Страница:
Герцог без сожаления выкинул грубую железку, которую прихватил вместо меча, покидая Хаос. Заодно подвесил к поясу два мешочка с золотыми и серебряными монетами, которые весьма кстати оказались на том же столе рядом с мечом. Мефисто точно помнил, что не предусмотрел появление кошельков. Вероятно, это получилось у него подсознательно.
Вообще-то стоило быть повнимательнее и в дальнейшем создавать Отражения, более приспособленные для жизни и отдыха. Например, чтобы олени сами выходили под выстрел… Он повторно просканировал окрестности и удостоверился: съедобной живностью поблизости даже не пахнет. По этой причине старший герцог Нирваны подкрепился одичавшими фруктами, проговорив с презрением к самому себе:
– Становлюсь, простите за непристойность, вегетарианцем.
Желудок возмущенно урчал, требуя нормальной пищи, однако Мефисто понимал: у Повелителя Теней от такой ерунды никаких расстройств случиться не должно. Он свистнул, подзывая Полумесяца.
Через минуту они покинут это Отражение, и непрочная реальность растает. Возможно, навсегда. Мефисто чувствовал, что вокруг этой бездарной Тени буквально теснятся похожие третьесортные Отражения, ужасающе бедные на обитателей и события. Прозондировав Амулетом окружающие миры, Мефисто обнаружил нечто вполне пристойного качества. Кажется, там имелся даже Источник Силы – деформированный, конечно, но тем не менее вполне дееспособный. Аналог амберского Узора.
– Именно то, что нам сейчас нужно, – обрадовался Меф.
Выехав из леса, он оказался на возвышенности, с которой открывалась панорама города, раскинувшегося на берегу защищенной от ветров бухты. Это был довольно странный город, словно слепленный из нескольких кусков, которые независимо друг от друга возводили пять или шесть зодчих. Дома внутри крепостных стен составляли как бы изолированные кварталы, различавшиеся по строительному материалу: однообразные низкие здания из черного камня и серого известняка, беломраморные дворцы, богатые дома, сложенные из желтого и красного кирпича. На прибрежном холме возвышался великолепный замок темно-красного камня с вычурными башнями. Серебряные шпили ослепительно сверкали в лучах заходящего светила.
Порт ощетинился частоколом мачт. Корабли здесь стояли преимущественно мелкие – одномачтовые шхуны каботажного плавания. Помимо парусников имелись также гребные суда небольшого тоннажа. Меф обнаружил всего два больших трехмачтовых корабля у каменных причалов. Похоже, город поддерживал довольно вялые связи с ближайшими соседями, хотя выгодное положение укрытой от штормов бухты могло бы сделать город мощным центром морской торговли. Напоминанием о лучших временах были утонувшие в песке остовы больших судов, догнивающие в дальнем конце гавани.
Направив иноходца к скоплению каменных построек, Меф прикинул, что примыкающий к порту «серый город» будет заполнен пьяной матросней, а потому нет смысла соваться туда. Он не любил толпу – многоголовая тупая масса порой превращалась в монстра пострашнее любого Огненного Ангела. В случае неминуемой схватки с посланцем Хаоса бесчисленные матросы, портовые амбалы и прочая люмпень наверняка поспешат присоединиться к потасовке, причем вреда от их участия окажется много больше, чем пользы.
В качестве временного прибежища он выбрал «черный город». Дома здесь были в основном двухэтажные, движение по сравнительно чистым улицам не отличалось оживленностью. Наверняка черный камень достался кварталу мелких торговцев, ремесленников и других обывателей среднего достатка. Если начнется показательный урок фехтования, солидные горожане благоразумно позапирают ставни и станут поглядывать в щелки, вполголоса обсуждая течение схватки.
Кстати, о схватке.
Насколько он помнил, Огненные Ангелы однополы, но образуют прочные супружеские союзы противоестественного типа и обычно отправляются надело семейными парами. Так что следует быть готовым, что противников будет двое. Правда, не так давно дурачок Юрт, понадеявшись на авось, послал за Мерлином одиночку. Мерль, не будь фрайером, прикончил огненную тварь мультилепестковым бурлатом, так что теперь в Хаосе остался «овдовевший» Ангел-бирюк Возможно, по следам Мефа направят именно это страшилище. Проще говоря, нет никакой ясности, сколько голов нечисти нагрянет сюда по его душу.
Протоптанная тропинка привела его на вершину следующего холма, и Меф увидел на горизонте черную ленту колдовской магистрали, которую Хаос извергал тогда, когда был поврежден Главный Узор Амбера.
При виде исполинского скакуна горожане шарахались к заборам и, зажмурясь, шептали молитвы под перестук зубов, выбивавших дробь-сигнал. Не обращая внимания на неадекватное поведение аборигенов, Мефисто вежливо выспрашивал у встречных, где тут имеется постоялый двор, и в конце концов прискакал в заведение, украшенное вывеской «Кровавая Мадлен» и расположенное на самой окраине «черного города».
В харчевне он застал не больше дюжины посетителей, так что две трети мест пустовали. Мастеровые чинно потягивали пиво из оловянных кружек и обсуждали местные новости.
– Привет всей компании! – громко произнес Меф, переступив порог. – Кто здесь за пахана?
Завсегдатаи неодобрительно покосились на шумного гостя, но никто из посетителей ответить не соизволил. Лысый краснорожий детина в застиранном фартуке лениво сказал из угла:
– Я здесь хозяин. Чего изволите?
– Для начала накормишь меня и мою лошадку, – предвкушая веселую сценку, сообщил Мефисто. – И еще хорошо бы найти хорошего мастера, который возьмется сварганить сбрую для этого иноходца.
Мастеровой люд сразу оживился. Впрочем, их энтузиазм быстро сменился недоумением, когда в заведение вполз бледный мальчишка-конюх, с безумным видом шептавший что-то невразумительное.
– Лошадка у меня смирная, только чуток большая, – продолжал развлекаться старший из братьев Оборотня, – Всего и делов-то – до вечера подковать парнишку да сшить седло с уздечкой. Если кто решится – не обижу.
Народ бросился к окнам – поглазеть на лошадку. Когда прошло оцепенение, два мастера неуверенно вызвались попробовать. Мефу пришлось стоять рядом и успокаивать Полумесяца, пока кузнец набивал подковы, а кожевенник снимал мерку. Лишь после этого путешественник умылся с дороги и вернулся в харчевню, где хозяин с опасливым почтением поднес ему меню.
Просмотрев текст, размашисто намалеванный гусиным пером на свитке толстой бумаги, Мефисто отметил, что не ошибся с топографией. Меню было составлено на каком-то диалекте языка тари, значит, данное Отражение располагалось неподалеку от Амбера.
– Принеси-ка мне похлебку из трепангов, фаршированную утку, чесночную подливку, большой каравай хлеба и кувшин грушевого шербета, – быстро заказал изголодавшийся Меф. – И скажи, любезный, как называется ваш гор од?
– Авалон, добрый господин, – поспешно ответил трактирщик. – Не желаете ли сыру и фруктов?
– Сыру – пожалуй. А про фрукты даже не заикайся. Этой дрянью я ужрался на полстолетия вперед!
Две служанки среднего возраста, стреляя любопытствующими взглядами, проворно расставили на столе миски из грубого фаянса, и Меф принялся глотать горячую пищу, от которой успел отвыкнуть за годы службы при Дворах Хаоса. Одновременно он пытался сообразить, в который из Авалонов угодил по воле Судьбы. В разное время Мефу доводилось слышать о нескольких Отражениях, носивших такое название, однако ни одно из них не имело почти целого Лабиринта. Впрочем, дефектный Узор Порядка мог появиться чуть ли не на пустом месте – такие феномены иногда случались. Например, если в захудалой псевдореальности поселялся какой-нибудь Повелитель Теней…
От размышлений его отвлекло деликатное покашливание. Подняв глаза, герцог увидел сутулого парнишку в побитом молью халате и совершенно идиотском колпаке. И колпак, и халат были расшиты потускневшими от бесчисленных стирок драконами, звездами, кометами и прочими атрибутами дешевого астролога.
Не переставая жевать, Мефисто великодушно разрешил:
– Можешь доесть сыр.
– Благодарю, господин, – обрадовался сутулый и осторожно взял ломтик. – Я – Джильбер. Алхимик, прорицатель и чародей. Преподаю практическую магию в королевском университете.
Мефисто машинально проверил его Амулетом – парнишка явно не имел отношения к Хаосу и вообще не владел Искусством. Этот шарлатан в принципе не мог представлять угрозы, поэтому герцог спокойно обглодал утиные ножки, оставив Джильберу тощие крылышки. Когда он допивал шербет, абориген решился продолжить беседу:
– Господин, я очень любопытен и при любой возможности стараюсь побольше узнать, что творится за пределами нашего города…
– Ничего особенного там не творится. – Меф пожал плечами. – Убивают, грабят, любят, ненавидят, но большей частью – предают и развратничают… Лучше ешь, что осталось.
– Ты – Лунный Всадник? – спросил Джильбер.
– Вряд ли, хотя мне пришлось иметь дело с этими недоумками.
– Как?
– Я убил парочку… Расскажи, что делается в ваших краях?
Джильбер охотно поведал, что старый король убит – говорят, его прикончил сэр Ланцелот, но точно неизвестно. Теперь правит вроде бы дальняя родственница прежней династии – племянница сестры бывшего короля, Гиневра. Главари двух влиятельных партий – рыцари Ланцелот и Галлахад – домогаются руки королевы Ги. Говорят, ее тетушка переспала с обоими и еще много с кем, но нынешнюю королеву любовники предшественницы, кажется, сильно тяготят…
– А как твое имя? – спросил астролог, оборвав рассказ на полуслове.
– Мефисто…
– Ты – дьявол? – Джильбер перекрестился.
– Смотря что понимать под этим словом… А вообще-то можешь называть, как тебе угодно, но только не надейся, что я стану источать аромат серы.
Астрология и преподавание явно не обогатили молодого авалонца, который производил впечатление нищего студента. Меф без труда договорился с ним о ночлеге.
По дороге в халупу Джильбера они заглянули к мастеру кожевенных дел, который уже справился с заказом. Седло пришлось как раз впору, так что теперь Полумесяц стал настоящим скаковым конем. Мефисто заплатил мастеру вдвойне и велел сделать еще одно точно такое же седло. Про запас.
Джильбер с жадным интересом следил, как Меф снимает сапоги. Увидев обычную, без раздвоенного копыта ногу, он вздохнул с заметным облегчением.
– Полей мне, – попросил герцог. – Я давно не мылся.
– У меня бочка во дворе. Наполню горячей водой – купайтесь, сколько душе угодно.
Блаженствуя в кипятке, Меф предупредил:
– По моим следам может явиться Огненный… – Он запнулся, сообразив, что не стоило называть эту тварь Огненным Ангелом – кто его знает, еще напорешься на религиозного фанатика, который вздумает помогать Ангелу. – … Огненный Демон. Очень опасная тварь. Когда я начну его рубить – держись подальше. От тебя главная польза – не путаться под ногами.
– Я и не собирался, – фыркнул астролог.
Он суетился вокруг дорогого гостя, принес полотенце – как ни странно, довольно чистое. При этом у Мефисто возникло подозрение, что хозяин интересуется его анатомией. «Еще извращенца мне не хватало», – печально подумал герцог.
После купания Джильбер не спешил оставить гостя в покое. Без конца ныл: не желаете ли, мол, узнать свое будущее, а деньги дадите потом, если оцените мое искусство… Меф кинул ему монетку, чтобы отвязаться, и получил взамен написанный каллиграфическим почерком прогноз:
Расположение светил благоприятствует успехам на любом поприще, вас ждут увлекательные приключения. Сердце страстной красавицы готово уступить вашему натиску. Однако не следует нарушать тонкую грань благоразумия, ибо излишняя настойчивость, как и чрезмерная сдержанность, способна погубить даже самый беспроигрышный любовный роман.
Предстоящая неделя будет не слишком удачной, чтобы завязывать политические или коммерческие махинации, поскольку близится затмение Луны, которое обычно разрушает рискованные начинания. Впрочем, соблюдая известную долю благоразумия и принимая необходимые меры предосторожности, вы можете добиться внушительного успеха и даже обогатиться.
Будьте спокойны в главном: друзья и родные не предадут вас, не станут строить вам козни, так что не следует ждать подвоха с этой стороны. Лишь злейшие враги – как явные, так и те, которые сегодня прикидываются друзьями, – лишь они способны причинить вам зло и ущерб.
