Страница:
– Я не есть делать это со зла, мвана. В тот box сидел злой дух. His name is Кусаи-Попо. Он насылал немощь на твоего нвангу. Твой нванга перестал охотиться на буйвол и иметь наложниц. Я есть убить Кусаи-Попо. Ты, нванга, – обратился он к шалому от услышанного Авдею, – теперь будешь охотиться на буйвол и иметь много наложниц, yes.
– Wow, – протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.
– Только попробуй! – прошипела я. – Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!
Мой нванга сразу посмурнел лицом. Однако было не до него.
– О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! – вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. – Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)
Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!... Ой, что-то я того... Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.
– Будь гостем в нашем доме и в знак наших дружественных отношений выпей с нами...
– Vodka, yes! – перебил меня колдун, радостно сверкая очами-маслинами.
– Tea, please, – охладила его пыл я. – Пить по утрам водку – недостойно настоящего нванги.
– Чай так чай. – Колдун и Авдей как-то очень заговорщицки переглянулись и уселись рядом за обеденным столом. – Давай, мвана, накрывай к завтраку.
Я решила не ударить в грязь лицом перед африканским колдуном. В результате моих пощелкиваний пальцами стол уставили чашки, подарочный тульский самовар, заварочный чайничек; из холодильника выметнулись палка сырокопченой московской колбасы и голландский сыр, самонарезались и веером разложились на тарелках; из настенного шкафика выпрыгнули сахарница, вазочки с печеньем, песочными пирожными и конфетами...
– Класс, – сказала Марья, отвлекаясь от созерцания юного колдуна.
– Я тоже так могу, – решила выпендриться Дарья и, щелкнув пальцами, заставила банку с джемом слететь с подоконника и опрокинуть содержимое на нарезанную колбасу. – Ой, извините!
– Ничего. Москва не сразу строилась, – ободрила ее я. – Я сейчас колбасу поменяю...
Но наш гость умоляюще сложил ладони:
– Мвана, я есть просить тебя дать это аухиоа мне, please...
– Колбасу с джемом?!
– Yes! – Колдун притянул к себе тарелку и светился неприкрытым восторгом. – Боги Драконовых гор едят эту food, yes!
– Хорошо, – пробормотала я. – Приятного, как говорится, аппетита.
Если не считать колбасы с джемом, в остальном наше чаепитие проходило, как... нормальный завтрак нормальных людей. Правда, юный колдун вносил легкий диссонанс своими безуспешными попытками превратить кипяток из самовара в классический российский алкогольный напиток...
– Сото, – обратилась я к колдуну, когда тот с видимым удовольствием подъел с тарелки всю перемазанную джемом колбасу и принялся за эклеры, щедро орошая их кетчупом. – Скажи, пожалуйста, зачем тебя принесло в Россию? И почему ты оказался в моем доме?
– Твоя мвана, – колдун заговорил, повернувшись к Авдею, – есть много понимать в колдовстве. Но в делах настоящих нванги она неразумна, как антилопа во время гона. Разве я могу рассказывать ей о делах, в которых она not understand?
– Можешь, – милостиво кивнул Авдей. – Моя мвана самая мванистая из всех мван мира. Если не сделать так, как она хочет, будет полный horror. Так что лучше все ей рассказать, если она велит.
– Yes! – с нежной улыбкой гюрзы подтвердила слова мужа я.
– У нас в племени говорят, – сказал гордый колдун, – разъяренная мвана страшнее войны с целым миром.
– Правильно говорят, – одобрила Машка. – Мир – он где? А мвана – под боком. Так откуда исходит реальная угроза?
– Машка, не перебивай гостя. И перестань на него так глазеть, yes.
– А я что? Я ничего... – смешалась Машка. Дашка ехидно хмыкнула.
– Так я жду ваших слов, о могучий колдун племени мошешобо, – напомнила я увлекшемуся блестящими фантиками от конфет вызывалыцику таинственной Силы.
Тот украдкой сграбастал фантики и сунул их себе под полотенце. Потом опять напустил на себя величавый вид:
– О мвана! – начал он. – Я есть исполнитель воли духов мошешобо. В начале прошлой луны наше племя посетили strangers...
– Чужеземцы, – кивнула Дашка.
– Вождь принял их как друзей, они вошли под кров Хижины Совета и приняли дары племени. Они приходили к нам с заходом солнца и исчезали, едва лучи Оохауа касались вершин хуахоао.
– То есть с рассветом...
– Yes. И с каждым рассветом мы оплакивали неожиданную смерть кого-нибудь из нашего племени. Поначалу мой великий и мудрый отец считали, что злой дух Драконовых гор прогневался на нас за то, что мы перестали приносить ему в жертву наших самых красивых аллаули...
– Девственниц, – тоном знатока сказала Дашка.
– Дойных буйволиц, – нашел русскоязычный эквивалент колдун.
– Мы сделали copy of worst enemy...
– Подобие злейшего врага?
– И призвали Огненного Мстителя.
– Вот здесь поподробнее, please, – попросила я. – What fair is it? This fire has greatest terrible power, or not?
– Твой английский просто чудовищен, – шепнул Авдей.
– А у тебя вообще простатит. Так что молчи. Understand me?
– Yes, – кивнул колдун Сото. – Это есть огонь великой Силы, дарованной нгуни великим колдуном-каруихи сотни и сотни лет назад. Он пришел к нгуни с неба, научил ткать ткани, добывать алмазы и рожать детей...
– Вот молодец, – неслышно восхитилась я.
– И когда он снова вернулся на Оохауа, то оставил нам Силу, которая защитит нас от врага и отомстит за нас.
– Этой Силой владеют все жители племени?
– Только колдуны. Остальные люди – охотники. А мвани должны ткать и готовить пассауату.
– Вот так-то. Сплошной патриархат. Мвани, значит, у вас даже не люди. Ц-цивилизация... Ладно, я отвлеклась. Скажи же мне, о великий хранитель Силы, совершилась ли твоя месть?
– Нет, – ответствовал великий и с вожделением посмотрел на остатки сыра.
– Здрасьте! Ты же уничтожил вампиров, погубивших твое племя! Этого недостаточно?
– За каждого нгуни – десять на десять vampire, – непреклонно подсчитал на пальцах деловой мститель. Тут уж и я сказала:
– Wow! Да у нас в Москве их, сердешных, столько и не наберется! В турпоездку по всей Руси-матушке махнешь, что ли?
– Don't understand, – озадаченно захлопал густыми, как сапожная щетка, ресницами великий колдун.
