Страница:
Отчаянно зевая, рабы выползли из крохотных хижин-конурок, в которых они влачили жалкое существование, и неспешно двинулись, чтобы отворить двери лавок, которые все еще осаждали участники неимоверно успешного набега адмирала Эдварда Мэнсфилда на Кампече.
Часовой на башне форта Чарльз мог с первого взгляда заметить, что Порт-Ройяя стремительно строился и расширялся. Везде виднелись новые, хотя и грубые на вид здания и сооружения; некоторые из них были выстроены в такой опасной близости к воде, что опирались на сваи, вбитые глубоко в песок, который, без сомнения, расползется при первом же землетрясении. А такое, по рассказам индейцев, ранее здесь случалось.
На перекладине виселицы, с которой свисала дюжина тел в различной степени разложения, в неимоверном количестве сидели жирные стервятники. Птицы терпеливо ждали того чудесного момента, когда шея трупа настолько сгниет, что тело жертвы свалится на землю, где его легче будет клевать.
Лестница, приставленная к одному из помостов, свидетельствовала о том, что сегодня удлинится шея еще одного невезучего бродяги, потому что новый губернатор его английского величества, сэр Томас Модифорд, больше всего был обеспокоен тем, чтобы угодить лордам Торговой палаты [48] и хозяевам плантаций, озабоченным сохранностью доставляемых грузов.
Часовой лениво обвел взглядом море и остановился на трех кораблях у входа в гавань, скорее всего пиратских, поскольку на них не было видно национальных флагов, только частный желто-зеленый флаг.
— Клянусь Богом, этих мерзавцев ждет сюрприз, -пробормотал он и передвинул мушкет в более удобную позицию.
В этот момент солнце поднялось над Голубыми горами и залило белый и красный город потоком золотого света; оно также позолотило паруса трех входящих кораблей, которые сейчас проплывали мимо форта Чарльз.
Скучающий в ожидании смены часовой прочел их названия: «Вольный дар», «Белое сердце». В их кильватере плелась большая, неуклюжая посудина, скорее всего голландская. Похоже, ей здорово досталось. На дыры в борту были набиты свежие планки, а на парусах сияли заплаты, и без того укороченная мачта оказалась надставлена в двух местах.
Глаза загорелого часового блеснули. Хей! Да это же захваченное торговое судно «Бреда» из Эдама. Возле ее поручней сгрудились несколько матросов, которые махали руками и весело вопили какие-то проклятья.
— Посмотрим, как вы потом закричите; вряд ли у вас найдется повод для смеха. — Часовой ухмыльнулся и помахал плоской, широкополой соломенной шляпой.
Энох Джекмен с повязкой на левой руке — результат последнего отчаянного выстрела из пушек «Бреды», с мрачной улыбкой наблюдал за тем, как баржа с плеском бросила якорь и любопытные коричневые пеликаны в панике метнулись врассыпную.
— Значит, Гарри еще нет, — хмыкнул Джекмен, обращаясь к Джереми Денту, теперь первому помощнику «Вольного дара».
— Действительно, барка не видно.
Не обнаружив корабля Моргана в гавани, Джекмен почувствовал тревогу и какое-то смутное нехорошее предчувствие. Может, он узнает о нем в порту?
Задолго до того, как уроженец Новой Англии, еще более худой и угловатый, чем прежде, сошел в шлюпку, на берегу начали собираться люди. Не осталось ни одного лавочника, который мигом бы не сообразил, что этот незнакомец привез новую партию рабов из Африки. Все купцы в городе мгновенно собрались, потому что рабы требовались на обширных табачных и сахарных плантациях, которые росли словно грибы на всем протяжении от Саванны-ла-Мар до северного побережья.
«Да, Морган будет доволен, — сказал себе Джекмен. — Рабы — ценный товар. Будь я проклят, если выручу за них меньше десяти тысяч фунтов!» Пират задумался над тем, где ему спрятать запасы золота, которое медленно, но неуклонно накапливалось у него в шкатулке под кроватью. Еще пара тысяч, и тогда, будь что будет, он может завязать и отправиться просить руки Люси Уаттс.
А как же Морган? Неужели эта рыжая шлюшка, наполовину француженка, так заморочила ему голову, что он по-прежнему валяется на берегу Кайоны? Все может быть, Гарри всегда был падок на девочек. В тысячный раз он попытался и снова не смог найти объяснение его внезапному охлаждению к мисс Сьюзан Уаттс.
Джекмен был очень опечален этим, потому что однажды теплым вечером Люси позволила ему поцеловать ее и обещала свое сердце, и, если бы не поспешное отплытие Моргана с Тортуги, она бы вышла за него замуж, поверив его твердому обещанию выйти «из дела», как только он накопит сумму, равную цене плантации в Виргинии или Каролине.
Когда он закрыл глаза, то ему почудился ее тихий голос, который жалобно произнес:
«О Энох, дорогой, поторопись увезти меня. К счастью, я еще так молода, что могу упросить отца подождать несколько лет, и буду ждать тебя».
Он никогда не забудет, как Люси подняла нежное лицо для прощального поцелуя. Может, теперь она стала похожа на свою сестру Сьюзан. Где он найдет ее? Не в Кайоне. До него уже дошли слухи, что Элиас Уаттс, убедившись, что ему не продержаться без значительной поддержки из Лондона, погрузил свою семью, рабов и все состояние на корабль и отплыл в колонию Массачусетс.
С берега подошла лодка, гребцы споро работали веслами.
— Я Исидор Молинас, — пропищал тоненький голосок. — Я предлагаю за ваших рабов лучшую цену во всей Вест-Индии. Сойдемте на берег, капитан, и обсудим условия у меня дома.
Но под носом у «Вольного дара» уже покачивалась лодка другого торговца живым товаром. Говоря по-английски с французским акцентом, он сложил руки и прокричал:
— Оле! Не слушайте проклятого жида. Он последнюю рубашку с вас снимет. Имейте дело с Франсуа Дюпре, и вы никогда об этом не пожалеете.
Джекмен расхохотался. Похоже, денек будет хлопотным — и доходным.
Сэр Томас Модифорд потянулся за тяжелой, украшенной золотым шитьем шляпой и неловко нацепил ее на пурпурный платок, повязанный на его бритой голове, а потом бросил нетерпеливый взгляд на своего сотоварища, крупного, с красной физиономией мужчину лет шестидесяти.
— Давай, Эдвард, пора идти на берег. Я хочу проинспектировать вновь прибывшие суда и осмотреть их добычу.
— Черт! Том, — простонал полковник Эдвард Морган, мигая блеклыми голубыми глазками. — Тебе обязательно надо куда-то бежать? Ты не можешь посидеть спокойно хотя бы пять минут?
— Я могу, но не буду, — спокойно ответил губернатор. — Пошли, пока еще солнце не печет. Я считаю, что это мой долг, я должен выполнять все свои обязанности на новом посту. Капитан Хартли!
Появился его личный охранник.
— Да, сэр?
— Построй отряд. Мы осмотрим вновь прибывшие суда.
Стул облегченно вздохнул, когда полковник сэр Эдвард Морган поднял свою тушу весом почти триста фунтов. У него были тощие ноги, словно стволы молодых пальм, испещренные похожими на канаты венами под тонкими чулками. От ужасной жары одутловатая и багровая физиономия полковника приобрела фиолетовый оттенок.
— Боже мой, Том, и как я мог сделать такую глупость и оставить Барбадос? А зачем это сделал ты?
— Барбадос стал слишком густонаселенным. А Ямайка сейчас словно еще неоткрытая раковина, с той разницей, что мы точно знаем, что внутри есть жемчужина. Боже правый, ты еще видел где-нибудь подобный источник природных богатств?
Сэр Томас был почти шести футов ростом, с серыми глазами, острыми чертами лица и сардонической улыбкой на тонких губах. При виде его упрямого, квадратного подбородка отпадали всякие сомнения в его возможной слабости или нерешительности.
Больная печень — результат слишком многих бочонков с ромом, выпитых под тропическим солнцем, — придавала лицу Модифорда медный оттенок, но выражение этого лица казалось приятным благодаря обманчивой улыбке под длинными темными усами.
Джекмен предупредил матросов, чтобы они не заключали торговых сделок, а шли за Джадсоном, который устроил аукцион под открытым небом на расстоянии пятидесяти ярдов справа от корабля. Вокруг шныряли маленькие, почти совершенно голые, коричневые и чернокожие дети обоих полов и визжали от восторга. Собаки облаивали заросших, грязных корсаров, которые, сгибаясь под тяжестью тюков, мешков и баулов, спускались на берег.
Оба экипажа состояли большей частью из англичан, но среди них часто попадались французы и голландцы, а также несколько смуглокожих португальцев. Пошатываясь, пираты преодолели по воде несколько последних ярдов до берега, не переставая выкрикивать жуткие ругательства в виде приветствия собравшейся толпе.
В голубоватой тени навеса собрались перекупщики, торговцы, менялы и лавочники; у большинства из них на поясе висел туго набитый кошелек, а сзади стоял хотя бы один хорошо вооруженный охранник. Толпа очень быстро сообразила, что если не брать в расчет негров, то добыча, захваченная на борту неудачливой «Бреды», хоть и хорошего качества, но достаточно мала.
Вместе с Дентом Джекмен уселся на стул на низком возвышении. Оттуда хорошо было видно происходящее. Негров он решил немедленно выставить на продажу — его команда жаждала получить деньги в руки. Хотя Дент и Джадсон как настоящие пираты были готовы немедленно согласиться на мало-мальски разумную цену за негров, ткани и слоновые бивни, Джекмен сплюнул, цыкнул и потряс загорелой головой, протянув нараспев:
— Постойте, ребята. У нас дома мы говорим: семь раз отмерь, один отрежь! Пусть эти мошенники и мерзавцы перегрызут друг другу глотки, а черных женщин мы не будем продавать до завтра. Мы получим за них больше, если черные кошелки вымоются, наедятся до отвала и намажутся маслом.
Торговцы с нетерпением ждали начала аукциона, потому что их склады и бараки были уже почти пусты, и к тому же поползли слухи, что у сэра Томаса Модифорда есть распоряжение от королевских властей пресекать деятельность пиратов. Поэтому мало какие корабли осмеливались заходить в Порт-Ройял, а это позволяло назначить цену за груз «Бреды» гораздо выше среднего.
К тому времени, когда были выплачены последние деньги, уже наступила темнота. К этому моменту все люди Джекмена получили свои деньги, попробовали на зуб каждый дублон и отправились по сходням навстречу разгульной ночи, после которой все они очнутся без гроша в кармане и будут причитать, что опять подхватили французскую болезнь, триппер или что иное.
Капитан Джекмен только собрался осушить честно заработанный стакан грушевого сидра, когда на плечо ему положил руку сержант королевского гарнизона. Чертыхаясь и хватаясь за кортик, Джекмен резко развернулся.
— Убери свои грязные лапы! — заревел он. Последний раз его так хватали за плечо только в тот памятный день в Ньюберипорте.
Испуганный сержант отскочил назад.
— Честное слово, я ничего плохого не имел в виду, капитан, — забормотал он с резким ирландским акцентом. -Просто его превосходительство губернатор хочет поговорить с вами.
— Губернатор? — Джекмен почесал нос. С момента прибытия в Порт-Ройял до него доходили самые тревожные слухи о намерениях сэра Томаса Модифорда по отношению к береговому братству. Конечно, на стороне королевского губернатора был закон, и его обязанность состояла в том, чтобы следить за выполнением договоров, подписанных правительством его величества — и не нарушать их. Проблема заключалась в этом проклятом, совершенно неестественном мирном договоре с Испанией -мире, который не был миром, а являлся всего лишь временным перемирием. Если только английское судно рискнет зайти в испанские воды и при этом окажется достаточно слабым, то в небо поднимется ещё один столб дыма, а тюрьмы Порто-Бельо, Санта-Марты, Порто-Лагартоса, Гаваны или еще какого-нибудь испанского порта пополнятся новой партией пленных.
Все были уверены в том, что, несмотря на пресловутый мир, капитаны Серль, Джек Моррис и Уильяме имели полное право грабить испанцев, но только как пираты, без каких-либо комиссий. Например, капитан Барнард прошлым летом захватил форт и городок Санто-Тбмас на Ориноко, а капитан Купер, меньше чем полгода назад, взял в плен большую каракку «Мария из Севильи», которая в трюме везла тысячу слитков чистейшего перуанского серебра.
Джекмен нашел нового губернатора в скромном административном здании на задворках Порт-Ройяла. Дом практически упирался в палисадник и блокгауз, защищавшие город с тыла.
Вместе со своим сыном Чарльзом губернатор наслаждался вечерней трубочкой; на нем не было парика, и он расстегнул воротник рубашки.
