Миронов Валерий. Охота на "Шейха" (Чечня, Толстой-Юрт)

- У военных более доходчиво. Приехали. Сейчас документы будут смотреть.
- Работа у них такая.
На улице холод и грязь, а солдаты не кутаются в полушубки, службу несут
внимательно, на каждый шорох, движение реагируют. При этом страхуют друг
друга. Вот когда мы подъехали, то один подошел, и не просто заслонил стекло
со стороны водителя, а встал ближе к капоту, второй тут же взял нас на
прицел, ствол на БТРе чуть-чуть шевельнулся и уставился на нас.
- Вы к кому? - спросил боец, автомат "случайно" смотрит на нас.
- К командованию и контрразведке, - ответил Серега, он за рулем.
- Документы! - потребовал боец.
Мы показали. Можно было орать и доказывать, что ФСБ у нас везде дорога
и почет, но стоит ли? Как сказал один известный генерал в запасе: "Будь у
тебя два чемодана законов, а у меня автомат, так кто будет правым?"
Подождем. Солдат отошел в сторону и, крутанув ручку телефона, сообщил в
черную трубку о нашем визите. Потом махнул рукой - проезжайте.
Мы минуты три петляли по бетонному лабиринту, пока не уперлись в
грязные колеса БТР, который целил в нас. Тот нехотя дернулся и отъехал
назад, пропуская. Такие вот ворота. Потом он встал на свое место.
Серега прекрасно ориентировался, куда надо ехать, и поэтому уверенно
вел автомобиль. За школой стоят машины связи. Мы остановились. Из битого
кирпича, обломков камней выложены дорожки. Грамотно, очень грамотно, можно
ходить и не портить обувь. Видно, военные освоились здесь надолго и всерьез.
Основательные ребята.
Серега постучал в дверь кунга ГАЗ-66.
- Дома есть кто?
- А кого черти носят? - послышался веселый голос оттуда - Заходи. Ручку
резче дергай!
Мы вошли. Обычный, стандартный кунг ГАЗ-66. У входа - печка-буржуйка,
из емкости, подвешенной под потолком, по капле капает соляра, дозатором
служит система от использованной капельницы. Возле печи развешенные бушлаты
сохнут. Электрическая лампочка, в ее тусклом свете видны два топчана,
застеленные солдатскими одеялами, на них лежат бронежилеты, пара автоматов с
пристегнутыми спаренными рожками. Два поясных ремня, на каждом по подсумку с
запасными магазинами.
Два офицера. В тапочках на босу ногу, пристроившись на ящике из-под
оружия, что-то пишут. Завидев нас, бумаги перевернули. Привычка.
Познакомились. Оба майоры. Один - с Дальнего Востока, второй из
Подмосковья. Молодцов Вадим и Гаушкин Володя. Нормальные мужики, обоим
далеко за тридцать лет. Предложили немного выпить.
Выпили, из закуски достали и поставили на стол тушенку и мед. Мед
Дальневосточный, ароматнейший. С чаем - первое дело, да и местную невкусную
водку закусывать тоже здорово.
Они только что вернулись с "фильтра".
- Есть что интересное? - поинтересовался я.
- Принципиального ничего. Пару духовских адресов узнали здесь, в Чечен-
Ауле. Отдадим разведке, пусть проверят. Там посмотрим. Но, кажется, что
ерунда.
- А по Атагам зацепки есть? Давай, делись, и мы с вами поделимся тоже!
Одна же контора! - я раззадоривал мужиков.
- Понимаешь, Саня, какая-то хрень получается. - Вадим Молодцов выпустил
струю дыма в потолок. - Все знают, что там арабы сидят. А они, уроды, не
хотят особо общаться с местными духами, считают их нечто вроде плебеев. Мол,
неидейные они. Мало акций возмездия проводят, не убивают отступников, не так
Аллаху молятся. Их многие "чехи" сами опасаются. А многие почитают вроде как
за святых.
- За кого? - я чуть не поперхнулся.
- За святых, - похлопал меня по спине Володя.
