Пирс Тамора. Королева Шутника

   Дов замерла на мгновение, потом повернулась и уставилась на Али:
   – Как ты думаешь, через сколько дней регенты подошлют ко мне наемного убийцу?
   Булэй и Юнай услышали и приблизились.
   – Пусть только попробуют, моя госпожа, – сказала Юнай, – мы отошлем любого, кто возьмется за эту работу, обратно в Серый дворец. Частями.
   Этой ночью Джимарн и ее команда перебили охранников у загонов для рабов. Бывшая рабыня и ее отряд промчались по загонам с ключами и корзинами с оружием, открывая все клетки подряд. Каждый пленный, кто мог держать в руках оружие, получил меч, топор или нож. Большинство бросилось в темноту, в сторону Медового Горшка, к горам. Они скрылись в лесу на северной стороне. Остальные остались в городе.
   Многие вернулись в свои дома в Подветренном районе. Оказавшись в своем районе, они бросились баррикадировать улицы. Они укрепляли баррикады булыжниками и плитами с мостовой. Когда до дворца дойдет эта новость, сюда явятся солдаты, будут прочесывать улицы. И быстро поймут, что за каждого убежавшего человека осталось бороться минимум пятеро.
   Али, слишком обеспокоенная, чтобы спать, ждала, когда дом стихнет на пару часов, затем пробралась в комнату на втором этаже, где хранились зимние вещи семьи и старые памятные подарки. Дверь была закрыта на засов и висячий замок. Как профессионал, Али даже обиделась на такое легкое препятствие. Когда она подобрала отмычки, то почувствовала, что Трик и Секрет высунули головки, чтобы тоже посмотреть.
   – Что это? – спросил любопытный Секрет.
   – Это замок, и я его открываю, – прошептала Али. Замок с легкостью открылся.
   – Это не ключ, – Секрет знал, что такое ключи. Кведанга носила связку на поясе.
   – Правильно, это отмычки. Вообще-то, и ключи, и отмычки по сути одно и то же. Просто разных видов.
   Али вошла в кладовую. Она была огромная, но вещи из Танаира лежали прямо у входа. Али сразу узнала нужный сундук. Он тоже был заперт. Замок на сундуке сопротивлялся не дольше, чем висячий замок на двери.
   Али открыла сундук и нашла письма герцога Мекуэна. Связки писем от Виннамин, перевязанные красной ленточкой, письма от Саругани, его первой жены, перевязанные золотой ленточкой. Еще были письма от друзей и родственников. Покопавшись, Али нашла то, что искала. Пачку писем, написанных четким стремительным почерком, с особой подписью: Рубиньян.
   Али осторожно положила все, кроме писем Рубиньяна, на место и заперла сундук. Убедившись, что все осталось так, как было до ее прихода, Али тихонько ушла. Она отнесла письма вниз, чтобы потренироваться в подделывании почерка принца-регента.
   За ее столом сидел Киприот. Ноги в сандалиях лежали поверх пачки донесений, руки – за головой, сам он откинулся на спинку кресла. Али прищурилась на него. Вырос он, что ли?
   – Какая замечательная ночь! – сказал Киприот, сверкая черными глазами. – Как такие маленькие смертные, вроде тебя или Улазима, могут причинить столько вреда?… Меня это поражает. Честное слово.
   – Я принимаю комплименты. Если ты о загонах для рабов.
   – Шедевр, просто произведение искусства, – ответил бог.
   И он внезапно раздвоился. Али сжалась от ужаса.
   – Пожалуйста, не надо, – взмолилась она, – при мысли о том, что тебя двое, у меня начинается мигрень.
   – Понимаю. Слишком много блеска, твое бедное смертное тело не может этого вынести. Когда же восстание? Когда вы, наконец, начнете?
   – Когда регенты дадут нам повод, – сказала Али и села. – Ничего, если я замечу, что ты оставляешь следы на моих бумагах?
   – Не будет никаких пятен на твоих бумагах. Я же 6ог. Не забывай.
   – Ты не даешь мне забыть, – ответила Али. – Зачем ты спрашиваешь, когда мы восстанем? Твои брат и сестра могут нагрянуть сюда с минуты на минуту?
   – Пока еще нет, – сказал Киприот и потер изумрудный браслет о накидку. – Зачем ждать, чтобы начать? Регентов, я имею в виду?
   – Затем, что мы, видишь ли, собираемся стать героями, освободителями Архипелага от угнетателей, – ответила Али. – Правительства других государств не одобрят, если мы восстанем против законных монархов.
   Киприот улыбнулся.
   – Я так и думал. Весьма разумно, конечно. Я уверен, что в конце концов все так и сработает. Готовься, Али.
   – Ты увеличился в размерах?… – спросила она, но он уже исчез.
   Едва Али успела положить голову на подушку, как загудел набат, перебудив весь дом. Кто-то обнаружил, что рабы сбежали. Сейчас солдаты пойдут обыскивать город в поисках беглецов и обнаружат в Подветренном районе куда более «теплый» прием, чем ожидают.
   Накануне из дворца всем трем леди Балитанг пришло приглашение на верховую прогулку по дворцовым паркам. Али подозревала, что Имаджан хотела сделать Дов своей фрейлиной, чтобы уговорить ее обручиться с Дайневоном.
   Али надеялась, что регенты не отменят прогулку из-за тревоги. Она хотела передать несколько обличительных листочков Верейю, чтобы та положила их туда, где Имаджан или кто-то еще обнаружит их.
   Планы не изменились. Утром прибыла охрана, чтобы препроводить леди и их горничных во дворец. Из Подветренного района поднимались столбы дыма. Медовый Горшок был полностью скрыт им. Королевский дозор обнаружил баррикады. Вспыхнул бой.
   Имаджан приветствовала своих гостей так, словно на улицах Раджмуата не было никаких стычек. Хозяева и гости отправились на прогулку. Али села рядом с Гардеробным павильоном и смотрела на небо. Над дворцом летали только вороны. Стормвинги исчезли. «Сегодня у них будет полно пищи в других местах», – подумала Али.
   Али задремала и очнулась, когда ее толкнула Верейю.
   – Поздно легла? – спросила она и села рядом с Али.
   – Да нет. Просто слишком переволновалась, – ответила Али. – Вот.
   Из-за пазухи Али вытащила несколько помятых, измазанных клочков бумаги, на которых что-то было написано черными чернилами: «встретимся сегодня вечером», «не должна знать», «твои пылающие губы», «не могу больше жить с этой тайной».
   Верейю посмотрела на обрывки и нахмурилась.
   – Это же почерк принца.
   Али улыбнулась.
   – Разумеется, и мы хотим, чтобы принцесса подумала то же самое. Начиная со следующей недели, оставляй их в тех местах, где он мог бы их потерять. В его гардеробной, например, или в зале перед дверью ее высочества, или в их личной столовой.
   – Она их может и не найти, – сказала Верейю. Али обняла руками согнутые ноги и уткнулась подбородком в коленки.
   – Ты же знаешь ее высочество куда лучше, чем я, – прошептала она. – Позаботься о том, чтобы она их нашла.
   – А кто будет путаться с принцем? – спросила Верейю.
   – Если ты сможешь достать мне образец почерка, то это будет леди Эдуната Мэйано, – ответила Али.
   Она посмотрела Верейю в лицо и увидела, как злобный огонек мелькнул в ее глазах. Леди Эдуната была печально известна тем, что брала себе в любовники какого-нибудь рэка, а потом объявляла, что он изнасиловал ее.
   – С превеликим удовольствием, – сказала Верейю. – Думаю, что смогу наложить ручки на какую-нибудь писанину леди прямо сейчас. Подожди меня здесь.
   «Ах, месть, – вяло думала Али, слушая вопли павлинов. – Людям это никогда не надоедает».
   Верейю вернулась очень быстро. Она ловко (сказывалась долгая практика) сунула бумажки Али в руку. Али осторожно свернула их в трубочку и заткнула за пояс.
   Имаджан, очевидно, твердо решила втянуть леди Балитанг в придворную жизнь. С того дня они ездили во дворец чуть ли не ежедневно. Регенты изо всех сил притворялись, что стычка в Подветренном районе была незначительным событием, но Али от темнят знала, что их высочества по-настоящему напуганы. Восстание разрасталось, как лесной пожар: стоило noдавить мятеж в одном месте, как беспорядки начинались в других.
   – Рубиньян говорит, может быть, надо привлечь наемников, – сказал Трик Али за два дня до дня рождения короля, – принцесса спрашивает: а могут они себе это позволить? Принц говорит, не могут позволить.
   Али улыбнулась. Наемники всегда большая проблема. Если не заплатить им вовремя, они чинят безобразия. Если у них нет работы, они всегда ищут, чем бы заняться со скуки. Например, жгут деревни и грабят путешественников. Знатные луарины увидят в привлечении наемников попытку Рубиньяна создать армию, которая будет слушаться только его.
   Пока принцесса развлекала леди, Али отдала Верейю обличительные бумажки со словами, написанными почерком Эдунаты. Их спрятали в комнатах Рубиньяна и его кабинете. Одна из запонок принца вдруг оказалась в подушечке Эдунаты, которая, по обычаю, принятому среди женщин-луаринов, висела над ее кроватью.
   Рано или поздно Имаджан найдет что-нибудь в комнатах мужа или Эдунаты, и тогда у нее вспыхнут подозрения. Али могла поклясться, что когда это случится, с Серого дворца слетит крыша.

Глава 16
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ДАЙНЕВОНА

   Накануне дня рождения короля Дайневона регенты по всему городу разослали объявление о том, что «неприятности» миновали, преступники, устроившие баррикады в Подветренном районе, пойманы и казнены.
   «Неужели кто-то поверил в это», – думала Али. На самом деле повстанцы подожгли Медовый Горшок, после чего растворились: они ушли по трубам городской канализации, по туннелям, мостам, через перевал, в горы. Победа не была такой великой, какой ее провозглашали регенты. В тот же день тела ночного командира Королевского дозора и капитана были вывешены у входа в гавань. Али мрачно хмыкнула, услышав об этом. Еще раз регенты сделали ее работу, назначив на ответственные должности необученных людей.
   Утро дня рождения короля выдалось жарким и солнечным. Балитанги уже встали и оделись, слуги тоже. Все было готово для сегодняшней первой церемонии. Эльсрен выглядел сонным и недовольным. Он был одет в костюм из голубого шелка и белого батиста. Виннамин держала его перед собой, когда семья выехала из ворот дома; с Дов ехала Петранна, которой надоело все время оставаться дома. Слуги и хозяева были одеты в свои лучшие одежды. К Балитангам присоединялись другие знатные семьи. Все направлялись к широким зеленым лугам перед дворцом.
   Королевский кортеж выехал им навстречу. Ради этого случая регенты придали своему выезду пышность, подобающую королю. В свите двигались Королевские уланы и Королевский дозор. Королю Дайневону не позволили дремать в теплых объятиях, как его кузену Эльсрену. Одетый в алый костюм, полусонный, он ехал верхом на пони между регентами. Пони вел под уздцы Тайбур Сибигат, другой рукой поддерживая маленького короля за спину. Когда королевская группа прошла, приближенные Дайневона и их семьи последовали за ними.
   После приближенных двинулись другие высокородные луарины и рэка, одетые в лучшие одежды. Они ехали вдоль широкой улицы между парадным караулом солдат. Люди махали из окон и кричали поздравления Дайневону. Невозможно ненавидеть маленького мальчика, хотя он и был Риттевоном. Повсюду висели транспаранты и гирлянды, яркие, как попугаи, летавшие над головой. Даже стормвинги казались украшением, они лениво парили наверху, и солнце играло на их стальных перьях.