— Капитан Джекмен, сэр, с «Вольного дара».
— Пожалуйста, проходите, капитан, — произнес губернатор, но сам не поднялся. — Я сказал «войдите».
Сэр Томас был первым титулованным англичанином, которого видел Энох, и хотя он произвел на Джекмена впечатление, тот решил не подавать виду.
— Сержант сказал, что вы хотите говорить со мной?
— Да, капитан, так и есть. Чарльз, пожалуйста, прикажи Адамсу нацедить капитану Джекмену малаги. Вы пьете малагу? Нет? Значит, вам пора начинать.
Улыбка сэра Томаса показалась Джекмену дружелюбной, даже ободряющей, но он все равно оставался настороже.
— Садитесь, старина, вот в это кресло и расстегните пояс.
Какое-то время разговор вертелся вокруг продажи слоновой кости, одежды и рабов, которой Джекмен занимался целый день.
— Как вам нравится малага, капитан?
— Что ж, недурна. Но я пробовал и лучше — и хуже. — уроженец Новой Англии не собирался делать поблажек, тем более этому аристократу.
Губернатор улыбнулся. Правду говорят, что массачусетские колонисты — сущие дьяволы, если приходится иметь с ними дела. Но если вы завоевали их доверие, то можете положиться на них. На Барбадосе он этому научился.
— Интересно, — Модифорд провел рукой по выбритому до синевы подбородку, — слышали ли вы, что проклятые испанцы планируют вновь захватить Ямайку.
Джекмен глотнул малаги и помедлил с ответом. Как бы Гарри Морган ответил на такой вопрос? Куда клонил его дружелюбный собеседник?
— Я вполне допускаю, что доны могут попробовать.
— У вас есть конкретная информация об этом?
— Может есть, а может, и нет.
Энох Джекмен расслабился. Ясно, что сэр Томас и понятия не имел о том, что происходило в Карибском море. Но он хочет все узнать, а значит, Энох Джекмен может поторговать имеющейся информацией — по крайней мере, пока Гарри Морган не войдет а порт.
Губернатор дал сигнал дворецкому наполнить стакан Джекмена.
— Разве большинству братьев не кажется, что угроза атаки на Порт-Ройял… э… висит в воздухе?
— Не могу сказать наверняка. Поскольку я покинул Тортугу прошлой зимой, то могу судить только о трех наших судах. Говорят, что этот мир — просто фальшивка, чтобы доны получили передышку и могли собраться с силами. Я… вообще, я в этом не уверен. Лучше подождите, пока Гарри войдет в порт.
— Гарри?
Малага начала действовать, и Джекмен уже чувствовал больше доверия к губернатору.
— Гарри Морган.
Модифорд облизал губы.
— Морган? Мне кажется, я о нем слышал.
— Конечно, вы слышали о нем. — Джекмен поудобнее уселся и рассмеялся, начиная недоумевать, куда клонится этот разговор.
— Полагаю, капитан, — губернатор старался быть вежливым, — вы слышали, что все королевские военные корабли были возвращены в Англию?
Джекмен потряс лохматой головой.
— Расскажите мне. По-вашему, это правильно?
— Это неправильно, — уверил его Модифорд. — Лорды Торговой палаты и хозяева плантаций ничего не видят дальше своего носа. Пока наши военные корабли «Марстон», «Моор» и «Гектор» стояли на якоре в гавани, доны даже не думали о том, чтобы напасть на нас, но теперь Ямайка, скажем так, беспомощна.
Модифорд остановился и одновременно опечалился, потому что его собеседник не выказал ни малейшего огорчения по этому поводу.
— Между прочим, — добавил он, — мне интересно, понимаете ли вы, что вам крупно повезло?
— Как это?
Что-то в тоне сэра Томаса заставило пирата подобрать ноги, которые он слишком вольно протянул посреди комнаты. Он внезапно осознал, что серые глаза губернатора, не мигал, смотрят на него.
— Капитан, только потому, что я ценю услуги, оказанные братством, пусть и бессознательно, Ямайке, я промедлил с опубликованием этого документа, — из ящика письменного стола он вытащил лист печатной бумаги, — пока вы не распродали вашу добычу.
С возрастающим ужасом Энох Джекмен прочел королевский указ, запрещающий торговлю на Ямайке любой добычей, доставленной судном, не плавающим с английской лицензией! Длинное лицо Джекмена напряглось, пока он читал указ.
— Я слышал об этом, — хмыкнул Джекмен, — но не верил, что королевская власть пойдет на такую глупость.
Модифорд тоже хмыкнул и взял огромную понюшку табаку.
— Я не могу судить об этом, но лорды Торговой палаты приказали мне закрыть порт для пиратов всех стран и не продавать им комиссий. Не очень удобное положение для меня, верно?
— Но… но… — Джекмен запнулся. — Эти идиоты в Лондоне ничего не знают о здешних условиях. Сколько продержится Порт-Ройял без добычи и рабов, которые доставляют береговые братья?
Губернатор снова вздохнул.
— Да, сколько? Только Богу известно, насколько Ямайка бедна и беззащитна. Если только мистер Беннет…
— Кто это?
— …секретарь лордов Торговой палаты — сможет объяснить этим благородным тупицам в Лондоне — но он не может. И у меня есть распоряжение конфисковывать корабли всех пиратов, входящих в Порт-Ройял, а также их груз. Так что вам повезло, верно?
Джекмен горько произнес:
— Это самоубийство для вас и для британской власти в этих широтах. Тортуга получит всю добычу конфедерации.
Все было ясно. Боже всемогущий! В любой момент паруса Моргана могут показаться над горизонтом, а он прохлаждается тут, в Порт-Ройяле. Что делать? Но, прежде чем Гарри Морган позволит захватить его корабль и добычу, будет кровавая бойня. Уроженец Новой Англии Принялся соображать, как ему предупредить «Золотое будущее» и Моргана. Сэр Томас, похоже, читал его мысли.
— Хотя я здесь всего неделю, у меня есть дело к вашему… э… коллеге, капитану Моргану. Поскольку у него репутация весьма проницательного человека, мне непонятно, почему он назначил встречу с вами здесь, а не на Тортуге, где выданы ваши комиссии.
Неуклюжий пират молча посмотрел на своего вежливого собеседника, а потом ответил:
— Если бы вы знали его так, как я, губернатор, вы бы поняли, что он готов жизнь отдать за Англию и корону; он был роялистом, когда это дорого обходилось людям. Гм-м. Он чуть не лишился жизни во время попытки восстания в Бристоле.
— Да? Правда? — пробормотал сэр Томас. — Но он все-таки пират — и его ценят в конфедерации.
— Потому, что он боролся с парламентом — и представляет реальную силу, способную противостоять проклятым испанцам.
Модифорд сердито швырнул окурок сигары в стоящую перед ним пепельницу.
— Когда Уайтхолл сам подрывает основы моей администрации, как, ради Бога, я могу защитить этот крохотный остров посреди испанского моря?
Джекмен поднялся и взялся за шляпу.
— Я не завидую вам. Спокойной ночи, я ухожу.
— Минутку. — Модифорд протянул ему крепкую, но изящную руку. — Я… гм, приглашаю вас и капитана Джадсона немного задержаться здесь в Порт-Ройяле. Поскольку я от всей души желаю оказать вам гостеприимство, то гарнизону форта Чарльз дано указание не позволять вашим кораблям отплыть. Я, гм… намереваюсь кое о чем серьезно переговорить с капитаном Морганом.
Глава 11
Часовой на башне форта Чарльз мог с первого взгляда заметить, что Порт-Ройяя стремительно строился и расширялся. Везде виднелись новые, хотя и грубые на вид здания и сооружения; некоторые из них были выстроены в такой опасной близости к воде, что опирались на сваи, вбитые глубоко в песок, который, без сомнения, расползется при первом же землетрясении. А такое, по рассказам индейцев, ранее здесь случалось.
На перекладине виселицы, с которой свисала дюжина тел в различной степени разложения, в неимоверном количестве сидели жирные стервятники. Птицы терпеливо ждали того чудесного момента, когда шея трупа настолько сгниет, что тело жертвы свалится на землю, где его легче будет клевать.
Лестница, приставленная к одному из помостов, свидетельствовала о том, что сегодня удлинится шея еще одного невезучего бродяги, потому что новый губернатор его английского величества, сэр Томас Модифорд, больше всего был обеспокоен тем, чтобы угодить лордам Торговой палаты [48] и хозяевам плантаций, озабоченным сохранностью доставляемых грузов.
Часовой лениво обвел взглядом море и остановился на трех кораблях у входа в гавань, скорее всего пиратских, поскольку на них не было видно национальных флагов, только частный желто-зеленый флаг.
— Клянусь Богом, этих мерзавцев ждет сюрприз, -пробормотал он и передвинул мушкет в более удобную позицию.
В этот момент солнце поднялось над Голубыми горами и залило белый и красный город потоком золотого света; оно также позолотило паруса трех входящих кораблей, которые сейчас проплывали мимо форта Чарльз.
Скучающий в ожидании смены часовой прочел их названия: «Вольный дар», «Белое сердце». В их кильватере плелась большая, неуклюжая посудина, скорее всего голландская. Похоже, ей здорово досталось. На дыры в борту были набиты свежие планки, а на парусах сияли заплаты, и без того укороченная мачта оказалась надставлена в двух местах.
Глаза загорелого часового блеснули. Хей! Да это же захваченное торговое судно «Бреда» из Эдама. Возле ее поручней сгрудились несколько матросов, которые махали руками и весело вопили какие-то проклятья.
— Посмотрим, как вы потом закричите; вряд ли у вас найдется повод для смеха. — Часовой ухмыльнулся и помахал плоской, широкополой соломенной шляпой.
Энох Джекмен с повязкой на левой руке — результат последнего отчаянного выстрела из пушек «Бреды», с мрачной улыбкой наблюдал за тем, как баржа с плеском бросила якорь и любопытные коричневые пеликаны в панике метнулись врассыпную.
— Значит, Гарри еще нет, — хмыкнул Джекмен, обращаясь к Джереми Денту, теперь первому помощнику «Вольного дара».
— Действительно, барка не видно.
Не обнаружив корабля Моргана в гавани, Джекмен почувствовал тревогу и какое-то смутное нехорошее предчувствие. Может, он узнает о нем в порту?
Задолго до того, как уроженец Новой Англии, еще более худой и угловатый, чем прежде, сошел в шлюпку, на берегу начали собираться люди. Не осталось ни одного лавочника, который мигом бы не сообразил, что этот незнакомец привез новую партию рабов из Африки. Все купцы в городе мгновенно собрались, потому что рабы требовались на обширных табачных и сахарных плантациях, которые росли словно грибы на всем протяжении от Саванны-ла-Мар до северного побережья.
«Да, Морган будет доволен, — сказал себе Джекмен. — Рабы — ценный товар. Будь я проклят, если выручу за них меньше десяти тысяч фунтов!» Пират задумался над тем, где ему спрятать запасы золота, которое медленно, но неуклонно накапливалось у него в шкатулке под кроватью. Еще пара тысяч, и тогда, будь что будет, он может завязать и отправиться просить руки Люси Уаттс.
А как же Морган? Неужели эта рыжая шлюшка, наполовину француженка, так заморочила ему голову, что он по-прежнему валяется на берегу Кайоны? Все может быть, Гарри всегда был падок на девочек. В тысячный раз он попытался и снова не смог найти объяснение его внезапному охлаждению к мисс Сьюзан Уаттс.
Джекмен был очень опечален этим, потому что однажды теплым вечером Люси позволила ему поцеловать ее и обещала свое сердце, и, если бы не поспешное отплытие Моргана с Тортуги, она бы вышла за него замуж, поверив его твердому обещанию выйти «из дела», как только он накопит сумму, равную цене плантации в Виргинии или Каролине.
Когда он закрыл глаза, то ему почудился ее тихий голос, который жалобно произнес:
«О Энох, дорогой, поторопись увезти меня. К счастью, я еще так молода, что могу упросить отца подождать несколько лет, и буду ждать тебя».
Он никогда не забудет, как Люси подняла нежное лицо для прощального поцелуя. Может, теперь она стала похожа на свою сестру Сьюзан. Где он найдет ее? Не в Кайоне. До него уже дошли слухи, что Элиас Уаттс, убедившись, что ему не продержаться без значительной поддержки из Лондона, погрузил свою семью, рабов и все состояние на корабль и отплыл в колонию Массачусетс.
С берега подошла лодка, гребцы споро работали веслами.
— Я Исидор Молинас, — пропищал тоненький голосок. — Я предлагаю за ваших рабов лучшую цену во всей Вест-Индии. Сойдемте на берег, капитан, и обсудим условия у меня дома.
Но под носом у «Вольного дара» уже покачивалась лодка другого торговца живым товаром. Говоря по-английски с французским акцентом, он сложил руки и прокричал:
— Оле! Не слушайте проклятого жида. Он последнюю рубашку с вас снимет. Имейте дело с Франсуа Дюпре, и вы никогда об этом не пожалеете.
Джекмен расхохотался. Похоже, денек будет хлопотным — и доходным.
Сэр Томас Модифорд потянулся за тяжелой, украшенной золотым шитьем шляпой и неловко нацепил ее на пурпурный платок, повязанный на его бритой голове, а потом бросил нетерпеливый взгляд на своего сотоварища, крупного, с красной физиономией мужчину лет шестидесяти.
— Давай, Эдвард, пора идти на берег. Я хочу проинспектировать вновь прибывшие суда и осмотреть их добычу.
— Черт! Том, — простонал полковник Эдвард Морган, мигая блеклыми голубыми глазками. — Тебе обязательно надо куда-то бежать? Ты не можешь посидеть спокойно хотя бы пять минут?
— Я могу, но не буду, — спокойно ответил губернатор. — Пошли, пока еще солнце не печет. Я считаю, что это мой долг, я должен выполнять все свои обязанности на новом посту. Капитан Хартли!
Появился его личный охранник.
— Да, сэр?
— Построй отряд. Мы осмотрим вновь прибывшие суда.
Стул облегченно вздохнул, когда полковник сэр Эдвард Морган поднял свою тушу весом почти триста фунтов. У него были тощие ноги, словно стволы молодых пальм, испещренные похожими на канаты венами под тонкими чулками. От ужасной жары одутловатая и багровая физиономия полковника приобрела фиолетовый оттенок.
— Боже мой, Том, и как я мог сделать такую глупость и оставить Барбадос? А зачем это сделал ты?
— Барбадос стал слишком густонаселенным. А Ямайка сейчас словно еще неоткрытая раковина, с той разницей, что мы точно знаем, что внутри есть жемчужина. Боже правый, ты еще видел где-нибудь подобный источник природных богатств?
Сэр Томас был почти шести футов ростом, с серыми глазами, острыми чертами лица и сардонической улыбкой на тонких губах. При виде его упрямого, квадратного подбородка отпадали всякие сомнения в его возможной слабости или нерешительности.
Больная печень — результат слишком многих бочонков с ромом, выпитых под тропическим солнцем, — придавала лицу Модифорда медный оттенок, но выражение этого лица казалось приятным благодаря обманчивой улыбке под длинными темными усами.
Джекмен предупредил матросов, чтобы они не заключали торговых сделок, а шли за Джадсоном, который устроил аукцион под открытым небом на расстоянии пятидесяти ярдов справа от корабля. Вокруг шныряли маленькие, почти совершенно голые, коричневые и чернокожие дети обоих полов и визжали от восторга. Собаки облаивали заросших, грязных корсаров, которые, сгибаясь под тяжестью тюков, мешков и баулов, спускались на берег.
Оба экипажа состояли большей частью из англичан, но среди них часто попадались французы и голландцы, а также несколько смуглокожих португальцев. Пошатываясь, пираты преодолели по воде несколько последних ярдов до берега, не переставая выкрикивать жуткие ругательства в виде приветствия собравшейся толпе.
В голубоватой тени навеса собрались перекупщики, торговцы, менялы и лавочники; у большинства из них на поясе висел туго набитый кошелек, а сзади стоял хотя бы один хорошо вооруженный охранник. Толпа очень быстро сообразила, что если не брать в расчет негров, то добыча, захваченная на борту неудачливой «Бреды», хоть и хорошего качества, но достаточно мала.
Вместе с Дентом Джекмен уселся на стул на низком возвышении. Оттуда хорошо было видно происходящее. Негров он решил немедленно выставить на продажу — его команда жаждала получить деньги в руки. Хотя Дент и Джадсон как настоящие пираты были готовы немедленно согласиться на мало-мальски разумную цену за негров, ткани и слоновые бивни, Джекмен сплюнул, цыкнул и потряс загорелой головой, протянув нараспев:
— Постойте, ребята. У нас дома мы говорим: семь раз отмерь, один отрежь! Пусть эти мошенники и мерзавцы перегрызут друг другу глотки, а черных женщин мы не будем продавать до завтра. Мы получим за них больше, если черные кошелки вымоются, наедятся до отвала и намажутся маслом.
Торговцы с нетерпением ждали начала аукциона, потому что их склады и бараки были уже почти пусты, и к тому же поползли слухи, что у сэра Томаса Модифорда есть распоряжение от королевских властей пресекать деятельность пиратов. Поэтому мало какие корабли осмеливались заходить в Порт-Ройял, а это позволяло назначить цену за груз «Бреды» гораздо выше среднего.
К тому времени, когда были выплачены последние деньги, уже наступила темнота. К этому моменту все люди Джекмена получили свои деньги, попробовали на зуб каждый дублон и отправились по сходням навстречу разгульной ночи, после которой все они очнутся без гроша в кармане и будут причитать, что опять подхватили французскую болезнь, триппер или что иное.
Капитан Джекмен только собрался осушить честно заработанный стакан грушевого сидра, когда на плечо ему положил руку сержант королевского гарнизона. Чертыхаясь и хватаясь за кортик, Джекмен резко развернулся.
— Убери свои грязные лапы! — заревел он. Последний раз его так хватали за плечо только в тот памятный день в Ньюберипорте.
Испуганный сержант отскочил назад.
— Честное слово, я ничего плохого не имел в виду, капитан, — забормотал он с резким ирландским акцентом. -Просто его превосходительство губернатор хочет поговорить с вами.
— Губернатор? — Джекмен почесал нос. С момента прибытия в Порт-Ройял до него доходили самые тревожные слухи о намерениях сэра Томаса Модифорда по отношению к береговому братству. Конечно, на стороне королевского губернатора был закон, и его обязанность состояла в том, чтобы следить за выполнением договоров, подписанных правительством его величества — и не нарушать их. Проблема заключалась в этом проклятом, совершенно неестественном мирном договоре с Испанией -мире, который не был миром, а являлся всего лишь временным перемирием. Если только английское судно рискнет зайти в испанские воды и при этом окажется достаточно слабым, то в небо поднимется ещё один столб дыма, а тюрьмы Порто-Бельо, Санта-Марты, Порто-Лагартоса, Гаваны или еще какого-нибудь испанского порта пополнятся новой партией пленных.
