Надеждина Ирина Николаевна. Горький мед, сладкий яд

   – Асенька, я не гость, – вздохнул Владислав. – Давай, девочка, поговорим серьезно. Ты согласна?
   – Давай, – она перестала улыбаться.
   – Я сегодня к Валере заехал и спросил, что к чему. Сама понимаешь, что хорошего он мне ничего не сказал, – Владислав нахмурился.
   – Понимаю. Что он сказал тебе? – Ася с какой-то непонятной надеждой посмотрела на Владислава.
   – Первое, это то, что тебе срочно нужно лечь в больницу.
   – Не хочу, – она закусила губу.
   – Асенька, это не игрушки. Мы уже и так слишком много ошибок наделали.
   – Не мы, а я, – поправила Ася.
   – Мы, – твердо сказал Владислав. – Там, в крайнем случае, ты будешь застрахована от каких-либо случайностей. Плюс постоянно будет какое-то лечение.
   – И буду я там, как в тюрьме.
   – Не будешь. Во-первых, будешь лежать в люксовской палате. Во-вторых, будешь обязательно гулять. Придет твоя подруга – ее будут пускать. Я буду приезжать, Ника.
   – Вот только тебя мне и не хватает, – поморщилась Ася. – Хватит того, что Ника в курсе.
   – Хорошо, я приезжать не стану. Просто подумай, что у тебя появляется шанс. Там хороший консультант-кардиолог.
   – Влад, – Ася тяжело вздохнула, – я теперь понимаю, что где-то ты был прав. Но я сама этого хотела. Мы взрослые люди, и давай говорить как взрослые люди. Я сделаю так, как ты советуешь. И все-таки я понимаю, что шансов у меня не так уж и много.
   – Что я могу тебе сказать? – все так же хмурясь, сказал Владислав. – Пусть это звучит банально, но надежда умирает последней. С ребенком, слава богу, все в порядке. А с тобой, будем надеяться, все обойдется. Это тяжело, но ты – девочка сильная.
   – Спасибо, Влад. А теперь выслушай ты меня. Пообещай мне, что если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о… – неожиданно ее глаза наполнились слезами и губы дрогнули.
   – Вот только реветь не нужно, – он ласково погладил Асю по щеке. – Об этом и говорить не стоило. Конечно, обещаю.
   – Я знаю, что у тебя большие связи. Попробуй проследить, чтоб он по, возможности, попал в нормальную семью, а не в детдом.
   – Вот это уже лишнее, девочка.
   – И все же, – настаивала Ася.
   – Вот нормальную семью я тебе гарантирую. Будет у нас с Никой не двойня, а тройня. Вот и все.
   – А что Ника скажет?
   – Асенька, – Владислав улыбнулся, – я никогда не думал, что она будет так относиться к моим женщинам. Я же уже говорил, что постоянно слышу выговоры, что слишком холоден с бывшей женой, а теперь еще, что я – самое настоящее бревно по отношению к тебе. Так вот, то, о чем говоришь ты, я обсуждать не хочу, но если все же что-то подобное случится, я начинаю себя жалеть. Хватит того, – он перестал улыбаться, – что я постоянно чувствую себя последней сволочью. Тогда я себя почувствую палачом в полной мере, а мне об этом моя дорогая половина будет напоминать при каждом подходящем случае.
   – Влад, ну почему ты действительно такой ненормальный? Ну зачем я тебе? Сказать бы, что ты меня безумно любишь, а так…
   – Ты права, не люблю. Как человек ты мне нравишься, но не больше. Просто я привык отвечать за то, что сделал.
   – Спасибо, – Ася благодарно улыбнулась.
   – Так как, я тебя уговорил?
   – Уговорил. Только, пожалуйста, не мелькай постоянно возле меня, и в больницу я пойду сама.
   – Хорошо. Ты же знаешь, что я все равно буду в курсе дел. А Нике приезжать к тебе можно будет?
   – Можно. Твоя жена просто душечка. Мы с ней так сдружились, что я и передать тебе не могу, – Ася посмотрела на часы. – Влад, по-моему, тебе пора. Ты говорил, что у тебя два часа.
   – Если хочешь, я могу еще посидеть, – он тоже взглянул на часы.
   – Нет, лучше иди. Если я совсем соскучусь, то позвоню. Владислав ушел, а Ася, глядя в окно, как отъезжает от подъезда его машина, стояла и вытирала слезы. Ей было страшно…

Глава 79

   Владислав вернулся домой далеко не в лучшем настроении, но нельзя было расстраивать Нику, и он сделал вид, что все в порядке. Пока Леша ставил машину, Владислав прошел к дому и набрал код.
   Когда он вошел в дом, ему навстречу вышла Ника. Вид у нее был несколько растерянный. Владислав снял плащ и, вешая его, спросил:
   – Что случилось, котенок?
   – К тебе пришел какой-то милиционер. Я сначала хотела тебе позвонить, но он о чем-то переговорил с Андреем, и Андрей сказал, что лучше тебя просто подождать, тем более что ты должен был вот-вот приехать.
   – Значит, ничего срочного и страшного, – Владислав поцеловал Нику. – Идем.
   Он вошел в гостиную. Здесь сидел и Андрей, и какой-то незнакомый мужчина. Увидев его, они поднялись со своих мест.
   – Влад Палыч, это к вам, – сказал Андрей в сторону мужчины.
   – Як вашим услугам, – Владислав. – С кем имею?
   – Капитан Барышев Сергей Владимирович, – мужчина показал свое удостоверение.
   – Очень приятно, – кивнул Владислав. – Вансович Владислав Павлович. Присаживайтесь.
   – Вчера от вас, вашей сестры Гончаровой и вашего дяди, тоже Вансовича, поступили заявления в отношении Пономарева Евгения Семеновича и Пономаревой Светланы Афанасьевны.
   – Да, – кивнул Владислав. – Причины там были указаны довольно четко.
   – Да, причины указаны довольно четко и ясно, и причины веские. Вчера вы предупредили нашего сотрудника о том, что если возникнут какие-либо нюансы по этому делу, лучше всего обратиться сразу к вам или к вашему дяде.
   – Да. Моя сестра все-таки женщина, во-первых. Во-вторых, у нее совсем маленький ребенок, и вчера ее, с позволения сказать, братец, довел до того, что она поседела, а ребенка теперь нужно кормить смесями. В-третьих, она довольно сильно болела, не без участия мамаши и всей семейки. Так что лучше уж сначала говорить со мной и Даниилом Александровичем.
   – Мы тоже так решили, – кивнул Барышев. – Тем более что действительно возникли некоторые нюансы. Когда вы в последний раз видели свою мать Пономареву и ее сына Евгения или вообще кого-нибудь из этой семьи?
   – Я видел Пономареву Светлану Афанасьевну и ее сына первого июля, когда мы утрясали их попытку вымогательства у меня денег. В заявлении указано.
   – Это я знаю. После этого никто из них о себе знать не давал?
   – Нет. Только вчера Евгений встретил мою сестру в то время, когда она гуляла с ребенком недалеко от гостиницы «Эллада». Ольга позвонила мне и дяде, когда пришла домой.
   – Все понятно, – кивнул Барышев.
   – Извините, как вы насчет кофейку? – холодно улыбнулся Владислав.
   – С удовольствием.
   – Ника, будь добра, свари нам кофе, – попросил Владислав. – Итак, как говорится, вернемся к нашим баранам.
   – Какие у вас вообще были отношения с матерью и ее семьей?
   – Никаких. Когда мне было двенадцать лет, то есть двадцать семь лет назад, мои родители развелись. Я и брат остались с отцом, а Ольгу забрала мать. Она сразу же вышла замуж за Пономарева, и у нее родились двое детей.
   С нами отношений никаких не поддерживалось вообще. Когда отец разбился на машине, мы с братом приехали к матери в надежде на то, что она хотя бы проститься с отцом придет, но она нас просто выставила за дверь. Потом с ней виделся дядя. Я и брат были в армии, – Владислав говорил очень спокойно, только в его глазах стоял стальной оттенок. Ника принесла кофе. – Потом дядя столкнулся с ней еще один раз, когда убили моего брата, а я лежал в реанимации. Он просил ее прийти на похороны Валентина. Она отказалась и попросила ее больше не беспокоить. Несколько лет назад Ольга, не без ее участия, после попытки суицида оказалась в психиатрии. К матери она возвращаться отказалась. Забрали ее мы, и Даниил Александрович с женой в большей степени, я – в меньшей приводили Ольгу в чувство. После этого мать появлялась несколько раз и пыталась шантажировать Ольгу, а у меня просто вымогала деньги. Мы отказывали. Ольгу она каждый раз доводила до нервного срыва. Несколько раз после таких визитов я и дядя ездили и предупреждали мать о том, что мы долго терпеть этого не будем. Последний визит вместе с сыном они нанесли мне девятнадцатого июня, требовали у меня кругленькую сумму. Я, естественно, отказал. Они написали заявление, что вроде бы я пригласил их в офис и стал там угрожать оружием. Хорошо, что была видеозапись всего происходящего. Тогда я написал встречное заявление, но так как больно уж сильно маман слезу пускала и клялась и божилась больше никого из нас не трогать, я заявление забрал. Даниил Александрович никогда не говорил мне, чтобы не расстраивать, что она неоднократно наносила визиты ему и его жене с требованием денег и различными угрозами относительно Ольги. Вчера просто все мы окончательно, скажем так, дозрели.
   – Понятно. А почему вы раньше не хотели все предать гласности?
   – В основном из-за Ольги. Она очень старалась стать снова нормальным человеком и очень боялась, что кто-нибудь узнает о ее прошлом. И кроме того, я и дядя все время на виду, а любые разборки моментально становятся объектом сплетен и пересудов. Я не слишком на это реагирую, но для дела это не очень хорошо.
   – Что ж, понятно. А что вы можете сказать о муже Пономаревой?
   – Ничего. Видел его два раза. Первый – когда он ее увозил, второй – когда приходил вместе с братом. Он ничего не говорил, никак себя не проявлял. Я слышал, что в последнее время он попивал. В свое время, будучи пьяным, пытался Ольгу изнасиловать. Ей лет четырнадцать было. Дочь ее я тоже всего пару раз видел, один раз совсем ребенком, а второй раз – из машины вместе с матерью на улице.
   – С этим уяснили, – кивнул Барышев. – Отличный кофе, спасибо вашей супруге. Теперь извините, одна небольшая формальность.
   – Пожалуйста, – Владислав закурил и попросил Аид-рея открыть форточку.
   – Где вы вчера находились в шестнадцать сорок?
   – Дома. Приехал от Ольги. Телохранитель вчера со мной был Сергей Шмелев, могу вам дать его адрес. Алексей, – Влад кивнул на Лешу, – был дома. Возле дома я еще поговорил с соседом – Камышовым Сергеем, он через два дома живет. Потом зашел в дом и ждал жену. Она приехала домой в полшестого, мы поужинали и поехали в гости к моему заму Тревонену.
   – А сегодня где вы были?
   – С утра дома, в двенадцать поехал в областную больницу, в роддом, к заведующему, решил с ним некоторые вопросы, после этого нанес визит одному человеку, пробыл там два часа и вернулся сюда.
   – Извините, к какому человеку?
   – Вообще-то я могу сказать это только в том случае, если вы не поедете проверять и человека тревожить не станете.
   – А почему?
   – Потому, что это беременная женщина, да еще и с больным сердцем. Трогать ее лишний раз не рекомендуется. Я с ней выходил из дому, немного погулял, заходил в магазин «Лилия», ей нужно было сделать кое-какие покупки. Что я выходил, видел Алексей.
   – Он не заходил к вашей знакомой вместе с вами?
   – Нет. У меня был очень важный разговор.
   – И все же хотелось бы уточнить, что это за знакомая и ее адрес. В конце концов, вы не мальчик маленький и прекрасно понимаете, что проверить достоверность вашего присутствия у вашей знакомой мы сможем и без ее участия.
   – Хорошо, – Владислав слегка нахмурился. – Только в том случае, если вы дадите мне такие гарантии.
   – Дам. Меня уже предупредили, что не стоит доставлять вам неприятности.
   – Ну, ну, – Владислав закурил новую сигарету. – Колчева Ася Юрьевна. Драгомиловская, дом двадцать три, квартира пятьдесят два. Что дальше?
   – Посмотрите эти фотографии, вы никого здесь не узнаете? – Барышев протянул Владиславу несколько фотографий.
   – Так, ну эту мадам я не знаю, – Владислав отдал первую фотографию. – Этого где-то видел… не припомню где, но лицо вроде бы знакомое. А вот это Евгений Пономарев, – Владислав повернулся к Барышеву. – Только, если я еще что-то помню как врач, он, кажется, не совсем жив. А это… – он резко осекся, нахмурился и слегка побледнел. – Светлана Афанасьевна Пономарева, моя мать. Она тоже, насколько я понимаю, мертва.
   – Да.
   – Что произошло?
   – Вы действительно ничего не знаете?
   – Не знаю.
   – Вчера без двадцати пять их машина сорвалась с моста. Предположительно, Семен Борисович Пономарев, который был за рулем, не справился с управлением. Все погибли.
   – Видит Бог, не желал я им этого, – глухо произнес Владислав. Взгляд его стал невыносимо тяжелым. – Вы что же, все предыдущие вопросы по поводу того, где я был, задавали в надежде на то, что я их заказал?
   – Зачем же так сразу? Просто мне нужно было выяснить кое-какие формальности. Я же не повез вас в морг на опознание.
   – И на том спасибо. Что еще от меня требуется?
   – Больше ничего. Как видите, я даже протокола не вел.
   – Ну, это далеко не показатель. Извините, их кто-нибудь, кроме меня, уже видел?
   – Да. Сестра Пономаревой – Галина Афанасьевна Ковалева. Она трупы опознавала.
   – Я попрошу вас не втягивать пока в это мою сестру. Я и дядя скажем ей обо всем.
   – Хорошо. Это ваши проблемы. Если вы мне вдруг понадобитесь, я найду вас.
   – С завтрашнего дня я выхожу на работу. Вдруг что, лучше звонить на сотовый.
   – Спасибо. Извините за беспокойство.
   Барышев ушел. Владислав так и остался сидеть в кресле. Он вдруг почувствовал себя совершенно выжатым. В комнату вошла Ника, присела перед ним на корточки и тихо спросила:
   – Что, Влад?
   – Вчера мать и ее семейка сорвались с моста в машине. Все погибли.
   – А почему к тебе приходил милиционер?
   – Формальности. Не беспокойся, котенок, – Владислав поднял Нику и усадил к себе на колени. – Я был у Аси, и тебе от нее привет.
   – Как она?
   – Все будет хорошо. Валера сказал, что ей нужно будет лечь в больницу, чтобы постоянно быть под контролем.
   – Влад, а как же теперь Оленьке сказать? – Ника внимательно посмотрела в усталые глаза мужа.
   – Не знаю пока, котенок. Нужно позвонить Дану, увидеться с ним и все решить.
   – Хочешь есть?
   – Нет. А тебе уже пора. Если хочешь, я посижу с тобой рядом. Сейчас Алик приедет, хлопцев позовем. Пойдем на стол накрывать.
   – Не хочешь говорить? – Ника ласково провела рукой по его щеке.
   – Не могу пока. Мне нужно собраться с мыслями. Идем, котенок.

Глава 80

   Когда уехал Даниил Александрович, Ника уже ушла в спальню. Алик занимался у себя в комнате. Часы пробили девять. Владислав остался один в гостиной. С Даном они решили, что Ольге о смерти матери скажут завтра утром.
   В комнату вошел Сергей. Владислав чуть повернул голову в его сторону и вопросительно посмотрел на него.
   – Как ты? Тебе что-нибудь нужно? – спросил Сергей.
   – Нет. Можешь идти пока к себе. Ты наверх не поднимался?
   – Нет. А что, подняться?
   – Да нет, просто хотел спросить, спит Ника или нет. Она стала очень быстро уставать.
   – Ничего удивительного, срок-то уже порядочный, а она барышня непоседливая, да еще и диплом.
   – Да, конечно. Я сейчас пойду узнаю у Алены, что к чему, и тоже пойду спать. Что-то сердце у меня поднывает.
   – Может быть, что-нибудь примешь?
   – Нет, не стоит. Обойдется.
   Владислав поднялся и собрался идти в комнату к Алику. В это время в дверь позвонили. Он повернулся к Сергею и недовольно поморщился:
   – Пойди посмотри, кого там на ночь глядя принесло. Если снова мусора, то я крепко сплю, больной и несчастный, и без адвоката говорить не собираюсь.
   Сергей вышел, чтобы открыть дверь. На пороге стояла женщина средних лет в скромном осеннем пальто и шляпке. Она секунду всматривалась в лицо Сергея. Он спросил:
   – Вы что-то хотели?
   – Это ты, Владислав? – неуверенно спросила женщина.
   – Нет.
   – Должно быть, я ошиблась. Вы не подскажете, в каком доме Вансовичи живут?
   – Вы не ошиблись, это здесь. Сейчас я пойду и узнаю, не спит ли Он. – Сергей, оставив дверь открытой, вернулся в дом.
   Владислав пошел в комнату к сыну, но не успел сказать и слова, когда вошел Сергей.
   – Влад, там какая-то женщина спрашивает тебя.
   – Меня? – удивился Владислав. – Что за женщина?
   – Пожилая. Я раньше ее никогда не видел. Она даже заходить не захотела, попросила позвать тебя. Я сказал, что пойду узнаю, не спишь ли ты.
   – Ладно, пойдем, посмотрим, что за тетка, – вздохнул Владислав. – Алинька, я потом приду.
   Он вместе с Сергеем вышел к двери. На улице было довольно холодно и ветрено. Владислав поежился на ветру. На освещенном пороге он увидел свою тетку со стороны матери, о которой говорил Барышев, – Галину Афанасьевну. В отличие от матери, выглядела она очень просто. Сейчас она стояла, ссутулившись, глаза были заплаканны, и губы дрожали. При виде ее тяжесть прошедшего дня навалилась на Владислава с новой силой. С трудом он заставил себя открыть рот и произнести:
   – Добрый вечер, Галина Афанасьевна, проходите.
   – Это вы, Владислав? – у женщины по лицу пробежала болезненная судорога.
   – Я, проходите. А что это вы мне стали говорить «вы»?
   – Мы так давно не виделись… Я даже сразу дом не смогла отыскать. Может быть, мы поговорим прямо здесь?
   – Я думаю, что наш разговор одной минутой не ограничится, так что проходите.
   Он провел Галину Афанасьевну в гостиную. Она повернулась и посмотрела на Сергея. Владислав сделал ему знак уйти, а ей предложил сесть.
   – Может быть, я не вовремя? – спросила она. – У тебя гости, наверное… Этот парень…
   – Это мой телохранитель. Я думаю, стоит сказать сразу, что я знаю о том, что произошло, – Владислав исподлобья посмотрел на нее.
   – Да, они все погибли, – Галина Афанасьевна заплакала. Она достала платочек и начала вытирать глаза. – Я пришла, чтобы сказать тебе… может быть, ты…
   – Что – может быть?
   – Может быть, ты и Оля смогли бы прийти на похороны?
   – Нет, – он качнул головой после паузы. – Вы родственников ее мужа нашли?
   – Нет у него никого. В прошлом году брат умер. Но почему ты не хочешь прийти? Это же мама твоя… И Олечку как бы найти?
   – Олечке мы еще ничего не говорили. Идти на похороны к, так сказать, маме, я никак не хочу. Отец погиб, мы с Валиком пришли просить ее прийти проститься, она не пришла, а нас просто выставила. Валика убили, она тоже на похороны не пришла. С Оленькой что сделала? На большее, чем деньги вытрясывать из меня или из кого-либо из нас, ее не хватало.