– Не хватит тебе вампиров для мести, говорю! Завязывай ты с этим делом! Отомстил, сколько смог, и хорош!
– Хорь-ошь? – недоуменно вздел толстую гусеницу-бровь юный Сото.
– Yes! Ты и так за пару дней дел наворотил – вся оккультная Москва за столетие не разберется! Кстати, о Москве! Ты бросай-ка вампиров палить почем зря и погуляй по одной из величайших, прекраснейших столиц мира...
– Moscow is a greatest beautiful city, – заученно подтвердила Даша.
– В ней множество музеев, парковых ансамблей, исторических памятников, торговых центров, бензозаправок и Тверская улица...
– Мам, это я переводить не буду...
– Одним словом, великий нгуни, я предлагаю тебе некоторое время пожить под моим гостеприимным кровом и сделать честь своим посещением лучшим музеям нашей столицы.
Колдун ошарашенно посмотрел на меня. Потом перевел внимательный взгляд на моих красавиц-дочек.
– Good, – широко улыбнулся он, демонстрируя ослепительные и ровные, как жемчуг, зубы. – Но пусть эти девушка будут ходить со мной в... мьюзей.
– Куда угодно! – улыбнулась в ответ я. – Только не по Тверской.
– Don't worry, be happy! – улыбнулись «эти девушка».
– Так я не понял, – подал голос супруг. – Он что, у нас жить остается?
Прежде чем выпустить Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второго (именно так звучало полное имя нашего африканского гостя) на гостеприимные улицы столицы в качестве экскурсанта, мне пришлось выдержать несколько горячих, но, по счастью, кратковременных и не кровопролитных баталий.
Первая русско-африканская война (с нашей стороны– я и мой муж, со стороны королевства Лесото– юный колдун) разгорелась из-за непреклонного отказа упомянутого колдуна надевать брюки. Или хотя бы шорты.
– Ака нахуаминона! – отбрыкиваясь от непривычной детали мужской одежды, Сото перешел на родной язык.
– Ой, кошмар какой-то! – Авдей аж вспотел от усилий и принялся обмахиваться штанами. – Вика, объясни ты этому оболтусу, в штанах нет ничего демонического! И без штанов его на улице первый мент в кутузку заберет!
– Сото! – Я потрясла классными бермудами (все в пальмах, попугаях и мулатках. Авдей привез их, то есть штаны, а не мулаток, года три назад из вояжа на Таити), – Put on shorts, please!
– No! – затряс тот курчавой головой. – Это есть позор для настоящий нгуни! Нгуни не есть укрывать свои охломахаи!
– Ничего твоим охломахаям в шортах не сделается! – заверила я. – А вот если ты пойдешь по тропам нашей московской саванны голый, как кусок мыла, тебе в момент эти самые охломахаи оторвут!
– Кто? – подобрался колдун и потуже затянул полотенце на бедрах.
– Злые и непобедимые духи, с которыми даже ты не сможешь справиться! Их зовут Кусаи-Милицаи! – грозно воскликнул Авдей. Все. Полный crazy.
Похоже, заявление моего мужа о «злых духах» произвело-таки впечатление на нашего несговорчивого африканца. Он, кривясь от отвращения, взял из моих рук бермуды и вопросительно поглядел на меня.
– Дорогой, помоги ему одеться, а я выйду. Позовете, когда можно будет войти.
Я отправилась в бывшую детскую, где девчонки увлеченно старались перещеголять друг дружку обилием косметики на лице и нахально примеряли мой новый, еще не надеванный летний костюм от Валентине. Мое появление их нимало не смутило, только Дарья спросила, нет ли у меня блестящего лака для волос.
– Девочки, – посуровел а я. – Вам не кажется, что вы несколько перебарщиваете с макияжем?
– Ой, мам, ладно тебе! Жалко, что ли?
– Жалко. Очень жалко нервную систему нашего чернокожего колдуна. Он же когда увидит вас такими, впадет в кататонический ступор!
– Ну и хорошо! Значит, мы производим впечатление.
– Безусловно. Циклон тоже производит впечатление. С жертвами и разрушениями. Так что требую введение моратория на использование салатовой губной помады и вот этого кошмарного серо-буро-козявчатого лака для ногтей! Вы мои дочери, а не...
– Кто?
– Почечные колики. Так. Я схожу к нашим мужчинам, вернусь через две минуты, и чтобы вы выглядели менее... помоечно. И костюм мой вернуть на его постоянное место в гардеробе!
... Одним словом, в результате долгих уговоров одной стороны и не менее долгих пререканий о тенденциях современной моды – другой мы с Авдеем прямо-таки залюбовались нашей юной компанией.
Марья и Дарья вняли моим указаниям и надели легонькие сарафанчики: Дашка со своими любимыми, неизменно на всех вещах присутствующими фиалочками, а Машка – серебристо-сиреневый, облегающий ее ладную фигурку, как чешуя – форель.
– Рыбки вы мои! – Во мне проснулась материнская гордость за красавиц-дочерей. – Смотрите, только не заплывайте далеко! А то попадетесь на крючок какому-нибудь рыболову-любителю!
– Пусть мвана не беспокоится за своих прекрасных дочерей!
Юный Сото был просто бесподобен в шортах-бермудах и ослепительно белой рубашке, небрежно завязанной узлом на пупке. Запястья колдуна украшали массивные браслеты из драгоценных камней (откуда они взялись?! Он же абсолютно голый у нас появился!). Хорошо, видимо, жилось отсталому племени мошешобо, раз его представитель может себе позволить носить связку цельных изумрудов и опалов как какую-нибудь дешевую тайваньскую бижутерию. С обувью для колдуна было сложнее. Размер Авдея ему не подходил: маловат. В конце концов я решилась на мелкое бытовое колдовство: увеличила старые летние сандалии мужа размеров этак на пять, и они пришлись парнишке впору.
– Сколько лет-то тебе, малец? – при этом спросила я.
– Я встретил восемнадцатую весну, – ответил Сото.
– Хороший возраст. В армию пора... – брякнула я.
– Колдуны нгуни не есть воины, – с достоинством ответил колдун.
– Пацифисты, что ли?
– Дорогая, ты забыла: им не нужно воевать. Достаточно вылепить из глины гипотетического супостата и вызвать Огненного Мстителя. Дальше только лавры победы пожинай, – объяснил ситуацию Авдей.
– Да, действительно. Ну что ж, – я вздохнула. – Отправляйтесь на прогулку по столице нашей Родины. Сото, веди себя прилично. Девочки, если у вас будут расспрашивать, кто этот тип, отвечайте: сын ныне правящего короля Лесото. Или дипломат Ботсваны.
