Пирс Тамора. Королева Шутника

   Али захотелось обнять Дов. Всего тринадцати лет от роду, а какая молодчина!
   – Ох уж эти юные девушки! – вздохнула дама напротив Дов. – Никакого терпения. Я уверена, что семья лорда Займида приняла бы леди Сарэй, если бы они поженились нормальным, должным образом. Картакцы так… космополитичны в вопросах браков.
   У Али перехватило дыхание при словах, означавших, что смуглые картакцы, не сомневаясь, женились на девушках полурэка. Но ее руки, размеренно покачивающие веер, не дрогнули. «И какая разница, что они сейчас болтают о Сарэй, – спросила себя Али. – Ты одна из тех, кто думает, что ее побег с Займидом был только к лучшему, хоть и подмочил ее безупречную репутацию в глазах домочадцев».
   Али радовалась, что Виннамин и Нуритин поглощены разговором с принцем. Сколько шпилек и стрел получили эти женщины с момента побега Сарэй?
   – Да? – вежливо произнесла Дов таким тоном, словно речь шла об изменении цен на рыбу. – Космополитичны. Как это чудесно звучит! А вы были в Картаке, леди Униуну?
   Леди улыбнулась.
   – По правде говоря, нет.
   Дов приподняла темные брови.
   – А посещали ли вы Тиру, в таком случае? – продолжала она.
   Леди покачала головой.
   – Торталл? Сканру? – не унималась Дов.
   С каждым кивком настроение леди явно портилось.
   – О, – протянула Дов и пробежалась пальцами по вышивке на рукаве, – но ведь именно путешествия и делают нас космополитичными, меня учили именно так. – Она подняла глаза и простодушно улыбнулась леди Униуну. – Так, может, вы бывали в наших городах? Вы бывали в Фаджурате на Малубисанге? Я слышала, там вода такая чистая, что с палубы корабля видны коралловые рифы. Или Амбририп? Или Юмосуат на Гемпанге?
   Леди уже перестала качать головой. Ее руки сжались в кулаки так крепко, что побелели суставы.
   – Наши земли здесь, на Киприанге, – сказала она дрожащим голосом, – я узнала все необходимое о космополитичное здесь, леди Довасари.
   «Остановись, – подумала Али, пытаясь передать эту мысль Дов. – Она уже поняла, что ты имеешь в виду. Прекрати, пока она не стала твоим врагом».
   Дов, словно услышав мысли Али, поднесла руку к губам.
   – Я надеюсь, вы не подумали… – проговорила она в смятении. – Я только хотела сказать, что так хочу побывать в разных местах! – Дов опустила голову. – Я всю свою жизнь прожила в Раджмуате, или в Танаире, на Ломбине. – Она быстро взглянула на леди и сморщилась. – Танаир был абсолютно не космополитичен, честное слово. Мы все вместе жили взаперти, потому что замок – это все, что есть в Танаире. А, ну еще служебные постройки.
   Дама, которая, казалось, уже была готова вспыхнуть, сразу пришла в себя.
   – Вы еще молоды и, без сомнения, не обучены должным образом вести разговор со взрослыми дамами, – нравоучительно произнесла она.
   Дов еще ниже опустила голову.
   – Будьте любезны, скажите, – произнесла другая дама, – вы знаете, отчего все люди так любили смотреть на вашу сестру?
   Нижняя губа Дов слегка выпятилась. Она превратилась в обиженную тринадцатилетнюю девочку.
   – Я полагаю, это оттого, что она такая красивая, ваша светлость, – с несчастным видом ответила Дов. – Тетя Нуритин говорит, что моя внешность, скорее всего, станет лучше, но этого так долго ждать!
   Леди вежливо заулыбались. Разговор перешел на другие темы, среди которых был и приближающийся день рождения короля.
   – У меня уже готово приглашение для вас, – сказала Имаджан, обращаясь к Дов, – для лорда Эльсрена – отдельное приглашение, – произнесла принцесса, наклоняясь к девушке поближе. – Видите ли, дорогая, Его Величество просил себе на день рождения настоящий корабль. И в день рождения Его Величества он и его маленькие друзья взойдут на его собственный корабль «Риттевон».
   Дов наклонила голову.
   – Для нас получение Эльсреном приглашения от короля – большая честь, – произнесла Дов с нужной долей восхищения в голосе.
   Действительно, приглашение на такой праздник скажет всем, что Имаджан и Рубиньян хотят удержать Эльсрена в окружении Дайневона, таким образом превращая его в истинного брата короля.
   Али продолжала обмахивать Дов, одновременно слушая и читая по губам. Группа высокородных дам и кавалеров беседовала о самой жаркой поре лета, когда все разъедутся в загородные поместья на месяц. Некоторые молодые люди в свите Рубиньяна просили отпустить их драться с повстанцами. Виннамин притворялась, что ей интересен разговор. Нуритин притворяться не трудилась.
   Али почувствовала, что сзади к ней приблизился Тайбур Сибигат и наклонился к ее уху.
   – Ну как, легче тебе стало, когда Топабоу заменили полным простофилей?
   Али медленно обернулась, следя за тем, чтобы веер в руке продолжал двигаться как прежде.
   – Что это за простофиля, господин капитан?
   – Издеваешься? – со смехом в глазах ответил он. – Севмир. Его высочество вытащил его из пруда и бросил в океан. Бьюсь об заклад, что он не продержится до сентября.
   – Я никогда не бьюсь об заклад, – кокетливо пробормотала Али, – и особенно со знатными людьми. Трудно потом расплачиваться.
   – Что ты за очаровательное маленькое создание, – с искренним восхищением проговорил Тайбур. – Поверь, у Балитангов ты теряешь время. Гораздо больше пользы ты принесла бы во дворце.
   Али покашляла, чтобы скрыть смех.
   – Мне и тут достаточно хватает работы, господин мой, – скромно сказала она.
   Вдруг за шутками и смехом ее пронзила мысль: этот человек может погибнуть в грядущих событиях, а он ей нравится.
   «И это твоя первая ошибка, девочка, – произнес голос, напоминавший голос ее отца. – Ты не можешь позволить себе симпатизировать хоть кому-нибудь из врагов, а он – враг».
   Вдруг хриплые вопли пронзили влажный воздух. Как и все люди в Лазурном павильоне, Али подняла голову, ища источник криков. Высоко над Лилейным прудом вороны и стормвинги дрались за господство над небом. Одна из самых старых стормвингов опускалась на высокую балюстраду павильона.
   – Еще одно развлечение для вас, смертных, – объявила она мелодичным голосом. – Помните восстание на Имахине? Горят еще пять поместий вдоль реки Су-сашейн. Более двух сотен убитыми. Так мне сказал один сородич. Каждый человек для нас пахнет по-разному, знаете ли. У каждого свой запах страха, – стормвингша облизнула зубы быстрым движением. – Продолжайте в том же духе, ваши высочества! Мы принимаем все приношения ужаса и ненависти, мы не привередливые!
   – Конутай, ты уже наскучила, – протянул Тайбур и махнул ей рукой. – Из-за тебя Его Величество сейчас стошнит прямо в воду.
   Дайневон и впрямь побледнел.
   – Будь хорошей девочкой, позлорадствуй где-нибудь в другом месте, – продолжал Тайбур. – Я уверен, все доклады мы получим вовремя.
   Стормвингша дико каркнула и поднялась в воздух, возвращаясь к сражению с воронами. На этот раз вороны отступили.
   – Не верьте им, ваше высочество, – сказала Имаджан графиня Томанг, – вы знаете, что эти безобразные создания любят устраивать беспорядки.
   Имаджан повернулась к Тайбуру и пронзила его ледяными взглядом.
   – Что это было, Сибигат?
   Великан поклонился Имаджан.
   – Боги да сохранят меня от того, чтобы учить ваше высочество обращаться со стормвингами, – тихо сказал он.
   Имаджан язвительно улыбнулась.
   – Ваш находчивый язык снова выручил вас, капитан Сибигат. Я боюсь, что вы слишком умны для меня.
   Дамы наперебой принялись уговаривать Имаджан, что невозможно быть умнее ее. Дов тоже усердно закивала в знак согласия, зная, что иначе невозможно. Али встретилась глазами с Тайбуром. Мгновение ей казалось, что она видит в его глазах страх. Затем это странное выражение сменилось его обычной мальчишеской улыбкой.
   Беседа возобновилась на фальшивой, легкой ноте. Никто не хотел признать, что поверил стормвингше. Сама Имаджан держала себя так, словно ничего особенного не произошло. Дамы потихоньку успокаивались, а молодые люди снова стали просить Рубиньяна разрешить им отправиться на север. Рубиньян возражал, он говорил, что армия прекрасно со всем справляется. Али восхитилась его способностью убедительно врать.
   «Он должен собрать резервные силы в Галодоне, – подумала Али. – И тогда защищать Раджмуат будет некому. Впрочем, скоро у него вообще может не остаться солдат, если Улазим и Фесгао проберутся на военные склады. Почему он до сих пор не послал туда эту молодежь? – думала Али. Ее дедушка всегда говорил, что горячие головы нужны именно для этого. Теперь она, наконец, поняла. – Рубиньян боится, что их всех перебьют, и против него повернутся их родители».
   Сбоку вспыхнули блики серебра и золота, и Али повернулась к Имаджан. Принцесса-регент смотрела на своего мужа. Ее красный рот был крепко сжат. Она смотрела, как Рубиньян улыбается герцогине Виннамин.
   «Если я снова не воображаю о себе много лишнего, и если не наделаю еще ошибок, то мы сможем обделать и это дельце, – подумала Али. – Мы сможем свалить этих людей. Есть так много способов ввести их в заблуждение, что будет трудно выбрать лучший».
   Наконец леди Балитанг попросили у принцессы позволения уйти. Имаджан не только разрешила им, но и отпустила Эльсрена. Тайбур уже говорил мальчикам, что пора идти в дом и переодеваться к ужину. Леди и Али забрали Эльсрена и покинули Лазурный павильон.
   По дороге домой они заметили, что люди на улицах расступались перед ними. Из окон домов народ смотрел на Дов, люди искали знака, что их надежда на свободу не исчезла.
   – Госпожа, – пробормотала Али, когда они отъехали от дворца на три квартала, – пожалуйста, посмотрите на людей в окнах. Улыбнитесь и кивните. Не машите им. Но улыбка не повредит.
   Дов покраснела.
   – Я забыла, – призналась она.
   Она неуверенно улыбнулась, глядя на окна второго и третьего этажей, затем посмотрела на тех людей, кто был ближе. В окружении стайки детей стояла женщина. Дов остановила свою кобылу и наклонилась к ним.
   – Не все твои, я надеюсь? – с улыбкой спросила она. Женщина поколебалась, ей было непонятно, чего хочет от нее Дов, но заметив ее улыбку, засмеялась.
   – Что вы, нет, леди, – сказала она и присела в весьма неловком реверансе, – я присматриваю за ними, пока их матери работают.
   Виннамин проехала мимо, держа Эльсрена перед собой.
   – Дов, нам пора домой, – проговорила она и приветливо кивнула женщине. Потом опустила руку в кошелек и вытащила несколько монет. – Мне кажется, вы не будете возражать против лакомства, – сказала она детям с улыбкой и отдала деньги женщине. – Я точно знаю, потому что у меня тоже есть малыши.
   Женщина покраснела и снова присела.
   – И вы их любите, я вижу, – сказала она, глядя на полусонного Эльсрена. – Боги да благословят вас обеих, леди.
   Они проехали вперед.
   – Винна, это было совсем не обязательно, – сказала Дов.
