Страница:
Ну, а в то самое утро, сжимая в своих объятьях эту плачущую от счастья женщину, которая уже не чаяла получить наслаждение в постели, он вознес её к самым вершинам этого самого наслаждения. Теперь он уже не просто электростанцией, как это было недавно с Ультой, а чётко контролировал все, что делала с ней Лулуаной от начала и до конца и потому обеим девицам, которые отважились войти в его спальную только после того, как солнце поднялось довольно высоко, чуть ли не в зенит, удалось увидеть, как из-под него, уже почти уснувшего, ловкой змейкой выскользнула довольно молодая, длинноногая красотка с изумительно красивыми и нежными чертами лица всё той же прежней айсорки Магдалины Гусейновой и просто восхитительной, высокой и по-девичьи упругой грудью.
Все трое тихо вышли из спальной и, прихватив с собой поднос, на котором, помимо посуды, печально лежала увядшая, словно бы отдав Магде все свое очарование, роза, скрылись на кухне, этом самом лучшем месте для сплетен. Всё утро до Стоса пытались дозвониться разные люди, но к телефону никто не подходил, да, и не мог подойти, так как он выдернул его из розетки. Хорошо ещё, что никто так и не решился ехать к нему, так как Ольхон наехала на здымовцев, а Медея резко одернула своего жениха, которому также не терпелось задать своему другу парочку, другую вопросов относительно каких-то женских голосов в своей бедной голове.
Одного Вильяма совершенно не интересовало то, чем занимался его новый друг, так как он всю ночь принимал героические усилия для того, чтобы расположить к себе Ульту и, уже почти под утро добился-таки своего тем, что рассказал ей о даре Лулуаной, который, благодаря Ольхон, он теперь мог передавать всем другим женщинам. Та тотчас назвала его своим собратом и сказала, что должна непременно обучить своему шаманскому искусству, чтобы сделать белым шаманом. Вильям, который был готов ради любви этой красотки обернуться хоть чертом, немедленно отобрав ключи от «Мазды» у Эдуардо, тотчас покинул «Метлу» и помчался с Ультой к себе домой, но вовсе не за тем, чтобы сесть за парту и приняться конспектировать древние тексты, передающиеся из уст в уста.
То, чем они занялись там, было прекрасно известно всем, кто уже успел получить в дар от Лулуаной возможность прямого общения, кроме жалкого бездаря Изи, до которого пытались докричаться все, кому не лень. Даже такие олухи, как Резина и Митяй, с этим бритоголовым типом уже успела тайком переспать Медея, которой тоже не терпелось проверить свои способности, и те уже врубились, как нужно пользоваться этим внутренним радио. И только прямой виновник всего этого, Стос, ничего не знал, так как Лулу вовсе не считала нужным делать ему такой подарок, и потому крепко спал.
Магда не стала задерживаться в квартире двадцать девять надолго и как только её нечаянный любовник проснулся, она пробыла в ней ровно столько времени, чтобы как следует накормить его и, крепко поцеловав Стоса на прощание, тут же куда-то убежала, оставив своего целителя на попечение двух девушек, возраст которых, даже сложенный вместе, немного не дотягивал до её собственного. Вот тут-то и настал звёздный час Ирен, которая так долго ждала своей очереди.
Эта красивая, черноволосая девушка с короткой стрижкой и очень выразительными карими глазами, ничего не хотела менять в своей фигуре, да, это ей и не требовалось. Глядя на неё, спортивную, гибкую и стройную, с упругими мячиками грудей и круглой попкой, только и можно было сказать, что всё и так при ней. К тому же у неё была очень щедрая подружка, которая согласилась приютить бедняжку до конца недели, а ведь в тот день только начинался вторник. Поэтому вся неделя у них прошла очень весело, так как уже в первые же часы Ирен была посвящена во все тайны тантрического секса, после чего они занялись сексом вполне обыкновенным.
Зато уж теперь-то ни Ольхон, ни Эллис уже не нужно было спать с остальными музыкантами группы «Здым». Их охотно вызвалась заменить собой Иринка, которая отнеслась с пониманием к замечанию Стоса, сделанного по поводу того, что поэтессе и певице не следует укреплять трудовую дисциплину сексом. Так что всех здымовцев без исключения, в самые ближайшие времена, ждали просто невероятные откровения. Как это ни смешно звучало, но это тотчас стало известно ушлому Резине, так как этот матерый хакер очень хорошо приноровился шариться уже не по чужим серверам и компьютерам, а по мозгам людей своего круга, ставшим ему доступными благодаря новым возможностям и он тому был очень рад.
Этот тип очень быстро выяснил откуда растут ноги и сам вскоре узнал, что он получил этот дар Лулуаной именно от своего отца, который был вынужден передать его сыну через его девушку, но зато без секса. Получив же такой удивительный дар, он, вдруг, тотчас стал таким жутким собственником и ревнивцем, что Ольхон, поначалу, даже опешила. Но, вместе с тем, они теперь жили и даже дышали в унисон, да, к тому же Резина поклялся ей в вечной любви и она стала сомневаться в том, а стоит ли ей разменивать свой талант обольстительной любовницы на пятаки и полностью погрузилась в песенное творчество. Этому способствовало ещё и то, что теперь её парень уже не орал на неё, как прежде, а просто просил её прочесть его мысли и понять, чего именно он хочет добиться.
После того, как Стос снова остался вдвоём с Эллис, он, сильно потерявший в весе, стал питаться удвоенной силой и почти не покидал своей квартиры. Зато Эллис приходилось присутствовать на каждой репетиции «Здыма» и работать с Ольхон и Ультой, решившей исполнять с ней бэк-вокал, до седьмого пота. Вильям был счастлив, приезжая на репетиции и видя свою сестру и возлюбленную такими счастливыми.
Пришла в группу и Магда, которая, посмотрев на выкаблучивания Ольхон, занялась с ней хореографией, но первым делом она заставила её снимать перед выступлениями серёжки и надевать трусики. Относительно обнаженной груди девушки она не имела ничего против. Впрочем, теперь гораздо чаще танцевала на сцене в окружении Кости и Николая именно она, в то время как Ольхон просто пела, пластично изгибая своё тело, что только добавляло эротики всем номерам., а «Здым» стал всё более и более походить на профессиональную рок-группу.
