Страница:
– Дурацкая история, – буркнула Льювилла. – Нам необходим Глаз Змеи, чтобы починить Узор Единорога!
– Вовсе не обязательно, – как всегда, невпопад ляпнула Флора. – Сгодится любой источник Силы.
– Предлагаешь вырвать глаз у Единорога? – засмеялся Жерар.
Флора оскорбленно надулась, а Блейз задумчиво проговорил:
– Проще всего – вырвать Глаз Змеи у Корал. Через год-другой у нее отрастет новый глаз. Корвин, сколько лет понадобилось, чтобы у тебя снова появились глаза?
– Около трех.
– За шесть лет даже моя рука почти регенерировала, – похвастался Бенедикт. – Разделим усилия. Мы найдем Корал, а Фи сделает операцию.
– Почему я? – возмутилась Фиона. – Рэндом и Корвин занимались медициной побольше моего.
– Но ты лучше знакома с Искусством, – отрезал Корвин.
Пожав плечами, Фиона неуверенно сказала;
– Конечно, я могла бы удалить Самоцвет из глазницы нашей сестренки. Но все-таки лучше, если это сделает сам Дворкин. Подозреваю, что дед имел какой-то резон, когда имплантировал Камень в ее череп.
– Старик мог сделать эту операцию, просто чтобы поупражняться, проверить свое хирургическое мастерство, – пренебрежительно произнес Джулиан. – Или, что еще вероятнее, у деда начался очередной припадок безумия.
Дискуссия выдохлась, и Рэндом подвел итог:
– Мы делим печень неубитого дракона… Мы должны сначала найти Корал. Без этого нет смысла говорить об операциях. Кроме того, желательно отыскать Дворкина. Воспользуйтесь всеми существующими колодами Козырей. Вот мой приказ: Блейз, Фиона и Жерар бросают все прочие дела и занимаются розыском родственников. Бенедикт, Джулиан и Корвин, если он достаточно оправился после заточения, должны продумать военные аспекты, но мобилизацию начнете только по моему приказу. Доктор Фауст, если я правильно понял, вы хотели бы нам помочь?
Обращение прозвучало неожиданно, поэтому герцогу понадобилось несколько секунд, чтобы решить, как следует ответить.
– Всегда готов, – сказал он с обычной скучающей миной. – А что надо сделать?
– Ты мог бы прооперировать Корал? – осведомился прямолинейный рубака Бенедикт.
– Зачем? И кто такая эта Корал?
– Разве вам не объяснили? – поразился король. – Я так понял, что Корвин и Лью договорились с вами об извлечении Камня из глаза…
– Ах вот вы о чем! – наконец-то сообразил недогадливый простофиля из глухой провинции. – Так точно, ваше величество. Корвин говорил, что нужно извлечь магический кристалл, каким-то образом попавший в глазницу кого-то из членов вашего семейства. Однако я не помню, чтобы мне когда-либо называли имя пациентки.
Взгляд Рэндома, обращенный на Корвина и Льювиллу, был полон красноречивого укора. Пристыженные друзья нирванца принялись объяснять: дескать, не считали нужным излагать постороннему лекарю все факты, но король не стал слушать их оправданий. Рэндом сам коротко обрисовал ситуацию, и его рассказ подтвердил логические выводы Фауста. Дворкин действительно имплантировал Камень Правосудия в череп Корал, мнимую дочь Оркуза, которую смазливая правительница Бегмы прижила от Оберона.
Изобразив на лице изумление, Фауст притворился потрясенным, а сам постарался припомнить, кто кому кем у них приходится. Кажется, Кинта была троюродной племянницей прежнего короля, который помер бездетным по причине нетрадиционной половой ориентации. После этого претензии на опустевший трон предъявили сразу шесть или семь косвенных наследников, а потому, чтобы не допустить междоусобицы, бегманская знать обратилась за мудрым советом к монарху Амбера. К общему недоумению, Оберон выбрал девчонку из едва ли не самого захудалого колена и заставил всех аристократов присягнуть ей на верность. Теперь-то понятно, как там было на самом деле: догадливая Кинта просто залезла в койку старого развратника…
– В общем-то мое дело маленькое, – произнес наконец нирванский герцог. – Сделаю, что скажете. Только надо тщательно обдумать, как правильно поступить в такой ситуации.
Ошеломленный его ответом, Корвин сказал, досадливо морща лоб:
– О чем ты говоришь? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос и согласились, что лучший выход – извлечь Камень Справедливости и отремонтировать Лабиринт.
Фауст спрятал улыбку. Его амберский приятель слишком торопился. Лучший выход, как же! Это смотря для кого он лучший… Если просто восстановить Главный Узор, то Порядок снова упрочит свои позиции, а тогда нечего даже мечтать о возрождении Нирваны. Став единовластным повелителем Отражений, закон Порядка не допустит возвращения конкурента, представляющего закономерность Случайного. Нет уж, сейчас требуется как можно дольше продержать Лабиринт поврежденным или даже усугубить его повреждения… А заодно нанести аналогичный ущерб Логрусу. Конечно, лучше всего было бы сделать это руками амберитов, только мало от них проку в серьезном деле…
Продолжая имитировать растерянную задумчивость, Фауст произнес голосом, полным сомнения:
– Может, и не стоит ампутировать каменный глаз вашей сестры? Наверное, старик Дворкин знал, что делал. Раз он вживил Самоцвет в ее черепушку – значит, к тому имелись веские основания.
Если судить по ответной реакции, члены амберской Семьи сами постоянно ломали головы над этой загадкой, но так и не сумели понять, какой резон был их деду совершать подобную трансплантацию. Со всех сторон слышались выкрики: дескать, Дворкин – выживший из ума идиот, а потому-де его поступки логическому истолкованию не поддаются. Не поддержали общего настроения лишь Корвин с Фионой, успевшие подружиться с основателем династии.
– Его безумие было временным и оказалось связанным с повреждением Лабиринта, – напомнил серебристо-черный принц. – Стоило отцу залатать ожоги Узора, Дворкин полностью восстановил свой разум.
– Значит, он снова впал в безумие, когда Ринальдо повторно повредил Узор, – по-солдатски прямо отрубил Джулиан. – Между прочим, вы не задумывались, каким образом Ринальдо пробрался к Лабиринту? Очевидно, у него есть Карта для этого местечка, то есть он может в любой момент вернуться сюда и увеличить повреждения. Я предлагаю выставить здесь постоянный караул, вооруженный автоматами.
Льювилла лениво заметила:
– У этого бастарда наверняка есть Карты даже для Амбера. Так что он вполне способен козырнуться прямо в королевский дворец и провести за собой всю армию Хаоса. И Мандор, нежный друг малышки Фи, тоже может нарисовать Козыри для тех покоев, по которым его водили. Вот вам и сценарий будущей войны. Плевать хотел Хаос на миллион ваших солдат, выставленных вдоль Черной Дороги!
Пока братья-полководцы переваривали ее зловещие соображения, Фиона пропела, придав своему хриплому сопрано насмешливую интонацию:
– Хаос имел достаточно времени, чтобы совершить такой набег. Но вернемся к Дворкину. Да, сейчас наш дедуля должен опять лишиться части рассудка. Но ведь операцию над Корал он совершил еще до повреждения Узора.
Немного поспорив, все согласились, что Дворкин заменил глаз Корал, будучи в здравом уме. Какие выводы из этого следовали, никто сказать не мог, поскольку ни один из амберитов третьего поколения не способен был постичь ход мыслей патриарха. Семейная беседа все сильнее напоминала базарную свару, поэтому нирванец решил, что настало время подтолкнуть действие в нужном направлении.
Самый короткий зубец Амулета выпустил слабую волну, заставившую собеседников малость угомониться. В наступившем подобии тишины Фауст громко сказал:
– Не нужно нервничать, друзья мои. Чтобы скомпенсировать ослабление Лабиринта, есть два пути. Во-первых, отремонтировать Главный Узор. Во-вторых, нанести соизмеримый ущерб Логрусу. И вообще, одно другому совершенно не мешает.
Королевская Семья была в шоке – мысль об ответной диверсии в их головы не приходила. Первым опомнился Блейз, оценивший заманчивость перспектив, которые открывало предложение провинциального колдуна.
– Как подобраться к Логрусу? – спросил он, хищно насторожившись.
– По слухам, при Дворах сейчас ошивается мой старший брат Мефисто, – сообщил Фауст. – Попробуем обратиться, к нему за помощью.
На лицах амберитов появились брезгливые гримасы. Кажется, только сейчас потомки Оберона поняли, что имеют дело с представителем совершенно другой семьи, птенцы которой способны служить обеим великим державам.
– Что твой брат делает в Хаосе? – сухо спросила Льювилла.
Герцог ответил беззаботно:
– Опять завербовался в качестве киллера. Какой-то демонической даме захотелось перебить кучу народа. Брательник рассказывал, что там было вакантно место короля… – Вдруг, словно его только что осенило, Фауст широко раскрыл глаза: – Корвин, неужели Меф работал там по заданию Дары и проложил твоему сыну дорогу на престол?!
– Очень может быть, – согласился Корвин. – Но в таком случае я сомневаюсь, что Мефисто долго проживет. Дара избавится от него при первой же возможности,
– Ты прав…
Сказав это, Фауст забеспокоился всерьез. Он попытался связаться с братом, но козырной контакт не установился – Мефисто грубо обрубил нить, протянувшуюся между Отражениями. Фауст подумал, что в случае опасности брат позвал бы на помощь, значит, непосредственной угрозы для его жизни пока нет – просто момент оказался неудачным для разговора… Однако на душе стало неспокойно.
Наблюдая за ним, Джулиан поинтересовался вполне дружески:
– Какие у тебя отношения с братьями?
– Обычные, – буркнул Фауст, повторяя попытку войти в Карту.
– Смотря что понимать под обычными отношениями! – Джулиан захохотал. – Ты хоть раз пытался убить одного из своих братьев?
Похоже, вопрос принца не удивил колдуна. Во всяком случае, нирванец ответил почти равнодушно:
– Нет, никогда.
– Почему? – вскричал потрясенный Блейз. – По-моему, это совершенно естественное желание.
Оставив попытки наладить контакт, Фауст убрал Колоду и рассеянно ответил:
– Тому много причин. Во-первых, это очень непросто сделать. Может быть, даже невозможно. Льювилла спросила недоуменно:
– В таком случае, почему ты так беспокоишься о его судьбе?
Пожав плечами, герцог снова достал Колоду и снял Козырь младшего брата. Вервольф ответил немедленно. Держа Карту перед глазами, Фауст двинулся вокруг внешнего обвода Узора, постепенно удаляясь от толпы амберитов.
– Где ты? – спросил Вервольф и, выслушав объяснения, продолжил: – У нас интересная новость. Вернулся отцовский меч.
– Сам? После стольких лет? – Фауст покачал головой. – Видать, кто-то его нашел и освободил. И я даже догадываюсь, кто мог это сделать.
– Я тоже сразу подумал про двух моих братишек. Если это сделал не ты, то выбор невелик.
Голос брата тянулся, уходя в диапазон низких частот. Время в Нирване текло заметно медленнее, чем в окрестностях Амбера. Хотя установившие контакт Карты сглаживали эффекты, порожденные разницей в движении темпоральных потоков, полного совпадения быть не могло.
– Где сейчас Меф? – спросил Фауст. – Я пытался вызвать его, но поганец оборвал связь.
– Ничем не могу помочь. Сам давно не общался с ним и был уверен, что старшенький по-прежнему… по месту последней работы. Но теперь начинаю думать, что он переместился в более спокойные края, где и отыскал старину Мементомори. Ты представляешь себе, в каких Отражениях это могло быть?
– Догадываюсь.
– Значит, он где-то поблизости от тебя. И не тревожься понапрасну. Если бы с ним что-то случилось, мы бы давно об этом узнали.
– Понимаю, но ничего не могу с собой поделать, – негромко произнес Фауст. – Всегда беспокоюсь, когда у вас неприятности. Куда легче действовать самому.
– Тебе и предстоит действовать самому, – ответил младший брат. – То, о чем мы говорили, намного важнее, всех интриг вокруг Лабиринта и Логруса.
– Не совсем так… – Фауст быстро объяснил, как он понимает ближайшие задачи. – Я найду Мефа, а затем мы вместе добудем ингредиенты.
– Пусть так, – согласился Вервольф. – Вдвоем вам будет легче.
– И еще одно, чуть не забыл… – сказал Фауст. – Амулет меча должен вернуть отцу силы. Будь готов. Старик может встать в любой момент.
– Окей, как принято говорить в ваших краях. – Вервольф, ухмыльнувшись, провел ладонью по Карте.
