О'Рурк Салли Смит. Человек, который любил Джейн Остин

   Он заметил, как в глазах Джейн блеснула насмешливая искорка.
   – Ну а вы, сэр? – игриво спросила она. – Вы тоже расстроились, узнав, что отменяется утомительный поход по болотам и кочкам вместе с моими братьями?
   – Естественно, перспектива навестить двух очаровательных дам, которым я к тому же обязан полным выздоровлением, показалась мне куда более привлекательной, нежели хождение по полям с ружьями и собаками, – галантно ответил Дарси. Но мысли его были поглощены другим: что же придумать, чтобы остаться с Джейн наедине?..
   Кассандра, казалось, была довольна его комплиментом, даже вознаградила гостя сдержанной улыбкой.
   Джейн, напротив, притворилась, что шокирована этой цветистой тирадой.
   – Да, не слишком хорошо получилось, – заметила она. – Потому что вам полезно как можно больше бывать на свежем воздухе. Кстати, я собиралась показать вам окрестности, если вы, конечно, не против прогулки. Сейчас самое прекрасное время года, пора цветения. Все дальние сады, поля и лужайки в цвету и благоухают, так мне, во всяком случае, говорили, – добавила она.
   – Это правда, – Кассандра с энтузиазмом подключилась к беседе. – И еще мы слышали, что цветы покрывают все разноцветным ковром, каких только красок там нет!
   – О, разумеется, нет ничего приятнее загородной прогулки с любезным и внимательным проводником, – торопливо вставил Дарси, пытаясь исправить свой промах.
   И тут же понял по лукавой улыбке Джейн, что она специально заманила его в ловушку, чтобы посмотреть, как он будет из нее выпутываться.
   – Тогда решено! – рассмеялась Джейн и захлопала в ладоши. – Идем смотреть цветы на полях и лугах. – Она обернулась к Кассандре, с надеждой взглянула на нее. – О, Касс, пожалуйста! Скажи, что ты с нами!
   – Ты же прекрасно знаешь, Джейн, что я не могу, – огорченным тоном ответила Кассандра. Она еще не понимала, что попала в ловко расставленные сестрой силки. – Потому что как раз сегодня обещала викарию зайти в церковь и посмотреть, можно ли обновить старое облачение.
   Джейн сделала вид, что страшно огорчена.
   – О, Касс, бедняжка! – сочувственно воскликнула она. – Ну конечно, как же это я забыла!
   Однако темные ее глаза так и искрились злорадством, и еще она успела метнуть многозначительный взгляд в сторону Дарси. А потом вновь обратилась к Кассандре:
   – Знаешь, дорогая сестра, тогда обещаю, что соберу тебе самый красивый весенний букет на свете! Может, это тебя хоть немного утешит.
 
   Закончив с чаепитием и обменом любезностями с Кассандрой, а также обсуждением того, какая прекрасная стоит погода и какую пользу здоровью принесет прогулка на свежем весеннем воздухе, Джейн с Дарси зашагали рядом по узкой тропинке, вьющейся через лужайку.
   – Какой вы, однако, бываете плохой, – шутливо заметил Дарси. – Как это можно, обманывать родную сестру?
   Джейн весело рассмеялась и, обогнав своего спутника, бросилась рассматривать целую россыпь нежно-розовых цветов, которые углядела еще издали. Они умудрились прорасти сквозь старую высохшую траву возле деревянной изгороди.
   – Совсем не знаете вы мою сестрицу. Ее ке так-то легко обмануть, – смеясь, заметила она и стала поджидать, когда он поравняется с ней. – Ведь мы с вами замыслили маленький заговор, так что должны были остаться наедине. – Она приложила палец к губам и прошептала заговорщицки: – Видите ли, сэр, моя сестра вообразила, что мы с вами стали любовниками.
   Дарси хотел что-то ответить, но не успел. Стоило ему поравняться с Джейн, как она подошла к изгороди и указала на продолговатый, открытый всем ветрам луг.
   – Место, где вас нашли крестьяне, отсюда совсем недалеко. Вроде бы в самом конце этого поля.
   Он перелез через изгородь, подал ей руку, помог спуститься на сырую, поросшую травой землю по другую сторону.
   – Думаете, у вас получится вернуться в свое время так же легко, как вы попали сюда? – спросила Джейн, не выпуская его руки из своей чуть дольше, чем позволяли приличия.
   – Не знаю, – пробормотал Дарси.
   И они зашагали к краю поля по высокой мокрой траве. Дойдя примерно до середины, Дарси остановился, обернулся к своей спутнице.
   – Послушайте, Джейн, насчет вчерашней ночи…
   Нечто похожее на страх или боль промелькнуло в темных ее глазах. Она резко отошла и торопливо зашагала к видевшейся впереди каменной стене, над которой нависали деревья.
   – О, вы только посмотрите! – воскликнула она. – Должно быть, то самое место.
   Дарси подошел к стене, поднял голову, взглянул на арку, образованную переплетенными ветвями. Осторожно провел ладонью по каменной кладке, отметив, что она нагрелась под полуденным солнцем.
   – Да, – после небольшой паузы тихо произнес он. – Это оно.
   Джейн присела на каменный выступ, отвернулась и стала разглядывать сквозь ветви такую обычную, ничем не примечательную с виду лужайку, по которой они пришли.
   – Как же вы собираетесь вернуться? – спросила она и сосредоточенно свела брови в прямую линию, точно сидела за пианино и исполняла какой-то особенно сложный отрывок.
   Дарси окинул взглядом стену, затем лужайку, и надежда его на скорое возвращение начала таять.
   – Понятия не имею, – признался он.
   Потом нагнулся, подобрал высохшую ветку, размахнулся и перебросил ее через стену. Она с легким хлопком упала где-то по другую сторону и осталась лежать в траве, как и положено мертвому куску дерева. Ничего необыкновенного не произошло.
   – Думаю, все же стоит попробовать. Перелезайте через стену, – сказала Джейн.
   Дарси, на минуту замявшись, поднялся по каменной кладке, спрыгнул с другой стороны. И снова ничего особенного не случилось. Он посмотрел на Джейн и покачал головой.
   – Не-а!
   – Не-а! – рассмеялась Джейн. – Я должна запомнить это выражение. Потому как оно как нельзя лучше соответствует выражению вашего лица.
   Чувствуя себя полным идиотом, Дарси вновь перебрался через стену и оказался рядом с Джейн. Когда он стоял по ту сторону, то на миг ужаснулся: если он попадет в свое время, больше никогда ее не увидит. Но он тут же отогнал эту мысль.
   – Как бы там ни было, но без Лорда Нельсона… то есть моего жеребца, я возвращаться не стану, – заметил он, изо всех сил стараясь скрыть охватившее его разочарование.
   – О, сэр, я и не думала, что вы говорите об адмирале Нельсоне, герое Трафальгара, – поддразнила его Джейн. И одарила ослепительной улыбкой, видимо донельзя довольная тем, что он вернулся к ней и ничего из его затеи не вышло. – Помню, как была удивлена, когда вы сказали, что назвали своего коня в честь моего любимца, величайшего моряка и героя Англии. Особенно если учесть, что бедный лорд Нельсон пал смертью храбрых от пули французского солдата совсем недавно. – Она помолчала, потом заговорила снова, более серьезным тоном. – Мне страшно неловко в этом признаваться, но именно таково было мое первое впечатление от вас, мистер Дарси. Какая, однако, самонадеянность и тупость, подумала я тогда. Но, с другой стороны… чего еще ожидать от нецивилизованного американца?
   Дарси досадливо поморщился, вспомнив обстоятельства их первой встречи.
   – Да, наверное, я немало удивил все ваше семейство, – заметил он. – Привезли грязного, истекающего кровью человека в дом, в странной одежде, а он еще стал требовать какой-то телефон… – Он осторожно взял ее за руку. – От души надеюсь, Джейн, что мне все же удалось хоть немного изменить первое неблагоприятное впечатление к лучшему.
   – О да, разумеется, мистер Дарси, – с улыбкой ответила она. – Удалось, и очень даже неплохо. Вообще, если честно признаться, я вовсе не в восторге оттого, что вы собираетесь покинуть нас. Впрочем, неудивительно. Наш Чотон не назовешь таким уж занимательным местом…
   Тут Джейн умолкла и отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
   Дарси бережно обнял ее за плечи, заставил взглянуть себе прямо в лицо.
   – Как бы мне хотелось, Джейн, чтобы мы встретились при совсем других обстоятельствах, – тихо произнес он. – Более прекрасной, удивительной женщины мне еще не доводилось знать.
   – А мне – более замечательного мужчины, – еле слышно выдохнула она. Потом шмыгнула носом, улыбнулась и отерла слезу со щеки тыльной стороной ладони. – По крайней мере, мне удалось испытать хоть малую толику страстей и эмоций, что я так часто и, увы, неудачно пыталась описать.
   Растроганный глубиной чувств, звучащих в этих словах, Дарси крепко обнял Джейн, прижал к себе.
   – Неужели это так много для вас значит? – спросил он. – Какие-то несколько часов, что мы провели вместе прошлой ночью?
   Джейн подняла глаза. На губах ее играла загадочная улыбка.
   – Да. Прошлая ночь и те три дня и три ночи, что вы лежали в постели, наблюдая за каждым моим движением, прислушиваясь к словам, в которых я раскрывала вам свое сердце…
   Удивленный Дарси слегка отстранился.
   – Так вы знали?
   – Не могу сказать, что всегда точно могла определить, спите вы или притворяетесь спящим, – ответила она. – Но много раз мне казалось, что на меня устремлен чей-то взгляд, а ведь в комнате кроме нас никого больше не было. И недоумение бедного мистера Хадсона, который никак не мог понять, почему вы не приходите в себя, заставило заподозрить, что вы, должно быть, ранены не так уж и серьезно.
   При упоминании имени старого ворчуна доктора Дарси расхохотался.
   – Да, но не следует забывать, что этот ваш бедный мистер Хадсон все же убедил меня, что лучше очнуться. В противном случае меня ждала новая пытка, лечение какими-то пчелами или осами. Неужели у вас так распространена эта совершенно садистская медицинская процедура?
   Джейн усмехнулась.
   – Да ничего подобного. Мистер Хадсон поделился со мной своими подозрениями, сказал, что общее ваше состояние не такое уж плохое, что вы наверняка притворяетесь, вот и решил немного припугнуть. Этот милейший старик заверил меня, что порой одного упоминания о лечении пчелами достаточно, чтобы произвести чудодейственный эффект и моментально излечить, казалось бы, совсем безнадежного пациента.
   Дарси покраснел.
   – Выходит, я недооценил его, – пробормотал он. – А знаете, вы были правы, когда обозвали меня крайне самонадеянным типом. Ибо я имел глупость вообразить, что новые социальные традиции и продвинутые технологии нашего времени означают мое превосходство над вами. Забыл о мудрости, образованности, интеллигентности. Сможете ли вы простить меня за это, Джейн?
   Она нежно поцеловала его в губы.
   – Прощаю вас, дорогой мистер Дарси, ибо не знаю ни одного другого мужчины в мире, который открыто признался бы женщине в своих недостатках и ошибках. Не знаю я и человека, которому были бы ведомы ужасающие и опасные тайны и достижения будущего и который ни разу не испытал бы искушения использовать это преимущество в своих целях.
   Она снова поцеловала его, затем отстранилась, глянула вверх сквозь ветви деревьев. И весело спросила:
   – Ну и когда же вы думаете покинуть нас?
   Дарси покачал головой.. Он боялся признаться в этом даже самому себе, но далеко не был уверен в том, что у него вообще получится выбраться отсюда.
   – Не знаю, – уклончиво ответил он. – Портал, или как там еще его называют, в данный момент вроде бы не работает. – Он закрыл глаза, пытаясь припомнить до мельчайших подробностей минуты и секунды, предшествовавшие его скачку в прошлое. – Помню, что солнце заполняло собой все пространство между стеной и ветвями, так и слепило, – сказал он. – Возможно, все дело в освещении. Попробую прийти сюда завтра, на рассвете.
   Какое-то время они сидели молча. Дарси нащупал пальцами спрятанный под рубашкой медальон, его он носил, не снимая, с тех самых пор, как мать подарила ему на шестнадцатилетие. Заведя руку за голову, он расцепил застежку, снял медальон и спрятал в кармашек жилета для часов, а цепочку вложил в руку мисс Остин. Джейн с удивлением и восхищением смотрела на цепочку изящного плетения. Наконец вопросительно подняла глаза на Дарси.
   – Я слышал, как вы с Кассандрой говорили о крестике, который прислал брат. И о том, что не хочется носить его на обычной шелковой ленточке, – объяснил Дарси.
   Джейн была потрясена.
   – О боже, какая красота! Просто прелесть!
   Он взял цепочку, надел на нее и стал застегивать сзади, покрывая шею быстрыми нежными поцелуями. Джейн извернулась, снова заглянула ему прямо в глаза. Дотронулась до цепочки кончиками пальцев.
   – Всегда будет у самого сердца. Как и воспоминания о вас.
   Дарси наклонился и крепко поцеловал Джейн в губы.
   Они сидели на нагретом солнцем выступе каменной стены и обменивались тайнами, которые не осмелились бы открыть ни одной живой душе на свете – ни в нынешнем мире, ни в том, двухсотлетней давности. А потом целовались и целовались, не в силах оторваться друг от друга. Потому что чувствовали: чудом выделенное им судьбой время почти истекло.

ГЛАВА 30

   Отбрасывая за собой длинные тени, Джейн с Дарси медленно шли узенькой тропинкой к коттеджу. Близился вечер. У ворот они остановились. Там, терпеливо поджидая возвращения хозяина, Лорд Нельсон пощипывал пучки травки, выросшей вокруг столбиков.
   – Останетесь ночевать в доме брата? – спросила Джейн и испытующе взглянула на Дарси, хотя на всем долгом пути до дома они ни разу не заговорили о возможном времени его ухода.
   – Нет, думаю, это будет неблагоразумно, – ответил он. – За ужином поблагодарю Эдварда за гостеприимство и скажу, что уезжаю в Лондон. А сам найду где-нибудь местечко, где можно будет переждать до утра.
   Джейн повернулась и какое-то время осматривала дом и окрестности, желая убедиться, что Кассандры нет поблизости. Затем наклонилась к Дарси и прошептала ему на ухо:
   – Позвольте мне переждать с вами.
   – Но Джейн… вы уверены?..
   – Что отдаю себе отчет в своих поступках? – нетерпеливо закончила она за него. – Да, отдаю. Точно знаю, что делаю. – Она улыбнулась, и Дарси заметил, как в темных ее глазах блеснули знакомые проказливые искорки. – Я так изголодалась по прекрасным сновидениям, сэр. Если вы, конечно, не против провести со мной еще немного времени.
   Дарси с трудом подавил желание сгрести ее в объятия и восторженно закружить на глазах у всей этой сонной деревни, возможно даже, на глазах у Кассандры, которая, как он подозревал, следила за ними из окна, укрывшись за кружевными занавесками. Он все же сдержался и отвесил своей спутнице почтительный поклон.
   – Тогда на том же месте, что и прошлой ночью? – многозначительно спросил он негромко, так что его голос почти заглушило кудахтанье невидимых кур.
   Джейн ответила ему еще более сдержанным поклоном, вернее – кивком.
   – В том же месте, – шепнула она. – И приходите в то же время, в двенадцать, чтобы мне не пришлось объясняться с Касс. – В уголках ее губ заиграла еле заметная лукавая улыбка. – Если пройти немного в глубину леса, увидите маленький летний домик, там, по крайней мере, не так сыро. И возможно, там, в тепле и уюте, мы снова поиграем в любовников, и вы покажете мне как можно больше из того, что я хочу узнать.
   – Джейн, – прошептал Дарси, помня, что говорил ему Фрэнк накануне о нежном сердце сестры, – вы понимаете, что мы, скорей всего, после этого больше никогда не увидимся?..
   – Сегодняшняя ночь – это все, о чем я прошу, – шепнула она в ответ.
   – Хорошо. Тогда до встречи ровно в полночь.
 
   Когда Дарси верхом на Лорде Нельсоне проехал в ворота особняка и направился к конюшням, солнце уже клонилось к западу. Едва он спешился и провел лошадь внутрь, как чья-то грубая рука бесцеремонным рывком втолкнула его в стойло. На секунду сердце у Дарси так и замерло, он подумал, что капитан Фрэнк Остин прослышал о его свидании с Джейн и вернулся исполнить обещанную угрозу.
   Когда глаза его немного привыкли к темноте, он различил испуганную физиономию Симмонса.
   – Симмонс! Какого черта?.. – сердито воскликнул Дарси.
   Молодой грум нервно покосился на распахнутую в конюшни дверь.
   – Слава богу, что дождался вас, сэр, – дрожащим от волнения голосом произнес он. – Вам в дом никак сейчас нельзя.
   – Это отчего же? Что случилось?
   – Сегодня днем сэру Эдварду пришла почта, – торопливо забормотал Симмонс. – От сэра Генри, брата, который работает банкиром в Лондоне, – пояснил он. – Так вот, сэр Генри провел какую-то там проверку насчет вас и написал, чтобы предупредить брата. Что якобы американский коннозаводчик сэр Фицуильям Дарси из Пемберли сроду не бывал в Англии.
   Симмонс умолк на секунду, отдышаться от столь пространной тирады, и Дарси увидел, что бедняга не на шутку напуган таким неожиданным поворотом событий.
   – И они поняли, что никакой вы на самом деле не джентльмен из Виргинии, сэр! – закончил слуга.
   – Черт!
   – Это еще не самое страшное, – продолжил Симмонс. – Сэр Эдвард отправил посыльного в Портсмут, к капитану Остину, просил его срочно приехать с целым отрядом моряков. Сдается мне, они хотят арестовать вас за шпионаж, сэр. – Он снова нервно покосился на распахнутую дверь. – Так что вы должны уехать. Прямо сейчас. Они будут здесь с минуты на минуту.
   – Да, – кивнул Дарси. – Но сперва, Симмонс, я должен… сделать кое-что. У тебя есть перо и бумага?
   Симмонс вытаращил глаза и покачал головой с таким видом, точно хотел сказать, что американец совсем сошел с ума, раз способен предположить, что у него, простого конюха, имеются письменные принадлежности.
   – Все эти штуки по большей части держат в Большом доме, сэр, – ответил он. – А вам лучше уехать сию минуту. Для нас обоих будет хуже, если вас застукают здесь.
   Какое-то время Дарси колебался. Нет, разумеется, ему вовсе не хотелось навлекать неприятности на этого славного паренька, подвергать его такой опасности, встрече с мстительным и неуправляемым капитаном Остином. Но, с другой стороны, не мог он исчезнуть, не предупредив Джейн, не написав ей хотя бы пару строк о том, что произошло.
   Дарси достал из кармашка жилета медальон и вложил его в руку Симмонса.
   – Клянусь честью, Симмонс, что зовут меня Фицуильям Дарси и что никакой я не шпион! – заверил он перепуганного паренька. – Но мне нужна твоя помощь.
   – Да он фунтов пятьдесят стоит, никак не меньше, – заметил Симмонс, взвешивая золотую вещицу на ладони.
   – Он твой, если поможешь мне, – сказал Дарси. – Мне непременно надо написать записку. А потом ты доставишь ее, куда скажу, и еще поможешь мне спрятаться где-нибудь до утра.
   Симмонс кивнул и сунул медальон в карман.
   – Сердечные дела, верно, сэр? – заметил он тоном, сразу заставившим предположить, что известно ему куда больше, чем положено. – Я предупреждал вас, сэр, характер у нашего капитана просто жуткий. Он очень опасный человек, сэр. И если вбил себе в голову, что у вас с его сестрой что-то там такое… даже представить не могу, что он натворит.
   Дарси кивнул. Пусть лучше Симмонс думает, что у него шашни с сестрой хозяина и что Фрэнк намерен мстить за поруганную честь семьи, нежели что он, Дарси, американский шпион.
 
   Джейн сидела перед туалетным столиком в спальне и задумчиво вглядывалась в серебристые глубины зеркала.
   Как только Дарси оставил ее одну у ворот и ускакал прочь, Кассандра, действительно следившая за ними из окна, выбежала из дома и потребовала объяснений. Ей хотелось знать, о чем они говорили во время прогулки и почему гуляние по цветущим полям так затянулось. Джейн было не до разговоров с сестрой, она сослалась на сильную головную боль и быстро поднялась к себе в комнату. На самом деле голова у нее вовсе не болела, зато сердце прямо-таки разрывалось от боли, особенно когда она провожала глазами удаляющуюся по дороге фигуру всадника. В уединении искала она облегчения, к тому же хотелось разобраться с доселе неведомыми чувствами.
   Единственным утешением, пожалуй, служило обещание Дарси провести с ней предстоящую ночь. «Но когда эта ночь закончится, – думала Джейн, – что будет со мной и моим бедным ноющим сердцем?..»
   Поначалу она даже позволила себе немножко пофантазировать. Что, если отправиться с Дарси в будущее? Не далее как сегодня днем они шутливо обсуждали эту возможность, после того как Дарси перебрался через стену и вернулся назад.
   – Может быть, – сказал он, – вам стоит взять меня за руку, и мы прыгнем вместе. Тогда сами убедитесь, что за ужасное место, это будущее.
   И Джейн рассмеялась вместе с ним, не осмеливаясь поделиться тайной мыслью, что любое будущее вместе с ним не может показаться ей ужасным.
   Впрочем, в самые решающие моменты она никогда не спешила высказать самые потаенные свои мысли, поделиться тем, что у нее на душе. Вместо этого обычно выжидала несколько минут или даже несколько дней, когда подходящий момент проходил и делиться наболевшим становилось не с кем.
   – Что ж, когда будет слишком поздно, – сказала она своему отражению в зеркале, – мои глубокомысленные замечания и остроумные реплики все равно пригодятся. Вложу их в уста моей всегда ироничной и бойкой на язычок мисс Элизабет Беннет и ее сестер.
   Мысленно Джейн представила, какую речь произнесет перед Дарси, стремясь убедить его в том, что будет счастлива отправиться вместе с ним в будущее. Однако она была далеко не уверена, что сможет выжить в этом слишком быстром, странном и экзотическом новом мире, который он описывал.
   Ибо ракеты, облетающие Землю на немыслимых скоростях, обеды, которые готовятся в каких-то микроволновых печах, коктейли – что бы это там ни было – все казалось необычайно интересным и увлекательным. Но романтичная по натуре Джейн никак не могла смириться с мыслью о том, что обычная женщина может появиться в публичном месте обнаженной, ну или почти обнаженной; может без всякого стеснения подойти к симпатичному ей мужчине и пригласить его на обед; что она может ругаться, как боцман, если ей что-то не нравится, может требовать сексуального удовлетворения и предотвращать нежелательную беременность, глотая какие-то пилюли. Романтичной и нежной Джейн претило все это.
   – Боюсь, что не смогу приспособиться к такой жизни, – грустно призналась она своему отражению в зеркале. – Как было бы хорошо, если б дорогому моему Дарси так и не удалось вернуться в свое время. И он остался бы здесь, со мной…
   Едва успела она произнести эти слова, как тут же пожалела о них.
   – О нет! – воскликнула Джейн, потрясенная собственным эгоизмом. – Я вовсе не это имела в виду. Другого места в мире для него попросту нет. И этот, наш, чужд ему, я так часто замечала это по выражению его лица, многое он находит варварским и отвратительным. И ему здесь будет куда трудней, чем мне в его суетном электрическом мире, который он называет своим домом.
   Какое-то время она сидела, рассеянно глядя на свое отражение в зеркале, и вспоминала вкус поцелуев Дарси на губах. Потом прикоснулась к золотой цепочке, которую он надел ей на шею всего час назад, дивясь той нежности, что открыла в этом человеке. И вдруг подумала, что, навязывая ему свои желания в эту последнюю ночь – ночь, во время которой она собиралась стать его возлюбленной не только в духовном, но и в плотском смысле слова, – она подвергает и себя, и его опасности. Это означало перейти на новый уровень отношений, откуда нет возврата, и в глубине души она знала: он этого боится.
   И поскольку она никогда не посмела бы произнести это вслух, объяснить Дарси, почему хочет подвергнуть их обоих такому огромному риску, Джейн, как всегда случалось с ней в трудные моменты, прибегла к перу. Ибо вознамерилась послать Дарси в Большой дом еще одну записку, чтобы он успел получить ее до полуночи. И еще молилась про себя, чтобы он прочел и понял ее.
   Достав из ящика туалетного столика чистый лист веленевой бумаги, Джейн выложила его на полированную поверхность и начала писать.
 
   «12 мая 1810 года
   Мой дорогой Дарси,
   хотя вы и пошли навстречу моему пожеланию, согласились встретиться со мной сегодня, по выражению лица вашего я поняла: больше всего на свете вы боитесь разбить мне сердце любовью, которая…»
 
   В этот момент Дарси уже был в седле, скакал, пригибаясь к шее Лорда Нельсона, под низко нависающими ветвями деревьев. Он пробирался следом за Симмонсом через густой лес по узкой, еле заметной тропе, что вилась в чаще.
   Тропа эта вскоре вывела их на небольшую, освещенную солнцем поляну. Впереди виднелись развалины какого-то строения. Симмонс спешился, взял Лорда Нельсона под уздцы.
   – Это старый охотничий домик, – объяснил конюх. – Здесь давным-давно никто не живет, еще с тех пор, как построили Большой дом в Чотоне, сам я тогда еще и не родился. Вы можете пересидеть здесь до ночи в полной безопасности, сэр.
   Дарси спешился и быстро осмотрел полуразвалившуюся хижину. Половина поросшей мхом крыши рухнула, через открытую дверь было видно, что пол внутри усыпан засохшей листвой и ветками. У выложенного из грубого камня, почерневшего от копоти камина виднелись какие-то обломки мебели.
   Довольный тем, что ему доведется провести в этом неуютном обиталище всего несколько часов, не более, он оглядел небольшую площадку перед домом в поисках места, где можно было бы пристроиться и написать несколько строк. И увидел в нескольких шагах от хижины огромный серебристый ствол поваленного дерева. Выложил на отполированную дождями и ветрами поверхность писчую бумагу, чернильницу и перо, которые Симмонс раздобыл для него в Большом доме, и принялся писать.