Смело бросайтесь в горнило сражений! Под могучими ударами вашего клинка вырастет огромная гора отрубленных вражеских голов, омываемая реками вражеской крови. Города и страны падут к вашим ногам, признав непобедимость великого завоевателя, если вы не допустите грубых ошибок, сводящих на нет благорасположение небесных покровителей.
Прочитав этот текст, Мефисто понял, что имеет дело с отъявленным шарлатаном, и даже испытал некоторую симпатию к этому циничному жулику. На всякий случай он ехидно спросил:
– Разве ожидается лунное затмение? Астролог вроде испугался, но поспешно ответил довольно уверенным голосом:
– В наших краях его не будет видно… Так вы заплатите? Меф ответил, расхохотавшись:
– Обязательно, друг мой. Сундуки в твоем доме будут ломиться от золота. Ты будешь носить самое богатое платье и пользоваться услугами самых изысканных блудниц… Если не поскользнешься на арбузной корке и не упадешь прямо на лезвие моего кинжала.
– Здесь нет арбузных корок, – насупившись, заметил Джильбер.
– Так и кинжал мой пока не обнажен…
Астролог понимающе захихикал и с благодарностью принял медную монетку. Однако не ушел, а продолжал любопытствовать:
– Можно ли получить золото из свинца?
– Да хоть из дерьма… К нечистой силе обращался?
– Нет.
– Правильно делал. Все равно не поможет.
– Дело не в том… Я хочу сам найти рецепт.
– Романтик… – осуждающе резюмировал Мефисто. – Ступай уж, спать хочу.
Вежливо пожелав спокойной ночи, Джильбер попятился к выходу, но покинуть спальню не спешил и топтался у двери. Покачав головой, Мефисто насмешливо изрек:
– Тебя заинтересовал мой большой резвый единорог? От смущения Джильбер осмелился огрызнуться:
– Не знаю, насколько он резвый, но большим не показался…
Он скрылся за дверью, а Меф долго смеялся над бедным педиком. Откуда тому было знать, что к числу фамильных способностей нирванских Повелителей Теней относилась и способность увеличивать гениталии до оптимального размера – в зависимости от потребностей партнерши. Но – только партнерши и никоим образом не партнера, так что придурок напрасно рассчитывал на удовольствие.
Чуть позже, когда Меф уже предвкушал, как вытянется на относительно свежей простыне, на пороге снова появился назойливый астролог. Герцог начал свирепеть и подумал, что стоило бы пришпилить этого извращенца к какой-нибудь свободной стенке – тогда бы точно удалось спокойно выспаться. Он предпринял последнюю попытку кончить вечер без кровопролития.
– Меня не интересует твоя задница, – твердо сказал Мефисто. – И не надейся.
– О нет, мой господин, у меня нормальная ориентация. – Джильбер потупился. – Просто я решил, что должен объясниться. Я решил похвастаться перед соседками, что у моего жильца огромный член. Если бы они заинтересовались и зашли на вечеринку, вы бы их легко завалили, но потом хоть одна из них, возможно, согласилась бы заняться любовью со мной.
Меф долго смеялся, но пообещал, что поможет, чем сумеет. Потом спросил:
– А соседки хоть хорошенькие?
– Самый смак! – У астролога загорелись глаза. – По двести фунтов весом! А каждая грудь…
– Ладно, ладно, не возбуждай меня на ночь глядя. Завтра решим… Нет, погоди. Ответь на последний вопрос. Что в этой дыре считается нормальной ориентацией?
IV
Вообще-то стоило быть повнимательнее и в дальнейшем создавать Отражения, более приспособленные для жизни и отдыха. Например, чтобы олени сами выходили под выстрел… Он повторно просканировал окрестности и удостоверился: съедобной живностью поблизости даже не пахнет. По этой причине старший герцог Нирваны подкрепился одичавшими фруктами, проговорив с презрением к самому себе:
– Становлюсь, простите за непристойность, вегетарианцем.
Желудок возмущенно урчал, требуя нормальной пищи, однако Мефисто понимал: у Повелителя Теней от такой ерунды никаких расстройств случиться не должно. Он свистнул, подзывая Полумесяца.
Через минуту они покинут это Отражение, и непрочная реальность растает. Возможно, навсегда. Мефисто чувствовал, что вокруг этой бездарной Тени буквально теснятся похожие третьесортные Отражения, ужасающе бедные на обитателей и события. Прозондировав Амулетом окружающие миры, Мефисто обнаружил нечто вполне пристойного качества. Кажется, там имелся даже Источник Силы – деформированный, конечно, но тем не менее вполне дееспособный. Аналог амберского Узора.
– Именно то, что нам сейчас нужно, – обрадовался Меф.
Выехав из леса, он оказался на возвышенности, с которой открывалась панорама города, раскинувшегося на берегу защищенной от ветров бухты. Это был довольно странный город, словно слепленный из нескольких кусков, которые независимо друг от друга возводили пять или шесть зодчих. Дома внутри крепостных стен составляли как бы изолированные кварталы, различавшиеся по строительному материалу: однообразные низкие здания из черного камня и серого известняка, беломраморные дворцы, богатые дома, сложенные из желтого и красного кирпича. На прибрежном холме возвышался великолепный замок темно-красного камня с вычурными башнями. Серебряные шпили ослепительно сверкали в лучах заходящего светила.
Порт ощетинился частоколом мачт. Корабли здесь стояли преимущественно мелкие – одномачтовые шхуны каботажного плавания. Помимо парусников имелись также гребные суда небольшого тоннажа. Меф обнаружил всего два больших трехмачтовых корабля у каменных причалов. Похоже, город поддерживал довольно вялые связи с ближайшими соседями, хотя выгодное положение укрытой от штормов бухты могло бы сделать город мощным центром морской торговли. Напоминанием о лучших временах были утонувшие в песке остовы больших судов, догнивающие в дальнем конце гавани.
Направив иноходца к скоплению каменных построек, Меф прикинул, что примыкающий к порту «серый город» будет заполнен пьяной матросней, а потому нет смысла соваться туда. Он не любил толпу – многоголовая тупая масса порой превращалась в монстра пострашнее любого Огненного Ангела. В случае неминуемой схватки с посланцем Хаоса бесчисленные матросы, портовые амбалы и прочая люмпень наверняка поспешат присоединиться к потасовке, причем вреда от их участия окажется много больше, чем пользы.