   Процессия проехала по всему городу и приблизилась к королевскому доку, где был пришвартован «Риттевон». Тайбур извинился и передал поводья пони Ру-биньяну. Десять человек из Королевского дозора одновременно спешились и прошли вслед за капитаном на маленький кораблик, чтобы проверить, все ли в порядке – уже третий раз за эти два дня. Все ждали. Становилось все жарче. Только когда Тайбур появился на сходнях и кивнул, Рубиньян посмотрел на своего подопечного.
   – Ваше величество, – сказал Рубиньян. Ветерок относил его голос в сторону. – Ее высочество и я с любовью дарим вам ваш первый корабль. Ведь король островного королевства должен иметь свой флагман, вы согласны?
   Дайневон подскочил в седле и захлопал в ладоши. Все вокруг него заулыбались, радуясь такому явному счастью. Король соскочил с пони и побежал вверх по сходням. Он был страшно горд. Тайбур, его воспитатель, капитан и матросы выстроились на палубе и склонились в низком поклоне.
   Имаджан отъехала немного назад, к четырем мальчикам, стоявшим в окружении своих семей и улыбнулась им.
   – Лорд Эльсрен, господин Хульдеан, господин Газлон, господин Ахарн, – насмешливо произнесла она, – мне кажется, если вы не поспешите на борт, Его Величество прикажет отчаливать без вас.
   Мальчики поклонились в изысканной придворной манере сначала регентам, потом своим семьям. Вышколенные, они не побежали на корабль, а поспешно пошли.
   «Смешно, – подумала Али, – Эльсрен – единственный лорд в маленьком дворе Дайневона. Остальные – младшие сыновья».
   Сходни были подняты, бортовые шлюзы открыты. Али засмеялась, глядя, как капитан старается присмотреть и за штурвалом, и за королем. Дайневону позволили порулить, пока буксиры выводили судно из гавани. Матросы бросились разворачивать паруса, и «Риттевон» повернулся, подстраиваясь под попутный ветер. Паруса наполнились. Корабль рванулся вперед.
   Имаджан вежливо зевнула в ладошку.
   – Поехали досыпать? – спросила она.
   Придворные засмеялись.
   Имаджан и Рубиньян покинули док и поехали обратно во дворец. Матери спутников Дайневона махали вслед, и мальчики, перевешиваясь через перила, махали им в ответ. Вскоре все попрощались до вечера, как кто-то выразился, «триумфального возвращения мореходов». Виннамин со своими телохранителями вернулась домой.
   Никто не удивился, когда Дов решила прогуляться по доку. Юсуль, Булэй и Юнай окружали ее, немного поодаль от них шла внешняя охрана из домашней стражи. Остальные охранники и агенты Али, одетые в будничную одежду, растворились в толпе. Дов не стала задерживаться в Портовом рынке. Кроме продуктовых лавок, все было закрыто в честь дня рождения короля. Хозяева лавок и магазинчиков украшали окна и двери своих заведений, а работники готовили цветы и гирлянды для вечернего праздника.
   Дов остановилась у порога лавки серебряных дел мастера и спросила работников, не может ли она чем-нибудь помочь. Они прекратили работать и уставились на Дов.
   Дов попыталась сплести венок из виноградной лозы.
   – Если вы пошутите, что не умеете этого делать, они вас больше полюбят, – прошептала Али ей на ухо. – Я знаю, трудно признать, что ты не совершенен…
   Дов подняла венок, который только что сплела, и положила себе на голову. Он сразу развалился на части. Все вокруг засмеялись. А потом вдруг замолчали и опустили головы.
   Дов бросила в них куски лозы.
   – Конечно, легко смеяться над бедной, криворукой деревенской девчонкой! -сказала она с улыбкой. Вокруг снова засмеялись. Пара девушек отважились подойти к Дов, чтобы показать ей, как правильно плести. Дов взглянула на Али.
