Страница:
Он старался не вспоминать о Луизе. Отдал бы свою жизнь, чтобы она благополучно вернулась. Но сейчас мог думать лишь о выполнении задания.
Падре увидел: у собеседника слипаются глаза. Вот он поднес ко рту ладонь, чтобы подавить зевок.
— Потерпите, — участливо сказал он. — Здесь рано светает. Отправимся через час—полтора.
Зазвонил телефон.
— Это пилот, — сказала Райс, окончив короткий разговор. — У него все готово.
Мигель кивнул.
— Где останется хозяйка кондитерской? — небрежно спросил он.
— Будет надежно изолирована. Ну, собираемся.
Падре встал. Мигель тоже поднялся. У двери задержался.
— Что такое? — спросила Райс, шедшая следом.
— Я подумал, что напоследок надо бы связаться с вашим человеком на острове: вдруг имеются новости.
— Новостей нет, — сказала Райс. — Недавно с островом разговаривал пилот летающей лодки.
— Вот как! — Мигель сделал паузу. — Выходит, двое беглецов все еще прячутся? Так здорово спрятались, что их не могут найти?
— Найдем! Обшарим остров, особенно заросли мангров.
— Но это уже делали.
— Что вы предлагаете? — нетерпеливо сказала Райс. — У вас есть план?
— Беглецов следует выманить из их укрытия.
— Ладно, в дороге поговорим, — Райс толкнула дверь.
— В дороге будет поздно. Мой план таков. Инсценируется захват острова русскими: стрельба, крики и прочее. Потом все стихает, и поисковая группа начинает звать беглецов на их родном языке.
— Вы знаете русский?
— Увы, нет. Но его знает ваша пленница.
— Хотите, чтобы мы взяли ее с собой? — пробормотала Райс.
— Почему бы и нет? Женщину прикуют к одному из нас. Она будет предупреждена, что распрощается с жизнью, если в чем-то сфальшивит. Чего же бояться? Мы трое плюс экипаж самолета плюс ваши люди на острове — все против одной женщины!.. На мой взгляд, куда рискованнее оставлять ее здесь.
Итак, у “коллег” Мигеля не нашлось аргументов против того, чтобы взять с собой пленницу. Делая это предложение, Мигель ставил себя на место противника, как бы думал за него. Поэтому все, что он говорил, было доказательно и звучало вполне искренне.
Самолет мчался над тропическим лесом. Разложив на коленях карту, падре контролировал маршрут. Райс приникла к иллюминатору.
Появился встревоженный механик:
— Дым!
— Здесь, у нас? — закричал падре.
— По курсу, — механик ткнул пальцем в дверь, из которой вышел. — Горит сельва. Можно предположить, в том самом районе.
— Да, в районе заброшенной плантации, — сказал падре, сверившись с картой.
Мигель не сводил глаз с Сизовой. Видел, как у нее напряглись плечи и дрожат руки, вцепившиеся в спинку кресла.
В кабину проник запах гари. Пилот взял в сторону и стал обходить дымное облако. Все напряженно вглядывались в иллюминаторы. Огонь, насколько он был виден за пеленой дыма, шел широко. Ветер гнал пламя к реке, до которой отсюда было несколько километров.
Самолет сделал несколько кругов над пожарищем. Пилот обернулся к Аннели Райс, беспомощно развел руками.
Вскоре под брюхом машины вновь было море…
Остров возник внезапно — растаял туман, стлавшийся над поверхностью воды, и глазам пассажиров самолета открылся клочок суши, напоминающий звезду с тупыми изогнутыми лучами. Кольцевой риф повторял очертания острова. Море атаковало риф; самолет шел на бреющем, и брызги и пена, казалось, вот-вот хлестнут по иллюминаторам.
Райс тронула пилота за плечо, очертила рукой кольцо. Машина стала огибать остров. Под ней проносилась лагуна, берег с зарослями, подступавшими к самой воде. На редких открытых участках пляжа извивались длинные тела. Это спешили в родную стихию потревоженные крокодилы. Их было много: гладкую поверхность лагуны испещряли “усы”, тянущиеся от плывущих рептилий.
Летающая лодка приводнилась, свернула в узкий рукав и с ходу выскочила на деревянный пологий слип. Моторы смолкли.
Райс и падре сразу ушли, уведя Мигеля. Сизову механик гидросамолета отконвоировал в дом на берегу, остался у двери.
Она сделала вывод: если механику не дали отдохнуть после рейса, значит, у противника недостаток людей на острове. Отметила это как бы автоматически — мыслями была там, где бушевал лесной пожар. Посылая Луизу в сельву, знала, что у нее минимальные шансы на благополучное возвращение. Но в сердце теплилась надежда. Сейчас, когда увидела пылающие джунгли, надежды почти не осталось.
Страж все так же сидел у выхода. Дверь за его спиной была открыта, оттуда доносился незнакомый мужской голос, перемежаемый попискиванием морзянки.
Большие часы в углу громко стучали. Сизова глядела на них и не видела ни циферблата, ни стрелок. Итак, удалось самое главное — проникнуть на остров. Теперь все решит мастерство Мигеля.
С особой остротой чувствовала, что, хотя в далеком сорок пятом году была сломлена военная машина и разрушено кровавое государство гитлеровцев, все же нашлись силы, не давшие погибнуть нацизму. Он сохранился, как смертоносный микроб в защитной капсуле, потом прорвал оболочку и вот снова грозит людям!.. Здесь, на острове, один из его крепнущих филиалов.
Поначалу жертвами его были индейцы. Теперь щупальца протянулись и к двум русским. А что будет завтра? И сколько их, этих центров неофашизма, как далеко идут их планы?..
Гулко ударили часы. И почти сразу появились падре, Райс и Мигель.
Звуки морзянки и шорохи радиопомех прекратились, вслед за тем вошел Хауг, остался у дверей.
— Что такое, Грегор? — сказала Райс.
— Чужие передатчики в эфире.
— Мешают работать?
— Конечно. Не возьму в толк, в чем тут дело…
— Вчера вы держали отличную связь.
— Вчера не было этих передатчиков. Теперь вдруг появились. Причем действуют на частотах, близких к нашим. И с каждым часом помехи нарастают. Какая-то лавина звуков. Впечатление, что станций несколько. Я совсем оглушен.
— Уверены, что это не один передатчик?
Райс наклонилась к Сизовой:
— Послушайте, вы! — голос немки вздрагивал от гнева. — Сегодня меня преследуют несчастья. Сперва побег двух важных для нас людей. Потом пожар в сельве, где должна находиться экспедиция. А один из ее членов мой муж, понимаете это?.. Боюсь, произойдет и третья беда — я убью вас!
