О`Бэньон Констанс. Обвенчанные дважды

   — Госпожа, — послышался встревоженный голос из-за занавески, отделявшей спальню от другой комнаты. — Госпожа, проснитесь!
   — Это ты, Фейсал? — спросила Мэллори, приподнявшись.
   — Да, госпожа. Я принес вам добрые вести. Поспешите, у нас мало времени.
   Мэллори встряхнула головой, отгоняя остатки сна.
   — Подожди секунду.
   Она быстро оделась, сунув ноги в мягкие туфли из красной кожи. Когда Мэллори вышла из спальни, Фейсал и его тетя уже поджидали ее.
   — Что случилось? — вопросительно посмотрела она на Фейсала. — Ты придумал, как нам проникнуть в башню?
   — Да, госпожа. Двоюродный брат вызвался заменить охранника, чья очередь сторожить башню наступает сегодня ночью. Тот с радостью согласился. Нам очень повезло!
   — Означает ли это, что твой брат будет сегодня охранять герцога?
   — Ему осталось стоять на посту всего три часа. Мы должны торопиться. К тому же не надо забывать, что там есть еще два стражника, и нам предстоит справиться с ними.
   — Спасибо, — благодарно улыбнулась Мэллори.
   — Не нужно благодарностей. Я делаю это ради вас и великого англичанина.
   Пожилая женщина, широко улыбнувшись и произнеся несколько непонятных слов, протянула Мэллори черную накидку.
   — Моя тетя говорит, что дарит вам свою лучшую накидку, — перевел Фейсал.
   Мэллори обняла маленькую женщину, которая столь великодушно предоставила ей свой кров.
   — Пожалуйста, передай своей тетушке мою благодарность. Скажи, что я никогда не забуду ее доброты.
   Выслушав Фейсала, его тетя поклонилась Мэллори, дотронувшись до ее руки.
   — Она говорит, что призывает на вас милость Аллаха.
   Мэллори скрыла лицо под чадрой.
   — А теперь — в путь!

25

   Полумесяц, висевший над Калдоей, бросал бледный отсвет на дома древнего города. Мэллори и Фейсал примостились на телеге, запряженной быками и нагруженной сыром и кувшинами с козьим молоком. Улицы были полны взбудораженным людом. Не обращая на них никакого внимания, горожане со страхом говорили о том, что надо готовиться к войне.
   Мэллори сидела рядом с Фейсалом, низко склонив голову и спрятав руки под покрывалом.
   — Когда мы выходили из дома, я заметила, что твои дядя и тетя собирают вещи. Надеюсь, ты предупредил их, что нельзя оставаться в городе.
   — Они направляются в лагерь бедуинов, откуда родом моя тетя. Должно быть, их уже нет в городе.
   Мэллори затаила дыхание, когда к ним приблизилась группа вооруженных всадников, и не дышала, пока те не проехали.
   — Не бойтесь, госпожа, — прошептал Фейсал. — Никому и в голову не придет, что вы выдаете себя за кого-то другого.
   Девушка Прикусила дрожащую губу.
   — Никогда бы не подумала, что буду так напугана.
   — Еще не поздно отвезти вас назад. — В голосе Фейсала послышалась нотка надежды.
   — Ни за что! Едем дальше.
   Скрипучая повозка колыхалась по изрезанной колеей улице так медленно, что Мэллори хотелось кричать от отчаяния. Ее сердце едва не выскочило из груди, когда рядом проскакал отряд, в котором насчитывалось не менее пятидесяти воинов.
   — Думаю, они готовятся к бою с принцем Халдуном, — заметил Фейсал.
   — Знаю. В эту минуту тебе наверняка хотелось бы быть рядом с ним.
   — Я приду к нему после того, как мы утрем Сиди нос, вырвав из его лап ценную добычу, — ответил тот.
   Их повозка застучала колесами по базарной площади, где люди убирали товары, закрывая на ночь торговлю.
   — Смотрите, госпожа, — взволнованно прозвучал голос Фейсала, — перед вами та самая башня!
   Подняв глаза, Мэллори вдруг осознала, насколько нелегка была задача, которую им предстояло выполнить.
   — До чего она огромна… Сможем ли мы в нее проникнуть?
   — Доверьтесь мне, госпожа. Я проведу вас внутрь… И выведу, если на то будет воля Аллаха.
 
   Заметив, что отец уснул, Майкл в немом отчаянии принялся смотреть в окно. Надежда на спасение оставляла его, но нельзя было допустить, чтобы это заметил отец. Три дня прошло с тех пор, как он приехал в Калдою. Если Халдун намеревался взять город приступом, он наверняка уже предпринял бы штурм. Чего же он медлит? Ответ был известен: Халдун дает Майклу дополнительное время, чтобы тот успел вызволить отца.
   Он резко повернулся, и боль пронзила спину, заставив его застонать. Сжав кулаки, Майкл держал все тело в напряжении до тех пор, пока боль понемногу не отступила.
   Его мысли вновь обратились к Мэллори. Они знали друг друга так мало, но она вызывала в нем совершенно незнакомые дотоле чувства.
   Майкл понимал, что им с отцом не выбраться живыми из логова Сиди. Если бы он знал, что Мэллори носит под сердцем его ребенка и род Винтеров не прервется, то мог бы умереть, ни о чем не жалея.
   Он закрыл глаза, но сон не приходил. Его попытка спасти отца потерпела сокрушительное фиаско. Приходилось сожалеть о многом, но он ни капли не жалел о том, что оказался рядом с отцом. Если придется умереть, они умрут вместе. Но каким горем это будет для матери и сестры… И он жалел их.
   «А Мэллори — будет ли горевать она?» — эта мысль не давала ему покоя.
 
   Фейсал остановил повозку у входа в черную башню. Соскочив на землю, он забарабанил кулаками в дверь. Мэллори осталась ждать в телеге.
   Дверь внезапно распахнулась, и на пороге выросла мужская фигура в зеленом одеянии. Наблюдая за их разговором, Мэллори поняла, что между мужчинами возник спор. Она заподозрила, что тот, кто встретил их, не был Габлем. Гримаса на лице охранника говорила о том, что он не слишком рад тому, что его потревожили.
   В конце концов Фейсал вернулся к повозке и еле слышно прошептал: «Не поднимайте головы». Он сунул ей в руки корзину.
   — Этот стражник знает, что я двоюродный брат Габля. Мне удалось убедить его, что вы сестра Габля и принесли ему обед.
   Войдя внутрь, Мэллори и Фейсал оказались в обширном зале, ярко освещенном факелами. Что-то буркнув, охранник открыл тяжелую деревянную дверь и тут же захлопнул ее за ними. Мэллори услышала, как в скважине повернулся ключ. Теперь путь к отступлению был отрезан. Оставалось только идти вперед.
   Пройдя по длинному лабиринту коридоров, они подошли к лестнице. Каменные ступени привели их наверх, в комнату, где двое мужчин за столом играли в нарды. Оба охранника встали, и Мэллори заметила на поясе одного из них связку ключей. Значит, другой — Габль, догадалась она.
   Фейсал, не мешкая, вступил с охранниками в разговор. Не понимая ни слова, Мэллори тем не менее догадалась, что Фейсал пустился в объяснения: сам он доводится Габлю двоюродным братом, а женщина — сестрой.
   Охранника с ключами не пришлось долго убеждать. Он вновь плюхнулся на стул, а Габль подошел к Мэллори.
   — Отвлеките стражника, предложив ему еды из вашей корзины, — приказал он свистящим шепотом. — Вам достаточно сказать слово «малакия» — это его любимое мясное блюдо.
   Мэллори кивнула, радуясь, что тяжелая чадра скрывает ее искаженное от страха лицо. Собрав все свое мужество, она пошла вперед, без конца повторяя про себя незнакомое арабское слово. Охранник взглянул на нее, и она сдернула с корзины кусок полотна, которым была укрыта еда.
   — Малакия? — спросила Мэллори, надеясь, что тот не заметит, как ее бьет нервная дрожь.
   Охранник довольно осклабился и полез в корзину, а затем с жадностью набросился на мясо с рисом. Мэллори искоса наблюдала, как Фейсал, неслышно подкравшись, ударил охранника по затылку рукояткой тяжелого меча. Оглушенный, тот мешком рухнул на пол.
   — Плохи дела, — сказал Фейсал, быстро сняв ключи с пояса валявшегося без сознания стражника и передав их Габлю. — Двоюродный брат говорит, что в камере сидит еще один англичанин.
   — Выводите обоих, — велела Мэллори. — Кто бы он ни был, я не брошу соотечественника в беде.
   — Это затруднит побег, — предупредил Фейсал, взяв в руки фонарь.
   — Все равно ведите обоих.
   — Мы должны спешить, — произнес по-арабски Габль, вставляя ключ в замок и жестом приглашая Фейсала идти за ним.
   — Оставайтесь здесь, — остановил Фейсал Мэллори. — Если стражник очнется, кричите, и я сразу же прибегу.
   Услышав приглушенные голоса, Майкл поднялся с кровати и прильнул к решетке. Его взору открылась довольно любопытная картина. В тюремном коридоре двое поочередно подходили к каждой камере. Наконец они остановились возле его двери.
   — Англичанин здесь? — спросил один из них.
   — Да, — резко ответил Майкл, полагая, что они, вероятно, получили приказ привести его или его отца к Сиди.
   Фейсал поднял фонарь повыше и уставился на Майкла.
   — Ахдар Акраба! Я и не знал, что вы здесь. Мы пришли лишь затем, чтобы спасти вашего отца. Рядом с сыном появился и сам Рейли.
   — Кто вы такие? — спросил Майкл подозрительным тоном. Он думал, что Сиди, должно быть, решил испробовать какую-нибудь новую утонченную пытку из своего богатого арсенала.
   — Я человек принца Халдуна.
   — Я не знаю тебя.
   Перепробовав несколько ключей, Габль наконец подобрал нужный. Дверь распахнулась.
   — Сейчас не время для разговоров, — нетерпеливо произнес он. — Надо немедленно уходить. Рейли и Майкл переглянулись.
   — Хуже не будет, — кивнул отец в знак согласия.
   Выйдя из камеры, Майкл едва не упал, и отцу пришлось поддержать его. Когда они пришли в комнату стражи, то увидели лежавшего без чувств охранника и арабку, лицо которой скрывала чадра.
   Мэллори смотрела на Майкла в немом удивлении. Каким образом он оказался в тюрьме? К тому же он, кажется, ранен. Лицо его было бледно и покрыто испариной. Она перевела взгляд на человека, который поддерживал Майкла. Это был его отец, герцог.
   Мэллори инстинктивно подалась вперед, чтобы подбежать к Майклу, но в этот момент раздался чей-то смех. Хохотал человек, появившийся на пороге в окружении двух телохранителей.
   — Итак, — произнес он нарочито сладким голосом, — птички собрались улететь в родное гнездышко. Но сегодня у них ничего не выйдет.
   — Это ты, Сиди, мерзавец! — в сердцах выкрикнул Рейли. — Так значит, это была ловушка?
   Сиди вальяжно вошел в «караулку». Его темные глаза буквально ощупывали каждого. Задержав ненадолго испытующий взгляд на Мэллори, турок вновь обернулся к герцогу.
   — Я был бы польщен, если бы вы попались в ловушку, расставленную именно мною, — сказал он. — Но у вашей светлости, кажется, есть друзья, готовые отдать свои ничтожные жизни, чтобы спасти вас. Вначале — ваш сын, теперь — вот эти несчастные.
   Сиди толкнул ногой лежащего охранника, но тот не пошевелился.
   — И им бы это удалось, — продолжал он, — если бы не кутерьма у городских ворот. Видите ли, ваши друзья сейчас штурмуют мой город. Вот я и пришел к вам, чтобы лишить вас жизни.
   Только сейчас все обратили внимание на звуки перестрелки. Не вызывало сомнений, что принц Халдун пошел на штурм города. Мэллори горестно склонила голову, сознавая, что лишь осложнила участь Майкла и его отца. На ее глазах Сиди вырвал пистолет из рук телохранителя.
   — Не соблаговолите ли сказать, ваша светлость, какой выстрел доставит вам больше мучений? — издевался турок. — Может быть, просто вогнать вам пулю в сердце? А может… может, прежде чем я прикончу вас, вы соизволите взглянуть, как умрет ваш сын?
   — Переходи к делу, — поднял голову Майкл. — Не жди от нас мольбы.
   — О нет, — процедил сквозь зубы Сиди, — разве Винтер может о чем-то молить? В любом случае эта ночь станет для вас последней. Но до того, как вы умрете, вам стоит узнать, что ваш друг принц Халдун обречен. Сейчас, когда мы говорим, его войска зажаты между стенами города и моей армией, которая подошла с тыла.
   Сиди поднял пистолет и нацелил его Майклу в сердце.
   — Полагаю, первым должен умереть сын. Никто не обращал внимания на Мэллори. Между тем она осторожно наклонилась к лежавшему без сознания охраннику, подняла его пистолет и прицелилась в турка. Она не знала, заряжен ли пистолет, она никогда не держала в руках оружия, но молила Господа, чтобы ее выстрел оказался точным. Направив дуло в грудь Сиди, Мэллори нажала на спусковой крючок…
   Рейли увидел, как на лице Сиди появилось удивленное выражение. Турок отшатнулся, цепляясь за спинку стула, и медленно перевел взгляд на женщину в черном с дымящимся пистолетом в руке.
   — Убейте… ее, — прохрипел он и упал навзничь, ударившись головой о каменный пол. Никто не сомневался в том, что Сиди мертв.
   Содрогнувшись, Мэллори уронила пистолет. Она только что лишила человека жизни. Но сделала это вынужденно — иначе он убил бы Майкла!
   Телохранители Сиди бросились к Мэллори, но она быстро отступила. Фейсал и Габль прикрыли ее собой, преградив охранникам дорогу.
   Что-то крича по-арабски, все четверо сцепились в ожесточенной схватке. Мэллори напряженно наблюдала за их боем, из которого в конце концов победителями вышли Фейсал и Габль.
   Схватив Мэллори за руку, Фейсал вытащил ее из комнаты. Его двоюродный брат жестом велел обоим англичанам следовать за ним. Все выбежали на улицу. Габль запер входную дверь и швырнул ключи в темноту ночи.
   — Я не хочу, чтобы мой муж узнал меня, — быстро шепнула Мэллори на ухо Фейсалу.
   — Но он будет горд тем, что вы сделали, госпожа, — тихо ответил он, помогая ей сесть в повозку.
   Фейсал взял с собой одежду и головную накидку лишь для одного. Рейли настоял на том, чтобы все это натянул на себя Майкл. Оба с трудом погрузились на телегу. По движениям Майкла было видно, что он испытывает мучительную боль.
   Габль, как мог, замаскировал англичан от посторонних взглядов.
   Перестрелка у ворот усилилась. Там шла кровавая битва.
   Прыгнув в повозку, Фейсал стал погонять волов.
   Габль примостился сзади.
   — Куда мы направляемся? — спросил Рейли.
   — Я отвезу вас в дом своей тети, — ответил Фейсал. — Там вы будете в безопасности, пока не появится возможность тайком вывезти вас из города.
   Из своего укрытия Рейли наблюдал, как один из их спасителей мастерски управляет повозкой в царящем хаосе.
   — Как нам отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали?
   — Не нужно благодарностей. Для нас это было честью.
   — Твоя жена говорит по-английски? — поинтересовался Майкл.
   — Нет, — тут же солгал Фейсал, — ей неизвестен ваш язык.
   — Не можешь ли ты поблагодарить ее за то, что она спасла мне жизнь?
   — Она не нуждается в благодарности, великий господин.
   — Мне неизвестно, почему вы втроем рисковали своей жизнью ради нашего спасения, но я позабочусь о том, чтобы ваша самоотверженность была вознаграждена.
   Мэллори сидела, не поднимая головы. У нее бежали мурашки при мысли о том, что случилось бы, если бы пленников не удалось спасти сегодня ночью. Судорожно сцепив пальцы, она размышляла и над тем, как сможет жить, совершив тяжкий грех — убийство человека.
   Повозка гремела на выбоинах, все дальше удаляясь от зловещей башни. Майкл попытался сесть.
   — Я должен открыть ворота, отец, — убежденно произнес он. — Вы же слышали, что сказал Сиди: Халдун и его люди оказались в ловушке под перекрестным огнем. Я не могу оставить их в беде.
   — Я сам отправлюсь к воротам, — сказал Рейли. Соскользнув с повозки, Майкл скрючился от боли, но заставил себя выпрямиться.
   — Ты не можешь сделать этого, отец, — возразил он. — Ты даже не знаешь, как добраться до ворот.
   Рейли попросил Фейсала остановиться и, когда тот повиновался, подошел к сыну.
   — Будь благоразумен, Майкл! Ты еле стоишь на ногах, как же ты собираешься пробиться к воротам?
   — Я должен сделать это, отец. Мои друзья надеются на меня.
   — Тогда я иду с тобой, — вызвался Рейли.
   — Нет, тебе не дойти до ворот. Любой опознает в тебе англичанина. И если я буду тревожиться за тебя, то наверняка не справлюсь с тем, что должен сделать. Пойми, отец, за этими воротами гибнут мои друзья.
   Посмотрев сыну в глаза, Рейли отступил. Как отец, он хотел быть рядом с сыном, чтобы оградить его от опасности, но, как мужчина, понимал, что Майкл должен идти один.
   — Где же мы встретимся? — спросил Рейли. Рядом с Майклом встал Габль, сказав что-то по-арабски.
   — Мой двоюродный брат говорит, что пойдет с вами, господин, — перевел Фейсал. — Он может находиться среди врагов, не вызывая подозрений. Потом он приведет вас в дом своих родителей, куда я сейчас отвезу вашего отца.
   Мэллори хотела крикнуть Майклу, чтобы тот не уходил, но не посмела. Она видела, что лицо его перекошено от боли. Сможет ли он дойти до ворот?
   Нетерпеливо взмахнув рукой, Майкл приказал Фейсалу продолжать путь.
   Волы медленно потащили повозку дальше, а Мэллори, обернувшись, все смотрела на Майкла, пока его фигура не растаяла во мраке ночи. Когда их телега доехала до следующего перекрестка, его уже не было видно.
   По лицу герцога Мэллори видела, что он обеспокоен. Она сама беспокоилась за Майкла, но могла лишь догадываться, как терзается его отец.
   Ночное небо озарялось отсветами ружейных выстрелов. С крепостных стен гремели орудия.
   Вздрагивая от грохота, Мэллори вдруг подумала о принце Халдуне, и сердце ее сжалось. Ведь эти пушки били по нему и его воинам. Майкл был их единственной надеждой.
   Мэллори знала, что эта ночь станет самой длинной в ее жизни.

26

   Майкл и Габль пробились к главным воротам. Много раз Майклом овладевала слабость, и ему приходилось останавливаться, чтобы собраться с силами.
   Когда боль становилась невыносимой, Майкл вспоминал о друзьях, погибавших под огнем врага, и эта мысль, придавая сил, гнала его вперед. Он шел все дальше, приближаясь к воротам. Наконец Майкл увидел их. На минуту он прислонился к стене дома, оценивая ситуацию.
   — Что будем делать, господин? — спросил по-арабски Габль.
   — Мой друг, я даже не знаю, как тебя зовут, — ответил Майкл на том же языке. — Я не знаю, почему ты хочешь помочь мне, но если уж нам обоим грозит смерть, то давай называть друг друга по имени. Меня зовут Майкл.
   — А меня — Габль, господин.
   — Зови меня Майкл, — настоял на своем англичанин.
   — Майкл… — с улыбкой повторил Габль. — Мне ты больше известен как великий Ахдар Акраба.
   Услышав это слово, Майкл недовольно поморщился. Неужели это прозвище навеки прилипло к нему?
   — Во всем этом нам на руку одна вещь, Габль, — сказал он. — Воины Сиди обратили все внимание на наступающих, и им в голову не придет защищаться с тыла.
   — Верно.
   — От тебя требуется проникнуть в их ряды и распространить весть о том, что Сиди больше нет в живых. Эта новость наверняка снизит их боевой дух, и у них поубавится охоты сражаться.
   — Я сделаю это, Майкл.
   — И не слишком рискуй. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
   — Не лучше ли тебе доверить мне открыть ворота? Ты же ранен, Майкл.
   — Нет. Ты принесешь больше пользы, если посеешь панику в их рядах. А ворота оставь мне.
   — Да будет Аллах на твоей стороне, — произнес Габль.
 
   Сидя в одиночестве в небольшом саду, Рейли наблюдал за тем, как в темном небе мелькают сполохи артиллерийского огня. На лице его застыла гримаса отчаяния. К нему неслышно подошла женщина в арабской чадре, протянувшая поднос с едой. Но он лишь отмахнулся.
   — Не могу есть, когда мой сын в опасности. Послушно кивнув, Мэллори уже собиралась уйти, но Рейли заговорил с ней:
   — Знаю, ты не понимаешь английского языка, но я тебе очень многим обязан. Ты спасла жизнь моего сына. Сознаешь ли ты, что это для меня значит? Представляю, как трудно решиться убить человека женщине, воспитанной в духе вашей религии.
   На глазах у Мэллори выступили слезы, но она только пожала плечами, притворяясь, что не понимает слов герцога. От нее не укрылось, что Майкл очень похож на отца. Они были одного роста, одинаковыми были и черты лица. Оба не обделены красотой. Правда, глаза их отличались: у герцога — темные, у Майкла — ясные, зеленые, как изумруд.
   От канонады дрожала земля. Рейли все с большей тревогой прислушивался к взрывам.
   — Где же эти чертовы ворота? — порывисто обернулся он к Мэллори. — Мне не дает покоя мысль о том, что я должен прийти сыну на помощь. Боюсь, ты спасла ему жизнь лишь затем, чтобы… Нет, не надо об этом думать.
   Рейли присел на скамейку, обхватив голову руками.
   — Знаешь ли ты, что Сиди бил Майкла кнутом? — спросил он, посмотрев на Мэллори исподлобья. — Хоть ты и не понимаешь ни слова, все же легче, когда есть кому высказать свои мысли.
   Она приблизилась и подала ему чашку крепкого сладкого арабского кофе. Сделав глоток, он откинулся на спинку скамьи.
   — Господи! Вокруг меня рушится мир, а я сижу в саду, попиваю кофе и болтаю с женщиной, которая не понимает ни слова.
   По-прежнему гулко ухали взрывы, под ногами дрожала земля. Вдали Мэллори заметила несколько горящих домов. Она тоже боялась за Майкла, и ей очень хотелось, чтобы его отец обратился к ней со словами утешения. Но что-то все же удерживало ее от того, чтобы открыться перед ним.
   — Сыном горжусь не только я, но и мать, — продолжал Рейли свою исповедь перед молчащей женщиной. — Тебе бы понравилась моя Кэссиди.
   Ее все любят…
   Герцог все говорил, и Мэллори опустилась на скамейку рядом с ним. Она испытывала необходимость находиться поблизости от него, слушать его слова, чтобы забыть об испуге. Рассказ о тихой, размеренной жизни, оставшейся где-то далеко, приносил ей облегчение.
   — У меня есть дочь Эрриан — милая и добрая. В ней нет и намека на огненный нрав ее матери.
   Он на минуту замолк, и когда заговорил вновь, в его голосе звучало глубокое чувство:
   — Майкл женат, а я до сих пор не видел его жены. Видишь ли, он последний в роду Винтеров. Его мать и я хотели, чтобы он вел спокойную семейную жизнь. Нам хотелось иметь много внуков, которые унаследовали бы наши земли и титул.
   Не в силах более слушать его, Мэллори встала и протянула руку за пустой чашкой. Она уже сделала несколько шагов по направлению к дому, когда голос герцога остановил ее.
   — Прошу прощения за излишнюю разговорчивость. Если бы я знал хоть несколько слов на вашем языке, то извинился бы перед тобой.
   Кивнув, Мэллори пошла дальше.
   Встретив ее в дверях дома, Фейсал принял у нее из рук поднос.
   — Вы не сказали ему, кто вы на самом деле?
   — Я не смогла. Пообещай мне, что никогда не скажешь Майклу, что этой ночью я была с вами, — горячо попросила она. — Я не хочу, чтобы он знал, что я была там и убила человека.
   — Если он и услышит об этом, то не от меня, госпожа, — склонил голову Фейсал. — Клянусь вам.
   Она вошла вслед за ним в маленькую кухоньку.
   — Кажется, бой приближается.
   — Думаю, что да.
   — Нам опасно находиться здесь?
   — Я сделаю все, чтобы защитить вас.
   Она почувствовала искреннее чувство дружбы к этому молодому человеку, который так много сделал для нее, и взяла его за руку.
   — С тобой я всегда буду чувствовать себя в безопасности. Но не мог бы ты отправиться на поиски моего мужа? Я так боюсь за него.
   — Я пойду, госпожа. Здесь вам будет достаточно безопасно. В случае необходимости герцог защитит вас.
 
   Майкл осторожно прокрался к воротам. Наткнувшись на группу воинов, переносивших ящики с боеприпасами, он присоединился к ним. Пришлось самому взвалить ящик на плечи, но тело охватила столь резкая боль, что он вынужден был изо всех сил сжать челюсти, чтобы не закричать. Воины подошли к лестнице, ведущей к артиллерийской батарее, и Майкл улучил момент, чтобы скользнуть в тень.
   Борясь с приступом слабости, Майкл сбросил ящик наземь.
   — Пока хватит, — произнес он вслух, отирая пот и пытаясь прийти в себя от головокружения. — Так недолго и потерять сознание.
   Судя по шуму битвы, принцу Халдуну и его людям из племени джебалия приходилось нелегко.
   Стиснув зубы, Майкл нетвердым шагом пошел к воротам. Удивительно, но в пылу сражения никто не обратил на него внимания. Собрав все оставшиеся силы, он навалился на деревянный засов и распахнул ворота. После этого упал на колени: отойти в сторону сил уже не хватило. Он мог лишь видеть несущуюся на него конницу.
   Зажмурившись, Майкл ждал, когда его сомнут конские копыта, однако вместо этого ощутил тепло сильных рук, подхвативших его с земли. Подняв глаза, он увидел улыбающееся лицо принца Халдуна.
   — У тебя получилось, друг! Получилось! — восторженно закричал принц и, обернувшись назад, приказал: — Подать еще одного коня! Мы въедем в город с триумфом!
   Майкл еле взобрался в седло, и они въехали в ворота во главе победившей армии.
   Войск Сиди можно было уже не опасаться. Те, кто попытался напасть на воинов джебалия с тыла, были разгромлены. Что же касается защитников города, то они побросали оружие, едва услышав весть о том, что Сиди мертв, а Ахдар Акраба чудесным образом открыл ворота Калдои.
   Конница принца Халдуна мерной поступью шла по улицам. На лицах обитателей Калдои читались тревога и страх. Издали доносились редкие выстрелы, но и они вскоре стихли.
   Потрясая ружьями над головами, победители выкрикивали: «Шейх Сиди Ахмед мертв! Да здравствует принц Халдун!»
   К Халдуну и Майклу присоединился Хаким. Глаза его горели от возбуждения.
   — Мы добились своего, друзья! — закричал он, от полноты чувств хлопнув Майкла по спине. — Мы победили турка. Слава Аллаху, что на нашей стороне сражался Ахдар Акраба!
   Качнувшись вперед, Майкл окунулся во тьму, успев в последний момент подумать: «Падаю… падаю… «
   Халдун в мгновение ока соскочил с коня, чтобы поддержать друга, не сразу поняв, что с ним случилось.