Перемолотов Владимир. Талисман власти

   — Озверел, — озабоченно сказал Избор. — Может там жарко. Вспотел?
   В очередной раз вынырнув из зеркала ноги однорукого князя не скрылись в нем, а повторили полет первого старичка. За зеркалом зарычало, и в пещере опять появился Гаврила. Бешеными глазами оглядев пещеру он спросил:
   — Где он?
   — Упустил? — удивился Избор. — А мы уж думали, что все… Как же так?
   — Упустил, — ответил Гаврила, бегая по пещере и осматривая потаенные уголки.
   — Сразу убить его следовало бы…
   — А ты?
   — А я решил его за бороду покрутить.
   — А он?
   — А он, подлец, ее ножом обрезал…
   Масленников с отвращением отбросил клок волос, что еще держал в руке.
   — Так он жив? — спросил, наконец, разобравшийся во всем Исин. — Жив?
   Это известие привело его в чувство. Вредный Картага вряд ли станет сидеть, сложа руки и даже с одной рукой сможет причинить им неприятностей столько, что им все вместе и в двух руках не унести.
   — Пошли отсюда, — сказал он. Устав искать дырку в сети он добрался до меча и разрезал сеть.
   — Никуда я не пойду, — уперся Гаврила. — Он тут где-то, я же чувствую… Не мог он далеко уйти…
   — А он и не уходил, — хладнокровно поправил его Избор.
   — Так куда же он делся?
   Масленников ударил себя кулаком по ноге и Исин показал на стену.
   — Улетел.
   Гаврила посмотрел на стену и пожал плечами и переспросил.
   — Куда?
   — Туда.
   Избор объяснил ничего не понимающему Гавриле.
   — Все верно. Он вылетел оттуда и влетел туда.
   — Ударился о… — хотел, было поправить Масленников воеводу.
   — Влетел, — перебил его Избор. — Если я говорю, что влетел, значит, влетел… Хорошо летел. Не хуже Исина. Только что крыльями не махал.
   Сбросив с себя обрывки сетей, он поднялся.
   — Где его тут найдешь, такого мелкого? Бери талисман и пошли отсель. Мы свое дело сделали, ты еще ему руку отрубил… Так давайте хоть уйдем по-хорошему.
   Гаврила посмотрел на Исина, ожидая поддержки, но то показал головой на выход.
   Тогда Гаврила медленно задвинул меч в ножны. Соблазн расправиться с Картагой был велик, но и правота друзей очевидна.
   — Возьми «Паучью лапку», — сказал Избор, — Не просто ведь досталась.
   Гаврила еще раз, на всякий случай обежал взглядом пещеру и наклонился над клеткой.
   — Светлые Боги! — крикнул он.

Глава 52

   Избор повернулся на пятках, одновременно выхватывая меч. Уже что-то было не так. Первый взгляд — прямо перед собой, на Маслениикова. Вроде ничего страшного. Он все еще стоит перед клеткой и никто его не режет. Второй взгляд — в бок. Там Исин слегка присев на полусогнутых ногах вертит головой.
   — Светлые Боги! — повторил Гаврила и заревел во весь голос. — Проклятый урод! Что он с ней сделал!?
   Внутри у Избора словно сосулька выросла. Еще многое было не понятно, но страх уже жил в нем. Лицо Гаврилы искажала гримаса благоговейного ужаса. Растопырив пальцы, он держал их в некотором отдалении от клетки не смея прикоснуться к ней.
   — Талисман? — спросил Избор.
   — Да.
   В голосе Гаврилы звучал ужас.
   — Я не могу взять его!
   Масленников говорил так тихо, что Избор почти не слышал его.
   — Что там? — спросил хазарин, заглядывая ему через плечо.
   — Меч убери…
   — Я не могу взять ее! — в словах его звучал ужас, рожденный удивлением и страшной непоправимостью происходящего. Избор сдавил дрожащую сосульку внутри себя и выдохнул страх в воздух. Клетка с талисманом все еще стояла там, где ее поставил Гаврила. Сам Масленников тоже никуда не делся и сидел рядом. Исин и сам воевода тоже вроде были тут же, так что вроде бы ничего не произошло.
   В глубине души Избор понимал, что лукавит. То, как выглядел Масленников, само по себе говорило о том, что что-то все-таки случилось, но ему нужно было успокоиться.
   — Попробуй еще разок…
   Гаврила послушно, словно младший дружинник протянул руку к клетке, и на глазах Избора его пальцы прошли сквозь прутья и встретились внутри талисмана. Позади Избора тихонько зашелестели волосы — Исин не веря глазам, тряхнул головой.
   — Еще раз! — сказал он.
   Гаврила был настолько поражен, что послушался и его. Еще и еще раз Масленников пытался ухватиться за талисман, но все напрасно. Талисман выскальзывал из пальцев, уплывал из ладоней. Не выдержав этого Гаврила взвыл, заскрипел зубами и начал колотить по клетке кулаками, но и это ничего не изменило. И пальцы и ладони и кулаки — все это проходило сквозь «Паучью лапку», такую близкую и такую недоступную. В конце концов, от накатившего на него отчаяния он сцепил руки внутри талисмана и застонал.
   Исин, еще не осознавший ужас положения сказал:
   — Вот это, я скажу, настоящее колдовство… Это вам не лодки в небо зашвыривать…
   Он осекся. Избор, державшийся настороже бросил взгляд на хазарина. Тот с открытым ртом смотрел на ноги Гаврилы, и глаза его потихоньку выкатывались за пределы, отведенные природой.
   Гаврила стоял на коленях, но самих ног Масленникова видно не было. Почти по бедра они находились внутри камня. Избор все понял, и к ужасу, что жил в нем примешалась жгучая зависть к тому, кто мог это сделать. Уже зная, что случится он протянул руку к Гавриле и рука прошла сквозь него так легко, словно перед ним стоял не человек из плоти и крови, а какая-то нежить, сотканная колдовством из света и тьмы.
   Ужас сжал и отпустил горло.
   Там стало сухо, но он прокашлялся и повторил следом за сотником:
   — Вот это — настоящее колдовство!
   Гаврила его даже не услышал.
   — Дело не в талисмане, — сказал тогда воевода. — Дело в тебе.
   Гаврила молчал, тогда на его глазах Избор ухватился за кольцо, вделанное в верхушку, и поднял клетку. Талисман поднялся, и вместе с ним поднялось лицо Гаврилы. Не теряя времени на объяснения, Избор открыл дверцу и через мгновение «Паучья лапка» оказалась в его руке.
   — Все в порядке.
   Гаврила не услышал и этого, но, когда увидел, что Избор поднял клетку, он с облегчением выдохнул:
   — Слава Светлым Богам!
   Но через мгновение до него дошло, сказанное Избором.
   — Со мной? Со мной все в порядке.
   На всякий случай, больше для Избора, чем для себя он ударил себя в грудь. От этого движения под сводами пещеры пронесся гул, заставивший хазарина опасливо поглядеть вверх.
   Избор вздрогнул. Он испытал странное чувство. Только что он своими глазами увидел, как Гаврила стучит по тому, сквозь чего он про девал руки.
   — Не зарекайся. Посмотри вниз.
   Гаврила с недоуменной улыбкой на губах посмотрел вниз. В пещере хватило света, что бы он увидел то, что видели Избор с Исином.
   Что и говорить зрелище было ошеломляющим. Несколько мгновений Гаврила оторопело смотрел на ноги не решаясь ни шагнуть вперед, ни отойти назад. Исин, забывшись, прошептал за спиной воеводы.
   — На такое чужими глазами смотреть страшно, а уж своими…
   Но Гавриле трудно было отказать в мужестве. Осторожно, словно опасаясь настороженного в камнях капкана или ядовитой змеи, притаившейся внутри, он погрузил руки в камень. На мрачном лице словно вспыхнула зарница. Лицо посветлело, и Избор облегченно вздохнул вместе с ним. Ноги оказались на месте.
   Гаврила сделал шаг назад и привстал перед ними во всей красе — здоровый, широкоплечий, но… бесплотный. Что толку было от его силы, если и меч его и кулаки весили не больше дуновения ветра.
   — Что со мной?
   Гаврила выглядел не испуганным, а скорее удивленным. От всего происходящего он обалдел настолько, что даже не посмотрел, куда падает его тень, и встал к ней спиной.
   — Картаговы шуточки, — подумав, ответил Избор. Не говоря больше не слова он долго смотрел на Гаврилу, потом по сторонам, а потом уставился в зеркало.
   — Наверное, это все из-за зеркала. Пока ты в него не сунулся, был человеком…
   — А сейчас я кто? — немного встревожено спросил Гаврила. — Я сейчас себя никем другим и не чувствую.
   — Ради такого случая еще раз проверим…
   Он достал из-за пазухи ковчежец и уложил в него «Паучью лапку». Потом с легким вздохом сожаления снял с шеи подделку и аккуратно повесил внутрь.
   Потом он достал меч, но, едва вынув, засунул обратно в ножны, рисковать им он не хотел. Взгляд его наткнулся на клещи. Они уже сослужили им добрую службу, и он готов был воспользоваться ими еще раз. Коснувшись железом ноги Масленникова, он спросил:
   — Чувствуешь чего?
   — Нет.
   Избор повел клещами вверх по ноге. Гаврила настороженно смотрел на то, как железные зубья проникнув сквозь кожу скрылись в его плоти. Увидев это он не почувствовал ничего, даже щекотки.
   — А теперь… — начал Исин, но воевода перебил его. — Знаю, знаю… Сейчас.
   Он подошел к зеркалу и приноравливаясь коснулся его. Невзрачная поверхность прогнулась и тогда, преодолевая сопротивление, Избор погрузил в него клещи наполовину.
   — А теперь?
   Он коснулся клещами ноги Гаврилы и почувствовал, и почувствовал, как плоть соприкоснулась со сталью. Масленников ойкнул и отдернул ногу.
   — Холодно!
   Тогда Избор, что бы быть полностью уверенным потрогал зубцы. Его пальцы вошли в железо, ничего не ощутив. Для того, что бы убедить себя, что это возможно он даже щелкнул там пальцами.
   — Понятно, — сказал он, — Теперь все ясно.
   — Что это тебе ясно? — немного напряженно спросил Гаврила.
   — Колдовство! — выпалил Исин у него из-за спины.
   — Какое колдовство? Талисман тут был. Какое при нем колдовство?
   — Действительно… — задумался Исин. Он посмотрел на Избора, что бы тот все объяснил.
   — Это не колдовство. Это что-то другое…
   — А что?
   — Когда огонь горит или пиво бродит это колдовство?
   — Нет.
   — Ну и тут что-то похожее.
   — Объяснил…
   Избор развел руки.
   — Как умею. Другое главное.
   Он повернулся к Гавриле и, вовремя подавив в себе желание тронуть Масленникова за плечо, сказал:
   — Ты теперь у нас как дух бесплотен. Зеркало тебя таким сделало. Завидую…
   То, что Гаврила уловил в его голосе, завистью назвать было трудно.
   — Что-то не не видно ее у тебя, радости-то…
   — Погоди, появится, — заверил его Избор. — Мне бы только посмотреть, как ты сквозь стены проходить будешь. Как такому не позавидовать? Хочешь в сокровищницу пойдешь, а хочешь в баню…
   Гаврила подумал о том какие это даст возможности, но особенного восторга не ощутил.
   — Чудно как-то, — сказал он, ощупывая себя, словно надеялся этим что-то изменить.
   — А может быть это не со мной, а с вами?
   Избор покосился на Исина и они одинаковым движением покачали головами.
   — Давай выйдем, посмотрим. Разберемся что к чему… — предложил Исин. — Главное теперь талисман с нами и мы можем его нести.
   — Твоя правда, — согласился с ним Гаврила. — Может быть, заодно разберемся навсегда это или только надолго.
   Слова Гаврилы звучали мужественно, но Избор уловил в них в его голосе тоску.
   — Ничего. Пойдем разбираться.
   Проверяя себя Гаврила прошел прямо сквозь камни. Немного привыкнув к своим новым возможностям он вошел в стену и высунув оттуда голову сообщил:
   — Да. В таком состоянии кроме недостатков, есть еще и некоторые преимущества…
   — Ну! — подтвердил Избор, не зная, что еще сказать товарищу в утешение.
   — Только я надеюсь, что все это пройдет раньше, чем я успею все их испытать на собственной шкуре и оценить.
   Они почти дошли до выхода, когда Избор остановился.
   — Что еще? — спросил Гаврила обернувшись.
   — Сквозняк. Не чувствуешь?
   — Нет. Ничего я теперь не чувствую.
   Масленников как-то вдруг разом понял, что теперь он не защитник талисману. После того, что с ним случилось, их воинство уменьшилось на треть, а вот врагов не стало меньше даже на четверть.
   — А я чувствую… Был сквозняк и пропал… К чему бы это?
   Исин крутил головой, выискивая в воздухе малейшее дуновение.
   — К неприятностям… У нас все к неприятностям… — пробормотал он оглядываясь.
   — К выходу, быстрее… — заторопил их Избор.
   Избор не зря торопился. Нора, через которую они добрались до пещеры, теперь закупоривал громадный валун. Сотник пнул его, проверяя, что за камень выкатили для них старики.
   — Ну и что?
   — Настоящий…
   — Закрыли?
   — Сам попробуй, — предложил Исин Гавриле. — Что-то у тебя выйдет?
   — А я сам и выйду, — объявил Масленников, шагнул в камень и канул там.
   Избор ошалело тряхнул головой. Гаврила освоился слишком быстро. Он вернулся через минуту. Нарочито спокойным голосом сказал.
   — Там пусто. Никого и ничего. Дождь.
   — Попрятались все, — сказал Исин.
   — А то!
   — Тебя испугались, — сказал Гаврила. Хазарин кивнул, расправил плечи.
   — Твоего запаха, — уточнил Гаврила.
   Избор провел ладонью по камню, налег на него плечом.
   — Велик ли камень?
   — Не очень… Втроем мы его бы сдвинули…
   Гаврила вздохнул. Теперь их было не трое, а двое и один.
   — Ничего. Что сто старичков смогли поставить, то два богатыря повалят.
   Вместе с Исином они уперлись в глыбу и попробовали сдвинуть ее, но тщетно. Исин толкал ее, пока в глазах не заплясали искры. Потом, немного отдохнув, они попробовали это сделать еще и еще раз. После их третьей попытки Гаврила сказал:
   — Наверное, их было больше, чем сто…
   Избор сидел, привалившись к глыбе, и шумно дышал. Круги в глазах расплывались в кольца и пропадали.
   — Я поищу другой выход…
   — Погоди. Что время зря тратить? Есть выход.
   — Где? — Повернул голову Исин. — Куда идти?
   — Тут.
   Избор ткнул пальцем в мешок.
   — Пока Мертвая вода не кончится, для нас препятствий нет. Сейчас отдохну, расколю камень, и вытащим его по частям.
   Не откладывая дела в долгий ящик, он достал кувшин, и тоненькой струйкой провел по камню. Камень зашипел, покрылся пузырями, и вода с поверхности ушла вглубь, что бы продолжить там свою разрушительную работу.

Глава 53

   Глыба треснула и раскололась по тому месту, где текла вода. Встав на отколовшуюся часть камня, Избор толкнул плечом другую половину. Скребя по стене, камень выпал наружу и в лицо людям пахнуло теплой сыростью — на площадке перед пещерой плясали струи дождя. Ни один из людей не поспешил выйти из-за защиты камней. Темнота волной набегала на горы, но небо, не смотря на то, что солнце уже скрылось было по-летнему светлым. На нем далекими кострами горели яркие звезды.
   — Угомонились они или нет? — спросил Исин, имея ввиду малорослое воинство Картаги. — Уж вроде всех измордовали…
   — Дай Бог, что бы на сегодня все кончилось… — сказал Гаврила.
   — Неужто, навоевался? — усмехнулся Избор.
   — Не в этом дело, — после молчания ответил Гаврила.
   — А что так?
   — Если сегодня что и случится, то вам драться придется, а не мне…
   Понурив голову он, еще не убранным в ножны мечом, стал резать глыбу, из которой сам торчал от колен и выше.
   Желая хоть как-то утешить друга, Избор сказал.
   — Ничего. Если что и будет — хоть советом поможешь. Зато завтра.
   Он и сам не знал, что будет завтра, но Гаврила воодушевился.
   — Может быть… — вздохнул он. — Должно же это все когда-нибудь кончится?
   — Конечно, — бодро подтвердит Исин. — Пошли отсюда.
   Гаврила сунул бесполезный теперь меч в ножны.
   — Пошли, — согласился он. — Лошадей бы достать.
   — Лошадей? — Избор удивился пришедшей в голову мысли — Лошадей… А как ты на нее сядешь, на лошадь-то?
   Гаврила почесал голову, выругался и махнул рукой.
   — Ничего. Пешком как-нибудь…
   — «Как-нибудь» — повторил Избор. — Подожди-ка… — обронил воевода. — Я сейчас.
   Он вошел в пещеру. Там по-прежнему царил разгром, но то, что ему было нужно, он нашел сразу. Расстелив сеть Избор вырезал из нее несколько веревок подлиннее. Свернув кусок веревки петлей, он сунул его в волшебное зеркало.
   — Ничего, — пробормотал он — Не боярин еще. Под брюхом у лошади поездит…
   Сунув веревку в мешок, он поспешил выйти, пока старички снова не надумали загородить вход в пещеру. Коридор по-прежнему был пуст и темен, а вот площадку перед ней озарял мигающий сиреневый свет. Он побежал и наткнулся на Исина.
   — А я думал, что и впрямь на сегодня все кончилось… А они вон… На ночь глядя…
   Гаврила, до сих пот стоявший и смотревший на происходящее нырнул в камень позади себя и через секунду снаружи раздался полный тревоги голос.
   — Выходите быстрее. Пока он весь не вылез!
   Избор нырнул наружу, и в несколько прыжков оказался рядом с Гаврилой. Зрелище удивительное и жуткое предстало перед ним.
   Площадку, что они миновали подходя к пещере, озарял дергающийся фиолетовый свет. Он шел от камня, лежавшего рядом с входом в пещеру и похожего на чью-то морду. Свет окутывал его, словно лесную гнилушку в тихую ночь и лишь иногда прорывался наружу острыми, как лезвия лучами. Камень дергался, ползал по земле, словно что-то живое, некогда заточенное в него, стремилось освободиться и выбраться наружу.
   На их глазах глыба рывками начала отодвигаться от стены и следом за ней потащилось толстое чешуйчатое тело. Гаврила стоял молча, а Исин заорал:
   — Светлые Боги! Это же дракон!
   — Дракон, — подтвердил Гаврила. Зависть, прозвучавшая в его голосе, была столь велика, что Избор оторвавшись от дракона, и посмотрел на Масленникова.
   — Чему завидуешь?
   — Вам.
   Избор прикинул длину твари, что еще не сумела выползти из скалы целиком и присвистнул.
   — Конечно, позавидуй… Не тебе теперь голову откусывать будут…
   Он покосился на хазарина. Глаза у того горели не хуже, чем у дракона. Радостно дыша, он повернулся к ним и молвил:
   — Да причем тут голова! Это же подвиг! И какой! Победить дракона! Про такое в песнях… В былинах…
   Избор посмотрел на него, и сказал:
   — Это если победишь. А ну как он тебя сожрет? Заскучаешь у него по кишкам ползать…
   Хазарин только упрямо махнул головой и Избор вздохнул.
   — Это для тебя подвиг. А для нормального человека только лишнее беспокойство… Я-то помню, как ты все мечтал дракона зарубить. Давай, руби. Мешать не буду.
   Избор не отрываясь смотрел, как туловище зверя появляется из горы. Исин тоже замолчал, но его молчание было другого свойства.
   — Ты что думаешь, что его сюда прислали, что бы тебе удовольствие доставить? — спросил Избор.
   — Все равно, — упрямо возразил хазарин. — Это редкая удача. Хоть увидел. Даже если драться не придется… А уж если сподобимся… Будет теперь что рассказать…
   — Вот, вот. Теперь главное дожить до того момента, когда в корчме сядешь, и врать начнешь.
   — Да уж, удача… — пробормотал Гаврила. Он-то понимал, что такое дракон и что предстоит выдержать его друзьям. С каждым мгновением дракона становилось все больше и больше. На площадке становилось тесно от свернутого в кольца тела, лап и радужных крыльев.
   — Чем реже такие удачи, тем жить проще, — недовольно согласился Избор. — Ну, чего мы с ним делать будем? Где у него сердце? Где печень?
   — Ничего. Свежевать будем — разберемся. Уж я бы разобрался с этой гадиной, — завистливо сказал Масленников поигрывая мечем, не в силах одолеть этого мощного порыва он сделал стремительное движение и, обойдя дракона справа, рубанул его по хвосту.
   — Дурак! — крикнул Избор. — Куда лезешь? Может, он просто мимо полз…
   Но крик его был заглушен ревом дракона. В каменной глыбе висевшей у него вместо морды распахнулась пасть, и оглушительный рев полный боли и злобы потряс горы.
   Не веря в такую удачу, Гаврила застыл на месте. Дракон и он сам оказались одного поля ягодами! Поняв это, он крикнул друзьям:
   — Не троньте его. Он мой!
   Избор отступил, впрочем, не убирая меча в ножны, и оттащил Исина.
   — Ну и терзай его на здоровье, — крикнул он. — Мы тебе мешать не будем.
   Удивление, остановившее Масленникова, едва не стоило ему жизни, дракон махнул хвостом и богатырь, едва задетый им, отлетел вглубь горы. На глазах друзей он врезался в скалу и скрылся в ней. Если б удар такой силы достался ему, то вряд ли его спасла и Мертвая вода.
   Дракон, чувствуя боль в разрубленном хвосте, взмахнул яркими как у бабочки крыльями, легко переместился туда, где только что стоял Гаврила, но на свое счастье от удара богатырь улетел тал далеко, что не успел вернуться назад.
   Понюхав землю и ничего не найдя, дракон также грациозно повернулся к Избору и Исину. Хотя воевода и ожидал этого, все же ему стало не по себе. Умом-то он понимал — если этот дракон смог ударом хвоста забросить куда-то Гаврилу, то для него он никак не мог быть опасен. Но все это понимал ум, а что-то более сильное, более древнее кричало в нем — «Убеги! Спрячься!» Что бы заглушить этот голос Избор проорал в раскрытую пасть:
   — Куда прешь, морда? Осади назад!
   Дракон, как этого и следовало ожидать, по-человечески не понимал.
   А может, и понимал, но слова Избора не произвели на него никакого впечатления. Он ощерил большие частые зубы и дыхнул на калику. Движения воздуха Избор не почувствовал, но запах! Запах-то был! Он шел из красной распахнутой пасти, от зубов, от растянутых в плотоядной улыбке губ.
   Избор вспомнил клещи — наполовину бесплотные, веревку, которую изготовил только что для побратима и осознал, что при бесплотном туловище голова дракона вполне может оказаться настоящей.
   — Сожрет! — мелькнуло в голове. — Раздавит!
   Он отпрыгнул за камень, и это спасло ему жизнь. Как раз в этот момент дракон плюнул огнем.
   Струя жидкого пламени ударила в камень за Изборовой спиной и брызгами взлетела в небо. Глядя на этот фонтан пламени, улетающий к звездам, воевода почувствовал слабость. Он прислонился спиной к камню, ощущая предательскую дрожь во всем теле. Вдоль станового хребта пробежали струйки пота. Все это уже было достаточно неприятно, но вдобавок, если он не придумает ничего путного, могло бы обернуться еще большими неприятностями.
   — Видал? — крикнул он Хазарину.
   — Что значит «видал»? Чуть не сгорел… — радостно ответил хазарин. — Большая тварь… Хорошо. На всех хватит!
   Над камнем показалась голова дракона. Морда, огромная как кусок скалы, казалось, падала на человека. Избор выхватил меч, готовый защищаться, но тут понял, что это не нападение. Дракон еще не видел его. Он его только искал. Избор жестом уложил Исина за камни и крадучись подошел ближе. Теперь шея чудовища была близко и выглядела достаточно беззащитно.
   «Где у него кончается плоть и начинается видимость?» — подумал Избор сжимая меч. Несколько мгновений он медлил, не решаясь нанести удар.
   «Во всяком случае, стоит попробовать».
   Пока дракон водил башкой туда-сюда, время от времени подсвечивая себе пламенным фонтаном, он пользуясь тем, что голова чудовища находилась впереди него, взобрался на камень, за которым прятался Исин и рубанул мечем по драконьей голове, целя как можно ближе к голове. Проверяя плоть ли перед ним, или всего лишь видимость плоти, он ударил несильно и только по этому сумел остановить свой меч до того как он разрубил воздух и ударил по камню. Раздался слабый звон.
   К счастью дракон не услышал его. Все еще стоя на камнях Избор посмотрел на голову и шею дракона. На то, что ее можно перерубить, еще можно было надеяться, но вот голова… Голова не оставляла даже надежды — вся она по виду была как обкатанный гранитный валун, прикрытый сверху крепкой костяной броней.
   «Значит шея…» — подумал Избор. Справиться с ней можно было только одним способом — сделав свое оружие таким же, каким был и сам дракон. Или дождаться Гаврилу.
   Избор посмотрел на выход из пещеры. Масленникова там не было. Конечно, теперь он мог появиться из любого места, но он, скорее всего, по привычке, для того чтобы появиться на площадке выберет выход.
   — Как же. Дождешься его, — подумал воевода. — Похоже, крепко ему досталось… Мышка бежала, хвостиком махнула… Хороша мышка!
   Дракон, уяснив тем временем, что впереди него никого нет, стал отыскивать человека позади себя. Избора он заметил, когда тот пересек почти всю площадку. В этот раз дракон не стал доставать его пламенем. Взмахнув своими радужными крыльями, он замедленно развернулся, и загородил собой вход в пещеру. Там где только что темнел вход в гору, очутились толстые драконьи ляжки. Не останавливаясь — остановиться значило быть испепеленным драконом, Избор забежал ему между ног, и драконье брюхо, словно грозовая туча нависло над человеком, грозя раздавить его. Избор хоть и понимал, что своим брюхом дракон вряд ли причинит ему вред, но видеть его над собой было неприятно. Конечно, он не забывал о голове — единственно опасной для него части дракона. Дракон потерял Избора из виду, и теперь голова его летела вниз, чтоб найти мелкого человечишку, заплутавшего между его ног. Избор не стал дожидаться, когда это случится, а вбежал в брюхо дракону, пробежал его насквозь и выскочил в пещеру Картаги. Масленникова он в пещере не обнаружил, но, зато увидел нескольких старичков. Они уже пришли в себя и вопили по углам. Увидев его, они разбежались. Удача не отвернулась от него. Зеркало стояло на месте. Подойдя к нему, он хотел, было, поставить клетку с талисманом на камень, но вспомнив, где находится не решился это сделать. Вместо этого он отрезал кусок веревки и, поддев ее сквозь кольцо в верхней части клетки, привязал ее к поясу. Для того, что он собирался сделать, ему нужны были обе руки.
   С легким звоном его меч вылетел из ножен. Наверное, то, что он хотел сделать, не понравилось бы мечу, но ничего другого не оставалось. Сейчас это был единственный выход. Он еще раз оглянулся в поисках Гаврилы, но пещера была пуста.