Страница:
Я оценивающим взглядом посмотрела на кастрюлю. Если учесть, что она пятилитровая и заполнена первосортными алмазами по самые ручки, тут уже не миллионами пахнет. Я расстелила на кухонном столе полотенца и приказала:
– Выгружайте их из кастрюли! Иначе мне сегодня борщ готовить будет не в чем.
Муж посмотрел на меня как на анацефалку. Тут такое богатство привалило, а она только и думает, что про борщ!
Но подчинился. Вскоре весь стол оказался в алмазах, переливался, сверкал и блестел при этом так, что сотрудники Государственного Алмазного фонда взвыли бы от зависти. Я поводила над камушками ладонью:
– Даш, ты права. В этих камнях нет ничего магического. Они подлинные. И безумно дорогие. Правда, с десяток из них – не совсем чистой воды, но это не имеет значения. Меня больше волнует, откуда они взялись в кухонной кастрюле?
– Мам, а как насчет рубинов в сковородке? – Маша смеялась нервным смехом и протягивала мне упомянутую утварь.
Мы аккуратно перевернули сковородку над столом. Теперь поверх бриллиантов рассыпались рубины, напоминая клюкву в сахаре.
– Чей это сюрпризик, а? – задумался Авдей. – Ма-нюня, ты пошарь еще по посуде, в ведерко мусорное загляни: может, еще какие драгоценности обнаружатся?
Манюня честно принялась выполнять просьбу папы. В результате ее рейда в горшочках для тушения мяса были найдены сапфиры, в старинном, еще прабабушкином чугунке – изумруды, а в наборе банок для круп – бериллы, турмалины, опалы, аметисты и цирконы...
Наконец поток драгоценностей иссяк. Наше семейство задумчиво оглядывало переливающийся всеми цветами радуги холмик.
– Можно открывать филиал минералогического музея, – пробормотал Авдей.
– Нет! Продать пару камешков и отправиться в кругосветное путешествие на собственной яхте. Или – на персональном самолете, – размечталась Маша.
– Купить виллу во Флоренции. Или в Риме... – это Дарья.
– Что вилла! – подыграла я ей. – Уж если тратить, так тратить. Давайте купим какой-нибудь атолл. Или коралловый риф. И создадим там колонию!.. Ну что, фантазии можно считать исчерпанными? Время мыслить здраво. Откуда у нас эти камни?
Я взяла пару изумрудов и задумчиво принялась подбрасывать их на ладони. Изумруды мне о чем-то напоминали. Вернее, о ком-то.
– Маш, ты поройся в шкафу, может, там еще что найдется...
Маша с некоторой опаской сунула руку по самое плечо в глубь шкафа и ойкнула:
– Тут что-то пушистое!
– Кусается? Сопротивляется?
– Ой! Нет...
И на свет Божий было извлечено то самое полотенце, которым в первый день своего визита колдун Сото препоясал свои эротические чресла.
Мы развернули полотенце. На нем красным маркером было коряво выведено:
«Это всё есть вам небольшой подарок от племени мошешобо. Чтобы Вика купила себе еще один микроволновка».
Мы долго хохотали.
– Ну, Маша, с женихом ты не прогадала, – сказала я – Алмазов у него как грязи. Жить будешь первоклассно.
– Только на завтрак, обед и ужин придется есть сорго, кукурузу и жареную саранчу, – утешила сестричку Даша.
Чтоб добру зазря не пропадать, мы решили разложить камушки по всем имеющимся у нас в буфете хрустальным и стеклянным вазам, блюдам, фужерам и салатницам. Особенно красиво смотрелась смесь из сапфиров и бериллов в большой пивной кружке, подаренной Ав-дею одним из читателей, который по совместительству был еще и директором пивоваренной компании...
– А если нас ограбят? – поминутно спрашивала Марья.
– Не волнуйся. У нас квартира с недавних пор на сигнализации. На моей сигнализации. Так что любой воришка будет немедленно выдворен вон с пустыми руками.
– Мам, ты так уверена в силе своего колдовства? – неожиданно спросила меня Даша.
– Как же иначе? – ответила я ей. Кажется, дочка начинает задавать воистину ведьмовские вопросы. – Неуверенная ведьма – наполовину не ведьма.
Даша внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Я запомню.
... Следующие две недели прошли относительно мирно и без приключений. Авдей копался с очередным сериалом про будни современных оборотней, Марья пи-сала письма Сото и отправляла их по адресу: «Южная
Африка. Королевство Лесото. Племя мошешобо. Колдуну Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второму. Лично в руки». Самое интересное, что ни одно письмо не вернулось со штемпелем «Адреса не существует». Видимо, дошли они-таки в Африку. Дарья пропадала в обществе Ираклия и игнорировала мои материнские наставления. Мне же оставалось только возиться со своими кактусами и суккулентами, наслаждаться покоем и старательно избегать мыслей о будущем.
Хотя нет.
О будущем я, конечно, мечтала. Например, о том, что Славка вот-вот вернется из своего плавания (мое сердце подсказывало, что он жив и все с ним в порядке). А девочки с отличием закончат престижные университеты и выйдут замуж (я сама составлю меню праздничного обеда и выберу им платья)... Словом, совсем не ведьмовские были у меня мечты.
И будущее оказалось вовсе не таким, как я его себе намечтала.
Началось все с прощального пикника, который устраивал князь Ираклий Чавчавадзе по случаю своего отъезда на съемки. Мы уж и забыли, что этот томный юноша еще и будущая звезда экрана. Первые эпизоды «Кутаисского парфюмера» должны были сниматься в глухой Сибири, куда герой, которого должен играть Ираклий, приезжает со специальным заданием грузинского правительства – соблазнить жену сибирского генерал-губернатора и тем самым заставить ее дать средства на возрождение оперного искусства Кавказа...
Мы желали Ираклию успехов, ели шашлыки, пили хванчкару и пели кто что горазд. Ираклий клялся Даше, что после съемок сразу поедет в Кутаиси и привезет родителей для знакомства с его невестой, родителями невесты, жилплощадью невесты, содержимым жилплощади невесты...
Словом, через день мы всей семьей провожали Ираклия Чавчавадзе на вокзале. Он махал нам папахой из окна вагона и кричал, что вернется не только с «Никой», но и с парочкой «Оскаров». Мечтатель...
... С вокзала мы возвращались разморенные жарой и усталостью.
– Доползти до квартиры – и в ванную, – вслух мечтала Дашка.
– Давайте завтра поедем в Переделкино, – просилась Машка. – Там лето легче переносится, чем в городе.
– До завтра еще дожить надо... – резонно говорила я, обмахиваясь шляпкой.