Сизова уголком глаза видела Мигеля. Он приблизил к лицу ладони, постучал ими друг о дружку: успокаивал, давал понять, что все идет своим чередом.
Стояла перед глазами Луиза — не взрослая, а совсем девочка. С пронзительной отчетливостью виделась каждая черточка ее лица в ту ночь, когда после выпускного школьного бала она привела домой группу ребят. Все были озябшие, голодные. Оказалось, несмотря на ливень, были на Красной площади, смотрели, как у Мавзолея сменялись часовые. В ту ночь Сизова и сняла со своей руки браслет, подарок Энрико. Сняла эту самую большую для нее ценность и надела на руку дочери.
Много позже она узнала, что все для себя Луиза решила именно в ту самую ночь…
Раздались шаги, в дверях возник вооруженный человек. Его высокие башмаки были заляпаны грязью.
— Сигнал с западной оконечности, — сказал он. — Замечено движение у самого берега. Джип здесь, возле дома.
Райс вместе с мужчинами направилась к выходу. У двери обернулась к Сизовой:
— Приведите себя в порядок. Понадобитесь.
— Для какой цели? — спросила Сизова.
Ответа не последовало.
Хауг остался у двери. Со своего поста видел в окно, как автомобиль принял пассажиров и уехал. Проводив его взглядом, сел на стул, который час назад занимал механик, зажег сигарету. В присутствии Райс не мог позволить себе закурить, теперь с жадностью глотал табачный дым.
— Дайте и мне закурить, — попросила пленница.
Он испугался, почувствовал, что краснеет. Ощутил, как взмокла правая рука, сжимавшая в кармане пистолет. Стал искать спички.
— Разожмите кулак, — прозвучал насмешливый голос женщины. — Коробок в вашем левом кулаке.
Хауг выронил спички на стол. Она не шелохнулась, и ему пришлось подать ей огня. Погасив спичку, хотел было отойти, но остался стоять — нескладный, голенастый, с широкими уродливыми коленями, торчащими из-под шорт. Долго стоял у стола, потом поднял глаза на Сизову и спросил, знает ли она, как собираются использовать ее при поимке беглецов.
Сизова качнула головой.
— Будете уговаривать их сдаться!
— Но это можно сделать и без моей помощи.
— Будете звать беглецов на их родном языке. Поэтому вас и привезли на остров. Вы согласитесь?
Его будто прорвало — вдруг стал рассказывать о себе, о встрече с Брызгаловой. Выстреливал все это, сбиваясь, проглатывая слова, не делая остановок между фразами. Столь же неожиданно замолчал, ошеломленный собственной смелостью.
Она тупо смотрела на немца. Не знала, что и думать.
— Сделайте, как они хотят, — сказал Хауг. — Для вас это единственный шанс спасти себе жизнь. Тем более что беглецам это не повредит.
— Они предупреждены? — прошептала Сизова. — Прячете их?
— Нет, я ни при чем, — Хауг затряс головой. — Они сами все придумали.
“Что же придумали, где находятся?” — хотела спросить Сизова, но не успела: немец вдруг встрепенулся, перебежал к двери. Глаза его, обращенные к пленнице, округлились от страха, ладони были молитвенно сложены перед грудью.
Теперь и она услышала шум подъехавшего автомобиля. Вошла Райс.
— Руки! — потребовала она.
На правом запястье Сизовой сомкнулся наручник. Второй браслет уже был защелкнут на левой руке хозяйки острова.
Они вышли из дома — сперва Райс и Сизова, затем Хауг и мужчины, ждавшие в холле. Джип доставил их к побережью, где начинались заросли. Все вылезли — падре, который был за шофера, далее Мигель, Райс, Сизова и Хауг.
Джип стоял в центре прогалины. Слева по берегу лагуны тянулся забор из железной сети. Пространство между забором и водой представляло полосу черного ила, испещренного бороздами. Это и были следы крокодилов.
— Жарко, — сказала Райс, проследив за взглядом Сизовой, — слишком жарко для рептилий. Но пусть это никого не вводит в заблуждение, — и она швырнула камень в лагуну.
Тотчас вода забурлила, появились головы и спины нескольких животных.
Райс улыбнулась и заметила, что на острове расходуется много живого экспериментального материала. Погибают подопытные объекты. Тем не менее здесь не найдешь кладбища. Роль могильщиков хорошо выполняют зубастые твари, населяющие лагуну. Тела умерших перебрасывают через этот проволочный забор — вот и все похороны. Кстати, звери, попробовавшие человечины, предпочитают эту пищу любой другой. Поэтому крокодилы только и ждут, чтобы кто-нибудь оказался в лагуне. Их много, и они всегда голодны…
С той минуты, когда Сизова оказалась в роли пленницы, ей полагалось постепенно сдавать позиции. И сейчас Райс с удовлетворением увидела, как на лице женщины проступает страх.
— Ну вот, начинаете понимать перспективу, — проговорила она. — Впрочем, у вас есть шанс выжить. — Достала из автомобиля мегафон. — Напоминаю имя одной из бежавших — Анна Брызгалова. Второй беглец — Станислав Мисун. Он оказался плохим навигатором: в шторм сбился с курса и посадил свое судно на камни. Мы поспешили на помощь, но смогли спасти лишь самого капитана. Теперь он отблагодарил нас, совершив попытку побега…
Сизова с трудом удерживала левой свободной рукой тяжелый электромегафон. Подумала, что вполне может упасть и разбить аппарат о какой-нибудь камень… Скосила глаза на Хауга, как бы спрашивала его совета. Но он был невозмутим. Более того, встретившись с ней взглядом, чуть наклонил голову. Вроде бы давал знать, что мегафоном можно пользоваться. Это было непонятно. Ведь беглецы все еще на острове. Почему Хауг уверен, что они будут молчать, когда услышат чистую русскую речь? Необходимо поговорить с Хаугом.
Вскоре, перешагивая через лужу, Сизова “оступилась”, причем сделала это так, что сбила с ног своего поводыря. Райс оказалась на земле с подвернутой под спину рукой. Она закричала от боли.
Падре бросился на помощь, отщелкнул наручник с ее запястья, стал растирать поврежденную руку.
Райс с ненавистью смотрела на Сизову. Конечно, сглупила, соединившись браслетом с пленницей. Лишила себя свободы, а теперь и повредила руку…
Кого же поставить в пару с хозяйкой кондитерской? Кропп будет делать главную работу, когда беглецов обнаружат. По этой же причине должен иметь свободу действий человек, явившийся на связь с Лашке.
Как раз подошел Хауг — долговязый, неуклюжий, словом, непригодный для серьезного дела, — стал залеплять пластырем царапины на коленях своей госпожи. “Вот от кого мало проку”, — подумала Райс. И второй браслет замкнулся на левом запястье Хауга.
До наступления темноты руководимые Аннели Райс поисковики обходили самые труднодоступные места острова, и Сизова кричала в мегафон, чтобы Брызгалова и Мисун покинули свое убежище. Делала это с легким сердцем, ибо уже знала, что на острове их нет.
Грегору Хаугу удалось отыскать русского моряка и привести его в коттедж Брызгаловой. Хауг был так утомлен пережитым, что заснул не раздеваясь, будто провалился в сон. Очнулся столь же внезапно. Тотчас помчался к русской ученой. Дом был пуст. Не оказалось на месте и моряка.
Хауг обшарил весь остров. Увы, тщетно. Оба исчезли… Уже тогда, ночью, заглянув в глаза Брызгаловой, он понял, что она способна на самый отчаянный шаг. Но ведь с острова нельзя бежать! Индейцы несколько раз делали такие попытки: а ведь они дети природы, чувствуют себя одинаково уверенно на суше и на воде. Тем не менее во всех известных ему случаях финал побегов был один — смерть в пасти крокодилов. Иное дело, окажись на острове перевозочные средства. Но с тех пор как проход в рифе перегородили бетонными глыбами и риф превратился в замкнутое кольцо, здесь не было ни одной лодки. Передвигались лишь на самолете или геликоптере…
Хауг понуро брел вдоль береговой черты. И вдруг встрепенулся: впереди, там, где проволочный забор огибал вдающуюся в лагуну болотистую косу, заметил необычное оживление — вода возле косы будто кипела. Это дрались из-за добычи крокодилы. Мелькали чешуйчатые спины, мощные хвосты колотили по воде, и пена вокруг была алой от крови. Он зажмурился, чтобы не видеть, как чудовища терзают убитых ими русских пленников. Но крокодилы рвали другую добычу. Он сразу узнал ее по пятнистой шкуре. Это была старая корова, которая уже год как перестала доиться и свободно бродила по острову. Каким-то образом она очутилась по ту сторону проволочного забора, во власти рептилий. Показалось странным, что зубастые твари не утащили добычу под воду. Но, приглядевшись, он увидел веревку, тянущуюся от шеи коровы к крепкому дереву на берегу. Корова была привязана!
Мгновенно вспомнился эпизод из его давних скитаний по Амазонке.
Однажды им предстояло переправиться вброд через реку. И вот его спутники — индейцы убивают оленя, спускают его в воду. Они пояснили: река кишит кровожадными рыбами пираньями. Рыбы соберутся у трупа оленя, и тогда выше по течению реку можно форсировать.
Все это вспомнилось, когда Хауг глядел, как крокодилы терзают привязанную к дереву тушу коровы.
Все стало понятно. Вот только на чем отправились в путь беглецы? Пустились через лагуну вплавь? Вряд ли рискнули бы на такое. Но никаких средств переправы на острове не имелось. Разве что деревья, если их спилить и связать в плот. Но для этого нужно было время, много времени. А с пленниками Хауг расстался всего несколько часов назад.
Он так и не решил эту загадку. Но вскоре убедился, что люди пересекли лагуну. Откуда возникла такая уверенность? От берега, где пировали крокодилы, до рифа на другой стороне лагуны — метров триста — четыреста.
На рифе всегда много пернатых: чайки, бакланы, другие птицы вьются над каменным барьером, куда море выбрасывает для них обильную пищу. Но над одним участком рифа Хауг не увидел птиц, а те, что прилетали, вдруг резко взмывали над скалами. Что их там могло напугать?..
Конечно, он отвязал от дерева веревку, и крокодилы тотчас утащили свою жертву. Привел в порядок проволочную изгородь и уничтожил следы на песке.
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА
В соседнем помещении Хауг обшаривал эфир, пытаясь связаться с радиостанцией геликоптера. Внезапно сквозь сумятицу звуков пробился мужской голос. Диктор был явно взволнован. Но внезапно все звуки оборвались, будто рацию выключили, и вслед за тем по коридору простучали шаги. Хауг торопился в гостиную с важным сообщением. Речь шла о происшествии на Кубе. Силы безопасности Гаваны лишь в последний момент обезвредили бомбу, которая должна была убить одного из руководителей государства.
Сизова задумчиво отошла от двери. Убийство президента Кеннеди, неоднократные попытки расправиться с главой французского государства де Голлем, а теперь покушение на жизнь лидеров Кубинской революции… Ничего не скажешь, силы реакции и террора безошибочны в выборе цели. Джон Кеннеди хотел наладить диалог между мировыми политическими системами и заплатил жизнью за эту попытку. Де Голль ведет независимую политику, в которой нет места американскому диктату. А что говорить о коммунистах Кубы, объявивших свою страну первой свободной территорией Америки!.. Может быть, Фидель Кастро и есть та самая персона Четыре семь, за которой с таким рвением охотятся спецслужбы США и нацисты?
Мысли вернулись к событиям истекшего дня. Все, что она прояснила у Хауга, должен узнать и Мигель. Но как это сделать? Казалось бы, просто — попросить Хауга, тот выберет минуту, когда окажется наедине с Мигелем…
Но это значило, что будет раскрыт Мигель. Нет, на такое нельзя пойти. Тем более что Хауг предупреждал: при допросе может не выдержать.
Часы в гостиной пробили полночь, потом час ночи, два часа ночи. Она перебирала в памяти сделанное. Все, что было намечено для проникновения на остров, удалось. И вот теперь план освобождения пленников рушится из-за того, что Анна Брызгалова проявила инициативу и скрылась.
…Она задремала. Очнулась от прикосновения чьей-то руки. Это был Хауг.
— Позавтракайте — и в путь.
В эти мгновения Сизова решилась.
— Мне нужна бумага и карандаш, — прошептала она. — Скорее!
Хауг покосился на дверь, достал блокнот, вырвал лист, полез в карман за карандашом. То и другое Сизова спрятала у себя на груди, пошла к двери. На ходу обернулась:
— Мне говорили, гидросамолет возит с собой катер. Это правда?
