Морган Мелоди. Приют любви

   Он сел, расстегнул рубашку, вытащил ее из брюк и снял. Расстегнул ремень и опустил его на пол.
   – Думаю, это надо снять, – сказал он, берясь за ее туфли и возясь с пуговицами, пока туфли не оказались у него в руках. Убрал их прочь. – И это. – Он снял с нее чулки, задержавшись на округлых икрах, потом сжал в ладонях ее ступни.
   Она лежала перед ним, вытянув руки вдоль тела, закрыв глаза, а ее волосы разметались, подобно опахалу.
   Мэт встал. Его взгляд прошелся по всему ее телу так уверенно, словно он касался его руками. Стукнули об пол его сапоги, сначала один, потом второй. Джонси открыла глаза и смотрела на него, пока он снимал брюки и ложился рядом с ней. Сначала он коснулся ее колена, потом погладил по бедру и положил руку на низ ее живота.
   – Ты знаешь, что твои глаза выдают все твои мысли? – спросил он, его руки были легкими, словно бабочка касалась ее своими крыльями.
   Джонси чуть мотнула головой, неотрывно глядя в темные глаза. Ей хотелось погладить курчавую поросль на его широкой груди, но ее рука была зажата между ее и его бедром.
   – Я могу почти читать по ним.
   Она моргнула, чтобы избавиться от мыслей, которые бились в ее голове. Он усмехнулся:
   – Это не поможет.
   Она проказливо улыбнулась и закрыла глаза:
   – А вот это поможет.
   – Нет. Не закрывай их. Мне нравится смотреть, как темные и золотистые искорки сменяются янтарными. Как на закате. – Он провел рукой по ее животу и очертил сначала одну грудь, потом вторую. Джонси открыла глаза. – Вот так. – Он ухмыльнулся.
   Подняв свободную руку, Джонси нагнула его голову к себе, соединив их губы. Он лег на нее, опершись ладонями по сторонам ее лица, запустил пальцы в волосы Джонси. Она приоткрыла рот, и он принял приглашение с таким напором, что она содрогнулась всем своим существом. Огонь внутри нее разгорался.
   Мэт приподнялся и раздвинул ее ноги своими. Внутри Джонси поднималось жгучее желание, и она двигалась, отвечая на него. Она порывисто обняла Мэта, а он покрывал ее лицо пылкими поцелуями, прежде чем снова завладеть ее губами. Соприкосновение губ и языков заставило их сплестись в неистовом объятии, соединяясь, отрываясь друг от друга и снова соединяясь.
   – Джонси… – Его голос, прерывистый от нетерпения, прозвучал у самого уха. – Я не хочу сделать тебе больно.
   Она помотала головой и выгнулась, отвечая на его мольбу. Она встречала его с нарастающей страстью… Потом вдруг ее мир оказался заполненным им. Вскрик наслаждения сорвался с ее губ.
   Вместе они двигались, как одно существо, ища единения, стремясь друг к другу, пока пламя, раздуваемое их желанием, не поглотило их полностью.
   Потом пламя взорвалось миллионами искр, оставив их опустошенными, но дав взамен нечто новое.
   Мэт, уткнувшись лицом в мягкий изгиб ее шеи, отдыхал, лежа на Джонси, но перенеся вес на руки, на которые опирался по сторонам ее головы.
   – Боже, – слабо проговорил он.
   – Ты просишь о помощи? – спросила она. Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.
   – Ни в коей мере.
   Она обвила его шею руками, провела ногтями по спине. Он вздрогнул.
   – Чувствительное место? – спросила она.
   – Сейчас у меня везде чувствительные места. Он положил на ее ноги свои и пощекотал пальцами ее ступни. Она содрогнулась.
   – Чувствительно? – с ехидцей поинтересовался он.
   – М-м-м, везде.
   В комнате темнело, пляшущие тени стали более явными. Внезапно Мэт и Джонси погрузились в темноту.
   – О-ох. Кто-то опять забыл заправить лампу, – вздохнула Джонси.
   – Обычное дело, я бы сказал, – отозвался Мэт, перекатившись на бок и увлекая Джонси за собой. – Но теперь мне не придется вставать, чтобы задуть ее.
   – Мне бы это не понравилось. Мы бы спали с зажженной лампой.
   Она тесно прижалась к нему. Он отодвинулся, вытащил из-под них одеяла.
   – Если мы туда не заберемся, то скоро замерзнем.
   Он притянул ее к себе, подложив руку ей под голову, и накрыл их одеялами.
   Джонси поудобнее устроилась у него под боком, теребя пальцами волосы на его груди, тихонько гладя его. Она чувствовала себя в безопасности, ощущала заботу – и все это было совершенно ново для нее. Она расслабилась под успокаивающими движениями руки Мэта, который гладил ее по спине, бедрам и ягодицам. Для тревог и сожалений не осталось места. Не существовало ничего, кроме счастья и свершения этой восхитительной минуты. Ничего.
   Джонси проснулась от тихого, спокойного дыхания Мэта, овевавшего ее щеку. Она лежала неподвижно, уютно свернувшись рядом с его сильным телом и прислушиваясь к порывам ветра. Из-за исходившего от Мэта тепла ей не хотелось и думать о том, чтобы встать.
   Лежа в темноте, она вспоминала прошедшую ночь. Никогда, даже в самых безумных мечтах, она не могла представить, что будет вести себя так безрассудно и испытывать при этом такое наслаждение. Она повернулась лицом к Мэту, ее волосы ненадежной преградой легли между ними. И тут же изображение ее обнаженной тетки молнией промелькнуло в мозгу. Судорожно вздохнув, она окончательно проснулась. “Нет!” – подумала она, стараясь не вспоминать о сходстве. Джонси зажмурилась и сжала кулаки в напрасной попытке прогнать нежеланные мысли.
   Рядом заворочался Мэт.
   – Джонси…
   Его рука легко дотронулась до ее кожи, гладя, лаская.
   Напряжение в ее теле растаяло под его прикосновениями, как мед в холодном кувшине под лучами солнца. Но страх все равно пробирался в мысли. Страх перед тем, что таилось в ней. Она боролась с этим. И с Мэтом.
   – Мне придется встать, чтобы растопить внизу печь. Завтракать захотят все, даже если они никуда не смогут выйти.
   На самом деле она в этом сомневалась, учитывая выпитое накануне.
   Она откинула одеяло со своей стороны кровати, и сразу же ее обнаженная кожа ощутила покалывание холода. Ноги коснулись пола там, где ледяной шелковистой грудой лежало ее атласное платье.
   Мэт взял ее за руку.
   – Полежи в постели, в тепле, пока я разожгу для тебя огонь. Сомневаюсь, что все поднимутся так рано после вчерашней вечеринки. – Он нежно погладил ее, низкий голос звучал ласково. – Уверен, что Дэн и Джинни точно не встанут.
   Она вырвалась более резко, чем хотела.
   – Нет. Ты ошибаешься. Мистер Нэттер определенно захочет, чтобы завтрак был подан вовремя, хотя бы из духа противоречия.
   В поисках своей сорочки Джонси споткнулась о сапоги Мэта. Она повторяла про себя: “Я не такая, как она. Я не такая, как она!” Джонси на ощупь натянула сорочку и рабочее платье, не заботясь, все ли в порядке с ее одеждой. Зубы у нее стучали, а пальцы тряслись, пока она с большим трудом справлялась с чулками и туфлями.
   Отбросив одеяла, Мэт сел на край постели.
   – Джонси, нам надо поговорить.
   Она уловила искренность в его словах, и это напугало ее.
   – Нет, мне действительно надо идти. Она бросила искать передник и выбежала из комнаты.
   Очутившись на кухне, она зажгла лампу, едва сумев удержать в дрожащих пальцах спичку. Потом схватила шерстяную шаль Мэгги и закутала плечи, прижав свои длинные, непричесанные волосы. Из кармана пальто одного из постояльцев вытащила пару перчаток и засуетилась вокруг огромной плиты, выметая в ведро золу, открывая вьюшки и кладя растопку. Вскоре в печи уже потрескивал огонек.
   Она держалась как можно ближе к плите, но требовалось некоторое время, чтобы металл нагрелся и дал достаточно тепла. Однако ничто не могло растопить холод, проникший к ней в душу.
   Джонси пыталась не обращать внимания на чувства унижения и стыда, набросившиеся на нее. Но они нападали на нее из каждой комнаты этого дома, который принадлежал ее тетке, содержательнице публичного дома.
   Джонси схватила лампу и бросилась в гостиную, чтобы затопить там камин. Сверкающие люстры, казалось, смеялись и укоряли ее. Чистая, прибранная комната обвиняла ее в том, что она хочет казаться кем-то, кем на самом деле не является. Она повернулась ко всему этому спиной и оказалась перед очагом.
   Она быстро положила растопку и чиркнула спичкой, посмотрела, как пламя поедает один за другим маленькие кусочки дерева. Добавила поленья побольше, и пламя усилилось и разрослось, требуя все больше пищи. Огонь ненасытно следовал истинной сущности своей натуры.
   “А какова же истинная сущность ее натуры?” – подумала она, глядя на слепящие оранжевые и желтые языки пламени.

ГЛАВА 22

   Мэт сидел в темноте, не обращая внимания на пронизывающий холод. Ну и мерзавец же он. Раздраженно запустил руку в груду одежды на полу, пытаясь найти свою. Она повела себя так, как он и думал, и он винил в этом себя. Он натянул брюки и рубашку, заправил ее. Не нужно было вообще сюда приходить.
   Полностью одевшись, он зажег лампу и разжег печку на тот случай, если Джонси понадобится побыть в комнате. Взял шпоры, шляпу и пальто и направился к двери. И тут что-то привлекло его внимание.
   Он нагнулся, поднял скомканное платье и внимательно рассмотрел его. Спеша одеться и уйти, Джонси оставила дверцу шкафа открытой, и оно вывалилось наружу. Платье было порвано и спереди сильно запачкано кровью. Он похолодел. Неужели это она? Он стоял, застыв. Так или иначе, он докопается до правды. Мэт швырнул платье в шкаф и захлопнул дверцу. Ясно, что она и не собиралась ничего ему говорить, потому что возможностей у нее было предостаточно. Нужно повидаться с Чарли.
   Нахлобучив шляпу, он надел пальто и сбежал вниз по лестнице. Ему было наплевать, услышит ли его кто-нибудь. Внизу Мэт не остановился, а вышел из парадной двери навстречу снегу и ветру. Занимался не обещавший солнца день. Он пошел мимо знакомых заборов и магазинов, пока не добрался до заведения Сэма.
   По сравнению с ревом ветра на улице тишина внутри салуна казалась оглушительной. Он поднялся наверх и в тускло освещенном коридоре натолкнулся на Лотти.
   – О, Мэт! – воскликнула она с удивлением и поплотнее завернулась в яркий халат, чтобы подчеркнуть мягкий изгиб бедер.
   – Где Чарли? – буркнул он.
   – Что-то рановато ты не в настроении. – Она нахмурилась. – Он в гостинице. Вчера они с Руби подрались.
   – Благодарю.
   Мэт повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за руку.
   – Куда ты спешишь? Для кое-каких дел уже не слишком рано. – Голос лился шелковым потоком. – По крайней мере, всегда так было. – Она прильнула к его груди, засовывая руки ему под пальто. – Мы так давно не… разговаривали.
   – У меня дела, Лотти.
   У него не было ни времени, ни желания обсуждать его чувства к ней, и, вытащив ее руки у себя из-за пазухи, он заспешил вниз по лестнице.
   – Мэт Доусон! Что на тебя нашло? – крикнула она ему вслед. – Это из-за девчонки в доме Спайси, да?
   Он остановился и повернулся к ней.
   – Она не девчонка, Лотти.
   Она медленно сошла по ступенькам и встала рядом с ним.
   – Девчонка. – Она положила ладонь на его руку. – Она глупая, неопытная девчонка, которая не может знать, как доставить удовольствие такому мужчине, как ты.
   Он смотрел на нее, не произнося ни слова. Рука Лотти взлетела и залепила ему звучную пощечину.
   – Ты сукин сын! Ты переспал с ней, да? И даже не отрицай. У тебя все на лице написано.
   – Лотти…
   – Заткнись! Убирайся и оставь меня в покое! Ты мне не нужен. И никогда не был нужен. Черт, я сыта мужчинами по горло! – С этим словами она бросилась вверх по лестнице.
   Мэт услышал, как хлопнула дверь. Он никогда не обижал ее, но не понял, как случилось, что она привязалась к нему. Подавал ли он ей когда-нибудь надежду? Он твердо знал, что никогда.
   Мэт прошел к задней двери и, подняв воротник, вышел на улицу и направился своей дорогой, сгорбившись под напором ветра.
 
   Не в силах принимать участие в оживленной беседе за столом, Джонси ушла из теплой кухни, чтобы вернуться в свою комнату, где ее ждал печальный беспорядок, оставшийся после ночи. Но когда она шла через переднюю, ее остановил стук в дверь. Сквозь занавешенное стекло она различила неясный женский силуэт. С облегчением поняв, что это не Мэт, она осторожно открыла дверь и увидела особу, которую хотела видеть еще меньше. Лотти.
   – Доброе утро, – произнесла женщина и, не дожидаясь приглашения, прошла мимо Джонси, отряхнула с капюшона снег.
   Поначалу встревожившись, Джонси быстро пришла в себя и закрыла дверь.
   – Надеюсь, вы не возражаете, да это и займет всего минуту. – Лотти говорила оживленно, а ее улыбка не слишком хорошо изображала дружелюбие. – Мы можем поговорить где-нибудь наедине? Нам нужно обсудить кое-какие личные дела, и я уверена, что вам не захочется, чтобы нас услышали ваши постояльцы.
   – Мне нечего обсуждать с вами, – сдержанно ответила Джонси. – Поэтому, будьте добры, покиньте…
   – Нет, не покину. И нам есть что обсудить. – Она откинула капюшон, подошла к лестнице и устремила взгляд наверх, к двери в комнату Джонси. – Там довольно уютно, как вы считаете?
   Ее пристальный взгляд вызвал у Джонси раздражение. Ей следовало догадаться о причастности Лотти, подумала она.
   – Приходится признать, что у Сэма нет ничего, что сравнилось бы с этой комнатой. Или с этой кроватью. Спайси определенно знала, как вести дела и делать своих девочек счастливыми.
   Лотти перевела взгляд на Джонси.
   – Да, – продолжала она почти мурлыкающим голосом и погладила гладкое дерево перил. – Если девушки были счастливы, то и наши клиенты были счастливы. Скажите мне, вы смогли дать Мэту счастье?
   Охваченная внезапной злостью, Джонси уставилась на женщину.
   – Убирайтесь! – яростно выпалила она. Лотти повернулась в сторону двери.
   – О, не волнуйтесь, я уйду. Но прежде я должна поблагодарить вас. Я не придумала бы лучшего способа сохранить незаконные отношения, чем без брака предложить себя такому человеку, как Мэт Доусон. – Она счастливо улыбнулась Джонси. – Похоже, между нами есть что-то общее, как вы считаете?
   Джонси была охвачена неистовством, вызванным унижением, но когда она заговорила, ее голос прозвучал совершенно спокойно:
   – Я сказала – убирайтесь.
   – Какая ирония судьбы, вы не согласны? – Лотти понимающе изогнула бровь. – Я имею в виду, тот же дом, та же постель… тот же мужчина. Похоже, у нас больше общего, чем мы даже предполагали. – С победоносным видом Лотти открыла дверь, вышла и закрыла ее за собой.
   Пораженная, Джонси смотрела на дверь. Как он мог рассказать этой женщине о таком личном событии? Странная пустота пришла на смену гневу, и потребность укрыться от любых взглядов вынудила ее поспешно подняться по ступенькам в свою комнату.
   Оказавшись там, она со всей силой ощутила переполнявшие ее горечь и стыд и закрыла лицо руками. И зачем только она отдалась своим желаньям? Да, как верно заметила Лотти, легко было предугадать, как все случится. К тому же в этом доме.
 
   Придя в гостиницу, Мэт отряхнул с пальто снег и хлопнул шляпой о бедро. Маленький мужчина в очках и таком же маленьком котелке окинул его подозрительным взглядом, затем снял со своего пиджака пылинку.
   Мэт подошел к столу, но невысокий мужчина оказался проворнее.
   – Мне необходимо поговорить с владельцем этого заведения. Сегодня, – сказал он.
   Служащий закатил глаза, словно хотел показать, что уже слышал это.
   – Извините. Он в городе.
   – Х-р-м-м. – Мужчина явно не поверил ему. Не обращая на него внимания, служащий повернулся к Мэту.
   – Вы ищите Чарли? Мэт кивнул.
   – По лестнице, номер восемь.
   Взбежав наверх через две ступеньки, Мэт нашел комнату и постучал. Дверь открыл Чарли.
   – Где, к дьяволу, ты был? Давай сюда! Прежде чем закрыть дверь, Чарли выглянул в коридор.
   – Там вообще-то метель, Чарли, если ты не заметил. Где, ты думаешь, я был?
   У Мэта не было настроения подстраиваться под друга.
   – Можешь не говорить мне про метель. Я выходил туда раздобыть для нас с тобой одежду. Мне все равно, если от меня несет, как от старого быка, но когда я попадаю в цивилизованное место, хочется принять ванну и побриться.
   – Звучит неплохо. Спасибо. – Мэт улыбнулся. – Я не хотел злиться.
   – Это все погода, – сказал Чарли, глядя в окно. – Это она убийца, Мэт.
   Мэт нахмурился. Ему удалось выбросить это из головы, так как он понимал, что ничего не может сделать.
   – А где остальные ребята? – спросил Мэт.
   – Здесь. Интересуются, как твои дела. Я сказал им, чтоб не переживали.
   – Они, верно, интересуются, будет ли для них работа, когда закончится зима?
   – Ну да.
   – А тебя это не интересует, а, Чарли? Тот не ответил.
   – Мы справлялись, когда было и похуже и скота было побольше. И ничего. – Мэт снял пальто. – Чертовски жаль, но если бы не Джей Ти, нам не пришлось бы продавать столько скота.
   – Я тоже не стал бы ему верить.
   – Что ж, по крайней мере, деньги в кармане у нас, а не у него.
   Мэт подумал о коровах и порадовался, что оставил только самых крепких. Они увидят лучшие времена.
   – Чего уж теперь. Я заказал ванну. – Чарли вышел из комнаты.
   Мэт снял шляпу и повесил ее на спинку стула. Он не мог отделаться от мыслей о запачканном платье и о том, почему Джонси не рассказала о нем. Может, он на ложном пути, считая, что это кровь Джея Ти. Нет, шестое чувство подсказывало ему, что он прав.
   Приняв ванну, Мэт побрился и переоделся в то, что принес Чарли. Улучшился его внешний вид, но не настроение. Он теряет время, прячась в пансионе. Теперь ему надо отыскать убийцу Джея Ти.
   – Чарли, метель не должна мешать мне. Я…
   Стук в дверь перебил его. Мэт вскочил со стула и стал к стене за дверью. Чарли приоткрыл ее.
   – Коллинз? – удивленно сказал Чарли.
   – Вы не видели Мэта? Он сказал, чтобы я дал вам знать, если догадаюсь насчет… женщины.
   Выйдя из-за двери, Мэт произнес:
   – Заходите, Эндрю. Что у вас?
   Быстро глянув по сторонам, Эндрю Коллинз вошел в комнату. Он откашлялся.
   – Я потратил много времени, размышляя о платке и его возможной хозяйке.
   – И? – спросил Мэт, давая понять, чтобы он переходил прямо к делу.
   – Ну, я видел Джея Ти с рыжей женщиной. Они стояли через дорогу от моей конторы и ругались. Должен заметить, очень громко. – Он мял в руках шляпу. – Не знаю, почему я не вспомнил об этом раньше, – недоуменно заметил он.
