---------------------------------------------------------------
© Copyright Вячеслав Николаевич Миронов
Редактор: Владимир Григорьев
Email: vova@dux.ru
WWW: http://artofwar.ru/m/mironow_w_n/
Date: 18 Dec 2004
Оригинал этого романа расположен на сайте "ArtOfWar.ru"
---------------------------------------------------------------
Я шел по улице по направлению к нашему отделу, с трудом вытаскивая ноги
из грязи. Чечня полна липкой вязкой грязи - она повсюду. Вот и здание
отдела, никакой вывески. А зачем? ФСБ на войне вывеска не нужна. Мы свое
дело тайно делаем. Реклама нам ни к чему. Тщательно очистил подошвы ботинок,
- рядом с крыльцом догадливые бойцы вбили металлическую пластину. Пока
счищал грязюку, дневальный сообщил, что меня ищет начальник оперативной
группы.
Начальник и в Рио-де-Жанейро начальник. Моим был подполковник Сухарин
Сергей Константинович. С первого взгляда мы понравились друг другу.
Смотрелись, правда, несколько комично при его росте метр шестьдесят пять и
моем метре восемьдесят. Над нами всегда подтрунивали на совещаниях в
Ханкале. Местные остряки прозвали нас Тарапунькой и Штепселем. Несмотря на
нашу внешнюю несовместимость, мы классно сработались. Он - шеф, я - его
заместитель. Полное понимание с полувзгляда и полуслова.
- Ну, что, Александр. - Константиныч закурил, пустил дым в стол. -
Звонили из Ставки...
- Из Ханкалы? - уточнил я.
- Из нее! - Шеф кивнул головой.
- Тоже мне! Нашли Ставку, - я усмехнулся. - Звучит прямо как "звонили
из Ставки Сталина!"
- Ну, ты же знаешь, как они любят себя величать, - поморщился
начальник.
Его отношение к коллегам, находящимся в так называемой "Ставке", было
точно таким же, как и у меня. К ним нужно относится как к больным детям.
Больной ребенок что-то себе там напридумывал, а ты должен выполнять его
прихоть, потому что ребенок болен и очень капризен. А не выполнишь -
выяснится, что он вдобавок еще и мстительный.
- Так и что они звонили? Извини, что перебил.
- Команда поступила - отправить тебя в Чечен-Аул.
- А чего я там не видел? Мне и здесь очень даже ничего. Толстой-Юрт -
приличное место. Тихо, спокойно, бандиты хвосты поджали, с "фугасниками" еще
покончим - и можно будет билеты на отдых продавать. Представляешь, откроем в
нашем сарае отель для зарубежных экстремалов. Констатиныч! Ты только
прикинь, - я провел растопыренной ладонью по воздуху, - вывеска: "ФСБ и
братья"! Интурист повалит. А самое главное - вербовочные беседы можно
проводить прямо на месте. Тут тебе и валюта и показатели. Шпионов - куча.
Комбинации оперативные, спецоперации. Подумай, Констатиныч, а?
- Хорошая идея, Саша, ты только оформи это справкой, планчик накидай,
согласуй наверху, я подпишу. Название отеля надо подкорректировать, а то
здесь кроме шизофреников никого не будет, надо будет филиал психбольницы
открывать, - начальник шутил, он, как многие здесь, в Чечне, ценил юмор. -
Ну, а кроме смеха, повторяю - Ханкала сказала, что надо тебе, мужик,
собираться и ехать в Чечен-Аул.
- Его ж сейчас чистят?
- Чистят. Следующий шаг - Старые Атаги. Приказали для подготовки
спецоперации отправить самых опытных оперов, кто не первый раз в Чечне. Я им
доложил, что у нас здесь работы невпроворот, а они через пару дней
назвали-таки тебя. Сейчас со всех групп надергают по Чечне самых матерых
волкодавов и туда. Ты назначен заместителем командира группы.
- О, повысился! Был замком группы, им и остался, - я "надулся" от
самодовольства.
- Не лопни от гордости, - усмехнулся начальник.
- Чтобы не лопнуть, надо жидкость залить. Да и перед товарищами как-то
неудобно "на сухую" уезжать.
- Ну, сдавай дела Иванову, а вечером и присядем за стол. Насчет
транспорта я договорился. Завтра военные поедут в ту сторону, пообещали на
"броне" тебя подбросить. Они на усиление едут. Здесь тихо, а там что-то уж
очень горячее намечается.
- Иванов занимает мое место?
- Именно он.
- Он об этом знает?
- Пока нет. Сам скажешь?
- Ну, должен же я объяснить, почему он принимает у меня дела и
должность.
- Хорошо.
- Ствол я себе оставляю?
- Извини, Саша, не могу. Он за моей группой висит, - шеф развел руками.
- Спиши на боевые потери! - Очень мне не хотелось расставаться с
пристрелянным автоматом, порой мы были с ним единым целым. Не раз и не два
за эти три недели он спасал мне жизнь.
- Ты что, наших бюрократов не знаешь? Приедешь на место, поговоришь с
милиционерами и ВВ, у них один черт пара особистов есть, выделят они тебе
автомат.
- Ага, а мне на "броне" полдня ползти по горам с ПМ?! - возмутился я. -
Ну, начальник, не ценишь ты меня! Вот так, да?
- Нет, ребята, пулемета я вам не дам! - процитировал тот Верещагина из
"Белого солнца".
- Ну а я скажу так: "Константиныч, не делайте из оружия культа!" А
вообще, ты был бы хорошим начальником, если бы не был таким жмотом!
- Иди-иди, тебя не переслушать. Еще будешь начальником. Вечером за
ужином встретимся.
Я встал, приложил руку к непокрытой голове, четко развернулся и вышел.
Хороший попался начальник. Вообще, везет мне с начальниками. Что в
Красноярске, в региональном Управлении ФСБ, что в первую командировку в
Чечню, в 2000 году, что сейчас - здесь. И мужики тут хорошие. А могут быть
плохие? Сомневаюсь. Нет, конечно, где-нибудь в Ханкале, возможно и есть, они
же носа оттуда, как правило, не высовывают. А вот в "поле" дерьма нет.
В Толстом Юрте вышли на трех боевиков, пришедших на отдых. Были они в
одной банде, во время переходов и боев были ранены. Приползли к
родственникам раны зализать. Так нет ведь, не сиделось уродам, шило в одном
месте... Заложили фугас, на котором подорвался грузовик с военными... Три
"цинка" домой отправили. Мальчишки были молодыми, только по полгода оттянули
на "большой земле", везли их с Ханкалы на службу... Эх! Не довезли!..
Военные хотели полдеревни из артиллерии разнести, еле мы их отговорили,
попросили у них три дня.
Старейшины - бараны в бараньих шапках - лишь цокали и качали своими
пустыми головами. Мол, нет у нас боевиков. Ага, нет! Не верили, что военные
разнесут их "Юрт" к юртовой матери. Чеченские менты все знали, но тоже
качали головами и цокали языками. А на большее они и не способны, если у них
материальной заинтересованности нет.
Ну, вот мы и начали с Константинычем отрабатывать все версии. Понимали,
что если не отыщем, то будет хреново. И военные подумают, что чекисты не
могут найти гадов, убивших товарищей, и от деревни мало что останется. Да и
хрен с этой деревней, сами пустили бандитов, сами укрывали, сами и получите
по полной программе. Вот только я против коллективной ответственности. Ну,
не нравится мне, когда за пару-тройку подонков отвечают несколько десятков,
а то и сотен людей. И не потому, что я гуманист, а просто мы сами таким
макаром пополняем ряды духов.
Выехали мы всей группой на место происшествия - подрыва фугаса,
облазили его на коленях. Вот она, лёжка духовская, отсюда дорогу как на
ладони видать - и трава примята, и окурки валяются. А машинку для подрыва -
это, как правило, либо батарейки, либо полевой телефон ТА-57, они с собой
утащили. А что это значит? Правильно - они еще один фугас заложить
собрались, вот только после этого уже никто не сможет военных остановить, и
раскатают они этот Толстой-Юрт по бревнышку к едрене фене.
Пошли по следам, а отходили они к деревне, по дороге нашли маленький
баллончик - ингалятор для астматиков. Баллон был наполовину пуст. Выпал из
кармана, видимо. Кто-то из боевиков болен астмой. Конечно, посиди в горах, в
землянке, тут тебе и астма, и простатит, и вши, и полный букет всяких
хворей. Жаль, что не гангрена, быстрее бы сдох подонок.
И вот у нас кроме окурков и этого самого ингалятора ничего нет. Окурки
обычные, прикус тоже обычный. Шерлок Холмс или еще кто-нибудь, может, и смог
бы рассказать про владельцев этих сигарет много всякого, а мы - ничего.
Оставался только баллон.
Узнали мы, что это очень дефицитная вещь в этих краях. И всего пять
дней назад с партией медикаментов поступили такие баллончики в наш район, и
поступили - к военным! А те часть лекарств - и этих ингаляторов тоже -
передали в местный медпункт для поддержания здоровья местного населения.
Наших проверили быстро. Все было на месте. Ну, не болеют наши бойцы
бронхиальной астмой, ежели что - их тут же комиссуют. Держали эти ингаляторы
так, на всякий случай, и "чтоб було".
Была большая вероятность, что кто-то из местных медиков просто выбросил
ингаляторы на местный рынок. Но уж больно товар специфичный. Решили
понаблюдать за персоналом деревенского медпункта. Там и персонала-то было
всего три человека. Все женщины. Одна врачиха и две медсестры.
В течение двух дней одна из медсестер носила домой объемные сумки. А на
второй, после полуночи, когда комендантский час уже в полном разгаре, пошла,
крадучись, в сторону недостроенного жилья, что в ста метрах от ее дома. При
подходе она что-то там просвистела, тихо так, сложив губы трубочкой. Кто-то
откинул в сторону деревянный настил, на секунду показалась полоска света от
свечи.
Через полчаса женщина отправилась в обратную дорогу. Мы ее по-тихому
перехватили у самого дома. Рот зажали, руки за спину. При ней ничего не
было. Нам было все ясно, но надо было узнать, сколько в этом недостроенном
бункере сидит бандитов, чем вооружены, что замышляют.
Она поначалу отказывалась говорить. Когда объяснили, что за ней
следили, показали баллончик, который обронили боевики при отходе, она начала
что-то кричать на чеченском. Допрашивали у нас в отделе, в подвале, так что
ори, не ори, никто не услышит. Наши объяснения, что хотим взять их живыми,
что в стране мораторий на смертную казнь, и ее друзья, или кто он там, будут
жить, тоже не принесли результата: уперлась бабенка. То в молчанку играет,
то матами нас кроет. Потом попыталась глаза мне выцарапать. Да и хрен с ней!
Заперли ее. Может, потом что-нибудь расскажет.
Тут же вывели на этот схрон военных. Попросили, чтобы по возможности
кого-нибудь живьем взяли, для допроса, для получения информации. Конечно,
разбежались! Окружили они хату, и сразу из гранатомета три раза как дали. И
все. Допрашивать там уже некого было. Размазанные по стенам подвала останки
трех духов догорали долго и "воздух не озонировали".
На грохот взрывов примчались чеченские менты и попытались качать права,
что федералы, мол, не имеют права проводить спецоперации по уничтожению
боевиков без согласования с ними. Ага, тот самый случай!
Медсестру мы наутро допросили, она уже была сломлена морально, и тихо,
не поднимая головы, отвечала на вопросы (мы ей предварительно показали
останки ее дружков). Да, это она передала ингалятор больному боевику -
дальнему родственнику. Нет, сама в боевых действиях участия не принимала.
Лечила боевиков, кто приходил в деревню. И в первую кампанию, и сейчас тоже.
Как часто они приходят? Раз в три-четыре месяца. По два-пять человек. Иногда
потом уходят на "материк" - в Россию, а в основном обратно - в горы, леса.
Послушно перечислила всех, кого знала, помнила. Сообщила приметы, в чьих
бандах состояли. А также, кто в деревне поддерживает с бандитами связь,
принимал их на постой. Она была как в трансе, отвечала на вопросы монотонным
голосом, качаясь на стуле. Вперед-назад, вперед-назад. Как маятник. Голос
был тих. Было видно, что она устала от всего этого. И не скрывала своей
вражды к нам. Монотонно перечисляла известные ей факты, фамилии, адреса,
способы связи. И точно таким же голосом, не меняя интонаций, раскачиваясь в
такт своим словам, оскорбляла нас и призывала на наши головы всевозможные
проклятья, мешая чеченские и русские слова.
Муж дамочки погиб при штурме Грозного в первых числах 95-го. Старший
сын - при обороне Комсомольского, младшему сейчас 14 лет, воюет где-то в
горах. Ну, а мамаша содействует боевикам. Несколько раз выезжала в банды -
помогала врачихе, с которой работает здесь, проводить операции.
Да многие деревенские помогают боевикам. Некоторые ходят в горы на
несколько месяцев, потом полгода отсиживаются дома и снова в горы. Несколько
милиционеров также являются боевиками. Получалось, что примерно полдеревни
замешано в этом. А может, и не стоило военных сдерживать?
Но надо сказать, это была оперская удача. Медсестра рассказывала три
часа. Называла фамилии, адреса тех, кто помогал боевикам. Дело оставалось за
малым: взять эту банду с поличным.
Тем временем возле нашего домика собралась толпа, примерно человек
пятьдесят. Они требовали, чтобы им отдали медсестру, незаконно, по их
мнению, удерживаемую, и чтобы мы убирались в свою Россию. Многовато они
хотели, за один-то раз.
"Расколол" медсестру старший опер - майор Иванов, к которому я сейчас и
шел. История для мадам закончилась скверно: ее отправили на "фильтр" -
фильтрационный пункт. В тот же день она повесилась в камере. Как утверждали
женщины, которые сидели вместе с ней в одной камере, она обмотала себе горло
мокрым вафельным полотенцем: по мере высыхания то сжималось, и перекрыло, в
конце концов, сонную артерию. По словам тех же "товарок", она убивалась, что
русские, мол, ее изнасиловали, и поэтому она добровольно отправляется на тот
свет, не вынеся позора. Да кому она нужна, насиловать ее!
Только вот ногти у трупа были почему-то обломаны, руки исцарапаны, лицо
в ссадинах и гортань переломана, что полотенце ну никак не могло сделать.
Иванов испуганно клялся и божился, что пальцем ее не трогал.
Представители прокуратуры хищно поглядывали на нас и задавали провокационные
вопросы. Вскрытие расставило все по своим местам. По крайней мере, для
прокуратуры. Но не для местных. Как рассказывали, через три дня на одном из
прочеченских сайтов в интернете появилась информация о том, что федералы
похитили медсестру, изнасиловали ее и повесили. Вот как бывает.
На ее могиле развевается на шесте зеленая повязка - мол, неотомщенная.
А потом мы начали проводить адресные зачистки. Начали с милиционеров,
на которых нам указала перед смертью женщина. У одного много интересного
нашли. Например, пять автоматов, радиостанцию, тол, выплавленный из мин и
снарядов. Много литературы ваххабисткого толка на арабском, чеченском и
русском языках. Чеченец молчал как партизан, и мы отдали его военным, чтобы
те сопроводили юношу на "фильтр". Страж порядка был убит при попытке к
бегству.
Следующий милиционер, у которого был менее богатый улов, - но на
пожизненное заключение хватало - оказался более сговорчивым, дополнил
имеющуюся у нас информацию. Потом мы взяли еще пять человек. С оружием, с
литературой, да взрывчатки было изъято около двухсот килограммов.
Многие скрылись, когда пошли аресты. Но зато в окрестностях села
прогремело два взрыва - фугасы. Один не причинил никакого вреда: подорвался
сам минер, когда его устанавливал, а на втором подорвалась чеченская машина
- в момент взрыва она обгоняла БТР, и приняла на себя всю убойную силу.
Наших лишь контузило.
Не зря я здесь поработал три недели. Почему я? Я же не Остап:
"Командовать парадом буду я!" Мы все вместе, шесть оперов вместе с
начальником, падая с ног от усталости, сделали это. Вскрыли бандитскую сеть,
изъяли прорву взрывчатки, предотвратили новые терракты, спасли деревню. И
вот сейчас надо с ними прощаться и убывать к новому месту службы. А так
неохота!
Я вошел в кабинет-комнату Иванова. Он здесь и работал и спал. Комнатка
маленькая - метров восемь. Иванов внимательно изучал какой-то документ.
Увидел меня, листок перевернул и положил на стол.
- Здорово! Шифруешься? - я кивнул на перевернутый документ.
- Да, нет, - он улыбнулся, - просто привычка.
- Понятно, - я кивнул, сам такой, это уже в крови. - Значит так, Паша,
я поговорил с шефом насчет тебя.
Иванов напрягся. Кому понравится, когда насчет тебя ведутся переговоры,
а ты об этом ничего не знаешь.
- Расслабься. - Я положил руку ему на плечо. - Я предложил тебя
заместителем.
- Строчку второго зама ввели? - в голосе Иванова неподдельное
удивление.
- Да нет! Скучно мне здесь стало. Попросил перевести куда-нибудь, где
пожарче, а ты себя отменно зарекомендовал в работе с дамочкой - вот и
говорю, что заслужил.
- Заливаешь? - Иванов был и удивлен и насторожен, не разыгрываю ли я
его.
- Вам, предводитель, давно уже пора лечиться электричеством. Не
устраивайте преждевременные истерики! - ответил я.
- И что дальше?
- Как что? - я хлопнул его по плечу. - Принимай у меня дела и
должность, а вечером накроешь стол - за то, что я такой добрый. Приказ уже
состоялся. "Шура, пилите гири - они золотые".
- Врешь! - Иванов не верил мне.
- Пойдем к шефу.
Константиныч все подтвердил. Иванов долго тряс мне руку. Дела и
должность я передал ему очень быстро, минут за двадцать. А потом он начал
готовить стол. Надо же было представиться перед личным составом в новой
должности: пусть временной, пусть в командировке, но все равно - приятно. А
мне приятно и за товарища - за его карьерный рост, и за то, что мне удалось
его разыграть с "протекцией" - люблю розыгрыши. Ну, и стол накрытый - тоже
хорошо!
- Давай, Паша в складчину. Я делаю "вынос тела", а ты представляешься.
Ну, не совсем же я наглец.
- Хорошо, - согласился новоиспеченный зам.
И вот через три часа мы собрались за одним столом. Шесть оперативных
работников и начальник.
Вот они сидят. Паша Иванов - новый заместитель начальника группы. Сам
он из Костромской области. Великолепный психолог, как он эту медсестру
расколол!
Женя Грачев. Прозвище у него "Мерседес". У прежнего министра обороны -
однофамильца Жени - была такая кличка. Питал сей муж склонность к дорогим
иномаркам. У нашего Грачева не то что "Мерседеса", квартиры не было. Сам он
из Амурской области. Жена беременна вторым ребенком. Всего год назад
перевелся из Таджикистана, был там особистом - военным контрразведчиком.
Воевал. Перевелся в Россию в территориальное Управление, думал, что здесь
отдохнет, но не получилось. Пообещали, что когда вернется из Чечни, поставят
в льготную очередь на получение квартиры. Женя бегло знал арабский, что нам
помогало при расшифровке радиоперехватов. Однажды мы его переодели и
посадили в камеру на "фильтре" к арабу-наемнику, взяли того раненным. Этот
араб-подлец ни черта по-русски не говорил. Женя сумел его разговорить.
Прикинулся новообращенным исламистом, мол, с Украины доброволец, принявший
ислам. Клюнул араб, клюнул! Женя много полезной для федерального здоровья
информации из него выкачал. Женя скрывал ото всех, но потихоньку писал
стихи. Я однажды случайно услышал, как он вполголоса рифмовал. Стихи были
посвящены его жене.
Алексей Рогозин. Старший опер из Омска. Почти земляк - сибиряк. У этого
вместо головы - компьютер. Просчитывает возможные комбинации очень быстро и
толково. Когда при разработке операции кажется, что все уже ясно и понятно,
он показывает другие возможные комбинации. И все предстает совсем в другом
свете. У него свой стиль манеры с агентурой. Не признает конспирации.
Говорит, что отсутствие конспирации - самая главная конспирация. На местном
рынке ходит по рядам, торгуется, что-то присматривает, шумит, шутит. А между
тем, вполголоса инструктирует источников, и получает отчет о проделанной
работе. Неоднократно получал нагоняй от шефа и от меня тоже. В одиночку
ходит на рынок, там толпа может сомкнуться и разойтись. В лучшем случае -
убьют, а могут и утащить в горы, с них станется. Но везет Лехе, везет.
Игорь Баев из Татарстана. Этот всегда сохраняет хладнокровие. Не
флегматик, просто очень спокойный человек, у него врожденная склонность к
анализу событий, фактов. Собирает информацию по крупицам. Когда мы
допрашивали милиционера-оборотня, то упустили маленький момент, когда тот
обронил, что некто "Г." распоряжается гуманитарной помощью по своему
усмотрению. Нам нужны были боевики, а тут мелкий жулик. А Баев начал
раскручивать эту тему. И оказалось, что этот "Г." часть гуманитарного груза
просто отвозит боевикам. И не скрываясь, а выправляет необходимые документы
и днем, не таясь, едет куда надо. Часть груза пускает на местные и
близлежащие рынки. Прямо Корейко с бандитским уклоном. Помогает своим
"братьям" бороться с неверными, но и свой карман не забывает. И этот "Г." -
ну, точно "г..." - много интересного рассказал. Баев довел его до полного
изнеможения, задавая вопросы. Преступнику пришлось вспомнить все свои грехи,
начиная с 2000 года. Нелегко это было. Но Игорю удалось. Теперь на место
этого подпольного миллионера придет другой. Расчистили место...
Гена Шор. Откуда у него такая фамилия, он не знает, но предполагает,
что из Скандинавии, мол, был такой у них воин "Гор", оттуда и пошло. Его по
имени никто никогда и не звал, только Шор. Гена мог черта из-под земли
достать. В том смысле, что если у группы ломался автомобиль, или срочно надо
было чего-нибудь, он договаривался - и все у нас появлялось. Ну, и не было в
группе более меткого стрелка, более сильного рукопашника. Когда шли на
задержание пособников бандитов, первым заходил в дом и "фиксировал" к полу
именно Шор, хотя можно было, конечно, просить об этом военных. Но тогда
обычно бывало много трупов, и никакой информации, а нам надо было работать
ювелирно: чтобы соседи не сразу заметили пропажу, не подняли шум, не
спугнули бы сообщников.
Вместе с Шором "работал" Сидельников Володя. Оба они были из Питера,
держались вместе. Вова все схватывал на лету, зачастую мысли даже не
поспевали за ним. Ему постоянно надо было куда-то бежать, что-то делать.
Заставить его написать какую-нибудь бумагу, было проблемой. Он говорил, что
сходит на задержание или еще куда-нибудь, лишь бы не заставляли его писать.
Ему нравилось здесь именно отсутствие лишних бумаг. Душа его рвалась на
свободу. Для него действие было главным. Какой будет результат - все равно,
главное не сидеть на месте. И они с Шором прекрасно дополняли друг друга.
И все мы вместе, во главе с нашим шефом, были слаженным коллективом.
Буквально за несколько дней притерлись друг к другу, я их "сплотил"
несколькими дружескими посиделками. Как стать товарищами? Правильно - хорошо
посидеть за столом! Жалко уезжать. Но не мы выбираем службу, служба выбирает
нас.
Все уже знали, для чего мы собрались сегодня.
- Товарищи офицеры! - начал начальник. - Мы собрались потому, что
согласно приказу Директора подполковник Ступников переводится в
следственно-оперативную группу в Чечен-Аул на должность заместителя
начальника группы. На его должность назначен майор Иванов. - Начальник
почему-то волновался. - Ну, скажи нам что-нибудь!
Это уже ко мне. Я встал.
- "Заседание продолжается!" Итак, что могу и хочу сказать вам, господа
присяжные заседатели! Работал, как мог, надеюсь, никого не обидел, зла не
держите. Не специально. А вообще-то, мне жалко от вас уезжать! Ну, давайте
выпьем! "За Союз "Меча и Орала"!
- Давай, Серега! - все встали, чокнулись, выпили.
Мы посидели еще часа два, поговорили, повспоминали недавние события.
Больше говорили, чем пили. Если бы бандиты не подорвали фугас, то
неизвестно, сколько духовское гнездо было бы у нас под носом. Так что мы
были удовлетворены результатами своей работы. Можно сказать, не зря свои
деньги получаем.
Наутро я пошел к военным. Они уже выстраивали колонну. Зябко, холодно,
висел мокрый туман. Зима - она и на Северном Кавказе зима. Но отличительная
особенность кавказской зимы - грязь.
Кавказская грязь нуждается в отдельном описании. Она жирная как масло,
имеет привычку мгновенно облеплять обувь огромным, не счищаемым комком. И
поначалу несведущий гражданин наивно трясет то одной ногой, то другой, в
надежде, что эта грязь отлетит. Ничуть не бывало! Военные придумали
хитрость. На то они и военные - у них своя смекалка. Надевают чулки от ОЗК
(общевойсковой защитный комплект) из непромокаемого материала. Ткань там
гладкая, грязь не так сильно налипает. Обувь чистая и не такая мокрая.
Только вот рвутся эти чулки, стоит только зацепится за какую-нибудь
проволоку, кусок металла или корягу.
Формирующаяся колонна состояла из пяти БТР-80. Вдоль колонны ходил,
размахивал руками и командовал сорванным голосом не молодой майор.
- День добрый, - поздоровался я. - Попутчика возьмете?
- Куда? - он смотрел на меня, задрав голову.
- В Чечен-Аул.
- Документы! - потребовал майор.
Я показал ему красное служебное удостоверение.
- На зачистку?
- Военная тайна.
- Подожди, я тебя знаю. - Он внимательно смотрел в лицо. - Ты принимал
участие в захвате духов, что подорвали фугас. Точно?
- А зачем тебе это?
- Значит ты! Александр. - Майор протянул руку.
- Тоже Александр. Тёзка. - Я ответил пожатием.
- Я тоже в Чечен-Аул перебазируюсь, кидают на подмогу. Значит, вместе
будем служить, по соседству. Слушай, а ты в Грозном в августе 96-го был?
- Нет. Не был, - я покачал головой, - а что?
- Понимаешь, когда духи Грозный взяли, то нас бросили на подмогу
операм, которые в здании ФСБ сидели. Там тогда жарко было. Духи их по
периметру обложили. И был там высокий сотрудник, такой же примерно как ты.
Хорошо стрелял. То из одного окна, то из другого. Помогал нашим поближе к
зданию подойти. У меня командира взвода ранило, духи его утащить хотели, так
длинный своим огнем их отгонял. Мы взводного-то эвакуировали. Потом нас
отбросили. Так все и ищу этого сотрудника, хочу ему спасибо сказать, жизнь
он тогда моему лейтенанту - сейчас он уже капитан, спас, и не могу. Точно не
© Copyright Вячеслав Николаевич Миронов
Редактор: Владимир Григорьев
Email: vova@dux.ru
WWW: http://artofwar.ru/m/mironow_w_n/
Date: 18 Dec 2004
Оригинал этого романа расположен на сайте "ArtOfWar.ru"
---------------------------------------------------------------
Я шел по улице по направлению к нашему отделу, с трудом вытаскивая ноги
из грязи. Чечня полна липкой вязкой грязи - она повсюду. Вот и здание
отдела, никакой вывески. А зачем? ФСБ на войне вывеска не нужна. Мы свое
дело тайно делаем. Реклама нам ни к чему. Тщательно очистил подошвы ботинок,
- рядом с крыльцом догадливые бойцы вбили металлическую пластину. Пока
счищал грязюку, дневальный сообщил, что меня ищет начальник оперативной
группы.
Начальник и в Рио-де-Жанейро начальник. Моим был подполковник Сухарин
Сергей Константинович. С первого взгляда мы понравились друг другу.
Смотрелись, правда, несколько комично при его росте метр шестьдесят пять и
моем метре восемьдесят. Над нами всегда подтрунивали на совещаниях в
Ханкале. Местные остряки прозвали нас Тарапунькой и Штепселем. Несмотря на
нашу внешнюю несовместимость, мы классно сработались. Он - шеф, я - его
заместитель. Полное понимание с полувзгляда и полуслова.
- Ну, что, Александр. - Константиныч закурил, пустил дым в стол. -
Звонили из Ставки...
- Из Ханкалы? - уточнил я.
- Из нее! - Шеф кивнул головой.
- Тоже мне! Нашли Ставку, - я усмехнулся. - Звучит прямо как "звонили
из Ставки Сталина!"
- Ну, ты же знаешь, как они любят себя величать, - поморщился
начальник.
Его отношение к коллегам, находящимся в так называемой "Ставке", было
точно таким же, как и у меня. К ним нужно относится как к больным детям.
Больной ребенок что-то себе там напридумывал, а ты должен выполнять его
прихоть, потому что ребенок болен и очень капризен. А не выполнишь -
выяснится, что он вдобавок еще и мстительный.
- Так и что они звонили? Извини, что перебил.
- Команда поступила - отправить тебя в Чечен-Аул.
- А чего я там не видел? Мне и здесь очень даже ничего. Толстой-Юрт -
приличное место. Тихо, спокойно, бандиты хвосты поджали, с "фугасниками" еще
покончим - и можно будет билеты на отдых продавать. Представляешь, откроем в
нашем сарае отель для зарубежных экстремалов. Констатиныч! Ты только
прикинь, - я провел растопыренной ладонью по воздуху, - вывеска: "ФСБ и
братья"! Интурист повалит. А самое главное - вербовочные беседы можно
проводить прямо на месте. Тут тебе и валюта и показатели. Шпионов - куча.
Комбинации оперативные, спецоперации. Подумай, Констатиныч, а?
- Хорошая идея, Саша, ты только оформи это справкой, планчик накидай,
согласуй наверху, я подпишу. Название отеля надо подкорректировать, а то
здесь кроме шизофреников никого не будет, надо будет филиал психбольницы
открывать, - начальник шутил, он, как многие здесь, в Чечне, ценил юмор. -
Ну, а кроме смеха, повторяю - Ханкала сказала, что надо тебе, мужик,
собираться и ехать в Чечен-Аул.
- Его ж сейчас чистят?
- Чистят. Следующий шаг - Старые Атаги. Приказали для подготовки
спецоперации отправить самых опытных оперов, кто не первый раз в Чечне. Я им
доложил, что у нас здесь работы невпроворот, а они через пару дней
назвали-таки тебя. Сейчас со всех групп надергают по Чечне самых матерых
волкодавов и туда. Ты назначен заместителем командира группы.
- О, повысился! Был замком группы, им и остался, - я "надулся" от
самодовольства.
- Не лопни от гордости, - усмехнулся начальник.
- Чтобы не лопнуть, надо жидкость залить. Да и перед товарищами как-то
неудобно "на сухую" уезжать.
- Ну, сдавай дела Иванову, а вечером и присядем за стол. Насчет
транспорта я договорился. Завтра военные поедут в ту сторону, пообещали на
"броне" тебя подбросить. Они на усиление едут. Здесь тихо, а там что-то уж
очень горячее намечается.
- Иванов занимает мое место?
- Именно он.
- Он об этом знает?
- Пока нет. Сам скажешь?
- Ну, должен же я объяснить, почему он принимает у меня дела и
должность.
- Хорошо.
- Ствол я себе оставляю?
- Извини, Саша, не могу. Он за моей группой висит, - шеф развел руками.
- Спиши на боевые потери! - Очень мне не хотелось расставаться с
пристрелянным автоматом, порой мы были с ним единым целым. Не раз и не два
за эти три недели он спасал мне жизнь.
- Ты что, наших бюрократов не знаешь? Приедешь на место, поговоришь с
милиционерами и ВВ, у них один черт пара особистов есть, выделят они тебе
автомат.
- Ага, а мне на "броне" полдня ползти по горам с ПМ?! - возмутился я. -
Ну, начальник, не ценишь ты меня! Вот так, да?
- Нет, ребята, пулемета я вам не дам! - процитировал тот Верещагина из
"Белого солнца".
- Ну а я скажу так: "Константиныч, не делайте из оружия культа!" А
вообще, ты был бы хорошим начальником, если бы не был таким жмотом!
- Иди-иди, тебя не переслушать. Еще будешь начальником. Вечером за
ужином встретимся.
Я встал, приложил руку к непокрытой голове, четко развернулся и вышел.
Хороший попался начальник. Вообще, везет мне с начальниками. Что в
Красноярске, в региональном Управлении ФСБ, что в первую командировку в
Чечню, в 2000 году, что сейчас - здесь. И мужики тут хорошие. А могут быть
плохие? Сомневаюсь. Нет, конечно, где-нибудь в Ханкале, возможно и есть, они
же носа оттуда, как правило, не высовывают. А вот в "поле" дерьма нет.
В Толстом Юрте вышли на трех боевиков, пришедших на отдых. Были они в
одной банде, во время переходов и боев были ранены. Приползли к
родственникам раны зализать. Так нет ведь, не сиделось уродам, шило в одном
месте... Заложили фугас, на котором подорвался грузовик с военными... Три
"цинка" домой отправили. Мальчишки были молодыми, только по полгода оттянули
на "большой земле", везли их с Ханкалы на службу... Эх! Не довезли!..
Военные хотели полдеревни из артиллерии разнести, еле мы их отговорили,
попросили у них три дня.
Старейшины - бараны в бараньих шапках - лишь цокали и качали своими
пустыми головами. Мол, нет у нас боевиков. Ага, нет! Не верили, что военные
разнесут их "Юрт" к юртовой матери. Чеченские менты все знали, но тоже
качали головами и цокали языками. А на большее они и не способны, если у них
материальной заинтересованности нет.
Ну, вот мы и начали с Константинычем отрабатывать все версии. Понимали,
что если не отыщем, то будет хреново. И военные подумают, что чекисты не
могут найти гадов, убивших товарищей, и от деревни мало что останется. Да и
хрен с этой деревней, сами пустили бандитов, сами укрывали, сами и получите
по полной программе. Вот только я против коллективной ответственности. Ну,
не нравится мне, когда за пару-тройку подонков отвечают несколько десятков,
а то и сотен людей. И не потому, что я гуманист, а просто мы сами таким
макаром пополняем ряды духов.
Выехали мы всей группой на место происшествия - подрыва фугаса,
облазили его на коленях. Вот она, лёжка духовская, отсюда дорогу как на
ладони видать - и трава примята, и окурки валяются. А машинку для подрыва -
это, как правило, либо батарейки, либо полевой телефон ТА-57, они с собой
утащили. А что это значит? Правильно - они еще один фугас заложить
собрались, вот только после этого уже никто не сможет военных остановить, и
раскатают они этот Толстой-Юрт по бревнышку к едрене фене.
Пошли по следам, а отходили они к деревне, по дороге нашли маленький
баллончик - ингалятор для астматиков. Баллон был наполовину пуст. Выпал из
кармана, видимо. Кто-то из боевиков болен астмой. Конечно, посиди в горах, в
землянке, тут тебе и астма, и простатит, и вши, и полный букет всяких
хворей. Жаль, что не гангрена, быстрее бы сдох подонок.
И вот у нас кроме окурков и этого самого ингалятора ничего нет. Окурки
обычные, прикус тоже обычный. Шерлок Холмс или еще кто-нибудь, может, и смог
бы рассказать про владельцев этих сигарет много всякого, а мы - ничего.
Оставался только баллон.
Узнали мы, что это очень дефицитная вещь в этих краях. И всего пять
дней назад с партией медикаментов поступили такие баллончики в наш район, и
поступили - к военным! А те часть лекарств - и этих ингаляторов тоже -
передали в местный медпункт для поддержания здоровья местного населения.
Наших проверили быстро. Все было на месте. Ну, не болеют наши бойцы
бронхиальной астмой, ежели что - их тут же комиссуют. Держали эти ингаляторы
так, на всякий случай, и "чтоб було".
Была большая вероятность, что кто-то из местных медиков просто выбросил
ингаляторы на местный рынок. Но уж больно товар специфичный. Решили
понаблюдать за персоналом деревенского медпункта. Там и персонала-то было
всего три человека. Все женщины. Одна врачиха и две медсестры.
В течение двух дней одна из медсестер носила домой объемные сумки. А на
второй, после полуночи, когда комендантский час уже в полном разгаре, пошла,
крадучись, в сторону недостроенного жилья, что в ста метрах от ее дома. При
подходе она что-то там просвистела, тихо так, сложив губы трубочкой. Кто-то
откинул в сторону деревянный настил, на секунду показалась полоска света от
свечи.
Через полчаса женщина отправилась в обратную дорогу. Мы ее по-тихому
перехватили у самого дома. Рот зажали, руки за спину. При ней ничего не
было. Нам было все ясно, но надо было узнать, сколько в этом недостроенном
бункере сидит бандитов, чем вооружены, что замышляют.
Она поначалу отказывалась говорить. Когда объяснили, что за ней
следили, показали баллончик, который обронили боевики при отходе, она начала
что-то кричать на чеченском. Допрашивали у нас в отделе, в подвале, так что
ори, не ори, никто не услышит. Наши объяснения, что хотим взять их живыми,
что в стране мораторий на смертную казнь, и ее друзья, или кто он там, будут
жить, тоже не принесли результата: уперлась бабенка. То в молчанку играет,
то матами нас кроет. Потом попыталась глаза мне выцарапать. Да и хрен с ней!
Заперли ее. Может, потом что-нибудь расскажет.
Тут же вывели на этот схрон военных. Попросили, чтобы по возможности
кого-нибудь живьем взяли, для допроса, для получения информации. Конечно,
разбежались! Окружили они хату, и сразу из гранатомета три раза как дали. И
все. Допрашивать там уже некого было. Размазанные по стенам подвала останки
трех духов догорали долго и "воздух не озонировали".
На грохот взрывов примчались чеченские менты и попытались качать права,
что федералы, мол, не имеют права проводить спецоперации по уничтожению
боевиков без согласования с ними. Ага, тот самый случай!
Медсестру мы наутро допросили, она уже была сломлена морально, и тихо,
не поднимая головы, отвечала на вопросы (мы ей предварительно показали
останки ее дружков). Да, это она передала ингалятор больному боевику -
дальнему родственнику. Нет, сама в боевых действиях участия не принимала.
Лечила боевиков, кто приходил в деревню. И в первую кампанию, и сейчас тоже.
Как часто они приходят? Раз в три-четыре месяца. По два-пять человек. Иногда
потом уходят на "материк" - в Россию, а в основном обратно - в горы, леса.
Послушно перечислила всех, кого знала, помнила. Сообщила приметы, в чьих
бандах состояли. А также, кто в деревне поддерживает с бандитами связь,
принимал их на постой. Она была как в трансе, отвечала на вопросы монотонным
голосом, качаясь на стуле. Вперед-назад, вперед-назад. Как маятник. Голос
был тих. Было видно, что она устала от всего этого. И не скрывала своей
вражды к нам. Монотонно перечисляла известные ей факты, фамилии, адреса,
способы связи. И точно таким же голосом, не меняя интонаций, раскачиваясь в
такт своим словам, оскорбляла нас и призывала на наши головы всевозможные
проклятья, мешая чеченские и русские слова.
Муж дамочки погиб при штурме Грозного в первых числах 95-го. Старший
сын - при обороне Комсомольского, младшему сейчас 14 лет, воюет где-то в
горах. Ну, а мамаша содействует боевикам. Несколько раз выезжала в банды -
помогала врачихе, с которой работает здесь, проводить операции.
Да многие деревенские помогают боевикам. Некоторые ходят в горы на
несколько месяцев, потом полгода отсиживаются дома и снова в горы. Несколько
милиционеров также являются боевиками. Получалось, что примерно полдеревни
замешано в этом. А может, и не стоило военных сдерживать?
Но надо сказать, это была оперская удача. Медсестра рассказывала три
часа. Называла фамилии, адреса тех, кто помогал боевикам. Дело оставалось за
малым: взять эту банду с поличным.
Тем временем возле нашего домика собралась толпа, примерно человек
пятьдесят. Они требовали, чтобы им отдали медсестру, незаконно, по их
мнению, удерживаемую, и чтобы мы убирались в свою Россию. Многовато они
хотели, за один-то раз.
"Расколол" медсестру старший опер - майор Иванов, к которому я сейчас и
шел. История для мадам закончилась скверно: ее отправили на "фильтр" -
фильтрационный пункт. В тот же день она повесилась в камере. Как утверждали
женщины, которые сидели вместе с ней в одной камере, она обмотала себе горло
мокрым вафельным полотенцем: по мере высыхания то сжималось, и перекрыло, в
конце концов, сонную артерию. По словам тех же "товарок", она убивалась, что
русские, мол, ее изнасиловали, и поэтому она добровольно отправляется на тот
свет, не вынеся позора. Да кому она нужна, насиловать ее!
Только вот ногти у трупа были почему-то обломаны, руки исцарапаны, лицо
в ссадинах и гортань переломана, что полотенце ну никак не могло сделать.
Иванов испуганно клялся и божился, что пальцем ее не трогал.
Представители прокуратуры хищно поглядывали на нас и задавали провокационные
вопросы. Вскрытие расставило все по своим местам. По крайней мере, для
прокуратуры. Но не для местных. Как рассказывали, через три дня на одном из
прочеченских сайтов в интернете появилась информация о том, что федералы
похитили медсестру, изнасиловали ее и повесили. Вот как бывает.
На ее могиле развевается на шесте зеленая повязка - мол, неотомщенная.
А потом мы начали проводить адресные зачистки. Начали с милиционеров,
на которых нам указала перед смертью женщина. У одного много интересного
нашли. Например, пять автоматов, радиостанцию, тол, выплавленный из мин и
снарядов. Много литературы ваххабисткого толка на арабском, чеченском и
русском языках. Чеченец молчал как партизан, и мы отдали его военным, чтобы
те сопроводили юношу на "фильтр". Страж порядка был убит при попытке к
бегству.
Следующий милиционер, у которого был менее богатый улов, - но на
пожизненное заключение хватало - оказался более сговорчивым, дополнил
имеющуюся у нас информацию. Потом мы взяли еще пять человек. С оружием, с
литературой, да взрывчатки было изъято около двухсот килограммов.
Многие скрылись, когда пошли аресты. Но зато в окрестностях села
прогремело два взрыва - фугасы. Один не причинил никакого вреда: подорвался
сам минер, когда его устанавливал, а на втором подорвалась чеченская машина
- в момент взрыва она обгоняла БТР, и приняла на себя всю убойную силу.
Наших лишь контузило.
Не зря я здесь поработал три недели. Почему я? Я же не Остап:
"Командовать парадом буду я!" Мы все вместе, шесть оперов вместе с
начальником, падая с ног от усталости, сделали это. Вскрыли бандитскую сеть,
изъяли прорву взрывчатки, предотвратили новые терракты, спасли деревню. И
вот сейчас надо с ними прощаться и убывать к новому месту службы. А так
неохота!
Я вошел в кабинет-комнату Иванова. Он здесь и работал и спал. Комнатка
маленькая - метров восемь. Иванов внимательно изучал какой-то документ.
Увидел меня, листок перевернул и положил на стол.
- Здорово! Шифруешься? - я кивнул на перевернутый документ.
- Да, нет, - он улыбнулся, - просто привычка.
- Понятно, - я кивнул, сам такой, это уже в крови. - Значит так, Паша,
я поговорил с шефом насчет тебя.
Иванов напрягся. Кому понравится, когда насчет тебя ведутся переговоры,
а ты об этом ничего не знаешь.
- Расслабься. - Я положил руку ему на плечо. - Я предложил тебя
заместителем.
- Строчку второго зама ввели? - в голосе Иванова неподдельное
удивление.
- Да нет! Скучно мне здесь стало. Попросил перевести куда-нибудь, где
пожарче, а ты себя отменно зарекомендовал в работе с дамочкой - вот и
говорю, что заслужил.
- Заливаешь? - Иванов был и удивлен и насторожен, не разыгрываю ли я
его.
- Вам, предводитель, давно уже пора лечиться электричеством. Не
устраивайте преждевременные истерики! - ответил я.
- И что дальше?
- Как что? - я хлопнул его по плечу. - Принимай у меня дела и
должность, а вечером накроешь стол - за то, что я такой добрый. Приказ уже
состоялся. "Шура, пилите гири - они золотые".
- Врешь! - Иванов не верил мне.
- Пойдем к шефу.
Константиныч все подтвердил. Иванов долго тряс мне руку. Дела и
должность я передал ему очень быстро, минут за двадцать. А потом он начал
готовить стол. Надо же было представиться перед личным составом в новой
должности: пусть временной, пусть в командировке, но все равно - приятно. А
мне приятно и за товарища - за его карьерный рост, и за то, что мне удалось
его разыграть с "протекцией" - люблю розыгрыши. Ну, и стол накрытый - тоже
хорошо!
- Давай, Паша в складчину. Я делаю "вынос тела", а ты представляешься.
Ну, не совсем же я наглец.
- Хорошо, - согласился новоиспеченный зам.
И вот через три часа мы собрались за одним столом. Шесть оперативных
работников и начальник.
Вот они сидят. Паша Иванов - новый заместитель начальника группы. Сам
он из Костромской области. Великолепный психолог, как он эту медсестру
расколол!
Женя Грачев. Прозвище у него "Мерседес". У прежнего министра обороны -
однофамильца Жени - была такая кличка. Питал сей муж склонность к дорогим
иномаркам. У нашего Грачева не то что "Мерседеса", квартиры не было. Сам он
из Амурской области. Жена беременна вторым ребенком. Всего год назад
перевелся из Таджикистана, был там особистом - военным контрразведчиком.
Воевал. Перевелся в Россию в территориальное Управление, думал, что здесь
отдохнет, но не получилось. Пообещали, что когда вернется из Чечни, поставят
в льготную очередь на получение квартиры. Женя бегло знал арабский, что нам
помогало при расшифровке радиоперехватов. Однажды мы его переодели и
посадили в камеру на "фильтре" к арабу-наемнику, взяли того раненным. Этот
араб-подлец ни черта по-русски не говорил. Женя сумел его разговорить.
Прикинулся новообращенным исламистом, мол, с Украины доброволец, принявший
ислам. Клюнул араб, клюнул! Женя много полезной для федерального здоровья
информации из него выкачал. Женя скрывал ото всех, но потихоньку писал
стихи. Я однажды случайно услышал, как он вполголоса рифмовал. Стихи были
посвящены его жене.
Алексей Рогозин. Старший опер из Омска. Почти земляк - сибиряк. У этого
вместо головы - компьютер. Просчитывает возможные комбинации очень быстро и
толково. Когда при разработке операции кажется, что все уже ясно и понятно,
он показывает другие возможные комбинации. И все предстает совсем в другом
свете. У него свой стиль манеры с агентурой. Не признает конспирации.
Говорит, что отсутствие конспирации - самая главная конспирация. На местном
рынке ходит по рядам, торгуется, что-то присматривает, шумит, шутит. А между
тем, вполголоса инструктирует источников, и получает отчет о проделанной
работе. Неоднократно получал нагоняй от шефа и от меня тоже. В одиночку
ходит на рынок, там толпа может сомкнуться и разойтись. В лучшем случае -
убьют, а могут и утащить в горы, с них станется. Но везет Лехе, везет.
Игорь Баев из Татарстана. Этот всегда сохраняет хладнокровие. Не
флегматик, просто очень спокойный человек, у него врожденная склонность к
анализу событий, фактов. Собирает информацию по крупицам. Когда мы
допрашивали милиционера-оборотня, то упустили маленький момент, когда тот
обронил, что некто "Г." распоряжается гуманитарной помощью по своему
усмотрению. Нам нужны были боевики, а тут мелкий жулик. А Баев начал
раскручивать эту тему. И оказалось, что этот "Г." часть гуманитарного груза
просто отвозит боевикам. И не скрываясь, а выправляет необходимые документы
и днем, не таясь, едет куда надо. Часть груза пускает на местные и
близлежащие рынки. Прямо Корейко с бандитским уклоном. Помогает своим
"братьям" бороться с неверными, но и свой карман не забывает. И этот "Г." -
ну, точно "г..." - много интересного рассказал. Баев довел его до полного
изнеможения, задавая вопросы. Преступнику пришлось вспомнить все свои грехи,
начиная с 2000 года. Нелегко это было. Но Игорю удалось. Теперь на место
этого подпольного миллионера придет другой. Расчистили место...
Гена Шор. Откуда у него такая фамилия, он не знает, но предполагает,
что из Скандинавии, мол, был такой у них воин "Гор", оттуда и пошло. Его по
имени никто никогда и не звал, только Шор. Гена мог черта из-под земли
достать. В том смысле, что если у группы ломался автомобиль, или срочно надо
было чего-нибудь, он договаривался - и все у нас появлялось. Ну, и не было в
группе более меткого стрелка, более сильного рукопашника. Когда шли на
задержание пособников бандитов, первым заходил в дом и "фиксировал" к полу
именно Шор, хотя можно было, конечно, просить об этом военных. Но тогда
обычно бывало много трупов, и никакой информации, а нам надо было работать
ювелирно: чтобы соседи не сразу заметили пропажу, не подняли шум, не
спугнули бы сообщников.
Вместе с Шором "работал" Сидельников Володя. Оба они были из Питера,
держались вместе. Вова все схватывал на лету, зачастую мысли даже не
поспевали за ним. Ему постоянно надо было куда-то бежать, что-то делать.
Заставить его написать какую-нибудь бумагу, было проблемой. Он говорил, что
сходит на задержание или еще куда-нибудь, лишь бы не заставляли его писать.
Ему нравилось здесь именно отсутствие лишних бумаг. Душа его рвалась на
свободу. Для него действие было главным. Какой будет результат - все равно,
главное не сидеть на месте. И они с Шором прекрасно дополняли друг друга.
И все мы вместе, во главе с нашим шефом, были слаженным коллективом.
Буквально за несколько дней притерлись друг к другу, я их "сплотил"
несколькими дружескими посиделками. Как стать товарищами? Правильно - хорошо
посидеть за столом! Жалко уезжать. Но не мы выбираем службу, служба выбирает
нас.
Все уже знали, для чего мы собрались сегодня.
- Товарищи офицеры! - начал начальник. - Мы собрались потому, что
согласно приказу Директора подполковник Ступников переводится в
следственно-оперативную группу в Чечен-Аул на должность заместителя
начальника группы. На его должность назначен майор Иванов. - Начальник
почему-то волновался. - Ну, скажи нам что-нибудь!
Это уже ко мне. Я встал.
- "Заседание продолжается!" Итак, что могу и хочу сказать вам, господа
присяжные заседатели! Работал, как мог, надеюсь, никого не обидел, зла не
держите. Не специально. А вообще-то, мне жалко от вас уезжать! Ну, давайте
выпьем! "За Союз "Меча и Орала"!
- Давай, Серега! - все встали, чокнулись, выпили.
Мы посидели еще часа два, поговорили, повспоминали недавние события.
Больше говорили, чем пили. Если бы бандиты не подорвали фугас, то
неизвестно, сколько духовское гнездо было бы у нас под носом. Так что мы
были удовлетворены результатами своей работы. Можно сказать, не зря свои
деньги получаем.
Наутро я пошел к военным. Они уже выстраивали колонну. Зябко, холодно,
висел мокрый туман. Зима - она и на Северном Кавказе зима. Но отличительная
особенность кавказской зимы - грязь.
Кавказская грязь нуждается в отдельном описании. Она жирная как масло,
имеет привычку мгновенно облеплять обувь огромным, не счищаемым комком. И
поначалу несведущий гражданин наивно трясет то одной ногой, то другой, в
надежде, что эта грязь отлетит. Ничуть не бывало! Военные придумали
хитрость. На то они и военные - у них своя смекалка. Надевают чулки от ОЗК
(общевойсковой защитный комплект) из непромокаемого материала. Ткань там
гладкая, грязь не так сильно налипает. Обувь чистая и не такая мокрая.
Только вот рвутся эти чулки, стоит только зацепится за какую-нибудь
проволоку, кусок металла или корягу.
Формирующаяся колонна состояла из пяти БТР-80. Вдоль колонны ходил,
размахивал руками и командовал сорванным голосом не молодой майор.
- День добрый, - поздоровался я. - Попутчика возьмете?
- Куда? - он смотрел на меня, задрав голову.
- В Чечен-Аул.
- Документы! - потребовал майор.
Я показал ему красное служебное удостоверение.
- На зачистку?
- Военная тайна.
- Подожди, я тебя знаю. - Он внимательно смотрел в лицо. - Ты принимал
участие в захвате духов, что подорвали фугас. Точно?
- А зачем тебе это?
- Значит ты! Александр. - Майор протянул руку.
- Тоже Александр. Тёзка. - Я ответил пожатием.
- Я тоже в Чечен-Аул перебазируюсь, кидают на подмогу. Значит, вместе
будем служить, по соседству. Слушай, а ты в Грозном в августе 96-го был?
- Нет. Не был, - я покачал головой, - а что?
- Понимаешь, когда духи Грозный взяли, то нас бросили на подмогу
операм, которые в здании ФСБ сидели. Там тогда жарко было. Духи их по
периметру обложили. И был там высокий сотрудник, такой же примерно как ты.
Хорошо стрелял. То из одного окна, то из другого. Помогал нашим поближе к
зданию подойти. У меня командира взвода ранило, духи его утащить хотели, так
длинный своим огнем их отгонял. Мы взводного-то эвакуировали. Потом нас
отбросили. Так все и ищу этого сотрудника, хочу ему спасибо сказать, жизнь
он тогда моему лейтенанту - сейчас он уже капитан, спас, и не могу. Точно не