Страница:
«Что вдруг дернуло регентов убить мальчиков? – удивлялась она. – Они, конечно, соврут и скажут, что была буря, да кто же им поверит? Они что, думают, люди позволят им занять трон? Им придется сражаться, а солдат у них нет».
Оцепенение предыдущего дня прошло. Сердце Али все еще болело по Эльсрену, но она смогла отодвинуть все чувства и сконцентрироваться на работе. Сидя за столом, Али сосредоточилась на донесениях, выискивая какие-нибудь интересные идеи или признаки слабости власти. Только гонг к завтраку оторвал ее от размышлений. Она была страшно голодна.
Али не смогла бы забыть о недавней потере, даже если бы хотела. В обеденном зале для слуг повсюду были видны черные нарукавные повязки, глаза у всех были красные и опухшие от слез. Разговоры велись очень тихо.
Когда трапеза закончилась, Али поднялась наверх, чтобы переодеться.
–Дов спала на запасной кровати в комнате ее светлости, – ответила Булэй, когда Али спросила, где Дов. – И леди Нуритин тоже. Я рада, что Нават вернулся.
Али, заворачиваясь в саронг, прищурилась:
– Я знаю, чему я рада, а ты-то чему? – удивленно спросила она.
– Ты выглядела немного потерянной после его отъезда, – объяснила Булэй. – Как будто он забрал с собой кусочек тебя. А Нават изменился.
Али, закладывая складки на саронге, вспомнила, каким мужским взглядом смотрел на нее Нават, вспомнила его поцелуи.
– Я… м-м-м… ничего не заметила. Особенного, – она начала завязывать пояс. – Как ее светлость?
– Ее светлость в ярости, – холодно проговорила Виннамин, появившаяся в дверном проеме. Али повернулась к ней. За спиной Виннамин стояли Дов и Нуритин, и все трое смотрели на Али.
– Ее светлость хочет знать, зачем бог послал тебя в этот дом, Али?
Али проглотила обиду. «Этого следовало ожидать», – сказала она себе.
Виннамин продолжила:
– Где же наша великая судьба, обещанная богом? Это бог решил, что мой муж и мой сын должны умереть? Что мой маленький мальчик должен утонуть, чтобы регенты заняли трон, и их власть упрочилась? Так решил бог?
Ее глаза пылали, но она не проронила ни слезинки. Али была уверена, что герцогиня выплакала все слезы. Али мягко сказала:
– Нет, ваша светлость. – Внезапная боль заставила ее желудок сжаться. – Нет ничего великого в том, что случилось с Эльсреном и герцогом. К сожалению, боги не заботятся о том, чтобы сделать своих слуг счастливыми. Боги делают только то, чего желают. А мы всего лишь орудия в их руках.
– Ты с таким знанием говоришь о богах, – горько сказала герцогиня. – Ты очень много знаешь, не так ли?
– Я видела в Торталле многих из тех, кого коснулись боги, ваша светлость, – ответила Али, подумав о родителях и тете Дайне. – Счастливыми они совсем не казались. Все они просто были ведомыми. И меня тоже ведет бог.
Виннамин повернулась, чуть не столкнувшись с Нуритин и Дов. Они успели отступить в сторону, а потом последовали за ней.
– Это вечная проблема луаринов, – мягко заметила Булэй. – Они думают, что у богов есть твердые правила, которым они следуют. Луаринам следовало бы посвятить свои жизни Шутнику, как это сделали мы. Может, им было бы не так уютно, но зато они избавились бы от заблуждения, что у жизни должен быть какой-то смысл.
– Думаешь податься в жрицы? – поинтересовалась Али, прищурившись. Она не плакала ни из-за герцогини, ни из-за семьи Балитангов, ни из-за себя. Время плакать прошло.
– Быть рэка под властью луаринов и означает быть служителем Шутника, – ответила Булэй. – Поможешь мне сложить одежду?
Али и Булэй сложили одежду Дов, и Али снова спустилась вниз. В холле, ведущем к ее кабинету, она встретила Кведангу.
– Я оставила ночные донесения на твоем столе и свернула твой тюфяк, – сказала домоправительница. – В городе спокойно, почти ничего не происходит. Мне кажется, все потрясены случившимся.
– Спасибо, Кведанга, – ответила Али. – Затишье продлится недолго, ты же знаешь.
– Я знаю, – Кведанга ухмыльнулась в волчьем оскале. – А потом придет время рэка.
«А потом может прийти время рэка, – ответила Али беззвучно. – Имаджан и Рубиньян открыли эту дверь, но еще ничего не решено».
Али пошла к своему столу и принялась продираться через горы новостей, которые Кведанга собрала с помощью собственной агентурной сети, разбросанной по городу. Дверь открылась. На пороге стояла Вайян. Али кивнула, и Вайян вошла. В руке она держала свернутый лист бумаги, скрепленный восковой печатью без опознавательных знаков.
– Это мне дал для тебя мужчина у служебных ворот, – объяснила Вайян. – Он сказал, что это от его хозяина.
– Он ждет ответа? – поинтересовалась Али. Она внимательно изучала свиток, чтобы убедиться, что печать не трогали. Али сама учила людей, как снимать восковые печати так, чтобы они выглядели неповрежденными. Но зато сама всегда могла определить, трогали ли печать. Этот свиток никто не открывал.
Вайян покачала головой:
– Он дал мне серебряную монету и ушел.
– Тогда тебе не нужна награда от меня. Беги.
Засмеявшись, Вайян убежала. Али поднялась из-за стола, заперла дверь и только потом достала нож с тонким лезвием и подцепила восковую печать нагретым металлом. Свиток развернулся.
«Та лодка развалилась от первой большой волны. Им не нужен был шторм, который потопил бы много других кораблей. Что бы ты ни собиралась делать, я на твоей стороне. – Т.С.».
Только один Т.С., которого Али знала, мог послать ей такое письмо – Тайбур Сибигат. Регенты (а ныне монархи) совершили глупую ошибку, убив мальчика-короля, которого Тайбур так любил.
Али пробежала пальцами по ожерелью и спрятала письмо в свой пояс. Пока она его сохранит. Но скоро придет время, когда Али попросит Тайбура исполнить свое обещание. Пусть тогда регенты попробуют напомнить ему, кто он такой и в чем заключается его работа. В истории известно много дворцовых переворотов, совершенных теми самыми людьми, которые должны были бы защищать правителей.
В дверь постучали: два легких удара, один сильный. Это означало, что Али ожидают. Она закрыла кабинет и вошла в общую комнату. Там была вся ее команда. Все смотрели на Али с таким нетерпеливым вниманием, что напоминали гончих, почуявших запах дичи.
Али прикрыла и заперла дверь и села в кресло.
– Мы скорбим, – начала она.
– Мы хотели бы выразить свою скорбь особым способом, – проговорил Джимарн. – Научи нас, Дуани.
– Вы это и раньше делали, – заметила Али. – И я уверена, что вы не нуждаетесь в моей помощи.
Атиса повела глазами:
– Ты раздражена.
– Иногда раздражение помогает достичь результата, – быстро ответила Али и вздохнула. – О боже! Вы, молодежь, такие нетерпеливые.
– Мы знаем тебя, – терпеливо объяснил Олкей, забрасывая в рот горошинку. – И, зная тебя, мы решили, что в твоей умной голове имеется целый список того, что нужно привести в порядок. Ты знаешь, что мы сами по себе ленивые. Думай лучше ты, а нам говори, что делать.
Али повертела большими пальцами, уставившись в потолок. Над этим она и работала все время, после предыдущего провала: добиться того, чтобы их головы работали в унисон с ее головой, чтобы у них были одинаковые цели и пути их достижения. «Я хорошо поработала с ними, – подумала Али. – И теперь настало время посмотреть, на что они способны».
– Не имею представления, как это произошло, но на верфях такой беспорядок, – проговорила она наконец. – Щепки и деготь, много кораблей в ремонте. Может, там нужна помощь?
– Это большое дело, – сказала Гучоль. – Придется много работать.
Али подняла брови. Гучоль ответила на вопрос, который она не успела задать.
– Мы можем сделать это, – торопливо проговорила она. – Хотя там еще остались узелки, которые надо развязать.
– Обращайтесь ко мне, если понадобится помощь, – сказала Али.
– Я не желаю жечь корабли! – огрызнулась Юнай. Как и Булэй, она была ближе к семье, чем остальные, и хорошо знала Эльсрена. – Я хочу напугать их до смерти.
– Люди пугаются, когда происходит что-то страшное и непонятное, словно пришедшие ниоткуда, – заметила Али, по-прежнему глядя в потолок. – Вроде корзины, полной крыс, которая появляется в запертой спальне. Или мертвой крысы.
Она посмотрела на Юнай и Булэй.
– Если мертвые крысы появятся на улицах Наветренного района, где люди чувствуют себя такими защищенными… Это их испугает.
Булэй и Юнай переглянулись, их глаза горели.
– Мы вполне можем это сделать, – проговорила Булэй. – Ночью, когда дом успокоится.
– А как насчет регентов? – спросил Локак, и поднял на собравшихся тяжелый взгляд черных глаз. – Когда мы ударим по ним?
– Великана можно убить только хитростью, – ответила Али, понимая, что Локак спросил о том, что интересует всех. – Если вы попадетесь ему на глаза, он вас просто растопчет. Но, подобравшись к нему со спины, вы можете подсечь ему ноги. Нашим новым монархам с их слабой армией и флотом придется сражаться, чтобы защитить себя. Его новому величеству потребуется еще больше войск, а у него сейчас не хватает солдат даже для Малубисанга и прочих очагов восстания. Однако ему придется вступить в схватку. И как только он это сделает, он сам и его королева станут весьма уязвимыми. Наш командующий знает, что этот день придет. И он даст знать, когда нам нужно выступить. А сейчас мы будем помогать ему тем, что умеем делать.
Вернувшись за рабочий стол, Али сняла ожерелье.
– Что происходило, пока я была занята? – спросила она.
– Королевский сборщик налогов по Ломбину мертв, – начал Трик. – Королевский губернатор Малубисанга пропал.
Али кивнула.
– Очень хорошо. Это все?
– Да, что касается Рубиньяна и Имаджан, – ответил Трик.
– А как там мой приятель Севмир? – поинтересовалась Али.
– Бин сказал, что он набросал список потенциальных врагов, – пискнул Секрет. – Там Балитанги. Еще Фонфала. Еще Энган.
– Еще Обемэк, – добавил Трик. – Севмир сейчас спит.
– Он выпил слишком много вина, – объяснил Секрет. – И заснул лицом на столе.
– Бин спросил, не стащить ли у Севмира этот список, – сказал Трик.
Али потянулась:
– Севмир просто напишет его еще раз.
– Да, но когда он проснется, то увидит высохшее перо, открытую чернильницу и пустой стол, – объяснил Секрет. – Бин сказал, что он будет искать всюду, и только потом поймет, что кто-то украл список.
– Бин сказал, что Севмир будет дергаться, и пить, и подозревать своих людей, – добавил Трик. – Он подумает, что его подсиживают, пытаются убрать, и что за этим стоит Рубиньян. Бин сказал, что Севмир по любому поводу выходит из себя. Бин сказал, что чем больше он сердится, тем меньше доверяет людям.
«Мало им, что я обучила их агентурному ремеслу; теперь они стараются мыслить, как люди, – подумала Али. – Интересно, хорошо это или плохо?»
– Скажи Бину, пусть он заберет этот список, если получится, – сказала она, – И если Бин придумает, как еще он может насолить Севмиру, пусть даже не спрашивает меня, а сразу действует.
«Я велела действовать самостоятельно своей команде, – сказала она себе. – А что мешает мне и темнят спустить с поводка?»
Через минуту Трик сообщил:
– Бин очень доволен. Он утащил список в уборную Севмира.
– И собирается утопить его в выгребной яме, – пояснил Секрет.
Али кивнула. Какие забавные эти темнята. «А в выгребную яму хорошо бы отправить самого Севмира, – подумала она. – Всех их – в выгребную яму».
Али работала с бумагами до тех пор, пока желудок не напомнил ей, что она пропустила обед. Тогда она вышла из кабинета, чтобы взять холодного мяса, хлеба и каких-нибудь фруктов. С едой в руках Али отправилась в сад и вошла в Павильон секретов. Ей хотелось какое-то время побыть одной и спокойно подумать о Навате и тех чудесных вещах, что произошли прошлой ночью. Устроившись в углу Павильона, Али закрыла глаза, чтобы лучше вспоминалось, и задремала. Когда еда выпала у нее из рук на землю, крошечный кударунг накинулся на угощение.
Али проснулась от шума, произведенного кударунгом, и от того, что на нее упала какая-то тень. Она вскочила на ноги, сжав в каждой руке по ножу, и тут же поняла, что перед ней стоит Улазим.
Он наклонился, чтобы погладить кударунга, и с уважением посмотрел на Али.
– Быстро, учитывая, что ты едва проснулась, – заметил он. – Это я всегда и подозревал: даже когда ты спишь, у тебя в одном веке дырочка проверчена.
– Только иногда, – ответила Али, смущенно улыбнувшись. Она опустила ножи.
– Нават отправился повидаться со своим народом. Он сказал, что вернется к ужину. А у тебя есть для меня новая информация? – проговорил Улазим, и уголки его глаз сощурились в потаенной улыбке.
Али кивнула и рассказала ему о новостях с Ломбина и Малубисанга:
– Люди Номру восстают против монархов, и это плохо.
Улазим кивнул:
– Номру ведь главный землевладелец на Малубисанге.
Али прикусила губу. Интересно, а как поведут себя рэка?
– Думаю, люди из поместий Фонфала не отстанут, – Али внимательно посмотрела на Улазима, чтобы не пропустить его реакцию. – Они были друзьями до побега герцога. И они соседи по Малубисангу.
Тонкая улыбка Улазима превратилась в кривую ухмылку:
– И семейство Номру, и семейство Фонфала принадлежат все к тому же четко очерченному кругу луаринов, – сказал он. – И какие у меня с ними сейчас могут быть дела, если они никогда и ничего не делали?
– Дов – одна из них. Полагаю, они сейчас сгорают от нетерпения что-нибудь предпринять.
– Я должен это обдумать, – ответил Улазим. Он помолчал, затем улыбнулся. – Приятно видеть тебя такой – не совсем отвлеченной… другими делами.
Али скорчила ему гримасу. Вид черной повязки на руке Улазима мгновенно лишил ее хорошего настроения.
– Наверное, мне бы тоже стоило носить траурную повязку.
– Не чувствуй себя виноватой за то, что осталась в живых, – посоветовал Улазим и обнял ее за плечи. – Я чувствую вину, которой хватило бы на дюжину человек.
Нават вернулся ближе к вечеру, как и обещал. Когда Нават появился с чердака конюшни, где он менял облик, Али уже ждала его. Они поцеловались, а потом Али спросила:
– Ты можешь позвать сюда воронов?
– Опять мы вернулись к тому же, – ответил Нават, покачав головой. – Ты ценишь меня только потому, что я ворон.
– Нават! – закричала Али, схватив его за рубашку. – Это неправда… – и тут она заметила блеск в глубоко посаженных глазах Навата и в изумлении уставилась на него. – Ты меня дразнишь?
Он поцеловал Али. Даже когда поцелуй закончился, Нават продолжал обнимать ее за талию.
Али слегка оттолкнула его, но не настолько сильно, чтобы он отошел.
Нават запрокинул голову и прокричал что-то, звучавшее гораздо лучше, чем неуклюжая воронья речь Али. В ту же минуту три птицы принялись снижаться и сели на ветвях ближайшего дерева.
– Я думала о том, – начала Али, – что крылатые посланцы все время влетают во дворец и вылетают из него. Было бы здорово, если бы ваш народ смог заставить их выронить сообщения.
Один из воронов, карканьем и щелканьем согласился, что это действительно может быть интересно.
– Это потребует гораздо большего умения, чем дразнить стормвингов, – ответил Нават на том же языке.
Вороны расправили крылья и взлетели.
– Так они это сделают? – поинтересовалась Али. – Или только поговорят об этом?
Нават притянул ее поближе:
– Это их позабавит. Значит, они это сделают, – сказал он, ухмыльнувшись.
Той ночью руководители восстания встретились в общей комнате, чтобы обменяться новостями о происходящем в городе и во всем королевстве. Нават присоединился к ним. Он рассказал, как воевал, и сообщил известия от воронов. И снова Али поразилась, как он изменился: из полубольной птицы в человеческом теле Нават превратил в уверенного в себе человека. Внезапно все вокруг наполнилось сверкающим белым цветом. Воздух загудел, словно все они находились внутри огромного барабана. Казалось вот-вот голова треснет от этого шума.
Внезапно все стихло. Но в небе над крышей здания послышались громовые раскаты.
Киприот появился рядом с креслом Али.
– Вот здесь я вас всех и брошу, – сказал он им, сосредоточенно глядя в потолок. – Мои брат и сестра вернулись.
Он поцеловал Али в щеку:
– Удачи! Помни, только победы!
И с этими словами Киприот исчез.
Они даже не стали обсуждать, что делать: все кинулись наружу, чтобы посмотреть на небо. Бледные светлые лучи испускала луна, она была полной, хотя в это время от нее должна была оставаться едва ли четверть. Яркие оранжевые лучи света тянулись через все небо. Молнии сверкали повсюду.
– Вот и начинается забава, – пробормотал Улазим. Он хлопнул в ладоши и потер руки. – Пойдемте, друзья. Посмотрим, сколько вреда мы можем причинить.
Али и Нават провели ночь на тюфяке в Павильоне секретов, и большую часть времени проговорили. На рассвете они вышли, чтобы принять участие в утренних учениях с остальными бойцами. Все смотрели на восток в ожидании восхода. Когда рассвело, люди поняли, что боги по-прежнему заняты битвой. Солнце, как обычно, посылало на землю лучи, несущие свет и тепло, но эти лучи были гораздо длиннее, чем всегда. На солнечном диске видны были темно-оранжевые всполохи. Облака белого огня, которые символизировали присутствие Богини, плавали в утреннем небе. Вспышки, которые были Киприотом и меньшими шутниками, вспыхивали там и тут, каждую минуту меняя оттенки.
Али вздрогнула. Странно было смотреть на непривычно неуютное небо. Нават ушел выполнять поручения Улазима, а Али поднялась посмотреть, не нужно ли что-нибудь Дов. И снова Али увидела Булэй, которая занималась вещами Дов. Постель была идеально заправлена, комната проветрена, таз для умывания вычищен и насухо вытерт.
– Что это? – спросила Али, нахмурившись. Ночной столик Дов был идеально убран, книги сложены в ровную стопочку.
Булэй обернулась к ней.
– Али, займись другими делами, – сказала она решительно. – Я же была служанкой леди Сарэй. И мне это нравилось.
– Она права, – с этими словами Дов стремительно появилась из гардеробной, которую она когда-то делила с Сарэй. – Теперь, когда нами управляют Имаджан и Рубиньян, все будет по-другому. И теперь всем следует делать то, что они умеют лучше всего. Мы с Булэй прекрасно себя чувствуем в роли госпожи и служанки.
Али немного уязвило, что они так быстро пришли к взаимопониманию и не посоветовались с ней. Но Дов и Булэй были правы.
Булэй зевнула. Али посмотрела на нее, подняв брови.
– Поздно легла? – спросила она выразительно.
– Мы поспали немного, – ответила Булэй, – но сама по себе работа нас очень удовлетворила.
Она поймала любопытный взгляд Дов и пояснила:
– Агентурные штучки.
Али подняла палец и подошла к окну и выглянула на улицу. Какой-то гул шел со стороны рынка и Подветренного района. Над деревьями вдалеке поднимались клубы дыма. Не сказав ни слова Дов и Булэй, Али поспешила вниз.
У входной двери стояли Нуритин, Фесгао и Олкей. В этот момент Олкей как раз рассказывал остальным:
– Это была битва богов, потому корабль и перевернулся, моя госпожа. Там, в Подветренном районе, люди рыдали на улицах, оплакивая мальчиков. Была глухая ночь, все ждали рассвета и тут увидели в небе этот свет и краски… Люди вышли из себя. Сейчас беспорядки в Подветренном районе и в Медовом Горшке, а Портовом рынке торговцы закрывают лавки. До восстания остались считанные часы.
– Следите за воротами, – приказала Нуритин. – Усильте стражу.
Фесгао отсалютовал ей.
– Хорошо, моя госпожа, – сказал он.
Здесь, на открытом воздухе Али лучше слышала и отдаленный звук рогов, и гул гонгов.
Регенты объявили в городе трехдневное военное положение, не заботясь о том, достаточно ли у людей продовольствия. И жители уже натворили достаточно, чтобы королевская стража начала хватать их и бросать в местные тюрьмы. Некоторых даже сослали в Кано-данг. Нескольких бунтовщиков повесили. Люди из команды Али сновали туда и обратно, пользуясь системой туннелей, и приносили все более тревожные новости.
В дом продолжала прибывать информация, благодаря темнятам, воронам и магам Цепи. Восстание охватило все городки и деревни Архипелага. На людей обрушилось слишком много: новость о том, что маленький король утонул, неофициальная коронация новых монархов, и вдобавок ко всему – битва богов в небе. Большинство восстаний были немедленно и жестоко подавлены. Другие стихли сами по себе к концу недели.
Через семь дней после смерти юного короля, погибшим вместе с ним провели поминальную службу в храме Черного бога. Жители Раджмуата пришли выразить свое сочувствие и стояли молча, словно в оцепенении. Вот кончилась молитва, люди понесли цветы в гавань и опустили их в густую коричневую воду. По домам расходились в полной тишине.
В полдень того же дня регенты отменили военное положение, хотя повсюду оставались солдаты. Али бродила по городским улицам, замечая следы разрушений. «Следует распускать больше слухов о монархах и их планах относительно королевства, – думала Али. – Беднякам следовало бы ненавидеть монархов так же сильно, как они боятся богов. Сейчас до восстания народ довели боги, но в следующий раз это могут сделать Имаджан и Рубиньян».
Представитель бунтовщиков, работавших во дворце, принес связку отчетов для Али. Она кинула взгляд на самый верхний отчет. Первая строка гласила: «1. Пришел в ярость из-за клочка бумаги».
Али кивнула. Беспроигрышный план. Она сложила руки на животе и обвела взглядом комнату, где собралась почти вся ее команда.
– Есть что-нибудь особенное?
Служитель дворца поднял руку.
– Господин Севмир уволил сегодня утром трех своих секретарей. Он сказал, что отказывается работать с теми, кому не может доверять. А в доме магов – вооруженные солдаты. Стормвинги сидят на коньке крыши, словно на насесте. Им не позволено взлетать» Али тихонько присвистнула: – События развиваются интересно.
Бакар, лакей из соседней резиденции, тоже поднял руку:
– Дворецкий в доме Мортебо был найден с перерезанным горлом. К его одежде была приколота записка «Шпион».
Следующим заговорил мусорщик, одетый только в набедренную повязку:
– На улице Юноны нашли еще двух таких же: лакея и горничную. Таким же образом убиты, и каждый с запиской «Шпион». Так сказали люди, которые их нашли.
– Еще что-нибудь? – поинтересовалась Али. Все покачали головами. Али кивнула: – Очень хорошо. Вы все уже слышали, что буря, во время которой перевернулся корабль мальчиков, была вызвана королевской магией. А вот вам новость: источник, которому я доверяю, сообщил мне, что корабль короля развалился на куски подозрительно быстро. Любопытно, не так ли?
Слушатели согласно закивали. Одна из горничных спросила:
– Дуани, всем известно, что маги, служащие Короне, вмешивались в погоду и раньше.
– Она права, – вскричали все хором. Получив всеобщее одобрение, горничная продолжила:
– И не странно ли, что спасся только один мальчик, и как раз из той семьи, которая весьма дружна с регентами?
Али думала, что это было скорее везение, чем особое внимание к жизни мальчика.
– На эту тему тоже хорошо бы потолковать с людьми, – сказала она. – Спрашивайте на улицах своих знакомых, неужели Митрос и Богиня не приходят в ярость от того, что на земле их представляют монархи с руками, запятнанными кровью детей? Ведь Богиня – покровительница детей.
Али заметила, как загорелись глаза ее слушателей. Им самим такой поворот в голову не приходил.
– И еще. Королевская крепость в Галодоне потеряла почти половину солдат и моряков из-за плохого продовольствия. Сейчас в Раджмуате сильной и боеспособной осталась только гвардия Риттевона. Будьте осторожны, – напутствовала Али своих людей. – Мы собираемся сделать наших новых монархов очень несчастными, а для этого мне нужны все вы.
Большинство людей прикасались к ручке кресла Али перед тем, как выйти.
– Да сохранит тебя Гунапи Солнечный Восход, Дуани – шептали некоторые. Другие говорили:
– Пусть тебе во всем сопутствует удача.
Али не была уверена, что все идет правильно, и ей не нравилось выражение благоговения перед ней, которое она видела на лицах людей.
Глава 18
Оцепенение предыдущего дня прошло. Сердце Али все еще болело по Эльсрену, но она смогла отодвинуть все чувства и сконцентрироваться на работе. Сидя за столом, Али сосредоточилась на донесениях, выискивая какие-нибудь интересные идеи или признаки слабости власти. Только гонг к завтраку оторвал ее от размышлений. Она была страшно голодна.
Али не смогла бы забыть о недавней потере, даже если бы хотела. В обеденном зале для слуг повсюду были видны черные нарукавные повязки, глаза у всех были красные и опухшие от слез. Разговоры велись очень тихо.
Когда трапеза закончилась, Али поднялась наверх, чтобы переодеться.
–Дов спала на запасной кровати в комнате ее светлости, – ответила Булэй, когда Али спросила, где Дов. – И леди Нуритин тоже. Я рада, что Нават вернулся.
Али, заворачиваясь в саронг, прищурилась:
– Я знаю, чему я рада, а ты-то чему? – удивленно спросила она.
– Ты выглядела немного потерянной после его отъезда, – объяснила Булэй. – Как будто он забрал с собой кусочек тебя. А Нават изменился.
Али, закладывая складки на саронге, вспомнила, каким мужским взглядом смотрел на нее Нават, вспомнила его поцелуи.
– Я… м-м-м… ничего не заметила. Особенного, – она начала завязывать пояс. – Как ее светлость?
– Ее светлость в ярости, – холодно проговорила Виннамин, появившаяся в дверном проеме. Али повернулась к ней. За спиной Виннамин стояли Дов и Нуритин, и все трое смотрели на Али.
– Ее светлость хочет знать, зачем бог послал тебя в этот дом, Али?
Али проглотила обиду. «Этого следовало ожидать», – сказала она себе.
Виннамин продолжила:
– Где же наша великая судьба, обещанная богом? Это бог решил, что мой муж и мой сын должны умереть? Что мой маленький мальчик должен утонуть, чтобы регенты заняли трон, и их власть упрочилась? Так решил бог?
Ее глаза пылали, но она не проронила ни слезинки. Али была уверена, что герцогиня выплакала все слезы. Али мягко сказала:
– Нет, ваша светлость. – Внезапная боль заставила ее желудок сжаться. – Нет ничего великого в том, что случилось с Эльсреном и герцогом. К сожалению, боги не заботятся о том, чтобы сделать своих слуг счастливыми. Боги делают только то, чего желают. А мы всего лишь орудия в их руках.
– Ты с таким знанием говоришь о богах, – горько сказала герцогиня. – Ты очень много знаешь, не так ли?
– Я видела в Торталле многих из тех, кого коснулись боги, ваша светлость, – ответила Али, подумав о родителях и тете Дайне. – Счастливыми они совсем не казались. Все они просто были ведомыми. И меня тоже ведет бог.
Виннамин повернулась, чуть не столкнувшись с Нуритин и Дов. Они успели отступить в сторону, а потом последовали за ней.
– Это вечная проблема луаринов, – мягко заметила Булэй. – Они думают, что у богов есть твердые правила, которым они следуют. Луаринам следовало бы посвятить свои жизни Шутнику, как это сделали мы. Может, им было бы не так уютно, но зато они избавились бы от заблуждения, что у жизни должен быть какой-то смысл.
– Думаешь податься в жрицы? – поинтересовалась Али, прищурившись. Она не плакала ни из-за герцогини, ни из-за семьи Балитангов, ни из-за себя. Время плакать прошло.
– Быть рэка под властью луаринов и означает быть служителем Шутника, – ответила Булэй. – Поможешь мне сложить одежду?
Али и Булэй сложили одежду Дов, и Али снова спустилась вниз. В холле, ведущем к ее кабинету, она встретила Кведангу.
– Я оставила ночные донесения на твоем столе и свернула твой тюфяк, – сказала домоправительница. – В городе спокойно, почти ничего не происходит. Мне кажется, все потрясены случившимся.
– Спасибо, Кведанга, – ответила Али. – Затишье продлится недолго, ты же знаешь.
– Я знаю, – Кведанга ухмыльнулась в волчьем оскале. – А потом придет время рэка.
«А потом может прийти время рэка, – ответила Али беззвучно. – Имаджан и Рубиньян открыли эту дверь, но еще ничего не решено».
Али пошла к своему столу и принялась продираться через горы новостей, которые Кведанга собрала с помощью собственной агентурной сети, разбросанной по городу. Дверь открылась. На пороге стояла Вайян. Али кивнула, и Вайян вошла. В руке она держала свернутый лист бумаги, скрепленный восковой печатью без опознавательных знаков.
– Это мне дал для тебя мужчина у служебных ворот, – объяснила Вайян. – Он сказал, что это от его хозяина.
– Он ждет ответа? – поинтересовалась Али. Она внимательно изучала свиток, чтобы убедиться, что печать не трогали. Али сама учила людей, как снимать восковые печати так, чтобы они выглядели неповрежденными. Но зато сама всегда могла определить, трогали ли печать. Этот свиток никто не открывал.
Вайян покачала головой:
– Он дал мне серебряную монету и ушел.
– Тогда тебе не нужна награда от меня. Беги.
Засмеявшись, Вайян убежала. Али поднялась из-за стола, заперла дверь и только потом достала нож с тонким лезвием и подцепила восковую печать нагретым металлом. Свиток развернулся.
«Та лодка развалилась от первой большой волны. Им не нужен был шторм, который потопил бы много других кораблей. Что бы ты ни собиралась делать, я на твоей стороне. – Т.С.».
Только один Т.С., которого Али знала, мог послать ей такое письмо – Тайбур Сибигат. Регенты (а ныне монархи) совершили глупую ошибку, убив мальчика-короля, которого Тайбур так любил.
Али пробежала пальцами по ожерелью и спрятала письмо в свой пояс. Пока она его сохранит. Но скоро придет время, когда Али попросит Тайбура исполнить свое обещание. Пусть тогда регенты попробуют напомнить ему, кто он такой и в чем заключается его работа. В истории известно много дворцовых переворотов, совершенных теми самыми людьми, которые должны были бы защищать правителей.
В дверь постучали: два легких удара, один сильный. Это означало, что Али ожидают. Она закрыла кабинет и вошла в общую комнату. Там была вся ее команда. Все смотрели на Али с таким нетерпеливым вниманием, что напоминали гончих, почуявших запах дичи.
Али прикрыла и заперла дверь и села в кресло.
– Мы скорбим, – начала она.
– Мы хотели бы выразить свою скорбь особым способом, – проговорил Джимарн. – Научи нас, Дуани.
– Вы это и раньше делали, – заметила Али. – И я уверена, что вы не нуждаетесь в моей помощи.
Атиса повела глазами:
– Ты раздражена.
– Иногда раздражение помогает достичь результата, – быстро ответила Али и вздохнула. – О боже! Вы, молодежь, такие нетерпеливые.
– Мы знаем тебя, – терпеливо объяснил Олкей, забрасывая в рот горошинку. – И, зная тебя, мы решили, что в твоей умной голове имеется целый список того, что нужно привести в порядок. Ты знаешь, что мы сами по себе ленивые. Думай лучше ты, а нам говори, что делать.
Али повертела большими пальцами, уставившись в потолок. Над этим она и работала все время, после предыдущего провала: добиться того, чтобы их головы работали в унисон с ее головой, чтобы у них были одинаковые цели и пути их достижения. «Я хорошо поработала с ними, – подумала Али. – И теперь настало время посмотреть, на что они способны».
– Не имею представления, как это произошло, но на верфях такой беспорядок, – проговорила она наконец. – Щепки и деготь, много кораблей в ремонте. Может, там нужна помощь?
– Это большое дело, – сказала Гучоль. – Придется много работать.
Али подняла брови. Гучоль ответила на вопрос, который она не успела задать.
– Мы можем сделать это, – торопливо проговорила она. – Хотя там еще остались узелки, которые надо развязать.
– Обращайтесь ко мне, если понадобится помощь, – сказала Али.
– Я не желаю жечь корабли! – огрызнулась Юнай. Как и Булэй, она была ближе к семье, чем остальные, и хорошо знала Эльсрена. – Я хочу напугать их до смерти.
– Люди пугаются, когда происходит что-то страшное и непонятное, словно пришедшие ниоткуда, – заметила Али, по-прежнему глядя в потолок. – Вроде корзины, полной крыс, которая появляется в запертой спальне. Или мертвой крысы.
Она посмотрела на Юнай и Булэй.
– Если мертвые крысы появятся на улицах Наветренного района, где люди чувствуют себя такими защищенными… Это их испугает.
Булэй и Юнай переглянулись, их глаза горели.
– Мы вполне можем это сделать, – проговорила Булэй. – Ночью, когда дом успокоится.
– А как насчет регентов? – спросил Локак, и поднял на собравшихся тяжелый взгляд черных глаз. – Когда мы ударим по ним?
– Великана можно убить только хитростью, – ответила Али, понимая, что Локак спросил о том, что интересует всех. – Если вы попадетесь ему на глаза, он вас просто растопчет. Но, подобравшись к нему со спины, вы можете подсечь ему ноги. Нашим новым монархам с их слабой армией и флотом придется сражаться, чтобы защитить себя. Его новому величеству потребуется еще больше войск, а у него сейчас не хватает солдат даже для Малубисанга и прочих очагов восстания. Однако ему придется вступить в схватку. И как только он это сделает, он сам и его королева станут весьма уязвимыми. Наш командующий знает, что этот день придет. И он даст знать, когда нам нужно выступить. А сейчас мы будем помогать ему тем, что умеем делать.
Вернувшись за рабочий стол, Али сняла ожерелье.
– Что происходило, пока я была занята? – спросила она.
– Королевский сборщик налогов по Ломбину мертв, – начал Трик. – Королевский губернатор Малубисанга пропал.
Али кивнула.
– Очень хорошо. Это все?
– Да, что касается Рубиньяна и Имаджан, – ответил Трик.
– А как там мой приятель Севмир? – поинтересовалась Али.
– Бин сказал, что он набросал список потенциальных врагов, – пискнул Секрет. – Там Балитанги. Еще Фонфала. Еще Энган.
– Еще Обемэк, – добавил Трик. – Севмир сейчас спит.
– Он выпил слишком много вина, – объяснил Секрет. – И заснул лицом на столе.
– Бин спросил, не стащить ли у Севмира этот список, – сказал Трик.
Али потянулась:
– Севмир просто напишет его еще раз.
– Да, но когда он проснется, то увидит высохшее перо, открытую чернильницу и пустой стол, – объяснил Секрет. – Бин сказал, что он будет искать всюду, и только потом поймет, что кто-то украл список.
– Бин сказал, что Севмир будет дергаться, и пить, и подозревать своих людей, – добавил Трик. – Он подумает, что его подсиживают, пытаются убрать, и что за этим стоит Рубиньян. Бин сказал, что Севмир по любому поводу выходит из себя. Бин сказал, что чем больше он сердится, тем меньше доверяет людям.
«Мало им, что я обучила их агентурному ремеслу; теперь они стараются мыслить, как люди, – подумала Али. – Интересно, хорошо это или плохо?»
– Скажи Бину, пусть он заберет этот список, если получится, – сказала она, – И если Бин придумает, как еще он может насолить Севмиру, пусть даже не спрашивает меня, а сразу действует.
«Я велела действовать самостоятельно своей команде, – сказала она себе. – А что мешает мне и темнят спустить с поводка?»
Через минуту Трик сообщил:
– Бин очень доволен. Он утащил список в уборную Севмира.
– И собирается утопить его в выгребной яме, – пояснил Секрет.
Али кивнула. Какие забавные эти темнята. «А в выгребную яму хорошо бы отправить самого Севмира, – подумала она. – Всех их – в выгребную яму».
Али работала с бумагами до тех пор, пока желудок не напомнил ей, что она пропустила обед. Тогда она вышла из кабинета, чтобы взять холодного мяса, хлеба и каких-нибудь фруктов. С едой в руках Али отправилась в сад и вошла в Павильон секретов. Ей хотелось какое-то время побыть одной и спокойно подумать о Навате и тех чудесных вещах, что произошли прошлой ночью. Устроившись в углу Павильона, Али закрыла глаза, чтобы лучше вспоминалось, и задремала. Когда еда выпала у нее из рук на землю, крошечный кударунг накинулся на угощение.
Али проснулась от шума, произведенного кударунгом, и от того, что на нее упала какая-то тень. Она вскочила на ноги, сжав в каждой руке по ножу, и тут же поняла, что перед ней стоит Улазим.
Он наклонился, чтобы погладить кударунга, и с уважением посмотрел на Али.
– Быстро, учитывая, что ты едва проснулась, – заметил он. – Это я всегда и подозревал: даже когда ты спишь, у тебя в одном веке дырочка проверчена.
– Только иногда, – ответила Али, смущенно улыбнувшись. Она опустила ножи.
– Нават отправился повидаться со своим народом. Он сказал, что вернется к ужину. А у тебя есть для меня новая информация? – проговорил Улазим, и уголки его глаз сощурились в потаенной улыбке.
Али кивнула и рассказала ему о новостях с Ломбина и Малубисанга:
– Люди Номру восстают против монархов, и это плохо.
Улазим кивнул:
– Номру ведь главный землевладелец на Малубисанге.
Али прикусила губу. Интересно, а как поведут себя рэка?
– Думаю, люди из поместий Фонфала не отстанут, – Али внимательно посмотрела на Улазима, чтобы не пропустить его реакцию. – Они были друзьями до побега герцога. И они соседи по Малубисангу.
Тонкая улыбка Улазима превратилась в кривую ухмылку:
– И семейство Номру, и семейство Фонфала принадлежат все к тому же четко очерченному кругу луаринов, – сказал он. – И какие у меня с ними сейчас могут быть дела, если они никогда и ничего не делали?
– Дов – одна из них. Полагаю, они сейчас сгорают от нетерпения что-нибудь предпринять.
– Я должен это обдумать, – ответил Улазим. Он помолчал, затем улыбнулся. – Приятно видеть тебя такой – не совсем отвлеченной… другими делами.
Али скорчила ему гримасу. Вид черной повязки на руке Улазима мгновенно лишил ее хорошего настроения.
– Наверное, мне бы тоже стоило носить траурную повязку.
