Страница:
– Так ты, значит, решил погубить меня, брат… – начал Сюй Нин.
Но тут выступил вперед Сун Цзян, поднес Сюй Нину чашу с вином и, извиняясь перед ним, сказал:
– Я сам лишь временно обосновался в Ляншаньбо и жду того момента, когда император издаст указ о помиловании. Тогда я все силы свои отдам на служение государству. Я не преследую каких-либо корыстных целей, не жажду богатства, не хочу убивать и грабить людей или совершать другие преступления. Поэтому я прошу вас, уважаемый господин, примите все это во внимание и присоединитесь к нам, чтобы вместе бороться за справедливое дело.
Тут с чашей вина подошел Линь-Чун и, извиняясь, сказал:
– Я также прошу вас, уважаемый брат, не отказывайтесь присоединиться к нам!
– Брат Тан Лун, ТЫ заманил меня сюда, – сказал тут Сюй Нин, – а ведь дома у меня осталась семья, которая непременно будет схвачена властями! Что же теперь делать?
– Все это очень просто, – сказал тут Сун Цзян. – Я прошу вас, уважаемый господин, не беспокоиться и предоставить все мне. Через несколько дней ваша семья будет здесь.
Затем к Сюй Нину с извинениями и утешениями по очереди подходили Чао Гай, У Юн, Гун-Сунь Шэн и все остальные. И, наконец, в честь его прибытия было устроено торжество.
И вот, пока Сюй Нин обучал бойцов пользованию пикой с крюками, Дай Цзун и Тан Лун срочно направились в Восточную столицу за его семьей.
В течение последующих десяти дней Ян Линь побывал в Инчжоу и привез оттуда семью Пэн Цзи; Сюэ Юн съездил в Восточную столицу за семьей Лин Чжэна, а Ли Юн, закупив пять подвод пороху и различных взрывчатых веществ для изготовления бомб, привез все это в лагерь. Прошло еще несколько дней, и возвратились Дай Цзун и Тан Лун с семьей Сюй Нина. Когда Сюй Нии увидел свою жену, он вначале даже испугался, а затем спросил ее, как она очутилас здесь.
– Когда ты ушел из дому, и во дворце при проверке обнаружили, что тебя нет, я сказала, что ты болен и лежишь в постели. Мне пришлось потрагить немного денег и отдать кое-какие украшения, чтобы подкупить чиновников, поэтому они больше не приходили за тобой. Вдруг явился деверь Тан Лун, который принес с собой кольчугу, и сказал при этом, что вам удалось найти ее. Он сообщил мне, что в дороге ты заболел, лежишь при смерти на постоялом дворе, и вызываешь меня с ребенком к себе. Затем он погрузил нас на подводу. А я дороги не знаю, вот он и заманил нас прямо сюда.
– Я очень рад, что он привез вас, – сказал, выслушав ее, Сюй Нин. – Жаль только, что мою кольчугу он оставил там.
– Я могу тебя утешить, дорогой брат, – сказал тут Тан Лун. – Когда я усадил невестку на подводу, то вернулся в дом, показал твою кольчугу и тем самым обманул служанок, заставив их собрать все наиболее ценные вещи. Они увязали все в узел, и я привез его сюда.
– Возвращаться в Восточную столицу нам уже нельзя, – сказал, выслушав его, Сюй Нин.
– Я хочу рассказать тебе еще об одном деле, – сказал тут Тан Лун. – По дороге нам встретилась группа купцов. Тогда я одел на себя твою кольчугу, подкрасил себе немного лицо и, назвавшись твоим именем, ограбил этих купцов. Ну и теперь из Восточной столицы будет, конечно, поэсюду разослано письменное распоряжение о твоем аресте.
– Сколько вреда причинил ты мне, брат! – с горечью воскликнул Сюй Нин.
– Но если бы он не поступил подобным образом, то разве, дорогой брат, вы согласились бы остаться здесь?! – выступили тут Чао Гай и Сун Цзян в защиту Тан Луна.
Для Сюй Нина и его семьи было сразу же отведено помещение. После этого все главари стали держать совет, как одолеть наступление цепного строя.
Между тем Лэй Хэн сделал все необходимое для изготовления пик с крюками. А Сун Цзян и У Юн обратились к Сюй Нину с просьбой обучить их всех владению этими пиками.
– Я постараюсь обучить всех ваших старшин пользоваться такими пиками. Выбирайте только наиболее здоровых и рослых бойцов.
После этого все главари собрались в зале Совещаний чтобы посмотреть, как Сюй Нин будет отбирать бойцов для обучеиия.
И как будто поистине было предначертано:
Были три тысячи всадников мигом разбиты. И сдался
Воин, людьми прославляемый, в небом назначенный срок.
О том, как Сюй Нин обучал бойцов владению пикой с крюками, прошу вас узнать из следующей главы. сюда. – Я очень рад, что он привез вас, – оказал, выслушав ее, Сюй Нии. – Жаль только, что мою кольчугу он оставил там. – Я могу утешить тебя, дорогой брат, – оказал тут Тая Лун. – Когда я усадил невестку на подводу, то вернулся в дом, показал твою кольчугу и тем самым обманул служа нок, заставив их собрать все наиболее ценные вещи. Они увязали все в узел, и я привез его сюда. – Возвращаться в Восточную столицу нам уже нельзя, – сказал, выслушав его, Сюй Кин. – Я хочу рассказать тебе еще об одном деле, – сказал тут Тан Лун. – По дороге нам встретилась группа купцов. Тогда я одел на себя твою кольчугу, подкрасил себе немного 378
Глава 56
Отобрав подходящих для обучения бойцов, он вышел из залы, взял пику с крюками и начал проделывать всевозможные упражнения. Зрители бурно выражали свой восторг.
– Когда вы будете применять это оружие, сидя верхом на коне, – говорил он, – то ваше тело должно двигаться, как при ходьбе. Вначале вы четыре раза подаетесь вперед, затем делаете три рывка назад. После этого вы наносите еще удар вперед и удар в сторону. Таким образом, весь прием состоит из девяти движений. Применение подобного рода пик необходимо и в пешем бою. В данном случае вы делаете сначала восемь шагов вперед и четыре выпада пикой. Это для того, чтобы прорвать ряды противника. На двенадцатом шаге вы поворачиваетесь вполоборота. А на шестнадцатом – делаете полный поворот, оттягиваете пику к себе и, выбросив ее вперед, пробегаете двадцать четыре шага. Затем вы должны взмахнуть пикой сверху вниз. Причем нужно, чтобы крюки двигались слева направо. Через тридцать шесть шагов вы, тщательно прикрываясь щитом, противопоставляете всю свою силу силе врага. Это и есть настоящие приемы боя, в которых применяется пика с крюками. Даже в стихах говорится:
Кроме того, он показал пешим бойцам, как прятаться в лесу, залегать в траве, как ловить крюками за ноги коней противника, как хватать людей за ноги и как ходить потайными способами.