— Катер на месте…
— Спасибо. — Сизова медлила возле двери. — Я буду завтракать вместе со всеми?
— Да.
— Запомните: вы сразу же нальете мне какого-нибудь соку. Полный стакан!
Вот он вновь появился в дверях, взглянул на Сизову. Она поняла: записка прочитана. Мигель казался спокойным. Осведомился: как будут вестись поиски — тем же способом, что и вчера? Райс не ответила. Мигель покачал головой: он провел бессонную ночь — сказалось напряжение истекшего дня. Словом, не мог заснуть, как ни старался. Лежал и думал. Возникли интересные мысли. Но в них еще надо разобраться.
Бросив взгляд на Аннели Райс, встал и вышел из комнаты. Немка последовала за ним. На террасе они уселись в плетеные кресла.
— Ну, что это за мысли? — нервно спросила Райс.
— Мне кажется, поиски ведутся плохо, — последовал ответ. — Нужны собаки.
— Вы отлично знаете, что на острове нет собак. Да они и бесполезны в зарослях мангров.
— Собак может заменить… лодка.
— Вы в самом деле провели плохую ночь, — сказала Райс. — Зачем вам лодка?
— Попробую нарисовать картину… Мы обшариваем какой-нибудь участок леса. Беглецы, когда к ним приближается поисковая группа, меняют убежище. Куда же они переходят? Можно предположить, что к берегу, — ведь со стороны моря им не грозит опасность. Они не подозревают, что в лагуне, в тени рифа, прячется лодка с наблюдателем и что у него сильный бинокль… Конечно, никто не поручится, что все так и произойдет. Я лишь пытаюсь смоделировать возможную ситуацию.
— Здесь нет лодки.
— Зато есть катер, который доставил нас на борт гидросамолета и был затем втянут в его брюхо.
— На острове катер не используется. Это строгое правило.
— Смысл запрета понятен. Однако не бывает правил без исключений. Пусть даже это самые строгие правила…
— Любопытно, кого бы вы назначили наблюдателем? — вдруг сказала Аннели Райс.
— Вас, сеньора, — последовал ответ. — Протискиваться сквозь заросли, рискуя получить из засады удар ножом, — это занятие больше подходит мужчинам.
Райс задумалась. В самый решающий момент выбыли из зоны активных действий Ловетти и Лашке. Теперь, согласившись на дежурство в лагуне, она бы и себя обрекла на роль пассивного наблюдателя за развертывающимися событиями. Отдала бы инициативу тем, кто будет действовать на берегу.
Значит, и этому человеку.
— Нет, — твердо сказала она. — Это хорошая мысль — использовать катер. Но дежурить на нем будут другие… Идемте! — решительно встала, пошла к двери. — Даже не интересуетесь, куда мы идем? — уже на ходу бросила она Мигелю. — Так вот, представлю вам механика летающей лодки.
— Зачем мне механик?
— Будете дежурить в лагуне. Вы, а не я!
Мигель опустил голову, пряча вспыхнувшие в глазах огоньки. Райс сама будет руководить поисками, сама схватит беглецов!.. Кроме того, как и надеялся Мигель, у нее сработала настороженность профессиональной разведчицы: недостаточно изученный человек в финале важной операции должен быть удален от центра событий…
Итак, катер плыл, едва не касаясь причудливых коралловых образований.
Было утро, теплое и солнечное. Ветерок чуть тянул, вода в лагуне почти не колебалась. Темно-фиолетовое море по ту сторону рифа, серая, будто полированный алюминий, поверхность лагуны, яркая зелень тропического леса, начинавшегося тотчас за береговой чертой, — все это было удивительно красиво, и Мигель на минуту забылся. Тотчас последовала расплата — тяжелый шест больно ударил его по спине.
— Мы здесь не для того, чтобы считать ворон, — наставительно сказал механик. — Видите, взвилась ракета? Сигнал нам, какой район острова взять под наблюдение.
И он с удвоенной энергией заработал шестом, продвигая катер вдоль рифа.
— Сменить вас?
В ответ немец молча перебросил шест спутнику.
Демонстрация силы и ловкости не входила в расчеты Мигеля. Поэтому шест в его руках то и дело соскальзывал с рифа, плюхался в воду, и катер еле полз.
— Заморился, — через некоторое время объявил Мигель и показал покрасневшие ладони, на которых, кажется, уже появились волдыри. — Но я привыкну. Вот увидите, дело пойдет на лад.
Механик презрительно усмехнулся, взял шест и подогнал катер к нужному месту:
— Будем ждать здесь. — Он передал Мигелю бинокль: — Глядите в оба, не прозевайте молодчиков. Эх, я бы выкупался — солнышко припекает!
Будто в ответ на эти слова возле катера появилась зубастая пасть. Механик ткнул в нее шестом, и крокодил исчез.
Мигель внимательно исследовал берег. Вот и две приметные пальмы со сломанными вершинами, о которых упоминалось в записке Сизовой. Здесь Брызгалова и ее спутник покинули остров. А где высадились на рифе?
Отняв от глаз бинокль, обвел взглядом кораллы, насколько они были видны из-за груды выброшенной волнами морской травы.
— Не туда смотрите! — последовал окрик механика.
— Показалось, что на горизонте дымок.
— Чепуха! — буркнул механик. — Остров в стороне от морских дорог. Можно год ждать судна и не дождаться. Хозяйка знает свое дело.
— Так это она нашла остров?
— Она, кто же еще.
— А ваша роль?
— Я здесь с первого дня, как бы это сказать, старожил острова. Если интересуетесь моим личным вкладом, так это крокодилы.
— Крокодилы? Как понимать ваши слова?
— Как сказано. Прежде здесь не было этих тварей. Их привез я, целый выводок. Но сперва мы заделали брешь в рифе. Как видите, звери расплодились. Говорят, в лагуне много ключей с пресной водой. А это им кстати.
Механик прервал рассказ, чтобы ткнуть отпорным крюком в спину подплывшего к катеру крокодила.
— Откуда их привезли?
— С Кубы. Крокодилов там чертова пропасть. Есть даже специальные фермы. Кубинцы придумали себе неплохой доход. Каждая шкура идет по две сотни долларов.
Падре увидел: у собеседника слипаются глаза. Вот он поднес ко рту ладонь, чтобы подавить зевок.
— Потерпите, — участливо сказал он. — Здесь рано светает. Отправимся через час—полтора.
Зазвонил телефон.
— Это пилот, — сказала Райс, окончив короткий разговор. — У него все готово.
Мигель кивнул.
— Где останется хозяйка кондитерской? — небрежно спросил он.
— Будет надежно изолирована. Ну, собираемся.
Падре встал. Мигель тоже поднялся. У двери задержался.
— Что такое? — спросила Райс, шедшая следом.
— Я подумал, что напоследок надо бы связаться с вашим человеком на острове: вдруг имеются новости.
— Новостей нет, — сказала Райс. — Недавно с островом разговаривал пилот летающей лодки.
— Вот как! — Мигель сделал паузу. — Выходит, двое беглецов все еще прячутся? Так здорово спрятались, что их не могут найти?
— Найдем! Обшарим остров, особенно заросли мангров.
— Но это уже делали.
— Что вы предлагаете? — нетерпеливо сказала Райс. — У вас есть план?
— Беглецов следует выманить из их укрытия.
— Ладно, в дороге поговорим, — Райс толкнула дверь.
— В дороге будет поздно. Мой план таков. Инсценируется захват острова русскими: стрельба, крики и прочее. Потом все стихает, и поисковая группа начинает звать беглецов на их родном языке.
— Вы знаете русский?
— Увы, нет. Но его знает ваша пленница.
— Хотите, чтобы мы взяли ее с собой? — пробормотала Райс.
— Почему бы и нет? Женщину прикуют к одному из нас. Она будет предупреждена, что распрощается с жизнью, если в чем-то сфальшивит. Чего же бояться? Мы трое плюс экипаж самолета плюс ваши люди на острове — все против одной женщины!.. На мой взгляд, куда рискованнее оставлять ее здесь.
2
Мигель сидел в хвостовой части салона — так выбрал место, чтобы перед глазами были Райс, падре и Сизова между ними. Наручники имелись, но ими пока не пользовались — из самолета не убежишь…Итак, у “коллег” Мигеля не нашлось аргументов против того, чтобы взять с собой пленницу. Делая это предложение, Мигель ставил себя на место противника, как бы думал за него. Поэтому все, что он говорил, было доказательно и звучало вполне искренне.
Самолет мчался над тропическим лесом. Разложив на коленях карту, падре контролировал маршрут. Райс приникла к иллюминатору.
Появился встревоженный механик:
— Дым!
— Здесь, у нас? — закричал падре.
— По курсу, — механик ткнул пальцем в дверь, из которой вышел. — Горит сельва. Можно предположить, в том самом районе.
— Да, в районе заброшенной плантации, — сказал падре, сверившись с картой.
Мигель не сводил глаз с Сизовой. Видел, как у нее напряглись плечи и дрожат руки, вцепившиеся в спинку кресла.
В кабину проник запах гари. Пилот взял в сторону и стал обходить дымное облако. Все напряженно вглядывались в иллюминаторы. Огонь, насколько он был виден за пеленой дыма, шел широко. Ветер гнал пламя к реке, до которой отсюда было несколько километров.
Самолет сделал несколько кругов над пожарищем. Пилот обернулся к Аннели Райс, беспомощно развел руками.
Вскоре под брюхом машины вновь было море…
Остров возник внезапно — растаял туман, стлавшийся над поверхностью воды, и глазам пассажиров самолета открылся клочок суши, напоминающий звезду с тупыми изогнутыми лучами. Кольцевой риф повторял очертания острова. Море атаковало риф; самолет шел на бреющем, и брызги и пена, казалось, вот-вот хлестнут по иллюминаторам.
Райс тронула пилота за плечо, очертила рукой кольцо. Машина стала огибать остров. Под ней проносилась лагуна, берег с зарослями, подступавшими к самой воде. На редких открытых участках пляжа извивались длинные тела. Это спешили в родную стихию потревоженные крокодилы. Их было много: гладкую поверхность лагуны испещряли “усы”, тянущиеся от плывущих рептилий.
Летающая лодка приводнилась, свернула в узкий рукав и с ходу выскочила на деревянный пологий слип. Моторы смолкли.
Райс и падре сразу ушли, уведя Мигеля. Сизову механик гидросамолета отконвоировал в дом на берегу, остался у двери.
Она сделала вывод: если механику не дали отдохнуть после рейса, значит, у противника недостаток людей на острове. Отметила это как бы автоматически — мыслями была там, где бушевал лесной пожар. Посылая Луизу в сельву, знала, что у нее минимальные шансы на благополучное возвращение. Но в сердце теплилась надежда. Сейчас, когда увидела пылающие джунгли, надежды почти не осталось.
Страж все так же сидел у выхода. Дверь за его спиной была открыта, оттуда доносился незнакомый мужской голос, перемежаемый попискиванием морзянки.
Большие часы в углу громко стучали. Сизова глядела на них и не видела ни циферблата, ни стрелок. Итак, удалось самое главное — проникнуть на остров. Теперь все решит мастерство Мигеля.
С особой остротой чувствовала, что, хотя в далеком сорок пятом году была сломлена военная машина и разрушено кровавое государство гитлеровцев, все же нашлись силы, не давшие погибнуть нацизму. Он сохранился, как смертоносный микроб в защитной капсуле, потом прорвал оболочку и вот снова грозит людям!.. Здесь, на острове, один из его крепнущих филиалов.
Поначалу жертвами его были индейцы. Теперь щупальца протянулись и к двум русским. А что будет завтра? И сколько их, этих центров неофашизма, как далеко идут их планы?..
Гулко ударили часы. И почти сразу появились падре, Райс и Мигель.
Звуки морзянки и шорохи радиопомех прекратились, вслед за тем вошел Хауг, остался у дверей.
— Что такое, Грегор? — сказала Райс.
— Чужие передатчики в эфире.
— Мешают работать?
— Конечно. Не возьму в толк, в чем тут дело…
— Вчера вы держали отличную связь.
— Вчера не было этих передатчиков. Теперь вдруг появились. Причем действуют на частотах, близких к нашим. И с каждым часом помехи нарастают. Какая-то лавина звуков. Впечатление, что станций несколько. Я совсем оглушен.
— Уверены, что это не один передатчик?
Райс наклонилась к Сизовой:
— Послушайте, вы! — голос немки вздрагивал от гнева. — Сегодня меня преследуют несчастья. Сперва побег двух важных для нас людей. Потом пожар в сельве, где должна находиться экспедиция. А один из ее членов мой муж, понимаете это?.. Боюсь, произойдет и третья беда — я убью вас!
Сизова уголком глаза видела Мигеля. Он приблизил к лицу ладони, постучал ими друг о дружку: успокаивал, давал понять, что все идет своим чередом.
Стояла перед глазами Луиза — не взрослая, а совсем девочка. С пронзительной отчетливостью виделась каждая черточка ее лица в ту ночь, когда после выпускного школьного бала она привела домой группу ребят. Все были озябшие, голодные. Оказалось, несмотря на ливень, были на Красной площади, смотрели, как у Мавзолея сменялись часовые. В ту ночь Сизова и сняла со своей руки браслет, подарок Энрико. Сняла эту самую большую для нее ценность и надела на руку дочери.
Много позже она узнала, что все для себя Луиза решила именно в ту самую ночь…
Раздались шаги, в дверях возник вооруженный человек. Его высокие башмаки были заляпаны грязью.
— Сигнал с западной оконечности, — сказал он. — Замечено движение у самого берега. Джип здесь, возле дома.
Райс вместе с мужчинами направилась к выходу. У двери обернулась к Сизовой:
— Приведите себя в порядок. Понадобитесь.
— Для какой цели? — спросила Сизова.
Ответа не последовало.
Хауг остался у двери. Со своего поста видел в окно, как автомобиль принял пассажиров и уехал. Проводив его взглядом, сел на стул, который час назад занимал механик, зажег сигарету. В присутствии Райс не мог позволить себе закурить, теперь с жадностью глотал табачный дым.
— Дайте и мне закурить, — попросила пленница.
Он испугался, почувствовал, что краснеет. Ощутил, как взмокла правая рука, сжимавшая в кармане пистолет. Стал искать спички.
— Разожмите кулак, — прозвучал насмешливый голос женщины. — Коробок в вашем левом кулаке.
Хауг выронил спички на стол. Она не шелохнулась, и ему пришлось подать ей огня. Погасив спичку, хотел было отойти, но остался стоять — нескладный, голенастый, с широкими уродливыми коленями, торчащими из-под шорт. Долго стоял у стола, потом поднял глаза на Сизову и спросил, знает ли она, как собираются использовать ее при поимке беглецов.
Сизова качнула головой.
— Будете уговаривать их сдаться!
— Но это можно сделать и без моей помощи.
— Будете звать беглецов на их родном языке. Поэтому вас и привезли на остров. Вы согласитесь?
Его будто прорвало — вдруг стал рассказывать о себе, о встрече с Брызгаловой. Выстреливал все это, сбиваясь, проглатывая слова, не делая остановок между фразами. Столь же неожиданно замолчал, ошеломленный собственной смелостью.
Она тупо смотрела на немца. Не знала, что и думать.
— Сделайте, как они хотят, — сказал Хауг. — Для вас это единственный шанс спасти себе жизнь. Тем более что беглецам это не повредит.
— Они предупреждены? — прошептала Сизова. — Прячете их?
— Нет, я ни при чем, — Хауг затряс головой. — Они сами все придумали.
“Что же придумали, где находятся?” — хотела спросить Сизова, но не успела: немец вдруг встрепенулся, перебежал к двери. Глаза его, обращенные к пленнице, округлились от страха, ладони были молитвенно сложены перед грудью.
Теперь и она услышала шум подъехавшего автомобиля. Вошла Райс.
— Руки! — потребовала она.
На правом запястье Сизовой сомкнулся наручник. Второй браслет уже был защелкнут на левой руке хозяйки острова.
Они вышли из дома — сперва Райс и Сизова, затем Хауг и мужчины, ждавшие в холле. Джип доставил их к побережью, где начинались заросли. Все вылезли — падре, который был за шофера, далее Мигель, Райс, Сизова и Хауг.
Джип стоял в центре прогалины. Слева по берегу лагуны тянулся забор из железной сети. Пространство между забором и водой представляло полосу черного ила, испещренного бороздами. Это и были следы крокодилов.
— Жарко, — сказала Райс, проследив за взглядом Сизовой, — слишком жарко для рептилий. Но пусть это никого не вводит в заблуждение, — и она швырнула камень в лагуну.
Тотчас вода забурлила, появились головы и спины нескольких животных.
Райс улыбнулась и заметила, что на острове расходуется много живого экспериментального материала. Погибают подопытные объекты. Тем не менее здесь не найдешь кладбища. Роль могильщиков хорошо выполняют зубастые твари, населяющие лагуну. Тела умерших перебрасывают через этот проволочный забор — вот и все похороны. Кстати, звери, попробовавшие человечины, предпочитают эту пищу любой другой. Поэтому крокодилы только и ждут, чтобы кто-нибудь оказался в лагуне. Их много, и они всегда голодны…
С той минуты, когда Сизова оказалась в роли пленницы, ей полагалось постепенно сдавать позиции. И сейчас Райс с удовлетворением увидела, как на лице женщины проступает страх.
— Ну вот, начинаете понимать перспективу, — проговорила она. — Впрочем, у вас есть шанс выжить. — Достала из автомобиля мегафон. — Напоминаю имя одной из бежавших — Анна Брызгалова. Второй беглец — Станислав Мисун. Он оказался плохим навигатором: в шторм сбился с курса и посадил свое судно на камни. Мы поспешили на помощь, но смогли спасти лишь самого капитана. Теперь он отблагодарил нас, совершив попытку побега…
Сизова с трудом удерживала левой свободной рукой тяжелый электромегафон. Подумала, что вполне может упасть и разбить аппарат о какой-нибудь камень… Скосила глаза на Хауга, как бы спрашивала его совета. Но он был невозмутим. Более того, встретившись с ней взглядом, чуть наклонил голову. Вроде бы давал знать, что мегафоном можно пользоваться. Это было непонятно. Ведь беглецы все еще на острове. Почему Хауг уверен, что они будут молчать, когда услышат чистую русскую речь? Необходимо поговорить с Хаугом.
Вскоре, перешагивая через лужу, Сизова “оступилась”, причем сделала это так, что сбила с ног своего поводыря. Райс оказалась на земле с подвернутой под спину рукой. Она закричала от боли.
Падре бросился на помощь, отщелкнул наручник с ее запястья, стал растирать поврежденную руку.
Райс с ненавистью смотрела на Сизову. Конечно, сглупила, соединившись браслетом с пленницей. Лишила себя свободы, а теперь и повредила руку…
Кого же поставить в пару с хозяйкой кондитерской? Кропп будет делать главную работу, когда беглецов обнаружат. По этой же причине должен иметь свободу действий человек, явившийся на связь с Лашке.
Как раз подошел Хауг — долговязый, неуклюжий, словом, непригодный для серьезного дела, — стал залеплять пластырем царапины на коленях своей госпожи. “Вот от кого мало проку”, — подумала Райс. И второй браслет замкнулся на левом запястье Хауга.
До наступления темноты руководимые Аннели Райс поисковики обходили самые труднодоступные места острова, и Сизова кричала в мегафон, чтобы Брызгалова и Мисун покинули свое убежище. Делала это с легким сердцем, ибо уже знала, что на острове их нет.
Грегору Хаугу удалось отыскать русского моряка и привести его в коттедж Брызгаловой. Хауг был так утомлен пережитым, что заснул не раздеваясь, будто провалился в сон. Очнулся столь же внезапно. Тотчас помчался к русской ученой. Дом был пуст. Не оказалось на месте и моряка.
Хауг обшарил весь остров. Увы, тщетно. Оба исчезли… Уже тогда, ночью, заглянув в глаза Брызгаловой, он понял, что она способна на самый отчаянный шаг. Но ведь с острова нельзя бежать! Индейцы несколько раз делали такие попытки: а ведь они дети природы, чувствуют себя одинаково уверенно на суше и на воде. Тем не менее во всех известных ему случаях финал побегов был один — смерть в пасти крокодилов. Иное дело, окажись на острове перевозочные средства. Но с тех пор как проход в рифе перегородили бетонными глыбами и риф превратился в замкнутое кольцо, здесь не было ни одной лодки. Передвигались лишь на самолете или геликоптере…
Хауг понуро брел вдоль береговой черты. И вдруг встрепенулся: впереди, там, где проволочный забор огибал вдающуюся в лагуну болотистую косу, заметил необычное оживление — вода возле косы будто кипела. Это дрались из-за добычи крокодилы. Мелькали чешуйчатые спины, мощные хвосты колотили по воде, и пена вокруг была алой от крови. Он зажмурился, чтобы не видеть, как чудовища терзают убитых ими русских пленников. Но крокодилы рвали другую добычу. Он сразу узнал ее по пятнистой шкуре. Это была старая корова, которая уже год как перестала доиться и свободно бродила по острову. Каким-то образом она очутилась по ту сторону проволочного забора, во власти рептилий. Показалось странным, что зубастые твари не утащили добычу под воду. Но, приглядевшись, он увидел веревку, тянущуюся от шеи коровы к крепкому дереву на берегу. Корова была привязана!
Мгновенно вспомнился эпизод из его давних скитаний по Амазонке.
Однажды им предстояло переправиться вброд через реку. И вот его спутники — индейцы убивают оленя, спускают его в воду. Они пояснили: река кишит кровожадными рыбами пираньями. Рыбы соберутся у трупа оленя, и тогда выше по течению реку можно форсировать.
Все это вспомнилось, когда Хауг глядел, как крокодилы терзают привязанную к дереву тушу коровы.
Все стало понятно. Вот только на чем отправились в путь беглецы? Пустились через лагуну вплавь? Вряд ли рискнули бы на такое. Но никаких средств переправы на острове не имелось. Разве что деревья, если их спилить и связать в плот. Но для этого нужно было время, много времени. А с пленниками Хауг расстался всего несколько часов назад.
Он так и не решил эту загадку. Но вскоре убедился, что люди пересекли лагуну. Откуда возникла такая уверенность? От берега, где пировали крокодилы, до рифа на другой стороне лагуны — метров триста — четыреста.
На рифе всегда много пернатых: чайки, бакланы, другие птицы вьются над каменным барьером, куда море выбрасывает для них обильную пищу. Но над одним участком рифа Хауг не увидел птиц, а те, что прилетали, вдруг резко взмывали над скалами. Что их там могло напугать?..
Конечно, он отвязал от дерева веревку, и крокодилы тотчас утащили свою жертву. Привел в порядок проволочную изгородь и уничтожил следы на песке.
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА
1
В комнату, где заперли Сизову, доносились голоса из гостиной. Тонкая дверь позволяла слышать почти каждое слово. Там обсуждался новый план поиска беглецов.В соседнем помещении Хауг обшаривал эфир, пытаясь связаться с радиостанцией геликоптера. Внезапно сквозь сумятицу звуков пробился мужской голос. Диктор был явно взволнован. Но внезапно все звуки оборвались, будто рацию выключили, и вслед за тем по коридору простучали шаги. Хауг торопился в гостиную с важным сообщением. Речь шла о происшествии на Кубе. Силы безопасности Гаваны лишь в последний момент обезвредили бомбу, которая должна была убить одного из руководителей государства.
Сизова задумчиво отошла от двери. Убийство президента Кеннеди, неоднократные попытки расправиться с главой французского государства де Голлем, а теперь покушение на жизнь лидеров Кубинской революции… Ничего не скажешь, силы реакции и террора безошибочны в выборе цели. Джон Кеннеди хотел наладить диалог между мировыми политическими системами и заплатил жизнью за эту попытку. Де Голль ведет независимую политику, в которой нет места американскому диктату. А что говорить о коммунистах Кубы, объявивших свою страну первой свободной территорией Америки!.. Может быть, Фидель Кастро и есть та самая персона Четыре семь, за которой с таким рвением охотятся спецслужбы США и нацисты?
Мысли вернулись к событиям истекшего дня. Все, что она прояснила у Хауга, должен узнать и Мигель. Но как это сделать? Казалось бы, просто — попросить Хауга, тот выберет минуту, когда окажется наедине с Мигелем…
Но это значило, что будет раскрыт Мигель. Нет, на такое нельзя пойти. Тем более что Хауг предупреждал: при допросе может не выдержать.
Часы в гостиной пробили полночь, потом час ночи, два часа ночи. Она перебирала в памяти сделанное. Все, что было намечено для проникновения на остров, удалось. И вот теперь план освобождения пленников рушится из-за того, что Анна Брызгалова проявила инициативу и скрылась.
…Она задремала. Очнулась от прикосновения чьей-то руки. Это был Хауг.
— Позавтракайте — и в путь.
В эти мгновения Сизова решилась.
— Мне нужна бумага и карандаш, — прошептала она. — Скорее!
Хауг покосился на дверь, достал блокнот, вырвал лист, полез в карман за карандашом. То и другое Сизова спрятала у себя на груди, пошла к двери. На ходу обернулась:
— Мне говорили, гидросамолет возит с собой катер. Это правда?
— Катер на месте…
— Спасибо. — Сизова медлила возле двери. — Я буду завтракать вместе со всеми?
— Да.
— Запомните: вы сразу же нальете мне какого-нибудь соку. Полный стакан!
2
Завтрак проходил в молчании: все были заняты едой. Случился небольшой инцидент — стакан, до краев наполненный апельсиновым соком, выскользнул из руки Сизовой, жидкость широкой струей плеснула по скатерти, пролилась на шорты падре. В мгновения общего замешательства бумажный комок перекочевал из пальцев Сизовой в карман Мигеля. Подняв испачканные соком ладони, Мигель отправился в ванную.Вот он вновь появился в дверях, взглянул на Сизову. Она поняла: записка прочитана. Мигель казался спокойным. Осведомился: как будут вестись поиски — тем же способом, что и вчера? Райс не ответила. Мигель покачал головой: он провел бессонную ночь — сказалось напряжение истекшего дня. Словом, не мог заснуть, как ни старался. Лежал и думал. Возникли интересные мысли. Но в них еще надо разобраться.
Бросив взгляд на Аннели Райс, встал и вышел из комнаты. Немка последовала за ним. На террасе они уселись в плетеные кресла.
— Ну, что это за мысли? — нервно спросила Райс.
— Мне кажется, поиски ведутся плохо, — последовал ответ. — Нужны собаки.
— Вы отлично знаете, что на острове нет собак. Да они и бесполезны в зарослях мангров.
— Собак может заменить… лодка.
— Вы в самом деле провели плохую ночь, — сказала Райс. — Зачем вам лодка?
— Попробую нарисовать картину… Мы обшариваем какой-нибудь участок леса. Беглецы, когда к ним приближается поисковая группа, меняют убежище. Куда же они переходят? Можно предположить, что к берегу, — ведь со стороны моря им не грозит опасность. Они не подозревают, что в лагуне, в тени рифа, прячется лодка с наблюдателем и что у него сильный бинокль… Конечно, никто не поручится, что все так и произойдет. Я лишь пытаюсь смоделировать возможную ситуацию.
— Здесь нет лодки.
— Зато есть катер, который доставил нас на борт гидросамолета и был затем втянут в его брюхо.
— На острове катер не используется. Это строгое правило.
— Смысл запрета понятен. Однако не бывает правил без исключений. Пусть даже это самые строгие правила…
— Любопытно, кого бы вы назначили наблюдателем? — вдруг сказала Аннели Райс.
— Вас, сеньора, — последовал ответ. — Протискиваться сквозь заросли, рискуя получить из засады удар ножом, — это занятие больше подходит мужчинам.
Райс задумалась. В самый решающий момент выбыли из зоны активных действий Ловетти и Лашке. Теперь, согласившись на дежурство в лагуне, она бы и себя обрекла на роль пассивного наблюдателя за развертывающимися событиями. Отдала бы инициативу тем, кто будет действовать на берегу.
Значит, и этому человеку.
— Нет, — твердо сказала она. — Это хорошая мысль — использовать катер. Но дежурить на нем будут другие… Идемте! — решительно встала, пошла к двери. — Даже не интересуетесь, куда мы идем? — уже на ходу бросила она Мигелю. — Так вот, представлю вам механика летающей лодки.
— Зачем мне механик?
— Будете дежурить в лагуне. Вы, а не я!
Мигель опустил голову, пряча вспыхнувшие в глазах огоньки. Райс сама будет руководить поисками, сама схватит беглецов!.. Кроме того, как и надеялся Мигель, у нее сработала настороженность профессиональной разведчицы: недостаточно изученный человек в финале важной операции должен быть удален от центра событий…
3
Катер приблизился к рифу. Здесь механик выключил двигатель и повел судно, отталкиваясь от коралловых глыб длинным отпорным крюком.Итак, катер плыл, едва не касаясь причудливых коралловых образований.
Было утро, теплое и солнечное. Ветерок чуть тянул, вода в лагуне почти не колебалась. Темно-фиолетовое море по ту сторону рифа, серая, будто полированный алюминий, поверхность лагуны, яркая зелень тропического леса, начинавшегося тотчас за береговой чертой, — все это было удивительно красиво, и Мигель на минуту забылся. Тотчас последовала расплата — тяжелый шест больно ударил его по спине.
— Мы здесь не для того, чтобы считать ворон, — наставительно сказал механик. — Видите, взвилась ракета? Сигнал нам, какой район острова взять под наблюдение.
И он с удвоенной энергией заработал шестом, продвигая катер вдоль рифа.
— Сменить вас?
В ответ немец молча перебросил шест спутнику.
Демонстрация силы и ловкости не входила в расчеты Мигеля. Поэтому шест в его руках то и дело соскальзывал с рифа, плюхался в воду, и катер еле полз.
— Заморился, — через некоторое время объявил Мигель и показал покрасневшие ладони, на которых, кажется, уже появились волдыри. — Но я привыкну. Вот увидите, дело пойдет на лад.
Механик презрительно усмехнулся, взял шест и подогнал катер к нужному месту:
— Будем ждать здесь. — Он передал Мигелю бинокль: — Глядите в оба, не прозевайте молодчиков. Эх, я бы выкупался — солнышко припекает!
Будто в ответ на эти слова возле катера появилась зубастая пасть. Механик ткнул в нее шестом, и крокодил исчез.
Мигель внимательно исследовал берег. Вот и две приметные пальмы со сломанными вершинами, о которых упоминалось в записке Сизовой. Здесь Брызгалова и ее спутник покинули остров. А где высадились на рифе?
Отняв от глаз бинокль, обвел взглядом кораллы, насколько они были видны из-за груды выброшенной волнами морской травы.
— Не туда смотрите! — последовал окрик механика.
— Показалось, что на горизонте дымок.
— Чепуха! — буркнул механик. — Остров в стороне от морских дорог. Можно год ждать судна и не дождаться. Хозяйка знает свое дело.
— Так это она нашла остров?
— Она, кто же еще.
— А ваша роль?
— Я здесь с первого дня, как бы это сказать, старожил острова. Если интересуетесь моим личным вкладом, так это крокодилы.
— Крокодилы? Как понимать ваши слова?
— Как сказано. Прежде здесь не было этих тварей. Их привез я, целый выводок. Но сперва мы заделали брешь в рифе. Как видите, звери расплодились. Говорят, в лагуне много ключей с пресной водой. А это им кстати.
Механик прервал рассказ, чтобы ткнуть отпорным крюком в спину подплывшего к катеру крокодила.
— Откуда их привезли?
— С Кубы. Крокодилов там чертова пропасть. Есть даже специальные фермы. Кубинцы придумали себе неплохой доход. Каждая шкура идет по две сотни долларов.