– Yes! – хором воскликнули девочки.
Мы с мужем выпроводили эту веселую компанию и поняли, что нам жизненно необходимо отдохнуть. Поэтому Авдей устроился в библиотеке дремать с газетой, а я вышла на балкон, чтобы предаться своему недавнему, но вполне невинному увлечению – уходу за кактусами. У меня уже образовалась целая коллекция этих маленьких колючих зеленых монстриков... Я принялась рыхлить землю у цереуса и с грустью размышлять о том, что молодость моя тихо и незаметно отчалила в неизвестном направлении. Нет, я, конечно, далеко не старуха! И, кроме того, ведьмы практически неподвластны законам биологического старения. Но меня не пугают первые морщинки на лице. Хуже, когда душа вся в морщинах и пигментных пятнах усталости, разочарования и непонятной печали о каком-то несбыточном счастье... О возможностях, которые ты упустила. О потрясающей небо и землю страстной любви, достойной поэм и баллад... О талантах, которые ты закопала в землю, даже не полюбопытствовав, в чем они, эти таланты, заключались. О крыльях, которые у тебя когда-то были, но теперь за ненадобностью их в повседневной жизни ты разучилась чувствовать себя крылатой. О вечном страхе перед скукой наступающего обыденного дня...
Все притворяешься, что живешь,
Что пишут письма тебе, что помнят.
А ты, как лунная тень, плывешь
В полночных заводях темных комнат.
Набросит черные кружева
Душа на все, что ей было целью.
Она не верит, что ты жива.
Она давно бы ушла со сцены.
Ничто не держит ее, но лишь
Забвенье дар от руки палачьей...
Все притворяешься, что молчишь.
Все притворяешься, что не плачешь.
Терпеть приходится эту ложь
И дни считать как в повозке – вёрсты.
Все притворяешься, что живешь...
Кому-то нужно твое притворство.
... Летний воздух, которым я дышала, на какое-то мгновение показался мне ледяным и острым, словно я вдохнула стекло. Я захрипела, покачнулась, и, уже неотвратимо падая с лишенного перил балкона, вцепилась в колючий лист кактуса...
И пришла в себя. Разумеется, я никуда не падала. И балкон был целехонек. А в ладони у меня торчало с десяток крупных острых иголок.
– Миленький ты мой! – нежно сказала я кактусу. – Ты меня от погибели спас! К реальности вернул!
В самом деле, что может быть реалистичнее кактуса?
Я вытаскивала занозы, а сердце у меня пело:
– Хватит хандрить! Жизнь не закончилась! Я еще oro-ro! Мне еще эге-ге! Да со мной столько приключений случается, сколько никому не снилось! Позавчера– вампиры, вчера – колдун африканский, а завтра, может, ко мне в гости вся Московская Управа драконов пожалует и пригласит участвовать в аэрошоу ко Дню воздушно-десантных войск! Да я и ведьма хоть куда!.. И муж меня все еще, как ни странно, любит! И дети, если разобраться, тоже сойдут за повод для оптимизма! Так что, как говорят в Одессе, мне ли быть в печали!
Вот только кто это вздумал заниматься чтением стихов в моем сознании с последующей попыткой ввести меня в галлюцинирующий транс? Кто у нас считается поэтически настроенной нежитью?
Я вспомнила про спрятанный сборник стихов вампиров Серебряного века.
Ой, надоели! Да что им за дело до порядочной ведьмы с ее кактусами?!
С кем-кем, а уж с вампирами точно пора заканчивать!
... Утвердившись в этой мысли, я навела идеальный порядок во вверенном моим попечениям кактусоводческом хозяйстве, бодро отправилась на кухню, решив, что сегодня под таким напором оптимизма мне любая работа, даже приготовление пиццы и фруктового супа (!) по плечу. Но телефонный звонок, раздавшийся из-за неплотно прикрытой двери нашей домашней библиотеки, почему-то заставил меня вздрогнуть.
– Алло! – сонно выдал в трубку Авдей. – Слушаю... Пригласить Вику?.. Минуточку...
Я уже стояла в дверях библиотеки, упреждая его фразу: «дорогая, это тебя», готовая буквально ко всему.
Но только не к этому...
– Викка? – Голос, напоминающий шорох песка, сыплющегося на стекло, пригвоздил меня к месту, едва я взяла у мужа трубку и поднесла ее к уху. – Вы сейчас прослушаете запись обращения Мастера московских вампиров магистра Людвига Честнейшего. Не прерывайте связь. Это в ваших интересах.
Голос умер, и с полминуты в трубке было слышно только странное пощелкивание, напоминающее стук метронома. Наконец пискнул сигнал (видимо, записи) и я услышала:
– Благословенна будь, истинная ведьма. – Обладателя этого голоса при всем желании невозможно было назвать живым существом. Собственно, так оно и есть, если мне оказал честь сам Мастер московских вампиров.
Зачем это я ему понадобилась?
Во всяком случае, не за тем, чтобы пригласить меня на дружескую вечеринку с коктейлями и танцами...
– Мы знаем, что по установившимся традициям Тьмы вампиры и ведьмы нечасто общаются друг с другом в силу слишком разных условий их существования...
Или все-таки предполагается вечеринка? Под девизом «Расскажи мне о себе, темный собрат!»...
– Однако судьба распорядилась так, что в настоящее время мы вынуждены обратиться к вам...
Скажите пожалуйста! Это произнесено таким тоном, словно господин Мастер обращается не к крутой ведьме, а к дешевой проститутке! Ну-с, послушаем, что он там еще выскажет...
– Из достоверных источников, которые нет смысла озвучивать в данный момент, нам стало известно, что природная ведьма Викка Белинская явилась свидетельницей нескольких чудовищных преступлений против вампиров...
Ах, вот в чем дело! Пронюхали! Спохватились! Поздно, братцы, клыки полировать! Вирус-антивампирус, то бишь юный красавец Сото уже вовсю шагает по Москве, грозно потряхивая своими охломахаями, и в его неиспорченном интеллигентской рефлексией сознании прочно засел план священной мести. Раньше надо было бить тревогу! Когда офис Кадушкиных накрылся! Когда Пальцевых смело с лица земли!...
Хотя Мастера вампиров можно понять. Что ему какие-то Кадушкины и Пальцевы! Вот когда наступил такой момент, при котором опасность может угрожать лично этому Людвигу Честнейшему (хороша фамилия для вампира! Да и имечко не подкачало), тут все затрепыхалось.
– Также из не менее достоверных источников нам стало известно, что упомянутая природная ведьма располагает сведениями о личности, возможностях и месте пребывания того, кто непосредственно совершил гнусное и превосходящее все цивилизованные этические императивы преступление против вампиров.....
О как! Значит, если ненасытная Марго выпила кровь и осквернила могилы целого племени – это с этическими императивами вполне соотносится. А если ее за эти выкрутасы отправили на место постоянной дислокации в Преисподней – это безнравственно, гнусно и подло.
... Я всегда подозревала, что у вампиров, серийных убийц, финансовых олигархов и крупных политических деятелей своя собственная трактовка этических постулатов. Не совпадающая с нравственными заморочками человечества в целом.
– Поэтому мы, Мастер московских вампиров предлагаем природной ведьме Викке Белинской сотрудничать с нами в деле борьбы с опасным преступником, тем самым подтверждая не только свою оккультную природу, но и гражданскую совесть.
Я расхохоталась в трубку. Но мой хохот пропал даром, поскольку магнитофонная запись не снабжена такой роскошью, как эмоции. Впрочем, вампиры тоже... Не очень эмоциональны. Приемлемым исключением был только Роман Кадушкин (да не изойдет его дух!..), но это такое исключение, которое лишь подтверждает общее правило.
– Ваше согласие на сотрудничество должно быть письменно подтверждено и переслано по факсу не позже полуночи, начиная с того момента, как вы прослушали данное заявление.
Вот это мило! Мне, ведьме, ставят условия! И кто!!! Может, еще угрожать примутся?!
Точно.
– В случае вашего отказа принять личное участие в ликвидации опасного преступника мы оставляем за собой право на полное уничтожение вас и ваших близких.
Знакомая песня!
– В вашем распоряжении несколько часов для того, чтобы обдумать наше предложение и ответить на него положительно. В ином случае последствия вашего отказа будут непредсказуемыми. Запись окончена. Благодарим за внимание.
– Да пошел ты! – рыкнула я и отшвырнула трубку. Муж, в продолжение разговора ошивавшийся рядом, моментально ее поймал.
– В чем дело? – спросил он. Я зашипела, как от зубной боли:
– Вот дура-то! Не включила громкое прослушивание! Ладно. Короче говоря, Мастер московских вампиров требует от меня сотрудничества в деле ликвидации нашего африканского гостя. Видимо, они пронюхали, кто покоцал их «родственников» и у кого этот мститель на кухне колбасу с джемом ест.
– И как они его собираются ликвидировать? С его Огненным Мстителем? Раньше, чем они на него нападут, он из них сделает вампиров-гриль.
– Фу, гадость... В том-то все и дело, дорогой, что мне ненавязчиво порекомендовано «личное участие». То есть, грубо говоря, я должна прикончить Сото ради интересов безопасности гражданской нежити, от которой меня, если честно, уже мутит.
– Вика, у тебя опять глаза как фиолетовые маячные огни...
– На маяках фиолетовых огней не бывает, – отмахнулась я. – Просто я в ярости. Нет, ты подумай! Мне, ведьме, приказывают какие-то ходячие останки! И что приказывают! Убить человека, заметь, Авдей, настоящего, живого, полного сил и здоровья человека (не важно, что он колдун: это профессия, а не сущность) ради того, чтобы эти ненасытные трупоеды продолжали свою бесконечную ночную охоту! При этом заметь: сами они с Сото бороться не рискуют. Зачем пачкать свои костлявые ручонки, когда можно попользоваться ведьмой, которая по глупости своей, глядишь, испугается угроз и сделает все, как надо! Мерзавцы! Я всегда предполагала, что за внешней интеллигентностью вампира скрывается самая пакостная сущность, но до такой степени... Чтобы я убила своего гостя?! Чтобы я убила? Я все-таки порядочная ведьма, а не упыриха какая-нибудь! И черта с два они от меня чего-нибудь дождутся! Эстеты! Кровопийцы!
Пылая праведным гневом, я бросилась в библиотеку, вскарабкалась на стремянку и достала припрятанный томик поэзии вампиров. Муж озадаченно следил за моими манипуляциями и только поддерживал лесенку, чтобы я ненароком с нее не слетела.
– Вот он! – издала я торжествующий хищный вопль. – Людвиг Честнейший. «Избранные стихотворения»!
В глаза, как шрапнель, ударили строчки:
Все притворяешься, что живешь...
Я выдрала страницу со стихами:
– Ведьмам не к лицу притворство! – и добавила вне себя от гнева: – Да будет тому, кто это написал, то же, что и строкам написанным!
Листок папиросной бумаги разлетелся на мелкие невесомые клочки.
... Я. конечно, не уверена, что такая имитативная магия уничтожит Людвига Честнейшего. Но неприятности вроде ломоты в клыках или парализации конечностей стопроцентно доставит.
А ведь он угрожал всерьез.
И если в полночь я не отправлю им требуемое согласие на сотрудничество (или, может, им по факсу сразу голову африканца отправить? Или его эти... как их называют... охломахаи?), они начнут против меня войну.
Где-то далеко в сознании затрубили трубы марш-атаки.
Наплевать, наплевать,
Не впервой мне воевать!
Хотя и возраст у меня для таких дел неподходящий, и вообще...
– Как ты думаешь, Авдей, – неожиданно спросила я, глядя на мужа с высоты стремянки. – Пока не зайдет солнце, наши дочери и колдун могут быть в безопасности?
Муж снял меня со стремянки и мрачно изрек:
– Не уверен.
– Почему?
– Потому что вампир Роман Кадушкин не боялся солнечных лучей. Где гарантия, что он такой один?
– Логично. Но паниковать пока не будем. У меня есть время до полуночи. Они ждут факса. А вот когда они его не дождутся, будем вводить военное положение.
... А восемнадцатилетний нгуни Сото, не подозревающий, какие опасности угрожают его чернокудрой голове, прихватив за талии визжащих и безудержно хохочущих девиц Белинских, второй час подряд катался с ними на американских горках.
(Как известно, южно-африканские колдуны отличаются неистощимым темпераментом, потрясающей выносливостью, великолепным чувством юмора и неослабевающей любовью к простым народным развлечениям вроде охоты на слонов, заплыва наперегонки с аллигаторами, прыжков через костер и катания на американских горках. – Автор.(
До американских горок был тир, где красавец афро перестрелял из антикварного вида винтовки всех фанерных утят, медвежат и чеченских боевиков, тем самым выиграв себе звание ворошиловского стрелка, а своим прелестным спутницам – здоровенных кукол с фарфоровыми личиками в платьях-кринолинах.
