Неизвестен Автор. Бессонный патруль (Сборник)

   Для людей ведь работаем, не для себя!
   Шамилов в зеркало заметил, как удивленно переглянулись женщины на заднем сиденье и, привычно отпуская педаль сцепления, ответил:
   - Вы ошибаетесь, я младший лейтенант. За пассажиров не беспокойтесь, а разговор с вами мы продолжим в миции.
   ... Он отвез обеих женщин в небольшой зеленый переулок на окраине Талгара. Та, что была постарше, - в синем платье в горошек-достала из сумки кошелек и вопросительно взглянула на Шамплоиа.
   - Ему платите, ему, - кивнул Шагабас Санатович, поняв немой вопрос женщины, и сокрушенно добавил: -Опоздали все-таки... Вынесли уж, видать.
   - Куда вынесли? Что? - не поняла женщина.
   - Покойника, - пояснил Шамилов. - На похороны ведь торопились.
   - Бог с вами, какие похороны! Только этого не хватало. - Она косо взглянула на таксиста, взяла под руку спутницу и скрылась с ней в калитке за цветущими кустами мальвы.
   Шамилов развернул машину и осторожно повел ее по тесным улочкам-аллеям, уже тронутым косыми тенями тополей.
   - Ну что, младший, договоримся или как? Делить-то нам с тобой, вроде, нечего, - с деланным равнодушием спросил водитель, но от Шамилова не ускользнула скрытая нотка тревоги, прозвучавшая в голосе таксиста.
   - Договоримся, договоримся, - машинально ответил он, не поворачивая головы. - Скоро уже договоримся. В милиции...
   - Как знаешь...
   Такси сделало поворот на асфальт, и там, впереди, в каких-то ста метрах по ходу движения машины, Шагабасу Санатовичу бросилось в глаза странное, необычное оживление на дороге. Он сразу увидел все - и толпу возбужденных людей, и милицейскую "Волгу" на обочине, старшего лейтенанта Бычкова возле "Волги", и какого-то мужчину рядом, указывающего рукой в сторону речки. Чувство тревоги, которым, казалось, был насыщен воздух, охватило Шамилова.
   Не раздумывая, он увеличил скорость и остановил такси за милицейской "Волгой", едва не коснувшись ее бампером.
   - Шамилов! Ко мне, в машину! Быстро! - крикнул Бычков. Его сейчас не удивила, не озадачила та, на первый взгляд странная ситуация, в которой он увидел Шамилова, сидящего за рулем автомобиля с клеточками на бортах.
   Шагабас Санатович распахнул дверцу, на мгновенье задержался, словно оценивая что-то, и, выдернув ключи зажигания, быстро пересел в машину к Бычкову.
   Двигатель уже работал. Рядом со старшим лейтенантом сидел тот мужчина, на которого Шамилов обратил внимание издали, на повороте. Теперь он узнал его - это был шофер Талгарского райотдела милиции Вячеслав Алексеевич Залкин.
   - Скрылись вон в том переулке, направо, - Шамилов взглянул на Залкина, еще не понимая, о чем он говорит, что тут происходит.
   - Трое хулиганов, у одного - ружье. Стреляли на улице, - продолжал тот, не отрывая глаз от переулка, к которому приближалась "Волга". - Хотел звонить к себе в отдел, а тут вы...
   Вячеслав Алексеевич не успел договорить...
   - Пригнись! - Крик Бычкова слился с хлопком выстрела, и в то же мгновенье тяжелый заряд картечи ударил в обшивку машины, чуть ниже бокового стекла.
   - Быстро! Берем! - Игорь Алексеевич легко выскочил из-за руля, бросился вперед и услышал топот бегущих поодаль Шамилова и Залкина. В глубине переулка они увидели тех троих: двое в нерешительности медленно отходили к забору ближайшей усадьбы, бросая взгляды на третьего, словно приглашая его следовать за собой. А тот, укрывшись за рекламным щитом, судорожно выворачивал карманы.
   Рядом стояло ружье...
