Надеждина Ирина Николаевна. Горький мед, сладкий яд

   – Вы безмерно гостеприимны, – с сарказмом произнес Владислав и взял протокол. – У вас как с грамматикой? Половина запятых пропущена.
   – Вы что, лингвист?
   – Нет. Доктор медицинских наук, но, поверьте, язык знаю прекрасно. А почему вы не указали в протоколе ничего, кроме моих паспортных данных?
   – Потом впишем.
   – Нет, лучше сейчас, – Гриша тоже бегло просмотрел протокол и кивнул Владиславу.
   – Хорошо, я сейчас впишу все ваши остальные данные, – с раздражением ответил Смирницкий.
   – Господин Смирницкий, – очень вежливо сказал Осетрян, – там, в коридоре, стоит исполнительный директор фирмы. Он может съездить в офис и привезти запись. Пусть мой клиент посидит это время у вас в кабинете. Это займет не более часа, максимум полтора.
   – У меня дела. Остальных еще нужно допросить.
   – Товариани вообще ни при чем. Это телохранитель моего сына, – пояснил Владислав.
   – Тем не менее у него было изъято оружие.
   – Изъято, – хмыкнул Владислав. – Вы что-то путаете. Ладно, Гриша, займись с ребятами. За два часа я в камере не загнусь, всех вшей не соберу. Пусть Эрик за кассетой съездит.
   – Вансович, заканчивайте пустые разговоры, – оборвал его Смирницкий, – вставайте.
   – Ох, старший лейтенант, – поднимаясь, сказал Владислав, – ищете вы себе приключения.

Глава 42

   Владислав был благодарен Смирницкому только за то, что в камере был всего один человек. Это был худощавый мужчина моложе его, одетый в дорогой спортивный костюм и кроссовки. На груди у него красовалась золотая цепь в полпальца толщиной. Входя в камеру, Владислав поморщился от стоявшего здесь запаха. Мужчина сидел на деревянном настиле, обхватив руками колени. Под потолком камеры горела тусклая лампочка в железной сетке. Сзади грохнула железная дверь. Сидящий мужчина посмотрел на него исподлобья.
   – Ты, братела, за что попал? – мрачно спросил он.
   – Проблемы с оружием, – прикидывая, садиться или нет, ответил Владислав.
   – И у меня то же, – его собеседник невесело улыбнулся. – Ты из чьих будешь? Обличье знакомое, а где видел, не помню.
   – Я сам по себе, – Владислав все-таки сел, приняв такую же позу, как мужчина. – Я не из братвы.
   – Правильно, что мусоров боишься… Я, когда первый раз попал, тоже рассказывал, что просто погулять вышел. Ладно, давай знакомиться. Олег, – он протянул руку.
   – Влад, – Владиславу ничего не оставалось, как руку пожать. – Ох, и смердит же здесь!
   – Привыкай. Через полчаса принюхаешься, и все пройдет.
   – Через час я отсюда выйду.
   – Ну, ну, – Олег снова улыбнулся. – Сразу видно, что по первости. Повезло ж тебе дожить до таких лет и не отметиться ни разу. Или ты просто шлангом очень ловко прикидываешься.
   – По первости, как ты сказал…
   Эрик подъехал к зданию райотдела и увидел Григория, который курил, опершись о капот своей машины. Эрик взял с сиденья кассету и подошел к нему.
   – Ты покурить вышел? – спросил он.
   – Нет. Тебя жду. Этот лось – старлей – куда-то чухнул и сказал, что посидят наши мужики до утра, а утром разберемся.
   – Ты не узнал куда?
   – Он сказал, что кого-то еще допросить, а потом домой. У него в восемь дежурство закончилось, – Гриша бросил окурок. – Дежурный деревянный, ничего от него добиться невозможно. Ну что, едем к начальству?
   – Да. Другого ничего не остается, – Эрик нахмурился. – И давай поторопимся. Время идет.
   Ника растерянно смотрела на стоявшего перед ней Смирницкого. Алик и Катя сидели в соседней комнате испуганные и растерянные не меньше, чем она сама. Наконец Смирницкий дал ей расписаться в протоколе, текст которого занял всего семь строк, и ушел. Ника пошла в комнату Алика.
   – Ну что? – спросил Алик, поднимаясь с дивана.
   – Бред какой-то… – пожала плечами Ника. В это время в дверь позвонили. Она с облегчением вздохнула. – Все, это Влад. Сейчас все будет ясно.
   Она пошла открывать, но это был не Владислав, а родители Кати – Марина и Виктор. С ними Ника уже успела познакомиться.
   – Привет, Ника! – Виктор улыбнулся. – А где это наше чадо? Что-то уже загулялась она. Обещала прийти в полдесятого, а сейчас уже почти одиннадцать.
   – У нас. Проходите, – пропуская их, сказала Ника. – Мы с Аликом сейчас бы ее провожать пошли, но здесь такое…
   – Что случилось? – насторожилась Марина.
   – Не знаю, – Ника покачала головой, – ничего понять не могу. Мы сидели ужинали. Все было нормально. В восемь появились какие-то менты и забрали Влада, Сережку и Гену. В десять часов приехал тот же опер и начал выяснять, знаю ли я, кому мой муж угрожал оружием… В общем, бред какой-то…
   – Лихо! – Виктор присвистнул. – А ты дяде не звонила?
   – Они уехали к Нелиной тете. Мне перед приходом этого опера Эрик перезвонил и сказал, чтобы я не волновалась, Влад скоро будет дома. Объяснять ничего не стал, сказал, что некогда… – у Ники дрогнули губы.
   – Витя, может, давай посидим с ребятами, пока Влад вернется? – спросила Марина, взглянув на мужа. – Мало ли что еще?
   – Давай, – согласился Виктор. – Ника, а ты не паникуй, на тебе лица нет.
   Они прошли в гостиную. Катя и Алик ушли на кухню варить кофе. Ника включила телевизор. Сделала она это, скорее всего, автоматически, потому что ни говорить с кем-нибудь, ни слушать что-нибудь ободряющее ей совсем не хотелось. Как раз начинался выпуск криминальных новостей. Алик и Катя принесли кофе и тоже устроились возле телевизора. Сначала шла сводка ДТП и пожаров, потом пошли кадры съемки, проведенной в их доме. Голос ведущей за кадром говорил: «Сегодня в Дзержинский райотдел милиции в семнадцать сорок поступило заявление от гражданки и гражданина П., которым угрожал пистолетом не кто-нибудь, а сын гражданки П. – Владислав Вансович, известный в городе как владелец крупной фирмы, меценат и вообще человек, помогающий малоимущим…» Ника чуть не выронила из рук чашку с кофе. Виктор и Марина смотрели удивленно и почти испуганно. Алик побледнел как полотно.
   – Фигня, – сказал Виктор, когда немного пришел в себя. – Ни за что не поверю, что Влад способен был кому-то угрожать! Это лажа какая-то!
   – Ника, не волнуйся! Успокойся! – Марина присела перед Никой на корточки. – Это все какое-то недоразумение!
   – Да, конечно, – пролепетала Ника.
   – Ну, теперь уж мы точно не уйдем, пока все не выяснится, – твердо сказал Виктор. – Мы тебе не очень мешаем?
   – Нет…
   Владимир Никитич с семьей сидел за столом. Жене исполнилось сорок три. По этому поводу пришел сын с невесткой, сваты, кумовья. Большое застолье решили устроить в воскресенье в ресторане, а сегодня сидели тихо, по-семейному. В десять в дверь кто-то нетерпеливо позвонил.
   – Сиди, отец, я открою, – встал из-за стола его сын – Андрей. Через минуту он вернулся и сказал: – Это к тебе. Говорят, очень срочно.
   – Кто? – недовольно спросил Владимир Никитич.
   – Я не помню, из фирмы какой-то. Я его у тебя в кабинете как-то видел.
   Владимир Никитич вышел и увидел стоявшего в прихожей Эрика Тревонена – исполнительного директора фирмы «Ваше драгоценное». Вид у Эрика был озабоченный.
   – Проходи, – кивнул Владимир Никитич. – У супруги день рождения.
   – Спасибо, Никитич, – кивнул Эрик, – только вот недосуг мне. И вас сейчас вытащу из-за стола. Вы уже перед народом извинитесь.
   – Что-то случилось?
   – Случилось. Ваши опера закрыли Влада, Серегу и Генчика. Расскажу все по дороге. Алиби у мужиков стопроцентное, но ваш Смирницкий сказал, что посидят они до утра, ждать, пока я привезу кассету, не захотел.
   – Сейчас, – Владимир Никитич нахмурился. – Ты на машине?
   – Конечно. И адвокат со мной.
   Владимир Никитич вернулся к гостям, извинился, шепнул жене, что вернется быстро, и пошел с Эриком вниз, прикидывая на ходу, что могло случиться.
   Владислав посмотрел на часы и с досадой подумал, что слишком уж долго тянется разбирательство. Его сосед с сочувствием взглянул на него, как на несмышленое дитя, и попытался отвлечь его разговором. Владислав рассеянно слушал его и думал, как там Ника. Каково же было изумление его соседа, когда дверь камеры открылась и на пороге появился собственной персоной не дежурный, а заместитель начальника райотдела и сказал:
   – Выходи, Влад.
   По коридору уже шли Сергей и Гена. У дежурного по ИВС вид был такой, будто по меньшей мере началось нашествие марсиан.
   Владимир Никитич пожал Владиславу руку. В коридоре, за дверями ИВС, их ждали Осетрян и Эрик.
   – Влад, извини за этого придурка, – хмурясь, сказал Владимир Никитич. – Завтра он сам приедет к тебе извиняться, а с этой бабой и ее сынком мы разберемся. Оружие можете забрать в оружейке в дежурке. Я накажу оперов за эту выходку.
   – Разбирайтесь, как хотите, ваше дело, – Владислав думал только о том, как вернуться побыстрее домой.
   Они дошли до дежурки. Владимир Никитич дал указание вернуть оружие. Один из дежурных бодро пошел его исполнять. В дежурке работал телевизор. Начался выпуск криминальных новостей. От увиденного в восторг никто не пришел. Владислав нахмурился:
   – Никитич, а вот это опер ваш зря поторопился.
   – Козел! – сдавленно произнес Владимир Никитич. – Завтра к чертовой матери…
   – Гриша, займись завтра, – кивнул Владислав. – В полдесятого в офис подъедешь.
   – Без проблем, – Осетрян нехорошо улыбнулся.
   Дежурный принес оружие. Владислав, Сергей и Гена расписались в получении и вышли в жаркую летнюю ночь. У Владислава было такое ощущение, что с плеч гора упала. Воздух показался чистым, почти горным.
   – Эрик, ты отвези нас, а ты, Гриша, Никитича, – попросил Владислав.
   – Влад, может быть, ты завтра подъедешь сюда и… – начал было Владимир Никитич.
   – Извините, Владимир Никитич, но в другой раз. Мне, прости господи, не фиг теперь сюда ехать. Глаза б мои вашего заведения не видели. Так что когда-нибудь потом. Если возникнут вопросы, приезжайте лучше вы. Все, прощаемся. Я домой хочу. Нам сегодня и так вечер изгадили. Сын школу окончил, жена последний экзамен сдала, сели посидеть, так ваши опера приволоклись, – Владислав взял у Эрика сигарету и глубоко затянулся.
   – Ты хоть на «вы» перестань обращаться, – Владимир Никитич исподлобья посмотрел на Владислава. – Или из-за этого говнюка теперь и я в стан врагов попадаю?
   – Извини, Никитич, – Владислав впервые за весь вечер улыбнулся, – как-то не въехал, что твоих подчиненных рядом нет. Все, до завтра.
   Телефон буквально начал разрываться. За несколько минут перезвонили Илья, Саша, Андрей, Леша, подружки Гены и Сергея, родители. Ничего, кроме того, что все скоро выяснится, Ника ответить не могла. В конце концов эти звонки ее довели до такого состояния, что она расплакалась. Марина и Катя начали ее утешать, а Виктор и совершенно растерянный и расстроенный Алик ушли курить на улицу.
   Когда к дому подъехала машина Эрика, Алик чуть не побежал навстречу. Из машины вышли отец, телохранители и Эрик.
   – Па, уже все? – еле сдерживая нервную дрожь, спросил Алик.
   – Все, сына, – Владислав улыбнулся, – что запаниковал-то так?
   – Посмотрел бы ты криминальные новости…
   – А я их видел. Скажи, твой батя похож на последнего лоха?
   – Нет. Просто за пятнадцать минут человек семь позвонили.
   – Не смертельно. Привет, Витек! – Влад поздоровался с Виктором. – Ты тоже новости смотрел?
   – Конечно. Фигня какая-то.
   – Ладно, идем в дом. У меня маниакальная идея вымыться. У ребят, вероятно, тоже. В жизни не догадаетесь, где мы отметились, – невесело усмехнулся Владислав.
   Все вошли в дом. Сергей и Гена начали звонить каждый своей подружке. Владислав обнял Нику и прижал к себе.
   – Испугалась? – спросил он ласково.
   – Да. Что происходит, Влад?
   – Опер немножко не рассчитал своих действий, а ребятки решили публике подкинуть жареный фактик. Вот и все. Как видишь, мы все дома, оружие при нас, все вернули, извинения принесли. Все нормально. Успокойся. Совершенно не стоило плакать.
   Через полчаса в доме остались Владислав, Ника, Алик и Сергей. Гена и Эрик разъехались по домам. Марина, Виктор и Катя тоже ушли. Алик пожелал всем спокойной ночи и пошел спать, Сергей отправился к себе, Владислав и Ника поднялись в спальню.

Глава 43

   Ника никак не могла уснуть. Она знала, что Владислав лежит и тоже старательно делает вид, что уже давно и крепко спит. Из головы у нее не шли сегодняшние события. Приехав домой, Владислав позвонил ее родителям, успокоил их, но все равно какой-то осадок на душе у Ники остался.
   Первым не выдержал Владислав. Он сел и дернул за шнурок бра. Ника так и лежала с закрытыми глазами, только ресницы ее вздрагивали.
   – Ника, давай только не будем пытаться друг друга убедить в том, что каждый из нас спит сном праведника, – вздохнул он.
   – Давай, – Ника открыла глаза.
   – Ты все никак не можешь успокоиться? – Владислав встал, открыл окно и закурил.
   Комнату почти сразу заполнили свежие запахи ночного сада, чуть слышный шелест листвы от легкого ветерка, далекие звуки ночного города. Сильно пахнуло ароматом ночной фиалки и душистого табака, растущих под окном.
   – А ты можешь? – вопросом на вопрос ответила Ника.
   – Ты права, не могу. И хотя бы потому, что ты неспокойна. Вообще все, что сегодня было, может только в кошмаре присниться.
   – Знаешь, когда все это показали по телевизору и начались эти звонки… – Ника вздохнула. – Звонили те, кто в это не сильно поверил. А кто-то ведь поверил. Что они теперь скажут?
   – Не знаю, – Владислав оперся о подоконник. – Уж точно, что ничего хорошего.
   – Влад, я не за себя боюсь. Я не хочу, чтобы в тебя тыкали пальцами или шептали за глаза всякие гадости. Их и так достаточно шепчут.
   – А что я могу? Ты не веришь, что все было именно так, как я тебе рассказал?
   – Верю. Просто только у нас все стало более-менее нормально, только все успокоилось, утряслось… – у Ники на глаза навернулись слезы. – Ну почему ты не нищий?
   – Если б я был нищим, ты думаешь, моя мамашка меня оставила бы в покое? – Владислав бросил окурок за окно и сел на край кровати рядом с Никой. – Не надо плакать, прошу тебя. Хочешь, уедем куда-нибудь, отдохнем? Прямо завтра?
