикмахер? - удивляется старик в третьем месте. - Не было его здесь никогда и не будет", - и продолжает потрошить рыбу. "Придется ночевать в Сыктывкаре", - печально объявляет стюардесса. В столице Коми? Так отсюда же рукой подать до Москвы! Но Москва нас все-таки принимает. Там моросит теплый дождик, город по-ночному блестит. Идут те же самые сутки, и та же у меня на лице борода, не сбритая в Анадыре. Расстегиваю пуговицы своего овчинного полушубка и взваливаю на спину видавший виды заплечный мешок, из-под его клапана высовывается роскошный моржовый клык с коричневатыми пятнами застывшей крови, слишком громоздкий, чтобы можно было надеяться попасть с ним в гостиницу. Еду в постпредство. "Ты откуда взялся?" - удивляется Вяйно, а рядом с ним стоит Велло и еще один из тех архитекторов, которые будут строить гостиницу "Виру". {324} "Переночевать пустят?" - спрашиваю я его. "Знаешь, они могут уложить только на полу", - отвечает Вяйно. В большом салоне вощеный паркет, прохладный и чистый. Последний раз снимаю с плеч рюкзак - и королевское ложе для нескольких человек готово. Потом откручиваю пробку своего НЗ, и он оказывается как нельзя более кстати. Ночью тихонько встаю, иду в ванную. Ведь у меня с собой нет халата. На рассвете иду в парикмахерскую недалеко, за угол. Машины поливают улицы. Все вокруг становится чище. Повязываю галстук. Иду в "Прагу", прошу приготовить тосты, заказываю томатный сок, холодное масло, жареную корейку с шипящими яйцами. И кофе, такой густой, чтобы ложка стояла. Смотрю на часы. И опять надо спешить. Еду домой, в Таллин, прямо в Нымме.
1972 {325}
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я вернулся домой, написал книгу, машинистка перепечатала ее, я отнес рукопись в редакцию, редактор ее отредактировал, и на этом, казалось бы, кончилось не только само путешествие, но и взаимоотношения автора с книгой.
Но не тут-то было!
Мои спутники - "люди древние" и наши современники - продолжают жить своей жизнью первооткрывателей, ведут корабли и самолеты из одного конца света в другой, и им не холодно и не жарко оттого, что белоснежным декабрем 1972 года, в одно солнечное утро, я поставил последнюю точку в рукописи. Они продолжают свой путь. По-прежнему на мой письменный стол ложатся письма, сообщения, ко мне доходят неопределенные слухи об их делах, которые, присоединяясь к прежним делам и сообщениям, растут и множатся, и я опять чувствую, как ледяной ветер Севера тысячью игл вонзается в мои легкие, слышу, как хрустит лед о борт корабля, вижу их суровые, настороженные взгляды, ощупывающие затянутый туманом горизонт. Я и сейчас с ними. Путешествие продолжается. Да разве может быть иначе?
В нижнем течении Амура живут ульчи. Это очень маленький народ с большой историей. У них прекрасные песни и великолепная национальная одежда, а в деревнях они держат медведей, которых их предки в незапамятные времена считали своими прародителями. В воскресенье 3 сентября 1972 года я выступил перед читателями в столице их края - в селе Богородском. Я расска-{326}зал им, как несколько лет назад я встречался с читателями на борту рефрижератора "903" и что эта встреча показалась мне знаменательной. Едва я кончил говорить, ко мне протиснулся человек с погонами капитана на кителе. "Николай Всеволодович Павлов", - представился он и рассказал, что однажды в осенний штормовой день он встретил в устье Амура номер "903". Все благополучно прибыли к месту назначения - и капитан Глебов, и пеледуйские школьники.
Какая необыкновенная встреча! Не менее удивительным было и то, что, продолжая вместе с Павловым путь по Амуру, я в один прекрасный день увидел за излучиной этой гигантской реки силуэт знакомого судна. Еще раньше, чем мне протянули бинокль, я узнал иллюминатор своей каюты, который я во время шторма прикрыл шторой. Река была тихая и спокойная, темные леса Сихотэ-Алиня и белые кучевые облака плыли по ее водам, - казалось, "903" задремал, глядя на собственное отражение. Это был уже другой мир, и все-таки он часть этой книги.
За годы, прошедшие с написания книги, Певек получил статут города.
Книга набрана, корректура прочитана, через час я должен отнести ее в редакцию. Но несколько недель тому назад случайно у себя на книжной полке я обнаружил каталог Морского музея города Таллина за 1937 год. На третьей странице я прочитал: "Модель судна в стеклянном ящике. Изготовлена эскимосом на берегу Берингова пролива, из рыбьих костей. Дар капитана X. Сооне". Сооне... Сооне... Где я слышал это имя?
"- Что у вас сегодня на повестке?
- Национализация рыбозавода Сооне" (стр. 267).
Капитан дальнего плавания Херман Сооне вернулся на родину. Может быть, начальник ЧК преувеличивал, называя его кровопийцей, но то были годы гражданской войны, и я не стал ничего исправлять в книге.
И еще несколько слов об Аугусте Маазике. После того, как в 1973 году в журнале "Лооминг" были опубликованы отрывки из этой книги, географ Хельве Реммель стала искать его следы. Ее поиски увенчались успехом. Она обнаружила еще одну книгу, написанную английским ботаником Изабель У. Хатчисон,- "North to the Rime Ringed Sun", - откуда и взяты строки, приведенные ниже. Разговор происходил на небольшом островке {327} в море Бофорта, где в хижине Маазика зимовала эта юная англичанка.
"- Сколько миллионов голодающих чувствовали бы себя счастливыми, если бы у них был такой обед и хотя бы такая плохонькая крыша над головой?
- Да, - ответила я, - особенно в России.
- Типун тебе на язык, - засмеялся Густав, - я имею в виду Соединенные Штаты. В России нет безработных".
И еще:
"- В бога я не верю. Верю в пятилетку. Разве я не говорил, что я большевик?"
Предпринятое с целью изучения растительности Арктики путешествие И. Хатчисон было для своего времени выдающимся событием.
2 апреля 1974 года {328}
ПРИМЕЧАНИЯ
Стр. 4. Северо-Восточный проход - название морского пути из Атлантического океана в Тихий вдоль северных берегов Европы и Азии.
Стр. 5. Имеется в виду Ливонская война (1558-1583).
Стр. 5. Брунель Оливер - первый голландский полярный путешественник. В конце XVI века голландская экспедиция под начальством Брунеля проникла в Карское море и достигла устья реки Оби. Брунель выдвинул план открытия Северо-Восточного прохода в Китай. В 1581 году он отправился из России в Антверпен, чтобы приготовиться к экспедиции. Экспедиция цели не достигла, корабль погиб.
Стр. 8. Меркатор (латинизированная фамилия Кремера) Гергард (1512-1594) - фламандский картограф. Итогом деятельности Меркатора явился сборник карт европейских стран, изданный после его смерти и получивший название "Атлас".
Стр. 10. Кокрен Джон Дундас (ум. в 1825 г.) - английский путешественник. Намереваясь достигнуть Ледовитого моря, прошел пешком через Сибирь до Камчатки.
Стр. 11. Стеллер Георг Вильгельм (1709-1746) - путешественник и натуралист, адъюнкт Петербургской академии наук. Принимал участие в Великой северной экспедиции. Написал об этом ряд работ, в том числе "О морских животных".
Стр. 11. Лассо Орландо ди (р. ок. 1532-1594) - композитор, представитель нидерландской школы. Один из величайших мастеров полифонии, Лассо сыграл выдающуюся роль в развитии европейского музыкального искусства,
Стр. 17. Отер - норвежский навигатор и путешественник.
Стр 18. Дрейк Френсис (р. ок. 1545-1595) - английский мореплаватель и пират. Дрейк совершил несколько плаваний к берегам Африки и Америки, занимаясь работорговлей и пиратскими набегами на испанские корабли и владения.
Стр 18. Франклин Бенджамин (1706-1790) - американский политический деятель и дипломат, буржуазный демократ, крупный ученый. Франклин предпринял попытку научного исследования Гольфстрима. Само название Гольфстрима дано Франклином
Стр. 27. Пири Роберт Эдвин (1856-1920) - американский {329} полярный путешественник, первым достигший Северного полюса 6 апреля 1902 года.
Стр. 27. Биармия - легендарная страна в Приуралье, известная по русским и скандинавским преданиям IX-XIII веков, славилась мехами и слоновой (мамонтовой) костью.
Стр. 30. Наан Густав (р. 1919) - известный эстонский советский космолог и философ.
Стр. 34. Якут Ибн Абдаллах (1179-1229) - арабский путешественник и писатель.
Стр. 35. Иирки - древнее племя, описанное античными авторами. По данным современной исторической науки, иирки жили в районе Северного Урала и рассматриваются как предки угро-финнов.
Стр. 49. Баренц Виллем (1550-1597) - голландский мореплаватель и полярный исследователь. В поисках Северо-Восточного прохода в 1594-1597 годах совершил три экспедиции в Северный Ледовитый океан.
Стр. 57. Даль Христиан (1825-1904) - педагог и исследователь, руководитель двух экспедиций на реку Обь, предпринятых для выяснения возможности судоходства в Обской губе.
Стр. 61. Норденшельд Нильс Адольф Эрик (1832-1901) - шведский полярный исследователь. В 1878-1879 годах впервые за две навигации осуществил сквозное плавание Северо-Восточным проходом из Атлантического океана в Тихий
Стр. 67. Кастрен Матиас Алексантери (1813-1852) - финский языковед и этнограф. В период исследовательских экспедиций в Лапландню и Сибирь собрал ценный этнографический и языковый материал.
Стр. 116. Миддендорф Александр Федорович (1815-1894) естествоиспытатель и путешественник, член Петербургской академии наук. В результате путешествий по Сибири составил обширное этнографическое описание населения Таймыра, районов Енисея, Приамурья и других.
Стр. 119. Скотт Роберт (1868-1912) - английский полярный исследователь. В 1910 году *, во время своей второй антарктической экспедиции, достиг Южного полюса на месяц позже Р. Амундсена.
Стр. 122. Толль Эдуард Васильевич (1858-1902) - полярный исследователь. В 1900-1902 годах Толль руководил большой полярной экспедицией на судне "Заря", которая должна была исследовать Новосибирские острова и пройти Северо-Восточным проходом в Тихий океан.
Стр. 132. Тормис Вельо (р. 1930) - выдающийся эстонский советский композитор.
Стр. 135. Миллер Герард Фридрих (1705-1783) - историк и археограф, член Петербургской академии наук. Миллер обследовал архивы административных центров Западной и Восточной Сибири. Собрал ценные источники по истории Сибири.
Стр. 135. Великая северная экспедиция - крупнейшая русская экспедиция, обследовавшая в 1733-1743 годах северное побережье Азии и далекие северные земли. Инициатором этого грандиозного географического предприятия был Петр I.
Стр. 140. Врангель Фердинанд Петрович (1796-1870) - мореплаватель, адмирал. В 1820 году был назначен главой экспедиции, посланной для обследования берегов Северо-Восточной {330} Сибири, для поисков обитаемой земли к северу от Чукотки и окончательного разрешения вопроса о соединении Азии с Америкой.
Стр. 140. Паррот Георг Фридрих (1767-1852) - почетный член Петербургской академии наук. Первый ректор Дерптского (ныне Тартуского) университета.
Стр. 146. Бэр Карл Эрнстович (1792-1870) - естествоиспытатель и путешественник, основоположник современной эмбриологии.
Стр. 164. Людовик Капет - Людовик XVI (1754-1793). Возвращенный после неудачной попытки бегства в Париж и временно отстраненный от власти, король лицемерно присягнул на верность конституции 1791 года.
Стр. 164. Форстер Георг (1754-1794) - немецкий писатель, ученый, революционер.
Стр. 170. Вирхов Рудольф (1821-1902) - немецкий ученый, основатель клеточной патологии. Вирхов проделал важную для своего времени работу в области основных патологических состояний.
Стр. 173. Петри Эдуард Юльевич (1854-1899) - географ и антрополог, профессор Петербургского университета.
Стр. 174. Лавразия - согласно геологической гипотезе, в конце палеозойской эры в Северном полушарии существовал единый континент, который затем разделился на Северную Америку и Азию.
Стр. 175. Эхин Андрес (р. 1940) - эстонский советский поэт.
Стр. 178. Ливингстон Давид (1812-1873) - английский путешественник, обошел огромные пространства Африки, исследуя природу этого материка.
Стр. 178. Матюшкин Федор Федорович (1799-1872) - лицейский друг А. С. Пушкина, контр-адмирал. В 1820-1824 годах Матюшкин в экспедиции Ф. Врангеля собрал ценный этнографический материал.
Стр. 196. Пеэгель Юхан (р. 1919) - эстонский советский писатель, доктор филологических наук, автор книг о родном крае и его людях.
Стр. 226. Лейф Эриксон - норвежский мореплаватель конца IX-начала Х века. Около 1000 года совершил плавание от Норвегии к западу и достиг новых земель. По некоторым данным, это была Северная Америка. {331}
* Звездочками помечены примечания, вынесенные в конец книги.
1 "Ея императорского Величества наставление из Государственной Адмиралтейств Коллегии, Господину флота капитан-лейтенанту Иосифу Биллингсу, начальствующему над Географическою и Астрономическою Экспедициею, назначенною в северо-восточные части России". В книге "Путешествие капитана Биллингса чрез Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижне-колымского острога..." (Санкт-Петербург, 1811).
1 По некоторым сведениям, Ибн Фадлан, точное имя которого по Якуту* Ахмад Ибн Фадлан Ибн Аббас Ибн Рашид Ибн Хаммад,- по происхождению грек.
1 Сообщение академика П. Аристе автору 9 апреля 1969 года.
2 Столица хазаров вблизи устья Волги. Встречается и в форме Итил.
1 В русской литературе встречается и написание Карлсон.
1 Сейчас г. Айнажи Латвийской ССР.
1 По новому летосчислению.
1 Кстати, когда две с половиной тысячи лет тому назад наша Земля столкнулась с гигантским железным метеоритом, сила взрыва превосходила мощь атомного взрыва в Хиросиме. Следы этой катастрофы сохранились не только в кратерах Каали на острове Сааремаа, но и в эстонском языке, в народных песнях, обрядах. С момента столкновения земного шара с метеоритом прошло времени во сто раз больше, чем после Хиросимы. Но что мы знаем о памяти вида? Очень мало, почти ничего.
2 Sauerkohl - квашеная капуста (нем.).
1 МРТ - малый рыболовный траулер.
1 Свидетельство о приеме, зачетная книжка студента.
2 Данная разрядкой фраза написана в немецком оригинале на эстонском языке.
1 Так называли себя живущие на востоке Таймыра нганасаны в XIX веке.
2 Ну, точно, как у нас (франц.).
3 Penikoorem - одна миля, в буквальном переводе - груз (одной) собаки (эст.).
1 На этот раз Миддендорфа сопровождали четыре человека.
1 Таким образом, Миддендорф проник на Север дальше, чем любой другой житель Тарту до него,- он достиг 75°36? северной широты.
2 Когда в 1741 году X. Лаптев на собачьей упряжке достиг устья реки Таймыр, он обнаружил там хибарку охотника-якута Фомы, единственного человека, который зимовал здесь до прихода экспедиции Толля. Географические карты X. Лаптева и штурмана Челюскина были утеряны.
1 "Калевала". Карельские руны, собранные Э. Леннротом. Перевел с финского А. И. Бельский. М., 1956, с. 267.
1 Острог - укрепленное место, обнесенное тыном и вооруженное пушками. Остроги ставили русские в Сибири в центре недавно открытых территорий.
1 Чем вы тут заняты, один и в стороне от всех? (франц.)
2 Мсье, я думаю о своих обязанностях (франц.).
3,4 Острова Шпицберген.
1 Пороховой погреб на боевой палубе парусника.
1 Мужество (лат.).
2 Кондитерская фабрика и магазин в Таллине.
1 По современным данным, площадь острова составляет примерно 150 кв. км.
2 Сейчас известно, что птицы нередко пересекают весь Полярный бассейн.
1 Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора, собранные в Колымском округе В. И. Иохельсоном. С-Петербург, 1900.
1 Полагаю, вы мистер Врангель, сэр? (англ.)
2 Боже милостивый... Гром и молния (нем.), ну, да, мсье (франц.), а, черт побери, откуда вы только взялись,- и с кем имею (англ.), честь... тьфу...
1 Это местное название рыбы. Колымская "селедка" на самом деле рыба из рода сиговых, с розовым нежным мясом.
1 Царский чиновник на Севере.
2 В книге Ф. Врангеля старшиной называется глава крупного стойбища.
1 Теперь остров Большой Раутан.
1 На самом деле - лагуна. (Примечание автора.)
2 В то время меридианы исчисляли от одного до трехсот шестидесяти, таким образом, за 180 следовал 181, а не 179, как в настоящее время. Отсюда 180°51? равняется 179°09? W.
1 Врангель ошибается. Кук был здесь в 1778 году. (Примечание автора.)
1 Конечно же здесь имеются в виду индейцы и эскимосы. (Примечание автора.)
2 Соответственно 6 м и 3 м 60 см.
3 Соответственно 90 см и 1 м 20 см.
1 Произносится еще и как Унп-энгер. Это, конечно, наша Полярная звезда Stella polaris. Чтобы понять дальнейший рассказ, вспомним, что побережье Чукотского Носа тянется с севера-запада на юго-восток. (Примечание автора.)
1 Огромная страна! (англ.)
1 Рыбный дом (эст.)
2 Горка Тыниса (эст.).
1 "Калевала. Карельские руны, собранные Э. Лёнротом". Перевел с финского А. И. Бельский. М., 1956, с. 249.
1 Историков искусства может заинтересовать серия рисунков Рокуэлла Кента. На каждой картине художник оставил карандашную надпись: "Моим друзьям - чукотскому народу. Рокуэлл Кент". В сопроводительном письме художник писал: "Я очень надеюсь, что когда-нибудь я предприму поездку в вашу далекую страну, познакомлюсь с вами, вашим музеем и вашим городом".
1 В современной системе координат: 169°38? W... Кук ошибся всего лишь на две минуты: долгота мыса Дежнева 169°40? W.
* Ошибка или опечатка. Экспедиция Р. Скотта достигла Южного полюса 18.01.1912 г.- Ю. Ш.
Еще не рассвело. На берегу вокруг нагруженного вельбота в ожидании стоят человек десять. Забираюсь на свое место, и мотор тут же начинает работать. Поворачиваем на восток. В Уэлене зажигаются первые утренние огоньки. Вельбот похож на замызганную, залоснившуюся до блеска цыганскую кибитку - удобную, расхлябанную и крепкую. Вдоль борта висят зеленые эмалевые кружки, закоптелые чайники, мотки каната с маленькими якорьками, похожими на зубы хищного животного, между сиденьями в такт мотору дребезжат канистры с бензином и маслом, на носу громоздится куча туго надутых ярко-красных кислородных подушек, как в палате, где лежат тяжелобольные. В лодке тесно. Из-под брезентовых покрышек и грязных шуб торчат видавшие виды ружейные приклады, некоторые обмотаны изоляционной лентой или блестящей проволокой. Я сижу на краю кормы, упершись ногами в ящик с патронами, рядом со мной рулевой с презрительным выражением лица, до сих пор я его ни разу не встречал. Нос с мясистыми ноздрями и опущенные уголки рта делают его лицо угрюмым, но я уже знаю: на местном языке мимики это может означать нечто совсем другое. Перед нами трюм с откинутой крышкой, на дне его бурлит морская вода. В трюм вмонтирован мощный негромко работающий мотор: "Elektrolux. Made in Sveden". В уэленовской лавке, где, как во всех сельских магазинах, воздух настоян на дешевой карамели, керосине и дегте, выставлены на продажу два пыльных холодильника, а Борис утверждает, что в прошлом году в магазин поступила большая партия женских купальников. Как бы то ни было, но "Elektrolux" достался тому, кому он нужен. Мой сосед орудует пером руля. Время от времени лодка со стуком ударяется о плавающие бутылки из-под портвейна. С наступлением утра туман рассеивается. Редкая усталая волна, вялый отголосок позавчерашнего шторма, изредка плещет через борт, будя дремлющих охотников. Нас семь человек. Седьмому на дне бота не хватило места. Положив голову на согнутую в локте руку, он оперся на скамейку и заснул. Другая половина его тела спит отдельно, на парусине, прикрывающей длинностволые гарпуны, и я в который раз поражаюсь тому, что для местного населения неудобных поз не существует. Несколько лет назад я жил в тундре, у пастуха оленьего {319} стада, родом он был коряк. Все хозяйственные дела его жена справляла в чуме, у костра, прямо на земле, не сидя и не на корточках, а низко склонившись над огнем, почти переломившись в пояснице, наподобие карманного ножа, - в таком положении она могла оставаться часами.
Мы плывем вдоль скалистой стены, примерно в полукилометре от нее, это достаточно близко, чтобы ощутить дыхание давно минувшей драмы, когда Азия и Америка с грохотом распались на два материка. В неглубоких трещинах белеет прошлогодний снег, через несколько недель его закроет снег нынешнего года. На белесых от птичьего помета скалах вместе с солнцем просыпаются дремлющие краски Севера - зеленоватые, красно-бурые и черные плеши мха. Каменная стена врезается в небо, растительность тундры перетекает через вершину подобно мягкой подушке. Там, на каменистых осыпях, бродил я на прошлой неделе в поисках конца света. Местами из гладкой отвесной стены внезапно высовывается скалистый утес, изрезанный жестокими шрамами изломов. Пласты отложений, эти годичные кольца земного шара, здесь вылезают как-то боком, иногда даже встают дыбом, образуя фантастические скульптуры, особенно там, где воды размыли, а ветры выдули мягкие горные породы.
Итак, я сижу на корме, на левом борту. Этого вполне достаточно. Мой сосед заехал румпелем мне в ребро, но поднимаюсь я не поэтому. Тяжелый вельбот дугой заворачивает на юг. Три скалы-великана, три оторвавшихся от берега каменных Геракла, стоят по колено в воде, обкатанные ветрами и штормами двух океанов.
Азия поворачивает на юг.
Я стою.
А почему бы мне и не стоять?
Охотники дремлют.
Они вскочили бы мгновенно, если бы сегодня Чукотский Нос почему-либо не сделал здесь поворота. Для них он привычен. Но Дежнев должен был сам убедиться в этом, и Кук тоже стоял здесь, и Норденшельд...
Джемс Кук, 2 сентября 1778 года, пополудни:
"Я надеюсь снова посетить эти места и поэтому откладываю детальное обсуждение этого вопроса до того времени. А пока что заключаю, как до меня это сделал уже Беринг, что этот выступ - восточная оконечность Азии... Он обрывается в море крутой скалистой стеной, и {320} у оконечности мыса стоят несколько скал, похожих на церковные башни. Мыс лежит в широте 66°06? N и долготе 190° 22? O 1 и находится всего в тридцати морских милях от предгорья Принца Уэльского, то есть от западной оконечности лежащего напротив Американского побережья".
Адольф Эрик Норденшельд, 20 июля 1879 года:
"Да простится нам, что мы с гордостью смотрели, как взвивался сине-желтый флаг на корабельной мачте, в то время как приветственная пальба шведских пушек эхом раскатывалась по заливу, где Старый и Новый Свет стараются протянуть друг другу руки".
Сейчас взрывов нет и в помине. Тихо. Даже морские птахи, похожие на почтенных доцентов - седеющие головы на худых шеях, вокруг глаз темная оправа очков, - даже птахи и те дремлют на груди тяжело дышащего океана, который по воле людей называется уже не Ледовитым, а Тихим. Природе от этого ни холодно ни жарко. Где же граница между ними? В какое мгновение, в каком месте нос вельбота в одной, а корма в другой воде?
- Хо-хо-о, - тихо подает голос рулевой.
Дремавшие охотники не спеша выпрямляются, скидывают с себя брезентовые куртки, все это не размежая век и не поднимая глаз, как будто собираются лезть на полок хорошо натопленной бани. То, что я увидел дальше, было выполнением обязанностей, заранее точно распределенных, безмолвным и привычным, подобно тому, как руки и ноги выполняют свое дело, в то время как рулевому доверены глаза. Он окликнул их: "Хо-хо-о", - значит, на то у него была причина. Теперь каждое свободное место в вельботе забито ружьями, их здесь больше, чем людей. Один охотник открывает ящик с патронами, другой заталкивает их в коробку магазина, третий один за другим выкладывает гарпуны на борт, четвертый привязывает надувные подушки к ремням, а пятый копошится под брезентом, откуда наконец извлекает мощный бинокль. Но и теперь он еще пока никуда не спешит. Он прилаживает бинокль по глазам, уточняет диоптрии, которые конечно же должны были бы быть на нуле, и только тогда поворачивается к морю, к которому уже давно прикован мой взгляд.
