Страница:
– Аэродром, – удивилась Джулия. – Но мы еще не в том Отражении.
«Как ты мне надоела!» – подумал нирванец, прибавляя шагу. Они приблизились к повороту, здесь дорога скрывалась за рощей. Вдруг из развесистой древесной кроны с дикими воплями бросилось в атаку нечто крылатое болотного цвета. Мефисто машинально выштастал Серитойох, наотмашь полоснув клинком по неведомому созданию. На дорогу упали две половинки то ли коршуна, то ли птеродактиля. Труп немедленно задымился, охваченный огнем.
– Порождение Хаоса, – охнула Джулия. – Дара и здесь меня достала.
– Побольше скромности, – флегматично посоветовал нирванец – Твоя подружка охотится на меня.
Клюв догорающей твари приоткрылся и, шепелявя, произнес голосом Дары:
– Вы умрете.
– Подлинное бессмертие недостижимо. – Меф пожал плечами. – Пошли, Джу, мне надоел этот мир.
За лесом раскинулось взлетное поле допотопного аэродрома. О таких радостях цивилизации, как бетонные полосы, здесь еще не ведали – неуклюжие геликоптеры и поршневые самолеты стояли прямо на траве. Вокруг бродили патрули, вооруженные примитивными винтовками со скользящими затворами.
– Ты умеешь становиться невидимой? – спросил Меф.
Пиратская гадалка кивнула. Проследив, как она это делает, нирванец остался недоволен: Джулия стала невидимой разве что для человеческого зрения, но любой колдун средней руки легко разоблачил бы такую маскировку. Тем не менее большую часть пути до стоянки самолетов они преодолели без осложнений. Из реплик, которыми обменивались солдаты, удалось понять, что к побережью Калифорнии приближаются вражеские авиаматки, стоянка которых расположена на захваченной в начале зимы базе Перл-Харбор.
Возле шеренги стареньких бипланов стоял часовой. Внешне это был обычный солдат, но магическое зрение открыло подлинный облик серокожего гиганта с острыми зубами. Такой вид человекообразных, по слухам, водился на границе Амбера и Хаоса, поэтому Мефисто немедленно бросил во врага кинжал. Серокожий упал, рассыпая искры из смертельной раны.
– Прикрой меня! – крикнул Меф.
Из-за самолетов выбежали еще трое серых громил. Прыгнув в пилотскую кабину ближайшей машины, нирванец лихорадочно дергал рычаги, а Джулия, схватив винтовку убитого, застрелила бежавшего впереди острозубого верзилу.
На аэродроме начался переполох. Уцелевшая пара серых залегла, пытаясь отстреливаться, но Джулия посылала в них пулю за пулей, не давая поднять головы. Опустошив магазин винтовки, она проворно забралась в заднюю кабину и продолжала стрелять из револьвера, зацепив еще одного врага. На этом у нее кончились патроны, однако самолет уже оторвался от травы и медленно пошел вверх.
– Здорово получилось! – возбужденно воскликнула ведьма и невпопад добавила: – Эта раскладушка сейчас развалится.
– Бездна романтики, – согласился Мефисто. – Займись-ка лучше делом.
– Каким?
– Отражения меняй, бестолочь!
Джулия немного обиделась, но делом все-таки занялась. Цвет неба несколько раз пробежал туда-сюда вдоль сине-голубого диапазона, поверхность под крыльями тоже дергалась в судорогах – горы, прерии, мегаполис, поле битвы, джунгли, снова равнина. Потом внизу показалось море, по которому скользили каравеллы, суда на воздушной подушке, колесные пароходы, подводные ракетоносцы, бронированные мониторы и роскошные прогулочные лайнеры. Наконец Джулия с удовлетворением сообщила:
– Вот оно. Прилетели.
Под крыльями плыли небоскребы городского центра, а дальше до горизонта тянулись трущобы предместий. Ярко светило горячее южное солнце, масса людей затопила бесконечный пляж, на рейде покачивался крейсер под цветным флагом, публика на стадионах вопила, наслаждаясь футболом и корридой.
– Ты уверена, что здесь можно продать золотой антиквариат? – спросил Мефисто.
– Здесь можно продать все, что блестит, – рассмеялась Джулия. – Конечно, если это золото. Меф проворчал:
– Чем острить, лучше бы избавилась от той лажи, которую называешь невидимостью…
XII
«Как ты мне надоела!» – подумал нирванец, прибавляя шагу. Они приблизились к повороту, здесь дорога скрывалась за рощей. Вдруг из развесистой древесной кроны с дикими воплями бросилось в атаку нечто крылатое болотного цвета. Мефисто машинально выштастал Серитойох, наотмашь полоснув клинком по неведомому созданию. На дорогу упали две половинки то ли коршуна, то ли птеродактиля. Труп немедленно задымился, охваченный огнем.
– Порождение Хаоса, – охнула Джулия. – Дара и здесь меня достала.
– Побольше скромности, – флегматично посоветовал нирванец – Твоя подружка охотится на меня.
Клюв догорающей твари приоткрылся и, шепелявя, произнес голосом Дары:
– Вы умрете.
– Подлинное бессмертие недостижимо. – Меф пожал плечами. – Пошли, Джу, мне надоел этот мир.
За лесом раскинулось взлетное поле допотопного аэродрома. О таких радостях цивилизации, как бетонные полосы, здесь еще не ведали – неуклюжие геликоптеры и поршневые самолеты стояли прямо на траве. Вокруг бродили патрули, вооруженные примитивными винтовками со скользящими затворами.
– Ты умеешь становиться невидимой? – спросил Меф.
Пиратская гадалка кивнула. Проследив, как она это делает, нирванец остался недоволен: Джулия стала невидимой разве что для человеческого зрения, но любой колдун средней руки легко разоблачил бы такую маскировку. Тем не менее большую часть пути до стоянки самолетов они преодолели без осложнений. Из реплик, которыми обменивались солдаты, удалось понять, что к побережью Калифорнии приближаются вражеские авиаматки, стоянка которых расположена на захваченной в начале зимы базе Перл-Харбор.
Возле шеренги стареньких бипланов стоял часовой. Внешне это был обычный солдат, но магическое зрение открыло подлинный облик серокожего гиганта с острыми зубами. Такой вид человекообразных, по слухам, водился на границе Амбера и Хаоса, поэтому Мефисто немедленно бросил во врага кинжал. Серокожий упал, рассыпая искры из смертельной раны.
– Прикрой меня! – крикнул Меф.
Из-за самолетов выбежали еще трое серых громил. Прыгнув в пилотскую кабину ближайшей машины, нирванец лихорадочно дергал рычаги, а Джулия, схватив винтовку убитого, застрелила бежавшего впереди острозубого верзилу.
На аэродроме начался переполох. Уцелевшая пара серых залегла, пытаясь отстреливаться, но Джулия посылала в них пулю за пулей, не давая поднять головы. Опустошив магазин винтовки, она проворно забралась в заднюю кабину и продолжала стрелять из револьвера, зацепив еще одного врага. На этом у нее кончились патроны, однако самолет уже оторвался от травы и медленно пошел вверх.
– Здорово получилось! – возбужденно воскликнула ведьма и невпопад добавила: – Эта раскладушка сейчас развалится.
– Бездна романтики, – согласился Мефисто. – Займись-ка лучше делом.
– Каким?
– Отражения меняй, бестолочь!
Джулия немного обиделась, но делом все-таки занялась. Цвет неба несколько раз пробежал туда-сюда вдоль сине-голубого диапазона, поверхность под крыльями тоже дергалась в судорогах – горы, прерии, мегаполис, поле битвы, джунгли, снова равнина. Потом внизу показалось море, по которому скользили каравеллы, суда на воздушной подушке, колесные пароходы, подводные ракетоносцы, бронированные мониторы и роскошные прогулочные лайнеры. Наконец Джулия с удовлетворением сообщила:
– Вот оно. Прилетели.
Под крыльями плыли небоскребы городского центра, а дальше до горизонта тянулись трущобы предместий. Ярко светило горячее южное солнце, масса людей затопила бесконечный пляж, на рейде покачивался крейсер под цветным флагом, публика на стадионах вопила, наслаждаясь футболом и корридой.
– Ты уверена, что здесь можно продать золотой антиквариат? – спросил Мефисто.
– Здесь можно продать все, что блестит, – рассмеялась Джулия. – Конечно, если это золото. Меф проворчал:
– Чем острить, лучше бы избавилась от той лажи, которую называешь невидимостью…
XII
Банкетный зал величаво плывет вдоль Черной Дороги через наслоение Реальностей, составляющее Нейтральную Зону. По ту сторону прозрачных стен из цельного алмазного кристалла мелькают образы Отражений, над которыми в равной степени не властны ни Амбер, ни Хаос. Дикие миры, где слишком слабы все Великие Силы. Сам зал представляет собой автономную вселенную – несколько помещений со столами, запасами воздуха, тепла и провианта. Есть комнаты для отдыха и кабинеты для приватных бесед.
Мандор постарался на славу, чтобы создать должный фон для переговоров между двумя главными Семьями. Разумеется, окажись в этом месте кто-нибудь из нирванцев, он бы обязательно уточнил с язвительной усмешкой: «Две Семьи, которые без всяких на то оснований считают себя главными…» Однако сегодня на переговорах Нирвана не представлена – только Хаос и Амбер.
Дейдра еще не до конца свыклась с мыслью, что умирала и была возвращена к жизни. Принцесса чувствует себя не вполне уютно, подозревая Дару и Мандора в коварных умыслах. Кроме того, присутствие вдовствующей королевы Хаоса смущает дочь Оберона по другой причине: Дейдра не уверена, действительно ли Корвин охладел к Даре, прежней возлюбленной, которая так гадко с ним обошлась. А ведь Дейдре очень не хочется терять Корвина именно сейчас, когда вроде бы нашлась их малютка Ги. Конечно, эта связь не будет вечной, и достаточно скоро они отыщут себе новых партнеров. Но пока, в первые дни своей новой жизни, она хочет видеть рядом только Корвина.
Корвин и в самом деле не спокоен. Его чувства к Даре отнюдь не остыли. Принц сам не может разобраться, что его гложет: отвергнутая любовь или обида. Обычно такое томление проходит со временем – достаточно лишь встретить новую женщину, которая затмит предшественниц. Он с нежностью смотрит на Дейдру, и та отвечает сияющим взглядом. Однако вовсе не стоит забывать о возмездии. Дара должна быть наказана за предательство. Впрочем, наказание не будет слишком жестоким: она оказалась хорошей матерью, правильно воспитала Мерлина и даже сумела посадить мальчика на трон. Это ей зачтется. Сильнее беспокоит Корвина хозяин этой лавочки. Седовласый принц Хаоса что-то замышляет. Причем истинные его планы может знать лишь сам Мандор, а для остальных врагов и союзников развязка окажется большим сюрпризом. Надо быть начеку.
Дара с мрачным видом стоит у алмазного окна, отрешенно разглядывая диковинные пейзажи безумных Отражений. Сегодня она крепко выпила, и застарелая неприязнь к Корвину и остальным амберитам немного притупилась. Хотя… Хотя самое жгучее желание – собственноручно открутить голову Мефу, предварительно вонзив клыки в требуху предателя. Она даже улыбается – так сладостны эти мечты. Есть у нее и другие, не менее важные заботы. Теперь, когда она потеряла Юрта, придется делать ставку на Мерлина, который становится слишком своевольным. Увы, с этим ничего не поделаешь, ведь мальчишку исподтишка поддерживают Логрус и Мандор. А тут еще Корвин отыскал на какой-то помойке свою давнюю любовь, которой давно полагается барахтаться в Океане Тьмы… В глубине души нарастает ненависть к маленькой принцессе, и вдруг вспыхивает желание вернуть Корвина. Просто так, чтобы насолить Дейдре. Все остальные мысли и грандиозные планы вселенского масштаба немедленно отодвигаются в самые отдаленные уголки подсознания.
Мерлину кажется, что самое страшное уже позади. Исчезает опасение, что родители, едва встретившись, примутся выяснять отношения. Но пока папа и мама, к общему удивлению, демонстрируют, что умеют вести себя, как цивилизованные существа, и это радует. Тетушки явно насторожены по отношению к Даре – наверняка ревнуют своих нынешних спутников. Пускай. Мандор изо всех сил изображает гостеприимного хозяина, при помощи примитивной магии регулярно обновляет угощения, предлагает гостям попробовать особо изысканные деликатесы. Мерлин вежливо кивает, принимая бокал, и устраивается на диване, расслабленно прикрыв глаза. На самом же деле он внимательно следит за взрывоопасной публикой и готов немедленно вмешаться при малейшем намеке на осложнения. При этом он гадает: согласятся ли родственники по-хорошему подтвердить мир между Великими Королевствами или потребуют вознаграждение за временный отказ от вражды. С них станется.
Фиона предполагает, что мысли большинства приглашенных заняты сексом и политикой. Маленькую рыжую зеленоглазую колдунью эти проблемы заботят в последнюю очередь. И то, и другое слишком преходяще. Не успеешь оглянуться, как у тебя в постели завелся новый любовник, а многоходовые политические интриги вдруг потеряли актуальность. Приходится тратить много сил и сноровки, чтобы избавиться от прежних партнеров, поэтому она старательно держится подальше от таких дел. Мандор как политический союзник стоит не слишком много – больно уж коварен. Как любовник – такой же ноль, как и все остальные колдуны. Но колдун он отменный, поэтому Фиона собирается некоторое время держаться поближе к седому принцу и как можно чаще и правдоподобнее восхищаться магическими способностями Мандора. Надо узнать побольше его секретов, пока не оборвалась их дружба.
Мандор непроницаем. Те из приглашенных, кто мало-мальски знаком с Искусством, уже пробовший прозондировать его разум. Наткнувшись на непроницаемые щиты, торопятся возвести барьеры на путях к своим сознаниям. Жалкие дилетанты самонадеянно полагают, будто их мысли кого-нибудь интересуют. Иногда Мандор сомневается, имеют ли какое-то значение даже его собственные рассуждения. Если он правильно понимает ситуацию, то сейчас все события определяются лишь волей Высших Существ, которые все равно достигнут своих целей независимо от трепыхания сотни Повелителей Теней. Если Логрус и Лабиринт действительно объединили усилия, то владыкам Великих Королевств остается лишь смириться… Внешне Мандор совершенно спокоен и старательно разыгрывает из себя гостеприимного трактирщика с большой дороги: угощает пятерку августейших особ изысканными закусками, предлагает полюбоваться пейзажами за окном. Раз не в его силах изменить течение событий, значит, он должен стать самым верным исполнителем воли, которую решили проявить два Источника Мощи. Они хотят мира между Амбером и Хаосом? Значит, принц Мандор любой ценой обеспечит мир и наверняка будет вознагражден.
Снежные шапки гор, унылые отары в долинах, монастыри над обрывами ущелий – панорама этого Отражения не способствовала хорошему настроению. Затем за окнами вдруг появился отполированный до зеркального блеска паркет с вычурным рисунком. Алмазный дворец двигался через бальный зал, где под варварскую музыку кружились в танце существа, отдаленно напоминавшие людей. Самцов украшала пара рожек над висками, а у самок длинный, закрученный штопором рог торчал прямо из середины лба. Одежды танцующих напоминали моду помпадурских времен. Шестеро в банкетном зале оживились и зазвенели бокалами.
Дара решила прервать идиллию и предложила выпить за короля Мерлина и его отца. Подобные любезности, да еще со стороны вдовы Суэйвилла, всегда были чреваты последующими осложнениями, но тост прозвучал, и его пришлось принять. Все послушно просмаковали «Порто» 1713 года.
Возвращая свой бокал на порхающий по залу столик, Дара послала Корзину ослепительную улыбку, от которой у него защемило сердце. Перехватившая этот взгляд Дейдра возмущенно зашипела:
– Ты все еще любишь ее? Вернулся бы к этой твари, если бы она позвала?
– Не уверен. Я обижен и намерен с ней расплатиться сполна.
– Ну как же! – Дейдра обиженно шмыгнула носом. – Сюда побежал, едва узнал, что она здесь будет. А чтобы навестить нашу девочку, времени не нашлось.
– Кончай ревновать по пустякам, – шепотом потребовал Корвин. – Как мы можем навестить Гиневру, если не знаем дорогу в ее Отражение?
– Это все отговорки, – продолжала негодовать Дейдра. – Вчера ты битый час козырялся с Фау. Не мог у него спросить?
– Фау уверял, будто дорогу знает только Мефисто, который где-то шляется и недоступен из Артаньяна.
– Врет!
– Я тоже думаю, что врет. Наверняка хочет что-нибудь выторговать взамен точного маршрута.
– Сами найдем, – не слишком убежденно сказала Дейдра. – У тебя наверняка сохранились Карты для старого Авалона.
– Уже пробовал. Контакт не устанавливается. В этот момент к ним приблизилась Дара:
– Неважно выглядишь. Наверное, новая подружка плохо смотрит за тобой?
– За мной слишком хорошо присматривала прежняя подружка, – резко ответил Корвин.
– Я никого не убивала! – взорвалась Дара. – По крайней мере, из членов вашей семьи. А твой дружок Фауст убил моего сына!
– Уточним, что Юрта убил твой дружок Мефисто, – заметила Дейдра ядовитым голосом. – Причем он защищал своего брата, которого собирался прикончить твой отмороженный ублюдок.
Это была почти чистая правда. Внешне тот бой на джидрашской крыше выглядел именно так. Разгневанная правотой соперницы, Дара принялась вопить: дескать, амберская семейка специально завербовала Мефа, дабы тот втерся к ней в доверие и коварно извел всех ее детей. Она понимала, что говорит полный вздор и что остальные прекрасно это понимают, и оттого бесилась еще сильнее.
Подоспевшие почти одновременно Мерлин и Мандор тщетно пытались ее успокоить. В конце концов Мандор по старой привычке ткнул Дару под ребра искусно сложенными пальцами. Она поперхнулась и умолкла.
Воспользовавшись паузой, Фиона сообщила, сверля Дару ледяным взглядом зеленых глаз:
– Король Рэндом просил предать, что у нас тоже есть претензии. Моего брата много лет держали в темнице. Он может потребовать сатисфакции, и король будет вынужден поддержать это требование.
– Мои поступки были чисто семейной проблемой, – огрызнулась Дара. – К королевскому дому Амбера это не имеет отношения. Мы решим свои недоразумения полюбовно.
Корвин с готовностью заявил:
– Я бы предложил, чтобы ты тоже провела некоторый срок в плену у меня.
– Тоже пять лет? – насмешливо уточнила Дара.
– Ни в коем случае. Хватит недели. Мне будет трудно долго терпеть твою близость.
– В каком смысле ты упомянул «близость»? – насторожилась Дара.
Дейдра тоже обратила внимание на слова Корвина. Мандор рассмеялся:
– Кажется, она немного образумилась. Уже понимает, о чем говорят собеседники.
Поскольку мамочка на некоторое время перестала представлять угрозу, Мерлин обратился к отцу:
– Па, дядя Рэндом не обиделся, что мы его не пригласили?
– По-моему, он был даже доволен, что предварительные переговоры пройдут в форме семейной вечеринки без его участия. В принципе, он за мир, но хочет быть уверен, что феодалы Хаоса не развяжут войну, невзирая на твои пожелания.
– У вас тоже есть «ястребы», – напомнил Мандор. – Бенедикт, Джулиан, Флора. Да и вы, принц Корвин, как мне кажется, принадлежите к «военной партии».
Корвин удивился, поскольку никогда не причислял себя к «ястребам», но потом подумал, что из Дворов Хаоса многое видится иначе.
За призрачными стенами медленно колыхались, сменяя друг друга, экзотические пейзажи: горы, леса, неизвестные страны. Штормовое море засыпало компанию брызгами и овеяло свежестью. Промелькнуло поле битвы, на котором ожесточенно сражались люди, великаны-циклопы, кентавры, драконы и огромные хищные звери вроде волков, с пышными гривами и полосатыми шкурами.
А в банкетном зале с новой силой вспыхнула вульгарная перепалка. Распалившись, Дара высказала подозрение, будто Мефисто убил Юрта по приказу Мерлина. Мерлин и Мандор с подозрительным единодушием убеждали ее, что Юрт задел или оскорбил слишком многих, он постоянно нарывался на неприятности и успел обзавестись избыточным числом врагов.
– Но с Мефом у него вражды не было, – резонно возразила Дара.
Фиона немедленно подлила масла в огонь:
– Ты сама приучила Мефа убивать именно тех, к кому он не питал вражды. И вообще, хватит болтать. Мефисто – чисто твоя проблема, так что не впутывай нас в эту историю. Мандор, не пора ли начать разговор, ради которого ты пригласил дорогих гостей?
– Дорогие гости оказались дешевыми скандалистами, – глубокомысленно изрекла Дейдра.
– Что ты хочешь этим сказать, коротышка? – вспылила вдовствующая королева.
– Я уже сказала все, что хотела.
Мандор поспешил произнести очередной тост за способность находить выход из самых сложных ситуаций. Компания дешевых гостей и дорогих скандалистов мрачно проглотила содержимое фужеров. Затем хозяин предложил приступить к деловой части.
– Один момент, – сказал вдруг Корвин. – Хочу показать нашим партнерам из Хаоса очень любопытный документ. Эта бумажка уже произвела впечатление в Амбере, теперь – ваша очередь. Держи, сынок.
Прочитав страничку, Мерлин передал бумагу матери и смущенно спросил, каким образом ксерокопия оказалась в Амбере. Корвин сообщил, что накануне герцог Фауст передал этот текст по Козырю.
– По словам Фау, Мефисто нашел в Джидраше записную книжку Ринальдо, – сказал Корвин. – Кстати, этот проныра – я имею в виду Мефа, – притаившись на крыше, наблюдал разборку около трупа Юрта. Дара, ты действительно родила сына от Бранда?
– Не твое дело! – пискнула Дара. – По-моему, колдун подсунул нам фальшивку. Это не похоже на подлинный документ.
– Мама, это ксерокопия, – раздраженно сказал Мерлин.
– Что это значит? – не поняла демонесса. Дейдра бросила с издевкой:
– Это значит, что тебе стоило бы изредка посещать цивилизованные Отражения.
Разбушевавшихся дам не без труда утихомирили, но тут Мерлин испытал знакомое ощущение – по всему телу с небольшими интервалами покатились холодные волны. Король Хаоса мысленно дал согласие на козырной контакт, и перед ним распахнулось окошко, из которого выглядывали лица Фафнира и Деспила. Мерлин с удовольствием воспользовался случаем, чтобы оставить стариков выяснять отношения, и сбежал.
– Еле вырвался, – сообщил король. – Вы появились на редкость вовремя.
Деспил понимающе спросил:
– Как работает конференция по примирению?
– Со скрипом.
– Ты не забыл, что хотел подыскать мне работенку по силам? – осведомился Фафнир.
– Конечно, нет, – соврал Мерль. – Фаф, ты сможешь быстро навербовать отряд из дворян, которые любят махать шпагами, но при этом не имеют привычки соваться в политику?
– Запросто, – обрадовался Фафнир. – Сейчас в Отражениях нет больших войн, и многие крутые наемники слоняются без дела. Если ты бросишь клич и пообещаешь нормальную плату, они все прибегут к порогу Руинаада – выбирай, кого хочешь.
– Прекрасно, – сказал Мерлин. – Значит, полковник Фафнир назначается командиром королевской бригады, которая подчиняется непосредственно генералу Ламиаку. Вместе отберете надежных ребят. Нужен молодняк из Дворов, лояльных моему величеству. Усек?
– Лояльный молодняк из лояльных Дворов, – повторил Фафнир. – Я правильно понял твое величество?
– Абсолютно правильно, насколько вообще достижим абсолют.
Фафнир отрапортовал, что усек, и вдобавокдвинул очень дельное предложение – создать в этой бригаде женское подразделение. Они посмаковали богатую идею, причем Деспил заявил:
– Чур, командиром женского эскадрона буду я.
– Это опасно, – сказал полковник Фафнир. – Все девки сразу забеременеют.
Его реплика была большим преувеличением, поскольку Деспил не пользовался особым успехом у женского населения Хаоса. Тем не менее слова приятеля, безусловно, польстили принцу. Впрочем, радовался он недолго и уныло проканючил:
– Для меня опять работы не нашлось…
– Насчет тебя у меня другие планы, – загадочно провозгласил король. – Не обижу… А теперь, извините, спешу разнимать родичей. Сами понимаете, семейные склоки самые склочные.
Когда Мерлин вернулся к остальным, те сидели по углам с обиженными лицами, внимая миротворческим призывам Мандора. Последний, увидев сводного брата, облегченно вздохнул и проговорил:
– Наконец-то вся компания собралась и как будто готова к серьезному разговору. Начнем?
– Тебе и Карты в руки, – буркнул Корвин, утомленный дамскими склоками. – Лично мне очень хочется узнать, какая гениальная мысль стоит нервов, испорченных за последний час?
– Карты не понадобятся… – Мандор усмехнулся. – А мысль будет банальной. Главное, чтобы вы не слишком старались от нее отбрыкаться.
– Надоели преамбулы, – сказала Дара. – Говори, или я отваливаю. Меня уже тошнит от этой компании.
Мандор нахмурил белоснежные брови, сделал грустные глаза и негромко завел хорошо отрепетированную речь. Он говорил на литературном хао, изредка вставляя отдельные идиомы тари.
– Недруги мои! Пришло время понять, что наступает новая эпоха. Сколько мы себя помним, нами управляли старшие поколения – те, кто рожден в ранний период творения Вселенной, то есть почти ровесники Олицетворений Великих Сил, создатели Источников Мощи либо прямые потомки последних. Бесспорно, такие монстры, как Сухей, Дворкин, мой прадед Каллагонд или ваш отец Оберон, были могучими магами и пользовались полным доверием Олицетворений. Со слов Суэйвилла мне известно, что Змея частенько наведывалась к Каллагонду и они подолгу обсуждали важные проблемы. Полагаю, что Единорог также заглядывала к своему сыну Оберону. Не так ли, Фи?
– Не так, – без воодушевления ответила рыжая принцесса. – Единорог больше общалась с Дворкиным. Отцу она лишь диктовала свои приказы, когда он приходил в Храм.
– Ты подтвердила мои предположения, – сообщил седой глава правящего Дома Всевидящих. – Источники и Олицетворения относятся к каждому следующему поколению с растущим пренебрежением. Уже наших отцов Лабиринт и Логрус перестали рассматривать равноправными партнерами. А теперь они даже не считают нужным удостоить общения молодых королей – просто ведут свою игру в полной уверенности, что мы будем вынуждены подчиниться.
– Когда меня впервые закинули в Межтенье, я получил возможность выбрать из двух вариантов, – напомнил Мерлин.
Дара возразила сыну:
– Мандор прав. Твой выбор был ограничен примитивной альтернативой. Ты мог отремонтировать либо Логрус, либо Лабиринт. Но поскольку Лабиринт взял в заложницы Корал, трудно было усомниться, как ты поступишь. В любом случае твои действия не оказали существенного влияния на глобальный баланс сил: на реставрацию периферийного Узора последовал немедленный ответ – Логрус организовал диверсию против Главного Лабиринта.
На этот счет у остальных имелись собственные мнения, поэтому Фиона рассудительно заметила:
– Мне кажется, что оба Узора устроили Мерлину экзамен и были удовлетворены результатом. Наш общий родственник доказал, что, в конечном итоге, выполняет волю повелителей, даже если пытается действовать им наперекор. Как следствие, Мерлину разрешили стать королем… – Она с виноватой миной оглянулась на Мандора. – Прости, наверное, ты собирался сказать еще что-нибудь, а мы устроили дискуссию.
Мандор сделал извиняющий жест. Сейчас происходит смена поколений, повторил он, Оберон и Суэйвилл ушли во мрак за Гранью, а выжившие из ума Дворкин и Сухей не способны осмысленно влиять на ход событий. В то же время молодежь не пользуется авторитетом ни у Змеи, ни у Единорога, а потому правящее ныне поколение имеет шанс превратиться в игрушки для Великих Сил. Затем Мандор пересказал свою догадку: дескать, два Узора решили прекратить давнюю вражду, дабы между Хаосом и Амбером установилось стабильное равновесие.
– Проще говоря, они не допустят большой войны между нашими королевствами, – закончил принц. – Если даже мы развяжем такую войну, ни одна из сторон не сумеет добиться решительного успеха. Полагаю, это не исключает мелких пограничных конфликтов, в ходе которых некоторые особо нервные особи смогут спускать пар своего темперамента.
Поскольку все, включая амберитов, были знакомы с этой концепцией, споров вокруг нее не возникло. Напротив, Корвин сказал в развитие той же идеи:
– Если дела обстоят таким образом, то вслед за королями наступит очередь сменить верховных жрецов и магов. Мне кажется, Узоры подарят эти вакансии самым сильным и миролюбивым волшебникам обоих королевств, то есть Мандору или Фионе.
Зеленоглазая амберитка вежливо поблагодарила брата и тут же огорошила публику неожиданным признанием:
– Слова Корвина приводят к пугающей догадке. Уже некоторое время меня раздражает появление на нашем игровом столе двух новых персонажей. Братья-герцоги из так называемой Нирваны слишком борзо вмешались в расклад Козырей. Обратите внимание: ни одно мало-мальски значительное событие не происходит без их участия.
– Мало ли авантюристов путалось у нас под ногами, – пренебрежительно сказала Дейдра. – Где все они теперь?
– Не скажи, сестренка, – Фиона покачала головой. – А что, если эта парочка – джокеры из потайной Колоды, которую вздумали распечатать Великие Силы?
– Подозреваешь, что они работают непосредственно на Прародителей? – задумчиво переспросила Дара. – Можно проверить. Мефисто сам явился ко мне с предложением перебить всех претендентов, заслонявших Мерлю дорогу к престолу, и убедил, что способен это сделать. Без его подсказки я бы на такое не решилась.
Мандор постарался на славу, чтобы создать должный фон для переговоров между двумя главными Семьями. Разумеется, окажись в этом месте кто-нибудь из нирванцев, он бы обязательно уточнил с язвительной усмешкой: «Две Семьи, которые без всяких на то оснований считают себя главными…» Однако сегодня на переговорах Нирвана не представлена – только Хаос и Амбер.
Дейдра еще не до конца свыклась с мыслью, что умирала и была возвращена к жизни. Принцесса чувствует себя не вполне уютно, подозревая Дару и Мандора в коварных умыслах. Кроме того, присутствие вдовствующей королевы Хаоса смущает дочь Оберона по другой причине: Дейдра не уверена, действительно ли Корвин охладел к Даре, прежней возлюбленной, которая так гадко с ним обошлась. А ведь Дейдре очень не хочется терять Корвина именно сейчас, когда вроде бы нашлась их малютка Ги. Конечно, эта связь не будет вечной, и достаточно скоро они отыщут себе новых партнеров. Но пока, в первые дни своей новой жизни, она хочет видеть рядом только Корвина.
Корвин и в самом деле не спокоен. Его чувства к Даре отнюдь не остыли. Принц сам не может разобраться, что его гложет: отвергнутая любовь или обида. Обычно такое томление проходит со временем – достаточно лишь встретить новую женщину, которая затмит предшественниц. Он с нежностью смотрит на Дейдру, и та отвечает сияющим взглядом. Однако вовсе не стоит забывать о возмездии. Дара должна быть наказана за предательство. Впрочем, наказание не будет слишком жестоким: она оказалась хорошей матерью, правильно воспитала Мерлина и даже сумела посадить мальчика на трон. Это ей зачтется. Сильнее беспокоит Корвина хозяин этой лавочки. Седовласый принц Хаоса что-то замышляет. Причем истинные его планы может знать лишь сам Мандор, а для остальных врагов и союзников развязка окажется большим сюрпризом. Надо быть начеку.
Дара с мрачным видом стоит у алмазного окна, отрешенно разглядывая диковинные пейзажи безумных Отражений. Сегодня она крепко выпила, и застарелая неприязнь к Корвину и остальным амберитам немного притупилась. Хотя… Хотя самое жгучее желание – собственноручно открутить голову Мефу, предварительно вонзив клыки в требуху предателя. Она даже улыбается – так сладостны эти мечты. Есть у нее и другие, не менее важные заботы. Теперь, когда она потеряла Юрта, придется делать ставку на Мерлина, который становится слишком своевольным. Увы, с этим ничего не поделаешь, ведь мальчишку исподтишка поддерживают Логрус и Мандор. А тут еще Корвин отыскал на какой-то помойке свою давнюю любовь, которой давно полагается барахтаться в Океане Тьмы… В глубине души нарастает ненависть к маленькой принцессе, и вдруг вспыхивает желание вернуть Корвина. Просто так, чтобы насолить Дейдре. Все остальные мысли и грандиозные планы вселенского масштаба немедленно отодвигаются в самые отдаленные уголки подсознания.
Мерлину кажется, что самое страшное уже позади. Исчезает опасение, что родители, едва встретившись, примутся выяснять отношения. Но пока папа и мама, к общему удивлению, демонстрируют, что умеют вести себя, как цивилизованные существа, и это радует. Тетушки явно насторожены по отношению к Даре – наверняка ревнуют своих нынешних спутников. Пускай. Мандор изо всех сил изображает гостеприимного хозяина, при помощи примитивной магии регулярно обновляет угощения, предлагает гостям попробовать особо изысканные деликатесы. Мерлин вежливо кивает, принимая бокал, и устраивается на диване, расслабленно прикрыв глаза. На самом же деле он внимательно следит за взрывоопасной публикой и готов немедленно вмешаться при малейшем намеке на осложнения. При этом он гадает: согласятся ли родственники по-хорошему подтвердить мир между Великими Королевствами или потребуют вознаграждение за временный отказ от вражды. С них станется.
Фиона предполагает, что мысли большинства приглашенных заняты сексом и политикой. Маленькую рыжую зеленоглазую колдунью эти проблемы заботят в последнюю очередь. И то, и другое слишком преходяще. Не успеешь оглянуться, как у тебя в постели завелся новый любовник, а многоходовые политические интриги вдруг потеряли актуальность. Приходится тратить много сил и сноровки, чтобы избавиться от прежних партнеров, поэтому она старательно держится подальше от таких дел. Мандор как политический союзник стоит не слишком много – больно уж коварен. Как любовник – такой же ноль, как и все остальные колдуны. Но колдун он отменный, поэтому Фиона собирается некоторое время держаться поближе к седому принцу и как можно чаще и правдоподобнее восхищаться магическими способностями Мандора. Надо узнать побольше его секретов, пока не оборвалась их дружба.
Мандор непроницаем. Те из приглашенных, кто мало-мальски знаком с Искусством, уже пробовший прозондировать его разум. Наткнувшись на непроницаемые щиты, торопятся возвести барьеры на путях к своим сознаниям. Жалкие дилетанты самонадеянно полагают, будто их мысли кого-нибудь интересуют. Иногда Мандор сомневается, имеют ли какое-то значение даже его собственные рассуждения. Если он правильно понимает ситуацию, то сейчас все события определяются лишь волей Высших Существ, которые все равно достигнут своих целей независимо от трепыхания сотни Повелителей Теней. Если Логрус и Лабиринт действительно объединили усилия, то владыкам Великих Королевств остается лишь смириться… Внешне Мандор совершенно спокоен и старательно разыгрывает из себя гостеприимного трактирщика с большой дороги: угощает пятерку августейших особ изысканными закусками, предлагает полюбоваться пейзажами за окном. Раз не в его силах изменить течение событий, значит, он должен стать самым верным исполнителем воли, которую решили проявить два Источника Мощи. Они хотят мира между Амбером и Хаосом? Значит, принц Мандор любой ценой обеспечит мир и наверняка будет вознагражден.
Снежные шапки гор, унылые отары в долинах, монастыри над обрывами ущелий – панорама этого Отражения не способствовала хорошему настроению. Затем за окнами вдруг появился отполированный до зеркального блеска паркет с вычурным рисунком. Алмазный дворец двигался через бальный зал, где под варварскую музыку кружились в танце существа, отдаленно напоминавшие людей. Самцов украшала пара рожек над висками, а у самок длинный, закрученный штопором рог торчал прямо из середины лба. Одежды танцующих напоминали моду помпадурских времен. Шестеро в банкетном зале оживились и зазвенели бокалами.
Дара решила прервать идиллию и предложила выпить за короля Мерлина и его отца. Подобные любезности, да еще со стороны вдовы Суэйвилла, всегда были чреваты последующими осложнениями, но тост прозвучал, и его пришлось принять. Все послушно просмаковали «Порто» 1713 года.
Возвращая свой бокал на порхающий по залу столик, Дара послала Корзину ослепительную улыбку, от которой у него защемило сердце. Перехватившая этот взгляд Дейдра возмущенно зашипела:
– Ты все еще любишь ее? Вернулся бы к этой твари, если бы она позвала?
– Не уверен. Я обижен и намерен с ней расплатиться сполна.
– Ну как же! – Дейдра обиженно шмыгнула носом. – Сюда побежал, едва узнал, что она здесь будет. А чтобы навестить нашу девочку, времени не нашлось.
– Кончай ревновать по пустякам, – шепотом потребовал Корвин. – Как мы можем навестить Гиневру, если не знаем дорогу в ее Отражение?
– Это все отговорки, – продолжала негодовать Дейдра. – Вчера ты битый час козырялся с Фау. Не мог у него спросить?
– Фау уверял, будто дорогу знает только Мефисто, который где-то шляется и недоступен из Артаньяна.
– Врет!
– Я тоже думаю, что врет. Наверняка хочет что-нибудь выторговать взамен точного маршрута.
– Сами найдем, – не слишком убежденно сказала Дейдра. – У тебя наверняка сохранились Карты для старого Авалона.
– Уже пробовал. Контакт не устанавливается. В этот момент к ним приблизилась Дара:
– Неважно выглядишь. Наверное, новая подружка плохо смотрит за тобой?
– За мной слишком хорошо присматривала прежняя подружка, – резко ответил Корвин.
– Я никого не убивала! – взорвалась Дара. – По крайней мере, из членов вашей семьи. А твой дружок Фауст убил моего сына!
– Уточним, что Юрта убил твой дружок Мефисто, – заметила Дейдра ядовитым голосом. – Причем он защищал своего брата, которого собирался прикончить твой отмороженный ублюдок.
Это была почти чистая правда. Внешне тот бой на джидрашской крыше выглядел именно так. Разгневанная правотой соперницы, Дара принялась вопить: дескать, амберская семейка специально завербовала Мефа, дабы тот втерся к ней в доверие и коварно извел всех ее детей. Она понимала, что говорит полный вздор и что остальные прекрасно это понимают, и оттого бесилась еще сильнее.
Подоспевшие почти одновременно Мерлин и Мандор тщетно пытались ее успокоить. В конце концов Мандор по старой привычке ткнул Дару под ребра искусно сложенными пальцами. Она поперхнулась и умолкла.
Воспользовавшись паузой, Фиона сообщила, сверля Дару ледяным взглядом зеленых глаз:
– Король Рэндом просил предать, что у нас тоже есть претензии. Моего брата много лет держали в темнице. Он может потребовать сатисфакции, и король будет вынужден поддержать это требование.
– Мои поступки были чисто семейной проблемой, – огрызнулась Дара. – К королевскому дому Амбера это не имеет отношения. Мы решим свои недоразумения полюбовно.
Корвин с готовностью заявил:
– Я бы предложил, чтобы ты тоже провела некоторый срок в плену у меня.
– Тоже пять лет? – насмешливо уточнила Дара.
– Ни в коем случае. Хватит недели. Мне будет трудно долго терпеть твою близость.
– В каком смысле ты упомянул «близость»? – насторожилась Дара.
Дейдра тоже обратила внимание на слова Корвина. Мандор рассмеялся:
– Кажется, она немного образумилась. Уже понимает, о чем говорят собеседники.
Поскольку мамочка на некоторое время перестала представлять угрозу, Мерлин обратился к отцу:
– Па, дядя Рэндом не обиделся, что мы его не пригласили?
– По-моему, он был даже доволен, что предварительные переговоры пройдут в форме семейной вечеринки без его участия. В принципе, он за мир, но хочет быть уверен, что феодалы Хаоса не развяжут войну, невзирая на твои пожелания.
– У вас тоже есть «ястребы», – напомнил Мандор. – Бенедикт, Джулиан, Флора. Да и вы, принц Корвин, как мне кажется, принадлежите к «военной партии».
Корвин удивился, поскольку никогда не причислял себя к «ястребам», но потом подумал, что из Дворов Хаоса многое видится иначе.
За призрачными стенами медленно колыхались, сменяя друг друга, экзотические пейзажи: горы, леса, неизвестные страны. Штормовое море засыпало компанию брызгами и овеяло свежестью. Промелькнуло поле битвы, на котором ожесточенно сражались люди, великаны-циклопы, кентавры, драконы и огромные хищные звери вроде волков, с пышными гривами и полосатыми шкурами.
А в банкетном зале с новой силой вспыхнула вульгарная перепалка. Распалившись, Дара высказала подозрение, будто Мефисто убил Юрта по приказу Мерлина. Мерлин и Мандор с подозрительным единодушием убеждали ее, что Юрт задел или оскорбил слишком многих, он постоянно нарывался на неприятности и успел обзавестись избыточным числом врагов.
– Но с Мефом у него вражды не было, – резонно возразила Дара.
Фиона немедленно подлила масла в огонь:
– Ты сама приучила Мефа убивать именно тех, к кому он не питал вражды. И вообще, хватит болтать. Мефисто – чисто твоя проблема, так что не впутывай нас в эту историю. Мандор, не пора ли начать разговор, ради которого ты пригласил дорогих гостей?
– Дорогие гости оказались дешевыми скандалистами, – глубокомысленно изрекла Дейдра.
– Что ты хочешь этим сказать, коротышка? – вспылила вдовствующая королева.
– Я уже сказала все, что хотела.
Мандор поспешил произнести очередной тост за способность находить выход из самых сложных ситуаций. Компания дешевых гостей и дорогих скандалистов мрачно проглотила содержимое фужеров. Затем хозяин предложил приступить к деловой части.
– Один момент, – сказал вдруг Корвин. – Хочу показать нашим партнерам из Хаоса очень любопытный документ. Эта бумажка уже произвела впечатление в Амбере, теперь – ваша очередь. Держи, сынок.
Прочитав страничку, Мерлин передал бумагу матери и смущенно спросил, каким образом ксерокопия оказалась в Амбере. Корвин сообщил, что накануне герцог Фауст передал этот текст по Козырю.
– По словам Фау, Мефисто нашел в Джидраше записную книжку Ринальдо, – сказал Корвин. – Кстати, этот проныра – я имею в виду Мефа, – притаившись на крыше, наблюдал разборку около трупа Юрта. Дара, ты действительно родила сына от Бранда?
– Не твое дело! – пискнула Дара. – По-моему, колдун подсунул нам фальшивку. Это не похоже на подлинный документ.
– Мама, это ксерокопия, – раздраженно сказал Мерлин.
– Что это значит? – не поняла демонесса. Дейдра бросила с издевкой:
– Это значит, что тебе стоило бы изредка посещать цивилизованные Отражения.
Разбушевавшихся дам не без труда утихомирили, но тут Мерлин испытал знакомое ощущение – по всему телу с небольшими интервалами покатились холодные волны. Король Хаоса мысленно дал согласие на козырной контакт, и перед ним распахнулось окошко, из которого выглядывали лица Фафнира и Деспила. Мерлин с удовольствием воспользовался случаем, чтобы оставить стариков выяснять отношения, и сбежал.
– Еле вырвался, – сообщил король. – Вы появились на редкость вовремя.
Деспил понимающе спросил:
– Как работает конференция по примирению?
– Со скрипом.
– Ты не забыл, что хотел подыскать мне работенку по силам? – осведомился Фафнир.
– Конечно, нет, – соврал Мерль. – Фаф, ты сможешь быстро навербовать отряд из дворян, которые любят махать шпагами, но при этом не имеют привычки соваться в политику?
– Запросто, – обрадовался Фафнир. – Сейчас в Отражениях нет больших войн, и многие крутые наемники слоняются без дела. Если ты бросишь клич и пообещаешь нормальную плату, они все прибегут к порогу Руинаада – выбирай, кого хочешь.
– Прекрасно, – сказал Мерлин. – Значит, полковник Фафнир назначается командиром королевской бригады, которая подчиняется непосредственно генералу Ламиаку. Вместе отберете надежных ребят. Нужен молодняк из Дворов, лояльных моему величеству. Усек?
– Лояльный молодняк из лояльных Дворов, – повторил Фафнир. – Я правильно понял твое величество?
– Абсолютно правильно, насколько вообще достижим абсолют.
Фафнир отрапортовал, что усек, и вдобавокдвинул очень дельное предложение – создать в этой бригаде женское подразделение. Они посмаковали богатую идею, причем Деспил заявил:
– Чур, командиром женского эскадрона буду я.
– Это опасно, – сказал полковник Фафнир. – Все девки сразу забеременеют.
Его реплика была большим преувеличением, поскольку Деспил не пользовался особым успехом у женского населения Хаоса. Тем не менее слова приятеля, безусловно, польстили принцу. Впрочем, радовался он недолго и уныло проканючил:
– Для меня опять работы не нашлось…
– Насчет тебя у меня другие планы, – загадочно провозгласил король. – Не обижу… А теперь, извините, спешу разнимать родичей. Сами понимаете, семейные склоки самые склочные.
Когда Мерлин вернулся к остальным, те сидели по углам с обиженными лицами, внимая миротворческим призывам Мандора. Последний, увидев сводного брата, облегченно вздохнул и проговорил:
– Наконец-то вся компания собралась и как будто готова к серьезному разговору. Начнем?
– Тебе и Карты в руки, – буркнул Корвин, утомленный дамскими склоками. – Лично мне очень хочется узнать, какая гениальная мысль стоит нервов, испорченных за последний час?
– Карты не понадобятся… – Мандор усмехнулся. – А мысль будет банальной. Главное, чтобы вы не слишком старались от нее отбрыкаться.
– Надоели преамбулы, – сказала Дара. – Говори, или я отваливаю. Меня уже тошнит от этой компании.
Мандор нахмурил белоснежные брови, сделал грустные глаза и негромко завел хорошо отрепетированную речь. Он говорил на литературном хао, изредка вставляя отдельные идиомы тари.
– Недруги мои! Пришло время понять, что наступает новая эпоха. Сколько мы себя помним, нами управляли старшие поколения – те, кто рожден в ранний период творения Вселенной, то есть почти ровесники Олицетворений Великих Сил, создатели Источников Мощи либо прямые потомки последних. Бесспорно, такие монстры, как Сухей, Дворкин, мой прадед Каллагонд или ваш отец Оберон, были могучими магами и пользовались полным доверием Олицетворений. Со слов Суэйвилла мне известно, что Змея частенько наведывалась к Каллагонду и они подолгу обсуждали важные проблемы. Полагаю, что Единорог также заглядывала к своему сыну Оберону. Не так ли, Фи?
– Не так, – без воодушевления ответила рыжая принцесса. – Единорог больше общалась с Дворкиным. Отцу она лишь диктовала свои приказы, когда он приходил в Храм.
– Ты подтвердила мои предположения, – сообщил седой глава правящего Дома Всевидящих. – Источники и Олицетворения относятся к каждому следующему поколению с растущим пренебрежением. Уже наших отцов Лабиринт и Логрус перестали рассматривать равноправными партнерами. А теперь они даже не считают нужным удостоить общения молодых королей – просто ведут свою игру в полной уверенности, что мы будем вынуждены подчиниться.
– Когда меня впервые закинули в Межтенье, я получил возможность выбрать из двух вариантов, – напомнил Мерлин.
Дара возразила сыну:
– Мандор прав. Твой выбор был ограничен примитивной альтернативой. Ты мог отремонтировать либо Логрус, либо Лабиринт. Но поскольку Лабиринт взял в заложницы Корал, трудно было усомниться, как ты поступишь. В любом случае твои действия не оказали существенного влияния на глобальный баланс сил: на реставрацию периферийного Узора последовал немедленный ответ – Логрус организовал диверсию против Главного Лабиринта.
На этот счет у остальных имелись собственные мнения, поэтому Фиона рассудительно заметила:
– Мне кажется, что оба Узора устроили Мерлину экзамен и были удовлетворены результатом. Наш общий родственник доказал, что, в конечном итоге, выполняет волю повелителей, даже если пытается действовать им наперекор. Как следствие, Мерлину разрешили стать королем… – Она с виноватой миной оглянулась на Мандора. – Прости, наверное, ты собирался сказать еще что-нибудь, а мы устроили дискуссию.
Мандор сделал извиняющий жест. Сейчас происходит смена поколений, повторил он, Оберон и Суэйвилл ушли во мрак за Гранью, а выжившие из ума Дворкин и Сухей не способны осмысленно влиять на ход событий. В то же время молодежь не пользуется авторитетом ни у Змеи, ни у Единорога, а потому правящее ныне поколение имеет шанс превратиться в игрушки для Великих Сил. Затем Мандор пересказал свою догадку: дескать, два Узора решили прекратить давнюю вражду, дабы между Хаосом и Амбером установилось стабильное равновесие.
– Проще говоря, они не допустят большой войны между нашими королевствами, – закончил принц. – Если даже мы развяжем такую войну, ни одна из сторон не сумеет добиться решительного успеха. Полагаю, это не исключает мелких пограничных конфликтов, в ходе которых некоторые особо нервные особи смогут спускать пар своего темперамента.
Поскольку все, включая амберитов, были знакомы с этой концепцией, споров вокруг нее не возникло. Напротив, Корвин сказал в развитие той же идеи:
– Если дела обстоят таким образом, то вслед за королями наступит очередь сменить верховных жрецов и магов. Мне кажется, Узоры подарят эти вакансии самым сильным и миролюбивым волшебникам обоих королевств, то есть Мандору или Фионе.
Зеленоглазая амберитка вежливо поблагодарила брата и тут же огорошила публику неожиданным признанием:
– Слова Корвина приводят к пугающей догадке. Уже некоторое время меня раздражает появление на нашем игровом столе двух новых персонажей. Братья-герцоги из так называемой Нирваны слишком борзо вмешались в расклад Козырей. Обратите внимание: ни одно мало-мальски значительное событие не происходит без их участия.
– Мало ли авантюристов путалось у нас под ногами, – пренебрежительно сказала Дейдра. – Где все они теперь?
– Не скажи, сестренка, – Фиона покачала головой. – А что, если эта парочка – джокеры из потайной Колоды, которую вздумали распечатать Великие Силы?
– Подозреваешь, что они работают непосредственно на Прародителей? – задумчиво переспросила Дара. – Можно проверить. Мефисто сам явился ко мне с предложением перебить всех претендентов, заслонявших Мерлю дорогу к престолу, и убедил, что способен это сделать. Без его подсказки я бы на такое не решилась.