Страница:
Позади мягко щелкнула закрывшаяся дверь. Она обернулась, это пришел Джек. Вид у него был совершенно обычный, человеческий, а ведь он целых восемь часов без отдыха метался по планете. Другой давно бы с ног свалился.
— Что с отцом? — спросила она, когда муж поцеловал ее в лоб.
— Врачи против регенерационного автоклава. Амбулаторное лечение и длительные сеансы целительства должны восстановить его. Со временем…
— Слава Богу! Лечить будут в Старом Свете? — она указала Джеку на два легких кресла.
Они сели.
— Я сам перевезу его на Землю, когда будет можно. Я хотел бы сам поучаствовать в курсе метацелительства, но это невозможно. Тем более что правительственный госпиталь готов пригласить лучших в этой области врачей, Евгению Соловьеву и Яану Сависаар. Если папу можно излечить, то эти двое справятся куда лучше.
— Если?.. — Доротея резко взглянула на него из-под алмазной маски.
— Это не было покушение какого-то одиночки-фанатика или группы хулиганов. У него повреждены внутренние цепи в мозгу. Знаешь, так обычно режут жертвы преступники-операнты. Полоснут мысленно по нейронам…
— Значит, это ОНА?..
— Боюсь, что так, — кивнул Джек. — Оставшаяся в одиночестве Гидра не смогла бы справиться с двумя такими мастерами. Только Фурия может отважиться безнаказанно атаковать своего сына.
— Ты обыскал планету?
— Да. На это хватило двух часов, на Кали проживает не так уж много народу. Мы вместе с Дэви Макгрегором образовали метаконцерт… Никаких признаков ее присутствия! Однако на этот раз у нас есть кое-что. Фурия не могла не оставить следов. И прошло не больше двух часов. Из Киллекранки за этот период стартовало двенадцать звездолетов. Галактический Магистрат уже проверяет всех пассажиров. Всех их берут под наблюдение.
— Много работы…
— Это пустяки. Я лично подозреваю троих: Хироси Кодаму, Машу Макгрегор-Гаврыс и Руслана Терекова. Они все оставили Каледонию в это время.
— Понятно… Я понимаю, к чему ты клонишь, — все трое были в телестудии, потом в зеленой гостиной, где отец обмолвился насчет клятвы на верность. Факт, что Фурия крайне заинтересована в обострении ситуации и поддержке оппозиционного движения. Ей было необходимо любым способом остановить Поля. Бедный Фред пострадал как свидетель. Да, дорогой, это имеет смысл. Никакой одиночка, никакая банда с ними двоими не справилась бы… Только блистательный оперант, а если мы его не знаем, значит, это может быть только Фурия. Итак, время у нас есть, мотив тоже…
— Есть один вопрос, — потянувшись и рассматривая потолок, сказал Джек. — Почему же Поль остался в живых? Почему Фурия не покончила с ним?..
— Ответ напрашивается сам собой: Это из-за Дени.
— Черт! Конечно!.. — Джек даже подпрыгнул от возбуждения. — Как же я не подумал об этом?.. Стресс вызвал пробуж дение второй стороны структуры Дени/Фурии. Об этом же и Роджи говорил… Две стороны натуры находятся в бескомпромиссной борьбе. Не на жизнь, а на смерть… Большую часть времени телом владеет Фурия, но сдержать свою вторую ипо стась она порой не в состоянии. Бог знает как, но Дени иногда вырывается на волю.
— В этом случае Фурия попадает в критическую ситуацию. Она оказывается на грани разложения.
— Возможно. Если наше рассуждение верно, у нас появляется шанс схватить монстра в тот момент, когда он практически незащищен. Вот что еще меня тревожит: во время дис куссии и потом, в гостиной, я ничего не почувствовал.
— Я тоже, — согласилась Доротея. — Но это ни о чем не говорит. Если один из этих людей Фурия, мы бы все равно не смогли догадаться об этом. При ее-то способностях… Надо смотреть правде в глаза. Мы должны действовать не спеша, обкладывать ее со всех сторон. С Машей вообще проблем не будет — ее мы скрутим в один момент, но вот эти двое — Кодама и Тереков… Это очень сильные операнты. Фурия должна была выжечь личность того, в ком поселилась, а это значит, что и поведение его должно было измениться. Вот еще одна зацепка — надо тщательно изучить, не было ли необъяснимого психологического перелома в поведении каждого из них…
— Все это я уже продумал. Главное, не спугнуть Фурию. Стоит ей почуять опасность, и она переметнется в новое тело, а мы вернемся в исходную точку.
— Милый! — Доротея встала, потянула за руки Джека, подняла его.
— Алмазик ты мой! Как я не хочу расставаться с тобой… Работали бы мы вместе…
— Ты знаешь, я не могу оставить Кали. Я не могу позволить Калему Сорли взять верх и довести планету до самоубийства. Я уже продумала план новой пропагандистской кампании — очень соблазнительно использовать с этой целью детишек, у которых внезапно проснулись сверхчувственные способности.
— Это очень интересная идея. Обязательно доложу о ней на Орбе.
Они крепко обнялись. Вода стекала по оконному стеклу. Он поцеловал ее в волосы.
— Здесь нет никого на этаже? — шепнул Джек.
— Ниал Аберкромби приходит в половине восьмого. Остальные служащие в восемь.
— Тогда у нас есть время заняться работой особого рода? Не так ли, Дирижер Каледонии?..
— Исключительно полезной работой, — добавила она. — Которую в этом кабинете никогда не исполняли.
Мановением руки она смыла прилипший к оконному стеклу туман, и за окном распахнулась просторная поляна в залитом солнцем лесу. Над лесом — голубые горы… Сам кабинет внезапно словно задрожал и изменился, стены теперь были обшиты досками, потолок подперт двумя полирован ными столбами из мореного дуба. Исчезла прежняя обста новка — теперь они находились в своем летнем домике, построенном в долине неподалеку от Нью-Глазго. В углу хижины горел камин — огонь сам собой вспыхнул в закопченной нише, в пламя нырнули две заранее приготовленные чурки.
… Когда он уже совсем был готов лечь, Доротея вдруг засмущалась, отвела лицо в сторону и прошептала:
— Знаешь, как я хочу?
Джек улыбнулся.
— Как?
— Совсем по-другому. Давай попробуем так, как, по мнению народа, мы этим занимаемся… Ну, как Джек Бестелесный делает это со своей женой. Ну, я хочу… с мозгом.
Джек не выдержал и громко расхохотался.