На поверхности воды появились благодушные пожилые {321} господа с несколько растерянным выражением на лицах. Они лысы, у них коротко подстриженные усы, и мне они кажутся очень знакомыми. В таллинских кафе до обеда они хлещут сливки, а после обеда в жаркой бане хлещут самих себя, чтобы согнать жирок. Они носят темные костюмы, а в кармане жилетов у них часы, которые они иногда открывают, щелкая крышкой, и всегда у них в запасе еще немножко времени.
Рулевой поворачивает лодку в сторону этой вежливо бормочущей маленькой компании, одновременно снижая скорость, из пышного воротника его шубы вытягивается жилистая, бронзовая от загара шея, что придает ему вид хищника, выслеживающего добычу. Теперь у всех охотников в руках ружья, они держат их не сжимая, но твердо, словно всей ладонью радуясь их тяжести. Двое охотников устраиваются на корме. Над ними, на борту шириной примерно в руку, взгромоздились еще двое и, расставив ноги, совсем не драматично качаются вместе с волной, и все еще ни один из них не вымолвил ни слова, когда в полной тишине грянул первый выстрел и сразу за ним второй. Круглые макушки беззвучно исчезают, словно их слизнуло волной раньше, чем грохочущее эхо вернулось обратно от далеких береговых скал, в это мертвое мгновение умещается невероятно много. Море внезапно разверзается, и из его глубин с шумом взмывает вверх огромный зверь, черное страшилище, с которого потоками стекает вода, он дугой рассекает воздух, как во время замедленной съемки или в кошмарном сне. Но раньше, чем он плюхнулся обратно в бурлящую воду, раздаются выстрелы из ружей охотников, разместившихся на корме, над нашими головами прокатывается эхо; резким движением рулевой направляет вельбот к бьющемуся на синей поверхности моря животному, охотник с ружьем уступает свое место широколицему чукче, у чукчи в руках длинное древко гарпуна, в расщепленный конец которого вставлен зазубренный наконечник, накрепко привязанный к ремню, ремень этот тянется вдоль древка, через каждые полметра слабо обкручиваясь вокруг него, и заканчивается большой связкой на дне лодки, мы прошли мимо тюленя на расстоянии десятка метров, охотник поднял гарпун над головой и легко послал его в спину зверя, присовокупив к силе своих мускулов направление и скорость лодки. Это не стиль олимпийского стадиона, а ловкий бросок из-под руки. Ремень на лету раскручи-{322}вается, лодка удаляется от опасно мечущегося зверя, красная подушка плавает на поверхности моря недалеко от него. Вот и все. Лодка удаляется и снова приближается, сужая круг, ударяется о что-то, трое охотников с ружьями и гарпунщик по-прежнему, как изваяния, стоят на своих местах, не сводя глаз с мечущегося зверя, мы продолжаем кружить вокруг него, и только теперь один из охотников, не поворачивая головы и не выпуская моржа из поля зрения, что-то говорит гарпунщику. Еще два выстрела в сторону появившейся над водой головы - мимо! Они стреляют более метко, чем Хемингуэй, и могут себе это позволить, патронов хватает, да и писатели здесь тоже бывают не каждый день. Сапоги стали промокать, отмечаю я про себя, следя за последними судорожными движениями зверя. Что значит промокать? - удивляюсь я. Вода? Вода!
- Вода!
Вода с шумом наполняет лодку.
Но и теперь на лице нашего рулевого не дрогнул ни один мускул, и меня охватывает неясное подозрение, что я попал в мрачную компанию фаталистов. Как известно, люди, населяющие берега Ледовитого океана, не умеют плавать, да и не могут уметь, а протянуть руку утопающему считается здесь дурным тоном. Но нет, они не фаталисты. Сначала они бережно укладывают ружья, чтобы они не намокли, и только потом гарпунщик хватает топор и двумя-тремя ударами разбивает доску так, что вода фонтаном взвивается вверх. Вода кипит и бурлит, как стальной родник. Пробоина большая, и человек падает всем телом на дно лодки, затыкая дыру локтем, в то-время как мы лихорадочно черпаем ведрами и чайниками воду. А между тем работа идет своим чередом, и рулевой ни на секунду не выпускает румпеля из рук. Пробоина в днище от удара клыком. Гарпунщику протягивают ком смятой кожи. Он засовывает его в дыру, как кажется, в последнюю минуту, и вода быстро спадает.
За это время большого красивого моржа успели связать и прикрепить к борту.
Что было бы, если бы дыра оказалась больше?
Рулевой протягивает мне пачку папирос, впервые за все время смотрит мне в глаза и негромко говорит:
- Тогда было бы больше воды.
Мы отошли от берега довольно далеко и плывем теперь обратно. Оконечность Азии, мыс Дежнева и скры-{323}вающийся за ним Уэлен похожи на уединенный скалистый остров, соединенный с материком низкой, почти незаметной тундрой. Кажется, будто великан прилег отдохнуть, положив руки под голову, каменная грудная клетка вздыбилась к небу, полусогнутые в коленях сильные ноги протянулись на запад. Наш земной шар приобрел здесь мягкие, округлые, как у человека, формы. Пышное облако медленно окутывает великана, как одеяло, на границе свинцово-черного неба и воды развеваются его волосы, и хотя через несколько дней из окна самолета я увижу затянутое дымкой побережье Аляски, на котором где-то постепенно разрушается одна из многочисленных охотничьих хижин, построенных Маазиком, а передвигаясь дальше на юг, я пройду по прибрежной гальке Лаврентия, где оскорбленный Сауэр соревновался в беге с чукчей, и одним солнечным утром окажусь на берегу прекрасного Анадырского залива, в водах которого отражаются современные дома, выстроенные по обеим сторонам первой на Севере мостовой, покрытой бетоном, чувствую, что мое путешествие кончается именно здесь, сейчас, когда дрожащими руками я зажигаю папиросу, ибо это место и время во всех отношениях достойны того, чтобы тут кончить путешествие - в половине шестого вечера по чукотскому и новозеландскому времени. Несколько раз я еще ступаю на землю Азии и тогда звоню знакомым, чтобы узнать, слышали ли они что-нибудь о Халдоре. Но никто ничего не слышал. И потом я ищу парикмахера. "Парикмахер" - указывает стрелка на Колыме. "Парикмахер" - утверждает вывеска на Тикси. "Парикмахер? - удивляется старик в третьем месте. - Не было его здесь никогда и не будет", - и продолжает потрошить рыбу. "Придется ночевать в Сыктывкаре", - печально объявляет стюардесса. В столице Коми? Так отсюда же рукой подать до Москвы! Но Москва нас все-таки принимает. Там моросит теплый дождик, город по-ночному блестит. Идут те же самые сутки, и та же у меня на лице борода, не сбритая в Анадыре. Расстегиваю пуговицы своего овчинного полушубка и взваливаю на спину видавший виды заплечный мешок, из-под его клапана высовывается роскошный моржовый клык с коричневатыми пятнами застывшей крови, слишком громоздкий, чтобы можно было надеяться попасть с ним в гостиницу. Еду в постпредство. "Ты откуда взялся?" - удивляется Вяйно, а рядом с ним стоит Велло и еще один из тех архитекторов, которые будут строить гостиницу "Виру". {324} "Переночевать пустят?" - спрашиваю я его. "Знаешь, они могут уложить только на полу", - отвечает Вяйно. В большом салоне вощеный паркет, прохладный и чистый. Последний раз снимаю с плеч рюкзак - и королевское ложе для нескольких человек готово. Потом откручиваю пробку своего НЗ, и он оказывается как нельзя более кстати. Ночью тихонько встаю, иду в ванную. Ведь у меня с собой нет халата. На рассвете иду в парикмахерскую недалеко, за угол. Машины поливают улицы. Все вокруг становится чище. Повязываю галстук. Иду в "Прагу", прошу приготовить тосты, заказываю томатный сок, холодное масло, жареную корейку с шипящими яйцами. И кофе, такой густой, чтобы ложка стояла. Смотрю на часы. И опять надо спешить. Еду домой, в Таллин, прямо в Нымме.
1972 {325}
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я вернулся домой, написал книгу, машинистка перепечатала ее, я отнес рукопись в редакцию, редактор ее отредактировал, и на этом, казалось бы, кончилось не только само путешествие, но и взаимоотношения автора с книгой.
Но не тут-то было!
Мои спутники - "люди древние" и наши современники - продолжают жить своей жизнью первооткрывателей, ведут корабли и самолеты из одного конца света в другой, и им не холодно и не жарко оттого, что белоснежным декабрем 1972 года, в одно солнечное утро, я поставил последнюю точку в рукописи. Они продолжают свой путь. По-прежнему на мой письменный стол ложатся письма, сообщения, ко мне доходят неопределенные слухи об их делах, которые, присоединяясь к прежним делам и сообщениям, растут и множатся, и я опять чувствую, как ледяной ветер Севера тысячью игл вонзается в мои легкие, слышу, как хрустит лед о борт корабля, вижу их суровые, настороженные взгляды, ощупывающие затянутый туманом горизонт. Я и сейчас с ними. Путешествие продолжается. Да разве может быть иначе?
В нижнем течении Амура живут ульчи. Это очень маленький народ с большой историей. У них прекрасные песни и великолепная национальная одежда, а в деревнях они держат медведей, которых их предки в незапамятные времена считали своими прародителями. В воскресенье 3 сентября 1972 года я выступил перед читателями в столице их края - в селе Богородском. Я расска-{326}зал им, как несколько лет назад я встречался с читателями на борту рефрижератора "903" и что эта встреча показалась мне знаменательной. Едва я кончил говорить, ко мне протиснулся человек с погонами капитана на кителе. "Николай Всеволодович Павлов", - представился он и рассказал, что однажды в осенний штормовой день он встретил в устье Амура номер "903". Все благополучно прибыли к месту назначения - и капитан Глебов, и пеледуйские школьники.
Какая необыкновенная встреча! Не менее удивительным было и то, что, продолжая вместе с Павловым путь по Амуру, я в один прекрасный день увидел за излучиной этой гигантской реки силуэт знакомого судна. Еще раньше, чем мне протянули бинокль, я узнал иллюминатор своей каюты, который я во время шторма прикрыл шторой. Река была тихая и спокойная, темные леса Сихотэ-Алиня и белые кучевые облака плыли по ее водам, - казалось, "903" задремал, глядя на собственное отражение. Это был уже другой мир, и все-таки он часть этой книги.
За годы, прошедшие с написания книги, Певек получил статут города.
Книга набрана, корректура прочитана, через час я должен отнести ее в редакцию. Но несколько недель тому назад случайно у себя на книжной полке я обнаружил каталог Морского музея города Таллина за 1937 год. На третьей странице я прочитал: "Модель судна в стеклянном ящике. Изготовлена эскимосом на берегу Берингова пролива, из рыбьих костей. Дар капитана X. Сооне". Сооне... Сооне... Где я слышал это имя?
"- Что у вас сегодня на повестке?
- Национализация рыбозавода Сооне" (стр. 267).
Капитан дальнего плавания Херман Сооне вернулся на родину. Может быть, начальник ЧК преувеличивал, называя его кровопийцей, но то были годы гражданской войны, и я не стал ничего исправлять в книге.
И еще несколько слов об Аугусте Маазике. После того, как в 1973 году в журнале "Лооминг" были опубликованы отрывки из этой книги, географ Хельве Реммель стала искать его следы. Ее поиски увенчались успехом. Она обнаружила еще одну книгу, написанную английским ботаником Изабель У. Хатчисон,- "North to the Rime Ringed Sun", - откуда и взяты строки, приведенные ниже. Разговор происходил на небольшом островке {327} в море Бофорта, где в хижине Маазика зимовала эта юная англичанка.
"- Сколько миллионов голодающих чувствовали бы себя счастливыми, если бы у них был такой обед и хотя бы такая плохонькая крыша над головой?
- Да, - ответила я, - особенно в России.
- Типун тебе на язык, - засмеялся Густав, - я имею в виду Соединенные Штаты. В России нет безработных".
И еще:
"- В бога я не верю. Верю в пятилетку. Разве я не говорил, что я большевик?"
Предпринятое с целью изучения растительности Арктики путешествие И. Хатчисон было для своего времени выдающимся событием.