– Wow, – протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.
– Только попробуй! – прошипела я. – Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!
Мой нванга сразу посмурнел лицом. Однако было не до него.
– О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! – вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. – Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)
Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!... Ой, что-то я того... Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.
– Будь гостем в нашем доме и в знак наших дружественных отношений выпей с нами...
– Vodka, yes! – перебил меня колдун, радостно сверкая очами-маслинами.
– Tea, please, – охладила его пыл я. – Пить по утрам водку – недостойно настоящего нванги.
– Чай так чай. – Колдун и Авдей как-то очень заговорщицки переглянулись и уселись рядом за обеденным столом. – Давай, мвана, накрывай к завтраку.
Я решила не ударить в грязь лицом перед африканским колдуном. В результате моих пощелкиваний пальцами стол уставили чашки, подарочный тульский самовар, заварочный чайничек; из холодильника выметнулись палка сырокопченой московской колбасы и голландский сыр, самонарезались и веером разложились на тарелках; из настенного шкафика выпрыгнули сахарница, вазочки с печеньем, песочными пирожными и конфетами...
– Класс, – сказала Марья, отвлекаясь от созерцания юного колдуна.
– Я тоже так могу, – решила выпендриться Дарья и, щелкнув пальцами, заставила банку с джемом слететь с подоконника и опрокинуть содержимое на нарезанную колбасу. – Ой, извините!
– Ничего. Москва не сразу строилась, – ободрила ее я. – Я сейчас колбасу поменяю...
Но наш гость умоляюще сложил ладони:
– Мвана, я есть просить тебя дать это аухиоа мне, please...
– Колбасу с джемом?!
– Yes! – Колдун притянул к себе тарелку и светился неприкрытым восторгом. – Боги Драконовых гор едят эту food, yes!
– Хорошо, – пробормотала я. – Приятного, как говорится, аппетита.
Если не считать колбасы с джемом, в остальном наше чаепитие проходило, как... нормальный завтрак нормальных людей. Правда, юный колдун вносил легкий диссонанс своими безуспешными попытками превратить кипяток из самовара в классический российский алкогольный напиток...
– Сото, – обратилась я к колдуну, когда тот с видимым удовольствием подъел с тарелки всю перемазанную джемом колбасу и принялся за эклеры, щедро орошая их кетчупом. – Скажи, пожалуйста, зачем тебя принесло в Россию? И почему ты оказался в моем доме?
– Твоя мвана, – колдун заговорил, повернувшись к Авдею, – есть много понимать в колдовстве. Но в делах настоящих нванги она неразумна, как антилопа во время гона. Разве я могу рассказывать ей о делах, в которых она not understand?
– Можешь, – милостиво кивнул Авдей. – Моя мвана самая мванистая из всех мван мира. Если не сделать так, как она хочет, будет полный horror. Так что лучше все ей рассказать, если она велит.
– Yes! – с нежной улыбкой гюрзы подтвердила слова мужа я.
– У нас в племени говорят, – сказал гордый колдун, – разъяренная мвана страшнее войны с целым миром.
– Правильно говорят, – одобрила Машка. – Мир – он где? А мвана – под боком. Так откуда исходит реальная угроза?
– Машка, не перебивай гостя. И перестань на него так глазеть, yes.
– А я что? Я ничего... – смешалась Машка. Дашка ехидно хмыкнула.
– Так я жду ваших слов, о могучий колдун племени мошешобо, – напомнила я увлекшемуся блестящими фантиками от конфет вызывалыцику таинственной Силы.
Тот украдкой сграбастал фантики и сунул их себе под полотенце. Потом опять напустил на себя величавый вид:
– О мвана! – начал он. – Я есть исполнитель воли духов мошешобо. В начале прошлой луны наше племя посетили strangers...
– Чужеземцы, – кивнула Дашка.
– Вождь принял их как друзей, они вошли под кров Хижины Совета и приняли дары племени. Они приходили к нам с заходом солнца и исчезали, едва лучи Оохауа касались вершин хуахоао.
– То есть с рассветом...
– Yes. И с каждым рассветом мы оплакивали неожиданную смерть кого-нибудь из нашего племени. Поначалу мой великий и мудрый отец считали, что злой дух Драконовых гор прогневался на нас за то, что мы перестали приносить ему в жертву наших самых красивых аллаули...
– Девственниц, – тоном знатока сказала Дашка.
– Дойных буйволиц, – нашел русскоязычный эквивалент колдун.
– Мы сделали copy of worst enemy...
– Подобие злейшего врага?
– И призвали Огненного Мстителя.
– Вот здесь поподробнее, please, – попросила я. – What fair is it? This fire has greatest terrible power, or not?
– Твой английский просто чудовищен, – шепнул Авдей.
– А у тебя вообще простатит. Так что молчи. Understand me?
– Yes, – кивнул колдун Сото. – Это есть огонь великой Силы, дарованной нгуни великим колдуном-каруихи сотни и сотни лет назад. Он пришел к нгуни с неба, научил ткать ткани, добывать алмазы и рожать детей...
– Вот молодец, – неслышно восхитилась я.
– И когда он снова вернулся на Оохауа, то оставил нам Силу, которая защитит нас от врага и отомстит за нас.
– Этой Силой владеют все жители племени?
– Только колдуны. Остальные люди – охотники. А мвани должны ткать и готовить пассауату.
– Вот так-то. Сплошной патриархат. Мвани, значит, у вас даже не люди. Ц-цивилизация... Ладно, я отвлеклась. Скажи же мне, о великий хранитель Силы, совершилась ли твоя месть?
– Нет, – ответствовал великий и с вожделением посмотрел на остатки сыра.
– Здрасьте! Ты же уничтожил вампиров, погубивших твое племя! Этого недостаточно?
– За каждого нгуни – десять на десять vampire, – непреклонно подсчитал на пальцах деловой мститель. Тут уж и я сказала:
– Wow! Да у нас в Москве их, сердешных, столько и не наберется! В турпоездку по всей Руси-матушке махнешь, что ли?
– Don't understand, – озадаченно захлопал густыми, как сапожная щетка, ресницами великий колдун.
– Не хватит тебе вампиров для мести, говорю! Завязывай ты с этим делом! Отомстил, сколько смог, и хорош!
– Хорь-ошь? – недоуменно вздел толстую гусеницу-бровь юный Сото.
– Yes! Ты и так за пару дней дел наворотил – вся оккультная Москва за столетие не разберется! Кстати, о Москве! Ты бросай-ка вампиров палить почем зря и погуляй по одной из величайших, прекраснейших столиц мира...
– Moscow is a greatest beautiful city, – заученно подтвердила Даша.
– В ней множество музеев, парковых ансамблей, исторических памятников, торговых центров, бензозаправок и Тверская улица...
– Мам, это я переводить не буду...
– Одним словом, великий нгуни, я предлагаю тебе некоторое время пожить под моим гостеприимным кровом и сделать честь своим посещением лучшим музеям нашей столицы.
Колдун ошарашенно посмотрел на меня. Потом перевел внимательный взгляд на моих красавиц-дочек.
– Good, – широко улыбнулся он, демонстрируя ослепительные и ровные, как жемчуг, зубы. – Но пусть эти девушка будут ходить со мной в... мьюзей.
– Куда угодно! – улыбнулась в ответ я. – Только не по Тверской.
– Don't worry, be happy! – улыбнулись «эти девушка».
– Так я не понял, – подал голос супруг. – Он что, у нас жить остается?
* * *
Прежде чем выпустить Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второго (именно так звучало полное имя нашего африканского гостя) на гостеприимные улицы столицы в качестве экскурсанта, мне пришлось выдержать несколько горячих, но, по счастью, кратковременных и не кровопролитных баталий.
Первая русско-африканская война (с нашей стороны– я и мой муж, со стороны королевства Лесото– юный колдун) разгорелась из-за непреклонного отказа упомянутого колдуна надевать брюки. Или хотя бы шорты.
– Ака нахуаминона! – отбрыкиваясь от непривычной детали мужской одежды, Сото перешел на родной язык.
– Ой, кошмар какой-то! – Авдей аж вспотел от усилий и принялся обмахиваться штанами. – Вика, объясни ты этому оболтусу, в штанах нет ничего демонического! И без штанов его на улице первый мент в кутузку заберет!
– Сото! – Я потрясла классными бермудами (все в пальмах, попугаях и мулатках. Авдей привез их, то есть штаны, а не мулаток, года три назад из вояжа на Таити), – Put on shorts, please!
– No! – затряс тот курчавой головой. – Это есть позор для настоящий нгуни! Нгуни не есть укрывать свои охломахаи!
– Ничего твоим охломахаям в шортах не сделается! – заверила я. – А вот если ты пойдешь по тропам нашей московской саванны голый, как кусок мыла, тебе в момент эти самые охломахаи оторвут!
– Кто? – подобрался колдун и потуже затянул полотенце на бедрах.
– Злые и непобедимые духи, с которыми даже ты не сможешь справиться! Их зовут Кусаи-Милицаи! – грозно воскликнул Авдей. Все. Полный crazy.
Похоже, заявление моего мужа о «злых духах» произвело-таки впечатление на нашего несговорчивого африканца. Он, кривясь от отвращения, взял из моих рук бермуды и вопросительно поглядел на меня.
– Дорогой, помоги ему одеться, а я выйду. Позовете, когда можно будет войти.
Я отправилась в бывшую детскую, где девчонки увлеченно старались перещеголять друг дружку обилием косметики на лице и нахально примеряли мой новый, еще не надеванный летний костюм от Валентине. Мое появление их нимало не смутило, только Дарья спросила, нет ли у меня блестящего лака для волос.
– Девочки, – посуровел а я. – Вам не кажется, что вы несколько перебарщиваете с макияжем?
– Ой, мам, ладно тебе! Жалко, что ли?
– Жалко. Очень жалко нервную систему нашего чернокожего колдуна. Он же когда увидит вас такими, впадет в кататонический ступор!
– Ну и хорошо! Значит, мы производим впечатление.
– Безусловно. Циклон тоже производит впечатление. С жертвами и разрушениями. Так что требую введение моратория на использование салатовой губной помады и вот этого кошмарного серо-буро-козявчатого лака для ногтей! Вы мои дочери, а не...
– Кто?
– Почечные колики. Так. Я схожу к нашим мужчинам, вернусь через две минуты, и чтобы вы выглядели менее... помоечно. И костюм мой вернуть на его постоянное место в гардеробе!
... Одним словом, в результате долгих уговоров одной стороны и не менее долгих пререканий о тенденциях современной моды – другой мы с Авдеем прямо-таки залюбовались нашей юной компанией.
Марья и Дарья вняли моим указаниям и надели легонькие сарафанчики: Дашка со своими любимыми, неизменно на всех вещах присутствующими фиалочками, а Машка – серебристо-сиреневый, облегающий ее ладную фигурку, как чешуя – форель.
– Рыбки вы мои! – Во мне проснулась материнская гордость за красавиц-дочерей. – Смотрите, только не заплывайте далеко! А то попадетесь на крючок какому-нибудь рыболову-любителю!
– Пусть мвана не беспокоится за своих прекрасных дочерей!
Юный Сото был просто бесподобен в шортах-бермудах и ослепительно белой рубашке, небрежно завязанной узлом на пупке. Запястья колдуна украшали массивные браслеты из драгоценных камней (откуда они взялись?! Он же абсолютно голый у нас появился!). Хорошо, видимо, жилось отсталому племени мошешобо, раз его представитель может себе позволить носить связку цельных изумрудов и опалов как какую-нибудь дешевую тайваньскую бижутерию. С обувью для колдуна было сложнее. Размер Авдея ему не подходил: маловат. В конце концов я решилась на мелкое бытовое колдовство: увеличила старые летние сандалии мужа размеров этак на пять, и они пришлись парнишке впору.
– Сколько лет-то тебе, малец? – при этом спросила я.
– Я встретил восемнадцатую весну, – ответил Сото.
– Хороший возраст. В армию пора... – брякнула я.
– Колдуны нгуни не есть воины, – с достоинством ответил колдун.
– Пацифисты, что ли?
– Дорогая, ты забыла: им не нужно воевать. Достаточно вылепить из глины гипотетического супостата и вызвать Огненного Мстителя. Дальше только лавры победы пожинай, – объяснил ситуацию Авдей.
– Да, действительно. Ну что ж, – я вздохнула. – Отправляйтесь на прогулку по столице нашей Родины. Сото, веди себя прилично. Девочки, если у вас будут расспрашивать, кто этот тип, отвечайте: сын ныне правящего короля Лесото. Или дипломат Ботсваны.
– Yes! – хором воскликнули девочки.
