Миронов Валерий. Охота на "Шейха" (Чечня, Толстой-Юрт)

Привели даже такой пример: Садаев вместе с ваххабитами выселили
чеченскую семью из собственного дома, чтобы там разместиться. Ни милиция, ни
местная администрация, ни сам Хачукаев, к которому пошли жаловаться
крестьяне, ничего не сделали. Но таким образом мы узнали, где место
дислокации Садаева. Что уже неплохо.
Гаушкин откуда-то притащил анекдот. Ползут двое. Один у другого
спрашивает: "Эй, слушай, мы с тобой гоблины?" "Нет!" "Эй, а может, мы -
хоббиты?" "Сколько раз можно тебе говорить, что мы не гоблины, не хоббиты,
не гремлины, мы - ваххабиты!"
Мы долго ржали. Анекдот быстро разошелся по нашему маленькому
гарнизону.

Так прошла неделя бессмысленного топтания на месте. И вот, наконец,
поступила команда, разрешающая провести подготовительный этап спецоперации
по обезвреживанию банды Хачукаева.
И началось!
Наверное, только ленивый наблюдатель не заметил нашего копошения. К нам
зачастили представители Ханкалы. Приезжали и по линии командования, и по
линии ГРУ, были специалисты по праву, те собирали весь личный состав и
рассказывали, как в соответствии с новыми веяниями проводить зачистку.
Ну, и само собой, к нам приезжали наши кураторы, начальники. Совещания
за совещанием. Каждому приезжающему начальнику нужно было в цветах и красках
расписать, что именно нам известно о банде Хачукаева. Силы, средства, все
это связать с оперативной обстановкой в Атагах, как новых, так и старых,
увязать с обстановкой по всей Чеченской республике. А не вызовет ли наша
зачистка международный резонанс? А как у нас налажено взаимодействие с
разведкой? А есть ли у нас понимание целей и задач командования?
Проверяющие, что приезжали к военным и Калине, ставили примерно те же
самые вопросы, только со своей спецификой. И потом они шли к нам в отдел, и
мы уже в тридцатый раз повторяли заученные фразы. Они выходили из нас
механически, как будто внутри включался магнитофон. А потом мы угощали
приезжих. Когда наши проверяющие ходили на совместное совещание к военным,
то ужинали там.
После одного из таких ужинов Молодцов сказал:
- Еще неделя такой подготовки к спецоперации и меня комиссуют с
циррозом печени, как хронического алкоголика.
Получалось так, что именно нам нужна была эта "зачистка", что мы должны
были убедить весь сонм проверяющих в необходимости и целесообразности ее
проведения. Мы выступали в роли просителей.
Все это продолжалось больше недели. Мы устали, и валились с ног.
Никогда не думал, что пить неделю - это так тяжело. Завидую алкоголикам, те
пьют полжизни и никаких проблем со здоровьем.
Я старался увиливать всячески от всех этих "посиделок", мотивируя это
тем, что у меня встреча с агентами. Некоторые из проверяющих просились со
мной, говоря, что им необходимо лично удостовериться в объективности
информации от агента.
Ступников, когда услышал об этом, взвился:
- Вы что, нам уже не доверяете?
Понадобилось немало времени, чтобы успокоить разбушевавшегося
Александра. Казалось, что он готов порвать проверяющих на кусочки.
Я же просто сообщил, что источник отказывается работать с кем-либо
другим, кроме меня. Поэтому, будьте любезны верить мне на слово. Если не
доверяете, отправляйте домой, и работайте сами.
Все это было им объяснено в доступной, культурной, вежливой форме. При
словах, что им самим придется работать, проверяющие как-то сразу сникли и
пошли на попятную. Боевой запал типа "а мы вас сейчас проверим" заметно
поутих.
И очередной "Ступниковский" афоризм "А может вам еще ключ от квартиры,
где деньги лежат?" пришелся как раз в жилу.

Ступников

И вот бал назначен всей группировке, дислоцированной в Чечен-Ауле, в
день "М" и в час "Ч".
В пять утра войска двинулись. Задача у военных была:


-- Взять деревню Старые Атаги в кольцо. Никого не впускать, не
выпускать, отбить попытки прорыва как изнутри кольца, так и извне его.
-- В первую очередь проверить те адреса, которые мы им указали, самые
перспективные, на наш взгляд, мы проверяли сами.
-- Всех подозрительных граждан свозить на двор моторно-тракторной
станции - МТС, здесь с ними будут работать, проверять их на причастность к
НВФ специально выделенные люди, в том числе: Молодцов, Гаушкин, Разин.

Все, казалось бы просто.
Встали в четыре утра. До этого все вместе еще раз выверяли маршрут
движения, как лучше зайти в деревню, как быстрее и безопаснее подойти к
намеченным адресам, как лучше их "отработать". Выпросили себе в
сопровождение и группы захвата разведчиков.
Наметили адреса, где скрывается Садаев, живет любовница "Шейха", и еще
один адрес, где, по словам наших агентов, возможен склад с боеприпасами.
Легли спать в два часа. Дневальный потряс за плечо:
- Товарищ подполковник, пора, время!
Хорошо пишут в книгах и показывают в кино, когда герой вскакивает,
ополаскивает лицо и бодрый мчится на выполнение задания Родины.
Я сел на край кровати, растер лицо руками. Хотелось послать все к
чертовой матери и завалиться дальше на кровать и спать, спать, спать. Черт,
что это за война такая!
То ли дело раньше. Выспались, выехали в чисто поле, договорились, и
махай секирой, кто к закату выжил - тот герой, кто нет - тому вечная память.
А тут? Ни жрамши, ни спамши! Вся ответственность лежит именно на тебе,
именно ты спланировал всю эту операцию, люди идут по твоей информации. И
если чего не доглядел, то все - все пойдет кувырком, и, не дай бог, погибнут
люди. Как среди наших бойцов, так и среди гражданского населения. "Мирным"
назвать у меня язык не поворачивается его назвать. Ну, никак не
поворачивается.
Я еще раз растер лицо, сполоснул его холодной водой, собрал все бумаги,
записи, что могут понадобиться, пистолет положил в боковой наружный карман
бушлата. Мне оттуда его вытаскивать его сподручнее, хотя, с другой стороны,
что я мог сделать своим маленьким пистолетом, если, вдруг начнется
полноценный бой? Ничего. Но, все равно, когда он греет правую ляжку, как-то
спокойнее. Нельзя же на зачистку вообще "голым" ехать.
Вышел на улицу, там уже бойцы подогнали к крыльцу нашу служебную
"шестерку". Возле нее топтался Каргатов, отчаянно махая руками, пытаясь
согреться. Я же просто поднял воротник у бушлата и спрятал в него лицо. На
улице стоял густой туман, мерзкий, холодный, казалось, что холод пробирает
до костей.
- Как ты, Серега? - спросил я его.
- Сейчас поесть бы, принять ванну, выпить чашечку кофе и завалиться
спать к чертовой матери! - Серега не переставал махать руками, раскачиваясь
в такт.
- Не, брат, шалишь. К Чертовой матери - не надо, вот к какой-нибудь
красавице, а еще лучше к жене под бок. А вот сейчас приедем в Эти самые
Атаги и будет тебе и кофе и какава с чаем! - процитировал я Папанова из
"Бриллиантовой руки". - И еще, Сережа, а мы проедем на нашей задрыге вслед
за БТРами? Они же дорогу так размесят, что мало не покажется? - я
скептически осмотрел нашу машину.
- А, знаешь, Саша, наверное, ты прав. - Каргатов тоже посмотрел на
месиво под ногами.
Он даже вытащил ногу из топкой грязи, и полюбовался на черный ком,
прилипший к ботинку.
- Ну его на фиг! Военные уедут, а мы за ними приедем только к вечеру.