Не прошло и полмесяца, как почти семьсот бойцов обучились приемам этого боя. Сун Цзян и остальные главари были очень обрадованы и стали готовиться к полному разгрому противника.
А Ху-Янь Чжо, потеряв Пэн Цзи и Лин Чжэна, каждый день подводил свои конные отряды к берегу и старался вызвать противника на бой. Однако из главного лагеря дали приказ боя не принимать и только крепко охранять берега.
Под водой в разных местах были забиты в дно потайные деревянные сван. Ху-Янь Чжо высылал свои дозоры и к западу и к северу, но, несмотря на все старания, он не мог даже приблизиться к лагерю.
Между тем Лин Чжэн, которому было поручено заняться изготовлением бомб, уже заготовил их в большом количестве и разных видов. Наконец, был назначен день выступления из лагеря и схватки с врагом. К этому времени обучение бойцов успешно закончилось. И вот, обрашаясь к остальным главарям, Сун Цзян сказал:
– Я хотел бы предложить вам один скромный план, но не знаю, одобрите ли вы его.
– Мы с удовольствием выслушаем вас, – отвечал на это У Юн.
– Я предлагаю завтра не выводить наших конных отрядов, а повести в бой только пехоту, – сказал Сун Цзян. – Военная наука, разработанная нашими древними полководцами Сунь Цзы и У Цзы, учит нас использовать в военном деле лесистые горы и водные заросли. Давайте отправимся пешим строем в горы, разделим там наши отряды на десять колонн и постараемся завлечь противника. Когда наши бойцы увидят, что враг бросился в атаку, пусть разбегаются кто куда – в тростник, в кустарник, в лес. Но в этих местах надо заранее устроить засады из бойцов, владеющих копьем с крюками. Засады эти следует расставить таким образом, чтобы через каждые десять бойцов, владеющих копьем с крюками, шло десять бойцов с копьям имеющими на конце острый наконечник. И вот, когда приблизится конница противника, первые десять бойцов будут опрокидывать всадников, а вторые подтаскивать их к себе и брать в плен. Подобный же способ можно будет применить и на открытых местах и узких дорогах. Ну, как вам нравится мой план?
– Именно так и следует делать, – согласился У Юн, – устроить засаду и захватить их в плен.
– Правильно, – одобрил также и Сюй Нин. – По законам войны как раз и полагается чередовать бойцов, владеющих пиками с крюками, с бойцами, которые имеют при себе пики с острыми наконечниками.
В тот же день Сун Цзян выделил десять пеших отрядов. Во главе первого он поставил Лю Тана и Ду Цяня; второго – Му Хуна и Му Чуня; третьего – Ян Сюна и Тао Цзун-вана; четвертого – Чжу Туна и Дэн Фэя; пятого – Се Чжэня и Се Бао; шестого – Чжоу Юаня и Чжоу Жуня; седьмого – Зеленую в один чжан и Коротконогого тигра – Ван Ина; восьмого – Сюэ Юна и Ма Линя; девятого – Янь Шуня и Чжэн Тянь-шоу, и во главе десятого – Ян Линя и Ли Юна. Все эти пешие отряды должны были выступить из лагеря первыми и завязать бой с войсками противника.
Затем Ли Цзюнь, Чжан Хэн, Чжан Шунь, братья Юань, Тун Вэй, Тун Мэн и Мэн Кан – девять главарей, командующих силами на воде, получили распоряжение на боевых судах быть готовыми оказать помощь воюющим отрядам.
Шесть главарей – Хуа Юн, Цинь Мин, Ли Ин, Цай Цзинь, Сунь Ли и Оу Пэн должны были выступить во главе конных отрядов и вовлечь противника в бой около горы. Лин Чжэн и Ду Син распоряжались метанием ракет и бомб.
Командование отрядами, которые вели бой копьями с крюками было поручено Сюй Нину и Тан Луну. В центре войск находился главный штаб командования – Сун Цзян, У Юн, Гун-Сунь Шэн, Дай Цзун, Люй Фан и Го Шэн. Остальные главари должны были оставаться на месте и нести оборону лагеря.
После того как распределение отрядов и обязанностей между ними было закончено, в ту же ночь в третью стражу на берег переправились прежде всего бойцы, владеющие пиками с крюками, и повсюду были устроены засады.
В четвертую стражу переправились еще десять отрядов пеших бойцов. Лин Чжэн и Ду Син перевезли бомбы и лафеты и, выбрав место повыше, обосновались там. Захватив сигнальные рожки, переправились также Сюй Нин и Тан Лун.
С рассветом на берегу во главе конных отрядов появился Сун Цзян. Его всадники, отделенные от противника лишь водой, стали бить в барабаны, размахивать знаменами и издали боевой клич.
Ху-Янь Чжо как раз находился в своей палатке в центре лагеря, когда один из разведчиков доложил ему о приближении противника. Он немедленно отдал приказ Хань Тао вы етупить с отрядом вперед на разведку, а сам тут же расположил своих всадников цепным строем.
Ху-Янь Чжо с ног до головы оделся в боевые доспехи, сел на своего вороного с белоснежными копытами коня, взял свои стальные плетки и, во главе всей своей армии, ринулся по направлению к Ляншаньбо.
Увидев, что с противоположного берега Сун Цзян ведет большое войско, Ху-Янь Чжо отдал приказ всадникам расположиться в боевом порядке. В этот момент к нему подъехал Хань Тао, возглавлявший высланные вперед отряды, чтобы обсудить создавшееся положение.
– к югу отсюда стоит большой пеший отряд противника, – сказал он, – но какова его численность – я точно не установил.
– Сколько там людей, совершенно не важно, – ответил на это Ху-Янь Чжо. – Наши всадники должны сейчас же атаковать их цепным строем.
И вот Хань Тао во главе конного отряда в пятьсот человек помчался вперед. Вдруг он увидел, что на юго-востоке появился еще один пеший отряд, и решил разделить своих всадников, чтобы дать отпор противнику. Но с юго-запада, размахивая боевыми знаменами, с воииственными криками наступал еще один отряд, и Хань Тао пришлось отступить.
– Разбойники наступают с юга тремя колоннами, – обратился он к Ху-Янь Чжо, – и несут знамена Ляншаньбо.
– Они долго не принимали боя, а сейчас, наверное, что-то придумали! – отвечал Ху-Янь Чжо.
Не успел он договорить, как с северной стороны раздался взрыв бомбы.
– Значит, Лин Чжэн перешел на сторону разбойников и сейчас, выполняя их приказ, стреляет! – выругавшись, сердито сказал Ху-Янь Чжо.
Пока все они наблюдали за движением противника в южном направлении, с севера показались еще три колонны противника с боевыми знаменами.
– Ну, теперь ясно, они придумали коварный план! – воскликнул Ху-Янь Чжо и, обращаясь к Хань Тао, сказал: – Мы разделим наших людей на две колонны. Я пойду против тех, кто наступает с севера, а вы со своим отрядом уничтожайте наступающих с юга.
Только было собрались они разделиться, как вдруг увидели, что с запада подходят четыре новых колонны противника. Одновременно с севера раздалось еще несколько взрывов подряд, звуки которых докатились до холма. Вначале разорвалась огромная бомба, известная под названием «картечной». Затем последовало еще четыре взрыва бомб уже меньшего раз мера. Все это вместе называлось взрывом «картечной бомбы» и производило страшное впечатление.
В отрядах Ху-Янь Чжо еще перед сражением началась паника. Вместе с Хань Тао они отбивали наступающего со всех сторон противника.
А десять отрядов пехоты из лагеря Сун Цзяна, с какой бы стороны на них ни наступали, с востока или с запада, отходили все дальше и дальше. Тогда Ху-Янь Чжо пришел в негодование и повел свои отряды в наступление прямо на север.
Однако бойцы Сун Цзяна в беспорядке разбежались и скрылись в камышах. Ху-Янь Чжо погнал свои отряды прямо за ним. Его цепной строй несся во весь опор, ломая на своем пути камыш. Цепи катились в глухие, поросшие травой места в лесу, и в этот момент не было силы, способной сдержать их.
Вдруг в лесу раздался свист, и бойцы, вооруженные пиками и крюками, стали орудовать ими. Они с двух сторон сшибали коней, которые находились в центре колонны. Кони ржали, становились на дыбы. Бойцы тут же хватали солдат противника, затаскивали их в камыш и вязали.
Ху-Я Чжо понял, что попал в ловушку бойцов, вооруженных пиками с крюками, повернул своего коня и помчался в южном направлении догонять Хань Тао. Вдруг через его голову перелетела бомба и разорвалась. В тот же миг со всех сторон появились преследовавшие его бойцы противника, которые, казалось, заполнили всю местность.
Что же касается цепного строя, то он неудержимым потоком катился в густые заросли леса и тростника, а там попадал в руки противника.
Наконец, Ху-Янь Чжо и Хань Тао поняли что проиграли сражение. Припустив коней, они стали собирать остатки своих войск, чтобы пробить себе путь и спастись бегством, но все дороги и тропинки были усеяны бойцами противника, везде развевались знамена Ляншаньбо. Не решаясь ехать по какой-нибудь из этих тропинок, они направились на северо-запад, но не проехали они и шести ли, как навстречу им показался отряд во главе с двумя удалыми молодцами, которые выступили вперед и загородили им дорогу. Один из них оказался Му Хуном, другой – Му Чунем. Вращая своими мечами, они закричали:
– Стойте, битые полководцы!
Тут Ху-Янь Чжо охватила ярость и, взмахнув своими плетками, он ринулся прямо на Му Хуна и Му Чуня. На пятой схватке Му Чунь бросился бежать. Однако Ху-Янь Чжо, опасаясь новой ловушки, не погнался за ним и, повернув на север, поехал по широкому тракту.
Но в этот момент из-за холма показался еще один отряд, также с двумя удалыми молодцами во главе. Одним из них был Се Чжэнь – двухглавая змея, другим оказался Се Бао – двухвостый скорпион. Вооруженные стальными рогатинами, оба они бросились вперед.
Размахивая своими плетками, Ху-Янь Чжо ринулся в бой. Примерно на седьмой схватке Се Чжэнь и Се Бао бросились бежать. Ху-Янь Чжо погнался за ними но не успел он проехать и половины ли, как с обеих сторон показались двадцать четыре пики с крюками, которые так и заходили по земле. При виде этого у Ху-Янь Чжо пропала всякая охота продолжать бой и, повернув коня на большую дорогу, он помчался на северо-восток.
Однако здесь его ждали Коротконогий тигр – Ван Ин и его жена – Зеленая в один чжан. Выступив вперед, они преградили ему дорогу. Убедившись, наконец, что на его пути кругом расставлены преграды и ловушки, Ху-Янь Чжо пришпорил коня и, взмахнув своими плетками, ринулся вперед и пробил себе дорогу. Ван Ин и его жена бросились было за ним, но догнать его не смогли. Итак, потерпев полное поражение и потеряв все свое войско, которое было рассеяно подобно каплям дождя или звездам в небе, Ху-Янь Чжо ускакал на северо-восток.
А Сун Цзян в это время приказал бить в гонг и собрать отряды в лагерь. Каждый солдат был по заслугам награжден. Из трех тысяч боевых коней, находившихся в цепном строю, у половины были повреждены копыта. С лошадей сняли кожаные щиты, содрали шкуры и пустили их на еду. Уцелевших же лошадей оставили для езды и увели на пастбище в горы.
Солдаты, сражавшиеся в цепном строю, все до одного были захвачены живыми в плен и приведены в лагерь. А пять тысяч пехотинцев, попав с трех сторон в окружение, в поисках выхода бросились вперед, попали прямо в расположение противника и были пойманы крюками. Тех, которые, спасая свою жизнь, бросились в воду, выловили, погрузили в лодки и перевезли в лагерь. Бойцы, оказавшиеся в плену у Ху-Янь Чжо, теперь были свободны и снова вернулись в лагерь.
Укрепления вокруг лагеря Ху-Янь Чжо разобрали и использовали для постройки небольших крепостей вокруг основного лагеря.
Затем соорудили два новых кабачка, которые стали пунктами разведки, и снова открыли старые питейные заведения Сунь Синя, тетушки Гу, Ши Юна и Ши Цяня.
Лю Тан и Ду Цянь захватили Хань Тао, связали его и доставили в лагерь. Сун Цзян сам подошел к нему, развязал на нем веревки и пригласил пройти в зал Совещаний, где очень вежливо принес Хань Тао свои извинения, а затем устроил в честь его прибытия угощение. Пэн Цзи и Лин Чжэну он поручил уговорить Хань Тао присоединиться к лагерю Ляншаньбо. А так как Хань Тао был одной из семидесяти двух звезд, входящих в созвездие, то он охотно присоединился к ним и стал одним из главарей. Сун Цзян велел ему написать письмо и послал людей в Чэньчжоу привезти в лагерь семью Хань Тао.
Сун Цзян был несказанно рад победе, одержанной над цепным строем противника, а также тому, что было захвачено столько пленных, коней, оружия и боевого снаряжения. Много дней подряд устраивались пиры и празднества в честь этого события. Но попрежнему во всех направлениях были высланы дозоры, которые должны были нести сторожевую службу и во-время предупреждать о наступлении правительственных войск. Однако распространяться об этом нет необходимости.
Вернемся теперь к Ху-Янь Чжо. Потеряв такое огромное войско, он не осмеливался вернуться в столицу. Избегая опасности, ехал он на своем вороном с белоснежными копытами коне куда глаза глядят, привязав к седлу боевые доспехи и оружие. У него не было с собой никаких средств, и чтобы выручить денег на дорогу, он снял с себя расшитый золотом пояс и продал его.
«Вот уж никогда не думал я, – размышлял он в пути, – что доживу до такого положения! К кому бы мне теперь обра титься?» И вдруг он вспомнил: «Ведь мой старый друг Му Юн – начальник области Цинчжоу. Почему бы мне не поискать убежища у него? Быть может, мне удастся через его сестру, фаворитку императора, испросить себе помилование, и тогда мне снова дадут возможность повести войско и отомстить разбойникам, чтобы искупить свою вину».
Так он ехал два дня. Наступал вечер. Ху-Янь Чжо был голоден, его мучила жажда. Тут он заметил у дороги деревенский кабачок. Подъехав к нему, Ху-Янь Чжо спешился, привязал коня к дереву у дверей кабачка и зашел в помещение. Здесь он положил свои плетки на стол и, усевшись, приказал подать еуу мяса и вина.
– Мы торгуем только вином, – сообщил ему хозяин кабачка. – А если вам нужно мясо, то я могу пойти в деревню купить. Там только что зарезали барана.
Ху-Янь Чжо полез за пояс, достал из кошелька немного мелочи, вырученной им от продажи расшитого золотом пояса. Передавая ее хозяину, Ху-Янь Чжо сказал:
– Ты купи баранью ножку и зажарь ее. Да достань еще сена для моего коня. Сегодня я переночую у тебя, а завтра поеду дальше, в Цинчжоу.
– Да ночевать-то у меня можно, – сказал на это хозяин, – но беда в том, что постели хорошей нет.
– Ничего, – ответил Ху-Янь Чжо. – Я человек военный. Было бы место, где прилечь, а остальное ерунда.
Получив деньги, хозяин ушел за мясом. А Ху-Янь Чжо отвязал от седла свои доспехи и оружие, распустил подпруги и сел у дверей ждать хозяина. Прошло много времени, пока, коне появился хозяин, который нес баранью ногу. Ху-Янь Чжо велел ему поджарить мясо, приготовить лепешки из трех цзиней муки и подать два рога вина.
Хозяин занялся приготовлением еды, а кроме того, согрел воды и дал Ху-Янь Чжо вымыть ноги. Коня он отвел в помещение за домом и, нарезав ему сена, продолжал жарить мясо. Между тем Ху-Янь Чжо попросил подогретого вина и стал потягивать его понемногу. Вскоре подоспело мясо, и Ху-Янь Чжо приказал подать все на стол.
– Я командир императорского войска, – обратился он к хозяину, – и вот случилось так, что в бою с разбойниками из Ляншаньбо я потерпел поражение. Сейчас я еду к начальнику области Цинчжоу – Му Юну. Так что уж как следует позаботься о моем коне. Этот конь – подарок императора и известен под именем «Вороной конь с белоснежными копы тами». Завтра я как следует отблагодарю тебя за все.
– Очень вам благодарен, милостиный господин, – сказал хозяин. – Я только хочу предупредить вашу милость кое о чем. Недалеко отсюда есть гора, под названием Таохуашань. На этой горе обосновалась шайка разбойников. Главарями этой шайки являются – Ли Чжун Полководец, побивающий тигров и Чжоу Тун Малый властелин. Они собрали человек семьсот разбойникоз и чинят кругом грабежи и разбои. Частенько заходят они и сюда в деревню. Власти не раз уже направляли войска, чтобы выловить разбойников, но ничего не вышло из этого. Так что ночью будьте наготове.
– Ну, храбрости мне занимать не приходится, – сказал Ху-Янь Чжо. – Я устою и против десятитысячного войска! Пусть приходит сюда хоть вся шайка, я не боюсь их. Вот коня только накорми как следует.
Выпив вина и закусив мясом и лепешками, Ху-Янь Чжо улегся в постель, которую приготовил ему в кабачке хозяин. За последние дни Ху-Янь Чжо много пережил и на душе у него было очень тяжело. К тому же он выпил больше чем следует, и прямо, как был, в одежде, лег спать и проснулся лишь во время третьей стражи.
Вдруг он услышал крик хозяина, доносившийся из-за дома. Ху-Янь Чжо быстро вскочил на ноги, схватил свои плетки, выбежал из дому и помчался за кабачок.
– Ты что кричишь? – спросил он, увидев хозяина.
– Да вот встал я подсыпать коню корма и увидел, что вся изгородь в этом месте повалена, – отвечал тот. – Оказывается, лошадь вашу украли, ваша милость. Вон там, ли в четырех отсюда, видны еще огни факелов. В том направлении и увели ее.
– А что там за место? – вскричал Ху-Янь Чжо.
– Это дорога на гору Таохуашань. Ведь вашу лошадь увели разбойники, – отвечал ему хозяин.
Ху-Янь Чжо был вне себя от огорчения и велел хозяину идти с ним и показывать дорогу. Они отправились в погоню, но когда прошли ли три по тропинкам и полям, свет факелов исчез. Теперь они даже не знали, куда им идти.
– Что же мне делать? Ведь я потерял подарок императора! – с горечью воскликнул Ху-Янь Чжо.
– Вы пойдите завтра в город, ваша милость, и заявите властям об этом, – советовал хозяин. – Своего коня вы сможете вернуть лишь в том случае, если власти пришлют сюда войска.
В глубоком отчаянии Ху-Янь Чжо просидел до утра, а за тем попросил хозяина кабачка нести его боевые доспехи, и отправился в Цинчжоу.
Он пришел в город уже вечером и остановился в гостинице переночевать. На следующий день, как только рассвело, он отправился в областное управление прямо к начальнику области Му Юну и приветствовал его почтительным поклоном. Увидев его Му Юн сильно встревожился и спросил:
Но тут выступил вперед Сун Цзян, поднес Сюй Нину чашу с вином и, извиняясь перед ним, сказал:
– Я сам лишь временно обосновался в Ляншаньбо и жду того момента, когда император издаст указ о помиловании. Тогда я все силы свои отдам на служение государству. Я не преследую каких-либо корыстных целей, не жажду богатства, не хочу убивать и грабить людей или совершать другие преступления. Поэтому я прошу вас, уважаемый господин, примите все это во внимание и присоединитесь к нам, чтобы вместе бороться за справедливое дело.
Тут с чашей вина подошел Линь-Чун и, извиняясь, сказал:
– Я также прошу вас, уважаемый брат, не отказывайтесь присоединиться к нам!
– Брат Тан Лун, ТЫ заманил меня сюда, – сказал тут Сюй Нин, – а ведь дома у меня осталась семья, которая непременно будет схвачена властями! Что же теперь делать?
– Все это очень просто, – сказал тут Сун Цзян. – Я прошу вас, уважаемый господин, не беспокоиться и предоставить все мне. Через несколько дней ваша семья будет здесь.
Затем к Сюй Нину с извинениями и утешениями по очереди подходили Чао Гай, У Юн, Гун-Сунь Шэн и все остальные. И, наконец, в честь его прибытия было устроено торжество.
И вот, пока Сюй Нин обучал бойцов пользованию пикой с крюками, Дай Цзун и Тан Лун срочно направились в Восточную столицу за его семьей.
В течение последующих десяти дней Ян Линь побывал в Инчжоу и привез оттуда семью Пэн Цзи; Сюэ Юн съездил в Восточную столицу за семьей Лин Чжэна, а Ли Юн, закупив пять подвод пороху и различных взрывчатых веществ для изготовления бомб, привез все это в лагерь. Прошло еще несколько дней, и возвратились Дай Цзун и Тан Лун с семьей Сюй Нина. Когда Сюй Нии увидел свою жену, он вначале даже испугался, а затем спросил ее, как она очутилас здесь.
– Когда ты ушел из дому, и во дворце при проверке обнаружили, что тебя нет, я сказала, что ты болен и лежишь в постели. Мне пришлось потрагить немного денег и отдать кое-какие украшения, чтобы подкупить чиновников, поэтому они больше не приходили за тобой. Вдруг явился деверь Тан Лун, который принес с собой кольчугу, и сказал при этом, что вам удалось найти ее. Он сообщил мне, что в дороге ты заболел, лежишь при смерти на постоялом дворе, и вызываешь меня с ребенком к себе. Затем он погрузил нас на подводу. А я дороги не знаю, вот он и заманил нас прямо сюда.
– Я очень рад, что он привез вас, – сказал, выслушав ее, Сюй Нин. – Жаль только, что мою кольчугу он оставил там.
– Я могу тебя утешить, дорогой брат, – сказал тут Тан Лун. – Когда я усадил невестку на подводу, то вернулся в дом, показал твою кольчугу и тем самым обманул служанок, заставив их собрать все наиболее ценные вещи. Они увязали все в узел, и я привез его сюда.
– Возвращаться в Восточную столицу нам уже нельзя, – сказал, выслушав его, Сюй Нин.
– Я хочу рассказать тебе еще об одном деле, – сказал тут Тан Лун. – По дороге нам встретилась группа купцов. Тогда я одел на себя твою кольчугу, подкрасил себе немного лицо и, назвавшись твоим именем, ограбил этих купцов. Ну и теперь из Восточной столицы будет, конечно, поэсюду разослано письменное распоряжение о твоем аресте.
– Сколько вреда причинил ты мне, брат! – с горечью воскликнул Сюй Нин.
– Но если бы он не поступил подобным образом, то разве, дорогой брат, вы согласились бы остаться здесь?! – выступили тут Чао Гай и Сун Цзян в защиту Тан Луна.
Для Сюй Нина и его семьи было сразу же отведено помещение. После этого все главари стали держать совет, как одолеть наступление цепного строя.
Между тем Лэй Хэн сделал все необходимое для изготовления пик с крюками. А Сун Цзян и У Юн обратились к Сюй Нину с просьбой обучить их всех владению этими пиками.
– Я постараюсь обучить всех ваших старшин пользоваться такими пиками. Выбирайте только наиболее здоровых и рослых бойцов.
После этого все главари собрались в зале Совещаний чтобы посмотреть, как Сюй Нин будет отбирать бойцов для обучеиия.
И как будто поистине было предначертано:
Были три тысячи всадников мигом разбиты. И сдался
Воин, людьми прославляемый, в небом назначенный срок.
О том, как Сюй Нин обучал бойцов владению пикой с крюками, прошу вас узнать из следующей главы. сюда. – Я очень рад, что он привез вас, – оказал, выслушав ее, Сюй Нии. – Жаль только, что мою кольчугу он оставил там. – Я могу утешить тебя, дорогой брат, – оказал тут Тая Лун. – Когда я усадил невестку на подводу, то вернулся в дом, показал твою кольчугу и тем самым обманул служа нок, заставив их собрать все наиболее ценные вещи. Они увязали все в узел, и я привез его сюда. – Возвращаться в Восточную столицу нам уже нельзя, – сказал, выслушав его, Сюй Кин. – Я хочу рассказать тебе еще об одном деле, – сказал тут Тан Лун. – По дороге нам встретилась группа купцов. Тогда я одел на себя твою кольчугу, подкрасил себе немного 378
Глава 56
рассказывающая о том, как Сюй Нин обучал бойцов владению пикой с крюками и как Сун Цзян разбил цепной строй
Читатель уже знает о том, как Чао Гай, У Юн, Гун-Сунь Шэн и другие главари, собравшись в зале Совещаний, стали просить Сюй Нина обучить бойцов владению пикой с крюками. Статный и видный Сюй Нин очень понравился всем обитателям лагеря. Ростом он был в шесть чи и шесть цуней. Лицо белое и круглое. Великолепные черные усы и борода его трезубцем опускались вниз. Он обладал изящной талией и широкими плечами.Отобрав подходящих для обучения бойцов, он вышел из залы, взял пику с крюками и начал проделывать всевозможные упражнения. Зрители бурно выражали свой восторг.
– Когда вы будете применять это оружие, сидя верхом на коне, – говорил он, – то ваше тело должно двигаться, как при ходьбе. Вначале вы четыре раза подаетесь вперед, затем делаете три рывка назад. После этого вы наносите еще удар вперед и удар в сторону. Таким образом, весь прием состоит из девяти движений. Применение подобного рода пик необходимо и в пешем бою. В данном случае вы делаете сначала восемь шагов вперед и четыре выпада пикой. Это для того, чтобы прорвать ряды противника. На двенадцатом шаге вы поворачиваетесь вполоборота. А на шестнадцатом – делаете полный поворот, оттягиваете пику к себе и, выбросив ее вперед, пробегаете двадцать четыре шага. Затем вы должны взмахнуть пикой сверху вниз. Причем нужно, чтобы крюки двигались слева направо. Через тридцать шесть шагов вы, тщательно прикрываясь щитом, противопоставляете всю свою силу силе врага. Это и есть настоящие приемы боя, в которых применяется пика с крюками. Даже в стихах говорится:
Так, шаг за шагом, обучал Сюй Нин своих учеников приемам боя с пикой. За его упражнениями с интересом наблюдали все главари лагеря, а бойцы пришли в восторг, когда Сюй Нин показал им эти приемы. Начиная с этого дня, отобранные для обучения наиболее сильные и выносливые бюйцы уже целые дни проводили за изучением этих приемов.
Четыре выпада вперед и три рынка назад.
Сперва считаем до семи. Таков у нас уклад.
Всего приемов девять есть. Они в сраженьях – клад.
Четыре раза, двадцать раз шагай со мною в лад!
Вросок вперед, рывок назад! Бросок вперед! Назад!
Шестнадцать раз шагай и стой, ученью будешь рад.
Кроме того, он показал пешим бойцам, как прятаться в лесу, залегать в траве, как ловить крюками за ноги коней противника, как хватать людей за ноги и как ходить потайными способами.
Не прошло и полмесяца, как почти семьсот бойцов обучились приемам этого боя. Сун Цзян и остальные главари были очень обрадованы и стали готовиться к полному разгрому противника.
А Ху-Янь Чжо, потеряв Пэн Цзи и Лин Чжэна, каждый день подводил свои конные отряды к берегу и старался вызвать противника на бой. Однако из главного лагеря дали приказ боя не принимать и только крепко охранять берега.
Под водой в разных местах были забиты в дно потайные деревянные сван. Ху-Янь Чжо высылал свои дозоры и к западу и к северу, но, несмотря на все старания, он не мог даже приблизиться к лагерю.
Между тем Лин Чжэн, которому было поручено заняться изготовлением бомб, уже заготовил их в большом количестве и разных видов. Наконец, был назначен день выступления из лагеря и схватки с врагом. К этому времени обучение бойцов успешно закончилось. И вот, обрашаясь к остальным главарям, Сун Цзян сказал:
– Я хотел бы предложить вам один скромный план, но не знаю, одобрите ли вы его.
– Мы с удовольствием выслушаем вас, – отвечал на это У Юн.
– Я предлагаю завтра не выводить наших конных отрядов, а повести в бой только пехоту, – сказал Сун Цзян. – Военная наука, разработанная нашими древними полководцами Сунь Цзы и У Цзы, учит нас использовать в военном деле лесистые горы и водные заросли. Давайте отправимся пешим строем в горы, разделим там наши отряды на десять колонн и постараемся завлечь противника. Когда наши бойцы увидят, что враг бросился в атаку, пусть разбегаются кто куда – в тростник, в кустарник, в лес. Но в этих местах надо заранее устроить засады из бойцов, владеющих копьем с крюками. Засады эти следует расставить таким образом, чтобы через каждые десять бойцов, владеющих копьем с крюками, шло десять бойцов с копьям имеющими на конце острый наконечник. И вот, когда приблизится конница противника, первые десять бойцов будут опрокидывать всадников, а вторые подтаскивать их к себе и брать в плен. Подобный же способ можно будет применить и на открытых местах и узких дорогах. Ну, как вам нравится мой план?
– Именно так и следует делать, – согласился У Юн, – устроить засаду и захватить их в плен.
– Правильно, – одобрил также и Сюй Нин. – По законам войны как раз и полагается чередовать бойцов, владеющих пиками с крюками, с бойцами, которые имеют при себе пики с острыми наконечниками.
В тот же день Сун Цзян выделил десять пеших отрядов. Во главе первого он поставил Лю Тана и Ду Цяня; второго – Му Хуна и Му Чуня; третьего – Ян Сюна и Тао Цзун-вана; четвертого – Чжу Туна и Дэн Фэя; пятого – Се Чжэня и Се Бао; шестого – Чжоу Юаня и Чжоу Жуня; седьмого – Зеленую в один чжан и Коротконогого тигра – Ван Ина; восьмого – Сюэ Юна и Ма Линя; девятого – Янь Шуня и Чжэн Тянь-шоу, и во главе десятого – Ян Линя и Ли Юна. Все эти пешие отряды должны были выступить из лагеря первыми и завязать бой с войсками противника.
Затем Ли Цзюнь, Чжан Хэн, Чжан Шунь, братья Юань, Тун Вэй, Тун Мэн и Мэн Кан – девять главарей, командующих силами на воде, получили распоряжение на боевых судах быть готовыми оказать помощь воюющим отрядам.
Шесть главарей – Хуа Юн, Цинь Мин, Ли Ин, Цай Цзинь, Сунь Ли и Оу Пэн должны были выступить во главе конных отрядов и вовлечь противника в бой около горы. Лин Чжэн и Ду Син распоряжались метанием ракет и бомб.
Командование отрядами, которые вели бой копьями с крюками было поручено Сюй Нину и Тан Луну. В центре войск находился главный штаб командования – Сун Цзян, У Юн, Гун-Сунь Шэн, Дай Цзун, Люй Фан и Го Шэн. Остальные главари должны были оставаться на месте и нести оборону лагеря.
После того как распределение отрядов и обязанностей между ними было закончено, в ту же ночь в третью стражу на берег переправились прежде всего бойцы, владеющие пиками с крюками, и повсюду были устроены засады.
В четвертую стражу переправились еще десять отрядов пеших бойцов. Лин Чжэн и Ду Син перевезли бомбы и лафеты и, выбрав место повыше, обосновались там. Захватив сигнальные рожки, переправились также Сюй Нин и Тан Лун.
С рассветом на берегу во главе конных отрядов появился Сун Цзян. Его всадники, отделенные от противника лишь водой, стали бить в барабаны, размахивать знаменами и издали боевой клич.
Ху-Янь Чжо как раз находился в своей палатке в центре лагеря, когда один из разведчиков доложил ему о приближении противника. Он немедленно отдал приказ Хань Тао вы етупить с отрядом вперед на разведку, а сам тут же расположил своих всадников цепным строем.
Ху-Янь Чжо с ног до головы оделся в боевые доспехи, сел на своего вороного с белоснежными копытами коня, взял свои стальные плетки и, во главе всей своей армии, ринулся по направлению к Ляншаньбо.
Увидев, что с противоположного берега Сун Цзян ведет большое войско, Ху-Янь Чжо отдал приказ всадникам расположиться в боевом порядке. В этот момент к нему подъехал Хань Тао, возглавлявший высланные вперед отряды, чтобы обсудить создавшееся положение.
– к югу отсюда стоит большой пеший отряд противника, – сказал он, – но какова его численность – я точно не установил.
– Сколько там людей, совершенно не важно, – ответил на это Ху-Янь Чжо. – Наши всадники должны сейчас же атаковать их цепным строем.
И вот Хань Тао во главе конного отряда в пятьсот человек помчался вперед. Вдруг он увидел, что на юго-востоке появился еще один пеший отряд, и решил разделить своих всадников, чтобы дать отпор противнику. Но с юго-запада, размахивая боевыми знаменами, с воииственными криками наступал еще один отряд, и Хань Тао пришлось отступить.
– Разбойники наступают с юга тремя колоннами, – обратился он к Ху-Янь Чжо, – и несут знамена Ляншаньбо.
– Они долго не принимали боя, а сейчас, наверное, что-то придумали! – отвечал Ху-Янь Чжо.
Не успел он договорить, как с северной стороны раздался взрыв бомбы.
– Значит, Лин Чжэн перешел на сторону разбойников и сейчас, выполняя их приказ, стреляет! – выругавшись, сердито сказал Ху-Янь Чжо.
Пока все они наблюдали за движением противника в южном направлении, с севера показались еще три колонны противника с боевыми знаменами.
– Ну, теперь ясно, они придумали коварный план! – воскликнул Ху-Янь Чжо и, обращаясь к Хань Тао, сказал: – Мы разделим наших людей на две колонны. Я пойду против тех, кто наступает с севера, а вы со своим отрядом уничтожайте наступающих с юга.
Только было собрались они разделиться, как вдруг увидели, что с запада подходят четыре новых колонны противника. Одновременно с севера раздалось еще несколько взрывов подряд, звуки которых докатились до холма. Вначале разорвалась огромная бомба, известная под названием «картечной». Затем последовало еще четыре взрыва бомб уже меньшего раз мера. Все это вместе называлось взрывом «картечной бомбы» и производило страшное впечатление.
В отрядах Ху-Янь Чжо еще перед сражением началась паника. Вместе с Хань Тао они отбивали наступающего со всех сторон противника.
А десять отрядов пехоты из лагеря Сун Цзяна, с какой бы стороны на них ни наступали, с востока или с запада, отходили все дальше и дальше. Тогда Ху-Янь Чжо пришел в негодование и повел свои отряды в наступление прямо на север.
Однако бойцы Сун Цзяна в беспорядке разбежались и скрылись в камышах. Ху-Янь Чжо погнал свои отряды прямо за ним. Его цепной строй несся во весь опор, ломая на своем пути камыш. Цепи катились в глухие, поросшие травой места в лесу, и в этот момент не было силы, способной сдержать их.
Вдруг в лесу раздался свист, и бойцы, вооруженные пиками и крюками, стали орудовать ими. Они с двух сторон сшибали коней, которые находились в центре колонны. Кони ржали, становились на дыбы. Бойцы тут же хватали солдат противника, затаскивали их в камыш и вязали.
Ху-Я Чжо понял, что попал в ловушку бойцов, вооруженных пиками с крюками, повернул своего коня и помчался в южном направлении догонять Хань Тао. Вдруг через его голову перелетела бомба и разорвалась. В тот же миг со всех сторон появились преследовавшие его бойцы противника, которые, казалось, заполнили всю местность.
Что же касается цепного строя, то он неудержимым потоком катился в густые заросли леса и тростника, а там попадал в руки противника.
Наконец, Ху-Янь Чжо и Хань Тао поняли что проиграли сражение. Припустив коней, они стали собирать остатки своих войск, чтобы пробить себе путь и спастись бегством, но все дороги и тропинки были усеяны бойцами противника, везде развевались знамена Ляншаньбо. Не решаясь ехать по какой-нибудь из этих тропинок, они направились на северо-запад, но не проехали они и шести ли, как навстречу им показался отряд во главе с двумя удалыми молодцами, которые выступили вперед и загородили им дорогу. Один из них оказался Му Хуном, другой – Му Чунем. Вращая своими мечами, они закричали:
– Стойте, битые полководцы!
Тут Ху-Янь Чжо охватила ярость и, взмахнув своими плетками, он ринулся прямо на Му Хуна и Му Чуня. На пятой схватке Му Чунь бросился бежать. Однако Ху-Янь Чжо, опасаясь новой ловушки, не погнался за ним и, повернув на север, поехал по широкому тракту.
Но в этот момент из-за холма показался еще один отряд, также с двумя удалыми молодцами во главе. Одним из них был Се Чжэнь – двухглавая змея, другим оказался Се Бао – двухвостый скорпион. Вооруженные стальными рогатинами, оба они бросились вперед.
Размахивая своими плетками, Ху-Янь Чжо ринулся в бой. Примерно на седьмой схватке Се Чжэнь и Се Бао бросились бежать. Ху-Янь Чжо погнался за ними но не успел он проехать и половины ли, как с обеих сторон показались двадцать четыре пики с крюками, которые так и заходили по земле. При виде этого у Ху-Янь Чжо пропала всякая охота продолжать бой и, повернув коня на большую дорогу, он помчался на северо-восток.
Однако здесь его ждали Коротконогий тигр – Ван Ин и его жена – Зеленая в один чжан. Выступив вперед, они преградили ему дорогу. Убедившись, наконец, что на его пути кругом расставлены преграды и ловушки, Ху-Янь Чжо пришпорил коня и, взмахнув своими плетками, ринулся вперед и пробил себе дорогу. Ван Ин и его жена бросились было за ним, но догнать его не смогли. Итак, потерпев полное поражение и потеряв все свое войско, которое было рассеяно подобно каплям дождя или звездам в небе, Ху-Янь Чжо ускакал на северо-восток.
А Сун Цзян в это время приказал бить в гонг и собрать отряды в лагерь. Каждый солдат был по заслугам награжден. Из трех тысяч боевых коней, находившихся в цепном строю, у половины были повреждены копыта. С лошадей сняли кожаные щиты, содрали шкуры и пустили их на еду. Уцелевших же лошадей оставили для езды и увели на пастбище в горы.
Солдаты, сражавшиеся в цепном строю, все до одного были захвачены живыми в плен и приведены в лагерь. А пять тысяч пехотинцев, попав с трех сторон в окружение, в поисках выхода бросились вперед, попали прямо в расположение противника и были пойманы крюками. Тех, которые, спасая свою жизнь, бросились в воду, выловили, погрузили в лодки и перевезли в лагерь. Бойцы, оказавшиеся в плену у Ху-Янь Чжо, теперь были свободны и снова вернулись в лагерь.
Укрепления вокруг лагеря Ху-Янь Чжо разобрали и использовали для постройки небольших крепостей вокруг основного лагеря.
Затем соорудили два новых кабачка, которые стали пунктами разведки, и снова открыли старые питейные заведения Сунь Синя, тетушки Гу, Ши Юна и Ши Цяня.
Лю Тан и Ду Цянь захватили Хань Тао, связали его и доставили в лагерь. Сун Цзян сам подошел к нему, развязал на нем веревки и пригласил пройти в зал Совещаний, где очень вежливо принес Хань Тао свои извинения, а затем устроил в честь его прибытия угощение. Пэн Цзи и Лин Чжэну он поручил уговорить Хань Тао присоединиться к лагерю Ляншаньбо. А так как Хань Тао был одной из семидесяти двух звезд, входящих в созвездие, то он охотно присоединился к ним и стал одним из главарей. Сун Цзян велел ему написать письмо и послал людей в Чэньчжоу привезти в лагерь семью Хань Тао.
Сун Цзян был несказанно рад победе, одержанной над цепным строем противника, а также тому, что было захвачено столько пленных, коней, оружия и боевого снаряжения. Много дней подряд устраивались пиры и празднества в честь этого события. Но попрежнему во всех направлениях были высланы дозоры, которые должны были нести сторожевую службу и во-время предупреждать о наступлении правительственных войск. Однако распространяться об этом нет необходимости.
Вернемся теперь к Ху-Янь Чжо. Потеряв такое огромное войско, он не осмеливался вернуться в столицу. Избегая опасности, ехал он на своем вороном с белоснежными копытами коне куда глаза глядят, привязав к седлу боевые доспехи и оружие. У него не было с собой никаких средств, и чтобы выручить денег на дорогу, он снял с себя расшитый золотом пояс и продал его.
«Вот уж никогда не думал я, – размышлял он в пути, – что доживу до такого положения! К кому бы мне теперь обра титься?» И вдруг он вспомнил: «Ведь мой старый друг Му Юн – начальник области Цинчжоу. Почему бы мне не поискать убежища у него? Быть может, мне удастся через его сестру, фаворитку императора, испросить себе помилование, и тогда мне снова дадут возможность повести войско и отомстить разбойникам, чтобы искупить свою вину».
Так он ехал два дня. Наступал вечер. Ху-Янь Чжо был голоден, его мучила жажда. Тут он заметил у дороги деревенский кабачок. Подъехав к нему, Ху-Янь Чжо спешился, привязал коня к дереву у дверей кабачка и зашел в помещение. Здесь он положил свои плетки на стол и, усевшись, приказал подать еуу мяса и вина.
– Мы торгуем только вином, – сообщил ему хозяин кабачка. – А если вам нужно мясо, то я могу пойти в деревню купить. Там только что зарезали барана.
Ху-Янь Чжо полез за пояс, достал из кошелька немного мелочи, вырученной им от продажи расшитого золотом пояса. Передавая ее хозяину, Ху-Янь Чжо сказал:
– Ты купи баранью ножку и зажарь ее. Да достань еще сена для моего коня. Сегодня я переночую у тебя, а завтра поеду дальше, в Цинчжоу.
– Да ночевать-то у меня можно, – сказал на это хозяин, – но беда в том, что постели хорошей нет.
– Ничего, – ответил Ху-Янь Чжо. – Я человек военный. Было бы место, где прилечь, а остальное ерунда.
Получив деньги, хозяин ушел за мясом. А Ху-Янь Чжо отвязал от седла свои доспехи и оружие, распустил подпруги и сел у дверей ждать хозяина. Прошло много времени, пока, коне появился хозяин, который нес баранью ногу. Ху-Янь Чжо велел ему поджарить мясо, приготовить лепешки из трех цзиней муки и подать два рога вина.
Хозяин занялся приготовлением еды, а кроме того, согрел воды и дал Ху-Янь Чжо вымыть ноги. Коня он отвел в помещение за домом и, нарезав ему сена, продолжал жарить мясо. Между тем Ху-Янь Чжо попросил подогретого вина и стал потягивать его понемногу. Вскоре подоспело мясо, и Ху-Янь Чжо приказал подать все на стол.
– Я командир императорского войска, – обратился он к хозяину, – и вот случилось так, что в бою с разбойниками из Ляншаньбо я потерпел поражение. Сейчас я еду к начальнику области Цинчжоу – Му Юну. Так что уж как следует позаботься о моем коне. Этот конь – подарок императора и известен под именем «Вороной конь с белоснежными копы тами». Завтра я как следует отблагодарю тебя за все.
– Очень вам благодарен, милостиный господин, – сказал хозяин. – Я только хочу предупредить вашу милость кое о чем. Недалеко отсюда есть гора, под названием Таохуашань. На этой горе обосновалась шайка разбойников. Главарями этой шайки являются – Ли Чжун Полководец, побивающий тигров и Чжоу Тун Малый властелин. Они собрали человек семьсот разбойникоз и чинят кругом грабежи и разбои. Частенько заходят они и сюда в деревню. Власти не раз уже направляли войска, чтобы выловить разбойников, но ничего не вышло из этого. Так что ночью будьте наготове.
– Ну, храбрости мне занимать не приходится, – сказал Ху-Янь Чжо. – Я устою и против десятитысячного войска! Пусть приходит сюда хоть вся шайка, я не боюсь их. Вот коня только накорми как следует.
Выпив вина и закусив мясом и лепешками, Ху-Янь Чжо улегся в постель, которую приготовил ему в кабачке хозяин. За последние дни Ху-Янь Чжо много пережил и на душе у него было очень тяжело. К тому же он выпил больше чем следует, и прямо, как был, в одежде, лег спать и проснулся лишь во время третьей стражи.
Вдруг он услышал крик хозяина, доносившийся из-за дома. Ху-Янь Чжо быстро вскочил на ноги, схватил свои плетки, выбежал из дому и помчался за кабачок.
– Ты что кричишь? – спросил он, увидев хозяина.
– Да вот встал я подсыпать коню корма и увидел, что вся изгородь в этом месте повалена, – отвечал тот. – Оказывается, лошадь вашу украли, ваша милость. Вон там, ли в четырех отсюда, видны еще огни факелов. В том направлении и увели ее.
– А что там за место? – вскричал Ху-Янь Чжо.
– Это дорога на гору Таохуашань. Ведь вашу лошадь увели разбойники, – отвечал ему хозяин.
Ху-Янь Чжо был вне себя от огорчения и велел хозяину идти с ним и показывать дорогу. Они отправились в погоню, но когда прошли ли три по тропинкам и полям, свет факелов исчез. Теперь они даже не знали, куда им идти.
– Что же мне делать? Ведь я потерял подарок императора! – с горечью воскликнул Ху-Янь Чжо.
– Вы пойдите завтра в город, ваша милость, и заявите властям об этом, – советовал хозяин. – Своего коня вы сможете вернуть лишь в том случае, если власти пришлют сюда войска.
В глубоком отчаянии Ху-Янь Чжо просидел до утра, а за тем попросил хозяина кабачка нести его боевые доспехи, и отправился в Цинчжоу.
Он пришел в город уже вечером и остановился в гостинице переночевать. На следующий день, как только рассвело, он отправился в областное управление прямо к начальнику области Му Юну и приветствовал его почтительным поклоном. Увидев его Му Юн сильно встревожился и спросил: