Страница:
– Начинаете комплексовать непонятно из-за чего. Ты вчера немного разволновался и вбил себе в голову бог весть что, – говоря это, она улыбнулась, но улыбки этой он не увидел.
– Я бы на тебя посмотрел, если бы ты была мужиком! – Гена покраснел и порадовался, что Лена этого не видит. – Да люди из-за этого стреляются!
– Дуралей! – Лена повернулась и взъерошила его жесткие черные волосы. – Ведь все было прекрасно!
– Правда? – он исподлобья посмотрел на нее.
– ПРЕ-КРАС-НО! – по слогам повторила Лена. – И паника твоя была глупой и беспочвенной! Ты просто забивал себе весь вечер голову всякой ерундой. Стоило только отвлечься и не бояться, как все получилось.
– Ты что, заметила, что я боялся? – Гена удивленно посмотрел на нее.
– Заметила. С того момента, как попытался меня поцеловать еще у меня дома. Ты хочешь сказать, что не боялся?
– Боялся, – сознался он. – Панически боялся.
– Вот и все. Только вот что я вам скажу, сударь, я теперь боюсь вас в дамское общество отпускать. Ведь на сувениры порвут! – Лена рассмеялась.
– Сударыня, я предан вам навеки, – Гена поцеловал Лене руку. – Вы моя дама сердца на все времена.
– В таком случае мой маленький женский недостаток будет целый день помнить ваше большое мужское достоинство, а вечером…
– Мое большое мужское достоинство не даст себя забыть этому прелестному недостатку.
Они рассмеялись, а потом начали целоваться. Впервые за последнее время Гена понял, что все стало полностью на свои места.
За полгода он настолько привык к Алику, что когда тот уехал отдыхать с Владиславом сначала в Крым, а потом в Прибалтику, даже заскучал. Хорошо, что у Лены в это время тоже был отпуск и он уговорил ее поехать отдохнуть. Лена давно собиралась съездить к тетке во Львов, и они поехали вместе. Две недели они наслаждались бездельем и красотой старого города. Тетка, будучи женщиной «старой закалки», положила их спать в разных комнатах. Вечером они расходились по своим комнатам и с нетерпением ожидали, пока тетя заснет, а потом Гена пробирался в комнату к Лене и уходил оттуда только под утро.
Вернулись они из Львова за три дня до приезда Владислава. Вечером Гена просидел у Лены часов до десяти. Она уже успела разобрать вещи и так устала с дороги, что чуть не засыпала на ходу.
– Я, пожалуй, сегодня пойду, а завтра что-нибудь придумаем, – сказал Гена. Его и самого клонило в сон.
– Может, ночевать у меня останешься? – спросила Лена, сдерживая зевок. – Там вроде бы дождь собирается…
– Тем более пойду. Завтра с утра лужи будут, а я в белых брюках.
– А вдруг намокнешь?
– Я думаю, что успею дойти, пока капать начнет. Спокойной ночи, солнышко.
– Спокойной ночи. Только ты осторожнее. Там вроде бы и гроза начинается. Я завтра высплюсь и позвоню тебе. Мне нужно будет сходить на рынок – у меня в холодильнике ни кусочка мяса.
– Сходим. Ну, все. Я побежал, – он поцеловал еще раз Лену на прощание.
Гена вышел в духоту летней ночи. Небо было затянуто такими тяжелыми и плотными тучами, что даже в темноте чувствовалась их тяжесть. Гена ускорил шаг. Налетел резкий холодный ветер. Деревья зашумели, понеслась пыль. В первый момент ветер, казалось, принес спасительную прохладу. Через несколько секунд упали первые капли дождя. Гена сначала ускорил шаг, а потом побежал, оглядываясь в надежде остановить машину. Как назло, улица была совершенно пуста. Дождь усилился и через какие-то несколько минут перешел в сплошной ливень, да еще и холодный. Через минуту Гена вымок до нитки и замерз так, что зуб на зуб не попадал. Когда он вошел в квартиру, с него буквально струйками стекала вода. Телефон разрывался. Гена снял трубку. Это была Лена.
– Ты сильно промок?
– Нет, не волнуйся. Остановил машину и еще пять минут стоял у подъезда, ждал, пока чуть-чуть утихнет это безобразие, – соврал Гена.
– Слава богу! – с облегчением вздохнула Лена.
– А почему ты не спишь?
– Ты только ушел, и начался этот ужасный ливень. Я боялась за тебя.
– Приятно слышать, что за тебя кто-то боится. Теперь можешь спокойно ложиться спать.
После этого Гена принял ванну погорячее, чтобы согреться, попил чаю с маминым малиновым вареньем и залез под одеяло. Проснулся он с тяжелой головой и болью в горле. Взглянув на часы, ужаснулся – было начало двенадцатого. В дверь позвонили. Гена надел халат и пошел открывать. Это была Лена. В руке у нее была плетеная сумка, из которой торчали пучки свежей зелени и виднелся какой-то пакет.
– Привет, соня! – улыбнулась она. – Давно проснулся?
– Только что, – смущенно признался Гена. – Проходи. Ты почему мне не позвонила?
– Я звонила, но ты не отвечал. Я решила, что телефон не работает, и сама пошлепала на рынок.
– Зашла бы, и пошли бы вместе.
– Иди умывайся, а я пока приготовлю завтрак. Кстати, что у тебя с голосом? – Лена сбросила туфли и сунула ноги в свои тапочки.
– С голосом? – переспросил Гена. – Так, ничего особенного. Горло что-то побаливает. Ерунда, пройдет.
– Кто-то мне вчера сказал, что совсем не промок, – Лена увидела его сушившуюся в ванной одежду. – Ты, друг мой, не простыл ли?
– Леночка, ты напрасно беспокоишься, – Гена поцеловал ее и примирительно улыбнулся. – Промок я совсем немного, уже перед домом.
– Что на завтрак приготовить?
– Не знаю. Я что-то переспал, и мне ничего не хочется. Придумай что-нибудь на свое усмотрение.
К вечеру у Гены поднялась температура и горло болело уже ДОЕОЛЬНО сильно. Лена заставила его лечь в постель, напоила аспирином и молоком с медом, а Горло укутала теплым шарфом. Ночевать она осталась у Гены. Спал он плохо, беспокойно. Утром температура не только не упала, а поднялась еще выше. С горлом дело обстояло не лучше. Настроение у Гены упало. Лена осталась и возилась с ним, как с ребенком. Гена переживал еще и из-за того, что завтра должен был идти получать оружие, а послезавтра выходить на работу, но в таком состоянии он не мог не то чтобы работать, а с трудом поднимался. Болел Гена вообще крайне редко, и последний раз прихватил грипп еще до армии. Ангина у него была вообще чуть ли не в раннем детстве. Теперь даже невысокая температура была для него довольно мучительным явлением, – а когда утром третьего дня, несмотря на аспирин и полоскание горла, она поднялась до тридцати девяти с хвостиком, Гена уже не мог подняться с постели. Горло болело и было заложено настолько, что он еле разговаривал. Лена продолжала сидеть с ним, поила его лекарствами, заставляла полоскать горло, кормила чуть ли не с ложечки и очень переживала. Вечером он попросил ее принести ему телефон и с трудом набрал номер Владислава.