   Герцогиня поцеловала Эльсрена в макушку.
   – Хоть что-то приятное за сегодняшний день, – тихо сказала она, – не жалкое и не подлое. Иногда такие моменты надо создавать самому.

Глава 15
ПОДГОТОВКА К ВОССТАНИЮ

   Леди удалились в свои комнаты вместе с горничными, чтобы переодеться. Али начала расстегивать пуговицы на платье Дов, как вдруг в дверь постучали, и в комнату просунулась голова посыльной.
   – Простите меня, госпожа, – сказала она, присев в реверансе, – Чинаол говорит, что Джимарн и ее команда хотят поговорить с Али в комнате для встреч.
   Али перевела взгляд с посыльной на свою хозяйку. Ей надо помочь Дов сменить одежду, но у Джимарн, фегоро, Юнь и Иокс так мало времени. Регенты могут приказать вывозить пленников уже завтра утром. Али вздохнула, соображая.
   – Можно я помогу? – спросила Булэй. – Мне нравилось быть горничной леди. Это очень успокаивает, – словно оправдываясь, сказала она Юнай.
   – Иди, – сказала Дов Али, – мы тут справимся. Я сама могу снять с себя одежду.
   Али прошла за посыльной к служебной лестнице. У нее становится все меньше и меньше времени на прислуживание Дов. «Неужели так всегда и бывает? – думала Али, пока бежала по лестнице за Вайян. – Чем успешнее ты работаешь, тем меньше времени остается на все остальное?»
   Она подумала: а от чего пришлось отказываться ее матери, когда она стала Защитницей Короля? Папе пришлось из преступника стать приличным человеком, и из короля воров он превратился в главного агента, но от чего же отказалась мама?
   «Придется мне передать свою должность Булэй, – поняла, наконец, Али. – Я принесу больше пользы, собирая информацию от людей. Но я буду скучать по разговорам с Дов».
   Али добралась до комнаты, где собирались заговорщики. Она узнала двух соседских слуг, а шестерых видела впервые. Юнь, Иокс и Фегоро стояли позади, с хмурыми лицами.
   Али подошла к свободному стулу и села.
   – Ну что, дорогие мои? – спросила она. – Уверена, вы пришли не для того, чтобы сообщить своей старушке Дуани, что они уже посадили всех пленных на корабли.
   – Загоны для рабов оказались орешком потруднее, чем мы думали, – уныло произнес Иокс, – мы справимся за день или два, но они действуют одновременно и быстрее, чем мы ожидали.
   – Они должны посадить на корабли около пятисот человек, – сказала Юнь, – и уполномоченный чиновник шепнул мне, что регенты приказали увезти как можно больше народу подальше от Архипелага, и как можно скорее. – Она улыбнулась. – Я понравилась этому чиновнику. Еще он сказал, что регенты хотят освободить солдат, охраняющих загоны для рабов, потому что они нужны где-то в другом месте.
   – На кухню к ним попасть трудно, – признал Фегоро. – Я бы не стал соваться туда сегодня, если они не будут грузить рабов. – Он кивнул на толстого молодого луарина. – Скажи ей, – приказал он.
   – Три корабля отплывают сегодня ночью в Картак из пятого дока, – сказал молодой человек. – Рабов загрузят в полночь, корабли отчалят на рассвете. Мы не сможем спасти тех, кого увезут сегодня.
   Али покачала головой.
   – Дети, дети, – произнесла она голосом, исполненным глубокой скорби, – решение лежит у вас прямо перед носом, вам стоит только посмотреть внимательнее. Да, у них три корабля должны выйти завтра, но кто сказал, что они смогут выйти?
   Заговорщики, все как один, не отрываясь, смотрели на нее, разинув рты. Вдруг Иокс хлопнул себя ладонью по лбу.
   – Мы же думали только о загонах и об охране. Нам и в голову не пришло посмотреть на корабли.