Мы с мужем выпроводили эту веселую компанию и поняли, что нам жизненно необходимо отдохнуть. Поэтому Авдей устроился в библиотеке дремать с газетой, а я вышла на балкон, чтобы предаться своему недавнему, но вполне невинному увлечению – уходу за кактусами. У меня уже образовалась целая коллекция этих маленьких колючих зеленых монстриков... Я принялась рыхлить землю у цереуса и с грустью размышлять о том, что молодость моя тихо и незаметно отчалила в неизвестном направлении. Нет, я, конечно, далеко не старуха! И, кроме того, ведьмы практически неподвластны законам биологического старения. Но меня не пугают первые морщинки на лице. Хуже, когда душа вся в морщинах и пигментных пятнах усталости, разочарования и непонятной печали о каком-то несбыточном счастье... О возможностях, которые ты упустила. О потрясающей небо и землю страстной любви, достойной поэм и баллад... О талантах, которые ты закопала в землю, даже не полюбопытствовав, в чем они, эти таланты, заключались. О крыльях, которые у тебя когда-то были, но теперь за ненадобностью их в повседневной жизни ты разучилась чувствовать себя крылатой. О вечном страхе перед скукой наступающего обыденного дня...
Все притворяешься, что живешь,
Что пишут письма тебе, что помнят.
А ты, как лунная тень, плывешь
В полночных заводях темных комнат.
Набросит черные кружева
Душа на все, что ей было целью.
Она не верит, что ты жива.
Она давно бы ушла со сцены.
Ничто не держит ее, но лишь
Забвенье дар от руки палачьей...
Все притворяешься, что молчишь.
Все притворяешься, что не плачешь.
Терпеть приходится эту ложь
И дни считать как в повозке – вёрсты.
Все притворяешься, что живешь...
Кому-то нужно твое притворство.
... Летний воздух, которым я дышала, на какое-то мгновение показался мне ледяным и острым, словно я вдохнула стекло. Я захрипела, покачнулась, и, уже неотвратимо падая с лишенного перил балкона, вцепилась в колючий лист кактуса...
И пришла в себя. Разумеется, я никуда не падала. И балкон был целехонек. А в ладони у меня торчало с десяток крупных острых иголок.
– Миленький ты мой! – нежно сказала я кактусу. – Ты меня от погибели спас! К реальности вернул!
В самом деле, что может быть реалистичнее кактуса?
Я вытаскивала занозы, а сердце у меня пело:
– Хватит хандрить! Жизнь не закончилась! Я еще oro-ro! Мне еще эге-ге! Да со мной столько приключений случается, сколько никому не снилось! Позавчера– вампиры, вчера – колдун африканский, а завтра, может, ко мне в гости вся Московская Управа драконов пожалует и пригласит участвовать в аэрошоу ко Дню воздушно-десантных войск! Да я и ведьма хоть куда!.. И муж меня все еще, как ни странно, любит! И дети, если разобраться, тоже сойдут за повод для оптимизма! Так что, как говорят в Одессе, мне ли быть в печали!
Вот только кто это вздумал заниматься чтением стихов в моем сознании с последующей попыткой ввести меня в галлюцинирующий транс? Кто у нас считается поэтически настроенной нежитью?
Я вспомнила про спрятанный сборник стихов вампиров Серебряного века.
Ой, надоели! Да что им за дело до порядочной ведьмы с ее кактусами?!
С кем-кем, а уж с вампирами точно пора заканчивать!
... Утвердившись в этой мысли, я навела идеальный порядок во вверенном моим попечениям кактусоводческом хозяйстве, бодро отправилась на кухню, решив, что сегодня под таким напором оптимизма мне любая работа, даже приготовление пиццы и фруктового супа (!) по плечу. Но телефонный звонок, раздавшийся из-за неплотно прикрытой двери нашей домашней библиотеки, почему-то заставил меня вздрогнуть.
– Алло! – сонно выдал в трубку Авдей. – Слушаю... Пригласить Вику?.. Минуточку...
Я уже стояла в дверях библиотеки, упреждая его фразу: «дорогая, это тебя», готовая буквально ко всему.
Но только не к этому...
– Викка? – Голос, напоминающий шорох песка, сыплющегося на стекло, пригвоздил меня к месту, едва я взяла у мужа трубку и поднесла ее к уху. – Вы сейчас прослушаете запись обращения Мастера московских вампиров магистра Людвига Честнейшего. Не прерывайте связь. Это в ваших интересах.
Голос умер, и с полминуты в трубке было слышно только странное пощелкивание, напоминающее стук метронома. Наконец пискнул сигнал (видимо, записи) и я услышала:
– Благословенна будь, истинная ведьма. – Обладателя этого голоса при всем желании невозможно было назвать живым существом. Собственно, так оно и есть, если мне оказал честь сам Мастер московских вампиров.
Зачем это я ему понадобилась?
Во всяком случае, не за тем, чтобы пригласить меня на дружескую вечеринку с коктейлями и танцами...
– Мы знаем, что по установившимся традициям Тьмы вампиры и ведьмы нечасто общаются друг с другом в силу слишком разных условий их существования...
Или все-таки предполагается вечеринка? Под девизом «Расскажи мне о себе, темный собрат!»...
– Однако судьба распорядилась так, что в настоящее время мы вынуждены обратиться к вам...
Скажите пожалуйста! Это произнесено таким тоном, словно господин Мастер обращается не к крутой ведьме, а к дешевой проститутке! Ну-с, послушаем, что он там еще выскажет...
– Из достоверных источников, которые нет смысла озвучивать в данный момент, нам стало известно, что природная ведьма Викка Белинская явилась свидетельницей нескольких чудовищных преступлений против вампиров...
Ах, вот в чем дело! Пронюхали! Спохватились! Поздно, братцы, клыки полировать! Вирус-антивампирус, то бишь юный красавец Сото уже вовсю шагает по Москве, грозно потряхивая своими охломахаями, и в его неиспорченном интеллигентской рефлексией сознании прочно засел план священной мести. Раньше надо было бить тревогу! Когда офис Кадушкиных накрылся! Когда Пальцевых смело с лица земли!...
Хотя Мастера вампиров можно понять. Что ему какие-то Кадушкины и Пальцевы! Вот когда наступил такой момент, при котором опасность может угрожать лично этому Людвигу Честнейшему (хороша фамилия для вампира! Да и имечко не подкачало), тут все затрепыхалось.
– Также из не менее достоверных источников нам стало известно, что упомянутая природная ведьма располагает сведениями о личности, возможностях и месте пребывания того, кто непосредственно совершил гнусное и превосходящее все цивилизованные этические императивы преступление против вампиров.....
О как! Значит, если ненасытная Марго выпила кровь и осквернила могилы целого племени – это с этическими императивами вполне соотносится. А если ее за эти выкрутасы отправили на место постоянной дислокации в Преисподней – это безнравственно, гнусно и подло.
... Я всегда подозревала, что у вампиров, серийных убийц, финансовых олигархов и крупных политических деятелей своя собственная трактовка этических постулатов. Не совпадающая с нравственными заморочками человечества в целом.
– Поэтому мы, Мастер московских вампиров предлагаем природной ведьме Викке Белинской сотрудничать с нами в деле борьбы с опасным преступником, тем самым подтверждая не только свою оккультную природу, но и гражданскую совесть.
Я расхохоталась в трубку. Но мой хохот пропал даром, поскольку магнитофонная запись не снабжена такой роскошью, как эмоции. Впрочем, вампиры тоже... Не очень эмоциональны. Приемлемым исключением был только Роман Кадушкин (да не изойдет его дух!..), но это такое исключение, которое лишь подтверждает общее правило.
– Ваше согласие на сотрудничество должно быть письменно подтверждено и переслано по факсу не позже полуночи, начиная с того момента, как вы прослушали данное заявление.
Вот это мило! Мне, ведьме, ставят условия! И кто!!! Может, еще угрожать примутся?!
Точно.
– В случае вашего отказа принять личное участие в ликвидации опасного преступника мы оставляем за собой право на полное уничтожение вас и ваших близких.
Знакомая песня!
– В вашем распоряжении несколько часов для того, чтобы обдумать наше предложение и ответить на него положительно. В ином случае последствия вашего отказа будут непредсказуемыми. Запись окончена. Благодарим за внимание.
– Да пошел ты! – рыкнула я и отшвырнула трубку. Муж, в продолжение разговора ошивавшийся рядом, моментально ее поймал.
– В чем дело? – спросил он. Я зашипела, как от зубной боли:
– Вот дура-то! Не включила громкое прослушивание! Ладно. Короче говоря, Мастер московских вампиров требует от меня сотрудничества в деле ликвидации нашего африканского гостя. Видимо, они пронюхали, кто покоцал их «родственников» и у кого этот мститель на кухне колбасу с джемом ест.
– И как они его собираются ликвидировать? С его Огненным Мстителем? Раньше, чем они на него нападут, он из них сделает вампиров-гриль.
– Фу, гадость... В том-то все и дело, дорогой, что мне ненавязчиво порекомендовано «личное участие». То есть, грубо говоря, я должна прикончить Сото ради интересов безопасности гражданской нежити, от которой меня, если честно, уже мутит.
– Вика, у тебя опять глаза как фиолетовые маячные огни...
– На маяках фиолетовых огней не бывает, – отмахнулась я. – Просто я в ярости. Нет, ты подумай! Мне, ведьме, приказывают какие-то ходячие останки! И что приказывают! Убить человека, заметь, Авдей, настоящего, живого, полного сил и здоровья человека (не важно, что он колдун: это профессия, а не сущность) ради того, чтобы эти ненасытные трупоеды продолжали свою бесконечную ночную охоту! При этом заметь: сами они с Сото бороться не рискуют. Зачем пачкать свои костлявые ручонки, когда можно попользоваться ведьмой, которая по глупости своей, глядишь, испугается угроз и сделает все, как надо! Мерзавцы! Я всегда предполагала, что за внешней интеллигентностью вампира скрывается самая пакостная сущность, но до такой степени... Чтобы я убила своего гостя?! Чтобы я убила? Я все-таки порядочная ведьма, а не упыриха какая-нибудь! И черта с два они от меня чего-нибудь дождутся! Эстеты! Кровопийцы!
Пылая праведным гневом, я бросилась в библиотеку, вскарабкалась на стремянку и достала припрятанный томик поэзии вампиров. Муж озадаченно следил за моими манипуляциями и только поддерживал лесенку, чтобы я ненароком с нее не слетела.
– Вот он! – издала я торжествующий хищный вопль. – Людвиг Честнейший. «Избранные стихотворения»!
В глаза, как шрапнель, ударили строчки:
Все притворяешься, что живешь...
Я выдрала страницу со стихами:
– Ведьмам не к лицу притворство! – и добавила вне себя от гнева: – Да будет тому, кто это написал, то же, что и строкам написанным!
Листок папиросной бумаги разлетелся на мелкие невесомые клочки.
... Я. конечно, не уверена, что такая имитативная магия уничтожит Людвига Честнейшего. Но неприятности вроде ломоты в клыках или парализации конечностей стопроцентно доставит.
А ведь он угрожал всерьез.
И если в полночь я не отправлю им требуемое согласие на сотрудничество (или, может, им по факсу сразу голову африканца отправить? Или его эти... как их называют... охломахаи?), они начнут против меня войну.
Где-то далеко в сознании затрубили трубы марш-атаки.
Наплевать, наплевать,
Не впервой мне воевать!
Хотя и возраст у меня для таких дел неподходящий, и вообще...
– Как ты думаешь, Авдей, – неожиданно спросила я, глядя на мужа с высоты стремянки. – Пока не зайдет солнце, наши дочери и колдун могут быть в безопасности?
Муж снял меня со стремянки и мрачно изрек:
– Не уверен.
– Почему?
– Потому что вампир Роман Кадушкин не боялся солнечных лучей. Где гарантия, что он такой один?
– Логично. Но паниковать пока не будем. У меня есть время до полуночи. Они ждут факса. А вот когда они его не дождутся, будем вводить военное положение.
* * *
... А восемнадцатилетний нгуни Сото, не подозревающий, какие опасности угрожают его чернокудрой голове, прихватив за талии визжащих и безудержно хохочущих девиц Белинских, второй час подряд катался с ними на американских горках.
(Как известно, южно-африканские колдуны отличаются неистощимым темпераментом, потрясающей выносливостью, великолепным чувством юмора и неослабевающей любовью к простым народным развлечениям вроде охоты на слонов, заплыва наперегонки с аллигаторами, прыжков через костер и катания на американских горках. – Автор.(
До американских горок был тир, где красавец афро перестрелял из антикварного вида винтовки всех фанерных утят, медвежат и чеченских боевиков, тем самым выиграв себе звание ворошиловского стрелка, а своим прелестным спутницам – здоровенных кукол с фарфоровыми личиками в платьях-кринолинах.