Неизвестен Автор. Русские народные сказки

   Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у нее конец ломать. Он ломает, а Кощей Бессмертный бьется, мечется. Сколько ни бился, ни метался Кощей, сломал Иван-царевич у иглы конец, пришлось Кощею помереть.
   Иван-царевич пошел в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Премудрой воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости.
   ДЕРЕВЯННЫЙ ОРЕЛ
   В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И было у царя множество слуг. Да не простых прислужников, а разных мастеров: и столяров, и гончаров, и портных. Любил царь, чтобы и платье у него лучше, чем у других, было сшито, и посуда хитрее расписана, и дворец резьбою украшен. Мастеров в царском дворце видимо-невидимо было. Все они по утрам собирались к царскому выходу и ждали, кому какое дело царь на сегодня назначит. И вот случилось раз, что столкнулись у царского порога золотых дел мастер и столяр. Столкнулись и заспорили - кто из них свое ремесло лучше знает и чья работа труднее.
   Золотых дел мастер и говорит:
   - Твое мастерство невелико, ты над деревом сидишь, деревянные вещи режешь. То ли дело моя работа: я все из чистого золота делаю - любо-дорого поглядеть.
   А столяр отвечает:
   - Не хитро дорогую вещь сделать, коли золото само в цене. Ты вот из простого древа сделай такую штучку, чтобы все кругом диву дались. Вот тогда я поверю, что ты мастер.
   Спорили они, спорили, чуть до драки не дошло, да в это время царь выходит. Услыхал он этот разговор, усмехнулся и приказал:
   - Сделайте вы мне оба по диковинке: один из золота, другой - из дерева. Погляжу на них и решу, кто из вас лучший мастер.
   С царем не поспоришь, коли жизнь дорога. Пошли мастера из дворца каждый к себе, оба крепкую думу думают, как бы друг друга перегнать в мастерстве. Дал им царь неделю сроку. Через неделю приходят оба мастера во дворец, Становятся в ряд с другими, ждут царского выхода. И у каждого по свертку в руках.
   Вышел царь и говорит:
   - Ну, молодцы, показывайте ваше искусство, - а сам в бороду усмехается.
   Приказал он позвать в палату и царицу, и молодого сына-царевича.
   - Пусть они на вашу работу поглядят. Сели царь с царицей на лавку, а царевич рядом встал. Вышел вперед золотых дел мастер:
   - Прикажи, царь-батюшка, большой чан воды принести.
   Принесли большой чан, воды налили. Развязал мастер свой узелок, вынул оттуда золотую утку и пустил ее на воду. Поплыла утка, словно живая: головой вертит, крякает, носиком перышки обчищает.
   Открыл царь рот от удивления, а царица кричит:
   - Да это живая утка, а не золотая! Он, видно, живую утку золотом покрыл!
   Обиделся мастер:
   - Какая же она живая? Прикажите мне ее разобрать по частям и опять на винтики собрать. Вынул он утку из чана, сначала ей крылышки отвинтил, потом голову, а после и всю на кусочки разобрал. Разложил на столе, да и давай снова свинчивать. Свинтил, пустил на воду. И поплыла утка лучше прежнего.
   Захлопали все придворные в ладоши:
   - Ну и мастер! Ну и чудо сделал! Век такого не видывали!
   Обернулся царь к столяру: - Теперь ты свое искусство показывай.
   Поклонился столяр:
   - Прикажи, ваше царское величество, окошко в этой горнице отворить.
   Отворили окошко. Развернул столяр свой сверток, вынимает из него орла деревянного. Да так этот орел хорошо сделан был, что от живого не отличить. А столяр и говорит:
   - Утка-то золотая только по воде плавает, а мой орел в облака подымается.
   Сел столяр на орла и повернул винтик. Поднял его орел и мигом вылетел по воздуху из царской палаты. Кинулись все к окнам, смотрят, рты разинули, а столяр над царским двором в воздухе разные круги делает. Влево повернет винтик - орел книзу летит, вправо повернет - подымается. У царя от удивления корона на затылок съехала, глядит он в окошко, оторваться не может. А все кругом словно замерли. Такого мастерства никто не видывал.
   Покружил столяр по воздуху и обратно в палату влетел. Поставил орла в сторонку и к царю подходит:
   - Ну как, царь-батюшка, доволен ли ты моим искусством?
   - Слов не нахожу, так доволен, - царь отвечает. - Да как же ты этак умудрился? Да как же ты ему этот винтик пристроил?
   Начал столяр "царю объяснить, а в это время царица как ахнет, как закричит:
   - Куда ты? Куда? Ах, ловите, остановите!
   Обернулись все на ее голос - и видят: пока царь столяра расспрашивал, царевич молодой вскочил на орла, повернул винтик - и вылетел из окна на двор.
   - Вернись скорей! Куда ты? Убьешься! - кричат ему царь с царицей.
   А царевич махнул рукой, да и полетел через забор серебряный, которым дворец огорожен был. Повернул он винтик вправо - поднялся орел за облака и скрылся из глаз.
   Царица без памяти лежит, а царь на столяра гневается.
   - Это, - говорит, - ты нарочно такую шутку придумал, чтобы нашего сына единственного сгубить. Эй, стражники! Схватить его и бросить в темницу. А если через две недели царевич не вернется, вздернуть столяра на виселицу.
   Схватили стражники столяра и кинули в темное подземелье.
   А царевич на деревянном орле все дальше и дальше летит.
   Любо царевичу. Просторно, вольно кругом. В ушах ветер свистит, кудри развеваются, под ногами облака проносятся, и сам царевич - словно птица крылатая. Куда хочет, туда в небе и поворачивает. К вечеру прилетел он в неведомое царство, опустился на край города. Видит - стоит избушка маленькая.
   Постучал царевич в дверь. Выглянула старушка.
   - Пусти, бабушка, переночевать. Я тут чужой человек, никого не знаю, остановиться не у кого.
   - Отчего не пустить, сынок. Входи, места много. Я одна живу.
   Развинтил царевич орла, связал в сверток, входит к старушке в избушку.
   Стала старушка его ужином кормить, а царевич расспрашивает: что за город, да кто в нем живет, да какие в городе диковинки.
   Вот и говорит старушка:
   - Есть у нас, сынок, одно чудо в государстве. Стоит посреди города царский дворец, а подле дворца - высокая башня. Заперта та башня тридцатью замками, и охраняют ее ворота тридцать сторожей. Никого в ту башню не пускают. А живет там царская дочь. Как родилась она, так ее с нянькой в той башне и заперли, чтобы никто не видел. Боятся царь с царицей, что полюбит царевна кого-нибудь и придется ее замуж на чужую сторону отдавать. А им с ней расставаться жалко: она у них единственная. Вот и живет девушка в башне, словно в темнице.
   - А что, и верно хороша царевна? - спрашивает царевич.
   - Не знаю, сынок, сама не видала, а люди сказывали - такой красоты во всем свете не сыщется. Захотелось царевичу в запретную башню пробраться. Лег он спать, а сам все раздумывает, как бы ему царевну увидеть.
   На другой день, как стемнело, сел он на своего деревянного орла, взвился в облака и полетел к башне с той стороны, где окошко в тереме было. Подлетел и стучит в стекло. Удивилась царевна. Видит - молодец красоты неописанной.
   - Кто ты, добрый молодец? - спрашивает.
   - Отвори окно. Сейчас все тебе расскажу. Открыла девушка окно, влетел деревянный орел в комнату. Слез с него царевич, поздоровался, рассказал девушке, кто он таков и как попал сюда.
   Сидят они, друг на друга глядят - наглядеться не могут.
   Спрашивает царевич, согласна ли она его женой стать.
   - Я-то согласна, - говорит царевна, - да боюсь, батюшка с матушкой не отпустят.
   А злая нянька, которая царевну сторожила, все выследила. Побежала она во дворец и донесла, что так, мол, и так, к царевне кто-то прилетал, а теперь этот молодец в доме старушки скрывается.
   Прибежала тут стража, схватила царевича и потащила во дворец.
   А там царь на троне сидит, гневается, дубинкой о пол стучит.
   - Как ты, такой-сякой, разбойник, осмелился мой царский запрет нарушить? Завтра казнить тебя прикажу!
   Повели царевича в темницу, бросили одного и крепкими замками заперли.
   Наутро весь народ на площадь согнали. Объявлено было, что казнить станут дерзкого молодца, который в башню к царевне проник.
   Вот уж и палач пришел, и виселицу поставили, и сам царь с царицей на казнь глядеть приехали. Вывели царевича на площадь. А он обернулся к царю и говорит:
   - Ваше величество, разрешите мне последнюю просьбу высказать.
   Нахмурился царь, а отказать нельзя.
   - Ну, говори.
   - Прикажите гонцу сбегать в дом, к старушке, где я жил, сверток мой принести.
   Не мог отказать царь, послал гонца. Принесли сверток.
   А царевича в это время уже к виселице подвели, на лесенку поставили. Подал ему гонец сверток. Развернул его царевич, вскочил на деревянного орла - да и был таков. Взвился он над виселицей, над царем, над всей толпой.
   Ахнул царь:
   - Лови его! Держи! Улетит!
   А царевич направил орла к башне, полетел к знакомому окошку, царевну подхватил и перед собой на орла посадил.
   - Ну, - говорит, - теперь нам с тобой никакая погоня не страшна.
   И помчал их орел в государство царевича. А там бедный столяр в подземелье сидит, глаз с неба не сводит - не летит ли царевич обратно? Завтра две недели кончаются, висеть столяру на веревке, коли царский сын не воротится.
   И вдруг видит - летит по небу орел деревянный, а на нем царевич, да не один, а с девушкой-красавицей. Опустился орел посреди царского двора. Снял царевич с него невесту, к отцу с матерью повел. Рассказал им, где он пропадал две недели. Те от радости тревогу свою ему простили, а столяра из подземелья выпустили.
   Великий пир царь устроил. Три месяца свадьбу праздновали.
   МАРЬЯ-КРАСА - ДОЛГАЯ КОСА
   В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. И была у них единственная дочь Марья-краса - долгая коса. Жили они хорошо и счастливо.
   Вдруг пришла на них страшная беда. Налетел на царство-государство страшный Змей о девяти головах, о девяти хоботах, о девяти хвостах. С ним два сына Змееныша. Старший о шести головах, младший о трех. Закричал Змей такие слова:
   - Слушайте, царь с царицей и весь народ! Все я царство огнем сожгу, пеплом развею. Все леса повыдеру, все реки-озера повыплесну, все поля, луга притопчу, всех людей погублю! А хотите живыми быть, кормите меня с сыновьями по самую смерть. Чтобы каждый день к вечерней заре оставляли на Буян-горе девушку молодую. Нам на съеденье, вам на спасенье. Что тут делать?
   Заплакал весь народ горько, да делать нечего. Стали с той поры каждый день к вечеру брать по девушке молодой, вели ее на Буян-гору, к столетнему дубу приковывали.
   Налетали тут змеи, девушку пожирали, косточки в озеро бросали.
   В ту пору, в то время был у бедной бабушки-задворенки на краю города любимый внук Ваня.
   Увидал раз Иван, как у синего моря на золотом песке Марья-краса долгая коса хороводы водила, и полюбил ее без памяти.
   Вдруг весть пришла, что завтра царевне на съеденье к Змею идти.
   Встал поутру Иван, говорит бабушке:
   - Готовь мне, бабушка, льняную рубашку чистую, пойду я биться со Змеем лютым - или живым не буду, или Марью-царевну освобожу.
   Заплакала тут бабушка, приготовила ему льняную рубаху, побежала в огород, принесла жгучей крапивы, стала из жгучей крапивы вторую рубаху плесть. Плетет рубаху, сама от боли плачет.
   - Вот, - говорит, - Ванечка, надень ты эту рубаху. Будет Змей тебя кусать - языки обожжет.
   - Хорошо, - говорит Иван. Вот на вечерней заре обрядился Иван. Взял острую косу, железную палицу, надел льняную рубаху, сверху крапивную, попрощался с бабушкой и пошел на гору Буян.
   Стоит на горе Буян столетний дуб. У дуба Марьякраса - долгая коса золотой цепью прикована. Увидела она Ивана - заплакала.
   - Ты зачем пришел, добрый молодец? Мой черед смерть принимать, горячую кровь проливать, а тебе за что пропадать? Прилетит сейчас Змей и тебя сожрет.
   - Не бойся, красна девица! Авось не сожрет - подавится.
   Подошел Иван к царевне, ухватил золотую цепь богатырской рукой, разорвал, как гнилую веревочку. Потом лег на песок, положил голову Марье-красе на колени и говорит:
   - Я посплю, царевна, недолгим сном, а ты на море смотри. Только туча взойдет, ветер зашумит, море всколыхнется, тотчас разбуди меня!
   Заснул Иван богатырским сном. А Марья-краса на море смотрит. Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхнулось, из синей волны трехголовый у змей идет.
   Разбудила Марья-царевна Ивана. Только тот на ноги вскочил, а Змей уже тут как тут.
   - Ты, Иван, зачем пожаловал? Богу молись, с белым светом простись да полезай скорей сам в мою глотку, тебе же легче будет.
   - Врешь, проклятый Змей! Не проглотишь! Подавишься.
   Схватил Иван острую косу, размахнулся во все плечо и скосил у Змея все три головы. Поднял серый камень, собрал три головы. Языки вырезал, в сумку спрятал, головы под камень положил, туловище в море столкнул, сам на песок упал, заснул богатырским сном. Стоит Марья-краса - долгая коса ни жива ни мертва. Не знает - плакать или радоваться. Села на песок, подняла голову Ивана, на колени себе положила, шелковым платком пот вытерла. Вдруг видит: туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхнулось. Лезет из синего моря Змей, на Буян-гору поднимается. Стала царевна Иванушку будить. А Иван спит богатырским сном. Ухватила его царевна за волосы.
   - Проснись! Проснись, Иванушка! Наша смерть идет!
   Тут вскочил Иван на ноги. Увидал его шестиглавый Змей, заворчал, зафыркал.
   - Жалко мне тебя, добрый молодец! Тебя есть - вкусу в тебе нет. Проглочу тебя разве не разжевывая.
   - Ничего, - говорит Иван, - авось подавишься!
   Схватил Иван свою острую косу, размахнулся широко рукой, отрубил Змею три головы. А три головы огнем палят, дымом дышат, глаза выжигают. Ухватила Марья-краса свою долгую косу, стала золотой косой Змея по глазам хлестать. Обернулся Змей в ее сторону. Подскочил тут Иван, отрубил Змею оставшиеся три головы. Языки вырезал, головы под камень спрятал, туловище в море столкнул. Сам упал на крутой берег, уткнулся в золотой песок и заснул богатырским сном.
   Подняла Марья-краса его голову, себе на колени положила, шелковым платочком пот вытерла. Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколыхнулось.
   Выходит из моря старший Змей о девяти головах, о девяти хоботах, о девяти хвостах. Каждый хвост в свою сторону бьет, каждый хобот своим напевом поет, каждая голова зубами щелкает.
   Испугалась Марья-краса пуще прежнего, стала Ивана будить.
   - Вставай, вставай, Иванушка! Старший Змей идет, нас с тобой сожрет!
   Спит Иван непробудным сном. Плачет над ним царевна, слезами обливается.
   - Проснись, проснись, Иванушка! Русский человек смерть лежа не встречает, перед нею на ногах стоит!
   Тут проснулся Иван, встрепенулся Иван, схватился за косу острую.
   Налетел тут на него девятиголовый Змей, закричал, зафыркал.
   - И хорош ты, и пригож ты, добрый молодец! Да не быть тебе живому. Съем я тебя, да и с косточками.
   - Врешь, проклятая гадина! Подавишься. Начали они биться смертным боем. Лес кругом на корню шатается, песок столбом поднимается, по синему морю волны идут. Змей огнем пышет, дымом душит. Иван косой косит. Коса у него в руках докрасна раскалилась. Семь голов Иван отрубил - две одолеть не может. Ухватил его было Змей поперек, да выплюнул. Крапивная рубашка язык обожгла.
   Подбежала тут Марья-царевна, стала Змея по глазам косой хлестать.
   Обернулся Змей в ее сторону, а тут Иван подскочил, две последние головы Змею ссек. Языки вырезал, головы под камень спрятал, туловище в море столкнул. Пала Марья-царевна Ивану в ноги.
   - Спасибо тебе, Иванушка! Меня освободил, всю землю Русскую избавил. Будешь ты моим суженым, батюшке помощником, моей матушке - любимым сынком.
   Сняла она с руки золотой перстенек, Ивану на мизинный палец надела.
   А Иванушка на ногах шатается, кровавый пот по лицу бежит. Упал Иван на сырой песок, заснул богатырским сном, - видно, смертно намаялся. Села Марья-царевна около него, сон оберегает, комаров-мух отгоняет.
   Ехал мимо царский воевода на белом коне. Сам страшный, голова стручком, руки-ноги граблями. Видит, Марья-царевна сидит, крепким сном Иван спит, под камнем головы валяются. Ухватил он Марью-царевну за косу, посадил ее на коня с собой рядом, завез в густой дремучий лес и давай нож точить.
   Спрашивает его Марья-царевна:
   - Что ты, добрый человек, делать собираешься?
   - Я нож точу, тебя убить хочу!
   Заплакала царевна.
   - Не режь меня, добрый человек! Я тебе ничего худого не сделала.
   - Скажи отцу, что я тебя от смерти избавил, Русскую землю от гадов освободил, посулись, что будешь ты мне верной женой, - тогда помилую.
   Ничего не поделаешь, пришлось Марье-царевне согласие дать.
   Повез ее воевода во дворец. Привез к царю, змеиные головы показал.
   - Вот, - говорит, - кто тебя от беды избавил!
   Обрадовался царь, обнял воеводу.
   - Через три дня, - говорит, - честным пирком да за свадебку!
   Марья-краса плачет, а слово сказать боится. Только через три дня к вечеру проснулся Иван, видит - один он на Буян-горе, нет рядом Марьи-царевны, нет под серым камнем змеиных голов. Пошел Иван в город, пришел к бабушке. Обрадовалась бабушка. Пироги на стол тащит, жаркую баньку топит.
   А Иван говорит:
   - Пойди-ка, бабушка, в город, послушай, что люди говорят.
   Сбегала бабушка в город, послушала, что люди говорят, воротилась назад, рассказывает:
   - Идет по народу молва, что будет сегодня у царя великий пир - честная свадьба. Выдает царь Марьюцаревну за воеводу. А ты думал, Иванушка, она за бедняка пойдет!
   Иванушка в бане вымылся, чистую рубаху надел, стал молодец хорош-пригож - лучше не надо! Вечером пошел во дворец. Там пир идет. Гости пьют-едят, всякими играми забавляются.
   Ходит воевода по горницам, хорохорится.
   - Кто вас, хлопцы, от смерти спас? Вы мне теперь слова поперек не молвите!
   Марья-царевна сидит бела, как мел, глаза наплаканы.
   Взял Иван золотой кубок, налил в него меду сладкого, опустил в него золотое кольцо, позвал девку-чернавку и говорит:
   - Поклонись Марье-царевне, пускай выпьет до самого дна за того, кто ее от смерти спас. Поднесла чернавка кубок Марье-царевне. Выпила Марья-краса до самого дна. Подкатился к ее губам золотой перстенек. Вынула его Марья-царевна, обрадовалась.
   - Батюшка, - говорит, - не тот меня от смерти избавил, кто рядом со мной сидит, хорохорится, а тот меня спас, что меж гостями стоит, кому я этот перстень дала, кого суженым назвала. Выйди сюда, Иванушка!
   Вышел Иван на середину горницы. Марья-царевна к нему подошла. Гости разахались, переглядываются. Вскочил воевода, ругается:
   - Ах ты, этакой! Людей честных обманывать! Кто Змея убил, тот и головы срубил, тот их и во дворец приволок.
   А Иван ему в ответ:
   - Если ты Змея убил, ему головы срубил, скажи, какой в головах "изъян?
   - Никакого изъяну в головах нет - они целехоньки. Я его не ранил, не колол, с одного разу голову ссек.
   Поднял головы змеиные Иван, пасти раскрыл.
   - Вот, - говорит, - какой в головах изъян! Языков-то в них нет! Они у меня в сумочке.
   Тут Марья-царевна подошла и говорит:
   - А вот мой платочек шелковый. На нем кровь и пот Иванушки.
   Тут царь разгневался, приказал воеводу плетьми прогнать, а Ивана обвенчал с Марьей-красой - долгой косой тем же вечером.
   Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.
   БЕЗНОГИЙ И СЛЕПОЙ БОГАТЫРИ
   В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею; у них был сын Иванцаревич, а смотреть-глядеть за царевичем приставлен был Катома-дядька, дубовая шапка. Царь с царицею достигли древних лет, заболели и не чают уж выздороветь; призывают Ивана-царевича и наказывают:
   - Когда мы помрем, ты во всем слушайся и почитай Катому-дядьку, дубовую шапку; станешь слушаться - счастлив будешь, а захочешь быть ослушником - пропадешь как муха.
   На другой день царь с царицею померли; Иван-царевич похоронил родителей и стал жить по их наказу: что ни делает, обо всем с дядькой совет держит. Долго ли, коротко ли - дошел царевич до совершенных лет и надумал жениться; приходит к дядьке и говорит ему:
   - Катома-дядька, дубовая шапка! Скучно мне одному, хочу ожениться.
   - Что же, царевич! За чем дело стало? Лета твои таковы, что пора и о невесте думать; поди в большую палату - там всех царевен, всех королевен портреты собраны, погляди да выбери: какая понравится, за ту и сватайся.
   Иван-царевич пошел в большую палату, начал пересматривать портреты, и пришлась ему по мысли королевна Анна Прекрасная - такая красавица, какой во всем свете другой нет! На ее портрете подписано: коли кто задаст ей загадку, а королевна не отгадает, за того пойдет она замуж; а чью загадку отгадает, с того голова долой. Иван-царевич прочитал эту подпись, раскручинился и идет к своему дядьке.
   - Был я, - говорит, - в большой палате, высмотрел себе невесту Анну Прекрасную; только не ведаю, можно ли ее высватать?
   - Да, царевич! Трудно ее достать; коли один поедешь - ни за что не высватаешь, а возьмешь меня с собой да будешь делать, как я скажу, - может, дело и уладится.
   Иван-царевич просит Катому-дядьку, дубовую шапку ехать с ним вместе и дает ему верное слово слушаться его и в горе и в радости.
   Вот собрались они в путь-дорогу и поехали сватать Анну Прекрасную королевну. Едут они год, и другой, и третий, и заехали за много земель. Говорит Иван-царевич:
   - Едем мы, дядя, столько времени, приближаемся к землям Анны Прекрасной королевны, а не знаем, какую загадку загадывать.
   - Еще успеем выдумать!
   Едут дальше; Катома-дядька, дубовая шапка глянул на дорогу - на дороге лежит кошелек с деньгами; сейчас его поднял, высыпал оттуда все деньги в свой кошелек и говорит:
   - Вот тебе и загадка, Иван-царевич! Как приедешь к королевне, загадай ей такими словами: ехали-де мы путем-дорогою, увидали: на дороге добро лежит, мы добро добром взяли да в свое добро положили! Эту загадку ей в жизнь не разгадать; а всякую другую сейчас узнает - только взглянет в свою волшебную книгу; а как узнает, то и велит отрубить тебе голову. Вот наконец приехал Иван-царевич с дядькою к высокому дворцу, где проживала прекрасная королевна; в ту пору-времечко была она на балконе, увидала приезжих и послала узнать: откуда они и зачем прибыли? Отвечает Иван-царевич:
   - Приехал я из такого-то царства, хочу сватать за себя Анну Прекрасную королевну.
   Доложили о том королевне; она приказала, чтобы царевич во дворец шел да при всех ее думных князьях и боярах загадку загадывал.
   - У меня, - молвила, - такой завет положен: если не отгадаю чьей загадки, за того мне идти замуж, а чью отгадаю - того злой смерти предать!
   - Слушай, прекрасная королевна, мою загадку, - говорит Иван-царевич, - ехали мы путем-дорогою, увидали - на дороге добро лежит, мы добро добром взяли да в добро положили.
   Анна Прекрасная королевна берет свою волшебную книгу, начала ее пересматривать да отгадки разыскивать; всю книгу перебрала, а толку не добилась. Тут думные князья и бояре присудили королевне выходить замуж за Ивана-царевича; хоть она и не рада, а делать нечего - стала готовиться к свадьбе. Думает сама с собой королевна: как бы время протянуть да жениха отбыть? И вздумала - утрудить его великими службами. Призывает она Ивана-царевича и говорит ему:
   - Милый мой Иван-царевич, муж нареченный!
   Надо нам к свадьбе изготовиться: сослужи-ка мне службу невеликую: в моем королевстве на таком-то месте стоит большой чугунный столб; перетащи его в дворцовую кухню и сруби в мелкие поленья - повару на дрова.
   - Помилуй, королевна! Нешто я приехал сюда дрова рубить? Мое ли это дело! На то у меня слуга есть: Катома-дядька, дубовая шапка. Сейчас призывает царевич дядьку и приказывает ему притащить на кухню чугунный столб и срубить его в мелкие поленья повару на дрова. Катома-дядька пошел на сказанное место, схватил столб в охапку, принес в дворцовую кухню и разбил на мелкие части; четыре чугунных полена взял себе в карман "для переду годится!"
   На другой день говорит королевна Ивану-царевичу:
   - Милый мой царевич, нареченный муж! Завтра нам к венцу ехать: я поеду к коляске, а ты верхом на богатырском жеребце; надобно тебе загодя объездить того коня.
   - Стану я сам объезжать коня! На то у меня слуга есть.
   Призывает Иван-царевич Катому-дядьку, дубовую шапку.
   - Ступай, - говорит, - на конюшню, вели конюхам вывести богатырского жеребца, сядь на него и объезди; завтра я на нем к венцу поеду.
   Катома-дядька смекнул хитрости королевны, не стал долго разговаривать, пошел на конюшню и велел конюхам вывести богатырского жеребца. Собралось двенадцать конюхов; отперли двенадцать замков, отворили двенадцать дверей и вывели волшебного коня на двенадцати железных цепях. Катома-дядька, дубовая шапка подошел к нему; только успел сесть - волшебный конь от земли отделяется, выше лесу подымается, что повыше лесу стоячего, пониже облака ходячего. Катома крепко сидит, одной рукой за гриву держится, а другой вынимает из кармана чугунное полено и начинает этим поленом промежду ушей коня осаживать. Избил одно полено, взялся за другое, два избил, взялся за третье, три избил, пошло в ход четвертое. И так донял он богатырского жеребца, что не выдержал конь, возговорил человеческим голосом:
   - Батюшка Катома! Отпусти хоть живого на белый свет. Что хочешь, то и приказывай: все будет по-твоему!
   - Слушай, собачье мясо! - отвечает ему Катомадядька, дубовая шапка. Завтра поедет на тебе к венцу Иван-царевич. Смотри же: как выведут тебя конюхи на широкий двор да подойдет к тебе царевич и наложит свою руку ты стой смирно, ухом не пошевели; а как сядет он верхом - ты по самые щетки в землю подайся да иди под ним тяжелым шагом, словно у тебя на спине непомерная тягота накладена.