Связь прервалась, и Фауст неторопливо вернулся к остальным, попутно обдумывая полученную от брата информацию. Мефисто где-то рядом – следовательно, его нетрудно будет найти. С другой стороны, не стоило применять Амулеты на глазах у такого количества Повелителей Теней. У кого-нибудь из тех, кто знаком с азами Искусства, могли возникнуть неуместные вопросы. Или даже неудержимое желание завладеть спайкардом. Короче говоря, нужно поскорее остаться в одиночестве.
– Что говорит твой брат? – нетерпеливо спросил Ковин.
– Я не сумел связаться с Мефом, – кусая губы, сказал нирванец. – Вервольф тоже не знает, где он. Ясно только, что Мефисто покинул Хаос и движется в нашем направлении. В общем, мне придется вас покинуть. Я попробую проехать немного в сторону Хаоса и выйду на связь еще раз. А потом вернусь в Кашеру и займусь Ринальдо.
– В добрый час, – изрек Рэндом.
– А как же Камень Правосудия? – стоял на своем Кор-вин.
– Найдите Корал, и я сделаю операцию. Только… – Фауст поиграл пальцами. – Корвин, я уже говорил об этом. Сначала я должен сделать пробную пересадку глаз. Договоритесь с Виолой, и я прооперирую ее. В центре Узора.
– Ты хочешь вернуть зрение моей жене? – недоверчиво переспросил Рэндом.
Фауст молча кивнул. Потом попросил Льювиллу проводить его в Амбер.
Когда изумрудная принцесса и ее спутник козырнулись во дворец, король скептически заметил:
– Я ждал, что докторишка сам предложит свои услуги для операции. Но его поведение совершенно непонятно. Словно эта деревенщина набивает себе цену.
– Вполне возможно, – согласился Жерар. – Хирургом он был отличным…
– Если это был он, а не его двойник из Тени, – добавил Бенедикт, – Между прочим, он умел воевать. Я видел его на поле боя в совершенно немыслимых местах: Калка, Косово, Куликово поле.
– Странно, что он еще жив, – сказал Рэндом. – Я знаю его слишком давно. Так долго живут только Повелители Теней.
Флора напомнила о магах, сумевших найти средство долгой молодости. Презрительно усмехнувшись, Блейз возразил: дескать, никакие знахарские снадобья не могут продлить жизнь до пяти сотен лет.
– Пять сотен? – Бенедикт покачал головой. – Гораздо больше. Вы забыли их первое появление в наших краях.
Он рассказал, как вскоре после смерти Озрика в Амбер нагрянула вся троица нирванских герцогов. В то время старший из них, Мефисто, уже достиг совершеннолетия, то есть доводился ровесником Блейзу. Фауст только-только научился грамоте и донимал всех безумным количеством вопросов, а третьего брательника носила в пеленках кормилица. Услышав поведанную Мефом душещипательную историю о разорении родового гнезда и исчезновении родителей, Оберон ударился в сантименты и разрешил гостям поселиться в Амбере. Старик так заботился о трех мальчишках, словно испытывал по отношению к ним сильнейший комплекс вины. Затем началось генеральное наступление Хаоса, о котором сообщил Корвин, вернувшийся из разрушенного Авалона. На другой день Бенедикт, Эрик и Корвин отправились на войну, возглавив корпуса королевской армии.
– Когда мы вернулись в Амбер, их уже не было, и я не стал выяснять, куда убрались три братца, – закончил Бенедикт – Потом я время от времени встречал их в разных Отражениях.
– Ты забыл о мечах, – сказал Корвин.
– Каких мечах? – вскинулся король. – Ты имеешь в виду магические клинки?
Корвин кивнул и сказал, напрягая память:
– Понимаешь, Рэндом, в тот раз Мефисто привез в Амбер полоски сверкающего металла, которые он продал или подарил нашему отцу. Из этих заготовок и были выкованы клинки наших мечей. С тех пор нам ни разу не удалось найти запасы такого вещества. Только отец и Дворкин знали, откуда оно взялось, но никогда не говорили нам…
Он умолк. Воспоминания о тех событиях не доставили Корвину радости. Хаос наступал одновременно во многих Отражениях, войско Суэйвилла оттеснило Джулиана в Арденнский лес, Лунные Всадники уничтожили Авалон, Ларсус захватил Гэрихайнское плоскогорье. Амбер оказался в полукольце. В этот момент очень кстати появились Вервиндл, Грейсвандир и другие мечи, воспользовавшись коими возглавляемые Беном братья сумели отбросить врага. Страшное было время.
– Бессмысленная война, – вырвалось у Корвина. – Так много жертв и разрушений, которые не принесли победы ни одной из сторон. Мы просто подтвердили status quo.
Рэндом вспылил и раздраженно потребовал прекратить разговоры о войне. Затем, сопровождаемый Джулианом и Жераром, король вернулся во дворец. За ними отправилась Флора, которая откровенно скучала, слушая политические диспуты. Возле Главного Лабиринта остались хорошо понимавшие друг друга.
Сокрушенно вздыхая, Блейз пробормотал.
– Очень сложная ситуация. А в королевстве нет твердой власти.
– Фауст сказал примерно то же самое, – сообщил Корвин.
– Не слишком ли много он знает? – пропела Фиона. – Чрезмерная проницательность вызывает подозрения.
Корвин посчитал возможным заступиться за приятеля:
– Он действительно умен, хотя и любит создавать вокруг себя ореол таинственности. Ситуацию просек мгновенно, сразу предложил убрать Ринальдо и даже вызвался осуществить это дело.
– Убрать Ринальдо – очень хорошая мысль, – признал Блейз, но тут же вернулся к собственным соображениям: – Рэндом оказался дурачком, а его наследник – полный олух. Такие короли безвредны в спокойное время, но бесполезны и даже опасны, когда сгущаются тучи. Если обстановка обострится еще сильнее, вопрос о власти встанет очень серьезно.
– Кстати, Фауст подал еще одну неплохую идею, – сказал Корвин. – Напоить кровью и воскресить отца. Так мы спокойно решим вопрос о власти.
Неожиданное предложение ошеломило братьев. Бенедикту потребовалось изрядное время, чтобы просчитать перспективы, и он задумчиво произнес:
– Тогда нам понадобится последний призрак Оберона, который был записан, когда отец ремонтировал Главный Узор.
К концу разговора они вернулись к тому, с чего начали, – к необходимости восстановить Лабиринт.
Когда Колода настойчиво засигналила, вызывая на козырной контакт, Фауст и Льювилла дружно ударили по межтеневой линии, разрывая канал связи. Чуть позже, неохотно выбравшись из постели, они затеяли прощальное чаепитие, и принцесса снова вернулась к неоконченному разговору.
