Неизвестен Автор. Русские народные сказки

   МЕДНОЕ, СЕРЕБРЯНОЕ И ЗОЛОТОЕ ЦАРСТВА
   В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. У него была жена Настасья - золотая коса и три сына: Петр-царевич, Василий-царевич и Иван-царевич.
   Пошла раз царица со своими мамушками и нянюшками прогуляться по саду. Вдруг налетел Вихрь, подхватил царицу и унес неведомо куда. Царь запечалился, закручинился, да не знает, как ему быть.
   Вот подросли царевичи, он им и говорит:
   - Дети мои любезные, кто из вас поедет свою мать искать?
   Собрались два старших сына и поехали. И год их нет, и другой их нет, вот и третий год начинается... Стал Иван-царевич батюшку просить:
   - Отпусти меня матушку поискать, про старших братьев разузнать.
   - Нет, - говорит царь, - один ты у меня остался, не покидай меня, старика.
   А Иван-царевич отвечает:
   - Все равно, позволишь - уйду и не позволишь - уйду.
   Что тут делать? Отпустил его царь.
   Оседлал Иван-царевич своего доброго коня и в путь отправился. Ехал-ехал... Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
   Доехал до стеклянной горы. Стоит гора высокая, верхушкой в небо уперлась. Под горой - два шатра раскинуты: Петра-царевича да Василия-царевича.
   - Здравствуй, Иванушка! Ты куда путь держишь?
   - Матушку искать, вас догонять.
   - Эх, Иван-царевич, матушкин след мы давно нашли, да на том следу ноги не стоят. Пойди-ка попробуй на эту гору взобраться, а у нас уже моченьки нет. Мы три года внизу стоим, наверх взойти не можем.
   - Что ж, братцы, попробую.
   Полез Иван-царевич на стеклянную гору. Шаг наверх ползком, десять вниз кубарем. Он и день лезет, и другой лезет. Все руки себе изрезал, ноги искровянил. На третьи сутки долез до верху.
   Стал сверху братьям кричать:
   - Я пойду матушку отыскивать, а вы здесь оставайтесь, меня дожидайтесь три года и три месяца, а не буду в срок, так и ждать нечего. И ворон моих костей не принесет!
   Отдохнул немного Иван-царевич и пошел по горе. Шел-шел, шел-шел. Видит - медный дворец стоит. У ворот страшные змеи на медных цепях прикованы, огнем дышат. А подле колодец, у колодца медный ковш на медной цепочке висит. Рвутся змеи к воде, да цепь коротка.
   Взял Иван-царевич ковшик, зачерпнул студеной воды, напоил змей. Присмирели змеи, улеглись. Он и прошел в медный дворец. Вышла к нему медного царства царевна:
   - Кто ты таков, добрый молодец?
   - Я Иван-царевич.
   - Что, Иван-царевич, своей охотой или неволей зашел сюда?
   - Ищу свою мать - Настасью-царицу. Вихрь ее сюда утащил. Не знаешь ли, где она?
   - Я-то не знаю. А вот недалеко отсюда живет моя средняя сестра, может, она тебе скажет.
   И дала ему медный шарик.
   - Покати шарик, - говорит, - он тебе путь-дорогу до средней сестры укажет. А как победишь Вихря, смотри не забудь меня, бедную.
   - Хорошо, - говорит Иван-царевич. Бросил медный шарик. Шарик покатился, а царевич за ним вслед пошел.
   Пришел в серебряное царство. У ворот страшные змеи на серебряных цепях прикованы. Стоит колодец с серебряным ковшом. Иван-царевич зачерпнул воды, напоил змей. Они улеглись и пропустили его. Выбежала серебряного царства царевна.
   - Уже скоро три года, - говорит царевна, - как держит меня здесь могучий Вихрь. Я русского духу слыхом не слыхала, видом не видала, а теперь русский дух сам ко мне пришел. Кто ты такой, добрый молодец?
   - Я Иван-царевич.
   - Как же ты сюда попал: своей охотой или неволей.
   - Своей охотой - ищу родную матушку. Пошла она в зеленый сад гулять, налетел могучий Вихрь, умчал ее неведомо куда. Не знаешь ли, где найти ее?
   - Нет, не знаю. А живет здесь недалеко, в золотом царстве, старшая сестра моя - Елена Прекрасная. Может, она тебе скажет. Вот тебе серебряный шарик. Покати его перед собой и ступай за ним следом. Да смотри, как убьешь Вихря, не забудь меня, бедную. Покатил Иван-царевич серебряный шарик, сам вслед пошел.
   Долго ли, коротко ли - видит: золотой дворец стоит, как жар горит. У ворот кишат страшные змеи, на золотых цепях прикованы. Огнем пышут. Возле колодец, у колодца золотой ковш на золотых цепях прикован.
   Иван-царевич зачерпнул воды, напоил змей. Они улеглись, присмирели. Зашел Иван-царевич во дворец; встречает его Елена Прекрасная - царевна красоты неописанной:
   - Кто ты таков, добрый молодец?
   - Я Иван-царевич. Ищу свою матушку - Настасью-царицу. Не знаешь ли, где найти ее?
   - Как не знать? Она живет недалеко отсюда. Вот тебе золотой шарик. Покати его по дороге - он доведет тебя, куда надобно. Смотри же, царевич, как победишь ты Вихря, не забудь меня, бедную, возьми с собой на вольный свет.
   - Хорошо, - говорит, - красота ненаглядная, не забуду.
   Покатил Иван-царевич шарик и пошел за ним. Шел, шел и пришел к такому дворцу, что ни в сказке сказать, ни пером описать - так горит скатным жемчугом и камнями драгоценными. У ворот шипят шестиглавые змеи, огнем палят, жаром дышат.
   Напоил их царевич. Присмирели змеи, пропустили его во дворец. Прошел царевич большими покоями. В самом дальнем нашел свою матушку. Сидит она на высоком троне, в царском наряде разукрашенном, драгоценной короной увенчана. Глянула она на гостя и вскрикнула:
   - Иванушка, сынок мой! Как ты сюда попал?!
   - За тобой пришел, моя матушка.
   - Ну, сынок, трудно тебе будет. Великая сила у Вихря. Ну, да я тебе помогу, силы тебе прибавлю. Тут подняла она половицу, свела его в погреб. Там стоят две кадки с водой - одна по правой руке, другая по левой.
   Говорит Настасья-царица:
   - Испей-ка, Иванушка, водицы, что по правую руку стоит.
   Иван-царевич испил.
   - Ну, что? Прибавилось в тебе силы?
   - Прибавилось, матушка. Я бы теперь весь дворец одной рукой перевернул.
   - А ну, испей еще!
   Царевич еще испил.
   - Сколько, сынок, теперь в тебе силы?
   - Теперь захочу - весь свет поворочу.
   - Вот, сынок, и хватит. Ну-ка, переставь эти кадки с места на место. Ту, что стоит направо, отнеси на левую сторону, а ту, что стоит направо, отнеси на правую сторону.
   Иван-царевич взял кадки, переставил с места на место.
   Говорит ему царица Настасья:
   - В одной кадке сильная вода, в другой - бессильная. Вихрь в бою сильную воду пьет, оттого с ним никак не сладишь.
   Воротились они во дворец.
   - Скоро Вихрь прилетит, - говорит царица Настасья. - Ты схвати его за палицу. Да смотри не выпускай. Вихрь в небо взовьется - и ты с ним: станет он тебя над морями, над горами высокими, над глубокими пропастями носить, а ты держись крепко, рук не разжимай. Умается Вихрь, захочет испить сильной воды, бросится к кадке, что по правой руке поставлена, а ты пей из кадки, что по левой руке... Только сказать успела, вдруг на дворе потемнело, все вокруг затряслось. Влетел Вихрь в горницу. Иванцаревич к нему бросился, схватился за палицу.
   - Ты кто таков? Откуда взялся? - закричал Вихрь. - Вот я тебя съем!
   - Ну, бабка надвое сказала! Либо съешь, либо нет. Рванулся Вихрь в окно - да в поднебесье. Уж он носил, носил Ивана-царевича... И над горами, и над морями, и над глубокими пропастями. Не выпускает царевич из рук палицы. Весь свет Вихрь облетел. Умаялся, из сил выбился. Спустился - и прямо в погреб Подбежал к кадке, что по правой руке стояла, и давай воду пить.
   А Иван-царевич налево кинулся, тоже к кадке припал. Пьет Вихрь - с каждым глотком силы теряет. Пьет Иван-царевич - с каждой каплей силушка в нем прибывает. Сделался могучим богатырем. Выхватил острый меч и разом отсек Вихрю голову.
   Закричали позади голоса:
   - Руби еще! Руби еще! А то оживет!
   - Нет, - отвечает царевич, - богатырская рука два раза не бьет, с одного раза все кончает. Побежал Иван-царевич к Настасье-царице:
   - Пойдем, матушка. Пора. Под горой нас братья дожидаются. Да по дороге надо трех царевен взять. Вот они в путь-дорогу отправились. Зашли за Еленой Прекрасной.
   Она золотым яичком покатила, все золотое царство в яичко запрятала.
   - Спасибо тебе, - говорит, - Иван-царевич, ты меня от злого Вихря спас. Вот тебе яичко, а захочешь - будь моим суженым.
   Взял Иван-царевич золотое яичко, а царевну в алые уста поцеловал.
   Потом зашли за царевной серебряного царства, а потом и за царевной медного. Захватили с собой полотна тканого и пришли к тому месту, где надо с горы спускаться. Иван-царевич спустил на полотне Настасью-царицу, потом Елену Прекрасную и двух сестер ее.
   Братья стоят внизу, дожидаются. Увидели мать - обрадовались. Увидели Елену Прекрасную - обмерли. Увидели двух сестер - позавидовали.
   - Ну, - говорит Василий-царевич, - молод-зелен наш Иванушка вперед старших братьев становиться. Заберем мать да царевен, к батюшке повезем, скажем: нашими богатырскими руками добыты. А Иванушка пусть на горе один погуляет.
   - Что ж, - отвечает Петр-царевич, - дело ты говоришь. Елену Прекрасную я за себя возьму, царевну серебряного царства ты возьмешь, а царевну медного за генерала отдадим.
   Тут как раз собрался Иван-царевич сам с горы спускаться; только стал полотно к пню привязывать, а старшие братья снизу взялись за полотно, рванули из рук у него и вырвали. Как теперь Иван-царевич вниз спустится?
   Остался Иван-царевич на горе один. Заплакал и пошел назад. Ходил-ходил, нигде нет ни души. Скука смертная! Стал Иван-царевич с тоски-горя Вихревой палицей играть.
   Только перекинул палицу с руки на руку - вдруг, откуда ни возьмись, выскочили Хромой да Кривой.
   - Что надобно, Иван-царевич! Три раза прикажешь - три наказа твоих выполним.
   Говорит Иван-царевич:
   - Есть хочу, Хромой да Кривой!
   Откуда ни возьмись - стол накрыт, на столе кушанья самые лучшие.
   Поел Иван-царевич, опять с руки на руку перекинул палицу.
   - Отдохнуть, - говорит, - хочу!
   Не успел выговорить - стоит кровать дубовая, на ней перина пуховая, одеяльце шелковое. Выспался Иван-царевич - в третий раз перекинул палицу. Выскочили Хромой да Кривой:
   - Что, Иван-царевич, надобно?
   - Хочу быть в своем царстве-государстве. Только сказал - в ту же минуту очутился Иван-царевич в своем государстве. Прямо посреди базара стал. Стоит, озирается. Видит: по базару идет ему навстречу башмачник, идет, песни поет, ногами в лад притоптывает - такой весельчак!
   Царевич и спрашивает:
   - Куда, мужичок, идешь?
   - Да несу башмаки продавать. Я ведь башмачник.
   - Возьми меня к себе в подмастерья.
   - А ты умеешь башмаки шить?
   - Да я все, что угодно, умею. Не то что башмаки, и платье сошью.
   Пришли они домой, башмачник и говорит:
   - Вот тебе товар самый лучший. Сшей башмаки, посмотрю, как ты умеешь.
   - Ну что это за товар?! Дрянь, да и только!
   Ночью, как все заснули, взял Иван-царевич золотое яичко, покатил по дороге. Стал перед ним золотой Дворец. Зашел Иван-царевич в горницу, вынул из сундука башмаки, золотом шитые, покатил яичком по дороге, спрятал в яичко золотой дворец, поставил башмаки на стол, спать лег.
   Утром-светом увидал хозяин башмаки, ахнул:
   - Этакие башмаки только во дворце носить!
   А в эту пору во дворце три свадьбы готовились: берет Петр-царевич за себя Елену Прекрасную, Василий-царевич - серебряного царства царевну, а медного царства царевну за генерала отдают.
   Принес башмачник башмаки во дворец. Как увидала башмаки Елена Прекрасная, сразу все поняла: "Знать, Иван-царевич, мой суженый, жив-здоров по царству ходит".
   Говорит Елена Прекрасная царю:
   - Пусть сделает мне этот башмачник к завтрему без мерки платье подвенечное, да чтобы золотом было шито, каменьями самоцветными приукрашено, жемчугами усеяно. Иначе не пойду замуж за Петра-царевича. Позвал царь башмачника.
   - Так и так, - говорит, - чтобы завтра царевне Елене Прекрасной золотое платье было доставлено, а не то на виселицу!
   Идет башмачник домой невесел, седую голову повесил.
   - Вот, - говорит Ивану-царевичу, - что ты со мной наделал!
   - Ничего, - говорит Иван-царевич, - ложись спать! Утро вечера мудренее.
   Ночью достал Иван-царевич из золотого царства подвенечное платье, на стол к башмачнику положил. Утром проснулся башмачник - лежит платье на столе, как жар горит, всю комнату освещает. Схватил его башмачник, побежал во дворец, отдал Елене Прекрасной.
   Елена Прекрасная наградила его и приказывает:
   - Смотри, чтобы завтра к рассвету на седьмой версте, на море стояло царство с золотым дворцом, чтобы росли там деревья чудные и птицы певчие разными голосами меня бы воспевали. А не сделаешь - велю тебя лютой смертью казнить.
   Пошел башмачник домой еле жив.
   - Вот, - говорит Ивану-царевичу, - что твои башмаки наделали! Не быть мне теперь живому.
   - Ничего, - говорит Иван-царевич, - ложись спать. Утро вечера мудренее.
   Как все заснули, пошел Иван-царевич на седьмую версту, на берег моря. Покатил золотым яичком. Стало перед ним золотое царство, в середине золотой дворец, от золотого дворца мост на семь верст тянется, вокруг деревья чудные растут, певчие птицы разными голосами поют.
   Стал Иван-царевич на мосту, в перильца гвоздики вколачивает.
   Увидала дворец Елена Прекрасная, побежала к царю:
   - Посмотри, царь, что у нас делается!
   Посмотрел царь и ахнул.
   А Елена Прекрасная и говорит:
   - Вели, батюшка, запрягать карету золоченую, поеду в золотой дворец с царевичем Петром венчаться. Вот и поехали они по золотому мосту. На мосту столбики точеные, колечки золоченые А на каждом столбике голубь с голубушкой сидят, друг дружке кланяются да и говорят:
   - Помнишь ли, голубушка, кто тебя спас?
   - Помню, голубок, - спас Иван-царевич.
   А около перил Иван-царевич стоит, золотые гвоздики приколачивает.
   Закричала Елена Прекрасная громким голосом:
   - Люди добрые! Задержите скорей коней быстрых. Не тот меня спас, кто рядом со мной сидит, а тот меня спас, кто у перильцев стоит!
   Взяла Ивана-царевича за руку, посадила с собой рядом, в золотой дворец повезла, тут они и свадьбу сыграли.
   Вернулись к царю, всю правду ему рассказали. Хотел было царь старших сыновей казнить, да Иван-царевич на радостях упросил их простить. Выдали за Петра-царевича царевну серебряного царства, за Василия-царевича медного. Был тут пир на весь мир! Вот и сказке конец.
   БЕЛАЯ УТОЧКА
   Один князь женился на прекрасной княжне и не успел еще на нее наглядеться, не успел с нею наговориться, не успел ее наслушаться, а уж надо было им расставаться, надо было ему ехать в дальний путь, покидать жену на чужих руках. Что делать! Говорят, век обнявшись не просидеть.
   Много плакала княгиня, много князь ее уговаривал, заповедовал не покидать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми не ватажиться, худых речей не слушаться. Княгиня обещала все исполнить. Князь уехал; она заперлась в своем покое и не выходит.
   Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщина, казалось - такая простая, сердечная!
   - Что, - говорит, - ты скучаешь? Хоть бы на Божий свет поглядела, хоть бы по саду прошлась, тоску размыкала.
   Долго княгиня отговаривалась, не хотела, наконец подумала: по саду походить не беда - и пошла. В саду разливалась ключевая хрустальная вода.
   - Что, - говорит женщина, - день такой жаркий, солнце палит, а водица студеная так и плещет, не искупаться ли нам здесь?
   - Нет, нет, не хочу! - А потом подумала: ведь искупаться не беда!
   Скинула сарафанчик и прыгнула в воду. Только окунулась, женщина ударила ее по спине.
   - Плыви ты, - говорит, - белою уточкой!
   И поплыла княгиня белою уточкой.
   Ведьма тотчас нарядилась в ее платье, убралась, намалевалась и села ожидать князя.
   Только щенок вякнул, колокольчик звякнул, она уж бежит навстречу, бросилась к князю, целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не распознал ее.
   А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек: двух хороших, а третьего - заморышка; и деточки ее вышли - ребяточки.
   Она их вырастила, стали они по реченьке ходить, злату рыбку ловить, лоскутики собирать, кафтанчики сшивать, да выскакивать на бережок, да поглядывать на лужок.
   - Ох, не ходите туда, дети! - говорила мать. Дети не слушали; нынче поиграют на травке, завтра побегают по муравке, дальше, дальше - и забрались на княжий двор.
   Ведьма чутьем их узнала, зубами заскрипела. Вот она позвала деточек, накормила-напоила и спать уложила а там велела разложить огня, навесить котлы, наточить ножи.
   Легли два братца и заснули; а заморышка, чтоб не застудить, приказала им мать в пазушке носить, - заморышек-то и не спит, все слышит, все видит. Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает:
   - Спите вы, детки, иль нет?
   Заморышек отвечает:
   - Мы спим - не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни кладут калиновые, котлы висят кипучие, ножи гочат булатные!
   - Не спят!
   Ведьма ушла, походила-походила, опять под дверь:
   - Спите, детки, или нет?
   Заморышек опять говорит то же:
   - Мы спим - не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни кладут калиновые, котлы висят кипучие, ножи точат булатные!
   "Что же это все один голос?" - подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, видит: оба брата спят крепким сном, тотчас обвела их мертвой рукой - и они померли.
   Поутру белая уточка зовет деток; детки нейдут. Зачуяло ее сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор.
   На княжьем дворе, белы как платочки, холодны как пласточки, лежали братцы рядышком.
   Кинулась она к ним, бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила и материнским голосом завопила:
   - Кря, кря, мои деточки
   Кря, кря, голубяточки,
   Я нуждой вас выхаживала,
   Я слезой вас выпаивала,
   Темну ночь недосыпала,
   Сладок кус недоедала.
   - Жена, слышишь небывалое? Утка приговаривает.
   - Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать!
   Ее прогонят, она облетит да опять к деткам:
   - Кря, кря, мои деточки.
   Кря, кря, голубя-точки.
   Погубила вас ведьма старая,
   Ведьма старая, змея лютая,
   Змея лютая, подколодная.
   Отняла у вас отца родного,
   Отца родного - моего мужа,
   Потопила нас в быстрой реченьке,
   Обратила нас в белых уточек,
   А сама живет - величается.
   "Эге!" - подумал князь и закричал:
   - Поймайте мне белую уточку!
   Бросились все, а белая уточка летает и никому не дается; выбежал князь сам, она к нему на руки пала. Взял он ее за крылышко и говорит:
   - Стань белая береза у меня позади, а красная девица впереди!
   Белая береза вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди, и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню.
   Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели в один набрать воды живящей, в другой - говорящей. Сорока слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею водою - они встрепенулись, сбрызнули говорящею они заговорили.
   И стала у князя целая семья, и стали все жить-поживать, добро наживать, худо забывать.
   А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали по полю: где оторвалась нога - там стала кочерга; где рука - там грабли; где голова - там куст да колода. Налетели птицы - мясо поклевали, поднялися ветры - кости разметали, и не осталось от ней ни следа, ни памяти!
   КОРОЛЕВИЧ И ЕГО ДЯДЬКА
   Жил-был король, у него был сын-подросток. Королевич был всем хорош и лицом и нравом, да отец-то его плох: все его корысть мучила, как бы лишний барыш взять да побольше оброку сорвать. Увидел король раз старика с соболями, с куницами, с бобрами, с лисами:
   - Стой, старик! Откудова ты?
   - Родом из такой-то деревни, батюшка, а нынче служу у лешего.
   - А как вы зверей ловите?
   - Да леший наставит петли-лесы, зверь глуп - и попадет.
   - Ну, слушай, старик! Я тебя вином напою и денег дам: укажи мне, где лесы ставите?
   Старик соблазнился и указал. Король тотчас же велел лешего поймать и в железный столб заковать, а в его заповедных лесах свои лесы поделал. Вот сидит леший в железном столбе да в окошечко поглядывает, а тот столб в саду стоял. Вышел королевич с бабками, с мамками, с верными служанками погулять по саду, идет мимо столба, а леший кричит ему:
   - Королевское дитя! Выпусти меня: я тебе сам пригожусь.
   Пожалел королевич лешего:
   - Да как же я тебя выпущу?
   - А пойди к своей матери, улучи минуту, вытащи ключ у ней из кармана да меня и выпусти. Королевич так и сделал: вытащил ключ из кармана матери, прибежал в сад, сделал себе стрелку, положил на тугой лук и пустил ее далеко-далеко, а сам кричит, чтоб мамки и няньки ловили стрелу; мамки и няньки разбежались, в это время королевич отпер железный столб и высвободил лешего.
   Пошел леший рвать королевские лесы! Видит король, что звери больше не попадаются, осерчал и напустился на свою жену: зачем ключ давала, лешего выпускала? И созвал король бояр, генералов и думных людей, как они присудят: голову ли ей на плахе снять али в ссылку сослать?
   Плохо пришлось королевичу - жаль родную мать, и признался он отцу, что это его вина: вот так-то и так-то все дело было.
   Взгоревался король: что ему с сыном делать? Казнить нельзя. Присудили отпустить на все четыре стороны, на все ветры полуденные, на все вьюги зимние, на все вихри осенние; дали ему котомку и одного дядьку. Вышел королевич с дядькою в чистое поле. Шли они близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли и увидали колодезь. Говорит королевич дядьке:
   - Ступай за водою!
   - Нейду! - отвечает дядька.
   Пошли дальше, шли, шли - опять колодезь.
   - Ступай принеси воды! Мне пить хочется, - просит дядьку королевский сын в другой раз.
   - Нейду! - говорит дядька. Вот еще шли, шли - попадается третий колодезь, дядька опять нейдет, и пошел за водою сам королевич. Спустился в колодезь, а дядька захлопнул его крышкою и говорит:
   - Не выпущу! Будь ты слугой, а я - королевичем. Нечего делать, королевич согласился. Потом поменялись они платьями и отправились дальше. У Вот пришли они в иное государство, идут к царю во дворец - дядька впереди, а королевич позади.
   Стал дядька жить у того царя в гостях: и ест и пьет с ним за одним столом.
   Вот и говорит дядька царю:
   - Ваше царское величество! Возьмите моего слугу на кухню.
   Взяли королевича на кухню, заставляют его дрова носить, кастрюли чистить.
   Немного прошло времени - выучился королевич готовить кушанья лучше царских поваров.
   Узнал про то государь, полюбил его и стал дарить золотом. Поварам показалось обидно, и стали они искать случая, как бы извести его.
   Вот один раз сделал королевич пирог и поставил в печку, а повара добавили яду, взяли да и посыпали на пирог.
   Сел царь обедать, подают пирог; царь только было за нож взялся, как бежит главный повар:
   - Ваше величество! Не извольте кушать. И насказал на королевича много всякой напраслины.
   Царь не пожалел своей любимой собаки, отрезал кусок пирога и бросил наземь: собака съела да тут же издохла.
   Призвал государь королевича, закричал на него грозным голосом:
   - Как ты смел с отравой пирог изготовить, сейчас велю тебя казнить лютою казнью!
   - Знать не знаю, ведать не ведаю, ваше величество! - отвечает королевич. - Видно, поварам в обиду стало, что вы меня жалуете: нарочно меня под ответ подвели.
   Царь его помиловал, велел конюхом быть. Повел королевич коней на водопой, а навстречу ему леший:
   Здорово, королевский сын! Пойдем ко мне в гости!
   - Боюсь, кони разбегутся.
   - Ничего, пойдем!
   Изба тут же очутилась. У лешего три дочери; спрашивает он старшую:
   - А что ты присудишь королевскому сыну за то, что меня из железного столба выпустил?
   Дочь говорит:
   - Дам ему скатерть-самобранку.
   Вышел королевич от лешего с подарком, смотрит - кони все тут; развернул скатерть - чего хочешь, того просишь: явились и питье и еда!
   На другой день гонит он царских коней на водопои, а леший опять навстречу:
   - Пойдем ко мне в гости!
   Привел и спрашивает среднюю дочь:
   - А ты что королевскому сыну присудишь?
   - Я ему подарю зеркальце: что захочешь, все в зеркальце увидишь!
   На третий день опять попадается королевичу леший, ведет к себе в гости и спрашивает меньшую дочь:
   - А ты что королевскому сыну присудишь?
   - Я ему подарю дудочку: только к губам приложи, сейчас явятся и музыканты и песельники.
   Весело стало жить королевскому сыну: ест-пьет хорошо, все знает, все ведает, музыка целый день гремит. Чего лучше? А кони-то, кони-то! Чудо, да и только: и сыты, и статны, и на ногу резвы.
   Начал царь хвалиться своей любимой дочери, что послала ему судьба славного конюха. А прекрасная царевна и сама давным-давно конюха заприметила: да как и не заметить красной девице добра молодца! Любопытно стало царевне: отчего у нового конюха лошади и резвее и статнее, чем у всех других? "Дай, - думает, - пойду в его горницу, посмотрю, как он, бедняжка, поживает?"
   Улучила время, когда королевич на водопой коней погнал, пришла в его горницу, а как глянула в зеркальце - тотчас все смекнула и унесла с собой и скатертьсамобранку, и зеркальце, и дудочку.
   В это время случилась у царя беда: наступил на его царство семиглавый Идолище, просит себе царевну в замужество. "А если не выдадут, так и силой возьму!" - сказал он и расставил свое войско - тьму-тьмущую. Плохо пришлось царю: кликнул он клич по всему своему царству, сзывает князей и богатырей: кто из них победит Идолища семиглавого, тому обещает дать половину царства и вдобавок дочь в замужество. Вот собрались князья и богатыри, поехали сражаться против Идолища, отправился и дядька с царским войском. И наш конюх сел на кобылу сиву и потащился вслед за другими.
   Едет, а навстречу ему леший:
   - Куда ты, королевский сын?
   - Воевать.