Квартира нас встретила... голосами. Мы замерли на пороге, отчаянно размышляя: если это простые воры, то моя сигнализация их бы уже обезвредила, а если это не воры, то...
Вампиры?
Опять?
Черт, какие вампиры, белый день на дворе!
И кроме того, никакие вампиры не будут так орать по телефону:
– Алло, компания «Хэппилэнд»?! Очень приятно! Примите заказ на доставку гирлянд из воздушных шариков... Как это у вас шарики кончились? Черт знает что! Нет, флаги мне не нужны, я не собираюсь на демонстрацию!.. (Пауза) Алло, фирма «Вечный праздник»? Примите заказ на доставку гирлянд из воздушных шариков... Принимаете? Замечательно! Цвета шариков? Желательно серебристо-сиреневый, но сойдет и желтый с красным. Да! Ароматические свечи, хлопушки, бенгальские огни и еще колпачки такие блестящие, дурацкие, с масками, есть у вас? Отлично. Мне всего – по ящику. И пришлите пару ваших ребят – чтобы они все повесили, зарядили и настроили. Цена меня не интересует, я плачу наличными. Записывайте адрес...
Мы все тихо подошли к человеку, который выкрикивал вышеприведенный монолог в телефонную трубку, и – скопом набросились на него, не дав опомниться:
– Баронет!
– Калистрат Иосифович!
– Дед!
– Дедуля!
Он не устоял под натиском наших объятий и рухнул на диван.
– Соскучились, значит, по старому хрычу, – с довольной миной констатировал он, а его змеиный глаз растроганно прослезился.
– Еще как соскучились!
– Дед, тут без тебя такие приключения были!
– Калистрат Иосифович, как ваш ревматизм?
– Ох, Баронет, вы совершенно не изменились! Кстати, а где мама?
Моя мама стояла в дверях, сухонькая, хрупкая, с седым валиком волос на голове, и задумчиво, тихо улыбалась.
– Мамуля! – кинулась я к своей полковничихе в отставке.
– Здравствуй, дочка. – Она прижалась ко мне, и мне захотелось плакать. Потому что голос, взгляд и даже аромат духов «Злато скифов» остались прежними. А вот мама постарела. Несмотря на пластические операции, вживленные золотые нити и кремы против морщин с лифтинг-эффектом. Я чудовищным усилием воли заставила себя не пустить слезы наружу. В конце концов, старение – это закон. И меня он тоже касается. Я уже сама мать (не исключено, что вскорости стану и бабушкой). С этим просто надо смириться.
И радоваться тому, что есть, не боясь того, что будет...
После того, как все наобнимались, нацеловались и вкратце пересказали друг другу последние новости, я вспомнила, что Баронет названивал в какие-то легкомысленные фирмы по устройству праздников и корпоративных вечеринок. В честь чего это он собрался устраивать домашнее шоу с шариками, хлопушками и фейерверками?
– Баронет, я, конечно, понимаю, мы давно не виделись и надо отпраздновать это событие... Но шарики?! Может, обойдемся без них?
Мэтр глянул на меня так, будто я сказала нечто неприличное.
– Вика, – осторожно спросил он. – Ты помнишь, какое сегодня число?
– Да, а в чем дело?
– А послезавтра какое будет число?.. Я уселась мимо дивана и оглядела любимых родственников:
– Черт возьми... У меня ведь день рождения! Баронет торжественно воздел к небу указательный палец:
– То-то и оно!
Мне исполняется сорок. Бабий век. Это надо отметить.
Причем так, чтобы с утра понять, что на самом деле тебе исполнилось всего-то тридцать девять...
У ведьмы век хотя и долог,
Но он – не сахар, не халва.
И о ее суровой доле
Гудит досужая молва:
Мол, все кипит котел чугунный
И варят полный в нем отстой...
Не обещайте ведьме юной
Дороги легкой и простой.
У ведьмы нет врагов, но все же
Есть постоянный оппонент:
Защитник лягушачьей кожи
И пацифист-интеллигент.
Им помело терзает нервы,
А заклинанья режут слух...
Пускай не станет ведьма первой,
Зато всегда – одной из двух!
Напрасно требуют мужчины
Покончить с бабьим колдовством.
(У них на это есть причины,
Но эта песня не о том).
А взгляд влюбленный ночью лунной
Сильнее всякой ворожбы.
Не обещайте ведьме юной
Больших подарков от судьбы!
Она сама всего добьется,
Она сумеет все понять.
И ей удача улыбнется,
И повернется время вспять.
И будут баловни фортуны
Толпиться у ее окон.
Не обещайте ведьме юной
Покоя – ей не нужен он!
Песню пели хором, пусть нестройно, но с воодушевлением. Тем более что когда собирается такая компания, вряд ли стоит надеяться на вокальные данные Русского Имперского хора...
Я пригласила на свой юбилей всех, кто мне близок. Чтоб, во-первых, не так остро переживать свой возраст, а во-вторых, иметь резервные силы для мытья посуды после праздничного застолья (шучу).
Сергей Павлов и его жена Инари пришли на праздник вместе с сыном – Наследником Саге. Наследник вел себя на удивление тихо для его возраста, прочитал в мою честь поздравительную танку и затих где-то в детской, возясь со старой игрушечной железной дорогой.
Инари подарила мне удивительной красоты кимоно. Она сама ткала ткань, кроила, шила и вышивала по подолу узоры из хризантем и листьев лотоса. А ее муж, памятуя, видимо, мою неприязнь ко всякого рода колечкам, ограничился боа из шиншиллы. Хороша я буду в этом боа! Особенно когда пойду за картошкой в овощной магазин...
Инари рассказала мне о дальнейшей судьбе своего бывшего сюзерена – господина Хидэо Синдзена, которого нам пришлось защищать от посягательств духов зла. Господин Синдзен достиг величайшего просветления, стал Мироку – Благословенным и удалился от всех мирских дел в монастырь, затерянный среди неприступных скал, чтобы там молиться о благополучии живущих в мире людей...
Помните мою подругу, хиромантку Зосю Хрустальную? И ее пятерых детей? Да, действительно, кто ж такое забудет... Так вот! Она еще давно прочитала у себя на ладони, что станет женой принца Зимбабве. Что бы вы думали?! Теперь она сидит у меня в гостях со своим мужем – принцем Ндебеле Первым, который с удовольствием уминает котлету с рисом. Ндебеле учится на третьем курсе Университета дружбы народов и утверждает, что он чистокровный принц, хотя, насколько мне известно, Зимбабве – республика аж с 1980 года...