- Значит, надо из живых святых сделать мертвых мучеников. С ними как-то
спокойней. - Сережа прикурил сигарету. - Живых боятся надо. А мертвых -
чтить.
- Поэтому и молчат? - я справился с удивлением.
- И поэтому тоже. В Старых Атагах всю обстановку под контролем именно
это арабское войско и держит. Узнали, что Хачукаев с ними контакт нашел. И
не просто нашел, а слились они воедино. Симбиоз, мать его за ногу! В экстазе
террористическом слились.
- Фамилия что-то больно знакома. Кажется - Хизир? Этот кадр?
- Этот, - кивнул головой Вадим.
- Это кто? - поинтересовался Серега.
- Этот орел руководил обороной Грозного в далеком 1999 году. Потом,
когда наши вошли в город, бежал. Ушел к Гелаеву, был у него что-то типа
заместителя. Они с ним старые товарищи. Вместе держали оборону в
Комсомольском. Потом Кадыров пришел к власти, стал агитировать всех в свое
воинство. Мол, тем, кто перейдет ко мне - райские кущи, сохранение звания, и
никто не подвергнется преследованию.
- И что? Что предпринял Хачукаев?
- По слухам, выезжал на сопредельную территорию, вел переговоры с
командованием и Кадыровым о сдаче своей банды. Но, видимо, о цене не
договорились. Об этом пронюхал Масхадов и объявил Хизира предателем Отчизны,
лишил его воинского звания "бригадный генерал", отобрал банду. Хизир со
своими верными телохранителями скрылся за границей. А сейчас вернулся.
Видимо деньжата закончились. Своей банды нет, а покомандовать хочется. Вот и
пошел к арабам...
- Одним словом - пришел. Сам или опосредованно - какая разница! -
встрял Сергей.
- Да, Сережа. Зверюга матерый. Прозвище и позывной у него - "Шейх".
- От скромности он не умрет. - Сережа усмехнулся и пустил струю дыма в
потолок. - Бригадный генерал. Звучит. Они сами себе звания присваивают? Тут
этих "генералов" - через одного. Самый младший - минимум полковник.
- Да уж, генералов здесь как собак нерезаных. Полковников еще больше.
Только при Шамиле Басаеве есть один лейтенант, которого он для интимных нужд
использует. Но здесь другой случай. Я бы сказал даже особый. Этот Шейх еще
при Дудаеве, когда амнистию объявили, вместе с Гелаевым сколотил из
амнистированных уголовников полк - так они его называли. На самом деле -
банда широчайшего профиля. Помнишь фальшивые авизо - Шейх с Гелаевым к этому
руку приложили. Плюс поставка в Россию наркотиков. А обратно в Чечню -
угнанные машины, рабы, заложники. Также банда эта выполняла функции
эскадрона смерти. Русских и не только русских вырезали. С неугодными
расправлялись. Двигали своих людей в правительство, в Парламент. Тейпы с гор
спускали, власть им давали. Шариатские суды создавали.
- Энергичные граждане, - Сережа усмехнулся. - Кроме того, из этих же
мест и знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев, и тот же Гелаев.
- Вот это интересно, значит, Шейх не просто так объявился, он мало
того, что с арабами дружбу водит, он и на сторонников Гелаева опирается.
М-да, намечается что-то крупное. - Гаушкин задумчиво курил.
- М-да - дерьмо! - подвел я итог. - Чую, будет жарко! Надо опередить!
- Ну, и что нового-то? Они же подозревают, что после Чечен-Аула мы
примемся за Атаги. Как Новые, так и Старые. Последовательность здесь не
имеет принципиального значения.
- Источники сообщают, что арабы и их друзья стремятся показать свою
силу.
- Это как? - не понял я.
- Готовят что-то крупное и массу мелких неприятностей, - пояснил
Гаушкин.
- Конкретики как всегда нет?
- Нет, - вздохнул Вадим Молодцов. - Где взять надежные источники? Так,
одни предположения, все туманно и призрачно. Источников толковых нет.
Чеченам доверия нет...
- Сам знаешь, что получается, если работал с этим контингентом, -
подхватил Гаушкин. - Если они тебе и "слили" правдивую информацию, то тут же
сообщат духам, где и во сколько их будет ждать засада или зачистка. И хоть
ты ему миллион убитых енотов дай, все равно "сдаст".
- Миллион чего-чего? - переспросил Каргатов.
- Убитых енотов. В магазинах на ценниках видел цену в "у.е."? В
условных единицах. То есть, в долларах, - объяснил Молодцов.
- А-а-а-а! - протянул Сергей. - А я-то думаю, что за "еноты", тем более
дохлые, пардон, убитые.
- По информации арабы серьезные ребята? - поинтересовался я. - Не
студенты обдолбанные?
- Да нет. - Серега поморщился от досады. - Если бы мальчишки были, то и
бог-то с ними. Нет. "Братья-мусульмане" их подбирали. И этот, как его! -
Каргатов щелкнул от досады пальцами, что не может вспомнить.
- Ну, кто? Усама что ли? - Гаушкин подсказал.
- Нет. Этот дядя бородатый в Лондоне сидит официально! - Серега снова
щелкнул пальцами от досады.
- Абу? - подсказал я.
- Он! Абу Хамза аль-Масри. Имам лондонской Мечети. Уф, вспомнил! -
Сергей был рад, что ему удалось вспомнить трудное арабское имя.
- А это что за пряник? - полюбопытствовал Володя Гаушкин.
- Этот пряник сидит в славном городе Лондоне, вербовал, вербует и будет
вербовать наемников для войны с нами и прочими неверными, - пояснил я. - Еще
со времен "нашего" Афгана, потом в Чечню начал отправлять пачками фанатиков.
Сейчас опять в Афган духов шлет, с американцами воевать. Большую часть
идиотов на себя амеры оттянули. И за это им наше чекистское спасибо.
- Денежку этот Хамза со всего белого света собирает. И, как ты
говоришь, этих самых "убитый енотов" у него побольше, чем мы все в кино
видели. - Сергей был мрачен.
- И готовит этот дядечка психопатов высокого качества, - подвел итог
Вадим.
Тут с улицы послышались какой-то грохот и громкие голоса.
- Пойдем посмотрим, что за шум, - предложил Молодцов.
Мы вышли на улицу и увидели забавную картину.
Боец ростом около метра шестидесяти и такой же ширины в плечах
заталкивал в кузов колесо от ЗИЛ-131, потом забирался туда сам. Поднимал
колесо над головой его и со всего маху швырял о землю. Потом спрыгивал, брал
это огромное колесо, которое было почти вровень с его плечами, и вновь
забрасывал в кузов.
Не знаю, сколько весит это колесо, знаю, что много, и одному человеку
его сложно поднять. Но чтобы поднять его над головой, с размаху долбануть о
землю, и так раз за разом?! Это уж слишком.
- Что он делает? - спросил Сергей у стоявшего рядом офицера.
- Да вот лень Зерщикову монтажкой поработать, вот он и решил таким
макаром колесо разбортировать! - пояснил тот со смехом.
Огромной силой обладал боец. Было видно, что ему это занятие было не
внапряг. Лишь жилы вздувались на его огромной шее, когда он очередной раз
задирал над головой колесо. И пыхтел как паровоз.
- Это еще что, - обернулся к нам Вадим. - Этот черт, когда у него
осколком шланг гидроусилителя руля перебило, еще неделю баранку крутил. Ну,
набил мозоль, сорвал ее, рука и набухла. Флегмона, абсцесс. Ничего
страшного, к счастью. Стали разбираться, в чем дело. Оказывается, ему просто
лень было лезть ремонтировать. Лентяй страшный. И еще один случай с ним был.
Машину поставил, а спереди и сзади его подперли другие машины. А тут в
Червленную ехать - там, между прочим, водку продают дешевую. Этот черт и
выпить не дурак, кстати. Так вот, он ставит свою колымагу на скорость и
ручной тормоз. Снимает "соседей" со скорости и с "ручника", упирается спиной
в бампер своей, а ногами в бампер сначала одной, потом другой машины,
отодвигает их и едет за грузом в Червленную.
- Если машины были ЗИЛ-131 или что-нибудь подобное, то ты мне
заливаешь, - решил я его "поймать".
- Я знаю, что тормоза воздушные и пока ресивер пустой, то тормозные
колодки разведены, - обиделся Молодцов. - ГАЗ-66 были.
- А ты не пробовал этого зверя использовать в качестве устрашения при
работе на "фильтре"? - поинтересовался я.
- Можно и попробовать, - пожал плечами Вадим.
- А давай прямо сейчас, заодно и познакомлюсь с контингентом, -
предложил я. - Есть интересные кадры?
- Есть один красавчик. Чуем, что дух, но конкретики нет. Молчит,
партизан.
- Разведчикам отдавал?
- А дальше что? Труп? Успеем.
- Ладно, давай, попробуем направить неуемную энергию этого субъекта в
мирное русло госбезопасности, - мне хотелось посмотреть фильтрационный
пункт.
Пункт, конечно, громко сказано: в подвале школы были оборудованы
камеры. Охранял его милиционер из местных. Это мне не понравилось.
При входе в подвал резко шибануло в нос - запах немытых тел, нечистот.
Словами не передать всю гамму этой вони. Голова сразу же закружилась, к
горлу подкатился комок. Не первый, конечно, "фильтр", но реакция всюду
одинаковая.
На весь подвал горело три лампочки желтым тусклым светом. Они моргали в
такт работе дизель-генератора. По углам темень. Спрячь здесь сейчас взвод
бандитов, и не увидишь. Я нервно повел плечами и, согнувшись, шагнул вслед
за особистами. За мной шел Каргатов. Замыкал нашу делегацию Зерщиков, он
гремел двумя прутами металлической арматуры. Такую применяют на стройке при
заливке фундамента, опалубки.
Молодцов оторвал его от дурного занятия - разбортирования колеса -
путем сбрасывания последнего с кузова грузовика. Арматура ему нужна была для
"представления".
Кто-то будет кричать, что мы нарушаем права человека. Идет война, а на
войне нарушаются права всех. Мы же не убиваем граждан в таких вот
учреждениях. Выясняем их причастность к бандформированиям. Ну а также и
добываем информацию, чтобы спасти сотни других жизней. Как солдатских, так и
мирного населения.
Вот и сейчас знаем, что в Старых Атагах опасная банда сидит, можно
накрыть село артиллерией. Но кто выиграет? Никто. Села нет, духи получат
новое пополнение в живой силе - "мстители" всегда есть, "чистить" село
вслепую тоже толку мало. И банда уйдет, и личный состав положим при
зачистке. Поэтому нужна информация, нужна информация. Четкая, своевременная,
оперативная. И вот этот гражданин, который сидит в гордом одиночестве в
камере, - все остальные пусты, обладает ей. Можно и силой выбить. Нет
проблем. Но где гарантия, что она будет достоверной. Да и не любитель я
силы.
Вслед за нами пошел милиционер. Я обернулся:
- Чего тебе?
- Может помощь будет нужна, - ответил он.
- Стой там, где стоишь, давай ключи от камеры. Помощник! - съязвил я.
Многие милиционеры из местных были бывшими бандитами, перешедшими на
сторону законной власти. Крови на них было ничуть не меньше, чем на тех, кто
шлялся по лесам-горам с оружием. И многие не порвали связи духами, и поэтому
снабжали бандитов как информацией, так и оружием, медикаментами,
документами, устраивали побеги и прочие гадости.
Но установка из Москвы и Ханкалы - по местным милиционерам не работать,
разрабатывать бандитов и их связи. А как ментов чеченских не разрабатывать,
когда они нередко бывают связью бандитов и их пособниками или участниками
банд. Допустим, на "материке" кто-то из сотрудников правоохранительных
органов стал сотрудничать с бандитами, так его не изучать? Конечно, будут
разрабатывать, и если докажут его вину - определят срок наказания. Какие-то
двойные стандарты в подходе. А это неправильно.


Чеченец в форме милиционера передал ключи.
- Ты один охраняешь? А где солдат? - спросил Молодцов у чеченца.
- Покурить вышел.
- Ладно, разберемся с этим любителем никотина, - буркнул Гаушкин.
Сами открыли дверь камеры. Камера, конечно, сильно сказано. Когда-то
здесь было подсобное помещение. Размер два на три метра. Обычная деревянная
дверь, на уровне груди вырезано неровное отверстие и для освещения и для
передачи пищи. Судя по всему, просто из автомата "насверлили" пулевых
отверстий по кругу и выбили локтем. Дешево и эффективно. На противоположной
стене в камере были видны следы от пуль.
На полу валялся старый полупустой матрас. На нем лежал человек.
- Встать! - заорал Молодцов.
Крикнул он так громко, что я от неожиданности дернулся и ударился
головой о потолок.
Человек встал. В полумраке было сложно определить, сколько ему лет.
Вроде не больше сорока. Рост 170-173 сантиметра. Лицо вытянутое. Лоб низкий,
покатый, волосы растут почти от бровей. Волосы короткие, пострижены под
"ёжик", глаза посажены глубоко, смотрит на нас как из бойницы. Лицо
обезображено шрамом. Он шел от левой скулы, пересекал нос и заканчивался на
середине правой щеки. Густые усы. Щетина трех-четырехдневной давности. Губы
узкие, плотно сжатые, уголки губ опущены вниз. Подбородок с ямочкой,
выдается вперед.
Одет в потертый пиджак, явно на пару размеров меньше, руки торчат как
палки, воротник поднят. Не жарко. Футболка неопределенного цвета. Грязные
штаны наоборот велики, заправлены в кирзовые сапоги.
Сейчас его начнут "раскачивать", по привычной схеме выводить из
состояния душевного равновесия. Это не так сложно сделать. Любой, кто
окажется в подобной ситуации, "поплывет". Главное, чтобы он говорил правду,
а не уводил нас по ложному следу или не занимался оговором и самооговором.
Нам "жертвенные бараны" тоже ни к чему.
- Как он тебе? - поинтересовался Вадим. - Давай, выходи, чумодей! - он
выволок мужчину из камеры за поднятый ворот пиджака.
- Красавец! Сережа, ты общался с этим кадром? - спросил я, обращаясь к
Каргатову.
- Нет. Видать недавно взяли. Когда, кстати?
- Позавчера. Вроде все зачистили. Проверили по пять раз все заброшенные
дома. А под утро снайпер дежурил и услышал шум за спиной, оглядывается, а
там вот это чудовище пробирается. Взяли его тихо. Думали, может, еще парочка
духов прячется. Нет. Проверили этот недостроенный домик. А там схрон был
заранее оборудован. При строительстве сделан. Между первым этажом и подвалом
такой маленький полуэтаж. С виду и не заметишь. Если бы этот дядя не забыл
за собой дверь закрыть, то и не увидели бы. - Вадим встряхнул его еще раз. -
Но молчит гад, молчит.
Мужчина старался делать независимый вид. Крепкий орешек.
- Молчишь, сука. Ничего, я тебя отдам разведчикам, этак минут на
пятнадцать, потом поговорим с тем, что от тебя останется, - пообещал
Гаушкин. - Хотя я и сам могу с тобой поговорить. У меня времени нет. Эй,
Зверюга!
Из тени вышел Зерщиков. Вид он на себя напустил самый что ни на есть
свирепый. Подошел почти вплотную к чеченцу и вытащил из-за спины две
арматурины. Одну из них он уронил на пол. Та с грохотом упала и откатилась.
Это подействовало психологически. Даже на меня.
Вторую арматурину Зерщиков прямо перед глазами у чеченца завязал в
узел. Это было сделано без видимых усилий. Лицо его было безучастным, но со
зверской маской, смотрел он пристально прямо в глаза задержанному.
Затянув узел, боец поднял перед собой железяку, помахал ею и отбросил в
сторону. Затем нагнулся и поднял первую арматуру.
- А сейчас наш кудесник завяжет тебе узелок на шее. Ты понял? - Володя
Гаушкин закурил и выпустил струю дыма в лицо чеченцу.
В глазах мужчины мелькнул ужас. Потом он начал что-то лепетать, путая
русские и чеченские слова. Выходило, что шел к родственникам, документов
нет, а тут зачистка, испугался, рванул в этот дом, он сам его строил, знал
про тайник, вот и забился. Есть захотелось, поэтому и вышел.
Очень складно говорил. Крепкий орешек.
- Закатай левый рукав, - потребовал Каргатов.
- А, что? - не понял задержанный.
- Есть у меня думка. Если окажется, что там шрам длиной около
пятнадцати сантиметров, плюс небольшая ямка - отсутствие куска мяса, его у
тебя осколком мины вырвало, то тогда, "беженец несчастный", мы поговорим о
войне и мире, и о "Трактористе".
- О каком трактористе? - испуганно переспросил чеченец.
- Покажи руку!
Первым среагировал на команду Зерщиков. Огромными пальцами он без труда
рванул толстую ткань пиджака на левом рукаве. Ткань поползла.
И мы увидели шрам от хирургического скальпеля. Длинный, сантиметров
двадцать, посередине этого шрама было заметно углубление. Как сказал
Каргатов "типичный след осколочного ранения". М-да.
Я обернулся на Серегу. Молодец! Но как?
Каргатов прочитал вопрос у меня в глазах.
- Я - художник, фотографическая, образная память, могу по описанию в
ориентировке смоделировать, представить лицо.
- А мы, значит, не можем? - Молодцов даже хмыкнул от удивления и от
обиды.
Под носом держали такого зверюгу. Сами взяли, а тут пришли "театралы" -
так они нас называли, если хотели позлить, и на тебе, раскрыли вражину.
- У меня это получается лучше, - скромно сказал Сергей.
- Так что, дядя, поговорим? - это Гаушкин, обращаясь к задержанному. -
Как тебя, кстати, зовут? Не слышу?
- Я ничего не делал! - спесь у задержанного прошла сразу.
- Ислам Исмаилов, - ответил за него Серега, - объявлен в федеральный
розыск. Лично принимал участие в казнях российских военнослужащих.
Разведчики еще не знают про тебя. Фарш для котлет наделают за пятнадцать
минут, потом тебя же ими же и кормить будут. Так что, Ислам, говори. Чем
больше будешь говорить, тем дольше будешь жить.
- Скажи нам, и мы тебя передадим в прокуратуру. Там суд, и пожизненное
отбывание срока, - включился в разговор Вадим, - у нас мораторий на смертную
казнь. Так что колись, дядя. До самой задницы колись.
Мы его допрашивали два часа. То, что нам попался гражданин, объявленный
в федеральный розыск, - это хорошо. За это благодарность полагается. Но
толку-то с этой благодарности! На хлеб ее не намажешь, и не узнаешь точные
адреса местонахождения арабов, их планы, схроны, тайники, а также какую каку
они готовят для нас.
Ислам был за границей, рассказал, по какому каналу ушел и как пришел.
Это тоже интересно, но это будут проверять наши коллеги с "материка", они
потом проведут целую серию разработок и поймают еще несколько боевиков на
убытии и возвращении из-за границы. Но не знал Исмаилов про арабов. Он шел к
ним. Шел, шел, да не дошел. Рано мы его взяли, рано, поторопились! Шутка,
конечно, спасли солдатские жизни. Но это уже лирика. Нужна информация об
арабах. Это самое главное сейчас. Не будет ее - и люди погибнут, и самому
хреново будет, за то, что работать не умеешь. Информация нужна! Источники
нужны, источники! Где их взять? Надо искать. А где искать? А хрен его знает.
Думать надо! А времени нет! Черт побери!
Взглянул на часы. Время подходило к 21.00. М-да. Сложный денек выдался.
Пора и поспать.
- Серега, поехали домой. Я устал чегой-то. Гофмаршал, пойдемте спать.
Пошли на выход. Милиционер буквально сверлил нас взглядом. Надо
заняться этим типом. Особенно внимательно он рассматривал Каргатова.
Займемся, но позже. Знает он что-нибудь про арабов? Не знаю. Если не знает,
пусть его особисты трясут и разведчики душу вынимают.
- Что уставился? Обидно, да? Твоего дружка захомутали. Теперь пойдет по
этапу на Колыму снег убирать! - я вроде как по-дружески хлопнул по плечу
чеченского мента.
Вот только это лишь со стороны казалось, что по-дружески, на самом деле
у него ноги немного подкосились. Но справился, устоял. Улыбнулся, трет
ушибленное плечо. Нормальный бы заматерился, может, и в драку полез бы, а
этот молчит. Надо подсказать, чтобы убрали его отсюда.
Боец курил на лестнице.
-У тебя штаны желтые от никотина не будут? Напарник у тебя мутный.
Смотри, аккуратнее, - предупредил Серега солдата.
- Да нет. Все нормально! - заверил нас боец.
- Ну, смотри. Мы тебя предупредили!
Вышли на воздух - после подвала он казался удивительно свежим.
- Ты молодец, Сергей. Здорово ты его раскусил, - я был в недоумении.
Эти ориентировки я читал пачками. Но разве там что-нибудь найдешь
стоящее? Как правило, написаны безграмотно, со слов, фотографий нет. Иногда
и имена не указаны. Просто идет описание, с указанием "Особо опасный
преступник". Перечисляется ряд его кличек. С арабами-наемниками и просто
фанатиками тоже сложно. А тут Серега попадает в "яблочко". Молодец, ничего
не скажешь.
- Я же могу мыслить образами. Ну и память, я ж говорил. Запоминаю текст
страницами. Потом начинаю все складывать. Ориентировки помню. Когда шрам
увидел на лице, стал вспоминать ориентировки лиц со шрамами. Подошли двое.
Вспомнил шрам на руке. Тоже имеется в наличии. Один такой тип в розыске. Я
же не сразу его опознал, нужно было время, чтобы все вспомнить и
сопоставить.
- Молодец, Серега, молодец!
- Саша, что дома нового? - сменил тему Серега.
- Да ничего. Все нормально. Народ работает. Ходит по улицам и глубоко
им плевать на то, что мы сейчас с тобой обязаны добыть информацию про этих
гребаных арабов.
- Жена знает, что снова в Чечню поехал?
- Да я хотел сказать, что на учебу уезжаю. Но начальник Отдела Славиков
посоветовал не скрывать от нее. Так что ей я сказал, а родителям наплел, что
еду на учебу в Москву. Повышение квалификации. А ты сказал?
- Сказал, - Каргатов вздохнул. - Сейчас жалею. Лучше бы тоже соврал,
что на учебу еду или в Норильск, на север. Сейчас переживает. Помочь мне не
может, а только нервы мотает. Эх, погорячился я. - Сергей сокрушенно помотал
головой.
- Все нормально, не переживай. Время здесь быстро летит. Там ждешь
пятницы, потом выходные махом проходят. И снова ждешь пятницы. А сейчас ты
знаешь, какой день недели?
- Нет, - Серега удивленно посмотрел на меня.
- И я тоже не знаю. Это нормально на войне. Ты ждешь лишь срока
окончания командировки, возвращения домой, поэтому дни недели не имеют
значения. Здесь нет выходных. И понедельник точно так же похож на среду, как
на субботу или воскресенье. Я это понял еще в первую командировку. А вот
когда останется дней пять, то они будут тянуться как суслик, тянущий паровоз
в гору.
- Ну, мне еще далеко до конца командировки, поэтому и считать
бесполезно.

Доехали до "дома" без приключений. Доложили начальнику о "находке". Он
обрадовался. Матерого зверя поймали. Выспросил подробности и начал
названивать на Ханкалу. Доложил, что совместно с особистами был добыт ценный
экземпляр. Руководство похвалило, приказало подготовить подробный рапорт и
доставить задержанного утром в Ханкалу. Там его передадут в прокуратуру и
будет показательный суд. Тоже надо.
Каргатов его опознал? Вот пусть и пишет подробный рапорт, я же
отправился спать.
Вот только поспать не дали. Ночью раздался шум, крик. Скатился на пол.
Больно ударился головой о ножку топчана. Нашарил пистолет. Прислушался.