– У тебя интересный меч, – проникновенно начала Лью.
– Фамильный. От деда достался.
– У моих братьев очень похожие… – не отставала принцесса. – Из чего делают такие клинки?
– Так я тебе и сказал… Даже если бы знал. Она засмеялась:
– За время знакомства ты ни разу мне не солгал. Обычно говоришь не всю правду, но никогда не врешь. Что это – заклятие?
– Поднимай выше – принцип.
Допив ароматный чай, Фауст решительно поднялся и объявил, что ему пора в путь. Лениво покачивая ногой, Льювилла наблюдала, как он укладывает вещи, а потом вдруг сказала:
– Беспокоишься о братике? Попробуй еще раз поговорить с ним через Козырь.
– Неплохая мысль, – согласился герцог.
На этот раз Мефисто ответил без промедления Братья обменялись приветствиями, Фауст между делом предупредил, что не один. Меф понял правильно: не болтать лишнего. Сказав пару комплиментов по адресу Льювиллы, он небрежно заметил:
– Я попал в одно любопытное местечко и вернул владельцу меч, который был погружен в камень. Заодно зарубил целую свору Огненных Ангелов.
– Хвала Прародителям! – с облегчением вскричал Брат Дьявола. – А я собирался предупредить тебя, чтобы опасался мести Дары.
– Не учи ученого, – самодовольно пошутил Мефисто.
– Некоторое время назад я вызывал тебя на связь, но ты не захотел устанавливать козырной контакт.
– Не до того было. Я как раз расправлялся с посланцами моей подружки. Кстати, совсем недавно ты сам отверг мой вызов… Младший говорил, что у тебя какое-то важное дело, с которым без моей помощи вы не справляетесь.
Фауст беззлобно рассмеялся: братишка был в своем обычном репертуаре, а это означало, что у Мефа все в порядке.
– У нас много важных дел, – сказал Фауст, – но сначала нужно помочь союзникам из Амбера. Я буду ждать тебя в Джидраше.
– Чем мы там займемся?
– Надо проникнуть в королевскую резиденцию и прикончить негодяя Ринальдо, который повредил Главный Лабиринт.
– Ловкий негодяй, – с отвращением заметил Мефисто. – Такому ловкачу незачем жить, а то еще натворит чего-нибудь похуже… Это все?
– Нет. Мы должны вернуть в Амбер одну девицу, в черепе которой случайно оказался Глаз Змеи. А потом обсудим дальнейшие действия.
– Камень в черепе? – Меф явно был ошарашен. – Это покруче даже, чем меч в камне!
VII
– Вовсе не обязательно, – как всегда, невпопад ляпнула Флора. – Сгодится любой источник Силы.
– Предлагаешь вырвать глаз у Единорога? – засмеялся Жерар.
Флора оскорбленно надулась, а Блейз задумчиво проговорил:
– Проще всего – вырвать Глаз Змеи у Корал. Через год-другой у нее отрастет новый глаз. Корвин, сколько лет понадобилось, чтобы у тебя снова появились глаза?
– Около трех.
– За шесть лет даже моя рука почти регенерировала, – похвастался Бенедикт. – Разделим усилия. Мы найдем Корал, а Фи сделает операцию.
– Почему я? – возмутилась Фиона. – Рэндом и Корвин занимались медициной побольше моего.
– Но ты лучше знакома с Искусством, – отрезал Корвин.
Пожав плечами, Фиона неуверенно сказала;
– Конечно, я могла бы удалить Самоцвет из глазницы нашей сестренки. Но все-таки лучше, если это сделает сам Дворкин. Подозреваю, что дед имел какой-то резон, когда имплантировал Камень в ее череп.
– Старик мог сделать эту операцию, просто чтобы поупражняться, проверить свое хирургическое мастерство, – пренебрежительно произнес Джулиан. – Или, что еще вероятнее, у деда начался очередной припадок безумия.
Дискуссия выдохлась, и Рэндом подвел итог:
– Мы делим печень неубитого дракона… Мы должны сначала найти Корал. Без этого нет смысла говорить об операциях. Кроме того, желательно отыскать Дворкина. Воспользуйтесь всеми существующими колодами Козырей. Вот мой приказ: Блейз, Фиона и Жерар бросают все прочие дела и занимаются розыском родственников. Бенедикт, Джулиан и Корвин, если он достаточно оправился после заточения, должны продумать военные аспекты, но мобилизацию начнете только по моему приказу. Доктор Фауст, если я правильно понял, вы хотели бы нам помочь?
Обращение прозвучало неожиданно, поэтому герцогу понадобилось несколько секунд, чтобы решить, как следует ответить.
– Всегда готов, – сказал он с обычной скучающей миной. – А что надо сделать?
– Ты мог бы прооперировать Корал? – осведомился прямолинейный рубака Бенедикт.
– Зачем? И кто такая эта Корал?
– Разве вам не объяснили? – поразился король. – Я так понял, что Корвин и Лью договорились с вами об извлечении Камня из глаза…
– Ах вот вы о чем! – наконец-то сообразил недогадливый простофиля из глухой провинции. – Так точно, ваше величество. Корвин говорил, что нужно извлечь магический кристалл, каким-то образом попавший в глазницу кого-то из членов вашего семейства. Однако я не помню, чтобы мне когда-либо называли имя пациентки.
Взгляд Рэндома, обращенный на Корвина и Льювиллу, был полон красноречивого укора. Пристыженные друзья нирванца принялись объяснять: дескать, не считали нужным излагать постороннему лекарю все факты, но король не стал слушать их оправданий. Рэндом сам коротко обрисовал ситуацию, и его рассказ подтвердил логические выводы Фауста. Дворкин действительно имплантировал Камень Правосудия в череп Корал, мнимую дочь Оркуза, которую смазливая правительница Бегмы прижила от Оберона.
Изобразив на лице изумление, Фауст притворился потрясенным, а сам постарался припомнить, кто кому кем у них приходится. Кажется, Кинта была троюродной племянницей прежнего короля, который помер бездетным по причине нетрадиционной половой ориентации. После этого претензии на опустевший трон предъявили сразу шесть или семь косвенных наследников, а потому, чтобы не допустить междоусобицы, бегманская знать обратилась за мудрым советом к монарху Амбера. К общему недоумению, Оберон выбрал девчонку из едва ли не самого захудалого колена и заставил всех аристократов присягнуть ей на верность. Теперь-то понятно, как там было на самом деле: догадливая Кинта просто залезла в койку старого развратника…
– В общем-то мое дело маленькое, – произнес наконец нирванский герцог. – Сделаю, что скажете. Только надо тщательно обдумать, как правильно поступить в такой ситуации.