– Не чувствуй себя виноватой за то, что осталась в живых, – посоветовал Улазим и обнял ее за плечи. – Я чувствую вину, которой хватило бы на дюжину человек.
Нават вернулся ближе к вечеру, как и обещал. Когда Нават появился с чердака конюшни, где он менял облик, Али уже ждала его. Они поцеловались, а потом Али спросила:
– Ты можешь позвать сюда воронов?
– Опять мы вернулись к тому же, – ответил Нават, покачав головой. – Ты ценишь меня только потому, что я ворон.
– Нават! – закричала Али, схватив его за рубашку. – Это неправда… – и тут она заметила блеск в глубоко посаженных глазах Навата и в изумлении уставилась на него. – Ты меня дразнишь?
Он поцеловал Али. Даже когда поцелуй закончился, Нават продолжал обнимать ее за талию.
Али слегка оттолкнула его, но не настолько сильно, чтобы он отошел.
Нават запрокинул голову и прокричал что-то, звучавшее гораздо лучше, чем неуклюжая воронья речь Али. В ту же минуту три птицы принялись снижаться и сели на ветвях ближайшего дерева.
– Я думала о том, – начала Али, – что крылатые посланцы все время влетают во дворец и вылетают из него. Было бы здорово, если бы ваш народ смог заставить их выронить сообщения.
Один из воронов, карканьем и щелканьем согласился, что это действительно может быть интересно.
– Это потребует гораздо большего умения, чем дразнить стормвингов, – ответил Нават на том же языке.
Вороны расправили крылья и взлетели.
– Так они это сделают? – поинтересовалась Али. – Или только поговорят об этом?
Нават притянул ее поближе:
– Это их позабавит. Значит, они это сделают, – сказал он, ухмыльнувшись.
Той ночью руководители восстания встретились в общей комнате, чтобы обменяться новостями о происходящем в городе и во всем королевстве. Нават присоединился к ним. Он рассказал, как воевал, и сообщил известия от воронов. И снова Али поразилась, как он изменился: из полубольной птицы в человеческом теле Нават превратил в уверенного в себе человека. Внезапно все вокруг наполнилось сверкающим белым цветом. Воздух загудел, словно все они находились внутри огромного барабана. Казалось вот-вот голова треснет от этого шума.
Внезапно все стихло. Но в небе над крышей здания послышались громовые раскаты.
Киприот появился рядом с креслом Али.
– Вот здесь я вас всех и брошу, – сказал он им, сосредоточенно глядя в потолок. – Мои брат и сестра вернулись.
Он поцеловал Али в щеку:
– Удачи! Помни, только победы!
И с этими словами Киприот исчез.
Они даже не стали обсуждать, что делать: все кинулись наружу, чтобы посмотреть на небо. Бледные светлые лучи испускала луна, она была полной, хотя в это время от нее должна была оставаться едва ли четверть. Яркие оранжевые лучи света тянулись через все небо. Молнии сверкали повсюду.
– Вот и начинается забава, – пробормотал Улазим. Он хлопнул в ладоши и потер руки. – Пойдемте, друзья. Посмотрим, сколько вреда мы можем причинить.
Али и Нават провели ночь на тюфяке в Павильоне секретов, и большую часть времени проговорили. На рассвете они вышли, чтобы принять участие в утренних учениях с остальными бойцами. Все смотрели на восток в ожидании восхода. Когда рассвело, люди поняли, что боги по-прежнему заняты битвой. Солнце, как обычно, посылало на землю лучи, несущие свет и тепло, но эти лучи были гораздо длиннее, чем всегда. На солнечном диске видны были темно-оранжевые всполохи. Облака белого огня, которые символизировали присутствие Богини, плавали в утреннем небе. Вспышки, которые были Киприотом и меньшими шутниками, вспыхивали там и тут, каждую минуту меняя оттенки.
Али вздрогнула. Странно было смотреть на непривычно неуютное небо. Нават ушел выполнять поручения Улазима, а Али поднялась посмотреть, не нужно ли что-нибудь Дов. И снова Али увидела Булэй, которая занималась вещами Дов. Постель была идеально заправлена, комната проветрена, таз для умывания вычищен и насухо вытерт.
– Что это? – спросила Али, нахмурившись. Ночной столик Дов был идеально убран, книги сложены в ровную стопочку.
Булэй обернулась к ней.
– Али, займись другими делами, – сказала она решительно. – Я же была служанкой леди Сарэй. И мне это нравилось.
– Она права, – с этими словами Дов стремительно появилась из гардеробной, которую она когда-то делила с Сарэй. – Теперь, когда нами управляют Имаджан и Рубиньян, все будет по-другому. И теперь всем следует делать то, что они умеют лучше всего. Мы с Булэй прекрасно себя чувствуем в роли госпожи и служанки.
Али немного уязвило, что они так быстро пришли к взаимопониманию и не посоветовались с ней. Но Дов и Булэй были правы.
Булэй зевнула. Али посмотрела на нее, подняв брови.
– Поздно легла? – спросила она выразительно.
– Мы поспали немного, – ответила Булэй, – но сама по себе работа нас очень удовлетворила.
Она поймала любопытный взгляд Дов и пояснила:
– Агентурные штучки.
Али подняла палец и подошла к окну и выглянула на улицу. Какой-то гул шел со стороны рынка и Подветренного района. Над деревьями вдалеке поднимались клубы дыма. Не сказав ни слова Дов и Булэй, Али поспешила вниз.
У входной двери стояли Нуритин, Фесгао и Олкей. В этот момент Олкей как раз рассказывал остальным:
– Это была битва богов, потому корабль и перевернулся, моя госпожа. Там, в Подветренном районе, люди рыдали на улицах, оплакивая мальчиков. Была глухая ночь, все ждали рассвета и тут увидели в небе этот свет и краски… Люди вышли из себя. Сейчас беспорядки в Подветренном районе и в Медовом Горшке, а Портовом рынке торговцы закрывают лавки. До восстания остались считанные часы.
– Следите за воротами, – приказала Нуритин. – Усильте стражу.
Фесгао отсалютовал ей.
– Хорошо, моя госпожа, – сказал он.
Здесь, на открытом воздухе Али лучше слышала и отдаленный звук рогов, и гул гонгов.
Регенты объявили в городе трехдневное военное положение, не заботясь о том, достаточно ли у людей продовольствия. И жители уже натворили достаточно, чтобы королевская стража начала хватать их и бросать в местные тюрьмы. Некоторых даже сослали в Кано-данг. Нескольких бунтовщиков повесили. Люди из команды Али сновали туда и обратно, пользуясь системой туннелей, и приносили все более тревожные новости.