Все были уверены в том, что, несмотря на пресловутый мир, капитаны Серль, Джек Моррис и Уильяме имели полное право грабить испанцев, но только как пираты, без каких-либо комиссий. Например, капитан Барнард прошлым летом захватил форт и городок Санто-Тбмас на Ориноко, а капитан Купер, меньше чем полгода назад, взял в плен большую каракку «Мария из Севильи», которая в трюме везла тысячу слитков чистейшего перуанского серебра.
Джекмен нашел нового губернатора в скромном административном здании на задворках Порт-Ройяла. Дом практически упирался в палисадник и блокгауз, защищавшие город с тыла.
Вместе со своим сыном Чарльзом губернатор наслаждался вечерней трубочкой; на нем не было парика, и он расстегнул воротник рубашки.
— Капитан Джекмен, сэр, с «Вольного дара».
— Пожалуйста, проходите, капитан, — произнес губернатор, но сам не поднялся. — Я сказал «войдите».
Сэр Томас был первым титулованным англичанином, которого видел Энох, и хотя он произвел на Джекмена впечатление, тот решил не подавать виду.
— Сержант сказал, что вы хотите говорить со мной?
— Да, капитан, так и есть. Чарльз, пожалуйста, прикажи Адамсу нацедить капитану Джекмену малаги. Вы пьете малагу? Нет? Значит, вам пора начинать.
Улыбка сэра Томаса показалась Джекмену дружелюбной, даже ободряющей, но он все равно оставался настороже.
— Садитесь, старина, вот в это кресло и расстегните пояс.
Какое-то время разговор вертелся вокруг продажи слоновой кости, одежды и рабов, которой Джекмен занимался целый день.
— Как вам нравится малага, капитан?
— Что ж, недурна. Но я пробовал и лучше — и хуже. — уроженец Новой Англии не собирался делать поблажек, тем более этому аристократу.
Губернатор улыбнулся. Правду говорят, что массачусетские колонисты — сущие дьяволы, если приходится иметь с ними дела. Но если вы завоевали их доверие, то можете положиться на них. На Барбадосе он этому научился.
— Интересно, — Модифорд провел рукой по выбритому до синевы подбородку, — слышали ли вы, что проклятые испанцы планируют вновь захватить Ямайку.
Джекмен глотнул малаги и помедлил с ответом. Как бы Гарри Морган ответил на такой вопрос? Куда клонил его дружелюбный собеседник?
— Я вполне допускаю, что доны могут попробовать.
— У вас есть конкретная информация об этом?
— Может есть, а может, и нет.
Энох Джекмен расслабился. Ясно, что сэр Томас и понятия не имел о том, что происходило в Карибском море. Но он хочет все узнать, а значит, Энох Джекмен может поторговать имеющейся информацией — по крайней мере, пока Гарри Морган не войдет а порт.
Губернатор дал сигнал дворецкому наполнить стакан Джекмена.
— Разве большинству братьев не кажется, что угроза атаки на Порт-Ройял… э… висит в воздухе?
— Не могу сказать наверняка. Поскольку я покинул Тортугу прошлой зимой, то могу судить только о трех наших судах. Говорят, что этот мир — просто фальшивка, чтобы доны получили передышку и могли собраться с силами. Я… вообще, я в этом не уверен. Лучше подождите, пока Гарри войдет в порт.
— Гарри?
Малага начала действовать, и Джекмен уже чувствовал больше доверия к губернатору.
— Гарри Морган.
Модифорд облизал губы.
— Морган? Мне кажется, я о нем слышал.
— Конечно, вы слышали о нем. — Джекмен поудобнее уселся и рассмеялся, начиная недоумевать, куда клонится этот разговор.
— Полагаю, капитан, — губернатор старался быть вежливым, — вы слышали, что все королевские военные корабли были возвращены в Англию?
Джекмен потряс лохматой головой.
— Расскажите мне. По-вашему, это правильно?
— Это неправильно, — уверил его Модифорд. — Лорды Торговой палаты и хозяева плантаций ничего не видят дальше своего носа. Пока наши военные корабли «Марстон», «Моор» и «Гектор» стояли на якоре в гавани, доны даже не думали о том, чтобы напасть на нас, но теперь Ямайка, скажем так, беспомощна.
Модифорд остановился и одновременно опечалился, потому что его собеседник не выказал ни малейшего огорчения по этому поводу.
— Между прочим, — добавил он, — мне интересно, понимаете ли вы, что вам крупно повезло?
— Как это?
Что-то в тоне сэра Томаса заставило пирата подобрать ноги, которые он слишком вольно протянул посреди комнаты. Он внезапно осознал, что серые глаза губернатора, не мигал, смотрят на него.
— Капитан, только потому, что я ценю услуги, оказанные братством, пусть и бессознательно, Ямайке, я промедлил с опубликованием этого документа, — из ящика письменного стола он вытащил лист печатной бумаги, — пока вы не распродали вашу добычу.
С возрастающим ужасом Энох Джекмен прочел королевский указ, запрещающий торговлю на Ямайке любой добычей, доставленной судном, не плавающим с английской лицензией! Длинное лицо Джекмена напряглось, пока он читал указ.
— Я слышал об этом, — хмыкнул Джекмен, — но не верил, что королевская власть пойдет на такую глупость.
Модифорд тоже хмыкнул и взял огромную понюшку табаку.
— Я не могу судить об этом, но лорды Торговой палаты приказали мне закрыть порт для пиратов всех стран и не продавать им комиссий. Не очень удобное положение для меня, верно?
— Но… но… — Джекмен запнулся. — Эти идиоты в Лондоне ничего не знают о здешних условиях. Сколько продержится Порт-Ройял без добычи и рабов, которые доставляют береговые братья?
Губернатор снова вздохнул.
— Да, сколько? Только Богу известно, насколько Ямайка бедна и беззащитна. Если только мистер Беннет…
— Кто это?
— …секретарь лордов Торговой палаты — сможет объяснить этим благородным тупицам в Лондоне — но он не может. И у меня есть распоряжение конфисковывать корабли всех пиратов, входящих в Порт-Ройял, а также их груз. Так что вам повезло, верно?
Джекмен горько произнес:
— Это самоубийство для вас и для британской власти в этих широтах. Тортуга получит всю добычу конфедерации.
Все было ясно. Боже всемогущий! В любой момент паруса Моргана могут показаться над горизонтом, а он прохлаждается тут, в Порт-Ройяле. Что делать? Но, прежде чем Гарри Морган позволит захватить его корабль и добычу, будет кровавая бойня. Уроженец Новой Англии Принялся соображать, как ему предупредить «Золотое будущее» и Моргана. Сэр Томас, похоже, читал его мысли.