Ошеломленный его ответом, Корвин сказал, досадливо морща лоб:
– О чем ты говоришь? Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос и согласились, что лучший выход – извлечь Камень Справедливости и отремонтировать Лабиринт.
Фауст спрятал улыбку. Его амберский приятель слишком торопился. Лучший выход, как же! Это смотря для кого он лучший… Если просто восстановить Главный Узор, то Порядок снова упрочит свои позиции, а тогда нечего даже мечтать о возрождении Нирваны. Став единовластным повелителем Отражений, закон Порядка не допустит возвращения конкурента, представляющего закономерность Случайного. Нет уж, сейчас требуется как можно дольше продержать Лабиринт поврежденным или даже усугубить его повреждения… А заодно нанести аналогичный ущерб Логрусу. Конечно, лучше всего было бы сделать это руками амберитов, только мало от них проку в серьезном деле…
Продолжая имитировать растерянную задумчивость, Фауст произнес голосом, полным сомнения:
– Может, и не стоит ампутировать каменный глаз вашей сестры? Наверное, старик Дворкин знал, что делал. Раз он вживил Самоцвет в ее черепушку – значит, к тому имелись веские основания.
Если судить по ответной реакции, члены амберской Семьи сами постоянно ломали головы над этой загадкой, но так и не сумели понять, какой резон был их деду совершать подобную трансплантацию. Со всех сторон слышались выкрики: дескать, Дворкин – выживший из ума идиот, а потому-де его поступки логическому истолкованию не поддаются. Не поддержали общего настроения лишь Корвин с Фионой, успевшие подружиться с основателем династии.
– Его безумие было временным и оказалось связанным с повреждением Лабиринта, – напомнил серебристо-черный принц. – Стоило отцу залатать ожоги Узора, Дворкин полностью восстановил свой разум.
– Значит, он снова впал в безумие, когда Ринальдо повторно повредил Узор, – по-солдатски прямо отрубил Джулиан. – Между прочим, вы не задумывались, каким образом Ринальдо пробрался к Лабиринту? Очевидно, у него есть Карта для этого местечка, то есть он может в любой момент вернуться сюда и увеличить повреждения. Я предлагаю выставить здесь постоянный караул, вооруженный автоматами.
Льювилла лениво заметила:
– У этого бастарда наверняка есть Карты даже для Амбера. Так что он вполне способен козырнуться прямо в королевский дворец и провести за собой всю армию Хаоса. И Мандор, нежный друг малышки Фи, тоже может нарисовать Козыри для тех покоев, по которым его водили. Вот вам и сценарий будущей войны. Плевать хотел Хаос на миллион ваших солдат, выставленных вдоль Черной Дороги!
Пока братья-полководцы переваривали ее зловещие соображения, Фиона пропела, придав своему хриплому сопрано насмешливую интонацию:
– Хаос имел достаточно времени, чтобы совершить такой набег. Но вернемся к Дворкину. Да, сейчас наш дедуля должен опять лишиться части рассудка. Но ведь операцию над Корал он совершил еще до повреждения Узора.
Немного поспорив, все согласились, что Дворкин заменил глаз Корал, будучи в здравом уме. Какие выводы из этого следовали, никто сказать не мог, поскольку ни один из амберитов третьего поколения не способен был постичь ход мыслей патриарха. Семейная беседа все сильнее напоминала базарную свару, поэтому нирванец решил, что настало время подтолкнуть действие в нужном направлении.
Самый короткий зубец Амулета выпустил слабую волну, заставившую собеседников малость угомониться. В наступившем подобии тишины Фауст громко сказал:
– Не нужно нервничать, друзья мои. Чтобы скомпенсировать ослабление Лабиринта, есть два пути. Во-первых, отремонтировать Главный Узор. Во-вторых, нанести соизмеримый ущерб Логрусу. И вообще, одно другому совершенно не мешает.
Королевская Семья была в шоке – мысль об ответной диверсии в их головы не приходила. Первым опомнился Блейз, оценивший заманчивость перспектив, которые открывало предложение провинциального колдуна.
– Как подобраться к Логрусу? – спросил он, хищно насторожившись.
– По слухам, при Дворах сейчас ошивается мой старший брат Мефисто, – сообщил Фауст. – Попробуем обратиться, к нему за помощью.
На лицах амберитов появились брезгливые гримасы. Кажется, только сейчас потомки Оберона поняли, что имеют дело с представителем совершенно другой семьи, птенцы которой способны служить обеим великим державам.
– Что твой брат делает в Хаосе? – сухо спросила Льювилла.
Герцог ответил беззаботно:
– Опять завербовался в качестве киллера. Какой-то демонической даме захотелось перебить кучу народа. Брательник рассказывал, что там было вакантно место короля… – Вдруг, словно его только что осенило, Фауст широко раскрыл глаза: – Корвин, неужели Меф работал там по заданию Дары и проложил твоему сыну дорогу на престол?!
– Очень может быть, – согласился Корвин. – Но в таком случае я сомневаюсь, что Мефисто долго проживет. Дара избавится от него при первой же возможности,
– Ты прав…
Сказав это, Фауст забеспокоился всерьез. Он попытался связаться с братом, но козырной контакт не установился – Мефисто грубо обрубил нить, протянувшуюся между Отражениями. Фауст подумал, что в случае опасности брат позвал бы на помощь, значит, непосредственной угрозы для его жизни пока нет – просто момент оказался неудачным для разговора… Однако на душе стало неспокойно.
Наблюдая за ним, Джулиан поинтересовался вполне дружески:
– Какие у тебя отношения с братьями?
– Обычные, – буркнул Фауст, повторяя попытку войти в Карту.
– Смотря что понимать под обычными отношениями! – Джулиан захохотал. – Ты хоть раз пытался убить одного из своих братьев?
Похоже, вопрос принца не удивил колдуна. Во всяком случае, нирванец ответил почти равнодушно:
– Нет, никогда.
– Почему? – вскричал потрясенный Блейз. – По-моему, это совершенно естественное желание.
Оставив попытки наладить контакт, Фауст убрал Колоду и рассеянно ответил:
– Тому много причин. Во-первых, это очень непросто сделать. Может быть, даже невозможно. Льювилла спросила недоуменно:
– В таком случае, почему ты так беспокоишься о его судьбе?
Пожав плечами, герцог снова достал Колоду и снял Козырь младшего брата. Вервольф ответил немедленно. Держа Карту перед глазами, Фауст двинулся вокруг внешнего обвода Узора, постепенно удаляясь от толпы амберитов.