   – Есть много рыжих женщин, – вмешался Чарли.
   – Эта работала у Спайси. Я видел ее там несколько раз. – Эндрю покраснел до корней волос.
   Мэт шагнул к Чарли.
   – Руби.
   – Что? – взорвался Чарли. – Ей придется разъяснить все толком. – Он сдернул свое пальто со спинки стула.
   – Погоди, Чарли. – Мэт схватил его за руку. – Надо сначала все обдумать, иначе мы не сможем прижать ее.
   – Есть только один способ узнать – спросить у нее, – сказал Чарли.
   – Что спросить? “Ты убила Джея Ти?” или “Это твой платок?”
   – Да! – крикнул Чарли, и на шее у него вздулись вены.
   – Она слишком умна для этого. Нужно что-то, что она не сможет отрицать.
   Все трое молчали, зайдя в тупик.
   – Синяк под глазом, – наконец тихо проговорил Чарли.
   – Что? – воззрился на него Мэт.
   – Ты вспомни. Ты видел его, когда нашел меня в комнате Руби в ночь смерти Джея Ти.
   – А ты не помнишь, был он у нее тем же вечером, но раньше? – спросил Мэт. – Когда мы зашли к Сэму в первый раз?
   Чарли свел брови, старательно вспоминая.
   – А когда это было?
   Мэт понял, что Чарли за что-то ухватился. Он напряг память, восстанавливая события того вечера до того, как они пошли к Джею Ти. Была ли там Руби? И был ли у нее синяк? Он не мог вспомнить.
   – До того, как мы пошли к Джею Ти, синяка у нее не было. – Чарли хлопнул себя по колену. – Я уверен в этом так же, как в том, что у меня две ноги.
   – Почему ты так уверен?
   – Потому что, когда мы вернулись, я ушел с Руби наверх. Никакого синяка у нее не было. Я бы заметил, потому что мы не гасили свет. И она страшно спешила избавиться от меня. Тогда я и спустился к тебе, а примерно через час пришел шериф.
   – Боюсь, что это ничего не доказывает, – сказал Эндрю.
   – После того как Мэт пошел к Джонси, я поднялся в комнату Руби, и ее там не было. Я подождал. Когда она пришла, глаз у нее был черным как грех, и я спросил ее об этом. Она сказала, что налетела на открытую дверь. Эндрю покачал головой.
   – Может, звучит и убедительно, но в суде это не пройдет, Чарли.
   – Что ж, все, что нам нужно – это держаться в правильном направлении и искать какое-нибудь доказательство, – сказал Мэт.
   – Жаль, что ничем не могу помочь, – сказал Эндрю. Затем его глаза загорелись. – Может, вы бы показали ей платок и сказали, что знаете, что он принадлежит ей.
   Мэт посмотрел на него с уважением.
   – Верно. Ей придется отрицать две вещи, и она может попасться. Стоит попробовать, Мэт, – сказал Чарли.
   Он был прав. Но Мэт по-прежнему не мог выбросить из головы запачканное платье в комнате Джонси. Какое оно имело отношение к Руби? При всем своем желании он не мог рассказать этим двум о платье.
   – Но сначала, – сказал Мэт, – мне нужно завершить одно дело.
   Чарли уставился на Мэта.
   – Что?
   – Я должен был сделать это еще утром. – Мэт взял шляпу и надел пальто. – Я вернусь попозже.
   – Мэт, если ты будешь без конца ходить по городу, кто-нибудь тебя да заметит и сообщит шерифу. – Казалось, Чарли готов был запереть дверь.
   – Не в такую погоду.
   – Может быть, а может быть – нет.
   – Попытаю счастья.
   Мэт поднял воротник, и Чарли отошел в сторону.
   Мэт медленно пробрался через город к пансиону. К тому моменту, когда он остановился на парадном крыльце, руки у него онемели настолько, что он едва смог постучать.
   Дверь открыла Джонси.
   – Мне нужно поговорить с тобой.
   – Тебе не следовало выходить. Кто-нибудь мог тебя увидеть, – сказала она.
   – Мы можем где-нибудь поговорить наедине? – спросил он, ища на ее лице признаки того, что она не испытывает к нему ненависти за прошедшую ночь.
   – Такого места нет.
   Он увидел, как на щеках у нее проступил слабый румянец. Взяв ее за локоть, он быстро отвел Джонси в ее комнату. Когда они вошли туда, он с неохотой отпустил ее.
   – О чем тебе надо со мной поговорить? – Голос ее был безжизненным, лишенным выражения.
   Он огляделся. Комната была убрана, словно и не было прошедшей ночи. Только в воздухе стоял знакомый сильный запах розы.
   – Расскажи мне все, что ты знаешь об убийстве Джея Ти.
   – А почему ты думаешь, что я что-то знаю? – Голос зазвучал напряженно.
   Мэт подошел к шкафу и открыл его. Потом присел и вытащил платье.
   – Ты рылся в моих вещах, – произнесла она, и в голосе ее прозвучало обвинение.
   Он видел, что она выбирает слова, чтобы скрыть свои мысли.
   – Нет, не рылся.
   – Откуда тогда ты знаешь, что оно там?
   – Сегодня утром оно валялось посреди комнаты, ты слишком быстро убежала. И чье же оно?
   Она покачала головой, отказываясь отвечать.
   – Джонси, я должен знать.
   Он наблюдал происходившую в ней борьбу. Она так сжала руки, что побелели костяшки пальцев. Кого она защищает? Уж конечно, не Руби.
   – Я… не могу сказать тебе. – Слова с трудом слетали у нее с языка.
   Он схватил ее за руки:
   – Ты должна сказать мне.
   Она освободила свои руки и отступила назад:
   – Не могу.
   Бесполезно. Она ни за что не скажет. И уж совсем он не мог вынести боль в ее наполнившихся слезами глазах. Ему оставалось только пойти к Руби.
   Джонси закусила губу, пытаясь сдержать душившие ее рыдания. Страх и унижение охватили ее, и слезы заструились по щекам. Когда он шагнул к ней, она повернулась к нему спиной и, ища опоры, ухватилась за столбик в ногах кровати. Из груди у нее вырвалось рыдание. Потом она услышала, как открылась и закрылась дверь. Он ушел.
   Повалившись на кровать, она дала волю слезам, и все ее тело затряслось от рыданий. Она плакала до тех пор, пока не перестала ощущать страдание, и не осталось больше слез. Она лежала в прохладной комнате, громко всхлипывая и судорожно вздыхая. Она чувствовала, что лицо у нее опухло, глаза заплыли, превратились в щелочки. Она свернулась клубочком и подсунула под себя руки. Она никогда не чувствовала себя такой несчастной. Хуже уже быть не может.
   Измученная, она стала проваливаться в сон, который не обещал ничего, кроме дурных видений. Она пыталась отогнать их, но только начинала дремать, как они наваливались на нее снова. Наконец она погрузилась в крепкий, глубокий сон.

ГЛАВА 23

   Мэт вошел в гостиничный номер и застал там Чарли, сидевшего верхом на стуле, и пристроившуюся на кровати Руби. Она сидела, скрестив руки на груди, и вид имела воинственный.
   Казалось, Чарли прочел мысли Мэта и, невзирая на метель, привел сюда Руби для расспросов. Поскольку Джонси отказалась рассказать, что знает, ничего другого не оставалось.
   – Привет, Руби, – сказал Мэт.
   Она подняла подведенную бровь и выставила подбородок.
   – Начинаешь вежливо, а потом побьешь, что ли?
   Мэт проигнорировал ее ядовитое замечание.
   – Интересно, вы вытащили меня на улицу в метель и заперли в номере гостиницы, этот гризли стережет меня. Что еще я должна думать?
   Она энергично взмахнула руками, указывая вокруг себя.
   – Это неправда, и ты чертовски хорошо это знаешь! – выкрикнул Чарли.
   – Тогда скажите, зачем все это?