Мячиков будет сидеть за рулем, а мы все втроем будем только и делать, что
толкать машину из грязи и ям. Пошли по быстрому к военным, и сядем с ними на
БТР.
- А Мячикову скажем?
- Ты иди к Петровичу, а я к военным. Шефа усадим вместе с командирами,
а сами с разведчиками двинем, - и я зашагал к Калине, вытаскивая ноги из
грязи и поминутно матерясь.
По всей деревне механики уже вовсю прогревали двигатели своих машин.
БТР и огромные КАМАЗы окутывались сизыми, а то и черными выхлопами
соляры. ГАЗ-69, в основном машины связи, тихо урчали. Некоторые машины не
заводились, и из-под поднятого капота, а у БТРов - моторных отсеков торчало
по две, а то и три перепачканных зада. Зампотехи с сорванными глотками
носились вокруг этих машин и отчаянно матерились.
Рядом командиры строили подчиненных. Все были не выспавшимися, злыми.
Еще раз ставили задачу, сонных бойцов призывали к тому, чтобы ничего не
забыли. Проверяли оружие, снаряжение.
У многих смысл сводился к одному: если начнется бой, то бог с ними с
этими "чехами" - прикрывать друг друга, уничтожать противника.
Бойцы, в основном уже обстрелянные, лишь сонно кивали. Лишь несколько
новичков, их было видно по относительно свежей форме, слушали командиров,
глядя на них преданными глазами.
С одной стороны вся эта грозная махина внушала уважение и трепет. С
такой силищей, да с такими орлами горы можно свернуть. С другой, я привык
работать в тишине, и самое главное, чтобы без шума и пыли. А наши
приготовления накануне, приезд комиссий, проверяющих, суета в половину
пятого утра, потом потянемся всей этой махиной в сторону Старых Атагов -тут
то только ленивый или чрезвычайно тупой боевик или его пособник не
сообразит, что началась операция по зачистке села. Хреново все это.
Тут одно из двух, либо засада, либо найдем мы лишь теплые постели и
запах от немытых ног ваххабитов. А по-русски - дырку от бублика. Сам
"бублик" укатится черт знает куда. И ладно, если просто уйдет из села и не
вернется обратно. Выявили бандитов без потерь, как среди своих, так и среди
гражданского населения, потом путем оперативной работы выявим оставшихся
бандюганов и их пособников. А если они обратно вернутся? Скажем, за своими
вещами и к своим любимым женщинам? Вот тогда - хреново.
Я остановился и в полусумраке света фар еще раз оглядел фантасмагорию,
что творилась на улицах села. Эх, как бы вся наша подготовительная работа не
полетела коту под хвост.
Часовые проинструктированы, чтобы из Чечен Аула мышь не выскочила, в
случае чего - стрелять на поражение. Саперы проверили накануне минные
заграждения, изменили установку мин. Это на случай, если из села побегут
информаторы бандитские, а также, если Шейх попробует нанести упреждающий,
как американцы любят говорить - "превентивный" удар. Но кто его знает, как
дальше все пойдет? Вся эта шумиха не прибавляет энтузиазма, и не помогает
тихой зачистке. Войсковая операция, она и есть войсковая операция. Это
спецназ может наносить точечные удары и снова растворяться в темноте, а все
остальные могут лишь "лупить по квадратам". Эх, будь, что будет! Я выбросил
окурок в чеченскую грязь и махнул рукой!
Вот и домик, в котором базировался Калина со своими гоблинами. Возле
него три БТР тоже гремели своими моторами, водители периодически делали
перегазовку, заглушая голос командира разведчиков.
Для того чтобы лучше слышать, разведчики стояли кругом, внутри -
Калина.
В отличие от тех солдат, что я видел раньше, эти были сосредоточены и
ловили каждое слово командира.
