Страница:
Наконец, Вэй Дин-го собрал свое войско и решил вернуться. Но когда они подошли к городу, то увидели, что весь он охвачен пламенем. Густые клубы дыма поднимались к небесам.
Оказалось, что Черный вихрь – Ли Куй, Цзяо Тин и Бао Сюй со своими людьми, которых они привели с горы Кушушань, напали на город с тыла, с северной его стороны, и, прорвавшись туда через северные ворота, разграбили казну, продовольственные склады и стали повсюду поджигать дома. Узнав, в чем дело, Вэй Дин-го не решился входить в город и поспешил отозвать свои войска. Но в этот момент подоспел со своими бойцами преследующий его Гуань Шэн, и разрозненные части Вэй Дин-го уже не в состоянии были оказать друг другу помощь. Таким образом, Линчжоу пал, и Вэй Дин-го с остатками войска не оставалось ничего другого, как бежать в уездный город Чжунлин и обосноваться там. Но Гуань Шэн с отрядом подошел к этому городу и, окружив его со всех сторон, приказал подчиненным ему командирам атаковать его. Тогда Вэй Дин-го распорядился закрыть все ворота, а сам решил не показываться из города. И вот Шань Тин-гуй, обращаясь к Гуань Шэну, Линь Чуну и другим главарям, сказал:
– Этот человек полон отваги. И если поставить его в безвыходное положение, то он предпочтет умереть, чем обесчестить себя. На него может подействовать только великодушие, иначе ничего с ним не сделать. Я сам отправлюсь в город и никакого оружия с собой брать не буду. Думаю, что мне добром удастся уговорить его. Я все так устрою, что он сам придет сюда и присоединится к нам, тогда все обойдется без сражения.
Слова Шань Тин-гуя доставили большое удовольствие Гуань Шэну, и он согласился отпустить Шань Тин-гуя одного на коне в город. Когда охрана доложила Вэй Дин-го о прибытии Шань Тин-гуя, он выехал ему навстречу. Тогда Шань Тин-гуй очень спокойно обратился к нему:
– При императорском дворе сейчас многие заблуждаются. Поэтому в Поднебесной возникли большие волнения. Сын неба – человек недалекий, а злонамеренные чиновники захватили власть в свои руки и творят всякие безобразия. Мы должны присоединиться к Сун Цзяну и временно обосноваться в Ляншаньбо. А в будущем, когда этих чиновников устранят, для нас не будет еще поздно вернуться к мирной жизни.
Выслушав его, Вэй Дин-го долго раздумывал и, наконец, ответил:
– Если вы хотите, чтобы я присоединился к ним, тогда пусть Гуань Шэн сам приедет сюда и попросит меня об этом. Лишь тогда я дам свое согласие. Если же он откажется сделать это, то я скорее умру, чем дам опозорить себя!
Шань Тин-гуй вскочил на коня и, вернувшись обратно, доложил Гуань Шэну об этом разговоре. Выслушав его, Гуань Шэн сказал:
– Да кто я такой? Он ошибается, считая меня столь высокой особой!
Он сел на коня, взял меч и, простившись со всеми, вместе с Шань Тин-гуем отправился в город. Напутствуя его в дорогу, Линь Чун говорил:
– Смотрите, уважаемый брат, будьте осторожны! Чужая душа – потемки!
– Мы ведь старые друзья, – возразил Гуань Шэн, – и ничего плохого не случится.
Они проехали прямо к уездному управлению, где их радостно встретил Вэй Дин-го, который тут же выразил свою готовность перейти на сторону разбойников. Затем они стали вспоминать былые времена, и Вэй Дин-го устроил в честь гостей обед. В тот же день он вместе со своими огнемет-чинами, которых было пятьсот человек, перешел на сторону разбойников. Он познакомился с Линь Чуном, Ян Чжи и другими главарями, после чего они собрали свои отряды и двинулись обратно в Ляншаньбо.
Между тем Сун Цзян уже выслал им навстречу Дай Цзуна. И тот, увидев Ли Куя, сказал ему:
– После того как ты тайком ушел из лагеря, разыскивать тебя повсюду отправились многие наши братья. Им пришлось проделать огромный путь. Ши Дянь, Яо Хэ, Ли Юн и Ван Дин-лю уже вернулись в лагерь. А я сейчас же поспешу туда и успокою нашего начальника.
Однако мы не будем говорить здесь о Дай Цзуне, который ушел вперед, а расскажем лучше о том, что когда Гуань Шэн со своими товарищами и отрядами прибыл к мысу Цзиньшатань, командиры водного отряда сейчас же пригнали туда лодки, чтобы перевезти их. Но тут к ним, задыхаясь от усталости, подбежал человек.
И тут все увидели, что это Рыжий пес – Дуань Цзин-чжу.
Линь Чун тогда спросил:
– Ты же вместе с Ян Линем и Ши Юном отправился в северные земли покупать коней – почему же ты так быстро вернулся?
Не успел Дуань Цзин-чжу сказать и нескольких слов, как Сун Цзян, словно так на роду было написано, пошел походом на это место, отомстил за старый позор, смыл прежнюю ненависть.
Поистине:
Глава 67
– Вместе с Ян Линем и Ши Юном я отправился на север для закупки лошадей. Там мы выбрали больше двухсот хороших, откормленных, с длинной шерстью коней. Но на обратном пути, у города Цин-чжоу, на нас напала шайка разбойников, больше двухсот человек, во главе с Ю Бао-сы, который носит прозвище «Дух погребения». Они забрали у нас всех лошадей и угнали их в городок Цзэнтоу. Куда делись Ши Юн и Ян Линь, неизвестно. Я же, не останавливаясь, бежал сюда, чтобы сообщить об этом.
Выслушав его, Линь Чун сказал, что сейчас надо ехать в лагерь и доложить об этом начальнику. А там посоветоваться, что предпринимать дальше. После этого все переправились на другой берег, вошли в зал Верности и Справедливости и предстали перед Сун Цзяном. Гуань Шэн познакомил Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го со всеми большими и малыми главарями лагеря. Затем Ли Куй рассказал о том, как ушел из лагеря, убил Хань Бо-луна и встретился с Цзяо Тином и Бао Сюем и как они все вместе разнесли город Линчжоу.
Сун Цзян остался очень доволен тем, что рассказал Ли Куй. Его порадовало также и то, что в их лагере прибавилось четыре доблестных удальца. Но потом, когда Дуань Цзинь-чжу рассказал ему историю с лошадьми, Сун Цзян сильно разгневался.
– Они когда-то увели мою лошадь, – сказал он, – но до сих пор еще не понесли заслуженного наказания. Эти бандиты не остановились даже перед тем, чтобы убить Небесного князя – Чао Гая, и все еще продолжают бесчинствовать! Если мы сейчас же не отправимся и не уничтожим этих мерзавцев, то дадим повод людям издеваться и смеяться над нами!
– Уже настала весна, погода стоит теплая, – сказал У Юн, – самое благоприятное для боев время. Небесный князь – Чао Гай проиграл сражение потому, что не знал местности. Но на этот раз мы пойдем на хитрость. Первым пусть отправляется Ши Цянь, так как он может свободно перебираться через стены и ходить по крышам. Он пойдет вперед и разведает обстановку. А когда он вернется, мы еще раз обсудим это дело.
Получив приказ, Ши Цянь двинулся в путь. А дня через три в лагерь вернулись Ян Линь и Ши Юн. Они рассказали о том, как Ши Вэнь-гун в Цзэнтоуши бахвалится и кричит, что готов схватиться с разбойниками из Ляншаньбо не на жизнь, а на смерть, так как существовать под одним небом с ними он не может. Услышав это, Сун Цзян решил тотчас же подымать войска. Но У Юн стал удерживать его.
– Надо подождать, пока вернется Ши Цянь, – говорил он, – время у нас еще есть.
Но гнев душил Сун Цзяна, он не хотел ждать ни минуты и вслед за Ши Цянем послал еще Дай Цзуна, которому велел разведать обстановку и сразу же возвращаться.
Через несколько дней Дай Цзун вернулся и сообщил следующее:
– В Цзэнтоуши готовятся отомстить за разгром Линчжоу. Сейчас там собирают войска, которые расположились лагерем около Цзэнтоуши. Их главный штаб находится сейчас в кумирне Фахуасы. На расстоянии нескольких сот ли вокруг реют их знамена. Но по какой дороге противник поведет наступление, я не знаю.
На следующий день вернулся также и Ши Цянь.
– Мне удалось пробраться в самый город, – докладывал он, – и я постарался разузнать все как можно подробнее. Их войска разбились сейчас пятью лагерями. Около самого Цзэнтоуши вход в предместье охраняет отряд в три тысячи человек. В главном лагере всеми делами командует Ши Вэнь-гун. Северным лагерем распоряжается Цзэн Ту и помощник Ши Вэнь-гуна по имени Су Дин. Начальником южного лагеря является второй сын Цзэн Ту – Цзэн Ми, западного – третий сын Цзэн Со и восточного – четвертый сын Цзэн Куй. Начальниками центрального лагеря являются Цзэн Нун и его пятый сын Цзэн Шэн. Что же касается Ю Бао-сы из Цинчжоу, то ростом он в один чжан, а талию его могут обхватить лишь несколько человек. Его прозвали «Дух погребения». Лошадей, которых они у нас увели, они держат в кумирне Фахуасы.
Выслушав его, У Юн созвал на совет всех командиров.
– Раз они разбились на пять лагерей, – сказал он, – то и нам следует сделать то же самое и выступить против них в пяти направлениях.
Тогда поднялся с места Лу Цзюнь-и и обратился ко всем присутствующим с такой речью:
– Вы были настолько милостивы, что спасли мне жизнь и пригласили сюда в лагерь. Однако я до сих пор не мог ничем отблагодарить вас. И вот теперь мне хотелось бы, не щадя своей жизни, выступить в поход первым. Не знаю только, как вы на это посмотрите.
Его слова Сун Цзяну очень понравились, и он отвечал ему так:
– Если вы, уважаемый господин, хотите отправиться в поход, то можете выступить с передовым отрядом.
Но У Юн стал возражать против этого.
– Почтенный господин человек здесь новый и в боях еще не участвовал. А ездить верхом по крутым и опасным горным дорогам не очень-то удобно. Поэтому я считаю, что нам нельзя просить уважаемого господина идти в авангарде. Лучше дать ему другой отряд, с которым он пойдет по ровной местности и устроит засаду. А по сигналу ракетой пусть выходит на подмогу.
Дело в том, что У Юн опасался, как бы Лу Цзюнь-и не захватил Ши Вэнь-гуна. Ведь тогда Сун Цзян, не желая нарушать завещания Чао Гая, уступил бы ему свое место. Вот поэтому-то У Юн и не хотел, чтобы Лу Цзюнь-и шел с передовым отрядом. А Сун Цзян, испытывая самые возвышенные чувства, очень хотел, чтобы Лу Цзюнь-и отличился и стал начальником лагеря. Однако У Юн продолжал настаивать на том, чтобы Лу Цзюнь-и вместе с Янь Цином пошли во главе пешего отряда в пятьсот человек, небольшими тропинками вышли на равнину и там ждали сигнала.
Затем все отряды были разделены на пять колонн. На большой лагерь к югу от Цзэнтоуши должен был напасть конный отряд во главе с Громовержцем – Цинь Мином и Маленьким Ли Гуном – Хуа Юном. В помощь им-назначались Ма Линь и Дэн Фэй с отрядом численностью в три тысячи человек. Против восточного лагеря в Цзэнтоуши послали отряд в три тысячи человек под командой Татуированного монаха – Лу Чжи-шэня и Странствующего монаха – У Суна. А помощниками их назначили Кун Мина и Кун Ляна. Против войск, расположенных лагерем к северу от Цзэнтоуши, отряд в три тысячи человек должны были вести Черномордый зверь – Ян Чжи и Девятидраконовый – Ши Цзинь. Их помощниками были назначены Ян Чунь и Чэнь Да. Против лагеря к западу от Цзэнтоуши отряд в три тысячи человек должны были вести Бородач – Чжу Тун и Крылатый тигр – Лэй Хэн. В помощь им были назначены Цзоу Юань и Цзоу Жун. И, наконец, против главного лагеря во главе конного отряда в пять тысяч человек выступали Сун Цзян, военный советник У Юн, Гун-Сунь Шэн и их помощники Люй Фан, Го Шэн, Се Чжэнь, Се Бао, Дай Цзун и Ши Цянь. Командирами пехотного отряда в пять тысяч человек, следующего в арьергарде, были назначены Черный вихрь – Ли Куй, и Владыка демонов, будоражащий мир – Фань Жуй, а их помощниками – Сян Чун и Ли Гунь. Остальные главари остались охранять лагерь.
Однако мы оставим пока Сун Цзяна с его пятью отрядами и расскажем о том, как разведчики из Цзэнтоуши, разузнав о приготовлениях разбойников, отправились с докладом к начальству. Когда эти сведения дошли до Цзэна-старшего, он пригласил к себе на совет наставника Ши Вэнь-гуна, а также Су Дина, чтобы обсудить с ними важные военные вопросы. И тут Ши Вэнь-гун сказал:
– Когда отряды из Ляншаньбо будут приближаться, необходимо устроить для них побольше ям-ловушек. Только таким способом можно будет выловить их сильных бойцов и грозных начальников. Для борьбы с подобными разбойниками это самый подходящий план.
Цзэн-старший тут же послал поселян и жителей городка с мотыгами и лопатами вырыть около предместья несколько десятков ям-ловушек. Сверху эти ямы прикрыли землей, кругом устроили засады и стали ждать прихода противника. Часть поселян была отправлена также и к северу от Цзэнтоуши, чтобы и там приготовить несколько десятков ям-ловушек.
И вот Сун Цзян со своими отрядами выступил в поход, а У Юн тем временем тайно послал вперед на разведку Ши Цяня. Через несколько дней Ши Цянь вернулся и сообщил:
– К северу и югу от Цзэнтоуши повсюду вырыты ямы-ловушки. Их так много, что и не перечесть. В настоящее время противник ждет подхода наших отрядов.
– Что ж, ничего удивительного в этом нет! – сказал, рассмеявшись, У Юн.
Отряды двигались вперед и вскоре достигли окрестностей Цзэнтоуши. Был как раз полдень. Вдруг впереди показался конь с медным колокольчиком на шее и с пучком фазаньих перьев, привязанных к хвосту. На коне сидел человек в белом халате, с темной повязкой на голове и с копьем в руках. Бойцы хотели было погнаться за всадником, но У Юн остановил их и приказал здесь разбиться лагерем. Вокруг он велел вырыть ров и по краям утыкать его колючим кустарником. Остальным отрядам он также велел вырыть канавы и утыкать их колючками.
Прошло три дня, но из Цзэнтоуши никто не показывался, чтобы вступить в бой. Тогда У Юн, который был в полном недоумении, позвал Ши Цяня и приказал ему ползком проникнуть в. неприятельский стан, разузнать обстановку, а также точно установить, где устроены ямы-ловушки, сколько их всего, и на каком расстоянии они находятся от лагеря.
За день Ши Цяню удалось все подробно узнать и даже тайком расставить опознавательные знаки. Вернувшись, он доложил обо всем военному советнику.
Назавтра У Юн отдал приказ передовому пешему отряду вооружиться мотыгами и разбиться на две группы. Кроме того, он распорядился взять более ста подвод из-под провианта, нагрузить их сухим камышом и тростником и спрятать в центре лагеря. В тот же вечер он велел командирам всех лагерей наблюдать на следующее утро за тем, как пешие части с восточной и западной стороны будут вести наступление.
Находившиеся к северу от Цзэнтоуши Ян Чжи и Ши Цзинь, согласно приказу, также должны были начать наступление. Сун Цзян предложил им выстроить конный отряд в одну линию, размахивать боевыми знаменами, бить в барабаны, – словом, делать вид, что они приготовились к бою, но ни в коем случае не двигаться вперед. На этом У Юн закончил все свои распоряжения.
Между тем Ши Вэнь-гун хотел лишь одного, чтобы наступление на Цзэнтоуши вел сам Сун Цзян, так как он надеялся заманить Сун Цзяна в яму-ловушку. От лагеря шла теперь лишь узкая тропинка, и отступать, если это понадобится, было некуда.
Утром следующего дня в лагере раздался взрыв ракеты, и в тот же миг большой отряд двинулся по направлению к южным воротам. Вскоре после этого из лагеря, расположенного у восточных ворот Цзэнтоуши, прибыл гонец и сообщил о том, что какой-то монах, вращая над головой огромный железный посох, а вслед за ним странствующий монах с двумя мечами избивают всех без разбора. Один из них действует впереди, а другой – сзади.
– Это, несомненно, разбойники из Ляншаньбо – Лу Чжи-шэнь и У Сун, – сказал Шй Вэнь-гун.
Опасаясь, как бы они не натворили бед, он послал Цзэн Кую в помощь подкрепление. Но не успел он сделать этого, как прибыл гонец из лагеря у западных ворот и сообщил о том, что какой-то огромный бородач вместе с другим, лицо которого напоминает морду тигра, ринулись в наступление. Они несут знамена с надписями: «Бородач – Чжу Тун» и «Крылатый тигр – Лэй Хэн». Выслушав это сообщение, Ши Вэнь-гун послал подкрепление также и Цзэн Со.
Вскоре разорвалась еще одна ракета, однако Ши Вэнь-гун со своим войском не двинулся с места. Он ждал, пока противник пойдет в наступление и попадет в приготовленные ямы-ловушки. Тогда бойцы, спрятанные в засадах под горой, могут ринуться вперед и переловить разбойников.
А У Юн между тем приказал своим бойцам идти двумя тропинками, которые начинались в северной стороне холма, и соединиться вблизи неприятельского лагеря. Находившиеся в передних рядах вражеские солдаты наблюдали за их передвижением, не смея и шагу ступить вперед. Засевшие в засаде по обеим сторонам лагеря бойцы тоже оставались на своих местах.
Между тем отряды У Юна продолжали прибывать с тыла и все больше теснили своего противника вплотную к ямам. И в тот момент, когда Ши Вэнь-гун уже решил было выступить, чтобы схватиться с врагом, У Юн взмахнул своей плеткой и указал вперед. В тот же миг в его лагере забили в барабаны и ив рядов выкатили более ста пылающих тачек. Камыш, тростник, сера и селитра, находившиеся в них, были разом подожжены, и густые клубы дыма подымались прямо в небо.
Когда Ши Вэнь-гун вывел свои войска, путь им преградили эти пылающие тачки. Выхода не было. Пришлось спешно отвести своих бойцов назад и спасаться бегством. Но в этот момент Гун-Сунь Шэн взмахнул своим волшебным мечом и произнес заклинание. Сейчас же поднялся ураган, который подхватил пламя бушевавшего огня и перебросил его на южные ворота. Все деревянные укрепления моментально сгорели. Победу одержали воины Ляншаньбо. Забили в гонг, после чего все отряды были отозваны в лагерь и весь вечер отдыхали.
Что же касается лагеря Ши Вэнь-гуна, то там всю ночь шли работы по ремонту укреплений. Итак, противники расположились друг против друга укрепленным лагерем.
На следующий день Ши Вэнь-гун держал совет с Цзэн Ту.
– Если мы в первую очередь не уничтожим их главаря, – сказал Цзэн Ту, – то нам трудно будет справиться и с остальными.
Он посоветовал военному наставнику Ши Вэнь-гуну остаться в городе и охранять его. Сам же Цзэн Ту оделся в боевые доспехи, сел на коня и во главе отряда выехал из города, чтобы дать бой противнику.
Узнав о том, что Цзэн Ту вызывает их на бой, Сун Цзян, вместе с Люй Фаном и Го Шэном, выехал на передний край. Когда, стоя под знаменами, Сун Цзян увидел впереди Цзэн Ту, ярость охватила его, и, указывая вперед плеткой, он воскликнул:
– Кто хочет первым схватить этого мерзавца и отомстить за нанесенное оскорбление?!
В тот же момент Люй Фан подстегнул коня и, взяв наперевес свой трезубец, ринулся прямо на Цзэн Ту. И вот оба всадника, взмахнув оружием, вступили в бой. После того как они съезжались уже более тридцати раз, находившийся под знаменами Го Шэн понял, что один из соперников скоро проиграет. А надо вам сказать, что и по мастерству и по ловкости Люй Фан, конечно, уступал Цзэн Ту. И если в предыдущих тридцати схватках он с большим трудом отбивался от своего противника, то после уже действовал оружием как попало, мог только защищаться и избегать ударов. Опасаясь, что Люй Фан потерпит поражение, Го Шэн вылетел на своем коне вперед и, вращая трезубцем, помчался прямо на Цзэн Ту. Теперь уже три всадника сплелись в один клубок.
Между прочим к трезубцам, которыми бились бойцы, были подвязаны хвосты золотистого леопарда. Люй Фан и Го Шэн, стремясь захватить Цзэн Ту живым, одновременно подняли свои трезубцы. Но Цзэн Ту, который был очень прозорливым человеком, сразу заметил этот маневр и, подняв свое копье, выбросил его вперед и зацепил своей пикой хвосты леопардов на трезубцах противника, так что их уж никак нельзя было разъединить. Как ни бились Люй Фан и Го Шэн, чтобы высвободить свое оружие, они ничего сделать не могли.
Наблюдавший за боем из передних рядов Маленький Ли Гуан – Хуа Юн, опасаясь, что двое их бойцов могут потерпеть поражение, вылетел на коне вперед и, держа в левой руке свой резной лук, он правой быстро вытащил стрелу с зазубренным наконечником и, приладив ее к луку, натянул тетиву до отказа и, прицелившись в Цзэн Ту, выстрелил.
Но тому уже удалось освободить свою пику, в то время как два трезубца его противников оставались спутанными. Рассказ наш ведется, конечно, медленнее, чем развертывались действия на поле боя. Выхватив копье, Цзэн Ту нацелился в спину Люй Фана, но в этот момент стрела Хуа Юна попала ему прямо в левое плечо. Раненный, Цзэн Ту тотчас же повалился с коня. Тогда Люй Фан и Го Шэн выскочили со своими трезубцами вперед, и Цзэн Ту погиб бесславной смертью. Более десятка всадников стремительно помчались доложить о случившемся Ши Вэнь-гуну. А тот в свою очередь сообщил об этом в центральный лагерь.
Услыхав о гибели своего сына, начальник Цзэн стал громко рыдать. В это время со стороны появился воин по имени Цзэн Шэн. Он был возмущен до глубины души. Этот человек в совершенстве владел военным искусством. Он так мастерски орудовал двумя летающими мечами, что никто не смел приблизиться к нему. Узнав о гибели Цзэн Ту, Цзэн Шэн даже зубами заскрежетал от ярости.
– Оседлать коня и подать его сюда! Я хочу отомстить за смерть старшего брата! – крикнул он.
Отец хотел удержать его, но сделать ничего не мог. Цзэн Шэн оделся с ног до головы в боевые доспехи, взял меч и, вскочив на коня, помчался вперед и выехал перед лагерем. Ши Вэнь-гун также стал уговаривать его не вступать в бой.
– Вы молодой полководец и не должны пренебрежительно относиться к силам врага. В отряде Сун Цзяна есть много искусных и отважных воинов и командиров. Если вы не откажетесь выслушать мое скромное мнение, то я предложил бы пока что крепко охранять наши пять лагерей, а в то же время тайно послать в Линчжоу гонца с просьбой немедленно отправить донесение императорскому двору. Пусть пришлют сюда побольше правительственных войск и опытных командиров. Кроме того, надо просить, чтобы эти войска начали наступление с двух направлений. Одна колонна направится прямо в Ляншаньбо, а другая – оборонять Цзэнтоуши. Это отобьет у разбойников охоту продолжать войну, они, несомненно, отведут свои отряды и поспешат вернуться к себе в лагерь. И вот тогда-то я, хоть и обладаю весьма скромными способностями, вместе с вами, дорогой брат, стану преследовать их, и мы, несомненно, одержим большую победу.
Не успел он договорить, как из северного лагеря прибыл его помощник Су Дин; узнав о предложении Ши Вэнь-гуна крепко держать оборону, он поддержал его.
– Этот У Юн из Ляншаньбо очень хитер, – сказал он. – Бороться с ним нелегко. Поэтому сейчас мы должны стойко держаться и ждать подкрепления. Иного выхода у нас нет. А за это время мы все потихоньку обсудим.
– Они убили моего старшего брата, и если я сейчас же не отомщу им, то сам превращусь в разбойника! – возражал им Цзэн Шэи. – Пока мы будем здесь ждать, разбойники станут еще сильнее, и тогда с ними действительно трудно будет справиться.
Итак, не слушая никаких уговоров, Цзэн Шэн в сопровождении нескольких десятков всадников помчался на коне из лагеря и стал вызывать противника на бой. Когда об этом узнал Сун Цзян, он приказал бойцам на передней линии дать отпор врагу. Размахивая булавой, из рядов выехал Цинь Мин, но не успел он вступить в бой с Цзэн Шэном, как вдруг увидел Черного вихря – Ли Куя, который с топорами в руках вылетел вперед и, не разобрав, в чем дело, ринулся прямо в ряды противника. Нашлись такие, которые узнали его.
– Да это же Черный вихрь – Ли Куй из Ляншаньбо! – восклицали они.
Тогда Цзэн Шэн приказал пустить з Ли Куя стрелу. Между прочим, перед тем как вступить в бой, Ли Куй всегда сбрасывал с себя одежду. В таких случаях его прикрывали своими щитами Сян Чун и Ли Гунь. Но сейчас он вылетел вперед один, и потому первая же стрела, пущенная по приказанию Цзэн Шэна, попала ему в ногу. Огромный, словно гора Тай-шань, Ли Куй повалился на землю. Тут бойцы, находившиеся позади Цзэн Шэна, ринулись вперед.
Из отряда Сун Цзяна вылетели на конях Цинь Мин и Хуа Юн, которые решили во что бы то ни стало спасти Ли Куя. А сзади на помощь им подоспели Ма Линь, Дэн Фэй, Люй Фан и Го Шэн. Выручив Ли Куя, они вернулись с ним обратно. Когда Цзэн Шэн увидел, как много бойцов у Сун Цзяна, он не решился продолжать бой и приказал своим солдатам возвращаться в лагерь. Сун Цзян также отозвал своих бойцов.
На следующий день Ши Вэнь-гун и Су Дин продолжали настаивать на том, что пока не следует вступать в бой с Сун Цзяном. Но разве могли они уговорить Цзэн Шэна, который непрерывно твердил:
– Я должен отомстить за смерть брата!
Не в силах больше спорить с ним Ши Вэнь-гун вынужден был одеть боевые доспехи и сесть на коня, на того самого, которого он когда-то отнял у Дуань Цзин-чжу. Конь этот, если вы домните, назывался «Конем, который, как лев из нефрита, светится ночью», напоминал молодого дракона и мог пробежать в день тысячу ли.
И вот, когда Сун Цзян расположил свои отряды в боевом порядке, с противоположной стороны выехал Шп Вэнь-гун. При виде его прекрасного коня гнев вспыхнул в душе Сун Цзяна, и он тут же отдал приказ передним рядам готовиться к бою.
Оказалось, что Черный вихрь – Ли Куй, Цзяо Тин и Бао Сюй со своими людьми, которых они привели с горы Кушушань, напали на город с тыла, с северной его стороны, и, прорвавшись туда через северные ворота, разграбили казну, продовольственные склады и стали повсюду поджигать дома. Узнав, в чем дело, Вэй Дин-го не решился входить в город и поспешил отозвать свои войска. Но в этот момент подоспел со своими бойцами преследующий его Гуань Шэн, и разрозненные части Вэй Дин-го уже не в состоянии были оказать друг другу помощь. Таким образом, Линчжоу пал, и Вэй Дин-го с остатками войска не оставалось ничего другого, как бежать в уездный город Чжунлин и обосноваться там. Но Гуань Шэн с отрядом подошел к этому городу и, окружив его со всех сторон, приказал подчиненным ему командирам атаковать его. Тогда Вэй Дин-го распорядился закрыть все ворота, а сам решил не показываться из города. И вот Шань Тин-гуй, обращаясь к Гуань Шэну, Линь Чуну и другим главарям, сказал:
– Этот человек полон отваги. И если поставить его в безвыходное положение, то он предпочтет умереть, чем обесчестить себя. На него может подействовать только великодушие, иначе ничего с ним не сделать. Я сам отправлюсь в город и никакого оружия с собой брать не буду. Думаю, что мне добром удастся уговорить его. Я все так устрою, что он сам придет сюда и присоединится к нам, тогда все обойдется без сражения.
Слова Шань Тин-гуя доставили большое удовольствие Гуань Шэну, и он согласился отпустить Шань Тин-гуя одного на коне в город. Когда охрана доложила Вэй Дин-го о прибытии Шань Тин-гуя, он выехал ему навстречу. Тогда Шань Тин-гуй очень спокойно обратился к нему:
– При императорском дворе сейчас многие заблуждаются. Поэтому в Поднебесной возникли большие волнения. Сын неба – человек недалекий, а злонамеренные чиновники захватили власть в свои руки и творят всякие безобразия. Мы должны присоединиться к Сун Цзяну и временно обосноваться в Ляншаньбо. А в будущем, когда этих чиновников устранят, для нас не будет еще поздно вернуться к мирной жизни.
Выслушав его, Вэй Дин-го долго раздумывал и, наконец, ответил:
– Если вы хотите, чтобы я присоединился к ним, тогда пусть Гуань Шэн сам приедет сюда и попросит меня об этом. Лишь тогда я дам свое согласие. Если же он откажется сделать это, то я скорее умру, чем дам опозорить себя!
Шань Тин-гуй вскочил на коня и, вернувшись обратно, доложил Гуань Шэну об этом разговоре. Выслушав его, Гуань Шэн сказал:
– Да кто я такой? Он ошибается, считая меня столь высокой особой!
Он сел на коня, взял меч и, простившись со всеми, вместе с Шань Тин-гуем отправился в город. Напутствуя его в дорогу, Линь Чун говорил:
– Смотрите, уважаемый брат, будьте осторожны! Чужая душа – потемки!
– Мы ведь старые друзья, – возразил Гуань Шэн, – и ничего плохого не случится.
Они проехали прямо к уездному управлению, где их радостно встретил Вэй Дин-го, который тут же выразил свою готовность перейти на сторону разбойников. Затем они стали вспоминать былые времена, и Вэй Дин-го устроил в честь гостей обед. В тот же день он вместе со своими огнемет-чинами, которых было пятьсот человек, перешел на сторону разбойников. Он познакомился с Линь Чуном, Ян Чжи и другими главарями, после чего они собрали свои отряды и двинулись обратно в Ляншаньбо.
Между тем Сун Цзян уже выслал им навстречу Дай Цзуна. И тот, увидев Ли Куя, сказал ему:
– После того как ты тайком ушел из лагеря, разыскивать тебя повсюду отправились многие наши братья. Им пришлось проделать огромный путь. Ши Дянь, Яо Хэ, Ли Юн и Ван Дин-лю уже вернулись в лагерь. А я сейчас же поспешу туда и успокою нашего начальника.
Однако мы не будем говорить здесь о Дай Цзуне, который ушел вперед, а расскажем лучше о том, что когда Гуань Шэн со своими товарищами и отрядами прибыл к мысу Цзиньшатань, командиры водного отряда сейчас же пригнали туда лодки, чтобы перевезти их. Но тут к ним, задыхаясь от усталости, подбежал человек.
И тут все увидели, что это Рыжий пес – Дуань Цзин-чжу.
Линь Чун тогда спросил:
– Ты же вместе с Ян Линем и Ши Юном отправился в северные земли покупать коней – почему же ты так быстро вернулся?
Не успел Дуань Цзин-чжу сказать и нескольких слов, как Сун Цзян, словно так на роду было написано, пошел походом на это место, отомстил за старый позор, смыл прежнюю ненависть.
Поистине:
Что же в конце концов сказал Дуань Цзин-чжу, вы узнаете из следующей главы.
Были эти слова – про крючок и про нитку словами.
И словами крючка начинается правда с неправдой.
Глава 67
повествующая о том, как Сун Цзян ночью напал на городок Цзэнтоу и как Лу Цзюнь-и захватил Ши Взнь-гуна живым
Мы остановились на том, как, весь запыхавшись, примчался Дуань Цзин-чжу и обратился к Линь Чуну и остальным с такой речью:– Вместе с Ян Линем и Ши Юном я отправился на север для закупки лошадей. Там мы выбрали больше двухсот хороших, откормленных, с длинной шерстью коней. Но на обратном пути, у города Цин-чжоу, на нас напала шайка разбойников, больше двухсот человек, во главе с Ю Бао-сы, который носит прозвище «Дух погребения». Они забрали у нас всех лошадей и угнали их в городок Цзэнтоу. Куда делись Ши Юн и Ян Линь, неизвестно. Я же, не останавливаясь, бежал сюда, чтобы сообщить об этом.
Выслушав его, Линь Чун сказал, что сейчас надо ехать в лагерь и доложить об этом начальнику. А там посоветоваться, что предпринимать дальше. После этого все переправились на другой берег, вошли в зал Верности и Справедливости и предстали перед Сун Цзяном. Гуань Шэн познакомил Шань Тин-гуя и Вэй Дин-го со всеми большими и малыми главарями лагеря. Затем Ли Куй рассказал о том, как ушел из лагеря, убил Хань Бо-луна и встретился с Цзяо Тином и Бао Сюем и как они все вместе разнесли город Линчжоу.
Сун Цзян остался очень доволен тем, что рассказал Ли Куй. Его порадовало также и то, что в их лагере прибавилось четыре доблестных удальца. Но потом, когда Дуань Цзинь-чжу рассказал ему историю с лошадьми, Сун Цзян сильно разгневался.
– Они когда-то увели мою лошадь, – сказал он, – но до сих пор еще не понесли заслуженного наказания. Эти бандиты не остановились даже перед тем, чтобы убить Небесного князя – Чао Гая, и все еще продолжают бесчинствовать! Если мы сейчас же не отправимся и не уничтожим этих мерзавцев, то дадим повод людям издеваться и смеяться над нами!
– Уже настала весна, погода стоит теплая, – сказал У Юн, – самое благоприятное для боев время. Небесный князь – Чао Гай проиграл сражение потому, что не знал местности. Но на этот раз мы пойдем на хитрость. Первым пусть отправляется Ши Цянь, так как он может свободно перебираться через стены и ходить по крышам. Он пойдет вперед и разведает обстановку. А когда он вернется, мы еще раз обсудим это дело.
Получив приказ, Ши Цянь двинулся в путь. А дня через три в лагерь вернулись Ян Линь и Ши Юн. Они рассказали о том, как Ши Вэнь-гун в Цзэнтоуши бахвалится и кричит, что готов схватиться с разбойниками из Ляншаньбо не на жизнь, а на смерть, так как существовать под одним небом с ними он не может. Услышав это, Сун Цзян решил тотчас же подымать войска. Но У Юн стал удерживать его.
– Надо подождать, пока вернется Ши Цянь, – говорил он, – время у нас еще есть.
Но гнев душил Сун Цзяна, он не хотел ждать ни минуты и вслед за Ши Цянем послал еще Дай Цзуна, которому велел разведать обстановку и сразу же возвращаться.
Через несколько дней Дай Цзун вернулся и сообщил следующее:
– В Цзэнтоуши готовятся отомстить за разгром Линчжоу. Сейчас там собирают войска, которые расположились лагерем около Цзэнтоуши. Их главный штаб находится сейчас в кумирне Фахуасы. На расстоянии нескольких сот ли вокруг реют их знамена. Но по какой дороге противник поведет наступление, я не знаю.
На следующий день вернулся также и Ши Цянь.
– Мне удалось пробраться в самый город, – докладывал он, – и я постарался разузнать все как можно подробнее. Их войска разбились сейчас пятью лагерями. Около самого Цзэнтоуши вход в предместье охраняет отряд в три тысячи человек. В главном лагере всеми делами командует Ши Вэнь-гун. Северным лагерем распоряжается Цзэн Ту и помощник Ши Вэнь-гуна по имени Су Дин. Начальником южного лагеря является второй сын Цзэн Ту – Цзэн Ми, западного – третий сын Цзэн Со и восточного – четвертый сын Цзэн Куй. Начальниками центрального лагеря являются Цзэн Нун и его пятый сын Цзэн Шэн. Что же касается Ю Бао-сы из Цинчжоу, то ростом он в один чжан, а талию его могут обхватить лишь несколько человек. Его прозвали «Дух погребения». Лошадей, которых они у нас увели, они держат в кумирне Фахуасы.
Выслушав его, У Юн созвал на совет всех командиров.
– Раз они разбились на пять лагерей, – сказал он, – то и нам следует сделать то же самое и выступить против них в пяти направлениях.
Тогда поднялся с места Лу Цзюнь-и и обратился ко всем присутствующим с такой речью:
– Вы были настолько милостивы, что спасли мне жизнь и пригласили сюда в лагерь. Однако я до сих пор не мог ничем отблагодарить вас. И вот теперь мне хотелось бы, не щадя своей жизни, выступить в поход первым. Не знаю только, как вы на это посмотрите.
Его слова Сун Цзяну очень понравились, и он отвечал ему так:
– Если вы, уважаемый господин, хотите отправиться в поход, то можете выступить с передовым отрядом.
Но У Юн стал возражать против этого.
– Почтенный господин человек здесь новый и в боях еще не участвовал. А ездить верхом по крутым и опасным горным дорогам не очень-то удобно. Поэтому я считаю, что нам нельзя просить уважаемого господина идти в авангарде. Лучше дать ему другой отряд, с которым он пойдет по ровной местности и устроит засаду. А по сигналу ракетой пусть выходит на подмогу.
Дело в том, что У Юн опасался, как бы Лу Цзюнь-и не захватил Ши Вэнь-гуна. Ведь тогда Сун Цзян, не желая нарушать завещания Чао Гая, уступил бы ему свое место. Вот поэтому-то У Юн и не хотел, чтобы Лу Цзюнь-и шел с передовым отрядом. А Сун Цзян, испытывая самые возвышенные чувства, очень хотел, чтобы Лу Цзюнь-и отличился и стал начальником лагеря. Однако У Юн продолжал настаивать на том, чтобы Лу Цзюнь-и вместе с Янь Цином пошли во главе пешего отряда в пятьсот человек, небольшими тропинками вышли на равнину и там ждали сигнала.
Затем все отряды были разделены на пять колонн. На большой лагерь к югу от Цзэнтоуши должен был напасть конный отряд во главе с Громовержцем – Цинь Мином и Маленьким Ли Гуном – Хуа Юном. В помощь им-назначались Ма Линь и Дэн Фэй с отрядом численностью в три тысячи человек. Против восточного лагеря в Цзэнтоуши послали отряд в три тысячи человек под командой Татуированного монаха – Лу Чжи-шэня и Странствующего монаха – У Суна. А помощниками их назначили Кун Мина и Кун Ляна. Против войск, расположенных лагерем к северу от Цзэнтоуши, отряд в три тысячи человек должны были вести Черномордый зверь – Ян Чжи и Девятидраконовый – Ши Цзинь. Их помощниками были назначены Ян Чунь и Чэнь Да. Против лагеря к западу от Цзэнтоуши отряд в три тысячи человек должны были вести Бородач – Чжу Тун и Крылатый тигр – Лэй Хэн. В помощь им были назначены Цзоу Юань и Цзоу Жун. И, наконец, против главного лагеря во главе конного отряда в пять тысяч человек выступали Сун Цзян, военный советник У Юн, Гун-Сунь Шэн и их помощники Люй Фан, Го Шэн, Се Чжэнь, Се Бао, Дай Цзун и Ши Цянь. Командирами пехотного отряда в пять тысяч человек, следующего в арьергарде, были назначены Черный вихрь – Ли Куй, и Владыка демонов, будоражащий мир – Фань Жуй, а их помощниками – Сян Чун и Ли Гунь. Остальные главари остались охранять лагерь.
Однако мы оставим пока Сун Цзяна с его пятью отрядами и расскажем о том, как разведчики из Цзэнтоуши, разузнав о приготовлениях разбойников, отправились с докладом к начальству. Когда эти сведения дошли до Цзэна-старшего, он пригласил к себе на совет наставника Ши Вэнь-гуна, а также Су Дина, чтобы обсудить с ними важные военные вопросы. И тут Ши Вэнь-гун сказал:
– Когда отряды из Ляншаньбо будут приближаться, необходимо устроить для них побольше ям-ловушек. Только таким способом можно будет выловить их сильных бойцов и грозных начальников. Для борьбы с подобными разбойниками это самый подходящий план.
Цзэн-старший тут же послал поселян и жителей городка с мотыгами и лопатами вырыть около предместья несколько десятков ям-ловушек. Сверху эти ямы прикрыли землей, кругом устроили засады и стали ждать прихода противника. Часть поселян была отправлена также и к северу от Цзэнтоуши, чтобы и там приготовить несколько десятков ям-ловушек.
И вот Сун Цзян со своими отрядами выступил в поход, а У Юн тем временем тайно послал вперед на разведку Ши Цяня. Через несколько дней Ши Цянь вернулся и сообщил:
– К северу и югу от Цзэнтоуши повсюду вырыты ямы-ловушки. Их так много, что и не перечесть. В настоящее время противник ждет подхода наших отрядов.
– Что ж, ничего удивительного в этом нет! – сказал, рассмеявшись, У Юн.
Отряды двигались вперед и вскоре достигли окрестностей Цзэнтоуши. Был как раз полдень. Вдруг впереди показался конь с медным колокольчиком на шее и с пучком фазаньих перьев, привязанных к хвосту. На коне сидел человек в белом халате, с темной повязкой на голове и с копьем в руках. Бойцы хотели было погнаться за всадником, но У Юн остановил их и приказал здесь разбиться лагерем. Вокруг он велел вырыть ров и по краям утыкать его колючим кустарником. Остальным отрядам он также велел вырыть канавы и утыкать их колючками.
Прошло три дня, но из Цзэнтоуши никто не показывался, чтобы вступить в бой. Тогда У Юн, который был в полном недоумении, позвал Ши Цяня и приказал ему ползком проникнуть в. неприятельский стан, разузнать обстановку, а также точно установить, где устроены ямы-ловушки, сколько их всего, и на каком расстоянии они находятся от лагеря.
За день Ши Цяню удалось все подробно узнать и даже тайком расставить опознавательные знаки. Вернувшись, он доложил обо всем военному советнику.
Назавтра У Юн отдал приказ передовому пешему отряду вооружиться мотыгами и разбиться на две группы. Кроме того, он распорядился взять более ста подвод из-под провианта, нагрузить их сухим камышом и тростником и спрятать в центре лагеря. В тот же вечер он велел командирам всех лагерей наблюдать на следующее утро за тем, как пешие части с восточной и западной стороны будут вести наступление.
Находившиеся к северу от Цзэнтоуши Ян Чжи и Ши Цзинь, согласно приказу, также должны были начать наступление. Сун Цзян предложил им выстроить конный отряд в одну линию, размахивать боевыми знаменами, бить в барабаны, – словом, делать вид, что они приготовились к бою, но ни в коем случае не двигаться вперед. На этом У Юн закончил все свои распоряжения.
Между тем Ши Вэнь-гун хотел лишь одного, чтобы наступление на Цзэнтоуши вел сам Сун Цзян, так как он надеялся заманить Сун Цзяна в яму-ловушку. От лагеря шла теперь лишь узкая тропинка, и отступать, если это понадобится, было некуда.
Утром следующего дня в лагере раздался взрыв ракеты, и в тот же миг большой отряд двинулся по направлению к южным воротам. Вскоре после этого из лагеря, расположенного у восточных ворот Цзэнтоуши, прибыл гонец и сообщил о том, что какой-то монах, вращая над головой огромный железный посох, а вслед за ним странствующий монах с двумя мечами избивают всех без разбора. Один из них действует впереди, а другой – сзади.
– Это, несомненно, разбойники из Ляншаньбо – Лу Чжи-шэнь и У Сун, – сказал Шй Вэнь-гун.
Опасаясь, как бы они не натворили бед, он послал Цзэн Кую в помощь подкрепление. Но не успел он сделать этого, как прибыл гонец из лагеря у западных ворот и сообщил о том, что какой-то огромный бородач вместе с другим, лицо которого напоминает морду тигра, ринулись в наступление. Они несут знамена с надписями: «Бородач – Чжу Тун» и «Крылатый тигр – Лэй Хэн». Выслушав это сообщение, Ши Вэнь-гун послал подкрепление также и Цзэн Со.
Вскоре разорвалась еще одна ракета, однако Ши Вэнь-гун со своим войском не двинулся с места. Он ждал, пока противник пойдет в наступление и попадет в приготовленные ямы-ловушки. Тогда бойцы, спрятанные в засадах под горой, могут ринуться вперед и переловить разбойников.
А У Юн между тем приказал своим бойцам идти двумя тропинками, которые начинались в северной стороне холма, и соединиться вблизи неприятельского лагеря. Находившиеся в передних рядах вражеские солдаты наблюдали за их передвижением, не смея и шагу ступить вперед. Засевшие в засаде по обеим сторонам лагеря бойцы тоже оставались на своих местах.
Между тем отряды У Юна продолжали прибывать с тыла и все больше теснили своего противника вплотную к ямам. И в тот момент, когда Ши Вэнь-гун уже решил было выступить, чтобы схватиться с врагом, У Юн взмахнул своей плеткой и указал вперед. В тот же миг в его лагере забили в барабаны и ив рядов выкатили более ста пылающих тачек. Камыш, тростник, сера и селитра, находившиеся в них, были разом подожжены, и густые клубы дыма подымались прямо в небо.
Когда Ши Вэнь-гун вывел свои войска, путь им преградили эти пылающие тачки. Выхода не было. Пришлось спешно отвести своих бойцов назад и спасаться бегством. Но в этот момент Гун-Сунь Шэн взмахнул своим волшебным мечом и произнес заклинание. Сейчас же поднялся ураган, который подхватил пламя бушевавшего огня и перебросил его на южные ворота. Все деревянные укрепления моментально сгорели. Победу одержали воины Ляншаньбо. Забили в гонг, после чего все отряды были отозваны в лагерь и весь вечер отдыхали.
Что же касается лагеря Ши Вэнь-гуна, то там всю ночь шли работы по ремонту укреплений. Итак, противники расположились друг против друга укрепленным лагерем.
На следующий день Ши Вэнь-гун держал совет с Цзэн Ту.
– Если мы в первую очередь не уничтожим их главаря, – сказал Цзэн Ту, – то нам трудно будет справиться и с остальными.
Он посоветовал военному наставнику Ши Вэнь-гуну остаться в городе и охранять его. Сам же Цзэн Ту оделся в боевые доспехи, сел на коня и во главе отряда выехал из города, чтобы дать бой противнику.
Узнав о том, что Цзэн Ту вызывает их на бой, Сун Цзян, вместе с Люй Фаном и Го Шэном, выехал на передний край. Когда, стоя под знаменами, Сун Цзян увидел впереди Цзэн Ту, ярость охватила его, и, указывая вперед плеткой, он воскликнул:
– Кто хочет первым схватить этого мерзавца и отомстить за нанесенное оскорбление?!
В тот же момент Люй Фан подстегнул коня и, взяв наперевес свой трезубец, ринулся прямо на Цзэн Ту. И вот оба всадника, взмахнув оружием, вступили в бой. После того как они съезжались уже более тридцати раз, находившийся под знаменами Го Шэн понял, что один из соперников скоро проиграет. А надо вам сказать, что и по мастерству и по ловкости Люй Фан, конечно, уступал Цзэн Ту. И если в предыдущих тридцати схватках он с большим трудом отбивался от своего противника, то после уже действовал оружием как попало, мог только защищаться и избегать ударов. Опасаясь, что Люй Фан потерпит поражение, Го Шэн вылетел на своем коне вперед и, вращая трезубцем, помчался прямо на Цзэн Ту. Теперь уже три всадника сплелись в один клубок.
Между прочим к трезубцам, которыми бились бойцы, были подвязаны хвосты золотистого леопарда. Люй Фан и Го Шэн, стремясь захватить Цзэн Ту живым, одновременно подняли свои трезубцы. Но Цзэн Ту, который был очень прозорливым человеком, сразу заметил этот маневр и, подняв свое копье, выбросил его вперед и зацепил своей пикой хвосты леопардов на трезубцах противника, так что их уж никак нельзя было разъединить. Как ни бились Люй Фан и Го Шэн, чтобы высвободить свое оружие, они ничего сделать не могли.
Наблюдавший за боем из передних рядов Маленький Ли Гуан – Хуа Юн, опасаясь, что двое их бойцов могут потерпеть поражение, вылетел на коне вперед и, держа в левой руке свой резной лук, он правой быстро вытащил стрелу с зазубренным наконечником и, приладив ее к луку, натянул тетиву до отказа и, прицелившись в Цзэн Ту, выстрелил.
Но тому уже удалось освободить свою пику, в то время как два трезубца его противников оставались спутанными. Рассказ наш ведется, конечно, медленнее, чем развертывались действия на поле боя. Выхватив копье, Цзэн Ту нацелился в спину Люй Фана, но в этот момент стрела Хуа Юна попала ему прямо в левое плечо. Раненный, Цзэн Ту тотчас же повалился с коня. Тогда Люй Фан и Го Шэн выскочили со своими трезубцами вперед, и Цзэн Ту погиб бесславной смертью. Более десятка всадников стремительно помчались доложить о случившемся Ши Вэнь-гуну. А тот в свою очередь сообщил об этом в центральный лагерь.
Услыхав о гибели своего сына, начальник Цзэн стал громко рыдать. В это время со стороны появился воин по имени Цзэн Шэн. Он был возмущен до глубины души. Этот человек в совершенстве владел военным искусством. Он так мастерски орудовал двумя летающими мечами, что никто не смел приблизиться к нему. Узнав о гибели Цзэн Ту, Цзэн Шэн даже зубами заскрежетал от ярости.
– Оседлать коня и подать его сюда! Я хочу отомстить за смерть старшего брата! – крикнул он.
Отец хотел удержать его, но сделать ничего не мог. Цзэн Шэн оделся с ног до головы в боевые доспехи, взял меч и, вскочив на коня, помчался вперед и выехал перед лагерем. Ши Вэнь-гун также стал уговаривать его не вступать в бой.
– Вы молодой полководец и не должны пренебрежительно относиться к силам врага. В отряде Сун Цзяна есть много искусных и отважных воинов и командиров. Если вы не откажетесь выслушать мое скромное мнение, то я предложил бы пока что крепко охранять наши пять лагерей, а в то же время тайно послать в Линчжоу гонца с просьбой немедленно отправить донесение императорскому двору. Пусть пришлют сюда побольше правительственных войск и опытных командиров. Кроме того, надо просить, чтобы эти войска начали наступление с двух направлений. Одна колонна направится прямо в Ляншаньбо, а другая – оборонять Цзэнтоуши. Это отобьет у разбойников охоту продолжать войну, они, несомненно, отведут свои отряды и поспешат вернуться к себе в лагерь. И вот тогда-то я, хоть и обладаю весьма скромными способностями, вместе с вами, дорогой брат, стану преследовать их, и мы, несомненно, одержим большую победу.
Не успел он договорить, как из северного лагеря прибыл его помощник Су Дин; узнав о предложении Ши Вэнь-гуна крепко держать оборону, он поддержал его.
– Этот У Юн из Ляншаньбо очень хитер, – сказал он. – Бороться с ним нелегко. Поэтому сейчас мы должны стойко держаться и ждать подкрепления. Иного выхода у нас нет. А за это время мы все потихоньку обсудим.
– Они убили моего старшего брата, и если я сейчас же не отомщу им, то сам превращусь в разбойника! – возражал им Цзэн Шэи. – Пока мы будем здесь ждать, разбойники станут еще сильнее, и тогда с ними действительно трудно будет справиться.
Итак, не слушая никаких уговоров, Цзэн Шэн в сопровождении нескольких десятков всадников помчался на коне из лагеря и стал вызывать противника на бой. Когда об этом узнал Сун Цзян, он приказал бойцам на передней линии дать отпор врагу. Размахивая булавой, из рядов выехал Цинь Мин, но не успел он вступить в бой с Цзэн Шэном, как вдруг увидел Черного вихря – Ли Куя, который с топорами в руках вылетел вперед и, не разобрав, в чем дело, ринулся прямо в ряды противника. Нашлись такие, которые узнали его.
– Да это же Черный вихрь – Ли Куй из Ляншаньбо! – восклицали они.
Тогда Цзэн Шэн приказал пустить з Ли Куя стрелу. Между прочим, перед тем как вступить в бой, Ли Куй всегда сбрасывал с себя одежду. В таких случаях его прикрывали своими щитами Сян Чун и Ли Гунь. Но сейчас он вылетел вперед один, и потому первая же стрела, пущенная по приказанию Цзэн Шэна, попала ему в ногу. Огромный, словно гора Тай-шань, Ли Куй повалился на землю. Тут бойцы, находившиеся позади Цзэн Шэна, ринулись вперед.
Из отряда Сун Цзяна вылетели на конях Цинь Мин и Хуа Юн, которые решили во что бы то ни стало спасти Ли Куя. А сзади на помощь им подоспели Ма Линь, Дэн Фэй, Люй Фан и Го Шэн. Выручив Ли Куя, они вернулись с ним обратно. Когда Цзэн Шэн увидел, как много бойцов у Сун Цзяна, он не решился продолжать бой и приказал своим солдатам возвращаться в лагерь. Сун Цзян также отозвал своих бойцов.
На следующий день Ши Вэнь-гун и Су Дин продолжали настаивать на том, что пока не следует вступать в бой с Сун Цзяном. Но разве могли они уговорить Цзэн Шэна, который непрерывно твердил:
– Я должен отомстить за смерть брата!
Не в силах больше спорить с ним Ши Вэнь-гун вынужден был одеть боевые доспехи и сесть на коня, на того самого, которого он когда-то отнял у Дуань Цзин-чжу. Конь этот, если вы домните, назывался «Конем, который, как лев из нефрита, светится ночью», напоминал молодого дракона и мог пробежать в день тысячу ли.
И вот, когда Сун Цзян расположил свои отряды в боевом порядке, с противоположной стороны выехал Шп Вэнь-гун. При виде его прекрасного коня гнев вспыхнул в душе Сун Цзяна, и он тут же отдал приказ передним рядам готовиться к бою.