– Где ты? – спросил Вервольф и, выслушав объяснения, продолжил: – У нас интересная новость. Вернулся отцовский меч.
– Сам? После стольких лет? – Фауст покачал головой. – Видать, кто-то его нашел и освободил. И я даже догадываюсь, кто мог это сделать.
– Я тоже сразу подумал про двух моих братишек. Если это сделал не ты, то выбор невелик.
Голос брата тянулся, уходя в диапазон низких частот. Время в Нирване текло заметно медленнее, чем в окрестностях Амбера. Хотя установившие контакт Карты сглаживали эффекты, порожденные разницей в движении темпоральных потоков, полного совпадения быть не могло.
– Где сейчас Меф? – спросил Фауст. – Я пытался вызвать его, но поганец оборвал связь.
– Ничем не могу помочь. Сам давно не общался с ним и был уверен, что старшенький по-прежнему… по месту последней работы. Но теперь начинаю думать, что он переместился в более спокойные края, где и отыскал старину Мементомори. Ты представляешь себе, в каких Отражениях это могло быть?
– Догадываюсь.
– Значит, он где-то поблизости от тебя. И не тревожься понапрасну. Если бы с ним что-то случилось, мы бы давно об этом узнали.
– Понимаю, но ничего не могу с собой поделать, – негромко произнес Фауст. – Всегда беспокоюсь, когда у вас неприятности. Куда легче действовать самому.
– Тебе и предстоит действовать самому, – ответил младший брат. – То, о чем мы говорили, намного важнее, всех интриг вокруг Лабиринта и Логруса.
– Не совсем так… – Фауст быстро объяснил, как он понимает ближайшие задачи. – Я найду Мефа, а затем мы вместе добудем ингредиенты.
– Пусть так, – согласился Вервольф. – Вдвоем вам будет легче.
– И еще одно, чуть не забыл… – сказал Фауст. – Амулет меча должен вернуть отцу силы. Будь готов. Старик может встать в любой момент.
– Окей, как принято говорить в ваших краях. – Вервольф, ухмыльнувшись, провел ладонью по Карте.
Связь прервалась, и Фауст неторопливо вернулся к остальным, попутно обдумывая полученную от брата информацию. Мефисто где-то рядом – следовательно, его нетрудно будет найти. С другой стороны, не стоило применять Амулеты на глазах у такого количества Повелителей Теней. У кого-нибудь из тех, кто знаком с азами Искусства, могли возникнуть неуместные вопросы. Или даже неудержимое желание завладеть спайкардом. Короче говоря, нужно поскорее остаться в одиночестве.
– Что говорит твой брат? – нетерпеливо спросил Ковин.
– Я не сумел связаться с Мефом, – кусая губы, сказал нирванец. – Вервольф тоже не знает, где он. Ясно только, что Мефисто покинул Хаос и движется в нашем направлении. В общем, мне придется вас покинуть. Я попробую проехать немного в сторону Хаоса и выйду на связь еще раз. А потом вернусь в Кашеру и займусь Ринальдо.
– В добрый час, – изрек Рэндом.
– А как же Камень Правосудия? – стоял на своем Кор-вин.
– Найдите Корал, и я сделаю операцию. Только… – Фауст поиграл пальцами. – Корвин, я уже говорил об этом. Сначала я должен сделать пробную пересадку глаз. Договоритесь с Виолой, и я прооперирую ее. В центре Узора.
– Ты хочешь вернуть зрение моей жене? – недоверчиво переспросил Рэндом.
Фауст молча кивнул. Потом попросил Льювиллу проводить его в Амбер.
Когда изумрудная принцесса и ее спутник козырнулись во дворец, король скептически заметил:
– Я ждал, что докторишка сам предложит свои услуги для операции. Но его поведение совершенно непонятно. Словно эта деревенщина набивает себе цену.
– Вполне возможно, – согласился Жерар. – Хирургом он был отличным…
– Если это был он, а не его двойник из Тени, – добавил Бенедикт, – Между прочим, он умел воевать. Я видел его на поле боя в совершенно немыслимых местах: Калка, Косово, Куликово поле.
– Странно, что он еще жив, – сказал Рэндом. – Я знаю его слишком давно. Так долго живут только Повелители Теней.
Флора напомнила о магах, сумевших найти средство долгой молодости. Презрительно усмехнувшись, Блейз возразил: дескать, никакие знахарские снадобья не могут продлить жизнь до пяти сотен лет.
– Пять сотен? – Бенедикт покачал головой. – Гораздо больше. Вы забыли их первое появление в наших краях.
Он рассказал, как вскоре после смерти Озрика в Амбер нагрянула вся троица нирванских герцогов. В то время старший из них, Мефисто, уже достиг совершеннолетия, то есть доводился ровесником Блейзу. Фауст только-только научился грамоте и донимал всех безумным количеством вопросов, а третьего брательника носила в пеленках кормилица. Услышав поведанную Мефом душещипательную историю о разорении родового гнезда и исчезновении родителей, Оберон ударился в сантименты и разрешил гостям поселиться в Амбере. Старик так заботился о трех мальчишках, словно испытывал по отношению к ним сильнейший комплекс вины. Затем началось генеральное наступление Хаоса, о котором сообщил Корвин, вернувшийся из разрушенного Авалона. На другой день Бенедикт, Эрик и Корвин отправились на войну, возглавив корпуса королевской армии.
– Когда мы вернулись в Амбер, их уже не было, и я не стал выяснять, куда убрались три братца, – закончил Бенедикт – Потом я время от времени встречал их в разных Отражениях.
– Ты забыл о мечах, – сказал Корвин.
– Каких мечах? – вскинулся король. – Ты имеешь в виду магические клинки?
Корвин кивнул и сказал, напрягая память:
– Понимаешь, Рэндом, в тот раз Мефисто привез в Амбер полоски сверкающего металла, которые он продал или подарил нашему отцу. Из этих заготовок и были выкованы клинки наших мечей. С тех пор нам ни разу не удалось найти запасы такого вещества. Только отец и Дворкин знали, откуда оно взялось, но никогда не говорили нам…
Он умолк. Воспоминания о тех событиях не доставили Корвину радости. Хаос наступал одновременно во многих Отражениях, войско Суэйвилла оттеснило Джулиана в Арденнский лес, Лунные Всадники уничтожили Авалон, Ларсус захватил Гэрихайнское плоскогорье. Амбер оказался в полукольце. В этот момент очень кстати появились Вервиндл, Грейсвандир и другие мечи, воспользовавшись коими возглавляемые Беном братья сумели отбросить врага. Страшное было время.
