Орвиг Сара. Атланта

   Официант принес Майклу и Форчену тарелки с жареным цыпленком, золотистыми корочками кукурузного хлеба, горохом и пюре, густо политым подливкой, а Клер – поджаренную зубатку, горох и рис. После обеда они прошли несколько кварталов, обогнули угол площади Мариэтты и спустились вниз по улицам к руинам здания, обращенного в сторону железнодорожных путей.
   – Люди называют такие дома «памятниками Шермана», – сказала Клер.
   – В этом доме находилось агентство банка Джорджия Рейлроуд, – проговорил Форчен.
   – Ты воевал здесь? – спросил Майкл.
   – Да, воевал, – ответил Форчен, присев на корточки, чтобы быть с Майклом одного роста. – Армия, в которой я служил, проходила здесь. Но перед этим человек по имени Лемюэль. Грант, инженер из Конфедерации, возвел оборонительные ограждения вокруг Атланты…
   – Такие, как мы видели по дороге на завод?
   – Да. Ты помнишь, как они называются?
   – Частокол. Это те остроконечные столбы.
   – Правильно. Лемюэль Грант окружил этими столбами город на протяжении десяти миль, и генералу Шерману в конечном итоге пришлось обойти город вокруг. Он разрушил железные дороги, по которым в Атланту доставлялись продукты. После этого армия Теннеси не смогла больше удерживать оборону города.
   – И что случилось после этого? Генерал Шерман атаковал город?
   – Нет. Несколько дней Атланту обстреливали артиллерийским огнем, а когда солдаты покинули ее, многие жители города бежали в другие города. После отступления армии Конфедерации город стал открытым, и в него вошла армия Союза. Атланта была связующим звеном между восточной Конфедерацией и западной. Видишь те пути? – спросил Форчен, разворачивая Майкла. – Это был главный железнодорожный узел Юга, Атланта имела сообщение и с Севером, и с Югом. Ты видел разрушенные здания и дома… Люди никогда не забудут эту войну, Майкл. Она изменила жизнь очень многих людей. Они всегда будут помнить о ней… И их дети будут помнить.
   Майкл печально кивнул головой.
   – Может быть, однажды, Майкл, мальчики с упреком скажут тебе, что твой отец – янки. Тогда ты им напомни, что твоя мать из Шарлотта, а твой дядя был офицером Конфедерации.
   – Хорошо, сэр.
   – Война уже закончилась, – сказал Форчен, поднимаясь. – Атланта отстраивается заново. Она поднимется из руин и станет красивым городом.
   Майкл встал на рельсу и пошел по ней, балансируя руками для равновесия.
   – Ты думаешь, ему будет трудно завести друзей?
   – Вовсе нет. У него были когда-нибудь друзья?
   – Не было, – ответила Клер, наблюдая за Майклом.
   – Я просто хочу, чтобы он был готов к упрекам, потому что здесь разгораются большие страсти. Город очень сильно пострадал во время войны, и каждый помнит об этом. Слава Богу, что ты увезла Майкла на запад.
   – Здесь было очень трудно.
   – Майкл, иди сюда. Пора возвращаться – уже темнеет, – позвал его Форчен. Майкл подошел к Клер и Форчену. Следуя впереди них к повозке, он поднимал с земли камешки и бросал их.
   – На западе жить тоже нелегко, – сказала Клер, когда они выехали на широкую оживленную улицу. – Было трудно найти работу, и города располагались далеко друг от друга.
   Форчен продолжал молчать, и Клер подумала, что он все еще продолжает сердиться на нее. «Часто ли мне придется сталкиваться с мужчинами и женщинами из моей прошлой жизни?» – подумала про себя Клер. Она смотрела на улицу, по которой они ехали, и благодарила Бога, что не работала в этом городе.
   Когда они прибыли в гостиницу и поднялись по винтовой лестнице на свой этаж, Форчен сказал, что хочет почитать Майклу, и они вдвоем удалились в комнату малыша. Клер вошла в спальню, села у окна в кресло-качалку и зажгла лампу. Легкий южный ветерок колыхал кружевные занавески на окнах. Клер трудилась над своим новым шелковым платьем, пока не услышала шаги Форчена. Она подняла голову и увидела, что он вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Форчен был без пиджака, в рубашке с распахнутым воротом и высоко закатанными рукавами. Он прошел по комнате, взял бутылку бренди и налил себе стакан. Когда он с грохотом опустил бутылку на стол, на его запястье сверкнул золотой браслет.
   – Ты все еще сердишься на меня из-за сегодняшнего случая? – спросила она.
   – Я просто не знаю: верить тебе или нет, – ответил он, прислонившись бедром к столу. – Если все действительно так, как ты говоришь, значит, тот мужчина – невероятный нахал. Так запросто подойти к женщине на улице и начать обнимать ее…
   – Он просто положил мне руку на талию, – холодно ответил Клер, затем встала, свернула материал и положила его в ящик комода. – Я говорю тебе правду.
   – Я ухожу. Вернусь поздно.
   Он стрелой вылетел из комнаты, быстро спустился вниз по лестнице и вышел на улицу, стараясь сдерживать свою злость.
   И все-таки, играя в карты, Форчен постоянно видел в своем воображении того мужчину, который подошел к Клер и обнял ее. Выигрыш О'Брайена рос, но он все время отвлекался от игры. Ночь была жаркой, в салуне было шумно и накурено. У стойки бара он заметил двух крупных мужчин. Лицо одного из них показалось ему знакомым, но, еще раз взглянув на него, Форчен убедился, что никогда прежде не видел этого человека.
   Далеко за полночь О'Брайен выпил последний стакан виски и отодвинул стул. Форчен положил в карман свой скудный выигрыш. Он еще раз убедился, что не стоит играть в карты, когда твои мысли заняты чем-то другим.
   Форчен вернулся в гостиницу и, перешагивая через две ступени, поднялся по лестнице. Он решительно стиснул зубы. Есть только один способ проверить правдивость Клер…
   О'Брайен увидел сидящего в холле Бадру, кивнул ему и вошел в комнату Майкла. Он остановился у кровати. Его сын лежал, раскинув руки, влажные волосы прилипли ко лбу. Когда он взглянул на Майкла, его злость исчезла. Форчен наклонился и слегка коснулся губами щеки мальчика.
   Он был безумно рад, что наконец-то нашел своего сына. Майкл был для него самым дорогим и любимым существом в жизни. Форчен погладил маленькую ручку малыша и почувствовал, как к горлу подкатил ком.
   О'Брайен развернулся и на цыпочках прошел из комнаты Майкла в гостиную. Сквозь приоткрытую дверь спальни он заметил, что там было темно.
   В гостиной горела маленькая лампа. Форчен прошел по комнате и налил себе стакан бренди. Он сделал маленький глоток и поставил стакан на стол. Затем сбросил рубашку и сел в кресло, чтобы снять ботинки. Он бесшумно прошел в спальню, закрыл дверь и, подойдя к кровати, посмотрел на Клер. Она проснулась, широко открыла глаза и удивленно взглянула на него.
   – Форчен?
   В нем опять закипела злоба и ярость. О'Брайен просунул руку между матрацем и спиной Клер, почувствовав тонкие косточки ее позвоночника, рывком поднял ее с кровати и поставил на пол. Потом намотал на ладонь прядь ее волос. Клер недоуменно вскинула брови и нахмурила лоб.
   – Форчен?
   – Я не могу забыть того мужчину, который подошел к тебе сегодня и обнял, – сквозь зубы процедил он.
   Клер удивленно открыла глаза.
   – Ты пьян!
   – Да, черт возьми, пьян, – ответил Форчен. Он потянул Клер за волосы и запрокинул ее голову назад. – Если ты лгала мне, если Майкл был с тобой в борделях…
   Клер, придя в ярость от такого обвинения, с силой оттолкнула от себя О'Брайена.
   – Оставь меня, Форчен! Я сказала тебе правду!
   – Сейчас мы увидим, – выпалил он, притянув Клер к себе. Он прижался ртом к ее губам и крепко поцеловал ее. Ее сопротивление было недолгим, а затем она прижалась к Форчену и обвила его руками.
   В нем еще сильнее закипела ярость: ей нравится, когда ее целуют. В голове билась одна-единственная мысль: «Неужели она подкупила меня этими широко распахнутыми глазами и невинным взглядом?»
   Форчен вцепился руками в белую хлопковую сорочку Клер и с треском разорвал ее на груди.
   – Форчен, ты говорил, что не будешь силой.
   – Я-то не буду, – сказал он и, обхватив груди Клер руками, провел пальцем по ее упругим соскам. – Ты хочешь этого, Клер.
   Он говорил тихим и хриплым шепотом, видя, как она вздрагивает от прикосновений к ее груди. Клер закрыла глаза и прижалась к нему.
   – Я тебя не принуждаю, – сказал Форчен и, наклонив голову, провел языком по ее соскам. – Не могу устоять против тебя, – прошептала она, еще крепче прижимаясь к Форчену. Его взгляд скользил по ее телу, он видел маленький черный треугольник волос внизу живота, стройные, длинные ноги. Форчен обнял ее за талию. Когда Клер провела рукой по груди Форчена, он глубоко вздохнул, не зная, удастся ли ему держать контроль над собой, если она начнет ласкать его. Она была страстной и податливой, и это еще больше приводило Форчена в ярость. Одной рукой он обнимал ее, а другой – ласкал ее грудь. Потом О'Брайен развернул Клер, прижался к ее спине, обхватив руками ее груди, и начал целовать ее затылок. Он водил языком по ее нежной шее, а руки медленно скользили по ее телу.
   – Форчен…
   Клер повернулась и опять обняла его шею. Форчен впился в губы Клер, а его рука заскользила вниз, к ее бедрам. Она почувствовала его теплую ладонь у себя между ног. О'Брайен раздвинул ноги Клер и, отыскав горячий влажный язычок, погладил его пальцами.
   Она вскрикнула и, изогнувшись всем телом, прижалась к его руке.
   – Тебе нравится это, Клер, – прошептал он ей на ушко, нежно коснувшись языком мочки. Он продолжал ласкать ее, а она, задыхаясь, вздрагивая, еще больше льнула к нему. Форчен поцеловал ее в открытые губы. Клер возбужденно стонала и страстно прижималась бедрами к О'Брайену. Он ввел ей внутрь палец, ощущая ее тугую теплую плоть. Палец Форчена наткнулся на преграду!..
   Он замер, словно пораженный громом. Шок отрезвил его сознание. Она все-таки говорила правду. Он вдруг пожалел о том, что злился на нее и что так бесцеремонно вытащил ее из постели. Клер вцепилась ему в руки выше локтей, постанывая от наслаждения и ритмично двигая бедрами, уже находясь почти на вершине блаженства, прошептала с придыханием:
   – О, Форчен, пожалуйста…
   Чувствуя за собой вину и сожалея, что напрасно обвинил ее, Форчен прижал Клер к себе, обнял ее обеими руками за талию и нежно поцеловал.
   – Клер, прости меня, – прошептал он. – Я должен верить тебе…
   Он осыпал ее поцелуями. Ему хотелось большего, он чувствовал, что разрывается от желания, бушевавшего в нем. Но Форчен не мог сделать это. Он обещал Клер не брать ее силой. Соблазнить ее сейчас означает то же самое, что взять силой. Она – девственница, она – невинна, как и говорила ему, а он вытащил ее из постели, возбудил, когда она даже не подозревала о его намерениях. Если бы Клер предоставилась возможность как следует все обдумать, решила бы она, что ей хочется именно этого?
   Форчен целовал Клер, снедаемый желанием овладеть ею, понимая, что должен уважать ее желания, обзывая себя негодяем за то, что усомнился в ее невинности.
   Клер оттолкнула его, по ее щекам текли слезы.
   – Отойди от меня. Ты не любишь меня и не веришь мне.
   О'Брайен обхватил ладонями ее лицо, нагнулся и нежно поцеловал ее.
   – Ты знаешь, почему я не люблю тебя, но я уважаю тебя и верю… Я не должен был подозревать тебя. Извини меня, Клер.
   Она посмотрела на Форчена, в ее темных глазах сверкали слезы. Клер была настолько красива, что ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не обрушить на нее всю свою страсть и не овладеть ею.
   Клер резко отвернулась от него и подобрала свою разорванную сорочку.
   – Не могу отдаться тебе, Форчен. – Я куплю тебе новую сорочку, – сказал он. – Иди спать, Клер. Я оставлю тебя…
   Форчен повернулся и вышел из комнаты. Когда за ним закрылась дверь, Клер сжала в руках сорочку, оставшись одна в пустой комнате.
   – Я люблю тебя, – прошептала она.
   Она подошла к комоду и достала из ящика новую батистовую рубашку. Ее тело жаждало его ласки, ей хотелось, чтобы он опять обнял ее и целовал, или хотя бы вернулся и поговорил с нею. Клер посмотрела на полоску света, вырывающуюся из-под двери. «Может быть, мне самой пойти к нему?» – подумала она. Нет, все может начаться заново, и тогда у нее не хватит сил остановить его.
   Клер легла в постель и уставилась в темноту. «Наверное, Форчен решил больше не спать со мной в одной кровати», – подумала она.
   В течение следующих нескольких дней Клер редко видела Форчена. Он уходил на заре и возвращался поздно ночью, хотя иногда забегал днем, чтобы забрать с собой Майкла. Форчен был поглощен работой полностью, стараясь как можно скорее построить завод, к тому же они начали строить дом. Если О'Брайен и спал с ней в одной кровати, то она просто не знала об этом, потому что он приходил, когда она уже спала, а уходил, когда она еще не проснулась.
   Воскресным вечером, когда Форчен был погружен в изучение чертежей, разложенных на полу, в дверь постучали. О'Брайен отбросил назад упавшие на лоб волосы, подошел к двери и широко распахнул ее.
   – Аларик!
   – До меня дошли слухи, что ты вернулся и все время пропадаешь на этом чертовом заводе.
   Клер увидела, как в комнату вошел светловолосый мужчина, и Форчен крепко обнял его. Он был почти одного роста с О'Брайеном. Немного резкие черты, огромные голубые глаза и выдающийся вперед подбородок делали его лицо привлекательным. Мужчина был одет в мундир Объединенной армии, он посмотрел мимо Форчена на Клер.
   – Почему ты не приезжал ко мне на завод? – спросил О'Брайен.
   – Я слышал, что ты женился и нашел своего сына, – ответил мужчина, отошел от Форчена и направился к Клер, улыбаясь ей широко и открыто. – Я хочу познакомиться с твоей женой… Я должен познакомиться с женщиной, которой удалось растопить твое ледяное сердце.
   – Клер, это мой друг, Аларик Хемптон. Аларик, познакомься с моей женой, Клер.
   Аларик улыбнулся Клер и взял ее руку в свою огромную теплую ладонь.
   – Теперь я понимаю, почему растаяла ледяная глыба. Вы очень красивая женщина, мисс О'Брайен.
   – Я выставлю тебя за дверь, если ты не замолчишь, – с улыбкой сказал Форчен.
   – Тогда Клер овдовеет и достанется мне, – отпарировал Аларик. Он взял руку Клер, поднес ее к губам и поцеловал.
   – Я много слышала о вас и рада познакомиться с вами, – в радостном волнении сказала она. – К сожалению, Майкл сейчас спит.
   – Но ты можешь пройти к нему в комнату и посмотреть на него, – с гордостью в голосе предложил Форчен. – Тебе даже не придется осторожничать – его пушкой не разбудишь.
   Хемптон улыбнулся Клер, повернулся и пошел вместе с Форченом в комнату Майкла. Через несколько минут они вернулись в гостиную. О'Брайен подошел к бару и налил два стакана бренди. Он посмотрел на Клер.
   – Ты будешь?
   – Нет, спасибо.
   Аларик сел на диван рядом с ней, протянул руку и взял лоскуток материала, из которого она шила платье.
   – Шьете себе обновку?
   – Да.
   – Я знаю одну очень хорошую портниху, если хотите, познакомлю.
   – Аларик знает всех в Атланте, – сухо сказал Форчен.
   – Ну, не всех. С некоторыми людьми из Джорджии я не собираюсь заводить знакомства. А вы из Шарлотты?
   – Да, мой отец и, думаю, брат еще живут там. Я написала отцу, но ответа пока не получила.
   Аларик посмотрел на Форчена.
   – Спасибо, что сообщил мне в телеграмме о своей свадьбе. Жаль, что меня не было. Как поживает твоя семья?
   – Хорошо. Все здоровы. Послушай, поедем завтра со мной на завод.
   – С удовольствием. Так где же он нашел вас? – спросил Хемптон Клер, переключая все свое внимание на нее.
   – В Натчезе.
   Она вспомнила события той ужасной ночи, которая закончилась смертью Гарвуда.
   – Ты уже встречался с Тревором Венгером после того, как вернулся в Атланту?
   – Нет, – равнодушно ответил Форчен, и Клер подумала, когда же они, наконец, встретятся друг с другом. Ей казалось, что это должно произойти очень скоро.
   – Вижу, у тебя есть человек, присматривающий за домом.
   – Мне не хочется оставлять Клер и Майкла одних на весь день, пока я на работе.
   – Надеюсь, вы умеете стрелять так же метко, как и мы? – спросил Аларик Клер.
   – Не так метко, но все же…
   – Ты уже показывал ей Атланту?
   – Немного.
   – Город меняется с каждым днем. В Атланте осталось несколько мест, которых не коснулась война. У меня есть приятельница, с которой вам, может быть, будет интересно познакомиться. Она – вдова, и у нее пятилетний мальчик, Эдвин. Ее зовут Присцилла Хокинс. Она родилась и выросла в Атланте.
   – Это было бы здорово. Я не знаю никого здесь, кроме Форчена.
   – Какой ужас! Я обязательно познакомлю ее с вами.
   – Приходите к нам завтра попозже вечером на ужин, – сказал Форчен.
   – Отлично.
   – Где твой дом, капитан Хемптон?
   – В Филадельфии, но я не собираюсь возвращаться. Там очень холодные зимы. Мне нравится Юг: здесь самые красивые женщины на земле.
   Форчен цинично рассмеялся.
   – Ты так говоришь, пока не попал на Север. Помнится, ты говорил, что самые красивые женщины в Филадельфии.
   – Возможно, я так думал когда-то. Он посмотрел на Форчена.
   – По городу ходят слухи, что ты купил два участка земли на Пичтри.
   – Мне хочется построить большой уютный дом.
   Аларик рассмеялся.
   – Тебе хочется иметь дом больше и красивее, чем у Тревора Венгера. Ты желаешь, чтобы люди смотрели на твой дом и восхищались. К тому же ты хочешь быть уверенным, что Майкла примет здешнее общество.
   – Ты прав.
   – Уверен, тебе это удастся.
   Аларик откинулся на спинку дивана, скрестил ноги и проговорил с ними еще час, большую часть внимания уделяя Клер. Когда он поднялся, Форчен тоже встал.
   – Клер, очень рад знакомству с вами. Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера.
   – Хорошо.
   Он перевел взгляд на Форчена.
   – Утром я приеду на завод. Когда ты там появляешься?
   – К семи.
   – Так рано я не приеду, – сухо сказал Аларик и направился к выходу. Форчен вышел вместе с ним.
   Клер понравился друг мужа, и она радовалась возможности познакомиться с новой женщиной: Форчена целыми днями не бывало дома, а когда он забирал Майкла, она оставалась совсем одна.
   О'Брайен вместе с Хемптоном направлялись по тихому холлу к лестнице.
   – Я хочу, чтобы ты подумал насчет работы у меня.
   – Я? На чугунолитейном заводе? Да я не принесу тебе никакой пользы, ведь мне абсолютно не знакомо это дело.
   – Тебе ничего не надо и знать о чугуне. Ты должен будешь следить, чтобы все шло гладко.
   – Я подумаю над этим предложением… Твоя жена очень красивая. Я рад за вас. Любовь всегда приходит неожиданно…
   Форчен посмотрел на него.
   – Аларик, я не люблю Клер. Не могу никак забыть Мерили, – спокойно сказал он.
   Хемптон нахмурился, остановился и взглянул в лицо Форчену. Потом он взглянул на запястье, и О'Брайен понял, что он смотрит на браслет Мерили.
   – Господи, зачем же ты женился на ней?
   – Она стала матерью для Майкла. Он очень любит ее и привязан к ней.
   – А она знает, что ты не любишь ее?
   – Да, знает.
   – Тогда какого-черта… А-а-а, думаю, она хочет, чтобы ты позаботился о ней…
   Форчен широко улыбнулся, остановился и в упор посмотрел на друга:
   – Это не так. Она такая же независимая и самостоятельная, как ты и я. Ей очень не нравится, когда я трачусь на нее.
   – Я не верю тебе.
   – Это правда. Она вышла замуж за меня только для того, чтобы остаться с Майклом.
   – О Господи!
   – Для брака бывают причины и похуже.
   – Ну, я не знаю… Она могла бы выйти замуж и родить собственного сына или дочь.
   – Аларик, все эти годы она была ему матерью и обожает его. Я видел, как она несколько раз рисковала из-за него жизнью.
   – Надеюсь, ты не сослал самого себя на каторгу. Мне кажется, ты – слепой, Форчен. Она такая красивая женщина… К тому же самостоятельная и не хочет, чтобы ты тратил на нее деньги. Ты нашел не женщину, а мечту.
   – Оставь ее, Аларик. Она не привыкла к вниманию мужчин.
   – Это сослужит тебе хорошую службу: однажды появится мужчина и уведет ее у тебя. А кто-нибудь именно так и сделает… Форчен рассмеялся.
   – Почему ты думаешь, что я буду жалеть об этом?
   Аларик широко улыбнулся и покачал головой.
   – Ты – мерзкий нахал… Встретимся завтра. Форчен снова вернулся в гостиницу. Он закрыл дверь и вернулся к чертежам, которые просматривал до того, как пришел Хемптон.
   – Мне кажется, Аларик наполовину влюблен в тебя, Клер.
   Она рассмеялась. – Он очень милый…
   – Он всегда мил с красивыми женщинами. Однажды он спас мне жизнь, и я готов на все ради него, – говорил Форчен, расхаживая по комнате. – Я хочу немного поработать…
   Клер молча шила и изредка поглядывала на Форчена. Он сидел за столом, склонив голову над бумагами, и делал пометки в чертежах.
   Свет падал на его черные волосы, и они блестели. От того, что он проводил много времени на солнце, занимаясь строительством завода, его кожа стала смуглее. Клер смотрела на его узкую талию и длинные ноги и вспоминала ту ночь, когда он вернулся очень злым после игры в карты. Она почувствовала, как у нее запылали щеки при воспоминании его ласковых рук. У нее появилось огромное желание пройти по комнате, обнять его и поцеловать.
   Форчен оторвал руку от чертежа и написал что-то в бухгалтерской книге. Рукава его рубашки были высоко закатаны, и Клер увидела его обнаженные руки, покрытые черными завитками волос. Когда Форчен двигал рукой, браслет на его запястье, воспоминание о Мерили, негромко позвякивал. Клер изнемогала от желания подойти к нему и коснуться его сильного тела. «Узнает ли он когда-нибудь о том, что я чувствую к нему?» – подумала про себя Клер. Сейчас, даже узнай он об этом, ему было бы все равно. Единственное, что он чувствует к ней, – это жалость. Клер была ненавистна эта мысль.
   Она склонила голову над шитьем и попыталась сосредоточиться.
   – Черт! – Форчен швырнул на стол карандаш. – Я принес от архитектора план и чертежи нашего дома, чтобы показать тебе, и забыл.
   Он отодвинул стул, пошел в спальню и вернулся со скатанными в трубку бумагами под мышкой. Потом окинул взглядом комнату.
   – Здесь нет большого стола. Давай сядем на пол.
   Клер отложила в сторону шитье и опустилась на пол рядом с Форченом. Она почувствовала, как соприкоснулись их плечи, когда О'Брайен начал развязывать сверток. Она помогла ему закрепить углы листа. Форчен расправил чертеж их будущего дома. Клер с восторгом посмотрела на элегантный дом в викторианском стиле.
   – Здесь будет шесть спален, две комнаты для гостей и комната для балов…
   – Форчен, но этот дом гораздо больше, чем у твоего брата! – удивленно воскликнула Клер.
   – Не думаю… Вернее, не совсем так…
   – Я не могу поверить в то, что буду жить в таком доме! – с трепетным волнением произнесла она. – Форчен…
   Клер повернулась и посмотрела на О'Брайена.
   – Ты, должно быть, такой же богатый, как и Крез…
   Форчен широко улыбнулся и легонько потянул ее за локон.
   – Клер, я не могу смотреть, как ты подсчитываешь, что сколько стоит. Ты, по-моему, уже готова сказать мне, что мы можем жить в доме и поменьше, а деньги сэкономить.
   – Господи, конечно же! Нам не нужно что-то такое огромное!
   – Клер, это наш дом! Забудь о том, сколько он стоит. Я хочу, чтобы у моего сына был красивый дом.
   – Необязательно, чтобы он был таким красивым. Дом твоих родителей был похож на этот?
   – Нет, но наш дом был очень уютным, и я хочу, чтобы Майкл жил в таком же.
   – Это дом не просто красивый и уютный! Форчен засмеялся и по-дружески обнял Клер за шею.
   – Этого следовало ожидать. Клер, перестань волноваться. Я могу позволить себе такой…
   – Даже не начав еще свое дело?
   – Думаю, да.
   – Почему бы тебе не построить дом поменьше и посмотреть, как пойдут дела на заводе?
   – Клер, я хочу построить именно такой дом. Она вздохнула, отвела взгляд от Форчена и посмотрела на чертеж дома, не представляя себя в нем.
   – Ведь нас только трое. Мы потеряемся здесь, – сказала она больше себе, чем мужу. Клер разглядывала чертеж нового дома, и ей захотелось наполнить его детьми.
   Клер посмотрела на Форчена. Тот обратился к новому чертежу – плану первого этажа. Он склонил голову над листом бумаги и рассказывал ей о комнатах.
   – Здесь будет комната для балов, согласна?
   – Да…
   Клер пристально смотрела на него. Когда они обсуждали их будущую совместную жизнь, она сказала, что не хочет иметь с ним интимной близости, но, может быть, это было ошибкой. Может быть, ей следует пересмотреть свое решение? Форчен смог бы подарить ей еще одного ребенка.
   От этой мысли сердце Клер застучало так громко, что она не слышала слов Форчена. Она видела его сильные, умелые руки. Золотой браслет на запястье…
   О'Брайен наконец поднял голову и посмотрел на Клер возбужденным, радостным взглядом.
   – Не волнуйся из-за стоимости.
   Она посмотрела на его длинные, густые ресницы и чувственные губы. Форчен коснулся кончика ее носа.
   – Обещай мне, что ты не будешь волноваться из-за денег.
   Клер кивнула и поблагодарила Бога, что он не догадывается, что на самом деле у нее на уме.
   Форчен свернул чертежи, встал и подал руку Клер, помогая ей подняться с пола. Продолжая держать руку, он посмотрел ей в глаза.
   – Ты хорошая жена, Клер, – негромко сказал он и, наклонившись, поцеловал ее. Она встала на цыпочки, обвила его шею руками и поцеловала его в ответ. Форчен обнял ее за талию и крепко прижал к себе, пока она целовала его.
   О'Брайен отпустил Клер и посмотрел на нее задумчивым, но страстным взглядом.
   – Я лучше вернусь к работе, – угрюмо сказал он.