— Почему бы и нет! — воскликнул он, и в следующее мгновение его обнаженное тело растворилось в воздухе. Яркое сияние, живое воплощение сотворительной силы обняло ее всю — они, слившись, превратились как бы в гигантский драгоценный камень, под полированной поверхностью которого переливались и сливались огненные вихри и блики…
Когда она очнулась, Джек уже был одет. Кабинет стал кабинетом. За окном по-прежнему висел бурый туман, потоки воды, извиваясь, текли по стеклу. Казалось, время остановилось. Джек стоял у окна и смотрел на дождь. Он не смел мысленно прикасаться к воде — пусть бежит свободно, до самого фундамента, до самой земли. Пусть прольется на почву и родит цветы.
— Боже мой, — тихо прошептала Доротея. — Так намного приятней…
Джек повернулся к ней и улыбнулся.
— Если хочешь знать, я в самый решающий момент совсем обессилел. Такого со мной никогда не бывало. Знаешь что, Алмазик?
— Что?
— Спасибо… — Он подошел и сел на край кушетки, где лежала жена. — Знаешь, мне в голову пришла замечательная идея…
25
— Что с отцом? — спросила она, когда муж поцеловал ее в лоб.
— Врачи против регенерационного автоклава. Амбулаторное лечение и длительные сеансы целительства должны восстановить его. Со временем…
— Слава Богу! Лечить будут в Старом Свете? — она указала Джеку на два легких кресла.
Они сели.
— Я сам перевезу его на Землю, когда будет можно. Я хотел бы сам поучаствовать в курсе метацелительства, но это невозможно. Тем более что правительственный госпиталь готов пригласить лучших в этой области врачей, Евгению Соловьеву и Яану Сависаар. Если папу можно излечить, то эти двое справятся куда лучше.
— Если?.. — Доротея резко взглянула на него из-под алмазной маски.
— Это не было покушение какого-то одиночки-фанатика или группы хулиганов. У него повреждены внутренние цепи в мозгу. Знаешь, так обычно режут жертвы преступники-операнты. Полоснут мысленно по нейронам…
— Значит, это ОНА?..
— Боюсь, что так, — кивнул Джек. — Оставшаяся в одиночестве Гидра не смогла бы справиться с двумя такими мастерами. Только Фурия может отважиться безнаказанно атаковать своего сына.
— Ты обыскал планету?
— Да. На это хватило двух часов, на Кали проживает не так уж много народу. Мы вместе с Дэви Макгрегором образовали метаконцерт… Никаких признаков ее присутствия! Однако на этот раз у нас есть кое-что. Фурия не могла не оставить следов. И прошло не больше двух часов. Из Киллекранки за этот период стартовало двенадцать звездолетов. Галактический Магистрат уже проверяет всех пассажиров. Всех их берут под наблюдение.
— Много работы…
— Это пустяки. Я лично подозреваю троих: Хироси Кодаму, Машу Макгрегор-Гаврыс и Руслана Терекова. Они все оставили Каледонию в это время.
— Понятно… Я понимаю, к чему ты клонишь, — все трое были в телестудии, потом в зеленой гостиной, где отец обмолвился насчет клятвы на верность. Факт, что Фурия крайне заинтересована в обострении ситуации и поддержке оппозиционного движения. Ей было необходимо любым способом остановить Поля. Бедный Фред пострадал как свидетель. Да, дорогой, это имеет смысл. Никакой одиночка, никакая банда с ними двоими не справилась бы… Только блистательный оперант, а если мы его не знаем, значит, это может быть только Фурия. Итак, время у нас есть, мотив тоже…
— Есть один вопрос, — потянувшись и рассматривая потолок, сказал Джек. — Почему же Поль остался в живых? Почему Фурия не покончила с ним?..
— Ответ напрашивается сам собой: Это из-за Дени.
— Черт! Конечно!.. — Джек даже подпрыгнул от возбуждения. — Как же я не подумал об этом?.. Стресс вызвал пробуж дение второй стороны структуры Дени/Фурии. Об этом же и Роджи говорил… Две стороны натуры находятся в бескомпромиссной борьбе. Не на жизнь, а на смерть… Большую часть времени телом владеет Фурия, но сдержать свою вторую ипо стась она порой не в состоянии. Бог знает как, но Дени иногда вырывается на волю.
— В этом случае Фурия попадает в критическую ситуацию. Она оказывается на грани разложения.
— Возможно. Если наше рассуждение верно, у нас появляется шанс схватить монстра в тот момент, когда он практически незащищен. Вот что еще меня тревожит: во время дис куссии и потом, в гостиной, я ничего не почувствовал.
— Я тоже, — согласилась Доротея. — Но это ни о чем не говорит. Если один из этих людей Фурия, мы бы все равно не смогли догадаться об этом. При ее-то способностях… Надо смотреть правде в глаза. Мы должны действовать не спеша, обкладывать ее со всех сторон. С Машей вообще проблем не будет — ее мы скрутим в один момент, но вот эти двое — Кодама и Тереков… Это очень сильные операнты. Фурия должна была выжечь личность того, в ком поселилась, а это значит, что и поведение его должно было измениться. Вот еще одна зацепка — надо тщательно изучить, не было ли необъяснимого психологического перелома в поведении каждого из них…
— Все это я уже продумал. Главное, не спугнуть Фурию. Стоит ей почуять опасность, и она переметнется в новое тело, а мы вернемся в исходную точку.
— Милый! — Доротея встала, потянула за руки Джека, подняла его.
— Алмазик ты мой! Как я не хочу расставаться с тобой… Работали бы мы вместе…
— Ты знаешь, я не могу оставить Кали. Я не могу позволить Калему Сорли взять верх и довести планету до самоубийства. Я уже продумала план новой пропагандистской кампании — очень соблазнительно использовать с этой целью детишек, у которых внезапно проснулись сверхчувственные способности.
— Это очень интересная идея. Обязательно доложу о ней на Орбе.
Они крепко обнялись. Вода стекала по оконному стеклу. Он поцеловал ее в волосы.
— Здесь нет никого на этаже? — шепнул Джек.
— Ниал Аберкромби приходит в половине восьмого. Остальные служащие в восемь.
— Тогда у нас есть время заняться работой особого рода? Не так ли, Дирижер Каледонии?..
— Исключительно полезной работой, — добавила она. — Которую в этом кабинете никогда не исполняли.
Мановением руки она смыла прилипший к оконному стеклу туман, и за окном распахнулась просторная поляна в залитом солнцем лесу. Над лесом — голубые горы… Сам кабинет внезапно словно задрожал и изменился, стены теперь были обшиты досками, потолок подперт двумя полирован ными столбами из мореного дуба. Исчезла прежняя обста новка — теперь они находились в своем летнем домике, построенном в долине неподалеку от Нью-Глазго. В углу хижины горел камин — огонь сам собой вспыхнул в закопченной нише, в пламя нырнули две заранее приготовленные чурки.
… Когда он уже совсем был готов лечь, Доротея вдруг засмущалась, отвела лицо в сторону и прошептала:
— Знаешь, как я хочу?
Джек улыбнулся.
— Как?
— Совсем по-другому. Давай попробуем так, как, по мнению народа, мы этим занимаемся… Ну, как Джек Бестелесный делает это со своей женой. Ну, я хочу… с мозгом.
Джек не выдержал и громко расхохотался.
— Почему бы и нет! — воскликнул он, и в следующее мгновение его обнаженное тело растворилось в воздухе. Яркое сияние, живое воплощение сотворительной силы обняло ее всю — они, слившись, превратились как бы в гигантский драгоценный камень, под полированной поверхностью которого переливались и сливались огненные вихри и блики…
Когда она очнулась, Джек уже был одет. Кабинет стал кабинетом. За окном по-прежнему висел бурый туман, потоки воды, извиваясь, текли по стеклу. Казалось, время остановилось. Джек стоял у окна и смотрел на дождь. Он не смел мысленно прикасаться к воде — пусть бежит свободно, до самого фундамента, до самой земли. Пусть прольется на почву и родит цветы.
— Боже мой, — тихо прошептала Доротея. — Так намного приятней…
Джек повернулся к ней и улыбнулся.
— Если хочешь знать, я в самый решающий момент совсем обессилел. Такого со мной никогда не бывало. Знаешь что, Алмазик?
— Что?
— Спасибо… — Он подошел и сел на край кушетки, где лежала жена. — Знаешь, мне в голову пришла замечательная идея…
25
Сектор 12: звезда 12-340-001[139]
Планета 2[140]
2 мазама 2082 года[141]
Разлом в планетарной коре, проходивший под самой резиденцией Дирижера Оканагона, был не единственным, привлекавшим пристальное внимание местных сейсмологов. Он располагался на глубине в сто десять километров от поверхности и в течение тридцати тысяч местных лет оставался в неподвижности. И то, что кора пришла в движение в ту самую ночь, когда мятежники собрались на совещание, кое-кому мог ло показаться весьма символичным намеком. Или предупреж дением…
А могло и не показаться, потому что землетрясения — явление вполне обычное на Оканагоне, и это ничем, собственно, не отличалось от того, что случилось в прошлом месяце или полгода назад. Средняя по местным меркам катастрофа, 5, 9 балла по шкале Рихтера. Скорость перемещения пика активности 11, 2 сантиметра в секунду. Дом Патриции Кастелайн был способен выдержать куда более серьезные толчки. Большая часть мебели была привинчена к полу или стенам. Разве что колыхнулись шторы, язычки горящих свечей чуть дрогнули, разбилось несколько фужеров и в буфете съехали к бортику сервизные тарелки.
Патриция тут же успокоила гостей, принялась уверять, что ничего страшного не случилось. Они на Оканагоне привыкли к этому. Гости поспешили успокоить хозяйку, чтобы она не волновалась. Никакого беспокойства, никаких неудобств… Вот только пролилось вино и две-три тарелки с закусками упали на пол. Нет-нет, никто не собирается домой… Всем нам известно, что такое Оканагон…
Через несколько минут гости заговорили о том, что волновало их больше всего, — о предстоящем выступлении.
Вот только Генеральному интенданту Астрахани не повезло. Он вместе со своей помощницей Людмилой и тремя высшими офицерами Двенадцатого флота расположился на террасе. В момент подземного толчка Тереков не сумел удержать равновесие и повалился на пол. При этом он ударился бровью о каменный выступ перил. Теперь у него на лице выступила кровь. Он, отдышавшись, смахнул ее и всем, обеспокоенным его здоровьем, ответил, что это пустяки. Потом он продолжал:
— На чем мы остановились? Ах да… Я говорил, что прежде, чем мир встанет с ног на голову, — трое офицеров как по команде засмеялись, — вы можете рассчитывать на полное взаимопонимание с моей стороны. Как только экипажи прибудут на Астрахань — к сожалению, это будут очень малочисленные команды, скорее костяки, — мы сразу приступим к обучению. Оружие на кораблях уже установлено. Все в полной готовности. Вот только провести полномасштабные боевые маневры мы не в состоянии.
Здесь он что-то добавил по-русски — шепотом, неразборчиво. Аржанова с тревогой глянула на него, но ничего не сказала.
— Если вам нехорошо, можете оставить нас, — предупредительно сказал Оуэн Бланшар и обменялся короткими фразами на мысленном коде со своими офицерами. — Заместитель начальника оперативного отдела Уолтер Саастамойнен будет принимать корабли и подготовит их.
— Можете сказать мне, где вы намерены их спрятать? — поинтересовался Тереков.
— В одном из отдаленных и незаселенных уголков свободного пространства, — ответил Саастамойнен. — Там, где их не смогут отыскать ищейки Содружества.
Саастамойнен улыбнулся.
— Ну, а если поточнее?
— Вполне возможно, — вступил в разговор Бланшар, — что эти транспортники могут и не понадобиться. С точки зрения разработанной нами стратегии эта флотилия представляет собой тактический резерв, который можно будет использовать в том случае, если Содружество решит вооружить Тринадцатый и Четырнадцатый флоты и объявит карантин Земле. Поэтому мы не спускаем глаз с Элизиума и Ассавомпсета.
— Понятно. — Руслан Тереков вновь коснулся носовым платком разбитой брови. С помощью метацелительной силы он уже успел затянуть ранку засохшей коркой, однако по-прежнему был пепельно-бледен. — Значит, вы считаете, что роль ударного кулака будет осуществлять ваш Двенадцатый флот, вооруженный оперантами с ЦГ и рентгеновскими лазе рами.
— Простите, Генеральный интендант; — уважительно ответил Бланшар, — я не имею права обсуждать эту тему. Пока не имею… Скоро Марк сам известит вас — когда решит, что час пробил. Все, что вам надо сделать, — это полностью замаскировать отправку кораблей к новому месту назначения. Чтобы никто об этом не узнал.
— Конечно! — горячо воскликнул Тереков. — Это сейчас самое главное.
— Все уже продумано, — вмешалась Аржанова. — Когда корабли начнут стартовать, на нашем светиле случится мощная вспышка, которая временно выведет из строя все находящиеся на орбите следящие системы. Наземные сканеры почему-то окажутся отключенными из-за профилактического ремонта. Главное — незаметно увести корабли в серое лимбо. Я уже провела ряд мероприятий, чтобы компьютеры отметили вспышку на нашем Солнце.
