Миронов Валерий. Охота на "Шейха" (Чечня, Толстой-Юрт)

Из надворных построек, с чердака раздавались голоса-доклады:
- Тихо!
- Чисто!
- Ни души!
Во двор вышел Калина.
- Чисто. Постели теплые, дом натоплен.
- Ушли. Знали, значит, что мы идем по их души. Давай, осматривать,
может, чего интересного оставили нам. - Я шагнул внутрь дома.
Бойцы уже запалили керосиновые лампы и свечи, деловито искали все, что
могло представлять интерес для контрразведки и для себя лично.
Из большого, окованного металлической лентой сундука вытащили несколько
пачек литературы. Я посмотрел. Ничего интересного. Брошюры, которые мы уже
видели неоднократно, типа "Вставай мусульманский мир на священный джихад!",
"Смерть врагам ислама" и прочая агитационная мура.
На душе скребли кошки. Хреново все это, хреново.
С чердака притащили РПК, несколько цинков патронов, два гранатомета,
несколько индивидуальных аптечек, перевязочные пакеты. Несколько повязок
зеленого цвета с арабскими письменами, те, что боевики повязывают поверх
спортивных шапочек, бойцы растащили на сувениры.
Стали внимательно осматривать мебель. Кому-то из солдат не понравился
стол - вызвал подозрение. Его живо разломали, и оттуда посыпались бумаги.
Там было пять фотографий, их я уже видел. Сняты сотрудники отдела. Наши с
Каргатовым лица были обведены красным карандашом. Возле каждого стояли
восклицательные знаки. Это не интересно.
А вот карта - это уже привлекает внимание. Я пододвинул поближе
керосинку и начал рассматривать, Калина пристроился рядом. Первая склейка -
Старые Атаги и наш Чечен-Аул. Калина присвистнул от удивления.
- Не свисти - денег не будет.
- Мне они сейчас ни к чему, - парировал Калина. - Ты посмотри, они
нанесли изменение обстановки в минных полях, что мы делали неделю назад.
- Оперативно работают сволочи, видимо, не бросили идею нас разбомбить.
- Им за это арабы деньги платят, поэтому для них это работа. Это мы с
тобой, Саша, Родину защищаем, а они деньги зарабатывают. Есть такая
профессия - террорист. Так, давай посмотрим, чего эти вражьи дети еще
нарисовали? - Калина внимательно смотрел карту. - Они не используют красный
цвет, как мы с тобой обозначаем свои войска, а рисуют зеленым. Либо
принципиально, либо из-за отсутствия красного.
- Скорей всего принципиально. Воины Аллаха, мать их. - Я прикурил от
лампы и начал сверять обстановку, нанесенную на своей карте, и на карте
боевиков.
- Ты смотри, - Калина указал на сектор, через который мы въезжали, -
еще метров десять, и могли нарваться на минное поле. Чудо, что они нам не
устроили здесь засаду.
- А задумано хорошо было! - я внимательно рассмотрел тот сектор карты,
на который указывал Андрей. - Здесь и здесь они ставят пулеметные гнезда, и
народ ломится именно сюда, потому как здесь бугор, на который также можно
поставить пулемет.
- А еще лучше снайперскую пару, или тройку. Снайпер, пулеметчик и
гранатометчик. Накрошили бы они нас в труху. А у нас с тобой нет этих минных
полей, контрразведка. - Андрей был задумчив. - Повезло. Пока.
- Я что думаю, Андрей-Бармалей, надо валить по другому адресу, хотя и
чую, что и там мы кроме следов ничего и никого не найдем. Давай-ка соседние
дома вежливо, подчеркиваю, очень вежливо посмотрим. Не надо людей против
себя настраивать.
- Годится. - Калина кивнул, быстро позвал свой личный состав и поставил
задачу. - С которого начнем?
- С самого любопытного, с того, у которого шторки на окнах дергались, а
то народ сейчас довольный сидит и смеется над тупыми федералами, надо
адреналинчику в кровь-то им плеснуть.
- Согалсен.
- Андрей, только вежливо! - предупредил я.
- Сделаем как в лучших домах Лондона и Парижа!
Бойцы рассыпались и взяли в кольцо дом, что стоял через дорогу. Все так
же под окнами, перед дверью, наизготовку оружие.
Андрей сам громко постучал кулаком в дверь.
- Проверка паспортного режима! - заорал он
От такого рева поневоле присядешь, мертвого разбудит.
Дверь мгновенно открывалась, на пороге стоял дед, одетый в поношенный
пиджак, из-за его спины выглядывала пожилая женщина, видимо, жена. Дед в
руках держал документы. Калина взял документы и прошел в дом, за ним
просочились бойцы. Через минут пять бойцы стали выходить наружу и проверять
постройки во дворе, двое по приставной лестнице стали подниматься на чердак.
И тут из чердачного окна выпрыгнул человек, при приземлении упал на
бок, поднялся и сильно хромая попытался сбежать. Бойцы быстро его догнали и
сбили на землю. Он несколько раз пытался приподняться, но его сбивали на
землю, потом уперли ствол автомата в спину и начали быстрый обыск.
Я поспешил туда, не хватало еще, чтобы они его грохнули "при попытке к
бегству".
- Есть! - один боец задрал руку вверх, там была граната Ф-1, в народе
"лимонка", разнесла бы все к чертовой матери.
- Правильно ты говорил, что надо "любопытных" посмотреть. - Калина
вышел из дома, за ним шли старик со старухой, что-то говоря, пытались сунуть
Калине бумажки, наверное, деньги.
- Слышь, они тебе деньги предлагают! - я усмехнулся.
- Ну так и задержи их за пособничество бандитскому элементу и за
попытку дачи взятки. - Андрей усмехнулся. - Поднимите этого орла! -уже к
бойцам обратился он.
- Хорош! Красавец! Саша, посмотри!
Это был мужчина лет тридцати, лицо было перепачкано в грязи. Волосы
черные, с легкой проседью, борода - тоже черная с проседью - росла почти до
самых глаз с паутиной морщин, под курткой видно, что левое плечо было как бы
больше правого.
- Снимите куртку, и вообще разденьте его.
Бойцы сноровисто собрали с него одежду. При каждом движении задержанный
морщился от боли.
На левом плече у него была наложена повязка, на правом отчетливо был
виден след от постоянного ношения оружия, на указательном пальце правой руки
- мозоль от спускового крючка. Нательного белья, трусов на мужчине не было.
Лодыжка правой ноги у него опухла, видимо повредил при прыжке с чердака.
Ваххабиты не носили трусов и нательного белья, это, мол, против Корана.
- Ты кто? Говори, сука! - Калина вплотную приблизился к задержанному. -
Где твои друзья? Говори!
Задержанный молчал, в глазах читался страх, он побледнел. Калина
коротким ударом дал ему поддых, тот пошатнулся, но бойцы крепко его держали
и даже не дали согнуться.
- Слышь, Саня, дай мне эту красаву на полчаса, он мне все расскажет!
- Нет, не дам, -отрезал я. - Под твою личную ответственность пусть
доставят его сборный пункт, а там мы уже сами помотаем ему кишки. - И уже
обращаясь к задержанному: - Долго будем вынимать кишки, и мотать на руку, -
я показал, как я буду это делать.
Задержанный, не скрывая страха, смотрел на меня.
- Ну, а мы с тобой осмотрим еще пару домов.
- Минус, Враг! Взять этого зайца бородатого и доставить на МТС. Живого,
способного говорить! Понятно? Иначе домой сами инвалидами поедете. Понятно?
Не слышу?
- Так точно, товарищ капитан. Понятно, - нестройно ответили два бойца с
экзотическими кличками.
- И чтобы одна нога здесь, другая там. Не болтать ни с кем, гранату
отдайте там тоже, пусть полюбуются. Есть что в доме? - это он уже кричал к
бойцам, что возились во дворе.
-- Чисто. Нет ничего.
-- Все проверили?
-- Все.
-- Ну, тогда уходим. Работы много. Ну, а ты, дед, считай, что повезло.
Будем считать, что денег я не видел, а этот черт, - он кивнул в сторону
задержанного, которого уже грузили в БТР, - залез к тебе на чердак без
твоего ведома. В доме твои фото висят, с фронта. Воевал?
-- Да. - Дед кивнул головой. - Гвардии сержант.
-- Ну вот, гвардии сержант, не надо с падалью общаться. Не марай себя.
Пошли!
Когда отошли от дома, дед стоял и смотрел нам вслед. Ненавидел он нас
или просто смотрел - некогда было разбираться, но было видно, что слова
разведчика запали в душу фронтовика.
- Я на фотографии посмотрел, у него две нашивки за тяжелые ранения и
две - за легкие. Медаль "За Отвагу", две "Славы". Боевой дед. - Калина
покачал головой.
-- М-да, такие награды просто так не дают.
-- Ладно. С какого начинать?
-- Думаю, Андрей, что теперь надо с противоположной стороны от первого
дома.
Тут раздался шум двигателя. Показалась "Волга". Бойцы остановили
машину.
-- Кому не спится в ночь глухую? - задал под нос детскую загадку
Андрей.
-- По какому праву! Я буду жаловаться в прокуратуру! Я - помощник
местного муллы! Уберите руки! Куда вы меня тащите! Я не выйду из машины!
Позовите старшего! - донеслось со стороны машины.
-- Ну, я старший. - Андрей подошел и как глыба навис над машиной.
Рядом с ним встали бойцы, стволы направлены на водителя, готовые
размолотить его при малейшем подозрении.
-- Покиньте автомобиль, документы предъявите, машину к досмотру. -
Голос зверский у Андрея.
-- По какому праву? - мужик вылезал из машины, опасливо косясь на
автоматы.
-- По праву зачистки. Документы!
-- Я - помощник муллы! - с пафосом и гордостью сказал он.
-- Документы! - снова потребовал Андрей, в голосе уже клокотал гнев.
-- На! - помощник муллы демонстративно бросил к ногам капитана
бумажник.
Документы упали в грязь. Я уже напрягся, чтобы оттаскивать Калину. Нам
еще не хватало скандала со священнослужителем.
Калина лениво, носком облепленного грязью ботинка поелозил по
документам. Ему даже удалось перевернуть несколько целлулоидных страничек: в
них были вставлены водительские права, документы на машину, еще какие-то
справки. Калина тщательно измазал их грязью.
- Документы в порядке. Можете забрать их. -Калины был готов взорваться.
Помощнику муллы ничего не оставалось делать, как поднять свой бумажник,
держа его двумя пальцами.
- В машине чисто! - отрапортовали бойцы.
Чисто, конечно, было в смысле того, что не обнаружено там оружия или
еще чего запрещенного. Но бойцы, глядя на конфликт командира с водителем,
постарались перепачкать грязью весь салон. Один залез в багажник и, делая
вид, что он там что-то ищет, просто вытер внутри ноги. Все пристойно.
- Где ваше командование? - спросил Калину помощник муллы.
- В деревне. Вы покатайтесь, вас к нему отведут, - разведчик уже
потерял к нему всякий интерес.
-- А где именно? - он настаивал.
-- Аллах знает, где находится мой командир, он отведет вас к нему.
Спросите у него напрямую, - смиренно, явно издеваясь, сказал Андрей и
повернулся к нему спиной.
Захлопнулась дверь машины, и помощник муллы уехал.
-- Попортит он нам крови! - Калина плюнул под ноги и закурил.
-- Да и хрен с ним! - я махнул рукой. - Давай дома быстро осмотрим, а
потом уже по второму адресу поедем.
-- Давай.
Бойцы быстро проверили два дома, но ничего не нашли.
На соседней улице раздалась стрельба.
- Радист, быстро узнай, в чем дело! Помощь нужна? - заорал Калина.
- Нет. Не нужна. Предводители местных пришли. Митинг устраивают, -
доложил радист через минуту. - Работаем по плану. Приказ командира.
-- Ох, уж мне эти старейшины! - покачал я головой.
-- Ну, что дальше двинули? - Внезапная автоматная очередь стеганула по
нервам.
-- Давай, двинем, а то, чувствую, они сейчас вышлют группы баб и
ребятишек, чтобы те блокировали все. Они только и умеют, что баб натравить,
а потом сделать несколько выстрелов через их головы.
-- Они еще горазды своим же женщинам в спины пострелять, а затем
списывают все на федералов. Проходили мы это уже. - Я махнул рукой. - Еще
Ясир Арафат сказал, что самое страшное и грозное оружие - это рожающая
женщина.
-- Ну да, мы - русские, вымираем, а они плодятся. Скоро куда не плюнь,
так в террориста или боевика попадешь. Куда пойдем?
-- А пойдем мы с тобой, - я достал карту, и назвал адрес, - и будем мы
с тобой внимательны.
-- Шейх там сидит?
-- Не думаю, но адресок у нас был и ранее, только вот на духовской
карте, что в столе нашли, стоит булавочный накол на этом домике. Может и
база, а может и мина. Так что бойцам скажи, чтобы поаккуратнее заходили.
Там, может, и пару центнеров взрывчатки заложено. Как ухнет, так костей не
соберем. Пошли?
-- Пошли! - Андрей внимательно посмотрел на карту. - Радист, сообщи
коробочке координаты, и не говори открытым текстом. Дай, я сам.
Андрей взял гарнитуру.
- Семидесятый? Как слышишь меня? Я тоже нормально. Значит так, там, где
нас оставил, проедешь два квартала на север, а потом полквартала на восток,
а там уже нас увидишь. Понял? Повтори. Все правильно. Нет, адрес и квадрат я
тебе сказать не могу. Духи эфир сканируют. Усек? Все, давай, быстро груз
скидывай, и к нам дуйте. Вперед, мальчики! - это уже к тем бойцам, что были
с нами. По дороге проводил инструктаж. - Веревку взяли?
- Так точно! Взяли. У меня! - боец поднял руку вверх.
- Длинная?
- Метров пятнадцать будет. Капрон.
- Значит, по обстановке. Спокойно подходим. Если тихо, то привязываем
веревку к двери и дергаем. Если не поддается, то "саперной отмычкой"
открываем двери. Не знаю, что там будет. Разбились по парам и прикрываем
спину. Перемещение по одиночке, напарник прикрывает. Вопросы?
У бойцов не было вопросов.
Так перемещаясь, идя за солдатами, мы прошли к адресу. По пути нам
никто не встретился. Зато над деревней повис гул. Это были и рев двигателей
бронемашин и отдельные автоматные очереди. Редкие, короткие.
На бой не похоже, видимо, стреляли поверх голов местных жителей, когда
те подходили слишком близко, мешая зачистке. Радист слушал эфир и
докладывал, на каком участке встретили сопротивление. Я бегло посмотрел на
карту. Местные отсекали военных от реки. Те группы, что двигались
параллельно реке, не трогали.
- Доложили, что наши выгрузили "хомяка" на пункте, отправляются к нам.
- Это хорошо. Под броней спокойнее. - Калина был настороже.
За все время движения нам не попался ни один местный житель.
-- Тихо, слишком тихо. - Андрей изжевал уже фильтр сигареты, выплюнул
окурок, и тут же прикурил новую. - Не нравится мне это.
-- Товарищ капитан! Мы первые духа взяли! - доложил радист.
-- Оно-то и плохо, что только одного взяли. Раненого, значит, остальные
ушли, или затаились. Не переворачивать же всю деревню! - я сам начал
нервничать.
-- Если надо - то переверну, - пообещал командир разведчиков.
-- Переворачивать тебе никто не позволит. Это не первая война. Теперь
прокуратура в затылок дышит, и ты можешь духа "шлепнуть" лишь когда он тебе
оказывает вооруженное сопротивление, - менторским тоном я "учил" Калину.
-- Ага, ты мне еще скажи, чтобы я предупредительный выстрел сделал и
заорал "Стой! Стреляю!" - Андрей язвил.
-- Именно. А что ты будешь делать, когда он тебе ответит "Стою"?
-- Как в команде. Отвечу "Стреляю!" Сколько в этой деревне всего
адресов?
-- Двадцать шесть, - я открыл свои записи и сверился с ними. - Но
чувствую, что будет больше. "Пустышку" тянем. Нет духов в деревне. По
крайней мере, не вижу я, чтобы они были.
-- Отсекают нас от реки. Не просто так. Пособники, они же гражданское
население, ничего просто так делать не будет. Дают духам уйти. Может, к реке
рванем, а? Саня, уйдут ведь демоны, уйдут! Давай задушим, а? - Калина
умоляюще смотрел на меня. - Потом все остальное прошмонаем. Успеем. А то все
это "битье по хвостам" достало. Онанизм. Бег на месте с препятствием.
-- Бег по граблям - национальный вид спорта русских. - Я задумчиво
смотрел на список. - Давай вдоль реки рванем. Тихо. Без шума и пыли. Если
напрямки, то нас здесь миряне блокируют. Надо быстро выезжать к одной или
другой окраине села, и оттуда уже к реке. Поехали? Давай, с моста начнем, а
там уже будем двигаться вдоль деревни. Надо руководству доложить.
-- Вперед! На машину! - Андрей уже командовал бойцам. - С брони, с ходу
доложим. Нас могут и сканировать.
-- Поехали! - я уже как заправский ездок на БТРах махнул на броню. -
Под задницу дай что-нибудь, - это я уже стрелку, что в башне бронемашины
сидел. - Ты еще молодой, можешь и на сырой земле девок любить. А в моем
возрасте надо простату беречь.
Положил подушку, что когда-то была сиденьем в импортном автомобиле.
Хорошо, наверное, сидеть в иномарке на кожаном сиденье с подогревом! Только
вот в утреннем, пусть и рассеивающемся тумане зябко. И поэтому бойцы уже до
меня оборвали черную, высококлассной выделки кожу, ее остатки свисали по
краям, и я сидел на плотном поролоне. Из-под сиденья высовывалось около
двадцати разноцветных проводов.
Не меньше "Мерседеса", усмехнулся про себя. Жив ли хозяин?
Калина по радиостанции иносказательно докладывал о наших перемещениях:
- Отклонились от первоначального маршрута. Есть хорошая "наколка". Кто
сказал? Душара, что мы цапанули, и сказал. Нет, не могу сказать, куда едем.
И намекнуть не могу. Да ЗАС у меня навернулся еще месяц назад. Не могу
сказать. Не могу знать, почему связисты не отремонтировали. Никто на него
ноги не ставил! И не пинали его тоже! Все, перехожу на прием. Будет жарко -
доложу. Вот тогда и координаты сообщу. Недалеко здесь, все в Старых Атагах.
Ну, что, контрразведка, я все правильно доложил?
-- Все правильно, разведка! С твоими возможностями и способностями
пудрить начальству мозги пора подумать о чекисткой карьере, - потрафил я
ему. - Дай прикурить, а то спички отсырели. - Я безуспешно пытался зажечь
сигарету.
-- На. - Андрей протянул окурок, потом забрал его назад и, не отрываясь
от дороги и ее обочин, продолжил. - Не пойду я в контрразведку.
-- А чего так? Не нравится?
-- Дело не в том, нравится или не нравится. Если бы Родина нас так же
любила, как мы ее, то давно бы уже при коммунизме жили. Не в этом дело. Вот
вы же всю эту информацию по адресам у духов узнали. Правильно?
-- Правильно.
-- И ее вы получили не только у тех "чехов", что мы в плен взяли? Так?
-- Так. Ты к чему клонишь? Неужели не знаешь, что такое агентура?
-- Знаю. В училище изучали. И вербовку на идейно-патриотической основе,
и на контрактной основе, и на компромате изучали.
-- Вот видишь, ты умный мальчик. Навык, опыт. Чего тебя не устраивает?
А?
-- Одно дело вербовать агентов среди вражеской армии. Другое дело -
среди духов.
-- В чем разница? И те другие - враги. Причем наши - российские духи во
сто крат опаснее. У него такой же российский паспорт, что у тебя. Он
хвостиком махнул, и ищи его от Калининграда до Сахалина. Везде свои люди -
прикроют. И там и здесь - есть свои и чужие. Какие проблемы-то? А, Андрюха?
-- Понимаешь. - Андрей сделал паузу, с трудом подыскивая слова - Эти же
твои агенты, они же.. Это... Наших убивали. Может, и моих бойцов убили. На
них крови чуть поменьше, чем на Берии. Как ты с ними говоришь? Думаю, что не
смогу я это сделать. Мне проще его порвать голыми руками. На запчасти
разобрать, чем вот так, как вы, с ними улыбаетесь, чуть взасос ни целуетесь.
Не по чести офицерской это дело, - вырвалось у него. - Они враги, а ты с
ними за ручку.
-- Значит, ты считаешь, что ни у меня, ни Каргатова, ни у Молодцова, ни
у Гауха, и еще у многих нет ни чести офицерской, ни совести? Так? Ты
морду-то не вороти. Повернись ко мне и скажи в лицо. Бойцы посмотрят за
обстановкой на дороге. Говори! В глаза смотри. Так?
-- Ну, так! - Калина с вызовом смотрел мне в глаза.
-- И мне, и любому оперу из нашей Конторы точно так же противно возится
с этим дерьмом. Точно так же хочется сломать шейку этому духовскому
выкормышу. А теперь вспомни, что мы смогли сделать, благодаря информации,
добытой оперативным путем? Напомнить? Предотвратили первое нападение на нас.
Сколько мы тогда ментов взяли и их пособников? Потом второе нападение тоже.
В спину тварей размолотили. Дальше. Здесь. Вот здесь, в этих гребанных
Старых Атагах мы по адресам работаем. Адреса нам что, господь бог ниспослал?
В глаза смотри. Я не святой, чтобы мне явился во сне ангел и сообщил список
боевиков, скрывающихся в Старых Атагах. И не фокусник я. Точно так же, как и
любой опер, что здесь пластается. А теперь прикинь хрен к носу, Андрюша,
сколько мы жизней солдатских за эти три с небольшим недели сберегли? На
твоих глазах. А что ты делал? Ты тоже должен вести оперативную работу. Но ты
брезглив. Честь офицерскую не замарать. А у нас, значит, ее нет! Лучше
пацанов в цветном металле домой отправлять и, размазывая пьяные сопли, бить
себя пяткой в грудь да орать: "Мы отомстим за вас, пацаны!" Зато честь
офицерская сохранена. Так? А мы так, погулять вышли. Ходим, бродим. С духами
якшаемся. Твою работу делаем. Ты, значит, ждешь, когда же на Россию нападет
иностранная держава, и вот тогда полностью раскроются твои оперативные
способности. Так? Да? А местные духи, российского разлива - это не враг, а
банда пьяных хулиганов? Да? - Я распалился, мне стало жарко, рывком
расстегнул бушлат на горле и на груди, прикурил новую сигарету от окурка,
"бычок" выбросил за борт. - А то, что эти иностранцы будут так же резать
головы как скоту твоим бойцам, ты об этом подумал? И сможешь ты, соблюдая
офицерскую честь, вести оперативную работу среди этих выблядков? Чем
покойники, убитые духами и вражескими бойцами, отличаются друг от друга? А?
Ты - высоко моральный офицер, ответь мне! В глаза мне смотри!
Бойцы, хоть и не показывали вида, но внимательно слушали.
- Ну? - Андрей нехотя посмотрел на меня.
- А ты не "нукай", не запряг. И замучаешься запрягать. Так говори, есть
у нас точно такая офицерская честь как у тебя, или нет? Говори. Да или нет?
- я хотел порвать его, никто меня так не оскорблял.
- Есть, - невнятно, но с вызовом произнес разведчик.
-- Громче!
-- Есть!
-- Что есть? Есть на заднице шерсть! Я спрашиваю, ты извиняешься за то,
что оскорбил меня и всех оперов, что сейчас со мной здесь загибаются? Есть
ли у меня честь офицерская или нет? - у меня было настроение сейчас
остановить БТР и стреляться, и плевать, что стрелок Калина был лучше.
- Есть у вас офицерская честь. Я не прав. - Андрей протянул руку. -
Глупость сморозил. Извини. Нет, действительно, извини. Я не хотел тебя
обидеть, думал, что я сам такой весь белый и пушистый, настоящий офицер.
Извини.
Он был похож на большого гоблина. Доброго такого.
- Бывает, - я пожал ему руку. - Проехали. - Я снова закурил. Довел он
меня.
- Саша, а ты не много куришь?
- О здоровье моем решил позаботиться? Сначала доводишь до белого
каления, а потом о здоровье заботишься? Заботливый ты наш!
- Нет, я серьезно. Ты третью сигарету не вынимая изо рта прикуриваешь.
- У нас прапорщик служил в Управлении, Сорокин Сергей, в Афгане на
срочной был разведчиком. Так вот и рассказал о пользе курения.
- Расскажи, я жене поведаю, а то тоже все пилит: "Не кури, да не кури!"
- Были они на боевой операции, и зашли в кишлак, там их уже ждали.
Засада. Рассредоточились, подмогу вызвали, отстреливаются. Серега в доме
засел, в окно стреляет. Ни он никого зацепить не может, ни они его. Такая,
беспокоящая стрельба. Приспичило ему покурить, а куртку он в угол комнаты
бросил, а там курево и спички. Откатился он к своему бушлату, достает
курево. И ровнехонько в то место, где его голова была, снайперская пуля в
стену впилась. Он ее ножичком аккуратненько добыл, и как талисман дома
хранит. Так что врут все медики, что курить вредно, иногда и жизнь спасает.
-- Дела, - разведчик был в задумчивости.
-- А ты как думал?
-- Ну, вот за тем поворотом и приехали. Судя по карте, плюс туман,
скользкие берега, хрен на БТР пройдем. Ножками потопаем. Пойдешь с нами? А
то у тебя только "пукалка". Чего автомат не подобрал, что у ментов изъяли? С
ПМ на войне далеко не уйдешь.
-- Западло как-то брать в руки оружие, когда знаешь, что из него,
возможно, наших убивали.
-- Понятно. А начальники не дают?
-- Начальники могут лишь по шапке дать. У опера самое острое и грозное
оружие знаешь какое?
-- Язык?
-- Язык - у замполитов. А у опера - шило.
-- Шило? - не понял Андрей.
-- Дела сшивать, чтобы прокурору передавать.
-- А, понял. Ну и шутки у вас, подполковник. Ну что, идем? - он
спрыгнул с брони и давал наставления экипажу.
Раздалась стрельба в деревне. Стреляли не короткими очередями, что
поверх голов, а длинными, причем несколько автоматов.
Мы тревожно посмотрели друг на друга. Такое лишь в ближнем бою бывает.
Почти в упор.
Радист уже слушал эфир.
Стрельба прекратилась.
-- Ну, что там? - Калина был напряжен.
-- Нормально, - радист кивнул головой, - трое было духов, одного на
глушняк завалили, а двое "белые трусы" выбросили. Жить хотят.
-- Хорошо. Наши целы?
-- Все целы.
-- Хорошо. Теперь эти двое будут парашу на зоне выносить. Сами сдались.
Русские себя последней гранатой взрывают, а эти - лапы в гору. У них только
бабы обматываются взрывчаткой и себя подрывают. Не воины они - а так, понты
гнутые. Ну, ничего, наши зэки им на зоне вправят "красного коня" куда надо.
Тьфу. Ладно, пошли. Стрельбу, да и эфир все слышали. Сейчас зашевелятся.
-- Значит, трое есть. Говорящие. Один - труп.
-- Итого счет: четыре один! Наши ведут. - Калины улыбался.
Мы спустились по глинистому берегу к воде. Берег порос ивняком и
тальником. "Протектор" на ботинках враз забился грязью и глиной. Мокрая
глина по мокрой глине хорошо скользит.
Цепляясь за ветки кустарника, мы шли вдоль берега. Разведчики впереди,
я - замыкающий. С одной стороны и хорошо, что у меня нет автомата. Я обеими
руками держался за кусты, чтобы не свалиться в речку или просто не упасть.
Наше передвижение, казалось, полдеревни должно было услышать, но все
было тихо. Река, пусть и не сильно, но шумела. А может, и не ждали нас
здесь.
Первый разведчик поднял руку вверх и остановился. Все продублировали
его жест.
Хоть и не разведчик я, но знаю, что он означает "Внимание". Что-то или
кого-то он заметил.
Все тихо подошли к нему. Он молча, не говоря ни слова, показал на
следы.
Было видно, что утром уже кто-то дважды прошел к реке. Следы уводили в
заросли прибрежного кустарника вверх по склону.