В дом продолжала прибывать информация, благодаря темнятам, воронам и магам Цепи. Восстание охватило все городки и деревни Архипелага. На людей обрушилось слишком много: новость о том, что маленький король утонул, неофициальная коронация новых монархов, и вдобавок ко всему – битва богов в небе. Большинство восстаний были немедленно и жестоко подавлены. Другие стихли сами по себе к концу недели.
Через семь дней после смерти юного короля, погибшим вместе с ним провели поминальную службу в храме Черного бога. Жители Раджмуата пришли выразить свое сочувствие и стояли молча, словно в оцепенении. Вот кончилась молитва, люди понесли цветы в гавань и опустили их в густую коричневую воду. По домам расходились в полной тишине.
В полдень того же дня регенты отменили военное положение, хотя повсюду оставались солдаты. Али бродила по городским улицам, замечая следы разрушений. «Следует распускать больше слухов о монархах и их планах относительно королевства, – думала Али. – Беднякам следовало бы ненавидеть монархов так же сильно, как они боятся богов. Сейчас до восстания народ довели боги, но в следующий раз это могут сделать Имаджан и Рубиньян».
Представитель бунтовщиков, работавших во дворце, принес связку отчетов для Али. Она кинула взгляд на самый верхний отчет. Первая строка гласила: «1. Пришел в ярость из-за клочка бумаги».
Али кивнула. Беспроигрышный план. Она сложила руки на животе и обвела взглядом комнату, где собралась почти вся ее команда.
– Есть что-нибудь особенное?
Служитель дворца поднял руку.
– Господин Севмир уволил сегодня утром трех своих секретарей. Он сказал, что отказывается работать с теми, кому не может доверять. А в доме магов – вооруженные солдаты. Стормвинги сидят на коньке крыши, словно на насесте. Им не позволено взлетать» Али тихонько присвистнула: – События развиваются интересно.
Бакар, лакей из соседней резиденции, тоже поднял руку:
– Дворецкий в доме Мортебо был найден с перерезанным горлом. К его одежде была приколота записка «Шпион».
Следующим заговорил мусорщик, одетый только в набедренную повязку:
– На улице Юноны нашли еще двух таких же: лакея и горничную. Таким же образом убиты, и каждый с запиской «Шпион». Так сказали люди, которые их нашли.
– Еще что-нибудь? – поинтересовалась Али. Все покачали головами. Али кивнула: – Очень хорошо. Вы все уже слышали, что буря, во время которой перевернулся корабль мальчиков, была вызвана королевской магией. А вот вам новость: источник, которому я доверяю, сообщил мне, что корабль короля развалился на куски подозрительно быстро. Любопытно, не так ли?
Слушатели согласно закивали. Одна из горничных спросила:
– Дуани, всем известно, что маги, служащие Короне, вмешивались в погоду и раньше.
– Она права, – вскричали все хором. Получив всеобщее одобрение, горничная продолжила:
– И не странно ли, что спасся только один мальчик, и как раз из той семьи, которая весьма дружна с регентами?
Али думала, что это было скорее везение, чем особое внимание к жизни мальчика.
– На эту тему тоже хорошо бы потолковать с людьми, – сказала она. – Спрашивайте на улицах своих знакомых, неужели Митрос и Богиня не приходят в ярость от того, что на земле их представляют монархи с руками, запятнанными кровью детей? Ведь Богиня – покровительница детей.
Али заметила, как загорелись глаза ее слушателей. Им самим такой поворот в голову не приходил.
– И еще. Королевская крепость в Галодоне потеряла почти половину солдат и моряков из-за плохого продовольствия. Сейчас в Раджмуате сильной и боеспособной осталась только гвардия Риттевона. Будьте осторожны, – напутствовала Али своих людей. – Мы собираемся сделать наших новых монархов очень несчастными, а для этого мне нужны все вы.
Большинство людей прикасались к ручке кресла Али перед тем, как выйти.
– Да сохранит тебя Гунапи Солнечный Восход, Дуани – шептали некоторые. Другие говорили:
– Пусть тебе во всем сопутствует удача.
Али не была уверена, что все идет правильно, и ей не нравилось выражение благоговения перед ней, которое она видела на лицах людей.
Глава 18
ЗАГОВОРЩИКИ
Ужин прошел спокойно. Али ела прямо за рабочим столом, одновременно читая отчеты и делая заметки. Она сжигала прочитанные отчеты, когда в дверь постучали. В комнату заглянул Фесгао:
– Мы собираемся, – сказал он.
Али кивнула, собирая бумаги, которые могли бы пригодиться остальным руководителям. В комнате собраний были все, кроме Дов.
– Может, начнем? – спросила Али Улазима. – Думаю, Дов сейчас хочет побыть с герцогиней.
– Наверное, ты права, – согласился Улазим. Кведанга закрыла дверь, а Юсуль наложил на нее защитные заклинания.
Но едва они начали собрание, раздался стук в дверь.
– Она все-таки пришла, – удивленно пробормотала Кведанга, открывая дверь.
Вошла Дов, а за ней следовали Виннамин и Нуритин. Заговорщики встали, все, кроме Улазима, который внимательно смотрел на двух измученных женщин.
– Я подумала, что пришло время, – сказала ему Дов, и на лице ее появилось упрямое выражение.
– Вы ведь собрались здесь по поводу восстания, не так ли? Я хочу участвовать в этом, – проговорила Виннамин, и голос ее задрожал. – Я знала… нет, мой господин и я, мы оба знали, что что-то происходит, но мы решили, пусть все идет, как идет. Вы все были так осторожны, и мы решили, что никто вас не раскроет. А теперь… Я хочу помочь.
– Мы собираемся, – сказал он.
Али кивнула, собирая бумаги, которые могли бы пригодиться остальным руководителям. В комнате собраний были все, кроме Дов.
– Может, начнем? – спросила Али Улазима. – Думаю, Дов сейчас хочет побыть с герцогиней.
– Наверное, ты права, – согласился Улазим. Кведанга закрыла дверь, а Юсуль наложил на нее защитные заклинания.
Но едва они начали собрание, раздался стук в дверь.
– Она все-таки пришла, – удивленно пробормотала Кведанга, открывая дверь.
Вошла Дов, а за ней следовали Виннамин и Нуритин. Заговорщики встали, все, кроме Улазима, который внимательно смотрел на двух измученных женщин.
– Я подумала, что пришло время, – сказала ему Дов, и на лице ее появилось упрямое выражение.
– Вы ведь собрались здесь по поводу восстания, не так ли? Я хочу участвовать в этом, – проговорила Виннамин, и голос ее задрожал. – Я знала… нет, мой господин и я, мы оба знали, что что-то происходит, но мы решили, пусть все идет, как идет. Вы все были так осторожны, и мы решили, что никто вас не раскроет. А теперь… Я хочу помочь.