— Хотя я здесь всего неделю, у меня есть дело к вашему… э… коллеге, капитану Моргану. Поскольку у него репутация весьма проницательного человека, мне непонятно, почему он назначил встречу с вами здесь, а не на Тортуге, где выданы ваши комиссии.
Неуклюжий пират молча посмотрел на своего вежливого собеседника, а потом ответил:
— Если бы вы знали его так, как я, губернатор, вы бы поняли, что он готов жизнь отдать за Англию и корону; он был роялистом, когда это дорого обходилось людям. Гм-м. Он чуть не лишился жизни во время попытки восстания в Бристоле.
— Да? Правда? — пробормотал сэр Томас. — Но он все-таки пират — и его ценят в конфедерации.
— Потому, что он боролся с парламентом — и представляет реальную силу, способную противостоять проклятым испанцам.
Модифорд сердито швырнул окурок сигары в стоящую перед ним пепельницу.
— Когда Уайтхолл сам подрывает основы моей администрации, как, ради Бога, я могу защитить этот крохотный остров посреди испанского моря?
Джекмен поднялся и взялся за шляпу.
— Я не завидую вам. Спокойной ночи, я ухожу.
— Минутку. — Модифорд протянул ему крепкую, но изящную руку. — Я… гм, приглашаю вас и капитана Джадсона немного задержаться здесь в Порт-Ройяле. Поскольку я от всей души желаю оказать вам гостеприимство, то гарнизону форта Чарльз дано указание не позволять вашим кораблям отплыть. Я, гм… намереваюсь кое о чем серьезно переговорить с капитаном Морганом.
Глава 11
ДВА МОРГАНА
Несмотря на то что он недавно прибыл на Ямайку, сэр Томас не терял времени даром и создал эффективную систему шпионажа. Сколько именно пронырливых пройдох и мелких воришек в порту и шлюх в многочисленных борделях Порт-Ройяла получали плату в кабинете начальника порта — этого никто не знал, кроме сэра Томаса и полковника Эдварда Моргана, жирного старого солдата, который взял на себя командование фортом Чарльз. Но шпионов было вполне достаточно, чтобы пресечь отчаянные попытки Джекмена предупредить Моргана. Оба его вестовых оказались перехвачены патрульными судами, привезены обратно, связаны и брошены в тюрьму.
Джекмен выходил из себя от волнения. Так же, как и купцы в городе; немногие способны смеяться, когда им в лицо смотрит разорение. Они подавали прощение за прошением, которые были как следует подписаны, запечатаны и передавались губернатору. Любопытно, но Модифорд своевременно передавал их его превосходительству мистеру Беннету в Лондон.
Ровно через неделю после того, как «Вольный дар» бросил якорь в гавани, один из матросов ворвался в таверну, в которой Энох Джекмен развлекался игрой в кости — правая рука против левой; на плече у него сидел мексиканский зеленый попугай.
— Энох! Быстрее, «Золотое будущее» стоит у входа!
— Ты уверен, Дэниэл?
— Да. Этот военный барк ни с чем не спутаешь.
— Интересно, Гарри везет добычу? — Несмотря ни на что, Джекмен надеялся на отрицательный ответ.
— Пока точно нельзя сказать, — задыхаясь и вытирая пот со лба, произнес матрос, — но, похоже, с ним еще один корсар.
— Клянусь Богом, — буркнул Джекмен, — пропала добыча.
Он даже не приподнялся. «Золотое будущее» сможет обогнуть мыс и отсалютовать английскому флагу на форте Чарльз не раньше чем через два часа.
Джекмен предвидел впереди массу неприятностей. Когда офицеры королевской таможни и отряд мушкетеров поднимутся на борт «Золотого будущего» и потребуют разгрузить трюмы по приказу губернатора его величества, Морган вначале не поверит своим ушам, а потом вспомнит то, о чем его предупреждала Карлотта. «Клянусь Богом, бедняжка не солгала».
Постепенно его угрюмое лицо и мощная шея покраснели, и, изрыгая чудовищные проклятья, он выскочил на улицу, подозвал гичку и в ожидании ее прошелся вдоль гавани. Настроение его не улучшилось, когда ему попался на глаза еще один отряд королевских войск, выгружавший с захваченной испанской баржи груз — кокосовое масло и хорошо выделанную кожу.
Постепенно вслед за Джекменом у воды собрались матросы, пираты, горожане, Серль и другие капитаны.
— Клянусь Богом, — проревел Морган раньше, чем гичка зарылась носом в песок. — Я скорее взорву этот форт и расстанусь со своим кораблем, чем буду терпеть такой грабеж! — Взмахнув палашом, он выпрыгнул на берег, глаза метали молнии. — Какого черта вы, бесхребетники, слюнтяи, терпите, чтобы с вами так обращались? Будьте прокляты, вы, трусы — ты, Джекмен, ты, Браун, и все остальные! Черт побери, я этого не потерплю. Собирайте команды. Мы доставим добычу на Тортугу, Ну и где прячется этот длинноносый придворный кривляка губернатор?
Никогда Джекмен не видел Моргана в большей ярости. Мощная шея валлийца раздулась, словно у рассерженного быка, а на загорелом лице застыло поистине дьявольское выражение. Морган рванулся вперед к дому губернатора так, что песок брызнул из-под ног. По обеим сторонам дорожки, посыпанной измельченными устричными ракушками, стояли солдаты в желто-красных мундирах и держали наготове оружие. Джекмен почувствовал, как у него забилось сердце, когда майор, командир отряда, выступил вперед с пистолетом со взведенным курком в руках.
— Куда это вы идете? Это резиденция сэра Томаса Модифорда, губернатора его королевского величества на Ямайке.
— Он тут надолго не останется! — Презрительный взгляд офицера столкнулся с полными ярости глазами Моргана. -Скажи ему, что Гарри Морган здесь и требует встречи.
— Подожди, парень, — спокойно ответил майор, — пока его превосходительство пожелает тебя увидеть.
— Вот как? Ну это мы еще посмотрим! — взорвался Морган. — Кто из вас еще способен на что-то? Кто пойдет со мной?
— Я! Я с тобой! Веди нас, Гарри! — К команде Моргана, составлявшей восемьдесят человек, присоединились почти все пираты в городе — все взбудораженные и разъяренные из-за того, что у них хотели отобрать их законную, как им казалось, добычу. Они потрясали разнообразным оружием и окружили бело-голубую фигуру Моргана. Они прекрасно знали, что им ничего не стоит расправиться с этим отрядом.
Едва не начавшуюся резню предупредил резкий звук открывающейся железной двери резиденции его превосходительства. И на узенькие ступеньки выползла багровая, расплывшаяся фигура полковника сэра Эдварда Моргана, помощника губернатора и командующего королевскими войсками на Ямайке. Несмотря на полуденную жару, на нем был тяжелый парик до плеч и мундир со всеми регалиями.
— Что это? Что это вы задумали, паршивые псы? — рявкнул он. — Пирмен, что происходит?
Майор отдал: честь.
— Сэр, капитан Морган и его люди затевают непорядки.
— Морган? — Золотое кружево на плечах и манжетах помощника губернатора блеснуло, когда он резко повернулся и оказался лицом к лицу с крепким молодым мужчиной с палашом в руках, стоящим посреди дорожки к дому сэра Томаса. — Значит, ты к есть этот мерзавец Генри Морган, да?
— Да, а ты, черт тебя побери, кто такой?
Полковник быстро махнул рукой, и люди майора Пирмена неожиданно направили ружья прямо в грудь Моргану.
Джекмен выходил из себя от волнения. Так же, как и купцы в городе; немногие способны смеяться, когда им в лицо смотрит разорение. Они подавали прощение за прошением, которые были как следует подписаны, запечатаны и передавались губернатору. Любопытно, но Модифорд своевременно передавал их его превосходительству мистеру Беннету в Лондон.
Ровно через неделю после того, как «Вольный дар» бросил якорь в гавани, один из матросов ворвался в таверну, в которой Энох Джекмен развлекался игрой в кости — правая рука против левой; на плече у него сидел мексиканский зеленый попугай.
— Энох! Быстрее, «Золотое будущее» стоит у входа!
— Ты уверен, Дэниэл?
— Да. Этот военный барк ни с чем не спутаешь.
— Интересно, Гарри везет добычу? — Несмотря ни на что, Джекмен надеялся на отрицательный ответ.
— Пока точно нельзя сказать, — задыхаясь и вытирая пот со лба, произнес матрос, — но, похоже, с ним еще один корсар.
— Клянусь Богом, — буркнул Джекмен, — пропала добыча.
Он даже не приподнялся. «Золотое будущее» сможет обогнуть мыс и отсалютовать английскому флагу на форте Чарльз не раньше чем через два часа.
Джекмен предвидел впереди массу неприятностей. Когда офицеры королевской таможни и отряд мушкетеров поднимутся на борт «Золотого будущего» и потребуют разгрузить трюмы по приказу губернатора его величества, Морган вначале не поверит своим ушам, а потом вспомнит то, о чем его предупреждала Карлотта. «Клянусь Богом, бедняжка не солгала».
Постепенно его угрюмое лицо и мощная шея покраснели, и, изрыгая чудовищные проклятья, он выскочил на улицу, подозвал гичку и в ожидании ее прошелся вдоль гавани. Настроение его не улучшилось, когда ему попался на глаза еще один отряд королевских войск, выгружавший с захваченной испанской баржи груз — кокосовое масло и хорошо выделанную кожу.
Постепенно вслед за Джекменом у воды собрались матросы, пираты, горожане, Серль и другие капитаны.
— Клянусь Богом, — проревел Морган раньше, чем гичка зарылась носом в песок. — Я скорее взорву этот форт и расстанусь со своим кораблем, чем буду терпеть такой грабеж! — Взмахнув палашом, он выпрыгнул на берег, глаза метали молнии. — Какого черта вы, бесхребетники, слюнтяи, терпите, чтобы с вами так обращались? Будьте прокляты, вы, трусы — ты, Джекмен, ты, Браун, и все остальные! Черт побери, я этого не потерплю. Собирайте команды. Мы доставим добычу на Тортугу, Ну и где прячется этот длинноносый придворный кривляка губернатор?
Никогда Джекмен не видел Моргана в большей ярости. Мощная шея валлийца раздулась, словно у рассерженного быка, а на загорелом лице застыло поистине дьявольское выражение. Морган рванулся вперед к дому губернатора так, что песок брызнул из-под ног. По обеим сторонам дорожки, посыпанной измельченными устричными ракушками, стояли солдаты в желто-красных мундирах и держали наготове оружие. Джекмен почувствовал, как у него забилось сердце, когда майор, командир отряда, выступил вперед с пистолетом со взведенным курком в руках.
— Куда это вы идете? Это резиденция сэра Томаса Модифорда, губернатора его королевского величества на Ямайке.
— Он тут надолго не останется! — Презрительный взгляд офицера столкнулся с полными ярости глазами Моргана. -Скажи ему, что Гарри Морган здесь и требует встречи.
— Подожди, парень, — спокойно ответил майор, — пока его превосходительство пожелает тебя увидеть.
— Вот как? Ну это мы еще посмотрим! — взорвался Морган. — Кто из вас еще способен на что-то? Кто пойдет со мной?
— Я! Я с тобой! Веди нас, Гарри! — К команде Моргана, составлявшей восемьдесят человек, присоединились почти все пираты в городе — все взбудораженные и разъяренные из-за того, что у них хотели отобрать их законную, как им казалось, добычу. Они потрясали разнообразным оружием и окружили бело-голубую фигуру Моргана. Они прекрасно знали, что им ничего не стоит расправиться с этим отрядом.
Едва не начавшуюся резню предупредил резкий звук открывающейся железной двери резиденции его превосходительства. И на узенькие ступеньки выползла багровая, расплывшаяся фигура полковника сэра Эдварда Моргана, помощника губернатора и командующего королевскими войсками на Ямайке. Несмотря на полуденную жару, на нем был тяжелый парик до плеч и мундир со всеми регалиями.
— Что это? Что это вы задумали, паршивые псы? — рявкнул он. — Пирмен, что происходит?
Майор отдал: честь.
— Сэр, капитан Морган и его люди затевают непорядки.
— Морган? — Золотое кружево на плечах и манжетах помощника губернатора блеснуло, когда он резко повернулся и оказался лицом к лицу с крепким молодым мужчиной с палашом в руках, стоящим посреди дорожки к дому сэра Томаса. — Значит, ты к есть этот мерзавец Генри Морган, да?
— Да, а ты, черт тебя побери, кто такой?
Полковник быстро махнул рукой, и люди майора Пирмена неожиданно направили ружья прямо в грудь Моргану.