– А Натали знает?
   Доктор Парат кивнул.
   – Она хочет использовать свой шанс.
   Парат прислонился к стене и заговорил о другом. – Я, собственно, решил с вами потолковать, потому что хочу, чтобы вы помогли ей.
   У Джордана бешено заколотилось сердце. – Помог? Чем? Рассказал вам еще о ее прошлом?
   – Я хочу, чтобы вы повидались с Натали.
   – Вы имеете в виду, что я с ней должен поговорить?
   – Вы значили очень много для нее, а она для вас.
   Джордану оставалось задать один, последний вопрос, и, набрав побольше воздуха, он рискнул:
   – Она что-нибудь вспомнила про нас?
   Парат отрицательно покачал головой.
   – Натали специально просила меня не касаться того, о чем она сама пока не помнит. Полагаю, она опасается спутать зрительные образы с их словесным выражением. Если она спросит – я ей скажу.
   Джордана колотило от страха. Он сунул руки в карманы, чтоб было не очень заметно.
   – Я очень много думал о том, что мне сказать Натали. Но я все же надеялся, что вначале она сама вспомнит...
   – Я понимаю, как вам тяжело. Если хотите, я подожду здесь пока вы… – Он показал рукой на палату Натали.
   – Вы думаете... прямо сейчас?
   – Если вы готовы.
   Едва ли Джордан мог бы ощущать себя менее готовым к встрече, чем сейчас. Он медленно прошел больничным коридором – мимо докторов, сестер, больных – и остановился напротив двери Натали. Интересно, как ему сле дует себя вести, – вежливо постучать или, сразу вломившись, сказать:
   «Привет, это я, Джордан Бреннер. Мы были когда-то без ума друг от друга, собирались уехать в Аризону и там пожениться. Но потом это несчастный случай все испортил. Ты на семь лет отключилась, а я сделал ребенка твоей соседке, и мне пришлось на ней жениться».
   Джордан осторожно вошел. Робко потоптавшись у двери, он увидел, что Натали сидит к нему спиной. Читая, она одновременно делала упражнение, которое, кажется, называлось «ножницы». Скрещивая ноги, она поочередно закидывала их одну за другую. Ее движения заставили его с болью вспомнить о том, какие она выделывала трюки на кольцах в гимнастическом зале, когда они учились.
   Немного освоившись, он огляделся и усмехнулся про себя. Помещение, в котором он находился, напоминало, скорее, комнату студенческого общежития, а не больничную палату. Одна стена была густо увешана фотографиями. Каких только лиц тут не было – от портретов Рональда Рейгана, Майкла Джексона, принцессы Дианы, Майкла Дж. Фокса, Мика Джаггера в возрасте лет сорока и Джеральдин Ферраро до старого снимка полного состава персонажей «Далласа». Джордан обратил внимание на то, что портрет Кристины, невестки Дж. Р. Эвинга, были отмечен двумя восклицательными знаками, жирно нарисованными красным карандашом с обеих сторон возле головы.
   На полу около стула набралась стопка книг, изданных, главным образом, за последние лет пять, а рядом валялась раскрытая на фотографии, запечатлевшей взрыв «Челленджера», подшивка «Лайфа». Но больше всего, пожалуй, бросался в глаза яркий туристический проспект Иорданского озера. На картинке были изображены люди, катающиеся на лодках, водных лыжах и просто наслаждающиеся жизнью.
   Подпись под картинкой гласила: «Чэпл-Хил – южная сторона рая».
   Джордан, застыл около двери, почти не дыша наблюдал за Натали. Сейчас она была причесана немного по-другому – убрала волосы за уши, но у них все тот же чудесный оттенок и блеск, и он ощутил в кончиках пальцев желание дотронуться до них прямо сейчас.
   – Ну, так ты войдешь или нет? – спросила она, повернувшись.
   Сердце у Джордана вначале замерло, а потом пустилось в бешеный галоп.
   – Как ты узнала, что я здесь?
   Она показала на зеркало над умывальником, и он заметил ее отражение.
   – Спасибо, что помог мне сегодня не упасть.
   «Она заметила его!»
   – Ну так, пожалуйста, заходи, я рада тебе.
   Наконец Натали обернулась и взглянула на него.
   – Сегодняшнее небольшое представление я устроила, чтобы доставить удовольствие врачам и сестрам. – Натали встала и подошла к нему. Она ходила совершенно нормально.
   – Но мне показалось, тебе трудно двигаться...
   Она хитро улыбнулась.
   – Это была моя маленькая шутка. Ходить мне теперь совсем не трудно, я просто захотела упасть в объятия доктора Лейна.
   Джордан ощутил укол ревности:
   – Зачем?
   – Он мне не нравится, и мне кажется, он испытывает те же чувства по отношению ко мне. – Она как-то странно ухмыльнулась. – Он ненавидит дотрагиваться до меня.
   – Получается, тебе хотелось его позлить?
   Джордан вздохнул с облегчением.
   «Да, передо мной Натали», – подумал он, и на душе у него потеплело. Она всегда любила его дразнить, правда, вовсе не потому, что недолюбливала. Она обожала рисовать рожи в его учебниках или подсовывать ему маленькие дурацкие стишки, которые он нечаянно находил во время экзаменов. Не говоря уж о той истории, когда она ночью столкнула его в озеро во время выпускного вечера. Это было всего за несколько дней до беды. Он надел лучший и единственный деловой костюм, а Натали затряслась от смеха сразу, как только он в нем появился, и столкнула его из лодки прямо в воду.
   Почему она так поступила?
   Потому что ей так захотелось.
   Потому что в этом костюме, по ее словам, он сразу стал типичнейшим «белым воротничком», а потому срочно нуждался в купании. Мокрый и сердитый, он залез назад в лодку и теперь потянул за собой в озеро ее, а она брыкалась и визжала. На ней были ярко-розовая футболка и туго обтягивающие бедра джинсы, и, когда она вынырнула, фыркая и отряхиваясь, он ощутил такой приступ желания, что не смог сдержать себя.
   Они обнялись, и она приникла к нему, окутанная теплым ночным воздухом, а он принялся стаскивать с нее вымокшую одежду. Потом они любили друг друга под луной прямо в воде, то ли позабыв о предосторожностях, то ли попросту наплевав на них.
   Непереносимая боль пронзила его насквозь, когда он вспомнил ту, последнюю близость.
   – Что с тобой? – Натали отделяло от него всего несколько шагов. Она рассматривала его, как музейный экспонат. – Эй, ты где там? – Она окликнула его, увидав, что он задумался.
   – Ну как ты? – Вот все, что смог из себя выдавить Джордан.
   – Ты что, тоже врач на обходе? Может, тебя послал доктор Лейн, чтобы кое-что выяснить?!
   – Боюсь, что нет. Похоже, доктор Лейн сам не всегда знает, о чем говорит.
   Натали удивленно вздернула бровь.
   – Итак, ты не от доктора Лейна? В таком случае, я надеюсь, ты сохранишь в тайне мое прохладное отношение к нему. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь в этой больнице считал меня неблагодарной.
   – Можешь мне доверять, Натали. – Он с наслаждением произнес ее имя вслух, к тому же обращаясь к ней самой. И все же Джордана не оставляло ощущение, что он умирает медленной смертью. Он хотел закричать на нее. Хотел броситься к ней и произнести что-то вроде этого: «Разве ты не помнишь, как мы любили готовиться к экзаменам у меня в комнате, как мы сотни раз ходили вдвоем на озеро? А разве ты забыла, как лежала на моей руке, и мы болтали, и до рассвета занимались любовью?»
   – Что? – вдруг спросила Натали. – Ты что-то сказал?
   Джордан испугался.
   – Прости, я растревожил тебя. Может, сходить за доктором?
   – А, значит ты искал доктора Лейна? Только не говори ему ничего. Ладно? Джордан успокаивающе поднял руку.
   – Не скажу. Твоя тайна умрет со мной.
   – Точно? – не отступала Натали.
   Джордан пошел к двери, открыл ее и с бьющимся сердцем ответил:
   – Клянусь.

19

   Франческа оказалась рядом с комнатой Натали как раз, когда Джордан выходил от нее. Она остановилась около двери и с интересом следила за ним, пока он не скрылся за углом.
   – Что за тип? – Она вошла, держа под мышкой новую пачку картинок. – Эго какой-нибудь загадочный красавец из твоего овеянного тайной прошлого?
   Натали, стряхнув с себя оцепенение, улыбнулась ей.
   – Один из многих, как мне кажется.
   – Наверное, ты будешь потрясена, когда вспомнишь всех парней, которые у тебя были в колледже.
   – Я была бы счастлива, если бы смогла хотя бы сейчас завести роман и не забыть о нем на следующий же день.
   – А я всегда забываю, – сказала Франческа простодушно; она посмотрела на Натали, и они дружно захохотали.
   – Итак, что у нас сегодня по плану? Очередная фотовыставка? – Франческа протянула ей фотографию Мадонны. Натали посмотрела на нее, и на ее лице ничего не отразилось.
   – Это что, реклама нижнего белья? Франческа прищелкнула языком.
   – Лапочка, я думаю мы сделаем так – ты полежи, а я тебе расскажу историю этой красотки.
   Натали терпеливо слушала, а Франческа показывала ей примелькавшиеся за последние семь лет лица. Натали все равно путала Пи-Джи Хермана с Джесси Хелмсом, Ричарда Никсона с Сидни Гринстритом. И заявила: такая новость, как то, что второстепенный артист Рональд Рейган ныне является президентом страны, способна заставить ее снова надолго лишиться чувств.
   Вскоре все эти имена и лица вновь превратились для Натали в какую-то безликую массу, и она утомленно откинулась на подушку.
   – Перерыв, – сказала она, – я проголодалась и обалдела.
   – Осталась еще одна, последняя. Ну, пожалуйста.
   Натали тяжело вздохнула.
   – Я никогда в жизни не видела этого человека, клянусь. – Она присмотрелась. – Ну намекни хотя бы – это парень или девушка?
   – Угадай.
   – Это Майкл Джексон, который стал белым; Род Стюарт, неожиданно начавший плясать; или последняя супермодель.
   – Мимо – это Бой Джордж.
   Натали недоуменно пожала плечами.
   – Не понимаю, он что, специально подчеркивает свою принадлежность к мужскому полу, чтобы ни у кого не осталось сомнений?
   Франческа кивнула. Она отложила фотографии в сторону и хотела что-то сказать, как вдруг увидела, что Натали сидит, уткнувшись лицом в ладони.
   Она ласково погладила ее по голове.
   – Ты обязательно все вспомнишь, не огорчайся.
   – Бог его знает, но я стараюсь.
   – А ты перестань стараться, и все само получится. Это как с сексом – расслабься и получай удовольствие.
   Сравнение Франчески насмешило Натали.
   – Иногда у меня бывают озарения, как вспышки света, а иногда я вдруг вижу какое-нибудь лицо, предмет, место и совсем не узнаю. – Натали глубоко задумалась. – А бывает, я вижу, как кто-то проходит мимо, и мне начинает казаться, что я вроде должна его знать.
   – Как того парня, который недавно отсюда вышел?
   – Да, как его. – Она помолчала и посмотрела на дверь. – Он тоже не любит доктора Лейна, – добавила она, – любопытно.
   У Франчески с доктором Лейном не было никаких проблем, точно также, как и с прочими представителями мужской половины человечества.
   – Лейн – неплохой жених, хирурги – будь здоров, какие обеспеченные. Мне кажется, он к тебе неравнодушен, Натали.
   – Ко мне? Почему ты так решила?
   – От Луккези не ускользнет ничего. Я за ним наблюдала. Он все время за тобой следит; мне кажется, это – страсть.
   – Совсем не обязательно. Между прочим, я собираюсь проверить, что пишет обо мне доктор Парат, – не перестаю ощущать себя подопытным кроликом.
   – Правильно, может тебе придется предъявить ему судебный иск. Ты же юрист. Не позволяй ему так обращаться с тобой. Ты для него очередной бестселлер. Думаю, ты должна потребовать у него через суд проценты от гонорара.
   – Да, насколько я помню, по закону такое возможно. И тем не менее, я никак не могу поверить, что закончила юридический.
   – Но ты его закончила, и обязательно все вспомнишь. А когда вспомнишь, то я тебя найму, чтобы ты разобралась с моими разводами.
   – Я юрист, который не помнит законов.
   – Точно как мой последний адвокат. – Франческа рассмеялась, сняла телефонную трубку и, нажимая на кнопки, быстро спросила: – Тебе хочется грибов и перца?
   Натали издала стон.
   – Опять пицца, мы уже ели ее вчера... – Она показала на мусорную корзину, где все еще валялись остатки. – …И половину выбросили.
   – Ну и что? А ты разве не заметила, какой красавчик-рассыльный ее приносит. Он на последнем курсе юридического.
   – А ты не думаешь, что тебе пора остановиться?
   – Никогда, – решительно заявила Франческа. – Мне двадцать семь, я дважды была замужем, милочка, но намерена попасть в Книгу рекордов Гиннесса!
   Натали дотянулась до нее и заставила положить телефонную трубку.
   – Не морочь голову, мы говорили о еде. Я хочу один раз поесть вкусно.
   – Вкусно? – Франческа заинтересовалась. – В ресторане?
   Натали улыбнулась.
   – Причем в модном, я же семь лет не была в ресторане. Не могу больше жевать вареную курицу и запивать ее теплым молочком.
   – Я знаю отличное место. «Лa Серената», рядом с торговым центром.
   Натали призадумалась.
   – Все хорошо, только вот где взять денег?
   – Лапочка, деньги должны волновать тебя меньше всего. Мы обеспеченные женщины. По моему, тебе пора вызвать твоего юриста и велеть ему раскошелиться. – Франческа откинулась на спинку стула, и заложив руки за голову, заметила: – Тебе придется много чего купить.
   – М-м да, надо подумать; у меня где-то должен быть документ. – Натали перебрала бумаги в ящике и нашла одну, на которой была крупно написана фамилия. «Джуд Райкен» – прочитала она и поцеловала бумажку на счастье. – Пора обратиться в банк.
 
   Свой рабочий стол Джордан Бреннер поставил так, чтобы сидеть спиной к окну и не отвлекаться. Но сегодня он сидел спиной к столу и рассеянно смотрел на озеро. Его кабинет стал его убежищем, единственным местом, которое обставил и устроил по своему вкусу он сам, а не Шейла. Это был обычный кабинет, с гладкими белыми стенами, обставленный современной датской мебелью – простой, удобной и светлой.
   Но именно здесь было полно мелочей, которые особенно ему дороги и которые он никогда не уносил туда, где жил вместе с женой. Все эти вещицы имели отношение к той области бытия, которая принадлежала ему одному, и потому находились здесь. Он очень любил одну фотографию, сделанную в день его первого приезда в Чэпл-Хил, на которой он выглядел еще совсем мальчиком с горящими от восторга глазами; другая, и тоже любимая, семейная, была сделана в Бакстоне и не давала ему позабыть о том, откуда он родом. Он держал здесь несколько книг о яхтах, которые ему нравилось листать, устав от дел, и маленький перуанский флажок – напоминание о Корпусе мира. Работая, он всегда старался сосредоточиться, чтобы избавиться от ненужных мыслей, но сегодня ему хотелось быть рассеянным, хотелось плавать на лодке с девушкой, чей снимок был сейчас у него в руке.
   Загудел телефон. Потом еще раз, но Джордан не обращал внимания. Через несколько секунд в комнату вошла Кэролайн.
   – Простите, я подумала, вы ушли. – Она заметила, что он задумался. – Звонит миссис Бреннер.
   Не говоря ни слова, Джордан повернулся к столу и дотянулся до телефонной трубки.
   – Да. Привет, это я. Слушаю, Шейла.
   – Я хотела попросить у тебя прощения за вчерашнюю ночь. Я очень сильно разволновалась... ну ты понимаешь, о чем я, из-за Натали.
   – Да, да... все нормально. – Нет.
   На Шейле Бреннер был теннисный костюм, и она сидела в телефонной кабинке с закрытой дверью. Когда солнце вышло из-за облаков и нагрело стеклянные стенки, ей стало очень жарко. Снаружи ее поджидал тренер по теннису. Она сделала ему знак рукой, чтобы он не торопил ее.
   – Я очень распсиховалась и налетела на тебя. Прости.
   – Не стоит. – Джордан тяжело вздохнул, не понимая, чего она от него добивается. Он даже не очень хорошо помнил, о чем они говорили прошедшей ночью.
   Шейла поняла, что Джордан ее почти не слушает. Она прекрасно знала, что он обладает способностью полностью уйти в себя и не замечать того, что творится с ним рядом. А сегодня он, видимо, был именно в этом состоянии. Она почувствовала, что дверь телефонной кабинки приоткрылась, и на нее подул легкий ветерок. Это было так же приятно, как прикосновение широкой сильной ладони, которая коснулась ее шеи.
   Она убрала руку тренера, но улыбнулась.
   – Давай сегодня поужинаем вместе? – сказала она в трубку.
   – Да, конечно, – согласился Джордан по прежнему безразлично. В семь. Договорились. Увидимся, пока.
   – Пока.
   Шейла повесила трубку, удовлетворенная. Конечно, Джордан не станет отзывчивей, но она выполнила свой долг, сделала, что могла. Извинение есть извинение. Сильные руки уверенно притянули ее и на шее отпечатался поцелуй. Она кокетливо оттолкнула тренера.
   – Не сейчас, дорогой. Никогда нельзя слишком торопить женщину.

20

   – Лиза? Пришла мисс Натали Парнелл, она к мистеру Райкену.
   Натали переминалась с ноги на ногу. Она чувствовала себя не очень уверенно, но скорее не от физического напряжения, а от волнения.
   – Я зайду в другой раз, если он сейчас не может меня принять.
   Положив трубку, женщина-администратор указала рукой налево:
   – Вон в ту дверь, потом повернете направо и увидите последний кабинет в конце коридора.
   Натали, с опаской ступая по ковру, прошла вдоль пустынного холла. «Прямо как Дороти во дворце у Волшебника Изумрудного города», – подумала она. Наконец она добралась до секретарши Райкена Лизы, которая проводила ее в самый большой угловой кабинет на этаже.
   Натали с интересом оглядела полки, полные книг по юриспруденции, и массивный письменный стол красного дерева, который стоял прямо напротив широкого окна. На толстой папке, лежавшей сверху на высоком металлическом сейфе, она сумела различить свое имя.
   Райкен стоял к ней спиной возле окна и смотрел на улицу. Его поза, вероятно, должна была лишний раз подчеркнуть, что здесь все подчиняется только ему. Лишь убедившись, что Натали ждет уже несколько минут, он повернулся и посмотрел на нее. Он предполагал, что она выглядит сейчас лучше, много лучше, чем тогда когда он видел ее последний раз, и все же она опять его удивила. Волосы ее подросли и доставали почти до плеч, она подстригла их помоднее, и прическа шла ей. Светло-голубой элегантный костюм подчеркивал цвет глаз, а на ногах изящно сидели новые красивые туфли.
   – Вы выглядите восхитительно, – сказал Райкен, указывая на стул, стоявший напротив его стола, и, выйдя из-за него, сам сел напротив. – Доктор Парат говорил, что вы выздоравливаете быстро, но я все же не думал, что настолько. Как я понимаю, вы пока в реабилитационном отделении больницы?
   – Да, спасибо, что прислали мне денег. Я очень удачно прошлась по магазинам на прошлой неделе.
   Райкен рассмеялся.
   – Это ваши деньги, Натали. Вы очень состоятельная женщина. Мы приумножаем ваш капитал осторожно и с умом.
   – Я знаю, но все еще не могу поверить.
   Джуд кивнул.
   – Не сомневайтесь, вы это заслужили. Я просил Лизу открыть для вас текущий счет в банке. Вам надо будет подписать несколько бумаг, и вы, естественно, можете продолжать пользоваться адресом нашей фирмы, пока у вас нет своей квартиры.
   – Мне трудно найти слова благодарности, мистер Райкен.
   – Прошу вас, зовите меня по имени. Я давно считаю вас членом нашей семьи. Я столько лет принимаю участие в вашей судьбе, что вы для меня совсем как дочка.
   Натали чувствовала себя смущенной, все это было так неожиданно.
   – Спасибо, я вам очень признательна. Собственно, вам я обязана тем, что осталась жива. Мне говорили, я чуть не утонула.
   – Случилось настоящее чудо. Я даже не мог мечтать о том, чтобы вы сидели рядом со мной, как сейчас.
   Натали немного смутилась оттого, что Райкен так сильно расчувствовался.
   – Какие у вас планы на будущее? Хотите путешествовать? Вы знаете, у меня потрясающий туристический агент, если вам понадобится помощь, не стесняйтесь – звоните.
   Натали была тронута его заботливостью.
   – Вы очень любезны, но, честно говоря, я к вам пришла, чтобы попросить совсем о другом одолжении.
   – Разумеется, все что угодно.
   – Доктор Парат, наверное, рассказывал вам о том, что случилось с моей памятью?
   Райкен кивнул.
   – Я хорошо знаком с историей вашей болезни. Как ваш опекун, я обязан быть в курсе дела.
   – Как мне сказали, я получила диплом юриста перед тем, как попала в аварию.
   – Вы были лучшей студенткой на факультете.
   – Если бы я могла поработать в юридической фирме хотя бы делопроизводителем доктор Парат думает, это бы способствовало восстановлению моей памяти, – я и решила узнать: может быть, вам нужна помощь, или вы знаете в городе других юристов, которые... – Она внезапно замолчала, испугавшись собственной смелости.
   Райкен успокаивающе поднял руку, желая показать, что она не должна просить.
   – Очень разумная идея. – Он вспомнил, как семь лет назад ему хотелось, чтобы Натали работала на него. «Натали и Джордан – ирония судьбы», – пронеслось у него в голове. – Я не только не возражаю, я просто настаиваю, чтобы вы работали именно здесь, если доктор Парат не против.
   Он встал и, подойдя, взял ее руки в свои.
   – Я уже говорил. Натали, я чувствую ответственность за вас, как за родную дочь.
   – Спасибо за доброту. Когда нет собственных родителей, очень важно звать, что у тебя есть кто-то, на кого можно положиться.
   Райкен заглянул ей в глаза.
   – Вы были и остаетесь очень важной частью моей жизни, – сказал он.
 
   «Ла Резиденс», ресторан в самом центре города с европейской кухней, но и с достаточным выбором типично южных блюд, был любимым местом отдыха Джуда Райкена. Именно сюда он приглашал самых старых своих клиентов, особенно если проигрывал их дела, что, вправду сказать, случалось с ним крайне редко. Сегодня он был здесь с Шейлой и Джорданом. Джуд чувствовал себя, как дома, и мог расслабиться. Разговор то и дело возвращался к нескольким текущим проблемам, которыми сейчас занимался Джордан, и новым парусам, которые купил для своей яхты Джуд. Джордан положил на стол салфетку, и пока официант наливал кофе, надумал показать Джуду кое-какие бумаги, достав их из портфеля, стоявшего возле его стула.
   – Эти господа не первый раз устраивают такое. Целая история – меняют условия контрактов, потом надувают поставщиков.
   Райкен слушал вполуха. Его зять обычно хорошо справлялся с работой, хотя в последнее время стал позволять себе частые отлучки. Джуд много раз заходил и не заставал Джордана на месте. Он ничего не сказал зятю, но несколько раз ему приходилось его выгораживать. В общем-то это была невысокая плата за то, чтобы Джордан смог выкинуть из головы свое прошлое. Ему пора понять, что Натали теперь не та девчонка, которую он когда-то любил. Ее рассудок помутился, и она на семь лет отстала от него в развитии. Он теперь слишком взрослый и сложившийся человек, чтобы возвращаться назад. Будет лучше, если он сам во всем разберется, а потом Натали уедет, и все будет кончено.
   Джуд Райкен не сомневался: раз Джордан женат на его дочери – никакая сила не в состоянии тут чего-то нарушить. У них растет ребенок, и идет нормальная удобная жизнь – здесь, в Чэпл-Хиле. А Натали Парнелл совершенно не в силах оторвать его теперь от всего этого, да, впрочем, скорей всего, и не собирается. Джуд успокоено улыбнулся своим мыслям.
   У тебя есть доказательства? – обратился он к Джордану.
   Джордан достал из портфеля ксерокопию.
   – Вот – очень убедительный документ. Оригинал в сейфе.
   Шейлу их разговор бесил до слез. Она отдала официанту пустой стакан из-под бренди, взамен взяв полный.
   – Вы оба, по-моему, вообще не способны говорить ни о чем, кроме дел фирмы.
   – Понимаешь, меня очень забавляет то, чем я сейчас занимаюсь, даже иногда смешит. Ну просто настоящая комедия «плаща и шпаги», – попробовал объяснить Джордан.
   Джуд улыбнулся.
   – Но я вас позвал сегодня сюда действительно не для этого. Нам надо кое-что обсудить.
   Шейла вздохнула.
   – Я хотела просто отдохнуть, но с вами каши не сваришь. Ну почему вы всегда такие серьезные?
   Райкен внимательно посмотрел на них обоих.
   – Потому, что дело очень серьезное и касается Натали Парнелл.
   Шейла поставила на стол стакан, а лицо Джордана стало суровым.
   – Я принял ее в фирму.
   Шейла не могла выдавить из себя ни слова.
   – А это разумно? – еле выговорил Джордан.
   – Доктор Парат вначале не был уверен не хотел оставлять ее без присмотра. Но Натали обязательно хочет чем-то заняться и попросила меня сама.
   – Не могу поверить, – пробормотала наконец Шейла.
   – Нет, это правда, я согласился. Она будет работать у нас временно, пока не сможет вернуться к юридической практике, – делопроизводителем.
   – Делопроизводителем? – изумился Джордан. – Натали – делопроизводителем?
   Джуд объяснил им, зачем Натали нужно работать, и рассказал о том, как он сумел все организовать.
   – Она поживет еще в реабилитационном отделении больницы и постепенно вернется к нормальной жизни.
   – Зачем ты это сделал? – Шейла не могла успокоиться.
   – Вам пора взглянуть правде в лицо, – ответил Райкен, обращаясь к ним обоим.
   – Но… – Шейла в бессильной ярости смотрела на отца.
   – Вполне понятно, что Джордан сохранил по отношению к Натали глубоко затаенные чувства. Ей принадлежала очень важная роль в его жизни. Такое не проходит бесследно. Кстати, Джордан, я говорил с доктором Паратом, и он объяснил мне, что для человека, оказавшегося в твоем положении, вполне естественно идеализировать прошлое. Ты, конечно, можешь по-юношески фантазировать, воображать, что могло бы быть, если бы случилось не так, а эдак. Но у тебя давно своя жизнь, в которой нет места для Натали, и самое разумное, что ты можешь сделать для всех, кого это касается, – смириться.