Стос, перед тем, как окончательно сделаться затворником, побывал на нескольких их выступлениях и поразился тому, каким огромным был прогресс в творчестве его сына, невестки и всей группы в целом. Теперь они уже не хватались, как прежде, за каждое выступление и всё чаще выставляли хозяевам клубов свои требования. Имея в тылу мощную фигуру Вильяма, Изя совсем оборзел и теперь всё чаще и чаще показывал свои зубы воротилам московского шоу-бизнеса.
"Здым" уже несколько раз мелькал на Ти Ви, но о нём пока что ещё не очень-то разглагольствовали критики, хотя они уже выбросили на рынок свой первый компакт, почти полностью спетый Ольхон на английском языке. Изя настоял на том, чтобы в него было включено только две песни на бурятском языке, чтобы публика могла сравнивать два типа звучания её бесподобного, чарующего голоса.
Компакт стоил недорого, так как Резина, благодаря ловким маневрам Изи и Вильяма, записал его практически на халяву, а свёл и печатал в своей студии. Зато Вилли предпринял кое-какие усилия и как только в продаже появились пиратские копии, тотчас с таким грохотом настучал по голове этим ханыгам, что у всех остальных тотчас отпала охота связываться с этим злобным погромщиком. Зато у «Здыма» был свой роскошный сайт в Интернете, а на нём всегда была свежая нарезка из новых вещей группы, а ещё там можно было найти массу фотографий Ольхон, Ульты и Магды даже более обнаженных, чем во время их выступлений в ночных клубах.
Пожалуй, более всего искушенную публику и специалистов поражала невероятная сыгранность группы. Вот по этому-то поводу как раз и было больше всего споров и если сам цифровой рок Резины многие пока что никак не воспринимали, считая его чем-то несерьезным, то их профессионализм удивлял очень многих. Секрет этой сыгранности был очень прост и его, а точнее её, — Эллис, очень часто можно было видеть сидящей позади лидера группы, колдовавшего над своим компьютером прямо во время выступления, ведь это именно она явилась истинным творцом новых знаний и положила начало их передаче всем здымовцам.
Практически никто из критиков не хотел верить в то, что Резина действительно играет на своем «Силиконе», как Митяй на «Ямахе» или гитаре с двумя грифами, или Эдуардо на своем саксофоне, а ноутбуки действительно помогают им во время выступления. Но вот уж в ком никто не видел подвоха, так это в силовом дуэте, танцовщице и обеих певицах «Здыма». Эта пятерка всё делала в живую, да, к тому же так эффектно, что никому и в голову не могло прийти, что Ольхон и Ульта квакают под фанеру, а двое громил не свернут челюсть любому, кто сунется к ним, одним лёгким движением руки.
Стос искренне радовался успехам Резины и всех своих друзей, а они видели в нём не только и не столько спонсора, а своего духовного, а кое-кто и физического, отца. О Лулуаной при посторонних они не говорили, но в своей студии чуть ли не через каждые полчаса то один, то другой, вдруг, заявлял, что Лулу попросила его сыграть так или эдак. Иногда их лидер соглашался, а иногда зверел и орал, в живую и через передатчик в своих мозгах так, что юная арниса надолго замолкала. Ведь что ни говори, а это всё-таки он делал музыку, а все остальные её только играли. От его воплей замолкали все и только Эллис хоть как-то могла ему противостоять и он её слушался, так как в тех случаях, когда он не въезжал во что-нибудь, то визжала, словно мегера на сковородке, уже эта сексапильная девица.
Увы, но об этом Стос узнавал в основном от Лулу и лишь изредка от Эллис и Изи, которые спешили поделиться с ним своей радостью. Одна тем, что уела вредного Резину, а другой тем, что ему выпало редкое счастье видеть это. Он тоже не оказался бы посмотреть на такое, но к концу октября набрал уже такой вес, что просто стеснялся выходить из дому среди бела дня и выбирался подышать воздухом только поздней ночью и далеко не всегда с ним была его Эллис, которая всё больше и больше становилась уже не столько его любовницей, сколько просто самым преданным и верным другом.
И всё-таки, не смотря на то, что эта девушка непременно хотела быть с ним рядом в то время, когда Лулуаной принялась выращивать на нём родильный кокон, он решительно сказал ей своё категоричное нет. Навещать себя он ей разрешил, но только не чаще трёх раз в неделю, хотя и очень страдал без неё, особенно в самую первую неделю. Когда же Стос окончательно превратился в монстра и Лулу принялась за черновую работу, ему стало немного легче.
В первую очередь потому, что он резко похудел, ведь арниса буквально за одни сутки сформировала грубую, предварительную болванку своего нового тела, после чего взялась прорабатывать детали. Стос видел этот процесс с первой до последней минуты, так как в это время он буквально сжигал свой жир, отдавая Лулу всю свою энергию, лежа на спине в ванне, над которой к потолку он заранее прикрепил большое зеркало и потому видел, как зеленовато-желтая кожа на его толстом и круглом, как бочка, теле, заплывшем жиром, сделалась прозрачной, словно силиконовый имплантант для женщин.
После этого бледное сало пришло в движение и стало собираться комками у него под подбородком, на груди, животе и ногах, медленно превращаясь в толстую и бледную, словно ливерная колбаса, куклу, лишь отдаленно напоминающую человека. Это происходило довольно медленно и требовало колоссального количества энергии. Гораздо больше, чем на то, чтобы вернуть Ульте молодость и исцелить её искалеченное тело. К тому же это была весьма болезненная процедура, но он её мужественно вытерпел от начала и до конца.
Сутки спустя он едва смог выбраться из ванны и дойти до кухни, так как к нему спереди была прилеплена толстая и упругая, словно водяной матрас, бабища. Стоя у холодильника, он принялся поедать все подряд, что только находил в нём, давясь и чавкая. Его руки, полностью лишенные жира, с мощными буграми мышц, но обтянутые толстой, как у буйвола или бегемота, кожей, тряслись и он часто ронял на пол то куски колбасы, то сырые яйца, которые он не выпивал, а пожирал вместе со скорлупой. Изрядно насвинячив на кухне, он запил тот свой совершенно дикий завтрак несколькими литровыми пакетами жирных сливок и пошел под душ.
Помнится, смывая тогда с себя всё то, чем обляпался на кухне, так как ему уже было невозможно наклониться вперед, Стос, крепко ухватив толстую куклу, слепленную из его собственного жира, за огромные, словно арбузы, груди, он громко сказал: — "Потерпи, Лулу, скоро из этого получится такая красотка, что когда ты будешь идти по улице, то у всех мужиков будут висеть слюни, аж до земли, и они будут кончать себе в штаны!" Арниса ничего ему не ответила, так как пребывала в полудрёме. Хотелось спать и ему.
В то злополучное утро он сделал грубейшую ошибку и лег спать на своей кровати. Лулуаной тоже, так как она слишком устала, чтобы обращать внимание на что-либо. За девять часов сна на воздухе кожа его так пересохла, что вся пошла трещинами, когда он попытался встать. Не примчись к нему на помощь с Костяном и Кольком Эллис, ему бы точно было не добраться до ванны. Хорошо ещё, что эти ребята были не из числа брезгливых слюнтяев и донесли его на своих могучих руках до горячей ванны с морской водой.
Только то, что Эллис, которую позвала на помощь Лулуаной, привезла с собой этих парней, выдернув их прямо из ночного клуба, где они уже готовились выйти на сцену, спасло их обоих чуть ли не от гибели. Парни готовы были остаться с ним на всё время самоделения, но Стос, хорошенько отмокнув, весёлым и бодрым голосом попер их прочь и велел молчать обо всём, что они видели в его квартире. Лулу уже известила его о том, что она временно заблокировала их аппаратуру ментальной связи и никто и ни о чем не догадался.
Ребята поклялись ему, что они не проболтаются и, пожелав удачи, уехали. Эллис хотела было остаться, но он попер и её, так как та привезла их обоих на своем белом «мерине», одетых в одни кожаные плавки и даже босиком. Это был его единственный и последний прокол. Больше он такого не допускал и как бы не устал за день, на ночь всегда забирался в ванну с горячей морской водой, да, и в течение дня плескался в ней по полчаса, а то и больше через каждые три, четыре часа, а всё остальное время только и делал, что ел.
Вот так в квартире двадцать девять, в старом доме стоящем на Рождественском бульваре, появился жуткий монстр, который сейчас методично пожирал минерализованный творог из здоровенной салатницы и запивал его самым жирным молоком. Кукла, слепленная из его же жира, с руками-колбасами, опущенными вдоль тела, хотя и стала малость изящнее, по прежнему выглядела отвратительно. Правда, теперь её голова была сдвинута влево, Стос больше не боялся садиться на стул и даже мог наклонять голову к своей тарелке.
Глава восьмая. Жертва Освенцима.
Все трое тихо вышли из спальной и, прихватив с собой поднос, на котором, помимо посуды, печально лежала увядшая, словно бы отдав Магде все свое очарование, роза, скрылись на кухне, этом самом лучшем месте для сплетен. Всё утро до Стоса пытались дозвониться разные люди, но к телефону никто не подходил, да, и не мог подойти, так как он выдернул его из розетки. Хорошо ещё, что никто так и не решился ехать к нему, так как Ольхон наехала на здымовцев, а Медея резко одернула своего жениха, которому также не терпелось задать своему другу парочку, другую вопросов относительно каких-то женских голосов в своей бедной голове.
Одного Вильяма совершенно не интересовало то, чем занимался его новый друг, так как он всю ночь принимал героические усилия для того, чтобы расположить к себе Ульту и, уже почти под утро добился-таки своего тем, что рассказал ей о даре Лулуаной, который, благодаря Ольхон, он теперь мог передавать всем другим женщинам. Та тотчас назвала его своим собратом и сказала, что должна непременно обучить своему шаманскому искусству, чтобы сделать белым шаманом. Вильям, который был готов ради любви этой красотки обернуться хоть чертом, немедленно отобрав ключи от «Мазды» у Эдуардо, тотчас покинул «Метлу» и помчался с Ультой к себе домой, но вовсе не за тем, чтобы сесть за парту и приняться конспектировать древние тексты, передающиеся из уст в уста.
То, чем они занялись там, было прекрасно известно всем, кто уже успел получить в дар от Лулуаной возможность прямого общения, кроме жалкого бездаря Изи, до которого пытались докричаться все, кому не лень. Даже такие олухи, как Резина и Митяй, с этим бритоголовым типом уже успела тайком переспать Медея, которой тоже не терпелось проверить свои способности, и те уже врубились, как нужно пользоваться этим внутренним радио. И только прямой виновник всего этого, Стос, ничего не знал, так как Лулу вовсе не считала нужным делать ему такой подарок, и потому крепко спал.
Магда не стала задерживаться в квартире двадцать девять надолго и как только её нечаянный любовник проснулся, она пробыла в ней ровно столько времени, чтобы как следует накормить его и, крепко поцеловав Стоса на прощание, тут же куда-то убежала, оставив своего целителя на попечение двух девушек, возраст которых, даже сложенный вместе, немного не дотягивал до её собственного. Вот тут-то и настал звёздный час Ирен, которая так долго ждала своей очереди.
Эта красивая, черноволосая девушка с короткой стрижкой и очень выразительными карими глазами, ничего не хотела менять в своей фигуре, да, это ей и не требовалось. Глядя на неё, спортивную, гибкую и стройную, с упругими мячиками грудей и круглой попкой, только и можно было сказать, что всё и так при ней. К тому же у неё была очень щедрая подружка, которая согласилась приютить бедняжку до конца недели, а ведь в тот день только начинался вторник. Поэтому вся неделя у них прошла очень весело, так как уже в первые же часы Ирен была посвящена во все тайны тантрического секса, после чего они занялись сексом вполне обыкновенным.
Зато уж теперь-то ни Ольхон, ни Эллис уже не нужно было спать с остальными музыкантами группы «Здым». Их охотно вызвалась заменить собой Иринка, которая отнеслась с пониманием к замечанию Стоса, сделанного по поводу того, что поэтессе и певице не следует укреплять трудовую дисциплину сексом. Так что всех здымовцев без исключения, в самые ближайшие времена, ждали просто невероятные откровения. Как это ни смешно звучало, но это тотчас стало известно ушлому Резине, так как этот матерый хакер очень хорошо приноровился шариться уже не по чужим серверам и компьютерам, а по мозгам людей своего круга, ставшим ему доступными благодаря новым возможностям и он тому был очень рад.
Этот тип очень быстро выяснил откуда растут ноги и сам вскоре узнал, что он получил этот дар Лулуаной именно от своего отца, который был вынужден передать его сыну через его девушку, но зато без секса. Получив же такой удивительный дар, он, вдруг, тотчас стал таким жутким собственником и ревнивцем, что Ольхон, поначалу, даже опешила. Но, вместе с тем, они теперь жили и даже дышали в унисон, да, к тому же Резина поклялся ей в вечной любви и она стала сомневаться в том, а стоит ли ей разменивать свой талант обольстительной любовницы на пятаки и полностью погрузилась в песенное творчество. Этому способствовало ещё и то, что теперь её парень уже не орал на неё, как прежде, а просто просил её прочесть его мысли и понять, чего именно он хочет добиться.
После того, как Стос снова остался вдвоём с Эллис, он, сильно потерявший в весе, стал питаться удвоенной силой и почти не покидал своей квартиры. Зато Эллис приходилось присутствовать на каждой репетиции «Здыма» и работать с Ольхон и Ультой, решившей исполнять с ней бэк-вокал, до седьмого пота. Вильям был счастлив, приезжая на репетиции и видя свою сестру и возлюбленную такими счастливыми.
Пришла в группу и Магда, которая, посмотрев на выкаблучивания Ольхон, занялась с ней хореографией, но первым делом она заставила её снимать перед выступлениями серёжки и надевать трусики. Относительно обнаженной груди девушки она не имела ничего против. Впрочем, теперь гораздо чаще танцевала на сцене в окружении Кости и Николая именно она, в то время как Ольхон просто пела, пластично изгибая своё тело, что только добавляло эротики всем номерам., а «Здым» стал всё более и более походить на профессиональную рок-группу.
Стос, перед тем, как окончательно сделаться затворником, побывал на нескольких их выступлениях и поразился тому, каким огромным был прогресс в творчестве его сына, невестки и всей группы в целом. Теперь они уже не хватались, как прежде, за каждое выступление и всё чаще выставляли хозяевам клубов свои требования. Имея в тылу мощную фигуру Вильяма, Изя совсем оборзел и теперь всё чаще и чаще показывал свои зубы воротилам московского шоу-бизнеса.
"Здым" уже несколько раз мелькал на Ти Ви, но о нём пока что ещё не очень-то разглагольствовали критики, хотя они уже выбросили на рынок свой первый компакт, почти полностью спетый Ольхон на английском языке. Изя настоял на том, чтобы в него было включено только две песни на бурятском языке, чтобы публика могла сравнивать два типа звучания её бесподобного, чарующего голоса.
Компакт стоил недорого, так как Резина, благодаря ловким маневрам Изи и Вильяма, записал его практически на халяву, а свёл и печатал в своей студии. Зато Вилли предпринял кое-какие усилия и как только в продаже появились пиратские копии, тотчас с таким грохотом настучал по голове этим ханыгам, что у всех остальных тотчас отпала охота связываться с этим злобным погромщиком. Зато у «Здыма» был свой роскошный сайт в Интернете, а на нём всегда была свежая нарезка из новых вещей группы, а ещё там можно было найти массу фотографий Ольхон, Ульты и Магды даже более обнаженных, чем во время их выступлений в ночных клубах.
Пожалуй, более всего искушенную публику и специалистов поражала невероятная сыгранность группы. Вот по этому-то поводу как раз и было больше всего споров и если сам цифровой рок Резины многие пока что никак не воспринимали, считая его чем-то несерьезным, то их профессионализм удивлял очень многих. Секрет этой сыгранности был очень прост и его, а точнее её, — Эллис, очень часто можно было видеть сидящей позади лидера группы, колдовавшего над своим компьютером прямо во время выступления, ведь это именно она явилась истинным творцом новых знаний и положила начало их передаче всем здымовцам.
Практически никто из критиков не хотел верить в то, что Резина действительно играет на своем «Силиконе», как Митяй на «Ямахе» или гитаре с двумя грифами, или Эдуардо на своем саксофоне, а ноутбуки действительно помогают им во время выступления. Но вот уж в ком никто не видел подвоха, так это в силовом дуэте, танцовщице и обеих певицах «Здыма». Эта пятерка всё делала в живую, да, к тому же так эффектно, что никому и в голову не могло прийти, что Ольхон и Ульта квакают под фанеру, а двое громил не свернут челюсть любому, кто сунется к ним, одним лёгким движением руки.
Стос искренне радовался успехам Резины и всех своих друзей, а они видели в нём не только и не столько спонсора, а своего духовного, а кое-кто и физического, отца. О Лулуаной при посторонних они не говорили, но в своей студии чуть ли не через каждые полчаса то один, то другой, вдруг, заявлял, что Лулу попросила его сыграть так или эдак. Иногда их лидер соглашался, а иногда зверел и орал, в живую и через передатчик в своих мозгах так, что юная арниса надолго замолкала. Ведь что ни говори, а это всё-таки он делал музыку, а все остальные её только играли. От его воплей замолкали все и только Эллис хоть как-то могла ему противостоять и он её слушался, так как в тех случаях, когда он не въезжал во что-нибудь, то визжала, словно мегера на сковородке, уже эта сексапильная девица.
Увы, но об этом Стос узнавал в основном от Лулу и лишь изредка от Эллис и Изи, которые спешили поделиться с ним своей радостью. Одна тем, что уела вредного Резину, а другой тем, что ему выпало редкое счастье видеть это. Он тоже не оказался бы посмотреть на такое, но к концу октября набрал уже такой вес, что просто стеснялся выходить из дому среди бела дня и выбирался подышать воздухом только поздней ночью и далеко не всегда с ним была его Эллис, которая всё больше и больше становилась уже не столько его любовницей, сколько просто самым преданным и верным другом.
И всё-таки, не смотря на то, что эта девушка непременно хотела быть с ним рядом в то время, когда Лулуаной принялась выращивать на нём родильный кокон, он решительно сказал ей своё категоричное нет. Навещать себя он ей разрешил, но только не чаще трёх раз в неделю, хотя и очень страдал без неё, особенно в самую первую неделю. Когда же Стос окончательно превратился в монстра и Лулу принялась за черновую работу, ему стало немного легче.
В первую очередь потому, что он резко похудел, ведь арниса буквально за одни сутки сформировала грубую, предварительную болванку своего нового тела, после чего взялась прорабатывать детали. Стос видел этот процесс с первой до последней минуты, так как в это время он буквально сжигал свой жир, отдавая Лулу всю свою энергию, лежа на спине в ванне, над которой к потолку он заранее прикрепил большое зеркало и потому видел, как зеленовато-желтая кожа на его толстом и круглом, как бочка, теле, заплывшем жиром, сделалась прозрачной, словно силиконовый имплантант для женщин.
После этого бледное сало пришло в движение и стало собираться комками у него под подбородком, на груди, животе и ногах, медленно превращаясь в толстую и бледную, словно ливерная колбаса, куклу, лишь отдаленно напоминающую человека. Это происходило довольно медленно и требовало колоссального количества энергии. Гораздо больше, чем на то, чтобы вернуть Ульте молодость и исцелить её искалеченное тело. К тому же это была весьма болезненная процедура, но он её мужественно вытерпел от начала и до конца.
Сутки спустя он едва смог выбраться из ванны и дойти до кухни, так как к нему спереди была прилеплена толстая и упругая, словно водяной матрас, бабища. Стоя у холодильника, он принялся поедать все подряд, что только находил в нём, давясь и чавкая. Его руки, полностью лишенные жира, с мощными буграми мышц, но обтянутые толстой, как у буйвола или бегемота, кожей, тряслись и он часто ронял на пол то куски колбасы, то сырые яйца, которые он не выпивал, а пожирал вместе со скорлупой. Изрядно насвинячив на кухне, он запил тот свой совершенно дикий завтрак несколькими литровыми пакетами жирных сливок и пошел под душ.
Помнится, смывая тогда с себя всё то, чем обляпался на кухне, так как ему уже было невозможно наклониться вперед, Стос, крепко ухватив толстую куклу, слепленную из его собственного жира, за огромные, словно арбузы, груди, он громко сказал: — "Потерпи, Лулу, скоро из этого получится такая красотка, что когда ты будешь идти по улице, то у всех мужиков будут висеть слюни, аж до земли, и они будут кончать себе в штаны!" Арниса ничего ему не ответила, так как пребывала в полудрёме. Хотелось спать и ему.
В то злополучное утро он сделал грубейшую ошибку и лег спать на своей кровати. Лулуаной тоже, так как она слишком устала, чтобы обращать внимание на что-либо. За девять часов сна на воздухе кожа его так пересохла, что вся пошла трещинами, когда он попытался встать. Не примчись к нему на помощь с Костяном и Кольком Эллис, ему бы точно было не добраться до ванны. Хорошо ещё, что эти ребята были не из числа брезгливых слюнтяев и донесли его на своих могучих руках до горячей ванны с морской водой.
Только то, что Эллис, которую позвала на помощь Лулуаной, привезла с собой этих парней, выдернув их прямо из ночного клуба, где они уже готовились выйти на сцену, спасло их обоих чуть ли не от гибели. Парни готовы были остаться с ним на всё время самоделения, но Стос, хорошенько отмокнув, весёлым и бодрым голосом попер их прочь и велел молчать обо всём, что они видели в его квартире. Лулу уже известила его о том, что она временно заблокировала их аппаратуру ментальной связи и никто и ни о чем не догадался.
Ребята поклялись ему, что они не проболтаются и, пожелав удачи, уехали. Эллис хотела было остаться, но он попер и её, так как та привезла их обоих на своем белом «мерине», одетых в одни кожаные плавки и даже босиком. Это был его единственный и последний прокол. Больше он такого не допускал и как бы не устал за день, на ночь всегда забирался в ванну с горячей морской водой, да, и в течение дня плескался в ней по полчаса, а то и больше через каждые три, четыре часа, а всё остальное время только и делал, что ел.
Вот так в квартире двадцать девять, в старом доме стоящем на Рождественском бульваре, появился жуткий монстр, который сейчас методично пожирал минерализованный творог из здоровенной салатницы и запивал его самым жирным молоком. Кукла, слепленная из его же жира, с руками-колбасами, опущенными вдоль тела, хотя и стала малость изящнее, по прежнему выглядела отвратительно. Правда, теперь её голова была сдвинута влево, Стос больше не боялся садиться на стул и даже мог наклонять голову к своей тарелке.
Глава восьмая. Жертва Освенцима.
На то, чтобы сделать самое трудное, вырастить во второй раз, но уже с полной точностью прочный скелет своего нового тела, ушло целых две недели, а всё то, что Лулуаной делала до этого в течение целых трёх месяцев, пошло псу под хвост и всё только потому, что она была, на взгляд Стоса, полная дура. Хорошо было ещё то, что он вовремя обратил внимание на тот факт, что она вздумала упростить себе задачу и сделала кости подобными мелу, пропитанному рыбьим клеем. Из-за этого эту работу им пришлось начинать чуть ли не полностью заново.
Стос срочно вызвал к себе на помощь Резину и тот, пока он прятался от него в самой дальней комнате, запершись на ключ, под контролем Эллис установил в ванной комнате компьютер аж с тремя сиди-ромами. Как только он покончил с этим и техника была надежно защищена от воды и пара, та вытолкала его в шею, да еще и наорала на него, когда он попытался поговорить с отцом хотя бы через дверь и поблагодарить его от имени матери за шикарный подарок, сделанный ей в честь её бракосочетания с Изей.
Напрямую он не общался ни с кем, кроме Эллис, а по телефону лишь изредка разговаривал с Вильямом, Ультой и Магдой. С первым потому, что хотел узнать, как идут дела у Эллис. Со второй для того, чтобы узнать как идут дела у самого Вилли, ну, а с третьей для того, знать о том, как вообще идут дела у всех здымовцев и особенно у Резины с Ольхон. Это были куда более надежные источники информации, чем его бывшая любовница, которая, тайком от всех, уже закрутила роман с Костей, чему он был очень рад. При этом они так ловко маскировали свои отношения, что никто, кроме Ульты, об этом ничего не знал. Ему она тоже ничего не говорила.
Лулуаной также было категорически запрещено общаться с кем-либо кроме него и Эллис. Та, напуганная своей ошибкой, не смела ему больше перечить уже ни в чём. Ей вполне хватило того, что он, якобы, в гневе, переломал чуть ли не все кости её хилой кукле один раз. Арниса поняла, что оплошала и теперь слушалась его беспрекословно. Она наделила мозг своего симбионта мощным сканером и разместила антенны в нескольких десятках точек на его теле. С этого момента он полностью контролировал весь процесс выращивания тела, а зачастую и вовсе полностью брал его в свои руки.
Именно для этого ему и понадобился компьютер в ванной комнате, чтобы было откуда черпать сведения о физиологии женского организма. Своих-то знаний у него было всего ничего, — кот наплакал, если и того не меньше. Откуда Изя доставал ему компакты с такой информацией, Стос даже понятия не имел, но уже через какой-то месяц он стал врубаться в очень многие вещи, стал работать куда более продуктивно и буквально за пару недель вырастил новый скелет, который был даже прочнее, чем скелет обычного человека, так как он сделал кости плотнее и поэтому почти в полтора раза тяжелее.
Лулу же за это время вырастила заново мозг, нервы и все внутренние органы вместе с сердцем и системой кровообращения, которые тотчас были подсоединены к его сердцу, так как сердце, выращенное ею, едва трепыхалось и, вообще, почему-то отказывалось работать ритмично. И то, и другое арниса изучила куда лучше, чем скелет и теперь уже не допускала ошибок. Правда, она пришла в ужас, увидев, что у них получилось в итоге, ведь в пузыре, заполненном прозрачной плазмой, бултыхалось нечто совершенно ужасное, — скелет, который даже не был обтянут кожей, которую, пока что, заменяла полупрозрачная пленка, поддерживающая кишки и все прочие внутренние органы.
Зрелище это было, воистину, тошнотворным на вид, ведь на этом скелете имелись только зачатки мышц, похожие на красную кисею. Однако, Стос был непреклонен и не собирался ничего менять, так как считал, что выращивать все тело целиком будет полным идиотизмом и прежде всего арнисе нужно будет сделать так, чтобы заработали все внутренние органы и ожил мозг, который должен управлять ими. Именно этим ей теперь и следовало заниматься целыми сутками напролет. Когда он стал подниматься из ванны, Лулу взвыла во весь голос:
— Стасик, Боже, какой ужас! Ты заставил меня извести на эти жуткие кости и кишки чуть ли не семьдесят процентов всех материалов роста. Что же теперь будет? О, нет, это ужасно.
Стосу давно уже надоело то, что эта истеричная девица вопила всякий раз, как только сталкивалась с чем-нибудь непонятным или пугающим на первый взгляд и он заорал:
— Да, ты заткнешься когда-либо, дура? Неужели тебе не ясно, идиотка несчастная, что твое тело должно расти само? Ты хочешь слезть с моего пуза сисястой девицей двадцати трёх лет от роду, но я не могу выращивать тебя так долго! Я сам за это время врежу дуба. Поэтому заткнись и заставь всю эту требуху работать, пусть даже и за счёт моего организма. Ничего, я уж как-нибудь вытерплю двойную нагрузку.
В ответ на это Лулу тоже взревела, словно тигрица:
— Ты сам идиот! Ты заставил мены вырастить вагину и матку с яичниками вместо того, чтобы я создала гармоничное и красивое тело и меня же еще и обзываешь дурой после всего этого. Да, ты сам дурак после этого, а я-то уж точно последняя дура, что подчинилась тебе.
Нежно поглаживая скелетозу пониже её кишок, Стос, шагая почти не сгибая ног, так как ноги скелета, колени которого были выше его собственных и не давали ему сгибать ноги, как раньше, добрался до купального халата и надевая его на себя, весело и нагло сказал арнисе:
— Ничего, моя девочка, ты ещё будешь благодарить меня за эту маленькую штучку. Пойми же, глупенькая, были бы кости, а мясо нарастет. Ты скоро станешь у меня такой красоткой, что будешь ещё не раз благодарить меня. Папочка знает что делать.
Арниса жалобно всхлипнула и спросила:
— Правда, Стасик?
Стос принялся успокаивать её:
— Ну, конечно же, моя сладкая девочка. Ведь все объясняется очень просто, моя прелесть. Нам нужно обмануть матушку природу и потому я и решил выращивать тебя по частям.
— Ох, лишь бы у тебя всё получилось, Стасик. — Тоненьким голоском пискнула Лулу и добавила — Ведь я только в самых общих чертах знаю о том, как происходил процесс самоделения у древних арнис. Тевиойн не успел передать мне информатория с этими древними знаниями.
Это грубиян улыбнулся своими жесткими и узкими, как у Фантомаса, губами и спросил Лулуаной:
— Ну, что, мир, моя худенькая девочка?
— Мир, Стасик. — Уже веселее ответила она.
Стос обмотал вокруг своего горла, с опухолью головы скелетозной девицы, махровое полотенце и не спеша заковылял в сторону кухни. Более всего он теперь боялся споткнуться и упасть, а потому ходил медленно и осторожно. На кухне он кое-как опустил свой зад на край стула и, вытянув ноги под столом, облегчённо вздохнул. Было уже восемь часов вечера и за окном темнела зимняя, мрачная ночь. Скоро должна была приехать Эллис, которая обещала привезти из ресторана чего-нибудь вкусненького. Ожидание не затянулось надолго и вскоре он услышал, как она крикнула из второй прихожей:
— Стасик, я пришла! Еле дотащила сумки.
Стос улыбнулся. Наверняка Костя опять поднял сумки с продуктами наверх и теперь будет вынужден проторчать добрых три или четыре часа внизу, у самых дверей черного хода, где было довольно холодно. Поскольку дверь прихожей ещё не захлопнулась, он громко гаркнул:
— Костя, заходи! Нечего тебе мёрзнуть внизу!
Послышался приглушенный шум, затем какое-то невнятное шушуканье и только после этого послышались торопливые шаги двух человек, идущих к кухне через просторный холл. Наконец, он услышал у себя за спиной сначала взволнованное дыхание, а потом и робкий голос здоровенного, смелого и гордого парня:
— Станислав Игоревич, извините, но Эллис очень трудно таскать на четвертый этаж такие тяжеленные сумки. Я только хотел ей помочь и сейчас же исчезну.
— Я тебе исчезну. — Весело ответил ему Стос — Проходи, давай, конспиратор хренов. Поужинаем втроём, как все нормальные люди, хотя ко мне это сейчас уже не относится, но тогда уж точно, как хорошие друзья. Эх, молодо-зелено. Вы даже и прятаться от нас, стариков, толком ещё не научились, милые мои ребятушки. Или я, по-вашему, не знаю, что вы уже с декабря месяца, как любите друг друга? А встречаетесь вы на квартире у Иришки, когда она уходит на дежурство.
Эллис, услышав это, только слабо ахнула. Стос, с трудом повернувшись на стуле всем корпусом, улыбнулся девушке, стоявшей в дверях, и её парню, маячившему за ней и весёлым голосом сказал ей:
— Девочка моя, я ведь предупреждал тебя, что наш с тобой роман не будет длится вечно по целому ряду причин. Поверь, Эллис, для меня не было большего счастья, чем узнать о том, что ты полностью переболела мною и влюбилась в этого здоровенного типа, который не сводил с тебя глаз всё то время, что мы были с тобой любовниками.
