Страница:
Ни кворра понять не могу… Кто он такой? Что ему надо? И улетел ведь как ошпаренный!
Я повернулась к собственному отражению, равнодушно глядящему с поверхности фонтана:
– Ну и кто из нас ненормальный?!
Отражение пошло рябью. Словно плечами пожало. И усмехнулось.
«Маги не имеют права использовать непроверенную информацию. Любая информация, пришедшая из третьих рук, – непроверенная!» – настойчиво бубнил нудный разум.
Знаю! – раздраженно отмахнулась я и негромко, но выразительно выругалась, подвернув ногу на камнях мостовой.
«Неужели ты собираешься слушать этого йырового мага?! Ты его даже не знаешь!! Да он вообще ненормальный, почище тебя самой!» – не выдержав, взорвался обычно терпеливый, хоть и язвительный голосок.
А что мне остается, если никто больше ничего говорить не хочет?!
«Искать ответы самой!»
Каким, интересно, образом? – съехидничала я. – Видишь ли, вот этот увалень, идущий впереди, без меня за пять минут искалечится! Я вообще не понимаю, каким образом он благополучно (в какой-то мере) дожил до своих двадцати! И что будет, если я уйду из дома больше чем на час «искать ответы»?!
«Тогда думай! Должен быть какой-то выход!»
Должен. Но я его не вижу. И вообще, чтобы думать, у меня есть ты! Вот и нечего отлынивать от своих прямых обязанностей!
«Если бы я отлынивал, – вздохнул разум, – тебя бы уже убили раз… много», – и ушел. Думать. Надеюсь, по крайней мере…
Ингра шла позади, в одном шаге, но присутствия человека за плечом совершенно не ощущалось. Как будто и нет никого. Наверное, они этому учатся не день и не два – растворяться в толпе настолько, чтобы быть незаметными даже собственному Заказанному.
Кидранн был раздражен до невозможности. Злило все: ужасный завтрак, утренняя отлучка ингры, странное письмо от дяди с просьбой немедленно прийти и тихая, незаметная поступь девушки за плечом. На кой йыр она здесь? Что делает? Почему не может идти нормально, как все люди, а едва-едва слышно, тягуче-мягкой походкой плывет за спиной так незаметно, что иногда даже забывается, что он, Кидранн, здесь не один!
Перед глазами мельтешили кареты, не сбивавшие его вот уже три дня подряд. Раньше такого не случалось. И это тоже злило.
Бывают такие дни, когда хочется убить всех и повеситься самому ради красочного финала. Сегодняшний явно относился к таким: Кидранну хотелось убить Ленну, вконец забросившую работу по дому, дядю, как всегда не вовремя решившего повидаться с племянником, и ингру, невозмутимо кивнувшую на его зверский рык с порога: «Собирайся быстро – дядя ждет!» А больше всего хотелось убить себя. За нервозность, мелочность и свинское поведение.
– Постой, – негромко произнесла девушка.
– Зачем?!! – зло рванулся назад Кидранн но, тут же спохватившись и мысленно выругавшись на самого себя, постарался как можно спокойней спросить: – Извини, ты чего-то хотела?
Ингра вскинула тонкие черные брови, удивленная резкими перепадами его настроения:
– Что стряслось?
– Ничего, – максимально спокойно и терпеливо ответил он, внутренне снова закипая.
– Понятно, – вдруг с улыбкой протянула девушка. – Не переживай: сегодня Око Дракона входит в мужскую фазу – вот тебя и ломает.
В астрологии Кирн был совсем не силен: даже названий звезд не знал. И уж тем более понятия не имел, какая разница между мужской и женской фазой Ока Дракона. А посему предпочел вернуть разговор в более понятное русло.
– Зачем ты сказала остановиться?
– А ты собрался идти к Ликарту с этим? – Неопределенный взмах руки в сторону его глаза далеко не сразу был осмыслен Кирном как намек на его новоявленный шикарный фингал.
– И что с ним делать? – хмуро спросил парень, сообразив наконец, о чем речь. – Он не отмывается, да и воды сейчас нигде не найдешь.
– Проще надо быть, – тонко улыбнулась девушка, перебирая в воздухе тонкими пальцами. – Закрой глаза.
– Опять?!!
– А ты предпочитаешь, чтобы я тебе случайно выткнула глаз?
Кидранн, вздохнув, закрыл глаза. Едва-едва ощутимое прикосновение прохладной руки – и…
– Все, открывай!
– Уже?
– Ты думал, я три часа половой тряпкой орудовать буду?
Кидранн, не придумав достойного ответа, сплюнул себе под ноги и позвонил в дверь.
– Добрый день, кого вам угодно? – склонился в почтительном полупоклоне пожилой слуга, открывший дверь.
– Дядю, – поморщившись, ответил таким же полупоклоном Кирн. Я, всю жизнь считавшая себя выше всевозможных формальностей, просто кивнула головой.
– Прошу вас, проходите. – Лакей отошел, давая нам войти. – Его превосходительство еще отдыхать изволят, приказали не беспокоить, а ежели вы все-таки придете, то сервировать чай в гостиной, дабы вы не заскучали, пока ожидать будете.
– Вы хотите сказать, что мне еще и ждать тут йыр знает сколько времени придется?! – возмутился Кидранн.
Лакей, привыкший к подобным вспышкам гнева еще на примере своего хозяина, только согласно склонил голову.
– Прошу за мной.
Дом был большим, поражал неискушенный взгляд великолепием: резные перила винтовой лестницы на второй этаж, картины и ковры, развешанные по стенам, ничуть не худшие ковры под ногами. Но я, уже зная, что готовится здесь через три дня, смотрела на дом с чисто профессиональной точки зрения: с лестницы проще всего стрелять во входящего человека, а за огромным диваном можно спрятаться вдвоем или втроем, дабы, в случае промаха лучника, напасть сразу с трех сторон: обогнув диван по бокам и перемахнув через его спинку. Навощенные ступени лестницы помогут поскользнуться в самый неподходящий момент – и готово! Выписывайте путевку на тот свет…
Ей-ей, устраивать коварную засаду здесь было одно удовольствие, казалось, весь дом строился и обставлялся именно с этой целью! Но, увы, у меня была диаметрально противоположная задача…
Гостиная оказалась просторной, светлой комнатой, со стенами, задрапированными мягкими голубыми тканями; несколько кресел, стол и торшер составляли всю мебель. По полу были разбросаны бархатные подушки, высокие, от пола до потолка, окна заливали гостиную спокойным естественным светом.
На столе, покрытом теплой, цвета топленого молока скатертью, разместились всевозможные печенья к чаю, россыпь колотого шоколада, ваза с фруктами и оплетенная бутыль с красным вином посредине.
От вина я категорически отказалась, решив, что с меня и последних двух дней хватит. А то так и спиться недолго! Вместо этого я схватила гранат, горсть печенья и залезла на высоченный подлокотник кресла. За неимением возможности сидеть на полу. У подлокотника есть как минимум два плюса: во-первых, я возвышалась над всеми (не духовно – так физически!), а во-вторых, с него вскочить и драпать при случае куда проще, чем с кресла: пока ты встанешь пока выпутаешься из накидки – тебя застрелят пять раз!
Кидранн, кое-как проглотив пару кусочков шоколада, раздраженно мерил комнату шагами. Нет, с парнем явно творится что-то не то. Ну не с чего ему так переживать!
Вот мне, только-только вернувшейся со своей добровольно-вынужденной прогулки по городу и тут же получившей разнарядку на следующий рейс, очень даже есть, а ему – нет, не с чего.
Гранат я под изумленным взглядом слуги, подбиравшегося с миниатюрным ножичком, привычно разодрала на две части, держа на вытянутых руках, чтобы карминные капли не летели на одежду. Одну половину положила обратно на стол, а крупные, сладкие, чуточку терпковатые зерна из второй принялась быстро выбирать, отправляя в рот.
В комнату неспешно вошел слуга, оповестив:
– Его превосходительство!
Ликарт, недовольно поморщившись при виде племянника, расхаживающего по комнате, словно узник по карцеру, уселся в кресло напротив.
– День добрый.
– Добрый, – кивнула я.
Кидранн только рыкнул что-то нечленораздельно-агрессивное.
– Кирн, что-то не так? – скептически приподнял брови Ликарт, явно привыкший к подобным выкрутасам племянника.
– О нет, все отлично! Только вот что ж ты так рано? Небось все ноги переломал в спешке?
Я фыркнула от смеха, чуть не рассыпав сочные гранатовые зерна по ковру. Где-то я это сегодня уже слышала!
– Я не рассчитывал, что ты соизволишь прийти так скоро, – спокойно парировал Ликарт, пододвигая кресло к столу и наливая себе чай. Слуга, дернувшийся было помогать, был отпущен небрежным взмахом руки.
– А что мне оставалось, если в твоем письме через каждое слово пестрело «срочно!» и «как можно быстрее!», а мальчишка, стоило мне только дать ему ответ, задал такого стрекача, что только пятки сверкали!
– Раньше ты вопиющим образом игнорировал и «срочно», и прочие попытки тебя поторопить, – невозмутимо отозвался мужчина, блаженно вдыхая аромат дымящейся чашки. Жестом предложил мне шоколад. – Неужели с тех пор что-то изменилось?
Кидранн только что-то злобно прорычал в ответ.
– Вижу, вы отлично сработались, – продолжал тем временем Ликарт, отхлебывая между делом чай маленькими глоточками.
Я, последнюю четверть часа с молчаливой усмешкой на губах наблюдавшая за терзаниями подопечного, только рассмеялась. Кирн бросил на меня сердитый взгляд.
– Я имею в виду то, что раньше без синяков он не ходил, – пояснил мужчина.
«Да я его просто мороком пока скрыла!» – так и хотелось абсолютно честно ляпнуть мне. От совсем уж неприличного гогота спасло только то, что Кидранн, которому надоел этот спектакль (эх, не ценит человек искусство издевательства над ближним своим!), решительно плюхнулся на кресло и рубанул напрямик:
– На кой йыр я тебе понадобился?!
– Удостовериться, что с тобой все в порядке, – не моргнув глазом, ответил Ликарт.
– Ты и так сплавил мне эту… – от определения «этой» Кирн, на свое счастье, удержался, – и все еще считаешь необходимым разыгрывать из себя беспокоящегося родственничка?!
– Почему же разыгрывать? – спокойно поинтересовался тот.
– Потому что!!! – исчерпав все словесные ресурсы, Кирн привычно грохнул по столу.
– Что за манеры! – поморщился его дядя. – Неужели так сложно вести себя прилично хотя бы в присутствии женщины?!
– Ты хочешь, чтобы я вел себя прилично постоянно?! – возмутился Кирн.
– Нет, Кирн, невозможного я не прошу, – вздохнул Ликарт. – Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, и предупредить: у меня дурное предчувствие.
– И все?!
– И все.
– А с посыльным ты это не мог передать?!!
Кидранн, окончательно потеряв контроль над бушующим внутри раздражением, вылетел из гостиной и помчался к выходу, пуская дым, как заправский дракон.
Эх, говорю же: не ценит человек искусства издевательства над ближним своим! Тут у него такой пример перед глазами! Учиться и учиться бы…
Про свою подлючественную персону я уже молчу…
Ночь устало расплескалась темнотой по мостовым. В комнатах зажглись пугливые мотыльки свечных огоньков, кое-где разлился холодный желтый свет электрических ламп. Из окон, распахнутых весь день, повеяло прохладой, пришлось подняться с пола и прикрыть ставни.
Вечер застал меня за совершенно нетипичным и даже неприличным занятием: я думала. Точнее – препиралась за право отдохнуть с одним крайне настырным товарищем.
«Ну и почему же ты сидишь здесь и отдыхаешь, вместо того чтобы дышать в спину своему подопечному?»
За тем, что, если я наконец не оставлю его в покое, он меня убьет!
«Ой ли?»
Ну тогда я его!
«Вот это уже ближе к истине!»
Сгинь, моралист! С какой стати я должна портить себе и ему кровь, если знаю, что ничего с ним такого не случится: заклинание я полчаса назад активировала. А опасности больше падения с лестницы не предвидится.
«С чего это ты взяла?» – нахмурился разум, опять заводя бесконечный сегодняшний спор.
С того самого, о чем ты подумал!
«Как ты можешь…» – начал было очередную проповедь разум, но я перебила:
А ты придумал, как я могу сама разобраться в ситуации, не опираясь на информацию из третьих рук и при этом не позволив убиться Заказанному, оставив его в одиночестве на пару часов?!
«Мням-м-м…» – замялся тот.
Вот и не вякай! Лучше дай подумать!
«Над чем?!!» – так искренне поразился голосок, что я обиделась.
Ни над чем! Иди ты… к йыру!
«Нет, погоди, серьезно?!»
Серьезно! Могу маршрут рассказать и планом местности снабдить!
«Брось, я не шучу».
Ты и не умеешь, рационалист треклятый, – уже переставая дуться, отбрила я его. – Мне нужно подумать, что делать с покушением на Ликарта.
«И сдался тебе этот Ликарт! На кой кворр?!»
Ну может, он мне симпатичен как человек, в конце концов?!
«За безупречное владение искусством издевательства над племянником?»
И за это тоже!
«Ведьма не должна ввязываться в политические игры. И уж тем более – менять судьбы целых государств! Твоя привилегия – люди. А вдруг то, что ты сейчас делаешь, капитально аукнется Версару через десять лет?»
Вот через десять лет приду и посмотрю!
«И все-таки отчего тебе не сидится спокойно?! Отдыхай и расслабляйся!»
Я ищу приключений, если ты забыл. А сидеть и расслабляться можно и в Храме, Куда меня вскоре упекут, дабы никуда не делась и не убилась.
«Вожжа под хвост попала!» – с привычным вздохом констатировал разум.
Именно! – удовлетворенно подтвердила я.
Внизу хлопнула входная дверь… Я, охваченная ужасным подозрением, кинулась к окну и…
– Гвыздбр фрахк!!! Он ушел!
«Проворонила?!!»
А все из-за тебя, из-за тебя, поганец! Кто меня отвлекал?!
Я заносилась по комнате, в спешке сдирая с себя одежду: просто так мне Кидранна не догнать, не стоило и пытаться, а вот кошкой по крышам…
«Но-но!!! Попрошу не спихивать на меня свое головотяпство! Я изначально настаивал, чтобы ты ходила за ним тенью!»
Не зуди, и так тошно! Весь день на нервах, а он тут еще сбежать вздумал, зараза!
«Цепочку снять не забудь: золотая – жалко…»
Сняла, сняла…
Желтоватый диск бдительно охранял ночных тварей от любых посягательств на их законное время. В траве задумчиво стрекотали кузнечики, не в силах пересилить инстинкта продолжения рода, даже когда на них с явным удивлением и недовольством смотрит черная кошачья морда. Последние, и так еле-еле различимые в темноте, цвета исчезли, слетев с мира, словно янтарная листва с осины. Вперед выступили невидимые прежде тени, запахи, звуки. Мир словно стал «глубже», острее, пряно закружив черную кошку в невесомых крыльях ночи. Под шерстью перекликались приятным напряжением не существовавшие раньше мышцы, уши ни на миг не оставались в покое, настороженно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Я, не в силах совладать с искушением, словно шаловливый котенок, перекатилась по ласково шуршащей листве, разметав хвостом облетевшие крылатки ижмицы.
Крючковатые тени кустов давали прекрасное укрытие, при этом совершенно не мешая видимости. Хотя мне будет удобнее на крышах: я же не собака, чтобы вынюхивать следы (хотя и могу, если очень уж надо), а видимость с крыши куда лучше…
Я с упоением несколько раз втянула когти в подушечки лап и снова выпустила, взрыхлив землю пятью бороздами. Легко оттолкнулась, упиваясь легкостью тела и мягкостью, грациозностью всех движений, и одним движением вспрыгнула на забор. Сильно сжала дугами коготков тонкую планку под лапами, покрутила головой, высматривая, как бы получше забраться на криону, растущую возле дома, и пошла вперед, осторожно переставляя лапы. Дерево доверчиво протягивало ветвь к самому забору, чем черная кошка и не замедлила воспользоваться, в мгновение ока взлетев по стволу на уровень кровли. Так, теперь перелезть на противоположную сторону и оттолкнуться!
Мя-а-а-а-а-ау!!!
Машинально вывернувшись в воздухе, приземлилась я на лапы мягко спружинив. Ошалело подняла голову, обнаружила ветку, с которой сверзлась, четырьмя саженями без чети [12]выше, и испуганно сглотнула. Неужели там правда так высоко?!! А ведь совсем не страшно было…
Я быстро оглядела себя на предмет повреждений, особое внимание уделила подло сорвавшейся в момент толчка задней лапе («Ну что же ты, зараза! Из-за тебя не допрыгнули!») и, пересилив липкий человеческий страх внизу живота, снова вскарабкалась на дерево. В конце концов, кошка я или трусливая деревенская девка?!!
Вторая попытка удалась куда лучше первой. Черепица словно сама встала под лапы в тот самый миг, когда я, обреченно закрыв глаза, уже приготовилась снова падать. Двумя скачками оторвавшись от опасного края, я развернулась и внимательно огляделась. Дома шли вдоль улицы, послушно изгибаясь согласно ее завихрениям. Значит, заблудиться мне не грозит. А перепрыгивать с крыши на крышу и вовсе оказалось пустяком: в густонаселенных районах дома стоят почти впритык, а если нет, то можно прыгнуть на сарай, а с него уже на дом: мне-то без разницы.
Страх пропал, сменившись диким восторгом: три стелющихся шага – и прыжок! – проносящиеся под брюхом кусты и заборы – толчок! – новых три шага… Ночь послушно скрывала черную тень, невесомо скользящую по крышам, едва-едва народившаяся луна окутывала темноту мягким призрачным маревом полусвета, не режущего глаза контрастными тенями.
Двигалась я куда быстрее обычного человека или ведьмы на шпильках, дорога ближайшие три версты никуда не сворачивала, так что по логике я должна была догнать Кирна в самое ближайшее время…
Осталось только предупредить об этом логику!!!
Кидранна я нагнала только через полчаса, когда он уже стоял посреди банды «кулаков», смеясь шутке Вирда, в которой ни кворра не понял. Компания, вопреки обыкновению, была трезва как стеклышко и оживленно перебрасывалась похабными шуточками:
– Эй, Сыч, ты хоть на доску-то влезешь? А то, гля, задницу отрастил – теперь центр тяжести смещен, равновесия кворр найдешь!
– Заткнись, Щепь, вот спущу тебя башкой вниз оттуда – и будешь ржать внизу, отшибешь себе главное достояние!
– Ха! Мне оно хоть дорого как память, а тебе – и вовсе без надобности! Хошь, схемку нарисую, что у бабы под юбкой и чего с этим делать надо? Впрочем, с твоей комплекцией в таких премудростях тебе разбираться не грозит. Разве что снять кого… За тройную цену!
«Кулаки» залились паскудным смехом. Сыч злобно развернулся:
– Заткнись, я сказал!
– Заткнитесь уже оба! – фыркнул Вирд, которому изрядно прискучили спорщики.
Я медленно пошла следом, стараясь держаться в тени и смотреть в землю, чтобы не выдать себя отсветами глаз.
Куда они идут? Куда собрались залезать и что себе отшибать? В смысле, не что, а зачем?! Что вообще собираются делать?!
Ответ на последний вопрос стал понятен, как только «кулаки» пришли на место: утоптанную площадку с натянутыми между столбами или деревьями на разной высоте канатами и жердями. Я только злобно выругалась про себя.
«Высотка» – любимое развлечение местной шпаны. Два недоноска на спор залезают с разных сторон на жерди, утончающиеся с каждой саженью и уходящие все выше и выше. И кто быстрее доберется до финиша. Или хотя бы продержится дольше, потому что до финиша дойти почти нереально.
Номинально «высотка» – это спортивный снаряд, развивающий ловкость. На деле же – отличный способ покалечиться. Потому что, предположим, в Храме у студентов еще есть возможность пройти все эти планки. У нас даже было подобное сооружение, но только с матами внизу и страхующим наставником рядом. А обычный человек такое пройти не может просто по определению! Тут уже или повезет, или не повезет. Причем удача имеет привычку поворачиваться не лучшей своей частью тела в самый неподходящий момент, а длина всего пути на высоте – не меньше десяти саженей. Так что шансов практически нет…
– Ну что, Щепь, трусишь? – насмешливо крикнул Сыч, взгромоздившись на приступочек у старта.
– Сам уже, поди, в штаны наклал! – зло отозвался тот, взбираясь на свой.
– Все, хватит! – властно поднял руку Вирд. Разбойники заткнулись. Харизматичная личность этот Вирд, надо отметить: власть в кулаке держит. – На счет «три». Раз… два… пошли!
Парни ринулись вперед. Впрочем, «ринулись» – это громко сказано: скорее осторожненько пошли, еле-еле передвигая ноги. С таким началом у «высотки» нам грозило зазимовать… Внизу, выкрикивая советы, столпились остальные «кулаки».
– А ты боком, боком!
– Не, какое «боком»? Он же пока развернется – пять раз грохнется!
– Зато потом проще будет!
– Потом ему будет уже наплевать!
– Да чего вы под руку, тьфу, прыхт, под ноги говорите?! Пусть идет как идет. Только ноги побыстрей передвигал бы…
Бу-бух!
– Курц вырта миздагр!!! – хрипло выругался толстяк, с трудом поднимаясь на ноги. Благо, далеко ни один, ни другой уйти не успели, так что и падать было не слишком высоко.
Щепь с противнейшим злорадным хихиканьем спрыгнул на землю, упер руки в боки и задрал голову петухом:
– Я же говорил, развалюха ты заплывшая, что ни кворра у тебя не получится!
– Да я тебя! – заорал Сыч, порываясь кулаками показать, кто тут главный, но его сразу же оттеснили: итоги «высотки» не оспаривались.
– Так не честно! – вдруг крикнул Кидранн. Я, сообразив, что хочет сказать этот поборник справедливости, выругалась сквозь зубы. Дурак – это не плохое состояние интеллекта. Это особый способ его использования! – Щепь легче по весу, поэтому ему и проще. Надо было давать ему в соперники кого-нибудь такой же, что и у него, комплекции.
«Кулаки» вдруг резко развернулись, оборвав истерический гогот, и вперили в Кирна недобрые взгляды.
– Может, сам хочешь попробовать? – насмешливо спросил Вирд, выразительно кивая головой на «высотку». Ребята одновременно закатали рукава, тонко намекая на последствия отказа…
Кидранн конвульсивно сглотнул, оглядел окруживших его пятерых «кулаков»… И согласно кивнул. Отступать было некуда.
У-у-у! Как холодно, юггр мамрахх продзань!!!
Оказаться обнаженной и босой на ночном дажденьском ветру – удовольствие очень небольшое!!! Волосы развеваются, лезут в глаза, пятки, примерзая к земле, теряют всякую чувствительность, а желудок недовольно ухает вниз, заставляя скрючиться, прижавшись лбом к коленкам. Но что поделаешь: заклинания мне доступны только в человеческом виде. Представляю, как смотрелась бы черная кошка, с выразительным мявом тщательно выплетающая пассы растопыренными лапами!
Купол невидимости тепла не давал совершенно, наоборот – утягивал энергию, холодя и без того покрывшуюся мурашками кожу. Ей-ей, как немного надо, чтобы жизнь перестала казаться медом!
Впрочем, обычно от неприятностей нас отвлекают новые. И, как только Кидранн шатающейся марионеткой взгромоздился на приступочек к «высотке», мне уже было не до собственных проблем, и перспектива заполучить воспаление легких незаметно отошла на второй план.
Долг превыше всего! Мм, интересно, где я это читала?..
«Кулаки», предвкушающе потирая ладони, столпились под рейками, готовые в случае чего просто скинуть Кидранна, ежели вдруг покажется, что Щепь упадет первым. Сам разбойник, нахально расправив плечи, стоял на узенькой ступеньке так, словно мог пройти всю «высотку» с завязанными глазами. Йыра с два, между прочим! Я сама три раза падала, пока сдала этот кворров зачет…
Вирд лениво поднял руку, позевывая во второй кулак:
– Готовы? Раз… два… пошли!
Ыгы, «пошли»! Полетели вниз головой, называется!!!
Пара торопливых пассов не позволили Кирну сверзнуться на первом же шаге, но лишили меня одного-двух миллионов нервных клеток.
«А на кой йыр ты тут стоишь, как не страховать?» – удивился моему праведному возмущению разум.
Страховать – не значит корректировать каждый шаг, изменять направление ветра и дезактивировать силу притяжения, дорогой мой!
«Ты же профессионал – вот и оправдывай оказанное доверие!»
Ага, с такими оправданиями мне ауры и до середины пути не хватит! На кой свирт мне нужно такое доверие?!
«Тебе за него платят!»
Не в деньгах счастье! К тому же я уже начинаю сильно сомневаться, что те злосчастные пять тысяч сантэров возместят мне моральный и материальный ущерб!
«Да ну? И какой же материальный ущерб ты понесла?»
Начиная с порванной юбки и заканчивая иммунитетом, полетевшим к мракобесам собачьим!
Заговорившись с разумом, я как-то незаметно втянулась, вспомнила, как оно бывало в Храме (а там большинство зачетов сдавалось именно при умелой помощи сокурсников), выровняла движения и слова и уже почти машинально координировала перемещение Кидранна, каждый шаг с непомерным удивлением обнаруживавшего, что он все еще стоит на доске, а не шмякнулся на утоптанную в камень землю. «Кулаки» с явным удивлением наблюдали за увальнем всю жизнь цеплявшим плечом каждый косяк, а теперь с потрясающей везучестью прошедшим уже половину опасного пути.
– У него, наверное, амулет удачливости… – нахмурившись, решил Сыч.
– Едва ли, – задумчиво покачал головой Вирд, с опаской поглядывая на качающегося Щепя. – Еще пять минут назад он едва не снес забор.
– Наверное, он активируется только в крайних случаях…
– Ты встречался с такими амулетами? – насмешливо спросил вожак. Сыч неуверенно покачал головой. – Вот и я нет… И творится у нас перед носом явно что-то странное…
И не встретитесь, ребята! И вообще – что за неуважение: ведьму с каким-то квартовским амулетом перепутать! Да этот амулет, каким бы сильным он ни был, исчерпал бы свои резервы еще на второй пяди!
Я повернулась к собственному отражению, равнодушно глядящему с поверхности фонтана:
– Ну и кто из нас ненормальный?!
Отражение пошло рябью. Словно плечами пожало. И усмехнулось.
«Маги не имеют права использовать непроверенную информацию. Любая информация, пришедшая из третьих рук, – непроверенная!» – настойчиво бубнил нудный разум.
Знаю! – раздраженно отмахнулась я и негромко, но выразительно выругалась, подвернув ногу на камнях мостовой.
«Неужели ты собираешься слушать этого йырового мага?! Ты его даже не знаешь!! Да он вообще ненормальный, почище тебя самой!» – не выдержав, взорвался обычно терпеливый, хоть и язвительный голосок.
А что мне остается, если никто больше ничего говорить не хочет?!
«Искать ответы самой!»
Каким, интересно, образом? – съехидничала я. – Видишь ли, вот этот увалень, идущий впереди, без меня за пять минут искалечится! Я вообще не понимаю, каким образом он благополучно (в какой-то мере) дожил до своих двадцати! И что будет, если я уйду из дома больше чем на час «искать ответы»?!
«Тогда думай! Должен быть какой-то выход!»
Должен. Но я его не вижу. И вообще, чтобы думать, у меня есть ты! Вот и нечего отлынивать от своих прямых обязанностей!
«Если бы я отлынивал, – вздохнул разум, – тебя бы уже убили раз… много», – и ушел. Думать. Надеюсь, по крайней мере…
Ингра шла позади, в одном шаге, но присутствия человека за плечом совершенно не ощущалось. Как будто и нет никого. Наверное, они этому учатся не день и не два – растворяться в толпе настолько, чтобы быть незаметными даже собственному Заказанному.
Кидранн был раздражен до невозможности. Злило все: ужасный завтрак, утренняя отлучка ингры, странное письмо от дяди с просьбой немедленно прийти и тихая, незаметная поступь девушки за плечом. На кой йыр она здесь? Что делает? Почему не может идти нормально, как все люди, а едва-едва слышно, тягуче-мягкой походкой плывет за спиной так незаметно, что иногда даже забывается, что он, Кидранн, здесь не один!
Перед глазами мельтешили кареты, не сбивавшие его вот уже три дня подряд. Раньше такого не случалось. И это тоже злило.
Бывают такие дни, когда хочется убить всех и повеситься самому ради красочного финала. Сегодняшний явно относился к таким: Кидранну хотелось убить Ленну, вконец забросившую работу по дому, дядю, как всегда не вовремя решившего повидаться с племянником, и ингру, невозмутимо кивнувшую на его зверский рык с порога: «Собирайся быстро – дядя ждет!» А больше всего хотелось убить себя. За нервозность, мелочность и свинское поведение.
– Постой, – негромко произнесла девушка.
– Зачем?!! – зло рванулся назад Кидранн но, тут же спохватившись и мысленно выругавшись на самого себя, постарался как можно спокойней спросить: – Извини, ты чего-то хотела?
Ингра вскинула тонкие черные брови, удивленная резкими перепадами его настроения:
– Что стряслось?
– Ничего, – максимально спокойно и терпеливо ответил он, внутренне снова закипая.
– Понятно, – вдруг с улыбкой протянула девушка. – Не переживай: сегодня Око Дракона входит в мужскую фазу – вот тебя и ломает.
В астрологии Кирн был совсем не силен: даже названий звезд не знал. И уж тем более понятия не имел, какая разница между мужской и женской фазой Ока Дракона. А посему предпочел вернуть разговор в более понятное русло.
– Зачем ты сказала остановиться?
– А ты собрался идти к Ликарту с этим? – Неопределенный взмах руки в сторону его глаза далеко не сразу был осмыслен Кирном как намек на его новоявленный шикарный фингал.
– И что с ним делать? – хмуро спросил парень, сообразив наконец, о чем речь. – Он не отмывается, да и воды сейчас нигде не найдешь.
– Проще надо быть, – тонко улыбнулась девушка, перебирая в воздухе тонкими пальцами. – Закрой глаза.
– Опять?!!
– А ты предпочитаешь, чтобы я тебе случайно выткнула глаз?
Кидранн, вздохнув, закрыл глаза. Едва-едва ощутимое прикосновение прохладной руки – и…
– Все, открывай!
– Уже?
– Ты думал, я три часа половой тряпкой орудовать буду?
Кидранн, не придумав достойного ответа, сплюнул себе под ноги и позвонил в дверь.
– Добрый день, кого вам угодно? – склонился в почтительном полупоклоне пожилой слуга, открывший дверь.
– Дядю, – поморщившись, ответил таким же полупоклоном Кирн. Я, всю жизнь считавшая себя выше всевозможных формальностей, просто кивнула головой.
– Прошу вас, проходите. – Лакей отошел, давая нам войти. – Его превосходительство еще отдыхать изволят, приказали не беспокоить, а ежели вы все-таки придете, то сервировать чай в гостиной, дабы вы не заскучали, пока ожидать будете.
– Вы хотите сказать, что мне еще и ждать тут йыр знает сколько времени придется?! – возмутился Кидранн.
Лакей, привыкший к подобным вспышкам гнева еще на примере своего хозяина, только согласно склонил голову.
– Прошу за мной.
Дом был большим, поражал неискушенный взгляд великолепием: резные перила винтовой лестницы на второй этаж, картины и ковры, развешанные по стенам, ничуть не худшие ковры под ногами. Но я, уже зная, что готовится здесь через три дня, смотрела на дом с чисто профессиональной точки зрения: с лестницы проще всего стрелять во входящего человека, а за огромным диваном можно спрятаться вдвоем или втроем, дабы, в случае промаха лучника, напасть сразу с трех сторон: обогнув диван по бокам и перемахнув через его спинку. Навощенные ступени лестницы помогут поскользнуться в самый неподходящий момент – и готово! Выписывайте путевку на тот свет…
Ей-ей, устраивать коварную засаду здесь было одно удовольствие, казалось, весь дом строился и обставлялся именно с этой целью! Но, увы, у меня была диаметрально противоположная задача…
Гостиная оказалась просторной, светлой комнатой, со стенами, задрапированными мягкими голубыми тканями; несколько кресел, стол и торшер составляли всю мебель. По полу были разбросаны бархатные подушки, высокие, от пола до потолка, окна заливали гостиную спокойным естественным светом.
На столе, покрытом теплой, цвета топленого молока скатертью, разместились всевозможные печенья к чаю, россыпь колотого шоколада, ваза с фруктами и оплетенная бутыль с красным вином посредине.
От вина я категорически отказалась, решив, что с меня и последних двух дней хватит. А то так и спиться недолго! Вместо этого я схватила гранат, горсть печенья и залезла на высоченный подлокотник кресла. За неимением возможности сидеть на полу. У подлокотника есть как минимум два плюса: во-первых, я возвышалась над всеми (не духовно – так физически!), а во-вторых, с него вскочить и драпать при случае куда проще, чем с кресла: пока ты встанешь пока выпутаешься из накидки – тебя застрелят пять раз!
Кидранн, кое-как проглотив пару кусочков шоколада, раздраженно мерил комнату шагами. Нет, с парнем явно творится что-то не то. Ну не с чего ему так переживать!
Вот мне, только-только вернувшейся со своей добровольно-вынужденной прогулки по городу и тут же получившей разнарядку на следующий рейс, очень даже есть, а ему – нет, не с чего.
Гранат я под изумленным взглядом слуги, подбиравшегося с миниатюрным ножичком, привычно разодрала на две части, держа на вытянутых руках, чтобы карминные капли не летели на одежду. Одну половину положила обратно на стол, а крупные, сладкие, чуточку терпковатые зерна из второй принялась быстро выбирать, отправляя в рот.
В комнату неспешно вошел слуга, оповестив:
– Его превосходительство!
Ликарт, недовольно поморщившись при виде племянника, расхаживающего по комнате, словно узник по карцеру, уселся в кресло напротив.
– День добрый.
– Добрый, – кивнула я.
Кидранн только рыкнул что-то нечленораздельно-агрессивное.
– Кирн, что-то не так? – скептически приподнял брови Ликарт, явно привыкший к подобным выкрутасам племянника.
– О нет, все отлично! Только вот что ж ты так рано? Небось все ноги переломал в спешке?
Я фыркнула от смеха, чуть не рассыпав сочные гранатовые зерна по ковру. Где-то я это сегодня уже слышала!
– Я не рассчитывал, что ты соизволишь прийти так скоро, – спокойно парировал Ликарт, пододвигая кресло к столу и наливая себе чай. Слуга, дернувшийся было помогать, был отпущен небрежным взмахом руки.
– А что мне оставалось, если в твоем письме через каждое слово пестрело «срочно!» и «как можно быстрее!», а мальчишка, стоило мне только дать ему ответ, задал такого стрекача, что только пятки сверкали!
– Раньше ты вопиющим образом игнорировал и «срочно», и прочие попытки тебя поторопить, – невозмутимо отозвался мужчина, блаженно вдыхая аромат дымящейся чашки. Жестом предложил мне шоколад. – Неужели с тех пор что-то изменилось?
Кидранн только что-то злобно прорычал в ответ.
– Вижу, вы отлично сработались, – продолжал тем временем Ликарт, отхлебывая между делом чай маленькими глоточками.
Я, последнюю четверть часа с молчаливой усмешкой на губах наблюдавшая за терзаниями подопечного, только рассмеялась. Кирн бросил на меня сердитый взгляд.
– Я имею в виду то, что раньше без синяков он не ходил, – пояснил мужчина.
«Да я его просто мороком пока скрыла!» – так и хотелось абсолютно честно ляпнуть мне. От совсем уж неприличного гогота спасло только то, что Кидранн, которому надоел этот спектакль (эх, не ценит человек искусство издевательства над ближним своим!), решительно плюхнулся на кресло и рубанул напрямик:
– На кой йыр я тебе понадобился?!
– Удостовериться, что с тобой все в порядке, – не моргнув глазом, ответил Ликарт.
– Ты и так сплавил мне эту… – от определения «этой» Кирн, на свое счастье, удержался, – и все еще считаешь необходимым разыгрывать из себя беспокоящегося родственничка?!
– Почему же разыгрывать? – спокойно поинтересовался тот.
– Потому что!!! – исчерпав все словесные ресурсы, Кирн привычно грохнул по столу.
– Что за манеры! – поморщился его дядя. – Неужели так сложно вести себя прилично хотя бы в присутствии женщины?!
– Ты хочешь, чтобы я вел себя прилично постоянно?! – возмутился Кирн.
– Нет, Кирн, невозможного я не прошу, – вздохнул Ликарт. – Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, и предупредить: у меня дурное предчувствие.
– И все?!
– И все.
– А с посыльным ты это не мог передать?!!
Кидранн, окончательно потеряв контроль над бушующим внутри раздражением, вылетел из гостиной и помчался к выходу, пуская дым, как заправский дракон.
Эх, говорю же: не ценит человек искусства издевательства над ближним своим! Тут у него такой пример перед глазами! Учиться и учиться бы…
Про свою подлючественную персону я уже молчу…
Ночь устало расплескалась темнотой по мостовым. В комнатах зажглись пугливые мотыльки свечных огоньков, кое-где разлился холодный желтый свет электрических ламп. Из окон, распахнутых весь день, повеяло прохладой, пришлось подняться с пола и прикрыть ставни.
Вечер застал меня за совершенно нетипичным и даже неприличным занятием: я думала. Точнее – препиралась за право отдохнуть с одним крайне настырным товарищем.
«Ну и почему же ты сидишь здесь и отдыхаешь, вместо того чтобы дышать в спину своему подопечному?»
За тем, что, если я наконец не оставлю его в покое, он меня убьет!
«Ой ли?»
Ну тогда я его!
«Вот это уже ближе к истине!»
Сгинь, моралист! С какой стати я должна портить себе и ему кровь, если знаю, что ничего с ним такого не случится: заклинание я полчаса назад активировала. А опасности больше падения с лестницы не предвидится.
«С чего это ты взяла?» – нахмурился разум, опять заводя бесконечный сегодняшний спор.
С того самого, о чем ты подумал!
«Как ты можешь…» – начал было очередную проповедь разум, но я перебила:
А ты придумал, как я могу сама разобраться в ситуации, не опираясь на информацию из третьих рук и при этом не позволив убиться Заказанному, оставив его в одиночестве на пару часов?!
«Мням-м-м…» – замялся тот.
Вот и не вякай! Лучше дай подумать!
«Над чем?!!» – так искренне поразился голосок, что я обиделась.
Ни над чем! Иди ты… к йыру!
«Нет, погоди, серьезно?!»
Серьезно! Могу маршрут рассказать и планом местности снабдить!
«Брось, я не шучу».
Ты и не умеешь, рационалист треклятый, – уже переставая дуться, отбрила я его. – Мне нужно подумать, что делать с покушением на Ликарта.
«И сдался тебе этот Ликарт! На кой кворр?!»
Ну может, он мне симпатичен как человек, в конце концов?!
«За безупречное владение искусством издевательства над племянником?»
И за это тоже!
«Ведьма не должна ввязываться в политические игры. И уж тем более – менять судьбы целых государств! Твоя привилегия – люди. А вдруг то, что ты сейчас делаешь, капитально аукнется Версару через десять лет?»
Вот через десять лет приду и посмотрю!
«И все-таки отчего тебе не сидится спокойно?! Отдыхай и расслабляйся!»
Я ищу приключений, если ты забыл. А сидеть и расслабляться можно и в Храме, Куда меня вскоре упекут, дабы никуда не делась и не убилась.
«Вожжа под хвост попала!» – с привычным вздохом констатировал разум.
Именно! – удовлетворенно подтвердила я.
Внизу хлопнула входная дверь… Я, охваченная ужасным подозрением, кинулась к окну и…
– Гвыздбр фрахк!!! Он ушел!
«Проворонила?!!»
А все из-за тебя, из-за тебя, поганец! Кто меня отвлекал?!
Я заносилась по комнате, в спешке сдирая с себя одежду: просто так мне Кидранна не догнать, не стоило и пытаться, а вот кошкой по крышам…
«Но-но!!! Попрошу не спихивать на меня свое головотяпство! Я изначально настаивал, чтобы ты ходила за ним тенью!»
Не зуди, и так тошно! Весь день на нервах, а он тут еще сбежать вздумал, зараза!
«Цепочку снять не забудь: золотая – жалко…»
Сняла, сняла…
Желтоватый диск бдительно охранял ночных тварей от любых посягательств на их законное время. В траве задумчиво стрекотали кузнечики, не в силах пересилить инстинкта продолжения рода, даже когда на них с явным удивлением и недовольством смотрит черная кошачья морда. Последние, и так еле-еле различимые в темноте, цвета исчезли, слетев с мира, словно янтарная листва с осины. Вперед выступили невидимые прежде тени, запахи, звуки. Мир словно стал «глубже», острее, пряно закружив черную кошку в невесомых крыльях ночи. Под шерстью перекликались приятным напряжением не существовавшие раньше мышцы, уши ни на миг не оставались в покое, настороженно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Я, не в силах совладать с искушением, словно шаловливый котенок, перекатилась по ласково шуршащей листве, разметав хвостом облетевшие крылатки ижмицы.
Крючковатые тени кустов давали прекрасное укрытие, при этом совершенно не мешая видимости. Хотя мне будет удобнее на крышах: я же не собака, чтобы вынюхивать следы (хотя и могу, если очень уж надо), а видимость с крыши куда лучше…
Я с упоением несколько раз втянула когти в подушечки лап и снова выпустила, взрыхлив землю пятью бороздами. Легко оттолкнулась, упиваясь легкостью тела и мягкостью, грациозностью всех движений, и одним движением вспрыгнула на забор. Сильно сжала дугами коготков тонкую планку под лапами, покрутила головой, высматривая, как бы получше забраться на криону, растущую возле дома, и пошла вперед, осторожно переставляя лапы. Дерево доверчиво протягивало ветвь к самому забору, чем черная кошка и не замедлила воспользоваться, в мгновение ока взлетев по стволу на уровень кровли. Так, теперь перелезть на противоположную сторону и оттолкнуться!
Мя-а-а-а-а-ау!!!
Машинально вывернувшись в воздухе, приземлилась я на лапы мягко спружинив. Ошалело подняла голову, обнаружила ветку, с которой сверзлась, четырьмя саженями без чети [12]выше, и испуганно сглотнула. Неужели там правда так высоко?!! А ведь совсем не страшно было…
Я быстро оглядела себя на предмет повреждений, особое внимание уделила подло сорвавшейся в момент толчка задней лапе («Ну что же ты, зараза! Из-за тебя не допрыгнули!») и, пересилив липкий человеческий страх внизу живота, снова вскарабкалась на дерево. В конце концов, кошка я или трусливая деревенская девка?!!
Вторая попытка удалась куда лучше первой. Черепица словно сама встала под лапы в тот самый миг, когда я, обреченно закрыв глаза, уже приготовилась снова падать. Двумя скачками оторвавшись от опасного края, я развернулась и внимательно огляделась. Дома шли вдоль улицы, послушно изгибаясь согласно ее завихрениям. Значит, заблудиться мне не грозит. А перепрыгивать с крыши на крышу и вовсе оказалось пустяком: в густонаселенных районах дома стоят почти впритык, а если нет, то можно прыгнуть на сарай, а с него уже на дом: мне-то без разницы.
Страх пропал, сменившись диким восторгом: три стелющихся шага – и прыжок! – проносящиеся под брюхом кусты и заборы – толчок! – новых три шага… Ночь послушно скрывала черную тень, невесомо скользящую по крышам, едва-едва народившаяся луна окутывала темноту мягким призрачным маревом полусвета, не режущего глаза контрастными тенями.
Двигалась я куда быстрее обычного человека или ведьмы на шпильках, дорога ближайшие три версты никуда не сворачивала, так что по логике я должна была догнать Кирна в самое ближайшее время…
Осталось только предупредить об этом логику!!!
Кидранна я нагнала только через полчаса, когда он уже стоял посреди банды «кулаков», смеясь шутке Вирда, в которой ни кворра не понял. Компания, вопреки обыкновению, была трезва как стеклышко и оживленно перебрасывалась похабными шуточками:
– Эй, Сыч, ты хоть на доску-то влезешь? А то, гля, задницу отрастил – теперь центр тяжести смещен, равновесия кворр найдешь!
– Заткнись, Щепь, вот спущу тебя башкой вниз оттуда – и будешь ржать внизу, отшибешь себе главное достояние!
– Ха! Мне оно хоть дорого как память, а тебе – и вовсе без надобности! Хошь, схемку нарисую, что у бабы под юбкой и чего с этим делать надо? Впрочем, с твоей комплекцией в таких премудростях тебе разбираться не грозит. Разве что снять кого… За тройную цену!
«Кулаки» залились паскудным смехом. Сыч злобно развернулся:
– Заткнись, я сказал!
– Заткнитесь уже оба! – фыркнул Вирд, которому изрядно прискучили спорщики.
Я медленно пошла следом, стараясь держаться в тени и смотреть в землю, чтобы не выдать себя отсветами глаз.
Куда они идут? Куда собрались залезать и что себе отшибать? В смысле, не что, а зачем?! Что вообще собираются делать?!
Ответ на последний вопрос стал понятен, как только «кулаки» пришли на место: утоптанную площадку с натянутыми между столбами или деревьями на разной высоте канатами и жердями. Я только злобно выругалась про себя.
«Высотка» – любимое развлечение местной шпаны. Два недоноска на спор залезают с разных сторон на жерди, утончающиеся с каждой саженью и уходящие все выше и выше. И кто быстрее доберется до финиша. Или хотя бы продержится дольше, потому что до финиша дойти почти нереально.
Номинально «высотка» – это спортивный снаряд, развивающий ловкость. На деле же – отличный способ покалечиться. Потому что, предположим, в Храме у студентов еще есть возможность пройти все эти планки. У нас даже было подобное сооружение, но только с матами внизу и страхующим наставником рядом. А обычный человек такое пройти не может просто по определению! Тут уже или повезет, или не повезет. Причем удача имеет привычку поворачиваться не лучшей своей частью тела в самый неподходящий момент, а длина всего пути на высоте – не меньше десяти саженей. Так что шансов практически нет…
– Ну что, Щепь, трусишь? – насмешливо крикнул Сыч, взгромоздившись на приступочек у старта.
– Сам уже, поди, в штаны наклал! – зло отозвался тот, взбираясь на свой.
– Все, хватит! – властно поднял руку Вирд. Разбойники заткнулись. Харизматичная личность этот Вирд, надо отметить: власть в кулаке держит. – На счет «три». Раз… два… пошли!
Парни ринулись вперед. Впрочем, «ринулись» – это громко сказано: скорее осторожненько пошли, еле-еле передвигая ноги. С таким началом у «высотки» нам грозило зазимовать… Внизу, выкрикивая советы, столпились остальные «кулаки».
– А ты боком, боком!
– Не, какое «боком»? Он же пока развернется – пять раз грохнется!
– Зато потом проще будет!
– Потом ему будет уже наплевать!
– Да чего вы под руку, тьфу, прыхт, под ноги говорите?! Пусть идет как идет. Только ноги побыстрей передвигал бы…
Бу-бух!
– Курц вырта миздагр!!! – хрипло выругался толстяк, с трудом поднимаясь на ноги. Благо, далеко ни один, ни другой уйти не успели, так что и падать было не слишком высоко.
Щепь с противнейшим злорадным хихиканьем спрыгнул на землю, упер руки в боки и задрал голову петухом:
– Я же говорил, развалюха ты заплывшая, что ни кворра у тебя не получится!
– Да я тебя! – заорал Сыч, порываясь кулаками показать, кто тут главный, но его сразу же оттеснили: итоги «высотки» не оспаривались.
– Так не честно! – вдруг крикнул Кидранн. Я, сообразив, что хочет сказать этот поборник справедливости, выругалась сквозь зубы. Дурак – это не плохое состояние интеллекта. Это особый способ его использования! – Щепь легче по весу, поэтому ему и проще. Надо было давать ему в соперники кого-нибудь такой же, что и у него, комплекции.
«Кулаки» вдруг резко развернулись, оборвав истерический гогот, и вперили в Кирна недобрые взгляды.
– Может, сам хочешь попробовать? – насмешливо спросил Вирд, выразительно кивая головой на «высотку». Ребята одновременно закатали рукава, тонко намекая на последствия отказа…
Кидранн конвульсивно сглотнул, оглядел окруживших его пятерых «кулаков»… И согласно кивнул. Отступать было некуда.
У-у-у! Как холодно, юггр мамрахх продзань!!!
Оказаться обнаженной и босой на ночном дажденьском ветру – удовольствие очень небольшое!!! Волосы развеваются, лезут в глаза, пятки, примерзая к земле, теряют всякую чувствительность, а желудок недовольно ухает вниз, заставляя скрючиться, прижавшись лбом к коленкам. Но что поделаешь: заклинания мне доступны только в человеческом виде. Представляю, как смотрелась бы черная кошка, с выразительным мявом тщательно выплетающая пассы растопыренными лапами!
Купол невидимости тепла не давал совершенно, наоборот – утягивал энергию, холодя и без того покрывшуюся мурашками кожу. Ей-ей, как немного надо, чтобы жизнь перестала казаться медом!
Впрочем, обычно от неприятностей нас отвлекают новые. И, как только Кидранн шатающейся марионеткой взгромоздился на приступочек к «высотке», мне уже было не до собственных проблем, и перспектива заполучить воспаление легких незаметно отошла на второй план.
Долг превыше всего! Мм, интересно, где я это читала?..
«Кулаки», предвкушающе потирая ладони, столпились под рейками, готовые в случае чего просто скинуть Кидранна, ежели вдруг покажется, что Щепь упадет первым. Сам разбойник, нахально расправив плечи, стоял на узенькой ступеньке так, словно мог пройти всю «высотку» с завязанными глазами. Йыра с два, между прочим! Я сама три раза падала, пока сдала этот кворров зачет…
Вирд лениво поднял руку, позевывая во второй кулак:
– Готовы? Раз… два… пошли!
Ыгы, «пошли»! Полетели вниз головой, называется!!!
Пара торопливых пассов не позволили Кирну сверзнуться на первом же шаге, но лишили меня одного-двух миллионов нервных клеток.
«А на кой йыр ты тут стоишь, как не страховать?» – удивился моему праведному возмущению разум.
Страховать – не значит корректировать каждый шаг, изменять направление ветра и дезактивировать силу притяжения, дорогой мой!
«Ты же профессионал – вот и оправдывай оказанное доверие!»
Ага, с такими оправданиями мне ауры и до середины пути не хватит! На кой свирт мне нужно такое доверие?!
«Тебе за него платят!»
Не в деньгах счастье! К тому же я уже начинаю сильно сомневаться, что те злосчастные пять тысяч сантэров возместят мне моральный и материальный ущерб!
«Да ну? И какой же материальный ущерб ты понесла?»
Начиная с порванной юбки и заканчивая иммунитетом, полетевшим к мракобесам собачьим!
Заговорившись с разумом, я как-то незаметно втянулась, вспомнила, как оно бывало в Храме (а там большинство зачетов сдавалось именно при умелой помощи сокурсников), выровняла движения и слова и уже почти машинально координировала перемещение Кидранна, каждый шаг с непомерным удивлением обнаруживавшего, что он все еще стоит на доске, а не шмякнулся на утоптанную в камень землю. «Кулаки» с явным удивлением наблюдали за увальнем всю жизнь цеплявшим плечом каждый косяк, а теперь с потрясающей везучестью прошедшим уже половину опасного пути.
– У него, наверное, амулет удачливости… – нахмурившись, решил Сыч.
– Едва ли, – задумчиво покачал головой Вирд, с опаской поглядывая на качающегося Щепя. – Еще пять минут назад он едва не снес забор.
– Наверное, он активируется только в крайних случаях…
– Ты встречался с такими амулетами? – насмешливо спросил вожак. Сыч неуверенно покачал головой. – Вот и я нет… И творится у нас перед носом явно что-то странное…
И не встретитесь, ребята! И вообще – что за неуважение: ведьму с каким-то квартовским амулетом перепутать! Да этот амулет, каким бы сильным он ни был, исчерпал бы свои резервы еще на второй пяди!