– Я слушаю, – голос шефа был как всегда спокойным И ХОЛОДНЫМ.
– Влад, добрый вечер, – Гена старался говорить как можно четче. – Это Товариани. Извини, что отрываю от дел…
– Ничего, Генчик, все нормально. Я совершенно ничем не занят. А что у тебя с голосом?
– Понимаешь, я приболел. Температура у меня и горло болит. Похоже на ангину. Я, скорей всего, завтра вряд ли на работу смогу выйти. Я даже сегодня к Эрику не приехал.
– Я знаю. Температура высокая? – в его голосе послышалось что-то похожее на легкое беспокойство.
– Тридцать девять и пять..
– Лихо! – Владислав присвистнул. – Ты один дома?
– Нет.
– Я не сильно напугаю того, кто у тебя, если сейчас приеду?
– Нет. Только стоит ли?
– Стоит. Скажешь, чтобы не пугались и дверь открыли.
– Сейчас мой шеф приедет, – Гена обессиленно прикрыл глаза. Этот разговор утомил его.
– Зачем? – Лена насторожилась.
– Он так решил. Откроешь дверь. Их скорей всего будет двое. Один белый и очень высокий.
– Он что, не поверил тебе?
– Нет, Леночка. Значит, так нужно, – Гена закрыл глаза.
Владислав приехал вместе с Лешей примерно через час. Гена то ли задремал, то ли впал в забытье. Он очнулся от голосов в спальне. Владислав был в светлых брюках и черной футболке, волосы были распущены и отброшены назад. Увидев, что Гена открыл глаза, он улыбнулся и спросил:
– Живой еще?
– Кажется, да, – Гена хотел встать. – Давно вы приехали?
– Лежи ради бога! – запротестовал Владислав и присел на край кровати. – Ты что ж хулиганишь, абрек? Барышню свою напугал до слез. По лужам, как пацан, бегаешь? Под Алену косить начинаешь? Так он уже давно в лужи не лезет.
– Влад, нужно тебе было приезжать? – Гена смутился, насколько позволяло состояние. – Просто я редко болею.
– Нужно, – Гене показалось, что он улыбается не совсем так, как обычно, а теплее, мягче, будто хочет успокоить. – Открой рот, я в горло загляну. Я все-таки врач. Решим, чем тебя лечить, чтоб побыстрее поднять.
Владислав попросил Лену принести ложку, сделал максимальное освещение в светильнике и посмотрел Гене горло. После этого он послушал его, проверил какие-то рефлексы, задал несколько вопросов, на которые Гена отвечал, совершенно не соображая, и попросил Лену зачем-то принести полотенце.
– Ты как, драться не полезешь или пусть Леха тебя подержит? – спросил Владислав.
– Зачем? – у Гены стоял туман перед глазами.
– Да пробки я тебе повылавливаю. Быстрее пойдет это все на убыль. А так еще с неделю температуру не сбить.
– Что, сильно больно?
– Нет, не сильно. Неприятно, – он взял у Лены полотенце и попросил ее выйти. – Так что, Лехе сказать?
– Сами справимся.
Владислав аккуратно выдавил гнойные пробки у Гены на миндалинах. Ему совсем не было больно, только мешало то, что в наболевшем горле еще что-то происходит. Владислав сказал Лене, чтобы она принесла ему фурациллин пополоскать горло, а сам пошел мыть руки. Лешу он отправил в аптеку за каким-то сильным антибиотиком. Когда Гена закончил с полосканием и Лена вышла из комнаты, Владислав снова присел на край кровати. Глядя на него из-под полуопущенных век, Гена думал, что необычная улыбка ему представляется из-за температуры. Вернулся Леша, и Владислав сделал Гене какие-то уколы. Его начало клонить в сон. Жар, мучавший его уже несколько дней, стал меньше. Сквозь дремоту он услышал голоса Владислава и Лены:
– Он спать будет, и температура начнет через часик падать. Может начать сильно потеть.
– А потом? – у Лены был растерянный и испуганный голос, как весь сегодняшний день.
– А завтра утром приедет Лешик и сделает укол. Если будет температура снова высокая, он посмотрит и сделает еще и от температуры укол. Лекарства он привез. Вечером нужно будет еще раз уколоть. Я вечером заеду посмотрю. И не бойся, не плачь. Сильная ангина, но все будет нормально. Можешь мне поверить. Телефон, вдруг что, я тебе оставил. Звони в любое время. Мы приедем.
Проснулся Гена под утро. Ему сильно хотелось пить. Как ни странно, в горле было некоторое облегчение. Услышав, что он шевельнулся, Лена спросила:
– Что ты, Генчик?
– Пить хочется. – Говорить ему тоже стало легче. Только он ощущал такую слабость, что еле приподнялся.
– Как ты сейчас?
– Ничего… Вроде бы горло не так болит и голова пояснее. Слабость только…
– Давай температуру измерим?
– Давай, – Гена откинулся назад на подушку. Через несколько минут Лена посмотрела на термометр и облегченно вздохнула. Температура падала. Гена снова уснул и проснулся, когда приехал Леша, чтобы сделать укол. Вечером приехал Владислав. Он снова улыбался не так, как обычно. Еще через день Гена чувствовал себя почти нормально, и в очередной раз вместе с Лешей к нему приехал Алик.
– Леночка, знакомься, это мой младший брат, – пожимая Алику руку, как взрослому, представил его Гена.
– Младший брат? – удивилась Лена. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть младший брат.
– Я ему младший брат по долгу службы, – пояснил Алик. – Он меня оберегает.
Когда Лена вышла из комнаты. Алик совсем как взрослый спросил:
– Это твоя жена?
– Нет. Считай, что невеста.
– Классная девчонка! – вынес Алик свой вердикт. – Женись на ней.
Гена в ответ только рассмеялся. Иногда Алик мог подкупить своей непосредственностью кого хочешь. Даже решение самых сложных проблем у него было идеально простым. Гена был и сам не против жениться, но было столько «но», и Лена явно не торопилась. Однажды, когда он намекнул, что готов с ней пойти под венец, Лена спросила:
– Тебе что, так плохо? Я ведь никуда не ухожу. Разговоров о браке после этого больше не было. Когда Гена был почти здоров, приехали родители. Отец сначала начал ворчать, что, вернувшись из отпуска, сын не удосужился даже позвонить, потом, узнав все, стал упрекать его, что он готов довериться скорее посторонним людям, чем родителям. Лена в этот день испекла свое ореховое печенье и быстренько накрыла стол для чая. После чая Лена ушла на кухню мыть посуду, и мать пошла к ней, а отец спросил:
– Ты говорил об этой женщине?
– Да, отец. Она тебе нравится?
– Да. Хорошая девушка. Я понимаю, что у вас взгляды на жизнь не такие, как у нас, но не забывай, что лучше, когда жена законная.
– Приму к сведению, – непонятно улыбнулся Гена.
– И вот что, приходи с ней к нам. А то встречаетесь довольно давно, а мы о ней только слышим.
– Хорошо, отец. Просто она немного стесняется.
– А твой босс? Он не будет недоволен тем, что ты заболел?
– Мой босс приезжал меня лечить. Когда-нибудь я расскажу тебе подробнее. Я сам не ожидал ничего подобного. Что он неплохой человек, я понял сразу, но что настолько…
– Наконец-то ты начинаешь браться за ум, и жизнь немного начинает у тебя налаживаться. Вот жаль только, что заболел.
Впервые отец улыбался. Этой улыбки Гена не удостаивался уже больше года.
Глава 48
– Я бы на тебя посмотрел, если бы ты была мужиком! – Гена покраснел и порадовался, что Лена этого не видит. – Да люди из-за этого стреляются!
– Дуралей! – Лена повернулась и взъерошила его жесткие черные волосы. – Ведь все было прекрасно!
– Правда? – он исподлобья посмотрел на нее.
– ПРЕ-КРАС-НО! – по слогам повторила Лена. – И паника твоя была глупой и беспочвенной! Ты просто забивал себе весь вечер голову всякой ерундой. Стоило только отвлечься и не бояться, как все получилось.
– Ты что, заметила, что я боялся? – Гена удивленно посмотрел на нее.
– Заметила. С того момента, как попытался меня поцеловать еще у меня дома. Ты хочешь сказать, что не боялся?
– Боялся, – сознался он. – Панически боялся.
– Вот и все. Только вот что я вам скажу, сударь, я теперь боюсь вас в дамское общество отпускать. Ведь на сувениры порвут! – Лена рассмеялась.
– Сударыня, я предан вам навеки, – Гена поцеловал Лене руку. – Вы моя дама сердца на все времена.
– В таком случае мой маленький женский недостаток будет целый день помнить ваше большое мужское достоинство, а вечером…
– Мое большое мужское достоинство не даст себя забыть этому прелестному недостатку.
Они рассмеялись, а потом начали целоваться. Впервые за последнее время Гена понял, что все стало полностью на свои места.
За полгода он настолько привык к Алику, что когда тот уехал отдыхать с Владиславом сначала в Крым, а потом в Прибалтику, даже заскучал. Хорошо, что у Лены в это время тоже был отпуск и он уговорил ее поехать отдохнуть. Лена давно собиралась съездить к тетке во Львов, и они поехали вместе. Две недели они наслаждались бездельем и красотой старого города. Тетка, будучи женщиной «старой закалки», положила их спать в разных комнатах. Вечером они расходились по своим комнатам и с нетерпением ожидали, пока тетя заснет, а потом Гена пробирался в комнату к Лене и уходил оттуда только под утро.
Вернулись они из Львова за три дня до приезда Владислава. Вечером Гена просидел у Лены часов до десяти. Она уже успела разобрать вещи и так устала с дороги, что чуть не засыпала на ходу.
– Я, пожалуй, сегодня пойду, а завтра что-нибудь придумаем, – сказал Гена. Его и самого клонило в сон.
– Может, ночевать у меня останешься? – спросила Лена, сдерживая зевок. – Там вроде бы дождь собирается…
– Тем более пойду. Завтра с утра лужи будут, а я в белых брюках.
– А вдруг намокнешь?
– Я думаю, что успею дойти, пока капать начнет. Спокойной ночи, солнышко.
– Спокойной ночи. Только ты осторожнее. Там вроде бы и гроза начинается. Я завтра высплюсь и позвоню тебе. Мне нужно будет сходить на рынок – у меня в холодильнике ни кусочка мяса.
– Сходим. Ну, все. Я побежал, – он поцеловал еще раз Лену на прощание.
Гена вышел в духоту летней ночи. Небо было затянуто такими тяжелыми и плотными тучами, что даже в темноте чувствовалась их тяжесть. Гена ускорил шаг. Налетел резкий холодный ветер. Деревья зашумели, понеслась пыль. В первый момент ветер, казалось, принес спасительную прохладу. Через несколько секунд упали первые капли дождя. Гена сначала ускорил шаг, а потом побежал, оглядываясь в надежде остановить машину. Как назло, улица была совершенно пуста. Дождь усилился и через какие-то несколько минут перешел в сплошной ливень, да еще и холодный. Через минуту Гена вымок до нитки и замерз так, что зуб на зуб не попадал. Когда он вошел в квартиру, с него буквально струйками стекала вода. Телефон разрывался. Гена снял трубку. Это была Лена.
– Ты сильно промок?
– Нет, не волнуйся. Остановил машину и еще пять минут стоял у подъезда, ждал, пока чуть-чуть утихнет это безобразие, – соврал Гена.
– Слава богу! – с облегчением вздохнула Лена.
– А почему ты не спишь?
– Ты только ушел, и начался этот ужасный ливень. Я боялась за тебя.
– Приятно слышать, что за тебя кто-то боится. Теперь можешь спокойно ложиться спать.
После этого Гена принял ванну погорячее, чтобы согреться, попил чаю с маминым малиновым вареньем и залез под одеяло. Проснулся он с тяжелой головой и болью в горле. Взглянув на часы, ужаснулся – было начало двенадцатого. В дверь позвонили. Гена надел халат и пошел открывать. Это была Лена. В руке у нее была плетеная сумка, из которой торчали пучки свежей зелени и виднелся какой-то пакет.
– Привет, соня! – улыбнулась она. – Давно проснулся?
– Только что, – смущенно признался Гена. – Проходи. Ты почему мне не позвонила?
– Я звонила, но ты не отвечал. Я решила, что телефон не работает, и сама пошлепала на рынок.
– Зашла бы, и пошли бы вместе.
– Иди умывайся, а я пока приготовлю завтрак. Кстати, что у тебя с голосом? – Лена сбросила туфли и сунула ноги в свои тапочки.
– С голосом? – переспросил Гена. – Так, ничего особенного. Горло что-то побаливает. Ерунда, пройдет.
– Кто-то мне вчера сказал, что совсем не промок, – Лена увидела его сушившуюся в ванной одежду. – Ты, друг мой, не простыл ли?
– Леночка, ты напрасно беспокоишься, – Гена поцеловал ее и примирительно улыбнулся. – Промок я совсем немного, уже перед домом.
– Что на завтрак приготовить?
– Не знаю. Я что-то переспал, и мне ничего не хочется. Придумай что-нибудь на свое усмотрение.
К вечеру у Гены поднялась температура и горло болело уже ДОЕОЛЬНО сильно. Лена заставила его лечь в постель, напоила аспирином и молоком с медом, а Горло укутала теплым шарфом. Ночевать она осталась у Гены. Спал он плохо, беспокойно. Утром температура не только не упала, а поднялась еще выше. С горлом дело обстояло не лучше. Настроение у Гены упало. Лена осталась и возилась с ним, как с ребенком. Гена переживал еще и из-за того, что завтра должен был идти получать оружие, а послезавтра выходить на работу, но в таком состоянии он не мог не то чтобы работать, а с трудом поднимался. Болел Гена вообще крайне редко, и последний раз прихватил грипп еще до армии. Ангина у него была вообще чуть ли не в раннем детстве. Теперь даже невысокая температура была для него довольно мучительным явлением, – а когда утром третьего дня, несмотря на аспирин и полоскание горла, она поднялась до тридцати девяти с хвостиком, Гена уже не мог подняться с постели. Горло болело и было заложено настолько, что он еле разговаривал. Лена продолжала сидеть с ним, поила его лекарствами, заставляла полоскать горло, кормила чуть ли не с ложечки и очень переживала. Вечером он попросил ее принести ему телефон и с трудом набрал номер Владислава.
– Я слушаю, – голос шефа был как всегда спокойным И ХОЛОДНЫМ.
– Влад, добрый вечер, – Гена старался говорить как можно четче. – Это Товариани. Извини, что отрываю от дел…
– Ничего, Генчик, все нормально. Я совершенно ничем не занят. А что у тебя с голосом?
– Понимаешь, я приболел. Температура у меня и горло болит. Похоже на ангину. Я, скорей всего, завтра вряд ли на работу смогу выйти. Я даже сегодня к Эрику не приехал.
– Я знаю. Температура высокая? – в его голосе послышалось что-то похожее на легкое беспокойство.
– Тридцать девять и пять..
– Лихо! – Владислав присвистнул. – Ты один дома?
– Нет.
– Я не сильно напугаю того, кто у тебя, если сейчас приеду?
– Нет. Только стоит ли?
– Стоит. Скажешь, чтобы не пугались и дверь открыли.
– Сейчас мой шеф приедет, – Гена обессиленно прикрыл глаза. Этот разговор утомил его.
– Зачем? – Лена насторожилась.
– Он так решил. Откроешь дверь. Их скорей всего будет двое. Один белый и очень высокий.
– Он что, не поверил тебе?
– Нет, Леночка. Значит, так нужно, – Гена закрыл глаза.
Владислав приехал вместе с Лешей примерно через час. Гена то ли задремал, то ли впал в забытье. Он очнулся от голосов в спальне. Владислав был в светлых брюках и черной футболке, волосы были распущены и отброшены назад. Увидев, что Гена открыл глаза, он улыбнулся и спросил:
– Живой еще?
– Кажется, да, – Гена хотел встать. – Давно вы приехали?
– Лежи ради бога! – запротестовал Владислав и присел на край кровати. – Ты что ж хулиганишь, абрек? Барышню свою напугал до слез. По лужам, как пацан, бегаешь? Под Алену косить начинаешь? Так он уже давно в лужи не лезет.
– Влад, нужно тебе было приезжать? – Гена смутился, насколько позволяло состояние. – Просто я редко болею.
– Нужно, – Гене показалось, что он улыбается не совсем так, как обычно, а теплее, мягче, будто хочет успокоить. – Открой рот, я в горло загляну. Я все-таки врач. Решим, чем тебя лечить, чтоб побыстрее поднять.
Владислав попросил Лену принести ложку, сделал максимальное освещение в светильнике и посмотрел Гене горло. После этого он послушал его, проверил какие-то рефлексы, задал несколько вопросов, на которые Гена отвечал, совершенно не соображая, и попросил Лену зачем-то принести полотенце.
– Ты как, драться не полезешь или пусть Леха тебя подержит? – спросил Владислав.
– Зачем? – у Гены стоял туман перед глазами.
– Да пробки я тебе повылавливаю. Быстрее пойдет это все на убыль. А так еще с неделю температуру не сбить.
– Что, сильно больно?
– Нет, не сильно. Неприятно, – он взял у Лены полотенце и попросил ее выйти. – Так что, Лехе сказать?
– Сами справимся.
Владислав аккуратно выдавил гнойные пробки у Гены на миндалинах. Ему совсем не было больно, только мешало то, что в наболевшем горле еще что-то происходит. Владислав сказал Лене, чтобы она принесла ему фурациллин пополоскать горло, а сам пошел мыть руки. Лешу он отправил в аптеку за каким-то сильным антибиотиком. Когда Гена закончил с полосканием и Лена вышла из комнаты, Владислав снова присел на край кровати. Глядя на него из-под полуопущенных век, Гена думал, что необычная улыбка ему представляется из-за температуры. Вернулся Леша, и Владислав сделал Гене какие-то уколы. Его начало клонить в сон. Жар, мучавший его уже несколько дней, стал меньше. Сквозь дремоту он услышал голоса Владислава и Лены:
– Он спать будет, и температура начнет через часик падать. Может начать сильно потеть.
– А потом? – у Лены был растерянный и испуганный голос, как весь сегодняшний день.
– А завтра утром приедет Лешик и сделает укол. Если будет температура снова высокая, он посмотрит и сделает еще и от температуры укол. Лекарства он привез. Вечером нужно будет еще раз уколоть. Я вечером заеду посмотрю. И не бойся, не плачь. Сильная ангина, но все будет нормально. Можешь мне поверить. Телефон, вдруг что, я тебе оставил. Звони в любое время. Мы приедем.
Проснулся Гена под утро. Ему сильно хотелось пить. Как ни странно, в горле было некоторое облегчение. Услышав, что он шевельнулся, Лена спросила:
– Что ты, Генчик?
– Пить хочется. – Говорить ему тоже стало легче. Только он ощущал такую слабость, что еле приподнялся.
– Как ты сейчас?
– Ничего… Вроде бы горло не так болит и голова пояснее. Слабость только…
– Давай температуру измерим?
– Давай, – Гена откинулся назад на подушку. Через несколько минут Лена посмотрела на термометр и облегченно вздохнула. Температура падала. Гена снова уснул и проснулся, когда приехал Леша, чтобы сделать укол. Вечером приехал Владислав. Он снова улыбался не так, как обычно. Еще через день Гена чувствовал себя почти нормально, и в очередной раз вместе с Лешей к нему приехал Алик.
– Леночка, знакомься, это мой младший брат, – пожимая Алику руку, как взрослому, представил его Гена.
– Младший брат? – удивилась Лена. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть младший брат.
– Я ему младший брат по долгу службы, – пояснил Алик. – Он меня оберегает.
Когда Лена вышла из комнаты. Алик совсем как взрослый спросил:
– Это твоя жена?
– Нет. Считай, что невеста.
– Классная девчонка! – вынес Алик свой вердикт. – Женись на ней.
Гена в ответ только рассмеялся. Иногда Алик мог подкупить своей непосредственностью кого хочешь. Даже решение самых сложных проблем у него было идеально простым. Гена был и сам не против жениться, но было столько «но», и Лена явно не торопилась. Однажды, когда он намекнул, что готов с ней пойти под венец, Лена спросила:
– Тебе что, так плохо? Я ведь никуда не ухожу. Разговоров о браке после этого больше не было. Когда Гена был почти здоров, приехали родители. Отец сначала начал ворчать, что, вернувшись из отпуска, сын не удосужился даже позвонить, потом, узнав все, стал упрекать его, что он готов довериться скорее посторонним людям, чем родителям. Лена в этот день испекла свое ореховое печенье и быстренько накрыла стол для чая. После чая Лена ушла на кухню мыть посуду, и мать пошла к ней, а отец спросил:
– Ты говорил об этой женщине?
– Да, отец. Она тебе нравится?
– Да. Хорошая девушка. Я понимаю, что у вас взгляды на жизнь не такие, как у нас, но не забывай, что лучше, когда жена законная.
– Приму к сведению, – непонятно улыбнулся Гена.
– И вот что, приходи с ней к нам. А то встречаетесь довольно давно, а мы о ней только слышим.
– Хорошо, отец. Просто она немного стесняется.
– А твой босс? Он не будет недоволен тем, что ты заболел?
– Мой босс приезжал меня лечить. Когда-нибудь я расскажу тебе подробнее. Я сам не ожидал ничего подобного. Что он неплохой человек, я понял сразу, но что настолько…
– Наконец-то ты начинаешь браться за ум, и жизнь немного начинает у тебя налаживаться. Вот жаль только, что заболел.
Впервые отец улыбался. Этой улыбки Гена не удостаивался уже больше года.
Глава 48
Однажды, приехав за Аликом, Гена заметил во Владиславе странную перемену. Тот улыбался. Не просто улыбался, смеялся заразительно, как мальчишка. Это случилось вскоре после очередной годовщины смерти его брата. Что произошло, никто не мог объяснить. Сергей и Андрей обменивались какими-то неопределенными фразами, из которых ничего нельзя было понять. Даниил Александрович был очень доволен, но иногда смотрел на Владислава как будто бы с недоверием. Гена привык, что ни о чем не стоит спрашивать, но в этот раз не выдержал. По делам он заехал в офис к Эрику. Все вопросы они решили довольно быстро и поехали в небольшой бар неподалеку. Здесь в непринужденной обстановке, за кофе и сигаретой, Гена задал давно интересующий его вопрос:
– Слушай, а что с нашим боссом случилось? То ходил, и вид был у него такой, будто на свет ему смотреть тошно, а теперь вроде бы повеселел.
– Я и сам толком ничего не понимаю, – сознался Эрик и заказал еще кофе. – Когда он приехал на работу и снял очки, я его не узнал. Таким он раньше был, до смерти брата и Дины. Потом, когда меня в фирму брал, взгляд уже был застывший. Я спросил, а он только загадочно улыбнулся и намекнул что-то о какой-то женщине.
– Он не на Лизавете жениться собрался?
– Нет. Она за ним согласна в огонь и в воду, а он сразу поставил условие – светские отношения и, если захочет, постельные. Только не пойму я, что за женщина – никто не видел, не знает. Вернее, кажется, Андрюха и Серега видели, но только мельком и один раз. А почему ты спрашиваешь?
– Я его, как и ты, утром после поминок не узнал.
– Ладно, потерпи, узнаем. Думаю, что где-нибудь что-нибудь да выплывет. Хотел бы я на эту женщину посмотреть.
Через месяц Алик по секрету рассказал Гене, что отец познакомился с какой-то удивительной девушкой, и она ему далеко не безразлична. Только вот одна неувязка – где эта девушка, отец не знает. Алик любил иногда посекретничать с Геной, и от него Гена знал достаточно много о семье и о Владиславе.
– А ты эту девушку видел? – поинтересовался Гена.
– Нет. Это мне отец про нее рассказал. Знаешь, он теперь спит по ночам нормально. Даже смеяться начал, как раньше. Он ведь пять лет только улыбался иногда, да и то с трудом.
– Спит… Может, он снотворное какое-нибудь принимает? – предположил Гена.
– Нет. Его раньше снотворные не сильно-то и брали. Спать спал, а во сне стонал, вскрикивал, просто не так часто просыпался.
Гена, как и все остальные, остался в неведении по поводу этой девушки еще на целый год. Правда, как-то зимой Алик по пути в школу был то ли задумчив, то ли несколько озадачен. Гена решил, что это связано с чем-нибудь в школе, и спрашивать не стал. В тот же день, вечером, они ездили на дискотеку. Гена, как обычно, сидел за столиком и не терял Алика из виду в толпе танцующих. Алик, надеясь, что Гена его не видит, целовался с Катей и время от времени оглядывался в его сторону. В это время Гена делал вид, что рассматривает что-то в другой стороне. Сегодня Алик целовался особенно ударно. По пути домой, уже когда они проводили Катю, Алик озадачил Гену вопросом:
– Скажи, Генчик, а у тебя девочки были?
– Что значит «девочки были»? Я что, похож на представителя сексменыпинств? – хмыкнул Гена.
– Я не о том! Я спрашиваю, девочки у тебя были? Ну, не ясно, что ли?
– А, вот ты о чем, – понял Гена. – Вообще-то были.
– А твоя подружка, с которой ты живешь, тоже девочкой была?
– Нет. Она до меня замужем была. А что это ты, друг мой, вопросы интересные задаешь? На сладкое потянуло?
– С тобой на сладкое как раз и попадешь! – поморщился Алик. – Дай лучше сигарету.
– Вот батя унюхает, вставит он мне за это, – вздохнул Гена, протягивая пачку. – Ты хоть не в затяжку.
– Ладно, – некоторое время Алик молча курил. – Слушай, Генчик, а вот если с девочкой первый раз, то кровь обязательно будет?
– Говорят, что иногда не бывает. А к чему это ты спрашиваешь?
– Да не волнуйся, не пойду я к девкам! – успокоил его Алик и продолжил: – А крови много?
– Ну как тебе сказать? – Гена задумался. – Это у кого как. Один палец порежет – ведро выльется, а у другого и не выдавишь. По-разному.
– Ну, простыню запачкать можно сильно?
– При желании можно что угодно.
– Если не специально.
– Можно. Алька, я не пойму, что это за разговор? – Гена остановил машину и включил свет.
– Да ничего. Увидел сегодня одну занятную вещицу вот и интересуюсь, – Алик прищурился от света.
– Где видел?
– Извини, Генчик, сказать не могу. Просто с самого утра голову ломаю, что это могло быть.
– Хоть не у себя в комнате?
– Успокойся, не у себя. Ты ж мою честь блюдешь, как будто я барышня.
– Успеешь опоганиться, – Гена поехал дальше. Кое о чем он догадался. – Нечего у бати в комнате шарить. Мало ли кого он приводит и что делает. Он взрослый человек и за себя отвечает сам.
– Ничего ты, Генчик, не понял. Потом когда-нибудь расскажу.
Гена действительно ничего до конца не понял и некоторое время был настолько озадачен разговором, что уже подумывал, не сказать ли об этом Владиславу, но потом вспомнил, как тот сказал с самого начала, что ему нужен не соглядатай, и решил промолчать.
С Леной у Гены все было по-прежнему. Они виделись практически каждый день. Иногда Гена оставался ночевать у нее, иногда она у него. Ее очень полюбили Генины родители и всегда ждали их с нетерпением в гости. Немного огорчало Гену только то, что Лена не хотела стать официально его женой и совсем не спешила с ребенком. Она даже поставила спираль, чтобы чувствовать себя спокойнее.
– Зачем ты это сделала? – спросил Гена, узнав об этом.
– Давай не будем спешить, – Лена вздохнула.
– Почему? Что тебе мешает?
– Знаешь, просто пуганая ворона куста боится. Так вот я, как та ворона, – она виновато улыбнулась.
– Боишься, что я снова запью? – Гена помрачнел. – Не веришь мне?
– Верю, Генчик, верю. Просто дай мне еще немножко времени.
Спорить Гена не стал. Иногда ему самому все теперешнее благополучие казалось таким зыбким, что становилось страшно. Так хорошо долго не могло быть. Собственно, с Леной он никогда почти не спорил. Он вообще был человеком немногословным, и Лена даже иногда его упрекала в том, что он почти ничего ей не рассказывает, а предпочитает слушать ее. Он действительно мог слушать ее сколько угодно и не уставал от этого. Ему нравился и ее милый щебет о всяких женских безделушках и нарядах, и серьезные разговоры на любую тему. Он обожал дарить ей подарки и цветы. Лена вообще любила цветы. В ее небольшой квартирке были самые разнообразные комнатные растения от «ваньки мокрого» до кактусов. Вскоре и его квартиру она стала превращать в цветник. Понемногу Гена и сам заразился от нее этим увлечением. Но почему-то больше всего приживались у него кактусы. Лена подшучивала над ним, что это все из-за его «кактусного» характера – такого же долготерпеливого и никому ничего не показывающего из-за своих колючек. На это Гена обычно возражал, что и кактусы время от времени цветут, и очень даже красиво, а он цветет исключительно в ее присутствии.
После десятого класса на летних каникулах Владислав отправил Алика с Геной в Болгарию, а сам в это время уехал в Ялту, к своему двоюродному брату Косте. Когда они вернулись, то узнали потрясающую новость – Владислав встретился с той самой загадочной женщиной и собрался на ней жениться. Гена увидел Нику через несколько дней после приезда. Это была девушка удивительной красоты. С Владиславом они составляли пару, о которой можно было сказать, что они искали друг друга всю жизнь. Алик очень гордился отцом. Он вообще всегда им гордился, а теперь ко всему прибавилось еще и то, что у отца такая красивая и молодая женщина. Осенью Владислав и Ника поженились. Уговорить Лену пойти к Владиславу на свадьбу Гене стоило больших трудов. Лена боялась показаться дурнушкой на общем фоне, но все обошлось нормально. И, как оказалось, с Никой они довольно давно уже знакомы.
Сначала после свадьбы все было очень хорошо, но потом что-то сломалось в отношениях молодых. Владислав ходил мрачнее тучи, Ника была словно в воду опущенная, даже Алик приуныл. Становилось заметно, что Владислав явно на пределе. Лезть с расспросами Гена, как всегда, не спешил. Алик сам как-то пожаловался, что у отца с Никой что-то происходит и никто не поймет, чего им обоим не хватает. Восьмого марта в гостях у Эрика, где были и Гена с Леной, Ника испортила настроение почти всем и после этого уехала. О том, что Ника ушла от Владислава, не знал никто, кроме Ильи и Сергея. Это случилось накануне отъезда Владислава в Швецию. Ко всему еще и Алик с Катей сбежали. Пока Гена их искал сам, а потом вместе с Эриком и несколькими другими работниками службы охраны фирмы, то передумал самое худшее. Вид Эрика, который думал, по-видимому, о чем-то подобном, настроения не поднимал. Когда Алик нашелся, даже то, что Владислав отчитал его и Эрика, показалось Гене песней. Утром по дороге в школу Алик примирительно улыбнулся и сказал:
– Генчик, ты извини, что вчера я тебя подставил. Ну не думал я, что это дело так выматывает и спать после этого так хочется. Я думал, что все это только в кино происходит. Вот тебе крест, хотели к концу уроков в школу вернуться.
– Мог бы и предупредить, – поморщился Гена.
– А ты бы стал кого-нибудь предупреждать?
– Я бы не стал трахать девчонку в таком возрасте!
– Интересно, а в каком ты стал?
– Я не о себе, я о девчонке. А если она забеременеет?
– Ой, ну ты уже начинаешь, как папик! – рассмеялся Алик. – Женюсь я на ней.
– Чтобы жениться, нужно не только в постель старательно лезть. Нужно мозгов чуть-чуть нарастить.
– Генчик, а ты мне мораль никогда не читал, – Алик лукаво улыбнулся.
– А ты меня никогда раньше не выводил из себя.
– А что, вывел? – Алик снова лукаво улыбнулся.
– Ладно, пусть твои девицы остаются на твоей совести. А вот случилось бы с тобой что-нибудь?
– Ген, ну что может случиться? Фэйс мне били давно, и это почти что неправда.
– Алена, береженого Бог бережет, – вздохнул Гена.
Они остановились у светофора. К машине подошел парень лет двадцати. Гена показал ему жестом, чтобы он переходил дорогу, но парень только покачал головой и спросил:
– Ты из «Вашего драгоценного»?
– Нет, – ответил Гена и насторожился.
– Считай, что я поверил! – парень рассмеялся. – Сыночек весь в папашку!
Парень поднял руку, и Гена резким движением толкнул Алика и накрыл его собой. В спину больно ударило что-то довольно тяжелое, и послышались удаляющиеся шаги. Гена разогнулся и посмотрел на лежащий на полу машины кусок застывшего бетона с острыми краями. Парень убежал уже довольно далеко, чтобы его догонять. Алик поднялся и удивленно посмотрел на Гену.
– Ты чего?
– Ничего, – Гена нагнулся и поднял с пола машины кусок бетона. – Это вообще-то предназначалось тебе, а попало мне, – он выбросил бетон в окно.
Загорелся зеленый свет, и они поехали дальше. Гена закрыл окно со своей стороны и то же предложил сделать Алику. Место удара на спине болело довольно сильно. Алик подавленно молчал.
– Ты его знаешь? – спросил Гена.
– Кажется, нет. Я его даже не рассмотрел.
– Он, похоже, отца знает. Ты знаешь что, не ходи сегодня курить, потерпи. Вообще, пожалуйся на то, что ногу растянул, и посиди в классе, не высовывайся лишний раз.
– Хорошо, – Алик кивнул. Затем после паузы добавил: – Ты отцу ничего не говори и Дану. Пока не стоит. У отца и так проблем валом, а Дан запаникует.
– Я не скажу, но и ты меня слушаться пока будешь на все сто. Эрику все-таки сказать нужно… Хотя, что ему говорить – он же с отцом едет, – Гена поморщился. – Слушай, у меня там куртка в порядке?
– Кожа рассечена, как разрезана, – Алик заглянул ему за спину. – Как пылью испачкана.
– Слушай, а что с нашим боссом случилось? То ходил, и вид был у него такой, будто на свет ему смотреть тошно, а теперь вроде бы повеселел.
– Я и сам толком ничего не понимаю, – сознался Эрик и заказал еще кофе. – Когда он приехал на работу и снял очки, я его не узнал. Таким он раньше был, до смерти брата и Дины. Потом, когда меня в фирму брал, взгляд уже был застывший. Я спросил, а он только загадочно улыбнулся и намекнул что-то о какой-то женщине.
– Он не на Лизавете жениться собрался?
– Нет. Она за ним согласна в огонь и в воду, а он сразу поставил условие – светские отношения и, если захочет, постельные. Только не пойму я, что за женщина – никто не видел, не знает. Вернее, кажется, Андрюха и Серега видели, но только мельком и один раз. А почему ты спрашиваешь?
– Я его, как и ты, утром после поминок не узнал.
– Ладно, потерпи, узнаем. Думаю, что где-нибудь что-нибудь да выплывет. Хотел бы я на эту женщину посмотреть.
Через месяц Алик по секрету рассказал Гене, что отец познакомился с какой-то удивительной девушкой, и она ему далеко не безразлична. Только вот одна неувязка – где эта девушка, отец не знает. Алик любил иногда посекретничать с Геной, и от него Гена знал достаточно много о семье и о Владиславе.
– А ты эту девушку видел? – поинтересовался Гена.
– Нет. Это мне отец про нее рассказал. Знаешь, он теперь спит по ночам нормально. Даже смеяться начал, как раньше. Он ведь пять лет только улыбался иногда, да и то с трудом.
– Спит… Может, он снотворное какое-нибудь принимает? – предположил Гена.
– Нет. Его раньше снотворные не сильно-то и брали. Спать спал, а во сне стонал, вскрикивал, просто не так часто просыпался.
Гена, как и все остальные, остался в неведении по поводу этой девушки еще на целый год. Правда, как-то зимой Алик по пути в школу был то ли задумчив, то ли несколько озадачен. Гена решил, что это связано с чем-нибудь в школе, и спрашивать не стал. В тот же день, вечером, они ездили на дискотеку. Гена, как обычно, сидел за столиком и не терял Алика из виду в толпе танцующих. Алик, надеясь, что Гена его не видит, целовался с Катей и время от времени оглядывался в его сторону. В это время Гена делал вид, что рассматривает что-то в другой стороне. Сегодня Алик целовался особенно ударно. По пути домой, уже когда они проводили Катю, Алик озадачил Гену вопросом:
– Скажи, Генчик, а у тебя девочки были?
– Что значит «девочки были»? Я что, похож на представителя сексменыпинств? – хмыкнул Гена.
– Я не о том! Я спрашиваю, девочки у тебя были? Ну, не ясно, что ли?
– А, вот ты о чем, – понял Гена. – Вообще-то были.
– А твоя подружка, с которой ты живешь, тоже девочкой была?
– Нет. Она до меня замужем была. А что это ты, друг мой, вопросы интересные задаешь? На сладкое потянуло?
– С тобой на сладкое как раз и попадешь! – поморщился Алик. – Дай лучше сигарету.
– Вот батя унюхает, вставит он мне за это, – вздохнул Гена, протягивая пачку. – Ты хоть не в затяжку.
– Ладно, – некоторое время Алик молча курил. – Слушай, Генчик, а вот если с девочкой первый раз, то кровь обязательно будет?
– Говорят, что иногда не бывает. А к чему это ты спрашиваешь?
– Да не волнуйся, не пойду я к девкам! – успокоил его Алик и продолжил: – А крови много?
– Ну как тебе сказать? – Гена задумался. – Это у кого как. Один палец порежет – ведро выльется, а у другого и не выдавишь. По-разному.
– Ну, простыню запачкать можно сильно?
– При желании можно что угодно.
– Если не специально.
– Можно. Алька, я не пойму, что это за разговор? – Гена остановил машину и включил свет.
– Да ничего. Увидел сегодня одну занятную вещицу вот и интересуюсь, – Алик прищурился от света.
– Где видел?
– Извини, Генчик, сказать не могу. Просто с самого утра голову ломаю, что это могло быть.
– Хоть не у себя в комнате?
– Успокойся, не у себя. Ты ж мою честь блюдешь, как будто я барышня.
– Успеешь опоганиться, – Гена поехал дальше. Кое о чем он догадался. – Нечего у бати в комнате шарить. Мало ли кого он приводит и что делает. Он взрослый человек и за себя отвечает сам.
– Ничего ты, Генчик, не понял. Потом когда-нибудь расскажу.
Гена действительно ничего до конца не понял и некоторое время был настолько озадачен разговором, что уже подумывал, не сказать ли об этом Владиславу, но потом вспомнил, как тот сказал с самого начала, что ему нужен не соглядатай, и решил промолчать.
С Леной у Гены все было по-прежнему. Они виделись практически каждый день. Иногда Гена оставался ночевать у нее, иногда она у него. Ее очень полюбили Генины родители и всегда ждали их с нетерпением в гости. Немного огорчало Гену только то, что Лена не хотела стать официально его женой и совсем не спешила с ребенком. Она даже поставила спираль, чтобы чувствовать себя спокойнее.