Все были одеты в одинаковую форму, офицеры были подпоясаны солдатскими
ремнями, то же самое оружие, те же самые шапки из искусственного меха, в
армии их называют "пидарками", ни у кого нет кокард, некоторые одеты в
черные подшлемники, наподобие спортивных шапочек. Почти у всех автоматы
обмотаны тряпками. Надо спросить - зачем.
Калина сам отличался от окружающих лишь ростом, громким, сорванным
голосом. Да и, пожалуй, возрастом. Его командиры взводов были не сильно
старше своих подчиненных. Но чувствовалось, что дисциплина железная.
Отделения были разбиты на тройки-группы. Во главе каждой группы либо
командир взвода, либо прапорщик, либо сержант.
Эх, зачистку надо проводить вот такими ребятами, жаль их мало, а не
теми, что привыкли уничтожать противника. Нам живые бандиты нужны, а не
трупы.
Кто-то обратил внимание командира, что я подошел. Он обернулся.
- Здорово, -протянул руку.
- Здоровей видали! - отшутился я. - На броню возьмешь нас? Один черт
вместе работать.
- Сколько вас там будет?
- Как обычно. Трое. Не знаю, как Молодцов с Гаухом будут добираться.
Начальника к командирам посадим. Возьмешь?
- Куда от вас денешься. Не хочешь сказать что-нибудь бойцам? Я мог
чего-то упустить. Не знаком с вашей спецификой "молчи-молчи".
- Лишь одно, - я набрал полную грудь воздуха, и перекрывая шум
работающих двигателей: - Мужики, запомните, нам нужны живые духи! Живой
бандит может многое поведать, рассказать о других своих друзьях. Мертвый ни
черта не скажет. Пусть даже раненый, но чтобы говорил. Понятно? Сегодня
никаких "контролей". "Живьем брать демонов!" Понятно?
- Так точно! - нестройным хором ответили разведчики.
- Мы подъедем к вашему отделу, и там вас заберем. Минут, - Калина
посмотрел на светящийся циферблат "Командирских" часов, - через двадцать
пять. Будьте готовы. Ждать некогда.
- Будем, Андрей. Я в штаб пошел, чтобы нашего Петровича они подобрали.
Пока.
- Давай!
Я зашагал в сторону штаба. Там уже выстраивалась колонна. Быстро
договорился с командиром и начальником штаба, что они повезут нашего
начальника. Молодцов и Гаушкин с помятыми лицами, не выспавшиеся, как все
вокруг, сказали, что поедут на штабных БТРах.
Адреса, по которым они должны были проверять наличие бандитов, были
известны.
Как говорится, задачи поставлены, цели определены, пути намечены, за
работу, дорогие товарищи!
Колонна выстраивалась еще минут двадцать. Как сообщила инженерная
разведка и дозорная машина, все чисто. Фугасов нет, "бородатых зайцев" - так
иногда называли духов разведчики, или Дед Морозов, не видно.
Что они могли увидеть в ночи, да еще в тумане, для меня это было
загадкой. Ну, в каждой профессии свои секреты, свои тонкости и нюансы.
Мы с Каргатовым взгромоздились на второй БТР. Я уже научился взбираться
на броню без падений, обдирания и отбивания различных частей тела. Но все
равно до бойцов, которые просто взлетали на броню, мне еще далеко. Для меня
все еще оставалось секретом, как это можно в обуви, облепленной грязью, в
бронежилете, с автоматом, по грязному борту бронированной машины взлетать
наверх. И это делают вчерашние школьники, которые всего полгода назад жили
дома и ничем не отличались от своих сверстников.
Калина хотел подать мне руку, но, увидев, как я вскарабкался на броню,
уважительно заметил:
- Прямо на глазах растешь, контрразведка! - заметил он.
- У меня еще масса скрытых талантов, о которых я сам не подозреваю, -
буркнул я, усаживаясь на "поджопник".
Каргатов тоже лихо взгромоздился на броню, благо, что моложе меня, и
уселся рядом.
Минут через пять колонна тронулась. Приготовился было к сильному рывку,
но БТР мягко тронулся и покатил вслед за головной машиной.
Не успели мы отъехать и ста метров, как первая машина остановилась, а
вслед за ней и вся колонна. По радио, да и так по всей колонне послышались
маты и вопросы. В переводе на гражданский язык это звучало, как "почему
остановились?"
Калина быстро отправил разведчика посмотреть вперед. Тот бегом сбегал и
доложил, что какая-то баба машет черным платком перед первым БТРом.
- Хреновая примета, - заметил Каргатов.
- Не каркай. Может, у нее что случилось, или ей помощь требуется, а
может, путешествует автостопом по Чечне, вот и поймала попутку. - А у самого
кошки на душе скребли.
- На Кавказе есть такой обычай - если сходились на битву мужики, а
какая-то женщина выходила между ними и срывала с головы черный платок и
кидала между ними, то битва не должна была состояться, - пояснил Каргатов.
- Что-то вроде черной кошки? - предположил я.
- Наверное, - пожал плечами Серега. - Только смысл вкладывался иной.
- И что? Всегда помогало?
- Нет. Сам знаешь, женщина должна сидеть в задней комнате, по их
обычаям. Иногда и ее "месили". Видимо и эта какая-то полоумная решила нам
сорвать зачистку.
- Кол осиновый в сердце этой энтузиастке! Только слепоглухонемой не
знает, что мы едем зачищать Старые Атаги! - я плюнул на землю.
Разведчики с первой машины спрыгнули на землю, оттащили женщину в
сторону. Она стояла на обочине, с растрепанными полуседыми волосами, что-то
кричала в наш адрес, размахивая своим черным платком.
- Видать, сильно нас материт старая ведьма. - Калина тоже сплюнул за
борт.
Бойцы показывали ей средний палец и другие международные жесты, посылая
ее куда подальше.

При выезде из деревни туман нас окутывал все больше, становился гуще,
плотнее, его можно было осязать руками. Видимость становилась все меньше и
меньше. С учетом темноты и тумана фары БТРа, скрытые светомаскировочной
защитой, выхватывали куски местности на три метра, не больше.
И хоть нервное напряжение росло с каждым метром, эта туманная сырость
пробиралась под бушлат, окутывала ноги. Становилось холодно.
Было слышно, как Калина скрипел зубами. Или зубы у него хорошие, или
стоматологи в армии стали другими, но его нижняя челюсть ходила
вправо-влево. Он ничего не говорил, лишь напряженно всматривался в мутный
туман. Жестами показывал своим разведчикам, чтобы они не ослабляли внимание.
С учетом пересеченной местности можно было спокойно подобраться к
дороге и открыть огонь.
Мы с Серегой сидели просто как пассажиры, стараясь не мешать бойцам
выполнять боевую задачу.
Неожиданно мне в голову пришла мысль: то, что сейчас происходит -
осуществление именно наших задумок. Можно даже сказать, воплощение
виртуального замысла в реальную действительность, и если мы чего-то
недоглядели, то вот эти вот мальчишки попадут под огонь противника.
Я еще раз внимательно вгляделся в лица солдат, что сидели со мной на
броне.
Суровые лица, обтянутые кожей. Серый цвет лица, темные круги под
глазами. Тонкие, как карандаши в стакане, шеи выглядывали из воротников
бушлата.
Только взгляд, жесткий, как лезвие клинка выдает их. Сбитые пальцы
цепко держат оружие. Они - солдаты. Они защищают свою Родину, нашу Россию. И
они выполняют то, что мы запланировали.
Мы можем фантазировать все, что нашей душе угодно, только вот именно
эти солдаты, собранные здесь со всей России, будут выполнять задуманное
нами. Будут претворять наши фантазии в жизнь. Именно они будут первыми
входить в дома, где их могут ждать пулеметные гнезда, засады, растяжки,
мины. Ответственно. И даже очень. И не дай Бог, если кто из них там ляжет. Я
мелко перекрестился и потрогал через бушлат пояс, который был подвязан
черной тряпочкой с письменами - оберег. Было бы дерево - постучал бы.