   – Такие хрупкие сооружения, – заметила Али, – сплошь дерево да смола. Очень пожароопасно. Я вся трепещу при мысли, что может произойти, если, ах, корабль лишится руля или мачт. Мне продолжать?
   Они замотали головами и заторопились.
   – Если что-нибудь случится и с этими тремя кораблями, клянусь, они больше не смогут найти никого, кто согласился бы взять рабов, – улыбнулся незнакомый Али бородач.
   Джимарн улыбнулась.
   – Спасибо тебе, Дуани, – сказала она.
   – Вам потребуется маг? – спросила Али. Бородач покачал головой.
   – Нет, видишь ли, Дуани, последние семь или восемь месяцев в Медовом Горшке прячутся Ведьмы-близнецы. У них есть заклинание, которое режет дерево пополам. В октябре ее высочество отправилась с инспекцией на новый корабль королевского флота, названный в ее честь, и там облокотилась на перила, и свалилась бы в воды гавани, если бы принц не схватил ее. Так вот, если девочки могут перепилить перила, то и с мачтами вполне справятся.
   Али кивнула. Она бы и сама не отказалась полюбоваться на такое зрелище.
   Когда люди ушли, Али пробежалась пальцами по Трику и Секрету.
   – Глупые? – спросил Секрет.
   – Нет, – ответила Али, – мои дети не могут быть глупыми. Но иногда они могут стоять слишком близко к ответу, чтобы видеть его. Необходимо посмотреть на проблему свежим взглядом, чтобы увидеть в ней трещины. – Али пошла в свой кабинет и взяла чернила, бумагу и перо. – Что у нас во дворце? – спросила она.
   Этой ночью у заговорщиков рэка нашлось много новостей, особенно у Окобу. Али раньше не знала, что маги Цепи методично убирали с дороги любого мага, который колдовал на Корону. Таким образом, они уже убили семерых из числа самых мощных магов.
   «Чинаол назвала бы этот подсчет мертвецов еще одним «хорошим началом», – мрачно подумала Али. Это жестокое занятие никогда ей не нравилось. Это умаляло ужас смерти. Окобу рассказала об убийстве четырех магов с Ломбина, говорила так, словно речь шла не о человеческих жизнях.
   «Может, так и становятся настоящими Риттевонами, – подумала Али. – Ты привыкаешь к тому, что мертвые – просто цифры, а не чьи-то отцы, дочери или бабушки с дедушками».
   Когда Окобу закончила, Али повернулась к Дов.
   – Никогда не будьте такой, – требовательно произнесла она, – не думайте, что убийства – ерунда, если вы слышите о них в цифрах, или если они случаются далеко от вас.
   – Они служили короне Риттевонов, – прорычала Окобу, – они убивали и тоже считали убитых в цифрах. Мы должны сравнять силы, и маги – важная часть этой силы. Именно маги сломили нас, когда Риттевон завоевывал рэка.
   – Они и наши собственные междоусобицы, – тихо сказала Дов, – поэтому нам надо сотрудничать с теми луаринами, кто на нашей стороне. Таким образом, мы не будем раздроблены и не станем легкой добычей для недовольных из Картака.
   Все поморщились. Император Каддар захватил власть одиннадцать лет назад и с тех пор продолжал воевать со своими западными соседями, которые считали, что из них получатся императоры лучше, чем он. Было очень просто представить себе, что они обратят свое внимание на «легкую добычу» на Архипелаге.
   Когда заговорщики разошлись, Али подошла к Фесгао.
   – Как дела в Галодоне? – спросила она. Фесгао встал и потянулся.
   – Сегодня мы не сделали ничего, разве что удостоверились в том, что провиант для армии, которого хватит на пять недель, привезен и сложен на склад. Мы бы хотели, чтобы он закончился раньше.
   Али усмехнулась и ушла. Она еще немного поработала, потом пошла спать. Ей снился шепот темнят и бесконечные черные каракули донесений.
   Незадолго до рассвета она проснулась от гула берегового набата. Али улыбнулась и села.
   – Обожаю этот звук, – сказала она.
   – Али? – тревожно спросила Дов. – Что ты сделала?
   – Я, моя госпожа? – изумилась Али и прижала руку к груди, словно понятия не имела, о чем говорит Дов. – Я совершенно ничего не делала. Я всю ночь была здесь, а вчера была с вами во дворце, если помните.
   Юнай прислушалась к звукам доносящимся из окна.
   – Это в Портовом рынке или на верфях, – сказала она. – Простите меня, моя госпожа, но сегодня вы снова не пойдете на прогулку.
   Дов нахмурилась и позвонила, чтобы ей принесли воду для умывания. Прошло несколько минут, и Дов, которая обычно не торопила слуг, позвонила еще раз. Вскоре две кухарки буквально ввалились в комнату. В руках у них дымились кувшины с горячей водой.
   – Простите нас, госпожа, – сказала одна, выливая воду в таз, – но Фесгао рассказывал нам новости. Он любит устраивать тренировки для своих людей перед рассветом, и когда они услышали тревогу…
   – Он узнал, что случилось? – перебила ее Дов.
   – О, госпожа, это такой ужас! – закричала вторая девушка, которая готовила умывание для служанок. – Три корабля разгромлены, прямо у самих верфей! Один потоплен, другой сгорел, а на третьем руль, мачты, якорная цепь и канаты – все просто отпилено, так Фесгао сказал!
   – Сегодня хотели вывезти часть людей, которых арестовали за прекращение работы, – продолжила первая девушка, – хотели везти их в Картак. Но теперь уже не смогут, потому что у них нет больше ни одного корабля.
   Али знала о яростных спорах Имаджан и Рубиньяна с капитанами других кораблей, оказавшихся в порту Раджмуата. Они пытались приказать капитанам выгрузить грузы и отвезти новоиспеченных рабов в Картак. Капитаны отказывались. Одним надо было капитально ремонтировать корпус, прежде чем выходить в море. Другие показывали контракты с хозяевами судов, где особым пунктом запрещалось перевозить рабов. Некоторые умудрились вывести свои суда до того, как начальник порта распорядился перекрыть вход в гавань.
   Али принимала дневные доклады темнят, когда Рубиньяна постиг второй удар. Тысяча его солдат и более половины моряков оказались прикованы к постели жестокой дизентерией. Темненок, который присутствовал при получении принцем этого известия, был так поражен выражениями Рубиньяна, что передал их слово в слово, за что получил имя Вонючка.
   Это известие пришло незадолго до появления гонца с сообщением, что отряд солдат заманили в горы на севере Киприанга, и там убили. Имаджан потребовала смерти всех жителей деревни, расположенной ближе всего к месту бойни. Рубиньян вынужден был сказать жене, что солдаты слишком больны, чтобы двигаться.
   Этим вечером заговорщики снова собрались в своей комнате. Они обменялись новостями. Подошла очередь Али.
   – А что будет, – спросила она, – если у армии и флота закончится продовольствие? Сейчас им придется уничтожить отравленные продукты. Кто занимается срочными поставками продовольствия?
   Заговорщики переглянулись. Первой заговорила Дов.
   – Местным торговцам предложили поделиться продовольственными товарами. Им за это платят… ну, немного. Не полную стоимость. А кто-то сделает на этом огромные деньги, такого не случалось уже много-много лет. Год был ужасный, и урожай, похоже, не удался. Скоро у всех появятся долги. Регенты могут попросить торговцев вывернуть карманы. Они… – Дов замолкла, глядя на Али расширенными глазами.
   «Она все понимает», – подумала Али.
   – Не стоит рассчитывать, что регенты проявят благоразумие, не так ли? – тихо спросил Улазим. – Они не отстанут от торговцев. Они могут превратить торговцев во…
   – Во врагов, – подхватил Фесгао. Глаза его сияли. Он посмотрел на Али. – Ты же рассчитывала на это с самого начала?
   – Ты мне льстишь, – застенчиво отозвалась Али.
   – Я сначала думала, что ты занимаешься только информацией, – с расстановкой произнесла Окобу, пристально глядя на Али. – Но ты смыслишь кое-что и в войне, не так ли?
   – Ровно столько, сколько любая другая девчонка, которой покровительствует Шутник, – вскользь ответила Али.
   Улазим пригладил бороду.
   – Ты подарок и сокровище для меня, – сказал он. – Что ты делаешь в загонах для рабов?
   – Я? – спросила Али. – Ничего. Я сижу здесь и расшифровываю донесения. Моя задняя часть уже стала плоская от сидения.
   Улазим покачал головой.
   – Ладно. Придержи эти подробности при себе. Если понадобится помощь, только попроси. По Цепи мы слышим, что рэка с юга Ломбина восстали против своих хозяев. А правитель Ломбина мертв, как и его главный маг и генерал военных постов. Все они застрелены стрелами с вороньим оперением. Нават и его люди помогают ломбинским мятежникам пробраться в горы, где новый генерал, возможно, будет выслеживать их, пока его не укусит гадюка.
   На следующее утро Дов наконец уговорила Улазима и Виннамин отпустить ее прогуляться на Портовый рынок.
   – Я сойду с ума, если буду сидеть дома весь день, – сказала она им, – а Фесгао выделил мне столько охранников, что сам король бы позавидовал.
   Али тоже была рада выйти из дома, хотя, по правде говоря, ей надо было заниматься донесениями. Информация лилась таким мощным потоком, что Али едва справлялась. «Прогулка пойдет мне только на пользу», – утешала она себя.
   Люди в Портовом рынке занимались своими делами, но поглядывали на солдат, стоявших повсюду. Корабль, потерявший мачты, дрейфовал посреди гавани. Сгоревший корабль тоже болтался непришвартованным, потому что от огня лопнули тросы, удерживавшие его у причала. Без сомнений, его затопят: от него остался лишь обуглившийся остов. Третий корабль затонул полностью.
   Невозможно было не заметить увеличившуюся стражу вокруг королевского причала, где на якоре стоял подарок королю ко дню рождения. Паруса корабля были свернуты.
   Пока Али осматривалась, Дов разговаривала с людьми на улицах.
   Али повела Дов в другую сторону, и они подошли к той части Портового рынка, где солдаты в доспехах и королевские стражники охраняли загоны для рабов. Некоторые стражники выглядели просто ужасно. «Джимарн и ее команда добралась, наверное, до их кастрюль», – подумала Али.
   Маленькая девочка подбежала к Дов, показала ей грязную тряпичную куклу, очевидно любимую, и убежала.
   – Я не понимаю, – прошептала Дов Али, когда они ушли с Портового рынка. – Люди становятся в очередь, чтобы поздороваться со мной.
   – Вы же им это позволяете, – сказала Али, – вы приходите сюда с уличной грязью на сандалиях, спрашиваете, какие сегодня кальмары, и как вообще дела. Они слышали от других, что вы не из тех девушек, которые проезжают мимо них, улыбаются, машут ручкой, а после исчезают. Вы не суетитесь. Вы просто хотите знать. А они хотят убедиться, что им о вас все рассказали правильно.
   – Но ведь я действительно хочу знать, в чем заключается и как идет их работа. Мне интересно, кто импортирует товары, а кто – экспортирует, кто покупает, а кто продает. Мне хочется понять, в чем заключается суть торговли, вот и все.
   – Не забывайте, их состояния растут и уменьшаются при малейшем изменении ситуации на рынке кальмаров или рыбы. Заболеют овцы, и преуспевающий скотовод продает с себя одежду, чтобы выжить, – она нагнулась, чтобы только Дов слышала: – Они смотрят на вас, как на человека, который спрашивает, как им удается заработать на жизнь, и сравнивают с теми, кто дерет с них налоги, не спрашивая, в состоянии ли они их заплатить.