Михайлович Иоганн. Пигмалион 21 века

   Именно Эллис заполучила себе сразу парочку таких умных штуковин снабженных ментосканером и радиопередатчиком, первой. После того, как оба этих устройства были основательно протестированы, она, так сказать, наставила своему любовнику рога, соблазнив его лучшего друга, Изю Каца. Этот еврей, влюбленный в бывшую жену своего друга со студенческой скамьи, так и не смог понять как же это его, вдруг, угораздило так поступить с тем человеком, дружбой с которым он так дорожил. Но, увы, мужчина слаб, особенно тогда, когда такая красотка, как Эллис, которую его друг попросил сопроводить до её дома и привезти обратно, оказавшись с ним наедине в своей квартире, внезапно, сама, без какой-либо инициативы с его стороны, взяла, да, и завалила этого типа в койку в считанные секунды.
   Да, к тому же не просто завалила, а ещё и сделала так, что свет померк в его глазах и он уже совершенно не соображал где он и что с ним происходит. В себя он пришел только через сутки с лишним и вдруг понял, что эта девушка настоящая колдунья и научила его в своей постели такому, о чем он до этого и помыслить не мог. Однако, Изя оказался такой жуткой бестолочью, что как Эллис ни билась с ним, он так и не научился пользоваться даром Лулуаной, её энергетическим компьютером, не говоря уже о радиопередатчике, соединенным с ним.
   Стос, временами, покатывался от хохота, читая его мысли с помощью Лулу, но, побоявшись тяжких последствий, не стал просить арнису сказать ему парочку слов. Хорошо ещё то, что этот болван сообразил, в конце концов, что ему теперь вполне подвластно исцелить свою язву желудка. Это заставило Эллис заниматься с ним тантрическим сексом ещё одну ночь и лишь только убедившись в том, что Изя осознал свою власть над собственным телом, она, наконец, сделала то, зачем он поехала в Ясенево, — собрала кое что из своих вещей. Какого же было его удивление, когда он, дотащив до новенького, белого, лупастого «Мерседеса» Эллис её сумку, увидел, что девушка, которая, якобы, не умела водить автомобиль, преспокойно села за руль, да, потом ещё и поехала так лихо, что ему пришлось срочно пристегнуться ремнём безопасности.
   Только тогда, когда она высадила его возле студии и тотчас уехала к любовнику, Изя заподозрил неладное. Первым делом он позвонил своему другу и, чуть ли не плача, стал извиняться перед ним и жаловаться на то, что эта белокурая бестия просто околдовала его, и что он ни в чем не виноват, хотя, конечно, он и скотина. Стос предложил ему встретиться на нейтральной территории и всё обсудить, как следует. К полному ужасу бедного Изи Каца, в ресторан, в котором он с нетерпением и страхом ждал своего друга, тот вошел под руку вместе со счастливой Эллис.
   То, что он узнал от них и вовсе повергло его в шок, так как ему было сказано, что это Стос послал к нему свою девушку, чтобы она научила его этому древнему и забытому искусству. О том, что на этом свете существовала Лулуаной ему, пока что, не было сказано ни единого слова. Всё равно это не привело бы ни к чему хорошему. В любом случае, рано или поздно этот тип и сам догадается, что в его черепушке живет маленькая частичка этой звёздной путешественницы.
   Вилли всё это время провел в новой квартире Стоса, играя с ним в шахматы и ведя долгие философские беседы на темы древних знаний, утерянных человеком в результате всех этих технических революций и прочих потрясений. Ему уже была обещано точно такое же любовное приключение, да к тому же на выбор или с Ольхон, или с подругой Эллис. Вилли выбрал себе Ольхон и ему было совершенно наплевать на то, что при этом подумает о нём Резина, если когда-нибудь узнает об этом.
   О том, чтобы хоть как-то осуждать свою сестру или, тем паче, Стоса, не шло и речи. Эллис, по требованию Лулу, рассказала своему брату всё об этой космической гостье. Поэтому Вилли и не возмущался, а даже наоборот, играя с арнисой в шахматы, сам Стос не только не умел играть в эту игру, но и терпеть её не мог, очень сожалел о том, что ему не дано пообщаться с ней лично. Узнав же о том, что Лулуаной постарается сделать всё, чтобы передать ему через Ольхон все прибамбасы из энергида, он очень обрадовался.
   Именно благодаря Вилли, у которого имелись друзья в Питере, им, через пару дней, удалось спровадить Изю в командировку. Они отправились туда вдвоём, чтобы тот никак не мог помешать Стосу переспать со своей бывшей женой. Эллис не составило особого труда доказать той необходимость этого предприятия. Девушке стоило только предъявить Медико свои и его анализы из онкологии, чтобы в пять минут убедить её в том, что тогда она сможет с легкостью решить все свои проблемы не только со здоровьем, но и с возвращением если не молодости, то уж точно того своего состояния, когда она была в полном расцвете сил. К тому же Эллис пообещала, что её подруга, которая стояла в списке любовниц Стоса четвёртой, обязательно займётся Вахтангом не смотря на его простатит.
   Резине оставалось только удивляться тому, что сначала его директор умчался в какую-то командировку вместе с шефом службы безопасности, а затем, через пару часов, умчалась из дома еще и его мать. Когда Генка Резина всю ночь напролет выступал в клубе, ему было и невдомёк, что его родители в этот момент предаются самому разнузданному сексу, да еще не просто так, а втроем. Эллис вовсе не считала себя в этот момент лишней и пожалуй, трое суток спустя её новая подруга Медико прощалась с ней куда нежнее, чем со своим бывшим мужем, которого она считала всего лишь передаточным звеном, поскольку четвёртой в постели была Лулуаной Торол.
   Не стоило даже и говорить о том, что Медея вернулась домой помолодевшей лет на пятнадцать, не менее. Её сын этого не заметил, зато будущая невестка была просто поражена таким преображением своей будущей свекрови. Дней через пять, когда Изя и Вилли вернулись из Питера с целой пачкой контрактов, Эллис явилась в их дом и, предложив Резине заняться подготовкой к поездке в северную столицу, увезла Ольхон и его мать в элитный фитнесс-клуб, якобы, для того, чтобы попариться в сауне и вообще оттянуться, так как Стос уехал на рыбалку и ей было скучно сидеть одной.
   Разумеется, ни в какой фитнесс-клуб они не поехали, но уединились в кабинете ресторана Севки и там две эти самозванные жрицы богини Лулуаной стали плести хитроумную интригу, подводя юную певицу к тому, что им, якобы, были недавно открыты тайные знания, принесенные на Землю из космоса. Они долго крутили и так, и эдак, но в конце концов им пришлось признаться, что проводником этих знаний является не кто иной, как Стос, отец её жениха. Минуты три эта девица таращилась то на одну, то на другую, и все никак не могла взять в толк, что, собственно говоря, от неё требуется, поскольку уж слишком сложно все было закручено. Наконец, до Ольхон дошло главное и она, широко раскрыв глаза, спросила:
   — Девочки, вы что же, предлагаете мне переспать со Стосом? Так я должна понимать все эти ваши намеки?
   У обоих сводниц душа так и ушла в пятки. Они, отчего-то подумали, что их затея провалилась, но не учли того, что Ольхон, все-таки, была потомственной шаманкой и с детства была готова и не к таким штукам. Медея первая обречено кивнула ей головой, не в силах вымолвить ни единого слова. Реакция шаманки была мгновенной и поразила их обоих, заставив буквально позеленеть от ревности, так как эта раскосая, татуированная красавица тотчас воскликнула:
   — Господи, да, я и сама только об этом и мечтаю, чтобы трахнуться с ним! Даже без этих ваших каких-то там тантрических знаний. Только, я боюсь того, что Стос возьмет и вытолкает меня в шею из своей квартиры. Я ведь и Резине дала слово, что выйду за него замуж лишь потому, что хотела, такими образом, сделать Стосу приятное, ведь он же смотрит на нас обоих с такой нежностью, что у меня просто мороз дерёт по спине. Медико, ты простишь меня за это? Поверь, мне ведь действительно больше нечем отблагодарить Стоса за всю его доброту и то, что он сделал для меня.
   Медея от этих слов, чуть не позеленела от злости, но, вспомнив о том, что сделал для неё самой её бывший муж, который, фактически заставил Изю сделать ей предложение, тотчас успокоилась и простила своей невестке этот грех. Когда же юная бурятка узнала о том, что Стоса никто и не собирается спрашивать, хочет он переспать с Ольхон или нет, так как он просто обязан будет сделать это, если дорожит своими гениталиями, той сразу же расхотелось есть. Узнав же о том, что она должна будет передать все знания и небольшую частичку Лулуаной брату Эллис, Вилли, который даже боялся смотреть на неё, она рассмеялась весело и беспечно, после чего сказала:
   — Ну, допустим, я не стану говорить Резине о том, что я переспала с его отцом, но ему совершенно по барабану, с кем я ещё сплю кроме него. Правда, в последнее время у меня на это просто нет времени, хотя теперь-то я его точно найду, чтобы, как вы говорите, передать знания. Тантрический секс это же совсем другое дело, так ведь, девочки? В нём ведь нет никакого разврата, а одно только божественное знание.