   "Ищет патрон... Ищет патрон... Успеет зарядить или нет... Может успеть..." Секунды текли медленно, томительно, и Игорю Алексеевичу казалось, что им не будет конца, и не будет конца тем десяти-пятнадцати метрам, которые отделяли его от преступника, полускрытого щитом с изображением краснощекой девчушки, с наслаждением пьющей томатный сок... В это время парень, яростно толкнув ружье, стремительными прыжками кинулся к забору, за которым в чьем-то запущенном саду, заросшем по пояс травой, укрылись его дружки.
   Все остальное заняло минуты.
   ...Когда через плотную стену любопытных их выводили на дорогу, Игорь Алексеевич улыбнулся усталой улыбкой и полушутя-полусерьезно заметил:
   - Пассажиров у нас многовато, Шаке. Без твоего такси не обойтись. Подгоняй, повезем с комфортом.
   ХРОНИКА ОДНОГО ДНЯ
   Июльская ночь... Если на рыбалке, так она, вроде, и быстро проходит. Пока сготовить уху, то да се, не успе.
   ешь оглянуться-зорька: пора бросать закида. А здесь, на пункте ГАИ, медленно минуты идут, ох, как медленно...
   К вечеру будто успокоилась дорога, а чуть стемнело - опять пошли "ШД"... "АТЖ"... И все в одну сторону... Пятница.. С ночевон едут... На рыбалку... Но вот и эта цепочка оборвалась. Двенадцатый час... Уснула Алексеевка. Темно.
   Тихо... Не любит Шагабас Санатович эти ночные дежурства.
   Дорога пустынна, безмолвна, - чувствуешь себя как-то не у дела, словно и не нужен ты здесь...
   Редко приходится останавливать машину в такое время - мало их, да и причин нет обычно. Но вот эту все-таки придется остановить. Ну и жмет! Домой, видно, торопится.
   Забыл обо всем на свете...
   Шагабас Сзнатович вышел на дорогу, собрался было взмахнуть жезлом, но водитель и без того тормознул и остановил свой грузовик как раз напротив будки ГАИ. Хлопнула дверца кабины. Шофер торопливо подошел к Шамплову.
   - Товарищ лейтенант... - Потом всмотрелся в лицо, хлопнул по плечу. Шаке, здорово! Вот не думал...
   Это был Валентин Игнатченко. Раньше он служил во взводе инспектором, потом уволился, ушел в автобазу.
   - Привет, Валентин! Что случилось? Раньше лихачей ловил, а теперь сам нарушаешь?
   - Как ты мог подумать такое, Шаке! С моей-то выучкой! Дело в другом. В двенадцати километрах отсюда - я по спидометру засек-парень на асфальте... Мертвый...
   Сбит, наверное...
   Шамилов застыл от неожиданности, машинально перехватил жезл и спросил:
   - А ты уверен, что он мертв?
   - Готов, - шофер обреченно махнул рукой. - Пульс шупал... Остановился я возле пего, гляжу-молодой такой... Черноволосый. В руке коробка спичек зажата, рядом "беломорина" валяется. Закурить хотел, наверное...
   Последние слова водителя лейтенант услышал уже на ходу, размашисто шагая к рации.
   - Вы его сразу увидите, - крикнул вдогонку Игнатченко. - Там я самосвал остановил.
   Тревожные слова полетели в эфир, и, вспугивая тишину ночи, со своих стоянок на темную ленту дороги ринулись служебные машины и мотоциклы. Они спешили из Талгара и Алма-Аты, и щемяще больно, сообщая о беде, разносились по придорожным селеньям сигналы "неотложки". Машины мчались туда, где в свете фар груженного гравием самосвала лежал на асфальте человек, зажав в застывшей руке коробку спичек.
   * * *
   Развод приближался к концу. Георгий Антонович, как обычно, подвел итоги работы за неделю, дал инспекторам указание на дежурство и перед тем как отпустить людей на посты, попросил их внимательно выслушать последнее сообщение.
   - Вы знаете, на участке дороги Алексеевка-Чилик неделю назад погиб человек. Расследование ведет уголовный розыск райотдела, но результатов пока нет никаких. Ясно только, что происшествие связано с двухколесным мотоциклом. Обнаружены следы шип...
   Майор оглядел примолкших инспекторов и остановил взгляд на Бычкове.
   - Это все я вам к тому говорю, что с сегодняшнего дня нам поручено включиться в розыск, а заниматься этим будете вы, Бычков, и товарищ Матасоп. Сейчас вы оба отправляйтесь в райотдел и посмотрите документы, какие у них там есть... Вот так...
   - А всем остальным. - Георгии Антонович обвел вглядом собравшихся, - ни на минуту не забывать об этом!
   Будьте предельно внимательны. О всем подозрительном сообщать немедленно. Все.
   Комната опустела. Георгий Антонович закрыл рацию в сейф, запер его и вслед за ушедшими мотоциклами выехал на своем газике на дорогу.
   * * *
   Хозяйственный двор бригады укрыт зеленой стеной могучих кряжистых карагачей. С тракта только и видны автомобильные весы у въезда, а все остальное- контора, склад, кухня с легким деревянным навесом, овощехранилищетам, за мостком, в тени... Безлюдно на дворе, спокойно.
   У забора только двое ладят комбайн, нужда, видать, заставила уйти с поля, да повариха под навесом, скучая, вытирает посуду. Всего и народу...
   Во двор въехала милицейская "Волга".
   Женщина отставила в сторону стопку синих эмалированных мисок, неспеша вытерла руки о передник и поднялась навстречу приехавшим офицерам милиции.
   - Сидите, сидите, пожалуйста, - жестом остановил ее Матасов. - Мы к вам по делу... Но знаете, было бы хорошо, если бы вы пригласили люден.
   - Приглашать-то некого-все на помидорах. В обед бы пришли...
   - Кое-кого можно найти. Весовщица, например, на месте, - заметил Бычков.
   - Ну, Лену, разве... Она тут, на весах... Да, может, учетчик, попадется. Бродил где-то здесь, только вот видела... - Повариха размашисто вытерла стол, сдвинула на край горку посуды и, накинув на плечи легкую голубую косынку, ушла на весовую.
   Дела... дела... - вздохнул Матасов и опустился на скамью рядом с Бычковым. Особых надежд на предстоящую беседу с колхозниками они нe возлагали, по вместе с тем считали, что начинать следует именно отсюда, с этой бригады, потому, что вой там на асфальте, в каких-то тридцатисорока метрах от весовой, все и произошло. Да, было no'l.tи0, очень поздно, люди не работали, вокруг тьма - хоть глаз выколи, но все же не исключено, что кто-то задержался в бригаде, допоздна ремонтировал трактор или машину, да н мало ли при каких обстоятельствах человек мог стать нсвольным очевидцем трагедии.
   ... Повариха вернулась с весовой вместе с Леной, следом пришел мужчина лет сорока-сорока пяти в выцветшей ковбойке, в тяжелых, не по времени, кирзовых сапогах. "Это, наверное, и есть тот самый учетчик", - подумал Бычков и махнул рукой комбайнерам, - мол, оторвитесь от дела, вы тоже нужны...
   Бычков представился и сказал, что ему и .Михилу Михайловичу Матасову поручено расследование автодорожного происшествия, имевшего место неделю назад рядом с бригадой на тракте. Возможно, кто-нибудь здесь может сообщить какие-либо сведения по существу изложенного.
   Воцарилось недолгое молчание. Учетчик неторопливо размял сигарету, прикурил и, задумчиво глядя перед собой, ответил:
   - Слышать-то мы слышали об этом, да толком никто ничего не знает. Слухи всякие ходили, а так, чтобы своими глазами, - никто...
   - Вы не первые этим интересуетесь, - вступила в разговор весовщица. Диен пять назад один из милиции интересовался. Со многими беседовал... Но тоже так...
   - А нельзя пригласить сторожа, дежурившего в гу ночь? - Игорь Алексеевич взглянул на учетчика.
   - Отчего же... Съездить к нему можно. Он тут недалеко в поселке живет... Там почти все колхозники с нашей бригады построились. Километра дна здесь, не больше!
   - Только время с этим сторожем потеряете, - не скрывая иронии, заметила повариха, теребя края косынки. - Горе - не сторож! Когда ему сказали об этом, глаза вот такие сделались!
