Надеждина Ирина Николаевна. Горький мед, сладкий яд

   – Что скажешь? – спросил Эрик. – Судя по твоему виду, не сильно хорошо?
   – Не сильно хорошо, это сильно мягко сказано. На, Андрей, посмотри, – он протянул снимки. – Плохи дела, мальчики.
   – Постой, постой… – Андрей нахмурился. – Я что-то не пойму… Здесь смещение идет?
   – Да. Три с половиной миллиметра. Удивительно, как вчера все обошлось.
   – Ты ему не показывал?
   – Нет. Он сам не захотел смотреть. Я только попросил его немного расслабиться. Эрик, пока мы с тобой покрутимся. Ему нужно срочно оторваться от дел. Любая нагрузка может стать последней.
   – Нужно Дану сказать, – Андрей положил снимки на стол.
   – Нужно, – согласился Илья, – а как, я не знаю. Влад попросил ничего ему не говорить.
   – Ты бы тоже попросил своему отцу ничего не говорить, – закуривая, сказал Эрик. – Кроме Дана, придется сказать еще Алику и Нике.
   – Что будем делать? – Андрей вопросительно посмотрел на Илью.
   – Нужно подумать.
   Илья открыл дверь и попросил Лизу сделать для себя и Эрика кофе, а для Андрея чай. Лиза принесла все это через несколько минут, и они снова закрылись в кабинете. Молчание было долгим. Наконец Илья сказал:
   – Ну, вот что, мужики, сейчас нужно позвонить Генчику. Чтобы он взял Нику и Алика и ехал к Дану. А мы с тобой, – он кивнул Андрею, – тоже поедем туда. Говорить буду я. Эрик, сейчас пусть Андрей идет отпрашивается, а ты вычисли кого-то из хлопцев. Андрюня, тебе сейчас перезвонят, что тебя соседи заливают.
   – Что ты говорить им будешь? – Эрик посмотрел на Илью.
   – Сказать лучше, чем есть на самом деле, не получится. Останется только им делать вид, что ничего не случилось.
   – Лады, – кивнул Эрик.
   Через минуту все разошлись с таким видом, будто обменивались дежурными светскими сплетнями. Илья сел в кресло у стола и еще раз посмотрел на снимки. Удивительным было уже то, что Владислав еще жив. Его действительно охватило такое же состояние, как тогда, когда погиб Валентин и Владислав лежал в коме.
   От этих мыслей его оторвала Лиза. Врач-диагност приглашал его посмотреть данные обследования. Илья поднялся и вышел из кабинета, оставив на столе снимки, а когда вернулся через полчаса, снимки лежали уже на другом месте.
   – Лиза, ко мне в кабинет кто-нибудь заходил? – спросил он, выйдя в приемную.
   – Да, Влад Павлович. Взял какие-то снимки посмотреть, потом принес их назад.
   – У себя? – Илья кивнул на дверь кабинета Владислава.
   – Да. Сейчас один.
   Илья вошел в кабинет. Владислав сидел, повернувшись к раскрытому окну, и задумчиво смотрел на улицу. Он даже не обернулся на звук открывающейся двери. Илья осторожно кашлянул. Владислав повернулся.
   – А, это ты…
   – Ты снимки смотрел? – спросил Илья.
   – Да, – совершенно равнодушно ответил он. – Ты, Илюша, неправ, передряги здесь ни при чем.
   – Да, но… – робко начал Илья.
   – Ты помнишь, я когда-то говорил, что если уж умирать, то никак не на больничной койке под капельницей, а в обнимку с хорошей девчонкой, со стаканом в руке и сигаретой в зубах, и чтобы при всем этом кто-нибудь рассказывал анекдоты или звучала хорошая музыка?
   – Помню. Шутил ты так.
   – Так вот я не шутил, – в голосе Владислава появились те жесткие нотки, которых Илья почему-то боялся.
   – Влад… – у Ильи дернулась щека.
   – Почему вы все так боитесь и не боюсь я?
   – Но…
   – Илюша, я ничего не хочу слышать. Понимаешь, ничего. Хоронить меня раньше времени нечего. Не все дела я здесь еще закончил.
   – Я не хороню тебя.
   – Тогда нечего бояться, – Влад поднялся со своего места. – Позови Эрика, скажу я вам, что и где, и поеду домой. Как и обещал, какое-то время на работе я появляться не буду. Приедет Серега, скажешь, что я уехал. Андрея соседи затопили, он отпросился.

Глава 54

   Владислав приехал домой. Ники и Алика не было. Ника оставила записку, что ушла с Ритой в магазин, а Алик, вероятно, уехал к Кате, потому что машины в гараже не было.
   Владислав позвонил Осетряну и попросил его приехать. Григорий был поблизости и поэтому приехал через четверть часа. Владислав остался с ним в кабинете один на один.
   – Что такой невеселый? – спросил Осетрян. – С придурками с телевидения вроде бы разобрались, Смирницкий документы на увольнение оформляет. Суд через месяц.
   – Гриша, давай займемся моим завещанием, – спокойно сказал Владислав.
   – А что так? – удивился Григорий.
   – Так нужно. Внесем кое-какие корректировки.
   – Как скажешь, твоя воля, – покорно согласился Осетрян. Он взглянул Владиславу в глаза и вздрогнул от их выражения. – Ты что, Палыч, шутки шутишь?
   – Какие шутки, Гриня? – Владислав натянуто улыбнулся. – Боюсь, не успею. Да, если спросит кто, скажешь, что по старым проблемам встречались.

Глава 55

   Даниил Александрович пересмотрел в который раз снимки и взглянул на Илью.
   – Ты точно уверен, что никаких погрешностей нет? – спросил он.
   – Нет погрешностей, – Илья сидел сгорбившись и курил.
   – Что ж вы, сукины дети, не сказали, что вчера случилось? Так, общими фразами отмазались? – Даниил Александрович повернулся к Андрею.
   – Влад сказал, – Андрей рассматривал незажженную сигарету. – Вы ведь знаете, как он иногда ставит вопрос. Кто же знал, что все так серьезно.
   – А ты мальчик маленький! Необычного вчера ничего не показалось? Ведь ты же нейрореаниматор.
   – Показалось, – мрачно ответил Андрей, – только это все прошло в течение часа. У него почти не реагировали на свет зрачки. Но потом все стало совершенно нормально, еще через два часа он полностью пришел в себя.
   – А снимки ты эти видел?
   – Конечно.
   – Илья, что ты думаешь?
   – От того, что я думаю, мы и приехали к вам, – Илья раздавил в пепельнице окурок. – Вы – нейрохирург.
   – Это может случиться в любой момент, – посеревшими губами очень тихо ответил Даниил Александрович. – Нужно предупредить Нику и Алика…
   – И нужно, чтобы Влад не догадался о том, что кто-то что-то знает, – добавил Эрик.
   – Вы посидите здесь, – Даниил Александрович поднялся со своего места, – я поговорю с ними.
   Он вышел в кухню. Здесь мирно сидели Неля Викторовна, Алик и Ника. Гена ушел к их телохранителям. Увидев бледное осунувшееся лицо Даниила Александровича, они замолчали.
   – Что-то случилось, дед? – спросил Алик.
   – Я вас очень попрошу выслушать меня спокойно, – садясь и закуривая, сказал Даниил Александрович. Пальцы его чуть заметно дрожали. – Вчера Владу было плохо, сегодня сделали томограмму.
   – Что? – у Ники глаза расширились от страха.
   – Плохо. Очень плохо. Сейчас он вроде бы чувствует себя нормально или почти нормально, но это может быть ненадолго.
   – На сколько, дед? – Алик нахмурился, совсем как Владислав.
   – Не знаю… Несколько дней, несколько часов… не знаю…
   – А потом ему что, станет хуже? – Ника еле сдерживала дрожь в голосе.
   – А потом… – Даниил Александрович осекся и, бросив окурок, закрыл лицо руками. После долгой паузы он отнял руки от лица и глухо, почти шепотом, произнес: – Простите меня, я не могу…
   – Почему этого не было раньше? – у Алика сел голос.
   – Это было уже семь лет… Сейчас вы можете дать волю своим эмоциям. Когда вы выйдете отсюда, вы будете делать вид, как и все остальные, что ничего не знаете, ничего не происходит, иначе Влад нам этого не простит, – все так же тихо сказал Даниил Александрович. – Ника, скорее всего Влад предложит тебе поехать на дачу, пока он будет решать вопросы с поступлением Алика. Если ты не хочешь, можешь не ехать. Вообще, ты можешь уйти, чтобы не видеть всего, что будет. Ты и ребенок будете обеспечены, и никто тебя не осудит.
   – Как вы можете мне это предлагать?! – Ника порывисто поднялась со своего места. У нее дрожали губы и по щекам текли крупные слезы. – Кем вы меня считаете?! По-вашему, мне кроме денег не нужно ничего?! А что люблю я его, вас не интересует?!
   – Извини, – Даниил Александрович повернулся к ней. Взгляд у него был совершенно потухший. – Я должен был предоставить тебе право выбора.
   Они долго сидели молча. Ника время от времени вытирала слезы. Неля Викторовна смотрела на всех глазами, полными слез. Даниил Александрович казался глубоким стариком. Алик на глазах стал взрослее на добрых десять лет. В гостиной сидели и молча курили Андрей, Эрик и Илья.
   Вывел всех из оцепенения телефонный звонок. Звонил Владислав спросить у дяди, как дела. На часах было около половины шестого.
   – Алик, нам пора домой, – поднимаясь, сказала Ника. – Ведь он там один, без нас…
   – Да, идем, – согласился Алик.
   – Только помните, о чем я вас попросил, – провожая их до двери, сказал Даниил Александрович.