   Обе подруги были вынуждены согласиться с Ольхон и, расплатившись за почти не тронутый обед, тотчас вышли из ресторана. Когда Эллис и Медея привезли девушку на Рождественский бульвар и хотели было подняться вместе с ней, та тотчас пригрозила, что расцарапает им физиономии и выдерет все волосы, если они вздумают подняться вместе с ней. Вид у этой дикой кошки был при этом такой сердитый, что Эллис сразу же отказалась от мысли составить ей компанию.
   Посовещавшись минуту, заговорщицы заставили-таки Ольхон позвонить Резине и сказать ему, что они втроем решили отдохнуть несколько дней в загородном женском клубе. Поскольку в ближайшие пять дней никаких выступлений не предвиделось, то в этом не было ничего предосудительного. Отдав Ольхон ключи от квартиры, в которой нервничал и переживал Стос, Эллис стала соображать, где бы они могли спрятаться на несколько дней, так как прекрасно понимала, что теперь эту шаманку так просто из своей спальной ей не выгнать.
   Ольхон, пославшая к такой-то свет матери охранника, вдруг, вздумавшего поинтересоваться куда это та направляется, потрясла у него перед носом ключами и бегом бросилась к лифту. Поднявшись наверх, она тихонько открыла дверь квартиры двадцать девять, разделась прямо в прихожей и стремглав метнулась в спальную, где застала Стоса, одетого в халат и лежащего на кровати, врасплох. Остановившись у входа, она, поначалу, подумала о том, что ей придется долго уговаривать этого типа, но тот вскочил с кровати и сам бросился к ней, но с несколько неожиданными намерениями.
   Эта девица, которой до встречи со Стосом еще никто не дарил даже брючной пуговицы, была безмерно поражена тем, что тот был так щедр и так добр к ней, что у неё просто не было другого выхода, чтобы отблагодарить его таким вот странным образом, излив на него всю страсть своей загадочной, шаманской души. Ведь даже золотые колечки и сапфир в пупок она купила на свои собственные деньги, подаренные ей Стосом, так как свои Резина тотчас вбухал в новый компьютер, да, ещё и выклянчил две штуки баксов у неё. Поэтому, получить в подарок от Стоса ещё и драгоценное сапфировое колье было для девушки уже полнейшей неожиданностью.
   Получив же возможность нагишом забраться в спальную человека, открывшего ей дорогу к славе и успеху, она вместо секса получила от него такую взбучку, что чуть не описалась со страху. Для начала Стос взял, да и отхлестал её кожаным ремнем по голой заднице, после чего, обругав последними словами, закутал в простыню и часа четыре читал девушке нотации на тему мужского достоинства, святости отцовской любви и мужской же порядочности. Стос, не особенно стесняясь в выражениях, объяснил девушке, что он просто не сможет потом смотреть в глаза прохожим на улице, а не то что своему сыну. После этого он велел девушке, к которой так вожделел, лечь на кровать и, достав из кармана нож, полоснул им по своей правой ладони и приказал Лулуаной Торол войти в её тело через рот. Так что для Ольхон все-таки наступили долгие-долгие часы самого величайшего из всех откровений и таинств, правда, без секса. Вот тут-то в ней и проснулась истинная шаманка, жаждущая новых тайных знаний.
   То, на что у Эллис ушло почти три недели, она смогла постичь в первые же часы и Лулуаной, прочитавшая мысли и воспринявшая чувства этой девушки, была поражена до глубины души их мощью и широтой. Вот, уж, действительно, была жрица, так жрица. Хотя строительством храма дело, конечно, не пахло, Ольхон теперь не только мечтала о карьере певицы, но и решила стать поющей рок и блюз шаманкой и, как только все было окончено, поклялась Стосу, что она и его сына научит не только тантрическому сексу, но и передаст ему все свои тайные родовые знания. Тот едва сдержался, чтобы не расхохотаться, поскольку более всего эта юная бурятка, лицо которой было все испачкано кровью, в тот момент была похожа на вампира, а отнюдь не на жрицу храма Лулуаной Торол.
   После того, как Ольхон ушла, поцеловав напоследок его руку, Стос, вдруг, понял, что Эллис была совершенно не права относительно процесса передачи знаний. Этот чертов тантрический секс, в конечном итоге, был не так уж и важен. А ещё он был счастлив от того, что не переспал с возлюбленной своего сына, хотя и так желал её. К тому же он понял за эти часы ещё одну великую истину, — любовь, все-таки, рождается в голове, а отнюдь не в сердце и её пробуждает не страсть, а нечто совершенно иное.
   Эллис была для него теперь много желаннее, чем прежде, так как именно с этой девушкой он делился самым сокровенным и ощущал с ней духовное родство. С ней могла конкурировать только Лулу, но это было явление совсем другого порядка. В любом случае после того, как он отказал в близости Ольхон он уже не мог думать больше ни о ком, кроме своей любовницы и поэтому, свою подругу Эллис смогла привести к нему только через полторы недели, но зато не одну, а вместе с ещё двумя дамами отнюдь не первой свежести, одна из которых была просто какой-то жуткой, уродливой карикатурой на женщину.
   И если Ирина, подруга Эллис, узнав о том, что ей предлагается познать, упросила ту разрешить ей привести с собой свою подругу и учительницу Магду, тоже поймавшую бзик на йоге, то сорокапятилетнюю шаманку Ульту, однажды повстречавшую в тайге медведя-шатуна, заслала в его спальную уже Ольхон. За Ультой она специально посылала в Курумкан, откуда эта красотка была родом, своего мимолётного любовника Вилли и тот исполнил её поручение в кратчайший срок.
   Только потому, что этого потребовала от него Лулуаной, которая теперь имела возможность подолгу болтать со своими новыми подружками, Стос сдержался и не выпрыгнул в окно, когда, открыв дверь, увидел на своем пороге Ульту, одетую в национальный бурятский наряд. Эта шаманка была старшей сестрой Ольхон и это тоже послужило для него дополнительным стимулом. Сама же Ольхон не приехала только потому, что она сутками напролет разучивала песни на английском.
   После того, как шаманка была ему представлена, девицы уволокли её в ванную и долго там отмывали эту плоскогрудую даму с лицом, изуродованным жуткими шрамами. Все это время Лулу уговаривала его хоть раз быть мужчиной и не выёживаться. Да, он особенно-то и не сопротивлялся, а лишь позволил себе усомниться в том, что у него что-нибудь получится. Право же, лёжа нагишом на кровати, он с ужасом думал о том, что с ним произойдет, когда к его лицу склонится эта Ульта и уже представлял себе, как помчится голиком по Рождественскому бульвару, всё-таки выпрыгнув в окно.
   Однако, всё произошло иначе. Шаманке сбрили остатки волос, так как всё равно медведь снял ей почти весь скальп и надели на голову парик, к тому же Эллис, которая вошла в спальную первой, молча закрыла ему глаза. Обнаженная Ульта кое-как доковыляла до его кровати, взобралась и села на него верхом спиной к нему. Остальные же девицы, задрапированные в пеньюары, молча расселись вокруг его кровати и кто-то из них включил проигрыватель компакт дисков, поставив "Туман над Селенгой", записанный уже в новом составе "Здыма".
   Ульта, заслышав родные напевы в исполнении своей младшей сестренки, осмелела и принялась робко ласкать его руками. Стос приоткрыл глаза и увидел перед собой смуглую, гибкую и сильную женскую спину с гривой хотя и чужих, но очень роскошных волос. Теперь эта женщина вовсе не казалась ему уродливой и он, прогнувшись вперед, коснулся гладких, округлых и мускулистых плеч Ульты. Прижавшись к её спине своей широкой, мощной грудью он поцеловал шею женщины и стал говорить ей на ухо всякие ласковые глупости и рассказывать о том, какой красавицей он её сделает, если она отдастся ему.
   Лулу, не выдержав такой наглости, что возмущенно высказала ему, но он её уже не слушал. Ульта что-то радостно сказала ему по-бурятски и, отведя руки назад, обняла за талию. Стос, целуя её шею, стал ласкать руками маленькие груди шаманки и она тотчас стала совершать тазом кругообразные движения. Вскоре произошло то, что Лулуаной называла проникновением и он, прижимая к себе эту несчастную, изуродованную женщину, медленно лёг на спину. Ульта, дыша часто и со стонами, тотчас выпрямила и плотно стиснула ноги.
   То ли Стос был преисполнен к ней чувством жалости, а может быть от того, что перед его глазами все время стояла обнаженная Ольхон с её сильным, крепким и плотно сбитым телом, но ему так быстро удалось сконцентрировать в себе и послать в тело Ульты такой мощный поток энергии, что она тотчас испытала сильнейший оргазм, поглотивший женщину на очень долгое время. Этим не преминула воспользоваться Лулуаной и немедленно принялась лечить и заново возрождать тело шаманки, полностью презрев всё то, что было заложено в него от природы. Стос немедленно пришел ей на помощь, в результате чего его детородный орган использовался теперь уже не только как антенна сканера. По его собственной воле один из основных кровеносных сосудов увеличился в размерах и соединился в матке Ульты с её кровеносной системой.
   В этот день произошло самое настоящее чудо, так как теперь не женщина отдавала всю себя на построение нового живого организма, а мужчина. Пользуясь тем, что тело её симбионта накопило довольно приличный запас строительных материалов, да к тому же выделяло колоссальное количество энергии, Лулуаной Торол смело меняла всё, что ей не нравилось в Ульте. Она сделала её почти на голову выше ростом и к тому же так увеличила ей груди, что теперь та могла смело конкурировать с Ольхон. Стос активно ей помогал тем, что постоянно закачивал и закачивал в шаманку свою энергию и кровь, хотя и худел при этом чуть ли не прямо на глазах. А ещё он строгим голосом требовал от Лулу сделать то одно, то другое.
   Когда Стос лёг в постель и приготовился к страданиям, он весил почти полтора центнера, а когда все закончилось, в нем было не более ста килограммов веса. Зато через шестнадцать часов он смог обнять счастливую красотку лет двадцати семи с густым ежиком черных, блестящих волос, но сил ответить на её страстные поцелуи у него уже не было. Свидетельницы этого преображения находились в полном трансе и только поэтому Стосу удалось спокойно уснуть в объятьях Ульты, которая перенесла свое перерождение с удивительным спокойствием.
   Впрочем, эти три девицы ошалели не настолько сильно, чтобы не записать всё на видео. Зачем они это сделали ему было неизвестно, а когда он проснулся, то расспрашивать уже было некого. Вся эта троица отправилась спать во вторую спальную. Зато это позволило ему ещё до завтрака заняться с Ультой совершенно банальным сексом, но они делали это так несдержанно и громко, что разбудили своих соседок и те немедленно, с криком и визгом, примчались к ним в спальную и как только любовники замерли на несколько минут, тотчас вытащили из-под него очаровательную, страстную и длинноногую шаманку, очень похожую на Ольхон.
   Видя, что эти стервозные девицы намерены тотчас подсунуть под него Магду, Стос тотчас объявил забастовку и заявил им, что хочет жрать, как собака. Поскольку об обеде никто из них не побеспокоился, то пока они стряпали, он тихонько умыкнул Ульту и заперся с ней в ванной. Вышел он оттуда только через полтора часа, но был очень доволен и к тому же чисто выбрит. Зато шаманку штормило из стороны в сторону и даже то, что Ольхон приехала за ней вместе с Вилли, не смогло привести её в чувство полностью.
   Правда, в чувство её быстро привел запах жареного мяса и добрый стакан ледяной водки. Было около двенадцати ночи и потому Ольхон, которой в час нужно было уже выступать в «Метле», очень нервничала. Из-за этого Ульта даже не смогла толком поесть, но и за те четверть часа, что они сидели за столом вместе, Стос поразился тому, с какой страстью Вильям смотрел на эту, почти точную, копию Ольхон с яркими голубыми глазами и фигуркой Эллис. Уводя сестёр, он крепко пожал ему руку и только махнул рукой вместо того, чтобы сказать ему что-нибудь на прощание.
   Как только они ушли, Стоса тотчас снова стали кормить, со всех рук заталкивая ему в рот, что ни попадя. Больше всех старалась Магда, глаза которой горели просто каким-то диким, бешеным огнем. Ну, с одной стороны ему это было вполне понятно, ведь что ни говори, а прямо на её глазах произошло самое настоящее чудо, в результате которого женщина средних лет, получившая страшный травмы, была не только полностью исцелена, но ещё и подросла сантиметров на двадцать пять и помолодела на все двадцать лет. Однако, с той же Медеей, с которой также произошло нечто подобное и с Эллис, которая рассказала Магде о своем исцелении, ничего подобного не происходило. Одна просто выздоровела, а второй, словно бы сделали подтяжку.
   На этот раз, хорошенько поужинав, Стос повел себя совершенно по другому. Достав из холодильника бутылку шампанского и насыпав в ведерко льда, он открыл банку черной икры, выложил её содержимое в хрусталь, насыпал в серебряную вазочку пару больших пригоршней крекеров и, выудив из букета, стоявшего на обеденном столе самую большую темно-бордовую розу, зажал её в зубах и пододвинул Магде поднос с икрой, крекерами, шампанским во льду и двумя пустыми бокалами. Та поняла его намек и, величаво встав из-за стола, с подносом в руках вышла из кухни. Стос, погрозив двум подружкам пальцем, встал и направился вслед за этой высокой, худощавой женщиной вполне бальзаковского возраста.
   Магда, шатенка с длинными, распущенными по плечам волосами, в которых сильно серебрилась седина, одетая в золотистый полупрозрачный пеньюар, через который просвечивало её белое бельё и загорелое тело, шла не спеша и вовсю виляла своим спортивным задом. Её, в общем-то, нельзя было назвать красавицей, так как черты лица у неё были несколько грубоваты, но она, как и Медея, имела какие-то восточные корни и потому была довольно миловидна, не смотря на морщины у глаз и горестные складки на щеках. Зато она обладала потрясающей грацией и тут даже Ольхон, со своей обалденной пластикой ей проигрывала с весьма крупным счетом.
   Об этой сорокавосьмилетней женщине ему было известно немногое. В прошлом Магда была балерина, но оставила это дело из-за травмы спины. Детей у неё не было, мужа тоже. Вот и всё, что ему сообщила о ней Лулу. Сама Магда молчала и только порывисто, с хрипом дышала от волнения и страсти. Зато Стос, не спеша следуя за ней и затем, уже в спальной, стоя возле кровати и внимательно рассматривая эту даму, довольно громким голосом сделал звёздной целительнице весьма подробный инструктаж на счёт того, какой должна выйти завтра поутру или чуть позже из его спальной эта женщина, не стесняясь даже самых интимных деталей, подмеченных им с первого взгляда.
   Это подействовало на эту женщину куда сильнее, чем любая другая любовная прелюдия. Однако Стос не стал сразу же набрасываться на Магду со страстными поцелуями. Раздевшись, он аккуратно сложил брюки, повесил их и рубашку в шкаф и только после этого подошел к кровати. Его очередная пассия уже не только открыла сама шампанское, но и разлила его по бокалам и теперь, глубоко дыша, сидела на кровати, плавно колыхающейся при каждом движении, опершись спиной на высокие подушки. Так что он тоже присел справа от неё и, обняв женщину за плечи, взял с подноса бокал и протянул его ей, после чего вынул розу из зубов, принялся не спеша водить цветком по её телу, начиная от шеи и медленно спускаясь вниз, отбрасывая в стороны полы пеньюара.
   Положив розу на её белые, кружевные трусики, он взял свой бокал и, легонько коснувшись бокала Магды, отпил глоток вина. После этого они мило побеседовали, выпили бутылку шампанского и прикончили почти всю икру, аккуратно зачерпывая её крекерами и стараясь не оставлять крошек на постели. Стос очень подробно рассказал этой, несомненно, очень страстной женщине, что он с ней сделает. Внимательно слушая его, та сначала медленно и грациозно сняла с себя пеньюар, затем бюстгальтер и трусики, под которыми её тело было, до голубизны, пронзительно белым. При этом он продолжал говорить Лулуаной, что ещё та должна будет сделать.
   Только после этого он первый раз поцеловал её и это был ещё тот поцелуй. Магда, которую такой метод обольщения уже распалил донельзя, отдавалась ему просто с каким-то исступлением, превосходящим даже страсть Эльзы и Ульты вместе взятую. К фазе тантрического секса они перешли только под утро, в то время, когда в старые, хорошо памятные Стосу времена начинал играть гимн Советского Союза, под звуки которого он не единожды встречал рассвет сначала со своими веселыми подружками, а начиная с третьего курса уже только со своей женой. Тогда он называл это событие подъёмом флага.