Михайлов Владимир Дмитриевич. Живи, пока можешь

   – Каким образом, командующий?
   – Так, как сделал Стизл! В боевом скафе. Я сам выйду! Вы выйдете! Только так!
   «Ну да, так ты и выйдешь, адмирал. Понимаешь отлично, что там и погибнуть недолго. Погибать легко тому, у кого на этом свете ничего нет. А у тебя теперь есть, и очень немало. Думаешь, никто не знает? Те, через кого идет связь? И не надо тебе выходить. Сперва поделись!»

Глава 55
Это не Вин?

   Не вышло. Сорвалось.
   Пожалуй, впервые Реку не удалось заставить «клюв» точно выполнить продиктованный пилотом маневр. То есть, исполнить – но с секундной заминкой. А этого оказалось достаточно, чтобы вражеский «коготь» выскользнул. Очень знакомым маневром. И оказался вне зоны прямого удара. Начинай новую карусель!
   – Рек! – услышал он. – Ты медлишь!
   – Я… да, наверное. Нарин, как твоя «система»? Она долго выдержит?
   – Пока без сбоев. Думаю, еще самое малое час.
   – Хорошо. Тогда я сейчас…
   – Рек! Их «клюв» выходит в атаку. Будь внимателен!
   – Я… да, конечно…
 
   «Клюв» атакует. Корабль, чей пилот сегодня ведет себя необычно – во всяком случае, странно для Вина. Уклоняется вместо того, чтобы вести настойчивые атаки, одну за одной – до полного успеха. Это не Вин. Говорите что угодно – это не Вин.
   Но и «коготь» в этом бою действует не так. Он – прикрывающий – на деле играет за ведущего. И вот только что выполненный им маневр – это почерк Вина. «Коготь» – Вин? А почему нет? Простая подстановка. В учебниках ее, правда, не было, но в рассказах ветеранов встречалась не так уж редко.
   А кто же тогда ведет «клюв», показывающий, что намерен атаковать меня – но как-то не очень убедительно? Я поверил бы, если бы он шел сейчас с форсажем, чтобы не дать мне времени уклониться. Мое положение выгодно для него: я к нему обращен правой раковиной. Вин уж не упустил бы такой возможности. «Клюв» же ведет себя так, словно в его кресле кто-то, не имеющий ни опыта, ни даже теоретических знаний. Мальчишка. Вроде Зора…
   Что?
   Зор. Выпускной кадет. И лучший в корпусе по выполнению уклонений, точных маневров. Но не умеющий атаковать – потому, что курс атак начинается уже после корпуса, в Высшей школе, и окончательно шлифуется в Академии. Той, что Вы с Вином только что триумфально окончили.
   Он не умеет атаковать – но атакует. Да, его петушиный характер.
   Он ведь просился ко мне в прикрывающие – я отказал. Знал, что ему еще рано. Хотел поберечь мальчишку: впереди еще много-много войн, хватит на любую жизнь. Он мой брат, как-никак.
   Сейчас стало совершенно ясно: от меня он пошел к Вину. И Вин его взял. Потому что Зор, объективно, на уровне нормального прикрывающего, в чем-то недотягивает, зато в чем-то, наоборот, опережает.
   А беречь Зора Вину ни к чему. И если паренек не вернется, и если я тоже… задержусь, Вин возвратится к Весили, в тогда уже его дом. А он всегда так мечтал о доме.
   Что же получается, Рек? Родной брат идет на тебя в атаку. Нападает, как умеет. Как думаешь: если позволить ему, он уничтожит тебя? Не остановится?
   Ну, во-первых, откуда ему знать, что он дерется со мной?
   Но Вин-то знает? Наверняка.
   Однако Вин этого говорить мальцу не станет. Чтобы ничто не мешало воевать. Никакие сомнения. Они и так не будут слишком уж серьезными: в корпусе с первого дня воспитывают – и успешно – в духе:
   «Главный в жизни человек – солдат. Главное в солдате – верность и преданность. Кому? Тому, кто выбрал тебя и заплатил. Тому, кому ты присягнул.
   А все прочее – суета сует, недостойная того, чтобы воин задумывался о ней.
   Мать, что тебя родила? Но ей за это заплачено, ее интерес соблюден.
   Отец? Он тоже воин или был воином и думал именно так, как мы тебе говорим и как должен думать ты сам.
   Братья, сестры? У каждого из них – свой долг и своя честь. Сестры родят новых солдат и получат свое. Братья сами встанут под знамена и будут думать и делать так, как и ты: так, как мы тебе объясняем. Мы и сами думаем и поступаем только так. Всю жизнь.
   Редане – лучшие воины в Галактике. Именно потому, что у них есть чувство долга и не бывает сомнений.
   Запомните, ребята: сомневающийся гибнет первым. Уверенный – возвращается домой».
   Да, так учат. Но не только. Потому что существует и солдатская честь. То, что мы всегда желаем друг другу.
   А как совмещается с честью то, что ты сделал, Вин, не только не спросив моего разрешения забрать к себе Зора, но вообще не обмолвившись об этом? Да никак не совмещается. И это не первый случай. Честь требовала, чтобы ты, проиграв показной бой, заявил об этом, исправил ошибку наблюдавших. Ты и этого не сделал.
   Ты потерял честь, Вин. С этим и живи. Пока можешь.
   Но не знаю, как тебе, а мне теперь жить – если уцелею – станет куда труднее. Потому что раньше для меня «хороший солдат» и «бесчестный человек» никак не могли сочетаться. Оказывается, это возможно? И мы, солдаты, ничем не лучше других? Для меня это – крушение, Вин.
   Но об этом я еще подумаю потом. Сейчас не время. Надо драться.
   Интересно, Вин, а что ты успел внушить Зору? Сказал, что ему придется выступить против брата? Или умолчал? Теперь я подозреваю, что ты ничего ему не объяснил. А Зор – паренек доверчивый.
   А я сейчас проверю. Я еще могу вывести корабль из-под удара. Но чуть промедлю. Интересно: ударит он? Ударит?
   Прости, Рек, а сам ты – зная наверняка, что тебя атакует родной брат, – постараешься ударить первым? Уничтожить его? Или мысль о родстве тебе помешает?
   Нет.
   Да.
   Я не знаю…
   Нет, знаю. Я – солдат, и он тоже. Он принес присягу – но и я. Солдат, уклоняющийся от выполнения данной клятвы под любым предлогом, теряет честь и вместо нее получает позор. До самой смерти и после нее. И тот же брат, которого ты пожалел, отречется от тебя навсегда и забудет о вашем родстве.
   Такова жизнь, и такова смерть.
   Так нас воспитали. Но сейчас откуда-то выскочила мыслишка: а позволять братьям убивать друг друга – насколько это совместимо с честью? Потому что не может ведь солдатская честь отличаться от чести просто человеческой?..
   Не время для таких раздумий.
   И все же: он ударит? Помедлить еще секунду…
   Вин, но это – против чести! Направляешь брата против брата? Какой же ты после этого солдат? Зная, что я – на другой стороне, ты не имел права брать парня к себе. И это тебе прекрасно известно.
   Родной брат идет на меня в атаку. Нападает, как умеет. Откуда ему знать, что он дерется со мной?
   А Вин знает. Но говорить мальцу не станет.
   Постой! Связь! Ищи частоту, пока еще можно. Вызови. Скажи: «Зор, это я…»
   – Зор! Зор! Это Рек! Откликнись!..
 
   – Рек, милый! Ты гибнешь!!
   – Нарин, родная… Я…
   – На семь часов, пятнадцать градусов ниже!
   Все-таки ударил.
   Но не «клюв». Первым нанес удар по слабой, кормовой части корабля, которым управлял Рек, подкравшийся «коготь», оказавшийся в нужной точке благодаря почти немыслимому финту. Это была вершина пилотского мастерства. Вин Сит не зря был Первой строкой своей группы. И его-то сомнения не волновали.
   – Вот тебе, родственничек, – пробормотал он, правым радионом своей машины в упор прожигая тело леганского «клюва» и позволяя пустоте ворваться внутрь корабля.
   Дело было сделано, и он реверсом отработал немного назад и завис. Пилот разрушавшегося корабля наверняка погиб – если только он не был одет в автономный скафандр. Такое снаряжение позволяет выжить, хотя и несколько ограничивает движения. Пилоту для тонких маневров бывает нужно совершать миллиметровые движения, а в скафандре это получается не всегда. Если Рек выжил, он сейчас будет выбираться из обломков неконтролируемо кувыркающейся теперь массы покореженного металла. И вот тут-то…
   Вин смотрел очень внимательно. Потому что спасшийся пилот в скафандре вполне может, чтобы взять реванш, подобраться к «когтю», нанесшему ему смертельную рану, и попытаться отомстить… есть два-три таких способа.
   Из обломков не выбрался вроде бы никто. Блеск.
   – Рек, это ты? Я Зор. Где ты? Рек, отвечай! Рек, я сейчас, только разберусь с одним…
 
   Вин смотрел внимательно, но не туда. Если бы он просматривал пространство левее и выше (высота – там, куда обращена голова), то поспешил бы отработать от обломков подальше.
   Потому что азартные мальчишки, бывает, теряют чувство меры. А мысли о собственной гибели от них еще весьма далеки.
   Они, эти мальчишки, очень любят разгоняться до предельных скоростей даже на коротких дистанциях – но часто забывают вовремя начать торможение. И спохватываются слишком поздно.
   Так что когда Вин Сит заметил, наконец, что «клюв» его звена, управляемый на этот раз молодым прикрывающим, вчерашним кадетом, держит курс прямо на место гибели противника и не успеет ни погасить скорость, ни отвернуть, у самого охотника оставалось ровно столько времени, сколько нужно было, чтобы самому выйти из-под неизбежного удара. Спасти или хотя бы предупредить своего прикрывающего у пилота, похоже, больше не оставалось ни мгновения.
   Наверное, именно по этой причине он так и не окликнул роланда, который вот только сейчас оценил обстановку и включил тормозные. Поздно, слишком поздно.
   А тогда, в последний миг, Зор успел все-таки переключить все двигатели разом, вернее – все накопители предназначенной для них энергии, с режима прямой отдачи в другой – аварийного слива. Выбрасываемая в этом последнем режиме энергия высвобождалась направленным разрядом и уже без дальнейшего участия людей возвращалась в накопители материнского корабля.
   Это было сделано для того, чтобы предотвратить неизбежный при столкновении хаотический, взрывной выброс запасенной для двигателей энергии в окружающее пространство, что было бы не слабее залпа мощных корабельных орудий и могло бы привести все находящиеся по соседству корабли, а тем более вышедших в пространство людей, ко всеобщей гибели.
   Паренек доказал все-таки, что до самого конца действовал, как солдат Редана – пусть и недоученный.
   А еще через считаные секунды произошло столкновение. Катастрофы удалось избежать, но жертвы были. Кроме самого Зора, погиб еще один человек – подрывник с «Неодолимого», первым вышедший в пространство из десантного люка «Ковчега». Подрывник чисто случайно оказался на прямой, соединявшей сливные шины только что переставшего существовать «клюва» с приемными «Покоряющего». Человека мгновенно испепелило вместе с автономным скафандром. Но энергии на это ушло так немного, что на состоянии окружающего пространства это никак не отразилось.
   Чтобы уничтожить человека, больших энергий, как известно, не требуется. Он – слишком уж ничтожная величина в масштабе Вселенной. Даже называть его «величиной» как-то неудобно – что бы он сам о себе ни воображал.
   Попутно разряд снес антенну местной связи с корпуса «Ковчега», малым ходом подбиравшегося все ближе к месту боя и уже готового выпустить и второго подрывника.
   Так или иначе, сразу двумя кораблями в замкнутом пространстве стало меньше. И тремя людьми.
   Или не тремя все-таки?

Глава 56
Кто нанес удар?

   – Командующий, там что-то не так. Они все-таки уничтожают друг друга! Но это значит…
   – Ничего это не значит, Симод! Просто кто-то из них ошибся, заигравшись. Или… или, может быть, не все среди них – предатели. Судя по тому, что мы наблюдали, наш «клюв» уничтожил такой же их корабль, а наш «коготь» в тот миг лишь находился поблизости…
   – Позвольте возразить, ваша смелость. Ударил как раз «коготь». Но в нем ведь находился именно ведущий звена – то есть предатель…
   – Откуда вы взяли, капитан? Вы считаете, что бойцы поменялись местами? Я не давал на то разрешения! И не верю, что они могли сами проявить такую инициативу. Это же солдаты! Или, может быть, вы им позволили?..
   – Я… собственно, никак нет.
   – Вот видите!
   – Значит, приказ на уничтожение всех остается в силе?
   – Странный вопрос. Разумеется!

Глава 57
Что будем делать?

   Считается, что человек, умерев, обретает наконец покой.
   Реку хотелось покоя. Хотя бы небольшой передышки. Пока он участвовал в бою, усталость не ощущалась: первое в жизни настоящее сражение требовало всего внимания и всех сил, на оценку своего состояния времени не оставалось. А сейчас, когда его уничтожили, наступило расслабление. Не ко времени, это он понимал. Однако тело требовало отдыха. И душа – тоже. Тем более что теперь имелись условия для того, чтобы отключиться от происходящего. Хотя бы на какие-то минуты.
   Душа тоже устала. Не от боя. А оттого, что жизнь, до сих пор представлявшаяся прозрачной, простой, до конца понятной, вдруг обернулась другой стороной, и стало ясно, что на самом деле в ней не так-то просто разобраться. Определиться. Сделать выводы. Тем более что времени на это отпущено ничтожно мало.
   А отключиться никак не получалось. Мешали. Требовалась помощь, чтобы хоть как-то начать разбираться в обстановке. Но вместо этого…
   – Рек! Что теперь? Командуй же!
   Голос Нарин стал совершенно другим: каким-то словно высохшим, ломким, но острым.
   – Нарь, давай помолчим немного, а? Помедитируем хоть несколько минут. Сейчас ведь можно? Нас не видят, не трогают…
 
   И в самом деле: их не видели. Потому что корабли – и «клюв», и «коготь» – вели бой как бы самостоятельно. Без участия обоих пилотов.
   То есть, пилоты, конечно, участвовали в сражении, управляя своими кораблями при помощи телеоператоров. Сами же в это время находились в другом месте, а именно – в тесной кабине ракапса, в двух соседних креслах. Система «Незримость» работала без сбоев, и противнику – да и своим тоже – никак не углядеть было маленькую машину ни простым глазом, ни на прицельном экране. Ее и не увидят до тех пор, пока система не исчерпает свой ресурс. А вот когда это случится – невооруженный кораблик станет легкой добычей для любого желающего.
   Они были тут – и в то же время их не было. Возможны ли лучшие условия для передышки во время схватки?
 
   – Ты устал, Рек? Это бывает. Только медитировать не получится. Сейчас нужно, чтобы мы решили: какова теперь наша задача? Что делать и чего не делать? Что нам нужно?
   Рек невольно усмехнулся – лениво, через силу:
   – Солдату всегда нужно одно: победа.
   – Конечно. Только – над кем?
   – Нарь, о чем ты? Мы – бойцы Леганы, значит, победа над Мадигом.
   Сейчас передохнем немного, оценим обстановку. Да вообще-то она ясна.
   Противник остался в одиночестве. Его прикрывающий (тут Рек невольно проглотил комок) уничтожен. Я тоже – так он считает. И полагает, что осталось лишь уничтожить тебя вместе с твоим «когтем» – и сражение им выиграно. «Неодолимый» останется беззащитным, и можно станет без помех атаковать его антенны – то есть, выиграть всю войну.
   – Это – его задача. А я спрашиваю о нашей.
   – Все очень просто: сейчас ты выходишь в атаку на его «коготь». Для этого как раз хорошие условия. Делаешь боевой разворот…
   – Ты считаешь, мне позволят выполнить его? Посмотри-ка: верхний средний квадрат. Надо моим «когтем», в его зените. Один, два… четверо! И на подходе – еще трое. А дальше по этой же линии зависло что-то – не «клюв» и не «коготь», намного больше… Его выпустил «Неодолимый», ты за этим не уследил – в тебя как раз влепили из радиона, тебе было не до того.
   – Где… Ах, черт. «Ковчег»! И пустотники в снаряжении… в каком снаряжении? Да это подрывники! Вокруг твоего «когтя»? Вот так новость. К чему? Зачем? Раз их выслали тебе на помощь – им следует атаковать чужой «коготь», а не жаться к тебе. Они что – не в своем уме?
   – Они в полном разуме, Рек. Просто им дан другой приказ. Уничтожить меня.
   – Глупости! Какие могут быть у нашего командования причины, чтобы уничтожить тебя? После того, как я погиб? Они что – решили не нападать на «Покоряющего»? Эй, будь внимательна: двое уже слишком близко к тебе. Измени курс.
   – Нет. Пусть атакуют меня.
   – Не понимаю. Смысл?
   – Хотя бы в том, что ты своими глазами увидишь, как подрывники с нашего корабля спокойно взрывают наш же «коготь» вместо того, чтобы атаковать противника. Тогда поймешь, что путь к возвращению на «Неодолимый» для нас закрыт. Если нас хотят уничтожить здесь, то там, по-твоему, передумают? Ну, пусть не нас, а только меня. Хочешь, чтобы меня убили?
   – Глупый вопрос. Да объясни же наконец: что такого ты им сделала?
   – Ничего. Но они считают, что я опасна.
   – Но если мы вернемся и объясним им…
   – Мы ничего не объясним, Рек. Я действительно опасна для них.
   – Ты ничего об этом не говорила.
   – Я пыталась. Но всякий раз что-то мешало. Словно судьба была против. Я тебе обязательно расскажу все. Но для этого нужно, самое малое, уцелеть. Смотри! Видишь? Подрывники «Неодолимого» уже рядом с нашим «когтем». Надеюсь, они не передозируют взрывчатку. Но на всякий случай закрой шлем: мало ли… Прости нас, кораблик.
 
   Взрыв оказался не очень выразительным. «Коготь» на миг-другой как бы вспух, увеличившись в объеме – и тут же обломки поплыли в разные стороны, каждый сделался самостоятельным небесным телом в ранге космического мусора. Парящая мина вообще не эффектное оружие, но в умелых руках – весьма эффективное.
 
   – Вот и меня больше нет, Рек.
   – Не желаю слышать такое!
   – Спасибо. Я тебя люблю, Рек.
   – Я тебя – еще больше. Но ничего больше не понимаю. Я не перестал быть солдатом – пусть и вроде бы погибшим. И пока жив, должен выполнять полученное приказание: разделаться с «Покоряющим». Но если наши командиры пытаются сами уничтожить нас…
   – Меня, Рек. Не тебя.
   – Все равно. У них нет такого права: убивать человека, присягнувшего им. Можно обвинять, можно судить, приговорить, но так! Знаешь, это освобождает нас от клятвы.
   – Значит, ты мне по-прежнему веришь?
   – Не тебе. Себе. Своим чувствам. Ладно. Отдохнули. Все.
   – Куда ты?
   – Сейчас увидишь. К «Ковчегу».
   – Ты спятил?
   – Наоборот. Хоть немного, но поумнел. Что ты делаешь?
   – Собираюсь поцеловать тебя, а твой шлем мешает. Сними его.
   – Не сейчас. Давай отложим – до победы.

Глава 58
Надежда на подрывников

   – Командующий, мы остались без обоих кораблей звена! Зато и без наших подозреваемых, кстати. Прикажете выпустить другое звено?
   «Ну и слава Адмиралу Вселенной!»
   – Боюсь, капитан, это было бы напрасной жертвой: охотники с «Покоряющего» показали, что они сильнее.
   – Что же остается?
   – Надеяться на подрывников. Им удалось выполнить задачу: все-таки, второго предателя уничтожили именно они. Теперь нужно переадресовать их: направить к кораблю противника. Хоть один из них да доберется и сделает порученное.
   – Но у противника «коготь» уцелел – и сейчас наверняка атакует нас. Наши антенны. Смотрите: он меняет курс, увеличивает скорость… Нам нужно думать о защите, командующий! Отозвать подрывников для защиты корабля?
   – Я уже подумал. Подрывников не станем отвлекать от «Покоряющего». Сделаем иначе. Этот «коготь» ведь однотипный с нашим?
   – До мелочей.
   – В таком случае пусть энергетики передадут его системе техническую команду: срочно слить энергию! И поставят на ее приемку наши зарядные шины. Но быстро!
   – Слушаюсь!

Глава 59
Собрать их, как грибы

   – Дьявол! – выругался Вин. Неудивительно: только что у него отняли немалое удовольствие: уничтожить и второй корабль противника и сразу вдвое увеличить свой боевой счет.
   Но все же те два были малыми судами. А тот, что еще существовал, был из таких, каких и у опытных ветеранов на победных счетах не найдешь. Боевой транспорт, многотысячетонник! Вот это станет настоящим триумфом!
   Правда, была еще команда – уничтожить «Ковчег». Но это можно сделать и в последнюю очередь: спасательная посудина не опасна.
   Мысли эти проскальзывали быстро, обрывками. Потому что предстоящая операция требовала всего внимания и умения. Все-таки он-то не ветераном был, а всего лишь только что выпущенным охотником, пусть и из самых лучших. И сразу – такая война!
   Повезло.
   Вот он, «Неодолимый»: в самом центре круглого боевого экрана. Жаль, что «коготь» вооружен очень слабо: на таком расстоянии его деструктор не повредит даже антенны. А шикарный фейерверк мог бы получиться! Зато тем больше чести будет потом, когда поймут, что ты угробил его минимальными средствами. Надо лишь подобраться поближе.
   «Такие дела, родственник, – мыслью обратился он к покойнику, бывшему другу. – Судьба знает, кого поднимать, а кого – гробить. Прости – долг требовал того. Если бы повезло тебе, то и ты бы… Однако везет лучшим».
   «Лег на курс. Теперь – скорость и скорость. Ничего, я не кадет, даже не думая, врублю тормозные вовремя: это уже в крови.
   Может, потратить немного времени и перещелкать одиночников, что болтаются сейчас неподалеку? Как-никак, они обидчики – из-под носа вытащили победу.
   Нет, время важнее: нельзя предоставить противнику возможность приготовиться к защите, а ведь они там что-нибудь в таком духе постараются придумать. А эти в скафах все равно обречены: когда их база исчезнет, они, даже если уцелеют, все равно не смогут укрыться нигде. И можно будет без суеты собрать их, как грибы.
   Главное – не пропустить, если корабль начнет предпринимать какой-то маневр. Хотя при его габаритах и массе ему в поединке со мной ничего не светит.
   Чуть изменить курс: на полтора градуса. Чтобы побыстрее оказаться в мертвом пространстве. Спасибо преподавателям за то, что чуть ли не силой заставляли нас зазубривать тактико-технические данные всех состоящих сейчас на вооружении кораблей. Нам тогда казалось, что это – лишняя перестраховка. Оказалось, они были правы.
   Последняя коррекция курса. Включить авто. И приготовиться к ведению огня. С такой дистанции слабенькими импульсами можно за семь-восемь секунд вывести из строя не менее пяти-шести антенн. И этого хватит, чтобы изолирующее поле корабля начало разлезаться, как ветхая одежка. Больше восьми секунд оставаться в таком соседстве с ним нельзя: сюда хлынет Простор, и ты погибнешь прежде всех остальных.
   Чтобы этого не случилось, надо, отстрелявшись, полным ходом – к своему «Покоряющему». Вовремя оказаться в его «мешке пустоты», который снова примет нормальные размеры. В то время, как моя добыча – «Неодолимый» – будет терять последние остатки своего изолирующего поля, чтобы вместе с ним исчезнуть и самому.
   Очень красивая атака. Элегантная. А они так и не решатся открыть огонь по мне. Они ведь надеются уцелеть. Напрасно…»
   Вин вывел на экран прицельную схему радиона. Подработал рулями, так что в центре ее оказалась ближайшая из СП-антенн «Неодолимого». Дал увеличение, чтоб уж наверняка. И с удовольствием, подчеркнуто медленно, нажал клавишу «Огонь».
   «Цель поражена».
   «Спасибо за информацию. Сам вижу. Так. Одной антенной меньше у противника.
   «Огонь!»
   И вторая пошла вслед за первой. Дальше, дальше!
   «Огонь!»
   Но вместо ожидаемого «Цель поражена» на экране возникло:
   «Энергия израсходована. Произведите зарядку».
   Это еще что такое? Как это – израсходована? Когда? В бою? Чушь, там почти и не стреляли.
   Может, просто троника глючит? Проверим. Но сейчас самое время отвернуть – иначе, пока стану разбираться, воткнусь в ту антенну, что все еще маячит в прицеле. Она при этом, понятно, накроется. Но, к сожалению, и я тоже. А так я не играю».
   На клавиатуре Вин сыграл «Боевой разворот». Антенна послушно поехала к краю прицельного поля. Поехала? Черта с два! Поползла так, что улитка по сравнению с ней – скакун. Повторить команду!
   Но он уже знал, что ответит машина. Так и есть:
   «Энергия израсходована. Произведите зарядку».
   То есть, не только запас энергии радионов пропал, но и ходовые накопители пусты. Собственно, он и так мог бы понять это: и тот и другой индикаторы подмигивают ох как ехидно. А когда они начали, он и не знает. Конечно, в журнале все записалось, но сейчас не до журнала. Если бы хоть временами отрываться от прицела, чтобы оглядеть «портретную галерею» на панели, может быть, и смог бы что-то предотвратить. И ведь этому тоже учили в свое время: «Пилот должен смотреть на приборы не меньше, чем на экран». Видно, не вдолбили как следует. Вот и… Что прикажете делать теперь?
   «Можно, конечно, выброситься из „когтя“, благо скафандр надет, и совершить подвиг – ногами давить антенны. Победить гиганта даже не голыми руками, а почти голыми ногами. Сказка!
   Но тем нанесешь больше ущерба себе, чем противнику. Не успеешь отдалиться: скафу такая скорость и не снилась. А ведь мне хочется еще возвратиться к моему «Покоряющему». Да, теперь – именно к моему.
   А скаф-то энергию сберег? Или и он… Ну-ка?
   Сберег, мой друг. Не потратил ни ватта.
   Эта операция не прошла. Хотя, конечно, две антенны – тоже хлеб. Но было ведь еще и приказание – уничтожить «Ковчег». Сделать это – и можно явиться к начальству, гордо подняв голову.
   Ух, как разошлись с кораблем: впритирку, едва не чиркнули. «Коготь» теперь не может прекратить начатое вращение, так и будет медленно крутиться, пока не посинеет. Пора на выход. Приготовились. Закрыли шлем. Нажали «Аварийное катапультирование»…