Найлз Дуглас. Темный источник

   — Собака — друг? — Тролль медленно переваривал эту новую для него мысль, и вдруг его лицо просветлело. — Собака-друг иметь винца?
   — Н-нет! У людей иметь… Тьфу, у людей есть вино. А собака п-просто ходит с ними… с н-ними.
   — Умник! Отдыхать теперь. — Хонках плюхнулся на ствол упавшего дерева и задумчиво уставился на Кантуса, потом перевел взгляд на ворота.
   — Я должен назад, свои ворота стерегу.
   — Но ведь мы же о-охраняем в-ворота здесь, не так ли? Ведь да? Ты же не перестал быть стражем ворот. Ты только перебрался к другим воротам — и все.
   — Не мой ворота!
   — А часто пользуются твоими воротами? Разве многие входят и выходят через них?
   — Ясно дело! Вот, ты!
   — Ну, это я понимаю. А до меня?
   Хонках почесал в затылке и прищурился, пытаясь сосредоточиться.
   — Никогда.
   — Вот видишь, а в эти ворота только что вошли, так что они гораздо важнее твоих. Может, нам лучше остаться здесь и охранять их — эти ворота! А потом мы отправимся искать другие ворота, еще более важные.
   Тролль с сомнением посмотрел на эльфа — было ясно, что он не может придумать достойного возражения. Он фыркнул и стал разглядывать ворота, словно ждал, что ему на голову сейчас посыплется целая армия врагов.
   Кантус повалился на землю и стал кататься среди цветов, тихонько поскуливая от удовольствия. Казалось, его нисколько не удивило, что он прямо из ледяных глубин бушующего потока оказался на залитом солнцем лугу. Мурхаунд вскочил на ноги и перепрыгнул через Язиликлика, задев эльфа носом, отчего тот, как пушинка, слетел с бревна.
   — Н-нет, Кантус! Я н-не могу сейчас с тобой играть. Я помогаю Хонкаху охранять в-ворота!
   На другой стороне луга раздвинулись кусты, и из них высунулась голова мерцающей собаки, которая с интересом уставилась на странную троицу. Эта собака, как и остальные мерцающие собаки, была с коричневой шерстью, удлиненным носом, и огромными ушами, которые настороженно поднимались, когда собаку что-то интересовало и занимало. Мерцающая собака была раза в два меньше мурхаунда.
   Волшебная собака неожиданно перенеслась через луг и оказалась прямо у Кантуса под носом. Мурхаунд залаял и удивленно отскочил назад, но потом потянулся к мерцающей собаке. Псы опасливо обнюхали друг друга, а потом волшебная собака исчезла из виду и появилась на противоположном конце луга рядом с еще одним таким же псом.
   Кантус снова удивленно залаял и помчался через луг, чтобы снова ткнуться носом в нос каждого из своих собратьев, после чего заняться более подробным осмотром. Вдруг обе волшебные собаки исчезли.
   А через мгновение в самом центре луга их уже было четыре, и Кантус начал, весело помахивая хвостом, перепрыгивать через них. Мерцающие собаки тоже радостно скакали около мурхаунда, и очень скоро уже шесть волшебных собак носились с Кантусом по благоухающему цветами лугу. Язиликлик так громко и весело хохотал, что не мог усидеть на месте, и даже Хонках тихо хихикнул разок, а потом мрачно поднялся на ноги.
   — Фатит отдыха! Показать другие ворота пора.
   — Х-хорошо. П-пошли, Кантус! — Язиликлик взвился в воздух как раз в тот момент, когда мурхаунд подбежал к нему. Они отправились вслед за троллем, а позади, время от времени исчезая из виду, бежали мерцающие собаки.
   — Это знамение! Предсказание! Послушайте меня, северяне, если вы хотите спасти себя и свой народ! — Таггар, пожилой священник Бога Темпуса, с ловкостью юноши, вскочил на стол, и начал стучать громадной ложкой по золотому блюду, не обращая внимания на появившиеся на нем вмятины.
   Северяне, собравшиеся во дворце Грюннарха Рыжего, были так потрясены событиями последних нескольких часов, что спокойно смотрели на священника, словно его странное поведение было еще одним доказательством того, что привычный мир вокруг начал рушиться.
   В некотором смысле так оно и было. Сначала Грюннарх объявил о заключении мира с самым древним и заклятым врагом северян. Затем огромный сияющий замок приплыл в гавань, и все они видели это чудо. Необыкновенной красоты строение, каких не видывали в Норландии, с изысканной грацией и легкостью, словно корабль, управляемый опытным капитаном, подошел к берегу.
   Потом им сообщили о двух путешественниках, приплывших в замке к берегам Норландии — высокий молодой человек и симпатичная пухленькая девушка. Железная Крепость пала! Поселения на побережье Гвиннета уничтожены.
   И наконец, известие, которое им принесла девушка, утверждавшая, что услышала эти слова от огня, который пылал даже тогда, когда замок поднялся со дна моря: следующей целью армии, уничтожившей Оман, является Корвелл — то самое королевство, с которым Грюннарх совсем недавно заключил союз.
   А теперь священник, взобравшись на стол, колошматил ложкой по золотому блюду. Ну, и что? А почему бы и нет?
   — Люди моей родины, храбрые воины Норландии, послушайте меня! — Грюннарх поднялся на ноги, и всем показалось, что от его рыжих волос во все стороны полетели искры. Его глаза метали молнии, когда он медленно переводил их с одного из сидевших в зале на другого. Таггар неловко сполз со стола и сел; он был явно удовлетворен тем, что король взялся сам объяснить значение знамения.
   — Этот священник пришел ко мне два дня назад и в присутствии уважаемых глав кланов, которые могут подтвердить мои слова, сообщил о пророчестве, исходившем прямо из уст Темпуса!
   Теперь все до единого, затаив дыхание, слушали короля. Темпус не отличался добротой, но это был сильный и справедливый Бог, которого северяне чтили много веков. Они не могли не прислушаться к его пророчеству.
   — Вот что сказал Темпус священнику Таггару: «На совет прибудет посланник, но он прибудет не пешком, не на коне, и не на корабле. Он принесет вам приказ Темпуса, и вы должны выполнить этот приказ».
   А теперь нам посчастливилось, и нашим глазам предстало чудо — замок из камня приплыл к нам по морю и мы услышали слова того, кто прибыл во время нашего совета. — Грюннарх понизил голос, и в зале воцарилась полная тишина. — Как только рассветет, я выведу «Северный Ветер» в море, даже если я буду один. Я собираюсь повиноваться приказу Темпуса. Я поплыву на помощь королю, который спас мне жизнь, когда серьезных причин у него для этого не было.
   И еще я хочу искупить горе и боль, которые мы, северяне, принесли тем землям в прошлом году, когда, пусть и не сознательно, но служили силам зла, которые приняли обличье Телгаара Железная Рука. Я выступлю против этих сил и покончу сними — или сам погибну в этой битве. Ну, так что, северяне, я поплыву в Корвелл один?
   Стены замка содрогнулись, а в очагах ярче вспыхнул огонь от яростного «Нет!».
   Рэндольф тихо выскользнул из ворот Кер Корвелла, он благодарил рано спустившуюся темноту, которая Скрыла его от любопытных глаз. Не встретив никого по пути, Рэндольф быстро спустился по замковой дороге и пошел через неохраняемые северные ворота в городок. Он тут же, не теряя времени, направился в таверну «Дикий Кабан» и, переступив порог, оказался в дымном тепле уютного кабачка, где звучал тихий смех и велись неспешные разговоры.
   Здесь он сразу увидел лорд-мэра Корвелла Динсмора и лордов Динната и Коарта.
   — Что все это значит? — спросил Диннат, как только Рэндольф уселся за их стол. — Тайные встречи, и вообще?..
   Никто из них не обратил внимания на незнакомца, сидевшего за соседним столом, который устроился так, чтоб получше слышать их разговор.
   — Мне очень жаль, что нам приходится вот так встречаться, — сказал Рэндольф. — По правде говоря, я хотел поговорить с вами без Понтсвейна. Мне кажется, что нашему королевству угрожает серьезная опасность, а он предпочитает ни о чем не думать, наслаждаться жизнью и вести себя, словно он тут король. Он проводит почти все время у Короны Островов!
   Сидевшие за столом лорды согласно закивали, их нисколько не удивили слова Рэндольфа.
   — О какой опасности вы говорите? — спросил лорд-мэр.
   Рэндольф рассказал им о сообщении рыбака и добавил, что он послал разведчиков проверить страшное известие.
   — Но вполне может так случиться, что они вернутся, когда будет уже слишком поздно.
   — Да уж, дело как раз для Понтсвейна, — пробормотал Коарт. — Когда мы сражались тут в прошлом году, его отряд отсиделся дома, словно его район — пуп нашего королевства.
   — А он бы и сейчас поступил точно так же, только ему уж больно хочется стать королем Корвелла. Он был бы только рад, если бы король Кендрик не вернулся из похода.
   — Что вы предлагаете? — спросил Диннат.
   — Вы сможете собрать отряды, которые будут готовы без лишнего шума прибыть в Корвелл? Мне хочется надеяться, что я ошибаюсь и нам ничего не грозит, но если на нас нападут с моря, то единственное, на что мы можем рассчитывать, это городской гарнизон и ваши отряды.
   — Людям это не понравится… Зимняя мобилизация, — запротестовал Коарт. — А кроме того, мы понесли большие потери в прошлом году в войне с Темными Силами.
   — Так же, как и мы. — Рэндольф спокойно отнесся к возражению лорда. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваши люди получили хорошее вознаграждение, когда король вернется, — вне зависимости от того, чем все это кончится. Но нам необходимо что-то предпринять.
   — Я согласен, — сказал лорд-мэр, который понимал, что город пострадает больше всего в случае вторжения с моря. Потребовалось еще несколько минут уговоров и обещаний награды от короля на то, чтобы Коарт и Диннат согласились с планом Рэндольфа.
   — Ну, хорошо. Я благодарю вас за то, что вы согласились встретиться со мной при таких необычных обстоятельствах. И будем надеяться, что мои опасения беспочвенны. До свидания! — Встав, Рэндольф поклонился лордам и покинул таверну.
   По-прежнему ни один из них не заметил незнакомца, который, зловеще ухмыляясь, откинулся на спинку стула.
   «Очень полезная для меня встреча», — подумал Хобарт.
   Интересно, как это Кендрику удалось заполучить Корону Островов? Ладно, не важно, но то, что Корона у него, мешало планам Хобарта — нет, планам Баала. Хобарт впервые увидел Корону, когда она принадлежала этому слабаку королю Карраталю из Каллидирра и у него не было оснований полагать, что Корона лишилась своей силы, поменяв хозяина. На самом деле, насколько Хобарт знал. Корона обладала одной очень важной волшебной способностью: она оберегала то, что находилось рядом с ней — и не только рядом.
   Когда Корона Островов находилась в большой крепости Кер Каллидирр, заклинания Хобарта там не действовали. Здесь она тоже сможет защитить эту крепость и прилегающие к ней районы — и Хобарту не удастся сотворить заклинание, вызывающее землетрясение, которое, как он надеялся, должно было уничтожить замковые стены.
   Если, конечно. Корону не убрать из замка. И вот тут-то ему очень помог подслушанный разговор между лордами и Рэндольфом.
   Священник тяжело встал из-за стола и вышел из таверны. Он найдет другое заведение, не такое шумное, чтобы как следует обдумать свои действия. Хобарт отыскал крошечную таверну в темном переулке на берегу моря. Войдя, он увидел молодого человека, который что-то чистил или мыл.
   — Эй, парень, — сказал Хобарт, бросив ему золотую монету, при виде которой глаза юноши загорелись удовольствием и удивлением. — Окажи-ка мне услугу.
   — Все что угодно, милорд.
   — Отправляйся в замок и разыщи лорда Понтсвейна. Скажи ему, что в город прибыл человек, который хочет предложить ему дело, выгодное обоим. Передан ему, что я буду ждать его здесь завтра в полдень, и мы сможем обсудить мое предложение. Ты все понял?
   Парень энергично закивал.
   — Тогда отправляйся в замок и поскорее!
   Когда дверь за молодым человеком захлопнулась, Хобарт сел и принял из рук служанки большую кружку эля. Он был очень доволен собой.
   — Я нашла Авалона, как раз когда началась буря. Он был сильно ранен, но жив.
   — А сейчас как он? — спросил Тристан, затаив дыхание.
   — Поправляется. — Бригит помрачнела. — Но теперь он уже больше не боевой конь, он просто живет и набирается сил.
   — Благодарение Богине. Я считал, что Авалон погиб, а он, оказывается жив — радостное известие, облегчающее тяготы нашего похода.
   — А откуда вы узнали, что мы здесь? — спросила Робин.
   — Мы знали, что осквернение Долины не должно остаться неотомщенным, а когда я нашла Авалона, мы поняли, что вы где-то рядом. А потом мы просто проследили за стаей этих странных существ, потому что мы подозревали, что они следуют за вами. Кроме того, мы были уверены, что вы направляетесь в рощу Верховной Друиды. Мы ждали вас на этой дороге и оказались правы.
   — Вы знаете о роще? Что с ней случилось? — спросила друида.
   — Она превратилась в ужасное, отравленное смертью место. Сам Лунный Источник осквернен, он стал черным и отвратительно грязным. Он несет гибель в Долину, которая быстро распространяется во все стороны.
   — А Синнория? — Тристан попытался представить себе, во что могла превратиться прекрасная долина Ллевирр под влиянием разрушительных сил, царящих в Мурлок.
   — О, ты не узнал бы Синнорию, она стала совсем не такой, какой ты ее видел, или, точнее, слышал. — У Бригит вдруг задрожал голос, и она замолчала, а из ее прекрасных глаз потекли слезы. — В Синнории больше не текут реки и не поют леса. Большинство ллевирров покинули долину, предоставив ее страшной судьбе. Нам помогли наши древние соперники, гномы, проследив, чтобы наш народ благополучно покинул долину, а кое-кого они укрыли в своих подземных крепостях.
   Робин побледнела, и пораженный Тристан взял ее за руку, он попытался и не смог представить себе оскверненную долину ллевирров. Он хорошо помнил музыку Синнории, такую прекрасную, что она чуть не свела его с ума, когда ллевиррские воительницы проводили его отряд через долину всего год назад. Тристану и его спутникам тогда завязали глаза, потому что, по словам ллевирров, красота долины могла лишить их рассудка.
   А теперь Синнория, как и Долина Мурлок, стала жертвой черных сил зла.
   — Это наследство Зверя Казгорота, — тихо произнесла Бригит.
   — Нет… это знак его хозяина, — резко возразила ей Робин. — Но почему же самые священные и прекрасные места погибают первыми?
   — Наверное, потому что настоящая красота хрупка по своей природе, — предположила Бригит.
   — Красота может быть сильной, — вдруг сказала Тэвиш, — но само ее присутствие ненавистно злу, с которым мы столкнулись. Мне кажется, именно поэтому Синнория и Долина Мурлок были уничтожены первыми.
   — Но на этом не кончится, если мы не одержим победу. Пора в путь, мы уже совсем недалеко от цели. — Тристан оглядел своих спутников, разделяя их горе и без слов убеждая их, что пришло время действовать.
   Путники вошли в лес, оставив далеко позади поле боя, и стали пробираться между высохшими стволами громадных дубов и сосен. Четыре сестры-воительницы шли впереди, прокладывая в снегу дорогу — они легко утаптывали снег словно специально приспособленными для этого сапогами. За ними следовал Тристан со своими спутниками, а замыкали отряд идущие друг за другом Маура, Коллин и Бригит.
   Все молчали, и лишь шуршание падающего на сухие ветки снега нарушало тишину, зима все плотнее укутывала землю своим покрывалом. В воздухе метались стаи белых легких снежинок, так что разглядеть, что впереди, было почти невозможно. Время от времени на пути попадались невысокие холмы, но идти было легко, да и настроение у Тристана поднялось с появлением Синнорианских Сестер. Они были прекрасными воинами, подобных им королю не доводилось еще встречать, а он почему-то чувствовал, что победить зло он сможет лишь с оружием в руках. К тому же сестры прекрасно ориентировались в Долине…
   Вдруг земля у него под ногами задрожала, и раздался страшный грохот. Тристан отступил назад и упал, но успел увидеть, как перед ним разверзлась чудовищная пропасть и поглотила четырех воительниц, шедших впереди. Края пропасти начали раздвигаться — вот сейчас и он окажется в ее страшной голодной пасти. Но тут кто-то с силой схватил его за воротник и оттащил на безопасное расстояние.
   Из пропасти стали вырываться фонтаны зеленого и красного газа, и земля застонала, словно от невыносимой боли. Мертвые деревья, оказавшиеся на краю пропасти, наклонились — их корням уже не за что было цепляться, и начали медленно сползать в черную пустоту. По лесу пронесся треск и грохот падающих деревьев — будто тяжелое дыхание потревоженной земли.
   Глубоко вздыхая и отплевываясь, чтобы избавиться от попавшего в легкие газа, Тристан поднял глаза и увидел стоявшего рядом Яака — это он спас его от смертельного падения. Охваченный ужасом, Тристан заглянул в пропасть, в которой погибли четыре воительницы, — он понимал, что у них не было ни единого шанса спастись.
   Снег, наконец, перестал падать, и путники смогли рассмотреть то, что лежало перед ними, но представшее их глазам зрелище только усилило их отчаянье и отняло надежду. Перед ними была бездонная пропасть шириной более ста футов. Она тянулась направо и налево, насколько хватало глаз. И обойти эту пропасть было невозможно.
   Темный Источник бурлил и урчал, испуская черный дым и ядовитый газ. Баал узнал о поражении своей стаи, когда оставшиеся в живых перитоны вернулись к Источнику. Ярость Бога вызвала появление глубоких трещин и бездонных пропастей по всей Долине, лишая жизни то немногое, что еще было живо.
   Шанту подобралась к кромке черной воды, чувствуя, что хозяин разгневан. Сжавшись в комок и не шевелясь, застыл на земле зверь-путающий-следы, — так ему было приказано. Перитоны, хлопая крыльями, кружили над Источником, но не удалялись от него.
   Генна Мунсингер же, превращенная Баалом в свою верную прислужницу, встала с места, где она просидела уже много дней, и подошла к Темному Источнику. Ее глаза, вспыхнувшие было красным огнем, потемнели и уставились в пустоту. Потом, услышав приказ своего повелителя, она отвернулась от Источника и направилась к лесу.
   Баал тем временем использовал ярость для достижения своей цели — ему нужна была телесная оболочка, Нить тьмы, соединяющая его с Геенной, стала очень прочной, он был уже почти готов выйти из Источника.
   Оболочка, которую он себе выбрал, очень подходила для существования в Затерянных Мирах. Он появится из Источника в обличье человека — но не обычного. Это будет существа устрашающе громадных размеров, вселяющим в каждого, кто его увидит, ужас.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

   Хобарт огорченно вздохнул. Как легко он привел бы свой план в исполнение, если бы он только мог совершить простое заклинание и заставить, например, Понтсвейна делать то, что он, Хобарт, считает нужным и полезным. Вместо этого придется интриговать и обманывать — это, конечно, тоже эффективная тактика, но гораздо более сложная.
   В следующий миг он забыл о своих огорчениях. Он никогда не поменяет своих замечательных возможностей священника Баала на дешевые трюки колдунов. Действительно, напомнил Хобарт себе — и Баалу, на случай, если его господин слушает, — он всегда посмеивался над колдунами, даже когда пользовался их помощью.
   Священник все чаще посматривал на дверь маленькой таверны, по мере того как время приближалось к полудню. Если этот Понтсвейн действительно таков, как его описал Рэндольф в таверне «Дикий Кабан» прошлым вечером, он непременно придет.
   И в самом деле, священник сразу узнал его, как только Понтсвейн переступил порог таверны. У лорда были красивые волнистые каштановые волосы и гордая осанка, но по напряженной улыбке и бегающему взгляду Хобарт моментально понял, что этот человек — как раз то, что ему нужно.
   — Лорд Понтсвейн, не присоединитесь ли вы ко мне? — Священник поднялся и учтиво поклонился, показывая на свободный стул. Лорд подозрительно посмотрел на него, но молча подошел к его столику и сел. «Очень хорошо, — довольно подумал священник, — он прекрасно подходит для этой роли!»
   — Что ты хочешь? Мне дорого мое время, и я не люблю таинственности!
   — Пожалуйста, простите. Мне было бы неразумно приходить в замок. Я, видите ли, не слишком большой друг Кендриков.
   При этом признании Понтсвейн поднял брови, но ничего не сказал и стал ждать продолжения.
   — Это не кровная месть, уверяю вас, но много лет назад отец нынешнего короля, отправившись на Побережье Мечей, зло посмеялся над моим отцом. Детали таковы, что даже сейчас мне не хочется говорить об этом. Достаточно сказать, что теперь я хочу поквитаться с сыном старого короля и готов заплатить ради этого крупную сумму. Никто не пострадает от этой… шутки, но король, я надеюсь, окажется в дурацком положении.
   — Что ты считаешь «крупной суммой»?
   — Значит, вас это интересует?
   — Возможно. Ты не ответил на мой вопрос!
   — Сотня… золотых монет. Или, скажем, даже двести золотых — задаток, и еще столько же по завершении сделки?
   Лорд не смог скрыть алчного блеска в глазах, хотя и старался сделать вид, что серьезно обдумывает предложение. Хобарт предполагал — и не ошибался — что эта сумма заметно превосходит годовой доход Понтсвейна.
   — И что я должен сделать, чтобы получить эти деньги, если, конечно, соглашусь?
   — Я слышал, ваш король привез из Каллидирра символ своей власти — корону, скипетр или что-то в этом роде. От вас потребуется только забрать этот символ из замка и спрятать в укромном месте. Вернувшись, король будет в ярости, узнав о пропаже. Вы можете организовать так, чтобы через некоторое время пропажа была найдена. Как я вам уже говорил, я просто хочу доставить ему несколько неприятных минут, не более того.
   — А почему ты выбрал именно меня?
   Хобарт мысленно проклинал любопытство лорда. Он рассчитывал, что сумма, которую он предложил, отобьет у жадного Понтсвейна охоту задавать лишние вопросы.
   — Я прожил в этом городе уже несколько дней. И повсюду я вижу рабскую любовь к этому королю-выскочке, словно он Бог, сошедший на землю! А вы имеете репутацию человека свободного и думающего, который не станет пресмыкаться перед Кендриками. Ну, так вы согласны?
   В глазах лорда появились новые подозрения.
   — А где гарантии, что ты сам не стащишь Корону?
   Хобарт пожал плечами.
   — Вы можете спрятать ее, где хотите. Я даже не хочу видеть эту Корону. Я просто хочу, чтобы вы вынесли ее из замка.
   — Я знаю подходящее место, — усмехнулся Понтсвейн, охваченный энтузиазмом. Он уже начал обдумывать свой собственный план. Возможно, Корона не будет возвращена очень долгое время… — Я отвезу ее в мой город, где она будет находиться в полной безопасности.
   — Превосходно, — кивнул священник. — Меня это вполне устраивает!
   — Ну, а теперь насчет золота…
   — Конечно. — Хобарт достал из-под стола сумку, в которой у него хранилось золото, собранное им на развалинах Железной Крепости. Там было лишь немногим больше двухсот золотых, но это не имело значения. Глупец Понтсвейн никогда не получит вторую часть платы.
   — Вот. Я предлагаю вам пойти в укромное местечко и пересчитать сумму.
   Глаза Понтсвейна расширились, когда он увидел размер мешочка. Дрожащими руками он поспешно схватил золото.
   — Да, конечно. Но я уверен, что ты не ошибся — ведь я еще не выполнил твоей просьбы! — Казалось, он остался доволен своей догадкой, но потом его глаза снова затуманились.
   — А где мы встретимся, чтобы рассчитаться окончательно?
   — Вы сказали, что отправитесь обратно в свои владения. Почему бы нам не встретиться там? Да, и еще одно… Вы должны завершить дело в ближайшие два дня.
   — Два дня! Но мне нужно время, чтобы составить план и как следует замести все следы!
   Хобарт пожал плечами и протянул руку к золоту.
   — Тогда мне придется найти кого-нибудь другого…
   — Нет! Ладно, через два дня! Встретимся в моих владениях через четыре дня. — Лорд объяснил, как добраться до города Понтсвейн, который находился в тридцати милях по южному побережью Корвелльского залива. Хобарт терпеливо слушал и согласно кивал, словно и вправду собирался совершить это путешествие.
   — Ну, удачи вам. Я думаю, лучше надолго не задерживаться здесь, чтобы нас не видели вместе.
   — Да, да, конечно! — Лорд с опаской осмотрелся, но в таверне было пусто — лишь небритый хозяин, да и тот занимался уборкой. — Значит, через четыре дня.
   — Да, через четыре дня.
   Хобарт улыбнулся, и Понтсвейн подумал, что тот остался доволен заключенной сделкой. На самом деле, священник радовался тому, что еще не успеют эти четыре дня пройти, как Кер Корвелл превратится в груду развалин, а его жителей постигнет незавидная участь обитателей Железной Крепости.
   И вновь черная ночь сгустилась над отважными путешественниками в Долине Мурлок. Однако за последние несколько часов они ни на фут не приблизились к цели. Весь день они шли на восток вдоль огромной трещины, пытаясь найти место, где через нее можно было бы перебраться. Но пропасть была слишком широкой, чтобы через нее можно было перебросить даже самое высокое дерево. Казалось, этот глубокий шрам на изуродованном лице земли уходил в бесконечность. Теперь, когда спустилась тьма, путники искали в мертвом лесу подходящее место для лагеря.
   Неожиданная гибель четырех ллевиррских воительниц разом развеяла появившиеся было надежды. Их долгий дневной переход был печальным и молчаливым, причем разочарование усугублялось еще и тем, что сначала от рощи Верховной Друиды их отделял лишь день пути, но с каждым шагом они все больше удалялись от нее.