Страница:
Парень тут же подскочил и попятился к двери, говоря:
— Станислав Игоревич, извините меня, что я вас побеспокоил. Я ведь все понимаю. Окажись я на вашем месте, мне тоже не захотелось бы выставляться людям на показ. А за то, что вы на нас не сердитесь, спасибо. Я ведь в Эллис влюбился с первой же секунды, как только увидел её в "Ста пудах" и был готов убить вас от злости и обиды, а когда узнал о том, что вы для неё сделали, то сам готов за вас жизнь отдать. До свидания, Станислав Игоревич. Мы все вас ждём вместе со звёздной путешественницей Лулуаной.
У Стоса только и хватило сил на то, чтобы помахать ему рукой и негромко сказать ему:
— Пока, парень, и будь счастлив. Береги Эллис.
Костя вышел из кухни и Эллис принялась распаковывать принесённые им сумки. В первую очередь она выложила на стол ту ресторанную снедь, которую купила неподалеку и тотчас, пока та не остыла, стала кормить своего бывшего любовника с ложечки. Её бывший любовник ел очень жадно и по его шершавому, зеленоватому лицу, покрытому трещинками, текли из под красных век слезы. Так было всегда. Стосу было стыдно, что он такой беспомощный, но он не мог всё время питаться в сухомятку или готовыми блюдами, взятыми из холодильника.
Как он ни старался не мусорить, но из его рук, пальцами которых он почти ничего не осязал, вечно что-нибудь падало на пол. Боясь поскользнуться, он сметал все щеткой к окну и Эллис, порой, приходилось выбрасывать чуть ли не по целому ведру продуктов. Она хотела приезжать к нему каждый день, но её бывший любовник упорно отказывался, так как и без того чувствовал себя виноватым перед этой девушкой. Глядя на то, как из покрасневших глаз Стоса текут слезы, она промокнула их своим носовым платком и тихо сказала ему:
— Стас, ты уже сделал для меня так много, а теперь ещё и вовсе сделал счастливой. Неужели ты думаешь, что меня волнует твой нынешний вид? Ты для меня всегда будешь самым лучшим мужчиной на свете и я разрешила себе полюбить Костю только потому, что сам ты любишь Лулуаной. Я ведь действительно не считаю тебя ни слабым, ни беспомощным. То, за что отважился взяться ты, не смог бы сделать больше ни один человек в мире. Ну, нельзя же быть таким упрямым, разреши мне поселиться в этой квартире хотя бы до тех пор, пока с тебя не слезет эта чертова слоновья шкура, которая так мучает тебя. Я готова быть рядом с тобой каждую минуту, мой Костя тоже. Ведь мы оба очень любим тебя, Стас. Позволь нам помочь тебе, а как только твой родильный кокон лопнет и из него выйдет Лулуаной, мы уйдем и оставим тебя наедине с ней и ты будешь растить ее дальше, а мы снова будем навещать тебя только тогда, когда это будет тебе нужно. Не упрямься, Стас.
Как только девушка умолкла, вновь подала голос Лулу:
— Стасик, миленький, позволь Эллис остаться. Мне не хватает информации о её теле и я придумала, как вырастить новый зонд, который мы сможем вводить в тело Эллис. К тому же тогда ты сможешь уже месяца через три или четыре сбросить защитный кокон. Разреши Эллис остаться с нами, Стасик.
Пожалуй, просьбу девушки Стос, нисколько не колеблясь, оставил бы без внимания, но вот звёздной путешественнице он никак не мог отказать. Тем более, что она завела речь о нехватке информации. Эта юная, но самоуверенная особа, кажется, действительно зашла в тупик и им теперь следовало её срочно выручать. Поскольку сам он ни бельмеса не понимал в том, что именно заставляет лёгкие дышать, почки выгонять из человека мочу, а сердце ритмично перекачивать кровь, то им будет проще скопировать все эти процессы, чем изобретать велосипед, да, ещё и рисковать при этом. Поэтому он тихо сказал:
— Ладно, Лулу, переговори с Эллис относительно этого твоего нового зонда и если она согласиться помочь нам, то может остаться у нас вместе с Костей. Места здесь нам всем хватит. Тогда я смогу чуть ли не всё время проводить в ванне, да, и грязи в квартире от меня будет поменьше.
Девушка, даже не выслушав, что задумала арниса, тотчас чмокнула Стоса в его лысый шершавый череп и воскликнула:
— Мамочка Лулу, я на все согласна! — Погладив хозяина квартиры по его щеке с жесткими складками, она негромко сказала ему — Стас, спасибо тебе за то, что ты разрешил нам остаться. Поверь, ведь порой, когда я думаю о твоей нынешней жизни, мне становится очень плохо от того, что я знаю какие мучения тебе доставляет этот твой панцирь, а я ничем не могу помочь тебе. Костя тебе не будет мешать, ведь он теперь очень много работает, а душ мы будем принимать в сауне.
Поставив перед ним пластиковую посудину с купатами, она вложила ему в руку ложку и, потрепав по плечу, быстро вышла из кухни. Стос тяжело вздохнул и принялся неуклюже зачерпывать ложкой, зажатой в непослушных руках, еще горячие, жареные свиные колбаски, уже порезанные Эллис на кусочки. Одно то, что он теперь сможет нормально питаться, радовало его, хотя, куда большим удовольствием для него было видеть эту девушку, которую он все еще продолжал любить.
Эллис вернулась на кухню спустя полчаса. Она уже переоделась в джинсы и майку, в квартире все еще оставались её вещи, и, явно, намеревалась заняться уборкой. Стос попытался было подняться со стула и уйти куда-нибудь, но она, положив ему на плечо руку в ярко-желтой перчатке, сказала:
— Стасик, останься. Поболтаем немножко. Я отправила Костю домой за его вещами и попросила его сегодня же найти какую-нибудь удобную лежанку, которую можно будет поставить в джакузи и привезти устройство для подогрева воды. Ну, знаешь, эти штуки, которые ставят в аквариумах. Он хорошо в технике разбирается и всё сделает как надо, так что ты сегодня будешь у нас спать, как дельфин, в тёплой воде. Сегодня у нас нет никаких выступлений. Репетиция только завтра, в одиннадцать, так что Костик уедет уже в десять, но я на неё не пойду, мне там нечего делать. Дядя Изя на завтрашний вечер запланировал два выступления, так что Костя приедет только послезавтра утром. Мы ведь теперь выступаем через день.
Убирая на кухне, Эллис все время тараторила и Стосу было очень приятно слышать её голос. Она рассказала ему о всех новостях из жизни «Здыма» и о том, кто и чем живет. Ульта уже научила Вильяма очень многим шаманским трюкам и ему даже прислали из Курумкана новенький меховой шаманский наряд и древний шаманский бубен. Он научился проводить камлания и, однажды, показал здымовцам обряд изгнания злых духов. Всем очень понравилось, а Резина в голос завопил, что им нужно обязательно включить в их программу этот номер.
Вилли долго сопротивлялся, но Ульта его уговорила и теперь они готовят его. Это будет настоящее шаманское камлание, в котором её брат будет исполнять сольную партию, а Ольхон и Ульта подпевать ему. Все остальные члены группы просто сядут в круг и станут изображать на своих физиономиях транс, если действительно не впадут в него, что было весьма вероятным итогом, ведь Вилли был очень сильным шаманом.
Впрочем, иного и быть не могло, потому что небесный дар Лулуаной открыл в каждом из них нечто совершенно невообразимое. Эдуардо, который знал о культе вуду лишь самую малость, вдруг, сделался его адептом и тоже, как и Ульта, занялся врачевательством. Магда говорит, что это в нём проснулась память предков. Сама она не оставила занятий йогой, но о ведических и тантрических знаниях не говорила, зато частенько практиковала тантрический секс. Ну, этим с удовольствием занимались все здымовцы, а особенно Митяй, за которым теперь целыми табунами бегали зрелые, одинокие дамочки.
Все они прекрасно понимали, что обладали сверхъестественными способностями, а потому держали их в глубокой тайне от посторонних. Вилли доходчиво объяснил всем, чем им может грозить утечка информации и поэтому никто не допускал необдуманных шагов. Биоэнергетическое исцеление применялось очень редко, да, и овладели его секретами только трое из них, Вилли, Ульта и Магда. Похоже, что это мог делать ещё Резина, но он был полностью под каблуком у Ольхон и без неё не мог ступить и шагу, а о том, чтобы гульнуть на сторону, даже и не помышлял. С этим у них было теперь очень строго.
Ну, и ещё к этому был очень близок Эдуардо, правда, он в последнее время сошелся с Магдой и та тоже не давала ему разгуляться, хотя и была в восторге от всех его вудуистских трюков. Сама она исцелила пока что всего лишь одного мужчину, деда Резины, старого Вахтанга, но делать его очень уж молодым, лет эдак на сорок пять, побоялась и теперь этому семидесятитрёхлетнему грузину нельзя было дать больше шестидесяти. Он даже стал подыскивать себе работу.
Вообще-то количество исцелённых было весьма невелико, всего семь человек. Все эти люди были родственниками или очень близкими друзьями тайного здымовского клана и никто не был ими приобщен к звездному дару Лулуаной. Сейчас обсуждалась только одна кандидатура, — Бочулис, который отказался от всех остальных клиентов и проводил с ними всё своё время. Но они ещё так и не решили, кто введёт этого парня в их круг, хотя всем и так было ясно, что лучше Ульты этого никто не сделает, ведь она даже Изе смогла поставить на место мозги и научила его пользоваться даром Лулуаной.
Единственным человеком, кто не проводил всего своего времени внутри клана, была Ирка, но зато она была самой строгой блюстительницей его тайн. Все здымовцы ждали только одного, рождения Лулуаной, от которой они ожидали новых чудес и новых знаний. Хотя, честно говоря, прекрасно понимали что надежд на это немного. Они и так получили от неё уже слишком многое. Дай Бог с этим как следует разобраться и не наделать при этом глупостей. Пока что они были всего лишь рок-музыкантами, стремящимися к славе.
Покончив с уборкой, Эллис провела полную ревизию содержимого холодильника и принялась готовить какое-то мясное блюдо. Стос просто блаженствовал. Ему очень нравилась весёлая и беспечная болтовня девушки, которая очень подробно рассказывала ему обо всём что с ними происходило. Она не вдавалась в суть проблем, но очень остроумно их обозначала, вытаскивала на поверхность, но для него было главным вовсе не это, а только звук голоса девушки и её облик. Пожалуй, в одном она была полностью права, он видел и любил в ней Лулу и потому, выращивая тело для юной арнисы, ему было так больно и одновременно так радостно смотреть на Эллис.
Около одиннадцати ночи вернулся Костя. Он нашел где-то пластиковый лежак, ловко установил его в ванне и даже приставил к ней пологий трапп. Так что теперь ему стало гораздо удобнее забираться в ванну и, что особенно важно, вылезать из неё. Вместе с тем он установил в шикарную итальянскую ванну-джакузи нагреватель с регулировкой температуры воды, что обещало Стосу спокойный сон. В горячей воде он чувствовал себя очень комфортно, а вот холодную переносил довольно паршиво.
Пообщавшись с парнем через приоткрытую дверь, он пожелал ему самой беспокойной и безумной ночи в его жизни, после чего резко дернул за верёвку, привязанную к круглой золочёной ручке и захлопнул дверь, чтобы тот не сомневался в искренности его пожеланий. Со вздохом облегчения он вставил в свой раздавшийся в ширину нос, покрытый жесткой коркой, две мягкие пластиковые трубочки и с наслаждением опустил голову в довольно горячую морскую воду.
Благодаря заботе Эллис и Костяна, Стос в эту ночь выспался от всей души. В ванну он забрался в полпервого ночи, уснул в начале второго, а проснулся около двенадцати дня. За это время Лулуаной успела вырастить на внешней стороне его левой руки из кожистой оболочки защитного родильного кокона какую-то длинную, гофрированную трубку сантиметрового диаметра, которая начиналась от самого плеча и доходила до кончика среднего пальца руки.
Посмотрев на неё, он закрыл глаза и, заставив клетки своего тела начать интенсивнее вырабатывать биоэнергию, включил свое внутренней зрение, с помощью которого мог осматривать себя изнутри своими энергетическими сканерами. Это позволило ему увидеть, что внутри трубки помещался какой-то длинный зонд, толщиной миллиметров в восемь, сложенный из трёх жгутиков. Именно их количество сразу же привело его к правильной догадке, но он не стал возмущаться. В конце концов это было дело Лулу договариваться с Эллис.
За то время, пока он спал, девушка успела прибраться в квартире, а Костя привёз откуда-то большое кресло каталку с удобным лотком для его несгибаемых ног. Относительно этого кресла его заботливая нянечка сказала, что оно взято на время в ЦИТО и теперь ему уже не придется мучится. Действительно, в это инвалидной коляске ему было сидеть гораздо удобнее и теперь он мог с куда большей уверенностью передвигаться по квартире. Да, и девушке было теперь гораздо удобнее кормить его с ложечки, чем вчера.
После позднего завтрака Стос, по требованию Лулуаной, снова забрался в теплую ванну, в которой Эллис сменила воду. За ночь его бегемотовая шкура хорошо откисла и сделалась очень гладкой, эластичной и полупрозрачной. Арниса заставила его лечь на лежак с поднятым подголовником и как только он сделал это, девушка убрала от ванны решетчатый деревянный пандус, принесла в ванную комнату мягкий стул и, нисколько не стесняясь его, разделась.
Ему было очень приятно смотреть на обнаженную Эллис, тело которой было просто непередаваемо красиво. Она прекрасно знала это и потому несколько минут прохаживалась по большой ванной комнате и, всякий раз, когда поворачивалась к нему, Стос видел её счастливую улыбку, хотя ни он, ни Лулуаной, не изменяли в ней ни одной линии. Он внимательно рассматривал девушку, но уже не как мужчина, а как скульптор, которому, уже очень скоро предстояло изваять это совершенное тело, но не в мраморе, а в живой плоти.
Повинуясь Лулу, он положил свою левую руку на край ванны, а правой дотянулся до полочки с клавиатурой и подтянул её к себе. Компьютер был включен постоянно и как только он тронул пальцем шарик трекбола, большой, двадцатидвухдюймовый экран монитора, подвешенного над ванной в ногах, вскоре засветился и на нём появилось изображение группы «Здым» в полном составе с иконками программ. Эллис тотчас забралась в ванну и подключила компьютер к его правому запястью, в кожу которого Лулу врастила разъем.
Арниса, пообщавшись с Резиной, который в компьютерах разбирался даже лучше, чем в цифровом роке, вырастила себе новый компьютер и сумела подключить его к тому компьютеру, который приволок и установил в ванной комнате его сын. Впрочем, до сегодняшнего дня от этого не было никакого толку. Легко и изящно выбравшись из ванны, девушка пододвинула свой стул вплотную к левой руке Стоса и уже хотела сесть на него и опустить ноги в теплую воду, но он предупреждающе поднял руку и строгим голосом спросил её:
— Погоди-ка, милая, давай всё хорошенько проверим. Ты уверена в том, что не беременна, Эллис?
Ты возмущенно воскликнула:
— Стас, ты в своём уме? До тех пор, пока не родится Лулуаной, Костик может об этом даже и не мечтать! Разумеется, я не беременна и ты можешь быть в этом полностью уверен.
Стос кивнул головой и, на минуту опустив руку в теплую воду, снова положил её на бортик. Девушка положила на его руку сложенное вчетверо махровое полотенце, быстро села на стул, опустила ноги в воду и, раздвинув их пошире, придвинулась к полотенцу вплотную. Он прикрыл веки, в считанные секунды подключился к зонду, и, с грустной улыбкой, сам заставил его медленно войти во влажную, горячую вагину девушки.
Странно, но, похоже, Эллис возбуждала сама мысль о том, что он и Лулу вновь войдут в неё, хотя уже совсем иным образом. Она просто истекала соками и её тело всё так и затрепетало от того, что тонкий зонд вошел в неё. Стос не стал разочаровывать эту очаровательную нимфоманку. Прежде, чем продвинуть зонд в глубь её тела, он широко улыбнулся и принялся ласкать девушку не только зондом, но и толчками посылая в неё свою энергию, рождающую в ней теплую волну наслаждения. Было в этом и чисто практическое начало, ведь наслаждение тотчас заставило матку раскрыть свой зев и зонд без каких-либо помех вошел внутрь этого сосредоточия женской натуры.
Запустив зонд в матку Эллис, он расщепил его на три части. Два отростка, которые были потоньше, он продвинул еще дальше, к её яичникам, а третий свернул, словно шляпку небольшого грибка, создав центральную антенну. Зонд в результате этих манипуляций выдвинулся лишь на треть своей длины и он, скрутив его в пружину довольно большого диаметра, тем самым превратил этот инструмент в своеобразный фаллоимитатор для того, чтобы, по требованию Лулуаной, доставить девушке ещё большее удовольствие. Так ей было гораздо удобнее изучать её внутренние органы.
Только после этого он открыл глаза и посмотрел на свою бывшую любовницу. Хотя по словам бесстыжей арнисы она всю ночь занималась со своим парнем тантрическим сексом, а стало быть была сыта наслаждениями по горло, ей все эти манипуляции, явно, очень понравились. Откинувшись на спинку стула и подняв глаза к потолку, Эллис сжимала свои груди и энергично двигала тазом взад и вперед. При этом она совершенно не вспоминала его и страстно шептала:
— Ах, Лулу, сестренка моя… Ещё… Ещё… Как же мне хорошо с тобой, моя девочка.
Лесбиянством здесь, похоже, даже и не пахло. Поскольку Лулуаной молчала, как рыба об лёд, Стос сделал вывод, что и эта звёздная нимфоманка в это время тащилась, словно моль от нафталина, а то и вовсе, как клоп от дихлофоса. В любом случае его это совершенно не касалось, но желая поддать жару этой белокурой эротоманке, он мстительно увеличил диаметр пружины чуть ли не на половину и стал энергично сжимать и разжимать её, что очень скоро привело ту бурному и долгому оргазму. Тотчас от Лулу поступила жесткая команда:
— Стасик, отбой. Мы хорошенько разогрели Эллис и теперь она светится, словно электрическая лампочка.
Сразу же после этого арниса включила свои сканеры и принялась внимательно изучать её сердце и, одновременно, головной и спинной мозг, стараясь понять, как именно они работают. Для того, чтобы они смогли понять, какова эта взаимосвязь, им пришлось организовать ещё три оргазма, которые, однако, вовсе не помешали девушке, получая наслаждение, смотреть на саму себя изнутри. Втроем, действуя методом академического тыка, они запустили-таки сердце скелетозы, которое была прекрасно видно через прозрачный кокон.
После того, как Стос убрал из тела Эллис свой зонд, девушка, всё-таки, влезла в к нему ванну и прижалась всем телом если не к нему самому, то уж точно к скелетозе, которая теперь легко прощупывалась сквозь размягчившуюся, толстую кожу, ставшую гладкой и эластичной. Нет, с ней точно все было не слава Богу, раз она так стремилась обнять свою ненаглядную Лулуаной, прижаться к ней всем телом. Впрочем, Стос не стал пенять девушке на это хотя бы потому, что во всех тех оргазмах, которые та испытала сидя на стуле, был виноват он сам, а уж ни в коем случае не Лулу.
Придя в себя, Эллис приняла сначала холодный душ, потом согрелась под горячим и, подождав когда Стос займет своё место в инвалидной коляске, нагишом покатила его на кухню, где он поужинал уже без её помощи. Ведь что ни говори, но столь долгое лежание в теплой воде изрядно размягчило его толстую шкуру. Даже спустя полчаса она всё ещё оставалась прозрачной и, поскольку он тоже был голый, то Эллис, уплетая жаркое, с любопытством наблюдала за тем, как в клетке из ребер, меж двух сморщенных лепестков лёгких маленьким красным осьминожком бьётся сердце будущей Лулуаной.
После плотного обеда они вернулись в ванную комнату и Лулуаной вместе со Стосом еще несколько часов занималась изучением внутренних органов девушки и приводила в действие остальные потроха скелетозы. Кое-какие органы, явно, нуждались в полной переделке, а другие получились вполне жизнеспособными. Именно этим они и занимались весь февраль и март месяцы, порой работая по десять, двенадцать часов вместе с Эллис, а потом ещё и несколько часов самостоятельно. Девушка была настроена самоотверженно, а потому им частенько просто приходилось гнать её из ванной комнаты.
Не смотря на о, что Эллис никогда не оставалась без внимания своего бой-френда, ей очень понравилось ежедневно получать удовлетворение от Лулу, хотя она прекрасно осознавала и отдавала себе отчёт, что это такое. Все трое делали вид, что так оно и есть на самом деле, но это была всего лишь невинная игра, которая вскоре должна была закончиться. Поначалу Стоса удивляло это и даже пугало, но вскоре он понял в чем здесь причина. Его бывшая любовница даже влюбившись в Костю и начав жить с ним, всё ещё продолжала желать его как мужчину и он уже ничего не мог с этим поделать.
Нравоучения и нотации были здесь бесполезны и ему оставалось надеяться только на то, что эта девушка проявит благоразумие и не станет, в дальнейшем, делать попыток вернуться к нему хотя бы на одну ночь. Впрочем, просчитывая такой вариант на будущее, он не видел в этом ничего ужасного. Мало ли чего не случается в жизни, полюбила парня, разлюбила, вернулась к прежнему любовнику. В конце концов он решил, если эта красотка повесит чайник своему бой-френду, а его самого, в свою очередь, бортанет Лулу, сбежав от него на Сиспилу, то тогда и он поступит, как самый последний эгоист.
Ну, а пока что он прилагал все усилия к тому, чтобы арниса обрела тело. Присутствие Эллис, несомненно, существенно облегчало их задачу, но она все никак не могла понять, почему Стос продолжает таскать на себе скелет без мышц и кожи, с подвешенными к нему внутренностями. Однажды, во время завтрака, она, в двадцать какой-то раз задала Стосу совершенно глупый, на его взгляд, вопрос:
— Стасик, когда же я увижу настоящую Лулуаной, а не этот дурацкий скелет?
До этого дня он отвечал на все вопросы подобного рода какой-либо шуткой, но тут, почему-то, разозлился и сердитым голосом поинтересовался вслух у самого себя:
— Господи, ну, почему это меня угораздило выбрать для этого дела будущую дипломатиху, а не будущую врачиху?
Эллис обиженно насупилась и огрызнулась:
— Я вовсе не собиралась становиться дипломатом и училась на факультете международной журналистики.
Стос не унимался и продолжал кипятиться, громко ворча:
— Да, какая разница? Дипломатчица, журналистка, всё один черт ты не можешь никак понять очевидного, Эллис. Пойми же, дорогая моя, здоровье человека на девяносто девять процентов зависит от того, как работают его внутренние органы, ну, и ещё мозг и нервная система. Милая, твоя круглая, сахарная попка, все эти твои обалденные сиськи и красивые ручки с ножками не имеют никакого отношения к твоему здоровью до тех пор, пока ты их не поранишь. Зато энергии они жрут раз в пять больше, чем вся твоя требуха. Тебе что, не ясно до сих пор, что сиськи-письки Лулу ещё не скоро понадобятся, а вот прежде чем я их выращу, у меня у самого задница отвалится. Понимаешь, моя милая, но ужасно глупенькая девочка, мне будет намного легче, если эта скелетозина, которая и мне уже осточертела своим скрипом и грохотом, сначала начнёт дышать и получать жидкую пищу, как грудничок, через трубочку. Ведь у неё уже есть трахея, пищевод, гортань и даже нёбо. Я готов терпеть любые неудобства, когда она начнет писать и какать через трубочки. Это куда лучше, чем кормить одним желудком два взрослых организма. Да, к тому же Лулу сначала должна научиться управлять своим телом, а уже потом переписать на его мозг своё сознание и память, чтобы стать человеком, а не арнисой. Нет, всё, что в неё заложено эволюцией Сиспилы, в ней так и останется, ведь мы, люди, вырабатываем энергии куда больше, чем арнисы, которые получали её от солнца их мира. Ну, что, ты поняла, наконец, мою логику.
Эллис пристыжено опустила голову и со вздохом сказала:
— Боже, Стас, какой же ты вредный. Неужели тебе сразу нельзя было рассказать мне об этом? — Улыбнувшись, она подняла на него свои голубые глаза и, бросив взгляд на часы, вдруг, громко закричала — Ой, Стасик, сейчас ведь нас будут показывать по телеку! Быстро поехали в гостиную, я хочу посмотреть на себя на большом экране!
Вскочив со своего стула, она развернула его каталку и со всех ног помчалась к домашнему кинотеатру. Включив громадный проекционный телевизор, имеющий цену роскошного лимузина, Эллис быстро настроилась на нужную программу и минуты через три началась какая-то утренняя музыкальная передача для молодёжи. Хотя это был не самый выгодный эфир, вся передача целиком, а это было целых сорок минут, была посвящена новой московской рок-группе «Здым» и на запись были приглашены все здымовцы, кроме совершенно не импозантного, а потому абсолютно лишнего Изи.
Передачу вели молодые парень и девушка, которые сделали сначала короткий обзор главных подвигов «Здыма», в числе которых были уже три альбома и гастрольная поездка в Питер, где они выступили восемнадцать раз и каждый раз собирали аншлаг. Правда, в зале они выступили только три раза, а всё остальное время отработали в ночных клубах, но и этого вполне хватило для того, чтобы чуть ли не во всех питерских газетах написали о «Здыме» хотя бы два десятка строк.
После этого ведущие попросили Резину представить всех членов его группы и он начал, почему-то, с Бочулиса, которого окончательно приколотила длинными и крепкими гвоздями к их клану Магда. Его он назвал человеком, благодаря которому их легко узнать в любой толпе. После этого были представлены все остальные члены группы и последней в этом списке оказалась Ольхон, без которой, по его словам, вообще не было никакого «Здыма», ну, а уж самого последнего, его самого, представила вся группа, которая на вопрос девушки, а кто же в группе он, они дружно заорали: — "Резина!".
— Станислав Игоревич, извините меня, что я вас побеспокоил. Я ведь все понимаю. Окажись я на вашем месте, мне тоже не захотелось бы выставляться людям на показ. А за то, что вы на нас не сердитесь, спасибо. Я ведь в Эллис влюбился с первой же секунды, как только увидел её в "Ста пудах" и был готов убить вас от злости и обиды, а когда узнал о том, что вы для неё сделали, то сам готов за вас жизнь отдать. До свидания, Станислав Игоревич. Мы все вас ждём вместе со звёздной путешественницей Лулуаной.
У Стоса только и хватило сил на то, чтобы помахать ему рукой и негромко сказать ему:
— Пока, парень, и будь счастлив. Береги Эллис.
Костя вышел из кухни и Эллис принялась распаковывать принесённые им сумки. В первую очередь она выложила на стол ту ресторанную снедь, которую купила неподалеку и тотчас, пока та не остыла, стала кормить своего бывшего любовника с ложечки. Её бывший любовник ел очень жадно и по его шершавому, зеленоватому лицу, покрытому трещинками, текли из под красных век слезы. Так было всегда. Стосу было стыдно, что он такой беспомощный, но он не мог всё время питаться в сухомятку или готовыми блюдами, взятыми из холодильника.
Как он ни старался не мусорить, но из его рук, пальцами которых он почти ничего не осязал, вечно что-нибудь падало на пол. Боясь поскользнуться, он сметал все щеткой к окну и Эллис, порой, приходилось выбрасывать чуть ли не по целому ведру продуктов. Она хотела приезжать к нему каждый день, но её бывший любовник упорно отказывался, так как и без того чувствовал себя виноватым перед этой девушкой. Глядя на то, как из покрасневших глаз Стоса текут слезы, она промокнула их своим носовым платком и тихо сказала ему:
— Стас, ты уже сделал для меня так много, а теперь ещё и вовсе сделал счастливой. Неужели ты думаешь, что меня волнует твой нынешний вид? Ты для меня всегда будешь самым лучшим мужчиной на свете и я разрешила себе полюбить Костю только потому, что сам ты любишь Лулуаной. Я ведь действительно не считаю тебя ни слабым, ни беспомощным. То, за что отважился взяться ты, не смог бы сделать больше ни один человек в мире. Ну, нельзя же быть таким упрямым, разреши мне поселиться в этой квартире хотя бы до тех пор, пока с тебя не слезет эта чертова слоновья шкура, которая так мучает тебя. Я готова быть рядом с тобой каждую минуту, мой Костя тоже. Ведь мы оба очень любим тебя, Стас. Позволь нам помочь тебе, а как только твой родильный кокон лопнет и из него выйдет Лулуаной, мы уйдем и оставим тебя наедине с ней и ты будешь растить ее дальше, а мы снова будем навещать тебя только тогда, когда это будет тебе нужно. Не упрямься, Стас.
Как только девушка умолкла, вновь подала голос Лулу:
— Стасик, миленький, позволь Эллис остаться. Мне не хватает информации о её теле и я придумала, как вырастить новый зонд, который мы сможем вводить в тело Эллис. К тому же тогда ты сможешь уже месяца через три или четыре сбросить защитный кокон. Разреши Эллис остаться с нами, Стасик.
Пожалуй, просьбу девушки Стос, нисколько не колеблясь, оставил бы без внимания, но вот звёздной путешественнице он никак не мог отказать. Тем более, что она завела речь о нехватке информации. Эта юная, но самоуверенная особа, кажется, действительно зашла в тупик и им теперь следовало её срочно выручать. Поскольку сам он ни бельмеса не понимал в том, что именно заставляет лёгкие дышать, почки выгонять из человека мочу, а сердце ритмично перекачивать кровь, то им будет проще скопировать все эти процессы, чем изобретать велосипед, да, ещё и рисковать при этом. Поэтому он тихо сказал:
— Ладно, Лулу, переговори с Эллис относительно этого твоего нового зонда и если она согласиться помочь нам, то может остаться у нас вместе с Костей. Места здесь нам всем хватит. Тогда я смогу чуть ли не всё время проводить в ванне, да, и грязи в квартире от меня будет поменьше.
Девушка, даже не выслушав, что задумала арниса, тотчас чмокнула Стоса в его лысый шершавый череп и воскликнула:
— Мамочка Лулу, я на все согласна! — Погладив хозяина квартиры по его щеке с жесткими складками, она негромко сказала ему — Стас, спасибо тебе за то, что ты разрешил нам остаться. Поверь, ведь порой, когда я думаю о твоей нынешней жизни, мне становится очень плохо от того, что я знаю какие мучения тебе доставляет этот твой панцирь, а я ничем не могу помочь тебе. Костя тебе не будет мешать, ведь он теперь очень много работает, а душ мы будем принимать в сауне.
Поставив перед ним пластиковую посудину с купатами, она вложила ему в руку ложку и, потрепав по плечу, быстро вышла из кухни. Стос тяжело вздохнул и принялся неуклюже зачерпывать ложкой, зажатой в непослушных руках, еще горячие, жареные свиные колбаски, уже порезанные Эллис на кусочки. Одно то, что он теперь сможет нормально питаться, радовало его, хотя, куда большим удовольствием для него было видеть эту девушку, которую он все еще продолжал любить.
Эллис вернулась на кухню спустя полчаса. Она уже переоделась в джинсы и майку, в квартире все еще оставались её вещи, и, явно, намеревалась заняться уборкой. Стос попытался было подняться со стула и уйти куда-нибудь, но она, положив ему на плечо руку в ярко-желтой перчатке, сказала:
— Стасик, останься. Поболтаем немножко. Я отправила Костю домой за его вещами и попросила его сегодня же найти какую-нибудь удобную лежанку, которую можно будет поставить в джакузи и привезти устройство для подогрева воды. Ну, знаешь, эти штуки, которые ставят в аквариумах. Он хорошо в технике разбирается и всё сделает как надо, так что ты сегодня будешь у нас спать, как дельфин, в тёплой воде. Сегодня у нас нет никаких выступлений. Репетиция только завтра, в одиннадцать, так что Костик уедет уже в десять, но я на неё не пойду, мне там нечего делать. Дядя Изя на завтрашний вечер запланировал два выступления, так что Костя приедет только послезавтра утром. Мы ведь теперь выступаем через день.
Убирая на кухне, Эллис все время тараторила и Стосу было очень приятно слышать её голос. Она рассказала ему о всех новостях из жизни «Здыма» и о том, кто и чем живет. Ульта уже научила Вильяма очень многим шаманским трюкам и ему даже прислали из Курумкана новенький меховой шаманский наряд и древний шаманский бубен. Он научился проводить камлания и, однажды, показал здымовцам обряд изгнания злых духов. Всем очень понравилось, а Резина в голос завопил, что им нужно обязательно включить в их программу этот номер.
Вилли долго сопротивлялся, но Ульта его уговорила и теперь они готовят его. Это будет настоящее шаманское камлание, в котором её брат будет исполнять сольную партию, а Ольхон и Ульта подпевать ему. Все остальные члены группы просто сядут в круг и станут изображать на своих физиономиях транс, если действительно не впадут в него, что было весьма вероятным итогом, ведь Вилли был очень сильным шаманом.
Впрочем, иного и быть не могло, потому что небесный дар Лулуаной открыл в каждом из них нечто совершенно невообразимое. Эдуардо, который знал о культе вуду лишь самую малость, вдруг, сделался его адептом и тоже, как и Ульта, занялся врачевательством. Магда говорит, что это в нём проснулась память предков. Сама она не оставила занятий йогой, но о ведических и тантрических знаниях не говорила, зато частенько практиковала тантрический секс. Ну, этим с удовольствием занимались все здымовцы, а особенно Митяй, за которым теперь целыми табунами бегали зрелые, одинокие дамочки.
Все они прекрасно понимали, что обладали сверхъестественными способностями, а потому держали их в глубокой тайне от посторонних. Вилли доходчиво объяснил всем, чем им может грозить утечка информации и поэтому никто не допускал необдуманных шагов. Биоэнергетическое исцеление применялось очень редко, да, и овладели его секретами только трое из них, Вилли, Ульта и Магда. Похоже, что это мог делать ещё Резина, но он был полностью под каблуком у Ольхон и без неё не мог ступить и шагу, а о том, чтобы гульнуть на сторону, даже и не помышлял. С этим у них было теперь очень строго.
Ну, и ещё к этому был очень близок Эдуардо, правда, он в последнее время сошелся с Магдой и та тоже не давала ему разгуляться, хотя и была в восторге от всех его вудуистских трюков. Сама она исцелила пока что всего лишь одного мужчину, деда Резины, старого Вахтанга, но делать его очень уж молодым, лет эдак на сорок пять, побоялась и теперь этому семидесятитрёхлетнему грузину нельзя было дать больше шестидесяти. Он даже стал подыскивать себе работу.
Вообще-то количество исцелённых было весьма невелико, всего семь человек. Все эти люди были родственниками или очень близкими друзьями тайного здымовского клана и никто не был ими приобщен к звездному дару Лулуаной. Сейчас обсуждалась только одна кандидатура, — Бочулис, который отказался от всех остальных клиентов и проводил с ними всё своё время. Но они ещё так и не решили, кто введёт этого парня в их круг, хотя всем и так было ясно, что лучше Ульты этого никто не сделает, ведь она даже Изе смогла поставить на место мозги и научила его пользоваться даром Лулуаной.
Единственным человеком, кто не проводил всего своего времени внутри клана, была Ирка, но зато она была самой строгой блюстительницей его тайн. Все здымовцы ждали только одного, рождения Лулуаной, от которой они ожидали новых чудес и новых знаний. Хотя, честно говоря, прекрасно понимали что надежд на это немного. Они и так получили от неё уже слишком многое. Дай Бог с этим как следует разобраться и не наделать при этом глупостей. Пока что они были всего лишь рок-музыкантами, стремящимися к славе.
Покончив с уборкой, Эллис провела полную ревизию содержимого холодильника и принялась готовить какое-то мясное блюдо. Стос просто блаженствовал. Ему очень нравилась весёлая и беспечная болтовня девушки, которая очень подробно рассказывала ему обо всём что с ними происходило. Она не вдавалась в суть проблем, но очень остроумно их обозначала, вытаскивала на поверхность, но для него было главным вовсе не это, а только звук голоса девушки и её облик. Пожалуй, в одном она была полностью права, он видел и любил в ней Лулу и потому, выращивая тело для юной арнисы, ему было так больно и одновременно так радостно смотреть на Эллис.
Около одиннадцати ночи вернулся Костя. Он нашел где-то пластиковый лежак, ловко установил его в ванне и даже приставил к ней пологий трапп. Так что теперь ему стало гораздо удобнее забираться в ванну и, что особенно важно, вылезать из неё. Вместе с тем он установил в шикарную итальянскую ванну-джакузи нагреватель с регулировкой температуры воды, что обещало Стосу спокойный сон. В горячей воде он чувствовал себя очень комфортно, а вот холодную переносил довольно паршиво.
Пообщавшись с парнем через приоткрытую дверь, он пожелал ему самой беспокойной и безумной ночи в его жизни, после чего резко дернул за верёвку, привязанную к круглой золочёной ручке и захлопнул дверь, чтобы тот не сомневался в искренности его пожеланий. Со вздохом облегчения он вставил в свой раздавшийся в ширину нос, покрытый жесткой коркой, две мягкие пластиковые трубочки и с наслаждением опустил голову в довольно горячую морскую воду.
Благодаря заботе Эллис и Костяна, Стос в эту ночь выспался от всей души. В ванну он забрался в полпервого ночи, уснул в начале второго, а проснулся около двенадцати дня. За это время Лулуаной успела вырастить на внешней стороне его левой руки из кожистой оболочки защитного родильного кокона какую-то длинную, гофрированную трубку сантиметрового диаметра, которая начиналась от самого плеча и доходила до кончика среднего пальца руки.
Посмотрев на неё, он закрыл глаза и, заставив клетки своего тела начать интенсивнее вырабатывать биоэнергию, включил свое внутренней зрение, с помощью которого мог осматривать себя изнутри своими энергетическими сканерами. Это позволило ему увидеть, что внутри трубки помещался какой-то длинный зонд, толщиной миллиметров в восемь, сложенный из трёх жгутиков. Именно их количество сразу же привело его к правильной догадке, но он не стал возмущаться. В конце концов это было дело Лулу договариваться с Эллис.
За то время, пока он спал, девушка успела прибраться в квартире, а Костя привёз откуда-то большое кресло каталку с удобным лотком для его несгибаемых ног. Относительно этого кресла его заботливая нянечка сказала, что оно взято на время в ЦИТО и теперь ему уже не придется мучится. Действительно, в это инвалидной коляске ему было сидеть гораздо удобнее и теперь он мог с куда большей уверенностью передвигаться по квартире. Да, и девушке было теперь гораздо удобнее кормить его с ложечки, чем вчера.
После позднего завтрака Стос, по требованию Лулуаной, снова забрался в теплую ванну, в которой Эллис сменила воду. За ночь его бегемотовая шкура хорошо откисла и сделалась очень гладкой, эластичной и полупрозрачной. Арниса заставила его лечь на лежак с поднятым подголовником и как только он сделал это, девушка убрала от ванны решетчатый деревянный пандус, принесла в ванную комнату мягкий стул и, нисколько не стесняясь его, разделась.
Ему было очень приятно смотреть на обнаженную Эллис, тело которой было просто непередаваемо красиво. Она прекрасно знала это и потому несколько минут прохаживалась по большой ванной комнате и, всякий раз, когда поворачивалась к нему, Стос видел её счастливую улыбку, хотя ни он, ни Лулуаной, не изменяли в ней ни одной линии. Он внимательно рассматривал девушку, но уже не как мужчина, а как скульптор, которому, уже очень скоро предстояло изваять это совершенное тело, но не в мраморе, а в живой плоти.
Повинуясь Лулу, он положил свою левую руку на край ванны, а правой дотянулся до полочки с клавиатурой и подтянул её к себе. Компьютер был включен постоянно и как только он тронул пальцем шарик трекбола, большой, двадцатидвухдюймовый экран монитора, подвешенного над ванной в ногах, вскоре засветился и на нём появилось изображение группы «Здым» в полном составе с иконками программ. Эллис тотчас забралась в ванну и подключила компьютер к его правому запястью, в кожу которого Лулу врастила разъем.
Арниса, пообщавшись с Резиной, который в компьютерах разбирался даже лучше, чем в цифровом роке, вырастила себе новый компьютер и сумела подключить его к тому компьютеру, который приволок и установил в ванной комнате его сын. Впрочем, до сегодняшнего дня от этого не было никакого толку. Легко и изящно выбравшись из ванны, девушка пододвинула свой стул вплотную к левой руке Стоса и уже хотела сесть на него и опустить ноги в теплую воду, но он предупреждающе поднял руку и строгим голосом спросил её:
— Погоди-ка, милая, давай всё хорошенько проверим. Ты уверена в том, что не беременна, Эллис?
Ты возмущенно воскликнула:
— Стас, ты в своём уме? До тех пор, пока не родится Лулуаной, Костик может об этом даже и не мечтать! Разумеется, я не беременна и ты можешь быть в этом полностью уверен.
Стос кивнул головой и, на минуту опустив руку в теплую воду, снова положил её на бортик. Девушка положила на его руку сложенное вчетверо махровое полотенце, быстро села на стул, опустила ноги в воду и, раздвинув их пошире, придвинулась к полотенцу вплотную. Он прикрыл веки, в считанные секунды подключился к зонду, и, с грустной улыбкой, сам заставил его медленно войти во влажную, горячую вагину девушки.
Странно, но, похоже, Эллис возбуждала сама мысль о том, что он и Лулу вновь войдут в неё, хотя уже совсем иным образом. Она просто истекала соками и её тело всё так и затрепетало от того, что тонкий зонд вошел в неё. Стос не стал разочаровывать эту очаровательную нимфоманку. Прежде, чем продвинуть зонд в глубь её тела, он широко улыбнулся и принялся ласкать девушку не только зондом, но и толчками посылая в неё свою энергию, рождающую в ней теплую волну наслаждения. Было в этом и чисто практическое начало, ведь наслаждение тотчас заставило матку раскрыть свой зев и зонд без каких-либо помех вошел внутрь этого сосредоточия женской натуры.
Запустив зонд в матку Эллис, он расщепил его на три части. Два отростка, которые были потоньше, он продвинул еще дальше, к её яичникам, а третий свернул, словно шляпку небольшого грибка, создав центральную антенну. Зонд в результате этих манипуляций выдвинулся лишь на треть своей длины и он, скрутив его в пружину довольно большого диаметра, тем самым превратил этот инструмент в своеобразный фаллоимитатор для того, чтобы, по требованию Лулуаной, доставить девушке ещё большее удовольствие. Так ей было гораздо удобнее изучать её внутренние органы.
Только после этого он открыл глаза и посмотрел на свою бывшую любовницу. Хотя по словам бесстыжей арнисы она всю ночь занималась со своим парнем тантрическим сексом, а стало быть была сыта наслаждениями по горло, ей все эти манипуляции, явно, очень понравились. Откинувшись на спинку стула и подняв глаза к потолку, Эллис сжимала свои груди и энергично двигала тазом взад и вперед. При этом она совершенно не вспоминала его и страстно шептала:
— Ах, Лулу, сестренка моя… Ещё… Ещё… Как же мне хорошо с тобой, моя девочка.
Лесбиянством здесь, похоже, даже и не пахло. Поскольку Лулуаной молчала, как рыба об лёд, Стос сделал вывод, что и эта звёздная нимфоманка в это время тащилась, словно моль от нафталина, а то и вовсе, как клоп от дихлофоса. В любом случае его это совершенно не касалось, но желая поддать жару этой белокурой эротоманке, он мстительно увеличил диаметр пружины чуть ли не на половину и стал энергично сжимать и разжимать её, что очень скоро привело ту бурному и долгому оргазму. Тотчас от Лулу поступила жесткая команда:
— Стасик, отбой. Мы хорошенько разогрели Эллис и теперь она светится, словно электрическая лампочка.
Сразу же после этого арниса включила свои сканеры и принялась внимательно изучать её сердце и, одновременно, головной и спинной мозг, стараясь понять, как именно они работают. Для того, чтобы они смогли понять, какова эта взаимосвязь, им пришлось организовать ещё три оргазма, которые, однако, вовсе не помешали девушке, получая наслаждение, смотреть на саму себя изнутри. Втроем, действуя методом академического тыка, они запустили-таки сердце скелетозы, которое была прекрасно видно через прозрачный кокон.
После того, как Стос убрал из тела Эллис свой зонд, девушка, всё-таки, влезла в к нему ванну и прижалась всем телом если не к нему самому, то уж точно к скелетозе, которая теперь легко прощупывалась сквозь размягчившуюся, толстую кожу, ставшую гладкой и эластичной. Нет, с ней точно все было не слава Богу, раз она так стремилась обнять свою ненаглядную Лулуаной, прижаться к ней всем телом. Впрочем, Стос не стал пенять девушке на это хотя бы потому, что во всех тех оргазмах, которые та испытала сидя на стуле, был виноват он сам, а уж ни в коем случае не Лулу.
Придя в себя, Эллис приняла сначала холодный душ, потом согрелась под горячим и, подождав когда Стос займет своё место в инвалидной коляске, нагишом покатила его на кухню, где он поужинал уже без её помощи. Ведь что ни говори, но столь долгое лежание в теплой воде изрядно размягчило его толстую шкуру. Даже спустя полчаса она всё ещё оставалась прозрачной и, поскольку он тоже был голый, то Эллис, уплетая жаркое, с любопытством наблюдала за тем, как в клетке из ребер, меж двух сморщенных лепестков лёгких маленьким красным осьминожком бьётся сердце будущей Лулуаной.
После плотного обеда они вернулись в ванную комнату и Лулуаной вместе со Стосом еще несколько часов занималась изучением внутренних органов девушки и приводила в действие остальные потроха скелетозы. Кое-какие органы, явно, нуждались в полной переделке, а другие получились вполне жизнеспособными. Именно этим они и занимались весь февраль и март месяцы, порой работая по десять, двенадцать часов вместе с Эллис, а потом ещё и несколько часов самостоятельно. Девушка была настроена самоотверженно, а потому им частенько просто приходилось гнать её из ванной комнаты.
Не смотря на о, что Эллис никогда не оставалась без внимания своего бой-френда, ей очень понравилось ежедневно получать удовлетворение от Лулу, хотя она прекрасно осознавала и отдавала себе отчёт, что это такое. Все трое делали вид, что так оно и есть на самом деле, но это была всего лишь невинная игра, которая вскоре должна была закончиться. Поначалу Стоса удивляло это и даже пугало, но вскоре он понял в чем здесь причина. Его бывшая любовница даже влюбившись в Костю и начав жить с ним, всё ещё продолжала желать его как мужчину и он уже ничего не мог с этим поделать.
Нравоучения и нотации были здесь бесполезны и ему оставалось надеяться только на то, что эта девушка проявит благоразумие и не станет, в дальнейшем, делать попыток вернуться к нему хотя бы на одну ночь. Впрочем, просчитывая такой вариант на будущее, он не видел в этом ничего ужасного. Мало ли чего не случается в жизни, полюбила парня, разлюбила, вернулась к прежнему любовнику. В конце концов он решил, если эта красотка повесит чайник своему бой-френду, а его самого, в свою очередь, бортанет Лулу, сбежав от него на Сиспилу, то тогда и он поступит, как самый последний эгоист.
Ну, а пока что он прилагал все усилия к тому, чтобы арниса обрела тело. Присутствие Эллис, несомненно, существенно облегчало их задачу, но она все никак не могла понять, почему Стос продолжает таскать на себе скелет без мышц и кожи, с подвешенными к нему внутренностями. Однажды, во время завтрака, она, в двадцать какой-то раз задала Стосу совершенно глупый, на его взгляд, вопрос:
— Стасик, когда же я увижу настоящую Лулуаной, а не этот дурацкий скелет?
До этого дня он отвечал на все вопросы подобного рода какой-либо шуткой, но тут, почему-то, разозлился и сердитым голосом поинтересовался вслух у самого себя:
— Господи, ну, почему это меня угораздило выбрать для этого дела будущую дипломатиху, а не будущую врачиху?
Эллис обиженно насупилась и огрызнулась:
— Я вовсе не собиралась становиться дипломатом и училась на факультете международной журналистики.
Стос не унимался и продолжал кипятиться, громко ворча:
— Да, какая разница? Дипломатчица, журналистка, всё один черт ты не можешь никак понять очевидного, Эллис. Пойми же, дорогая моя, здоровье человека на девяносто девять процентов зависит от того, как работают его внутренние органы, ну, и ещё мозг и нервная система. Милая, твоя круглая, сахарная попка, все эти твои обалденные сиськи и красивые ручки с ножками не имеют никакого отношения к твоему здоровью до тех пор, пока ты их не поранишь. Зато энергии они жрут раз в пять больше, чем вся твоя требуха. Тебе что, не ясно до сих пор, что сиськи-письки Лулу ещё не скоро понадобятся, а вот прежде чем я их выращу, у меня у самого задница отвалится. Понимаешь, моя милая, но ужасно глупенькая девочка, мне будет намного легче, если эта скелетозина, которая и мне уже осточертела своим скрипом и грохотом, сначала начнёт дышать и получать жидкую пищу, как грудничок, через трубочку. Ведь у неё уже есть трахея, пищевод, гортань и даже нёбо. Я готов терпеть любые неудобства, когда она начнет писать и какать через трубочки. Это куда лучше, чем кормить одним желудком два взрослых организма. Да, к тому же Лулу сначала должна научиться управлять своим телом, а уже потом переписать на его мозг своё сознание и память, чтобы стать человеком, а не арнисой. Нет, всё, что в неё заложено эволюцией Сиспилы, в ней так и останется, ведь мы, люди, вырабатываем энергии куда больше, чем арнисы, которые получали её от солнца их мира. Ну, что, ты поняла, наконец, мою логику.
Эллис пристыжено опустила голову и со вздохом сказала:
— Боже, Стас, какой же ты вредный. Неужели тебе сразу нельзя было рассказать мне об этом? — Улыбнувшись, она подняла на него свои голубые глаза и, бросив взгляд на часы, вдруг, громко закричала — Ой, Стасик, сейчас ведь нас будут показывать по телеку! Быстро поехали в гостиную, я хочу посмотреть на себя на большом экране!
Вскочив со своего стула, она развернула его каталку и со всех ног помчалась к домашнему кинотеатру. Включив громадный проекционный телевизор, имеющий цену роскошного лимузина, Эллис быстро настроилась на нужную программу и минуты через три началась какая-то утренняя музыкальная передача для молодёжи. Хотя это был не самый выгодный эфир, вся передача целиком, а это было целых сорок минут, была посвящена новой московской рок-группе «Здым» и на запись были приглашены все здымовцы, кроме совершенно не импозантного, а потому абсолютно лишнего Изи.
Передачу вели молодые парень и девушка, которые сделали сначала короткий обзор главных подвигов «Здыма», в числе которых были уже три альбома и гастрольная поездка в Питер, где они выступили восемнадцать раз и каждый раз собирали аншлаг. Правда, в зале они выступили только три раза, а всё остальное время отработали в ночных клубах, но и этого вполне хватило для того, чтобы чуть ли не во всех питерских газетах написали о «Здыме» хотя бы два десятка строк.
После этого ведущие попросили Резину представить всех членов его группы и он начал, почему-то, с Бочулиса, которого окончательно приколотила длинными и крепкими гвоздями к их клану Магда. Его он назвал человеком, благодаря которому их легко узнать в любой толпе. После этого были представлены все остальные члены группы и последней в этом списке оказалась Ольхон, без которой, по его словам, вообще не было никакого «Здыма», ну, а уж самого последнего, его самого, представила вся группа, которая на вопрос девушки, а кто же в группе он, они дружно заорали: — "Резина!".