Неизвестен Автор. Русские народные сказки

   Тот спрашивает:
   - Нашел ли платок?
   - Нашел.
   Настигла их темная ночь; раскинули они шатер, Булат-молодец лег спать, а Ивана-царевича на караул поставил и говорит ему:
   - Каков случай - разбуди меня!
   Тот стоял, стоял, утомился, начал клонить его сон, он присел у шатра и заснул.
   Откуда ни взялся Кощей Бессмертный - унес Василису Кирбитьевну.
   На заре очнулся Иван-царевич; видит, что нет его невесты, и горько заплакал. Просыпается и Булат-молодец, спрашивает его:
   - О чем плачешь?
   - Как мне не плакать? Кто-то унес Василису Кирбитьевну.
   - Я же тебе говорил - стой на карауле! Это дело Кощея Бессмертного; поедем искать.
   Долго-долго они ехали, смотрят - два пастуха стадо пасут.
   - Чье это стадо?
   Пастухи отвечают:
   - Кощея Бессмертного.
   Булат-молодец и Иван-царевич расспросили пастухов: далеко ль Кощей живет, как туда проехать, когда они со стадом домой ворочаются и куда его запирают? Потом слезли с лошадей, уговорились с пастухами, нарядились в их платье и погнали стадо домой; пригнали и стали у ворот.
   У Ивана-царевича был на руке золотой перстень - Василиса Кирбитьевна ему подарила; а у Василисы Кирбитьевны была коза - молоком от той козы она и утром и вечером умывалась. Прибежала девушка с чашкою, подоила козу и несет молоко; а Булат-молодец взял у царевича перстень и бросил в чашку.
   - Э, голубчики, - говорит девушка, - вы озорничать стали!
   Приходит к Василисе Кирбитьевне и жалуется:
   - Ноныче пастухи над нами насмехаются, бросили в молоко перстень!
   Та отвечает:
   - Оставь молоко, я сама процежу.
   Стала цедить, увидала свой перстень и велела послать к себе пастухов.
   Пастухи пришли.
   - Здравствуйте, Василиса Кирбитьевна! - говорит Булат-молодец.
   - Здравствуй, Булат-молодец! Здравствуй, царевич! Как вас Бог сюда занес?
   - За тобой, Василиса Кирбитьевна, приехали; нигде Кощей от нас не скроется: хоть на дне моря - и то отыщем!
   Она их за стол усадила, всякими яствами накормила и сладко напоила.
   Говорит ей Булат-молодец:
   - Как приедет Кощей с охоты, расспроси, Василиса Кирбитьевна, где его смерть. А теперь не худо нам спрятаться.
   Только гости успели спрятаться, прилетает с охоты Кощей Бессмертный.
   - Фу-фу! - говорит. - Прежде русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а нониче русский дух воочию является, в уста бросается. Отвечает ему Василиса Кирбитьевна:
   - Сам ты по Руси налетался, русского духу нахватался, так он тебе и здесь чудится!
   Кощей пообедал и лег отдыхать; пришла к нему Василиса Кирбитьевна, стала спрашивать:
   - Насилу дождалась тебя; уж не чаяла в живых увидать - думала, что тебя лютые звери съели!
   Кощей засмеялся:
   - Эх, ты! Волос долог, да ум короток; разве могут меня лютые звери съесть?
   - Да где ж твоя смерть?
   - Смерть моя в голике, под порогом валяется. Улетел Кощей, Василиса Кирбитьевна побежала к Ивану-царевичу. Спрашивает ее Булат-молодец:
   - Ну, где смерть Кощеева?
   - В голике под порогом валяется.
   - Нет! Надо расспросить его получше. Василиса Кирбитьевна тотчас придумала: взяла голик, вызолотила, разными лентами украсила и положила на стол.
   Вот прилетел Кощей Бессмертный, увидал на столе вызолоченный голик и спрашивает, зачем это.
   - Как же можно, - отвечала Василиса Кирбитьевна, - чтоб твоя смерть под порогом валялась; пусть лучше на столе лежит!
   - Ха-ха-ха! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?
   - А где же?
   - Моя смерть в козле запрятана.
   Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила.
   Кощей увидал, опять рассмеялся:
   - Волос длинен, да ум короток; моя смерть далече: на море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, а в яйце - моя смерть!
   Сказал и улетел. Василиса Кирбитьевна пересказала все это Булату-молодцу да Ивану-царевичу; они взяли с собой запасу и пошли отыскивать Кощееву смерть.
   Долго ли, коротко ли шли, запас весь приели и начали голодать. Попадается им собака со щенятами.
   - Я ее убью, - говорит Булат-молодец, - нам есть больше нечего.
   - Не бей меня, - просит собака, - не делай моих деток сиротами; я тебе сама пригожусь!
   - Ну, Бог с тобой!
   Идут дальше - сидит на дубу орел с орлятами. Говорит Булат-молодец:
   - Я убью орла.
   Отвечает орел:
   - Не бей меня, не делай моих деток сиротами; я тебе сам пригожусь!
   - Так и быть, живи на здоровье!
   Подходят к океан-морю широкому; на берегу рак ползет. Говорит Булат-молодец:
   - Я его пришибу. А рак:
   - Не бей меня, добрый молодец! Во мне корысти не много, хоть съешь сыт не будешь. Придет время - я сам тебе пригожусь!
   - Ну, ползи с Богом! - сказал Булат-молодец. Он посмотрел на море, увидал рыбака в лодке и крикнул:
   - Причаливай к берегу!
   Рыбак подал лодку. Иван-царевич да Булат-молодец сели и поехали к острову; добрались до острова и пошли к дубу.
   Булат-молодец ухватил дуб могучими руками и с корнем вырвал; достал из-под дуба сундук, открыл его - из сундука заяц выскочил и побежал что есть духу.
   - Ах, - вымолвил Иван-царевич, - если б на эту пору да собака была, она б зайца поймала!
   Глядь - а собака уж тащит зайца. Булат-молодец взял его да разорвал из зайца вылетела утка и высоко поднялась в поднебесье.
   - Ах, ты, вымолвил Иван-царевич, - если б на эту пору да орел был, он бы утку поймал!
   А орел уж несет утку. Булат-молодец разорвал утку - из утки выкатилось яйцо и упало в море.
   - Ах, - сказал царевич, - если б рак его вытащил!
   А рак уж ползет, яйцо тащит. Взяли они яйцо, приехали к Кощею Бессмертному, ударили его тем яйцом в лоб - он тотчас растянулся и умер.
   Брал Иван-царевич Василису Кирбитьевну, и поехали в дорогу.
   Ехали, ехали, настигла их темная ночь; раскинули шатер, Василиса Кирбитьевна спать легла. Говорит Булат-молодец:
   - Ложись и ты, царевич, а я буду на часах стоять. В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло, и сделалось двенадцать девиц:
   - Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою собачку любимую; она вырвется у псаря и разорвет царевича на мелкие части. А кто это слышит да ему скажет, тот по колена будет каменный!
   Поутру Булат-молодец разбудил царевича и Василису Кирбитьевну, собрались и поехали в путь-дорогу. Настигла их вторая ночь; раскинули шатер в чистом поле. Опять говорит Булат-молодец:
   - Ложись спать, Иван-царевич, а я буду караулить.
   В глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло, и стало двенадцать девиц:
   - Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, не будет и вам добра: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести своего любимого коня, на котором сызмала привык кататься; конь вырвется у конюха и убьет царевича до смерти. А кто это слышит да ему скажет, тот будет по пояс каменный!
   Настало утро, опять поехали. Настигла их третья ночь; разбили шатер и остановились ночевать в чистом поле. Говорит Булат-молодец:
   - Ложись спать, Иван-царевич, а я караулить буду.
   Опять в глухую полночь прилетели двенадцать голубиц, ударились крыло в крыло, и стало двенадцать девиц:
   - Ну, Булат-молодец да Иван-царевич, убили вы нашего брата Кощея Бессмертного, увезли нашу невестушку Василису Кирбитьевну, да и вам добра не нажить: как приедет Иван-царевич домой, велит вывести свою любимую корову, от которой сызмала молочком питался; она вырвется у скотника и поднимет царевича на рога. А кто нас видит и слышит да ему скажет, тот весь будет каменный!
   Сказали, обернулись голубицами и улетели. Поутру проснулся Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной и отправились в дорогу.
   Приехал царевич домой, женился на Василисе Кирбитьевне и спустя день или два говорит ей:
   - Хочешь, я покажу тебе мою любимую собачку? Когда я был маленький, все с ней забавлялся.
   Булат-молодец взял свою саблю, наточил остро-остро и стал у крыльца.
   Вот ведут собачку; она вырвалась у псаря, прямо на крыльцо бежит, а Булат-молодец махнул саблею и разрубил ее пополам.
   Иван-царевич на него разгневался, да за старую службу промолчал - ничего не сказал.
   На другой день приказал он вывесть своего любимого коня; конь перервал аркан, вырвался у конюха и скачет прямо на царевича. Булат-молодец отрубил коню голову.
   Иван-царевич еще пуще разгневался, но Василиса Кирбитьевна сказала:
   - Если б не он, - говорит, - ты б меня никогда не достал!
   На третий день велел Иван-царевич вывесть свою любимую корову; она вырвалась у скотника и бежит прямо на царевича. Булат-молодец отрубил и ей голову.
   Тут Иван-царевич так озлобился, что никого и слушать не стал; приказал позвать палача и немедленно казнить Булата-молодца.
   - Ах, Иван-царевич! Коли ты хочешь меня палачом казнить, так лучше я сам умру. Позволь только три речи сказать...
   Рассказал Булат-молодец про первую ночь, как в чистом поле прилетали двенадцать голубиц и что ему говорили - и тотчас окаменел по колена; рассказал про другую ночь - и окаменел по пояс. Тут Иван-царевич начал его упрашивать, чтоб до конца не договаривал. Отвечает Булат-молодец:
   - Теперь все равно - наполовину окаменел, так не стоит жить!
   Рассказал про третью ночь и оборотился весь в камень.
   Иван-царевич поставил его в особой палате и каждый день стал ходить туда с Василисой Кирбитьевной да горько плакаться.
   Много прошло годов; раз как-то плачет Иван-царевич над каменным Булатом-молодцом и слышит - из камня голос раздается:
   - Что ты плачешь? Мне и так тяжело!
   - Как мне не плакать? Ведь я тебя загубил. И тут пала горючая слеза Ивана-царевича на каменного Булата-молодца. Ожил он. Иван-царевич с Василисой Кирбитьевной обрадовались и на радостях задали пир на весь мир.
   МАРЬЯ МОРЕВНА
   В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич. У него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья Анна-царевна.
   Отец и мать у них померли. Умирая, они сыну наказывали:
   - Кто первый за сестер станет свататься, за того и отдавай - при себе не держи долго.
   Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами во зеленый сад погулять.
   Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная.
   - Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит Иван-царевич.
   Только пришли во дворец - как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол. Ударился сокол об пол, сделался добрым молодцем и говорит:
   - Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом: хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать.
   - Коли люб ты сестрице, я ее не держу - пусть идет.
   Марья-царевна согласилась. Сокол женился и унес ее в свое царство.
   Дни идут за днями, часы бегут за часами - целого года как не бывало. Пошел Иван-царевич с двумя сестрами во зеленый сад погулять. Опять встает туча с вихрем, с молнией.
   - Пойдемте, сестрицы, домой, - говорит царевич. Только пришли во дворец - как ударил гром, распалась крыша, раздвоился потолок, и влетел орел. Ударился орел об пол и сделался добрым молодцем.
   - Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я гостем ездил, а теперь пришел сватом.
   И посватал Ольгу-царевну. Отвечает Иван-царевич:
   - Если люб ты Ольге-царевне, то пусть за тебя идет, я с нее воли не снимаю.
   Ольга-царевна согласилась и вышла за орла замуж. Орел подхватил ее и унес в свое царство. Прошел еще один год. Говорит Иван-царевич своей младшей сестрице:
   - Пойдем, во зеленом саду погуляем. Погуляли немножко. Опять встает туча с вихрем, с молнией.
   - Вернемся, сестрица, домой!
   Вернулись домой, не успели сесть - как ударил гром, раздвоился потолок, и влетел ворон. Ударился ворон об пол и сделался добрым молодцем. Прежние были хороши собой, а этот еще лучше.
   - Ну, Иван-царевич, прежде я гостем ходил, а теперь пришел сватом: отдай за меня Анну-царевну.
   - Я с сестрицы воли не снимаю. Коли ты полюбился ей, пусть идет за тебя.
   Вышла за ворона Анна-царевна, и унес он ее в свое государство. Остался Иван-царевич один. Целый год жил без сестер, и сделалось ему скучно.
   - Пойду, - говорит, - искать сестриц. Собрался в дорогу, шел, шел и видит: лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Иван-царевич:
   - Коли есть тут жив человек, отзовись: кто побил это войско великое?
   Отозвался ему жив человек:
   - Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна.
   Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна:
   - Здравствуй, царевич. Куда тебя Бог несет - по воле аль по неволе?
   Отвечает ей Иван-царевич:
   - Добрые молодцы по неволе не ездят.
   - Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах.
   Иван-царевич тому и рад: две ночи в шатрах ночевал. Полюбился Марье Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство. Пожили они вместе столькото времени, и вздумалось королевне на войну собираться. Покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает:
   - Везде ходи, за всем присматривай, только в этот чулан не заглядывай.
   Он не вытерпел: как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул - а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.
   Просит Кощей у Ивана-царевича:
   - Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил - совсем в горле пересохло.
   Царевич подал ему целое ведро воды; он выпил и еще запросил:
   - Мне одним ведром не залить жажды. Дай еще!
   Царевич подал другое ведро. Кощей выпил и запросил третье; а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
   - Спасибо, Иван-царевич, - сказал Кощей Бессмертный, - теперь тебе никогда не видать Марьи Моревны, как ушей своих.
   И страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Марью Моревну, прекрасную королевну, подхватил ее и унес к себе.
   А Иван-царевич горько-горько заплакал, снарядился и пошел в путь-дорогу: "Что ни будет, а разыщу Марью Моревну".
   Идет день, идет другой, на рассвете третьего видит чудесный дворец. У дворца дуб стоит, на дубу ясен сокол сидит.
   Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
   - Ах, шурин мой любезный!
   Выбежала Марья-царевна, встретила Ивана-царевича радостно, стала про его здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать. Погостил у них царевич три дня и говорит:
   - Не могу у вас гостить долго: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну.
   - Трудно тебе сыскать ее, - отвечает сокол. - Оставь здесь на всякий случай свою серебряную ложку: будем на нее смотреть, про тебя вспоминать. Иван-царевич оставил у сокола свою серебряную ложку и пошел в дорогу.
   Шел он день, шел другой, на рассвете третьего видит дворец еще лучше первого. Возле дворца дуб стоит, на дубу орел сидит.
   Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал:
   - Вставай, Ольга-царевна, милый наш братец идет!
   Ольга-царевна тотчас прибежала, стала его целовать, обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
   Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
   - Дольше гостить мне некогда: я иду искать жену мою, Марью Моревну, прекрасную королевну. Отвечает орел:
   - Трудно тебе сыскать ее. Оставь у нас серебряную вилку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать. Он оставил серебряную вилку и пошел в дорогу. День шел, другой шел, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух. Возле дворца дуб стоит, на дубу ворон сидит. Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцом и закричал:
   - Анна-царевна, поскорей выходи, наш братец идет!
   Выбежала Анна-царевна, встретила его радостно, стала целовать-обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать.
   Иван-царевич погостил у них три денька и говорит:
   - Прощайте. Пойду жену искать, Марью Моревну, прекрасную королевну.
   Отвечает ворон:
   - Трудно тебе сыскать ее. Оставь-ка у нас серебряную табакерку: будем на нее смотреть, тебя вспоминать.
   Царевич отдал ему серебряную табакерку, попрощался и пошел в дорогу.
   День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны.
   Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила:
   - Ах, Иван-царевич, зачем ты меня не послушался - посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?
   - Прости, Марья Моревна, не поминай старого. Лучше поедем со мной; пока не видать Кощея Бессмертного. Авось не догонит!
   Собрались и уехали. А Кощей на охоте был. К вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается.
   - Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
   Отвечает конь:
   - Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез.
   - А можно ли их догнать?
   - Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть да тогда вдогонь ехать - и то поспеем.
   Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича.
   - Ну, - говорит, - первый раз тебя прощаю за твою доброту, что водой меня напоил; и в другой раз прощу, а в третий берегись - на куски изрублю. Отнял у него Марью Моревну и увез. А Иван-царевич сел на камень и заплакал.
   Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось.
   - Поедем, Марья Моревна!
   - Ах, Иван-царевич, он нас догонит!
   - Пускай догонит. Мы хоть часок-другой поедем вместе.
   Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
   - Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
   - Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
   - А можно ли их догнать?
   - Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, вдоволь напиться, до отвалу наесться, выспаться да тогда вдогонь ехать - и то поспеем.
   Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
   - Ведь я ж говорил, что тебе не видать Марьи Морены, как ушей своих!
   Отнял ее и унес к себе. Остался Иван-царевич один, поплакал-поплакал и опять воротился за Марьей Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось.
   - Поедем, Марья Моревна!
   - Ах, Иван-царевич, ведь он догонит, тебя в куски изрубит!
   - Пускай изрубит, я без тебя жить не могу!
   Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается.
   - Что ты спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
   - Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял.
   Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоляную бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез. В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело.
   - Ах, - говорят они, - видно, беда приключилась!
   Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег. Сокол полетел за живою водою, а ворон - за мертвою.
   Слетелись все трое в одно место, разрубили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно.
   Ворон брызнул мертвою водою - тело срослось, соединилось. Сокол брызнул живою водою - Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит:
   - Ах, как я долго спал!
   - Еще бы дольше проспал, если бы не мы, - отвечали зятья. - Пойдем теперь к нам в гости.
   - Нет, братцы, я пойду искать Марью Моревну. Приходит к ней и просит:
   - Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня.
   Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать.
   Кощей сказал:
   - За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет баба-яга. У ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у нее и других славных кобылиц. Я у нее три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то баба-яга дала мне одного жеребеночка.
   - Как же ты через огненную реку перебрался?
   - А у меня есть такой платок - как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет.
   Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу. И платок унесла да ему отдала. Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге.
   Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иванцаревич говорит:
   - Съем-ка я одного цыпленочка!
   - Не ешь, Иван-царевич, - просит заморская птица. - В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше. Видит в лесу улей пчел.
   - Возьму-ка я, - говорит, - сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается:
   - Не тронь моего меду, Иван-царевич. В некоторое время я тебе пригожусь.
   Он не тронул и пошел дальше. Попадается ему навстречу львица со львенком.
   - Съем я хоть этого львенка. Есть так хочется, ажно тошно стало.
   - Не тронь, Иван-царевич, - просит львица. - В некоторое время я тебе пригожусь.
   - Хорошо, пусть будет по-твоему. Побрел голодный. Шел, шел - стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый.
   - Здравствуй, бабушка!
   - Здравствуй, Иван-царевич. Почто пришел - по своей доброй воле аль по нужде?
   - Пришел заслужить у тебя богатырского коня.
   - Изволь, царевич, у меня ведь не год служить, а всего-то три дня. Если упасешь моих кобылиц - дам тебе богатырского коня, а нет - то не гневайся: торчать твоей голове на последнем шесте.
   Иван-царевич согласился. Баба-яга его накормила, напоила и велела за дело приниматься.
   Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались. Не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул.
   Солнышко уж на закате, прилетела заморская птица и будит его:
   - Вставай, Иван-царевич! Кобылицы теперь дома. Царевич встал, домой пошел. А баба-яга и шумит и кричит на кобылиц:
   - Зачем вы домой воротились?
   - Как же было нам не воротиться! Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали.
   - Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам.
   Переспал ночь Иван-царевич. Наутро баба-яга ему говорит:
   - Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь - быть твоей буйной головушке на шесте!
   Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам.
   Опять сел царевич на камень, плакал-плакал да и уснул. Солнышко село за лес.
   Прибежала львица:
   - Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны. Иван-царевич встал и пошел домой. Баба-яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц:
   - Зачем домой воротились?
   - Как нам было не воротиться! Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали.
   - Ну, вы завтра забегите в сине море. Опять переспал ночь Иван-царевич. Наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти:
   - Если не упасешь - быть твоей буйной головушке на шесте.
   Он погнал кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул.
   Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит:
   - Вставай, царевич! Кобылицы все собраны. Да как воротишься домой, бабе-яге ни глаза не показывайся, поди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок - в навозе валяется. Ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому.
   Иван-царевич пробрался в конюшню, улегся за яслями. Баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц:
   - Зачем воротились?
   - Как же нам было не воротиться! Налетело пчел видимо-невидимо, со всего света, и давай нас со всех сторон жалить до крови.
   Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону - и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза - остался через реку мост тоненький-тоненький.
   Поутру пробудилась баба-яга - паршивого жеребенка видом не видать. Бросилась в погоню. Во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: "Хорош мост".
   Поехала по мосту, только добралась до середины - мост обломился, и баба-яга в реку свалилась. Тут ей и лютая смерть приключилась.
   Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах; стал из него чудный конь.
   Приезжает царевич к Марье Моревне. Она выбежала, бросилась к нему на шею:
   - Как тебе удалось от смерти избавиться?
   - Так и так, - говорит, - поедем со мной.
   - Боюсь, Иван-царевич! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену.
   - Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит.
   Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается.
   - Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Аль чуешь какую невзгоду?
   - Иван-царевич приезжал, Марью Моревну увез.
   - А можно ли их догнать?
   - Не знаю. Теперь у Ивана-царевича конь богатырский лучше меня.
   - Нет, не утерплю, - говорит Кощей Бессмертный, - поеду в погоню!