Орвиг Сара. Атланта

   – Мне необходима любовь, – прошептала она, отступая от него. – Мы ведь уже говорили об этом.
   Ей хотелось увидеть в его глазах то нежное выражение, которое он иногда дарил Майклу, или ту нежность на лице, с какой он общался с братьями.
   Но вместо этого Форчен глубоко вздохнул, его широкая грудь высоко поднялась.
   – Хорошо, Клер. Я обещаю тебе ничего не делать против твоей воли…
   Он развернулся, и Клер с болью почувствовала, что О'Брайен отступил. Она все еще была возбуждена, и ей хотелось, чтобы Форчен все так же обнимал ее. Клер жаждала его поцелуев, его ласки, его присутствия рядом предстоящей ночью.
   Форчен выпил следующий бокал шампанского и подошел к двери.
   – Я поднимусь наверх.
   Как только он ушел, Клер ощутила себя покинутой и одинокой. Она скрестила на груди руки и подумала о том, что станет с ее независимой жизнью: «Неужели я уже влюбилась в своего мужа?.. Влюбилась в человека, который достаточно ясно дал мне понять, что никогда не полюбит меня?»
   Чувствуя себя одинокой, охваченная тревожными мыслями, Клер закрыла глаза и попыталась представить, каким будет ее брак с Форченом. Можно позвать его назад, отдаться ему, но это не принесет ничего, кроме пустоты. К тому же после этого он может подумать, что она не многим лучше продажных женщин.
   Клер тяжело вздохнула.
   – Я люблю его, – раздался в пустой каюте ее тихий шепот. – Я люблю его, а он никогда не ответит мне любовью.
   Она сняла кринолин, нижнее белье и переоделась в белую хлопчатобумажную ночную сорочку, подаренную ей Чентл. Клер не хотела оставлять красивое свадебное платье на виду: оно постоянно напоминало ей, что Форчен не любит ее. С щемящим чувством она аккуратно сложила платье.
   С мыслями о Форчене Клер легла на кровать и почувствовала, что ей тесно на этом крошечном пространстве. Вопрос за вопросом вспыхивал и угасал в ее возбужденном сознании: «О чем думает сейчас Форчен? Может быть, он сожалеет о случившемся? Или он смирился с их сделкой? Думает ли он о ней?»
   Она смотрела на деревянный потолок каюты и размышляла о том, что, кроме Майкла, может принести им счастье. Клер села в кровати и посмотрела через иллюминатор на широкую реку.
   Летом по вечерам темнело поздно. Клер поднялась и, порывшись в чемодане, извлекла из него свое нижнее белье, платье из тонкой розовой кисеи с глубоким вырезом, отделанным кружевами, короткими рукавами и юбкой с рюшами.
   Форчен оперся о поручни и подставил свое лицо прохладному ветерку. Он переживал из-за Клер, но никак не мог забыть последней клятвы, произнесенной на могиле Мерили. Тогда ему казалось, что они останутся верны друг другу. Неужели это все было всего лишь год назад?
   Он наблюдал, как садится солнце за горизонт, окрашивая бурую поверхность воды оранжево-золотистыми красками. О борт корабля, набиравшего ход, бились пенистые волны.
   …Клер – прекрасная женщина и достойна большего, но он не может притворяться, что любит ее. Он очень сильно хотел ее… Она красива, невинна, легко отзывается на его ласки… Он мог бы соблазнить ее, но она из тех женщин, которым нужна любовь. Если он овладеет ею сегодня вечером, завтра, и так будет повторяться постоянно, она захочет любви. Любви, которую он не может ей дать. И тогда их отношения станут еще хуже, чем они есть теперь.
   Сейчас никто из них не влюблен, и поэтому Клер не обидится, если он не будет с ней спать. Форчен глубоко вздохнул; его тело не подчинялось разуму. Напрасно он пытался избавиться от образа Клер. Перед глазами стояли ее бледные груди, которые он ласкал загорелыми руками… Тело Клер было таким нежным, что ему хотелось слиться с ней воедино.
   Форчен застонал. Ему хотелось поскорее прибыть в Атланту, где он сможет все внимание уделять работе и Майклу. Придется найти любовницу, какую-нибудь женщину, спокойную, неболтливую и не сплетницу. Если он не найдет любовницу, то однажды ночью соблазнит Клер, потому что она – очень привлекательная женщина. А если это произойдет против ее воли, им обоим придется пожалеть о случившемся.
   Форчен повернулся и направился к рубке капитана. Ему хотелось найти кого-нибудь, чтобы поговорить и попытаться забыть о Клер, не представлять, как она сейчас лежит на кровати в их каюте с рассыпавшимися по подушке волосами, без корсета и кринолина.
   До него донесся радостный, оживленный голос Майкла.
   – Майкл? – спросил Форчен, глядя на своего сына и капитана Смита; они стояли у штурвала. Капитан обернулся, его лицо было красным, а из-под фуражки выглядывала прядь светлых волос.
   – Мне разрешили подержать штурвал! – громко воскликнул мальчик. – И капитан Смит рассказал мне о путешествиях на корабле вокруг света.
   – Замечательно. Надеюсь, ты поблагодарил его?
   – Он отличный парень, – сказал Смит.
   – Пойдем, Майкл, на палубу и не будем мешать капитану управлять кораблем.
   – У вас замечательный парнишка, полковник О'Брайен, – с легким датским акцентом сказал капитан. – У меня есть сын, и он так же, как и Майкл, обожает море. Оставьте его со мной.
   Форчен неохотно кивнул и вернулся на палубу. Он пришел за Майклом, когда уже почти стемнело, и солнце село за горизонт.
   – Пойдем. Посмотрим, что на самом верху корабля.
   – Хорошо, сэр, – радостно воскликнул мальчик. – Спасибо, сэр, – поблагодарил он капитана, и Смит широко улыбнулся Майклу в ответ, обнажив свои белые зубы.
   – Ты станешь отличным моряком, Майкл. С восторженной улыбкой на лице мальчик шел рядом с Форченом, который направлялся к мачтам.
   – Если хочешь, можешь залезть невысоко, а я помогу тебе забраться, – сказал он.
   – Конечно, хочу!
   Форчен поднял Майкла и помог ему дотянуться до канатной лестницы, ведущей на мачту. Мальчик полез первым, а Форчен – после него, чтобы в случае, если он оступится, подхватить его. Майкл ловко и проворно взбирался по вантам, не испытывая страха от высоты, что очень порадовало Форчена.
   – Ну, хватит, – сказал О'Брайен, потому что они поднялись достаточно высоко, и Майкл мог обозреть речной простор.
   – Ух ты! Это океан?
   – Это еще пока Миссисипи. В этом месте она просто становится шире, а потом мы войдем Гольфстримское течение. Там затонул наш корабль, когда я вместе со своими братьями возвращался из Ирландии. В ту ночь утонула твоя бабушка, моя мама.
   – Ваша мама? – погрустнев, переспросил Майкл, пристально посмотрев на Форчена. Ветер трепал его волосы.
   – Да. Я оказался вдали от твоих дядей, и всех нас подобрали разные корабли. Поэтому мы вышли на берег в разных местах. Но теперь мы собрались все вместе.
   – Вы были с кем-нибудь из них?
   – Нет. Вместе оказались только дядя Калеб и Дарси. Я был один и дядя Раф тоже. Он вышел на берег в Новом Орлеане, а позднее туда прибыли и все остальные. Я обосновался в Балтиморе…
   Форчен взглянул вниз и увидел Клер. Она стояла на палубе и смотрела на них. На ней было розовое платье без кринолина. От ветра подол платья плотно прижался к ее стройным ногам. Она стянула сзади волосы розовой лентой, и Форчен вспомнил, как совсем еще недавно держал ее в объятиях, ласкал ее нежное тело.
   Клер внимательно посмотрела на них. Форчен подумал, что она, должно быть, беспокоится из-за Майкла.
   – А вон и Клер. Пойдем вниз, Майкл.
   – Да, сэр. Папа, а завтра мы заберемся на самый верх?
   Форчен посмотрел на небо, затем перевел взгляд на мальчика. Он вопросительно смотрел на него.
   – Да, мы заберемся на самый верх, вон в то «воронье гнездо», – ответил Форчен, указывая на наблюдательный пост на верхушке мачты.
   – Я хочу рассказать об этом маме.
   Они спустились вниз, и О'Брайен, подхватив мальчика, поставил его на палубу и посмотрел вверх. От ветра несколько прядей ее волос выбились из-под заколок. Форчен уловил дурманящий запах жимолости, исходивший от ее кожи.
   – Мама, мы завтра заберемся на самый верх.
   – Хорошо, Майкл. Но только при условии, что ты подождешь папу и будешь очень осторожен.
   – Ты тоже можешь пойти!
   Клер засмеялась, и в этот момент Форчен понял, что радуется она по-настоящему только в присутствии Майкла. Она покачала головой.
   – Майкл, платья не предназначены для того, чтобы лазить по мачтам.
   – Ты можешь взять брюки у папы.
   Клер улыбнулась и посмотрела поверх его головы на Форчена.
   – Готов услужить, – со смешком ответил он.
   – Спасибо, не надо. Майкл, предоставляю лазанье по канатам тебе и твоему папе.
   Форчена слегка удивило, что Клер не возражала. Стоя на палубе у бортика, она казалась очень взволнованной. Неужели она уже полностью доверяет ему?
   Они все вместе подошли к борту. С наступлением темноты над водой появился серебряный диск луны.
   Наконец Майкл успокоился, Клер взяла его за руку и повела в каюту. Вернулась она нескоро, но, возвратившись, встала у борта рядом с Форченом.
   – Это его второе путешествие на корабле. Первое было, когда я убежала из дома. Он был очень хорошим малышом, спокойным и счастливым…
   Форчен повернулся и, облокотившись на поручень, посмотрел на Клер.
   – А когда за ним начали охотиться? Клер молча посмотрела на воду.
   – Я высадилась в Новом Орлеане и получила место в магазине одежды. Пока я шила, Майкл мог находиться со мной. Сняла небольшую комнатку, и мы прожили там несколько месяцев… Однажды днем я обнаружила, что какой-то человек наблюдает за магазином. Еще днем раньше я заметила его на другой стороне улицы. Без видимых причин у меня на душе стало тревожно. Я вынесла Майкла через черный ход, вернулась в свою комнату, собрала вещи и села в поезд до Виксбурга. В Виксбурге я впервые стала работать в магазине дамских шляпок и очень полюбила эту работу. И опять я увидела того человека у магазина, и опять убежала… Так начались наши скитания.
   – Тебе, наверное, постоянно приходилось оглядываться назад?
   – Да, такова цена за мой поступок. Одно время мы жили в Сент-Луисе…
   – Почему ты не вернулась на Восток, в какой-нибудь большой город?
   – Я думала, что жить там сложнее. К тому же я была молода и напугана.
   – Продолжай, я прервал тебя… – спокойно сказал Форчен.
   – В Сент-Луис я приехала с тремя тысячами долларов, которые мне удалось скопить, и там я открыла счет в банке. Позже я перевела их на Север, на свой счет. А все остальное тебе известно.
   Они стояли молча. Клер не знала, о чем думает сейчас Форчен. Может быть, он осуждает ее за все, что она сделала? Наконец она повернулась к нему.
   – Стало очень прохладно…
   – Там есть стулья, – сказал Форчен, указывая на простые деревянные кресла, стоящие на палубе. Он взял ее за руку, едва касаясь ее пальцев, и повел к ним. Клер почувствовала легкое, едва ощутимое прикосновение его руки. Она расположилась в деревянном кресле, Форчен сел рядом.
   Дул свежий, прохладный ветерок. Тишину нарушал только шум волн, бьющихся о борт корабля. Через несколько минут Клер уже дремала.
   Наслаждаясь прохладой, О'Брайен смотрел на звезды и думал о семнадцатилетней девушке, у которой на руках был маленький ребенок. Ей пришлось одной содержать его и защищать от охотившихся за ним людей. Форчен взглянул на Клер. Она слегка склонила голову набок, ее длинные черные ресницы лежали на щеках. Он встал и взял ее на руки. Она казалась легкой, словно пушинка, хрупкой, нежной и теплой.
   В каюте Форчен положил Клер на кровать, снял с нее туфли и провел рукой по ее узким щиколоткам.
   О'Брайен повернулся и вышел из каюты. Он направился на палубу и, сев на стул, начал думать об Атланте и своем новом бизнесе. Форчен построит новый красивый дом и не позволит Тревору Венгеру даже приблизиться к Майклу.
   Наконец Форчен откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.

* * *

   Через несколько дней они пересели на корабль поменьше, следующий вверх по реке в Чатакучи, штат Флорида. Там Форчен купил фургон, на котором они отправились в Атланту.
   Поздно вечером они остановились переночевать в Дональсонвилле. В двухэтажном отеле Форчен снял две соседние комнаты. После того как Майкл заснул в своей комнате, он вернулся в их с Клер номер. Она посмотрела на него.
   – Теперь Тревор Венгер уже наверняка узнал, что Гарвуд мертв. По-моему, небезопасно оставлять Майкла одного. Его дед мог послать за ним еще кого-нибудь.
   – Теперь Тревор Венгер поймет, что мы возвращаемся в Атланту. Думаю, ему уже известно, что мальчик со мной. Нет причин для беспокойства, но я на всякий случай запер дверь в комнату Майкла. Мы услышим, если он позовет нас.
   В комнате Форчена и Клер стоял умывальник, кресло-качалка и одна кровать. О'Брайен беспокойно ходил по комнате. Рукава его рубашки были высоко закатаны и верхние пуговицы расстегнуты. Он открыл сумку, которую взял с собой в номер, достал нож и засунул его за голенище ботинка. Потом заткнул за пояс маленький пистолет Клер, накинул китель и повернулся к ней.
   – Клер, я уйду из номера. Здесь душно, а еще нескоро собираюсь ложиться… Пойду сыграю партию в карты.
   Клер кивнула и посмотрела ему вслед. «Может быть, он пошел попытать счастье в картах, а может быть, найти женщину», – подумала она. Во время путешествия на корабле он спал где угодно, но только не в их маленькой каюте, не вместе с ней.
   Она потерла пальцами виски и подошла к окну, наслаждаясь приятной ночной прохладой. Клер несколько раз заходила к Майклу в номер, он мирно спал. Она оставила, наконец, дверь, соединявшую их номера, открытой и стала укладывать спать.
   Клер одела свою белую ночную рубашку и посмотрелась в длинное зеркало. Сорочка была достаточно плотной, и все же через материал проступали коричневые точечки ее сосков. Она решила спать без одеяла: в комнате было очень жарко. Да и Форчен еще нескоро должен был вернуться.
   Она вытянулась на кровати. От духоты Клер вспотела и не могла заснуть. Она расстегнула пуговицу на вороте сорочки и вытерла шею. Клер смотрела в пустоту и уже почти задремала, как вдруг до ее слуха донесся какой-то звон.

ГЛАВА 14

   Лампа была погашена, и комнату заливал лунный свет. Форчен остановился у стола и опустошил карманы своего кителя. Когда по полу, позвякивая, покатились монетки, Клер присела на кровати.
   – Бог мой! Ты все это выиграл?
   Он поднял руку и посмотрел на нее.
   – Извини, если разбудил тебя.
   – Я не могу уснуть. Очень жарко, – сказала она и, выбравшись из постели, подошла к столу и провела рукой по монетам. – Золотые! Господи, сколько же ты выиграл?!
   Форчен чиркнул спичкой, осветившей его скулы и подбородок, поднес сигару ко рту и, скосив глаза, прикурил. Два маленьких огонька отразились в его голубых глазах. Он посмотрел на Клер.
   – Можешь сосчитать их, Клер.
   И прежде чем затушить спичку, Форчен скользнул по ней взглядом. Она посмотрела на монеты, пододвинула их к краю стола и села. О'Брайен в это время зажег маленькую лампу.
   – Карточные игроки, которых я встречала, обычно больше проигрывают, чем выигрывают.
   – Когда я проигрываю, я кончаю играть. Мой отец проиграл в карты процветающую ферму и все, что у нас было. Карты погубили его, подорвали здоровье моей матери и заставили нас покинуть Ирландию. Я не собираюсь спускать все наши деньги, так что можешь спать спокойно.
   – Хорошо.
   Она считала деньги, склонив голову над столом, а Форчен наблюдал за ней. Ее каштановые волосы упали вперед и сверкали в тусклом свете лампы. Халат был расстегнут и распахнулся, открывая бледную кожу и мягкий изгиб груди.
   – Клер, половина твоя.
   Она подняла голову и посмотрела на него своими темными глазами.
   – Спасибо, но так как твоя жена принадлежит тебе, значит, все, что есть у нее, принадлежит тебе.
   Форчен встал, положив руки на бедра. От выпитого бренди и духоты в комнате ему было жарко.
   – Ты можешь сохранить свои сбережения.
   – Благодарю, с удовольствием, – хмуро ответила она.
   – На случай, если захочешь сбежать, – сказал он, понимая, что его слова проникнуты цинизмом. Клер опять наклонилась над деньгами, а он почувствовал, как в нем пробудилось желание. Ему хотелось обнять ее и поцеловать, бросить на кровать и овладеть ею.
   Форчен беспокойно расхаживал по комнате, понимая, что никто из них в эту ночь не сможет заснуть. Повернувшись, он посмотрел на Клер.
   – Хочешь, я научу тебя играть в покер? Она подняла голову и внимательно посмотрела на него, обдумывая его слова.
   – Да. Я не могу уснуть, и ты, похоже, не собираешься ложиться.
   – Можешь взять половину этих денег.
   – И ты с легкостью отыграешь их у меня.
   – Игра интереснее, если есть риск.
   Он присел к столу и разделил деньги. Она взглянула на него.
   – Господи! Ты выиграл огромную сумму! А ты проигрывал когда-нибудь столько же?
   – Да, но я все возвращал. Я же говорил тебе, что не собираюсь просаживать в карты все, что у меня есть.
   Форчен наклонился к Клер, чтобы объяснить ей, как брать взятки, его взгляд мельком упал на треугольный вырез ее сорочки. Она же была слишком занята запоминанием карт и разглядыванием кучек денег, чтобы заметить это.
   Хлопковая рубашка была расстегнута чуть ниже впадинки на шее, одна сторона ее была распахнута довольно широко, чтобы видеть очертания ее упругой груди. Ему хотелось протянуть через стол руку, снять с Клер рубашку и обхватить руками ее нежные груди.
   Внимание Форчена опять вернулось к картам. Ко второй раздаче он остановился и внимательно посмотрел на Клер, которая прикусила нижнюю губу и нахмурилась.
   – Клер, чтобы выиграть в покер, нужно блефовать. Нельзя своими эмоциями показывать, какие у тебя взятки.
   Ее темные глаза посмотрели на него.
   – Теперь понимаю, почему ты выигрываешь.
   Он бросил на середину стола монетку и едва сдерживал смешок.
   – Даю тебе взаймы.
   – Так ты уже узнал, что у меня ничего не осталось?
   – Ты не знаешь, что у меня… Мои карты, может быть, лучше, а может быть, хуже твоих.
   – Уж только не хуже, – сказала она, бросая на стол свои карты. Форчен сгреб выигрыш. Его опять развеселило выражение лица Клер, когда она наблюдала, как уходят от нее деньги.
   – Какие у тебя сбережения?
   – По твоим меркам, наверное, небольшие. Я не так привыкла к деньгам, как ты. У меня четыре тысячи долларов.
   – Это хорошие деньги, – удивившись, сказал он. Она либо очень много откладывала, либо зарабатывала больше, чем он предполагал.
   – Ты говорил, что ради Майкла собираешься войти в светское общество Атланты. А как они воспримут то, что ты воевал с Шерманом?
   Форчен откинул со лба волнистую прядь.
   – Я не буду упоминать о генерале Шермане, ведь я воевал под командованием генерала Говарда. А ты – южанка… Мой брат был офицером Конфедерации, Раф снабжал товарами Юг. Все три брата – южане. Кроме того, Атланта меняется, заново отстраивается, туда стекаются люди со всей Америки. В Атланту вложено много северных денег. Они примут меня.
   Она хмуро посмотрела на него.
   – Да, они примут. Может быть, ты встретишь там кого-нибудь и полюбишь.
   – Нет, этого не будет. Мерили давно уже нет со мной, а я еще ни разу не испытал к женщине ничего, кроме физического влечения.
   Клер опустила голову. Форчен не мог представить себе, что его слова ранят ее. Ведь между ними не было любви.
   Он перетасовал карты и раздал.
   Во время следующей игры глаза Клер оживленно светились. Форчену пришлось подавить улыбку, потому что она всем своим видом показывала, что у нее на руках выигрышная карта. Он взглянул на маленькую кучку денег и специально заказал больше, желая дать ей возможность отыграть ту сумму, с которой она начала игру.
   – Я выиграла! – радостно воскликнула Клер, и Форчен, бросив на стол свои карты, смотрел, как она открывает карты – три туза и две дамы.
   Клер посмотрела на него.
   – Ты ведь знал, что я выиграю, да?
   Он улыбнулся и пожал плечами, потянулся и откинулся на спинку стула.
   – Ты так и не научилась скрывать свои эмоции.
   – Может быть, скоро научусь. Но это несправедливо. Ты вернул мне все деньги, которые выиграл.
   – Бери их, Клер. Ты можешь взять все…
   Мне безразлично.
   – Ты не знаешь цену деньгам.
   – Так лучше. Когда наш корабль затонул, мы все потеряли. У меня не было ни гроша, когда я приехал в Балтимор, и мне не хотелось бы, чтобы так случилось опять, – сказал он, вспоминая те первые, ужасные дни. – Мне было пятнадцать лет тогда, и прежде чем я получил работу в кораблестроительной компании, прошло дьявольски много времени. Но теперь я прекрасно устроен, собираюсь начать свой собственный бизнес и преуспеть в нем. К тому же в моей жизни появились более важные вещи… Майкл важнее… Он важнее, чем деньги… Он тебе важнее, чем… Ты же не продашь его мне.
   – Нет! Ни за что! – Клер встала, взяла из сумки свое голубое платье и завернула в него деньги.
   – Что ты делаешь?
   – Я не хочу, чтобы люди, которые будут нести наши вещи, услышали этот звон и поняли, что сумка набита деньгами.
   – Я и не думал, что ты избавишься от этого платья, даже несмотря на то, что у тебя появились новые.
   Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
   – Почему я должна его хранить? Оно уже никуда не годится.
   Форчен закурил последнюю сигару из коробки, прошелся по комнате и, взяв бутылку бренди, отхлебнул из горлышка. Он опустил бутылку и стал наблюдать, как Клер движется по комнате. На лбу у нее выступила испарина, несколько прядей каштановых волос прилипли к вискам. Он скользнул взглядом, оглядывая ее с ног до головы. Клер стояла между лампой и столом. Форчен видел очертания ее фигуры, ее полные, упругие груди, тонкую талию, плоский живот, длинные ноги и бугорок внизу живота. На ней не было ничего, кроме тонкого, полупрозрачного халата. В нем опять проснулось желание. Он знал, что если сейчас не уйдет из комнаты, то не сможет отвечать за свои действия.
   Клер повернулась и поставила сумку в общую груду их вещей, которая располагалась всего в нескольких дюймах от него. Взгляд Форчена опустился на открытый вырез ее халата.
   – Черт, – сказал он и, протянув руку, привлек ее к себе, – я знаю, что здесь жарко, но ты расстегнулась…
   Клер широко распахнула глаза и слегка коснулась его рук выше локтя, когда он наклонил голову и прижался ртом к ее губам. От прикосновения к ее мягким губам Форчена охватила волна неистового возбуждения. Его язык ворвался глубоко в ее рот, он чувствовал приятную влажность ее языка, близость ее тела, прикрытого лишь халатиком. Форчен провел руками по ее спине и положил на выпуклые изгибы ее ягодиц свои горячие ладони. Он отлично понимал, что его жизнь слишком усложнится, если он овладеет сейчас Клер.
   Она обвила руками шею Форчена, прижалась к нему и с жадностью отвечала на его поцелуи. Руки О'Брайена, скользя по ее спине, опустились на бедра. Сердце Клер учащенно забилось. От острых, незнакомых ощущений, которые вызывал в ней Форчен, у нее закружилась голова. Клер жаждала поцелуев этого напористого и сильного мужчины, хотя теперь, как и прежде, между ними не было любви.
   Она отстранилась от него. Его руки скользнули под халат и обхватили ее грудь. Форчен медленно поглаживал большим пальцем ее сосок, доставляя ей огромное наслаждение. От охвативших ощущений Клер ахнула и моментально забыла, что собиралась остановить Форчена. Он наклонил голову, обхватил губами ее сосок и начал дразнить его языком, слегка покусывая зубами.
   Клер опять отстранилась, отступила назад и запахнула ворот халата.
   – Я забыла, что у меня расстегнуты пуговицы. Было так жарко…
   Она посмотрела на Форчена, дрожа от острого желания. Его глаза так смотрели на нее, что ей снова захотелось броситься в его объятия. Он, казалось, пожирал ее взглядом. Клер заметила напряженный бугорок, выпирающий из брюк Форчена, и почувствовала слабость в коленях от охватившей ее страсти.
   – Пойду пройдусь, – сказал он и, выйдя из комнаты, тихо закрыл за собой дверь.
   Клер смотрела на его удаляющуюся фигуру и думала об их браке: «Может быть, отдаться ему? Насладиться его поцелуями, ласками? Но… А как же любовь?» И каждый раз, размышляя над этим, она понимала, что любовь ей необходима. Если она отдаст свое тело, то обязательно влюбится в него.
   Клер подошла к окну. Ей захотелось пройти вместе с Форченом. «Какой будет наша семейная жизнь? Будет ли она наполнена муками, какие мы испытали только что, пока он не найдет себе любовницу?» – промелькнуло в голове, и при мысли о любовнице Клер пришла в ярость. Ей не хотелось, чтобы он был с другой женщиной, но в тоже время она не может удерживать его. Ведь они не любят друг друга.
   Форчен вернулся на рассвете, сел на стул и положил свои длинные ноги на стол. Как только рассвело и он понял, что Клер проснулась, они начали собираться в дорогу.
   Солнце еще не поднялось над крышами домов, а они уже двигались на север. На заднем сиденье фургона спал Майкл.
   Мальчик проснулся поздно утром и весь день восхищенно смотрел на расстилающийся за повозкой пейзаж. Клер слышала, как Форчен пообещал ему устроить еще одно путешествие на корабле.
   Они ехали без остановки до позднего вечера. Форчен гнал лошадей, и Клер поняла, что ему хочется поскорее прибыть в Атланту. Он, казалось, был в напряжении, всю дорогу молчал и лишь иногда перебрасывался словечками с Майклом. Иногда она ловила его жадный, оценивающий взгляд, и тогда ее сердце начинало биться еще сильнее.
   На ночь они остановились в Абвилле, расположенном на реке Чатакучи, и как только Майкл заснул, Форчен вышел из комнаты. В помещении было так же душно, как и прошлой ночью. Клер подошла к окну и села, не зная, когда ожидать Форчена назад. Она заснула в кресле у окна, но с первыми лучами солнца обнаружила, что лежит уже в кровати. В другом конце узкой комнаты стоял Форчен и вытирал после бритья лицо.