Девушка бросилась к Стосу, чтобы обнять его, но он резко отшатнулся от нее и всё так же весело сказал:
— Осторожно, я сегодня не побрился и ты об меня рискуешь оцарапаться. Так что оставим поцелуи до лучших времен. — Громко рассмеявшись он спросил их — Ребята, вы что так и будете стоять? Присаживайтесь.
Костя внес большие хозяйственные сумки в кухню, поставил их возле холодильника и робко присел на стул. На его губах блуждала какая-то виноватая улыбка. Он, кажется, всё никак не мог поверить в то, что этот мужчина на него не злится. Лулу насмешливо сказала как Стосу, так и обоим влюблённым:
— Ну, что, допрыгались, зайчики? Все, теперь вам точно придется пожениться, чтобы трахаться на законном основании!
Порой арниса шутила невпопад, но на этот раз, не смотря на излишнюю грубость шутки, рассмеялись все трое её друзей, после чего Эллис смело подошла к своему парню, села к нему на колени и просяще посмотрела на Стоса. Тот правильно понял о чем она просила и серьезным голосом сказал ей:
— Девочка моя, хотя ты и была моей любовницей, мы с Лулу имеем полное право считать тебя почти что дочерью, а потому мы даём вам свое благословение на брак. Но с со своим братом ты уж сама теперь разбирайся, ведь он если и согласится выдать тебя замуж, то только за какого-нибудь принца.
Девушка громко расхохоталась и воскликнула:
— Да, как же, за кого захочу за того и выйду! Мне этот шаман давно уже не указчик. — Поднявшись с колен своего бой-френда, она сказала ему — Костик, выйди отсюда. Можешь, если хочешь, посидеть в кабинете. Мне нужно покормить Стаса, а он очень не любит, когда на него кто-нибудь смотрит, когда он ест. И вообще, ты в последний раз видишь его в таком вот виде. До тех пор, пока он не завершит процесса самоделения, ты будешь сидеть в прихожей и не высовывать оттуда носа.
Стос срочно вызвал к себе на помощь Резину и тот, пока он прятался от него в самой дальней комнате, запершись на ключ, под контролем Эллис установил в ванной комнате компьютер аж с тремя сиди-ромами. Как только он покончил с этим и техника была надежно защищена от воды и пара, та вытолкала его в шею, да еще и наорала на него, когда он попытался поговорить с отцом хотя бы через дверь и поблагодарить его от имени матери за шикарный подарок, сделанный ей в честь её бракосочетания с Изей.
Напрямую он не общался ни с кем, кроме Эллис, а по телефону лишь изредка разговаривал с Вильямом, Ультой и Магдой. С первым потому, что хотел узнать, как идут дела у Эллис. Со второй для того, чтобы узнать как идут дела у самого Вилли, ну, а с третьей для того, знать о том, как вообще идут дела у всех здымовцев и особенно у Резины с Ольхон. Это были куда более надежные источники информации, чем его бывшая любовница, которая, тайком от всех, уже закрутила роман с Костей, чему он был очень рад. При этом они так ловко маскировали свои отношения, что никто, кроме Ульты, об этом ничего не знал. Ему она тоже ничего не говорила.
Лулуаной также было категорически запрещено общаться с кем-либо кроме него и Эллис. Та, напуганная своей ошибкой, не смела ему больше перечить уже ни в чём. Ей вполне хватило того, что он, якобы, в гневе, переломал чуть ли не все кости её хилой кукле один раз. Арниса поняла, что оплошала и теперь слушалась его беспрекословно. Она наделила мозг своего симбионта мощным сканером и разместила антенны в нескольких десятках точек на его теле. С этого момента он полностью контролировал весь процесс выращивания тела, а зачастую и вовсе полностью брал его в свои руки.
Именно для этого ему и понадобился компьютер в ванной комнате, чтобы было откуда черпать сведения о физиологии женского организма. Своих-то знаний у него было всего ничего, — кот наплакал, если и того не меньше. Откуда Изя доставал ему компакты с такой информацией, Стос даже понятия не имел, но уже через какой-то месяц он стал врубаться в очень многие вещи, стал работать куда более продуктивно и буквально за пару недель вырастил новый скелет, который был даже прочнее, чем скелет обычного человека, так как он сделал кости плотнее и поэтому почти в полтора раза тяжелее.
Лулу же за это время вырастила заново мозг, нервы и все внутренние органы вместе с сердцем и системой кровообращения, которые тотчас были подсоединены к его сердцу, так как сердце, выращенное ею, едва трепыхалось и, вообще, почему-то отказывалось работать ритмично. И то, и другое арниса изучила куда лучше, чем скелет и теперь уже не допускала ошибок. Правда, она пришла в ужас, увидев, что у них получилось в итоге, ведь в пузыре, заполненном прозрачной плазмой, бултыхалось нечто совершенно ужасное, — скелет, который даже не был обтянут кожей, которую, пока что, заменяла полупрозрачная пленка, поддерживающая кишки и все прочие внутренние органы.
Зрелище это было, воистину, тошнотворным на вид, ведь на этом скелете имелись только зачатки мышц, похожие на красную кисею. Однако, Стос был непреклонен и не собирался ничего менять, так как считал, что выращивать все тело целиком будет полным идиотизмом и прежде всего арнисе нужно будет сделать так, чтобы заработали все внутренние органы и ожил мозг, который должен управлять ими. Именно этим ей теперь и следовало заниматься целыми сутками напролет. Когда он стал подниматься из ванны, Лулу взвыла во весь голос:
— Стасик, Боже, какой ужас! Ты заставил меня извести на эти жуткие кости и кишки чуть ли не семьдесят процентов всех материалов роста. Что же теперь будет? О, нет, это ужасно.
Стосу давно уже надоело то, что эта истеричная девица вопила всякий раз, как только сталкивалась с чем-нибудь непонятным или пугающим на первый взгляд и он заорал:
— Да, ты заткнешься когда-либо, дура? Неужели тебе не ясно, идиотка несчастная, что твое тело должно расти само? Ты хочешь слезть с моего пуза сисястой девицей двадцати трёх лет от роду, но я не могу выращивать тебя так долго! Я сам за это время врежу дуба. Поэтому заткнись и заставь всю эту требуху работать, пусть даже и за счёт моего организма. Ничего, я уж как-нибудь вытерплю двойную нагрузку.
В ответ на это Лулу тоже взревела, словно тигрица:
— Ты сам идиот! Ты заставил мены вырастить вагину и матку с яичниками вместо того, чтобы я создала гармоничное и красивое тело и меня же еще и обзываешь дурой после всего этого. Да, ты сам дурак после этого, а я-то уж точно последняя дура, что подчинилась тебе.
Нежно поглаживая скелетозу пониже её кишок, Стос, шагая почти не сгибая ног, так как ноги скелета, колени которого были выше его собственных и не давали ему сгибать ноги, как раньше, добрался до купального халата и надевая его на себя, весело и нагло сказал арнисе:
— Ничего, моя девочка, ты ещё будешь благодарить меня за эту маленькую штучку. Пойми же, глупенькая, были бы кости, а мясо нарастет. Ты скоро станешь у меня такой красоткой, что будешь ещё не раз благодарить меня. Папочка знает что делать.
Арниса жалобно всхлипнула и спросила:
— Правда, Стасик?
Стос принялся успокаивать её:
— Ну, конечно же, моя сладкая девочка. Ведь все объясняется очень просто, моя прелесть. Нам нужно обмануть матушку природу и потому я и решил выращивать тебя по частям.
— Ох, лишь бы у тебя всё получилось, Стасик. — Тоненьким голоском пискнула Лулу и добавила — Ведь я только в самых общих чертах знаю о том, как происходил процесс самоделения у древних арнис. Тевиойн не успел передать мне информатория с этими древними знаниями.
Это грубиян улыбнулся своими жесткими и узкими, как у Фантомаса, губами и спросил Лулуаной:
— Ну, что, мир, моя худенькая девочка?
— Мир, Стасик. — Уже веселее ответила она.
Стос обмотал вокруг своего горла, с опухолью головы скелетозной девицы, махровое полотенце и не спеша заковылял в сторону кухни. Более всего он теперь боялся споткнуться и упасть, а потому ходил медленно и осторожно. На кухне он кое-как опустил свой зад на край стула и, вытянув ноги под столом, облегчённо вздохнул. Было уже восемь часов вечера и за окном темнела зимняя, мрачная ночь. Скоро должна была приехать Эллис, которая обещала привезти из ресторана чего-нибудь вкусненького. Ожидание не затянулось надолго и вскоре он услышал, как она крикнула из второй прихожей:
— Стасик, я пришла! Еле дотащила сумки.
Стос улыбнулся. Наверняка Костя опять поднял сумки с продуктами наверх и теперь будет вынужден проторчать добрых три или четыре часа внизу, у самых дверей черного хода, где было довольно холодно. Поскольку дверь прихожей ещё не захлопнулась, он громко гаркнул:
— Костя, заходи! Нечего тебе мёрзнуть внизу!
Послышался приглушенный шум, затем какое-то невнятное шушуканье и только после этого послышались торопливые шаги двух человек, идущих к кухне через просторный холл. Наконец, он услышал у себя за спиной сначала взволнованное дыхание, а потом и робкий голос здоровенного, смелого и гордого парня:
— Станислав Игоревич, извините, но Эллис очень трудно таскать на четвертый этаж такие тяжеленные сумки. Я только хотел ей помочь и сейчас же исчезну.
— Я тебе исчезну. — Весело ответил ему Стос — Проходи, давай, конспиратор хренов. Поужинаем втроём, как все нормальные люди, хотя ко мне это сейчас уже не относится, но тогда уж точно, как хорошие друзья. Эх, молодо-зелено. Вы даже и прятаться от нас, стариков, толком ещё не научились, милые мои ребятушки. Или я, по-вашему, не знаю, что вы уже с декабря месяца, как любите друг друга? А встречаетесь вы на квартире у Иришки, когда она уходит на дежурство.
Эллис, услышав это, только слабо ахнула. Стос, с трудом повернувшись на стуле всем корпусом, улыбнулся девушке, стоявшей в дверях, и её парню, маячившему за ней и весёлым голосом сказал ей:
— Девочка моя, я ведь предупреждал тебя, что наш с тобой роман не будет длится вечно по целому ряду причин. Поверь, Эллис, для меня не было большего счастья, чем узнать о том, что ты полностью переболела мною и влюбилась в этого здоровенного типа, который не сводил с тебя глаз всё то время, что мы были с тобой любовниками.
Девушка бросилась к Стосу, чтобы обнять его, но он резко отшатнулся от нее и всё так же весело сказал:
— Осторожно, я сегодня не побрился и ты об меня рискуешь оцарапаться. Так что оставим поцелуи до лучших времен. — Громко рассмеявшись он спросил их — Ребята, вы что так и будете стоять? Присаживайтесь.
Костя внес большие хозяйственные сумки в кухню, поставил их возле холодильника и робко присел на стул. На его губах блуждала какая-то виноватая улыбка. Он, кажется, всё никак не мог поверить в то, что этот мужчина на него не злится. Лулу насмешливо сказала как Стосу, так и обоим влюблённым:
— Ну, что, допрыгались, зайчики? Все, теперь вам точно придется пожениться, чтобы трахаться на законном основании!
Порой арниса шутила невпопад, но на этот раз, не смотря на излишнюю грубость шутки, рассмеялись все трое её друзей, после чего Эллис смело подошла к своему парню, села к нему на колени и просяще посмотрела на Стоса. Тот правильно понял о чем она просила и серьезным голосом сказал ей:
— Девочка моя, хотя ты и была моей любовницей, мы с Лулу имеем полное право считать тебя почти что дочерью, а потому мы даём вам свое благословение на брак. Но с со своим братом ты уж сама теперь разбирайся, ведь он если и согласится выдать тебя замуж, то только за какого-нибудь принца.
Девушка громко расхохоталась и воскликнула:
— Да, как же, за кого захочу за того и выйду! Мне этот шаман давно уже не указчик. — Поднявшись с колен своего бой-френда, она сказала ему — Костик, выйди отсюда. Можешь, если хочешь, посидеть в кабинете. Мне нужно покормить Стаса, а он очень не любит, когда на него кто-нибудь смотрит, когда он ест. И вообще, ты в последний раз видишь его в таком вот виде. До тех пор, пока он не завершит процесса самоделения, ты будешь сидеть в прихожей и не высовывать оттуда носа.