Орвиг Сара. Атланта

   – Он очень похож на своего отца и совсем не похож на мать.
   – Но прекрасные карие глаза он унаследовал от вас и Мерили.
   – Да, – ответил Венгер дрогнувшим голосом. Страх, который внушал ей этот человек, исчезал. Клер видела, что он полностью поглощен внуком. – Майкл очень красивый мальчик.
   В белой льняной рубашке и черных брюках малыш действительно выглядел очень милым ребенком. И Клер понимала желание Тревора познакомиться с ним.
   – Майкл, – начала она, положив руку на плечо сына, – это твой дедушка, мистер Венгер.
   Мальчик моргнул, а затем серьезно и важно посмотрел на Тревора.
   – Майкл, я очень давно хотел познакомиться с тобой, – сказал Венгер, протягивая руку.
   – Да, сэр, – послушно ответил мальчик, пожимая руку Венгера.
   – Ты прекрасный ребенок. Зови меня дедушкой.
   – Да, сэр.
   – Ни в коем случае, – твердо произнес Тревор. – Я хочу, чтобы ты называл меня дедушкой.
   – Да, дедушка, – приглушенно ответил Майкл, вопросительно глядя на Клер.
   – Тебе уже шесть лет?
   – Да, сэр. Дедушка.
   – И ты любишь читать. Мне доставит большое удовольствие подарить тебе книгу. Выбери ту, которая тебе нравится больше всех, и она будет твоей.
   – Спасибо, – поблагодарил мальчик и отправился к полкам с книгами. Некоторое время Венгер смотрел ему вслед, а затем повернулся к Клер.
   – Спасибо за то, что позволили поговорить с Майклом. Может быть, вы могли приехать ко мне в гости? Обещаю, что вы беспрепятственно покинете мой дом, когда захотите.
   Глядя на человека, который является кровным родственником Майкла, у которого было право видеться с собственным внуком и который вел себя как любящий дед, Клер боролась между желанием сказать «да» и своим обещанием Форчену.
   – Мне необходимо подумать, – спокойно произнесла она. – Вы ведь едва не погубили нас.
   – Я никогда не мог причинить вреда Майклу. Сейчас я очень сожалею о том, что с таким неуважением относился к женщине, которая заменила ему мать. Мне очень хотелось вернуть внука, и ведь, в конце концов, именно вы убежали и отобрали его у меня. Но это все в прошлом. Простите меня. Я никогда не причиню Майклу вреда. Мне бы очень хотелось видеться с ним.
   – Вы ведь знаете, что его отец против.
   На лице Венгера установилась мертвая неподвижность и непроницаемость. Она не знала, о чем он думал сейчас.
   – Между нами много крови. Это уже не изменить. Он отнял у меня дочь, хотя сам считает, что это я отнял у него жену. Но наши отношения не должны сказываться ни на моих чувствах к внуку, ни к вам. Майкл – мой единственный внук, моя кровь и плоть. Могу я видеться с ним?
   – Я должна все обдумать.
   – Вы часто бываете в этом магазине?
   – Майклу нравится просматривать книги… Мы бываем здесь каждую неделю, иногда реже, – ответила Клер, пожимая плечами.
   – В таком случае, я могу увидеться с ним здесь же. Но, пожалуйста, подумайте над моим предложением приехать ко мне в гости. Вы можете взять с собой этого человека у коляски, который всегда сопровождает вас. Я не отниму у вас Майкла. Просто я хочу получше узнать его. Этот ребенок – единственный, кто остался у меня.
   – Я ничего не могу обещать, – произнесла Клер. Она дала слово Форчену, и ей хотелось выполнять все желания своего мужа. Даже те, которые считала заблуждением.
   – Ваш муж заботится только о деньгах, но он должен понять, что я могу ввести Майкла в семьи, которые никогда не примут янки. Я – представитель настоящего общества Атланты. Майкл не должен страдать из-за нашей враждебности.
   В этот момент с книгой в руках подошел Майкл. Тревор протянул руку и взял ее.
   – Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в гости, – сказал он, положив руку на плечо мальчика. – Я хочу познакомиться с тобой поближе.
   – Хорошо, дедушка.
   – Ты не можешь себе представить, как мне приятно это слышать. Ты славный мальчик, Майкл. Мне пора идти. – Он посмотрел на Клер.
   – Спасибо за эту встречу.
   Тревор Венгер повернулся и направился к выходу: высокий, гордый человек, такой же самоуверенный, как Форчен.
   – Ты хочешь с ним встретиться, Майкл? Мальчик ничего не ответил.
   Клер наклонилась к нему:
   – Он – отец твоей матери.
   Мальчик порывисто прижался к ней, обхватив за талию.
   – Ты моя мама! – произнес он, еще крепче прижимаясь к ней. Любовь к ребенку и острое сознание того, что он не родной ее сын, охватило Клер.
   – Мы же говорили тебе, Майкл, что у тебя две мамы: Мерили и я, – ответила она, поглаживая волосы мальчика. – Она тоже любила тебя, и я люблю.
   Майкл отстранился от Клер. Его губы были строго сжаты, суровая складка пролегла между бровей. Сейчас он был очень похож на Форчена.
   – Папа не хочет, чтобы я разговаривал с мистером Венгером.
   – Да, он не хочет, потому что мистер Венгер отнял у твоего отца твою маму.
   – И поэтому она умерла?
   – Да, но твой дедушка не хотел, чтобы это произошло: Мерили была его дочерью, и он любил ее. Родители почти всегда безрассудно любят своих детей и, поддавшись гневу и ярости, могут совершать ошибки.
   Майкл кивнул головой, но Клер не была уверена, что он понял ее.
   – Я еще увижусь с дедушкой?
   – Не знаю. Мне необходимо подумать. Твой папа не хочет, чтобы ты встречался с мистером Венгером. Но ведь он – твой дед. Ты его внук, и он любит тебя. Если бы ты получше узнал дедушку, а потом рассказал папе, кто знает, может быть, он смягчился бы и понял, что мистер Венгер хороший человек.
   Майкл смотрел на длинный проход, по которому шел Тревор. Клер видела, что прежде, чем выйти из магазина, он еще раз оглянулся и взглянул на мальчика.
   – Майкл, мне нужно все обдумать. Не будем говорить папе, что дедушка купил тебе книгу, пока я не придумаю, что делать, и не поговорю с ним.
   – Хорошо, мама.
   Клер заметила вошедшего в магазин Бадру. Несколько секунд он осматривался, затем увидел Клер и Майкла, направился к ним.
   – Все в порядке, миссис О'Брайен?
   – Да, конечно.
   – Я видел, как из магазина вышел Венгер.
   – Да, я знаю. Он не сделал нам ничего плохого.
   – Хорошо, мэм.
   – Майкл, подойди и скажи мистеру Нортропу, что мы готовы забрать покупки.
   – Хорошо, мама, – ответил мальчик и направился к приказчику.
   Как только он ушел, Клер обратилась к Бадру:
   – Необходимо обдумать, что делать. Мне не хотелось бы расстраивать мужа сообщением о сегодняшней встрече. Он сейчас очень много работает. Мистер Венгер не причинил нам никакого вреда. Бадру, не говори, пожалуйста, мистеру О'Брайену о том, что произошло.
   – Да, мэм, если вы так хотите. Но мистер О'Брайен приказал немедленно сообщить ему, если Тревор Венгер попытается заговорить с Майклом.
   – Я не хочу, чтобы мой муж дрался на дуэли. Мистер Венгер не сделал ничего плохого, он просто встретился со своим внуком. У тебя есть дети?
   – Да, мэм, – выражение боли появилось на лице Бадру. – Мою жену убили во время войны, а ее родственники забрали наших сыновей и уехали отсюда.
   – О, Бадру, – Клер сжала руку слуги, – мне очень жаль!
   – Спасибо, – ответил Бадру, не глядя на нее. – Они увезли моих детей на Север, но иногда мне позволяют их брать к себе, но я знаю, что детям нужна их бабушка.
   – Значит, ты поймешь, что чувствовал Венгер, впервые увидев своего внука.
   – Да, мэм. Я могу понять. Но мистер О'Брайен платит мне за то, чтобы мистер Венгер держался подальше от Майкла. Я должен немедленно сообщить, если он окажется поблизости.
   – Но только один раз, Бадру, пожалуйста. Нельзя стрелять в человека только лишь потому, что он поздоровался со своим внуком.
   Бадру пристально посмотрел на Клер, затем кивнул головой.
   – Хорошо, мэм. Но еще ни разу в жизни я не нарушал своего слова.
   – У тебя для этого очень серьезная причина. И для пользы мистера О'Брайена тоже. Но если он прямо спросит тебя, забудь обо мне и расскажи ему. Я не хочу, чтобы ты лгал своему хозяину.
   – Хорошо, мэм. Но я считаю, что не говорить и лгать – почти одно и тоже.
   Вечером, после ужина, Форчен повел Майкла смотреть новую лошадь. Вернувшись в дом, они удобно устроились на диване и читали, пока Клер не увела малыша спать. Когда она вновь вошла в гостиную, Форчен работал со своими гроссбухами. Клер долго стояла позади него и думала о сегодняшней встрече в магазине. Рассказать о том, что случилось, сейчас или подождать? Стояла жаркая ночь, все окна были распахнуты. Форчен снял рубашку, его вспотевшие черные волосы вились на затылке. Увидев шрамы на его спине, Клер плотно сжала губы и решила хорошенько все обдумать, прежде чем заговорить с мужем о Венгере.
   – Форчен, я иду спать, – Клер встала и отложила шитье.
   Он закрыл книгу и, потягиваясь, встал из-за стола. Подойдя к Клер, он обнял ее за плечи:
   – Мне необходимо сделать еще несколько расчетов, – произнес он.
   Она заметила капельки пота, выступившие у него на лбу и на плечах.
   – Я скоро поднимусь, – пообещал Форчен. Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Я скоро поднимусь, – повторил он, поднимая голову.
   Клер не хотела уходить, но, кивнув, она все же стала подниматься по лестнице.
   Чувствуя усталость, Клер приготовила старую ночную рубашку, но вдруг, совершенно непроизвольно, сменила ее на ту, которую только что дошила, из тончайшего батиста. Она расчесала волосы и легла на кровать, выжидающе смотря в темноту.
   Прошло довольно много времени. Клер не позволяла себе уснуть; ей очень хотелось дождаться Форчена.
   Когда его темный силуэт появился на пороге, Клер приподнялась на локте и произнесла:
   – Ты очень много работаешь.
   – Мы внесли некоторые изменения в план завода. Нам нужно было проверить все счета, прежде чем делать новые приобретения.
   Он тихо подошел к кровати и лег рядом с Клер.
   – Как продвигается работа?
   – Мы почти готовы открыть дело, и я уже нанимаю рабочих. Весь день проходит в беседах с людьми, – ответил Форчен.
   Клер приятно было слышать в ночной тишине его глубокий голос. Она повернулась к нему лицом и положила голову на руку.
   – Сколько рабочих ты уже нанял?
   – Почти двадцать человек, и все они очень опытные рабочие, – сказал Форчен, глядя на Клер. – Нужно быстрее открываться. Я чувствую, как каждый день мы лишаемся возможной прибыли. В Атланту стекаются деньги с Севера. Скоро она превратится в богатый промышленный город.
   – Ты все еще думаешь, что общество южан примет тебя, несмотря на то, что ты сражался за Союз?
   – Да. На балу в конце этой недели ты увидишь многих, которые прожили в Атланте всю свою жизнь. Но среди гостей будут и преуспевающие янки с Севера.
   Взгляд Клер скользил по широкой груди Форчена, его плоскому животу, все ниже и ниже. Она чувствовала, какими сухими стали ее губы. Он пристально смотрел на нее, затем провел рукой по волосам и нежно коснулся шеи. Ласки мужа взволновали ее. Каждое прикосновение доставляло ей чувственное наслаждение.
   – Форчен, я хочу, чтобы ты подумал о Треворе Венгере и его желании видеться с Майклом. Ведь он его дедушка, – произнесла Клер, пытаясь не обращать внимания на нежные руки Форчена.
   – У тебя новая ночная сорочка, – хриплым голосом сказал Форчен, развязывая ленточки воротника.
   – Да. Ты слышишь меня? – спросила она, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. – Я думаю, Майкл должен познакомиться со своим дедушкой.
   Форчен наклонился и нежно поцеловал ее в шею.
   – Никогда, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею и продолжая расстегивать пуговицы рубашки. Обнажив грудь, он нежно коснулся языком ее соска.
   Клер вздохнула и обняла его за шею. Лаская Форчена, она совершенно забыла о Треворе Венгере. Его сильные руки сжимали ее тело, губы покрывали поцелуями ее грудь. Крепко прижимаясь к Форчену, Клер почувствовала, как напряглась его плоть.
   Она страстно желала Форчена. Ей хотелось расстегнуть пуговицы его брюк и коснуться рукой его набухшей плоти. Но она сдерживала себя, понимая, что это было бы преждевременным, и решила во всем подчиняться воле мужа.
   Внезапно Форчен застонал и, отстранившись от нее, поднялся с кровати.
   – Спи, Клер, – произнес он, торопливо выходя из комнаты.
   Ее тело, сгоравшее от желания и жаждущее любви, пронзила острая боль. Клер села на кровати и сняла ночную рубашку. Все тело покрылось капельками пота. Сложив сорочку, она принялась обмахиваться ею, зная, что Форчен больше не придет. Клер понимала, что таким образом он пытается подготовить ее к их первой близости. Но имел ли Форчен представление о том, как далеко он продвинулся в своих начинаниях? Как долго будет продолжаться это сладкое мучение, после которого он покидал ее, сгоравшую от желания?
   Клер вытерла потный лоб, расправила сорочку и вновь надела ее. И только засыпая, она вспомнила о том, что ее разговор о Треворе Венгере и Майкле закончился ничем.
   Наступила пятница. Клер не покидало предчувствие, что скоро исполнятся все ее желания. Она вспоминала каждую ночь, проведенную в объятиях Форчена. Его ласки сводили ее с ума. Она трепетала от волнения, думая о предстоящем бале. Весь вечер она будет танцевать с ним, сжимая его руки, видя его лицо, глаза, губы.
   Она разделась и приняла ванну. Затем, сидя в халате перед зеркалом, принялась укладывать волосы. Сейчас Клер с сожалением вспомнила о той прическе, которую ей сделали на свадьбу София и Чентл.
   Разделив волосы на прямой пробор, Клер высоко заколола их на затылке: роскошные блестящие локоны струились по ее плечам и спине. Затем она вколола в прическу полдюжины белых гардений с несколько сладковатым запахом.
   Она подошла к кровати, на которой было разложено платье. С благоговейным трепетом Клер взяла в руки великолепный шелковый наряд, который ей подарил Форчен. Никогда в жизни у нее не было такого красивого и дорогого платья, кроме свадебного.
   Она одела шелковое белье, корсет, кринолин, прозрачную батистовую сорочку и, в последнюю очередь, платье. Великолепный шелк ласкал ее кожу. Она расправила складки на платье и посмотрелась в зеркало, изучая свою внешность.
   Довольная увиденным, Клер вышла из комнаты и направилась в детскую, где Пенти читала Майклу сказку. Он сидел рядом с няней и переворачивал маленькими ручками страницы книги. Клер прошла через комнату и подошла к сыну. Он поднял голову:
   – Ты очень красивая, мама, и от тебя вкусно пахнет.
   – Спасибо, Майкл.
   – Вы очень красивая, миссис О'Брайен, – сказала Пенти. – Я прослежу, чтобы мальчик вовремя лег спать.
   – Прекрасно. Ты знаешь, где папа?
   – Папа внизу. Он уже пожелал мне спокойной ночи, – ответил Майкл и, показывая на книгу, спросил:
   – Мы можем продолжать читать?
   – Спокойной ночи, Майкл. Будь послушным мальчиком, – произнесла Клер, целуя ребенка. – Спокойной ночи, Пенти.
   Клер вышла из комнаты. Предчувствие близкого счастья не покидало ее. Спускаясь по лестнице, она почти наверняка знала, что сегодняшний вечер станет особенным в ее жизни. Юбка и кринолин издавали чуть слышное шуршание.
   Войдя в гостиную, Клер увидела Форчена, склонившегося над своими гроссбухами.
   – Я готова, – спокойно произнесла она. Не жалеет ли он о том, что не может остаться дома и поработать?
   Глаза Форчена внимательно изучали ее. Увидев одобрение и радость на его лице, Клер весело улыбнулась. А красота Форчена еще больше взволновала ее. Черный галстук, черный костюм и белая шелковая рубашка подчеркивали его мужественный вид. Глаза казались еще более голубыми и выразительными.
   Отодвинув со скрипом стул, Форчен поднялся и подошел к Клер.
   – Ты выглядишь потрясающе… Я чувствую себя счастливчиком.
   – Не больше, чем я.
   Форчен поднял руку и дотронулся до ее щеки. По его взгляду Клер поняла, что в этот момент он думал о Мерили. Он отошел и вернулся к столу. Открыв ящик, он достал из него маленькую коробочку и вновь подошел к Клер.
   – Отвернись. Я приготовил сюрприз для тебя.
   Клер встала спиной к Форчену и почувствовала, как, подойдя к ней, он коснулся губами ее затылка. Она закрыла глаза. О'Брайен поднял руки и нежно коснулся ее плеч. Каждое прикосновение вызывало в ней сильное желание.
   Опустив глаза, она увидела на своей груди прекрасное ожерелье. Застегнув его сзади, Форчен еще раз поцеловал Клер.
   – Это для тебя, – сказал он. Пораженная, Клер смотрела на великолепное колье, в котором на фоне изумительных бриллиантов переливались темно-голубые сапфиры.
   – Форчен, это же невероятно дорого! Она повернулась к нему и увидела довольное, несколько игривое выражение на его лице.
   О'Брайен обнял ее за плечи.
   – Господи, Клер, кажется, единственная вещь, от которой у тебя захватит дух, – это сказать тебе, что я положил на твой счет деньги, – сухо произнес он.
   – Нет, это не принесет мне счастья, – ответила Клер дрожащим низким голосом.
   О'Брайен пристально посмотрел на нее. На его лице появилось вопросительное выражение.
   – Ты знаешь, что сделает меня счастливой, – еще тише произнесла она.
   – Да. Но большинство женщин были бы рады такой безделушке, а тебя волнует только ее цена.
   – Ведь это действительно дорого! И невероятно красиво!
   – Я хочу, чтобы моя жена была одета так же хорошо, как и все остальные женщины на балу, – сказал Форчен, протягивая Клер маленькую бархатную коробочку. – Надень, пожалуйста, вот это.
   Клер открыла футляр и увидела точно такие же, как и колье, сережки. Она непроизвольно подняла руку и коснулась своих старых золотых сережек, которые носила бесчисленное количество лет.
   – Форчен, они просто изумительны! – выдохнула она.
   Она встала на цыпочки и нежно поцеловала О'Брайена.
   Он крепко обнял ее за талию и привлек к себе, прижимаясь губами к ее рту. Страстный поцелуй Форчена заставил Клер забыть и о колье, и о бале. Она обняла его за плечи. Долгий поцелуй и полный желания взгляд Форчена взволновали Клер. Ее сердце учащенно забилось.
   – Ты будешь самой красивой женщиной на балу.
   – Нет, но твои слова я буду помнить целый вечер.
   Форчен выпустил ее из своих объятий и вернулся к столу, чтобы закрыть свои бухгалтерские книги. Подойдя к овальному зеркалу, она сняла старые сережки и одела новые. Темно-синие сапфиры еще больше подчеркивали ослепительную белизну бриллиантов. Пораженная таким дорогим и изысканным подарком Клер в зеркало посмотрела на Форчена. Он обернулся и спросил:
   – Ты готова?
   – Да, – ответила она, последний раз взглянув на себя в зеркало.
   – Форчен, ты должен танцевать со мной первые несколько танцев, чтобы я не допустила какой-нибудь оплошности. Аларик тоже обещал танцевать со мной.
   О'Брайен рассмеялся.
   – Не сомневаюсь в том, что Аларик будет танцевать с тобой. Ему очень хочется увести тебя от меня…
   – Это не так, – возразила Клер, когда они выходили из дома. – Просто он очень хороший друг.
   – Да, он очень хороший друг, но только, если бы мог, затащил бы тебя к себе в кровать.
   – Форчен! – вскрикнула Клер, не зная, говорил ли он серьезно или просто дразнил ее.
   Подхватив ее на руки, О'Брайен произнес:
   – Ты такая же легкая, как и Майкл.
   – Едва ли. Но все-таки я легче железа, которое ты поднимаешь на работе.
   – Я не поднимаю железо.
   Форчен посадил Клер в коляску и, обойдя вокруг, сел рядом с ней. Когда они выехали на дорогу, она снова дотронулась до колье.
   О'Брайен взглянул на нее.
   – Аларик почти влюблен в тебя. Клер засмеялась.
   – Я думаю, он влюблен во всех женщин в Атланте.
   – Да, в Атланте очень много красивых женщин, ты права. Аларик не был никогда по-настоящему влюблен. Надеюсь, я буду поблизости, когда это случится.
   – Когда ты говоришь о мести, у тебя появляется такой тон, Форчен… Ты становишься таким… – не договорив, Клер замолчала.
   – Ну же, говори, – спокойно произнес О'Брайен.
   – Не сегодня. Это мой первый бал, первый выход в свет. Я не хочу портить его не очень приятным словом.
   Форчен сжал ее руку и положил к себе на колено.
   – Твой первый бал и твой первый прием… Мы должны сделать его особенным.
   – Он уже и так особенный.
   – Посмотрим, что можно сделать еще, – сказал О'Брайен, взяв ее за руку.
   Форчен натянул поводья и остановил лошадей перед трехэтажным особняком в викторианском стиле. Двери и окна дома были широко открыты, и из них доносились звуки вальса. Клер вновь охватила паника.
   – О, Форчен, а вдруг я наступлю кому-нибудь на ногу или сделаю что-то не так? Я не умею вести себя в обществе.
   – Не будь смешной! Только не ты, Клер! Я не помню, чтобы ты так сильно испугалась той ночью, когда я настиг вас с Майклом.
   – Это совершенно другое. Тогда со мной был ребенок. Кроме того, я могла сражаться с тобой. А с этими людьми я не должна драться… Они сами должны принять меня…
   – Они примут тебя, обещаю.
   Когда к ним подошел грум, Форчен отпустил поводья. Он обошел вокруг коляски и помог спуститься Клер.
   Она взяла его под руку, и они стали подниматься по широкой лестнице, ведущей на просторную веранду. Глубоко вздохнув, она смотрела на своего мужа и молилась о том, чтобы сегодня вечером свершилось все, о чем она мечтала.

ГЛАВА 19

   Гирлянды ароматных цветов и огромные букеты роз украшали комнаты. Дворецкий в белой униформе вышел им навстречу и взял шляпу Форчена. Дом был полон гостей. Все мужчины были одеты в черные или серые смокинги, а женщины – в великолепные вечерние платья, переливающиеся радугой цветов. Клер почувствовала себя неловко и боялась допустить оплошность. Форчен, наоборот, выглядел и вел себя так, как и в обыденной обстановке. Коренастый мужчина с густой бородой и вьющимися черными волосами шел к ним навстречу. Он улыбнулся Клер и протянул руку О'Брайену.
   – Форчен, рад тебя видеть.
   – Элвуд, познакомься с моей женой Клер. Клер, это Элвуд Медоуз.
   – Очень рад встрече, – сказал Элвуд, широко улыбаясь. Поглаживая бороду, он оглядел зал. – Пойдемте, я представлю вас остальным. Хочу предупредить тебя, Форчен, что среди гостей твой конкурент, Клэренс Хоугленд. Он работает на заводе Венгера. Только без скандала, пожалуйста.
   Форчен улыбнулся и лукаво посмотрел на Клер.
   – Ленора, познакомься, пожалуйста, с Форченом О'Брайеном и его женой, – сказал хозяин дома, обращаясь к невысокой блондинке с прекрасными карими глазами.
   Сразу после представления Ленора повела Клер знакомиться с другими женщинами, приглашенными на прием, разлучив таким образом на следующие полчаса ее с мужем. Стоя в кругу женщин в элегантной гостиной, Клер пыталась запомнить их имена. Высокая блондинка рядом с ней, Пенелопа Гилмен, рассказывала всем о новой партии муара, поступившей в магазин Атланты. Комната была полна людей; с балкона доносилась музыка; голоса гостей смешивались со звуками скрипок.
   – Вот ты где, – услышала Клер голос позади себя. Она обернулась и увидела Аларика. Его светлые волосы были тщательно зачесаны назад; смокинг великолепно сидел на его фигуре; белая шелковая рубашка и белый галстук прекрасно гармонировали с черным костюмом. Он был так же красив, как Форчен. Клер улыбнулась, увидев восторженный взгляд Аларика.
   – Добрый вечер, Пенелопа, – поздоровался он с блондинкой и поцеловал ее в щеку.
   – Извините нас, – произнес Аларик, уводя Клер из круга.
   Она засмеялась.
   – Аларик, не нужно было уводить меня. Ты дал повод посплетничать.
   – Ерунда. Всем известно, что мы с Форченом самые близкие друзья. Кроме того, я жду тебя уже несколько часов… Можно пригласить тебя на этот танец?
   – Конечно, – ответила Клер, улыбаясь ему, – но хочу предупредить, что это мой первый танец. С твоей стороны очень любезно пригласить меня.
   – Я любезен? Не будь смешной! – сказал он, ведя ее под руку в комнату для танцев. – Если бы не Майкл, я бы увел тебя у Форчена. Ты зря тратишь время на него.
   – Нет, это не так. Он очень хорошо относится ко мне.
   – Клер, Форчен однажды сказал мне, что ты никогда не была влюблена, значит, не имеешь представления о том, какого лишаешь себя удовольствия.
   – Нет, Аларик, имею, – ответила Клер. На ее лице появилось восторженное выражение, когда она увидела в зале своего красивого мужа; благодаря высокому росту, Форчена легко было заметить. Он стоял в компании мужчин и одной женщины. О'Брайен улыбнулся тому, что говорила эта женщина. Незнакомое до сих пор чувство овладело Клер, когда она увидела, как собеседница Форчена коснулась его руки.
   – Боже, да ты влюблена в него!
   Клер вновь посмотрела на Аларика и увидела недовольное выражение на его лице.
   – Боже Всемогущий! Ты влюбилась в человека, у которого вместо сердца кусок гранита, – раздраженно произнес он.
   – Он хорошо относится ко мне и Майклу, Аларик. Он дал мне так много, что я до сих пор не могу поверить в это.
   – Ты заслуживаешь человека, который бы боготворил тебя, – поспешно начал Аларик. – Я много шучу, Клер. Порой даже сам не знаю, когда говорю правду, но, если бы не Майкл, я бы попытался увести тебя.
   Потрясенная, Клер взглянула на Хемптона.
   – В таком случае, никогда не забывай о Майкле, потому что я никогда не оставлю его. Я не стану рисковать тем, что дал мне Форчен. Он сказал, что, если я когда-нибудь полюблю мужчину, он отпустит меня, но не отдаст мне Майкла.
   – Значит, если я увлеку тебя на балкон, ты не позволишь поцеловать себя, – весело произнес Хемптон, озорно сверкая глазами. Клер поняла, что он снова дразнит ее.
   – Нет, не позволю. И ты не поступишь так со своим лучшим другом и ребенком, который называет тебя дядей.