Най-ань Ши. Речные заводи (том 2)

   Была примерно первая ночная стража. Коротконогий тигр – Ван Ин, Зеленая в один чжан, Сунь Синь, тетушка Гу, Чжан Цин и Сунь Эр-нян, разбившись на пары, смеясь и подделываясь под деревенский говор, смешались с толпой и через восточные ворота прошли в город. А в это время Гун-Сунь Шэн и Лин Чжэн, с корзинками из терновника в руках, отправились к кумирне духа города и там уселись под верандой храма. Здесь надо еще сказать о том, что эта кумирня находилась как раз рядом с областным управлением.
   В это время Цзоу Юань и Цзоу Жунь, нагруженные фонарями, слонялись по городу. А Ду Цянь и Сун Вань, толкая перед собой тачки, подошли к воротам управления Лян Чжун-шу и потерялись в гуще народа. Между прочим, управление Лян Чжун-шу находилось на одной из больших улиц вблизи восточных ворот города.
   Что же касается Лю Тана и Ян Сюна, то они с посохами в руках, спрятав оружие, прошли на мост Чжоуцяо и уселись по обеим его сторонам. Янь Цин, ведя с собой Чжан Шуня, проник в город водным путем, и они спрятались в уединенном месте. Однако распространяться об этом мы больше не будем.
   Вскоре на городской башне пробили вторую ночную стражу. Что же делал в это время Ши Цянь? А он с корзинкой в руках, наполненной серой, селитрой и прочими воспламеняющимися веществами, прикрытыми сверху женскими головными украшениями, обошел кругом трактир Цуй-юнь и, войдя с заднего крыльца, поднялся наверх. Из комнат неслись звуки флейты, удары барабана и кастаньет. Повсюду царили шум и оживление. Молодые люди весело смеялись, болтая между собой. Гости шумно любовались Праздником фонарей.
   Поднявшись наверх, Ши Цянь под видом торговца головными украшениями обошел все комнаты и все осмотрел. Здесь он столкнулся с Се Чжэнем и Се Бао. Они тоже бродили из комнаты в комнату с охотничьими рогатинами, к которым были подвешены убитые зайцы.
   – Время как будто подошло, а на улице не видно никакого движения, – сказал Ши Цянь.
   – Только что, когда мы стояли у трактира, мимо нас проехал вестовой. Наши войска, вероятно, уже прибыли. По-моему, тебе надо приступать к делу.
   Не успел он договорить, как перед трактиром поднялись шум и крики:
   – У западных ворот разбойники из Ляншаньбо!
   – Ну, беги быстрее! – сказал Се Чжэнь Ши Цяню. – А мы отправимся к управлению гарнизона и будем там действовать.
   Возле управления гарнизона они увидели остатки разбитого правительственного отряда. Солдаты прибежали в город и рассказывали:
   – Лагерь командующего Вэнь Да захвачен. Разбойники из Ляншаньбо подошли к стенам города!
   Ли Чэн, который в этот момент нес дозорную службу на стене города, услышав об этом, примчался к управлению, приказал поднять все войска, закрыть ворота и оборонять город.
   Между тем начальник гарнизона Ван, в сопровождении отряда свыше ста человек, скованного цепями, приготовился навести порядок на улицах. Но, услышав о том, что произошло, он быстро вернулся к управлению гарнизоном.
   Что же касается Лян Чжун-шу, то в это время он был уже пьян, находился перед воротами своего управления и наслаждался отдыхом. Поэтому, когда ему доложили о подходе к городу разбойников, он вначале даже не особенно встревожился. Но не прошло и часа, как к нему с такими сообщениями стали прибегать один за другим вестовые. Тут уж он перепугался не на шутку, не мог выдавить из себя ни одного слова и только кричал:
   – Коня мне! Коня подать!
   Но в этот момент с трактира Цуй-юнь в небо взметнулось пламя. Огонь был таким ярким, что затмил даже свет луны. Тогда Лян Чжун-шу решил отправиться посмотреть, что происходит, но не успел он вскочить на коня, как два здоровенных детины, толкавшие перед собой тачки, преградили ему дорогу. Сняв висевшие фонари, они поднесли их к тачкам, и в тот же момент вверх взметнулся огонь.
   Лян Чжун-шу бросился было к восточным воротам, но перед ним выросли еще два дюжих молодца, которые с криком: «Ли Ин и Ши Цзинь здесь!» – размахивая мечами, ринулись вперед. Стража у ворот была так перепугана, что бежала прочь без оглядки. Больше десяти охранников было ранено. В этот момент подоспели Ду Цянь и Сун Вань, и все вчетвером они захватили восточные ворота.
   Видя, что дело плохо, Лян Чжун-шу в сопровождении небольшой свиты помчался во весь опор к южным воротам. Но тут до них дошел слух о том, что какой-то здоровенный монах, размахивая железным посохом, вместе с другим свирепым на вид монахом, который орудовал сразу двумя мечами, с криками ворвались в город. Тогда Лян Чжун-шу повернул коня и отправился к управлению гарнизоном. Но здесь он увидел, как Се Чжэнь и Се Бао, ловко управляясь со своими вилами, били ими направо и налево, и не решался двигаться дальше.
   В этот момент к нему подъехал начальник гарнизона Ван. Но ему на голову моментально опустились дубинки Лю Тана и Ян Сюна. Удары были так сильны, что Ван замертво свалился: из расколотого черепа вытекли мозги, а глаза выскочили из орбит. Увидев это, охрана и стражники в страхе разбежались кто куда, спасая свою жизнь.
   Лян Чжун-шу снова повернул своего коня и поскакал к западным воротам. Но тут он услышал возле кумирни бога хранителя города грохот разрывающихся ракет. Казалось, небо и земля содрогнулись. А Цзоу Юань и Цзоу Жун в это время бамбуковыми палками подносили огонь к крышам домов, поджигая их. Одновременно из увеселительного заведения, находящегося в южной стороне города, выскочили Коротконогий тигр – Ван Ин и Зеленая в один чжан, которые стали пробиваться вперед. К ним, выхватив спрятанное оружие, присоединились Сун Синь и тетушка Гу и стали помогать им. Находившиеся около кумирни Медного Будды Чжан Цин и Сунь Эр-нян поспешили к рыбе-чудовищу и, взобравшись наверх, подожгли ее.
   Что же касается населения города, то оно словно крысы или мыши разбежалось в разные стороны. В каждом доме слышались плач и стенания. Теперь огонь бушевал уже в десяти местах, и даже было трудно определить, где какая сторона света.
   Между тем Лян Чжун-шу домчался до западных ворот и здесь встретился с солдатами Ли Чэна. Отсюда они во весь опор помчались к южным воротам и, прибыв туда, осадили своих коней. Осмотрев все кругом с караульной башни, они увидели, что город полон солдат, а на боевых знаменах прочитали: «Большой меч – Гуань Шэн». В пламени огня можно было видеть, как Гуань Шэн, возбужденный, носился из стороны в сторону, на каждом шагу проявляя свою доблесть и отвагу. Слева от него находился Сюань Цзань, а справа – Хао Сы-вэнь. За ним следовал Хуан Синь со своим отрядом. Развернувшись строем, напоминающим крылья дикого гуся, их отряды рвались вперед и уже подходили к южным воротам.
   Лян Чжун-шу, видя, что ему не выбраться из города, вместе с Ли Чэном поскакал к северным воротам, чтобы там укрыться. Но тут вскоре засверкали огни, все было залито ярким светом, и появилось огромное количество войска. Это шел отряд Линь Чуна Барсоголового, который скакал на своем коне, держа наперевес копье. Слева от него ехал Ма Линь, справа – Дэн Фэй, а позади напирал со своим отрядом Хуа Юн. Отряды во весь дух мчались вперед.
   Тогда Лян Чжун-шу снова помчался к восточным воротам и здесь среди моря огней увидел Не знающего преград – Му Хуна, слева от него Ду Сина, а справа – Чжэн Тянь-шоу. Эти три удальца, размахивая мечами, летели впереди отряда более чем в тысячу человек, который с боем прорывался к городу. С риском для жизни Лян Чжун-шу бросился к южным воротам, пробивая себе путь вперед.
   Около подъемного моста, где было светло от факелов, он увидел Черного вихря – Ли Куя, слева от него Ли Ли, а справа – Цао Чжэна. Ли Куй был совершенно голый и, держа в руках топоры, словно на крыльях перелетел через городской ров. За ним последовали Ли Ли и Цао Чжэн.
   Ли Чэн, охраняя Лян Чжун-шу, ехал со своими солдатами впереди и с боем пробивал дорогу. Вырвавшись, наконец, из города, они поскакали вперед. Но тут опять раздались оглушительные боевые крики, и среди моря сверкающих факелов появилось огромное количество бойцов. Это был отряд Ху-Янь Чжо С двумя плетками, который, пришпорив своего коня и размахивая плетками, ринулся прямо на Лян Чжун-шу. Но Ли Чэн, взмахнув двумя мечами, выехал навстречу врагу. Признаться, в этот момент у Ли Чэна не было никакого желания вступать в бой, и очень скоро он, повернув своего коня, ускакал прочь.
   Слева Хань Тао, а справа – Пэн Цзи неудержимо рвались вперед, сзади так же стремительно наседал со своим отрядом Сунь Ли. Объединенными силами они стремились прорваться вперед. Когда бой был в самом разгаре, сзади подоспел Хуа Юн – Маленький Ли Гуан. Взяв лук и приладив стрелу к тетиве, он нацелился в находившегося рядом с Ли Чэном помощника и попал прямо в цель. Тот перевернулся и кубарем полетел на землю. Увидев это, Ли Чэн припустил своего коня и ускакал прочь.
   Не прошло еще и половины времени, необходимого для полета стрелы, как справа от себя он услышал беспорядочные удары в гонг и бой барабана и в то же время увидел ослепляющий глаза свет. Это был Громовержец – Цинь Мин, который, размахивая жезлом, мчался на коне. Его сопровождали Янь Шунь и Оу Пэн, а позади следовал Чэнь Да. Ли Чэн, весь окровавленный, отходил с боем и, стараясь охранять Лян Чжун-шу, пробивал дорогу вперед.
   А сейчас наше повествование пойдет по двум направлениям. Вначале мы расскажем о том, что произошло в городе. Ду Цянь и Сун Вань отправились в дом Лян Чжун-шу, чтобы всех его родных истребить до единого. Лю Тан с Ян Сюнем пошли в дом начальника гарнизона Вана, чтобы истребить также и его семью от мала до велика. Из-за тюремной стены показались Кун Мин и Кун Лян, которые перелезли через нее и пробрались в тюрьму. А Цзоу Юань и Цзоу Жун находились около тюрьмы и задерживали всех, кто приходил или выходил оттуда.
   Находившиеся в тюрьме Чай Цзинь и Яо Хэ, увидев, что начался пожар, обратились к Цай Фу и Цай Цину:
   – Ну, дорогие друзья, видите, что делается? Чего же вы еще ждете?
   Цай Цин, стоя у ворот, смотрел на пожар, а Цзоу Юань и Цзоу Жун уже успели распахнуть ворота и громко крикнули:
   – Добрые молодцы из лагеря Ляншаньбо здесь! Выдавайте-ка по-хорошему наших братьев Лу Цзюнь-и и Ши Сю!
   Тут Цай Цин бросился доложить обо всем Цай Фу. Однако Кун Мин и Кун Лян уже спрыгнули с крыши и, не обращая ни на что внимания, стали действовать. Чай Цзинь вынул из-за пояса свой меч и освободил от колодок Лу Цзюнь-и и Ши Сю. Затем, обращаясь к Цай Фу, он сказал:
   – А теперь пойдемте к вам домой, чтобы спасти вашу семью!
   И они все вместе вышли из ворот тюрьмы. Здесь их встретили Цзоу Юань и Цзоу Жун и тоже присоединились к ним.
   Вместе с Чай Цзинем Цай Фу и Цай Цин пришли домой охранять свою семью. Что же касается Лу Цзюнь-и, то он с пятью друзьями – Ши Сю, Кун Мином, Кун Ляном, Цзоу Юанем и Цзоу Жуном – поспешил прямо к своему дому, чтобы поймать Ли Гу и свою жену Цзя-ши.
   Когда отряды добрых молодцов из Ляншаньбо ворвались в город и весь он запылал, Ли Ту находился у себя дома. От испуга у него даже веки стали дергаться. Посоветовавшись с Цзя-ши, они быстро увязали золото, серебро, драгоценности и дорогую одежду и с узлами за спиной поспешили к городским воротам.
   Но там им сказали, что все ворота в руках разбойников и в город ворвалось несметное количество войск. Тогда Ли Гу и Цзя-ши бросились обратно к дому, открыли заднюю калитку и, выйдя через нее, стали пробираться вдоль стены к реке, стараясь найти какое-нибудь убежище. Вдруг они увидели на берегу Чжан Шуня, который громко окликнул:
   – Эй, тетка, куда идешь?!
   Ли Гу с перепугу прыгнул в лодку, чтобы укрыться там. Но в тот момент, когда он забрался в каюту, какой-то человек протянул руку и, схватив Ли Гу за волосы, крикнул:
   – Узнаешь меня, Ли Гу?
   По голосу Ли Гу узнал Янь Цина и воскликнул:
   – Дорогой Янь Цин! Ведь между нами никогда не было вражды.
   Чжан Шунь схватил женщину и поволок ее к берегу. Тогда Янь Цин подхватил Ли Гу, и они отправились к восточным воротам.
   Надо сказать еще и о том, что когда Лу Цзюнь-и прибежал к себе домой и не нашел там Ли Гу и своей жены, он велел своим спутникам забрать все имеющиеся в доме деньги, драгоценности и имущество, погрузить это на подводы и отправить в Ляншаньбо, чтобы разделить их между удальцами стана.
   Что же касается Чай Цзиня и Цай Фу, то они, придя домой, собрали все имущество, забрали семью Цай Фу, и старых и малых, и приготовились все вместе отправиться в горы. Но тут Цай Фу сказал:
   – Я прошу вас, ваша милость, пощадить жизнь простого народа в городе. Не причиняйте им зла!
   Тогда Чай Цзинь отправился искать У Юна. Но когда он нашел его и У Юн поспешил отдать такой приказ, половина города уже была разрушена.
   Наступило утро. У Юн и Чай Цзинь приказали бить в гонг и собирать отряды. После этого все главари собрались, чтобы поздравить Лу Цзюнь-и и Ши Сю. Все прошли в управление гарнизона и там приветствовали их. После этого Лу Цзюнь-и и Ши Сю рассказали о том, как хорошо обращались с ними Цай Фу и Цай Цин, которые спасли им жизнь и теперь они в долгу перед обоими братьями.
   Тут Янь Цин и Чжан Шунь привели Ли Гу и Цзя-ши. Лу Цзюнь-и велел Янь Цину взять их под стражу и лично охранять, пока над ними не будет произведен суд. Однако говорить об этом больше нет надобности.
   А теперь вернемся к Ли Чэну. В тот момент, когда он, охраняя Лян Чжун-шу, бежал, они лицом к лицу столкнулись с Вэнь Да, который с остатками своего разбитого отряда возвращался в город. Они объединили своих людей и отправились на юг. Вдруг в передних рядах раздались крики. Оказывается, они встретили Владыку демонов, будоражащего мир – Фань Жуя, слева – Сян Чуня, справа – Ли Гуня, которые с отрядом пеших молодцов, размахивая мечами и копьями, устремились в бой; сзади, возглавляемые полководцем Крылатым тигром – Лэй Хэном, подоспели Ши Энь и Му Чунь с тысячей пеших воинов каждый и отрезали путь для отступления. Поистине:

 
От темницы избавленный будет, как прежде, в темнице.
От болезни излеченный ляжет на ложе опять.
 

   Но о том, как воины Лян Чжун-шу спаслись от гибели, вы узнаете из следующей главы.

Глава 66

в которой рассказывается о том, как Сун Цзян наградил вернувшихся с победой бойцов и как Гуань Шэн победил полководцев воды и огня

   Итак, Лян Чжун-шу, Ли Чэн и Вэнь Да, быстро собрав остатки разбитых войск, двинулись на юг. И вот по дороге они снова наткнулись на отряды Ляншаньбо, находившиеся в засаде, которые окружили их и стали избивать. Ли Чэн и Вэнь Да, оберегая Лян Чжун-шу, бились насмерть, и в конце концов им удалось пробиться. Спасая свою жизнь, они бежали на запад. Фань Жуй, Сян Чун и Ли Гунь не догнали их, а потому вместе с Лэй Хэном, Ши Энем и Му Чунем вернулись в Даминфу за дальнейшими распоряжениями.
   А теперь послушайте о том, как военный советник У Юн отдал приказ расклеить по всему городу объявления, призывающие население к спокойствию, и в то же время принять меры к прекращению пожара. Семьи Лян Чжун-шу, Ли Чэна, Вэнь Да и начальника гарнизона Вана были полностью уничтожены. А тех, кому удалось бежать, разыскивать не стали.
   Затем вскрыли городскую казну, забрали оттуда все золото, серебро и драгоценности и погрузили на подводы. Открыли также продовольственные склады, и весь рис, который там хранился, распределили среди населения, а то, что осталось, тоже погрузили на подводы, чтобы отвезти в лагерь и использовать для своих нужд. Когда все необходимые распоряжения были сделаны, Ли Гу и Цзя-ши посадили на подводу для преступников. Наконец, отряды разбились на три колонны и двинулись обратно в Ляншаньбо. Дай Цзуна выслали вперед, чтобы он обо всем оповестил Сун Цзяна.
   Сун Цзян собрал всех главарей и спустился с ними с горы навстречу возвращающимся отрядам. Затем все прошли в зал Верности и Справедливости. Там Сун Цзян почтительно склонился перед Лу Цзюнь-и, который в свою очередь поспешил ответить Сун Цзяну столь же глубоким поклоном. Тогда Сун Цзян сказал:
   – Вот уж не думал, что мое желание пригласить вас, уважаемый господин, к нам, чтобы сообща бороться за справедливость, навлечет на вас такие бедствия. Ведь вы едва не погибли! Сердце мое разрывалось от горя, но небо сжалилось над вами, и сейчас я счастлив снова видеть вас.
   – Премного благодарен вам, уважаемый брат мой, – отвечал с поклоном Лу Цзюнь-и, – за вашу огромную силу, которая спасла меня, а также всем вашим главарям за то, что они пришли мне на помощь и совместными усилиями, не жалея себя, спасли из беды меня, маленького человека. Отдать жизнь за такое благодеяние, и то мало.
   Затем он подозвал Цай Фу и Цай Цина и представил их Сун Цзяну.
   – Если бы не они, – сказал Лу Цзюнь-и, – мы никогда больше не увиделись бы с вами.
   Сун Цзян предложил Лу Цзюнь-и занять главное место, но тот в сильном волнении воскликнул:
   – Да кто я такой, чтобы осмелиться занять место начальника?! Я почту за высшее счастье, уважаемый брат мой, как рядовой боец служить вам верой и правдой всю жизнь свою, чтобы бтплатить вам за ваше великое благодеяние.
   Неоднократные и настойчивые просьбы Сун Цзяна не помогли, Лу Цзюнь-и ни за что не хотел занять главного места.
   – Почтенный брат! – воскликнул вдруг Ли Куй. – Того, кому вы уступите свое место, я сразу же убью!
   – Дорогой брат! – вставил свое слово также и У Сун, – вы все время стремитесь уступить кому-нибудь свое место и этим огорчаете нас всех!
   – Да что вы понимаете! – рассердился Сун Цзян. – Помолчали бы лучше.
   – Если вы будете настаивать на том, чтобы я занял ваше место, – поспешно сказал Лу Цзюнь-и, – то поставите меня в очень неловкое положение.
   Тут Ли Куй не вытерпел и стал кричать:
   – Сейчас уже все в порядке. Почему бы вам, уважаемый брат, не стать императором? Лу Цзюнь-и сделали бы первым советником, а нас всех сановниками. Мы пробьемся в Восточную столицу и захватим там чертов трон. Это, пожалуй, лучше, чем путаться в нашем дьявольском логове и заниматься разбоем!
   Тут Сун Цзяна охватил такой гнев, что он даже слова вымолвить не мог.
   – Мы попросим пока что господина Лу Цзюнь-и поселиться в восточной пристройке. Пусть он немного отдохнет и поживет у нас как гость, – сказал примирительным тоном У Юн. – А позже, когда он проявит себя, вы снова сможете предложить ему свое место.
   Лишь после этого Сун Цзян перестал настаивать на своем и распорядился, чтобы Янь Цина поместили вместе с Лу Цзюнь-и. Кроме того, он приказал отвести отдельный дом братьям Цай Фу и Цай Цину с их семьями. Семью Гуань Шэна Сюэ Юн уже успел доставить в лагерь.
   После этого Сун Цзян распорядился устроить большой пир, наградил всех бойцов конных, пеших и водных отрядов и предложил начальникам большим и малым, а также всем рядовым разбойникам явиться на этот пир и занять свое место. И вот в зале Верности и Справедливости было устроено торжество, на котором все главари, каждый церемонно уступая друг другу место, наконец уселись, как положено, и стали пить вино и веселиться. Во время пира со своего места поднялся Лу Цзюнь-и.
   – Здесь в лагере находятся прелюбодеи, которые ждут своего приговора! – сказал он.
   – А я и забыл о них! – улыбаясь, сказал Сун Цзян. – Привести преступников сюда! – распорядился он.
   Бойцы открыли повозку, в которой находились пленники, и привели их в зал. Ли Гу привязали к столбу с левой стороны, а Цзя-ши также к столбу, только справа.
   – Не стоит спрашивать этих мерзавцев о том, какое они совершили преступление, – сказал тогда Сун Цзян. – Попросим лучше господина Лу Цзюнь-и вынести им приговор.
   Тогда Лу Цзюнь-и встал и с мечом в руках направился к преступникам. Ругая их на чем свет стоит за вероломство и нечестность, он рассек каждому из них грудь, вынул сердце и, изрубив тела негодяев на части, разбросал их во все стороны. Вернувшись, он низко поклонился всем присутствующим. Главари были в восторге и стали поздравлять его.
   Однако покинем на время пир в Ляншаньбо и не будем рассказывать о том, как наградили бойцов всех отрядов. Давайте вернемся в Даминфу и посмотрим, что делает сейчас Лян Чжун-шу, правитель области. Узнав о том, что отряды противника ушли, он, Ли Чэн и Вэнь Да во главе разбитых частей вернулись в город. Здесь Лян Чжун-шу узнал о том, что почти вся его семья погибла. Охваченный горем, он громко зарыдал.
   А когда из соседних городов на помощь подошли войска и бросились в погоню за отрядами из Ляншаньбо, те были уже далеко. Поэтому правительственным войскам пришлось вернуться.
   Между тем жена Лян Чжун-шу, которой удалось спрятаться в саду позади дома, осталась жива. Она посоветовала написать донесение императору, а также его советнику, сообщить им обо всем случившемся и просить их немедленно прислать войска для истребления разбойников, чтобы отомстить за понесенную обиду.
   Перепись установила, что убито более пяти тысяч человек населения и огромное количество ранено. Общее количество погибших воинов – свыше тридцати тысяч человек. Все это Лян Чжун-шу подробно изложил в секретных донесениях императору и его советнику и немедленно отправил гонца в столицу.
   Прибыв на место, гонец остановил своего коня прямо у резиденции императорского советника, и, когда о нем доложили, советник приказал ввести гонца в дом. Представ перед важной особой, посланец почтительно склонился, передал донесение и письмо и рассказал о том, как был разгромлен город Даминфу. При этом он особо подчеркнул, что в распоряжении разбойников находятся огромные силы и нет возможности противостоять им.
   Вначале Цай Цзин хотел покончить это дело миром и вернуть разбойников к честной жизни. Он рассчитывал, что тем самым даст возможность, прославиться Лян Чжун-шу, а заодно и сам заслужит почет. Но сейчас все его планы рухнули. То, что произошло, нельзя уже было скрыть от императора. И он решил, что война неизбежна. Эта мысль привела его в негодование.
   – Можете идти! – сердито сказал он посланцу.
   На следующий день, в пятую стражу, в приемной императора зазвенел колокол. Собравшиеся в зале ожидания гражданские и военные сановники, во главе с первым советником, вошли в приемную, приблизились к яшмовому трону и вручили императору донесение. Ознакомившись с ним, Сын неба сильно встревожился. Тут выступил вперед один из советников императора по имени Чжао Дин и почтительно доложил:
   – Мы не раз уже отправляли войска для уничтожения разбойников, но наши воины терпели поражение за поражением. Очевидно, они плохо знали местность. По моему скромному мнению, лучше всего издать сейчас указ о помиловании этих разбойников, вызвать их сюда и дать им возможность стать честными слугами вашего величества. Пусть охраняют наши границы.
   Услышав это, Цай Цзин пришел в негодование и закричал:
   – Как же вы, императорский советник, смеете подрывать основные устои императорского двора?! Ничтожный, распоясавшийся холоп! Да за такое преступление следует просить императора предать вас смертной казни.
   – Быть по сему! – изрек Сын неба. – Убрать его из императорского дома!
   Провинившегося советника тут же лишили звания и должности, и он сразу превратился в простого смертного. После этого ни один из сановников уже не решался выступить с каким-нибудь предложением.
   – Кого же мы пошлем для борьбы с распоясавшимися разбойниками? – снова заговорил Сын неба.
   – Ваш покорный слуга, – сказал тогда почтительно Цай Цзин, – думает, что нет никакой необходимости использовать против этих прячущихся в зарослях разбойников большую армию. Я могу рекомендовать вашему величеству двух военачальников, которые находятся сейчас в Линчжоу. Одного из них зовут Шань Тин-гуй, а другого – Вэй Дин-го. Они служат командирами войск в Линчжоу. Я смиренно молю вас, мой повелитель, издать указ о том, чтобы они со своими войсками немедленно были вызваны сюда и сейчас же отправлены для уничтожения разбойников.
   Выслушав его, Сын неба остался очень доволен и тут же отдал приказ Тайной канцелярии немедленно отправить гонца и вызвать указанных военачальников. После этого император поднялся, и все сановники, посмеиваясь про себя, покинули приемную.
   На следующий день Цай Цзин созвал совет, где был назначен командир, которому надлежало ехать с императорским указом в Линчжоу.
   Что же происходило в это время в Ляншаньбо? Захваченные в казне Даминфу ценности и деньги Сун Цзян распределил в качестве награды между бойцами всех отрядов, конного, пешего и речного. В течение нескольких дней резали коров и лошадей и в честь Лу Цзюнь-и устраивали пышные пиры. И если на этих пирах не подавали жареных фениксов или драконов, то во всяком случае здесь были горы различных мясных блюд, а вино лилось рекой. И вот однажды, когда все главари изрядно выпили, в самый разгар веселья У Юн, обращаясь к Сун Цзяну, сказал:
   – Ради Лу Цзюнь-и мы разгромили Даминфу и перебили там много народу, разграбили казну и заставили Лян Чжун-шу и других военачальников бежать из города. Быть не может, чтобы Лян Чжун-шу не послал обо всем случившемся донесения императору. Да и тесть его – первый советник – не оставит этого дела так. Нет никаких сомнений в том, что в скором времени они пошлют против нас войска.
   – Ваше беспокойство небезосновательно, – согласился Сун Цзян. – Поэтому нам следовало бы сейчас же послать в Даминфу разведчиков разузнать, что там делается, и как следует подготовиться к отпору.
   – Да я уже послал туда людей, – сказал, улыбаясь, У Юн, – и телерь они скоро должны вернуться.
   И вот, когда пир еще не закончился, а главари продолжали совещаться, вернулись разведчики, которые сообщили: