Страница:
Чжу Гуй и Сун Вань должны были остаться в усадьбе старого My и ждать сообщений из Цзянчжоу. Тун Мэн на быстроходном челноке отправился вперед разведать путь. Гребцы на джонках – работники, поселяне и рыбаки – налегли на весла, и в ту же ночь лодки тайно причалили в Увэйцзюне.
Стоял конец седьмого месяца, и ночь была прохладная и безветренная. Луна ярко освещала реку, и в серебристой воде отражались очертания гор. Было примерно время первой стражи, когда все лодки, и большие и малые, подошли к берегу. Выбрав место, где тростник был особенно густ, они выстроились в ряд. Вскоре на своем челноке подплыл Тун Мэн и доложил, что в городе все спокойно. Тогда Сун Цзян приказал выгрузить на берег мешки с песком, вязанки тростника и хвороста, а потом перенести все это поближе к городской стене. Вскоре они услышали, как отбивают время второй стражи. Тогда Сун Цзян отдал распоряжение сложить один на другой мешки с песком под самой городской стеной.
Взяв оружие в руки, все высадились на берег. В лодках остались только Чжан Шунь, братья Юань и братья Тун, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Остальные вожаки поспешили к городской стене. Взглянув на город, они увидели, что находятся в половине ли от северных ворот. Тут Сун Цзян приказал выпустить голубя с привязанным к нему свистком, и в тот же миг они увидели поднявшийся над стеной бамбуковый шест с прикрепленным к нему флажком из белого шелка, который развевался по ветру.
Сун Цзян тотчас же отдал распоряжение взобраться по мешкам на стену и поднять туда вязанки тростника и хвороста. На стене их уже поджидал Бай-шэн. Указывая рукой, он сказал:
– Вон в том переулочке как раз и находится дом Хуан Вэнь-бина.
– А где же Сюэ Юн и Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.
– Они уже укрылись в доме Хуан Вэнь-бина и ждут вашего прихода, уважаемый брат, – отвечал Бай-шэн.
– А Ду Цяня и Ши Юна ты не видел? – поинтересовался Сун Цзян.
– Они ожидают у городских ворот, – последовал ответ.
Выслушав это сообщение, Сун Цзян спустился со своими удальцами в город и повел их прямо к дому Хуан Вэнь-бина. Здесь они увидели притаившегося под навесом Хоу Цзяня. Сун Цзян подозвал его и на ухо сказал ему:
– Пойди отопри ворота в огород, скажи, чтобы туда отнесли тростник и хворост, и пусть Сюэ Юн подожжет все это. А потом беги к воротам дома Хуан Вэнь-бина, стучись и кричи: «У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи». Когда они откроют ворота, я скажу тебе, что делать дальше.
Затем Сун Цзян отрядил людей охранять переулок с двух концов. Тем временем Хоу Цзянь уже успел открыть на огороде ворота, тростник и хворост быстро сложили. Потом Хоу Цзянь взял факел и передал его Сюэ Юну, чтобы тот поджег кучу хвороста, а сам бросился к дому Хуан Вэнь-бина и стал стучать в двери, крича:
– Откройте скорее ворота! У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи.
Когда в доме услышали этот стук и взглянули на соседний двор, то действительно увидели, что там горит. Ворота тотчас же открыли, и обитатели дома выбежали на улицу. Тут Чао Гай и Сун Цзян с остальными молодцами вбежали во двор и с боевым кличем начали расправу, убивая тех, кто попадался под руку. Вскоре вся семья Хуан Вэнь-бина, и кто был в доме и кто вышел, большие и малые, все до единого были перебиты. Однако самого Хуан Вэнь-бина среди них не оказалось.
Удальцы вынесли из дома все драгоценности и деньги, которые Хуан Вэнь-бин вымогал у населения. Затем по свистку вся вольница кышла из города, неся сундуки и ящики с добром Хуан Вэнь-бина.
Теперь следует сказать несколько слов о том, что делали Ши Юн и Ду Цянь. Заметив пламя, они выхватили свои кинжалы и перебили стражу у ворот. Потом они увидели, как жители соседних домов бросились с ведрами и лестницами к месту пожара тушить огонь. Тогда они закричали:
– Эй вы, люди! Куда бежите? Стойте! Нас здесь тысячи молодцов из Ляншаньбо. Мы пришли уничтожить Хуан Вэнь-бина и всю его родню – мы мстим за Сун Цзяна и Дай Цзуна. Жителей города мы не тронем! Расходитесь по своим домам и не вмешивайтесь не в свое дело!
Однако не все поверили этому и остановились посмотреть, что будет дальше. Но тут Ли Куй Черный вихрь, вращая своими топорами, ринулся прямо на них. Тогда они с криком и визгом бросились бежать, подхватив свои лестницы и ведра.
Из соседнего переулка тушить пожар выскочило несколько стражников с веревками и крюками. Но Хуа Юн натянул тетиву своего лука и пустил стрелу – бежавший впереди споткнулся и рухнул на землю. В то же время Ли Куй закричал:
– Кому жить надоело, пусть бежит тушить пожар!
После этого стражники отступили. А Сюэ Юн с факелом в руках бегал вокруг дома Хуан Вэнь-бина, поджигая его со всех сторон. Тем временем Ли Куй разнес своими топорами железный замок и распахнул городские ворота. Удальцы уходили из города – кто через городскую стену, а кто через ворота. Там их уже поджидали братья Юань, Чжан Хэн, Тун Вэй; все вместе они понесли захваченное добро в лодки.
А жители Увэйцзюня, узнав, что в их город пришли те самые молодцы из Ляншаньбо, которые устроили побоище на месте казни в Цзянчжоу, где полегло множество народу, попрятались в своих домах и не показывались. Сун Цзян со своими молодцами горевал лишь о том, что им не попался Хуан Вэнь-бин. Никем не преследуемые, они погрузились в лодки и поплыли обратно к усадьбе старого My. Но рассказывать об этом нет надобности.
Послушайте лучше о том, как из Цзянчжоу увидели пламя пожара в Увэйцзюне, окрасившее небо в багровый цвет, и как весь город пришел в смятение. Когда об этом доложили начальнику области, у него в управлении как раз сидел Хуан Вэнь-бин. Услышав о том, что произошло, он тотчас же обратился к начальнику области:
– У нас в городе пожар, и я должен немедленно отправиться туда. Мне надо посмотреть, что там происходит.
В ответ на это начальник области приказал открыть городские ворота, выпустить Хуан Вэнь-бина и в казенной лодки перевезти его через реку. Поблагодарив начальника, Хуан поспешно вышел из управления и в сопровождении своих подчиненных зашагал к реке. Переправляясь на другой берег, они видели пламя, бушующее в Увэйцзюне, воды реки казались багровыми.
– Горит около северных ворот, – заметил лодочник.
Услышав эти слова, Хуан Вэнь-бин заволновался еще больше. Когда их лодка была уже на середине реки, они вдруг заметили, что вниз по течению несется небольшой челнок. А вскоре появился и другой челнок, быстро приближающийся к ним. Вместо того, чтобы обойти их лодку, челнок шел на сближение. Тогда один из сопровождающих Хуан Вэнь-бина закричал:
– Чья это лодка? Как вы смеете идти прямо на нас?
Тут в челноке поднялся здоровенный детина, и, держа в руках багор, ответил:
– Мы едем в Цзянчжоу доложить о пожаре!
– А где пожар? – спросил, высунувшись из своей кабины Хуан Вэнь-бин.
– Горит дом тунпаня Хуан Вэнь-бина, у северных ворот, – отвечал человек. – Удальцы из Ляншаньбо перебили всю его семью, разграбили все его имущество, а дом все еще горит.
Услышав это, Хуан Вэнь-бин не сдержался и даже заплакал, позабыв о своем достоинстве. Тогда человек зацепил своим багром их лодку и прыгнул к ним. Хитрый и сообразительный, Хуан Вэнь-бин сразу же понял, что все это неспроста и, не раздумывая, бросился на корму, а оттуда в воду! Но тут перед ним оказалась другая лодка, и какой-то человек, тоже прыгнув в воду, одной рукой обхватил его за поясницу, а другой за волосы и втащил в лодку. В это время подоспел второй челнок, и сидевший в нем удалец помог связать Хуан Вэнь-бина конопляной веревкой.
Тот, кто поймал Хуан Вэнь-бина, был Чжан Шунь Белая лента в воде. А тот, кто прыгнул в лодку с багром, был Ли Цзюнь Дракон, будоражащий реки. Сейчас оба они стояли в казенной лодке, и те, которые находились там, в страхе отбивали перед ними поклоны.
– Мы не тронем вас, – успокоил их Ли Цзюнь. – Нам надо было поймать только этого негодяя Хуан Вэнь-бина. А вы можете ехать обратно и доложить вашему начальнику Цай Цзю, этому разбойнику и ослу, что удальцы из Ляншаньбо пока что оставляют ему на плечах его ослиную голову. Но рано или поздно мы придем и за ней!
– Мы все передадим, – ответил лодочник, дрожа от страха.
После этого Ли Цзюнь и Чжан Шунь перетащили Хуан Вэнь-бина на челнок, а казенную лодку отпустили на волю. Затем быстроходные челноки направились прямо к усадьбе почтенного My.
Вскоре они причалили к берегу и увидели, что там вожаки уже выгружают добычу и поджидают их возвращения. Узнав о том, что Хуан Вэнь-бин пойман, Сун Цзян не мог сдержать своей бурной радости. Все были очень довольны и говорили:
– Вот на него-то мы и хотели посмотреть.
Между тем Ли Цзюнь и Чжан Шунь выволокли Хуан Вэнь-бина на берег. Все с любопытством рассматривали его и в то же время крепко охраняли. Наконец, все направились к усадьбе почтенного My. Там их встретили Чжу Гуй и Сун Вань; когда все уселись, Сун Цзян сорвал с Хуан Вэнь-бина мокрую одежду и привязал его к стволу ивы. Вожаки вольного люда расположились кругом; им подали кувшин вина и налили в чашки. А когда вино поднесли всем тридцати начальникам, начиная от Чао Гая и кончая Бай Шэном, Сун Цзян принялся громко бранить Хуан Вэнь-бина:
– Какой же ты мерзавец! Ведь у нас с тобой, негодяй, ни в прошлом, ни в настоящем никаких ссор не было. Так почему же ты решил погубить меня, подстрекая начальника области Цай Цзю непременно уничтожить нас с Дай Цзуном? Ты читал книги древних мудрецов, так как же ты мог идти на такие подлые дела? Между нами не было такой вражды, которая требует кровной мести! Хотя Хуан Вэнь-и и приходится тебе родным братом, но он добродетельный и справедливый человек. Я давно слышал, что в вашем городе все называют его «Желтолицый будда». Прошлой ночью мы не нанесли ему ни малейшего ущерба. А ты, подлец, только и делал, что вредил людям, всегда старался сближаться лишь с теми, у кого была власть и сила, заискивал перед начальством и угнетал простой народ. Нам известно, что в Увэйцзюне тебя прозвали «Жало желтой осы». Вот сегодня мы и хотим вырвать у тебя это жало!
– Я признаю себя виновным, – сказал на это Хуан Вэнь-бин, – и прошу только об одном – поскорее прикончить меня.
– Ах ты, разбойник и осел! – закричал тут Чао Гай. – Умереть еще успеешь! Если б ты знал, что наступит сегодняшний день, так пожалел бы, что родился на свет! – И, обернувшись к удальцам, спросил: – Ну, кто из вас, братья, хочет постараться для меня?
– Я готов разрезать этого мерзавца на куски, – сразу же вскочил при этих словах Ли Куй. – И, взяв в руки острый кинжал, посмотрел на Xyaн Вэнь-бина и с улыбкой сказал: – Так ты, мерзавец, во внутренних покоях начальника области занимался тем, что оговаривал честных людей и старался им нанести вред! Ты выдумывал всякие небылицы и подстрекал его на злодеяния! А теперь ты хочешь поскорее умереть! А вот мне не хочется, чтобы ты умер скорой смертью!
И с этими словами Ли Куй стал срезать мясо с ног Хуан Вэнь-бина, а потом рассек ему грудь и вынул сердце и печень, необходимые для приготовления отвара, который пьют удальцы с похмелья.
Когда все тело Хуан Вэнь-бина было разрезано, вожаки собрались в приемных комнатах дома и принесли Сун Цзяну свои поздравления. Но Сун Цзян первый опустился перед ними на колени. Тогда они тоже поспешили стать на колени и, обращаясь к нему, сказали:
– Почтенный брат наш, какая у вас еще тревога на сердце? Выскажите ее нам. Мы готовы выслушать все.
– Я человек бесталанный и с малых лет стал писцом, – отвечал-Сун Цзян. – Но с тех пор как я вырос, у меня не было иного желания, как только подружиться с вольным людом Поднебесной. Однако по слабости своей и невежественности я так и не смог выполнить желания всей моей жизни. Меня заклеймили и сослали в Цзянчжоу, но я был глубоко растрогaн тем вниманием, которое оказали мне почтенный брат Чао Гай и остальные герои. Они всеми силами старались удержать меня в горном стане, однако тогда я должен был выполнить волю моего отца и не мог остаться с ними. Но небо послало мне счастливый случай: мне пришлось ехать по реке Сюньянцзян, и там я повстречался со многими храбрыми молодцами. Кто мог думать, что придет день, когда я напьюсь допьяна, напишу сумасбродные слова и тем навлеку смертельную опасность и на начальника тюрем Дай Цзуна. Я хочу сейчас выразить вам, доблестные герои, самую сердечную благодарность за то, что вы, не щадя своей жизни, пошли, можно сказать, в логово тигра, в пещеру дракона, желая спасти мою ничтожную жизнь! И благодаря вашей помощи я отомщен. Однако сейчас, когда мы учинили разгром в двух окружных городах, власти, конечно, донесут об этом императору. И теперь у меня нет иного выхода, как только обратиться к вам, Дорогие друзья, с просьбой дать мне убежище в вашем стане в Ляншаньбо. Я не знаю, что об этом думают остальные молодцы, но если они хотят следовать за мной, то надо собираться в дорогу. Те же, кто не хочет идти в горы, могут выбрать себе другой путь. Боюсь только, что когда это дело Раскроется, то им…
Но не успел он закончить, как Ли Куй вскочил и закричал:
– Да что там долго разговаривать – мы все пойдем! А кто откажется – тот узнает, каков мой топор! Одним ударом рассеку надвое, и дело с концом!
– Зачем же угрожать, – возразил Сун Цзян. – Пойдет только тот, кто сам выразит желание.
Все обсудили этот вопрос и решили, что теперь за ними непременно будут охотиться императорские войска, чтобы переловить виновников побоища в обоих городах. Поэтому лучше всего пойти за старшим братом Сун Цзяном, на жизнь и на смерть связав с ним свою судьбу.
Выслушав это, Сун Цзян очень обрадовался и поблагодарил своих друзей за верность. В тот же день они решили отправить в лагерь с сообщением Чжу Гуя и Сун Ваня и следовать за ними, разделившись на пять отрядов. В первом должны были идти Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли 1Куй; во втором – Лю Тан, Ду Цянь, Ши Юн, Сюэ Юн и Хоу Цзянь; в третьем – Ли Цзюнь, Ли Ли, Люй Фан, Го Шэн, Тун Вэй и Тун Мэн; в четвертом – Хуан Синь, Чжан Шунь, Чжан Хэн и три брата Юань и в пятом отряде – My Хун, My Чунь, Янь Шунь, Ван Коротконогий тигр, Чжэн Тянь-шоу и Бай-шэн. В пяти отрядах было двадцать восемь главарей, которые вели за собой остальных удальцов. Имущество и ценности, которые они захватили в доме Хуан Вэнь-бина, были разделены на несколько частей и погружены на повозки. My Хун взял с собой и своего старого отца – почтенного My и всю семью. Имущество и пожитки они также погрузили на повозки.
Некоторые работники My Хуна не пожелали идти вместе с ним, и он, оставив им небольшую сумму денег, разрешил искать работу где-нибудь в другом месте. Тех же, кто согласился идти, он взял с собой. Первые четыре отряда один за другим отправились в путь. Наконец, и My Хун, закончив все приготовления, взял несколько факелов и поджег свою усадьбу со всех сторон. Бросив землю на произвол судьбы, он также двинулся по направлению к горному стану Ляншаньбо.
Здесь нет надобности подробно рассказывать о том, как все пять отрядов следовали друг за другом на расстоянии в двадцать ли. Поговорим о первом отряде, во главе которого были Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли Куй. Все они ехали верхом на конях и спустя три дня приблизились к горе, носившей название Хуанмыньшань – «Желтые ворота».
– Уж очень зловещей кажется эта гора, – промолвил Сун Цзян, следуя на своем коне за Чао Гаем. – Здесь непременно должна быть большая шайка разбойников. Надо послать людей, чтобы поскорей подтянуть все наши отряды, и тогда мы все вместе перевалим через эту гору.
Не успел он договорить, как впереди у подножия горы послышались удары гонга и грохот барабанов.
– Ну вот, так я и знал! – воскликнул Сун Цзян. – Надо пока остановиться и подождать остальных. Потом дадим бой.
Хуа Юн взял лук, вынул стрелы и приготовился к битве. Чао Гай и Дай Цзун обнажили свои мечи, а Ли Куй взял в руки топоры; все они приготовились защищать Сун Цзяна и. подстегнув коней, выехали вперед. В этот момент они увидели, как с горы скатился отряд разбойников, не менее пятисот человек. Впереди, окруженные отрядом, ехали четыре всадника. Все они были вооружены и вызывающе кричали:
– Эй, вы! Устроили побоище в Цзянчжоу, разграбили Увэйцзюнь, перебили много войска и населения, а теперь возвращаетесь в Ляншаньбо! Мы уже давно поджидаем вас здесь! Если вы люди толковые, то оставьте нам Сун Цзяна, а остальных мы не тронем.
Услышав это, Сун Цзян выступил вперед и, низко склонившись перед разбойниками, промолвил:
– Я, Сун Цзян – ничтожный человек, – был обижен и не имел возможности отомстить за свою обиду. Тогда храбрые молодцы собрались с разных концов, чтобы спасти мою жизнь. А вот сейчас я никак не могу вспомнить, доблестные герои, когда и чем оскорбил вас. Надеюсь, вы будете великодушны и пощадите мою жалкую жизнь.
Когда четыре всадника увидели, что Сун Цзян встал перед ними на колени, они сошли со своих коней и. отбросив оружие, низко склонились перед Сун Цзяном:
– Мы, четверо братьев, только слышали ваше прославленное имя – Благодатный дождь из Шаньдуна – Сун Гун-мин. Но, несмотря на все наше желание, нам так и не представилось случая встретиться с вами. И вот, когда мы услышали, что власти в Цзянчжоу обвинили вас по какому-то делу, мы твердо решили идти туда и освободить вас из тюрьмы. Однако нам не удалось получить точных сведений, и мы послали в Цзянчжоу своего человека разведать там обстановку. Вернувшись, он сообщил нам о побоище на месте казни в Цзянчжоу и о том, что какие-то удальцы спасли вас и все вы отправились в городок Цзеянчжэнь. Дошли до нас слухи и о том, как вы устроили пожар в Увэйцзюне и разорили дом Хуан Вэнь-бина. Тогда мы подумали, что вы обязательно должны пройти этой дорогой и ежедневно посылали сюда дозорных. Узнав, что на дороге показались какие-то отряды и опасаясь, как бы нам не попасть впросак и не принять кого-нибудь другого за вас, мы и придумали обратиться к неизвестным всадникам с дерзкими вопросами. Конечно, мы этим оскорбили вас и просим великодушно простить нашу вину. Сегодня, наконец, нам посчастливилось встретить вас, и в нашем стане Для этого случая есть скромное вино и простая еда. Мы надеемся отпраздновать нашу встречу и поэтому приглашаем всех удальцов пожаловать в наш лагерь и немного отдохнуть у нас.
Выслушав их, Сун Цзян очень обрадовался и, помогая незнакомцам подняться с колен, просил назвать свои имена. Тот, кто был впереди других, назывался Оу Пэн, родом из Хуанчжоу. В свое время он служил в военной охране на реке, но однажды оскорбил начальника, и ему пришлось бежать. Так он стал бродить по свету, пока не присоединился к лесным молодцам. Там его прозвали «Орел золотокрылый». Второго молодца звали Цзян Цзин; он был родом из Таньчжоу, провинции Хунань. Когда-то он держал экзамены на ученую степень, но провалился и поэтому бросил книги и взялся за оружие. Цзян Цзин был искусен в военной стратегии, каллиграфии и в счете. В самых сложных вычислениях он никогда не допускал ни малейшей ошибки. Но, кроме того, он прекрасно владел пикой и палицей, а также искусством военного строя. Прозвище его было «Волшебный счетчик». Третьего удальца звали Ма Линь. Он был родом из Цзиньлина и выходцем из семьи, принадлежавшей к вольному люду; хорошо играл на двойной металлической флейте и в совершенстве владел длинным мечом. Народ прозвал его «Чудесный железный свисток». Имя четвертого было Тао Цзун-ван, родом он был из Гуанчжоу, происходил он из крестьянской семьи, обладал огромной силой, ловко работал железной лопатой и умел обращаться с копьем. В народе его прозвали «Девятихвостая черепаха».
И вот эти четыре молодца, встретив Сун Цзяна, приказали своим людям принести плетеные корзины и достали оттуда большой кувшин вина и два блюда мяса. Сначала угощение поднесли Чао Гаю и Сун Цзяну, потом – Хуа Юну, Дай Цзуну и Ли Кую, а затем и всем остальным. Прошло время двух страж, когда к ним подошел второй отряд. Снова началась церемония знакомства и приветствий, после которой пришедшим также преподнесли вина. Затем все направились в горы. И вот десять вожаков из первых двух отрядов попали в лагерь на горе Хуанмыньшань. Тут хозяева – четыре молодца – распорядились зарезать коров и лошадей и устроили торжественный пир в честь своих гостей. На дороге были оставлены дозорные, которым приказано было дожидаться, пока подойдут еще три отряда с восемнадцатью главарями, и затем привести их в лагерь на пиршество.
Не прошло и полдня, как остальные отряды появились в лагере. Тогда все собрались в парадном помещении и заняли места за общим столом. Во время пира, за беседой, Сун Цзян между прочим сказал, обращаясь к четырем хозяевам:
– Я просил нашего старшего брата, Небесного князя Чао Гая дать мне убежище в стане Ляншаньбо. Не знаю, доблестные братья, есть ли у вас желание оставить это место, отправиться вместе с нами и жить одним большим лагерем?
– Если вы, благородные мужи, оказываете нам, недостойным, такую великую честь, то мы готовы всю жизнь носить ваши плетки и повсюду сопровождать вас с фонарем, – в один голос отвечали четверо главарей.
– Раз вы, бесстрашные герои, согласны бороться вместе с нами за правое дело, то готовьтесь в дорогу, и все мы пойдем в Ляншаньбо, – радостно сказали Сун Цзян и Чао Гай.
Все остальные вожаки также остались этим очень довольны. Переночевав в стане, они на другой же день тронулись в путь. Впереди, как и раньше, выступали Сун Цзян и Чао Гай. А за ними в прежнем порядке двигались и остальные отряды на расстояний двадцати ли друг от друга. Уходившие вместе с ними четыре предводителя, собрав все свои пожитки и ценности, подожгли покинутый лагерь и возглавили шестой отряд в пятьсот человек.
Сун Цзян был очень рад, что ему удалось присоединить силы этих четырех удальцов. Сидя на коне, он ехал рядом с Чао Гаем и вел с ним беседу:
– Правда, за время моих странствий мне пришлось пережить не мало страхов, но зато я повстречался со многими хорошими людьми. И теперь, когда я опять еду, дорогой брат, к вам в лагерь, в моем сердце установилось спокойствие. Я твердо решил навсегда связать свою судьбу с вашей.
Так, беседуя всю дорогу о всякой всячине, они незаметно добрались до кабачка Чжу Гуя.
Здесь следует сказать о том, что четыре вожака, остававшиеся в Ляншаньбо охранять лагерь, – У Юн, Гун-Сунь Шэн, Линь Чун и Цинь Мин, вместе с двумя вновь прибывшими – Сяо Жаном и Цзинь Да-цзянем, уже знали от Чжу Гуя и Сун Ваня о скором возвращении ушедших в поход. Они каждый день высылали на лодках дозорных – к кабачку, чтобы не опоздать со встречей. А когда отряды стали переправляться в Цзиньшатань, их встретили барабанным боем и игрой на музыкальных инструментах. Предводители прибыли в лагерь кто верхом, а кто на носилках. У первых ворот их встречали с вином шесть вожаков во главе с У Юном. Потом все собрались в парадном зале, и здесь совершили возжигание благовонных свечей.
После этого Чао Гай обратился к Сун Цзяну с просьбой возглавить лагерь и сесть на почетное место. Но мог ли Сун Цзян принять такое предложение?
– Вы ошибаетесь, почтенный брат мой, – возразил он Чао Гаю. – Я благодарю вас, дорогие друзья, за то, что вы не побоялись взяться за оружие и вызволить меня из смертельной опасности. Но вы, почтенный брат мой, и прежде были предводителем лагеря, так зачем же сейчас уступать это место такому недостойному человеку, как я! Не вздумайте настаивать – я готов скорее умереть, чем принять ваше высокое предложение. – Уважаемый брат мой, – отвечал на это Чао Гай. – Зачем же вы говорите такие слова? Если бы вы раньше не взяли на себя бремя, тяжелое, как море крови, и не спасли жизнь нам семерым, а потом еще не помогли переправиться в этот лагерь, то разве имели бы мы счастье сегодня собраться здесь? Вы действительно милостивый покровитель нашего лагеря! И если вы откажетесь занять место начальника, то кто может быть достоин этого?
– Почтенный брат мой, – сказал Сун Цзян, – вы старше меня на десять лет. Мне просто совестно занять такое почетное место!
И только после долгих споров и уговоров Чао Гаю пришлось согласиться остаться на посту предводителя стана. Второе место занял Сун Цзян, третье – У Юн, четвертое – Гун-Сунь Шэн. Затем Сун Цзян сказал:
– Сейчас мы не будем заниматься распределением обязанностей в зависимости от прежних заслуг наших старших братьев. Пусть хозяева сядут в ряд по левую сторону, а вновь прибывшие займут места гостей – справа. Придет время, когда мы распределим посты в зависимости от тех стараний, которые проявит каждый из нас.
– Вот это правильно! – раздались одобрительные возгласы.
Итак, с левой стороны сели в ряд: Линь Чун, Лю Тан, Юань Сяо-эр, Юань Сяо-у, Юань Сяо-ци, Ду Цянь, Сун Вань, Чжу Гуй, Бай Шэн, а с правой, вежливо уступая друг другу место, расселись по старшинству – Хуа Юн, Цинь Мин, Хуан Синь, Дай Цзун, Ли Куй, Ли Цзюнь, My Хун, Чжан Хэн, Чжан Шунь, Янь Шунь, Люй Фан, Го Шэн, Сяо Жан, Ван Коротконогий тигр, Сюэ Юн, Цзинь Да-цзянь, My Чунь, Ли Ли, Оу Пэн, Цзян Цзин, Тун Вэй, Тун Мэн, Ма Линь, Ши Юн, Хоу Цзянь, Чжэн Тянь-шоу и Тао Цзун-ван. Итак, за стол уселось всего сорок главарей, и под звуки музыки и бой барабанов началось пиршество и взаимные поздравления по случаю объединения.
Когда же речь зашла о том, почему начальник области Цай Цзю поверил сплетням и начал дело против Сун Цзяна, последний рассказал присутствующим, как все было:
Стоял конец седьмого месяца, и ночь была прохладная и безветренная. Луна ярко освещала реку, и в серебристой воде отражались очертания гор. Было примерно время первой стражи, когда все лодки, и большие и малые, подошли к берегу. Выбрав место, где тростник был особенно густ, они выстроились в ряд. Вскоре на своем челноке подплыл Тун Мэн и доложил, что в городе все спокойно. Тогда Сун Цзян приказал выгрузить на берег мешки с песком, вязанки тростника и хвороста, а потом перенести все это поближе к городской стене. Вскоре они услышали, как отбивают время второй стражи. Тогда Сун Цзян отдал распоряжение сложить один на другой мешки с песком под самой городской стеной.
Взяв оружие в руки, все высадились на берег. В лодках остались только Чжан Шунь, братья Юань и братья Тун, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Остальные вожаки поспешили к городской стене. Взглянув на город, они увидели, что находятся в половине ли от северных ворот. Тут Сун Цзян приказал выпустить голубя с привязанным к нему свистком, и в тот же миг они увидели поднявшийся над стеной бамбуковый шест с прикрепленным к нему флажком из белого шелка, который развевался по ветру.
Сун Цзян тотчас же отдал распоряжение взобраться по мешкам на стену и поднять туда вязанки тростника и хвороста. На стене их уже поджидал Бай-шэн. Указывая рукой, он сказал:
– Вон в том переулочке как раз и находится дом Хуан Вэнь-бина.
– А где же Сюэ Юн и Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.
– Они уже укрылись в доме Хуан Вэнь-бина и ждут вашего прихода, уважаемый брат, – отвечал Бай-шэн.
– А Ду Цяня и Ши Юна ты не видел? – поинтересовался Сун Цзян.
– Они ожидают у городских ворот, – последовал ответ.
Выслушав это сообщение, Сун Цзян спустился со своими удальцами в город и повел их прямо к дому Хуан Вэнь-бина. Здесь они увидели притаившегося под навесом Хоу Цзяня. Сун Цзян подозвал его и на ухо сказал ему:
– Пойди отопри ворота в огород, скажи, чтобы туда отнесли тростник и хворост, и пусть Сюэ Юн подожжет все это. А потом беги к воротам дома Хуан Вэнь-бина, стучись и кричи: «У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи». Когда они откроют ворота, я скажу тебе, что делать дальше.
Затем Сун Цзян отрядил людей охранять переулок с двух концов. Тем временем Хоу Цзянь уже успел открыть на огороде ворота, тростник и хворост быстро сложили. Потом Хоу Цзянь взял факел и передал его Сюэ Юну, чтобы тот поджег кучу хвороста, а сам бросился к дому Хуан Вэнь-бина и стал стучать в двери, крича:
– Откройте скорее ворота! У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи.
Когда в доме услышали этот стук и взглянули на соседний двор, то действительно увидели, что там горит. Ворота тотчас же открыли, и обитатели дома выбежали на улицу. Тут Чао Гай и Сун Цзян с остальными молодцами вбежали во двор и с боевым кличем начали расправу, убивая тех, кто попадался под руку. Вскоре вся семья Хуан Вэнь-бина, и кто был в доме и кто вышел, большие и малые, все до единого были перебиты. Однако самого Хуан Вэнь-бина среди них не оказалось.
Удальцы вынесли из дома все драгоценности и деньги, которые Хуан Вэнь-бин вымогал у населения. Затем по свистку вся вольница кышла из города, неся сундуки и ящики с добром Хуан Вэнь-бина.
Теперь следует сказать несколько слов о том, что делали Ши Юн и Ду Цянь. Заметив пламя, они выхватили свои кинжалы и перебили стражу у ворот. Потом они увидели, как жители соседних домов бросились с ведрами и лестницами к месту пожара тушить огонь. Тогда они закричали:
– Эй вы, люди! Куда бежите? Стойте! Нас здесь тысячи молодцов из Ляншаньбо. Мы пришли уничтожить Хуан Вэнь-бина и всю его родню – мы мстим за Сун Цзяна и Дай Цзуна. Жителей города мы не тронем! Расходитесь по своим домам и не вмешивайтесь не в свое дело!
Однако не все поверили этому и остановились посмотреть, что будет дальше. Но тут Ли Куй Черный вихрь, вращая своими топорами, ринулся прямо на них. Тогда они с криком и визгом бросились бежать, подхватив свои лестницы и ведра.
Из соседнего переулка тушить пожар выскочило несколько стражников с веревками и крюками. Но Хуа Юн натянул тетиву своего лука и пустил стрелу – бежавший впереди споткнулся и рухнул на землю. В то же время Ли Куй закричал:
– Кому жить надоело, пусть бежит тушить пожар!
После этого стражники отступили. А Сюэ Юн с факелом в руках бегал вокруг дома Хуан Вэнь-бина, поджигая его со всех сторон. Тем временем Ли Куй разнес своими топорами железный замок и распахнул городские ворота. Удальцы уходили из города – кто через городскую стену, а кто через ворота. Там их уже поджидали братья Юань, Чжан Хэн, Тун Вэй; все вместе они понесли захваченное добро в лодки.
А жители Увэйцзюня, узнав, что в их город пришли те самые молодцы из Ляншаньбо, которые устроили побоище на месте казни в Цзянчжоу, где полегло множество народу, попрятались в своих домах и не показывались. Сун Цзян со своими молодцами горевал лишь о том, что им не попался Хуан Вэнь-бин. Никем не преследуемые, они погрузились в лодки и поплыли обратно к усадьбе старого My. Но рассказывать об этом нет надобности.
Послушайте лучше о том, как из Цзянчжоу увидели пламя пожара в Увэйцзюне, окрасившее небо в багровый цвет, и как весь город пришел в смятение. Когда об этом доложили начальнику области, у него в управлении как раз сидел Хуан Вэнь-бин. Услышав о том, что произошло, он тотчас же обратился к начальнику области:
– У нас в городе пожар, и я должен немедленно отправиться туда. Мне надо посмотреть, что там происходит.
В ответ на это начальник области приказал открыть городские ворота, выпустить Хуан Вэнь-бина и в казенной лодки перевезти его через реку. Поблагодарив начальника, Хуан поспешно вышел из управления и в сопровождении своих подчиненных зашагал к реке. Переправляясь на другой берег, они видели пламя, бушующее в Увэйцзюне, воды реки казались багровыми.
– Горит около северных ворот, – заметил лодочник.
Услышав эти слова, Хуан Вэнь-бин заволновался еще больше. Когда их лодка была уже на середине реки, они вдруг заметили, что вниз по течению несется небольшой челнок. А вскоре появился и другой челнок, быстро приближающийся к ним. Вместо того, чтобы обойти их лодку, челнок шел на сближение. Тогда один из сопровождающих Хуан Вэнь-бина закричал:
– Чья это лодка? Как вы смеете идти прямо на нас?
Тут в челноке поднялся здоровенный детина, и, держа в руках багор, ответил:
– Мы едем в Цзянчжоу доложить о пожаре!
– А где пожар? – спросил, высунувшись из своей кабины Хуан Вэнь-бин.
– Горит дом тунпаня Хуан Вэнь-бина, у северных ворот, – отвечал человек. – Удальцы из Ляншаньбо перебили всю его семью, разграбили все его имущество, а дом все еще горит.
Услышав это, Хуан Вэнь-бин не сдержался и даже заплакал, позабыв о своем достоинстве. Тогда человек зацепил своим багром их лодку и прыгнул к ним. Хитрый и сообразительный, Хуан Вэнь-бин сразу же понял, что все это неспроста и, не раздумывая, бросился на корму, а оттуда в воду! Но тут перед ним оказалась другая лодка, и какой-то человек, тоже прыгнув в воду, одной рукой обхватил его за поясницу, а другой за волосы и втащил в лодку. В это время подоспел второй челнок, и сидевший в нем удалец помог связать Хуан Вэнь-бина конопляной веревкой.
Тот, кто поймал Хуан Вэнь-бина, был Чжан Шунь Белая лента в воде. А тот, кто прыгнул в лодку с багром, был Ли Цзюнь Дракон, будоражащий реки. Сейчас оба они стояли в казенной лодке, и те, которые находились там, в страхе отбивали перед ними поклоны.
– Мы не тронем вас, – успокоил их Ли Цзюнь. – Нам надо было поймать только этого негодяя Хуан Вэнь-бина. А вы можете ехать обратно и доложить вашему начальнику Цай Цзю, этому разбойнику и ослу, что удальцы из Ляншаньбо пока что оставляют ему на плечах его ослиную голову. Но рано или поздно мы придем и за ней!
– Мы все передадим, – ответил лодочник, дрожа от страха.
После этого Ли Цзюнь и Чжан Шунь перетащили Хуан Вэнь-бина на челнок, а казенную лодку отпустили на волю. Затем быстроходные челноки направились прямо к усадьбе почтенного My.
Вскоре они причалили к берегу и увидели, что там вожаки уже выгружают добычу и поджидают их возвращения. Узнав о том, что Хуан Вэнь-бин пойман, Сун Цзян не мог сдержать своей бурной радости. Все были очень довольны и говорили:
– Вот на него-то мы и хотели посмотреть.
Между тем Ли Цзюнь и Чжан Шунь выволокли Хуан Вэнь-бина на берег. Все с любопытством рассматривали его и в то же время крепко охраняли. Наконец, все направились к усадьбе почтенного My. Там их встретили Чжу Гуй и Сун Вань; когда все уселись, Сун Цзян сорвал с Хуан Вэнь-бина мокрую одежду и привязал его к стволу ивы. Вожаки вольного люда расположились кругом; им подали кувшин вина и налили в чашки. А когда вино поднесли всем тридцати начальникам, начиная от Чао Гая и кончая Бай Шэном, Сун Цзян принялся громко бранить Хуан Вэнь-бина:
– Какой же ты мерзавец! Ведь у нас с тобой, негодяй, ни в прошлом, ни в настоящем никаких ссор не было. Так почему же ты решил погубить меня, подстрекая начальника области Цай Цзю непременно уничтожить нас с Дай Цзуном? Ты читал книги древних мудрецов, так как же ты мог идти на такие подлые дела? Между нами не было такой вражды, которая требует кровной мести! Хотя Хуан Вэнь-и и приходится тебе родным братом, но он добродетельный и справедливый человек. Я давно слышал, что в вашем городе все называют его «Желтолицый будда». Прошлой ночью мы не нанесли ему ни малейшего ущерба. А ты, подлец, только и делал, что вредил людям, всегда старался сближаться лишь с теми, у кого была власть и сила, заискивал перед начальством и угнетал простой народ. Нам известно, что в Увэйцзюне тебя прозвали «Жало желтой осы». Вот сегодня мы и хотим вырвать у тебя это жало!
– Я признаю себя виновным, – сказал на это Хуан Вэнь-бин, – и прошу только об одном – поскорее прикончить меня.
– Ах ты, разбойник и осел! – закричал тут Чао Гай. – Умереть еще успеешь! Если б ты знал, что наступит сегодняшний день, так пожалел бы, что родился на свет! – И, обернувшись к удальцам, спросил: – Ну, кто из вас, братья, хочет постараться для меня?
– Я готов разрезать этого мерзавца на куски, – сразу же вскочил при этих словах Ли Куй. – И, взяв в руки острый кинжал, посмотрел на Xyaн Вэнь-бина и с улыбкой сказал: – Так ты, мерзавец, во внутренних покоях начальника области занимался тем, что оговаривал честных людей и старался им нанести вред! Ты выдумывал всякие небылицы и подстрекал его на злодеяния! А теперь ты хочешь поскорее умереть! А вот мне не хочется, чтобы ты умер скорой смертью!
И с этими словами Ли Куй стал срезать мясо с ног Хуан Вэнь-бина, а потом рассек ему грудь и вынул сердце и печень, необходимые для приготовления отвара, который пьют удальцы с похмелья.
Когда все тело Хуан Вэнь-бина было разрезано, вожаки собрались в приемных комнатах дома и принесли Сун Цзяну свои поздравления. Но Сун Цзян первый опустился перед ними на колени. Тогда они тоже поспешили стать на колени и, обращаясь к нему, сказали:
– Почтенный брат наш, какая у вас еще тревога на сердце? Выскажите ее нам. Мы готовы выслушать все.
– Я человек бесталанный и с малых лет стал писцом, – отвечал-Сун Цзян. – Но с тех пор как я вырос, у меня не было иного желания, как только подружиться с вольным людом Поднебесной. Однако по слабости своей и невежественности я так и не смог выполнить желания всей моей жизни. Меня заклеймили и сослали в Цзянчжоу, но я был глубоко растрогaн тем вниманием, которое оказали мне почтенный брат Чао Гай и остальные герои. Они всеми силами старались удержать меня в горном стане, однако тогда я должен был выполнить волю моего отца и не мог остаться с ними. Но небо послало мне счастливый случай: мне пришлось ехать по реке Сюньянцзян, и там я повстречался со многими храбрыми молодцами. Кто мог думать, что придет день, когда я напьюсь допьяна, напишу сумасбродные слова и тем навлеку смертельную опасность и на начальника тюрем Дай Цзуна. Я хочу сейчас выразить вам, доблестные герои, самую сердечную благодарность за то, что вы, не щадя своей жизни, пошли, можно сказать, в логово тигра, в пещеру дракона, желая спасти мою ничтожную жизнь! И благодаря вашей помощи я отомщен. Однако сейчас, когда мы учинили разгром в двух окружных городах, власти, конечно, донесут об этом императору. И теперь у меня нет иного выхода, как только обратиться к вам, Дорогие друзья, с просьбой дать мне убежище в вашем стане в Ляншаньбо. Я не знаю, что об этом думают остальные молодцы, но если они хотят следовать за мной, то надо собираться в дорогу. Те же, кто не хочет идти в горы, могут выбрать себе другой путь. Боюсь только, что когда это дело Раскроется, то им…
Но не успел он закончить, как Ли Куй вскочил и закричал:
– Да что там долго разговаривать – мы все пойдем! А кто откажется – тот узнает, каков мой топор! Одним ударом рассеку надвое, и дело с концом!
– Зачем же угрожать, – возразил Сун Цзян. – Пойдет только тот, кто сам выразит желание.
Все обсудили этот вопрос и решили, что теперь за ними непременно будут охотиться императорские войска, чтобы переловить виновников побоища в обоих городах. Поэтому лучше всего пойти за старшим братом Сун Цзяном, на жизнь и на смерть связав с ним свою судьбу.
Выслушав это, Сун Цзян очень обрадовался и поблагодарил своих друзей за верность. В тот же день они решили отправить в лагерь с сообщением Чжу Гуя и Сун Ваня и следовать за ними, разделившись на пять отрядов. В первом должны были идти Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли 1Куй; во втором – Лю Тан, Ду Цянь, Ши Юн, Сюэ Юн и Хоу Цзянь; в третьем – Ли Цзюнь, Ли Ли, Люй Фан, Го Шэн, Тун Вэй и Тун Мэн; в четвертом – Хуан Синь, Чжан Шунь, Чжан Хэн и три брата Юань и в пятом отряде – My Хун, My Чунь, Янь Шунь, Ван Коротконогий тигр, Чжэн Тянь-шоу и Бай-шэн. В пяти отрядах было двадцать восемь главарей, которые вели за собой остальных удальцов. Имущество и ценности, которые они захватили в доме Хуан Вэнь-бина, были разделены на несколько частей и погружены на повозки. My Хун взял с собой и своего старого отца – почтенного My и всю семью. Имущество и пожитки они также погрузили на повозки.
Некоторые работники My Хуна не пожелали идти вместе с ним, и он, оставив им небольшую сумму денег, разрешил искать работу где-нибудь в другом месте. Тех же, кто согласился идти, он взял с собой. Первые четыре отряда один за другим отправились в путь. Наконец, и My Хун, закончив все приготовления, взял несколько факелов и поджег свою усадьбу со всех сторон. Бросив землю на произвол судьбы, он также двинулся по направлению к горному стану Ляншаньбо.
Здесь нет надобности подробно рассказывать о том, как все пять отрядов следовали друг за другом на расстоянии в двадцать ли. Поговорим о первом отряде, во главе которого были Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли Куй. Все они ехали верхом на конях и спустя три дня приблизились к горе, носившей название Хуанмыньшань – «Желтые ворота».
– Уж очень зловещей кажется эта гора, – промолвил Сун Цзян, следуя на своем коне за Чао Гаем. – Здесь непременно должна быть большая шайка разбойников. Надо послать людей, чтобы поскорей подтянуть все наши отряды, и тогда мы все вместе перевалим через эту гору.
Не успел он договорить, как впереди у подножия горы послышались удары гонга и грохот барабанов.
– Ну вот, так я и знал! – воскликнул Сун Цзян. – Надо пока остановиться и подождать остальных. Потом дадим бой.
Хуа Юн взял лук, вынул стрелы и приготовился к битве. Чао Гай и Дай Цзун обнажили свои мечи, а Ли Куй взял в руки топоры; все они приготовились защищать Сун Цзяна и. подстегнув коней, выехали вперед. В этот момент они увидели, как с горы скатился отряд разбойников, не менее пятисот человек. Впереди, окруженные отрядом, ехали четыре всадника. Все они были вооружены и вызывающе кричали:
– Эй, вы! Устроили побоище в Цзянчжоу, разграбили Увэйцзюнь, перебили много войска и населения, а теперь возвращаетесь в Ляншаньбо! Мы уже давно поджидаем вас здесь! Если вы люди толковые, то оставьте нам Сун Цзяна, а остальных мы не тронем.
Услышав это, Сун Цзян выступил вперед и, низко склонившись перед разбойниками, промолвил:
– Я, Сун Цзян – ничтожный человек, – был обижен и не имел возможности отомстить за свою обиду. Тогда храбрые молодцы собрались с разных концов, чтобы спасти мою жизнь. А вот сейчас я никак не могу вспомнить, доблестные герои, когда и чем оскорбил вас. Надеюсь, вы будете великодушны и пощадите мою жалкую жизнь.
Когда четыре всадника увидели, что Сун Цзян встал перед ними на колени, они сошли со своих коней и. отбросив оружие, низко склонились перед Сун Цзяном:
– Мы, четверо братьев, только слышали ваше прославленное имя – Благодатный дождь из Шаньдуна – Сун Гун-мин. Но, несмотря на все наше желание, нам так и не представилось случая встретиться с вами. И вот, когда мы услышали, что власти в Цзянчжоу обвинили вас по какому-то делу, мы твердо решили идти туда и освободить вас из тюрьмы. Однако нам не удалось получить точных сведений, и мы послали в Цзянчжоу своего человека разведать там обстановку. Вернувшись, он сообщил нам о побоище на месте казни в Цзянчжоу и о том, что какие-то удальцы спасли вас и все вы отправились в городок Цзеянчжэнь. Дошли до нас слухи и о том, как вы устроили пожар в Увэйцзюне и разорили дом Хуан Вэнь-бина. Тогда мы подумали, что вы обязательно должны пройти этой дорогой и ежедневно посылали сюда дозорных. Узнав, что на дороге показались какие-то отряды и опасаясь, как бы нам не попасть впросак и не принять кого-нибудь другого за вас, мы и придумали обратиться к неизвестным всадникам с дерзкими вопросами. Конечно, мы этим оскорбили вас и просим великодушно простить нашу вину. Сегодня, наконец, нам посчастливилось встретить вас, и в нашем стане Для этого случая есть скромное вино и простая еда. Мы надеемся отпраздновать нашу встречу и поэтому приглашаем всех удальцов пожаловать в наш лагерь и немного отдохнуть у нас.
Выслушав их, Сун Цзян очень обрадовался и, помогая незнакомцам подняться с колен, просил назвать свои имена. Тот, кто был впереди других, назывался Оу Пэн, родом из Хуанчжоу. В свое время он служил в военной охране на реке, но однажды оскорбил начальника, и ему пришлось бежать. Так он стал бродить по свету, пока не присоединился к лесным молодцам. Там его прозвали «Орел золотокрылый». Второго молодца звали Цзян Цзин; он был родом из Таньчжоу, провинции Хунань. Когда-то он держал экзамены на ученую степень, но провалился и поэтому бросил книги и взялся за оружие. Цзян Цзин был искусен в военной стратегии, каллиграфии и в счете. В самых сложных вычислениях он никогда не допускал ни малейшей ошибки. Но, кроме того, он прекрасно владел пикой и палицей, а также искусством военного строя. Прозвище его было «Волшебный счетчик». Третьего удальца звали Ма Линь. Он был родом из Цзиньлина и выходцем из семьи, принадлежавшей к вольному люду; хорошо играл на двойной металлической флейте и в совершенстве владел длинным мечом. Народ прозвал его «Чудесный железный свисток». Имя четвертого было Тао Цзун-ван, родом он был из Гуанчжоу, происходил он из крестьянской семьи, обладал огромной силой, ловко работал железной лопатой и умел обращаться с копьем. В народе его прозвали «Девятихвостая черепаха».
И вот эти четыре молодца, встретив Сун Цзяна, приказали своим людям принести плетеные корзины и достали оттуда большой кувшин вина и два блюда мяса. Сначала угощение поднесли Чао Гаю и Сун Цзяну, потом – Хуа Юну, Дай Цзуну и Ли Кую, а затем и всем остальным. Прошло время двух страж, когда к ним подошел второй отряд. Снова началась церемония знакомства и приветствий, после которой пришедшим также преподнесли вина. Затем все направились в горы. И вот десять вожаков из первых двух отрядов попали в лагерь на горе Хуанмыньшань. Тут хозяева – четыре молодца – распорядились зарезать коров и лошадей и устроили торжественный пир в честь своих гостей. На дороге были оставлены дозорные, которым приказано было дожидаться, пока подойдут еще три отряда с восемнадцатью главарями, и затем привести их в лагерь на пиршество.
Не прошло и полдня, как остальные отряды появились в лагере. Тогда все собрались в парадном помещении и заняли места за общим столом. Во время пира, за беседой, Сун Цзян между прочим сказал, обращаясь к четырем хозяевам:
– Я просил нашего старшего брата, Небесного князя Чао Гая дать мне убежище в стане Ляншаньбо. Не знаю, доблестные братья, есть ли у вас желание оставить это место, отправиться вместе с нами и жить одним большим лагерем?
– Если вы, благородные мужи, оказываете нам, недостойным, такую великую честь, то мы готовы всю жизнь носить ваши плетки и повсюду сопровождать вас с фонарем, – в один голос отвечали четверо главарей.
– Раз вы, бесстрашные герои, согласны бороться вместе с нами за правое дело, то готовьтесь в дорогу, и все мы пойдем в Ляншаньбо, – радостно сказали Сун Цзян и Чао Гай.
Все остальные вожаки также остались этим очень довольны. Переночевав в стане, они на другой же день тронулись в путь. Впереди, как и раньше, выступали Сун Цзян и Чао Гай. А за ними в прежнем порядке двигались и остальные отряды на расстояний двадцати ли друг от друга. Уходившие вместе с ними четыре предводителя, собрав все свои пожитки и ценности, подожгли покинутый лагерь и возглавили шестой отряд в пятьсот человек.
Сун Цзян был очень рад, что ему удалось присоединить силы этих четырех удальцов. Сидя на коне, он ехал рядом с Чао Гаем и вел с ним беседу:
– Правда, за время моих странствий мне пришлось пережить не мало страхов, но зато я повстречался со многими хорошими людьми. И теперь, когда я опять еду, дорогой брат, к вам в лагерь, в моем сердце установилось спокойствие. Я твердо решил навсегда связать свою судьбу с вашей.
Так, беседуя всю дорогу о всякой всячине, они незаметно добрались до кабачка Чжу Гуя.
Здесь следует сказать о том, что четыре вожака, остававшиеся в Ляншаньбо охранять лагерь, – У Юн, Гун-Сунь Шэн, Линь Чун и Цинь Мин, вместе с двумя вновь прибывшими – Сяо Жаном и Цзинь Да-цзянем, уже знали от Чжу Гуя и Сун Ваня о скором возвращении ушедших в поход. Они каждый день высылали на лодках дозорных – к кабачку, чтобы не опоздать со встречей. А когда отряды стали переправляться в Цзиньшатань, их встретили барабанным боем и игрой на музыкальных инструментах. Предводители прибыли в лагерь кто верхом, а кто на носилках. У первых ворот их встречали с вином шесть вожаков во главе с У Юном. Потом все собрались в парадном зале, и здесь совершили возжигание благовонных свечей.
После этого Чао Гай обратился к Сун Цзяну с просьбой возглавить лагерь и сесть на почетное место. Но мог ли Сун Цзян принять такое предложение?
– Вы ошибаетесь, почтенный брат мой, – возразил он Чао Гаю. – Я благодарю вас, дорогие друзья, за то, что вы не побоялись взяться за оружие и вызволить меня из смертельной опасности. Но вы, почтенный брат мой, и прежде были предводителем лагеря, так зачем же сейчас уступать это место такому недостойному человеку, как я! Не вздумайте настаивать – я готов скорее умереть, чем принять ваше высокое предложение. – Уважаемый брат мой, – отвечал на это Чао Гай. – Зачем же вы говорите такие слова? Если бы вы раньше не взяли на себя бремя, тяжелое, как море крови, и не спасли жизнь нам семерым, а потом еще не помогли переправиться в этот лагерь, то разве имели бы мы счастье сегодня собраться здесь? Вы действительно милостивый покровитель нашего лагеря! И если вы откажетесь занять место начальника, то кто может быть достоин этого?
– Почтенный брат мой, – сказал Сун Цзян, – вы старше меня на десять лет. Мне просто совестно занять такое почетное место!
И только после долгих споров и уговоров Чао Гаю пришлось согласиться остаться на посту предводителя стана. Второе место занял Сун Цзян, третье – У Юн, четвертое – Гун-Сунь Шэн. Затем Сун Цзян сказал:
– Сейчас мы не будем заниматься распределением обязанностей в зависимости от прежних заслуг наших старших братьев. Пусть хозяева сядут в ряд по левую сторону, а вновь прибывшие займут места гостей – справа. Придет время, когда мы распределим посты в зависимости от тех стараний, которые проявит каждый из нас.
– Вот это правильно! – раздались одобрительные возгласы.
Итак, с левой стороны сели в ряд: Линь Чун, Лю Тан, Юань Сяо-эр, Юань Сяо-у, Юань Сяо-ци, Ду Цянь, Сун Вань, Чжу Гуй, Бай Шэн, а с правой, вежливо уступая друг другу место, расселись по старшинству – Хуа Юн, Цинь Мин, Хуан Синь, Дай Цзун, Ли Куй, Ли Цзюнь, My Хун, Чжан Хэн, Чжан Шунь, Янь Шунь, Люй Фан, Го Шэн, Сяо Жан, Ван Коротконогий тигр, Сюэ Юн, Цзинь Да-цзянь, My Чунь, Ли Ли, Оу Пэн, Цзян Цзин, Тун Вэй, Тун Мэн, Ма Линь, Ши Юн, Хоу Цзянь, Чжэн Тянь-шоу и Тао Цзун-ван. Итак, за стол уселось всего сорок главарей, и под звуки музыки и бой барабанов началось пиршество и взаимные поздравления по случаю объединения.
Когда же речь зашла о том, почему начальник области Цай Цзю поверил сплетням и начал дело против Сун Цзяна, последний рассказал присутствующим, как все было: