Страница:
В тесно застроенной Мекке нелегко было отыскать достаточно уединенный дом, в котором можно было молиться без всяких помех и не привлекая ничьего любопытства. Поэтому Мухаммед часто уводил по ночам своих последователей в безлюдные окрестности Мекки, чтобы здесь, под черным небом, пылающим южными звездами, часами целиком отдаваться молитве. Во время молитвы все поворачивались лицом в одну сторону, так, чтобы хорошо видеть и слышать стоящего впереди Мухаммеда. Женщины становились сзади - не потому, что их почитали существами низшими, а для того, чтобы их вид не отвлекал мужчин от молитвы.
Последователям Мухаммеда тонкости новой веры давались нелегко, даже обрядовая сторона таила в себе массу неожиданностей и опасных противоречий. Мухаммед никогда не отказывался объяснить в десятый и в сотый раз смысл каждого правила, предписанного Богом.
Мир Мухаммеда - населенный джиннами и ангелами, пронизанный постоянным незримым присутствием Бога - был гораздо сложнее нашего реального мира;
в объяснениях Мухаммеда смысла и пользы того или иного правила рациональное почти всегда соседствует с фантастическим, сказочным, но в основе его предписаний всегда лежит нечто первично-рациональное, правда рациональное, разумное в смысле религиозном - такое, что, по его собственным наблюдениям, полезно соблюдать в том числе и для лучшего постижения веры.
Так, Мухаммед настаивал, что очищение есть одно из условий веры, и требовал, чтобы верующие во время очищения, помимо всего прочего, не забыли промыть нос водой и вычистить зубы. Он считал, что чистить зубы лучше всего палочкой из дерева акации - мисуаком, так как мисуак обладает следующими полезными качествами: чистит рот, удовлетворяет Господа, радует ангелов, просветляет глаза, придает блеск зубам, укрепляет зубы и отгоняет зубную боль, способствует пищеварению, удаляет мокроту и усиливает действенность молитвы. После еды, по утверждению Мухаммеда, мисуак лучше двух служанок, и ангел Джибрил велел ему употреблять для очищения рта именно мисуак.
Промывать нос водой по утрам нужно и потому, что во время сна в носу поселяются духи.
Начинать день омовением и молитвой необходимо опять-таки из-за дьявола - во время сна он завязывает на затылке человека три узла, прибавляя при этом:
"Пусть будет для тебя долга ночь - спи же!" Когда, проснувшись, верующий вспомнит Бога - развязывается один узел; когда он положенным образом вымоется - развязывается второй узел; а когда верующий помолится исчезает третий, и последний, узел, завязанный дьяволом. Тогда, объяснял Мухаммед, человек с самого утра будет в хорошем настроении и душа его будет спокойна; если человек этого не сделает, утром он будет смущен и подавлен.
Во время омовения, учил Мухаммед, не лезь грязной рукой в сосуд с водой - сперва вымой руки, а уже затем черпай ими воду из сосуда и поливай себя. Для омовения годится только чистая вода - однажды использованная вода сразу же становится нечистой, поэтому мыться в тазу все равно что мыться в собственной грязи. До сих пор бедуины, во многих отношениях, на наш взгляд, не столь уж чистоплотные, с удивлением и отвращением смотрят на "грязных европейцев", усвоивших странную привычку мыться в тазу или в ванне и наивно считающих себя чистыми после такого, с позволения сказать, купания.
Большинство предписаний о ритуальной чистоте не было выдумано Мухаммедом - они существовали у арабов задолго до его рождения, но соблюдались не повсеместно и без особого прилежания. Мухаммед лишь выбрал из существующих обычаев наиболее, с его точки зрения, целесообразные, упорядочил их и от имени Бога провозгласил строго обязательными для каждого верующего. В основе этих предписаний когда-то, несомненно, лежали интуитивно найденные полезные меры гигиены и санитарии, которым для прочности и незыблемости Мухаммед придал силу религиозных законов. Полное омовение тела после любого соприкосновения с нечистотой - после естественных отправлений человека, прикосновения к трупу, после общения с женами и т. д. - требование разумное, и соблюдение физической чистоты, несомненно, отражало характер и привычки самого Мухаммеда, который с юности отличался чистоплотностью. Но для Мухаммеда почти каждое действие неизбежно приобретало и глубокое магическое значение, способно было вызвать потрясения в сверхчувственном мире, нередко роковые для земной и загробной жизни человека. Поэтому не менее важно для верующего соблюдать и предписания, лишенные примитивно-рационального смысла, так как по силе своего конечного воздействия на реальный мир они могут быть еще более полезными.
Мухаммед, в отличие от многих других религиозных реформаторов, намеревался осуществить новый строй жизни, основанный на братской любви и справедливости, не за стенами монастыря, не разрывая естественных отношений между людьми, а сохраняя и семью, и собственность, и привычный род занятий. Он считал, что вера ниспослана в первую очередь для построения справедливой, а потому максимально счастливой жизни именно здесь, на земле.
Провозгласив символ новой веры: "Свидетельствую, что нет никакого божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед - посланник Аллаха!" - каждый новообращенный тем самым клятвенно обещал изменить свою эгоистическую природу и строить отношения с другими верующими на основах братской любви, ибо, как настаивал Мухаммед, "после поклонения Богу самое лучшее дело - любить друг друга".
"Вы не войдете в царство Божье, - говорил Мухаммед последователям,-пока вы не будете иметь веры;
и вы не исполните веры до тех пор, пока не будете любить друг друга".
Справедливость и любовь прежде всего должны торжествовать в семье, причем семья, в соответствии со сложившимися у арабов идеалами, должна быть строго патриархальной. Глава семьи, муж, обязан любить жену (или жен) и заботиться о ее материальном и духовном благополучии; жена должна быть благочестивой и преданной своему мужу. Так же надлежит относиться и родителям ко всем своим детям - убийство новорожденных девочек Мухаммед осудил как страшный и непростительный грех; отметим, что его осуждение оказалось исключительно действенным, и этот ужасный обычай через несколько десятилетий был совершенно забыт всеми арабскими племенами, в средние же века случаи убийства новорожденных среди мусульман встречались реже, чем среди христиан.
Дети, в том числе и взрослые, заботятся, почитают и подчиняются своим родителям; благочестивый сын даже мысленно не должен попрекнуть чем-нибудь своего отца или мать.
- К родителям - благодеяние, - повелевал Бог устами Мухаммеда. - Если достигнет у тебя старости один из них или оба, то не говори им - тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное.
Рабство не отменялось, но Мухаммед провозгласил, что мусульманин не может быть рабом мусульманина. Если ты верующий и твой раб принял ислам, то ты должен немедленно и без всякого выкупа освободить своего брата. Но даже если раб не мусульманин, то и тогда отпустить его на волю - дело богоугодное и похвальное, потому что как-никак все люди - братья, в том числе и те из них, до которых пока, по их душевной слепоте и в соответствии с промыслом Бога, голос истинной веры еще не дошел. Сам Мухаммед первый подавал этому пример - он освободил не только Зайда, которого вслед за тем усыновил по всем правилам, но и еще нескольких рабов - все они стали впоследствии верными мусульманами и преданными его соратниками.
Так же поступали и другие, у которых было достаточное состояние, например Абу Бакр энергично содействовал обращению в истинную веру нескольких своих рабов, которых освободил без выкупа, как только они приняли ислам.
Отношения братской любви и справедливости должны были воцариться и между господами и их слугами.
- Ваши слуги - это ваши братья, которых Бог поставил под вашу власть, учил Мухаммед. - Всякий, кто является господином своего брата, должен давать ему есть то, что он ест сам, и одевать его так же, как он одевается сам. Не заставляйте ваших слуг делать непосильную работу, а если это случится помогите им. Отдавайте работнику плату его прежде, чем высохнет его пот.
Обычай кровной мести отменялся, и запрещалось убивать "всякую живую душу, которую Бог запретил убивать, если только не по праву". За убийство верующего - вечные мучения в аду, если только убийство не произошло случайно; тогда с убийцы следует взыскать цену крови. Самое же лучшее, учил Мухаммед, если вы простите убийцу, но и в справедливом отмщении нет греха просто в глазах Бога взыскивающий свое по праву ниже того, кто нашел в себе силы чистосердечно простить обидчику и оскорбителю.
Сгладить вопиющие различия между богатством и бедностью, трудно совместимые с братской любовью, призван был выдвинутый Мухаммедом принцип милостыни - тот не "очищает" себя, кто не проникнут постоянным стремлением помочь ближнему, сделать ему добро, и в первую очередь прийти к нему на помощь, если он беден. Поэтому каждый верующий должен постоянно творить милостыню, что для зажиточных означало в том числе отдавать часть своего имущества в пользу бедняков и неимущих, накормить голодного, напоить жаждущего. Когда после смерти верующий предстанет перед лицом Бога, объяснял Мухаммед, тот его спросит:
- Почему ты не накормил меня, когда я был голоден?
- Но как я мог накормить Тебя, владыку мира, Тебя, в чьей власти находится все?
- Такой-то, - скажет Бог, - был голоден, а ты не накормил его.
Тот, кто не творит милостыню, нарушает важнейшую заповедь Бога и поэтому не может быть верующим, не может вступить в общину, создаваемую Мухаммедом.
Милостыня была обязательной, но размер ее оставался делом совести каждого верующего. Сам Мухаммед, не задумываясь, растрачивал и свое имущество, и имущество Хадиджи на помощь беднякам и выкуп рабов. Его последователи передавали деньги Мухаммеду, который и распределял их среди членов общины, а также творили милостыню сами, в тайне от других верующих.
Всеми средствами общины распоряжался, как уже говорилось, сам Мухаммед, честность и справедливость которого не вызывали ни у кого подозрений, никаких трений на этой почве среди верующих не возникало;
ничего из этих денег ни себе лично, ни своим близким и родственникам не брал, наоборот, без всякого сожаления расставался со своим богатством, так что в скором времени сам превратился из человека зажиточного в человека, по уровню жизни стоящего ниже большинства других членов общины.
Община, во главе которой стоял Мухаммед, была невелика, и очень богатые люди в нее не вошли. В ней с самого начала не было ни кричащей роскоши, ни крайней нищеты. В такой небольшой общине обязательная милостыня оказалась действенным средством временного сглаживания имущественных различий, угрожающих сплоченности и солидарности верующих. Мухаммед осудил всякую роскошь - в одежде, в еде и питье, верующие должны были избегать дорогих украшений, не пользоваться шелковыми материями, не заводить слишком много одежды, дорогой утвари. В общине господствовал дух умеренности, который Мухаммед поддерживал сознательно и настойчиво.
В Мекке, как и повсеместно, гордость богатством оборачивалась презрением не только к бедности, презрение переносилось и на личность бедняка. Неимущего презирали, к нему относились с полным пренебрежением, его мнение никого не интересовало, он был ничтожество, пария в обществе. Против такого проявления имущественного неравенства Мухаммед выступил наиболее решительно. Бедняк, лишенный греха гордыни и оберегаемый бедностью от греховных соблазнов мира, имеет больше шансов заслужить блаженство в будущей бессмертной жизни на небесах, в то время как большинство богачей будет неизбежно мучиться в аду - вот когда они позавидуют беднякам, вот когда поймут, что ниспосланное им в земной жизни богатство было лишь ловушкой, западней, поставленной Богом, испытанием, которого они не выдержали, возгордившись, вообразив, что богатство - их личная заслуга. Поэтому бедняк ближе к Богу, чем богач, и если человеку простительно гордиться, то гордиться нужно скорее бедностью, а не богатством. Бог любит людей, добывающих себе пропитание трудом, утверждал Мухаммед.
Мухаммед настойчиво добивался от своих последователей, чтобы в повседневном общении друг с другом они забыли об имущественном неравенстве, как будто его вовсе и не было; в общине верующих с бедности была снята печать позора, бедняки освобождались от нравственного унижения и могли рассчитывать на полное уважение к своей личности. Подвижничество в делах веры было гораздо важнее в общине, чем богатство, и Мухаммед первый являл тому пример - избранник Бога на глазах у всех быстро превращался в бедняка, нисколько этим не огорчаясь и никому не завидуя. Сам он относился к беднякам так же, как и к зажиточным членам общины. Его дом был всегда открыт для неимущих мусульман, с которыми он охотно беседовал и которых, когда наступало время трапезы, он не забывал пригласить к столу как дорогих гостей, а не как нищих, которым оказывает благодеяние. При этом Мухаммед не лицемерил и не делал над собой никакого усилия - для него, пророка и проповедника, бедняк и богач как личности представляли одинаковый интерес.
Творить милостыню обязаны были все верующие, а не только достаточно зажиточные, понятие милостыни Мухаммед расширил, понимая под этим практику добрых дел, поступков, продиктованных любовью к ближнему. Доброе, ласковое слово к брату по вере, сочувствие в горе, любая помощь и услуга - все это милостыня. Только Бог, учил Мухаммед, может знать, какого рода милостыня представляет собой наибольшую заслугу. Человек, который поднял и отбросил с дороги колючую ветку, в глазах Бога, возможно, совершил более существенный акт милостыни, чем человек, пожертвовавший часть имущества, - ведь его поступок был продиктован бескорыстной любовью к ближним как созданиям Бога, он оберегал от опасности изранить ноги равно и злого, и доброго, и своего врага, и своего друга, и даже вовсе незнакомых ему людей. Поэтому у бедняка не меньше возможностей подавать милостыню, чем у богача, и в этом отношении они равны.
Когда человек из малого достатка, учил Мухаммед, приобретенного собственным трудом, оказывает посильную помощь другому, то это бывает самой угодной для Бога милостыней.
- Каждое доброе дело есть дело милосердия, - говорил Мухаммед, - и разве не доброе дело встретить брата своего с приветом и налить воды их меха своего в его кувшины? Рассудить двоих людей есть милосердие; и помочь человеку сесть в седло и поднять ему его мешок есть милосердие; и доброе слово, которое говорят в благодарность, и кроткий ответ вопрошающему есть милосердие; и удаление того, что причиняет неудобства людям, есть милосердие. Милостыня есть долг каждого верующего. Тот, кто не имеет для нее средств, пусть творит добрые дела и удерживается от зла, и это будет его милостыней.
- Милостыня - когда вы приветливо улыбаетесь брату своему; милосердие когда вы побуждаете к доблестным поступкам и удерживаете от незаконных дел;
милосердие - когда вы указываете дорогу людям, потерявшим ее, и когда вы помогаете слепому.
Осуждение богатства и роскоши, направленное против мекканских верхов, Мухаммед дополнил утверждением, что власть находится "в руках злых", что целиком отвечало чувствам его сторонников, лишенных существенного влияния на городские дела.
Каждый последователь Мухаммеда должен был отречься от язычества, и хотя в Мекке существовала веротерпимость, такое отречение от религии своего племени и своих предков не могло не сопровождаться конфликтами. В этих условиях Мухаммед провозгласил полную свободу совести - нет принуждения в вере, утверждал он, Бог сам знает, кого направить на истинный путь, а кого оставить в заблуждении; притеснение инакомыслящего - тяжкий грех в глазах Бога.
Община, созданная Мухаммедом, жила напряженной духовной жизнью, пытаясь путем перевоспитания и углубления веры в единого всемогущего Бога воплотить идеалы справедливости и братской любви. Обязательными для каждого верующего были лишь молитва и милостыня, остальные требования неписаного устава последователей Мухаммеда не были точно определены, и их выполнение никем не проверялось. Всеобщее рвение было настолько велико, что вскоре немногочисленных мусульман легко было узнать даже по их внешнему виду - от остальных мекканцев они отличались желтыми лицами и запавшими воспаленными глазами - следами добровольных многочасовых ночных молитв, строгой, нередко излишней умеренности в пище и неустанных трудов во имя веры, которые приходилось совмещать с повседневными, обычными деловыми занятиями. Все держалось на энтузиазме пророка и его спутников, на искреннем воодушевлении новообращенных.
Три года, по единогласному свидетельству арабских историков, продолжалась тайная, скрытая от глаз непосвященных, пропаганда Мухаммедом созданной им религии, три года потребовалось Мухаммеду на то, чтобы обратить на истинный путь примерно пятьдесят мекканцев, преимущественно курайшитов, укрепить их в новой вере, создать из них религиозную общину, прочно сцементированную взаимным побратимством и всецело преданную лично ему, Мухаммеду, своему духовному главе, пророку и посланнику Бога.
Продолжалось ли в этот период общение Мухаммеда с Богом, нисходили ли на него новые откровения? Нет, категорически утверждают первые биографы пророка, Аллах не посылал Мухаммеду никаких новых отрывков из Корана, все это время, начиная с памятной ночи месяца рамадана 610 года и до 613 года, в течение трех лет, длился перерыв в откровениях.
К концу этого трехлетнего периода первоначальный подъем и энтузиазм сменились у Мухаммеда тяжелой депрессией. Гнетущая тоска и безнадежное отчаяние, сомнение в своей избранности и пророческой миссии мучительно преследовали его. Молитвы и посты, религиозные размышления и созерцание, поддержка преданной Хадиджи и многочисленных единомышленников, уверовавших в него как посланника Бога, не помогали, подавленное состояние не проходило, наоборот, депрессия становилась все глубже и невыносимее, все чаще и настойчивее возвращался Мухаммед к мысли о самоубийстве. Покинула ли в этот период Мухаммеда полнота веры? Полнота веры несовместима с отчаянием, именно поэтому грех уныния во всех религиях считается одним из самых тяжелых грехов, искренняя вера в принципе исключает такое душевное состояние, когда жизнь кажется непереносимой и безысходной. Очевидно, в минуты отчаяния Мухаммед терял не только веру в свою связь с Богом, в глубинах подсознания начинала колебаться вера и в самого Бога, и в загробную жизнь, в которой для неверных и самоубийц уготованы вечные муки в аду.
Глубокую тоску, охватившую Мухаммеда, объясняют обычно только тем, что в течение трех лет он ни разу не слышал голос Бога, ни разу не получал откровений, ни разу к нему не являлся ангел Джибрил; Мухаммед, естественно, чувствовал себя покинутым, брошенным на произвол судьбы, уверенность в своем пророческом даре, вдохновившая его на проповедь новой религии, заколебалась, временами он приходил к убеждению, что он не пророк, а стало быть, и все начатое им ошибочно и бессмысленно. Но, возможно, временная потеря пророческого дара являлась не единственной причиной сложного духовного кризиса, который переживал Мухаммед на исходе третьего года своей проповеднической деятельности. Несколько десятков новообращенных за три года - такой результат нельзя признать блестящим. Мухаммед не мог не видеть, что распространение новой веры идет недопустимо медленно, при таких темпах торжество истинной веры над идолопоклонством становилось сомнительным, все грандиозное предприятие грозило окончиться созданием жалкой секты. Не могло не смущать Мухаммеда и то обстоятельство, что среди его сторонников преобладали люди незначительные, не пользующиеся почти никаким весом в племени курайшитов, в то время как люди влиятельные, выделяющиеся своим умом, богатством или воинской доблестью, явно сторонились его. Очевидно, тайная проповедь исчерпала себя, Мухаммеду нужно было искать новые формы борьбы.
Вполне допустимо предположить, что накопленный за три года опыт показал Мухаммеду, что проповедуемую им религиозную систему нужно каким-то образом видоизменить, усовершенствовать, сделать приемлемой и привлекательной не только для тех, кто ходом своей внутренней жизни был самостоятельно подготовлен к принятию единобожия и разрыву с идолопоклонством, но и для тех (а они составляли подавляющее большинство мекканцев), кого издревле существовавший в Мекке культ богов вполне устраивал. Трехлетний перерыв в откровениях означал, что почти все, чему учил Мухаммед в этот период, нельзя рассматривать как непреложные и не подлежащие изменению божественные повеления; тем самым путь для усовершенствования и уточнения религиозной концепции оставался не только открытым, но и значительно облегченным. Своевременно ниспосланное откровение могло в нужный момент "узаконить" в глазах верующих (и самого Мухаммеда) всякое целесообразное изменение религиозной теории или религиозной практики, если того потребуют обстоятельства.
Духовный кризис, вызванный внутренними и внешними причинами, протекал у Мухаммеда исключительно тяжело. Как долго продолжалась депрессия, мы не знаем. Рассказывают, что Мухаммед выглядел подавленным и угрюмым, постоянное общение с верующими стало угнетать его, он вновь полюбил одинокие прогулки в безлюдных и диких окрестностях Мекки. Неоднократно уходил из дома на рассвете с твердым намерением покончить с собой, бросившись в пропасть, но как только он поднимался на край пропасти, ему являлся Джибрил со словами: "Ты - пророк Бога", и тотчас мучительное беспокойство покидало Мухаммеда и к нему на время возвращалось самообладание.
Однажды, по словам Мухаммеда, когда он в полном одиночестве бродил в окрестностях Мекки, он увидел ангела - того самого ангела, который посещал его на горе Хира; ангел восседал на огромном троне между тучами и землей, и Мухаммеда при виде его охватил ужас. В страхе вернулся он к Хадидже и попросил укрыть его.
Закутавшись с головой в плащ, лежал Мухаммед в беседке, когда на него наконец вновь снизошло откровение, и он услышал голос, который мог быть, конечно, только голосом Всевышнего:
О завернувшийся!
Встань и увещевай!
И Господа твоего возвеличивай!
И одежды свои очисть!
И скверны беги!
И не оказывай милость, стремясь к большему!
И ради Господа твоего терпи!
Для Мухаммеда и его соратников это было не только концом тягостного перерыва в откровениях, восстановлением живой связи с Богом, подтверждением пророческой миссии Мухаммеда. Полученное откровение содержало прямое приказание начать публичную проповедь новой веры. До этого, по мнению некоторых мусульманских историков, в течение трех лет Мухаммед потому тайно распространял свое учение, что в первом (или в первых) откровении никакого повеления проповедовать веру, собственно, не содержалось. Теперь же Мухаммед получил приказание приступить к публичной проповеди.
Глава 10
"Глаголом жги сердца людей "
Первая проповедь с холма ас-Сафа
Неудача проповеди
Мухаммед обращается к хашимитам
Годы творческого подъема
Высокая поэзия Корана
Клятвы Бога
Мухаммед предвещает воскресение из мертвых и загробную жизнь
Описание ада и рая
Тайная проповедь Мухаммеда, собственно, не являлась ни для кого секретом. Совместные собрания и ночные молитвы в окрестностях города, постоянное общение верующих между собой не могли остаться не замеченными в маленькой, тесно застроенной Мекке. Соплеменники Мухаммеда, несомненно, знали, что он и его сторонники то ли ханифствуют, то ли ударились в сабейство, но жизнь новой секты была окутана интригующим покровом таинственности, возбуждающим естественное любопытство, порождающим самые невероятные толки, подогревающим интерес к Мухаммеду и его деятельности- Тем самым трехлетняя тайная проповедь позволила Мухаммеду не только создать сплоченную общину, не только уточнить кое-какие детали созданной им религиозной системы, но и подготовить общественное мнение Мекки к своему выступлению в роли пророка и посланника Бога.
В вольном городе Мекке не было ни правителя, ни правительства как такового- Город представлял собой федерацию кланов, на которые раздробилось славное племя курайшитов. Порядок надежно поддерживался обычаем кровной мести, свои внутренние дела каждый клан решал самостоятельно, а общегородские вопросы обсуждали сообща главы всех кланов, встречавшиеся по мере надобности в Доме собраний, расположенном поблизости от Каабы. Но и каждый житель города имел право созвать своих сограждан - на деле к этому праву прибегали только тогда, когда возникала острая необходимость срочно оповестить весь город о каком-нибудь событии чрезвычайной важности, например о внезапном появлении в окрестностях города враждебно настроенных кочевников.
Последователям Мухаммеда тонкости новой веры давались нелегко, даже обрядовая сторона таила в себе массу неожиданностей и опасных противоречий. Мухаммед никогда не отказывался объяснить в десятый и в сотый раз смысл каждого правила, предписанного Богом.
Мир Мухаммеда - населенный джиннами и ангелами, пронизанный постоянным незримым присутствием Бога - был гораздо сложнее нашего реального мира;
в объяснениях Мухаммеда смысла и пользы того или иного правила рациональное почти всегда соседствует с фантастическим, сказочным, но в основе его предписаний всегда лежит нечто первично-рациональное, правда рациональное, разумное в смысле религиозном - такое, что, по его собственным наблюдениям, полезно соблюдать в том числе и для лучшего постижения веры.
Так, Мухаммед настаивал, что очищение есть одно из условий веры, и требовал, чтобы верующие во время очищения, помимо всего прочего, не забыли промыть нос водой и вычистить зубы. Он считал, что чистить зубы лучше всего палочкой из дерева акации - мисуаком, так как мисуак обладает следующими полезными качествами: чистит рот, удовлетворяет Господа, радует ангелов, просветляет глаза, придает блеск зубам, укрепляет зубы и отгоняет зубную боль, способствует пищеварению, удаляет мокроту и усиливает действенность молитвы. После еды, по утверждению Мухаммеда, мисуак лучше двух служанок, и ангел Джибрил велел ему употреблять для очищения рта именно мисуак.
Промывать нос водой по утрам нужно и потому, что во время сна в носу поселяются духи.
Начинать день омовением и молитвой необходимо опять-таки из-за дьявола - во время сна он завязывает на затылке человека три узла, прибавляя при этом:
"Пусть будет для тебя долга ночь - спи же!" Когда, проснувшись, верующий вспомнит Бога - развязывается один узел; когда он положенным образом вымоется - развязывается второй узел; а когда верующий помолится исчезает третий, и последний, узел, завязанный дьяволом. Тогда, объяснял Мухаммед, человек с самого утра будет в хорошем настроении и душа его будет спокойна; если человек этого не сделает, утром он будет смущен и подавлен.
Во время омовения, учил Мухаммед, не лезь грязной рукой в сосуд с водой - сперва вымой руки, а уже затем черпай ими воду из сосуда и поливай себя. Для омовения годится только чистая вода - однажды использованная вода сразу же становится нечистой, поэтому мыться в тазу все равно что мыться в собственной грязи. До сих пор бедуины, во многих отношениях, на наш взгляд, не столь уж чистоплотные, с удивлением и отвращением смотрят на "грязных европейцев", усвоивших странную привычку мыться в тазу или в ванне и наивно считающих себя чистыми после такого, с позволения сказать, купания.
Большинство предписаний о ритуальной чистоте не было выдумано Мухаммедом - они существовали у арабов задолго до его рождения, но соблюдались не повсеместно и без особого прилежания. Мухаммед лишь выбрал из существующих обычаев наиболее, с его точки зрения, целесообразные, упорядочил их и от имени Бога провозгласил строго обязательными для каждого верующего. В основе этих предписаний когда-то, несомненно, лежали интуитивно найденные полезные меры гигиены и санитарии, которым для прочности и незыблемости Мухаммед придал силу религиозных законов. Полное омовение тела после любого соприкосновения с нечистотой - после естественных отправлений человека, прикосновения к трупу, после общения с женами и т. д. - требование разумное, и соблюдение физической чистоты, несомненно, отражало характер и привычки самого Мухаммеда, который с юности отличался чистоплотностью. Но для Мухаммеда почти каждое действие неизбежно приобретало и глубокое магическое значение, способно было вызвать потрясения в сверхчувственном мире, нередко роковые для земной и загробной жизни человека. Поэтому не менее важно для верующего соблюдать и предписания, лишенные примитивно-рационального смысла, так как по силе своего конечного воздействия на реальный мир они могут быть еще более полезными.
Мухаммед, в отличие от многих других религиозных реформаторов, намеревался осуществить новый строй жизни, основанный на братской любви и справедливости, не за стенами монастыря, не разрывая естественных отношений между людьми, а сохраняя и семью, и собственность, и привычный род занятий. Он считал, что вера ниспослана в первую очередь для построения справедливой, а потому максимально счастливой жизни именно здесь, на земле.
Провозгласив символ новой веры: "Свидетельствую, что нет никакого божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед - посланник Аллаха!" - каждый новообращенный тем самым клятвенно обещал изменить свою эгоистическую природу и строить отношения с другими верующими на основах братской любви, ибо, как настаивал Мухаммед, "после поклонения Богу самое лучшее дело - любить друг друга".
"Вы не войдете в царство Божье, - говорил Мухаммед последователям,-пока вы не будете иметь веры;
и вы не исполните веры до тех пор, пока не будете любить друг друга".
Справедливость и любовь прежде всего должны торжествовать в семье, причем семья, в соответствии со сложившимися у арабов идеалами, должна быть строго патриархальной. Глава семьи, муж, обязан любить жену (или жен) и заботиться о ее материальном и духовном благополучии; жена должна быть благочестивой и преданной своему мужу. Так же надлежит относиться и родителям ко всем своим детям - убийство новорожденных девочек Мухаммед осудил как страшный и непростительный грех; отметим, что его осуждение оказалось исключительно действенным, и этот ужасный обычай через несколько десятилетий был совершенно забыт всеми арабскими племенами, в средние же века случаи убийства новорожденных среди мусульман встречались реже, чем среди христиан.
Дети, в том числе и взрослые, заботятся, почитают и подчиняются своим родителям; благочестивый сын даже мысленно не должен попрекнуть чем-нибудь своего отца или мать.
- К родителям - благодеяние, - повелевал Бог устами Мухаммеда. - Если достигнет у тебя старости один из них или оба, то не говори им - тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное.
Рабство не отменялось, но Мухаммед провозгласил, что мусульманин не может быть рабом мусульманина. Если ты верующий и твой раб принял ислам, то ты должен немедленно и без всякого выкупа освободить своего брата. Но даже если раб не мусульманин, то и тогда отпустить его на волю - дело богоугодное и похвальное, потому что как-никак все люди - братья, в том числе и те из них, до которых пока, по их душевной слепоте и в соответствии с промыслом Бога, голос истинной веры еще не дошел. Сам Мухаммед первый подавал этому пример - он освободил не только Зайда, которого вслед за тем усыновил по всем правилам, но и еще нескольких рабов - все они стали впоследствии верными мусульманами и преданными его соратниками.
Так же поступали и другие, у которых было достаточное состояние, например Абу Бакр энергично содействовал обращению в истинную веру нескольких своих рабов, которых освободил без выкупа, как только они приняли ислам.
Отношения братской любви и справедливости должны были воцариться и между господами и их слугами.
- Ваши слуги - это ваши братья, которых Бог поставил под вашу власть, учил Мухаммед. - Всякий, кто является господином своего брата, должен давать ему есть то, что он ест сам, и одевать его так же, как он одевается сам. Не заставляйте ваших слуг делать непосильную работу, а если это случится помогите им. Отдавайте работнику плату его прежде, чем высохнет его пот.
Обычай кровной мести отменялся, и запрещалось убивать "всякую живую душу, которую Бог запретил убивать, если только не по праву". За убийство верующего - вечные мучения в аду, если только убийство не произошло случайно; тогда с убийцы следует взыскать цену крови. Самое же лучшее, учил Мухаммед, если вы простите убийцу, но и в справедливом отмщении нет греха просто в глазах Бога взыскивающий свое по праву ниже того, кто нашел в себе силы чистосердечно простить обидчику и оскорбителю.
Сгладить вопиющие различия между богатством и бедностью, трудно совместимые с братской любовью, призван был выдвинутый Мухаммедом принцип милостыни - тот не "очищает" себя, кто не проникнут постоянным стремлением помочь ближнему, сделать ему добро, и в первую очередь прийти к нему на помощь, если он беден. Поэтому каждый верующий должен постоянно творить милостыню, что для зажиточных означало в том числе отдавать часть своего имущества в пользу бедняков и неимущих, накормить голодного, напоить жаждущего. Когда после смерти верующий предстанет перед лицом Бога, объяснял Мухаммед, тот его спросит:
- Почему ты не накормил меня, когда я был голоден?
- Но как я мог накормить Тебя, владыку мира, Тебя, в чьей власти находится все?
- Такой-то, - скажет Бог, - был голоден, а ты не накормил его.
Тот, кто не творит милостыню, нарушает важнейшую заповедь Бога и поэтому не может быть верующим, не может вступить в общину, создаваемую Мухаммедом.
Милостыня была обязательной, но размер ее оставался делом совести каждого верующего. Сам Мухаммед, не задумываясь, растрачивал и свое имущество, и имущество Хадиджи на помощь беднякам и выкуп рабов. Его последователи передавали деньги Мухаммеду, который и распределял их среди членов общины, а также творили милостыню сами, в тайне от других верующих.
Всеми средствами общины распоряжался, как уже говорилось, сам Мухаммед, честность и справедливость которого не вызывали ни у кого подозрений, никаких трений на этой почве среди верующих не возникало;
ничего из этих денег ни себе лично, ни своим близким и родственникам не брал, наоборот, без всякого сожаления расставался со своим богатством, так что в скором времени сам превратился из человека зажиточного в человека, по уровню жизни стоящего ниже большинства других членов общины.
Община, во главе которой стоял Мухаммед, была невелика, и очень богатые люди в нее не вошли. В ней с самого начала не было ни кричащей роскоши, ни крайней нищеты. В такой небольшой общине обязательная милостыня оказалась действенным средством временного сглаживания имущественных различий, угрожающих сплоченности и солидарности верующих. Мухаммед осудил всякую роскошь - в одежде, в еде и питье, верующие должны были избегать дорогих украшений, не пользоваться шелковыми материями, не заводить слишком много одежды, дорогой утвари. В общине господствовал дух умеренности, который Мухаммед поддерживал сознательно и настойчиво.
В Мекке, как и повсеместно, гордость богатством оборачивалась презрением не только к бедности, презрение переносилось и на личность бедняка. Неимущего презирали, к нему относились с полным пренебрежением, его мнение никого не интересовало, он был ничтожество, пария в обществе. Против такого проявления имущественного неравенства Мухаммед выступил наиболее решительно. Бедняк, лишенный греха гордыни и оберегаемый бедностью от греховных соблазнов мира, имеет больше шансов заслужить блаженство в будущей бессмертной жизни на небесах, в то время как большинство богачей будет неизбежно мучиться в аду - вот когда они позавидуют беднякам, вот когда поймут, что ниспосланное им в земной жизни богатство было лишь ловушкой, западней, поставленной Богом, испытанием, которого они не выдержали, возгордившись, вообразив, что богатство - их личная заслуга. Поэтому бедняк ближе к Богу, чем богач, и если человеку простительно гордиться, то гордиться нужно скорее бедностью, а не богатством. Бог любит людей, добывающих себе пропитание трудом, утверждал Мухаммед.
Мухаммед настойчиво добивался от своих последователей, чтобы в повседневном общении друг с другом они забыли об имущественном неравенстве, как будто его вовсе и не было; в общине верующих с бедности была снята печать позора, бедняки освобождались от нравственного унижения и могли рассчитывать на полное уважение к своей личности. Подвижничество в делах веры было гораздо важнее в общине, чем богатство, и Мухаммед первый являл тому пример - избранник Бога на глазах у всех быстро превращался в бедняка, нисколько этим не огорчаясь и никому не завидуя. Сам он относился к беднякам так же, как и к зажиточным членам общины. Его дом был всегда открыт для неимущих мусульман, с которыми он охотно беседовал и которых, когда наступало время трапезы, он не забывал пригласить к столу как дорогих гостей, а не как нищих, которым оказывает благодеяние. При этом Мухаммед не лицемерил и не делал над собой никакого усилия - для него, пророка и проповедника, бедняк и богач как личности представляли одинаковый интерес.
Творить милостыню обязаны были все верующие, а не только достаточно зажиточные, понятие милостыни Мухаммед расширил, понимая под этим практику добрых дел, поступков, продиктованных любовью к ближнему. Доброе, ласковое слово к брату по вере, сочувствие в горе, любая помощь и услуга - все это милостыня. Только Бог, учил Мухаммед, может знать, какого рода милостыня представляет собой наибольшую заслугу. Человек, который поднял и отбросил с дороги колючую ветку, в глазах Бога, возможно, совершил более существенный акт милостыни, чем человек, пожертвовавший часть имущества, - ведь его поступок был продиктован бескорыстной любовью к ближним как созданиям Бога, он оберегал от опасности изранить ноги равно и злого, и доброго, и своего врага, и своего друга, и даже вовсе незнакомых ему людей. Поэтому у бедняка не меньше возможностей подавать милостыню, чем у богача, и в этом отношении они равны.
Когда человек из малого достатка, учил Мухаммед, приобретенного собственным трудом, оказывает посильную помощь другому, то это бывает самой угодной для Бога милостыней.
- Каждое доброе дело есть дело милосердия, - говорил Мухаммед, - и разве не доброе дело встретить брата своего с приветом и налить воды их меха своего в его кувшины? Рассудить двоих людей есть милосердие; и помочь человеку сесть в седло и поднять ему его мешок есть милосердие; и доброе слово, которое говорят в благодарность, и кроткий ответ вопрошающему есть милосердие; и удаление того, что причиняет неудобства людям, есть милосердие. Милостыня есть долг каждого верующего. Тот, кто не имеет для нее средств, пусть творит добрые дела и удерживается от зла, и это будет его милостыней.
- Милостыня - когда вы приветливо улыбаетесь брату своему; милосердие когда вы побуждаете к доблестным поступкам и удерживаете от незаконных дел;
милосердие - когда вы указываете дорогу людям, потерявшим ее, и когда вы помогаете слепому.
Осуждение богатства и роскоши, направленное против мекканских верхов, Мухаммед дополнил утверждением, что власть находится "в руках злых", что целиком отвечало чувствам его сторонников, лишенных существенного влияния на городские дела.
Каждый последователь Мухаммеда должен был отречься от язычества, и хотя в Мекке существовала веротерпимость, такое отречение от религии своего племени и своих предков не могло не сопровождаться конфликтами. В этих условиях Мухаммед провозгласил полную свободу совести - нет принуждения в вере, утверждал он, Бог сам знает, кого направить на истинный путь, а кого оставить в заблуждении; притеснение инакомыслящего - тяжкий грех в глазах Бога.
Община, созданная Мухаммедом, жила напряженной духовной жизнью, пытаясь путем перевоспитания и углубления веры в единого всемогущего Бога воплотить идеалы справедливости и братской любви. Обязательными для каждого верующего были лишь молитва и милостыня, остальные требования неписаного устава последователей Мухаммеда не были точно определены, и их выполнение никем не проверялось. Всеобщее рвение было настолько велико, что вскоре немногочисленных мусульман легко было узнать даже по их внешнему виду - от остальных мекканцев они отличались желтыми лицами и запавшими воспаленными глазами - следами добровольных многочасовых ночных молитв, строгой, нередко излишней умеренности в пище и неустанных трудов во имя веры, которые приходилось совмещать с повседневными, обычными деловыми занятиями. Все держалось на энтузиазме пророка и его спутников, на искреннем воодушевлении новообращенных.
Три года, по единогласному свидетельству арабских историков, продолжалась тайная, скрытая от глаз непосвященных, пропаганда Мухаммедом созданной им религии, три года потребовалось Мухаммеду на то, чтобы обратить на истинный путь примерно пятьдесят мекканцев, преимущественно курайшитов, укрепить их в новой вере, создать из них религиозную общину, прочно сцементированную взаимным побратимством и всецело преданную лично ему, Мухаммеду, своему духовному главе, пророку и посланнику Бога.
Продолжалось ли в этот период общение Мухаммеда с Богом, нисходили ли на него новые откровения? Нет, категорически утверждают первые биографы пророка, Аллах не посылал Мухаммеду никаких новых отрывков из Корана, все это время, начиная с памятной ночи месяца рамадана 610 года и до 613 года, в течение трех лет, длился перерыв в откровениях.
К концу этого трехлетнего периода первоначальный подъем и энтузиазм сменились у Мухаммеда тяжелой депрессией. Гнетущая тоска и безнадежное отчаяние, сомнение в своей избранности и пророческой миссии мучительно преследовали его. Молитвы и посты, религиозные размышления и созерцание, поддержка преданной Хадиджи и многочисленных единомышленников, уверовавших в него как посланника Бога, не помогали, подавленное состояние не проходило, наоборот, депрессия становилась все глубже и невыносимее, все чаще и настойчивее возвращался Мухаммед к мысли о самоубийстве. Покинула ли в этот период Мухаммеда полнота веры? Полнота веры несовместима с отчаянием, именно поэтому грех уныния во всех религиях считается одним из самых тяжелых грехов, искренняя вера в принципе исключает такое душевное состояние, когда жизнь кажется непереносимой и безысходной. Очевидно, в минуты отчаяния Мухаммед терял не только веру в свою связь с Богом, в глубинах подсознания начинала колебаться вера и в самого Бога, и в загробную жизнь, в которой для неверных и самоубийц уготованы вечные муки в аду.
Глубокую тоску, охватившую Мухаммеда, объясняют обычно только тем, что в течение трех лет он ни разу не слышал голос Бога, ни разу не получал откровений, ни разу к нему не являлся ангел Джибрил; Мухаммед, естественно, чувствовал себя покинутым, брошенным на произвол судьбы, уверенность в своем пророческом даре, вдохновившая его на проповедь новой религии, заколебалась, временами он приходил к убеждению, что он не пророк, а стало быть, и все начатое им ошибочно и бессмысленно. Но, возможно, временная потеря пророческого дара являлась не единственной причиной сложного духовного кризиса, который переживал Мухаммед на исходе третьего года своей проповеднической деятельности. Несколько десятков новообращенных за три года - такой результат нельзя признать блестящим. Мухаммед не мог не видеть, что распространение новой веры идет недопустимо медленно, при таких темпах торжество истинной веры над идолопоклонством становилось сомнительным, все грандиозное предприятие грозило окончиться созданием жалкой секты. Не могло не смущать Мухаммеда и то обстоятельство, что среди его сторонников преобладали люди незначительные, не пользующиеся почти никаким весом в племени курайшитов, в то время как люди влиятельные, выделяющиеся своим умом, богатством или воинской доблестью, явно сторонились его. Очевидно, тайная проповедь исчерпала себя, Мухаммеду нужно было искать новые формы борьбы.
Вполне допустимо предположить, что накопленный за три года опыт показал Мухаммеду, что проповедуемую им религиозную систему нужно каким-то образом видоизменить, усовершенствовать, сделать приемлемой и привлекательной не только для тех, кто ходом своей внутренней жизни был самостоятельно подготовлен к принятию единобожия и разрыву с идолопоклонством, но и для тех (а они составляли подавляющее большинство мекканцев), кого издревле существовавший в Мекке культ богов вполне устраивал. Трехлетний перерыв в откровениях означал, что почти все, чему учил Мухаммед в этот период, нельзя рассматривать как непреложные и не подлежащие изменению божественные повеления; тем самым путь для усовершенствования и уточнения религиозной концепции оставался не только открытым, но и значительно облегченным. Своевременно ниспосланное откровение могло в нужный момент "узаконить" в глазах верующих (и самого Мухаммеда) всякое целесообразное изменение религиозной теории или религиозной практики, если того потребуют обстоятельства.
Духовный кризис, вызванный внутренними и внешними причинами, протекал у Мухаммеда исключительно тяжело. Как долго продолжалась депрессия, мы не знаем. Рассказывают, что Мухаммед выглядел подавленным и угрюмым, постоянное общение с верующими стало угнетать его, он вновь полюбил одинокие прогулки в безлюдных и диких окрестностях Мекки. Неоднократно уходил из дома на рассвете с твердым намерением покончить с собой, бросившись в пропасть, но как только он поднимался на край пропасти, ему являлся Джибрил со словами: "Ты - пророк Бога", и тотчас мучительное беспокойство покидало Мухаммеда и к нему на время возвращалось самообладание.
Однажды, по словам Мухаммеда, когда он в полном одиночестве бродил в окрестностях Мекки, он увидел ангела - того самого ангела, который посещал его на горе Хира; ангел восседал на огромном троне между тучами и землей, и Мухаммеда при виде его охватил ужас. В страхе вернулся он к Хадидже и попросил укрыть его.
Закутавшись с головой в плащ, лежал Мухаммед в беседке, когда на него наконец вновь снизошло откровение, и он услышал голос, который мог быть, конечно, только голосом Всевышнего:
О завернувшийся!
Встань и увещевай!
И Господа твоего возвеличивай!
И одежды свои очисть!
И скверны беги!
И не оказывай милость, стремясь к большему!
И ради Господа твоего терпи!
Для Мухаммеда и его соратников это было не только концом тягостного перерыва в откровениях, восстановлением живой связи с Богом, подтверждением пророческой миссии Мухаммеда. Полученное откровение содержало прямое приказание начать публичную проповедь новой веры. До этого, по мнению некоторых мусульманских историков, в течение трех лет Мухаммед потому тайно распространял свое учение, что в первом (или в первых) откровении никакого повеления проповедовать веру, собственно, не содержалось. Теперь же Мухаммед получил приказание приступить к публичной проповеди.
Глава 10
"Глаголом жги сердца людей "
Первая проповедь с холма ас-Сафа
Неудача проповеди
Мухаммед обращается к хашимитам
Годы творческого подъема
Высокая поэзия Корана
Клятвы Бога
Мухаммед предвещает воскресение из мертвых и загробную жизнь
Описание ада и рая
Тайная проповедь Мухаммеда, собственно, не являлась ни для кого секретом. Совместные собрания и ночные молитвы в окрестностях города, постоянное общение верующих между собой не могли остаться не замеченными в маленькой, тесно застроенной Мекке. Соплеменники Мухаммеда, несомненно, знали, что он и его сторонники то ли ханифствуют, то ли ударились в сабейство, но жизнь новой секты была окутана интригующим покровом таинственности, возбуждающим естественное любопытство, порождающим самые невероятные толки, подогревающим интерес к Мухаммеду и его деятельности- Тем самым трехлетняя тайная проповедь позволила Мухаммеду не только создать сплоченную общину, не только уточнить кое-какие детали созданной им религиозной системы, но и подготовить общественное мнение Мекки к своему выступлению в роли пророка и посланника Бога.
В вольном городе Мекке не было ни правителя, ни правительства как такового- Город представлял собой федерацию кланов, на которые раздробилось славное племя курайшитов. Порядок надежно поддерживался обычаем кровной мести, свои внутренние дела каждый клан решал самостоятельно, а общегородские вопросы обсуждали сообща главы всех кланов, встречавшиеся по мере надобности в Доме собраний, расположенном поблизости от Каабы. Но и каждый житель города имел право созвать своих сограждан - на деле к этому праву прибегали только тогда, когда возникала острая необходимость срочно оповестить весь город о каком-нибудь событии чрезвычайной важности, например о внезапном появлении в окрестностях города враждебно настроенных кочевников.