Орвиг Сара. Атланта

   – Миссис Рафферти, это доктор Рот.
   – Пожалуйста, проходите и взгляните на моего мужа.
   Доктор пересек комнату и посмотрел на Форчена, затем поднял глаза на Клер, которая стояла напротив него, с другой стороны кровати.
   – Этот человек не болен, он ранен!
   – Да, нас ограбили по дороге сюда. Вернее, пытались ограбить и ранили моего мужа. В Атланте его лечил доктор, а затем мы отправились сюда.
   – Боже мой, он не должен был ехать в таком состоянии. Из Атланты?
   Клер пожалела, что не назвала другой город, но теперь этого не поправишь.
   – Да.
   Доктор покачал головой и пощупал лоб Форчена, затем измерил пульс. Клер отошла от кровати, когда доктор Рот стал снимать старые бинты.
   – Доктор? – произнес Форчен хриплым голосом.
   – От вашей жены я узнал, что по дороге в Саванну вас ограбили и ранили. Вы должны были остаться в Атланте и ни в коем случае не продолжать путешествие. Вам нельзя двигаться.
   Он снял повязку с раны на боку.
   – Удивительно, как вам удалось выжить. Заражения нет, но для того, чтобы рана зажила, необходим покой.
   Форчен тяжело дышал. Клер стиснула зубы. Ей невыносимо было видеть, как он страдает. Она знала, что все это время боль ни на секунду не оставляла его. Когда носильщик доставил последние вещи багажа, Клер попросила принести в номер большую ванну и воду.
   Наконец доктор Рот закрыл свой саквояж.
   – Он спит. Я зайду завтра утром.
   – Спасибо. Сколько я вам должна?
   – Вы можете рассчитаться со мной, когда ваш муж встанет на ноги. Когда вы планируете снова отправиться в путь?
   – Право, я не знаю…
   – Ему нельзя подниматься с кровати несколько дней.
   Клер кивнула, хотя понимала, что не сможет удержать Форчена в постели, если завтра утром он придет в себя. Закрыв дверь за доктором, она почувствовала себя лучше. Форчен находился под наблюдением врача и может наконец-то спокойно выспаться на кровати.
   В комнату принесли воду и ванну. Клер разделась и погрузилась в нее. Вымыв голову, она позволила себе понежиться в воде. Но каждые пять минут Клер оглядывалась на Форчена; он по-прежнему спал.
   Комната была очень удобной. Сквозь большие окна проникал теплый свежий ветерок. За окнами росли высокие дубы, густая листва которых отбрасывала прохладную тень.
   Приняв ванну, Клер расчесала волосы и одела голубое кисейное платье. Но, чувствуя себя слишком усталой, она решила не выходить к ужину. Она подошла к кровати и легла рядом с Форченом.
   – Я люблю тебя, – прошептала Клер, прикоснувшись губами к его щеке. Дыхание мужа было ровным: возможно, он так крепко спал, а может быть, доктор Рот дал ему снотворное. Его влажные волосы завивались на концах и закрывали лоб. Кончиками пальцев Клер коснулась колючей короткой бороды на щеках, и подбородке Форчена.
   – Я люблю тебя, Форчен О'Брайен, – прошептала она. – Я люблю тебя… Ты должен поправиться. Скоро ты снова станешь отцом.
   Клер посмотрела на свой живот, счастливая сознанием того, что носит их ребенка. Но все же усталость победила ее и, закрыв глаза, она уснула крепким сном.
   Стоны Форчена разбудили Клер. Она села на кровати, пытаясь прийти в себя. Затем зажгла лампу и, подойдя к мужу с другой стороны, посмотрела на него.
   – Воды… – чуть слышно прошептал он. Она налила воды и, просунув одну руку под подушку, приподняла его голову.
   – Пей, Форчен.
   Помогая ему, Клер почувствовала, как горит его тело. Он весь пылал. Наконец он отвернулся, словно был слишком утомлен, чтобы разговаривать. Она осторожно опустила его голову и в течение следующего часа протирала его лицо холодной водой и прикладывала холодные компрессы на грудь, пытаясь сбить жар.
   Было около четырех часов, когда Клер легла спать. Она оставила лампу зажженной, чтобы сразу увидеть состояние Форчена, если ему вновь понадобится помощь.
   – Клер…
   Она открыла глаза и увидела, как яркий солнечный свет заливает комнату. Форчен смотрел на нее.
   – Помоги мне подняться и одеться. Я хочу пойти на пристань.
   – Форчен, на причале караулит Бадру… Подожди один день.
   – Нет. Помоги мне. Я принесу себе еще больший вред, если поднимусь без твоей помощи.
   Клер подошла к Форчену с левой стороны и одной рукой обхватила его за талию, пытаясь не задеть рану на боку. Его здоровую руку она положила себе на плечо и, выпрямившись, попыталась удержать мужа. Она немного ссутулилась под его весом и едва не потеряла равновесие, когда он, пошатнувшись, схватился одной рукой за кровать, а другой оперся на нее.
   – Форчен, ты не должен выходить из комнаты. Ты не можешь даже стоять самостоятельно.
   – Могу, – жестким голосом ответил он, и Клер прекратила спор. – Помоги мне дойти до умывальника.
   Они медленно шли по комнате. Каждый шаг давался Форчену с большим трудом, и Клер боялась, что он вот-вот упадет. Но наконец О'Брайен добрался до умывальника, и она отошла в сторону, чтобы не стеснять его.
   – Возьми деньги и попроси носильщика вывести из конюшни наших лошадей и заложить карету.
   Она кивнула, зная, что никакие уговоры не изменят решения Форчена.
   Через час он стоял у двери, опираясь на косяк, в правой руке он держал винтовку.
   – Помоги мне спуститься к экипажу, Клер. Она одела голубое платье, которое взяла с собой. В дороге оно помялось, но ей удалось разгладить юбку. Маленькая голубая шляпка и серьги с сапфирами, подаренные Форченом накануне бала, прекрасно подходили к ее наряду.
   Клер подошла к Форчену и встала с ним рядом.
   – Сегодня я достаточно хорошо выгляжу, чтобы подняться на корабль?
   Рассматривая жену, он попытался улыбнуться.
   – Ты выглядишь великолепно. Пойдем.
   – Форчен, я взяла пистолет.
   О'Брайен поднял свою винтовку, и Клер знала, что, если сможет, он будет стрелять из нее в Венгера.
   – Форчен, не убивай Тревора на глазах у Майкла. Возможно, мальчик думает, что мы сами разрешили ему ехать с дедушкой и не подозревает, что все совершенно не так.
   – Пойдем вниз, Клер. Мы теряем время. Они спустились вниз. Помогая Форчену сесть, Клер не смогла сдержать слез, услышав его стон.
   Приехав в порт, они остановились у товарного склада на другой стороне причала, как раз напротив «Ла Либерте».
   – Я поднимусь на корабль и поговорю с капитаном. С тобой все в порядке?
   – Да. Иди.
   Клер знала, что Форчен ужасно страдает. Его лицо пылало, на лбу выступила испарина. Он сбрил бороду, и теперь ничто не скрывало горькой складки вокруг рта. Она заметила, что Форчен держит винтовку в левой руке. Клер не представляла, как он сможет противостоять Венгеру и отобрать у него Майкла без помощи Бадру или человека из агентства «Пинкертона».
   Отовсюду доносились голоса грузчиков и выкрики лоточников. Запах рыбы и гнилого мяса стоял в воздухе. По вымощенной булыжниками набережной грохотали фургоны. Пробираясь сквозь толпу, Клер пыталась отыскать в ней Тревора Венгера и Майкла.
   Бурые волны разбивались о корпус «Ла Либерте». Глядя вверх и придерживая одной рукой подол платья, Клер поднималась по трапу. Как только она ступила на корабль, один из матросов заметил ее.
   – Где капитан?
   Он отвернулся, и, проследив за его взглядом, Клер увидела мужчину в сине-белой форме и белой фуражке.
   – Капитан!
   Он обернулся, и матрос показал рукой на Клер.
   – Сэр, эта леди спрашивает вас.
   – Я капитан Грэмерси, – вежливо произнес он, окидывая взглядом Клер. – Чем могу быть полезен вам, мэм?
   – Я миссис Форчен О'Брайен. Капитан, мы можем пройти в вашу каюту и поговорить наедине?
   – Да, мэм, – ответил Грэмерси. – Идите за мной.
   Клер пошла за капитаном, чувствуя на себе взгляды матросов, работавших на корабле. Он открыл дверь и, отступив на шаг, пропустил ее вперед.
   Обстановку его каюты составляли стол, несколько стульев, бюро и койка.
   Клер села на стул, капитан занял место напротив.
   – Чем могу быть полезен? – пристально глядя на Клер, спросил капитан Грэмерси.
   – Мой отец и сын отплывают во Францию… Она замолчала, на мгновение опустив глаза, затем продолжила:
   – Это очень трудно объяснить… Мой муж весьма преуспевающий человек, он владеет чугуно-литейным заводом в Атланте. К сожалению, родственники с моей стороны менее состоятельны. Мой отец – игрок, и муж не одобряет этого. Но все же, несмотря на свое пристрастие, отец достаточно богат. И вот теперь он везет своего внука в путешествие по Европе. Мужу ничего неизвестно об этом. Он думает, что наш сын гостит у моей тети в Саванне, единственного члена нашей семьи, который пользуется его уважением.
   – Они на моем корабле?
   – Ради этого я и пришла к вам. На прошлой неделе муж сообщил, что едет в Сент-Луис договариваться о покупке еще одного завода. Он сказал, что будет отсутствовать две недели. Я решила воспользоваться этим и приехала в Саванну, чтобы увидеться с сыном и отцом перед их отплытием…
   – Прекрасно, но еще не все пассажиры приехали на корабль. Мы отплываем завтра утром, они могут подъехать только к вечеру. Я возьму регистрационный лист и проверю, на борту ли ваш отец и сын.
   Капитан подошел к бюро и достал список пассажиров.
   – Вот в чем проблема, – начала Клер, мило улыбаясь капитану. – Когда мы с отцом обсуждали наш план, то решили, что будет лучше, если они с сыном поплывут в Европу под чужими именами. А теперь я не могу вспомнить имена, которыми он собирался воспользоваться.
   Глаза капитана сузились, и он пристально посмотрел на Клер.
   – Каким заводом владеет ваш муж?
   – Сталелитейным заводом О'Брайена. Я взяла одну из бухгалтерских книг моего мужа, на тот случай, если вы захотите проверить, действительно ли я миссис О'Брайен.
   Клер протянула ему небольшую книгу, которую нашла среди вещей Форчена.
   – Это весьма необычно, мэм.
   – Мой муж считает игроков низшей формой жизни на земле. А мой отец очень любит внука, и я хочу, чтобы они получше узнали друг друга. Муж запрещает ему даже разговаривать с Майклом.
   – Мэм, а вдруг окажется, что не отец, а муж отплывает с вашим сыном, а вы пытаетесь вернуть его?
   Клер засмеялась.
   – Мой отец очень высокий человек, который прекрасно стреляет. Даже если бы ваши предположения оказались верны, что на самом деле не так, то подумайте сами, как я смогу отобрать ребенка у такого человека…
   Она снова улыбнулась.
   – Капитан, когда вы увидите их вместе, то сразу поймете, что я говорю правду. Вы можете спросить моего сына или моего отца. Я просто хочу найти их, чтобы повидаться перед отбытием.
   Капитан внимательно изучал Клер, затем посмотрел на список пассажиров. У него были толстые пальцы с грязными полукружьями под ногтями, одна ладонь испачкана маслом, словно он возился только что с каким-то механизмом.
   Клер следила, как его указательный палец движется вниз, скользя по небрежно написанным именам, которые сливались у нее перед глазами в одну неразборчивую строку. Капитан остановился и вновь взглянул на нее.
   – Как его настоящее имя?
   – Тревор Венгер.
   – Здесь значится некий Чарльз Эймз, который путешествует с шестилетним мальчиком Хорасом Бенджамином.
   – Ну конечно же, я сразу вспомнила имена, как только вы назвали их. Это мой отец и сын.
   – Они еще не прибыли на корабль, и я не знаю, когда точно их ждать, – сказал капитан, сложив список и бросив его на бюро.
   Клер встала.
   – Я зайду еще раз вечером… Думаю, они будут уже на борту.
   Капитан Грэмерси тоже поднялся и, подойдя к двери, открыл ее. Клер вышла из каюты и уже на палубе, стоя у трапа, вновь обратилась к нему:
   – Спасибо, капитан. Я расскажу отцу о том, какую услугу вы нам оказали.
   – Хорошо, мэм. Приходите днем, и я сообщу вам, на борту они или нет. Многие пассажиры, которые путешествуют с детьми, прибывают на корабль в последнюю минуту.
   – Спасибо, капитан, – произнесла Клер, улыбаясь ему. – Я вам очень признательна.
   – Не стоит благодарности, миссис О'Брайен. Я передам вашему отцу, что вы ищете его.
   – Спасибо, капитан Грэмерси, – еще раз улыбнувшись ему, Клер повернулась и стала спускаться по трапу. В одной руке она держала зонт от солнца, а другой слегка касалась веревочного поручня. Глядя вниз на пристань, Клер заметила Форчена, стоявшего у коляски. Удивленная тем, что он вышел из экипажа, она остановилась и как раз в этот момент увидела, как Форчен, взяв в руку винтовку, двинулся вперед.
   Клер сердито нахмурила брови, но, сделав всего лишь один шаг, застыла на месте. Искусно лавируя в толпе, по пристани катилась карета Тревора Венгера.
   В закрытом черном блестящем экипаже могли уместиться шесть человек, не считая кучера и слуг снаружи. Желтые колеса медленно вращались. Клер посмотрела на Форчена и почувствовала, как от страха сжимается ее сердце. Он исчез. Она лихорадочно высматривала его в толпе, пока наконец не заметила его черную шляпу.
   Форчен шел к кораблю, держась по правую руку от кареты. Клер вся похолодела от страха за мужа: Тревор Венгер может в любую минуту выглянуть из окна, увидеть Форчена и, как только расступится толпа, выстрелить, не дав ему даже возможности защищаться. Она знала, что Форчен никогда не станет стрелять в карету, в которой едет Майкл.
   Клер бросилась вниз по трапу. Экипаж Венгера приближался к кораблю. Но вдруг она увидела, что карета остановилась. Пробираясь сквозь толпу, Клер с ужасом подумала о том, что произойдет, если она не успеет остановить Венгера и Форчена.
   Она посмотрела на мужа. Форчен двигался медленно и уверенно, приближаясь к карете Тревора. По его твердому шагу невозможно было догадаться, что этот человек тяжело ранен. И ружье он держал в правой руке.
   В полном отчаянии, ежеминутно повторяя «простите», Клер расталкивала людей, которые ей преграждали путь.
   Тревор Венгер вышел из кареты. Майкл остался внутри. Он сидел у окна, сразу за спиной Венгера. Если Форчен выстрелит в него, то неминуемо попадет в сына.
   Перекинув через руку пальто, Тревор Венгер сделал шаг вперед и остановился. Клер увидела дуло револьвера, чернеющее из-под пальто и нацеленное на Форчена.
   – Стой на месте, – приказал он, холодно глядя на Форчена.

ГЛАВА 25

   – Мой пистолет наведен на тебя. Если хочешь жить, разворачивайся и, уходи, – спокойно произнес Тревор Венгер.
   – Я пришел за своим сыном и не уйду без него.
   Клер смотрела на бледное лицо Майкла, на его испуганные глаза. Неужели Венгер угрожал ему? Заметив чью-то фигуру за спиной мальчика, она решила, что это кто-то из слуг. «А вдруг он держит ребенка на прицеле?» – с ужасом подумала Клер.
   Она перевела взгляд на Форчена. Он держал себя так, словно вел обычный разговор. «Где же Бадру? Почему он не появляется? – волновалась Клер. – Что происходит в карете?»
   – Отпусти моего сына, – сказал Форчен низким голосом.
   Прохожие останавливались и с любопытством наблюдали за происходящим.
   – Нет, он останется со мной. Даю тебе три секунды, чтобы убраться. По истечении этого времени я расцениваю твои действия как угрозу моей жизни. В целях самозащиты я пристрелю тебя!
   – Есть свидетели.
   Тревор Венгер покачал головой.
   – У меня свои свидетели. Никто не посадит меня в тюрьму за то, что я пристрелил тебя.
   – Я не позволю тебе увезти моего сына.
   – Раз… – начал Венгер. Форчен покачнулся, но, удержав равновесие, тут же выпрямился. Клер видела, как он медленно поднимает винтовку. Если он спустит курок, то неминуемо попадет в Майкла. Она знала, что Форчен никогда не выстрелит.
   Понимая, что через минуту он будет убит, Клер встала между противниками, повернувшись лицом к Тревору Венгеру.
   – Вы не можете застрелить отца Майкла! Если вы хоть немного любите внука, то не посмеете так жестоко поступить с ним!
   – Прекратите защищать О'Брайена и уйдите с дороги. Вы не мать Майкла, и ничего не значите для меня.
   – Отойди, Клер, – произнес Форчен, выходя из-за ее спины. Тревор тут же изменил положение руки, в которой держал пистолет, и вновь нацелил его на Форчена.
   – Вы не любили свою дочь. Иначе вы никогда не потеряли бы ее, – заявила Клер, вновь становясь между ними. – Мерили умерла от того, что вы разлучили ее с мужем, которого она любила. Он прекрасный человек и отец вашего внука… Мистер Венгер, поймите, любить – это значит отдавать, а не только брать. Вы лишили ее счастья – и она умерла.
   – Я не убивал Мерили!
   – Нет, вы убили ее! В ту ночь, перед смертью, Мерили хотела предостеречь меня. «Опасайся моего отца», – сказала она, – решительно произнесла Клер; именно теперь она до конца поняла смысл слов Мерили.
   – Неправда! – выкрикнул он, краснея.
   – Вы убили свою дочь, и она никогда не увидит, каким вырастет ее сын, никогда не будет счастлива с мужем, который боготворил ее.
   – Я любил Мерили, – закричал Тревор. Краска заливала его лицо.
   – Нет. Вы любили ту, какой она, по вашему мнению, должна была стать: хорошо одетой, хорошо причесанной, которую вы могли холить и выставлять напоказ, как породистую лошадь! – выкрикнула Клер. – Мой отец был таким же… Он хотел, чтобы я вышла замуж за нелюбимого человека. Вы не любили Мерили! Вы не любите Майкла! Я знаю об этом, и Мерили тоже знала!
   – Мама, – Майкл выскочил из кареты и бросился к ней. Клер крепко обняла его и посмотрела на Венгера.
   – Я любил Мерили, и я люблю Майкла. Его лицо стало мертвенно-бледным, в голосе слышались боль и страдание.
   Клер обняла мальчика за плечи и прижала к себе. Последний раз взглянув в глаза Венгеру, она повернулась к нему спиной и пошла навстречу Форчену.
   О'Брайен двинулся вперед. Он сделал два шага, его глаза закатились и, потеряв сознание, он упал.
   – Папа! – закричал Майкл и бросился к нему. Склонившись над мужем, Клер положила ему руку на шею и почувствовала под пальцами неровный, едва различимый пульс.
   – Мы должны отвезти его в гостиницу, – сказала она, оглядываясь вокруг.
   – Мэм, – услышала она низкий голос и, подняв голову, увидела Бадру, который пробирался сквозь собравшуюся толпу. – Я донесу его. А вы берите Майкла и направляйтесь к экипажу.
   Клер оглянулась на Тревора Венгера: он по-прежнему стоял около кареты и смотрел на них. На его лице установилась та мертвенная неподвижность, которая выражала некий суррогат боли и шока от случившегося.
   Клер взяла Майкла за руку и заспешила к экипажу. Бадру с легкостью, словно ребенка, поднял Форчена и пошел следом.
   – Папа поправится? – спросил мальчик.
   – Конечно, Майкл, – ответила Клер, не позволяя себе даже мысленно усомниться в этом.
   – А что с ним случилось?
   – Он поранился на работе, – солгала она. «Сможем ли мы когда-нибудь рассказать Майклу о том, что его дед пытался убить его отца», – думала она про себя.
   Бадру внес Форчена в карету, и Клер заняла место рядом с ним.
   Майкл сел на козлы рядом с Бадру.
   Покидая пристань, Клер еще раз оглянулась. Словно скованный невидимой цепью, Тревор Венгер по-прежнему стоял у экипажа и смотрел на них.
   Она отвернулась и взглянула на Форчена: его лицо пылало, дыхание стало шумным и неровным, на лбу выступил пот. «Я должна была остановить его», – укоряла себя Клер.
   – Куда ехать, мэм, в гостиницу или в больницу? – спросил Бадру.
   Клер посмотрела на не приходившего в сознание Форчена. Она знала, что если бы он мог говорить, то никогда бы не позволил ей везти его в больницу.
   – Поезжай в гостиницу, Бадру. Как только приедем, сразу же иди за доктором Ротом.
   – Хорошо, мэм.
   Экипаж катился по мостовой. Клер склонилась над Форченом и убрала со лба его влажные волосы. Когда они свернули на Фэкторз Уок, Ривер-стрит и Тревор Венгер исчезли из вида.
   Уложив Форчена в постель в их гостиничном номере, Клер бросилась к Майклу:
   – Вымой руки, сынок. Поможешь мне лечить папу.
   – Да, мама, – ответил Майкл и побежал к умывальнику.
   Клер налила в тазик холодную воду и опустила в нее небольшую тряпку.
   – Протирай ею папину кожу. Но будь внимателен, Майкл, не нажимай сильно в тех местах, где у него раны. Постараемся таким образом сбить у него жар.
   – Хорошо, мама.
   Пока мальчик выполнял ее указания, она осторожно расстегнула пуговицы на рубашке Форчена и попыталась снять ее, но в конце концов, чтобы не причинять ему боли, Клер пришлось разрезать ее. Затем в дверь постучали, и она пошла открывать.
   – Входите, пожалуйста, доктор Рот. Когда мы были на пристани, муж потерял сознание…
   – Он не должен был вставать с постели! – рассердился доктор. Майкл отошел от кровати, и врач склонился над Форченом. Клер жестом позвала сына к себе. Она увидела волнение и испуг в его широко открытых глазах, и поняла, что мальчику страшно.
   – Майкл, побудь внизу с Бадру, пока доктор Рот осматривает папу. Так будет лучше. Возьми с собой книжку.
   – Хорошо, мама, – согласился ребенок. Он поднял на Клер свои ясные глаза и немного выпятил нижнюю губу. – А папа поправится?
   – Конечно, дорогой, – ответила она, понимая, что не имеет права лишать его надежды.
   Майкл кивнул. Клер открыла дверь и позвала Бадру.
   – Спустись с Майклом вниз и побудь с ним, пожалуйста. Как только смогу, сразу заберу его.
   – Хорошо, мэм.
   Майкл достал из своей сумки нужную книжку и подошел к Бадру. Закрыв за ними дверь, Клер вернулась в комнату.
   Она сидела в кресле, пока доктор Рот обрабатывал раны Форчена. Наконец он закрыл свой чемодан и повернулся к Клер.
   – Я не могу вселять в вас надежду, миссис О'Брайен. Просто не знаю… Жар сжигает его. Постарайтесь сбивать температуру холодными компрессами. Закажите в ресторане лед. В рану на плече попала инфекция. Я сделал все, что смог… Время покажет.
   Со слезами на глазах она кивнула.
   Она не может потерять Форчена именно сейчас…
   А какой ужасной потерей будет его смерть для Майкла?!
   – Спасибо вам, доктор Рот.
   – Ваш муж – сильный человек. Возможно, он выкарабкается…
   Клер снова кивнула и проводила его до двери.
   – Я зайду вечером, – произнес доктор, держась за ручку двери.
   – Спасибо. Клер закрыла дверь и, подойдя к кровати, склонилась над Форченом. Он лежал неподвижно, его лицо пылало. Вытерев слезы, она поцеловала его в лоб.
   – Пожалуйста, поправляйся. Ты нужен нам: мне, Майклу и… Скоро у тебя будет еще один ребенок, Форчен, и он тоже нуждается в твоей заботе. Ты должен выжить…
   Клер снова вытерла глаза и вышла из номера. В холле она увидела Майкла. Он сидел в красном кресле, подогнув ногу под себя и положив на колени книгу. Но увидев Клер, тут же закрыл ее.
   Она подошла к администратору и заказала в их номер лед и большую ванну. Затем она вновь отправилась в комнату, чтобы продолжать делать холодные компрессы Форчену.
   Все трое, они пытались сбить его жар. Бадру наклонился над Форченом и прикладывал компресс ко лбу.
   – Бадру, ты можешь идти. Мы с Майклом справимся сами, – сказала Клер.
   – Нет, мэм… Я останусь… Я могу помочь, если понадобится перевернуть его. Все в порядке, мэм.
   Когда принесли лед, Бадру откалывал от него небольшие куски, а Клер с Майклом заворачивали их во влажные полотенца.
   Клер взяла Майкла за руку.
   – Бадру, мы скоро вернемся.
   Он кивнул головой, и Клер отвела ребенка в соседнюю комнату.
   Она села и привлекла к себе мальчика. Майкл обнял Клер за шею и крепко прижался к ней.
   – Мама, я хочу, чтобы папа выздоровел.
   – Конечно, любимый.
   Клер гладила его по голове, пытаясь сдерживать подступавшие слезы.
   Наконец справившись со своими чувствами, она обхватила ладонями лицо малыша и посмотрела ему в глаза.
   – Майкл, как ты оказался у дедушки?
   Мальчик нахмурился и часто заморгал. Увидев его волнение, Клер подумала о том, что, возможно, он очень испугался той ночью.
   – Я проснулся и увидел, что нахожусь в его доме.
   – Ты спал и даже не знал, что тебя перевезли из нашего дома в его? – удивленно спросила Клер. Затем она вспомнила, что он очень крепко спит и, практически, ничего не чувствует во сне.
   – Да, мама. Дедушка сказал, что пришел к вам с папой после того, как я лег спать. Он собирался отплыть во Францию и хотел взять меня с собой. Он сказал, что сначала папа очень рассердился и не хотел даже слушать об этом. Но потом вы очень долго разговаривали и, когда стало уж совсем поздно, папа согласился и разрешил ему взять меня во Францию, на один месяц.
   – О Майкл, мне очень жаль, но твой дедушка так сильно хотел взять тебя с собой, что сказал тебе неправду.
   – Я догадался об этом и сказал ему, что хочу домой.
   – Что он ответил тебе?
   – Он пообещал, что отвезет меня домой, но сначала я должен посмотреть игрушки, которые он купил для меня. У него всегда была причина, чтобы не ехать домой. А потом он сказал, что я должен провести с ним еще одну ночь. Когда я проснулся на следующее утро, мы уже были в другом городе. Я сказал ему, что убегу!
   – О Майкл! – Клер прижала его к себе; ей было больно от мысли, что мальчику пришлось пережить это. Он попытался освободиться из ее объятий, и она отпустила его.
   – Все в порядке, мама. Дедушка не был злым, просто он хотел, чтобы я поехал с ним. Он сказал, что, когда мы приедем в Саванну, он даст телеграмму папе, и тот приедет за мной. И после этого все было хорошо.
   Клер улыбнулась и потрепала малыша по щеке, зная, что в Саванне Тревор Венгер тут же посадил бы Майкла на корабль и увез во Францию.
   – Когда я увидел папу, то захотел к нему, а дедушка сказал, что нельзя делать этого. Вместе с нами в карете был Кларенс, который держал меня… Но я его ударил и убежал.