   – Не хочу, – Ника прижалась мокрой щекой к его руке. – Я боюсь, Влад. Понимаешь, с самого первого момента, как увидела тебя, я постоянно чего-то боюсь. Если не самой себя, то того, что с нами может случиться.
   – Не бойся, я ведь с тобой, – Владислав вытирал слезы с ее лица. – Раз мы вместе, все будет хорошо.
   – А Алик? Ты о нем подумал? Неужели его ждет то же, что и тебя?
   – Нет, совсем. Шепот за спиной, сплетни, подлость – от этого он никуда не денется. Просто у него меньше шансов иметь неприятности от родственников. Зося его трогать не станет.
   – Почему, почему все так?
   – Ника, котенок мой, солнышко мое, в этой жизни за все нужно платить. Просто цена бывает разная. У денег своя цена. Ты думаешь, что все, кто мне улыбаются, делают это от души? Очень немногие. Остальные ждут, пока я споткнусь, чтобы бросить в меня камень. И только я поднимусь, снова станут мне улыбаться и делать вид, что, кроме них, никто мне не посочувствовал. Я к этому почти уже привык.
   – Почему почти? – Ника снизу вверх посмотрела на него.
   – К подлости трудно привыкнуть. Невозможно. Остается только набраться сил и пропускать что-то мимо себя, за что-то, по возможности, наказывать.
   – И это ты пропустишь?
   – Нет. За это накажу. И от всей души накажу. Теперь давай спать. Тебе совсем не на пользу пойдут все эти неприятности. Я завтра приеду с работы часа в четыре, и поедем к твоим родителям. Хочешь?
   – Хочу.
   – Вот и славненько, – Влад потушил свет. – Окно оставить открытым?
   – Да. Боже мой, кто бы мог подумать, что Доронина окажется такой стервой! – уже устроившись у Владислава на плече, сказала Ника.
   – Кто это Доронина? – не понял он.
   – Да эта мымра, что новости ведет. Ты бы видел, с каким торжеством она на меня смотрела!
   – Успокойся. Забудь про нее. Она свое получит, – Владислав поцеловал Нику.
   – Мне так хорошо с тобой, Влад, – Ника прижалась к нему всем телом. – Я так люблю тебя…
   – И я люблю тебя, девочка моя, – его дыхание задрожало.
   Он начал очень нежно целовать ее лицо, шею, плечи. Теперь он не был таким порывистым и резким, как иногда раньше…

Глава 44

   Владислав приехал в офис фирмы, напоминавший чем-то растревоженный улей. Увидев его, Лиза даже поднялась со своего места и радостно заулыбалась:
   – Шеф, все в порядке?
   – В порядке, Лизок. Осетрян приедет в половине десятого. Сейчас у нас девять. Я понял, народ в панике?
   – Не то слово, – Лиза почему-то смутилась.
   – Значит, так, сейчас быстро собери мне всех ровно на пятнадцать минут Е любом свободном помещении побольше.
   – В конференц-зале можно?
   – Можно. Только быстро. У меня пятнадцать мину! времени. Эрик уже приехал?
   – Да. Он у Ильи Григорьевича.
   Лиза упорхнула, а Владислав пошел в кабинет Ильи. Илья и Эрик мирно пили кофе и курили. Увидев Владислава, оба заулыбались.
   – Ну, как оно в камере сидеть? – спросил Илья.
   – Да нормально, в натуре, в нос сказал Владислав. – Ты гонишь, Илюша, потому как раздирает, что не ты туда попал? Это тебе не кофе целый день лакать.
   – Извини, босс, ты у нас теперь совсем крутой мужик, – таким же тоном сказал Илья. – Совсем как яйцо после восьми минут варки.
   – Илюша, а ты садист, – Владислав ласково улыбнулся. – Это ж где ты научился яйца варить? Да еще и целых восемь минут.
   – Влад, ну не путай ты божий дар с яичницей, – Илья рассмеялся. – А то я, право же, не знаю, как тебя вчера отпустили.
   – Влад, народ в панике, – уже серьезно сказал Эрик. – Кто сам смотрел, кто услышал. Что делать будешь?