2 апреля 1974 года {328}
ПРИМЕЧАНИЯ
Стр. 4. Северо-Восточный проход - название морского пути из Атлантического океана в Тихий вдоль северных берегов Европы и Азии.
Стр. 5. Имеется в виду Ливонская война (1558-1583).
Стр. 5. Брунель Оливер - первый голландский полярный путешественник. В конце XVI века голландская экспедиция под начальством Брунеля проникла в Карское море и достигла устья реки Оби. Брунель выдвинул план открытия Северо-Восточного прохода в Китай. В 1581 году он отправился из России в Антверпен, чтобы приготовиться к экспедиции. Экспедиция цели не достигла, корабль погиб.
Стр. 8. Меркатор (латинизированная фамилия Кремера) Гергард (1512-1594) - фламандский картограф. Итогом деятельности Меркатора явился сборник карт европейских стран, изданный после его смерти и получивший название "Атлас".
Стр. 10. Кокрен Джон Дундас (ум. в 1825 г.) - английский путешественник. Намереваясь достигнуть Ледовитого моря, прошел пешком через Сибирь до Камчатки.
Стр. 11. Стеллер Георг Вильгельм (1709-1746) - путешественник и натуралист, адъюнкт Петербургской академии наук. Принимал участие в Великой северной экспедиции. Написал об этом ряд работ, в том числе "О морских животных".
Стр. 11. Лассо Орландо ди (р. ок. 1532-1594) - композитор, представитель нидерландской школы. Один из величайших мастеров полифонии, Лассо сыграл выдающуюся роль в развитии европейского музыкального искусства,
Стр. 17. Отер - норвежский навигатор и путешественник.
Стр 18. Дрейк Френсис (р. ок. 1545-1595) - английский мореплаватель и пират. Дрейк совершил несколько плаваний к берегам Африки и Америки, занимаясь работорговлей и пиратскими набегами на испанские корабли и владения.
Стр 18. Франклин Бенджамин (1706-1790) - американский политический деятель и дипломат, буржуазный демократ, крупный ученый. Франклин предпринял попытку научного исследования Гольфстрима. Само название Гольфстрима дано Франклином
Стр. 27. Пири Роберт Эдвин (1856-1920) - американский {329} полярный путешественник, первым достигший Северного полюса 6 апреля 1902 года.
Стр. 27. Биармия - легендарная страна в Приуралье, известная по русским и скандинавским преданиям IX-XIII веков, славилась мехами и слоновой (мамонтовой) костью.
Стр. 30. Наан Густав (р. 1919) - известный эстонский советский космолог и философ.
Стр. 34. Якут Ибн Абдаллах (1179-1229) - арабский путешественник и писатель.
Стр. 35. Иирки - древнее племя, описанное античными авторами. По данным современной исторической науки, иирки жили в районе Северного Урала и рассматриваются как предки угро-финнов.
Стр. 49. Баренц Виллем (1550-1597) - голландский мореплаватель и полярный исследователь. В поисках Северо-Восточного прохода в 1594-1597 годах совершил три экспедиции в Северный Ледовитый океан.
Стр. 57. Даль Христиан (1825-1904) - педагог и исследователь, руководитель двух экспедиций на реку Обь, предпринятых для выяснения возможности судоходства в Обской губе.
Стр. 61. Норденшельд Нильс Адольф Эрик (1832-1901) - шведский полярный исследователь. В 1878-1879 годах впервые за две навигации осуществил сквозное плавание Северо-Восточным проходом из Атлантического океана в Тихий
Стр. 67. Кастрен Матиас Алексантери (1813-1852) - финский языковед и этнограф. В период исследовательских экспедиций в Лапландню и Сибирь собрал ценный этнографический и языковый материал.
Стр. 116. Миддендорф Александр Федорович (1815-1894) естествоиспытатель и путешественник, член Петербургской академии наук. В результате путешествий по Сибири составил обширное этнографическое описание населения Таймыра, районов Енисея, Приамурья и других.
Стр. 119. Скотт Роберт (1868-1912) - английский полярный исследователь. В 1910 году *, во время своей второй антарктической экспедиции, достиг Южного полюса на месяц позже Р. Амундсена.
Стр. 122. Толль Эдуард Васильевич (1858-1902) - полярный исследователь. В 1900-1902 годах Толль руководил большой полярной экспедицией на судне "Заря", которая должна была исследовать Новосибирские острова и пройти Северо-Восточным проходом в Тихий океан.
Стр. 132. Тормис Вельо (р. 1930) - выдающийся эстонский советский композитор.
Стр. 135. Миллер Герард Фридрих (1705-1783) - историк и археограф, член Петербургской академии наук. Миллер обследовал архивы административных центров Западной и Восточной Сибири. Собрал ценные источники по истории Сибири.
Стр. 135. Великая северная экспедиция - крупнейшая русская экспедиция, обследовавшая в 1733-1743 годах северное побережье Азии и далекие северные земли. Инициатором этого грандиозного географического предприятия был Петр I.
Стр. 140. Врангель Фердинанд Петрович (1796-1870) - мореплаватель, адмирал. В 1820 году был назначен главой экспедиции, посланной для обследования берегов Северо-Восточной {330} Сибири, для поисков обитаемой земли к северу от Чукотки и окончательного разрешения вопроса о соединении Азии с Америкой.
Стр. 140. Паррот Георг Фридрих (1767-1852) - почетный член Петербургской академии наук. Первый ректор Дерптского (ныне Тартуского) университета.
Стр. 146. Бэр Карл Эрнстович (1792-1870) - естествоиспытатель и путешественник, основоположник современной эмбриологии.
Стр. 164. Людовик Капет - Людовик XVI (1754-1793). Возвращенный после неудачной попытки бегства в Париж и временно отстраненный от власти, король лицемерно присягнул на верность конституции 1791 года.
Стр. 164. Форстер Георг (1754-1794) - немецкий писатель, ученый, революционер.
Стр. 170. Вирхов Рудольф (1821-1902) - немецкий ученый, основатель клеточной патологии. Вирхов проделал важную для своего времени работу в области основных патологических состояний.
Стр. 173. Петри Эдуард Юльевич (1854-1899) - географ и антрополог, профессор Петербургского университета.
Стр. 174. Лавразия - согласно геологической гипотезе, в конце палеозойской эры в Северном полушарии существовал единый континент, который затем разделился на Северную Америку и Азию.
Стр. 175. Эхин Андрес (р. 1940) - эстонский советский поэт.
Стр. 178. Ливингстон Давид (1812-1873) - английский путешественник, обошел огромные пространства Африки, исследуя природу этого материка.
Стр. 178. Матюшкин Федор Федорович (1799-1872) - лицейский друг А. С. Пушкина, контр-адмирал. В 1820-1824 годах Матюшкин в экспедиции Ф. Врангеля собрал ценный этнографический материал.
Стр. 196. Пеэгель Юхан (р. 1919) - эстонский советский писатель, доктор филологических наук, автор книг о родном крае и его людях.
Стр. 226. Лейф Эриксон - норвежский мореплаватель конца IX-начала Х века. Около 1000 года совершил плавание от Норвегии к западу и достиг новых земель. По некоторым данным, это была Северная Америка. {331}
* Звездочками помечены примечания, вынесенные в конец книги.
1 "Ея императорского Величества наставление из Государственной Адмиралтейств Коллегии, Господину флота капитан-лейтенанту Иосифу Биллингсу, начальствующему над Географическою и Астрономическою Экспедициею, назначенною в северо-восточные части России". В книге "Путешествие капитана Биллингса чрез Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижне-колымского острога..." (Санкт-Петербург, 1811).
1 По некоторым сведениям, Ибн Фадлан, точное имя которого по Якуту* Ахмад Ибн Фадлан Ибн Аббас Ибн Рашид Ибн Хаммад,- по происхождению грек.
1 Сообщение академика П. Аристе автору 9 апреля 1969 года.
2 Столица хазаров вблизи устья Волги. Встречается и в форме Итил.
1 В русской литературе встречается и написание Карлсон.
1 Сейчас г. Айнажи Латвийской ССР.
1 По новому летосчислению.
1 Кстати, когда две с половиной тысячи лет тому назад наша Земля столкнулась с гигантским железным метеоритом, сила взрыва превосходила мощь атомного взрыва в Хиросиме. Следы этой катастрофы сохранились не только в кратерах Каали на острове Сааремаа, но и в эстонском языке, в народных песнях, обрядах. С момента столкновения земного шара с метеоритом прошло времени во сто раз больше, чем после Хиросимы. Но что мы знаем о памяти вида? Очень мало, почти ничего.
2 Sauerkohl - квашеная капуста (нем.).
1 МРТ - малый рыболовный траулер.
1 Свидетельство о приеме, зачетная книжка студента.
2 Данная разрядкой фраза написана в немецком оригинале на эстонском языке.
1 Так называли себя живущие на востоке Таймыра нганасаны в XIX веке.
2 Ну, точно, как у нас (франц.).
3 Penikoorem - одна миля, в буквальном переводе - груз (одной) собаки (эст.).
1 На этот раз Миддендорфа сопровождали четыре человека.
1 Таким образом, Миддендорф проник на Север дальше, чем любой другой житель Тарту до него,- он достиг 75°36? северной широты.
2 Когда в 1741 году X. Лаптев на собачьей упряжке достиг устья реки Таймыр, он обнаружил там хибарку охотника-якута Фомы, единственного человека, который зимовал здесь до прихода экспедиции Толля. Географические карты X. Лаптева и штурмана Челюскина были утеряны.
1 "Калевала". Карельские руны, собранные Э. Леннротом. Перевел с финского А. И. Бельский. М., 1956, с. 267.
1 Острог - укрепленное место, обнесенное тыном и вооруженное пушками. Остроги ставили русские в Сибири в центре недавно открытых территорий.
1 Чем вы тут заняты, один и в стороне от всех? (франц.)
2 Мсье, я думаю о своих обязанностях (франц.).
3,4 Острова Шпицберген.
1 Пороховой погреб на боевой палубе парусника.
1 Мужество (лат.).
2 Кондитерская фабрика и магазин в Таллине.
1 По современным данным, площадь острова составляет примерно 150 кв. км.
2 Сейчас известно, что птицы нередко пересекают весь Полярный бассейн.
1 Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора, собранные в Колымском округе В. И. Иохельсоном. С-Петербург, 1900.
1 Полагаю, вы мистер Врангель, сэр? (англ.)
2 Боже милостивый... Гром и молния (нем.), ну, да, мсье (франц.), а, черт побери, откуда вы только взялись,- и с кем имею (англ.), честь... тьфу...
1 Это местное название рыбы. Колымская "селедка" на самом деле рыба из рода сиговых, с розовым нежным мясом.
1 Царский чиновник на Севере.
2 В книге Ф. Врангеля старшиной называется глава крупного стойбища.
1 Теперь остров Большой Раутан.
1 На самом деле - лагуна. (Примечание автора.)
2 В то время меридианы исчисляли от одного до трехсот шестидесяти, таким образом, за 180 следовал 181, а не 179, как в настоящее время. Отсюда 180°51? равняется 179°09? W.
1 Врангель ошибается. Кук был здесь в 1778 году. (Примечание автора.)
1 Конечно же здесь имеются в виду индейцы и эскимосы. (Примечание автора.)
2 Соответственно 6 м и 3 м 60 см.
3 Соответственно 90 см и 1 м 20 см.
1 Произносится еще и как Унп-энгер. Это, конечно, наша Полярная звезда Stella polaris. Чтобы понять дальнейший рассказ, вспомним, что побережье Чукотского Носа тянется с севера-запада на юго-восток. (Примечание автора.)
1 Огромная страна! (англ.)
1 Рыбный дом (эст.)
2 Горка Тыниса (эст.).
1 "Калевала. Карельские руны, собранные Э. Лёнротом". Перевел с финского А. И. Бельский. М., 1956, с. 249.
1 Историков искусства может заинтересовать серия рисунков Рокуэлла Кента. На каждой картине художник оставил карандашную надпись: "Моим друзьям - чукотскому народу. Рокуэлл Кент". В сопроводительном письме художник писал: "Я очень надеюсь, что когда-нибудь я предприму поездку в вашу далекую страну, познакомлюсь с вами, вашим музеем и вашим городом".
1 В современной системе координат: 169°38? W... Кук ошибся всего лишь на две минуты: долгота мыса Дежнева 169°40? W.
* Ошибка или опечатка. Экспедиция Р. Скотта достигла Южного полюса 18.01.1912 г.- Ю. Ш.