   У весовой требовательно просигналил грузовик.
   - Он, бежать надо, помидоры привезли, - всполошилась Лена и бросилась через двор.
   Михаил Михайлович посмотрел ей вслед-у каждого свои заботы-и продолжил беседу.
   - Я прошу вас хорошенько вспомнить: не появлялся ли в последнее время в вашем поселке или на окрестных дорогах мотоциклист, который привлек ваше внимание неумелым управлением мотоцикла, или лихачеством? Возможно, вы видели, как он выпивал где-нибудь у магазина... Кстати, к вам в поселок, наверное, заезжают такие. Магазинов-го поблизости больше нет. Вспомните...
   Комбайнеры неопределенно пожали плечами, мол, нам и вспоминать нечего, потому как сейчас, в жатву, мы у себя дома - гости редкие, а все больше в поле, на Кербулаке, а там с лнхачамн-могоцнклистамн дела иметь не приходится.
   Повариха ожидающе смотрела на учетчика, словно надеясь, что Василий Степанович тут-то уж лицом в грязь не ударит, обязательно вспомнит что-нибудь важное.
   И Василий Степанович, действительно, вспомнил.
   - А знаете, было такое у меня, было! - Лицо его оживилось.
   - Иду я раз по селу - в мае, после праздников, помнится, - - гляжу - во дворе соседского дома, за изгородью, могоцикл. Черный такой, новенький, без номера еще... А у соседки сын должен из армии вернуться. Ну, я и подумал:
   иодарок, видно, ему приготовила. Спрашиваю: "Что, Ольга Федоровна, Серегу ждете - коня ему уже приобрели?" А она отвечает: "Нет, Сергей осенью приедет, а это так - к дочери один знакомый приехал".
   - Вы видели владельца мотоцикла?
   - Нет, не видел.
   - Появлялся ли этот мотоцикл вновь во дворе ваших соседей?
   - Кто знает, может, и появлялся, но я лично больше никогда не видел.
   - Вспомните, Василии Степанович, какой марки был мотоцикл.
   - Точно я вам не скажу, какой - не рассмотрел. Но не "Урал", поменьше...
   - А дочь Ольги Федоровны вы знаете? Расскажите нам о ней.
   Василий Степанович призадумался, взглянув на Мата"
   сова, помолчал.
   - О Зине-то? Девушка, как девушка... В техникуме учится. Скромная. Баловства за иен не замечал. Вот и все, пожалуй...
   Михаил Михайлович время от времени делал пометки в блокноте, спросил, где живет Ольга Федоровна Бочарова "Второй переулок направо, большой грушевый сад на участке. Там вам каждый покажет", и они с Бычковым уехали.
   Проселочная дорога вела их напрямик через люцерновое поле к колхозному поселку. Сквозь просветы между деревьями виднелись ровные ряды шиферных крыш. Где-то здесь дом Бочаровых...
   Игорь Алексеевич почти не сомневался, что беседа с Ольгон Федоровной, а еще лучше-с Зиной, поможет установить личность владельца мотоцикла без номера. Но что это даст им с Матвеевым? Конечно, езда без номера сама по себе является грубейшим нарушением правил движения, но в то же время одно это обстоятельство не дает основании делать какие-либо предположения в связи с происшествием на тракте. Хотя, впрочем, больше шансов все-таки на то, что аварию или наезд сделал водитель неопытный, возможно, даже новичок... А почему, собственно, мотоцикл без номера? Только ли потому, что у владельца нет прав? Л, может, мотоцикл угнан? Или номер снят преднамеренно? Такое тоже случается...
   * * *
   Ольга Федоровна оказалась дома. Вышла на истошный лай кудлатого цепного пса, проворно закрыла его в сарайчик,.. накинула щеколду и повела гостей в увитую виноградом беседку.
   - Мы бы хотели повидать вашу дочь, Ольга Федоровна. Она дома? - спросил Матасов.
   - Зина? Нет... А что? Случилось что-нибудь? Вот ведь только к подружке за выкройкой ушла...
   - Не беспокойтесь, Ольга Федоровна, не беспокойтесь, - сказал Игорь Алексеевич, - чего там... Ушла и придет. Ничего с ней не случится. Пока побеседуем с вами.
   Ояьга Федоровна вздохнула легко, словно гору с илеч сбросила.
   - А по какому делу, если не секрет?
   - Видите ли, - осторожно начал Михаил Михайлович, - у Зины есть знакомый, ездит на мотоцикле... В этом ничего, конечно, плохого нет, да и сам он, может, парень хороший, но вся беда в том, что ездит он без номера... Без номера, Ольга Федоровна! А это не разрешается, противозаконно это. Вот нам и нужно узнать, где он живет, встретиться с ним, пока беды не натворил.
   - А откуда вы взяли, что он Зинкин знакомый? - настороженно спросила хозяйка. - Мало ли их...
   - Он приезжал к вам и ставил мотоцикл во двор. Вспомните, было такое?
   - Ax, этот! - всплеснула руками Ольга Федоровна, и в тоне, каким она произносила эти слова, ясно чувствовалось, что она ничего доброго и не ждала от этого парня, а наперед знала, что все кончится именно так. - Да, не такой уж он нам и знакомый. В избу-то всего один раз заходил, а то все с Зинаидой здесь в беседке шушукались. Говорила я ей...
   - Ольга Федоровна, фамилия, имя его вам известны? - прервал хозяйку Бычков.
   - Знала, знала... Дай бог памяти... Вспомнила! Алимом его звать! Точно - Алимом, а фамилию - убей не скажу.
   - Где живет этот Алим?
   - Вот чего не знаю - того не знаю... Приезжал, уезжал, а куда, откуда слышать не доводилось.
   - Сколько ему лет? Как, по-вашему?
   - Сколько? Точно не скажу, но, пожалуй, на год-два постарше Зинаиды, а ей семнадцать минуло.
   Скрипнула калитка. Сквозь листья винограда Игорь Алексеевич разглядел девушку в васильковом платье, загорелую, с книгой в руках. Лицо - точная копия материного - широкое и простое.
   - Зина, к тебе пришли, - сказала Ольга Федоровна.
   Девушка удивленно вскинула брови, и Бычкову показалось, что в ее глазах он прочитал испуг.
   - Ну как, раздобыли выкройку? Дело за обновой? - улыбнулся Михаил Михайлович.
   - Да, взяла. Сейчас нужно в город ехать, говорят, появились широкие пояса.
   - Загорелось!
   - Успееете, Зина, успеете. Мы вас не задержим, - сказал Бычков. - Нам нужно лишь установить фамилию вашего знакомого, и где он живет.
   - Какого знакомого?
   - Алима... Владельца черного мотоцикла.
   - Никакого Алима я не знаю, - быстро ответила Зннз, но встретившись с суровым, осуждающим взглядом матери, сникла. - Нет... то есть да... Знакома с ним... Но ничего, совсем ничего о нем не знаю. Познакомились на танцах в техникуме, потом он приезжал сюда раза три и все! Ничего не знаю...
   Голос девушки срывался, дрожал, Бычкову подумалось:
   "С чего бы это?" - и, выждав, пока она возьмет себя в руки, успокоится, он как-то уж совсем по-домашнему, словно и не находился при исполнении служебных обязанностей, произнес:
   - Знаешь, голубушка, знаешь. Не можешь ты ничего не знать о своем знакомом. Не день встречались... Дело гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Хочу просто объяснить тeбе, что имеются две статьи - 187 и 193, но которым привлекаются к уголовной ответственности люди, дающие неверные показания или уклоняющиеся от дачи показаний. Ясно?
   Ольгу Федоровну, безучастно следившую за разговором, взорвало. Ладонью об стол - звякнули стаканы.
   - Нe дури, Зинаида! Мотоцикл у него, говорят, без номера! Мыслимое ли это дело! А вдруг натворил чего.
   - В Алге он живет... В Алге! Чего вам еще от меня надо? Больше я ничего не знаю. Ничего! Оставьте меня в покое!
   Бычков и Матасов осторожно вышли. Усаживаясь в машину, они слышали, как мать ласково успокаивала дочку.
   * * *
   Теперь солнце било прямо в ветровое стекло, на ухабинах в кабину забрасывало пыль, и Бычков торопился линовать проселок и выбраться па асфальт. Прилаживая солнцезащитный щиток, он спросил у Михаила Михайловича, не показалось ли ему странным поведение Зины. Нервная она какая-то, натянутая, как струна; ничего особенного вроде и не спрашивали, а на тебе - чуть ли не истерика.
   Матасов согласился, что все это, действительно, очень странно, и у него, Матасова, сложилось такое впечатление, что девушка все время ждала каких-то других вопросов, которых, быть может, боялась больше всего.
   - Видимо, в Алге выясним, что к чему, ждать недолго осталось, - сказал Бычков, и в голосе его Михаил Михаилович уловил скрытую надежду.
   - Думаешь, он? - спросил Матасов.
   Игорь Алексеевич неопределенно пожал плечами. Восстанавливая в памяти события прошедших часов, он старался не упустить ни малейшей подробности из тех немногих документов, с которыми их утром познакомили в райотделе милиции. Сейчас перед встречей с владельцем черного мотоцикла в Алге эти подробности представились ему крайне необходимыми и важными.
   Так что же там было?
   Вот, словно до сих пор перед глазами, несколько фотографии... Среди них одна с ясными отпечатками протекторов шин мотоцикла на обочине дороги. Заключение: отпечатки протекторов шин принадлежат мотоциклу с рабочим объемом двигателя до 250 кубических сантиметров. Другое заключение теперь уже судебно-медицинской экспертизы - потерпевший скончался в результате перелома основания черепа.
   Кое-какие любопытные детали содержал протокол осмотра места происшествия. В нем, в частности, говорилось, что следы мотоцикла в трех метрах от трупа уходят с проезжей части дороги почти под прямым углом вправо, в кювет, что нa месте остановки мотоцикла надломлены и помяты ветки кустарника, а на одной из них - тоже надломленной - бурое пятно, оказавшееся кровью.
   ... Милицейская "Волга" мчалась по тракту, обгоняя вереницы попутных машин. У въезда в Алгу Бычков сбросил скорость.
   Кулгожу Бурлубаева, участкового уполномоченного, oни разыскали на току. Он стоял возле груженной зерном машины и что-то выговаривал шоферу, то и дело указывая рукой на прорехи в брезентовой палатке, прикрывавшей кузов.
   - Слушан, ты знаешь Алима? Лет восемнадцать - двадцать, живет здесь, в Алге, собственный мотоцикл у него...
   - А как же! Есть такой. Месяца три как купил, но прав до сих пор не имеет.
   - Ну и отлично. Оставь на время свое хозяйство и едем с нами.
   .. Дом стоял в глубине двора. На шум машины к калитка вышел пожилой мужчина в манке и выгоревшей шляпе.
   и руки его большие, изборожденные морщинами, почерневшие от времени и земли, яснее всего говорили о том, что многие годы им приходилось и пахать, и сеять, и косить.
   - Вы-отец Алима? - спросил Михаил Михайлович,
   - Да, Алим мой сын.
   - Покажите, пожалуйста, ваш мотоцикл.
   - Проходите. - В спокойных выцветших глазах мужчины не отразилось ни удивления, ни тревоги, и эта невозмутимая увереннность свидетельствовала о чистой совести: мотоцикл на месте и документы на его покупку тоже имеются.
   - Под замком он в сарае стоит. Купил сыну, а прав у него нет. Так и не ездит никто...
   - А Алим-то дома сам? - спросил Бычков.
   - Дома.
   - Чего же он не показывается? Позовите его, он нужен.
   Хозяин направился к дому, а Игорь Алексеевич вышел за ограду на улицу пригласить понятых. Ржаво скрипнули петли, дверь дощатого сарая отворилась.
   - Странно, очень странно, - Михаил Михайлович повернулся, взглянул Алиму прямо в лицо. - Так где же ваш мотоцикл, Алим?
   Худощавый юноша, коротко стриженый, чуть заметно двинул рукой: "Там он, под дровами".
   - А почему вы спрятали мотоцикл?
   - Спрятал, чтобы не ездить... Я даже бензин слил...
   Прав-то у меня нет...
   - Выходит, сам от себя прятал, - заметил Бычков. - нe доверяешь, выходит, себе. А это плохо. Такому человеку глотка спиртного достаточно, чтобы голову потерять.
   - А я не пью, совсем не пью. Отец не разрешает. У нас в семье строго насчет этого...
   - Все мы не пьем, - вздохнул Бычков. - Сейчас посмотрим, сколько ты намотал на спидометре... Если, конечно, он у тебя в порядке.
   Спидометр показал чуть ли не восемьсот километров - Алим пояснил, что на спидометре уже было около ста километров, когда он покупал мотоцикл, а остальные - чего греха таить! - наездил по поселку вечерами, когда улицы были безлюдны, ему никто не мешал учиться водить, да и сам он со своим мотоциклом тоже не был помехой ни сельчанам, ни транспорту.
   Михаил Михаилович составил протокол, посоветовался с Бычковым и Бурлубаевым - не упущено ли чего - и прочитал его понятым. В протоколе, как и положено, указывалось, где, когда, кем, в присутствии кого была произведена выемка мотоцикла, не имеющего номерного знака. И еще Матасов посчитал не лишним записать в протокол: "На переднем крыле мотоцикла обнаружены царапины, происхождение которых его владелец не мог объяснить".
   - У вас есть замечания, дополнения к изложенному? - обратился Михаил Михайлович к понятым.
   - Нет, у меня нет..., - ответила женщина, и, взглянув на Алима, виновато опустила глаза.
   - А у меня есть. - Дородный, седеющий мужчина достал из портфеля очки, неторопливо протер их и попросил у Матасова протокол. - Вот здесь... Вы пишете: "Мотоцикл обнаружен в надворном сарае под грудой рубленных веток."
   Все это так. Его, действительно, обнаружили там, но я вас прошу подчеркнуть, что хозяева не только не препятствовали поиску мотоцикла, но более того, по первому требованию указали, где он находится и открыли сарай.
   - Хорошо. - Михаил Михаилович внес замечание в протокол.
   Подписали.
   Во двор между тем набралось народу - соседи, знакомые... Любопытно ведь, ни с того, ни с сего-милиция!
   Как? Что? Почему? Каждый, кажется, вполголоса норовит высказать свои соображения и догадки, а шум - хоть святых выноси.
   - Хотел поговорить с тобой, да, видно, тут не получится. Пойдем в машину, - сказал Бычков, и Алим молча направился за ним к "Волге".
   Игорь Алексеевич поднял стекла - так тише.
   - Что же ты права до сих пор не получил? Месяца три, как купил, так ведь?
   - Да, купили в апреле. Одни раз сдавал - не получилось. Собираюсь снова...
   - Водишь хорошо?
   - Научился.
   - Небось и по тракту гоняешь?
   - Нет, там не езжу. В селе только... Когда учился, а потом поставил и все.
   - Не ездишь, значит Не ездишь... - Бычков задумчиво посмотрел на юношу. - А что с носом у тебя? Где поцарапал?
   Алим машинально притронулся к переносице, словно желая убедиться, что старая, уже затянувшаяся ссадина до сих пор не исчезла, с лица.
   - Да, это так... Выпил в Алма-Ате на автовокзале, упал с лестницы. Пропахал носом... - Он попытался улыбнуться, но улыбка не получилась.
   - Напиши объяснение, как это было. Вот тебе бумага, ручка - пиши.
   - А как писать? - тихо спросил Алим.
   - Так и пиши... По существу заданного мне вопроса о происхождении ссадины на лице могу пояснить следующее...
   И далее о том, что случилось на вокзале, и когда. Ничего мудренного.
   В машину сел Матасов, сказал, что здесь все закончено- копия протокола выемки вручена хозяину дома, и изъятый мотоцикл передан на хранение участковому уполномоченному Бурлубаеву.
   - А тут без тебя разговорились, - сказал Бычков. - Видишь, у Алима ссадина на переносице? Оказывается, на автовокзале упал на лестнице. Пишет объяснение.