   – Да ничего. Сейчас Лиза всех соберет, пару слов скажу, и начнем работать. Все как обычно.
   – Это отличная идея.
   – Влад Палыч, я всех собрала, как вы сказали, – заглянула в кабинет Лиза.
   – Вот и прекрасно. Если хотите, идемте и вы, – Владислав положил на стол Илье кейс и добавил: – Пусть здесь полежит, пока я вернусь.
   В конференц-зале собрались все сотрудники фирмы, работавшие в этом здании, за исключением охраны, Эрика и Лизы. Владислава встретили вздохом облегчения. Он подошел к центральному столу и сказал:
   – Первым делом я хочу поприветствовать всех тех, кого сегодня еще не видел. Вторым – сказать, что вчера имел место инцидент, который на настоящий момент разрешен. Наши правоохранительные органы, а с ними и некоторые журналисты, охочие до «горячих новостей», воспользовались непроверенной информацией и проявили излишнее рвение, не задумываясь о последствиях. Сразу спешу сказать, что никому без причины я не угрожал, а только достал пистолет в порядке самообороны при попытке вымогательства у меня определенной суммы и угрозы мне со стороны одного человека. Реальной угрозы. Вчера, как раз когда вышел выпуск криминальных новостей, мне, Шмелеву и Товариани оружие возвращалось в дежурной части райотдела. Извинения от работников органов мы уже получили и практически ими удовлетворены. С телевидением вопрос будет решен несколько иначе. Собрал я вас всех здесь для того, чтобы прекратить ненужные волнения и досужие сплетни, которыми так или иначе подобные события обрастают. Вопросы есть?
   Вопросов не оказалось. Все были удовлетворены и разошлись по своим местам. Владислав с Ильей вернулись к нему в кабинет. В приемной уже сидел Осетрян и о чем-то разговаривал с Эриком. Владислав забрал свой кейс и направился к себе в кабинет, пригласив Осетряна.
   Владислав весь с головой ушел в работу. Почему-то именно сегодня свалилось много всяких дел, требующих срочного решения. Постоянно его отрывали звонки знакомых, партнеров, в общем, тех, кто имел с ним в какой-то мере отношения и услышал последние новости. К обеду Владислав чувствовал себя выжатым как лимон. Это выбивало его из колеи. Откуда-то всплыло чувство неопределенной тревоги. По пути на обед он позвонил из машины Нике. Она сказала, что дома все нормально, Алик ушел в школу, готовиться с одноклассниками к выпускному, а она варит варенье из клубники.
   – Оставь мне пенок, а то Алька придет и все слопает сам, – попросил Владислав. – Раз у тебя все в порядке, то я спокоен. Буду часа в четыре, и, как договорились, поедем к родителям. Идет?
   – Идет. Я тебя целую и жду. Пока, – ласково сказала Ника.
   Владислав посмотрел на часы и подумал, что нужно продержаться еще каких-то три часа, из которых почти час уйдет на обед. Это уже радовало.

Глава 45

   Алик, как обычно, в сопровождении Гены, зашел за Катей. Пользоваться машиной в такую жару, несмотря на наличие кондиционера, не хотелось. Они пришли в школу. Гена остался в фойе, а Алик и Катя поднялись в класс, на второй этаж. Здесь собрались уже почти все. О том, что выпуск криминальных новостей смотрят некоторые его одноклассники и их родители, Алик догадался по тому, как посмотрели на него несколько человек и прервали свой разговор. Он понял, что говорили о нем и его отце. Алик решил, что лучше всего сделать вид, что ничего не происходит. С Катей он подошел к «своей» компании. Все ждали классного руководителя Раису Алиевну. Понемногу внимание к Алику поубавилось, и он почувствовал себя спокойнее.
   Минут через двадцать пришла Раиса Алиевна. Это была еще молодая женщина, моложе его отца. От своего отца, выходца из Средней Азии, она унаследовала плосковатое скуластое, но довольно миловидное лицо. Раньше она неоднократно обращалась к Вансовичу-старшему за помощью по различным вопросам. Он ее почему-то недолюбливал, хотя никогда и не отказывал. Обычно после выполнения очередной ее просьбы она проявляла к Алику чуть ли не материнское внимание, от которого Алика начинало подташнивать.
   Сегодня, войдя в класс, где собрались ее теперь уже бывшие ученики, она окинула их всех наигранно строгим взглядом и задержалась на Алике.
   – Вансович, – ставя на стол свою сумочку, сказала она, – подойди, пожалуйста, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
   – Слушаю вас, – Алик оставил свою компанию и подошел к ней.
   – Ты уже достаточно взрослый человек, – Алик понял, что она говорит специально так, чтобы слышали те, кто находится недалеко, – и я думаю, что после вчерашних событий сам поймешь, что тебе лучше не компрометировать своим присутствием одноклассников.
   – А что, собственно, вчера произошло? – ощущая всей кожей повисшую тяжелую тишину и устремленные на них взгляды, прищурившись, спросил Алик.
   – Вансович, – раньше она всегда называла его «Саша», – ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Вчера вечером арестовали твоего отца и ваших телохранителей.
   – Это было недоразумение, – стараясь оставаться спокойным, ответил Алик. – Сейчас мой отец у себя в офисе, его телохранитель с ним, а мой – сидит внизу.
   – Может быть, их выпустили под залог, не знаю. Я все-таки настоятельно рекомендовала бы тебе сейчас покинуть стены школы, а завтра прийти, получить аттестат и медаль и не оставаться на вечер. Ты ведь понимаешь, что при таких обстоятельствах дети из порядочных семей не могут находиться с тобой в одном обществе.
   – Все? – Алик побледнел.
   – Да. Ты пойми правильно, я ничего не имею против тебя, но, до того как все выяснится, я считаю, так будет лучше.
   – Спасибо за заботу! – Алик резко повернулся и вышел из класса.
   Несколько секунд висела все та же гнетущая тишина. Потом все моментально будто ожили, заговорили, зашумели. Происшедшее вызвало у всех почти шок.
   – Что вы наделали, Раиса Алиевна?! – вскрикнула Катя. – За что вы его так?! Ведь все же выяснилось еще вчера вечером. Я была у них дома, когда Влад Павлович с телохранителями вернулся!
   – Я не советовала бы тебе, Катя, поддерживать отношения с ним и, хотя бы пока, бывать у них в доме. Дыма без огня не бывает.
   – А что ж вы о дыме и огне не думали, когда бегали к его отцу со всякими просьбами?!
   – Как ты со мной разговариваешь? Не много ли ты на себя берешь?
   – Как заслуживаете! – Катя выбежала из класса. Когда она спустилась вниз, Алика и Гены уже не было.
   Катя вышла на порог школы и задумалась, куда они могли пойти…
   …Гена сидел и со скучающим видом листал журнал. Ему хотелось спать. Сейчас он пожалел, что не уговорил Алика взять машину. Вчера после возвращения домой ему пришлось долго объясняться со своей подружкой – Леной. Они жили вместе уже три года, но все никак не решались пожениться. Сначала Лена испугалась, что он впутался в какие-то грязные дела, потом плакала и упрекала его в том, что он мало ей рассказывает, что все время держит дистанцию. Успокоить ее Гене удалось только часам к четырем утра. В восемь он снова должен был быть у Владислава.
   Гена зевнул. Ему очень хотелось, чтобы Алик и Катя побыстрее освободились. После этого можно было вернуться домой и, пока его подопечный развлекался бы с Катей, спокойно выспаться. Он попробовал сосредоточиться на журнале. Неожиданно он увидел спускающегося по лестнице Алика. На нем, что называется, лица не было.
   – Идем, Генчик, – подходя, сказал он.
   – Идем, – Гена поднялся и спросил: – Что-то случилось? Что быстро-то так?
   – Я, видишь ли, попал в компанию неблагонадежных, – у Алика дрогнули губы. – Детям из приличных семей со мной рядом лучше не находиться.
   – Это кто сказал? – Гена нахмурился.
   – Раюха наша.
   – Может, мне пойти и объяснить ей, что к чему?