Мейсон Конни. Соблазнить дьявола

   Кормак заразительно засмеялся, Кит тоже не удержался и захохотал вместе с ним, несмотря на смертельную усталость и нестихавшую тревогу.
   — Если хочешь приручить Скарлетт, желаю удачи. Но не жалуйся мне, если она укусит тебя похлеще скорпиона, поскольку она не поддастся укрощению без борьбы. Эта особа привыкла брать, а не давать. Если ты попадешь в ее сети, то, смотри, они коварнее и смертельнее, чем у самки каракурта.
   — Почему бы не рискнуть, — задорно ответил Кормак, с нетерпением предвкушая встречу с темпераментной пираткой. — Еще не встречалось такой женщины, с которой я не смог бы справиться.
   — Ты и не знал женщин, подобных Скарлетт, — достойно отпарировал Кит.
   Подкрепившись, Кит набил провизией мешок, сменил коня, взяв свежего скакуна из конюшни Кормака и отправился на поиски своей возлюбленной.
   Немного времени спустя Кормак понес поднос с едой для прекрасной узницы. Все его огромное тело трепетало от восторга и предвкушения встречи, он только и мог думать о той, что находилась по другую сторону двери. Он много лет провел в ожидании женщины смелой и задорной, которая бы всецело вошла в его жизнь. По всем признакам, Скарлетт являлась именно такой. По описанию Диабло, душа Скарлетт была такой же черной, как у Кормака, но он ничего не имел против этого. Как норовистая кобыла, она требовала твердой руки седока. А в седле мог удержаться только настоящий мужчина.
   — Какого черта тебе здесь надо, ухмыляющаяся жаба? — грубо бросила Скарлетт, как только Кормак переступил порог.
   — Разве так приветствуют мужчину, который приносит еду и готов предложить дружбу?
   — Дружбу с моей задницей? — снова накинулась Скарлетт. Она специально выбирала самые вульгарные выражения, чтобы ошарашить Кормака, но тот их, казалось, не хотел замечать вовсе. Он осторожно поставил поднос на стол.
   — А теперь, красавица, убедилась, что меня не так-то легко взять на пушку? Взгляни, что я тебе принес! Оладьи с вареньем, овсянка и горячий чай. Будь умницей и поешь.
   Его любезный тон только еще больше разъярил Скарлетт. Никто и никогда не обращался к ней с подобным сюсюканьем, а если бы и посмел, то она прикончила бы такого смельчака на месте. Этот медведь еще не знает, что она была капитаном собственного корабля и внушала страх и друзьям, и недругам. Неторопливо она подошла к столу, куда Кормак поставил поднос с едой. Взгляд ее был холодным и презрительным. Затем, не успел великан понять намерения Скарлетт, она схватила поднос и запустила ему в голову. К счастью, он был начеку и успел увернуться от летевшего подноса, тяжело стукнувшегося об стену и упавшего на пол, не причинив Кормаку никакого вреда, кроме того, что в него попали комья еды.
   — Вот так я думаю о твоей еде и дружбе! — ликующе воскликнула Скарлетт. — Мы оба знаем, что Диабло намеревается сделать со мной. Если ты действительно хочешь быть моим другом, то тотчас же отпустишь меня на волю.
   — Ах, крошка, ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Тогда наша с тобой жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Правильно или нет, но я не собираюсь перечить Диабло.
   — Тогда нам не о чем больше и разговаривать, — заявила Скарлетт, упрямо выставив вперед подбородок. — Убирайся отсюда.
   Уголком глаз Скарлетт изучала мощного великана, думая, что он ничем не хуже Диабло. Может, чуточку грубее, но каждая унция его великолепного тела излучала мужскую сексуальность. От него исходила сильнейшая аура мужской привлекательности. Нигде: ни на мощном торсе, ни на мускулистых ногах Кормака нельзя было заметить дряблости или вялости мышц. Непривлекательные, в общепринятом смысле, черты лица гиганта покоряли грубо высеченной красотой, которую Скарлетт нашла даже более чувственной, более вызывающей, нежели классически тонкий мужской лик. Разумеется, она вовсе не собиралась выдавать своих чувств и показывать, насколько глубоко великан проник в ее сердце.
   Смерив взглядом все высокое ладное тело Скарлетт, Кормак вовсе не намеревался позволить пиратке одерживать над ним верх.
   — Ты, Скарлетт — отъявленная стерва, но встретила, наконец, достойного противника. Я — парень не робкого десятка, так что не боюсь брошенного тобою вызова. Убирай всю эту кашу, — приказал он, указывая на перевернутый поднос и размазанную по стенам и полу еду.
   — Пошел к черту! — открыто выразила неповиновение Скарлетт. — Я не нанималась к тебе в работники. Убирай сам!
   Ее огненные пряди беспорядочно разметались во все стороны. Скарлетт не сдвинулась с места, когда Кормак угрожающе сделал шаг в ее сторону. Она никогда не преклонялась перед мужчинами. Сейчас тоже не собиралась этого делать.
   — Давай, давай, лохматая обезьяна, — нахально поддразнивала она. — Увидишь, меня не так-то просто окажется взять.
   Грудной раскатистый хохот Кормака раздался в ответ. Скарлетт невероятно возбуждала его как женщина. Его ноздри лихорадочно раздувались, когда он вдыхал запах ее тела, кровь бешено заиграла в жилах. Он почувствовал прилив сил и энергии. Его охватило неодолимое желание обладать Скарлетт. Оно становилось настолько сильным, что перед страстным вожделением померкли все остальные мирские заботы.
   Зеленые глаза Скарлетт опасно прищурились. Она поняла призыв плоти Кормака и отреагировала на него так, как это смогла бы сделать женщина ее необузданного темперамента, приготовившись к схватке. Господи, она отнюдь не принадлежала к наивным простушкам. Она точно уловила момент, сообразив, что контрабандист одержим желанием обладания, что вполне нормально между оказавшимися наедине мужчиной и женщиной. Она, носом почуяв его возбуждение, протянула руку и коснулась вздыбленной части его тела, которая находилась сейчас в полной готовности к обладанию ею. Они стояли друг против друга, словно соперники на поле брани, широко расставив ноги, подбоченясь, бросая вызов один другому в древней, как мир, схватке полов.
   Вдруг тонкая перегородка, разделявшая похоть и ненависть, разлетелась вдребезги. Они набросились друг на друга, как звери в брачный сезон, разрывая в клочья одежду, цепляясь, задыхаясь, валяясь по полу, не прекращая борьбы за превосходство пола. Их соитие было энергичным и быстрым, напрочь лишенным какой-либо нежности. Оба были одержимы только похотливым влечением, которое растворило в себе все остальные чувства, владевшие каждым до этого. Они катались по полу, как два здоровых животных, и каждый пытался навязать свое желание другому. Очень скоро насытившись, они отпустили друг друга, пережив шумный момент взаимного наслаждения, после чего смущенно поглядывали в сторону, боясь поднять глаза. Ни тот, ни другой больше не видели жуткого чудовища, разделявшего их.
   — Боже мой! — благоговейно воскликнула Скарлетт. — Я обменяла одного дьявола на другого.
 
   Совершенно промокшие волосы облепили голову Девон мокрыми прядями. Она тряслась от холода, натягивая отяжелевшую от дождя накидку и пытаясь хоть как-то согреться. Она наугад брела под проливным дождем уже несколько часов, не встретив ни единой души. Едва ли отыщется такой же сумасшедший, кто выйдет из дома в столь жуткую ночь. Казалось невероятным, что она не наткнулась ни на один дом, ни на одну хижину или деревушку. Поскольку звезд на небе не было видно, сориентироваться, в каком направлении нужно двигаться, тоже казалось невозможным. Поэтому уже несколько часов Девон брела буквально вслепую. Отчаявшаяся и обозленная сверх всякой меры, Девон, по крайней мере, была довольна тем, что Скарлетт вряд ли сможет напасть на ее след в такую жуткую погоду. Так как нигде не возникало ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее укрытие, Девон заставляла себя продолжать движение вперед, призывая на помощь все свое мужество и самообладание, которые помогали ей держаться на ногах.
   Силы ее совсем уже были на исходе, когда перед ней возникли очертания чего-то огромного и непонятного, проступившего, словно привидение, сквозь тьму и дымку. Дом! Слава Богу, — страстно молилась она, помощь могла оказаться совсем рядом. Она еле передвигала ноги: жирная грязь облепила тонкие туфли. Девон испытывала странное чувство, приближаясь к строению. Оно выглядело мрачным, пустынным и страшно знакомым. Господи! Стон отчаяния сорвался с ее замерзших губ.
   Охотничья сторожка! Она ходила кругами. Измученная, она упала на колени, слезы душили ее и катились по щекам градом. Девон готова была признать свое поражение. Вдруг что-то шевельнулось внутри нее, и она судорожно схватилась за живот. Дитя! Первый раз за все то время, что она носила его под сердцем, ребенок напомнил ей о своем присутствии. Дитя Кита! Движимая растущим чувством ответственности и любви к своему еще не рожденному малышу, Девон вновь поднялась на ноги и приблизилась к дому, решительно настроившись выжить.
   Вдруг Девон сообразила, что Скарлетт, по всей видимости, уже ушла, или спит, если осталась, значит ей будет легче ее одолеть. Дверь бесшумно отворилась, и Девон напряженно замерла, не решаясь войти внутрь, пока ее глаза не привыкли к темноте и смогли различить лиловые очертания предметов. Уже занималась заря, неясный утренний свет несмело пробивался сквозь нависшие тяжелые облака.
   Переступив порог комнаты, Девон почувствовала окружавшую пустоту, и ей стало жутко. Интуиция подсказывала, что здесь кто-то был, причем совсем недавно, об этом красноречиво свидетельствовал коптивший огарок свечи. Его света как раз хватило, пока она, пугливо озираясь, прошла по всем комнатам. Пусто. Ничто не напоминало о присутствии Скарлетт, кроме тяжелого подсвечника на полу, где Девон в последний раз видела свою соперницу без сознания.
   Вернувшись в комнату, где она столько дней провела в неволе, Девон разожгла в камине огонь. Ей не терпелось согреться-и избавиться от пробиравшего ее до самых костей озноба. Как только весело заплясали языки пламени, Девон поспешно стянула с себя всю одежду и завернулась в толстое одеяло. Мысль о том, что Скарлетт может вернуться сюда, привела Девон в минутное замешательство, но она быстро отбросила страх, уверенная, что здесь, в избушке, Скарлетт, наверняка, ожидает найти ее меньше всего.
   Пробравшись на кухню, Девон нашла сыр, хлеб, яблоки и кусок холодного кролика, все еще лежавшего на блюде. Приготовившись к пиру, она отнесла всю снедь в теплый закуток своей уютной комнатки и, усевшись у огня, принялась смаковать каждый кусочек. Теперь она почувствовала, как ломило все кости от пережитой усталости, нервного напряжения и долгого скитания по грязи под проливным дождем. Ей казалось, она вот-вот заснет и проспит целую неделю. Свернувшись клубочком на кровати, она уснула, не заметив первых забрезживших лучей утреннего солнышка, пробивавшихся сквозь серебристые кромки облаков. Когда вечер опустился на Корнуолл, Девон все еще спала.
 
   Понуро опустив плечи, словно весь мир обрушил на него свою тяжесть, Кит остановился в раздумье перед охотничьей сторожкой. Его поиски привели его так близко к избушке, что он решил провести ночь в одной из комнат вместо того, чтобы вернуться в древний замок Кормака. Утром он намеревался вновь продолжить поиски. Владевшая им усталость и тревога почти не давали ему взвесить хорошенько, почему эта мысль пришла ему в голову, однако интуиция настойчиво подсказывала ему остановиться в том месте, где Девон провела столько долгих недель одиночества. Он почти ни одной ночи не спал с тех пор, как выехал из Лондона, довольствуясь только короткими минутами отдыха, когда дремал на ходу, в седле. Накопившаяся усталость залегла в складках на лбу и скорбных морщинках вокруг рта. Он провел многие часы, вглядываясь в каждый кустик, каждый бугорок окружавшей сторожку местности, но нигде не заметил ни единого намека на пребывание Девон. По всем подсчетам, ему к этому времени уже следовало бы найти Девон, если только Винстону не взбрело в голову увезти ее за пределы Англии.
   Вдруг Кит выпрямился в седле, будто что-то толкнуло его. Смутное предчувствие овладело им: мурашки побежали по спине. Ему показалось, словно кто-то поманил его пальцем из молчаливого дома. Неведомая сила духа, сильнее тревоги и усталости тела, подняла его из седла, увлекая вперед. Он пристально смотрел на сторожку, погружавшуюся во мглу быстро опускавшихся сумерек.
   Привязав измученного коня там, где он мог найти себе побольше сочных побегов травы, Кит приблизился к дому, словно лунатик, бредущий во сне. Дом выглядел совершенно необитаемым, однако, Кит уверенно направился к одной из спален, слыша внутри себя таинственный голос.
   Теплые тлеющие угольки слабо мерцали в камине, давая достаточно света, чтобы увидеть стройную фигурку, мирно свернувшуюся на кровати. Сдерживая крик невероятной радости, Кит стоял над Девон, глядя на нее так, как мог бы смотреть слепец, вновь обретя зрение. Не желая будить крепко спящую Девон, Кит повернулся, вышел из дома через дверь черного хода и направился туда, где паслась лошадь. Он распряг коня, приласкал измученное животное и, сняв дорожную поклажу, понес в дом мешки, чтобы приготовить немудреный ужин из остатков провизии, прихваченной из кладовых Кормака. К тому времени, как он искупался и побрился, желание обладать супругой обжигало его, словно раскаленная сталь. Раздевшись, он забрался к ней.
   Девон с кошачьей грацией потянулась под одеялом. Щеки её разрумянились. Не просыпаясь, она только могла ощущать на себе нежные взгляды Кита, его ловкие и ласковые руки, изучавшие скрытые тайны ее тела. Как давно, бесконечно давно не чувствовала она на себе магического действия его любви, не вкушала целительного элексира его естества. Боже, как она любила его! Неужели им никогда не удастся обрести друг друга вновь и освободиться от преследований Скарлетт? Девон страдала от этой мысли даже во сне.
   Протягивая руку, чтобы дотронуться до иллюзорного предмета ее грез, прежде чем тот превратится в чистую фантазию, Девон представила, что она и в самом деле чувствует Кита рядом с собой в постели.
   — Я хочу тебя, очень хочу, — гортанно прошептала она. Так же, как она много раз делала в прошлом, она высунула кончик языка и пробежала им по его коже, припоминая, как он вытворял с ней подобное бесчетное количество раз.
   Каким соленым он показался на вкус! Каким крепким и гладким почудилось ей его великолепное тело, когда она коснулась его губами. Если бы он только не мерещился, а предстал наяву! Кожа его менялась от бархатистой на плечах до приятно-волосистой на груди и пружинисто-ровной на животе, затем ощущалась сила и крепость его мышц на ногах.
   — Я хочу тебя, любимая, — ответил голос Кита, и Девон очнулась от причудливого продолжения сна. — Однако, если ты будешь удерживать меня еще дольше, то я лишусь сил.
   Сердце Девон готово было вырваться наружу.
   — Кит! Мне снится, сон или я вижу тебя наяву? Слава Богу! — Девон не смогла сдержать рыданий. — Почему ты так долго не мог разыскать меня?
   — Твой отец только что рассказал, куда Винстон отвез тебя. Мои люди прочесывали все это время каждый уголок Англии. Я выехал из Лондона, как только узнал, где тебя искать. Я — не фантазия, моя дорогая, как уже успели убедиться твои губы и руки.
   — Сколько времени прошло! Я уже отчаялась вновь увидеть тебя, — сказала Девон, пытаясь справиться с комком слез в горле.
   — Я все равно разыскал бы тебя, даже если для этого пришлось бы перевернуть весь мир.
   — Нет, если бы Скарлетт осуществила свой план… — Вдруг Девон застыла в ужасе. — Кит! Скарлетт! Она хочет убить меня. Что, если она вернется сюда?
   — Не волнуйся, Скарлетт нас не побеспокоит. Когда я прибыл сюда раньше, я нашел ее в доме и отвез к Кормаку под охрану. Скарлетт тебе больше бояться нечего. Она призналась во всем. Она сказала, что идея похитить тебя принадлежит ей. Она шантажировала Винстона, заставляя выполнять ее приказания. Где этот гнусный трус? Насколько я знаю Винстона, он, скорее всего, прячется где-нибудь, надеясь, что Кит не отыщет его.
   — Теперь Фредди и Винстон, наверное, на пути во Францию, — сообщила Девон.
   — Хорошо умыл руки, — сказал Кит с подчеркнутой горечью. — Однако, черт возьми, Фредди Смит то как сюда впутался? Вот уж никогда бы не ожидал от него подобного!
   — В действительности, Фредди вовсе здесь не при чем. Сначала он думал, будто мы с Винстоном сбежали. Затем Скарлетт распустила по всему Лондону слух про Фредди и Винстона. Мне следовало бы поверить тебе, когда ты говорил о странностях Винстона, но все это теперь не имеет абсолютно никакого значения. Каким-то образом Фредди нашел Винстона. Поскольку его выставили из дома, он предложил Винстону отправиться вместе с ним во Францию.
   — В голове не укладывается, как Фредди удалось узнать, где находится Винстон, когда люди, которым я специально платил за это, оказались бессильны что-либо сделать, — удивился Кит. — Если Винстон еще раз осмелится заявиться в Лондон, я задушу его голыми руками. Он не только уговорил твоего отца участвовать в осуществлении его безумного плана, но и доставил мне несколько недель невыносимых мучений.
   — Не понимаю, почему отец не рассказал тебе сразу же, куда Винстон отвез меня. Ты разве не сообщил ему о нашем браке? На отца непохоже, чтобы он столько времени таил обиду. Знаю, ты ему не нравишься, но он вовсе не мстительный человек, и я чувствовала абсолютную уверенность, что он сдастся, как только узнает о нашей любви.
   Кит привлек Девон к себе, ласково погладил по волосам, пытаясь подобрать слова, чтобы рассказать о графе.
   — Он был бы и рад это сделать, любимая, но у твоего отца случился сердечный приступ в тот самый день, как ты уехала. Все это время я находился возле него. Успел только рассказать ему о том, что мы любим друг друга и что мы — супруги, когда он почувствовал себя очень плохо. Он успел признаться, что никогда не дал бы своего согласия на дикий план Винстона, если бы знал правду про нас.
   — Ах, Кит, нет! Отец…
   — Нет, любовь моя, — твой отец начал поправляться, когда я выехал из Лондона. Он временно потерял способность говорить, что продолжалось довольно долго, пока организм боролся против болезни. Но он — сильный человек, и доктор сулит полное выздоровление. Как только настал момент, когда с ним оказалось возможно разговаривать, он тут же сообщил мне, где тебя искать. Он очень сожалеет обо всем случившемся я надеется на твое великодушное прощение.
   — Я не обвиняю отца. У Винстона язык подвешен неплохо, поэтому, по всей вероятности, он убедил его, что не причинит мне никакого зла. Скорее всего, ты заставил отца передумать. Но самое важное — мы снова вместе.
   — Ты слишком много говоришь, дорогая, — шутливо упрекнул ее Кит. — Разве ты только что не призналась, что хочешь меня? Я не могу больше ждать и хочу показать тебе, как сильно люблю тебя и как ты мне нужна.
   Она не успела ответить, поскольку его губы прижались к ее устам, ладони твердо, но бережно держали лицо, пока он покрывал поцелуями милый рот, мягкий подбородок, изящный носик своей возлюбленной, ласково шепча ее имя в исступленном неистовстве дикой страсти. Потом Девон закричала, испытывая сладостную агонию, когда его темная голова опустилась, а рот прикоснулся к торчавшему кончику ее груди. Руки ласкали спину, поясницу, продвигаясь вниз, к шелковистым бедрам.
   — Ты поправилась, дорогая, — пробормотал Кит, лаская ее грудь.
   Словно желая доказать это, он прикрыл ладонями эти нежные белые голубки, потерся пальцами о чувствительные бутончики сосков до тех пор, пока они не набухли и не напряглись. Затем он вновь захватил их губами, поиграл кончиком влажного языка, прежде чем втянуть их глубже в рот, посасывая с нежной настойчивостью.
   Девон содрогнулась всем телом от сильного наслаждения. Господи, ей так хотелось этого, хотелось его, всего, что он мог предложить ей.
   Приподняв голову, Кит блаженно вздохнул.
   — Ах, душа моя, ты обольстила бы и самого дьявола, чего ж ты хочешь от простого смертного. Разве он может устоять перед твоими прелестями?
   — Простой смертный? Нет, Кит. Ты — Диабло, дьявол, который опутал мое сердце паутиной соблазна. Я так люблю тебя.
   Его дыхание стало хриплым и участилось, пока руки порхали по изысканным линиям и формам ее роскошного тела, скользили вниз к упругим бугоркам ее аппетитной попки. Он гладил и ласкал их, плотно прижимая к своим бедрам, давая ей почувствовать его готовность, неистовое желание обладать ею.
   Их интимная близость растопила и разрушила последние осколки робости и смущения, которые еще оставались в поведении Девон. Прерывисто дыша, она шаловливо повернулась в его объятиях, смело касаясь, лаская и поглаживая его крепкое мужское тело руками, ртом, языком, возбуждая его и доводя до исступленного безумства. Его четкое представление реальности исчезло, когда ее язык обозначил горячую влажную тропинку поперек его плоского живота. Перевернув ее на спину, Кит коленом раздвинул ее ноги и проник в тесный и горячий тайник ее тела. Стон наслаждения вырвался из его губ, когда он встретил трепетный призыв тела Девон. Затем их тела слились в единое целое, руки лихорадочно и неустанно исследовали каждый бугорок и впадинку любимой плоти, губы жадно встречались в бесконечном пьянящем лобзанье, и Кит, охваченный любовным пылом, начал ритмично двигаться.
   Несмотря на то, он что намеревался не торопиться, доставляя наслаждение Девон, сила его желания увлекала его вперед, заставляя делать более сильные и глубокие движения, в стремлении настичь самый центр ее женского естества. Он ударял сильнее, глубже, резче, ее сбивчивые слова заставляли его торопиться, чтобы принести каждому из них вожделенное освобождение от истомившего обоих желания.
   Крепко сомкнув ноги вокруг его поясницы, Девон призывно побуждала его проникать глубже, плотнее, доводя его до дикого безумия. Назревавший внутри нее взрыв превратил все ее тело в текучее пламя, однако ноги упорно оставались на месте, не желая отпускать его, пока он не достигнет наивысшего момента, пока не стихнет последнее судорожное движение его тела и не сорвется облегченный вздох с его губ.
   — Господи, родная, я думал обрести подобное блаженство только на небесах. Теперь я знаю, чего я так долго ждал. Ты — мой земной рай, мое блаженство.
   Пережив наивысший миг любовной агонии, Кит принялся нежно гладить ее груди, бедра, живот, где его рука замерла, наткнувшись на определявшуюся наощупь выпуклость как раз ниже талии. Девон затаила дыхание, с запозданием сообразив, что Кит пока еще ничего не знает о их малыше. Теперь выходило, как будто он сам определил это.
   — Кит…
   — Боже мой, ты ждешь ребенка! Почему ты до сих пор молчала о том, что я скоро стану отцом? Или ты решила дождаться, когда ребенка можно будет сразу взять на руки? Тебе следовало бы рассказать об этом еще на балу у Смитов, — укоризненно произнес он, раздосадованный тем, как она могла упустить столь важное событие из виду. — Если бы я знал об этом, то вел бы себя более осторожно.
   — Не стоит беспокоиться, ты не причинил мне боли, любимый, — ответила Девон, и ее синие глаза засветились бесконечной любовью и обожанием. — Не больно и нашему малышу. Он чувствует себя прекрасно. Вот здесь, — сказала она, положив его ладонь на небольшую твердую выпуклость своего живота, — чувствуешь, как он шевелится во мне. Он сильный, такой же, как его отец.
   Встревоженный взгляд Кита сменился благоговением, когда он почувствовал под своей рукой легкий пульсирующий удар.
   — Почему ты не сказала об этом раньше? — повторил он. — Когда тебе стало известно? Боже мой, Винстон мог повредить наше дитя! А если бы удалась затея Скарлетт, я мог бы лишиться вас обоих. — Красивое лицо Кита превратилось в маску ужаса и гнева.
   — Я начала подозревать это через месяц после возвращения в Англию. Я собиралась было рассказать тебе на балу, но вмешалась Скарлетт. Затем на следующий день Винстон увез меня. Через пять месяцев у тебя появится сын, Кит. Ты счастлив? — спросила Девон и мечтательно улыбнулась.
   — Безмерно, душа моя, но я думал, что лучше бы первой была дочка. Голубоглазый ангел, такой же очаровательный, как ее мамочка.
   — Нет, сначала сын, Кит, чтобы он носил твое имя, а потом столько дочек, сколько тебе захочется.
   — Не очень много, — шутя возразил Кит. — У меня вовсе нет желания награждать тебя бесконечными родами и беременностями, подвергая твою жизнь опасности.
   — Я хочу иметь твоих детей, — заверила его Девон. — Я сильная и выносливая, со мной ничего не случится.
   — Они будут у тебя, душа моя, но в меру, ровно настолько, чтобы удовлетворить мой мужской эгоизм и самолюбие и насытить твой материнский инстинкт. Я хочу, чтобы у тебя всегда оставалось время для меня.
   — Для тебя, любовь моя, время всегда найдется, начиная прямо с этого момента. Люби меня снова, Кит. Люби меня за все те одинокие ночи, когда я плакала, изнывая от тоски по тебе и долгой разлуки.
   — Буду, любимая, но сначала — ужин, который я приготовил для нас двоих. Он ждет, а я голоден, как волк. Я несколько дней провел в седле и ничего не ел с самого утра, когда уехал от Кормака. Если ты хочешь, чтобы я как следует любил тебя, то нужно подкрепиться чем-нибудь более существенным.
   Сконфузившись, Девон покраснела, и пока Кит хлопотал на кухне, готовя поднос с едой, не теряла времени даром, а умылась и освежилась. Затем, завернувшись в одеяло, она подбросила дров в огонь, и к моменту, когда вернулся ее возлюбленный, огонь весело пылал в камине. Усевшись рядышком на кровати, они с аппетитом доели все остывшие остатки еды. Облизывая пальцы, Девон откинулась назад в сытом изнеможении.