В качестве временного прибежища он выбрал «черный город». Дома здесь были в основном двухэтажные, движение по сравнительно чистым улицам не отличалось оживленностью. Наверняка черный камень достался кварталу мелких торговцев, ремесленников и других обывателей среднего достатка. Если начнется показательный урок фехтования, солидные горожане благоразумно позапирают ставни и станут поглядывать в щелки, вполголоса обсуждая течение схватки.
Кстати, о схватке.
Насколько он помнил, Огненные Ангелы однополы, но образуют прочные супружеские союзы противоестественного типа и обычно отправляются надело семейными парами. Так что следует быть готовым, что противников будет двое. Правда, не так давно дурачок Юрт, понадеявшись на авось, послал за Мерлином одиночку. Мерль, не будь фрайером, прикончил огненную тварь мультилепестковым бурлатом, так что теперь в Хаосе остался «овдовевший» Ангел-бирюк Возможно, по следам Мефа направят именно это страшилище. Проще говоря, нет никакой ясности, сколько голов нечисти нагрянет сюда по его душу.
Протоптанная тропинка привела его на вершину следующего холма, и Меф увидел на горизонте черную ленту колдовской магистрали, которую Хаос извергал тогда, когда был поврежден Главный Узор Амбера.
При виде исполинского скакуна горожане шарахались к заборам и, зажмурясь, шептали молитвы под перестук зубов, выбивавших дробь-сигнал. Не обращая внимания на неадекватное поведение аборигенов, Мефисто вежливо выспрашивал у встречных, где тут имеется постоялый двор, и в конце концов прискакал в заведение, украшенное вывеской «Кровавая Мадлен» и расположенное на самой окраине «черного города».
В харчевне он застал не больше дюжины посетителей, так что две трети мест пустовали. Мастеровые чинно потягивали пиво из оловянных кружек и обсуждали местные новости.
– Привет всей компании! – громко произнес Меф, переступив порог. – Кто здесь за пахана?
Завсегдатаи неодобрительно покосились на шумного гостя, но никто из посетителей ответить не соизволил. Лысый краснорожий детина в застиранном фартуке лениво сказал из угла:
– Я здесь хозяин. Чего изволите?
– Для начала накормишь меня и мою лошадку, – предвкушая веселую сценку, сообщил Мефисто. – И еще хорошо бы найти хорошего мастера, который возьмется сварганить сбрую для этого иноходца.
Мастеровой люд сразу оживился. Впрочем, их энтузиазм быстро сменился недоумением, когда в заведение вполз бледный мальчишка-конюх, с безумным видом шептавший что-то невразумительное.
– Лошадка у меня смирная, только чуток большая, – продолжал развлекаться старший из братьев Оборотня, – Всего и делов-то – до вечера подковать парнишку да сшить седло с уздечкой. Если кто решится – не обижу.
Народ бросился к окнам – поглазеть на лошадку. Когда прошло оцепенение, два мастера неуверенно вызвались попробовать. Мефу пришлось стоять рядом и успокаивать Полумесяца, пока кузнец набивал подковы, а кожевенник снимал мерку. Лишь после этого путешественник умылся с дороги и вернулся в харчевню, где хозяин с опасливым почтением поднес ему меню.
Просмотрев текст, размашисто намалеванный гусиным пером на свитке толстой бумаги, Мефисто отметил, что не ошибся с топографией. Меню было составлено на каком-то диалекте языка тари, значит, данное Отражение располагалось неподалеку от Амбера.
– Принеси-ка мне похлебку из трепангов, фаршированную утку, чесночную подливку, большой каравай хлеба и кувшин грушевого шербета, – быстро заказал изголодавшийся Меф. – И скажи, любезный, как называется ваш гор од?
– Авалон, добрый господин, – поспешно ответил трактирщик. – Не желаете ли сыру и фруктов?
– Сыру – пожалуй. А про фрукты даже не заикайся. Этой дрянью я ужрался на полстолетия вперед!
Две служанки среднего возраста, стреляя любопытствующими взглядами, проворно расставили на столе миски из грубого фаянса, и Меф принялся глотать горячую пищу, от которой успел отвыкнуть за годы службы при Дворах Хаоса. Одновременно он пытался сообразить, в который из Авалонов угодил по воле Судьбы. В разное время Мефу доводилось слышать о нескольких Отражениях, носивших такое название, однако ни одно из них не имело почти целого Лабиринта. Впрочем, дефектный Узор Порядка мог появиться чуть ли не на пустом месте – такие феномены иногда случались. Например, если в захудалой псевдореальности поселялся какой-нибудь Повелитель Теней…
От размышлений его отвлекло деликатное покашливание. Подняв глаза, герцог увидел сутулого парнишку в побитом молью халате и совершенно идиотском колпаке. И колпак, и халат были расшиты потускневшими от бесчисленных стирок драконами, звездами, кометами и прочими атрибутами дешевого астролога.
Не переставая жевать, Мефисто великодушно разрешил:
– Можешь доесть сыр.
– Благодарю, господин, – обрадовался сутулый и осторожно взял ломтик. – Я – Джильбер. Алхимик, прорицатель и чародей. Преподаю практическую магию в королевском университете.
Мефисто машинально проверил его Амулетом – парнишка явно не имел отношения к Хаосу и вообще не владел Искусством. Этот шарлатан в принципе не мог представлять угрозы, поэтому герцог спокойно обглодал утиные ножки, оставив Джильберу тощие крылышки. Когда он допивал шербет, абориген решился продолжить беседу:
– Господин, я очень любопытен и при любой возможности стараюсь побольше узнать, что творится за пределами нашего города…
– Ничего особенного там не творится. – Меф пожал плечами. – Убивают, грабят, любят, ненавидят, но большей частью – предают и развратничают… Лучше ешь, что осталось.
– Ты – Лунный Всадник? – спросил Джильбер.
– Вряд ли, хотя мне пришлось иметь дело с этими недоумками.
– Как?
– Я убил парочку… Расскажи, что делается в ваших краях?
Джильбер охотно поведал, что старый король убит – говорят, его прикончил сэр Ланцелот, но точно неизвестно. Теперь правит вроде бы дальняя родственница прежней династии – племянница сестры бывшего короля, Гиневра. Главари двух влиятельных партий – рыцари Ланцелот и Галлахад – домогаются руки королевы Ги. Говорят, ее тетушка переспала с обоими и еще много с кем, но нынешнюю королеву любовники предшественницы, кажется, сильно тяготят…
– А как твое имя? – спросил астролог, оборвав рассказ на полуслове.
– Мефисто…
– Ты – дьявол? – Джильбер перекрестился.
– Смотря что понимать под этим словом… А вообще-то можешь называть, как тебе угодно, но только не надейся, что я стану источать аромат серы.
Астрология и преподавание явно не обогатили молодого авалонца, который производил впечатление нищего студента. Меф без труда договорился с ним о ночлеге.
По дороге в халупу Джильбера они заглянули к мастеру кожевенных дел, который уже справился с заказом. Седло пришлось как раз впору, так что теперь Полумесяц стал настоящим скаковым конем. Мефисто заплатил мастеру вдвойне и велел сделать еще одно точно такое же седло. Про запас.
Джильбер с жадным интересом следил, как Меф снимает сапоги. Увидев обычную, без раздвоенного копыта ногу, он вздохнул с заметным облегчением.
– Полей мне, – попросил герцог. – Я давно не мылся.
– У меня бочка во дворе. Наполню горячей водой – купайтесь, сколько душе угодно.
Блаженствуя в кипятке, Меф предупредил:
– По моим следам может явиться Огненный… – Он запнулся, сообразив, что не стоило называть эту тварь Огненным Ангелом – кто его знает, еще напорешься на религиозного фанатика, который вздумает помогать Ангелу. – … Огненный Демон. Очень опасная тварь. Когда я начну его рубить – держись подальше. От тебя главная польза – не путаться под ногами.
– Я и не собирался, – фыркнул астролог.
Он суетился вокруг дорогого гостя, принес полотенце – как ни странно, довольно чистое. При этом у Мефисто возникло подозрение, что хозяин интересуется его анатомией. «Еще извращенца мне не хватало», – печально подумал герцог.
После купания Джильбер не спешил оставить гостя в покое. Без конца ныл: не желаете ли, мол, узнать свое будущее, а деньги дадите потом, если оцените мое искусство… Меф кинул ему монетку, чтобы отвязаться, и получил взамен написанный каллиграфическим почерком прогноз:
Расположение светил благоприятствует успехам на любом поприще, вас ждут увлекательные приключения. Сердце страстной красавицы готово уступить вашему натиску. Однако не следует нарушать тонкую грань благоразумия, ибо излишняя настойчивость, как и чрезмерная сдержанность, способна погубить даже самый беспроигрышный любовный роман.
Предстоящая неделя будет не слишком удачной, чтобы завязывать политические или коммерческие махинации, поскольку близится затмение Луны, которое обычно разрушает рискованные начинания. Впрочем, соблюдая известную долю благоразумия и принимая необходимые меры предосторожности, вы можете добиться внушительного успеха и даже обогатиться.
Будьте спокойны в главном: друзья и родные не предадут вас, не станут строить вам козни, так что не следует ждать подвоха с этой стороны. Лишь злейшие враги – как явные, так и те, которые сегодня прикидываются друзьями, – лишь они способны причинить вам зло и ущерб.
Смело бросайтесь в горнило сражений! Под могучими ударами вашего клинка вырастет огромная гора отрубленных вражеских голов, омываемая реками вражеской крови. Города и страны падут к вашим ногам, признав непобедимость великого завоевателя, если вы не допустите грубых ошибок, сводящих на нет благорасположение небесных покровителей.
Прочитав этот текст, Мефисто понял, что имеет дело с отъявленным шарлатаном, и даже испытал некоторую симпатию к этому циничному жулику. На всякий случай он ехидно спросил:
– Разве ожидается лунное затмение? Астролог вроде испугался, но поспешно ответил довольно уверенным голосом:
– В наших краях его не будет видно… Так вы заплатите? Меф ответил, расхохотавшись:
– Обязательно, друг мой. Сундуки в твоем доме будут ломиться от золота. Ты будешь носить самое богатое платье и пользоваться услугами самых изысканных блудниц… Если не поскользнешься на арбузной корке и не упадешь прямо на лезвие моего кинжала.
– Здесь нет арбузных корок, – насупившись, заметил Джильбер.
– Так и кинжал мой пока не обнажен…
Астролог понимающе захихикал и с благодарностью принял медную монетку. Однако не ушел, а продолжал любопытствовать:
– Можно ли получить золото из свинца?
– Да хоть из дерьма… К нечистой силе обращался?
– Нет.
– Правильно делал. Все равно не поможет.
– Дело не в том… Я хочу сам найти рецепт.
– Романтик… – осуждающе резюмировал Мефисто. – Ступай уж, спать хочу.
Вежливо пожелав спокойной ночи, Джильбер попятился к выходу, но покинуть спальню не спешил и топтался у двери. Покачав головой, Мефисто насмешливо изрек:
– Тебя заинтересовал мой большой резвый единорог? От смущения Джильбер осмелился огрызнуться:
– Не знаю, насколько он резвый, но большим не показался…
Он скрылся за дверью, а Меф долго смеялся над бедным педиком. Откуда тому было знать, что к числу фамильных способностей нирванских Повелителей Теней относилась и способность увеличивать гениталии до оптимального размера – в зависимости от потребностей партнерши. Но – только партнерши и никоим образом не партнера, так что придурок напрасно рассчитывал на удовольствие.
Чуть позже, когда Меф уже предвкушал, как вытянется на относительно свежей простыне, на пороге снова появился назойливый астролог. Герцог начал свирепеть и подумал, что стоило бы пришпилить этого извращенца к какой-нибудь свободной стенке – тогда бы точно удалось спокойно выспаться. Он предпринял последнюю попытку кончить вечер без кровопролития.
– Меня не интересует твоя задница, – твердо сказал Мефисто. – И не надейся.
– О нет, мой господин, у меня нормальная ориентация. – Джильбер потупился. – Просто я решил, что должен объясниться. Я решил похвастаться перед соседками, что у моего жильца огромный член. Если бы они заинтересовались и зашли на вечеринку, вы бы их легко завалили, но потом хоть одна из них, возможно, согласилась бы заняться любовью со мной.
Меф долго смеялся, но пообещал, что поможет, чем сумеет. Потом спросил:
– А соседки хоть хорошенькие?
– Самый смак! – У астролога загорелись глаза. – По двести фунтов весом! А каждая грудь…
– Ладно, ладно, не возбуждай меня на ночь глядя. Завтра решим… Нет, погоди. Ответь на последний вопрос. Что в этой дыре считается нормальной ориентацией?
IV
Фауст снова говорил на полузабытом варварском языке тари. Снова лежал в роскошной постели с роскошной женщиной, забыв о сложных проблемах и неотложных делах. В его долгой жизни было много женщин. Были женщины, которых Фауст любил до безумия, но ни одна не вызывала в нем такой страсти, как. Льювилла – принцесса с изумрудными глазами и густой гривой волнистых изумрудных волос. Их отношения трудно было назвать любовью в романтическом смысле этого затертого понятия, но каждый из них высоко ценил ум и силу партнера.
Выспаться после бурной ночи не удалось, но наступило утро, и пришло время вспомнить о делах, из-за которых он пустился в это путешествие. Лью, проницательная как всегда, сразу догадалась, что давний любовник прибыл не ради ее прелестей, но не обиделась, а лишь поинтересовалась:
– Фау, где ты бываешь, когда исчезаешь из Амбера?
– Исчезаю? Скорей уж я изредка исчезаю из дома, чтобы побывать в Амбере.
– Помню, ты рассказывал, что живешь в дальнем круге Теней, где одинаково слабы и Лабиринт, и Логрус. Как называется твое Отражение – кажется, Артуа?
– Артаньян. Но это не совсем наш мир. Просто нашей семье пришлось там поселиться. – Он понимал, что принцесса не исчерпала резервов любознательности, и взмолился: – Лью, дорогая, продолжим урок топографии после завтрака.
– Во время завтрака, – уточнила Льювилла. – Ты по-прежнему привередлив в еде или все-таки распробовал тонкие блюда?
– Ты совсем меня забыла и с кем-то перепутала, – нарочито печально произнес Фауст. – Иначе помнила бы, что я ем абсолютно все. Просто не люблю экзотических сочетаний вроде черной икры в малиновом сиропе.
Она рассмеялась – звонко и жизнерадостно. Затем упругим движением поднялась с постели и, потрепав его шевелюру, назидательно изрекла:
– Сам виноват. Надо почаще бывать у нас – тогда я запомню твои привычки.
Грумы накрывали в соседней комнате стол на двоих, поэтому Фауст не стал переодеваться в парадный костюм. Меню было выдержано в амберских традициях, то бишь бекон соседствовал с джемом, вместо хлеба подали пересушенные тосты, а кофе без сливок считалось дурным тоном. Покончив с омлетом, герцог мстительно посулил:
– Как-нибудь съездим в наши края, и ты поймешь, что такое настоящая кухня.
– О нет! – Льювилла содрогнулась. – Мне хватило одного раза, когда ты устроил на Земле то, что называешь «нормальным обедом». Варварское мясо на вертеле, чудовищное количество перца и прочих пряностей, виски без содовой, и все это – циклопическими порциями! Удивительно, что ваши женщины не превзошли габаритами бегемотов средней упитанности.
«А она по-прежнему фанатично следит за фигурой, – отметил Фауст. – Не ест, а клюет кусочки сыра. Как цыпленок. И к хлебу, считай, не притрагивается». Он сказал то, что говорил уже не раз:
– Наверняка в Амбере очень дороги специи, зато у нас всевозможные пряности растут на каждом углу, как сорняки. Стоило бы наладить торговлю.
– Ты говоришь об этом уже полтора века, – фыркнула принцесса. – Что же мешает прислать караван верблюдов, груженных перцем, корицей, кардамоном и остальными субтропическими чудесами?
– Караван? Ты считаешь нас дикарями, – укоризненно сказал Фауст. – Товары выгоднее возить по морю, на кораблях.
– За чем же дело стало? У вас нет кораблей?
Фауст чуть было не пустился в долгие объяснения, но вовремя сообразил: момент для лекции не самый подходящий. Он просто сказал:
– До последних дней мы не имели выхода к открытому морю. Надеюсь, скоро мы сумеем расчистить некоторые дороги – по воде и по суше. Тогда начнем торговать с отдаленными странами в других Отражениях.
Он сознательно сделал эту оговорку, чтобы Льювилла смогла задать вопрос, который давно ее беспокоил. Попавшись на элементарную уловку, принцесса немедленно спросила:
– Для этого нужно, чтобы караван возглавлял Повелитель Теней. У вас есть такие колдуны?
Фауст охотно выдал заранее приготовленный ответ:
– Мой отец владел Искусством, умел рисовать Козыри. Иногда мне удается перемещаться с их помощью. В принципе, это не сложно. Но на этот раз меня принесла Межтеневая Буря… – И добавил, изобразив шутливую досаду: – Послушай, подружка, ты допрашиваешь меня, как свекровь, застукавшая в кустах загулявшую невестку. Ну-ка, изволь рассказать последние амберские новости.
Уж что-что, а сплетничать зеленоглазая любила. Женская натура – она даже у Повелителей Теней сильнее прочих качеств характера. Льювилла с готовностью поведала, что Мерлин вот-вот станет королем Хаоса и что у него интрижка с Корал, королевой Кашеры. Последняя до сих пор считалась дочерью премьера Бегмы, но на самом деле настоящий отец – Оберон. Другая новость оказалась не менее сенсационной: вчера вернулся Корвин. Дара держала его в плену, однако Мерлин сумел освободить отца. Именно от Корвина амбериты узнали, что Мерлин готовится взойти на престол.
Далее принцесса сообщила, что Ринальдо (для Фауста было сюрпризом узнать, что у Бранда остался наследник, да к тому же от Ясры) сделал очередную пакость Амберу. Сначала он держал Мерлина в заточении в Голубой Пещере, но сынок Корвина и Дары – полный дебил – простил негодяя. Теперь же Ринальдо, якобы защищая Мерлина, забрызгал своей кровью Главный Узор.
– Кто же подпустил туда вашего племянничка? – поразился нирванский герцог.
– Как кто? Неужели не догадался? Мерлин, конечно.
– Похоже, наследник Корвина страдает повышенной доверчивостью, – задумчиво изрек Фауст.
– Простодушен до идиотизма, – согласилась Льювил-ла. – Король из него, как из меня мужчина.
Новостей оказалось даже чересчур много, хотя некоторые звучали слишком неправдоподобно. С другой стороны, Фауст никогда не забывал, что непонятные события обычно имеют свою потайную логику. Если хорошенько подумать и состыковать новые сведения с тем, что было известно прежде, общая картина неизбежно должна проясниться.
Теперь ему становилось понятно, почему Логрус и Лабиринт не обрушили удар возмездия на его семью, дерзнувшую послать войско на освобождение Спиральной Пирамиды. Лабиринт был поврежден, а потому утратил дееспособность, Логрус же, обрадованный параличом последнего серьезного соперника, наверняка готовился ударить по Амберу, отложив на потом разборку со слабосильным противником, который трепыхается на периферии Отражений. В тактическом плане такое решение выглядело рациональным, однако грозило серьезными стратегическими потерями в достаточно близкой перспективе. Впрочем, Змея никогда не умела просчитывать отдаленные последствия своих дебильных действий. К счастью…
– О чем задумался, Фау? – осведомилась Льювилла, обиженная его затянувшимся молчанием. – Повалялся в койке, набил брюхо – можно забыть обо мне? Прямо как дворцовый конюх или кузнец из нижних кварталов.
– Насчет конюхов тебе, конечно, виднее, – хмыкнул герцог. – Хотя не подозревал, что у моей изумрудной принцессы столь низменный вкус… Ладно, ладно, я не ревную. Все мы не без греха, а у меня – широкие взгляды… Я вот о чем подумал: если ваш Узор поврежден, стало быть, Хаос стал сильнее. Насколько я знаю жителей этого местечка, они не упустят такого шанса.
– Полагаешь, Хаос развяжет войну? – Гримаса оскорбленной девчонки медленно сползла с ее лица, сменяясь хищным расчетливым прищуром. – Признаюсь, я тоже об этом размышляла и даже собиралась предупредить Рэндома. Только наше величество сильно запило. Я послала братьев привести его в чувство, но потом появился Корвин, потом – ты… В общем, серьезного разговора не вышло.
– Устрой мне встречу с Корвином, – попросил Фауст. – Посидим втроем. Может, дельную мысль родим. И вообще, хочется повидать твоего брата.
Принцесса замялась, начала отнекиваться. Наконец призналась, что сама пыталась побеседовать с серебристо-черным, однако Корвин был в дурном настроении, даже через Козырь не соизволил ответить. Сказав о Козыре, она вдруг запнулась, но после короткой паузы вдруг воскликнула с просветленным лицом:
– А что, если раскинуть пасьянс? Иногда намеки наших Карт оказываются полезными. Ты умеешь?
– Попытаюсь. – Фауст мысленно торжествовал. – Только дай мне свою Колоду. В моей слишком мало картинок.
– Держи. – Она протянула сафьяновый футляр. – Заодно посмотрю на твои Карты.
Они спустились на второй этаж. В комнате для не слишком почетных гостей, где накануне вечером бросил свою котомку Сын Вампира и Брат Дьявола, ничего не изменилось. Похоже, никто не проявлял излишнего любопытства к его вещам. Ну, все еще впереди.
Сняв заклинания, защищавшие кровать, Фауст раскрыл лежавшую поверх одеяла сумку и после недолгих поисков достал запасную Колоду. Это был примитивный набор Карт, которые он считал возможным показать амберитам. Настоящих Козырей здесь имелось всего ничего: портреты трех нирванских братьев, Корвина и Льювиллы, пейзажи Амбера, Артаньяна, еще нескольких варварских Отражений, а также Карта для тюремного подземелья в охотничьем замке неподалеку от Артаньяна. Грубо намалеванные рисунки должны были подтвердить легенду о не слишком умелых колдунах из глухой провинции.
Выспаться после бурной ночи не удалось, но наступило утро, и пришло время вспомнить о делах, из-за которых он пустился в это путешествие. Лью, проницательная как всегда, сразу догадалась, что давний любовник прибыл не ради ее прелестей, но не обиделась, а лишь поинтересовалась:
– Фау, где ты бываешь, когда исчезаешь из Амбера?
– Исчезаю? Скорей уж я изредка исчезаю из дома, чтобы побывать в Амбере.
– Помню, ты рассказывал, что живешь в дальнем круге Теней, где одинаково слабы и Лабиринт, и Логрус. Как называется твое Отражение – кажется, Артуа?
– Артаньян. Но это не совсем наш мир. Просто нашей семье пришлось там поселиться. – Он понимал, что принцесса не исчерпала резервов любознательности, и взмолился: – Лью, дорогая, продолжим урок топографии после завтрака.
– Во время завтрака, – уточнила Льювилла. – Ты по-прежнему привередлив в еде или все-таки распробовал тонкие блюда?
– Ты совсем меня забыла и с кем-то перепутала, – нарочито печально произнес Фауст. – Иначе помнила бы, что я ем абсолютно все. Просто не люблю экзотических сочетаний вроде черной икры в малиновом сиропе.
Она рассмеялась – звонко и жизнерадостно. Затем упругим движением поднялась с постели и, потрепав его шевелюру, назидательно изрекла:
– Сам виноват. Надо почаще бывать у нас – тогда я запомню твои привычки.
Грумы накрывали в соседней комнате стол на двоих, поэтому Фауст не стал переодеваться в парадный костюм. Меню было выдержано в амберских традициях, то бишь бекон соседствовал с джемом, вместо хлеба подали пересушенные тосты, а кофе без сливок считалось дурным тоном. Покончив с омлетом, герцог мстительно посулил:
– Как-нибудь съездим в наши края, и ты поймешь, что такое настоящая кухня.
– О нет! – Льювилла содрогнулась. – Мне хватило одного раза, когда ты устроил на Земле то, что называешь «нормальным обедом». Варварское мясо на вертеле, чудовищное количество перца и прочих пряностей, виски без содовой, и все это – циклопическими порциями! Удивительно, что ваши женщины не превзошли габаритами бегемотов средней упитанности.
«А она по-прежнему фанатично следит за фигурой, – отметил Фауст. – Не ест, а клюет кусочки сыра. Как цыпленок. И к хлебу, считай, не притрагивается». Он сказал то, что говорил уже не раз:
– Наверняка в Амбере очень дороги специи, зато у нас всевозможные пряности растут на каждом углу, как сорняки. Стоило бы наладить торговлю.
– Ты говоришь об этом уже полтора века, – фыркнула принцесса. – Что же мешает прислать караван верблюдов, груженных перцем, корицей, кардамоном и остальными субтропическими чудесами?
– Караван? Ты считаешь нас дикарями, – укоризненно сказал Фауст. – Товары выгоднее возить по морю, на кораблях.
– За чем же дело стало? У вас нет кораблей?
Фауст чуть было не пустился в долгие объяснения, но вовремя сообразил: момент для лекции не самый подходящий. Он просто сказал:
– До последних дней мы не имели выхода к открытому морю. Надеюсь, скоро мы сумеем расчистить некоторые дороги – по воде и по суше. Тогда начнем торговать с отдаленными странами в других Отражениях.
Он сознательно сделал эту оговорку, чтобы Льювилла смогла задать вопрос, который давно ее беспокоил. Попавшись на элементарную уловку, принцесса немедленно спросила:
– Для этого нужно, чтобы караван возглавлял Повелитель Теней. У вас есть такие колдуны?
Фауст охотно выдал заранее приготовленный ответ:
– Мой отец владел Искусством, умел рисовать Козыри. Иногда мне удается перемещаться с их помощью. В принципе, это не сложно. Но на этот раз меня принесла Межтеневая Буря… – И добавил, изобразив шутливую досаду: – Послушай, подружка, ты допрашиваешь меня, как свекровь, застукавшая в кустах загулявшую невестку. Ну-ка, изволь рассказать последние амберские новости.
Уж что-что, а сплетничать зеленоглазая любила. Женская натура – она даже у Повелителей Теней сильнее прочих качеств характера. Льювилла с готовностью поведала, что Мерлин вот-вот станет королем Хаоса и что у него интрижка с Корал, королевой Кашеры. Последняя до сих пор считалась дочерью премьера Бегмы, но на самом деле настоящий отец – Оберон. Другая новость оказалась не менее сенсационной: вчера вернулся Корвин. Дара держала его в плену, однако Мерлин сумел освободить отца. Именно от Корвина амбериты узнали, что Мерлин готовится взойти на престол.
Далее принцесса сообщила, что Ринальдо (для Фауста было сюрпризом узнать, что у Бранда остался наследник, да к тому же от Ясры) сделал очередную пакость Амберу. Сначала он держал Мерлина в заточении в Голубой Пещере, но сынок Корвина и Дары – полный дебил – простил негодяя. Теперь же Ринальдо, якобы защищая Мерлина, забрызгал своей кровью Главный Узор.
– Кто же подпустил туда вашего племянничка? – поразился нирванский герцог.
– Как кто? Неужели не догадался? Мерлин, конечно.
– Похоже, наследник Корвина страдает повышенной доверчивостью, – задумчиво изрек Фауст.
– Простодушен до идиотизма, – согласилась Льювил-ла. – Король из него, как из меня мужчина.
Новостей оказалось даже чересчур много, хотя некоторые звучали слишком неправдоподобно. С другой стороны, Фауст никогда не забывал, что непонятные события обычно имеют свою потайную логику. Если хорошенько подумать и состыковать новые сведения с тем, что было известно прежде, общая картина неизбежно должна проясниться.
Теперь ему становилось понятно, почему Логрус и Лабиринт не обрушили удар возмездия на его семью, дерзнувшую послать войско на освобождение Спиральной Пирамиды. Лабиринт был поврежден, а потому утратил дееспособность, Логрус же, обрадованный параличом последнего серьезного соперника, наверняка готовился ударить по Амберу, отложив на потом разборку со слабосильным противником, который трепыхается на периферии Отражений. В тактическом плане такое решение выглядело рациональным, однако грозило серьезными стратегическими потерями в достаточно близкой перспективе. Впрочем, Змея никогда не умела просчитывать отдаленные последствия своих дебильных действий. К счастью…
– О чем задумался, Фау? – осведомилась Льювилла, обиженная его затянувшимся молчанием. – Повалялся в койке, набил брюхо – можно забыть обо мне? Прямо как дворцовый конюх или кузнец из нижних кварталов.
– Насчет конюхов тебе, конечно, виднее, – хмыкнул герцог. – Хотя не подозревал, что у моей изумрудной принцессы столь низменный вкус… Ладно, ладно, я не ревную. Все мы не без греха, а у меня – широкие взгляды… Я вот о чем подумал: если ваш Узор поврежден, стало быть, Хаос стал сильнее. Насколько я знаю жителей этого местечка, они не упустят такого шанса.
– Полагаешь, Хаос развяжет войну? – Гримаса оскорбленной девчонки медленно сползла с ее лица, сменяясь хищным расчетливым прищуром. – Признаюсь, я тоже об этом размышляла и даже собиралась предупредить Рэндома. Только наше величество сильно запило. Я послала братьев привести его в чувство, но потом появился Корвин, потом – ты… В общем, серьезного разговора не вышло.
– Устрой мне встречу с Корвином, – попросил Фауст. – Посидим втроем. Может, дельную мысль родим. И вообще, хочется повидать твоего брата.
Принцесса замялась, начала отнекиваться. Наконец призналась, что сама пыталась побеседовать с серебристо-черным, однако Корвин был в дурном настроении, даже через Козырь не соизволил ответить. Сказав о Козыре, она вдруг запнулась, но после короткой паузы вдруг воскликнула с просветленным лицом:
– А что, если раскинуть пасьянс? Иногда намеки наших Карт оказываются полезными. Ты умеешь?
– Попытаюсь. – Фауст мысленно торжествовал. – Только дай мне свою Колоду. В моей слишком мало картинок.
– Держи. – Она протянула сафьяновый футляр. – Заодно посмотрю на твои Карты.
Они спустились на второй этаж. В комнате для не слишком почетных гостей, где накануне вечером бросил свою котомку Сын Вампира и Брат Дьявола, ничего не изменилось. Похоже, никто не проявлял излишнего любопытства к его вещам. Ну, все еще впереди.
Сняв заклинания, защищавшие кровать, Фауст раскрыл лежавшую поверх одеяла сумку и после недолгих поисков достал запасную Колоду. Это был примитивный набор Карт, которые он считал возможным показать амберитам. Настоящих Козырей здесь имелось всего ничего: портреты трех нирванских братьев, Корвина и Льювиллы, пейзажи Амбера, Артаньяна, еще нескольких варварских Отражений, а также Карта для тюремного подземелья в охотничьем замке неподалеку от Артаньяна. Грубо намалеванные рисунки должны были подтвердить легенду о не слишком умелых колдунах из глухой провинции.