   – Я все время ей говорила, но разве, она меня слушала? – сквозь слезы произнесла тетка. – А из-за Олечки, когда с ней все неприятности начались, мы полгода не разговаривали.
   – Мало это действия возымело. Вчера Оленьку довели до того, что она полностью поседела за несколько минут.
   – Боже мой!
   – Так что после всего этого… извините…
   – Но, может быть, все-таки ты передумаешь?
   – Нет, – Влад опустил глаза и снова покачал головой.
   – Тогда извини, я пойду, – гостья поднялась.
   – Постойте, – Владислав вышел из комнаты. Спустя несколько минут он вернулся с пачкой стодолларовых купюр и протянул их Галине Афанасьевне.
   – Вот, возьмите. Я думаю, что с деньгами у вас не слишком шикарно, а для меня это не сумма. Сейчас я скажу Сергею, чтобы он отвез вас домой. Время-то уже позднее.
   – Спасибо, – она снова заплакала.
   Когда Сергей уехал, Владислав вошел в комнату телохранителей. Здесь сидел и смотрел телевизор Леша.
   – Лешик, пожалуй, уколи меня, – попросил он. – Что-то сердце у меня давит.
   – Сильно? – Леша встал со своего места и обеспокоенно посмотрел на Владислава.
   – Нет, но настолько, что нужно перестраховаться.
   – Сейчас я руки вымою.
   Через несколько минут Леша вернулся и сделал Владиславу укол. Владислав опустил рукав свитера и поднялся со своего места.
   – Тебя проводить наверх? – спросил Леша.
   – Не делай из меня калеку, – поморщился Владислав. – Я почти в полном порядке. Я к Альке пойду. У меня сегодня со всеми этими неприятностями и пяти минут с ребенком поговорить не было.
   – Ты Серегу куда-то послал?
   – Да. Вернется скоро, – Владислав пошел в комнату Алика.

Глава 81

   …Гробы опускали в могилы. Кто-то плакал. У Галины Афанасьевны уже не было сил даже заплакать. Народу на похороны собралось не так уж и много. Каким обширным ни казался круг знакомых сестры и ее детей, а проводить их в последний путь пришли немногие.
   Могилы закопали. Пришедшие на похороны медленно стали уходить, обходя стоявший на кладбищенской аллее темно-синий «кадиллак», а она, муж и дочь еще какое-то время оставались стоять. Начал накрапывать мелкий осенний дождь. Кладбищенские рабочие, подправлявшие могилы, закончили свою работу и тоже ушли, а они все еще стояли.
   Было тихо до звона в ушах. Неожиданно эту тишину нарушил какой-то звук. Муж Галины Афанасьевны повернулся в сторону этого звука. Из «кадиллака» вышел очень высокого роста беловолосый мужчина в слегка затемненных очках, очень красивом костюме и длинном, до щиколоток, кожаном плаще и белом шарфе и подал руку молодой, но совершенно седой женщине. Она тоже была изысканно одета. Что-то знакомое было в этой женщине. Мужчина очень бережно поддерживал ее под руку. Вместе они направились в сторону свежих могил.
   – Галя, – муж осторожно тронул за локоть Галину Афанасьевну, – посмотри.
   Галина Афанасьевна повернулась и узнала в мужчине и женщине, идущим к могилам, Владислава и Ольгу. Они подошли и тихо поздоровались.
   – Все-таки вы приехали, – горько сказала Галина Афанасьевна.
   – Оленька так решила, – пояснил Владислав. – Да и Дан настоял.
   – Ты права была, тетя Галя, все-таки она наша мать, – сказала Ольга.
   – Как ты теперь, Олечка? – спросила Галина Афанасьевна у Ольги.
   – Нормально все. Вышла замуж, родила ребенка.
   – Оля, а с волосами у тебя что? – муж Галины Афанасьевны наконец-то полностью узнал племянницу.
   – Это три дня назад Женя бросил в коляску с ребенком петарду, когда я гуляла, – побледнев, после паузы ответила Ольга.
   – Извини, – мужчина смутился.
   – Мама, может, пойдем уже? – спросила дочь Галину Афанасьевну. – Дождь ведь начинается.
   – Да, пойдем, – согласилась она и обратилась к Владиславу и Ольге: – Вы на поминки поедете?
   – Нет, тетя Галя, мне маленького кормить пора через час, – ответила Ольга.
   Владислав, подойдя к машине, велел водителю ехать к воротам кладбища, а сам пошел вместе с Ольгой, Галиной Афанасьевной и ее семьей пешком. Сейчас он еще раз обратил внимание на то, как скромно по сравнению с покойной матерью выглядела ее сестра и ее близкие.
   – Денег вам хватило, Галина Афанасьевна? – спросил он.
   – Да, еще и остались. Завтра я привезу…
   – А вот этого чтобы я не слышал, – прервал ее Владислав. – Я вчера вам все объяснил. Еще поминки, памятники.
   – Там все равно остается.
   – Пусть остается. Может, вам пригодится.
   – Да, конечно, – согласилась с ним Ольга.
   – Влад, а почему ты меня называешь Галиной Афанасьевной, а не тетей?
   – Отвык как-то, – Владислав пожал плечами. – Мы не виделись столько лет. Я думал, что и вам все равно, что с нами происходит.
   – Ты знаешь, я ведь о смерти Валика узнала только через год. Никто ведь не говорил, – вздохнула Галина Афанасьевна. – Приходить и самой навязываться мне было как-то неудобно. Выходит теперь, что многого я и не знала, а что и знала, так совсем не так, как было на самом деле.
   – Тогда, возможно, нам стоит как-то увидеться и о многом поговорить.
   – А не получится, что мы теперь к вам навязываться будем? – робко спросила дочь Галины Афанасьевны.
   – Этого можете не бояться. Я правильно говорю, Оленька? – Владислав сверху вниз посмотрел на Ольгу.
   – Да, конечно. Позвони нам, когда немножко утрясешь все дела, тетя Галя, – сказала Ольга.
   – Послезавтра я пойду на ту квартиру, – у Галины Афанасьевны дрогнули губы. – Может быть, вы приедете, захотите взять себе что-нибудь на память?
   – Ты не знаешь, тетя Галя, мой альбом с фотографиями остался? – спросила Ольга.
   – Нет. Мама их все сожгла лет пять назад.
   – Видимо, когда мы забрали тебя? – Владислав посмотрел на Ольгу.
   – Да, выходит, тогда, – кивнула Ольга.
   – Она сказала, что больше ничего и слышать о тебе не желает, – с горечью сказала Галина Афанасьевна.
   – Тогда большей памяти, чем уже есть, – Ольга поправила волосы, – остаться у меня не сможет. Шрамы на руках, слава богу, очень аккуратно спрятали.
   – Ну что, будем прощаться? – спросил Владислав, останавливаясь у машины.
   – Галочка, нам ведь тоже пора, – муж кивнул на автобус с теми, кто приехал на похороны.
   – Спасибо, что все-таки приехали, – Галина Афанасьевна с благодарностью посмотрела на Владислава и Ольгу. – И за деньги спасибо.
   – Не забывайте нас.
   – Да, тетя Галя, ты обязательно позвони, – попросила Ольга и протянула дочери Галины Афанасьевны свою визитку. – Вот визитка. Наташа, возьми, а то мама сейчас в суматохе где-нибудь потеряет. Мы будем ждать.
   Галина Афанасьевна с мужем и дочерью пошли к автобусу, а перед Ольгой и Владиславом предупредительно открыл дверь вышедший из машины Андрей. Они сели в машину. Через несколько минут кладбищенская ограда за окнами закончилась. Владислав повернулся к Ольге и увидел, что она вытирает слезы. Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
   – Ну что ты, Оленька? – ласково спросил он.
   – Влад, до чего же она нас ненавидела, если даже фотографии мои сожгла? – сквозь слезы прошептала она. – За что?
   – Не знаю, Оленька.
   – Почему она даже тете Гале гадости про нас говорила?
   – Не знаю, – Владислав тяжело вздохнул. – Теперь уже это не имеет никакого значения. Смерть уравнивает всех, и мертвым нужно прощать.