Небольшое было расстояние, но мы тянулись как старые клячи. Дозорная
машина была уже на окраине села и докладывала, что все в порядке. Тихо. Это
хорошо, что тихо.
Чеченские собаки раньше были злыми, но война их тоже научила, и теперь
при легком побрякивании антабки о цевье автомата псы стремглав убегали. Не
говоря уже про рокот бронетехники. Это наводило на них ужас. Война всех
чему-то учит. И не всегда этот опыт бывает позитивным.
На обочине свет фар выхватил бойца, он был регулировщиком, стоял на
развилке дорог.
Лицо его было также сурово и сосредоточено. Он стоял в тумане, в
темноте один, с ним был лишь автомат с подствольником. Разведчики, казалось,
не обращали на него внимания, у каждого своя задача.
Наш БТР обдал его выхлопными газами, но он лишь помахал рукой перед
лицом, разгоняя газ, не меняя выражения лица. Вот и окраина деревни.
Мы остановились рядом с дозорным и головным БТРами. Офицеры спрыгнули и
остались возле машин. Солдаты, соскользнув, мне даже показалось, что
бесшумно, с брони, растворились в тумане, заняли оборону. С Серегой подошли
к разведчикам. Поздоровались с теми, кого не видели утром.
- Черт, - Калина сплюнул под ноги, - туман. Ни хрена не видно. Уходи, и
никто не заметит!
- Сейчас перекроем деревню, мышь не выскочит, товарищ капитан, -
заверил своего командира взводный.
- Боюсь, что мы уже и слонов не найдем в этой дыре, - Каргатов был
мрачен.
- Это точно, вон старая ведьма платком махала. Если уже последняя
деревенская сумасшедшая сообразила что к чему, то думаю, что духовские
наблюдатели и подавно. - Калина тоже прекрасно понимал ситуацию.
- Сейчас подтянутся духовские старейшины с местным мэром, которых хоть
"вовчики" и топтали ногами, но они их сдавать не станут. Потому как все они
борются за свое великое дело. А то, что здесь было - это их чеченские
разборки. В которые неверные не имеют права влазить. - Серега Каргатов
смотрел на все вещи более спокойно и философски. Порой даже казалось, что
вывести его из душевного равновесия очень сложно.
Тем временем на площадку перед деревней выезжали новые БТРы. Подходили
новые офицеры, они также скептически смотрели на перспективу поимки бандитов
в деревне.
Подошел Мячиков с начальником штаба.
- Ну что, готовы? -задал шеф идиотский вопрос.
-- Всегда готовы, как пионеры. Мог бы и не спрашивать, -буркнул я.
-- Обязан спросить, а то вдруг передумали, тогда сейчас свернем
операцию, может вас эта баба с платком напугала. - Шутки у Петровича были
плоскими, было заметно, что он оценивал ситуацию и нервничал.
-- Нервничаешь, начальник?
-- Как тут не понервничаешь, столько работы и результат - вонючий
"пук". - Начальнику предстояло объясняться на Ханкале, мы останемся в
стороне.
-- Чего-нибудь, кого-нибудь обязательно найдем. Не могли же они все
оружие с собой утащить. Чем отчитаться мы всегда найдем, - успокоил Мячикова
Гаух.
-- Ну, дай-то бог! - шеф нервно повернулся, оглядывая окрестности. -
Чего стоим? Работать надо. Или последним духам даем возможность слинять?
-- Да уж хватит совещаться. Насовещались так, что печень чуть не
лопнула. - Молодцов покачал головой. - Второй подготовки к зачистке я уже не
выдержу - лягу под капельницу.
-- Ничего, мы тебе стопки будем, Вадик, внутривенно вливать, в
физраствор подмешивать. - Володя Гаушкин был циничен, впрочем, как всегда.
-- Не отмажешься, не одним нам страдать, - я поддержал я Володю.
-- Хватит трепаться! - Мячиков заметно нервничал. - Все знают свои
объекты?
-- Все, - почти хором мы ответили.
-- Я пошел к командованию, думаю, что пора их поторопить, - и зашагал к
командирской машине.
Минут через десять раздалась команда: "По машинам!" Мы снова поднялись
на броню. Не надо топтать ноги. Они еще пригодятся.
И началось!

Часть личного состава на максимальной скорости, насколько это возможно
в предрассветном тумане, рванули на противоположную окраину села, перекрывая
возможные пути отхода. С одной стороны деревню омывала река, взяли под
контроль мост - полностью контролировать берег, поросший кустарником и
деревьями, весь изрезанный оврагами, невозможно. Также прикрыли и третью
сторону села. Все. Древня блокирована.
По крайне мере хотелось в это верить.
Еще группа поехала на моторно-тракторную станцию, там готовился
временный пункт, именно туда будут доставляться подозрительные граждане.
Именно там предполагалось предварительно отделять зерна от плевел.
Гражданских лиц отпускать, а вот "вовчиков" и их пособников задерживать для
дальнейшего разбирательства.
Остальные разъехались по адресам. Каргатов пересел на другой БТР
разведчиков, у него был "свой" адрес. Я остался на том, на котором приехали.
Часть разведчиков спешилась и шла впереди и по бокам бронемашины. Они
высматривали возможную засаду, нет впереди мин, растяжек или еще какой
гадости.
Стрелок на БТРе крутил башней, нацеливая свой грозный пулемет на все
подозрительное.
Пока все тихо. Из-за занавесок выглядывали лица. Кто именно - не
разглядеть. Лишь боковым зрением улавливаешь колебание ткани и инстинктивно
поворачиваешь туда голову. Бойцы, что на БТР, поворачивали в эту сторону
оружие, шторки тут же задергивались. У всех нервы были на пределе, казалось,
что вот-вот кто-то откроет стрельбу.
Я выбрал адрес нашего знакомого Садаева. У Каргатова был адрес, где по
сведениям агентуры скрывались боевики - ваххабиты. Молодцов поехал на склад
оружия. Гаушкин - к одной из любовниц Шейха, но там он не должен был долго
задерживаться, если нет ничего интересного, то у него был другой адрес, там
тоже гостевали духи. Но надо постараться вынуть из этой крали адрес ее
любимого мужчины. Пусть даже придется ее ради этого изолировать от общества
на несколько дней.
Я открыл свою офицерскую сумку, развернул планшет, сверился с картой.
Поворот, потом еще один, и искомый домик.
Все было на удивление тихо. Я, конечно, люблю тишину, но сейчас над
сонной деревней кроме шума двигателей техники ничего не было слышно.
Вот и "мой" дом. На фоне остальных он ничем не выделялся. Вокруг дома
были и побольше, и посимпатичнее.
Теперь понятно, почему Садаев обосновался здесь. Выгнал тех, кто
послабее, а сам устроился здесь. Не доезжая метров ста до дома,
остановились. В сером предрассветном тумане очертания были его размыты.
- Этот? - Калина внимательно посмотрел на дом и прилегающие
окрестности.
- Он самый, - подтвердил я.
- Ну, что, Александр, начнем?
- Ну, не отступать же! - усмехнулся я. - А то получится, что приехали,
посмотрели и убрались восвояси. С Богом!
- Пошли! Штурм! - Калина спрыгнул с брони и устремился вперед. - Жди
здесь, - бросил он мне на ходу.
- Имей в виду, живьем демонов брать! - вслед крикнул ему.
- Как масть пойдет!
Разведчики быстро окружили дом и, прикрывая друг друга, вошли во двор.
Собак не было, бойцы встали под окнами, человек пять - у дверей. Пинком
распахнули дверь в дом, двое тут же ворвались внутрь.
Все ждали автоматных очередей. Тихо.
Я спрыгнул с брони и пошел в сторону дома. Тихо. Бойцы лишь исчезли в
глубине дома.