– Зачем ты это сделала? – спросил Гена, узнав об этом.
– Давай не будем спешить, – Лена вздохнула.
– Почему? Что тебе мешает?
– Знаешь, просто пуганая ворона куста боится. Так вот я, как та ворона, – она виновато улыбнулась.
– Боишься, что я снова запью? – Гена помрачнел. – Не веришь мне?
– Верю, Генчик, верю. Просто дай мне еще немножко времени.
Спорить Гена не стал. Иногда ему самому все теперешнее благополучие казалось таким зыбким, что становилось страшно. Так хорошо долго не могло быть. Собственно, с Леной он никогда почти не спорил. Он вообще был человеком немногословным, и Лена даже иногда его упрекала в том, что он почти ничего ей не рассказывает, а предпочитает слушать ее. Он действительно мог слушать ее сколько угодно и не уставал от этого. Ему нравился и ее милый щебет о всяких женских безделушках и нарядах, и серьезные разговоры на любую тему. Он обожал дарить ей подарки и цветы. Лена вообще любила цветы. В ее небольшой квартирке были самые разнообразные комнатные растения от «ваньки мокрого» до кактусов. Вскоре и его квартиру она стала превращать в цветник. Понемногу Гена и сам заразился от нее этим увлечением. Но почему-то больше всего приживались у него кактусы. Лена подшучивала над ним, что это все из-за его «кактусного» характера – такого же долготерпеливого и никому ничего не показывающего из-за своих колючек. На это Гена обычно возражал, что и кактусы время от времени цветут, и очень даже красиво, а он цветет исключительно в ее присутствии.
После десятого класса на летних каникулах Владислав отправил Алика с Геной в Болгарию, а сам в это время уехал в Ялту, к своему двоюродному брату Косте. Когда они вернулись, то узнали потрясающую новость – Владислав встретился с той самой загадочной женщиной и собрался на ней жениться. Гена увидел Нику через несколько дней после приезда. Это была девушка удивительной красоты. С Владиславом они составляли пару, о которой можно было сказать, что они искали друг друга всю жизнь. Алик очень гордился отцом. Он вообще всегда им гордился, а теперь ко всему прибавилось еще и то, что у отца такая красивая и молодая женщина. Осенью Владислав и Ника поженились. Уговорить Лену пойти к Владиславу на свадьбу Гене стоило больших трудов. Лена боялась показаться дурнушкой на общем фоне, но все обошлось нормально. И, как оказалось, с Никой они довольно давно уже знакомы.
Сначала после свадьбы все было очень хорошо, но потом что-то сломалось в отношениях молодых. Владислав ходил мрачнее тучи, Ника была словно в воду опущенная, даже Алик приуныл. Становилось заметно, что Владислав явно на пределе. Лезть с расспросами Гена, как всегда, не спешил. Алик сам как-то пожаловался, что у отца с Никой что-то происходит и никто не поймет, чего им обоим не хватает. Восьмого марта в гостях у Эрика, где были и Гена с Леной, Ника испортила настроение почти всем и после этого уехала. О том, что Ника ушла от Владислава, не знал никто, кроме Ильи и Сергея. Это случилось накануне отъезда Владислава в Швецию. Ко всему еще и Алик с Катей сбежали. Пока Гена их искал сам, а потом вместе с Эриком и несколькими другими работниками службы охраны фирмы, то передумал самое худшее. Вид Эрика, который думал, по-видимому, о чем-то подобном, настроения не поднимал. Когда Алик нашелся, даже то, что Владислав отчитал его и Эрика, показалось Гене песней. Утром по дороге в школу Алик примирительно улыбнулся и сказал:
– Генчик, ты извини, что вчера я тебя подставил. Ну не думал я, что это дело так выматывает и спать после этого так хочется. Я думал, что все это только в кино происходит. Вот тебе крест, хотели к концу уроков в школу вернуться.
– Мог бы и предупредить, – поморщился Гена.
– А ты бы стал кого-нибудь предупреждать?
– Я бы не стал трахать девчонку в таком возрасте!
– Интересно, а в каком ты стал?
– Я не о себе, я о девчонке. А если она забеременеет?
– Ой, ну ты уже начинаешь, как папик! – рассмеялся Алик. – Женюсь я на ней.
– Чтобы жениться, нужно не только в постель старательно лезть. Нужно мозгов чуть-чуть нарастить.
– Генчик, а ты мне мораль никогда не читал, – Алик лукаво улыбнулся.
– А ты меня никогда раньше не выводил из себя.
– А что, вывел? – Алик снова лукаво улыбнулся.
– Ладно, пусть твои девицы остаются на твоей совести. А вот случилось бы с тобой что-нибудь?
– Ген, ну что может случиться? Фэйс мне били давно, и это почти что неправда.
– Алена, береженого Бог бережет, – вздохнул Гена.
Они остановились у светофора. К машине подошел парень лет двадцати. Гена показал ему жестом, чтобы он переходил дорогу, но парень только покачал головой и спросил:
– Ты из «Вашего драгоценного»?
– Нет, – ответил Гена и насторожился.
– Считай, что я поверил! – парень рассмеялся. – Сыночек весь в папашку!
Парень поднял руку, и Гена резким движением толкнул Алика и накрыл его собой. В спину больно ударило что-то довольно тяжелое, и послышались удаляющиеся шаги. Гена разогнулся и посмотрел на лежащий на полу машины кусок застывшего бетона с острыми краями. Парень убежал уже довольно далеко, чтобы его догонять. Алик поднялся и удивленно посмотрел на Гену.
– Ты чего?
– Ничего, – Гена нагнулся и поднял с пола машины кусок бетона. – Это вообще-то предназначалось тебе, а попало мне, – он выбросил бетон в окно.
Загорелся зеленый свет, и они поехали дальше. Гена закрыл окно со своей стороны и то же предложил сделать Алику. Место удара на спине болело довольно сильно. Алик подавленно молчал.
– Ты его знаешь? – спросил Гена.
– Кажется, нет. Я его даже не рассмотрел.
– Он, похоже, отца знает. Ты знаешь что, не ходи сегодня курить, потерпи. Вообще, пожалуйся на то, что ногу растянул, и посиди в классе, не высовывайся лишний раз.
– Хорошо, – Алик кивнул. Затем после паузы добавил: – Ты отцу ничего не говори и Дану. Пока не стоит. У отца и так проблем валом, а Дан запаникует.
– Я не скажу, но и ты меня слушаться пока будешь на все сто. Эрику все-таки сказать нужно… Хотя, что ему говорить – он же с отцом едет, – Гена поморщился. – Слушай, у меня там куртка в порядке?
– Кожа рассечена, как разрезана, – Алик заглянул ему за спину. – Как пылью испачкана.