Глава 56

   Гена и Алик высадили Нику из машины недалеко от дома, а сами поехали к Кате. Ника шла по зеленой тихой улице и думала о том, как попала сюда впервые два года назад, как зимой упала здесь, как проходила здесь не один раз с Владиславом. Ноги ей казались какими-то чужими, и вся эта зелень и яркое солнце чуть ли не насмешкой над происходящим. Она вспоминала, как сбежала утром два года назад и как ссорилась с Владиславом, и проклинала себя за то, что так безжалостно разбивала ту нежность, которая была между ними, что так безрассудно теряла минуты их счастья… У калитки она остановилась, глубоко вздохнула и вспомнила об обещании, данном Даниилу Александровичу, и слова Владислава о том, что он терпеть не может, когда его жалеют. Во двор она вошла с таким беззаботным видом, будто действительно проходила с Ритой полдня по магазинам. Владислав с Сергеем играли в беседке в нарды. Увидев ее, Владислав оставил игру, поднялся и поспешил навстречу.
   – Привет, котенок, – обнимая ее, сказал он. – Я уже заждался.
   – Привет. Мы с Ритой и Тамарой прошлялись по магазинам до умопомрачения, – Ника потянулась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Ты давно приехал?
   – Давно. Наверное, ты только ушла. Ты не очень устала?
   – Нет. Как ты себя чувствуешь?
   – Нормально. Как новенький. Алька неизвестно когда появится, так что давай сами поужинаем.
   – Давай, – Ника сняла туфли. – Ноги устали. А что мы приготовим?
   – Не знаю. Иди мой руки, а я пока придумаю. Сейчас Сережку только позову.
   – Давай в беседке поужинаем?
   – Хорошо, как хочешь.
   – Тогда иди играй, а я вас позову, когда нужно будет все принести.
   – Я помогу тебе.
   – Я сама хочу, – Ника еще раз поцеловала его в щеку.
   – Котенок, а что у тебя глазки вроде бы тревожные? – спросил Владислав, склоняясь и целуя ее.
   – Нет, тебе показалось, – Ника рассмеялась совершенно беззаботно. – Просто я стою перед тобой битых пять минут, а ты даже не соизволил меня поцеловать. Как это понимать прикажешь? Беременную жену и целовать не нужно?
   – Прости, котенок! – Владислав покрыл ее лицо поцелуями. – Я грешен и каюсь…
   – Вот-вот! – раздался голос Алика. – Ну, за чем можно застать моих дорогих родителев, как не за лизанием?! Генчик, и эти люди запрещают мне грызть ногти и ковыряться в носу?
   – А где Катя, сына? – спросил Владислав.
   – Приехала ее страшно правильная бабушка и учит их всех там жить. Катиным родителям уже гавкать хочется, Кате выть, а я предпочел ретироваться и встретиться с ней завтра. Тебе сегодня дядя Витя перезвонит часов в десять.
   – Подожду до десяти. Ты вовремя приехал – сейчас ужинать будем. Генчик, ужинать останешься?
   – С вашего позволения, шеф, и если Алик никуда не пойдет, я бы исчез.
   – Я дома сегодня, – кивнул Алик.
   – Тогда иди, – кивнул Владислав. – До завтра.

Глава 57

   Гена приехал, как всегда летом, в восемь утра. Ника собиралась в сопровождении Леши на рынок, Владислав с Сергеем уехал в офис и потом должны были ехать с Катиным отцом в мединститут.
   – Генчик, Алик еще спит, кажется, – выходя, сказал Влад. – Ты его, пожалуй, разбуди через полчаса. Пора бы уже. Не знаю я, где он вчера был и что делал, но вечером увалился вроде бы почитать книгу и заснул. Так всю ночь в штанах и проспал. Я сейчас заглянул, он носом в подушку уткнулся и что-то промычал, чтоб я его не трогал, что еще хоть полчасика.
   – Сделаю.
   – Вдруг что – звоните. Ника вернется, я думаю, скоро.
   Владислав уехал. Гена посидел немного в комнате телохранителей, взглянул на часы и пошел к Алику. Тот лежал на кровати, спиной к двери. Гена подошел и осторожно тронул его за плечо. Алик повернулся, и Гена увидел покрасневшие от слез глаза.
   – Алена, что случилось? – испугался он. – Отец двадцать пять минут назад сказал, что ты спишь.
   – Я всю ночь не спал. Когда он зашел, я притворился, – Алик сел и обхватил колени руками.
   – Так что случилось? Ты что, плачешь?
   – Генчик, отец… – у Алика задрожали губы.
   – Что отец? Вы поссорились?
   – Нет. Он умирает, Генчик… – глаза Алика снова наполнились слезами.
   – Что значит «умирает»? – у Гены пробежал неприятный холодок по спине.
   – Помнишь, ему стало плохо после выпускного?
   – Да. Тогда пришли к выводу, что он переутомился. Вчера ведь ему было уже относительно нормально?
   – Это только кажется… Вчера даже Дан сказал, что, возможно, это все случится быстро… А отец вчера показал мне, где лежат все документы на дом, фирму и прочее. Он никогда раньше этого не делал. Когда я спросил, зачем он это делает, он ответил, что так, на всякий случай.
   – Алик, – Гена сел рядом с ним и как младшего брата погладил по голове, – все мы под Богом, и никто не знает, как скоро наступит конец. Ведь однажды, ты сам говорил, было уже такое, что никто не надеялся, что он выживет. Может, и в этот раз все обойдется.
   – А если нет? – в голосе Алика стоял неподдельный ужас.
   – Алинька, родители всегда уходят слишком рано, – вздохнул Гена. – Чем старше становишься, тем сильнее это начинаешь осознавать. Но ты должен надеяться.
   – Я сегодня всю ночь вспоминал, как семь лет назад я вбежал на кухню, когда мы приехали. Там лежал Валек, – медленно и тихо, глядя перед собой, начал рассказывать Алик. – Я никогда тебе этого не рассказывал. У него было такое удивленное лицо, он так и не успел испугаться, и у него так и осталась улыбка, глаза были открыты, а от уголка рта текла такая тоненька струйка крови. Он лежал как живой. А потом, когда его хоронили, у него было такое лицо, будто он уснул. Мне все казалось, что он сейчас встанет и все окажется глупой шуткой. Когда гробы начали закрывать, я кричал не своим голосом. Я не верил, что они мертвые – он и Дина, хотя когда дотрагивался до них, они были холодными. Я боялся, что их хотят закопать живыми. А потом эти комья земли в яму…
   – Перестань, Алинька, – Гена взял его за плечо. – Это все ужасно, но ты ведь ничего не сможешь исправить.
   – Да, – Алик тяжело вздохнул. – Ничего. Я не боялся, когда умерли дедушка и бабушка. Мне было их просто жаль. А сейчас я боюсь. Каждый раз, когда я вижу отца без сознания, я вспоминаю все.
   – Я тоже терял близких мне людей. Мой лучший друг, который был мне как брат, умер у меня на руках. Его тоже убили.
   – Что с тобой было потом?
   – Я начал пить, – вздохнул Гена. – Только лучше не сделал никому. Потерял жену, работу, допился до белой горячки.
   – Он снится тебе?
   – Да. А тебе твой дядя?
   – Снится. Он даже приходил сюда несколько раз, когда все твердили, что отец умрет.
   – Как приходил? – не понял Гена.
   – Если я расскажу, ты не поверишь мне, как и все, кроме отца и Дана. Он приходил и сказал, что отец будет жить. Сегодня я всю ночь плакал и звал его. Если бы он пришел и сказал, как тогда. Он не пришел.
   – Это ничего еще не значит, – неуверенно сказал Гена. – Если он приходил, он может прийти и сегодня.
   – А вдруг не придет?
   – Алик, не хорони отца раньше времени. Все мы под Богом, – повторил Гена. – Вчера, я понял, вы что-то обещали Дану Санычу?
   – Да, что будем делать вид, что ничего не происходит и мы ничего не знаем.
   – Сделай вид. Если ты будешь в таком состоянии, как сейчас, ты сгоришь первый. Поучись у отца. Я ведь заметил, что он очень часто может справиться с собой.
   – Да.
   – Тогда вставай, приводи себя в порядок, и нужно поесть. А потом соберись в кулак и сделай вид, что ничего не происходит и ты ничего не знаешь. Ведь твой отец лучше нас всех чувствует и знает, что к чему. Помни, Алена, я всегда с тобой. Я хоть и по номиналу, но твой старший брат. Соберись.
   – Попробую, – тяжело вздохнул Алик.
   Алик пошел в ванную, а Гена невольно вспомнил еще раз, как впервые оказался в этом доме и как его поразил Владислав. Как тогда, когда умирал у него на руках его друг, Гену сейчас начал охватывать холодный и какой-то липкий страх. С трудом вырываясь из этого страха, он подумал о том ужасе, который переживает Алик уже не один год. Этот ужас то приближается, то отходит, но не исчезает. Сегодня перед ним был, невзирая на рост и внешность, испуганный мальчишка, полностью поглощенный этим ужасом.

Глава 58

   Владислав, Ника и Алик уехали на дачу. Через неделю после выпускного Алик и Катя успешно прошли собеседование в медицинском университете, и у всех началась полоса затишья. Не появляясь в офисе, Владислав все равно не ушел от дел. Ему постоянно звонили или приезжали Илья, Эрик или кто-нибудь из фирмы. Почти каждый день у них кто-нибудь появлялся по делу или приходил просто так, в гости. Иногда на несколько дней оставалась Катя, иногда Алик уезжал с ней куда-нибудь, но неизменно возвращался на ночь домой. Ника с Владиславом ездили в город раз в несколько дней, чтобы пройтись по магазинам или по рынку. Каждый день приезжал Даниил Александрович. Вернулись из отпуска Ольга и Антон. Ольга тоже осталась с ними на даче, Антон приезжал, как только ему удавалось выкроить хоть немного времени. О том, что может случиться с Владиславом, Ольге никто ничего не сказал. В общем, все было как и раньше, если не считать того, что телохранителей теперь постоянно было двое. На этом настоял Даниил Александрович, мотивируя это тем, что оставить столько человек с одним телохранителем будет просто неразумно. Владислав на его доводы только криво усмехнулся и сказал:
   – Мальчиком меня считаешь? – но, увидев болезненную тень на лице дяди, добавил более примирительно: – А впрочем, если ты считаешь, что так нужно, то пусть будут. Мне они не мешают. Сажай их здесь хоть десяток.
   Внешне на даче царила обстановка праздного безделья. По утрам Владислав, Алик и кто-нибудь из телохранителей убегали на пробежку по берегу реки, после завтрака вся компания перебиралась на пляж, купались и валялись на солнце до обеда. В середине дня занимались кому чем вздумается. Женщины обычно сидели в комнате и строили обширные планы по поводу рождения детей, а мужская часть устраивалась на открытой веранде. Алик и Катя иногда уходили в лес или снова шли на берег. К вечеру появлялись гости…
   Все было отлично, если не считать тревожных взглядов телохранителей, Алика и Даниила Александровича, направленных на Владислава, когда он их не замечал, и того, что, приехав, Илья и Эрик прежде всего узнавали, как себя чувствовал Владислав на протяжении дня.
   Как-то, когда с утра пошел дождь и все вынуждены были остаться дома, Владислав предложил Алику:
   – Ты не хочешь поехать куда-нибудь отдохнуть с Катериной? Сидите здесь как привязанные. Хоть бы в Крым съездили.
   – Не хочу, – покачал головой Алик. – Мне и здесь хорошо.
   – Ты можешь ехать и ничего не бояться, – Владислав смотрел на дождевые капли на стекле.
   – Па, я же сказал, я хочу остаться здесь. Мне хорошо и здесь.
   – Алинька, – Владислав повернулся к сыну, приподнял его голову за подбородок и пристально посмотрел в глаза, – ты не научился еще врать настолько хорошо, чтобы скрыть от меня все свои эмоции. Мне просто жаль смотреть на то, как ты мучаешься.
   – Я не мучаюсь, – Алик покраснел.
   – Алик, не заставляй меня говорить, что мне показалось, – Владислав прищурился. – Ты же знаешь, что пытаться меня обмануть – дело неблагодарное и практически невозможное. Я еще не ослеп.
   – Я хочу остаться здесь, – настойчиво повторил Алик.
   – Хорошо, пусть так, – Владислав убрал руку и тяжело вздохнул. Он отвернулся и прижался лбом к холодному стеклу. – Лучше бы тогда все сразу…
   – Па… – у Алика дрогнул голос.
   Владислав повернулся. Алик стоял перед ним бледный, с расширившимися от ужаса глазами. Перед ним был тот маленький мальчик, который плакал у гроба. Сейчас он не плакал, он смотрел сухими глазами, полными ужаса. У Владислава больно сжалось сердце. Он обнял Алика и прижал к себе, как когда-то в детстве.
   – Прости меня, сынок, – прошептал он. – Я не такой хороший отец, которым должен был бы стать…
   – Ты – лучший. Ты всегда будешь лучшим, – ответил Алик.
   Если не считать Ольгу, которая не знала истинного положения дел, из общей массы своим спокойствием выделялась Ника. Алик и Гена пришли к выводу, что она просто очень хорошо вошла в роль, Даниил Александрович и Неля Викторовна – что она в силу возраста не осознает еще всей опасности.
   – Знаешь, – сказал ей как-то Алик, когда Владислав с Эриком занимались делами, – я не ожидал от тебя такой выдержки.
   – Ты о чем? – Ника отложила в сторону вязанье.
   – Об отце. У тебя такой вид, что ничего не произошло. Ты классно держишься.
   – Алик, а ведь он не умрет, – Ника спокойно смотрела на Алика. Тот только опустил голову. – Я точно знаю… Он не сможет оставить нас одних.
   – Откуда ты это знаешь? – Алик вскинул голову и напряженно посмотрел на Нику.
   – Я знаю, – совершенно спокойно ответила Ника и снова начала вязать.

Глава 59

   Ника действительно была совершенно спокойна. Говорят, что с бедой нужно переспать ночь. В тот вечер, когда она вернулась от Даниила Александровича, ей казалось, что улыбаться в лучшем случае она сможет час-два. Она улыбалась весь вечер. Переживания дня дали себя знать, и Ника очень быстро уснула, прижавшись к плечу Владислава. Проснулась она под утро. У нее было такое ощущение, что ее кто-то толкнул. Она открыла глаза и села в постели. Владислав спал рядом, закинув руки за голову. За окном начало сереть.
   Лицо Владислава во сне было спокойным, дышал он ровно. Осторожно Ника погладила его по щеке. Он улыбнулся во сне. Она легла, прижавшись щекой к его груди. Не просыпаясь, Владислав обнял ее.
   – Неужели ты сможешь уйти от меня? От нашего ребенка? От Алика? – прошептала Ника. – Неужели ты сможешь оставить нас?
   Она не поняла, откуда пришла уверенность, что он не оставит их. Это была даже не просто уверенность. Она не знала, как назвать это чувство. С ним она и уснула.
   Проснулась Ника, когда в просвет между шторами били яркие солнечные лучи. Владислав проснулся раньше, но лежал не двигаясь, чтобы ее не потревожить. Она приподнялась и нежно поцеловала его. Уверенность, пришедшая к ней, никуда не делась. Владислав запутался пальцами в ее волосах и прижал к себе.
   – Мне так хорошо с тобой, – тихо сказала Ника.
   – Ты любишь меня, котенок? – в его голосе послышалась тоска.
   – Да, – она снова приподнялась и посмотрела в его голубые глаза. – Почему ты так смотришь? Тебя что-то беспокоит?
   – Ника, девочка моя, пообещай мне, что если со мной случится что-нибудь, – он на мгновение замолчал, подбирая слова, – такое, что будет тебе тяжело или… в общем, не знаю что, ты не станешь привязывать себя ко мне.
   – Я не совсем тебя поняла, – Ника нахмурилась. – Что это все значит?
   – Если мне станет совсем плохо, тебе будет лучше уйти. Тебя никто не осудит, а обеспечена ты будешь вполне достаточно.
   – Ты плохо себя чувствуешь? – она попробовала сделать вид, что не понимает, о чем он.
   – Нет. Наверное, будет по-свински скрывать от тебя, что дела мои не слишком хороши и в любой момент я могу слечь, хорошо, если это продлится недолго.
   – Ты хочешь сказать, что поправишься быстро? Так какие проблемы?
   – Ника, не пытайся сделать вид, что не поняла меня, – Влад тяжело вздохнул. – Скорее всего шансы мои равны нулю. Просто все может случиться не сразу. Так вот, если это будет не сразу, ты уйдешь.
   – Куда мне уходить? – Ника села рядом с ним, отбросила назад волосы и посмотрела Владиславу в глаза.
   – Хочешь, к родителям, хочешь, я куплю тебе дом или квартиру.
   – Высказался? Лучше ничего не придумал?
   – Ты не понимаешь, что это будет, – он опустил веки.
   – А теперь послушай меня. – Владислав не открывал глаза. Ника провела рукой по его лбу и настойчиво повторила: – Посмотри на меня и послушай. Мне все равно, что ты сейчас придумаешь. Как ты любишь говорить, не дождешься. Я никуда не уйду, каким бы больным ты ни был. Я останусь с тобой в любом случае.
   – Ника, ты не понимаешь, что такое лежачий больной! – Владислав тоже резко сел.
   – А ты не понимаешь, о чем я говорю! Ты решил от меня избавиться и теперь ищешь, как бы этому придать благопристойную форму? Я тебе еще до замужества сказала, что твое нездоровье меня не пугает.
   – Ты не понимаешь, – он покачал головой. – Ты молодая, красивая женщина и не должна себя хоронить, привязываясь к калеке.
   – Влад, – у Ники задрожали губы и глаза наполнились слезами, – если ты хотя бы немного любишь меня, хотя бы еще немного я тебе не безразлична, не говори так. Я же сказала, что готова ко всему, что бы ни произошло.