– Бессмысленная война, – вырвалось у Корвина. – Так много жертв и разрушений, которые не принесли победы ни одной из сторон. Мы просто подтвердили status quo.
Рэндом вспылил и раздраженно потребовал прекратить разговоры о войне. Затем, сопровождаемый Джулианом и Жераром, король вернулся во дворец. За ними отправилась Флора, которая откровенно скучала, слушая политические диспуты. Возле Главного Лабиринта остались хорошо понимавшие друг друга.
Сокрушенно вздыхая, Блейз пробормотал.
– Очень сложная ситуация. А в королевстве нет твердой власти.
– Фауст сказал примерно то же самое, – сообщил Корвин.
– Не слишком ли много он знает? – пропела Фиона. – Чрезмерная проницательность вызывает подозрения.
Корвин посчитал возможным заступиться за приятеля:
– Он действительно умен, хотя и любит создавать вокруг себя ореол таинственности. Ситуацию просек мгновенно, сразу предложил убрать Ринальдо и даже вызвался осуществить это дело.
– Убрать Ринальдо – очень хорошая мысль, – признал Блейз, но тут же вернулся к собственным соображениям: – Рэндом оказался дурачком, а его наследник – полный олух. Такие короли безвредны в спокойное время, но бесполезны и даже опасны, когда сгущаются тучи. Если обстановка обострится еще сильнее, вопрос о власти встанет очень серьезно.
– Кстати, Фауст подал еще одну неплохую идею, – сказал Корвин. – Напоить кровью и воскресить отца. Так мы спокойно решим вопрос о власти.
Неожиданное предложение ошеломило братьев. Бенедикту потребовалось изрядное время, чтобы просчитать перспективы, и он задумчиво произнес:
– Тогда нам понадобится последний призрак Оберона, который был записан, когда отец ремонтировал Главный Узор.
К концу разговора они вернулись к тому, с чего начали, – к необходимости восстановить Лабиринт.
Когда Колода настойчиво засигналила, вызывая на козырной контакт, Фауст и Льювилла дружно ударили по межтеневой линии, разрывая канал связи. Чуть позже, неохотно выбравшись из постели, они затеяли прощальное чаепитие, и принцесса снова вернулась к неоконченному разговору.
– У тебя интересный меч, – проникновенно начала Лью.
– Фамильный. От деда достался.
– У моих братьев очень похожие… – не отставала принцесса. – Из чего делают такие клинки?
– Так я тебе и сказал… Даже если бы знал. Она засмеялась:
– За время знакомства ты ни разу мне не солгал. Обычно говоришь не всю правду, но никогда не врешь. Что это – заклятие?
– Поднимай выше – принцип.
Допив ароматный чай, Фауст решительно поднялся и объявил, что ему пора в путь. Лениво покачивая ногой, Льювилла наблюдала, как он укладывает вещи, а потом вдруг сказала:
– Беспокоишься о братике? Попробуй еще раз поговорить с ним через Козырь.
– Неплохая мысль, – согласился герцог.
На этот раз Мефисто ответил без промедления Братья обменялись приветствиями, Фауст между делом предупредил, что не один. Меф понял правильно: не болтать лишнего. Сказав пару комплиментов по адресу Льювиллы, он небрежно заметил:
– Я попал в одно любопытное местечко и вернул владельцу меч, который был погружен в камень. Заодно зарубил целую свору Огненных Ангелов.
– Хвала Прародителям! – с облегчением вскричал Брат Дьявола. – А я собирался предупредить тебя, чтобы опасался мести Дары.
– Не учи ученого, – самодовольно пошутил Мефисто.
– Некоторое время назад я вызывал тебя на связь, но ты не захотел устанавливать козырной контакт.
– Не до того было. Я как раз расправлялся с посланцами моей подружки. Кстати, совсем недавно ты сам отверг мой вызов… Младший говорил, что у тебя какое-то важное дело, с которым без моей помощи вы не справляетесь.
Фауст беззлобно рассмеялся: братишка был в своем обычном репертуаре, а это означало, что у Мефа все в порядке.
– У нас много важных дел, – сказал Фауст, – но сначала нужно помочь союзникам из Амбера. Я буду ждать тебя в Джидраше.
– Чем мы там займемся?
– Надо проникнуть в королевскую резиденцию и прикончить негодяя Ринальдо, который повредил Главный Лабиринт.
– Ловкий негодяй, – с отвращением заметил Мефисто. – Такому ловкачу незачем жить, а то еще натворит чего-нибудь похуже… Это все?
– Нет. Мы должны вернуть в Амбер одну девицу, в черепе которой случайно оказался Глаз Змеи. А потом обсудим дальнейшие действия.
– Камень в черепе? – Меф явно был ошарашен. – Это покруче даже, чем меч в камне!
VII
Церемонию подгадали к тому красивому времени, когда по синему небу плывут золотые облака. Небосвод повторял строение Логруса – девять загнутых, как рукава спиральных галактик, полос синевы с золотом, между которыми втиснулись струи беспросветной тьмы, усеянной хрустальным серебром звездных россыпей.
Вращавшийся над Хаосом звездно-полосатый купол напоминал флаг варварской страны из далеких Отражений. Звезды и полосы меланхолично крутились над бездной, куда стекали души и судьбы, покинувшие бесчисленное множество Теней. Ось этого бесконечного вращения упиралась в зенит, где сходились в мерцающем пятне все рукава – черные и синие, а нижним концом пронизывала плескавшееся за Гранью мрачное, липкое и вязкое море, именуемое Преисподней Хаоса.
Привлеченная редким зрелищем знать толкалась на пустыре между королевским дворцом Руинаад и Храмом Змеи. В первых рядах блистала – в прямом и переносном смысле – Дара, обернувшаяся огненным столбом, по которому струились снизу вверх волны разноцветного пламени. Надо признать, это было красиво и оригинально, однако Мерлин вдруг представил, что произойдет, если новое обличье мамочки даст сбой и повалит дым. Ну, разумеется, ничего такого случиться не могло. Наверняка она прибегла к услугам знаменитого кутюрье из Путей Презревших Форму.
Перед коронацией Мерлин принял для храбрости полпинты неразбавленного виски и придумал себе самую жуткую демоническую форму, детали которой подсказало хмельное подсознание. Верноподданные монстры были потрясены, однако сам Мерлин чувствовал себя полным идиотом: по совести, сейчас он должен был сидеть возле Корал, а вместо этого занимается здесь всякой фигней. Вдобавок нижняя челюсть то и дело провисала под грузом огромных клыков, и он шепелявил, как дряхлый старичок вампир.
К счастью, пока от него и не требовалось много разговаривать. Руководивший церемонией верховный жрец Бансис медленно ковылял во главе процессии, надрывно выкрикивая предписанные ритуалом семантические формулы. Два жреца рангом пониже вели Мерлина, поддерживая за локотки, словно коронуемый страдал немощью и не мог ходить без подпорок. Следом с уныло-церемониальной скоростью плелись прочие члены Синклита, которые несли хоругви и воздетые на древки свитки охранительных заклинаний.
Вся процедура разворачивалась в опасной близости от Грани, на самом Ободе которой был воздвигнут Храм Змеи. Это место вызывало у Мерлина множество неприятных эмоций – он слишком хорошо помнил недавнее погребение Суэйвилла. В тот раз прятавшийся за Ободом чужеземный герцог Мефисго рывком скинул в Преисподнюю не ожидавшего нападения Тмера, а затем повторил тот же фокус с Табблом, сделав сына Дары и Корвина единственным реальным претендентом на освобожденный Суэйвиллом престол. Сегодня наученный печальным опытом Мерлин был готов к любому подвоху, а потому держал в, полуактивном состоянии несколько колдовских штучек, которые должны были спасти ему жизнь в случае непредусмотренных церемониалом происшествий. Впрочем, в глубине души без пяти минут король отдавал себе отчет, что хитроумие киллеров не знает пределов, а потому все принятые им меры предосторожности могут оказаться тщетными. Однако, если верить Мандору, покровительство Мерлину оказывал сам Логрус, который наверняка постарается защитить своего протеже. Хотя, конечно, верить Мандору не стоило – нельзя было исключать, что коварный сводный брательник придумал эту байку, затеяв собственную игру…
Мерлин совсем запутался, но тут церемония коронации вступила в следующую фазу. Бодро выкрикивая каркающие фразы на древнем языке, как праотце литературного хао, так и его амберской версии – тари, Бансис круто развернулся, увлекая колонну прочь от Преисподней – в сторону Храма Змеи Невольно подумалось: «Тащимся, словно бараны за козлом-провокатором».
Унылое шествие степенно приближалось к закрытым вратам Храма. Когда обтянутая сафьяном и терзаемая подагрой нога Бансиса опустилась на первую ступень лестницы, выточенной из монолитной глыбы черного с цветными прожилками камня, створки ворот начали раздвигаться, впуская участников действа в необъятный зал.
Вращавшийся над Хаосом звездно-полосатый купол напоминал флаг варварской страны из далеких Отражений. Звезды и полосы меланхолично крутились над бездной, куда стекали души и судьбы, покинувшие бесчисленное множество Теней. Ось этого бесконечного вращения упиралась в зенит, где сходились в мерцающем пятне все рукава – черные и синие, а нижним концом пронизывала плескавшееся за Гранью мрачное, липкое и вязкое море, именуемое Преисподней Хаоса.
Привлеченная редким зрелищем знать толкалась на пустыре между королевским дворцом Руинаад и Храмом Змеи. В первых рядах блистала – в прямом и переносном смысле – Дара, обернувшаяся огненным столбом, по которому струились снизу вверх волны разноцветного пламени. Надо признать, это было красиво и оригинально, однако Мерлин вдруг представил, что произойдет, если новое обличье мамочки даст сбой и повалит дым. Ну, разумеется, ничего такого случиться не могло. Наверняка она прибегла к услугам знаменитого кутюрье из Путей Презревших Форму.
Перед коронацией Мерлин принял для храбрости полпинты неразбавленного виски и придумал себе самую жуткую демоническую форму, детали которой подсказало хмельное подсознание. Верноподданные монстры были потрясены, однако сам Мерлин чувствовал себя полным идиотом: по совести, сейчас он должен был сидеть возле Корал, а вместо этого занимается здесь всякой фигней. Вдобавок нижняя челюсть то и дело провисала под грузом огромных клыков, и он шепелявил, как дряхлый старичок вампир.
К счастью, пока от него и не требовалось много разговаривать. Руководивший церемонией верховный жрец Бансис медленно ковылял во главе процессии, надрывно выкрикивая предписанные ритуалом семантические формулы. Два жреца рангом пониже вели Мерлина, поддерживая за локотки, словно коронуемый страдал немощью и не мог ходить без подпорок. Следом с уныло-церемониальной скоростью плелись прочие члены Синклита, которые несли хоругви и воздетые на древки свитки охранительных заклинаний.
Вся процедура разворачивалась в опасной близости от Грани, на самом Ободе которой был воздвигнут Храм Змеи. Это место вызывало у Мерлина множество неприятных эмоций – он слишком хорошо помнил недавнее погребение Суэйвилла. В тот раз прятавшийся за Ободом чужеземный герцог Мефисго рывком скинул в Преисподнюю не ожидавшего нападения Тмера, а затем повторил тот же фокус с Табблом, сделав сына Дары и Корвина единственным реальным претендентом на освобожденный Суэйвиллом престол. Сегодня наученный печальным опытом Мерлин был готов к любому подвоху, а потому держал в, полуактивном состоянии несколько колдовских штучек, которые должны были спасти ему жизнь в случае непредусмотренных церемониалом происшествий. Впрочем, в глубине души без пяти минут король отдавал себе отчет, что хитроумие киллеров не знает пределов, а потому все принятые им меры предосторожности могут оказаться тщетными. Однако, если верить Мандору, покровительство Мерлину оказывал сам Логрус, который наверняка постарается защитить своего протеже. Хотя, конечно, верить Мандору не стоило – нельзя было исключать, что коварный сводный брательник придумал эту байку, затеяв собственную игру…
Мерлин совсем запутался, но тут церемония коронации вступила в следующую фазу. Бодро выкрикивая каркающие фразы на древнем языке, как праотце литературного хао, так и его амберской версии – тари, Бансис круто развернулся, увлекая колонну прочь от Преисподней – в сторону Храма Змеи Невольно подумалось: «Тащимся, словно бараны за козлом-провокатором».
Унылое шествие степенно приближалось к закрытым вратам Храма. Когда обтянутая сафьяном и терзаемая подагрой нога Бансиса опустилась на первую ступень лестницы, выточенной из монолитной глыбы черного с цветными прожилками камня, створки ворот начали раздвигаться, впуская участников действа в необъятный зал.