   Али одобрительно кивнула.
   Они собирались возвращаться домой, как вдруг налетел порыв холодного ветра. Али изумленно посмотрела на небо. Там клубились тучи, и они были темнее и ниже, чем обычно. Небо быстро затягивалось, и желтовато-зеленое сияние дрожало в воздухе. Какой-то блеск привлек внимание Али. Она всмотрелась в небо. Это что, молния?
   – Наверное, крестьяне правы. Невозможно предсказать погоду, – заметила Дов. Работники поспешно собирали свои вещи. – Хорошо, что у короля опытный капитан.
   Прогремел гром; сверкнула молния. Стало холодно. Али нахмурилась.
   – Пойдемте скорее, – сказала она Дов.
   Али подумала, что с регентов станется устроить грозу, чтобы Дов ударило молнией. Темнята не могут быть везде и услышать все. Али должна была учитывать не только то, в чем была уверена. Сарэй преподала ей хороший урок.
   Дов быстро попрощалась с работниками. Али знаком приказала стражникам подойти ближе, и они окружили Дов со всех сторон. Ветер свистел в вывесках, они бешено раскачивались и хлопали. Одна вывеска сорвалась, пролетела в двух дюймах от Юсуля и кувырком покатилась по улице. Ветер бился о ставни, скрывая их с петель. Дов и ее спутники были еще на полпути домой, когда небеса разверзлись. В мгновение они промокли до нитки.
   Наконец они добрались до дома Балитангов, вошли во двор через служебные ворота. Горничные бросились им навстречу с зонтами и одеялами. Кведанга потащила Дов наверх, в горячую ванну. Али переоделась в чистое и промокнула тряпочкой ожерелье темнят. Потом пошла искать магов. Юсуль сидел на кухне у Чинаол, уже в сухой одежде. Перед ним стояла чашка воды. Она светилась серебром в Зрении Али.
   Юсуль повернулся, когда она дотронулась до него.
   – Это не твоя работа? – спросила она вслух и при помощи жестов. – Чтобы потопить корабль короля?
   – И чтобы убить всех остальных, кто сегодня вышел в море? Нет! – решительно ответил ей Юсуль.
   – Очень хорошо, – сказала Али, не потрудившись извиниться. – Где Окобу?
   – В рабочей комнате, – показал Юсуль.
   – В рабочей комнате магов, – ответили Чинаол и две кухарки.
   – Что ты так переполошилась? – спросила Чинаол. – Это всего лишь дождь.
   – С ветром, который вырывает деревья и уносит вывески? – с вызовом спросила Али. – В день, когда придворные маги сказали, что погода будет хорошей?
   Али повернулась и побежала в комнату магов – Окобу там не было. Она нашла старую колдунью в лазарете.
   – Скажи, что ты ничего не знала о буре, – сказала Али.
   Окобу повернулась и взглянула на нее из-под бровей.
   – Что?
   Али показала на окно. Хоть ставни были закреплены крюками, они все равно дрожали, когда ветер тянул их из петель. Грохотал гром.
   Окобу убрала ступку и подошла к окну. Сквозь щели она посмотрела на терзаемый бурей сад. Растения распластались по земле под тяжелым ливнем.
   – Это неспроста, – пробормотала Окобу. – Это наколдовано. Нас учили не трогать погоду, – Окобу говорила больше для себя, чем для Али. – Она неконтролируема. Это как закрутить колдуна, выкрикивающего заклинания, или усиливать заклинания без его ведома, – она посмотрела на Али, – и я никогда бы так не сделала. На этом корабле пятеро наших. А на других лодках рыбачат рэка. Думаешь, их не затронет? Буря такой силы пройдет по гавани и еще много миль вдоль побережья. Как только заклинание погоды произнесено, его уже не остановишь!
   Откуда-то из-под накидки она достала кожаный ремень. На одном конце его висел круглый обсидиан в серебряной оправе. Окобу что-то пробормотала, провела рукой над камнем и уставилась в него.
   Али увидела сияние магии, когда Окобу пыталась разглядеть, что происходит на море. Али ждала и вдруг почувствовала, что Трик и Секрет задрожали. Она легонечко провела пальцами по их трепещущим тельцам. По лицу колдуньи рэка побежал пот.
   Али закусила губу. Она хорошо усвоила правило: «Никогда не мешай магу», и еле дождалась момента, когда старуха выпрямилась и спрятала каменный диск под накидку.
   – Ничего не вижу, – фыркнула Окобу, – ничего. Мое видение моря перекрыто, и магия эта отлуаринских магов.
   – Откуда ты знаешь? – спросила Али. – Магия – это магия. Она не бывает картакской или луаринской, или какой-либо еще.
   – На Архипелаге бывает, – устало ответила Окобу и села, – магия луаринов сильнее всего ударила по нам во время Завоевания. Маги рэка начали придумывать способы скрыть нашу работу. Ты часто говоришь, что наша магия какая-то странная, но такой она и должна быть. Мы формируем ее в обычном зрении, чтобы луарины не вычислили. То, что я сейчас видела в кристалле, магия чисто луаринская. Чтобы быть точной, это королевская магия, потому что любой уважающий себя маг знает, как мы работаем. Для чего, как ты думаешь, приезжал сюда Займид? Уж не для того, чтобы регенты за спиной называли его «черной собакой».
   Али поморщилась. Отдаленный гром отвлек ее.
   – Мне сейчас надо будет уйти, ладно? Попросишь остальных магов Цепи посмотреть, может, они увидят?
   Окобу облокотилась о подоконник и кивнула.
   По пути к Дов Али услышала суматоху у входных дверей. Улазим заслонял дверь, упершись руками в дверные косяки. Он преграждал путь герцогине, которая дрожала всем телом. Она куталась в плащ. За ней стояли Нуритин, Дов, Пембери, Дорилиза, Булэй и Юнай. На них тоже были водонепроницаемые накидки.
   – Улазим Додека, – говорила Виннамин дрожащим голосом, – ты всю жизнь был мне другом, и я знаю, ты полагаешь, что оказываешь мне сейчас дружескую услугу, но, боги мне в свидетели, ты либо отойди, либо возьми мой зонт, потому что я все равно пройду через эту дверь. Я хочу быть на королевском причале, когда они вернутся. Ты знаешь… – ее голос сорвался. Она судорожно сглотнула, – ты знаешь, что Эльсрен не любит грозы. Он испугается. Он захочет к маме.
   Али показала Улазиму знаком, чтобы он собрал стражников. Он кивнул и обернулся к герцогине.
   – По крайней мере, подождите, пока не подойдут охранники, ваша светлость, и тогда я буду счастлив нести ваш зонт.
   Фесгао сам привел стражу. Али позвала Юсуля и троих ребят из своей команды, которые оказались в этот момент дома, и побежала за своей накидкой с капюшоном. Юсуль подошел к Виннамин и Дов.
   – Бегите на рыночные площади, бегите туда, где сейчас люди, – прошептала Али своим агентам, – скажите, что это ненормальная, сверхъестественная буря, и слишком удобная, когда Его Величество в море. Бегите.
   Они побежали, а Али, кусая губы, догнала леди Балитанг. Она знала, что происходит, но не могла сказать этим людям – не могла. Они не поверят.
   Али поравнялась с Дов. Никто не произносил ни слова. Виннамин, казалось, вообще не замечает, что ее ноги промокли. Герцогиня и Нуритин держались за руки, как дети.
   Когда они дошли до Портовой дороги, Виннамин огляделась.
   – Сейчас не то время года, – сказала она и обвела взглядом улицу и гавань, – не то время, чтобы такое творилось. Это же самая защищенная от непогоды гавань на всем Архипелаге. Что же в таком случае происходит в открытом море?
   Али понимала, о чем говорит Виннамин.
   Повсюду летали ленты и цветы из праздничных украшений, валялись вывески и обломки причалов. На кораблях были сорваны паруса и выломаны балки. Маленькие лодки просто вылетели на берег и разбились.
   Стражники впустили их на королевский причал. Виннамин бросилась к тому месту, где «Риттевон» должен был бросить якорь. Принесли скамейку. Нуритин села. Казалось, с утра она сильно постарела. Виннамин и Дов остались стоять. Они не отрывали взгляда от входа в гавань, закрытую пеленой дождя. Губы герцогини шевелились в беззвучной молитве. Дов начала молиться, но перестала. Али подумала, что ее хозяйка, возможно, хотела воззвать к Киприоту, но остановилась, то ли оттого, что не хотела, чтобы мачеха услышала, как она обращается к богу рэка, то ли испугалась того, что он может сказать в ответ.
   Али не испытывала таких терзаний. Ей нужна была правда, и немедленно.
   – Киприот! – мысленно воззвала она. – Покажись! Это твоя работа?
   Бог не ответил.
   Али отступила на шаг, чтобы спросить темнят. Они ответили, что Имаджан наблюдает за приготовлениями к вечернему празднику Дайневона. Рубиньян встречался с должностными лицами и военными офицерами. Обсуждался последний мятеж на Малубисанге. Ухо Али кольнуло, когда Трик прошептал имя предводителя восстания: герцог Номру. Трик добавил, что Рубиньян в отсутствие жены ворчал на нее за арест герцога. Али кивнула. Между регентами не было единогласия. А ведь Рубиньян должен был сохранять мир с Имаджан. Она была источником его власти.
   «Давайте-ка посмотрим, что он будет делать, когда источник его власти ополчится против него, – подумала Али и вернулась к леди. – Давайте-ка посмотрим, что он почувствует, когда она повернет свой риттевон-ский взгляд на него».
   Матери других мальчиков из двора Дайневона пришли на причал, когда дождь ослаб. Время шло, и ближе к вечеру дождь прекратился. Стало теплеть, и вскоре на город опустился, как влажное одеяло, обычный летний зной. Мокрая одежда стала подсыхать. Королевский корабль должен был вернуться к заходу солнца. Стали появляться другие люди, они выстраивались вдоль линии берега и на причалах вокруг королевских доков. Все молчали.
   Балитангам следовало пойти домой переодеться. На других дамах под накидками были уже надеты парадные одежды к вечернему празднику. Но герцогиня отказывалась уходить. Дов и Нуритин с трудом уговорили Виннамин выпить чашку горячего чая. Для других леди тоже принесли чай. Когда чай был выпит, Дов и Нуритин сели по обе стороны от Виннамин. Нуритин взяла Виннамин за руку, Дов обняла мачеху за плечи. Другие матери не говорили ни друг с другом, ни с Балитангами. Они не сводили глаз со входа в гавань.
   – Им уже и впрямь пора переодеться и встречать регентов на Риттевонском лугу, – прошептал Улазим Али на ухо. – Ее высочество будет недовольна, если увидит наших леди здесь, не переодетых к празднику. Остальные, по крайней мере, одеты как подобает.
   Али посмотрела на него снизу вверх. Она подавила в себе желание выругаться в адрес регентов.
   – Ты ее потащишь?
   Улазим содрогнулся. Он отвернулся от нее и стал бесстрастно смотреть на гавань. Но Али все понимала.
   Она знала, что Улазим работал у Балитангов задолго до рождения Эльсрена.
   – Он наполовину Риттевон, – сказала она. Али знала Улазима достаточно хорошо, поэтому видела: он тоже понимает, что мальчики погибли.
   – Я знал это. Не думаешь ли ты, что я этого не знал? – раздраженно прошептал ей Улазим. – Но мы могли бы что-нибудь придумать, для него но крайней мере…