Их противники считают, что Черную Дыру не может покинуть ничто. Просто поверхностные слои земли потихоньку сдвигаются в восточную сторону, поэтому мы и не замечаем изменений. Но однажды, когда мир приобретет критическую массу, он взорвется.
   Вообще все теории сходятся на том, что мы живем на гигантской мусорке. По их мнению все живое, что вываливалось изначально – гибло, их трупы покрывались новыми жертвами и так далее. По мере накопления подходящего набора веществ смогли выжить некоторые неприхотливые микроорганизмы, потом, с их помощью, образовывались более стабильные условия и выживали уже более сложные организмы…
   И еще, разделение на восток и запад здесь весьма условное. Не знаю, кто первый такое придумал, но здесь восток не соответствует стороне восхода солнца, а запад – заката. Солнце встает с юга и садится на севере. Видимо просто карту было легче чертить при таких обозначениях… или уж я не знаю что. Но факт остается фактом и сейчас все жители воспринимают эти термины как должное, никто не пытается говорить, что Верград находится к северу… Разве что новые герои.
   В Алланиуме мне быстро удалось собрать необходимый материал и мы вернулись в Островлик.
   Еще через три года была защита дипломов. Она прошла успешно, черного диплома я конечно не получила, зато мадам Заверита дала рекомендации для поступления в аспирантуру.
   После этого радостного события мы устроили выпускной вечер. На нем ко мне подошел молодой парень, смутно мне кого-то напомнивший.
   – Потанцуем?
   – Я не танцую, – смутилась я. В танцах я до сих пор была неловкая и боялась опозориться.
   – Тогда позволь тебя угостить, – он подсел рядом. – А почему ты не танцуешь?
   – Не хочется.
   – Может научить?
   – Спасибо, я пожалуй пойду, – меня смутила настырность этого совершенно незнакомого мне человека.
   – Ты меня не узнала? – спросил он, догоняя меня на улице.
   – Извините…
   – Ничего страшного! Я – Николай.
   – Какой Николай?
   – Николай Иванович Могильников. Хочешь справку из больницы покажу? Или новый паспорт?
   – Да нет. Вы очень изменились, – одобрила я.
   – А помнишь мое давнишнее обещание?
   – Какое?
   – Я обещал не приставать к тебе пока не омоложусь. Так что теперь позволь предложить тебе мою руку и сердце, – торжественно сказал Николай Иванович, опускаясь на одно колено. – Выходи за меня замуж.
   – Мне надо подумать, – растроганно ответила я. – Я совершенно этого не ожидала…
   – А могла бы догадаться, – прищурился он. – Ну ладно, я подожду.
   Вечером я советовалась со своими друзьями.
   – Конечно соглашайся, не будь дурой! – воскликнула Шасива. – Он тебя любит, ты его любишь – так в чем проблема?
   – Но ведь нехорошо как-то… Он декан.
   – Глупости, – отрезал Спок. – Какая тебе разница, разве ты за деканство его любишь?
   – Нет…
   – Тем более, что, насколько я слышал, он временно уезжает в Древград, на заработки. Так что там он уже не будет деканом.
   – Но как же тогда… Получается мы сразу расстанемся? – огорчилась я. – Я хотела в аспирантуру…
   – Так Древград же столица магов и оборотней! Там и поступи, тем более, что там как раз полно материала по твоей теме.
   – Ну, может быть…
   Через месяц мы назначили свадьбу.
   – Николай, я слышала, что ты уезжаешь из Островлика? – спросила я его в процессе подготовки.
   – Да. В Древград, – подтвердил он. – Поэтому я и хочу, чтобы мы быстрее поженились… И взять тебя с собой. Там у меня есть дом.
   – Но как же… Знаешь, раньше я думала, что ты влюблен не в меня а в мадам Завериту, – призналась я.
   – Сначала так и было, – согласился он. – Но когда я узнал тебя поближе, то понял, что ты мне нравишься гораздо больше.
   – Спасибо, – я заключила его в объятия. – Погоди, а в Древграде меня не будут считать карьеристкой и блатницей, если я поеду с тобой?
   – Глупости, – отмахнулся Николай. – Там меня знают… И знают, что я недостойного протаскивать не буду.
   Мне были очень приятны эти его слова.
   Потом мы сыграли свадьбу. На ней был почти весь преподавательский состав и выпускники. Я хотела устроить что-то гораздо более скромное… ну, гостей пять…
   Но Николай настоял на своем.
   – Свадьба бывает раз в жизни, так неужели ее можно задвигать? – сказал он.
   Нам принесли много подарков, но дороже всего была благожелательная атмосфера, которая царила на празднике. Никто не считал меня выскочкой, вышедшей за великого мага по расчету.
   Но мне грустно было расставаться со своими друзьями. Уже перед нашим отъездом мы собрались у меня дома и устроили прощальный вечер.
   – А вы приезжайте как-нибудь в Древград, – предложил им Коля.
   – Я лично не собираюсь, – Спок почесал нос и подлил себе газировки. – Мне на родину надо. С моими теперешними знаниями я там такой бизнес отгрохаю… А в Древграде все – маги и разбогатеть будет гораздо сложнее.
   – Я бы поехал, но там нас не любят… – сказал Нарик.
   – Почему? – удивилась я. – Разве эльфов в Древграде не любят?
   – Эльфов – любят, – ехидно посматривая на Нарика, сказала Шасива. – А вот "переходное звено между эльфами и орками" – не очень.
   – Так он совсем же не похож на орка, – возразила я.
   – Орков не оскорблять! – добавил Спок.
   – Внешне – нет, но вот по характеру лесные эльфы славятся как самые вредные…
   Даже вреднее моредхелов.
   – Вовсе нет, – обиделся Нарик. – Вот зашью тебя ночью в одеяло, узнаешь, кто самый вредный, – добавил он.
   – Вот видишь! – рассмеялась Шасива.
   – Вообще-то я недавно на одну интересную статью наткнулся, – сказал Коля. – Распределение эльфийских кровей… Кому можно доверять, а кому лучше не надо.
   – И что там? – заинтересовались мы.
   – Самыми вредными считаются лесные эльфы. За ними – обычные орки, потом дроу, моредхелы, серые орки, морские эльфы и наибольшим доверием пользуются солнечные, лунные и, разумеется, высшие.
   – А звездные?
   – Их пойди, отыщи, – усмехнулся Коля. – Но, конечно, эта статистика не соответствует истине. Ведь ее составляли по результатам опроса. Если судить объективно я поднял бы дроу выше моредхелов, а серых орков объединил с морскими.
   Но, в принципе почти верно.
   Шасива победоносно взглянула на Нарика.
   – Я может и приеду в Древград, – сказала она. – Но скорее всего не надолго. В командировку.
   На следующий день мы с Колей закончили упаковывать вещи и стали плести заклинание телепортации, чтобы не пришлось никуда идти и оказаться сразу дома.
   Это была сложная разновидность телепортации, ведь нам надо было переместить не только себя, но и мебель, но в конце концов мы справились с этой задачей и очутились в чудесном домике… расположенном на дереве.
   Совершенно таком, о каком я мечтала в детстве.
 

Глава 25. Мориоград

 
   Донгель. Дартоморт – Мориоград. Январь – Март 5375 года Через несколько дней меня отыскал Гаэргиль. Закутавшись в черное пушистое меховое пальто, я бродил по заснеженному саду.
   – Тебя вызывает принц.
   – Зачем? – я покорно направился к порталу.
   – Он собирается уезжать. Какое-то задание Дома.
   – Не знаешь, куда?
   – Нет, – эльф сделал отрицательный жест. – Но догадываюсь.
   – И?
   – В Мориоград.
   Мне сразу вспомнился Аквас и я задрожал.
   – Зачем?!
   – Не знаю, – пожал плечами Гаэргиль.
   Когда я подошел к Дириту он велел мне собрать пару запасных костюмов, из тех, которые сшили мне его портные.
   – Вы едете в Мориоград? – в надежде на отрицательный ответ спросил я.
   – Да.
   – Можно я останусь, пожалуйста? Я не буду замыкаться в себе, обещаю, – взмолился я.
   – Страхи надо перебарывать. Пока ты со мной тебе ничего не угрожает, – дроу окинул меня безразличным взглядом и отвернулся.
   Пришлось мне выполнить приказ.
   Потом мы телепортнулись. На сей раз я узнал его заклинание, оно было тем же…
   Разве что тьмы на этот раз было больше.
   Мы очутились на вершине белой башни, возвышающейся над городом.
   Город был странным… Нет, по сравнению с Торгоградом он был очень чистым… А по сравнению с Мироградом гораздо больше и грознее… Но было в нем что-то странное. Тяжелая непрерывающаяся угроза. Страх. Ненависть. Я почти видел ауру Мориограда. От Беломора с учениками исходила точно такая же безжалостная угроза…
   Но их было всего трое. А если представить себе целый город, наполненный подобными существами?
   – Давайте вернемся, – вцепившись руками в камень и даже не чувствуя холода, попросил я.
   – У меня здесь дела и я не намерен потакать твоим капризам. Пошли, – дав мне "налюбоваться" городом, Дирит стал спускаться по лестнице.
   Впереди него мелькнуло что-то белое и дроу мгновенно отпрыгнул в сторону, пригнув голову. Там, где он только что находился, стоял Беломор, направив в сторону принца обнаженный меч, подозрительно переливающийся всеми цветами радуги.
   – Рад, что ты зашел, – спокойно сказал он. – Но ты пришел не один.
   – Рабы не считаются.
   – Ты прав, не считаются, – почти не пошевелился мориоградец. – Зачем ты пришел?
   – Матрона велела мне переговорить со Жрецом.
   – Думаешь, Второй тебя примет? – меч, наконец, вернулся в ножны.
   – Я выступаю от имени всей нашей страны. Думаю примет.
   – Тогда настал мой черед проявить гостеприимство, – кивнул Беломор.
   – Я буду благодарен за стол, кровь и яды, которые ты мне предоставишь, – явно стандартной фразой ответил дроу.
   – Идем.
   Спустившись, мы оказались в просторной комнате, где на мраморном полу, болезненно изогнувшись, лежал Солярис, а над ним склонился какой-то мужчина в фиолетовом, зажав его кисти в одной руке, а волосы – в другой.
   – На сегодня с него хватит, у меня гости, – махнул мужчине Пятый.
   – Да, Господин, – тип в фиолетовом с поклоном растворился в воздухе.
   – Видишь, ты даже просто сопротивляться не можешь, не то, чтобы бежать или сражаться, – обратился к встающему Солярису Беломор. – Приведи себя в порядок и займись имуществом Дирита.
   Солярис молча поклонился, потом его тело на мгновение окуталось золотым сиянием…
   Рваная одежда заменилась новой, кровоточащая рана исчезла, а волосы снова приобрели нормальный облик.
   – Если ты не возражаешь, – сказал дроу Пятому. – Пусть твой ученик даст пару уроков Донгелю.
   – Не возражаю.
   – Я не умею так быстро поправляться, – взглянув на Соляриса и представив, что со мной будет, влез я.
   – В этом нет необходимости, – улыбнулся Дирит. – Он не будет портить мое добро.
   Я сглотнул.
   – Идем, – Солярис положил мне на плечо руку и мы очутились в совершенно другом месте. – Ты вообще умеешь сражаться? – презрительно осведомился он.
   – Немного…
   – Хорошо, – кивнул эльф. – Тарег!
   Из воздуха появился чешуйчатый культурист в два метра ростом.
   – Убей его, – указал ему на меня Солярис.
   Я в панике огляделся. У этого помещения не было дверей! Да и вообще выходов.
   – Убей его, – повторил эльф. – Донгель, оружие для защиты у стены.
   Я бросился в указанном направлении и схватил шпагу. Но у меня почти не было сомнений в том, что я проиграю. Тарег был мастером. И ручка у его топора была куда длиннее, чем любой из валяющихся у стены мечей.
   – Глупо пытаться шпагой отразить удар топора, – появившись между нами, когда культурист уже почти навис надо мной, сказал Солярис. – Смотри и учись.
   Он на мгновение наклонился к оружию и прежде, чем я успел моргнуть, длинный и узкий кинжал насквозь пронзил Тарегу шею. Он с хрипом упал.
   – Теперь твоя очередь. Если ты не свалишь его до того, как он нападет на тебя…
   Ну умереть ты не умрешь, но больно будет, – предупредил эльф, возвращаясь в кресло. – Начали!
   К моему ужасу мертвец встал и вновь направился ко мне. Отскочив, я запустил в него шпагой и рванулся за кинжалами.
   – Правило номер два, – после моих нескольких попыток, когда из тела Тарега торчало уже штук пять лезвий, сообщил Солярис. – Никогда не пытайся воевать с зомби обычными методами. Иначе тебя настигнет смерть.
   Если его прежние угрозы только заставляли меня холодеть, слово "смерть" вызвало страшные воспоминания и я, дрожа, забился в угол.
   – Урок третий: спрятаться на видном месте не получиться.
   Зомби двигался ко мне, но я был неспособен пошевелиться.
   – Подъем, моредхел! – Солярис внезапно очутился рядом со мной и приподнял меня за шкирку.
   Я застучал зубами, глядя на труп за его спиной.
   В это же мгновение мы оказались в обеденной зале. За столом беседовали Беломор и Дирит.
   – Он у тебя немного психанутый, – сообщил Солярис дроу. – Все шло нормально, а он вдруг скорчился, задрожал и совсем перестал соображать.
   – Вы говорили о смерти? – окинув меня взглядом, спросил Дирит. – С ним пока нельзя упоминать о ней.
   – Смерть – это часть нашей жизни, – возразил эльф. – Как можно не упоминая о ней научить убивать?
   – Я не просил тебя учить его убивать. Дал бы просто пару уроков фехтования…
   Ладно, пусть он останется здесь.
   – Благодарю, – Солярис исчез.
   Некоторое время оставшиеся сидели молча.
   – Так и сделаем, – где-то через час кивнул Беломор и я понял, что они использовали мысленную речь. – Мои покои в твоем распоряжении.
   – Донгель, за мной, – дроу поднялся и направился к выходу.
   К тому времени я достаточно успокоился, чтобы последовать за ним.
   – Возьми, – указал на пол Дирит и там появилась длинная рапира. Ее лезвие отливало фиолетовым. – Повторяй за мной, – в его руке также возникло оружие.
   – Зачем? – спросил я, когда упражнения закончились.
   – Мои рабы должны уметь защищать себя, – дроу откинулся в кресле. – Если Беломору удастся договориться, то завтра мы посетим Второго.
   Дроу искоса посмотрел на меня.
   – Рано или поздно тебе придется научиться воспринимать все, что ты пережил, спокойно. Лучше рано, чем поздно.
   – А Второй еще хуже Беломора?
   Дирит рассмеялся.
   – Беломор – паладин. Если ты имеешь в виду доброту, то Пятый – самый добрый.
   – Что-то незаметно…
   – Просто ты еще видел слишком мало мориоградцев. Беломор никогда не мучает ради собственного удовольствия. Он удовлетворяется получением интересующих его сведений и полной покорностью. Иногда он даже позволяет другим умереть.
   Я побледнел, подумав, что если ЭТО – доброта, что же тогда будет ненавистью?!
   – Да, завтра я возьму тебя с собой. Тебе полезно получить такой опыт. А теперь я хочу, чтобы ты меня помассировал. Шею, – указал дроу, не вставая с кресла.
   – Хватит, – остановил он меня через полчаса. – Отдохни.
   Я с облегчением вздохнул: по крайней мере он не заставлял меня делать это несколько часов подряд.
   – Что ты вообще умеешь? – с любопытством спросил Дирит, наблюдая, как я устраиваюсь в кресле.
   – Немного того, немного другого, – мне не хотелось говорить об этом.
   – И все же?
   – Танцы, этикет… в моем прошлом мире, музицирование, иностранные языки.
   – Это все? – дроу рассмеялся. – Кем ты там был?
   – Еще многое, но хуже, – пробормотал я себе под нос.
   – Перечисли.
   – Верховая езда, фехтование, риторика, магия, ювелирное дело, поэзия, торговое дело…
   – Продемонстрируй.
   – Что? – удивился я.
   – Магию. Как ты фехтуешь, я уже видел, ничуть не лучше среднего.
   – Ну, например, это, – я щелкнул пальцами и в воздухе заплясали разноцветные огоньки.
   – Это все? Нет, мне становиться все интереснее… Кем же ты там мог быть, ты ведь уже не подросток… Явно нехватки в деньгах ты не испытывал, раз занимался таким разнообразием и одновременно не слишком углублялся ни в одном направлении.
   Граф? Барон? Сыночек разбогатевшего торговца? Или, может, даже принц?
   Я отвернулся и стал смотреть в окно, чтобы не видеть насмешливой улыбки Дирита.
   – Надо же, у меня настоящий моредхельский принц, – издевательски потянул он. – Как же так могло случиться… Ладно, хватит, – уже другим тоном продолжил дроу.
   – Что было – то прошло. Зато можешь радоваться: после того, что я сейчас узнал, я уже не жалею, что приобрел тебя.
   – Большая радость, – я не отрывал взгляда от заснеженных крыш.
   – Может и не такая большая… Но и не маленькая. Каждое утро будешь заниматься фехтованием. Магию тоже надо подучить, мне твои светлячки не к чему.
   – Скажите… – я хотел было задать вопрос, но потом засомневался, а стоит ли говорить на эту тему с Диритом. Нет, не стоит, ведь так я только раздразню его и он снова начнет издеваться.
   – Что тебя интересует?
   – Уже ничего, – я со вздохом отвернулся от окна.
   – Нет, если уж хотел, спрашивай, – дроу достал из воздуха бокал с вином. – Хочешь? – предложил он и у меня в руке оказался точно такой же. Я чуть его не расплескал его от неожиданности.
   – Спасибо. Вы меня накажете. Лучше я не буду спрашивать.
   – За что? Давай, решайся. Ну, – теперь голос Дирита содержал легкую угрозу.
   – Можно ли извлечь т'тагу другим способом?
   – Ты думаешь, я буду тебя наказывать за этот вопрос? – рассмеялся дроу. – И не рассчитывай. Да, можно. Но очень сложно. Ее можно извлечь с помощью полной телепортации, если сделать это одновременно. Но совершить такое способны очень немногие… Всего около пятидесяти существ этого мира… Включая богов. Они могут извлечь эрго-т'тагу, не убив носителя… Но я очень сомневаюсь, что тебе удасться уговорить их сделать это. Очень сомневаюсь, – Дирит внезапно погрустнел.
   – А Пятый может?
   – Беломор? Нет. Вот Безликий может, мне кажется, что он по силе даже превосходит Императора. Если хочешь, можешь попросить его об этом. Но не думаю, что он захочет тебя осчастливить. И не советую задавать подобные вопросы Мору, от него у тебя точно будут одни неприятности… Иди спать, – помолчав, добавил дроу.
   Я свернулся калачиком на диване. Вряд ли Дирит обманывал меня, он был слишком спокоен и похоже, не капли не сомневался, что у меня ничего не выйдет. Но так хотелось надеяться… Может, моя мечта все-таки осуществима?
   На следующее утро мы отправились ко Второму. Он принял нас в комнате, полностью черной. Черным был и ковер, покрывающий пол и стены из неизвестного мне камня и портьеры на окнах… К счастью, сейчас отодвинутые в стороны. Безликий сидел в черном кожаном кресле, его свободные одежды были черными, блестящие черные волосы достигали плеч, а бледное лицо закрывала матовая полумаска с прорезями для глаз.
   Но, хотя она скрывала лишь примерно половину лица, на нем все равно было невозможно различить никаких эмоций. Безразличие. Безразличие и безжалостность излучали его глаза. Он не смотрел на нас, взгляд его был направлен мимо, туда, где вдали виднелись горы. Он никак не отреагировал на наш приход и не ответил на приветствие.
   За его креслом стоял Мор. Несмотря на то, что одежды его были черны, волосы с глазами тоже, он выглядел совсем иначе. Его расу я смог определить без труда – черный иртериан. Его лицо также скрывала полумаска, но и по тому, что я видел, можно было легко понять, что он был красив… Был бы красив, если бы жестокость, ненависть и смерть не горели в его глазах. Его нельзя было назвать бесчувственным, скорее наоборот, их было в нем слишком много. И слишком плохих.
   Тот, кого называют Безликим тоже был красив. Красив странной красотой, некая смесь божественного и дьявольского проглядывала в нем.
   Поклонившись, Дирит сел в приготовленное для него кресло, сделав мне знак встать за его спиной.
   – Первая Жрица предлагает Вам заключить между нашими странами пакт о ненападении, – приступил к делу дроу.
   Безликий на мгновение взглянул на Дирита, но его взгляд тут же вновь ушел вдаль.
   Больше он ничем не показал, что слышал это предложение.
   – Нам нет необходимости заключать с вами этот договор, – резко ответил Мор. – Мы сильнее.
   – Одна сторона всегда сильнее, – вежливо возразил дроу. – Разве эта причина избегать политических контактов?
   – Да. Вы нас боитесь, поэтому и пытаетесь обеспечить себе безопасность, – каждое слово черного иртериана источало яд.
   – Мы не боимся Вас, но уважаем и опасаемся, – признал Дирит. – У Вас слишком много внутригосударственных проблем. Мы могли бы обеспечить Вашу безопасность на нашей границе.
   – Ты зря пришел. Ваши предложения нас не интересуют, – я с ужасом наблюдал, как разгораются глаза Мора.
   – Тогда мне жаль, что я потревожил Ваш покой, – встав, поклонился дроу.
   – Нет, – впервые заговорил Второй. – Сядь.
   Его голос был полон такой силы и был настолько бесстрастен, что напомнил мне ледяной ветер в громадной снежной пустыне.
   Дроу послушно опустился в кресло.
   – У нас нет вражды к вам. Мы согласны на пакт на названных условиях.
   – Но Учитель… – начал было Мор, но Безликий бросил на него взгляд и он замолчал.
   – Все, – Второй не пошевелился, но было понятно, что аудиенция закончена.
   – Почему ты не попросил его убрать т'тагу? – спросил меня Дирит, когда мы вернулись в башню Беломора.
   – Он бы все равно не сделал этого, – грустно ответил я, вспомнив безразличный взгляд. – Я для него меньше комара.
   – Иногда Безликий совершает странные поступки, – возразил дроу. – Возможно, что он бы и освободил тебя. Хотя вероятность этого очень мала. Ничтожно мала.
   – Мор… Он кто? – я поежился, вспомнив ненависть в глазах черного иртериана.
   – Ученик Безликого. Восемьдесят пятый.
   – Почему он так наполнен ненавистью?
   – Я знаю, что до того, как попасть к Жрецу, он был у Императора. Любой из них слишком силен, чтобы их воздействие могло закончиться, а последствия – не проявляться.
   – Но мне показалось, что Безликий не испытывает ненависти…
   – Да. Зато у Императора ее хватило бы на несколько государств.
   Я отвернулся и задумчиво подошел к окну.
   – У любого из них – великая сила. Почему они не попытаются с ее помощью сделать мир лучше? – вздохнул я, рассматривая те же далекие горы, которые притягивали взгляд Безликого.
   – Так бывает всегда. Тот, кто хочет сделать мир лучше, бессилен… А тот, у кого есть сила… Ему безразличен мир.
   – Может быть Мора я еще смогу понять, – я попытался представить, что было бы со мной, попади я хотя бы к Аквасу и задрожал. – Но почему Безликий… Он совсем не от мира сего. И одновременно наполнен этим миром… – я безуспешно попытался описать чувство, которое я испытал при виде Второго.
   – Садись, – Дирит указал на кровать. – Слушай.
   Из воздуха появился странный музыкальный инструмент, слегка напоминающий арфу, но гораздо сложнее. Дроу коснулся его струн и полилась тихая грустная музыка, полная холода и покоя. Потом Дирит запел.
   Ты известен среди живых, только слава твоя странна, Будто знают и не знают тебя другие.
   Может быть, и рука сильна,
   Может быть, пала ниц страна,
   Только ты как легко пришел, так легко и сгинешь.
   Кто ты, безликий странник, безликий воин, Что за маскою скрылось, то неизвестно.
   Что ты уже потратил, чего достоин,
   Никто не скажет. Не сможет.
   И не скрыться тебе от всех, ты не первый среди людей, Только силой ты не сможешь владеть сердцами.
   Может быть, ты всего добрей,
   Может быть, что и лиходей,
   Может быть, у тебя в груди вместо сердца камень.
   Кто ты безликий стражник, судья без слова, Что ты ждешь от жизни и что от смерти, Сколько раз ты умер и родился снова, Что будет правдой, что будет ложью?
   Дирит замолчал.
   – Говорят, что родная страна Безликого была захвачена и все ее жители уничтожены, – тихо сказал он спустя некоторое время. – Что он был оставлен в живых для того, чтобы победители могли издеваться над мертвыми. Что ему ребенком отрубили конечности, вырвали язык и выкололи глаза. Что его держали на цепи и кормили помоями. И что он принадлежит к расе, которая не может потерять сознание.
   Никогда, вплоть до смерти. Другие считают, что он принадлежит к вечным… тем, кто не может умереть. Тем, кто умирает и тут же возрождается вновь. Что его захватил повелитель Хаоса, воин Апокалипсиса и бросил своим псам. Которые не ведают усталости. И что он умирал тысячелетия… Умирал, чтобы возродится вновь и вновь быть растерзанным, – дроу подошел к окну и задумчиво поглядел вдаль. – Но никто не знает, что из этих рассказов является правдой. Точно известно только одно: Безликий добровольно пришел в Мориоград… Добровольно, скрываясь от какой-то опасности. А мне трудно представить условия из которых необходимо уйти, чтобы чувствовать себя здесь как в раю. Ведь тогда он еще был слаб.
   – Ужасно, – я невольно поежился.
   – Ладно, хватит об этом, – Дирит повернулся ко мне. – Теперь займемся фехтованием.
   После упражнений дроу опять велел мне ублажать его.
   – Ты когда-нибудь видел духов? – спросил он, внезапно резко взмахнув рукой перед моим лицом.
   – Нет, – признался я.
   – Хочешь увидеть? Выпей, – он протянул мне какую-то пилюлю. – Сильные маги способны видеть их и без применения специальных препаратов. Но ты, увы, пока к ним не относишься.
   – А что за препараты?
   – Я пользуюсь исключительно концентратами фиолетовых грибов. Слышал о ведьминских кругах?
   – Да.
   – Так вот, по периферии настоящих ведьминских кругов растут фиолетовые грибы, придающие способность при их съедении видеть духов.
   Я выпил протянутую пилюлю. Мне было любопытно, что еще придумал Дирит.
   Через некоторое время я обнаружил, что в ладони дроу зажат маленький человечек со стрекозиными крылышками, в зеленой одежке и с длинной соломинкой в руке.