О`Бэньон Констанс. Обвенчанные дважды

   — Я надеялся, что ты не дашь себя заманить в эту сеть интриг. — Жестом велев Майклу сесть на стул, Рейли продолжал прижимать влажную ткань к его ране. — И, конечно же, я не хотел увидеть тебя рядом с собой в тюремной камере.
   — Ты ведь знаешь, мама не находит себе места после твоего исчезновения. Она не успокоится, пока ты не вернешься в Англию.
   Услышав о жене, Рейли несколько смягчился.
   — Как чувствует себя мать?
   — Без тебя она полумертвая. — Майкл не мог кривить душой. — Я никогда не видел ее в таком отчаянии.
   — Расскажи о семье. Как вы живете? Лишь мысли о каждом из вас помогали мне не сойти с ума все те месяцы, что я провел здесь.
   — Как раз накануне моего отъезда из Англии Эрриан родила дочь. Матушка получила известие о том, что обе они чувствуют себя хорошо.
   — У меня появилась внучка, — обрадовано улыбнулся Рейли. — Еще одна веская причина попытаться выбраться из этого ада. И все же я беспокоюсь о твоей матери.
   — Я уверен, Эрриан и Уоррик делают все, чтобы поддерживать в матушке надежду. К тому же рядом с ними тетя Мэри. Ты же знаешь ее — она никому не позволит упасть духом. Тебе нет нужды тревожиться, отец.
   — Милая Мэри! Кажется, я даже соскучился по ней. — Рейли отбросил тряпку и принялся рассматривать кровоподтек на голове Майкла. — Я думаю, ты будешь жить. Во всяком случае — до тех пор, пока наш тюремщик не решит, как с нами поступить.
   — Не теряй надежды. У меня есть друзья, которые попытаются освободить нас. Рейли был настроен скептически.
   — С большой долей вероятности могу утверждать, что они вскоре окажутся в этом застенке вместе с нами.
   — Кто угодно, только не мои друзья! Они сильны и изобретательны. Ты слышал о городе Камар-Гинина или племени джебалия, которое его населяет?
   — До меня доходили слухи, что где-то в пустыне есть город с таким названием. Доводилось слышать и то, что это скорее выдумка, чем факт.
   — Этот город действительно существует. Принц Халдун, чей отец является правителем города, стал моим другом. Он спас мне жизнь и помог узнать, где ты находишься.
   — И все же не вижу, каким образом он может помочь нам. Стены Калдои высоки и хорошо охраняются.
   — Ты еще не знаешь, что назревает война, отец. Многие племена бедуинов собрались вместе, чтобы помочь принцу Халдуну изгнать шейха Сиди Ахмеда из Египта. Теперь они — внушительная сила. В этот момент шейх Сиди несется прямиком в расставленную ему ловушку. Если принцу Халдуну будет сопутствовать удача, Сиди, возможно, уже никогда не вернется в Калдою.
   — За время, проведенное в плену, я разузнал кое-что об обороне города. Численность войск при штурме Калдои не имеет значения — никому не дано разрушить ее стен. И что бы ты ни думал, Майкл, Сиди Ахмеда не так уж легко уничтожить. Он постоянно находится в окружении армии телохранителей, которые с радостью отдадут за него жизнь.
   Голос Рейли вдруг погрустнел.
   — Нет ли каких-нибудь известий об Оливере? Не в силах смотреть отцу в глаза, Майкл опустил голову.
   — Он был убит в ту ночь, когда тебя похитили. Прости, отец.
   Долгое время Рейли молчал.
   — Я опасался этого. Не могу представить, как буду жить без Оливера. Он был рядом со мной так долго, что научился угадывать мои желания, прежде чем я успевал попросить его о чем-либо.
   — Знаю, отец. Нам всем будет не хватать его. Наступило долгое, тягостное молчание. Наконец Рейли заговорил:
   — Ну вот ты и нашел меня, Майкл. Видимо, излишне полагать, что у тебя есть конкретный план, как нам выбраться из этой чертовой дыры?
   — Теперь, когда я сам пленник, мне неизвестно, что произойдет. Мне отпущено всего два дня, чтобы спасти вас, прежде чем Халдун пойдет на приступ.
   — Мы попали в руки злодея, Майкл. Он держит меня в плену, поскольку ему льстит мысль о том, что, распоряжаясь мною как заложником, он способен диктовать свою волю Ее Величеству.
   Майкл поднялся со стула, его ноющие мышцы напряглись.
   — С тобой здесь плохо обращаются?
   — Вначале меня содержали в крохотной камере, куда не проникал свет, и кормили только жидкой вонючей похлебкой. Но через какое-то время перевели сюда и позволили носить собственную одежду. Еду, которую мне теперь дают, не назовешь аппетитной, но, во всяком случае, ее можно считать вполне сносной.
   Майкл впервые окинул взглядом стены темницы. Они были чистыми, каменный пол устлан ковром. Тут стояли кровать, стол и пара стульев. Все это тускло освещал свисавший с деревянной балки фонарь.
   Взглянув на отца, сын выдавил из себя улыбку.
   — Возможно, в Калдое подобные апартаменты и считаются роскошными, но я бы предпочел им самый скромный коттедж в Равенуорте.
   От этих слов Рейли вдруг как-то сник и опустился на кровать.
   — Мне удавалось сохранять рассудок незамутненным благодаря воспоминаниям о доме, о каждом ручейке и дереве в Равенуорте. Я пытался представить, что делает в это время твоя мать, гадал, как твои дела в Лондоне, родит ли Эрриан девочку или мальчика…
   Майкл присел рядом.
   — Ты еще увидишь мать и скоро будешь нянчить свою новорожденную внучку.
   Рейли хотелось быть таким же оптимистом, но после долгого пребывания в заточении у него не осталось надежды. Больше всего сейчас он жалел о том, что его сын тоже стал пленником.
   — Позволив себя схватить, Майкл, ты дал Сиди оружие, которое он использует против меня. Он испробовал множество способов, пытаясь сломить меня, но пока ему это не удалось. Теперь же ему может прийти в голову, что есть способ согнуть мою волю, угрожая отнять у тебя жизнь. И ему, наверное, удастся победить меня, используя тебя в качестве заложника.
   — Чего же этот сумасшедший хочет от тебя, отец?
   — Он хочет унизить меня.
   — Но зачем?
   — Вероятно, подлые люди чувствуют себя великими, когда топчут других. Я бросил ему вызов, и он одержим идеей заставить меня молить о пощаде.
   — В таком случае ни один из нас не удовлетворит его навязчивого желания, — взволнованно ответил Майкл.
   Рейли бросил на сына пристальный взгляд.
   — А ты изменился, Майкл. Я все пытаюсь увидеть в тебе мальчика, но вижу мужчину.
   — Да, я во многом стал другим.
   — В тебе появилось нечто, чего я не могу уловить.
   Майкл поднял голову и встретился с отцом взглядом.
   — С тех пор как я прибыл в Египет, мне не раз приходилось убивать и самому смотреть смерти в лицо. Я пошел бы на все, чтобы найти тебя, и шейх Сиди не сможет заставить меня бояться.
   — Не будь столь самоуверен, Майкл. Ты никогда не встречался с подобным человеком. — В голосе Рейли звучало предупреждение. — Не позволяй ему сломить тебя — а он, несомненно, постарается сделать это. Если ему это удастся, то он потеряет к тебе интерес… Тех, кто ему наскучил, он убивает. Майклу все же удалось улыбнуться.
   — Я — Майкл Винтер. И если он не смог сломить тебя, то ему не удастся сделать это и со мной.
   Вглядываясь в лицо сына, Рейли думал о том, насколько была бы горда Кэссиди, увидев, каким мужчиной стал Майкл.
   Оба замолчали. В конце концов Майкл решил перевести разговор в менее тягостное русло.
   — Кстати, кроме маленькой дочки Эрриан, в нашем семействе есть еще прибавление. Рейли выглядел озадаченным.
   — Возможно ли это? Не может быть, чтобы тетушка Мэри еще раз вышла замуж — в ее-то возрасте…
   — Нет, речь не о тете Мэри. Перед тобой — молодожен.
   — Что?!
   — Не спрашивай, как это произошло, поскольку я не уверен, что сам знаю все причины.
   — Итак, — уныло произнес Рейли, — ты в конце концов женился на леди Саманте. Я так и знал.
   — Нет, я женился не на леди Саманте. Моей избранницей стала бесстрашная рыжеволосая, не по годам развитая девушка. С тех пор как я покинул Англию, она все время возникала на моем пути. Впрочем, отец, я думаю, ты одобришь мой выбор.
   Увидеть сына женатым было заветным желанием Рейли. Однако, поскольку Майклу предстояло в будущем стать герцогом Равенуортским, первоочередным условием женитьбы было то, чтобы невеста стала ему достойной парой.
   — И кто же эта женщина, которая убедила тебя отказаться от беспутного образа жизни?
   — Это леди Мэллори Стэнхоуп.
   — Стэнхоуп… Стэнхоуп? — Рейли наморщил лоб. — Эта фамилия кажется мне знакомой, вот только никак не припомню, где я ее слышал.
   — У тебя не было случая встретиться с Мэллори, отец. Ведь всю свою жизнь она провела в деревне.
   Рейли пытался прочесть ответ на загадку в глазах сына.
   — Надеюсь, ее репутация безупречна?
   — О, конечно, можешь не сомневаться! Она прибыла в Египет к родителям. Они, кажется, разыскивают экспонаты для британских музеев.
   — Да-да, я слышал о них, но не знаком лично. — Рейли покачал головой, словно не до конца веря в то, о чем говорит ему Майкл. — Все это весьма неожиданно. Был бы очень рад познакомиться с этой… твоей женой.
   — Конечно, познакомишься и увидишь, что Мэллори не похожа ни на кого, с кем тебе до этого доводилось встречаться, — сказал Майкл и добавил с улыбкой: — Правда, это не совсем так. Вероятно, она чем-то походит на Эрриан, но — с характером.
   Рейли выдавил смешок.
   — Да помогут тебе небеса, коли это так, потому что в подобном случае тебе не быть самому себе хозяином. Судя по описанию, речь идет о женщине, похожей скорее на твою матушку.
   — Однако я не уверен, насколько глубоки мои чувства к ней, — пробормотал Майкл, сознавая, что не может назвать отцу истинную причину своей женитьбы.
   Рейли потрепал сына по спине.
   — По всей видимости, твои чувства очень глубоки, иначе бы ты не женился. Сейчас я наблюдал, как ты говоришь о ней, и заметил в твоих глазах выражение, которого раньше никогда не видел. Поздравляю тебя, Майкл! И всей душой хочу познакомиться с невесткой… — Запнувшись, отец помрачнел. — Если мы когда-нибудь выберемся из этой темницы.
   — Не теряй надежды, отец. Принц Халдун разрушит стены города и освободит нас. Он не остановится, пока Сиди не умрет или не будет изгнан из страны.
   — Мне бы твою уверенность…
   Майкл ничего не сказал в ответ. Ему не хотелось идти на поводу у сомнений, которые потихоньку закрадывались в его душу.
   Отец и сын были в ловушке. Им не оставалось ничего иного, как ждать, пока кто-нибудь освободит их.

24

   Мэллори откинула тяжелую чадру, когда они с Фейсалом вышли в садик, зеленевший за домом его тетушки. Сама тетушка, не говорившая по-английски, приветствовала гостью улыбками и поклонами. Худенькая женщина с теплыми карими глазами поддерживала в доме идеальную чистоту — то и дело протирала мебель или скребла пол, ползая на коленях. Она чем-то напоминала Мэллори кузину Фиби.
   — Мои дядя и тетя рады принять вас в своем доме, госпожа.
   — Понимают ли они, кто я и почему здесь?
   — Они знают лишь то, что вы великая госпожа, попавшая в беду. Еще им известно, что вы англичанка.
   — Но если кто-то разнюхает, что они предоставили мне свой кров, на их голову может обрушиться наказание. Я не хотела бы навлечь на них беду.
   Фейсал сверкнул глазами.
   — Не бойтесь, госпожа. Они предпочтут увидеть кости Сиди, высушенные в пустыне солнцем, нежели оказать любезность турку. У моей семьи множество причин ненавидеть этого злодея.
   — Но твой двоюродный брат Габль служит в его страже. Уж он-то, должно быть, хранит верность Сиди?
   — Всем надо кушать, госпожа. Даже если иногда приходится брать пищу из рук дьявола.
   — Ты должен немедленно поговорить со своим двоюродным братом. Упроси его выведать все что можно о герцоге Рейли. Я уверена, если мы не поможем ему в ближайшее время, будет поздно.
   — Я поспешу и сделаю все, как вы велите, госпожа, но я опасаюсь за вас.
   — Не думай об этом. Ты уверен, что твой двоюродный брат поможет мне?
   Глаза Фейсала сузились от гнева.
   — Он сделает все, чтобы отомстить турку, убившему его жену и сына. Когда те, на свое несчастье, встретились ему на дороге, Сиди затоптал их конем. Габль обязательно поможет нам!
   — Я буду молиться за то, чтобы это свершилось.
   — Вы должны пообещать мне, что останетесь здесь, пока я не приду за вами, госпожа, — настаивал Фейсал.
   — Даю слово, что дождусь тебя. Но не заставляй меня ждать слишком долго.
   — Я не вернусь, пока не разузнаю чего-либо о знатном англичанине.
   Они подошли к дому. Возле двери Фейсал замялся. Было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. Наконец, потупив взгляд, Фейсал заговорил:
   — Не лучше ли вам позволить мне и моему двоюродному брату попытаться вдвоем освободить пленника? Если вам причинят зло, вина падет на меня.
   — Не пытайся отговорить меня, Фейсал! Приходи за мной, как только будешь готов. Он обеспокоено посмотрел на нее.
   — Хорошо, госпожа.
   Дотронувшись до его руки, Мэллори посмотрела Фейсалу прямо в глаза.
   — Я никогда не смогу отблагодарить тебя за все, что ты делаешь, — произнесла она. — Даже если удача отвернется от нас, я всегда буду благодарна тебе за то, что ты помог мне хотя бы попытаться добиться цели.
   — Рад услужить великой госпоже, — широко улыбнулся он в ответ, обнажив неровные зубы. — Пусть даже мне придется распроститься с головой, когда принц и хозяин узнают, что я натворил.
 
   С тех пор как Майкла схватили и бросили в одну камеру с отцом, прошло два дня. Они ждали весточки с воли, которая дала бы им надежду на освобождение, но тщетно. Охранники были неизменно молчаливы и угрюмы. И вот однажды вечером в камеру вошли двое личных охранников Сиди.
   — Пойдешь с нами! — рявкнул один из них, схватив Майкла и подтолкнув его к двери.
   Рейли попытался вмешаться, но его ударили рукояткой сабли так, что он пошатнулся. Майкл решил вступиться за отца. Тогда подскочили еще двое стражников и силой вытолкали его из камеры.
   Преодолев несколько лестничных маршей и темных коридоров, Майкл оказался перед тяжелой железной дверью. В скважине заскрежетал ключ, и дверь распахнулась. Майкла втолкнули внутрь так сильно, что он едва не упал.
   То, что открылось перед его глазами, заставило бы содрогнуться даже самого стойкого человека. Воздух был пропитан тошнотворным запахом. С каменных стен свисали цепи, стояло несколько столов, залитых кровью. На проржавевших подставках располагались орудия пыток. Не вызывало сомнений, что здесь творились величайшие злодеяния.
   Майкла заковали в цепи и привязали к стене. Внезапно будто из пустоты перед ним возник человек в черном балахоне с серебряным шитьем.
   — Что ж, Ахдар Акраба, — произнес он, — наконец ты в моих руках. До чего же глупо с моей стороны было тратить силы на твою поимку, когда всего-то и требовалось оставить дверь открытой. Скоро твой труп будет красоваться над главными воротами города, пусть все видят, что я оказался сильнее тебя.
   Майкл хладнокровно уставился в черные глаза говорившего. Это был не кто иной, как сам шейх Сиди Ахмед.
   — Запоздалая встреча, турецкая собака, — огрызнулся Майкл.
   Сиди приблизился к нему. На его тонких губах змеилась злобная улыбка.
   — Ты столь же дерзок, как и твой отец, но скоро ты станешь молить о смерти как об избавлении.
   — Я никогда и ни о чем не буду молить тебя. Сиди подозвал кого-то, щелкнув пальцами.
   — Поверните этого дерзкого лицом к стене и снимите с него одежду.
   Два охранника немедленно повиновались приказу. Уткнувшись лицом в осклизлый камень, Майкл почувствовал, как на спине затрещала срываемая одежда. Попытавшись высвободиться, он изо всех сил рванул цепи, но те крепко держали его руки.
   — Каждому человеку есть чего бояться, каждый уязвим, — саркастически молвил Сиди. — Интересно, сколько времени мне потребуется, чтобы найти твое слабое место? Мне предстоит сделать то же и с твоим отцом, и я успею добиться этого прежде, чем он умрет.
   В ответ Майкл рассмеялся.
   — Делай что хочешь, и давай закончим на этом разговор. Если ты не можешь сломить моего отца, то не сломишь и меня. Не теряй времени даром. Или ты хочешь заговорить меня до смерти?
   Голос Сиди зазвучал резко, словно щелканье кнута:
   — Ты несговорчив, как и твой отец, но я найду в тебе слабину, а потом наступит его черед.
   — Не думаю.
   — Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать!
   Майкл промолчал, лишь расправив плечи.
   — Где и когда мой племянник намерен нанести удар?
   — Откуда мне знать? Я даже не знаю, кто твой племянник.
   Сиди заговорил вкрадчивым тоном:
   — Зачем эта игра? Я же знаю, что тебя поддерживает мой племянник — принц Халдун. Мои люди следили за тобой с тех пор, как ты спас его от смерти на борту корабля.
   — Твои головорезы — никчемные дураки, — с насмешкой парировал Майкл. — Остается надеяться, что остальные твои воины лучше обучены, чем те, которых я до сих пор видел.
   Сиди был готов сорваться, и Майкл понял, что задел чувствительную струну.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Ты послал своих людей убить Халдуна на борту «Иберии», но им это не удалось. Позже они пытались захватить меня, и вновь у них ничего не получилось. Ты даже постарался выкрасть леди Мэллори, но и тут все пошло насмарку. Трудно заставить себя бояться таких неумех, — продолжал издеваться Майкл.
   Взвизгнув от бешенства, Сиди взмахнул хлыстом. Прежде чем Майкл успел сказать еще слово, в его спину впилась плеть. Боль обожгла все тело, но он лишь зажмурился, подумав о том, какой выдержки ожидал от него отец.
   — Дерзкая собака! — завопил Сиди, еще раз ударив Майкла.
   Хлыст жег, словно жало, от боли перехватило дыхание. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Майкл попытался думать о чем-нибудь другом, чтобы отвлечься от мучений. Перед его мысленным взором предстали голубые глаза Мэллори. Он заставлял себя вспоминать о ее мягкой коже, а кнут за спиной продолжал со свистом рассекать воздух.
   — Кричи! — злобно шипел Сиди. — Моли о пощаде, и я, быть может, помилую тебя. Проси моей милости, скотина! — взвыл он громче.
   — Никогда, — прошептал Майкл, ноги которого подкашивались под ударами. А кнут свистел снова и снова.
   — Проси о пощаде! — требовал Сиди, взмахивая кнутом.
   — Пусть Господь швырнет твою проклятую душу в ад! — ответил Майкл, до крови кусая губы. Он пытался удержать в памяти голубые глаза, но они уплывали, и боль становилась единственной реальностью. Кнут глубоко врезался в тело, и Майкл провалился в бездонную черную пропасть.
 
   Мэллори сидела в саду в тени дерева, нетерпеливо дожидаясь возвращения Фейсала. Он отсутствовал несколько часов: солнце уже садилось. Возможно, с ним что-то случилось, беспокоилась она. Что, если его схватили и теперь он сам попал в тюрьму?
   Заслышав легкие шаги, она подняла голову и увидела, что к ней подошла тетушка Фейсала с подносом, уставленным едой. Протянув поднос, женщина улыбнулась.
   Улыбнувшись и кивнув в ответ, Мэллори поднесла к губам бокал. Это был фруктовый сок.
   — Спасибо. Очень вкусно. Женщина поставила поднос ей на колени. После того как тетушка вернулась в дом, Мэллори взяла кусочек сыра и отщипнула край кишка — плоской египетской лепешки, к которым она уже успела привыкнуть. Она ела с аппетитом, а ведь раньше и не догадывалась, насколько голодна. По всей видимости, дядя и тетя Фейсала были очень бедны, но без колебаний делились с ней всем, что у них было.
   Старики устроились на ночлег, оставив Мэллори одну в комнатке, которая служила гостиной. Свеча почти догорела, а она все ждала. Наконец дверь отворилась, и на пороге появился Фейсал. Вид его был угрюм.
   — Ты говорил с двоюродным братом? — спросила Мэллори, вскочив на ноги.
   — Да, и он согласен помочь. Она захлопала в ладоши.
   — Прекрасно!
   — Не так уж все прекрасно, госпожа. Он вызвался охранять башню, но сможет выйти в дозор не раньше, чем через три дня.
   — Но тогда будет слишком поздно! — побледнела Мэллори.
   — Боюсь, что да, — согласился Фейсал. — Мне следует увезти вас из города, прежде чем начнутся неприятности.
   — Я не уеду, пока не узнаю о судьбе отца моего мужа. Видел ли его твой брат?
   — Нет, госпожа. Габлю позволяют охранять лишь вход. Ему запрещено общаться с узником. Он сказал мне, что один охранник стоит у двери снаружи, а второй, с ключом от камеры, находится внутри. Сладить с обоими будет нелегко.
   — И все же ты должен вернуться и убедить твоего двоюродного брата найти способ помочь нам. Я боюсь, что они убьют герцога, едва начнется сражение.
   Фейсал увидел под ее глазами черные круги. Он начинал восхищаться этой женщиной, которая не хотела сдаваться, несмотря на все препятствия.
   — Сегодня ночью я поговорю с Габлем еще раз, и мы попытаемся составить план. Но вам, госпожа, надо отдохнуть.
   — Я еле жива, — кивнула Мэллори, — но вряд ли смогу заснуть.
   Фейсал вложил ей в руку зажженную свечу.
   — Моя тетя подготовила для вас спальню. Вам необходимо поспать.
   — Я попытаюсь, но не забудь, я буду ждать твоего возвращения, — сказала она, дотронувшись до его руки. — Как мне отблагодарить тебя за все, что ты сделал?
   Фейсал улыбнулся. Его грудь распирало от гордости.
   — Я готов умереть за вас, госпожа.
   Мэллори задумчиво сдвинула брови. Она была не в состоянии понять готовность египтян к самопожертвованию. Но не могла и не оценить той верности, которую они беззаветно дарили ей.
 
   Двое охранников поддерживали бесчувственное тело Майкла, третий отворил дверь в камеру. Рейли подбежал к сыну и стал ощупывать его.
   — Мерзавец! — глухо простонал он, оттолкнув одного из стражников. — Кто бил моего сына?
   Охранники с ухмылкой пожали плечами и вышли, захлопнув дверь.
   Герцогу стоило немалых сил дотащить Майкла до кровати и бережно уложить его на живот. Внутри у него все похолодело, когда он увидел, с какой жестокостью был избит сын. Багровые рубцы, открывшиеся взгляду Рейли, будто легли на его собственное тело. Нужно было немедленно промыть раны, и Рейли пришлось на время потушить в себе чувство гнева.
   Майкл шевельнулся и застонал, когда герцог начал омывать ему спину, но тут же вновь провалился в небытие. Отец был даже рад тому, что сын не чувствует страданий. Промыв раны, он в растерянности остановился. У него не было лекарств, и он больше ничем не мог помочь Майклу, хотя знал, какие муки ожидают сына, когда он очнется.
   Потом оцепенение прошло. Рейли метался из угла в угол, словно зверь в клетке. Он провел в каменном мешке так много дней, что даже начал свыкаться с мыслью о невозможности освобождения. Но теперь в нем крепла решимость вытащить отсюда сына, даже если ради этого потребуется пойти на сделку с самим дьяволом — Сиди.
   Отец сторожил покой сына, а сердце его клокотало от ненависти. Пусть это будет стоить Рейли жизни, но Сиди придется заплатить за свои злодеяния. Придет день, и месть свершится.
   Он вслушивался в бессвязный бред Майкла и размышлял о том, как будет вести себя Кэссиди, когда узнает, что случилось с их мальчиком.
   Майкл застонал сильнее. Рейли тут же подбежал к сыну. Скрипнув зубами, Майкл с трудом встал на ноги, но, чтобы не упасть, ему пришлось опереться на плечо отца.
   — Тебе не надо было вставать, — мягко выговорил ему Рейли. — Твои раны очень глубоки, Майкл.
   — Я не позволю ему победить себя.
   — Кто сделал это с тобой?
   — Наш друг Сиди. — Майкл поднял полный страдания взгляд на отца. — Довелось ли тебе отведать его хлыста?
   — Нет, он не истязал меня. Видишь, даже обеспечил мне комфорт. Комфорт клетки в зверинце. Я убью его за то, что он сделал с тобой!
   — Таким способом он хотел сделать больно вам, отец. Но я ни словом не проговорился.
   — О чем ты?
   — Сиди хотел знать все про Халдуна и его армию, а также о времени, когда они начнут наступление.
   Сердце Рейли сжалось от любви. Эту несгибаемость духа Майкл унаследовал от матери.
   — Значит, ты молча сносил побои, спасая друзей…
   — Признаюсь вам, отец, мне очень хотелось кричать, но я не доставил этому человеку удовольствия выслушивать мои мольбы.
   — Это коварный человек, Майкл. Он тщеславен и опасен.
   Ноги Майкла подкашивались, и отец вновь подвел его к кровати.
   — Тебе надо отдохнуть.
   — Нет, мне нужна сила духа.
   — Майкл, ты весь изранен, а у нас нет лекарств, чтобы вылечить твои раны. Сомневаюсь, что ты пройдешь от стены до стены без моей помощи.
   — Я должен выдержать все! Нет ли у тебя свежей рубашки?
   — Ты поступаешь неразумно! Разве можно надевать рубашку, когда на твоем теле открытые раны?
   — Я должен. Перевяжи меня, чтобы остановить кровь.
   — Кровь засохнет, и рубашка прилипнет к телу, — увещевал его Рейли. — Ты сойдешь с ума от боли, когда будешь снимать ее.
   — Не время думать об этом, отец. Скоро начнется битва, и мы должны быть готовы к ней. Я знаю, Халдун придет, чтобы спасти нас.
   Рейли помог сыну сесть, а затем полез в чемодан.
   — Будь по-твоему, Майкл, но я боюсь, что тебе придется пожалеть об этом.
   — Я готов на любые испытания, лишь бы вырваться отсюда. Думаю, на этот раз Сиди пришлет своих палачей за тобой, да и мало ли что еще ему взбредет на ум. Этот сумасшедший способен на все.
   Рейли достал белую рубаху и разорвал ее на бинты.
   — Жаль, у меня нет мази для твоих ран.
   — Перевязывай скорее, — скривился Майкл от боли. — Я вынесу любую муку, но только если она длится не очень долго.
 
   Мэллори лежала на кровати в небольшой спаленке, вздрагивая от беспокойных сновидений. Комнату наполняла свинцовая духота, занавески были неподвижны — сквозь окно не проникало ни малейшего дуновения. Девушке снилось, что она вновь в плену, из груди ее вырвался жалобный крик.