Пятеро Зосиных отпрысков в данный момент находятся в Анапе – на детском курорте и не мешают маме спокойно ожидать появления на свет еще одного ребенка. Теперь уже от принца. Зося и Инари, как две женщины в деликатном положении, спиртного не пьют и обсуждают актуальные темы кормления грудью, эксплуатации памперсов и причин родильной желтушки.
Кстати, Зося и ее Ндебеле подарили мне великолепный набор карт Таро: каждая карта сделана из тончайшей пластинки слоновой кости и расписана мастерами Палеха. Гадать я на них, разумеется, не буду. На этажерку положу. Для красоты и пущей солидности.
Раз уж я упомянула о картах, надо помянуть и гадалку. "Моя давняя приятельница Катерина Измаиловна, хоть и старовата стала для дальних путешествий, но на мой юбилей приехала-таки из городка, в котором прошла моя молодость. Время гадалку почти не изменило. И водку она пьет, практически не пьянея, и песни поет так, что никакого караоке не требуется.
Ой, цветет фиалка
Возле лопуха.
Погадай, гадалка,
Мне на жениха!
Чтоб он был брюнетом
Ростом с каланчу.
И творил при этом
Все, что я хочу.
Ой, цветет крапива.
Ой, шумит анис...
Чтоб он был красивым,
Как киноартист.
Ты гадай, гадалка,
Не теряй минут.
Отцветет фиалка,
Женихи уйдут...
Эту песенку гадалка пела, лукаво поглядывая на моих дочек. Те краснели при упоминании о женихах и загадочно улыбались. Особенно Марья. Письмо она из Африки получила, что ли?!
От Катерины Измаиловны я получила совет, как справиться с морщинами и противостоять климаксу. А еще-замечательную подушку-думочку с вышитыми на ней маками. Подушка была набита-травами, гарантирующими крепкий здоровый сон. Пригодится. Говорят, старость – это бессонница.
Самыми тихими гостями на нашей вечеринке оказались Буккеры – макулатурная семейка. Букс и Букки, книжные души, тоже обзавелись парочкой маленьких буксят, и эти шкодники сейчас раскачиваются на гирляндах из воздушных шариков. Придется из-за бумажных гостей отложить на потом фейерверки и бенгальские огни. Иначе беды не миновать. Макулатурные долго перешептывались в коридоре, шуршали блестящей оберточной бумагой и, наконец, преподнесли мне подарок.
– Мы надеялись, что тебе это понравится, госпожа, – сказали они, вручая мне толстый тяжелый альбом.
Я открыла его и вспомнила... Обряд Тринадцати. Фантастическая библиотека и ее хозяин – печальный эльф в скромном халатике, хранитель вечного знания. Там я сидела и листала этот самый альбом с иллюстрациями, каждая из которых казалась окном в новый прекрасный мир. Или дверью.
– Да. – Букс словно прочитал мои мысли. – Туда можно будет попасть, если захочешь. Тебе ведь подвластна книжная магия... Но туда ты сможешь уйти только одна. Здесь все миры рассчитаны на одного.
Ну что ж. Не уйти, так хоть полюбоваться...
– Спасибо, милые вы мои... Чем вас угостить?
– А мы в книжках пороемся немного. Мы в последнее время на диете.
– С чего это вдруг?
– Как-то попробовали питаться электронными носителями информации. Ужасные были спазмы! Теперь восстанавливаемся потихоньку. В основном за счет классики...
– Классики у нас предостаточно. Все в вашем распоряжении, мои хорошие...
... День рождения длился и длился. Я чувствовала себя королевой бала, которой корона невыносимо натерла голову. Баронет и мама произносили витиеватые тосты, муж тоже не отставал (кстати, а он-то мне почему-то ничего не подарил!), девчонки следили за оперативной сменой блюд... Но день рождения тем и хорош, что все-таки кончается. Гости прощаются – с поцелуями, шумными пожеланиями бесконечного счастья и заведениями, что сорок лет – самый прекрасный возраст... Все.
Официальный прием окончен. И можно сбросить узкие туфли с уставшых ног, а поверх роскошного платья надеть халатик и относить на кухню горы грязных тарелок...
– Вика, да я все приберу, – говорит мама.
– Что ты, мамуль, отдыхай. Мы справимся. На кухне дочери, изнывая от жадности, активно доедают торт.
– Бедолаги, – вздыхаю я – а как же ваши фигуры?
– Плевать, – отвечают дочери, с сожалением расстаются с тортом и принимаются мыть посуду, решительно выпроваживая меня из кухни. И я опять остаюсь не у дел. Как те воздушные шарики, которыми для меня, украсил гостиную Баронет.
Кстати, мэтр тихо дремлет, вытянувшись на диване… Я укрываю его легким пледом и на цыпочках иду в, спальню – переодеваться. Муж тоже наверняка спит. В спальне темно, я тянусь к выключателю...
– Вика, пожалуйста, не зажигай света...
– Разве ты не спишь? – удивляюсь я.
– Нет. Я жду момента, когда смогу подарить тебе свой подарок.
Я отчего-то смущаюсь. И в носу щиплет, словно хочется чихнуть и заплакать.
– Ну, – тихо говорю я. – Наверное, уже можно...
И в темной комнате начинает звучать музыка.
Такая странная, совсем простая музыка, но ее хочется слушать и слушать, как слушают дождь или журчание ручья. Тихая музыка, кладущая ладонь на твое плечо и вытирающая слезы с твоих щек...
Музыка, от которой становится светло.
В комнате действительно светлеет. Не знаю, как он это придумал, но теперь разноцветные волны света омывают меня со всех сторон в такт музыке.
И я вижу цветы.
Вся спальня в цветах.
Моих любимых.
– Спальня из одуванчиков... – шепчу я. – Спасибо тебе, любимый. Это самый лучший подарок.
Авдей притягивает меня к себе, и оказывается, что я еще совсем не разучилась тонуть в его благородных нефритовых глазах.
– С днем рождения, любимая...
... Из плена сна, музыки, любви и одуванчиков нас вырвал настойчивый звон. Потом в спальню деликатно постучали.
– Вика, тебе, кажется, телеграмма. – Это мама.
Странно.
Какие телеграммы за полночь?
Я выхожу в коридор и беру плотный конверт из бархатистой черной бумаги с золотым тиснением. Открываю...
«Природная ведьма Викка и ее дочь природная ведьма Дарья приглашаются на внеочередной торжественный летний шабаш, который состоится в традиционном месте и в традиционное время. Доставка своим ходом. Форма одежды – парадная. Благословенны будьте».
– Что такое? – щурясь от света, из спальни вышел Авдей.
Я молча протянула ему телеграмму. Он прочитал.
– Я разве против? – пожал плечами он. – Только не давай Дашке много пить. Она все-таки несовершеннолетняя.
... Однако давненько я не собиралась на шабаш!
Если быть точной, то с самого замужества. Все как-то не до шабашей было. Хотя членские взносы я исправно платила каждый год под Хэллоуин (для меня десять баксов – не сумма, а ведьмовскому профсоюзу приятно). То дети, то заболевший муж, то собственные немощи не давали мне, отбросив все заботы, взнуздать помело (или вызвать специальное такси) и рвануть на шабаш, с его стихийным буйством, исступленной сексуальностью и полной раскрепощенностью от всех запретов и норм...
– Мам, а правда, что шабаш олицетворяет культ, Приапа? – Моя юная дочь-ведьма роется в платяном шкафу и периодически ошарашивает меня подобными вопросами. —
– Откуда ты это вычитала, сокровище мое?
– В библиотеке взяла книгу «Происхождение ведьмы». А что такого?
– Автор – мужчина?
– Да...
– Запомни, Даша, мужчины всегда обольщаются насчет того расхожего заблуждения, что женщинам больше думать не о чем, кроме их драгоценных гениталий.
– Хи-хи.
– Не «хи-хи», я серьезно. Мужчины сами никогда не бывали на шабашах, на истинных шабашах. Вот они и придумывали черт-те что, чтоб обвинить женщин в распутстве. Культ Приапа. Фаллическое действо! Глупости. Нет, конечно, во время шабашей возможен и стихийный секс, и полная раскрепощенность отношений, но ведь не это в шабаше главное.
– А что главное? – Дашка вертелась перед зеркалом, примеривая на голое тело черное кружевное платьице.
– Свобода.
– В смысле?
– Свобода от самой себя – своих страхов, своей усталости, своих проблем... Во всяком случае, я, когда посещала шабаши, стремилась ощутить именно это, а не выяснять температуру пениса Рогатого Повелителя.
– Хи-хи... А он у него действительно твердый и холодный, как пишут в книгах?
– Дарья! – сурово рыкнула я на дочь. – Мы летим на шабаш не за этим!
– Хорошо. А зачем?
Вот тут я опешила.
Действительно. В честь чего это нас вдруг после стольких лет официально пригласили на какой-то торжественный шабаш? Меня-то ладно, но вот как они узнали о дочери...
– У меня пока только одна версия, – сказала я, доставая коробки с разными туфлями. – Общая Ведьмовская Сеть узнала о существовании еще одной сильной природной ведьмы, то есть о тебе. И решила, что пора познакомиться...
– Общая Ведьмовская Сеть?!
– Да. Нечто вроде Всемирной Паутины, только связь поддерживается при помощи магических кристаллов, волшебных зеркал и тому подобных оккультных средств мультимедиа. Возникла Сеть недавно, но, как видишь, проникает ко всем ведьмам... Даша заволновалась:
– И как же они со мной на шабаше будут знакомиться? Инициировать при помощи дефлорации?! Я не дамся!
– Дашка, у тебя только одно на уме. Начиталась глупых книжек!
– Да, глупых! А вот у тебя каким был первый шабаш?
Мы с дочерью уселись на диван, изображая аллегорическую группу «Графиня де Бирс рассказывает своей дочери, контессе дю Пемолкжс, про свой первый бал».
Я честно попыталась вспомнить.
– В принципе, ничего особенного. Тогда еще было принято бить новообращенную ведьму по плечам ритуальной плетью...
– Ой!
– ...как бы отряхивая с нее пыль ненужных земных забот. Поскольку я еще не получила своего Истинного Имени и была не очень могущественной ведьмой, меня просто угостили выпивкой. Потом я, конечно, танцевала– и в хороводе, и с несколькими кавалерами, это были инкубы.
– Ой!
– Да все в порядке, никто из них не посягал на мою честь. Пойми: шабаш – это событие, во время которого каждая ведьма ведет себя как хочет! Хочет – отдается всем подряд, хочет – напивается вусмерть, хочет – танцует до упаду... А хочет – сидит в каком-нибудь уголке под пальмой и плетет из бисера колье в подарок приятельнице. Единственное, что запрещено на время шабаша, так это любое проявление волшбы. С этим строго. Было, во всяком случае. Но не думаю, что за столько лет эти правила изменились.
Дочка смотрела на меня слегка разочарованно. Видимо, она предполагала, что во время шабаша я пила кровь жертвенных младенцев, вершила «позорный поцелуй» и занималась извращенным сексом с владельцем легендарного железного и холодного пениса. Извини, дочка. К фантастике на эту тему я не имею ни малейшего отношения. И мой самый первый шабаш запомнился мне только тем, что я натерла ноги новыми туфлями, поругалась со старой ведьмой, жульничавшей с билетами благотворительной лотереи, и встретилась с маленьким скорпиончиком, забравшимся в мою пудреницу с надеждой свить там гнездо...
... Кстати, хорошо, что наш с дочкой разговор происходил наедине. Домашние, конечно, уже привыкли к нашей особой природе, но лишний раз нервировать их тоже не стоит. Марья с отцом уехали-таки в Переделкино: загорать, ухаживать за альпинарием и купаться в бассейне. Мама решила навестить своего знакомого гомеопата, поскольку после увлечения фитотерапией, раздельным питанием и новомодной гимнастикой она предпочла вернуться к истокам и теперь верила исключительно в силу гомеопатических средств. Баронет зачем-то отправился во Дворец драконов, но расспрашивать я его не стала: у мэтра, как у вечного мага на службе у закона, всегда есть очередная особая миссия.
Поэтому мы с Дарьей были предоставлены сами себе и могли готовиться к предстоящему мероприятию полным ходом.
Дарья опять залезла в недра шкафа и извлекла мое самое эротичное платьице, купленное еще в пору медового месяца и с тех пор хранимое как раритет. Платьице и впрямь было милым: оно едва прикрывало грудь и катастрофически не доходило до колен. При этом на платье пошел телесного цвета полупрозрачный шифон, украшенный стразами и бахромой из мелкого жемчуга.
– Класс! – Дашка примерила на себя мое платье и покраснела: – Мам, неужели ты когда-то носила такое?
– Носила. Правда, недолго. И только в присутствии папы.
– А можно я его надену на шабаш? – Дашка вертелась перед зеркалом так, что жемчужная бахрома разлеталась во все стороны.
– Нет.
– Почему? – Дочка обиженно подняла бровки. – Ты считаешь это нескромным? А сама носила...
– Дело не в этом. Ты текст телеграммы помнишь?
– Да. «Форма одежды – парадная».
– Выгружайте их из кастрюли! Иначе мне сегодня борщ готовить будет не в чем.
Муж посмотрел на меня как на анацефалку. Тут такое богатство привалило, а она только и думает, что про борщ!
Но подчинился. Вскоре весь стол оказался в алмазах, переливался, сверкал и блестел при этом так, что сотрудники Государственного Алмазного фонда взвыли бы от зависти. Я поводила над камушками ладонью:
– Даш, ты права. В этих камнях нет ничего магического. Они подлинные. И безумно дорогие. Правда, с десяток из них – не совсем чистой воды, но это не имеет значения. Меня больше волнует, откуда они взялись в кухонной кастрюле?
– Мам, а как насчет рубинов в сковородке? – Маша смеялась нервным смехом и протягивала мне упомянутую утварь.
Мы аккуратно перевернули сковородку над столом. Теперь поверх бриллиантов рассыпались рубины, напоминая клюкву в сахаре.
– Чей это сюрпризик, а? – задумался Авдей. – Ма-нюня, ты пошарь еще по посуде, в ведерко мусорное загляни: может, еще какие драгоценности обнаружатся?
Манюня честно принялась выполнять просьбу папы. В результате ее рейда в горшочках для тушения мяса были найдены сапфиры, в старинном, еще прабабушкином чугунке – изумруды, а в наборе банок для круп – бериллы, турмалины, опалы, аметисты и цирконы...
Наконец поток драгоценностей иссяк. Наше семейство задумчиво оглядывало переливающийся всеми цветами радуги холмик.
– Можно открывать филиал минералогического музея, – пробормотал Авдей.
– Нет! Продать пару камешков и отправиться в кругосветное путешествие на собственной яхте. Или – на персональном самолете, – размечталась Маша.
– Купить виллу во Флоренции. Или в Риме... – это Дарья.
– Что вилла! – подыграла я ей. – Уж если тратить, так тратить. Давайте купим какой-нибудь атолл. Или коралловый риф. И создадим там колонию!.. Ну что, фантазии можно считать исчерпанными? Время мыслить здраво. Откуда у нас эти камни?
Я взяла пару изумрудов и задумчиво принялась подбрасывать их на ладони. Изумруды мне о чем-то напоминали. Вернее, о ком-то.
– Маш, ты поройся в шкафу, может, там еще что найдется...
Маша с некоторой опаской сунула руку по самое плечо в глубь шкафа и ойкнула:
– Тут что-то пушистое!
– Кусается? Сопротивляется?
– Ой! Нет...
И на свет Божий было извлечено то самое полотенце, которым в первый день своего визита колдун Сото препоясал свои эротические чресла.
Мы развернули полотенце. На нем красным маркером было коряво выведено:
«Это всё есть вам небольшой подарок от племени мошешобо. Чтобы Вика купила себе еще один микроволновка».
Мы долго хохотали.
– Ну, Маша, с женихом ты не прогадала, – сказала я – Алмазов у него как грязи. Жить будешь первоклассно.
– Только на завтрак, обед и ужин придется есть сорго, кукурузу и жареную саранчу, – утешила сестричку Даша.
* * *
Чтоб добру зазря не пропадать, мы решили разложить камушки по всем имеющимся у нас в буфете хрустальным и стеклянным вазам, блюдам, фужерам и салатницам. Особенно красиво смотрелась смесь из сапфиров и бериллов в большой пивной кружке, подаренной Ав-дею одним из читателей, который по совместительству был еще и директором пивоваренной компании...
– А если нас ограбят? – поминутно спрашивала Марья.
– Не волнуйся. У нас квартира с недавних пор на сигнализации. На моей сигнализации. Так что любой воришка будет немедленно выдворен вон с пустыми руками.
– Мам, ты так уверена в силе своего колдовства? – неожиданно спросила меня Даша.
– Как же иначе? – ответила я ей. Кажется, дочка начинает задавать воистину ведьмовские вопросы. – Неуверенная ведьма – наполовину не ведьма.
Даша внимательно посмотрела на меня и сказала:
– Я запомню.
* * *
... Следующие две недели прошли относительно мирно и без приключений. Авдей копался с очередным сериалом про будни современных оборотней, Марья пи-сала письма Сото и отправляла их по адресу: «Южная
Африка. Королевство Лесото. Племя мошешобо. Колдуну Алуихиоло Мнгангуи Сото Охавало Второму. Лично в руки». Самое интересное, что ни одно письмо не вернулось со штемпелем «Адреса не существует». Видимо, дошли они-таки в Африку. Дарья пропадала в обществе Ираклия и игнорировала мои материнские наставления. Мне же оставалось только возиться со своими кактусами и суккулентами, наслаждаться покоем и старательно избегать мыслей о будущем.
Хотя нет.
О будущем я, конечно, мечтала. Например, о том, что Славка вот-вот вернется из своего плавания (мое сердце подсказывало, что он жив и все с ним в порядке). А девочки с отличием закончат престижные университеты и выйдут замуж (я сама составлю меню праздничного обеда и выберу им платья)... Словом, совсем не ведьмовские были у меня мечты.
И будущее оказалось вовсе не таким, как я его себе намечтала.
Началось все с прощального пикника, который устраивал князь Ираклий Чавчавадзе по случаю своего отъезда на съемки. Мы уж и забыли, что этот томный юноша еще и будущая звезда экрана. Первые эпизоды «Кутаисского парфюмера» должны были сниматься в глухой Сибири, куда герой, которого должен играть Ираклий, приезжает со специальным заданием грузинского правительства – соблазнить жену сибирского генерал-губернатора и тем самым заставить ее дать средства на возрождение оперного искусства Кавказа...
Мы желали Ираклию успехов, ели шашлыки, пили хванчкару и пели кто что горазд. Ираклий клялся Даше, что после съемок сразу поедет в Кутаиси и привезет родителей для знакомства с его невестой, родителями невесты, жилплощадью невесты, содержимым жилплощади невесты...
Словом, через день мы всей семьей провожали Ираклия Чавчавадзе на вокзале. Он махал нам папахой из окна вагона и кричал, что вернется не только с «Никой», но и с парочкой «Оскаров». Мечтатель...
... С вокзала мы возвращались разморенные жарой и усталостью.
– Доползти до квартиры – и в ванную, – вслух мечтала Дашка.
– Давайте завтра поедем в Переделкино, – просилась Машка. – Там лето легче переносится, чем в городе.
– До завтра еще дожить надо... – резонно говорила я, обмахиваясь шляпкой.
Квартира нас встретила... голосами. Мы замерли на пороге, отчаянно размышляя: если это простые воры, то моя сигнализация их бы уже обезвредила, а если это не воры, то...
Вампиры?
Опять?
Черт, какие вампиры, белый день на дворе!
И кроме того, никакие вампиры не будут так орать по телефону:
– Алло, компания «Хэппилэнд»?! Очень приятно! Примите заказ на доставку гирлянд из воздушных шариков... Как это у вас шарики кончились? Черт знает что! Нет, флаги мне не нужны, я не собираюсь на демонстрацию!.. (Пауза) Алло, фирма «Вечный праздник»? Примите заказ на доставку гирлянд из воздушных шариков... Принимаете? Замечательно! Цвета шариков? Желательно серебристо-сиреневый, но сойдет и желтый с красным. Да! Ароматические свечи, хлопушки, бенгальские огни и еще колпачки такие блестящие, дурацкие, с масками, есть у вас? Отлично. Мне всего – по ящику. И пришлите пару ваших ребят – чтобы они все повесили, зарядили и настроили. Цена меня не интересует, я плачу наличными. Записывайте адрес...
Мы все тихо подошли к человеку, который выкрикивал вышеприведенный монолог в телефонную трубку, и – скопом набросились на него, не дав опомниться:
– Баронет!
– Калистрат Иосифович!
– Дед!
– Дедуля!
Он не устоял под натиском наших объятий и рухнул на диван.
– Соскучились, значит, по старому хрычу, – с довольной миной констатировал он, а его змеиный глаз растроганно прослезился.
– Еще как соскучились!
– Дед, тут без тебя такие приключения были!
– Калистрат Иосифович, как ваш ревматизм?
– Ох, Баронет, вы совершенно не изменились! Кстати, а где мама?
Моя мама стояла в дверях, сухонькая, хрупкая, с седым валиком волос на голове, и задумчиво, тихо улыбалась.
– Мамуля! – кинулась я к своей полковничихе в отставке.
– Здравствуй, дочка. – Она прижалась ко мне, и мне захотелось плакать. Потому что голос, взгляд и даже аромат духов «Злато скифов» остались прежними. А вот мама постарела. Несмотря на пластические операции, вживленные золотые нити и кремы против морщин с лифтинг-эффектом. Я чудовищным усилием воли заставила себя не пустить слезы наружу. В конце концов, старение – это закон. И меня он тоже касается. Я уже сама мать (не исключено, что вскорости стану и бабушкой). С этим просто надо смириться.
И радоваться тому, что есть, не боясь того, что будет...
После того, как все наобнимались, нацеловались и вкратце пересказали друг другу последние новости, я вспомнила, что Баронет названивал в какие-то легкомысленные фирмы по устройству праздников и корпоративных вечеринок. В честь чего это он собрался устраивать домашнее шоу с шариками, хлопушками и фейерверками?
– Баронет, я, конечно, понимаю, мы давно не виделись и надо отпраздновать это событие... Но шарики?! Может, обойдемся без них?
Мэтр глянул на меня так, будто я сказала нечто неприличное.
– Вика, – осторожно спросил он. – Ты помнишь, какое сегодня число?
– Да, а в чем дело?
– А послезавтра какое будет число?.. Я уселась мимо дивана и оглядела любимых родственников:
– Черт возьми... У меня ведь день рождения! Баронет торжественно воздел к небу указательный палец:
– То-то и оно!
* * *
Мне исполняется сорок. Бабий век. Это надо отметить.
Причем так, чтобы с утра понять, что на самом деле тебе исполнилось всего-то тридцать девять...
У ведьмы век хотя и долог,
Но он – не сахар, не халва.
И о ее суровой доле
Гудит досужая молва:
Мол, все кипит котел чугунный
И варят полный в нем отстой...
Не обещайте ведьме юной
Дороги легкой и простой.
У ведьмы нет врагов, но все же
Есть постоянный оппонент:
Защитник лягушачьей кожи
И пацифист-интеллигент.
Им помело терзает нервы,
А заклинанья режут слух...
Пускай не станет ведьма первой,
Зато всегда – одной из двух!
Напрасно требуют мужчины
Покончить с бабьим колдовством.
(У них на это есть причины,
Но эта песня не о том).
А взгляд влюбленный ночью лунной
Сильнее всякой ворожбы.
Не обещайте ведьме юной
Больших подарков от судьбы!
Она сама всего добьется,
Она сумеет все понять.
И ей удача улыбнется,
И повернется время вспять.
И будут баловни фортуны
Толпиться у ее окон.
Не обещайте ведьме юной
Покоя – ей не нужен он!
Песню пели хором, пусть нестройно, но с воодушевлением. Тем более что когда собирается такая компания, вряд ли стоит надеяться на вокальные данные Русского Имперского хора...
Я пригласила на свой юбилей всех, кто мне близок. Чтоб, во-первых, не так остро переживать свой возраст, а во-вторых, иметь резервные силы для мытья посуды после праздничного застолья (шучу).
Сергей Павлов и его жена Инари пришли на праздник вместе с сыном – Наследником Саге. Наследник вел себя на удивление тихо для его возраста, прочитал в мою честь поздравительную танку и затих где-то в детской, возясь со старой игрушечной железной дорогой.
Инари подарила мне удивительной красоты кимоно. Она сама ткала ткань, кроила, шила и вышивала по подолу узоры из хризантем и листьев лотоса. А ее муж, памятуя, видимо, мою неприязнь ко всякого рода колечкам, ограничился боа из шиншиллы. Хороша я буду в этом боа! Особенно когда пойду за картошкой в овощной магазин...
Инари рассказала мне о дальнейшей судьбе своего бывшего сюзерена – господина Хидэо Синдзена, которого нам пришлось защищать от посягательств духов зла. Господин Синдзен достиг величайшего просветления, стал Мироку – Благословенным и удалился от всех мирских дел в монастырь, затерянный среди неприступных скал, чтобы там молиться о благополучии живущих в мире людей...
Помните мою подругу, хиромантку Зосю Хрустальную? И ее пятерых детей? Да, действительно, кто ж такое забудет... Так вот! Она еще давно прочитала у себя на ладони, что станет женой принца Зимбабве. Что бы вы думали?! Теперь она сидит у меня в гостях со своим мужем – принцем Ндебеле Первым, который с удовольствием уминает котлету с рисом. Ндебеле учится на третьем курсе Университета дружбы народов и утверждает, что он чистокровный принц, хотя, насколько мне известно, Зимбабве – республика аж с 1980 года...
Пятеро Зосиных отпрысков в данный момент находятся в Анапе – на детском курорте и не мешают маме спокойно ожидать появления на свет еще одного ребенка. Теперь уже от принца. Зося и Инари, как две женщины в деликатном положении, спиртного не пьют и обсуждают актуальные темы кормления грудью, эксплуатации памперсов и причин родильной желтушки.
Кстати, Зося и ее Ндебеле подарили мне великолепный набор карт Таро: каждая карта сделана из тончайшей пластинки слоновой кости и расписана мастерами Палеха. Гадать я на них, разумеется, не буду. На этажерку положу. Для красоты и пущей солидности.
Раз уж я упомянула о картах, надо помянуть и гадалку. "Моя давняя приятельница Катерина Измаиловна, хоть и старовата стала для дальних путешествий, но на мой юбилей приехала-таки из городка, в котором прошла моя молодость. Время гадалку почти не изменило. И водку она пьет, практически не пьянея, и песни поет так, что никакого караоке не требуется.
Ой, цветет фиалка
Возле лопуха.
Погадай, гадалка,
Мне на жениха!
Чтоб он был брюнетом
Ростом с каланчу.
И творил при этом
Все, что я хочу.
Ой, цветет крапива.
Ой, шумит анис...
Чтоб он был красивым,
Как киноартист.
Ты гадай, гадалка,
Не теряй минут.
Отцветет фиалка,
Женихи уйдут...
Эту песенку гадалка пела, лукаво поглядывая на моих дочек. Те краснели при упоминании о женихах и загадочно улыбались. Особенно Марья. Письмо она из Африки получила, что ли?!
От Катерины Измаиловны я получила совет, как справиться с морщинами и противостоять климаксу. А еще-замечательную подушку-думочку с вышитыми на ней маками. Подушка была набита-травами, гарантирующими крепкий здоровый сон. Пригодится. Говорят, старость – это бессонница.
Самыми тихими гостями на нашей вечеринке оказались Буккеры – макулатурная семейка. Букс и Букки, книжные души, тоже обзавелись парочкой маленьких буксят, и эти шкодники сейчас раскачиваются на гирляндах из воздушных шариков. Придется из-за бумажных гостей отложить на потом фейерверки и бенгальские огни. Иначе беды не миновать. Макулатурные долго перешептывались в коридоре, шуршали блестящей оберточной бумагой и, наконец, преподнесли мне подарок.
– Мы надеялись, что тебе это понравится, госпожа, – сказали они, вручая мне толстый тяжелый альбом.
Я открыла его и вспомнила... Обряд Тринадцати. Фантастическая библиотека и ее хозяин – печальный эльф в скромном халатике, хранитель вечного знания. Там я сидела и листала этот самый альбом с иллюстрациями, каждая из которых казалась окном в новый прекрасный мир. Или дверью.
– Да. – Букс словно прочитал мои мысли. – Туда можно будет попасть, если захочешь. Тебе ведь подвластна книжная магия... Но туда ты сможешь уйти только одна. Здесь все миры рассчитаны на одного.
Ну что ж. Не уйти, так хоть полюбоваться...
– Спасибо, милые вы мои... Чем вас угостить?
– А мы в книжках пороемся немного. Мы в последнее время на диете.
– С чего это вдруг?
– Как-то попробовали питаться электронными носителями информации. Ужасные были спазмы! Теперь восстанавливаемся потихоньку. В основном за счет классики...
– Классики у нас предостаточно. Все в вашем распоряжении, мои хорошие...
... День рождения длился и длился. Я чувствовала себя королевой бала, которой корона невыносимо натерла голову. Баронет и мама произносили витиеватые тосты, муж тоже не отставал (кстати, а он-то мне почему-то ничего не подарил!), девчонки следили за оперативной сменой блюд... Но день рождения тем и хорош, что все-таки кончается. Гости прощаются – с поцелуями, шумными пожеланиями бесконечного счастья и заведениями, что сорок лет – самый прекрасный возраст... Все.
Официальный прием окончен. И можно сбросить узкие туфли с уставшых ног, а поверх роскошного платья надеть халатик и относить на кухню горы грязных тарелок...
– Вика, да я все приберу, – говорит мама.
– Что ты, мамуль, отдыхай. Мы справимся. На кухне дочери, изнывая от жадности, активно доедают торт.
– Бедолаги, – вздыхаю я – а как же ваши фигуры?
– Плевать, – отвечают дочери, с сожалением расстаются с тортом и принимаются мыть посуду, решительно выпроваживая меня из кухни. И я опять остаюсь не у дел. Как те воздушные шарики, которыми для меня, украсил гостиную Баронет.
Кстати, мэтр тихо дремлет, вытянувшись на диване… Я укрываю его легким пледом и на цыпочках иду в, спальню – переодеваться. Муж тоже наверняка спит. В спальне темно, я тянусь к выключателю...
– Вика, пожалуйста, не зажигай света...
– Разве ты не спишь? – удивляюсь я.
– Нет. Я жду момента, когда смогу подарить тебе свой подарок.
Я отчего-то смущаюсь. И в носу щиплет, словно хочется чихнуть и заплакать.
– Ну, – тихо говорю я. – Наверное, уже можно...
И в темной комнате начинает звучать музыка.
Такая странная, совсем простая музыка, но ее хочется слушать и слушать, как слушают дождь или журчание ручья. Тихая музыка, кладущая ладонь на твое плечо и вытирающая слезы с твоих щек...
Музыка, от которой становится светло.
В комнате действительно светлеет. Не знаю, как он это придумал, но теперь разноцветные волны света омывают меня со всех сторон в такт музыке.
И я вижу цветы.
Вся спальня в цветах.
Моих любимых.
– Спальня из одуванчиков... – шепчу я. – Спасибо тебе, любимый. Это самый лучший подарок.
Авдей притягивает меня к себе, и оказывается, что я еще совсем не разучилась тонуть в его благородных нефритовых глазах.
– С днем рождения, любимая...
* * *
... Из плена сна, музыки, любви и одуванчиков нас вырвал настойчивый звон. Потом в спальню деликатно постучали.
– Вика, тебе, кажется, телеграмма. – Это мама.
Странно.
Какие телеграммы за полночь?
Я выхожу в коридор и беру плотный конверт из бархатистой черной бумаги с золотым тиснением. Открываю...
«Природная ведьма Викка и ее дочь природная ведьма Дарья приглашаются на внеочередной торжественный летний шабаш, который состоится в традиционном месте и в традиционное время. Доставка своим ходом. Форма одежды – парадная. Благословенны будьте».
– Что такое? – щурясь от света, из спальни вышел Авдей.
Я молча протянула ему телеграмму. Он прочитал.
– Я разве против? – пожал плечами он. – Только не давай Дашке много пить. Она все-таки несовершеннолетняя.
* * *
... Однако давненько я не собиралась на шабаш!
Если быть точной, то с самого замужества. Все как-то не до шабашей было. Хотя членские взносы я исправно платила каждый год под Хэллоуин (для меня десять баксов – не сумма, а ведьмовскому профсоюзу приятно). То дети, то заболевший муж, то собственные немощи не давали мне, отбросив все заботы, взнуздать помело (или вызвать специальное такси) и рвануть на шабаш, с его стихийным буйством, исступленной сексуальностью и полной раскрепощенностью от всех запретов и норм...
– Мам, а правда, что шабаш олицетворяет культ, Приапа? – Моя юная дочь-ведьма роется в платяном шкафу и периодически ошарашивает меня подобными вопросами. —
– Откуда ты это вычитала, сокровище мое?
– В библиотеке взяла книгу «Происхождение ведьмы». А что такого?
– Автор – мужчина?
– Да...
– Запомни, Даша, мужчины всегда обольщаются насчет того расхожего заблуждения, что женщинам больше думать не о чем, кроме их драгоценных гениталий.
– Хи-хи.
– Не «хи-хи», я серьезно. Мужчины сами никогда не бывали на шабашах, на истинных шабашах. Вот они и придумывали черт-те что, чтоб обвинить женщин в распутстве. Культ Приапа. Фаллическое действо! Глупости. Нет, конечно, во время шабашей возможен и стихийный секс, и полная раскрепощенность отношений, но ведь не это в шабаше главное.
– А что главное? – Дашка вертелась перед зеркалом, примеривая на голое тело черное кружевное платьице.
– Свобода.
– В смысле?
– Свобода от самой себя – своих страхов, своей усталости, своих проблем... Во всяком случае, я, когда посещала шабаши, стремилась ощутить именно это, а не выяснять температуру пениса Рогатого Повелителя.
– Хи-хи... А он у него действительно твердый и холодный, как пишут в книгах?
– Дарья! – сурово рыкнула я на дочь. – Мы летим на шабаш не за этим!
– Хорошо. А зачем?
Вот тут я опешила.
Действительно. В честь чего это нас вдруг после стольких лет официально пригласили на какой-то торжественный шабаш? Меня-то ладно, но вот как они узнали о дочери...
– У меня пока только одна версия, – сказала я, доставая коробки с разными туфлями. – Общая Ведьмовская Сеть узнала о существовании еще одной сильной природной ведьмы, то есть о тебе. И решила, что пора познакомиться...
– Общая Ведьмовская Сеть?!
– Да. Нечто вроде Всемирной Паутины, только связь поддерживается при помощи магических кристаллов, волшебных зеркал и тому подобных оккультных средств мультимедиа. Возникла Сеть недавно, но, как видишь, проникает ко всем ведьмам... Даша заволновалась:
– И как же они со мной на шабаше будут знакомиться? Инициировать при помощи дефлорации?! Я не дамся!
– Дашка, у тебя только одно на уме. Начиталась глупых книжек!
– Да, глупых! А вот у тебя каким был первый шабаш?
Мы с дочерью уселись на диван, изображая аллегорическую группу «Графиня де Бирс рассказывает своей дочери, контессе дю Пемолкжс, про свой первый бал».
Я честно попыталась вспомнить.
– В принципе, ничего особенного. Тогда еще было принято бить новообращенную ведьму по плечам ритуальной плетью...
– Ой!
– ...как бы отряхивая с нее пыль ненужных земных забот. Поскольку я еще не получила своего Истинного Имени и была не очень могущественной ведьмой, меня просто угостили выпивкой. Потом я, конечно, танцевала– и в хороводе, и с несколькими кавалерами, это были инкубы.
– Ой!
– Да все в порядке, никто из них не посягал на мою честь. Пойми: шабаш – это событие, во время которого каждая ведьма ведет себя как хочет! Хочет – отдается всем подряд, хочет – напивается вусмерть, хочет – танцует до упаду... А хочет – сидит в каком-нибудь уголке под пальмой и плетет из бисера колье в подарок приятельнице. Единственное, что запрещено на время шабаша, так это любое проявление волшбы. С этим строго. Было, во всяком случае. Но не думаю, что за столько лет эти правила изменились.
Дочка смотрела на меня слегка разочарованно. Видимо, она предполагала, что во время шабаша я пила кровь жертвенных младенцев, вершила «позорный поцелуй» и занималась извращенным сексом с владельцем легендарного железного и холодного пениса. Извини, дочка. К фантастике на эту тему я не имею ни малейшего отношения. И мой самый первый шабаш запомнился мне только тем, что я натерла ноги новыми туфлями, поругалась со старой ведьмой, жульничавшей с билетами благотворительной лотереи, и встретилась с маленьким скорпиончиком, забравшимся в мою пудреницу с надеждой свить там гнездо...
... Кстати, хорошо, что наш с дочкой разговор происходил наедине. Домашние, конечно, уже привыкли к нашей особой природе, но лишний раз нервировать их тоже не стоит. Марья с отцом уехали-таки в Переделкино: загорать, ухаживать за альпинарием и купаться в бассейне. Мама решила навестить своего знакомого гомеопата, поскольку после увлечения фитотерапией, раздельным питанием и новомодной гимнастикой она предпочла вернуться к истокам и теперь верила исключительно в силу гомеопатических средств. Баронет зачем-то отправился во Дворец драконов, но расспрашивать я его не стала: у мэтра, как у вечного мага на службе у закона, всегда есть очередная особая миссия.
Поэтому мы с Дарьей были предоставлены сами себе и могли готовиться к предстоящему мероприятию полным ходом.
Дарья опять залезла в недра шкафа и извлекла мое самое эротичное платьице, купленное еще в пору медового месяца и с тех пор хранимое как раритет. Платьице и впрямь было милым: оно едва прикрывало грудь и катастрофически не доходило до колен. При этом на платье пошел телесного цвета полупрозрачный шифон, украшенный стразами и бахромой из мелкого жемчуга.
– Класс! – Дашка примерила на себя мое платье и покраснела: – Мам, неужели ты когда-то носила такое?
– Носила. Правда, недолго. И только в присутствии папы.
– А можно я его надену на шабаш? – Дашка вертелась перед зеркалом так, что жемчужная бахрома разлеталась во все стороны.
– Нет.
– Почему? – Дочка обиженно подняла бровки. – Ты считаешь это нескромным? А сама носила...
– Дело не в этом. Ты текст телеграммы помнишь?
– Да. «Форма одежды – парадная».