Мейсон Конни. Соблазнить дьявола

   — Винстон ввел тебя в заблуждение, отец, — успокоила графа Девон, встревоженная его изможденным видом. — Он одурачил нас обоих. Винстон был вовсе не таким, каким казался. Он…
   — Девон, — предостерег ее Кит, — не обременяй своего отца бесполезной информацией. Достаточно сказать, что Винстон выехал за пределы Англии и больше не представляет для нас никакой угрозы.
   Восприняв намек Кита, Девон продолжила более осмотрительно:
   — Все беды позади, отец. Я здесь с тобой и своим мужем. Мы кое-что хотели бы тебе сообщить. Нечто замечательное.
   Заинтригованный, граф перевел взгляд с Девон на Кита, человека, которого он ненавидел всей душой, пока Девон не выбрала его себе в супруги.
   — Ну, дочка, что это за потрясающие новости, которые вам просто не терпится выложить мне?
   Довольно глупая улыбка застыла в уголках рта Кита, он горделиво расправил грудь и плечи.
   — Позволь мне, душа моя. Ваша Светлость, ваша дочь скоро подарит мне наследника.
   — Черт возьми! Не успел я узнать, что моя дочь вышла замуж, как вы сообщаете мне, что она готовится стать матерью, — проворчал лорд Харви, притворяясь раздосадованным. — Вы столько лет бесстыдно крали мои товары, лишив меня многих тысяч фунтов прибыли, однако, этого оказалось мало. Вы решили украсть мою дочь. Если бы у меня появилась хотя бы тень сомнения по поводу чувств, которые испытывает к вам Девон, я отправил бы вас восвояси.
   — Слишком поздно, Ваша Светлость, — весело возразил Кит. — Я тверд в намерении вырастить своих детей и стать образцовым супругом, какого Девон заслуживает. Мне судьба предоставила еще одну возможность прожить свою жизнь так, как мне было предначертано от рождения. Мало кому выпадает счастливый случай самому исправить положение вещей. Так что, с вашим благословением или без него, но Девон останется моей герцогиней.
   — Вы думаете, что я смогу упустить возможность нянчить своих внуков? — недоверчиво спросил лорд Харви. — Я возьму с дочери слово, что она укротила дьявола, и Диабло больше не существует. Приветствую герцога Гренвиля в своей семье и желаю вам обоим счастья во всем.
   В знак примирения лорд протянул руку, и Кит радостно пожал ее.
   — Вы не пожалеете, Ваша Светлость. Я составлю счастье Девон. Она обретет рай здесь, на земле.
 
   — Кажется, отец хорошо все воспринял, — довольно улыбаясь, сказала Девон, прильнув головой к широкому плечу Кита. Они лежали на роскошной кровати в ослепительном сиянии наготы. Их руки и ноги переплелись. Теперь, наконец-то, они были дома, в Лин-ли Холл, где Девон когда-то должна была поселиться в качестве жены Винстона. Она хорошо знала этот дом и всегда любила его. Судьба распорядилась совершенно правильно, сделав ее хозяйкой этого дома и женой Кита.
   — Довольно здорово, — согласился Кит, вспомнив горячее желание графа стать дедушкой, пока он еще в добром здравии.
   Долгий печальный вздох слетел с его губ. Как только они прибыли в Лондон, он обещал себе, что даст Девон несколько ночей отдыха от его сумасшедшей любви, но ему так трудно было держать слово. После стольких тягот и испытаний, выпавших на долю Девон, Кит решил, что ради его ребенка жена нуждается в небольшом периоде отдыха.
   — Ты имеешь в виду слова отца, дорогой? — спросила Девон.
   — Трудно сказать. Я столько рассказал ему.
   — Ты сказал, что намереваешься сделать меня такой счастливой, что мне будет казаться, будто я живу на небесах.
   — Верно, — согласился сбитый с толку Кит.
   — Тогда не медли.
   — С чем?
   — С тем, чтобы сделать меня счастливой.
   — Я думал, ты захочешь сегодня ночью отдохнуть.
   — Первая ночь в моем собственном доме, а ты хочешь отдыха? — надулась Девон, выпрямляясь и с негодованием глядя на Кита. При этом открылся великолепный вид на ее полные роскошные груди. — Может, это тебе пора отдохнуть. В последнее время я была слишком требовательной.
   — Ты сомневаешься, хватит ли у меня сил, женушка? — с притворно сердитым видом усмехнулся Кит. — Я разве давал тебе повод сомневаться в моих способностях?
   Радостно улыбаясь, Девон нарочно подзадорила мужа:
   — Нет, но если уж ты устал, для разнообразия я буду с тобой заниматься любовью так, чтобы не расходовать твоих сил понапрасну. Почему это мужчины всегда должны выполнять всю работу сами?
   — Нашла тяжелую работу — заниматься с тобой любовью! Однако не думаю…
   — Тогда не думай, а расслабься и позволь мне… — Ее слова растворились в горячем лобзанье его губ. Со стоном восторга он предался нежным ласкам Девон.
   Дав волю губам, рукам и языку, Девон немилосердно и исступленно осыпала ласками любимое тело, ощущая его соленый привкус и ни с чем не сравнимый упоительный аромат страсти. Ее влажные губы приникали к каждому мужскому сосочку, а неутомимые проворные пальцы выискивали самые чувствительные уголки его плоти, оставляя на них жгучий пламенеющий след. Не в силах устоять перед натиском бурных эмоций, Кит тянулся к ней, испытывая невероятное желание подмять всю ее под себя, но она ускользала, оставаясь недосягаемой. Как только она возобновляла свою нежную пытку, Кит заставлял себя лежать на спине и стойко терпеть мучительную агонию ее любви.
   Кит чуть не свалился с кровати, когда она положила руку на его бедро, словно навечно забыв о ее существовании. Выдержав паузу, она перешла к более изысканной и интимной ласке. Затем ее рука, отыскав длинное древко его мужской гордости, принялась гладить и играть с ним.
   — Господи, радость моя, ты же убиваешь меня!
   — Не бойся, это же просто забава, — весело засмеявшись, успокоила его Девон. Затем на смену рукам пришли губы, и Кит готов был закричать, словно от нестерпимой боли. Только тогда она милостиво уступила и, поддерживая его бедра, приняла его массивное тело в свое влажное и горячее лоно.
   — Нет, не надо, ах, ты, маленькая искусительница! — застонал Кит, намеренно меняя их положение. — Теперь твоя очередь.
   Ценой невероятных и мучительных усилий он оторвался от нее и принялся покрывать все ее тело короткими поцелуями, словно хотел вобрать в себя всю его сладость и красоту, нарочно не касаясь набухших кончиков грудей. Он любовно прильнул губами к впадинке пупка, нежной округлости живота, атласной коже бедер, прежде чем, наконец, вернулся к пунцовым бутонам сосков, моливших о его ласке и внимании. Забирая по очереди каждый сосок глубоко в рот, Кит нежно ласкал их языком до тех пор, пока Девон не застонала и не выгнулась под ним дугой. С этого места начинался пожар, устроенный ею для него.
   — Довольно? — поддразнил Кит с плутоватой усмешкой, с которой ожила его очаровательная ямочка.
   Да, пожалуйста, — прерывисто прошептала Девон.
   — Нет, думаю, еще рановато.
   Затем, не дав ей опомниться и предвосхитить его следующее движение, он скользнул вниз к шелковистому гнездышку, примостившемуся у свода ее бедер. Как только его губы отыскали среди мягких бархатистых складок вход в святилище, он с трепетом припал к горячему источнику ее страсти. Нетерпеливо раздвигая отверстую плоть, язык настойчиво проникал и исследовал открывавшиеся глубины.
   Вскрикнув, Девон начала извиваться от его нежного вторжения, моля о пощаде, как только что несколько мгновений назад взывал к ее милосердию Кит. В конце концов, сжалившись, он перенес свои ласки вверх, в экстазе застонав и устремившись вперед. Проявляя крайнее терпение, он острожно устроился возле нее, ни на миг не забывая о малютке. Бережно поддерживая ее за бедра, он слегка приподнял Девон, не в силах дольше сдерживать поток своей страсти. Девон вся отдалась урагану бушевавших в ней чувств, переживая новые оттенки наслаждения. Теперь она двигалась в плавном ритме, ища в нем утоления, охваченная невероятным жаром, о существовании которого никогда раньше не подозревала. Отныне и навеки они будут вместе.
   Как только Кит воспарил к недосягаемым вершинам блаженства, он оказался в безраздельной власти Девон. Она обладала этой живой, способной дышать и любить частичкой ее самой, с которой она никогда не разлучится.
 
   Спустя несколько недель «Дьявольская Танцовщица» с Китом у штурвала благополучно миновала коварный риф, стоящий на страже рубежей Райского Острова. На удивление, большое количество людей, включая остепенившихся пиратов и их семьи, которые предпочли остаться на этой песчаной отмели, вышли их встречать. На якоре в тихой гавани стояло еще одно судно. Оно принадлежало членам бывшей команды Кита. Перед тем как покинуть остров, Кит показал им, как провести судно через риф, минуя все таившиеся в нем опасности. Теперь они могли входить в выходить из бухты, когда пожелают. Киту приятно было отметить, что деревушка процветала, построен еще один пирс, чтобы обеспечивать оживившееся движение.
   Киту и Девон на борту «Дьявольской Танцовщицы» составляли компанию Кайл и Марлена, а также Акбар, который, кажется, смягчился в отношении к Девон, узнав, что она носит под сердцем ребенка Кита. С бесконечной осторожностью Кит водил Девон по палубе. Она прекрасно переносила беременность, ее красота расцвела еще больше. К тому времени, как все они стояли на палубе, от дома вниз по тропинке уже бежала Тара.
   — Диабло! Я знала, что ты вернешься! — задыхаясь от быстрого бега и переполнявших ее чувств, кричала она, бросаясь в объятия Кита.
   И Кайла, и Марлену встретили с тем же радушием. Акбар был последним, но и его приветствовали с не меньшим ликованием. Девон досталась лишь натянутая улыбка, не более того, поскольку Тара все еще по-прежнему обвиняла Девон в том, что она покинула Диабло и послужила причиной многих несчастий, постигших Райский Остров. Кит почувствовал настороженность Тары и, когда они направились к дому, подробно рассказал все, что случилось после того, как он покинул Карибское море, включая и новость о том, что Девон ожидает ребенка. Мгновенно отношение Тары к Девон изменилось, и она смущенно улыбнулась, умоляя о прощении. Девон легко простила ее.
   Они провели месяц блаженства на Райском Острове, после чего Кит решил, что пора отправляться домой, в Англию, где имелись все необходимые условия для того, чтобы подготовиться к значительному событию в их жизни: рождению ребенка. Кроме того, он пообещал лорду Харви вернуться задолго до ожидаемого срока. Кайл и Марлена, без которых жизнь была бы просто немыслима, также должны были вернуться в Англию. У Кайла доставало денег, чтобы заняться каким-нибудь делом, или, по настоянию Кита, вместе открыть судоходное предприятие. Исполненный гордости, Кайл сообщил всем, что Марлена тоже ожидает ребенка.
   Неприкаянным оставался только Акбар. Однако, его намерения были довольно ясными, их нужно было просто облечь в слова. Акбар тосковал по пиратству и почти надумал вернуться к своей профессии снова. Лондон явно набил ему оскомину.
   За несколько дней до отъезда Тара решила взять бразды правления в свои руки. Как-то вечером, подкараулив Акбара в его маленькой хижине, которую он занимал, прибывая на Райский Остров, Тара пришла к нему.
   — Что ты тут делаешь, Тара? — проворчал он, сердито косясь на чудесную смуглую женщину. В лунном свете волосы Тары сияли и переливались, словно черные бриллианты. Акбар растерялся.
   — Не знаешь? — ласково спросила Тара. Ее сердце под саронгом отбивало дикую дробь. Она явилась к Акбару в потемках, тайком, переступив через свою гордость и самолюбие, однако, если желание сердца одержит победу, то игра стоит свеч.
   — Но ты ведь не шлюха! — рявкнул Акбар. — Тебе известно, что я не охотник за бабьими юбками. Ты хочешь переспать со мной, и пришла за этим?
   — Ты выставишь меня за дверь, если скажу: «Да»?
   — Клянусь бородой Аллаха! Ты считаешь меня таким идиотом? Я тоже раньше пользовался популярностью у женщин. Одна из них предала меня из-за точившей ее ревности. Ляжешь со мной в постель, зная о моем презрении ко всем женщинам? Я считаю их пригодными только для одной единственной цели.
   — Думаю, ты слишком долго отгораживался от мира своей ненавистью. Пора забыть и простить. Позволь мне помочь тебе.
   — Почему?
   — Если бы знать! Знаю лишь, что при одном только взгляде на тебя внутри все трепещет, но не от страха. Знаю, как ты стараешься поддерживать свой свирепый облик, но чувствую, что в душе у тебя находится источник доброты и мягкости, который никто еще не открыл.
   — Мягкости! — прогремел Акбар, злобно нахмурившись. — Никакой мягкости во мне нет. — И он грубо притянул ее к себе. — Не знаешь, как я истосковался по таким женщинам, как ты? — Его губы резко и жадно впились в ее рот. Мало кому из женщин удалось бы не испугаться его лютой силы. — Ну, что, не боишься меня? А стоило бы.
   — То, что я чувствую, вовсе не страх. Я боюсь, что никогда больше не увижу тебя вновь.
   Акбар не мог поверить своим ушам. Даже в тех случаях, когда он платил женщинам за их ласки, они все равно продолжали бояться его.
   — Подумаешь, нашла о чем беспокоиться. Неужели, тебя и вправду беспокоит мое исчезновение?
   — Я буду печалиться. Ты, ты… такой замечательный, Акбар.