— Отлично, — ответил Бланшар. — Уолтер и члены экипажей прибудут на Астрахань в течение десяти дней.
Аржанова вежливо улыбнулась Саастамойнену:
— Сожалею, что не смогу показать вам наши достоприме чательности. У нас есть что посмотреть. Встретим мы вас тепло, окажем всяческое содействие. По возможности… А теперь, господа, прошу простить: Генеральный интендант нуждается в коротком отдыхе.
Аржанова взяла Руслана под руку и под заботливые предложения помощи и сочувственные возгласы увела Терекова в глубь сада, окружавшего резиденцию Дирижера.
— Странно, — пожал плечами Бланшар, — почему она вдруг закрылась от нас защитным экраном? Возможно, этот старый дебошир на самом деле сильно расшибся?
— Он какой-то странный, — ответил Рагнар. — Скользкий как рыба. Арки О'Малей настаивает, чтобы эта операция с транспортными звездолетами была проведена как можно скорее, но что-то меня тревожит. Стоит пообщаться с этими двумя, и меня начинает разбирать кру-упное сомнение…
— Марка тоже, — кивнул главнокомандующий. — Вот почему Тереков ни в коем случае не должен знать, где будет базироваться эта эскадра.
Ты должен заправиться! Слышишь, ты должен ПОЕСТЬ еще до того, как мы уйдем отсюда.
Все будет нормально. Не паникуй! Я чувствую себя вполне прилично. Ранка почти зажила. ЖРАТВА может подождать…
Ты какой-то не такой, я очень тревожусь…
ПОМОЛЧИ!
Что, дурное предчувствие? О дражайшая Фурия, позволь, я заберу тебя отсюда! Позволь мне поохотиться для тебя…
Нет! И не называй меня дражайшей!.. Это я могу тебя так называть, а мы с тобой пока не на равной ноге… любимая Гидра. Как ты не понимаешь, я не могу уйти с вечеринки, пока не поговорю с Марком насчет кое-каких стратегических вопросов. Эти чертовы дознаватели-крондаки прицепились ко мне, как колючки. Хорошо, что хоть сопровождать меня на Оканагон они не отважились. Побаиваются, гады, Кастелайн. Мне… надо… чтобы моя встреча с Марком произошла неожиданно. Как бы невзначай… Чтобы ему в голову не пришло воспользоваться мысленным щупом.
Ты боишься, что он может узнать тебя? У тебя что, нелады с ментальной завесой ? Хотя бы со мной будь честна, Фурия! Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя. Особенно после того случая с Дени…
Я в той же силе, что и раньше.
Ну, если ты так настаиваешь…
Ты лучше, дражайшая, за своими детишками присмотри.
Ты же знаешь, я всегда точно выполняю твои приказания.
Ну, кажется, немного полегчало. Сейчас как раз самое время поговорить с Марком. А ты займись Элен Стрэнфолд, выведай у нее, какую конфигурацию надо применять при работе с 600Х, когда в метаконцерте используются Ментальные люди.
Сделаю. Но когда мы уйдем отсюда, я помогу тебе подкрепиться. Ты должна ПОЕСТЬ!
Позже. Позже!
Марк вышел в сад с Патрицией Кастелайн. Сверху из фигурных фонарей падал редкий свет, густо пахло тропическими цветами. Стрекотали какие-то насекомые. Это было удиви тельно — на всех планетах, где появлялись подобные живые формы, голоса их звучали одинаково. Вот и на Оканагоне слышались звуки, похожие на пение цикад, летучие насекомые облачком кружились возле фонаря — оттуда доносился тонкий писк. Гости уже начали расходиться. Марк и Патриция никого не встретили на дорожках сада. Где-то играли на рояле — это, наверное, Морита сел к инструменту. «Сейчас исполнит свою любимую пьесу», — усмехнулся Марк. В следующую секунду со стороны дома долетело неувядающее «Возвращение со звезд», так любимое поклонниками старины.
— Сколько мусора придется завтра убрать! — воскликнула Патриция и носком серебристой туфли пошевелила большую кучу опавших лепестков. — Пройдет еще месяц, и орхидеи снова покроются бутонами, те распустятся, в воздухе опять будет такой аромат…
Она была одета в роскошное платье, прекрасно скроенное. Платье обтягивало ее фигуру до бедер, а ниже расширялось наподобие павлиньего хвоста. Что-то в стиле 30-х годов XX века…
— У вас здесь, в столичном метрополисе Челан, никогда не случалось крупных землетрясений? — спросил Марк.
— Никогда. Когда я была маленькая, наша семья жила в Лоуп-Лупе — это на Медоусском побережье. Вот там как-то раз был удар в семь с половиной баллов. Город сровняло с землей, и следом с океана пришла гигантская волна. Во время землетрясения погибло человек тридцать, а цунами унесло жизни шести тысяч. В те годы и прогнозы были не такими точными, и власти не умели строить сейсмостойкие дома.
— Меня всегда удивляло, почему так много людей хочет поселиться на планетах с неспокойной тектонической обстановкой.
Патриция усмехнулась.
— Оки — замечательный мир, даже если у нас и немного трясет. Вот поживешь у нас, сам поймешь… У нас хорошо, просторно… Ты не хочешь узнать, как там дети, жена?
— Я уже мысленно связывался с ней. Все в порядке и у жены, и в лаборатории, зародыши спят. Хаген и Клод даже не проснулись, когда дом шарахнуло.
— Слава Богу! О черт!.. Посмотри, что стало с моими рыбками!
В этот момент они вышли к небольшому живописному водоему, напоминавшему аквариум под открытым небом. Золотые рыбки, крупные, мясистые, в предчувствии землетрясения повыпрыгивали на край бассейна. Теперь они лежали, глотали воздух и обречено били хвостами. В кустах послышался какой-то шум и возня, оттуда выскочило небольшое, похожее на ящерицу существо, схватило очередную рыбку и стремительно умчалось прочь.
Марк посмотрел на рыбий скелет, который валялся поодаль.
— Жизнь продолжается, — сказал он. Потом спросил Патрицию: — А что это за ящерицы?
— Наши, местные. Они совершенно безвредны, питаются падалью… Удивительно, но почти все исконные формы жизни здесь добры к человеку. А вот сама планета так и пышет враждебностью. Ну, теперь, вооружившись 600Х да опытными мастерами, мы вплотную займемся формированием коры.
— Пэт, прости. В этот трудный час я не могу отвлекать на побочные дела ни одного ЦГ. У нас слишком мало времени, а еще надо натренировать участников метаконцертов.
Кастелайн колебалась недолго.
— Конечно. Я хотела спросить… Ты сам работаешь над вычерчиванием конфигураций?
— Да, но не только я. Мне помогает Стрэнфолд, Ярроу, Валерий Гаврыс и другие, те, что прилетели из Оксфорда. Я проектирую метаобъединение с Джорди Крамером и Герри Ван Виком. К нам, возможно, еще присоединится Алекс.
Патриция Кастелайн рассмеялась.
— Алекс? Он уже, наверное, спит с Элен Стрэнфолд. Ты разве не заметил? Они давно ушли вместе.
— Почему, заметил. И был очень удивлен. Алекс всегда был таким скромным и нерешительным…
— Подобно некоторым, которые вдруг взяли и женились… — Патриция резко повернулась и задумчиво глянула на воду, где плавали опавшие лепестки
— Я не хочу досаждать тебе всякими глупостями, Марк… — Она сделала паузу, потом все-таки закончила: — Если ты когда-нибудь будешь нуждаться в чем-то большем, чем… Ну, в общем, я бы могла быть тебе не только товарищем и соратником…
Он положил руку на ее обнаженное прохладное плечо.
— Я знаю, как ты ко мне относишься. Но что я могу поделать!.. Ты красивая, энергичная женщина, ты заслуживаешь лучшей участи. Если тебя это может утешить, я скажу, что ты — мой самый верный товарищ. Другие, случается, колеблются, впадают в какую-то ересь, а ты всегда была и будешь со мной. Плечом к плечу… Твоя поддержка очень нужна мне, Пэт. Как и всей вашей планеты.
— Большинство оканагонцев — бунтари до мозга костей. Возможно, это свойственно всем, кто вырос в подобных условиях. Тебе, наверно, неизвестно, но в 2058 году Содружество предложило нам эвакуироваться отсюда на более спокойную планету. Как раз тогда подтвердился долгосрочный сейсмологический прогноз. Наши люди вышли на улицы, они сканди ровали: «К черту! Нет! Мы остаемся!.. » Такие у нас тут собрались старомодные и отъявленные бунтовщики. Так у Содружества ничего не вышло, они позволили нам остаться… и меньше чем через месяц метрополис Тонако был разрушен почти до основания. Погибло шестнадцать тысяч человек. А мы выстояли и продолжаем в том же духе.
Она повернулась к Марку, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Мы все в душе отчаянные мятежники и будем стоять до конца. Будь что будет. Мы победим.
Они направились к дому. Марк обратился к ней на мысленном коде.
Проект Ментального человека идет полным ходом. Катрин Ремилард и ее помощник Квин Фитцпатрик дали нам много ценных советов по воспитанию подрастающего поколения. У нас уже есть развернутая программа воспитания и обучения Ментальных детишек. В свою очередь Джеф Стейнбренер с помощниками уже соорудили детский — я бы сказал, игрушечный — 600Х. Правда, это далеко не игрушка…
Это когда они… покинут искусственные матки, правда?
Есть надежные симптомы, что некоторые из них уже вполне созрели для независимой жизни. Кеоги тоже времени зря не теряют — обучают их, однако с каждым днем это все труднее и труднее делать. Дети рвутся на волю… Кеоги постоянно демонстрируют им тридифильм о моем брате Джеке. Брата засняли, когда он находился в бестелесном состоянии — помнишь, во время землетрясения на Каледонии? Он тогда перемешивал магму… Его сняли, а он даже не знает об этом. Интереснейший фильм!
Знаешь, что-то непонятное, мерцающее, только издали напоминающее мозг плавает в кабине, а какую работу проворачивает! Кеоги считают, что это хорошая приманка для младенцев.
Мне до сих пор трудно привыкнуть к мысли, что такие малыши способны сравняться в мощи с Содружеством.
Подожди, вот когда они превратят в плазменный шар Молакар — сразу привыкнешь. Это будет впечатляющее зрелище, особенно для Содружества и экзотиков.
Что, будет демонстрация?
Марк молча кивнул и тут же продолжил. Он сказал: Я долго размышлял над возможностью использовать менее жестокие способы. Ничего подходящего. У нас нет выбора — мы должны сразу заявить о наших намерениях, да так, чтобы экзотики содрог нулись и сдались. Мы не можем победить в затяжной войне. У нас ни ресурсов не хватит, ни сил… Главное, будет утерян фактор внезапности. Экзотики соорудят мощные защитные мен тальные экраны вокруг своих планет — нам до них будет не добраться. А в техническом отношении, особенно в строительстве звездолетов, нам еще далеко до них. Они будут появляться из подпространства, где хотят и когда хотят. Мы же пока такими возможностями не обладаем. Что это значит ? А то, что они будут навязывать нам сражения, а не мы им. Тут еще проблема с лилмиком. Бог знает, на что он способен… Так что у нас нет выбора: надо ошеломить их и потребовать подписания договора — разумеется, на наших условиях. Пока они все еще витают в облаках гуманности, непротивления злу и прочей чепухи. Как только этот моральный настрой изменится, нам крышка.
Пэт сказала: На планете Молакар проживает больше двух миллиардов живых существ. Почти столько же, сколько и на Оканагоне.
Он ответил холодно: Крондаки уже собирают в окрестностях Молакара свой флот. Они готовят удар по Земле. Я постоянно наблюдаю за ними с помощью церебрального генератора. Крондаки наиболее опасная раса, они настоящие бойцы. Что поделать — мы должны принести Молакар в жертву человеческой свободе.
Ты уже определил КОГДА?
— Все зависит, — вслух ответил Марк, — от Ментального человека.
Они направились в сторону дома, и в этот момент из кустов вышел Руслан Тереков.
— Прекрасный вечер, Патриция. Привет, Марк! Сегодня прием удался; впечатлений уйма, причем незабываемых!.. Одно землетрясение чего стоит.
— Благодарю. — Патриция кисло улыбнулась. — В следующий раз я попытаюсь устроить что-нибудь попроще. В смысле аттракционов…
— Надеюсь, — кивнул Тереков. — Могу я поговорить с Марком конфиденциально?
— Конечно, — засуетилась Патриция. — Меня, наверно, уже гости заждались. Спасибо за чудесную прогулку, — повернулась она к Марку.
Тот молча кивнул. Кастелайн поспешила к дому, а Ремилард, нахмурившись, сразу поставил мысленную защиту и вопрошающе глянул на Генерального интенданта Астрахани. Не дождавшись объяснений, он резко спросил:
— В чем дело?
Тереков взял Марка под руку и повлек в глубину сада.
— Пожалуйста, выслушай меня спокойно. Вопрос чрезвычайно важный… Не хотелось, чтобы нас прервали или подслушали.
Ну так поставь так же, как и я, ментальный экран.
Прекрасная мысль. Давай-ка пройдем вон в тот павильон, там и поговорим. То ли от погоды, то ли потому, что я сильно ударился во время этого чертова землетрясения, но я что-то плохо соображаю. У меня нелады с ментальной защитой…
Сочувствую. Может, подлечить тебя?
Нет-нет, со мной все в порядке. Давай присядем, выслушай меня. Я получил жизненно важную информацию. Потрясающее известие!.. Твои Ментальные дети в настоящее время являются Гидрой. Все, без исключения… Те, кто отказался, погибли. Это сотворила твоя сестра Мадлен, последняя из оставшихся в живых составляющих Гидры.
Планета 2[140]
2 мазама 2082 года[141]
Разлом в планетарной коре, проходивший под самой резиденцией Дирижера Оканагона, был не единственным, привлекавшим пристальное внимание местных сейсмологов. Он располагался на глубине в сто десять километров от поверхности и в течение тридцати тысяч местных лет оставался в неподвижности. И то, что кора пришла в движение в ту самую ночь, когда мятежники собрались на совещание, кое-кому мог ло показаться весьма символичным намеком. Или предупреж дением…
А могло и не показаться, потому что землетрясения — явление вполне обычное на Оканагоне, и это ничем, собственно, не отличалось от того, что случилось в прошлом месяце или полгода назад. Средняя по местным меркам катастрофа, 5, 9 балла по шкале Рихтера. Скорость перемещения пика активности 11, 2 сантиметра в секунду. Дом Патриции Кастелайн был способен выдержать куда более серьезные толчки. Большая часть мебели была привинчена к полу или стенам. Разве что колыхнулись шторы, язычки горящих свечей чуть дрогнули, разбилось несколько фужеров и в буфете съехали к бортику сервизные тарелки.
Патриция тут же успокоила гостей, принялась уверять, что ничего страшного не случилось. Они на Оканагоне привыкли к этому. Гости поспешили успокоить хозяйку, чтобы она не волновалась. Никакого беспокойства, никаких неудобств… Вот только пролилось вино и две-три тарелки с закусками упали на пол. Нет-нет, никто не собирается домой… Всем нам известно, что такое Оканагон…
Через несколько минут гости заговорили о том, что волновало их больше всего, — о предстоящем выступлении.
Вот только Генеральному интенданту Астрахани не повезло. Он вместе со своей помощницей Людмилой и тремя высшими офицерами Двенадцатого флота расположился на террасе. В момент подземного толчка Тереков не сумел удержать равновесие и повалился на пол. При этом он ударился бровью о каменный выступ перил. Теперь у него на лице выступила кровь. Он, отдышавшись, смахнул ее и всем, обеспокоенным его здоровьем, ответил, что это пустяки. Потом он продолжал:
— На чем мы остановились? Ах да… Я говорил, что прежде, чем мир встанет с ног на голову, — трое офицеров как по команде засмеялись, — вы можете рассчитывать на полное взаимопонимание с моей стороны. Как только экипажи прибудут на Астрахань — к сожалению, это будут очень малочисленные команды, скорее костяки, — мы сразу приступим к обучению. Оружие на кораблях уже установлено. Все в полной готовности. Вот только провести полномасштабные боевые маневры мы не в состоянии.
Здесь он что-то добавил по-русски — шепотом, неразборчиво. Аржанова с тревогой глянула на него, но ничего не сказала.
— Если вам нехорошо, можете оставить нас, — предупредительно сказал Оуэн Бланшар и обменялся короткими фразами на мысленном коде со своими офицерами. — Заместитель начальника оперативного отдела Уолтер Саастамойнен будет принимать корабли и подготовит их.
— Можете сказать мне, где вы намерены их спрятать? — поинтересовался Тереков.
— В одном из отдаленных и незаселенных уголков свободного пространства, — ответил Саастамойнен. — Там, где их не смогут отыскать ищейки Содружества.
Саастамойнен улыбнулся.
— Ну, а если поточнее?
— Вполне возможно, — вступил в разговор Бланшар, — что эти транспортники могут и не понадобиться. С точки зрения разработанной нами стратегии эта флотилия представляет собой тактический резерв, который можно будет использовать в том случае, если Содружество решит вооружить Тринадцатый и Четырнадцатый флоты и объявит карантин Земле. Поэтому мы не спускаем глаз с Элизиума и Ассавомпсета.
— Понятно. — Руслан Тереков вновь коснулся носовым платком разбитой брови. С помощью метацелительной силы он уже успел затянуть ранку засохшей коркой, однако по-прежнему был пепельно-бледен. — Значит, вы считаете, что роль ударного кулака будет осуществлять ваш Двенадцатый флот, вооруженный оперантами с ЦГ и рентгеновскими лазе рами.
— Простите, Генеральный интендант; — уважительно ответил Бланшар, — я не имею права обсуждать эту тему. Пока не имею… Скоро Марк сам известит вас — когда решит, что час пробил. Все, что вам надо сделать, — это полностью замаскировать отправку кораблей к новому месту назначения. Чтобы никто об этом не узнал.
— Конечно! — горячо воскликнул Тереков. — Это сейчас самое главное.
— Все уже продумано, — вмешалась Аржанова. — Когда корабли начнут стартовать, на нашем светиле случится мощная вспышка, которая временно выведет из строя все находящиеся на орбите следящие системы. Наземные сканеры почему-то окажутся отключенными из-за профилактического ремонта. Главное — незаметно увести корабли в серое лимбо. Я уже провела ряд мероприятий, чтобы компьютеры отметили вспышку на нашем Солнце.
— Отлично, — ответил Бланшар. — Уолтер и члены экипажей прибудут на Астрахань в течение десяти дней.
Аржанова вежливо улыбнулась Саастамойнену:
— Сожалею, что не смогу показать вам наши достоприме чательности. У нас есть что посмотреть. Встретим мы вас тепло, окажем всяческое содействие. По возможности… А теперь, господа, прошу простить: Генеральный интендант нуждается в коротком отдыхе.
Аржанова взяла Руслана под руку и под заботливые предложения помощи и сочувственные возгласы увела Терекова в глубь сада, окружавшего резиденцию Дирижера.
— Странно, — пожал плечами Бланшар, — почему она вдруг закрылась от нас защитным экраном? Возможно, этот старый дебошир на самом деле сильно расшибся?
— Он какой-то странный, — ответил Рагнар. — Скользкий как рыба. Арки О'Малей настаивает, чтобы эта операция с транспортными звездолетами была проведена как можно скорее, но что-то меня тревожит. Стоит пообщаться с этими двумя, и меня начинает разбирать кру-упное сомнение…
— Марка тоже, — кивнул главнокомандующий. — Вот почему Тереков ни в коем случае не должен знать, где будет базироваться эта эскадра.
Ты должен заправиться! Слышишь, ты должен ПОЕСТЬ еще до того, как мы уйдем отсюда.
Все будет нормально. Не паникуй! Я чувствую себя вполне прилично. Ранка почти зажила. ЖРАТВА может подождать…
Ты какой-то не такой, я очень тревожусь…
ПОМОЛЧИ!
Что, дурное предчувствие? О дражайшая Фурия, позволь, я заберу тебя отсюда! Позволь мне поохотиться для тебя…
Нет! И не называй меня дражайшей!.. Это я могу тебя так называть, а мы с тобой пока не на равной ноге… любимая Гидра. Как ты не понимаешь, я не могу уйти с вечеринки, пока не поговорю с Марком насчет кое-каких стратегических вопросов. Эти чертовы дознаватели-крондаки прицепились ко мне, как колючки. Хорошо, что хоть сопровождать меня на Оканагон они не отважились. Побаиваются, гады, Кастелайн. Мне… надо… чтобы моя встреча с Марком произошла неожиданно. Как бы невзначай… Чтобы ему в голову не пришло воспользоваться мысленным щупом.
Ты боишься, что он может узнать тебя? У тебя что, нелады с ментальной завесой ? Хотя бы со мной будь честна, Фурия! Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя. Особенно после того случая с Дени…
Я в той же силе, что и раньше.
Ну, если ты так настаиваешь…
Ты лучше, дражайшая, за своими детишками присмотри.
Ты же знаешь, я всегда точно выполняю твои приказания.
Ну, кажется, немного полегчало. Сейчас как раз самое время поговорить с Марком. А ты займись Элен Стрэнфолд, выведай у нее, какую конфигурацию надо применять при работе с 600Х, когда в метаконцерте используются Ментальные люди.
Сделаю. Но когда мы уйдем отсюда, я помогу тебе подкрепиться. Ты должна ПОЕСТЬ!
Позже. Позже!
Марк вышел в сад с Патрицией Кастелайн. Сверху из фигурных фонарей падал редкий свет, густо пахло тропическими цветами. Стрекотали какие-то насекомые. Это было удиви тельно — на всех планетах, где появлялись подобные живые формы, голоса их звучали одинаково. Вот и на Оканагоне слышались звуки, похожие на пение цикад, летучие насекомые облачком кружились возле фонаря — оттуда доносился тонкий писк. Гости уже начали расходиться. Марк и Патриция никого не встретили на дорожках сада. Где-то играли на рояле — это, наверное, Морита сел к инструменту. «Сейчас исполнит свою любимую пьесу», — усмехнулся Марк. В следующую секунду со стороны дома долетело неувядающее «Возвращение со звезд», так любимое поклонниками старины.
— Сколько мусора придется завтра убрать! — воскликнула Патриция и носком серебристой туфли пошевелила большую кучу опавших лепестков. — Пройдет еще месяц, и орхидеи снова покроются бутонами, те распустятся, в воздухе опять будет такой аромат…
Она была одета в роскошное платье, прекрасно скроенное. Платье обтягивало ее фигуру до бедер, а ниже расширялось наподобие павлиньего хвоста. Что-то в стиле 30-х годов XX века…
— У вас здесь, в столичном метрополисе Челан, никогда не случалось крупных землетрясений? — спросил Марк.
— Никогда. Когда я была маленькая, наша семья жила в Лоуп-Лупе — это на Медоусском побережье. Вот там как-то раз был удар в семь с половиной баллов. Город сровняло с землей, и следом с океана пришла гигантская волна. Во время землетрясения погибло человек тридцать, а цунами унесло жизни шести тысяч. В те годы и прогнозы были не такими точными, и власти не умели строить сейсмостойкие дома.
— Меня всегда удивляло, почему так много людей хочет поселиться на планетах с неспокойной тектонической обстановкой.
Патриция усмехнулась.
— Оки — замечательный мир, даже если у нас и немного трясет. Вот поживешь у нас, сам поймешь… У нас хорошо, просторно… Ты не хочешь узнать, как там дети, жена?
— Я уже мысленно связывался с ней. Все в порядке и у жены, и в лаборатории, зародыши спят. Хаген и Клод даже не проснулись, когда дом шарахнуло.
— Слава Богу! О черт!.. Посмотри, что стало с моими рыбками!
В этот момент они вышли к небольшому живописному водоему, напоминавшему аквариум под открытым небом. Золотые рыбки, крупные, мясистые, в предчувствии землетрясения повыпрыгивали на край бассейна. Теперь они лежали, глотали воздух и обречено били хвостами. В кустах послышался какой-то шум и возня, оттуда выскочило небольшое, похожее на ящерицу существо, схватило очередную рыбку и стремительно умчалось прочь.
Марк посмотрел на рыбий скелет, который валялся поодаль.
— Жизнь продолжается, — сказал он. Потом спросил Патрицию: — А что это за ящерицы?
— Наши, местные. Они совершенно безвредны, питаются падалью… Удивительно, но почти все исконные формы жизни здесь добры к человеку. А вот сама планета так и пышет враждебностью. Ну, теперь, вооружившись 600Х да опытными мастерами, мы вплотную займемся формированием коры.
— Пэт, прости. В этот трудный час я не могу отвлекать на побочные дела ни одного ЦГ. У нас слишком мало времени, а еще надо натренировать участников метаконцертов.
Кастелайн колебалась недолго.
— Конечно. Я хотела спросить… Ты сам работаешь над вычерчиванием конфигураций?
— Да, но не только я. Мне помогает Стрэнфолд, Ярроу, Валерий Гаврыс и другие, те, что прилетели из Оксфорда. Я проектирую метаобъединение с Джорди Крамером и Герри Ван Виком. К нам, возможно, еще присоединится Алекс.
Патриция Кастелайн рассмеялась.
— Алекс? Он уже, наверное, спит с Элен Стрэнфолд. Ты разве не заметил? Они давно ушли вместе.
— Почему, заметил. И был очень удивлен. Алекс всегда был таким скромным и нерешительным…
— Подобно некоторым, которые вдруг взяли и женились… — Патриция резко повернулась и задумчиво глянула на воду, где плавали опавшие лепестки
— Я не хочу досаждать тебе всякими глупостями, Марк… — Она сделала паузу, потом все-таки закончила: — Если ты когда-нибудь будешь нуждаться в чем-то большем, чем… Ну, в общем, я бы могла быть тебе не только товарищем и соратником…
Он положил руку на ее обнаженное прохладное плечо.
— Я знаю, как ты ко мне относишься. Но что я могу поделать!.. Ты красивая, энергичная женщина, ты заслуживаешь лучшей участи. Если тебя это может утешить, я скажу, что ты — мой самый верный товарищ. Другие, случается, колеблются, впадают в какую-то ересь, а ты всегда была и будешь со мной. Плечом к плечу… Твоя поддержка очень нужна мне, Пэт. Как и всей вашей планеты.
— Большинство оканагонцев — бунтари до мозга костей. Возможно, это свойственно всем, кто вырос в подобных условиях. Тебе, наверно, неизвестно, но в 2058 году Содружество предложило нам эвакуироваться отсюда на более спокойную планету. Как раз тогда подтвердился долгосрочный сейсмологический прогноз. Наши люди вышли на улицы, они сканди ровали: «К черту! Нет! Мы остаемся!.. » Такие у нас тут собрались старомодные и отъявленные бунтовщики. Так у Содружества ничего не вышло, они позволили нам остаться… и меньше чем через месяц метрополис Тонако был разрушен почти до основания. Погибло шестнадцать тысяч человек. А мы выстояли и продолжаем в том же духе.
Она повернулась к Марку, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Мы все в душе отчаянные мятежники и будем стоять до конца. Будь что будет. Мы победим.
Они направились к дому. Марк обратился к ней на мысленном коде.
Проект Ментального человека идет полным ходом. Катрин Ремилард и ее помощник Квин Фитцпатрик дали нам много ценных советов по воспитанию подрастающего поколения. У нас уже есть развернутая программа воспитания и обучения Ментальных детишек. В свою очередь Джеф Стейнбренер с помощниками уже соорудили детский — я бы сказал, игрушечный — 600Х. Правда, это далеко не игрушка…
Это когда они… покинут искусственные матки, правда?
Есть надежные симптомы, что некоторые из них уже вполне созрели для независимой жизни. Кеоги тоже времени зря не теряют — обучают их, однако с каждым днем это все труднее и труднее делать. Дети рвутся на волю… Кеоги постоянно демонстрируют им тридифильм о моем брате Джеке. Брата засняли, когда он находился в бестелесном состоянии — помнишь, во время землетрясения на Каледонии? Он тогда перемешивал магму… Его сняли, а он даже не знает об этом. Интереснейший фильм!
Знаешь, что-то непонятное, мерцающее, только издали напоминающее мозг плавает в кабине, а какую работу проворачивает! Кеоги считают, что это хорошая приманка для младенцев.
Мне до сих пор трудно привыкнуть к мысли, что такие малыши способны сравняться в мощи с Содружеством.
Подожди, вот когда они превратят в плазменный шар Молакар — сразу привыкнешь. Это будет впечатляющее зрелище, особенно для Содружества и экзотиков.
Что, будет демонстрация?
Марк молча кивнул и тут же продолжил. Он сказал: Я долго размышлял над возможностью использовать менее жестокие способы. Ничего подходящего. У нас нет выбора — мы должны сразу заявить о наших намерениях, да так, чтобы экзотики содрог нулись и сдались. Мы не можем победить в затяжной войне. У нас ни ресурсов не хватит, ни сил… Главное, будет утерян фактор внезапности. Экзотики соорудят мощные защитные мен тальные экраны вокруг своих планет — нам до них будет не добраться. А в техническом отношении, особенно в строительстве звездолетов, нам еще далеко до них. Они будут появляться из подпространства, где хотят и когда хотят. Мы же пока такими возможностями не обладаем. Что это значит ? А то, что они будут навязывать нам сражения, а не мы им. Тут еще проблема с лилмиком. Бог знает, на что он способен… Так что у нас нет выбора: надо ошеломить их и потребовать подписания договора — разумеется, на наших условиях. Пока они все еще витают в облаках гуманности, непротивления злу и прочей чепухи. Как только этот моральный настрой изменится, нам крышка.
Пэт сказала: На планете Молакар проживает больше двух миллиардов живых существ. Почти столько же, сколько и на Оканагоне.
Он ответил холодно: Крондаки уже собирают в окрестностях Молакара свой флот. Они готовят удар по Земле. Я постоянно наблюдаю за ними с помощью церебрального генератора. Крондаки наиболее опасная раса, они настоящие бойцы. Что поделать — мы должны принести Молакар в жертву человеческой свободе.
Ты уже определил КОГДА?
— Все зависит, — вслух ответил Марк, — от Ментального человека.
Они направились в сторону дома, и в этот момент из кустов вышел Руслан Тереков.
— Прекрасный вечер, Патриция. Привет, Марк! Сегодня прием удался; впечатлений уйма, причем незабываемых!.. Одно землетрясение чего стоит.
— Благодарю. — Патриция кисло улыбнулась. — В следующий раз я попытаюсь устроить что-нибудь попроще. В смысле аттракционов…
— Надеюсь, — кивнул Тереков. — Могу я поговорить с Марком конфиденциально?
— Конечно, — засуетилась Патриция. — Меня, наверно, уже гости заждались. Спасибо за чудесную прогулку, — повернулась она к Марку.
Тот молча кивнул. Кастелайн поспешила к дому, а Ремилард, нахмурившись, сразу поставил мысленную защиту и вопрошающе глянул на Генерального интенданта Астрахани. Не дождавшись объяснений, он резко спросил:
— В чем дело?
Тереков взял Марка под руку и повлек в глубину сада.
— Пожалуйста, выслушай меня спокойно. Вопрос чрезвычайно важный… Не хотелось, чтобы нас прервали или подслушали.
Ну так поставь так же, как и я, ментальный экран.
Прекрасная мысль. Давай-ка пройдем вон в тот павильон, там и поговорим. То ли от погоды, то ли потому, что я сильно ударился во время этого чертова землетрясения, но я что-то плохо соображаю. У меня нелады с ментальной защитой…
Сочувствую. Может, подлечить тебя?
Нет-нет, со мной все в порядке. Давай присядем, выслушай меня. Я получил жизненно важную информацию. Потрясающее известие!.. Твои Ментальные дети в настоящее время являются Гидрой. Все, без исключения… Те, кто отказался, погибли. Это сотворила твоя сестра Мадлен, последняя из оставшихся в живых составляющих Гидры.