Непейвода Софья. Новые герои(Версия третья)

   К турникетам мы подошли ранним утром.
   – Давайте сэкономим, пройдем вдвоем за одну монетку? – предложил эльф.
   Почему-то логичная мысль пройти за ту же плату всем четверым, не пришла в его голову.
   – Проламбадаем! – радостно заявила Шасива и, прицепившись к Нарику, прошла через преграду.
   – А мы с тобой, – сказал Спок и мы проделали ту же операцию на другом турникете.
   – Так, – из будки выскочила контролер, и мы испуганно переглянулись, ведь в такое время ее еще не должно было быть. – Кто не оплачивает проезд?!
   – Мы оплатили, – нагло ответил эльф, ободряюще нам подмигивая. – Мы что, не имеем права опустить сразу две монетки, а потом пройти вдвоем?
   – Видела я ваши две монетки! – заругалась контролер.
   – Вот проверьте, – спокойно предложил Нарик. – Мы ведь первые за сегодняшний день, так что внутри находятся только наши деньги.
   Женщина, ворча, отомкнула замок.
   – Одна! – радостно закричала она.
   – Значит, вторая в щели застряла, – эльф достал пропускное устройство и, отодвинув пластинку, вытряхнул оттуда еще одну монетку. – Убедились?
   – Как тебе это удалось? – спросила Шасива, когда мы уже очутились в комнате.
   – А я устройство турникетов изучал, – пожал плечами Нарик. – Там одна монетка всегда в щели остается, когда опускают следующую – эта проваливается. Так что если проходят двое или один доказать свою правоту легче легкого.
   Я восхитилась его смелости, не в том смысле, что он безбоязненно нарушал правила, а в том, что ему вообще хватило решимости на такую наглость. Я бы так никогда не смогла!
   После четвертого курса началась специализация. Я выбрала кафедру магических животных и оборотничества и моим руководителем оказалась… о ужас! Мадам Заверита.
   Сначала она совершенно не давала мне передохнуть, придираясь к любой мелочи, но когда я узнала ее получше, она перестала казаться мне такой страшной. Он была суровым, но справедливым преподавателем… По крайней мере оценки ставила заслуженно.
   Для написания курсовой летом я выехала в пригороды Островлика. Но мадам Заверита требовала, чтобы для сравнения был собран материал как минимум из двух мест, и мне пришлось искать, куда бы еще податься.
   В конце концов, Шасива пригласила меня к себе на родину. Так как по студенческим билетом при перелетах мы получали скидку, а при телепортации – нет, мы отправились в Алланиум самолетом.
   При покупке билета пришлось подписать документ о том, что аэрофлот не несет ответственности за безопасность перелета. Я всерьез забеспокоилась и решила посоветоваться по этому поводу с подругой.
   – Просто Алланиум западнее Инферно, – объяснила она. – А все рейсы западнее считаются опасными для жизни.
   – Алланиум что, в верградских землях?
   – Не совсем. Он на границе красной и фиолетовой зон.
   Потом я оформила командировку, и мы отправились в страну альванов.
   Альваны, несмотря на все распускаемые про них слухи, довольно мирный народ.
   Видимо потому, что им с детства приходится быть осторожными и сдерживать порывы при виде крови, они не такие общительные при встрече с другими расами. Но они вовсе не агрессивные, просто замкнутые. И совсем не грубые.
   – Айда ко мне, я тебя с родителями и братом познакомлю, – предложила Шасива.
   Оказалось, что ее мать работает в правительстве, и только поэтому смогла послать свою дочь обучаться в Островлик. Ведь на это требуются большие деньги. А в других городах с университетами, кроме Говорграда, к альванам относятся враждебно, за счет распространенных там предрассудков.
   Государство альванов включало в себя громадный лес и болото. В этой зоне ходить в одиночку было очень опасно, поэтому я присоединилась к группе здешних ботаников. Меня снабдили защитной спецодеждой и дыхательным аппаратом, поскольку могло произойти вываливание отравляющих газов.
   В Алланиуме я впервые своими глазами увидела, как происходит вываливание. В воздухе сначала возникает объемное бесцветное пятно-клякса по размеру вываливаемой субстанции. Оно буквально за несколько секунд наливается багрово-черным, потом на его месте появляется затянутая вещь, пятно исчезает и раздается негромкое "бум!". Как мне потом объяснили, подобный световой эффект создается за счет расширения небытия и удаления из зоны вываливания всех атомов, электронов и квантов.
   Кстати, насчет вываливаний. В университете мы прослушали такой интересный курс, как теория строения мира. Оказывается, существуют несколько гипотез, но я приведу лишь наиболее вероятную.
   Согласно ей этот мир имеет форму гиперболоида, образованного вращением гиперболы вокруг оси игрек. При увеличении игрек, то есть ближе (если можно так выразиться) к вершине гиперболоида время движется медленнее, вываливания происходят реже, притяжение меньше, а сутки короче. В более широкой же части – наоборот. При этом очень интересно объясняется возникновение такого строения.
   По одной теории в разных зонах Черной Дыры транс-аномалии изначально шли с различной интенсивностью. За счет этого при конденсации вываливающегося вещества мир и приобрел такую странную форму.
   По другой, изначально транс-аномалии были распределены равномерно. Но однажды в мир вывалился огромный кусок планеты… Или даже осколок светила. Своей массой и неправильной формой он нарушил энтропию, и в результате наибольшая концентрация транс-аномалий собралась на его широкой части.
   О возможности выбраться из этого мира тоже все рассуждают по-разному.
   Одни доказывают, что в принципе покинуть его возможно, просто мы еще не нашли способ. Другие – что выбраться отсюда могут лишь элементарные частицы разных уровней. Третьи – что покинуть Черную Дыру может лишь изначальная энергия вселенной – нано.
   Но все вышеприведенные мнения сходятся в одном – выход из Черной Дыры существует, ведь иначе этот мир не был бы стабильным образованием.
   Их противники считают, что Черную Дыру не может покинуть ничто. Просто поверхностные слои земли потихоньку сдвигаются в восточную сторону, поэтому мы и не замечаем изменений. Но однажды, когда мир приобретет критическую массу, он взорвется.
   Вообще все теории сходятся на том, что мы живем на гигантской мусорке. По их мнению, все живое, что вываливалось изначально – гибло, эти трупы покрывались новыми жертвами и так далее. По мере накопления подходящего набора веществ смогли выжить некоторые неприхотливые микроорганизмы, потом, с их помощью, образовывались более стабильные условия и выживали уже более сложные организмы…
   И еще, разделение на восток и запад здесь весьма условное. Не знаю, кто первый такое придумал, но здесь восток не соответствует стороне восхода солнца, а запад – заката. Солнце встает с юга и садится на севере. Видимо просто карту было легче чертить при таких обозначениях… или уж я не знаю что. Но факт остается фактом и сейчас все жители воспринимают эти термины как должное, никто не пытается говорить, что Верград находится к северу… Разве что новые герои.
   В Алланиуме мне быстро удалось собрать необходимый материал, и мы вернулись в Островлик.
   Еще через три года была защита дипломов. Она прошла успешно, черного диплома я, конечно, не получила, зато мадам Заверита дала рекомендации для поступления в аспирантуру.
   После этого радостного события мы устроили выпускной вечер. На нем ко мне подошел молодой парень, смутно мне кого-то напомнивший.
   – Потанцуем?
   – Я не танцую, – смутилась я. В танцах я до сих пор была неловкая и боялась опозориться.
   – Тогда позволь тебя угостить, – он подсел рядом. – А почему ты не танцуешь?
   – Не хочется.
   – Может научить?
   – Спасибо, я, пожалуй, пойду, – меня смутила настырность этого совершенно незнакомого мне человека.
   – Ты меня не узнала? – спросил он, догоняя меня на улице.
   – Извините…
   – Ничего страшного! Я – Николай.
   – Какой Николай?
   – Николай Иванович Могильников. Хочешь справку из больницы покажу? Или новый паспорт?
   – Да нет. Вы очень изменились, – одобрила я.
   – А помнишь мое давнишнее обещание?
   – Какое?
   – Я обещал не приставать к тебе, пока не омоложусь. Так что теперь позволь предложить тебе мою руку и сердце, – торжественно сказал Николай Иванович, опускаясь на одно колено. – Выходи за меня замуж.
   – Мне надо подумать, – растроганно ответила я. – Я совершенно этого не ожидала…
   – А могла бы догадаться, – прищурился он. – Ну ладно, я подожду.
   Вечером я посоветовалась со своими друзьями.
   – Конечно соглашайся, не будь дурой! – воскликнула Шасива. – Он тебя любит, ты его любишь – так в чем проблема?
   – Но ведь нехорошо как-то… Он декан.
   – Глупости, – отрезал Спок. – Какая тебе разница, разве ты за деканство его любишь?
   – Нет…
   – Тем более, что, насколько я слышал, он временно уезжает в Древград, на заработки. Так что там он уже не будет деканом.
   – Но как же тогда… Получается мы сразу расстанемся? – огорчилась я. – Я хотела в аспирантуру…
   – Так Древград же столица магов и оборотней! Там и поступи, тем более что там как раз полно материала по твоей теме.
   – Ну, может быть…
   Через месяц мы назначили свадьбу.
   – Николай, я слышала, что ты уезжаешь из Островлика? – спросила я его в процессе подготовки.
   – Да. В Древград, – подтвердил он. – Поэтому я и хочу, чтобы мы быстрее поженились… И взять тебя с собой. Там у меня есть дом.
   – Но как же… Знаешь, раньше я думала, что ты влюблен не в меня а в мадам Завериту, – призналась я.
   – Сначала так и было, – согласился он. – Но когда я узнал тебя поближе, то понял, что ты мне нравишься гораздо больше.
   – Спасибо, – я заключила его в объятия. – Погоди, а в Древграде меня не будут считать карьеристкой и блатницей, если я поеду с тобой?
   – Глупости, – отмахнулся Николай. – Там меня знают… И знают, что я недостойного протаскивать не буду.
   Мне были очень приятны эти его слова.
   Потом мы сыграли свадьбу. На ней был почти весь преподавательский состав и выпускники. Я хотела устроить что-то гораздо более скромное… ну, гостей пять…
   Но Николай настоял на своем.
   – Свадьба бывает раз в жизни, так неужели ее можно задвигать? – сказал он.
   Нам принесли много подарков, но дороже всего была благожелательная атмосфера, которая царила на празднике. Никто не считал меня выскочкой, вышедшей за великого мага по расчету.
   Но мне грустно расставаться со своими друзьями. Уже перед нашим отъездом мы собрались у меня дома и устроили прощальный вечер.
   – А вы приезжайте как-нибудь в Древград, – предложил им Коля.
   – Я лично не собираюсь, – Спок почесал нос и подлил себе газировки. – Мне на родину надо. С моими теперешними знаниями я там такой бизнес отгрохаю… А в Древграде все – маги и разбогатеть будет гораздо сложнее.
   – Я бы поехал, но там нас не любят… – сказал Нарик.
   – Почему? – удивилась я. – Разве эльфов в Древграде не любят?
   – Эльфов – любят, – ехидно посматривая на Нарика, сказала Шасива. – А вот "переходное звено между эльфами и орками" – не очень.
   – Так он совсем же не похож на орка, – возразила я.
   – Орков не оскорблять! – добавил Спок.
   – Внешне – нет, но вот по характеру лесные эльфы славятся как самые вредные…
   Даже вреднее моредхелов.
   – Вовсе нет, – обиделся Нарик. – Вот зашью тебя ночью в одеяло, узнаешь, кто самый вредный, – добавил он.
   – Вот видишь! – рассмеялась Шасива.
   – Вообще-то я недавно на одну интересную статью наткнулся, – сказал Коля. – Распределение эльфийских кровей… Кому можно доверять, а кому лучше не надо.
   – И что там? – заинтересовались мы.
   – Самыми вредными считаются лесные эльфы. За ними – обычные орки, потом дроу, моредхелы, серые орки, морские эльфы и наибольшим доверием пользуются солнечные, лунные и, разумеется, высшие.
   – А звездные?
   – Их пойди, отыщи, – усмехнулся Коля. – Но, конечно, эта статистика не соответствует истине. Ведь ее составляли по результатам опроса. Если судить объективно я поднял бы дроу выше моредхелов, а серых орков объединил с морскими.
   Но, в принципе почти верно.
   Шасива победоносно взглянула на Нарика.
   – Я может и приеду в Древград, – сказала она. – Но, скорее всего, не надолго.
   В командировку.
   На следующий день мы с Колей закончили упаковывать вещи и стали плести заклинание телепортации, чтобы не пришлось никуда идти и оказаться сразу дома.
   Это была сложная разновидность телепортации, ведь нам надо было переместить не только себя, а и мебель, но, в конце концов, мы справились с этой задачей и очутились в чудесном домике… расположенном на дереве.
   Совершенно таком, о каком я мечтала в детстве.
 

Глава 25. Мориоград

 
   Донгель. Дартоморт – Мориоград. Январь – Март 5375 года Через несколько дней меня отыскал Гаэргиль. Закутавшись в черное пушистое меховое пальто, я бродил по заснеженному саду.
   – Тебя вызывает принц.
   – Зачем? – я покорно направился к порталу.
   – Он собирается уезжать. Какое-то задание Дома.
   – Не знаешь, куда?
   – Нет, – эльф сделал отрицательный жест. – Но догадываюсь.
   – И?
   – В Мориоград.
   Мне сразу вспомнился Аквас, и я задрожал.
   – Зачем?!
   – Не знаю, – пожал плечами Гаэргиль.
   Когда я подошел к Дириту он велел мне собрать пару запасных костюмов, из тех, которые сшили мне его портные.
   – Вы едете в Мориоград? – в надежде на отрицательный ответ спросил я.
   – Да.
   – Можно я останусь, пожалуйста? Я не буду замыкаться в себе, обещаю, – взмолился я.
   – Страхи надо перебарывать. Пока ты со мной тебе ничего не угрожает, – дроу окинул меня безразличным взглядом и отвернулся.
   Пришлось мне выполнить приказ.
   Потом мы телепортировались. На сей раз я узнал его заклинание, оно было тем же…
   Разве что тьмы на этот раз оказалось больше.
   Мы очутились на вершине белой башни, возвышающейся над городом.
   Город выглядел странно… Нет, по сравнению с Торгоградом он казался очень чистым… А по сравнению с Мироградом гораздо больше и грознее… Но было в нем что-то странное. Тяжелая непрерывающаяся угроза. Страх. Ненависть. Я почти видел ауру Мориограда. От Беломора с учениками исходила точно такая же безжалостная угроза… Но их было всего трое. А если представить себе целый город, наполненный подобными существами?
   – Давайте вернемся, – вцепившись руками в камень и даже не чувствуя холода, попросил я.
   – У меня здесь дела и я не намерен потакать твоим капризам. Пошли, – дав мне "налюбоваться" городом, Дирит стал спускаться по лестнице.
   Впереди него мелькнуло что-то белое, и дроу мгновенно отпрыгнул в сторону, пригнув голову. Там, где он только что находился, стоял Беломор, направив в сторону принца обнаженный меч, подозрительно переливающийся всеми цветами радуги.
   – Рад, что ты зашел, – спокойно сказал он. – Но ты пришел не один.
   – Рабы не считаются.
   – Ты прав, не считаются, – почти не пошевелился мориоградец. – Зачем ты пришел?
   – Матрона велела мне переговорить со Жрецом.
   – Думаешь, Второй тебя примет? – меч, наконец, вернулся в ножны.
   – Я выступаю от имени всей нашей страны. Думаю примет.
   – Тогда настал мой черед проявить гостеприимство, – кивнул Беломор.
   – Я благодарен за стол, кровь и яды, которые ты мне предоставишь, – явно стандартной фразой ответил дроу.
   – Идем.
   Спустившись, мы оказались в просторной комнате, где на мраморном полу, болезненно изогнувшись, лежал Солярис, а над ним склонился какой-то мужчина в фиолетовом, зажав его кисти в одной руке, а волосы – в другой.
   – На сегодня с него хватит, у меня гости, – махнул мужчине Пятый.
   – Да, Господин, – он с поклоном растворился в воздухе.
   – Видишь, ты даже просто сопротивляться не можешь, не то, чтобы бежать или сражаться, – обратился к встающему Солярису Беломор. – Приведи себя в порядок и займись имуществом Дирита.
   Солярис молча поклонился, потом его тело на мгновение окуталось золотым сиянием…
   Рваная одежда заменилась новой, кровоточащая рана исчезла, а волосы снова приобрели нормальный облик.
   – Если ты не возражаешь, – сказал дроу Пятому. – Пусть твой ученик даст пару уроков Донгелю.
   – Не возражаю.
   – Я не умею так быстро поправляться, – взглянув на Соляриса и представив, что со мной станет, влез я.
   – В этом нет необходимости, – улыбнулся Дирит. – Он не будет портить мое добро.
   Я сглотнул.
   – Идем, – Солярис положил мне на плечо руку, и мы очутились в совершенно другом месте. – Ты вообще умеешь сражаться? – презрительно осведомился он.
   – Немного…
   – Хорошо, – кивнул эльф. – Тарег!
   Из воздуха появился чешуйчатый культурист в два метра ростом.
   – Убей его, – указал ему на меня Солярис.
   Я в панике огляделся. У этого помещения не было дверей! Да и вообще выходов.
   – Убей его, – повторил эльф. – Донгель, оружие для защиты у стены.
   Я бросился в указанном направлении и схватил шпагу. Но у меня почти не было сомнений в том, что я проиграю. Тарег был мастером. И ручка у его топора была куда длиннее, чем любой из валяющихся у стены мечей.
   – Глупо пытаться шпагой отразить удар топора, – появившись между нами, когда культурист уже почти навис надо мной, сказал Солярис. – Смотри и учись.
   Он на мгновение наклонился к оружию и прежде, чем я успел моргнуть, длинный и узкий кинжал насквозь пронзил Тарегу шею. Он с хрипом упал.
   – Теперь твоя очередь. Если ты не свалишь его до того, как он нападет на тебя…
   Ну умереть ты не умрешь, но больно будет, – предупредил эльф, возвращаясь в кресло. – Начали!
   К моему ужасу мертвец встал и вновь направился ко мне. Отскочив, я запустил в него шпагой и рванулся за кинжалами.
   – Правило номер два, – после моих нескольких попыток, когда из тела Тарега торчало уже штук пять лезвий, сообщил Солярис. – Никогда не пытайся воевать с зомби обычными методами. Иначе тебя настигнет смерть.
   Если его прежние угрозы только заставляли меня холодеть, слово "смерть" вызвало страшные воспоминания и я, дрожа, забился в угол.
   – Урок третий: спрятаться на видном месте не получится.
   Зомби двигался ко мне, но я был неспособен пошевелиться.
   – Подъем, моредхел! – Солярис внезапно очутился рядом со мной и приподнял меня за шкирку.
   Я застучал зубами, глядя на труп за его спиной.
   В это же мгновение мы оказались в обеденной зале. За столом беседовали Беломор и Дирит.
   – Он у тебя немного психанутый, – сообщил Солярис дроу. – Все шло нормально, а он вдруг скорчился, задрожал и совсем перестал соображать.
   – Вы говорили о смерти? – окинув меня взглядом, спросил Дирит. – С ним пока нельзя упоминать о ней.
   – Смерть – это часть нашей жизни, – возразил эльф. – Как можно не упоминая о ней научить убивать?
   – Я не просил тебя учить его убивать. Дал бы просто пару уроков фехтования…
   Ладно, пусть он останется здесь.
   – Благодарю, – Солярис исчез.
   Некоторое время оставшиеся сидели молча.
   – Так и сделаем, – где-то через час кивнул Беломор, и я понял, что они использовали мысленную речь. – Мои покои в твоем распоряжении.
   – Донгель, за мной, – дроу поднялся и направился к выходу.
   К тому времени я достаточно успокоился, чтобы последовать за ним.
   – Возьми, – указал на пол Дирит, и там появилась длинная рапира. Ее лезвие отливало фиолетовым. – Повторяй за мной, – в его руке также возникло оружие.
   – Зачем? – спросил я, когда упражнения закончились.
   – Мои рабы должны уметь защищать себя, – дроу откинулся в кресле. – Если Беломору удастся договориться, то завтра мы посетим Второго.
   Дроу искоса посмотрел на меня.
   – Рано или поздно тебе придется научиться воспринимать все, что ты пережил, спокойно. Лучше рано, чем поздно.
   – А Второй еще хуже Беломора?
   Дирит рассмеялся.
   – Беломор – паладин. Если ты имеешь в виду доброту, то Пятый – самый добрый.
   – Что-то незаметно…
   – Просто ты еще видел слишком мало мориоградцев. Беломор никогда не мучает ради собственного удовольствия. Он удовлетворяется получением интересующих его сведений и полной покорностью. Иногда он даже позволяет другим умереть.
   Я побледнел, подумав, что если ЭТО – доброта, что же тогда будет жестокостью?!
   – Да, завтра я возьму тебя с собой. Тебе полезно получить такой опыт. А теперь я хочу, чтобы ты меня помассировал. Шею, – указал дроу, не вставая с кресла.
   – Хватит, – остановил он меня через полчаса. – Отдохни.
   Я с облегчением вздохнул: по крайней мере, он не заставляет меня делать это несколько часов подряд.
   – Что ты вообще умеешь? – с любопытством спросил Дирит, наблюдая, как я устраиваюсь в кресле.
   – Немного того, немного другого, – мне не хотелось говорить об этом.
   – И все же?
   – Танцы, этикет… в моем прошлом мире, музицирование, иностранные языки.
   – Это все? – дроу рассмеялся. – Кем ты там был?
   – Еще многое, но хуже, – пробормотал я себе под нос.
   – Перечисли.
   – Верховая езда, фехтование, риторика, магия, ювелирное дело, поэзия, торговое дело…
   – Продемонстрируй.
   – Что? – удивился я.
   – Магию. Как ты фехтуешь, я уже видел, ничуть не лучше среднего.
   – Ну, например, это, – я щелкнул пальцами, и в воздухе заплясали разноцветные огоньки.
   – Это все? Нет, мне становиться все интереснее… Кем же ты там мог быть, ты ведь уже не подросток… Явно нехватки в деньгах ты не испытывал, раз занимался таким разнообразием и одновременно не слишком углублялся ни в одном направлении.
   Граф? Барон? Сыночек разбогатевшего торговца? Или, может, даже принц?
   Я отвернулся и стал смотреть в окно, чтобы не видеть насмешливой улыбки Дирита.
   – Надо же, у меня настоящий моредхельский принц, – издевательски потянул он. – Как же так могло случиться… Ладно, хватит, – уже другим тоном продолжил дроу.
   – Что было – то прошло. Зато можешь радоваться: после того, что я сейчас узнал, я уже не жалею, что приобрел тебя.
   – Большая радость, – я не отрывал взгляда от заснеженных крыш.
   – Может и не такая большая… Но и не маленькая. Каждое утро будешь заниматься фехтованием. Магию тоже надо подучить, мне твои светлячки не к чему.
   – Скажите… – я хотел задать вопрос, но потом засомневался, а стоит ли говорить на эту тему с Диритом. Нет, не стоит, ведь так я только раздразню его, и он снова начнет издеваться.
   – Что тебя интересует?
   – Уже ничего, – я со вздохом отвернулся от окна.
   – Нет, если уж хотел, спрашивай, – дроу достал из воздуха бокал с вином. – Хочешь? – предложил он и у меня в руке оказался точно такой же. Я чуть его не расплескал его от неожиданности.
   – Спасибо. Вы меня накажете. Лучше я не буду спрашивать.
   – За что? Давай, решайся. Ну, – теперь голос Дирита содержал легкую угрозу.
   – Можно ли извлечь т'тагу другим способом?
   – Ты думаешь, я буду тебя наказывать за этот вопрос? – рассмеялся дроу. – И не рассчитывай. Да, можно. Но очень сложно. Ее можно извлечь с помощью полной телепортации, если сделать это одновременно. Но совершить такое способны очень немногие… Всего около пятидесяти существ этого мира… Включая богов. Они могут извлечь эрго-т'тагу, не убив носителя… Но я очень сомневаюсь, что тебе удастся уговорить их сделать это. Очень сомневаюсь, – Дирит внезапно погрустнел.
   – А Пятый может?
   – Беломор? Нет. Вот Безликий может, мне кажется, что он по силе даже превосходит Императора. Если хочешь, можешь попросить его об этом. Но не думаю, что он захочет тебя осчастливить. И не советую задавать подобные вопросы Мору, от него у тебя точно будут одни неприятности… Иди спать, – помолчав, добавил дроу.
   Я свернулся калачиком на диване. Вряд ли Дирит обманывал меня, он был слишком спокоен и, похоже, не капли не сомневался, что у меня ничего не выйдет. Но так хотелось надеяться… Может, моя мечта все-таки осуществима?
   На следующее утро мы отправились ко Второму. Он принял нас в комнате, полностью черной. Черным был и ковер, покрывающий пол и стены из неизвестного мне камня и портьеры на окнах… К счастью, сейчас отодвинутые в стороны. Безликий сидел в черном кожаном кресле, его свободные одежды были черными, блестящие черные волосы достигали плеч, а бледное лицо закрывала матовая полумаска с прорезями для глаз.
   Но, хотя она скрывала лишь примерно половину лица, на нем все равно оказалось невозможно различить никаких эмоций. Безразличие. Безразличие и безжалостность излучали его глаза. Он не смотрел на нас, взгляд его был направлен мимо, туда, где вдали виднелись горы. Он никак не отреагировал на наш приход и не ответил на приветствие.
   За его креслом стоял Мор. Несмотря на то, что одежды его были черны, волосы с глазами тоже, он выглядел совсем иначе. Его расу я смог определить без труда – черный иртериан. Его лицо также скрывала полумаска, но и по тому, что я видел, оказалось легко понять, что он красив… Был бы красив, если бы жестокость, ненависть и смерть не горели в его глазах. Его нельзя назвать бесчувственным, скорее наоборот, чувств в нем слишком много. И слишком плохих.
   Тот, кого называют Безликим, тоже красив. Красив странной красотой, некая смесь божественного и дьявольского проглядывала в нем.
   Поклонившись, Дирит сел в приготовленное для него кресло, сделав мне знак встать за его спиной.