   Акбар взглянул на Тару из-под косматых бровей. Ему с трудом верилось, что Тара могла найти какие-то неведомые качества в его характере. Разве она не знала, что все женщины вышли у него из доверия? Только когда Тара бесстрашно шагнула ему навстречу, обвила нежными ручками его могучую шею и подставила губы для поцелуя, он ответил на ее нежность. Вдруг с него, словно треснувшая шелуха, свалились все годы вынужденного одиночества и горькой ненависти, неверия и несправедливого пристрастного отношения к противоположному полу. Только тогда его мощные руки изо всех сил прижали Тару, губы завладели ее губами с такой жадностью изголодавшегося по ласке человека, которая ему даже и не снилась.
   За все эти годы он ни единой живой душе не признавался, как ему нравилась красавица Тара. Акбар слишком переживал, что выставит свою душу вновь на посмешище. Сознание, что это хрупкое существо, которое он сейчас держит в могучих объятиях, испытывает ответные чувства, растопило в его сердце камень отречения, когда он, приглянувшись фаворитке султана, вызвал ревность и предательство со стороны ее подруги. Прикованный цепями к своему проклятию, Акбар не испытывал к женщинам ничего, кроме лютой ненависти. Теперь Тара освободила его чувства от тяжких оков, и буря эмоций, которые перестали для него однажды существовать, став для Акбара совершенно чуждыми, захватила сейчас его. Подняв Тару, словно пушинку, он бережно положил ее на постель, закрыл дверь от всего внешнего мира и настежь распахнул сердце для вновь обретенной любви.
   Когда «Дьявольская Танцовщица» через несколько дней подняла паруса и отчалила, Акбар остался на берегу вместе с Тарой. Кит никогда и не предполагал, что громадному телу Акбара свойственны чувства, хотя бы отдаленно напоминающие любовь. Только Девон восприняла новость весьма благодушно. Она знала, что сила любви способна творить чудеса. Разве сама она в этом не убедилась?
   На самом деле, все устроилось как нельзя лучше. Акбар согласился присматривать за Райским Островом и продолжать производство сахарного тростника и рома. Кит пообещал, что «Дьявольская Танцовщица» будет возвращаться за ромом и доставлять его на рынки всего мира. Было также решено, что Кит, Девон и их дети смогут приезжать на Райский Остров, когда пожелают.
   Стоя у борта, Девон смотрела, как похожие на драгоценное ожерелье острова исчезали за горизонтом. Обняв Девон за сильно раздавшуюся талию, рядом стоял Кит, думая о том, что в этот миг он держит в своих руках все свои надежды и мечты о будущем. Когда Девон уютно прижалась к родному телу, малютка весьма настойчиво заявил о своем присутствии.
   — Я слишком крепко прижимаю тебя, душа моя? Малыш протестует, — засмеялся Кит, и его ладонь бережно и любовно легла на пульсирующий бугорок ее живота.
   — Нет, похоже он просится наружу.
   — Не так скоро, надеюсь, — сказал Кит, встрево-женно посмотрев на жену.
   — Ты слишком беспокоишься, любовь моя. Малютка чувствует себя прекрасно. Я — тоже. Пойдем со мной в каюту, и я покажу тебе, как замечательно себя чувствую.
   — По-твоему, не пора еще на время прекратить столь напряженный вид деятельности?
   — Нет, еще несколько недель, пока вид моего расплывшегося тела не опротивит тебе.
   — Никогда! Ты же носишь внутри себя моего ребенка. Ты так же прекрасна, как в тот самый миг, когда я впервые увидел тебя.
   — Никогда не забуду свой первый взгляд, когда я посмотрела на тебя, — задумчиво произнесла Девон. — Жуткая черная борода скрывала большую половину твоего лица. Я сочла тебя невероятно свирепым, хотя и не лишенным привлекательности.
   — А сейчас? Что-то не заметно, чтобы ты распростерлась от страха ниц у ног Диабло.
   — Ни за что, даже если мне будет угрожать дьявол, стоящий возле виселицы с веревкой на шее, — едко ответила Девон.
   — Но он оказался достаточно опасен, чтобы захватить женщину своей мечты и увезти ее на Райский остров. А сейчас ты страдаешь от последствий его безумной любви.
   — Последствий? Нет, мой чернобородый разбойник. Ты украл мое сердце и оставил вместо него свою любовь.
   — И плод этой любви очень дорог мне. Раз ты уверяешь, что ему не повредит моя любовь, то я сгораю от нетерпения обнять тебя.
   В уютном уединении пронизанной лунным светом каюты время остановило свой бег, пока благословленные звездами любовники снова и снова предавались священному таинству любви. Ведь без магии любви и силы страсти их историю вряд ли можно было бы рассказать. Она оборвалась бы там же, где началась, — на эшафоте.